Часть шестая. Глава 3. Лили ПоттерЕй приснился самый странный из всех снов, какие она когда-либо видела. Там не было людей – впрочем, там вообще ничего не было, кроме серого пламени. Почему серого? Оно было словно живым, трепещущим, заставлявшим переживать что-то странное, болезненное, требующее выхода. И это пламя не грело – может, потому что оно было заключено в стеклянную сферу, испещренную тонкими волокнами трещин. Казалось, что если посильнее надавить на эти трещины, то стекло лопнет, и пламя будет свободно, его жизненные судороги, его болезненные движения обретут прежнюю мощь. И она, наконец, сможет согреться...
Она не знала, проснулась ли от колющей боли или от холода. Несколько секунд она пыталась понять, почему так тихо и почему ее трясет. Потом открыла глаза и села, испуганно озираясь.
Лес?! Затылок пронзила такая боль, что ее затошнило, в глазах потемнело, но озябшее тело выдержало очередной удар внутреннего страдания. Она зажмурилась и глубоко вдохнула, из-за чего тут же закружилась голова.
Воздух был теплым, что казалось странным. Очень странным. Но не более, чем снег, что не растаял, когда она открыла глаза и взяла горсть серебра в руку. Серебряный снег!
Обморок был близок, но Лили сжала зубы, не поддаваясь слабости тела. Она вдыхала аромат еловых веток и испуганно смотрела на серебро на озябшей ладони.
Итак, где больница? Где Ксения? Папа? Почему она в заколдованном лесу? Может, это очень реальный сон? Нет, не похоже, потому что от такой боли она бы давно проснулась. Тем более, судя по охватившим тело спазмам, это был лес из ее прошлого. А раз боль, значит, это прошлое, связанное с фамилией, которую ей почему-то чуть не каждые пять минут повторяли.
Малфой.
Она глубоко втянула воздух, но не помогло. Боль нарастала, грозя свести ее с ума. Казалось, внутри головы что-то лопается и хрустит. Как стекло. Она подтянула к себе колени и только тут заметила одеяла, в которые была бережно завернута. Хотя воздух был теплым, морозный снег заставил ее поежиться.
Лили закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на чем-то, что не приносило боли. Например, на холоде. Через мгновение стало легче дышать. Но надолго она не могла отмести от себя мысли от том, что ее мучило столько времени.
Малфой и холод. Холод его странных глаз, когда он – единственный раз – появился на пороге ее палаты. Она поежилась, стараясь не обращать внимания на тут же запульсировавшую в висках боль.
Они все хотели ее смерти: отец, брат, Ксения, Тео... Они постоянно пытались говорить об этом человеке, словно мало она из-за него уже перенесла. Словно она была виновата в том, что он вот такой холодный.
Он всегда таким был! Ей бы не знать... Она столько лет была тенью брата и его слизеринского друга. Он был невыносимым и мерзким, он играл с другими людьми и теперь платился за это. Нечего было играть девчонками!
А эта Элен!... Мерлин, хорошо, что Ксения была рядом, потому что иначе Лили бы этого не пережила. Не пережила бы взгляда невыразимо прекрасных глаз, наполненных печалью, слов о том, как Элен жаль, что все так случилось. Ее слов о том, что из ее памяти тоже был стерт Малфой (резкий укол боли, который она подавила усилием воли). И Лили даже не могла честно признаться, что было тяжелее перенести, - само упоминание этого человека или же аллюзию на их с Элен отношения в прошлом.
Мерлин, это была яростная, болезненная, почти убивающая ревность, смешанная со спазмами по всему телу! Она не помнила его рядом, она презирала его, но ревновала. Вот почему Ксения поспешила окунуть Лили в сон – ведь она почти забилась в истерике из-за чувства, которого у нее не должно было быть.
И все из-за него, из-за Малфоя! Почему?! Ну как она могла выйти за него замуж?! За этого мерзкого и гадкого аристократа, который мог лишь издеваться и иронизировать! Будь он проклят...
- Я уже проклят.
Она вздрогнула, резко открыла глаза и вскочила на ноги, чувствуя, что ступни в одних тонких носках озябли. Малфой стоял в двух шагах от костра, который Лили раньше не замечала. Он был бледен, нижняя губа немного распухла. Одна из скрещенных на груди рук была перевязана платком в кровавых пятнах.
