Wind of Change

Глава 5. Неожиданные обстоятельства.

Гарри был очень удивлен количеством своих титулов, да и тем, какие они, богатством, но больше всего он был ошарашен тем, что…
— Северус Снейп — мой отец?!
— Признаться, я немало удивлен, что Род Слизерин еще остался, однако, я считаю, что мистер Снейп не знает об этом, — сказал Игнотус.
— Лорд Певерелл-Поттер, — обратился Крюкозуб к Гарри, — ваши родители просили передать Вам одно письмо, которое Вы должны были прочитать только после проверки, — гоблин передал письмо адресату.
Гарри дрожащими от волнения руками немедленно вскрыл конверт и достал пожелтевший от времени листок бумаги, почерк на котором был двух видов: сначала мягкий, а потом — немного угловатый. И я не знаю, кем надо быть, чтобы не узнать почерк своих родителей. Лорд Поттер дал Игнотусу добро на чтение писем, на что гоблин лишь удивленно на них посмотрел.
Письмо гласило:
«Здравствуй, Гарри, дорогой сынок! Знай, твой отец и я очень любим тебя! Однако, давай сразу к назревшему. Ты удивлен, что Снейп — твой отец? Вот и я тоже. Как это мне ни стыдно писать, все же сделаю это: мы с Северусом очень дружили и перед выпускным произошло… Ну, ты сам догадываешься… Именно в тот день начал появляться ты. А после выпускного мы с Джеймсом поженились. Однако только через полгода я узнала, что мистер Поттер, которого я тоже очень сильно люблю, оказывается, бесплоден. Да что там! Он и сам был немало удивлен. Но дальше — больше. Как позже выяснилось — я была беременна. Джеймс был в ярости — он чуть не пришпилил такого же ошарашенного Северуса к стенке его же собственной палочкой. И поэтому я сварила зелье Родительской схожести и принимала его каждый день на протяжении недели, чтобы хоть как-то доказать, что Джеймс — твой отец. Кстати, если Северус признает тебя действительно своим сыном, то действие зелья спадет и ты немного станешь похож на своего биологического отца. Прости меня за все, Гарри! Передай Северусу, что он не достаточно широк — он поймет. А теперь переворачивай листок с письмом!» — на этом кончилось первое письмо. Гарри сделал, что было велено.
«Привет, сын! Лили сказала тебе все основное, но я хочу добавить от себя: если представится такая возможность — сломай Снейпу нос, за то что попросил Дамблдора стереть ему память о тебе — так он старался сохранить жизнь и себе, и тебе — и у него, впрочем-то, получилось. А потом передай пергамент, который вложен в конверт: он чуть меньше, чем письмо, в нем вложены его воспоминания (я их скопировал у директора, в общем, долгая история). А теперь о главном. Крюкозуб, гоблин, который дал тебе это письмо, является поверенным нашего Рода, Рода Поттер, так что попроси вложить 3 миллиона галлеонов из сейфов Поттер в какое-нибудь прибыльное дело, на мой взгляд, лучше всего пойдет метлопроизводственная компания, например, Нимбусы. Деньги стоит куда-нибудь вложить, так как вскоре они будут давать очень неплохую прибыль. А теперь, самое важное, в нашем поместье, что в Годриковой Впадине, есть подвал: вход в него неприметный, но ты найдешь. В одной из шкатулок, что внутри подвала, ты найдешь нашу семейную реликвию — золотое кольцо с Воскрешающим Камнем, одним из Даров Смерти. И еще: если ты сможешь ужиться со Снейпом, то ты поймешь, что он не такой уж и плохой человек — это жизнь к нему несправедлива. Она вообще не справедлива. Я люблю тебя, Гарри. Желаю тебе удачи во всех твоих начинаниях.»
Когда Гарри прочитал эти письма, то на глаза невольно навернулись слезы. Пролшло пару минут.
— Я знаю, где Воскрешающий Камень, лорд Певерелл.
— Я тоже, но мы отложим это на потом, а сейчас нам надо наведаться к твоему отцу.
