Глава 5— Завтрак! — раздался грубый, неприятный голос охранника, разбудив избранного.
Поттер с трудом разлепил глаза и приподнял голову, чтобы осмотреться.
На полу, рядом с дверью, стояло три стакана с водой и лежало три кусочка хлеба.
«Это шутка такая? — подумал Гарри. — Даже Дурсли иногда давали больше на завтрак».
Далее Гарри наблюдал, как Теодор Мортем невозмутимо взял один стакан и один кусочек хлеба, после чего вернулся к своему месту. Кажется, его вообще не волновало происходящее, да и выглядел он довольно уверенно и бодро для узника самой страшной магической тюрьмы.
Рон в это время продолжал спать как убитый. Решив, что раз Рон спит, то и он может, Гарри вновь положил голову на подушку и блаженно закрыл глаза. Но идиллию нарушил голос Мортема:
— Мне, собственно, плевать на вас двоих, но все же я посоветую вам поесть сейчас, потому что здесь много еды не дают. На то, чтобы съесть порцию, отводится пятнадцать минут, дальше тарелки и столовые приборы исчезают.
Вновь открыв глаза, на этот раз намного легче, чем в предыдущий, Гарри сел в кровати и с отвращением посмотрел на то, что надзиратель назвал завтраком.
— Даже собак кормят лучше, — буркнул Гарри и поднялся с кровати.
Нужно разбудить Рона, чтобы он тоже поел. Недоедание ничего хорошего не принесёт.
— А ты теперь преступник, Поттер, ты теперь хуже собак, — вновь послышался насмешливый голос Теодора. — Привыкай, золотой мальчик, пора забыть про сказку и ответить за свои поступки.
— Да заткнись ты! — резко и довольно громко произнёс Гарри. — Я ни в чем не виноват, слышишь?! Я спас этих людей от Волдеморта, а они меня подставили!
Гарри отвернулся от Теодора и повернулся к Рону. Уизли уже проснулся, видимо, от тирады Поттера.
— Да уж, тут послушаешь рассказы и сразу складывается впечатление, что в Азкабане сидят одни невиновные, — усмехнулся Мортем.
Гарри вновь почувствовал злость, смешанную с беспомощностью. Он злился на Теодора за то, что тот считал его виновным, но в тоже время чувствовал себя бессильным, чтобы объяснить этому парню, что Гарри Поттер и Рон Уизли невиновны.
— Нас действительно подставили! — воскликнул Поттер, не придумав ничего лучше.
— Что же вы в суде не смогли доказать, что вы невиновны? Может, вы не слышали о сыворотке правды?
— Они сказали, что если мы не признаемся в том, в чем нас обвиняют, то мою семью убьют! — зло произнёс Рон, всё ещё сидя на холодном полу.
— Не хочу тебя расстраивать, но, я так полагаю, твою семью всё равно убьют.
— Заткнись! — вспылил Рон, резко поднявшись на ноги и сжимая руки в кулаки.
— А ты чего думал, Уизли, тебя просто так оставят в покое? — не обращая внимания на угрожающее выражение лица Рона, продолжил Мортем. — Пока ты там купался в лучах славы после победы над Тёмным Лордом, я был здесь, в Азкабане, и я узнал очень много нового о победившей стороне. Хотя, буду откровенным, так называемая светлая сторона не понравилась мне после того, как упрятала меня в Азкабан.
Фраза Теодора сначала вновь заставила Рона злиться, но её конец остудил боевой настрой Уизли. В головах двух друзей с огромной скоростью приносились мысли: за что посадили этого странного парня? Убийство, грабёж, кража, пособничество Тёмному Лорду, изнасилование? Хотя предпоследний вариант отпадал, ибо ввиду того, что на Теодоре была майка с оборванными рукавами, предплечье было оголено, и чёрной метки, верного знака сторонников Лорда Волдеморта, не наблюдалось.
— И за что же тебя сюда посадили? — спросил Гарри.
Теодор печально улыбнулся и ответил:
— За тоже самое, за что и Нотта, Гринграсс, Парсонс, Штейн и многих других: за то, что в Гринготтсе моя семья имела довольно-таки приличный счёт.
Гарри и Рон недоверчиво оглянулись.
— Может придумаешь что-то по правдоподобнее? — иронично спросил Рон.
— А зачем? — изобразил искреннее удивление Теодор. — Мне и эта история нравится.
Гарри усмехнулся на эту фразу.
— Но, все же, за что ты здесь? — вновь попытался Рон. - Нам, знаешь ли, интересно знать, с кем мы сидим.
— Я вам уже сказал, — ответил Мортем.
— И мы знаем, что ты солгал, — ответил Поттер.
— А если я поменяю свой ответ, то будете ли вы уверены, что я говорю правду? — оперевшись плечом о стену, спросил Теодор.
