Глава 6Тем вечером Гарри, как и собирался, вымыл посуду после ужина, а на следующий день встал пораньше и приготовил завтрак. Оба поступка вызвали искреннее изумление Снейпа, и он даже не пытался это скрыть. Когда же Гарри изъявил желание привести в порядок свою комнату, его отец только покачал головой и что-то пробормотал себе под нос, но мальчик не смог разобрать, что это было. К обеду все дела были переделаны, поэтому во время еды Гарри поинтересовался:
– И что мы будем делать дальше? Я хочу сказать, дом убран, жить можно. Магией пользоваться нельзя, так что ни о тренировках, ни о летнем домашнем задании речи идти не может. Чем мы будем заниматься? Просто сидеть здесь?
– Во-первых, нам еще кое-что нужно купить. Прежде всего, еду, потому что привезенное с собой мы сейчас доедаем. Во-вторых, я купил бы какой-нибудь посуды: эти тарелки и чашки времен моих родителей нервируют меня. Потом можем прогуляться по городу, – неуверенно закончил Снейп. – Честно говоря, я не очень хорошо знаю, чем обычные люди занимают свое свободное время.
– Я тоже, – откликнулся Гарри.
– Чем раньше ты занимался летом? – поинтересовался Северус.
– Э-э-э… – Гарри смутился. – Или работал в саду Дурслей, или сидел в своей комнате под замком, – признался он.
Снейп удивленно приподнял бровь. Такого ответа он не ожидал. Раньше жизнь Гарри в доме дяди и тети представлялась ему более… интересной.
– Я не хочу об этом говорить, – быстро сказал Гарри, глядя в тарелку.
Снейп пожал плечами, как бы показывая, что он тоже не горит желанием обсуждать эту тему.
– Значит, поход в магазин и прогулка, – нарочито бодро произнес Гарри. – Звучит нормально. Есть только один момент, который необходимо прояснить, – добавил он и вдруг замолчал, как будто храбрость моментально покинула его.
– Я внимательно слушаю, – Снейп вопросительно воззрился на него. – Я не могу решить что-либо, пока не узнаю, о чем идет речь.
– Как мне называть тебя? – спросил Гарри, не глядя на него. – При других и наедине.
Снейп ответил не сразу, вдруг как-то напрягшись. Он задумчиво заправил за ухо выбившуюся прядь волос, после чего смущенно кашлянул и наконец изрек:
– Я думаю, раз уж мы здесь как отец с сыном, то при посторонних ты должен обращаться ко мне соответственно. А наедине… Как тебе удобно. Можешь так же, чтобы не путаться, или по имени, если тебе так будет удобней. А можешь называть меня, как называл раньше. Мне все равно.
– Ладно, – буркнул Гарри, понимая, что при таком выборе он так и не сможет определиться. Называть Снейпа отцом ему как-то не хотелось. Одно дело маскировка, а вот если это войдет в привычку, то будет не очень хорошо. Называть его по имени вообще казалось диким, но называть зельевара, как прежде, Снейпом он тоже не сможет: все же это имя для него всегда означало что-то плохое.
Едва они закончили обед и собрались выходить на улицу, как в дверь неожиданно постучали. Снейп сначала насторожился, но потом напомнил себе, что Пожиратели редко стучатся. Скорее всего, это кто-то из соседей.
Он, конечно, был прав. На пороге оказалась приветливо улыбающаяся миловидная женщина лет тридцати с небольшим. В руках она держала тарелку с пирогом.
– Привет, – бодро поздоровалась она. – Я Мери, ваша соседка, – она неопределенно махнула рукой вправо, видимо, указывая, с какой стороны находится ее дом. – Добро пожаловать. У нас не так часто появляются новые люди, – она протянула Снейпу пирог.
Северус растерянно принял угощение, нерешительно оглянулся на Гарри, который усмехался, наслаждаясь этой сценой. В конце концов, зельевар вспомнил о манерах:
– Спасибо…м-м-м… Мери, это очень… мило, – выдавил он. – Меня зовут…
– Джеймс, да, я знаю. А это Рональд, – она посмотрела на Гарри и помахала тому рукой. – Привет, Рон!
– Привет, – пробормотал Гарри, не зная, как правильнее вести себя в такой ситуации.
– Не знал, что о нашем приезде написали в газете, – сухо заметил Снейп, продолжая держать в руках тарелку с пирогом и переминаясь с ноги на ногу.
Давно он не встречал таких приветливых магглов.