- Кто бы сомневался...- пробормотала она, пытаясь скрыть очередной приступ боли, когда в глазах начали прыгать отвратительные пятнышки.- Что все это значит? Куда ты меня притащил?
Он развел руками, предлагая ей самой ответить на вопрос, что ее рассердило не на шутку. Клоун! Жаль, что тот, кто его побил, не завершил начатое!
- Где мы, Малфой?!
- В лесу,- холодно усмехнулся он, не двигаясь и не пытаясь к ней подойти. Как жаль, что у нее нет с собой палочки – она бы стерла эту противную ухмылку с презренного лица.
- Очень смешно,- ответила она, сузив от злости глаза. Как ни странно, но злость притупляла боль, что толчками врывалась в тело из-за его присутствия.- Верни меня назад, в больницу!
- Заметь: я тебя не держу,- он опять скрестил на груди руки, так и не двинувшись с места.- Ты не связана и не заперта, ты свободна.
Она быстро посмотрела вокруг – лишь снежные ковры и ели, даже намека на направление, где есть цивилизация. Хотя – какая цивилизация, если они в волшебном лесу?! Она может быть где угодно! Она попыталась найти дорожку следов, чтобы понять, откуда они пришли, но этот слизеринский... явно замел их.
Он наблюдал за ней странно застывшими глазами. Лили тяжело вздохнула, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца: оказывается, она знала, что его взгляд сейчас странный. Она не помнила, каким он был прежде, но точно понимала, что не таким. С ума можно сойти!
- Я здесь замерзну, и мой отец тебя убьет,- угрюмо пообещала девушка, тяжело вздыхая. У нее не было выбора: оставаться с ним наедине было опасно и больно, так что стоит просто начать идти. Когда-нибудь она выберется из этого места, которое заставляло ее сердце колотиться так, словно оно готово было выпрыгнуть из груди и жить самостоятельно.
Что он значит для нее, этот серебряный лес с нетаящим снегом? А для него?
- Когда ты замерзнешь, только позови,- хмыкнул он, не пытаясь остановить ее первый неловкий шаг в холод серебра.- Я всегда к твоим услугам...
- Хорек,- фыркнула она, шагая в противоположную от Малфоя сторону. Она была уверена, что как только перестанет его видеть, то станет легче. Не получилось. Все этот странный лес с его запахами...
Теплый воздух не давал окончательно замерзнуть. Лили укуталась в одеяло. Она чувствовала себя уставшей и измотанной. Кровь пульсировала в висках, мешая трезво думать. Ей казалось, что она в ловушке – как тот огонь, что она видела во сне.
Но как разбить стекло?
К своему удивлению, очень скоро Лили наткнулась на странную стену. Она была похожа на тот же серый воздух, но вставала невидимой преградой между ней и иллюзией елей впереди. Значит, она внутри какого-то помещения. Что ж, тут должен быть выход...
Она упрямо шла вдоль стены, усмехаясь – вот она, стеклянная клетка. Прошло минут десять, она начала уставать, боль становилась все сильнее, словно воздух и снег, что притягивал глаза, разжигали ее с новой силой. Хотелось сесть, закрыть глаза и заплакать – такой одинокой и несчастной она себя чувствовала. Уж лучше гнев! Но чтобы ощутить его вновь, нужно вернуться к Малфою.
Там есть костер, с надеждой подумала она и неуверенно отвернулась от бесконечной стеклянной стены, узницей которой была. Костер был виден издалека.
Он все так же стоял возле огня, словно мраморное изваяние. Угрюмо-холодные глаза изучали ее лицо, и она ответила ему презрительным взглядом.
- Еще не до конца замерзла?- с издевкой спросил он, когда Лили подошла к одеялу, с которого недавно поднялась.
- Не дождешься,- огрызнулась она, придвигаясь к костру с противоположной от Малфоя стороны. Она слышала, что голос ее звучит слабо и малоубедительно – боль брала над ней верх. Наверное, самое лучшее сейчас – потерять сознание. Может, она проснется уже вне этого кошмара.
- Ты теперь готова поговорить?
- О чем? О том, что ты похитил меня из больницы, чтобы закончить то, что не доделал этот твой Деверо?- она не смотрела на Малфоя, но ей почему-то показалось, что он вздрогнул и хотел сделать к ней шаг. Это просто иллюзия, что приносили с собой боль и отсветы костра на серебряном снегу.
