Глава 6. Вызов на откровенностьУтро было на удивление погожим. Еще вчера дождь лил, как из ведра, а сегодня небо сияло пронзительной синевой. Не осталось ни следа от туч. Солнце старательно дарило свет и тепло, словно стремилось извиниться и доказать, что вчера просто поддалось по старой дружбе сумраку и ливню.
Шла сдача ТРИТОН по Заклинаниям. Семикурсники, кто бледнея, кто краснея, заходили в Большой Зал. Сдавать СОВ было проще — их вызывали по четверо, и не так страшно было отвечать на вопросы экзаменаторов, так как можно было надеяться на чудо — вдруг кто-нибудь незаметно от комиссии сможет тебе подсказать.
Как и было обещано, слизеринцев и грифиндорцев разделили, и с утра сдавался Слизерин вместе с Хаффлпаффом, тогда как Гриффиндор и Равенкло держали экзамен днем. Причем каждого слизеринца и гриффиндорца в Большой Зал сопровождали Слагхорн и Макгонагалл соответственно, дабы не вводить никого в искушение — не позволить хитроумным способом сбежать перед самым экзаменом, чтобы проверить знания на однокурснике из враждебного факультета…
Пришла очередь Северуса Снейпа. Он не испытывал волнения —вошел и взял билет. На него вообще мало что, в последнее время, могло произвести впечатление.
По крайней мере, он так думал.
Вязкая апатия владела им. Он чувствовал себя так, как будто находится под толстым слоем мутной воды. Все чувства уснули. Или просто из-за этой воды покрылись ржавчиной и водорослями. Он спал, ел, пил, читал книги, но все это делалось вяло, замедленно, плавно. Словно под водой.
«Привет, Сев! Пойдем с нами, идейка есть», «Северус, мы сегодня достали одного гриффиндорского сопляка», «Северусик, а мне идет эта мантия? Не полнит?», «Северус…», «Северус…», «Северус…» — мир вокруг смутен и неясен.
Вот на что он реагировал, так это на слово «Мародеры». Стоило кому-нибудь о них заикнуться, и мир оживал. Мир просто взрывался ослепительной вспышкой, сдирающей с мясом корку с души. И чувства просыпались. Или с них слетала ржавчина. Становилось больно.
И Северус в эти моменты готов был убить. Потом ярость уходила, мир снова затапливала спасительная вода, и Северус жил — вяло, замедленно, плавно…
Сейчас он стоял перед экзаменационной комиссией и пытался вдуматься в свои ответы, написанные им только что. Вопрос
был легким. Стал бы легчайшим, если бы не его состояние.
«Билет № 13. Объяснить, почему Протеевы чары не действуют на одушевленный объект. Привести примеры, исключающее это правило».
Прекрасный билет. Он ведь писал курсовую на эту тему. Он знал. И рассказал бы, если помнил. А так… Голова была восхитительно пуста. Все, что Северус учил, решительно махнуло ручкой, собрало сундуки и переехало в такую глубь сознания, что выудить его оттуда не представлялось возможным.
— Молодой человек, не спите! Вы не готовы?
Северус медленно оторвал взгляд от пергамента. Члены комиссии устали. Им совершенно не интересно, ответит он или нет. Ахазий Харш уставился на него, на губах его играла снисходительная улыбка. Вампир хмыкал презрительно.
Пальцы Северуса скомкали пергамент:
— Я хочу перейти к практической части.
Теперь плешивый старик смотрел на него с недоумением. Ненавижу тупиц! А вампир осклабился.
— Позвольте, мистер Снейп! Давайте, закончим с теорией. Или… ладно. Вы не готовы. Тогда продемонстрируйте нам, пожалуйста, Заклятие Прису…
— Я готов! Я все знаю о Протеевых чарах, вы, мер…
Договорить, а точнее доорать, Северус не смог, потому что рот ему заткнули Силенцио. Слагхорн встал перед ним, закрывая широкой спиной от комиссии, и сладким голосом пропел:
— А не пришла ли нам пора прерваться на ланч, уважаемая комиссия? Время десять минут первого. Профессор Дамблдор, наверняка, уже нас заждался. Сегодня стол должны были накрыть на Южной террасе. Оттуда открывается чудесный вид на вересковые поляны и на нашу достопримечательность Salix Rattlus — Гремучую Иву. Единственный экземпляр в Шотландии!
— Я думаю сначала надо отпустить студента, — неуверенно сказал Харш. — Сейчас мистер Снейп ответит, и мы пойдем.