– Я же говорю, у нас тут новички нечасто появляются, – Мери улыбнулась еще шире. – Здесь вообще новости – большая редкость. Так что смиритесь с тем, что о вас знает весь город.
– Хм… что ж, – пробормотал Северус. – Благодарим за внимание к нашим скромным персонам. Мы пригласили бы вас зайти, но мы уходим.
– Идете гулять? – поинтересовалась их новая знакомая.
– Что-то вроде того. Нам нужно кое-что купить…
– О, мы как раз со Сью собрались по магазинам, – с энтузиазмом сообщила Мери. – Это моя дочь, – она повернулась и показала на девочку лет тринадцати, которая ждала ее у дороги. – Мы могли бы составить вам компанию, все здесь показать.
Снейп собирался отказаться, причем намеревался сделать это достаточно жестко, чтобы этой жизнерадостной женщине больше не пришло в голову надоедать им, но Гарри опередил его на долю секунды:
– Отличная идея, – он схватил с крючка в прихожей свою куртку. – Так мы точно не заблудимся.
Северус поставил тарелку на небольшой столик, стоявший недалеко от двери, надел свой плащ и последовал за Гарри. Внутри у него все кипело, но при этом он старался выглядеть спокойно.
***
С этого дня и началась та Совсем Другая Жизнь, как потом назвал это время Гарри. У него было чувство, как будто его внезапно вырвали из привычной реальности, переместили в другой мир и оставили жить там. Незнакомое место, люди, которые его не знали, никакой магии, никаких обязательств, предсказаний.
Никакой опасности.
Только спокойные дни в компании Сью, которая оказалась настоящей сорвиголовой, и ее матери, которая замечательно пекла. Прогулки по берегу, игры с местным бездомным псом, поиски симпатичных ракушек и камней. Тихие домашние вечера с книгой из пусть и весьма ограниченной, но зато очень маггловской библиотеки Снейпов. Беседы со Снейпом за чашкой чая в гостиной у камина.
Оказалось, с ним действительно можно разговаривать. Нужно было только начинать спокойно, без обвинений и претензий. Гарри недоумевал, почему это никогда не приходило ему в голову раньше. Бывший профессор знал очень много и умел интересно рассказывать. Он всегда отвечал на вопросы, которые появлялись у Гарри, хотя иногда не отказывал себе в удовольствии поупражняться в сарказме, посмеиваясь над необразованностью сына. Иногда это приводило Гарри в бешенство, тогда весьма приятный вечер заканчивался скандалом, Гарри уходил к себе в комнату, хлопал дверью и за завтраком пытался не разговаривать с отцом. Но потом появлялись их соседи, они шли все вместе гулять, и пару часов спустя Гарри забывал, что злится на Снейпа.
Иногда в бешенство впадал сам Снейп. Как правило, когда Гарри пытался давить на него, выспрашивая про его детство, про это место, про родителей. Такие ссоры заканчивались тем, что зельевар в какой-то момент замыкался в себе, бросал на сына уничтожающий взгляд и скрывался в своей комнате. Наутро он не разговаривал с Гарри, но потом приходили их соседи…
И только один раз они помирились сами. В тот вечер Гарри попытался больше узнать об отношениях Снейпа и Лили, о том, что тот чувствовал, когда тем утром она оставила его, потребовав никогда не попадаться ей на глаза.
– Ты ненавидел ее? – требовательно спросил Гарри.
– Нет, почему я должен был ее ненавидеть? – Снейп уже начинал злиться.
– Она использовала тебя, неужели тебе было все равно?
– Я не знал, почему она ушла, понятно? Я не думал, что она использовала меня. Я вообще не понимал, что произошло.
– Но сейчас, – Гарри пытливо взглянул на Северуса, – сейчас, когда ты знаешь, что произошло тогда, ты злишься на нее?
Руки Снейпа непроизвольно сжались в кулаки, но он попытался ответить спокойно:
– Какой смысл мне на нее злиться? Она мертва. Мертва уже много лет. Что бы она ни сделала мне тогда, сейчас это уже не имеет значения.
– О, так значит, злиться на Джеймса Поттера за его глупые детские поступки, вымещать эту злость на его сыне можно, а злиться на Лили нельзя? Они ведь погибли в один день!
– Что ты хочешь от меня услышать?! – взорвался Снейп. – К чему эти идиотские вопросы? Ты хочешь услышать, что я ненавижу Лили так же сильно, как Поттера? Зачем? Зачем тебе нужно, чтобы я ненавидел твою мать?
– Потому что я ненавижу ее! – вырвалось у Гарри. – Своей ложью она испортила мне всю жизнь!