Снег был цвета его волос.
Он молчал, и ей пришлось посмотреть на него. Стеклянный взгляд ледяных глаз отталкивал, она задрожала.
- Я знаю способ согреться быстро и с удовольствием,- язвительно напомнил он, подняв светлую бровь.
- Я раньше поцелую жабу,- фыркнула девушка, кутаясь в одеяло. Одна мысль о том, что когда-то она могла мечтать о его прикосновениях, бросала ее в панику. И в пучину боли, что только разрасталась в затылке, грозя затопить сознание.
Быстрее бы...
- На твоем месте я бы был осторожнее в словах,- усмехнулся он, так и не двинувшись, хотя брови сошлись на переносице, когда он внимательно изучал ее лицо.
- Оставь меня в покое,- попросила она, отводя взгляд и рассеянно оглядываясь.
Опа! Она резко поднялась и почти бросилась к тому, что увидела в сугробе. Одеяло упало с ее плеч, когда она нагнулась и подняла из снега волшебную палочку. Серебряную палочку.
Такую знакомую...
Сны прошлого нахлынули лавиной нестертых воспоминаний. Она помнила странного человека в капюшоне, что являлся к ней во снах, завораживая, предупреждая, защищая. И эта палочка была в его руках, когда он заслонил ее от чего-то...
- ЛИЛИ!- страшный и пугающе близкий голос, вспышка заклинания, осевшая на землю девочка, огромный волк.
Когти, зубы, прыжок и заслонивший ее человек в капюшоне, с серебряной палочкой в руке.
- Ты ранен...
Волны боли, страха, облегчения – старых и новых чувств – отнимали последние силы. Она медленно повернулась к стоящему неподвижно Малфою.
- Что ж, это все упрощает,- пожал он плечами, глядя на наведенную на него палочку.- Убей меня,и закончи все это. Закончи свою и мою боль.
Лили нахмурилась, из последних сил борясь с дурнотой.
- Малфой, ты ранен.
- Смерть все спишет,- хмыкнул он.
- Что тогда было, в лесу?- Лили в упор посмотрела на Скорпиуса, и тот непонимающе – впервые за все это время с каким-то выражением – ответил на ее взгляд.- Там была Аманда, и оборотни. И ты... ты спас меня...
- Это была ловушка для вашего отца, а вы с братцем кинулись спасать мир. Не в первый раз,- голос Малфоя дрогнул.- Я просто оказался рядом.
- Ты был ранен.
- Всего лишь царапина.
Его голос эхом вызвал всплеск воспоминаний – словно через небольшую трещину в стекле просачивались тяжелые капли огня, жгучей воды, почти лавы.
- Не укус?- она понимала, что уже когда-то произносила эти слова. Глаза непроизвольно нашли его окровавленную ладонь, но видели шрам на предплечье. Она знала этот шрам, этот заживший след ее спасения.
Она. Знала. Шрам. На его. Теле.
- Флинт просто тупица,- вдруг рассмеялся Малфой. Лили непонимающе уставилась на него.
- Что было потом? После того, как ты меня спас?
- Ты пришла ко мне в больничное крыло, ночью.
Лили вздрогнула: внезапный вкус его поцелуя буквально подкосил колени. Она упала, сжимая в руке серебряную палочку, которая смогла пробить брешь в стекле. Отпереть клетку.
Вкус поцелуя. Бережное прикосновение. Волна волос. Его ледяные глаза. Его серебряные глаза. Жидкое серебро. «Я люблю тебя» в темной комнате.
- Лили!- она услышала это словно сквозь вату. Он был рядом, он присел и обхватил руками ее обмякшее от боли тело. Он прикоснулся к ее лицу, и она увидела что-то красное на его пальцах. Было трудно дышать, что-то липкое и горячее пульсировало из носа и оставляло соленый вкус на губах. Хотелось спать, чтобы больше не чувствовать сумасшествия крови в голове, не чувствовать паутины боли и воспоминаний.
Что-то холодное коснулось переносицы, бережные руки обняли ее.
- Скор...
- Я здесь, я рядом.
Что-то вокруг изменилось, даже теряя сознание, она это чувствовала.
Стало тепло. Рука, лежавшая на снегу, согрелась. Ее согрел снег серебряного леса.
Их серебряного леса.