— Конечно, как скажите, — Слагхорн заговорил еще слаще. — Он очень способный ученик, очень. Его работа о применении Alchemilla Vulgaris в целительных зельях даже опубликовывалась в «Заметках Борджиа». Но ведь наш чай совсем остынет. Я мистера Снейпа знаю — он пока подробно все не объяснит, с трибуны не уйдет.
— Ахазий, в самом деле! Мальчику нужно подготовиться. Идемте, только чашку чаю выпьем и вернемся, — сказала крошечная сутулая ведунья Гризельда Марчбэнкс.
Харш немного подумал и согласился:
— Двадцать минут, не больше.
Потом встал и направился к двери. Остальные члены комиссии последовали за ним. Когда дверь захлопнулась, с губ Слагхорна слетела улыбка, и он, резко обернувшись, гневно воззрился на Северуса:
— Это как надо понимать? Ты что, хочешь провалиться?
Северус равнодушно смотрел на него. Разум снова затопила апатия.
— Да, соберись ты! Представь… — Слагхорн схватил Северуса за воротник мантии и приблизил к нему свое широкое, красное, встревоженное лицо. — Ты представь — как ты обрадуешь Блэка, Поттера, Люпина, Петтигрю, если провалишься.
Разум Северуса вынырнул. «Обрадуешь Поттера…» Да лучше сдохнуть! Мир стал предельно ясным и понятным.
Слагхорн внимательно смотрел на Северуса. На его лице мелькнуло уважение, и он снял заклинание.
Северус убрал руку профессора и буркнул:
— Спасибо.
Затем склонился над своим пергаментом. Слагхорн еще несколько секунд смотрел на него, потом отвернулся и пошел к двери. Северус остался один.
Когда комиссия вернулась, он был полностью готов. Сейчас ему не казалось, что кто-то настроен против него. Никто не казался больше отвратительным. Северус спокойно начал отвечать на вопрос:
— Протеевы чары помогают соединить нематериальной связью объекты друг с другом. Изобретены сэром Джоном Кавендишем в 1248 году для Ордена Тамплиеров. Они использовали золотые чаши. Именно с помощью Протеевых чар, рыцари заранее узнали о заговоре Филиппа Красивого и папы Климента V и смогли надежно спрятать свои сокровища и магические артефакты. Артефакты хранятся в Рослинской капелле Святого Матвея под защитой могущественных чар. Верховный Магистр храмовников Жак де Моле не простил оскорблений магглов и использовал сильнейшее проклятье Mortuus arbor*, чтобы уничтожить короля, римского папу и все их потомство на вечные времена, предрекая, что оно «будет унесено великим смерчем и развеяно по ветру».
Протеевы чары не действуют на людей из-за закона Тавтологии, который гласит — Подобное уподобляется Подобному. В основе Протеевых чар лежит неодушевленная магическая субстанция, и действовать они могут соответственно только на неодушевленные объекты.
— Прекрасно. Очень емкий и краткий ответ. То, что нужно, — сказал Харш. — У комиссии есть вопросы?
Гризельда Марчбэнкс внимательно посмотрела на Северуса:
— Протеевы чары могут действовать на живой объект. Почему?
— Темный Лорд использует нечто очень похожее — Узы Сета. Они являются модификацией Протеевых чар. Действие этих Уз и есть исключение из правила. Для того чтобы их создать необходимо воззвать к Сету-Змееногу и заключить часть его магической силы (мы не можем сказать «души», так как у демонов ее нет) в клеймо, которым нужно заклеймить объект, в данном случае — одушевленный. Так этот самый объект становится слугой, ибо магический контракт с Сетом нерушим.
— Верно, — Марчбэнкс поежилась.
— Заклятье Присутствия, — Северус взмахнул волшебной палочкой. — Homenum Revelio!
Десять неясных теней сгустились перед ним в воздухе.
— Прекрасно!
Харш сделал пометку на листе пергаменте, сунул его в папку с бронзовой застежкой и сказал:
— Мистер Снейп, вы свободны.
Северус положил свой пергамент на преподавательский стол и вышел из Большого Зала. Увидев спешащих к нему Гектора и Роберта, он резко повернул направо, и чуть ли не бегом, бросился к ближайшему потайному коридору. Ближайший был спрятан у одной из мраморных лестниц, за огромным окном с витражом, изображающего пирата с попугаем на плече. Северус вытащил из кармана кнат и вложил в клюв попугаю. Тот поднял лапку, вытащил кнат и внимательно его рассмотрел. Убедившись, что он не фальшивый, сунул монетку за ухо пирату (Северус предположил, что за ухо, ибо буйная шевелюра, которой зарос пират, не давала возможности сказать это точно) и принял позу прекрасной лебеди — повернулся в профиль, гордо задрал клюв, поджал одну лапку и расправил крылья. Витраж тут же превратился в невзрачную деревянную дверь. Северус рывком распахнул ее и исчез в проеме. Дверь за ним закрылась, и окно вернуло себе первоначальный вид. Попугай хитро смотрел на подбежавших парней. Они-то про кнаты не знали.
