Глава 5По коридору больницы Принстон-Плэйнсборо идёт человек.
Он прихрамывает. В руке у него трость.
Это врач. Но на нём нет белого халата.
Человек входит в одну из палат. Он садится на стул перед койкой пациента по имени Джейкоб Робертсон. Это мужчина лет тридцати, одетый в клетчатую рубашку, жилетку и синие джинсы с дырками на коленях. Глаза у него немного косят.
- Доктор Хаус… то есть, я хотел сказать, доктор Эрик Форман, - говорит человек без халата. - Какие у вас жалобы?
- Это… очень личное… - смущённо выдавливает Робертсон.
Хаус удивлённо приподнимает брови.
- Испытываете сексуальное влечение к своей матери? - заговорщицким тоном спрашивает он, наклонившись к пациенту.
Робертсон отшатывается с выражением глубокого возмущения.
- Моя мать умерла, - с оскорбленным видом отвечает он.
- Сочувствую, но помочь ничем не могу, - Хаус встаёт и, опираясь на трость, ковыляет к двери.
- У меня… э-э… я… у меня из сосков течёт молоко! - выпаливает ему вслед Робертсон.
Хаус, уже взявшийся за ручку двери, оглядывается.
- Лечитесь гормонами? - спрашивает он.
- Нет, нет. Никогда не получал никаких гормонов!
- Тогда, значит, вы родились девчонкой, - заключает Хаус.
- Что? - потрясенно переспрашивает Робертсон. - Нет, такого не может быть… Мои родители не стали бы скрывать это от меня!
- Может, они решили, что вы гермафродит?
Робертсон обиженно скрещивает руки на груди.
- Я мужчина…
- Вам когда-нибудь кололи витамины внутривенно? - спрашивает Хаус.
- Нет, никогда.
Теперь Хаус явно заинтересован этим случаем.
- Когда в последний раз болели?
- Три месяца назад.
Пролистав историю болезни, Хаус берёт стетоскоп и поворачивается к Робертсону.
- Поднимите-ка рубашку.
Робертсон поднимает рубашку, и взору Хауса предстаёт округлившийся, выступающий живот. Хаус в изумлении смотрит на него.
- Так что у меня? - спрашивает Робертсон.
Хаус приставляет к его животу металлический кружок стетоскопа.
- Ага… Так, так… Ну, в общем, мне всё ясно, - он убирает стетоскоп. - Месяцев через шесть вам понадобится кесарево сечение. Обратитесь к хирургам. Я рекомендую доктора Роберта Чейза.
- Вы не ответили мне, доктор. Что со мной?
- Вы - второй мужчина в мире за всю человеческую историю, который смог забеременеть.
Лицо Робертсона резко бледнеет. Он теряет дар речи.
- Я смотрю, вы не очень-то удивлены, - Хаус бросает взгляд на пациента. - У вашего сожителя есть медицинская страховка?
Робертсон растерянно кивает.
- А детей он любит?
Робертсон молча пожимает плечами.
- Вы-то сами хотите ребёнка?
Робертсон опять молча пожимает плечами.
- Как вы себя чувствовали в последнее время?
- Это… я… - заикаясь, лепечет Робертсон. - Были головные боли, часто хотелось в туалет. И насморк не проходит…
- Вот видите, - говорит Хаус. - Так кто же это всё-таки с вами сделал?
- Мой… э-э… мой…
- Ну, не стесняйтесь! - подбадривает его Хаус. - С него можно будет вытрясти деньги на ребёнка...
- Мой брат. Мы с ним поспорили…
- А яйцеклетку вы тоже на спор проглотили?
- Что?! Боже мой…
Хаус внимательно смотрит на больного.
- Похоже, вы не подозревали о яйцеклетке… Куда он вам её подмешал? В газировку? Сок? Пепси-колу? В какао?
Робертсон не отвечает. Он отворачивается, и его рвёт прямо на пол.
Хаус встаёт, подходит к телефону и набирает номер вызова санитара.
- Алло, - говорит он. - Да, это я. Палата номер один. Тут надо немного прибраться…
Хаус кладёт трубку.
- Я забеременел… - с ужасом произносит Робертсон.
- Поздравляю, - отвечает Хаус и направляется к двери, стуча тростью.
Дверь закрывается за ним. Робертсон отрешённо смотрит в пространство.
- Я убью его! - говорит он, сжимая кулаки.
Тут дверь снова открывается, и появляется Тринадцатая.
- Здравствуйте, я ваш лечащий врач, - говорит она, доставая блокнот и подходя к койке больного.
- Я беременный! - с ходу заявляет Робертсон.
Тринадцатая застывает с блокнотом в руках.
- Простите, что?
- Доктор Хаус… то есть нет, доктор Форман сказал мне, что я забеременел! Я не могу быть беременным! Я ещё слишком молод!
- Кто, вы говорите, вам это сказал? Как он выглядел?
- Белый парень лет за сорок, с тростью…
- Это доктор Хаус! Вы его знали раньше?
- Нет.
- Но он умер на прошлой неделе…
- О… о боже… - И беднягу Робертсона снова тошнит.
А по больничному коридору то здесь, то там раздаётся стук невидимой трости. Призрак Хауса появляется в самых разных местах.
Вот он сидит в смотровой на первом этаже. Перед ним две женщины - пациентка и её дочь. Девушка взволнованно объясняет, что с некоторых пор её мать перестала разговаривать - молчит, как немая.
Хаус удивлённо поднимает бровь. Он берёт молоточек и стучит по колену женщины. Никакой реакции.
- Ваша мама обязательно заговорит. Поднимитесь сейчас на второй этаж, спросите доктора Хауса. Это глава отделения диагностики, - Хаус пишет пару слов на листке бумаги, суёт его в руку дочери. - Скажете, что вас направил доктор Форман.
Потом он выходит из смотровой и, хромая, направляется к лифту. Он просто обязан увидеть своими глазами "чудесное исцеление" пациентки.
Такого зрелища Хаус - мёртвый или живой - пропустить никак не может.
