Глава 54Поутру Долохов сперва сам формирует экипажи для лодок – причём, как успевает заметить Мальсибер, не только из своих людей, но из местных добровольцев, Маулс вообще охотно советуется с ним и очень внимательно к нему прислушивается. Наконец, они остаются вшестером: Снейп, Малфой, Мальсибер, Долохов, Джек и здоровенный широкоплечий иссиня-чёрный негр, тоже из охранников Антонина, крайне неразговорчивый и суровый на вид – он называет себя Филиппом, именно так, никакого «Фил», хотя Ойген точно помнит, что в его бумагах записано другое, абсолютно непроизносимое, на его взгляд, имя. Филипп и Джек часто работают в паре, и более непохожих друг на друга людей сложно себе представить – но, в отличие от Джека, которого Мальсибер слегка опасается и совершенно не понимает, Филипп ему, скорее, нравится и вызывает иррациональное ощущение безопасности и покоя.
Они рассаживаются в лодки по трое, Ойген вместе с Северусом и Люциусом плывут впереди, лодка с охраной – сзади. Не останавливаясь, они проплывают по улицам, мимо сидящих на крышах людей, мимо чужих лодок – среди которых им, наконец-то, аж дважды встречаются полицейские катера. Их путь лежит к старому размытому кладбищу, у которого они вчера были.
Подобраться туда выходит совсем не так просто: чем они ближе – тем больше навстречу попадается тех, кого они за неимением подходящего слова продолжают называть инфери. Однако те действительно не слишком похожи на им привычных – они и двигаются как-то иначе, и, главное, агрессивны: всё время пытаются дотянуться до людей и укусить. Малфой в какой-то момент предлагает, отбиваясь от очередного ходячего трупа:
- Давайте сожжём их всех? Все помнят чары Адского пламени?
- То есть потопа тебе недостаточно? – уточняет Снейп. – Надо теперь ещё и пожары устроить?
- Зачем устраивать? – отзывается Долохов, весело снося голову очередному умертвию. – Есть уже пожары. Мы в первый день как раз прочесывали французский квартал, когда там жахнуло. Вот был ад: снизу вода, сверху – огонь, а между ними полыхает эта мордредова нефть по всей поверхности. И внутри всего этого – инфери с крокодилами жрут друг друга. Как выбрались только.
- Видишь? – назидательно говорит Северус. – Ты даже оригинален не будешь. Тебе это надо?
- Ну надо же что-нибудь с ними сделать, - досадливо морщится Малфой. – Невозможно же. Их тут сотни.
- Давайте вернёмся и подумаем, - просит Ойген. Ему – единственному – здесь откровенно плохо: с его нелюбовью, даже ненавистью к смерти пребывание среди такого количества мертвецов тяжело, но он держится, очень стараясь быть полезным. – Они же не сами по себе появились.
- Я полагаю, источник проблемы должен быть где-то поблизости, - говорит Северус. – Но, возможно, ты прав… давайте передохнём и подумаем.
Они отступают – инфери преследуют их достаточно долго, но в конце концов оставляют в покое, и они, причалив к какому-то дереву, устраивают импровизированный совет.
- Так, - говорит Снейп. – Для начала подведём некоторый итог. Итак, джентльмены, чем отличаются местные инфери от наших?
- Тем, что они зомби, - шутит Ойген. – Другой вид.
Они смеются.
- Хорошо, - терпеливо кивает Снейп, - чем отличаются зомби от инфери? Вспомним, что такое инфери. Как все мы знаем, - начинает он так, словно читает лекцию, - инфери – это труп, возвращённый к жизни заклинаниями. Он не живой, это лишь марионетка, которая исполняет приказы волшебника. Выглядят они как тощие мертвецы с бледной кожей и впалыми белесыми и затуманенными слепыми глазами, а кожа их не просто холодная, а ледяная. Собственных воли и разума они не имеют, боли не чувствуют, самостоятельно найти выход из непредвиденной ситуации не способны и инстинкта самосохранения у них тоже нет.