– Да как ты смеешь? – прорычал Снейп, шагнув к Гарри, нависнув над ним, отчаянно желая его ударить. – Она отдала за тебя жизнь!
– Ей бы не пришлось этого делать, если бы она не врала про то, что я сын Джеймса! – прокричал Гарри. – Она была бы жива. Они оба были бы живы. И я рос бы с ними, или только с ней, или с ней и с тобой, черт, даже это было бы лучше, чем то детство, которое у меня было… – в его глазах блеснули слезы. – Она могла хотя бы завещание оставить и сказать в нем правду. Тогда этот маньяк не охотился бы на меня всю мою жизнь!
– Ты неблагодарный щенок, – выплюнул Снейп, посмотрев на Гарри с отвращением. – Я, моя, мне… Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме себя?
– А ты можешь перестать ее боготворить и трезво взглянуть на то, что она сделала? На то, какой лживой и двуличной она была?..
Звонкая пощечина прервала эту гневную тираду. Гарри схватился за горящую щеку, глядя на Снейпа со злостью и растерянностью. Тот тяжело дышал, его бледное лицо покрылось некрасивыми красными пятнами. Сквозь стиснутые зубы Снейп тихо процедил:
– Никогда не смей о ней так говорить. Как ты можешь не понимать такой простой вещи? Она
любила тебя. Больше жизни. А ты совершенно этого не ценишь…
Он резко развернулся и чуть не бегом поднялся на второй этаж. Дверь в его комнату оглушительно хлопнула.
Гарри еще долго стоял посреди гостиной, держась за пострадавшую щеку, уставившись в пространство невидящим взглядом. Потом он все-таки поднялся к себе, лег в постель, но так и не смог уснуть. Проворочавшись пару часов, он встал, немного походил по комнате, не чувствуя того, каким ледяным был пол, а потом нерешительно вышел в коридор и поскребся в противоположную дверь.
– Не заперто, – последовал короткий ответ.
Гарри приоткрыл дверь и просунул внутрь голову.
– Ты не спишь?
– Самый глупый вопрос, который ты мог задать, – фыркнул Снейп, садясь в кровати. – Чего тебе нужно?
– Я просто хотел… Я… Я совсем не имел в виду то, что говорил, – неуклюже сообщил он. – В смысле, про маму. Я люблю ее… Но я просто…
– Ты уж или войди по-человечески, или выйди, – мягко потребовал Снейп. – И не стоит гулять по дому с босыми ногами. Холодно. Гарри нерешительно зашел и закрыл за собой дверь. Потоптавшись немного на пороге, он приблизился к кровати и залез на нее с ногами. Обхватив руками колени, он еле слышно пробурчал:
– Извини, я не хотел выводить тебя из себя.
– Ты правда так злишься на нее? – грустно спросил Северус.
– Когда думаю о том, что она сделала с тобой, со мной, с нами? Да, злюсь. Мы могли прожить жизнь, так и не узнав, кем друг другу приходимся, – он вздохнул. – Мы могли погибнуть, так и не узнав это. Я мог убить тебя… Или ты меня…
– Я тоже злюсь, – еле слышно признался Снейп.
Гарри тут же посмотрел на него, хотя в полутьме, которую рассеивал только лунный свет, тяжело было разглядеть что-то. Неожиданно для самого себя он пересел так, что оказался плечом к плечу со Снейпом.
– Неужели? – спросил он, глядя на отца.
– Все эти годы я гадал, что сделал не так, – все так же тихо продолжил Северус. – Перебирал в памяти каждое мгновение, проведенное с ней, взвешивал каждое слово, каждое движение. Я пытался понять, что еще я мог сказать или сделать, чтобы она не ушла, чтобы она осталась со мной. А оказалось, что от меня не зависело ничего. Она никогда не собиралась быть со мной. Она никогда… – он не закончил, но Гарри знал, какое слово не было произнесено.
– Может быть, это не совсем так, – зачем-то сказал он. – Я имею в виду, она ведь все-таки выбрала тебя. Может, она что-то чувствовала. Не любовь, конечно, но, по крайней мере… симпатию или привязанность. Ты ведь сам говорил, что одно время вы были друзьями.
– Кто ты такой и что ты сделал с моим сыном? – усмехнувшись, спросил Снейп. – Ты должен сводить меня с ума, а не утешать.
Гарри усмехнулся в ответ.
– Он ненадолго вышел. Обещал вернуться, как только ты снова перейдешь из режима «обычный человек» в режим «злобный ублюдок».