***
Гарри и Игнотус появились возле Запретного леса: хоть сейчас и был день, но все равно даже на окраине леса было немного мрачновато… Хогвартс был не менее величественен, чем Замок Певереллов. Он имеет огромные размеры, множество башен и окружен зубчатой стеной. Как и дом Уизли, он имеет мало общего с зданием, которое мог бы построить маггл, потому что все строение поддерживается волшебством.
Замок Хогвартс расположен на холме, крутым склоном спускающемся к озеру. Озеро находится с юга от замка, а фасад обращен лицом на запад. К нему от Хогсмида ведет дорога по берегу озера, огибая его. Есть еще один путь в замок — напрямик по воде, через озеро. Заросли плюща скрывают расселину в утесе, проплыв которую попадаешь в подземный тоннель, который заканчивается каменной пристанью прямо под замком. Отсюда наверх, к его подножию, ведет большая каменная лестница. Таким путем в школу попадают школьники-первогодки.
Наши спутники зашли в Хогвартс через вспомогательный вход, минуя хижину Хагрида и теплицы Помоны Спраут. Оказавшись в небольшом холле этого здания, они накинули на себя дезиллюминационное вперемешку с заглушающими чарами и повернули в сторону слизеринских подземелий.
***
Как бы это ни было неожиданно, но профессор зельеварения, Северус Снейп, сидел у себя в покоях и пил чаёк, которым заливал в себе лимонные дольки. Да-да. Именно лимонные дольки. Мистер Снейп не говорил об этом никому, но втайне ото всех он любил лимонные дольки, ведь они сладкие, вкусные, великолепные…
Тем временем ему постучали в дверь.
«Кого это принесло? У нас же каникулы! Может, это кто-то из учителей пришел повозмущаться? А, ладно…»
Северус Снейп открыл дверь и обнаружил там лишь небольшой пергамент, который легонько покачивался в воздухе перед входом в его покои. Он взял его и вышел в коридор.Никого не обнаружив он зашел обратно к себе и уселся в кресло у камина. Зельевар развернул пергамент и из него выпал небольшой флакончик с переливающимися в нем воспоминаниями. На самом же листике было написано только одно: «Прими их — они твои. И помни, Северус: ты недостаточно широк…» Снейп знал только одного человека, который говорил ему так…
— Лили… — произнес Северус и по его щеке потекла одинокая слезинка, на которую он даже не обратил внимания.
Поэтому из чистой любви он взял эти воспоминания, вылил их в Омут Памяти, который недавно позаимстовал у Дамблдора для улучшения навыков окклюменции, и погрузился в просмотр, который, в дальнейшем, перевернет его жизнь…
***
«На горизонте возвышалась громадная дымовая труба. Две девочки качались на качелях, а из-за кустов за ними наблюдал худенький мальчик. Волосы его были чересчур длинны для мальчика его лет, а одежда ему совершенно не подходила: короткие джинсы, нелепый комбинезон, и огромная, мешковатая куртка, которая должно быть принадлежала взрослому.
Снейпу было не больше девяти — десяти лет, он выглядел болезненным, маленьким, и тощим. С нескрываемой жадностью он смотрел на младшую из двух девочек, раскачивающуюся всё выше и выше на качелях, чем её сестра.
— Лили, перестань! — крикнула старшая девочка.
Но младшая продолжала раскачиваться на качелях всё выше и выше. Она взлетала всё выше, а потом полетела, по настоящему. С громким смехом она как снаряд вылетела в воздул, и, вместо того, чтобы упасть на асфальтированную площадку, парила в воздухе и легко опустилась на землю.
— Мама просила тебя больше так не делать!
Петунья остановила качели, со скрипом затормозив каблучками сандалей, спрыгнула на землю, уперев руки в бока.
— Мама запретила тебе так делать, Лили!
— Но со мной же ничего не случилось, — сказала Лили, всё ещё хихикая. — Туни, посмотри-ка! Посмотри, что я могу!
Петунья обернулась по сторонам. Кроме них на площадке никого не было, а Снейпа она не заметила. Лили подобрала сорванный цветок, рядом с клумбой, за которой притаился Снейп. Петунья из любопытства подошла поближе, хоть и была взволнована. Лили подождала, пока Петунья подойдёт достаточно близко, протянула руку, в которой держала цветок, и его лепестки начали раскрываться и закрываться сами по себе, как щупальца необыкновенного моллюска.