- Это ты детям такое на уроке рассказывал? – поводит плечами Мальсибер.
- Рассказывал, - кивает Снейп. – Это обычная школьная программа для шестого, если я не ошибаюсь, курса. Мы это тоже в своё время учили, и я не помню, чтобы это тебя впечатлило.
- Вспомнил… я был дурак тогда совсем и не знал ничего. Но вообще интересно, - говорит Мальсибер преувеличенно бодро, - ты продолжай, пожалуйста.
- Продолжаю. Что мы наблюдаем в данном случае? У… будем называть их, с твоей лёгкой руки, зомби, - кивает он Ойгену, - я не наблюдаю характерных изменений кожных покровов: они не бледные, а обычные – разлагаются, как и положено мёртвой плоти. Это раз.
- Ты вправду словно лекцию читаешь, - улыбается Малфой. – Даже записывать можно. По пунктам.
- Записывай, - смеётся Мальсибер. – Вдруг потом пригодится, когда будешь мемуары писать. У вас принято писать мемуары?
- Уймитесь, - морщится Северус. – Во-вторых, кожа у зомби не ледяная, а окружающей температуры – в данном случае температуры воды.
- Ты их трогал?! – с отвращением восклицает Ойген.
- Разумеется, - кивает Снейп. – Нужно же понять, с чем мы имеем дело.
Мальсибера передёргивает – однако он сам же первый смеётся. Северуса его внезапно проснувшееся фиглярство, скорее, радует – оно всяко лучше, чем его недавняя сдержанность и сжатые добела кулаки.
- Итак, третье различие – это глаза. У инфери они белёсые и затуманенные – а тут у кого как и, в целом, глазные яблоки подчиняются естественному процессу разложения. Наконец, насколько я успел заметить, если инфери тепло и дневной свет недолюбливают – местным это не доставляет никаких неудобств: ни жара их не смущает, ни солнце. Рискну предположить, что огонь тоже не остановит. Ну и в-пятых, к механическим повреждениям они куда менее устойчивы – хотя мой опыт общения с инфери не слишком велик. Остаётся посмотреть, что там внутри.
- Ты хочешь вскрыть местных инфери? – спрашивает с любопытством Малфой.
- Нет, я их вскрывал вчера, - невозмутимо откликается Снейп, - сейчас хочу применить к ним легилименцию. И посмотреть, есть ли там что-то внутри. Присоединяйся, - говорит он Люциусу.
Мальсибера он не приглашает: тот, конечно, менталист замечательный, но они и вдвоём справятся – а вынуждать своего друга с его отношением к смерти погружаться в сознание заведомо мёртвого существа даже Снейп полагает неоправданно жестоким. Однако тот сам говорит:
- Я тоже посмотрю, - и глядит так упрямо, что Северус только плечами пожимает: что ж, он сделал что мог, если человек так хочет – не ему мешать. – Тони! – просит Мальсибер. – Можешь подтащить сюда три умертвия?
- Легко, - откликается тот, отталкивается веслом от дерева и отплывает подальше. Подцепляет там три первых попавшихся инфери, трансфигурирует что-то вроде багра с петлями на конце и возвращается, таща их за лодкой. – Подойдут? – спрашивает он деловито. - Я выбирал поцелее.
- Вполне, - кивает Снейп. – Мой крайний справа, твой, Люци, в середине, - говорит он, снова не упоминая Мальсибера – ему очень не нравится идея его друга, но и спорить он полагает неправильным. Посему – просто молчит. – Начали!
- Легилименс! – говорят они почти хором.
Втроём, конечно.
Как ни странно, сознание там вполне есть. Странное, слабое, очень конкретное – но присутствует. И наполнено оно одной мыслью и одним желанием – голодом. А ещё стремлением отыскать что-то или кого-то – а вот кого, никто из магов не понимает: образа нет.