– Мы никогда не будем нормально общаться, – печально констатировал Северус.
– Мы можем попытаться, – Гарри смущенно отвел взгляд. – Ты уже пытаешься. Обещаю, что я тоже приложу немного усилий…
Гарри сдержал свое обещание. Это не привело к тому, что их ссоры прекратились, но они стали происходить реже и были не такими бурными.
Снейп тоже делал все, что мог. Когда Гарри пришел домой с весьма заметным синяком под глазом и ссадинами на костяшках пальцев, Северус только приподнял бровь, достал лед из холодильника и йод, вату и бинт из аптечки. Он молча слушал, как Гарри в бешенстве рассказывает о некоем Томасе, который с тремя своими приятелями подкараулил его на выходе из дома их соседей, где Гарри проводил вечер.
– Нет, ну какая ж он свинья! Вчетвером напасть на одного! Какая подлость. Ты можешь себе это представить?
– Это нелегко, но я могу вообразить, – сухо ответил Северус, промывая ссадины сына обеззараживающим раствором.
Гарри посмотрел на него немного странно, потом его глаза удивленно расширились, он даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал и смущенно отвел взгляд в сторону. Северус криво усмехнулся.
– Что вы не поделили?
– Он решил, что я «подбиваю клинья к Сью», это я его цитирую, между прочим. Мерлин, что за обвинение? Она же ребенок еще, ей тринадцать лет!
– Это не помешало ей влюбиться в тебя, – насмешливо заметил Снейп. – Это вообще редко мешает романтично настроенным барышням. Взять хотя бы твою подругу, Грейнджер…
– А что с ней? – насторожился Гарри.
– Да нет, ничего, – Северус махнул рукой. – Это я так…
Но Гарри хоть и получил по голове в тот вечер, все еще мог сложить два и два и получить в результате четыре. В первое мгновение он выглядел шокированным, потом взбешенным, после чего закатил глаза и пробормотал что-то вроде: «Какая к черту разница?», а потом уже громче сказал:
– По крайней мере, это многое объясняет… А тебе она как?
Снейп резко выпрямился и сделал оскорбленное лицо, собрал в кучу вату, бинт и йод и направился на кухню, цедя на ходу:
– Что это за вопрос? Она меня в два раза моложе.
– Что это за ответ? – передразнил его Гарри.
Снейп только фыркнул. Он учился не провоцировать Гарри. Проведя с мальчиком всего пару недель, Северус понял, что очень хочет, чтобы у них все получилось. Хотя разум постоянно напоминал ему, что его жизнь не может в один момент обрести смысл, стать спокойной, безопасной,
обычной, что он просто бежит от реальности, сдается на милость иллюзиям, обманывает сам себя и что за все это ему предстоит в скором времени дорого заплатить, какая-то другая часть него продолжала цепляться за иллюзии и обманывать его, заставляя поверить, что он благополучно сбежал от своего прошлого, что оно оставит его в покое. Ему
хотелось верить, и он верил.
Метка уже больше недели не беспокоила его. Сначала Снейп решил, что это мазь довела его до полной потери чувствительности, ведь он почти не мог шевелить левой рукой. Но, прекратив использовать лекарство, Северус обнаружил, что чувствительность возвращается, а боль нет. Снейп достаточно хорошо знал Лорда, чтобы не тешить себя надеждой на то, что тот сдался, но все же не смог заставить себя продолжать рисковать рукой, когда в этом больше не было необходимости. Он убеждал себя, что всегда может возобновить процедуры, когда понадобится.
Не учел он только одного: эффект от мази накапливался со временем, а вот исчезал значительно быстрей. Поэтому когда в один день Метка взорвалась болью, Северусу потребовались все запасы мази, чтобы сделать болевые ощущения терпимыми. Необходимо было срочно сделать еще, но для этого нужны были ингредиенты, которые нельзя было хранить.
Не желая тревожить Гарри, он сказал ему, что должен отлучиться ненадолго, не уточняя куда и зачем. Тот отреагировал спокойно, сообщив, что Мери собиралась привести Сью, поскольку сама тоже должна куда-то уехать. Снейп рассеянно кивнул и ушел.
Когда несколько часов спустя он вернулся, боль в его руке перешла из разряда «терпимой» в разряд «очень раздражающей». В доме пахло едой, с кухни доносился веселый смех, и Северус с тоской подумал, что если Гарри потянуло на какие-то кулинарные эксперименты, то готовить зелье там сейчас едва ли возможно.