— Прекрати! — взвизгнула Петунья.
— Он же тебя не съест! — сказала Лили, но опустила ладонь с цветком и выбросила его на землю.
— Так не должно быть, — сказала Петунья, она всё ещё смотрела на, валяющийся на земле, цветок. — Как ты это делаешь? — спросила она уже с неподдельным интересом.
— Это очевидно, разве нет? — Снейп не мог больше прятаться и выпрыгнул из кустов. Петунья вскрикнула, и отбежала к качелям, но Лили, тоже явно испуганная, осталась на месте. Снейп покраснел, стеснялся своей нелепой одежды.
— Что очевидно? — спросила Лили.
Снейп был сильно взволнован. Взглянув на Петунью, прятавшуюся за качелями, он понизил голос, и сказал:
— Я знаю, кто ты.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты…ты — ведьма, — прошептал Снейп.
Лили обиделась.
— Очень плохо говорить подобные вещи незнакомым людям! — сказала она, и, задрав нос, быстро отошла к сестре.
— Нет! — сказал Снейп. Он сильно раскраснелся, и было непонятно, почему же он не снимет эту огромную куртку, если, конечно, он не хочет показывать комбинезон под ней. Он подбежал к девочкам; его огромная куртка развевалась, и в ней он выглядел, как летучая мышь, как своя взрослая копия.
Сёстры неприязненно рассматривали его, прячась за качели, будто это было самое безопасное место.
— Ведь ты, — сказал Снейп, — ты ведь ведьма. Я наблюдал за тобой. В этом нет ничего плохого. Моя мама ведьма, а я — волшебник.
Петунья рассмеялась, но смех этот был отнюдь не весёлый.
— Волшебник! — вскрикнула Петунья. Она уже не боялась выпрыгнувшего, будто из ниоткуда, мальчика. — Я знаю, кто ты. Ты — сын Снейпов! Они живут в Тупике Прядильщиков около реки, — сказала она Лили, и по её тону было понятно, что это была далеко не лестная рекомендация, — Зачем ты за нами шпионил?
— Я не шпионил, — сказал Снейп. Он был очень взволнован; раскрасневшийся, с растрёпанными чёрными волосами, — За тобой я бы точно не шпионил, — и добавил, — ты — маггл.
И хотя Петунья не поняла этого слова, по тону, с которым он его произнёс, она поняла смысл.
— Лили, пойдём, мы уходим.»
***
«Молодая пара лежала после бурного действительно в постели, которая была огромна и была усыпана лепестками роз. Также, везде, где можно, стояли свечи — все это создавало романтическую атмосферу…
— Северус, я люблю тебя! — сказала рыжеволосая ведьма с очень красивыми глазами изумрудно-зеленого цвета.
— Я тоже тебя люблю, Лили… — прошептал тот, к кому она обратилась.»
***
Больница им. Св. Мунго.
«Высокий худощавый человек, одетый в мантию черного цвета, стоял в комнате возле кровати своей возлюбленной и держал ее за руку. Было видно, что девушка еще не отошла от родов…
— Северус, это наш сын… Наш сын… Наш… — пробормотала девушка и уснула.
В дверь постучались, так что Снейпа пришлось накинуть на себя дезиллюминационное, и в палату влетел Джеймс Поттер с цветами.
— Лили! Как я люблю тебя! У нас мальчик! Я так рад! — словесное излияние не обошло Поттера стороной, на что Северус только скривился.
„Прощай, Лили… Знай, что я люблю тебя.“ — подумал Снейп и среагировал к себе домой…»
***

В доме Поттеров, что в Годриковой Впадине.
« — Северус, мне пришлось пить зелье отцовского родства, так как мы с Джеймсом недавно выяснили, что он бесплоден, так что теперь мой муж знает о том, что Гарри — твой сын… — молвила Лили.
— Конечно, теперь я это знаю, — влетел в комнату разъяренный Джеймс Поттер, услышавший последнюю фразу, и влупил заклинанием, — Conflare!