— Наверное, нет, — ответил Рон.
— Смотря какой будет ответ, — добавил Гарри.
— Тогда нам нет смысла с вами разговаривать на эту тему, — подвёл итог Теодор, разводя руки в стороны. — Я не Дамблдор и не собираюсь вам говорить то, что вы хотите слышать.
Следующие несколько часов прошли довольно скучно. Ну, а что ещё делать, если ты заперт в небольшой камере, не имея под рукой ничего, даже банальной газеты, чтобы как-то развлечь себя. Нет, Гарри и Рон прекрасно видели, что у кровати Теодора лежала стопка газет, пару салфеток, несколько свитков пергамента, перо, чернильница и даже книга. Но вот что-то просить у этого подозрительного парня ребята не решились. Или не захотели.
Рон и Гарри сидели в противоположном углу от Мортема и уже несколько часов подряд обсуждали всевозможные темы начиная квиддичем и заканчивая предательством светлой стороны. Когда разговор о новых спортивных метлах исчерпал себя, ребята плавно перешли на очень волнующую их обоих тему — побег. Минут семь они, наклонившись друг другу и понизив голос до заговорщицкого шёпота, предлагали различные идеи и пытались понять, как же удалось сбежать Сириусу. Рону и Гарри казалось, что Мортем спит, но даже если это не так, то не слышит их разговор ввиду их тихого шепота, но оказались неправы.
— Вы не сбежите отсюда, — неожиданно произнёс Теодор, приподнявшись на локтях на своей кровати.
— Ты… — вскочив от неожиданности, с испугом сказал Рон. — Ты…
— Я… Но… Ведь… Так… Не может быть… — сделав такое же испуганное выражение лица, как и у Рона, ответил Мортем.
— Ты подслушивал! — не обратив внимания на пародию Мортема, воскликнул Рон.
Мысли в его голове перебирали наихудшие варианты: Мортем сдаст их министерству, а потом их казнят или семью Рона убьют, Мортем начнёт шантажировать их.
— Уизли, не льсти себе. Мне нисколько не интересны ваши идиотские разговоры о квиддиче, шахматах, ваших переживаниях и ваши абсурдные, нет, бредовые идеи о побеге, — произнёс Теодор.
Глубоко вздохнув, Гарри спросил:
— И что теперь? Сдашь нас?
— Нет. Это не принесёт мне пользы, — ответил Мортем.
Гарри и Рон облегчённо вздохнули и вновь сели на своё прежнее место. Теперь их разговор перешёл в более безопасное русло.
Спустя двадцать минут маленькое окошко на двери, расположенное ближе к полу, которое использовалось для подачи заключённым еды, отворилось. Сквозь него в камеру кинули свёрнутую газету, после чего окошко громко закрылось.
Рон уже было поднялся, чтобы поднять газету, но его остановил предупреждающий голос Мортема:
— Не знаю, Уизли, учили ли тебя манерам, но обычно перед тем, как взять что-то чужое, нужно спросить разрешения.
Рон замер на месте и повернулся к Теодору.
— И у кого спрашивать? У тебя, что ли?
Мортем кивнул.
— И почему же ты считаешь, что эта газета твоя? — самоуверенно начал Рон. — Мне кажется, что она общая.
— Тебе лишь кажется, — сказал Мортем и поднялся с места. — Дай её сюда.
— Она не твоя, — отрезал Рон.
— Ошибаешься.
— Докажи.
— Я заплатил за неё.
И тут в разговор вмешался Поттер:
— А я читал, что рода осуждённых аристократов выплачивают большие штрафы. Большинство, абсолютное большинство разорились до последнего кната.
— Ты читал всё верно, — произнёс Мортем. — Но у любого аристократа всегда найдётся пару тысяч галлеонов в тайниках. Так что, дай сюда газету.
Рон поднял с пола «Ежедневный пророк» и кинул его Мортему, лишь после этого сказав:
— А с чего бы это нам тебя слушать? Нас двое, ты один, если мы захотим, то заберем себе все твои вещи.
Теодор лишь рассмеялся.
— Так могло бы быть, будь на моём месте кто-то вроде тебя или Поттера. Но вы для меня не являетесь угрозой.
Сказав это, Мортем развернул газету.
— Это ещё почему? — возмутился Уизли.
— Не буду раскрывать все тайны. Когда проверишь, тогда и узнаешь, что меня лучше не беспокоить. Вернее, почувствуешь. А теперь заткнись.
Теодор лёг на свою кровать и начал изучать пророк.
Рон, посмотрев на Гарри, развёл руки в стороны, после чего уселся рядом с Поттером.
Минуты шли за минутами, а узники так и находились на тех же местах. Наконец, Мортем закрыл газету и, посмотрев на Рона, произнёс:
— Страница седьмая. Тебя заинтересует, — и бросил газету Рону.