– Привет, – поприветствовал его Гарри, когда Снейп вошел в кухню. – А мы тут пиццу сделали. Сейчас немного уберемся и будем есть. Ты с нами?
– Пиццу? – переспросил Снейп, обводя взглядом царивший на кухне бардак. Голос его прозвучал хрипло и оттого немного грубо, из-за чего он недовольно поморщился. Нужно было срочно придумать, как выдворить Сью, поскольку готовить зелье среди грязной посуды еще допустимо, а вот на глазах у маггловской девочки – нет.
– Да, с колбасой, грибами и… чем-то еще, я уже не помню, – подтвердила тем временем Сью, показывая взглядом на содержимое большой тарелки. – Только она какая-то странная получилась…
– Я бы сказал, она просто не получилась, – резко заявил Северус.
Его жесткий тон заставил улыбки моментально исчезнуть с лиц детей. Сью посмотрела на него с испугом, а Гарри нахмурился. Снейп, стараясь вернуть свое самообладание, глубоко вдохнул, на секунду прикрывая глаза, а потом уточнил:
– Я видел пиццу. У нее должно быть тонкое тесто и мало начинки. А это, – он указал на толстую лепешку, на которой измельченные колбаса, грибы и масса других ингредиентов лежали чуть ли не горой, – не соответствует ни одному из критериев.
– Вот как, – холодно ответил Гарри, нехорошо прищурившись. Северус успел подумать, что этот прищур ему немного знаком. – Тогда нам остается это только выбросить…
Он схватил тарелку и метнулся к мусорному ведру.
– Подожди, я не сказал…
Слова Снейпа не остановили Гарри. Неудавшаяся пицца плюхнулась поверх мусора.
– …что это нужно выбросить, – все же закончил свою мысль Северус. Он раздраженно взглянул на Гарри. – Соскучился по истерикам?
– Соскучился по высмеиванию того, что я делаю? – передразнил его Гарри.
Сью испуганно вжалась в стул: раньше ей не приходилось присутствовать при их ссорах.
– Я не высмеивал. Я всего лишь констатировал факт, – в голосе Снейпа явно слышалась закипающая злость. Он не понимал, почему вдруг Гарри завелся с пол-оборота.
– Что бы я ни сделал, тебе всегда это не нравится! – взвился Гарри. – Скажи, ты получаешь удовольствие, указывая мне на все мои ошибки?
Он вскочил и вихрем вылетел из кухни. Снейп до боли стиснул зубы, чтобы с его губ не сорвалась какая-нибудь ответная гадость.
– Я пойду, наверное, – еле слышно пробормотала Сью. Секунду спустя ее уже не было.
Снейп вышел в гостиную, где Гарри, скрестив руки на груди и насупившись, смотрел в камин. Огонь отражался в его зрачках, делая его гнев еще более очевидным.
– В чем твоя проблема? – резко спросил Северус.
– В тебе!
Гарри резко обернулся, бросив на Снейпа взгляд, полный обиды и… боли. Северус ожидал чего угодно, но только не этого.
Снейп не собирался проникать в мысли сына, это получилось само собой: он просто очень хотел понять, что происходит, но времени на разговоры у него не было.
Поток бессвязных образов сначала сбил его с толку. Это были Дурсли, насколько Северус мог судить. Несколько сцен из жизни, которые Гарри видел в детстве. Восторги и восхищения практически любым действием, которое совершал излишне полный мальчик. Даже когда тот делал все неправильно, даже когда он делал что-то плохое. Обожание, граничащее с идиотизмом. Северус почувствовал презрение, которое испытывал Гарри, глядя на все это, но презрение это было смешано с отчаянным непреодолимым желанием, чтобы кто-то точно также восхищался его поступками. Даже когда они не заслуживают восхищения.
Особенно тогда, когда они не заслуживают восхищения.
Торопливо разрывая зрительный контакт, Северус отвернулся. Он чувствовал, что Гарри продолжает сверлить взглядом его спину.
– Это было обязательно? – горько поинтересовался он. – Разговаривать ты разучился?
– Я… Я не… – Северус не мог подобрать слов. Боль становилась все сильнее, не давая ему сосредоточиться и определить, что стоит сейчас сказать.
– Что ты «не»? – резко спросил Гарри.
– Я не могу быть
таким… – тихо уточнил Снейп.
– Да я и не жду этого, – зло бросил Гарри. – Я ненавижу тебя…
Северус услышал его громкий топот, хлопок двери, но не сдвинулся с места. У него были более важные дела, чем очередное примирение.