Мистер Снейп увернулся от довольно-таки неприятного заклинания, которое должно было оставить в нем сквозное отверстие, и достал свою. Между двумя волшебниками завязалась дуэль.
— Expelliarmus! Джеймс, я люблю Лили! Protego! Tarrantallegra! И ты это прекрасно знаешь! Incarcerous!
— Insendio! Но и я тоже люблю Лили! Protego! Petrificus Totalum! Должен остаться только один из нас!
— Protego Maxima Primo! Virtus Violatio! Пусть будет так! — сказал Северус Снейп и взялся другой рукой за кончик палочки, показывая, что он больше не будет драться.
Но, видимо, Джеймс Поттер этого не заметил или сделал вид, что не заметил:
— Expelliarmus! Waddivasi Maximus! — после второго заклинания зельевар отлетел со скоростью света к стенке, которая, благо, была недалеко, и ударился головой. Из его затылка потекла кровь.
— Послушай, Джеймс! Я поступлю иначе — я просто покину Ваш дом, и никогда больше в него не вернусь, за исключением дня рождения Лили, и ты обо мне забудешь, так как раз Лили тебя любит, то я не горю желанием это у нее отнимать. Я бы выиграл тебя в дуэли и размалаз бы по стенке, но нет. Прощай, Джеймс, — с последними словами он подобрал свою палочку и направился к двери.
— Северус… Джеймс… Северус… Нет…
— Прости меня. Удачи… — с этими словами он вышел из дома Поттеров и аппарировал…»
***
Хогвартс, кабинет Директора.
«Раздался настойчивый стук в дверь.
— Входи, Северус.
Молодой человек, поморщившись от сочувствия, которого было навалом в голосе светлого мага, подошел к столу. Вежливым, но не терпящим возражений тоном, он произнес:
— Директор, вы знаете, зачем я здесь. Мы можем начинать прямо сейчас и без лишних слов.
— Северус, мой мальчик, твое решение очень и очень поспешное. Возможно, тебе следует подумать основательнее, прежде чем…
— Альбус, я все обдумал сотню тысяч раз и не собираюсь никаким образом менять свое решение. Эта информация может стоить не только моей жизни, но и жизни совершенно других людей. Темный Лорд Воландеморт не терпит предательства в своих рядах, — мужчина сжал спинку стула, за которым стоял. Его раздражала способность директора оттягивать неотложные дела совершенно напрасно. — Если Поттеры погибнут, а мальчик выживет, о нем позаботятся родственники Лили. Если же все они выживут в этой травле, в чем я сомневаюсь — идиотизм Поттера достиг немыслимых астрономических высот в плане обеспечения безопасности своей семьи, — то мне тем более не понадобятся эти воспоминания. И всем будет лучше, если в любом случае ребенок не узнает, что его настоящий отец — Пожиратель Смерти. Это не принесет ничего хорошего ни ему, ни Лили.
— Я вижу, ты уже всё продумал, — огорченно уронил Дамблдор. — Северус, но пятнадцать лет — слишком много! Почему не год, почему не два? Пятнадцать лет, Северус! — старческим жестом директор запахнул мантию и поднялся.
— Это достаточный срок, чтобы ментальные барьеры укрепились после изъятия не только воспоминаний, но и самих эмоций, — голос мужчины был чрезвычайно сух и походил на карканье ворона. Он сложил руки на груди. — Мы можем уже наконец начать, Альбус?
Взмахнув палочкой, Дамблдор призвал из шкафа Омут Памяти. Коснувшись средними пальцами висков, зельевар закрыл глаза и протянул руки к чаше. За ними от висков текли серебристые нити воспоминаний. Стряхнув последнюю, он повернулся к директору.
— Благодарю, Альбус. Я надеюсь, что вы не вернете мне их раньше времени.
Пожилой маг еще раз тяжело вздохнул и поднял палочку.
— Помни, Северус, это было только твое решение. Я пытался тебя отговорить.
— Просто покончите с этим, Альбус!
— Obliviate!»
***
Воспоминания кончились... И вот тут Северус Снейп охренел.