Ойген останавливается первым – белеет, опускает палочку, закрывает глаза и прижимает к ним пальцы. Северус, тоже закончив, хмурится и тянется к нему – кладёт руку на колено, спрашивает негромко:
- Очень плохо?
- Они, - отзывается Ойген, - похожи немного на дементоров… отвратительно, - он заставляет себя улыбнуться и убирает руки, открывая глаза. – Редкая пакость… но как странно. Откуда же там сознание?
- Я полагаю, это вопрос технологии… что, неприятно? – спрашивает он Малфоя с усмешкой. Тот молча кивает – Мальсибер оборачивается к нему и сочувственно сжимает его руку.
- Северус, - укоризненно говорит Ойген. – Не надо так… пожалуйста.
- Ему полезно, - усмехается Снейп, впрочем, и вправду смягчаясь. – Воды? – он протягивает Малфою флягу, тот делает большой глоток – и изумлённо закашливается. – Перепутал, - удивлённо качает головой Северус с самой невинной из своих улыбок. – Кажется, там был ром. Однако ты прав, - продолжает он, кивая Ойгену, - это действительно странно. Откуда бы там взяться сознанию… да и вообще с ними что-то не так, а что – не пойму.
- Злой бокор похитил их души, - вдруг говорит Филипп.
- Как душу можно украсть? – раздражённо отзывается Снейп и добавляет: - Ну разделить еще куда не шло…
Люциус нервно вздрагивает, вспоминая отрывочные записи, встречавшиеся ему в библиотеке, а Ойген слегка улыбается и снова сжимает его руку – Филипп же, не уловив в голосе Снейпа сарказма, очень спокойно продолжает рассказ:
- Бокоры вытягивают душу дыханием, или рассыпают кости и землю с кладбища у порога, а затем забирают душу и прячут её в бутылке. Плохо. Без души человек умирает. Здесь верят что у человека их две. Бокор забирает обе. А затем возвращает одну, ту что оживляет тело, а вторую хранит у себя… вот несчастные и слушаются их после. И дом свой не узнают, и родных… для них только бокор и есть.
- Две души, говорите? – задумчиво переспрашивает Снейп. Мальсибер снова бледнеет и шепчет:
- Так вот откуда сознание и желания…
- Раз есть душа, - начинает Северус, - значит, её можно проявить сильнее… так, - он сосредотачивается и берёт в руки палочку. – Легилименс!
На сей раз он делает это один: что Ойген, что Люциус просто сидят рядом и смотрят. Снейп возится достаточно долго, а когда возвращается – выглядит усталым и раздосадованным.
- Нет… бесполезно. Не могу добраться, - говорит он скорее раздражённо, чем обескураженно. – Там действительно что-то есть, но оно слишком далеко… не могу.
- А что вы хотите сделать? – спрашивает Филипп.
- Сильнее проявить эту, как вы выразились, вторую душу. Будь она даже просто кусочком, самым маленьким, как мне кажется, должно быть больше сознания.
- Не кусочек - душа… Ти бон анж... (креол. «добрый ангел») То что делает нас собой… Пожалуй, соли дать надо, - советует Филипп авторитетно. А Люциус удивленно приподнимает бровь.
- Соли? – скептически переспрашивает Снейп.
- Соли, - невозмутимо кивает Филипп.
- Соль есть, - Северус роется в сумке, достаёт большую пачку и высыпает себе на ладонь некоторое количество крупных белых кристаллов. – Что делать-то с ней? В рот засыпать?
Мальсибер при этих словах вздрагивает от отвращения, а Малфой, наоборот, усмехается, однако никакой инициативы не проявляет – впрочем, Снейпу того и не надо.
- В рот, - кивает Филипп.
- В вот так в рот, - кивает Снейп, машет Долохову – тот отцепляет одного из инфери и подпускает того ближе к лодке, Северус ловким, каким-то отработанным движением вбрасывает ему в рот соль и снова произносит: - Легилименс.
