Глава 5. Продолжим…Хорошо, что в целях секретности инструктаж несколько раз проводили на квартире Райна. Благодаря этому Гермиона и дорогу туда знала, и защита была для нее отключена. Так что аппарировать удалось без проблем, и уже через пять минут Джек лежал на собственном диване и привычно командовал.
– Открой коричневый шкафчик. Теперь достань аптечку.
– Ну и зачем тебе аптечка? – сердито спросила Гермиона, изучив содержимое серого ящичка. – В ней даже йода нет.
– Точно… – задумчиво протянул Райн. – Я же его весь использовал, когда экспериментировал с растворителем.
Гермиона посмотрела на него, махнула рукой и открыла мини-бар. Уж что-что, а спиртное должно быть в квартире любого мужчины. И точно – нашлась бутылка коньяка. Судя по надписям – французского и наверняка очень дорогого. Ничего, на здоровье можно не экономить.
– Снимай рубашку, – скомандовала она.
Джек, чуть поморщившись, стянул с себя разорванный смокинг и начал расстегивать пуговицы на рубашке. Но вдруг остановился и уставился на бутылку.
– Это еще что?
– Коньяк, – ответила Гермиона. – Йода же у тебя нет, значит будем прижигать коньяком.
– Ты с ума сошла! – возмутился Джек. – Это «Франсуа Вуае», шестьдесят лет выдержки! Три тысячи фунтов за бутылку. Поставь немедленно на место!
– И не подумаю.
– Гермиона, – Райн сбавил тон и теперь говорил мягко и почти просительно, – поставь, пожалуйста, коньяк на место. Там полкой ниже должна быть початая бутылка виски, возьми лучше ее.
Молодая женщина улыбнулась про себя – вот как, оказывается, он умеет говорить. Не командует больше.
– Хорошо, – она достала бутылку, о которой он говорил. – Но рубашку все-таки сними, не буду же я тебе прямо через нее царапины прижигать.
Райн послушно расстегнул пуговицы и попытался вытащить запонки. Но пальцы не слишком хорошо его слушались, поэтому Гермиона нетерпеливо положила вату и взяла его за руку.
– Давай я, – она аккуратно вынула запонку. Что-то было в этом такое… интимное. Она подняла глаза, встретила его внимательный взгляд и почему-то смутилась. Быстро вынула вторую запонку и, стараясь не смотреть больше Джеку в глаза, схватила бутылку и вату.
Райн молча снял рубашку и, пока Гермиона смачивала вату в виски, щелчком пальцев заставил шкаф открыться.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Гермиона, старательно обрабатывая царапины.
– Ищу, чего бы одеть, – сквозь зубы ответил тот, морщась. – И ты поосторожнее, мне ведь больно.
– Больно ему! – Она едва удержалась от желания нажать посильнее, чтобы стало действительно больно. – Все, можешь одеваться. У тебя и царапин-то было всего ничего. – Она забрала бутылку и диски и запихнула их в мини-бар.
– Звучит так, словно это обвинение, – усмехнулся Джек, застегивая рубашку, снова, кстати, магловскую.
Гермиона обернулась. Взять бы, да стереть с его лица эту наглую усмешку!
– Ты хоть представляешь, что я чувствовала, когда ты там валялся среди обломков? – она сжала кулаки, да так, что аж ногти впились в ладони. – Да я думала, что все, что мне… что жизнь закончилась!
Райн так быстро вскочил с дивана, словно это не он тут только что изображал чуть ли не умирающего.
– Что за чушь?!
– Чушь? – она огляделась по сторонам, взяла многострадальную бутылку виски (хорошо хоть, коньяк не подвернулся) и демонстративно швырнула ее в стену позади Джека.
Тот проводил взглядом пролетающую мимо бутылку, быстрым шагом пересек комнату и крепко схватил Гермиону за запястья.
– У тебя, похоже, шок. И как я сразу не догадался. Я отведу тебя в больницу. А пока успокойся и пообещай, что не будешь больше ничем кидаться.
– Обещаю, – прошептала Гермиона, которую вдруг охватило пьянящее ощущение дежа-вю. И пальцы Джека обжигали, как тогда…
– Вот и хорошо, – Райн отпустил ее, – а теперь давай… – Он не успел договорить, поскольку её освободившиеся руки вдруг обвились вокруг его шеи, а рот закрыли прильнувшие губы.
В первое мгновение Джек, видимо, среагировал инстинктивно, поскольку крепко сжал приникшее к нему тело и без раздумий ответил на поцелуй. Но почти тут же сообразил, кого обнимает, и попробовал отстраниться.
– Гермиона, ты с ума сошла… У тебя шок! Да отпусти же меня! – Но его попытка вырваться закончилась лишь тем, что они дружно рухнули на диван.
Задев свежие царапины, Джек чуть охнул, на секунду перестал отворачиваться, и в результате через минуту обнаружил себя в расстегнутой рубашке и вновь целующимся. И вечернее платье Гермионы каким-то непостижимым образом исчезло. Голос разума попытался о чем-то напомнить, но вот о чем? Обнажённая грудь под ладонью и губы любимой женщины очень мешают сосредоточиться на разумных мыслях.
А вообще есть ли смысл в разуме, когда тебя обнимает не просто желанная, но и действительно любимая женщина?
Гермиона лишь негромко ахнула, когда Джек перестал отбиваться и взял инициативу на себя. Правда, ее немного смутил свет лампы, теперь бьющий прямо в глаза. Ну, не в первый раз – мужчины вечно забывают погасить свет. Она швырнула в лампу привычным заклинанием и нетерпеливо стянула с плеч Джека рубашку.
ТВС...