* Mortuus arbor (лат.) — Мертвое древо.
***
Выйдя из потайного коридора и миновав еще несколько уже не потайных, Северус остановился в нерешительности и задумался. Куда ж себя деть, чтобы его никто не доставал? В гостиную нельзя. Кто сдал, наверняка уже собрались там и начали отмечать успешную, и не очень, сдачу ТРИТОНа. Ему точно покоя не будет. Библиотека… Чтобы опять с ней столкнуться? Хотя… Ее там не будет. Гриффиндорцы экзамен ведь после ланча сдают. Значит, в библиотеку. Северус вздохнул и только направился к лестнице на второй этаж, как услышал за спиной возглас: «Сев!» Он моментально выхватил палочку и оглянулся. В последнее время появилась у него привычка такая — при любом громком звуке сразу хвататься за палочку. Нервно выдохнул. К нему быстро шли Роберт и Гектор.
— И не спрячешься от вас… — проворчал Северус, пряча палочку. И как догнали?
— Погода сегодня замечательная. И не скажешь, что вчера дождь был, — невозмутимо сообщил Гектор, когда они с Робертом подошли к Северусу.
Северус отвернулся и пошел по коридору.
— Слышал, что у «Уимбурнских Ос» появился новый защитник? — спросил у Северуса Роберт. Он и Гектор шли рядом, приравнивая шаг.
— Нет.
— Самый лучший из всех, кто у них был! Зовут Лю…
Северус остановился и нейтральным тоном сказал:
— Я иду в библиотеку. Читать. Молча. Вы со мной?
— Сев, не заводись, — сказал Гектор, переглянувшись с Робертом. Примирительно добавил:
— Мы тоже почитаем. Молча.
Северус вздохнул. Опекают, видите ли! Он, что, за себя постоять не сможет? И не понимают, ведь, никак! Наорать опять? Настроения нет…
Потом посмотрел на них. Встряска, устроенная Слагхорном, еще действовала, и он понял вдруг, что друзья… ну, не волнуются за него, он же не ребенок! А просто друзья… они сейчас с ним, как и положено быть друзьям. Северусу стало стыдно.
— Ладно. И… я хотел … Я вел себя…
— Знаешь, Людо Бэгмен действительно великий защитник. Он себя еще покажет — я уверен, — перебил его Роберт, улыбнувшись.
Гектор хлопнул Северуса по плечу и добавил:
— Возьмем-ка мы почитать «Спорт и Магия». Ребята говорят, в нашей библиотеке подшивка ведется с первого номера, аж с 1600 года.
Они все поняли — как всегда. Дружбе извинения не нужны. Северус чувствовал, что дышать становится легче, что апатия отступает. Он снова вернулся в большой мир. Вода его отпустила.
***
В восемь вечера мадам Пинс захлопнула толстый фолиант, отложила его в сторонку, встала со своего стула и, многозначительно звеня ключами, подошла к трем подросткам, которые просидели в библиотеке большую половину дня. Кроме них, студентов в библиотеке не было, что неудивительно в последний день экзаменов. Эйвери откровенно зевал. Снейп сосредоточенно что-то выписывал из альманаха «Заметки Борджиа».
— Библиотека закрывается, — сказала она, подозрительно взглянув на хихикающего брюнета, который обложившись журналами «Спорт и Магия», раскладывал их в ряд, открывая каждый на странице «Лучший защитник этого года». Мадам Пинс заметила, что ряд раскладывался по мере увеличения степени презентабельности и надменности защитника на колдографиях.
— Мистер Мальсибер, будьте добры, сдайте журналы в том виде, в котором вы их получили.
Ребята сложили свои вещи и, пожелав мадам Пинс спокойной ночи, вышли из библиотеки в темный холл.
— Пойдем к нашим? — с надеждой спросил Роберт.
— Вы идите, — ответил Северус. — Я пойду прогуляюсь на улице.
— Правила нарушишь, — сказал Гектор.
— Ну да, — подтвердил Северус и пошел, пересекая холл, в сторону длинного бокового коридора. Теперь нужно найти выход из школы, который Филч забыл запереть.
Гектор и Роберт переглянулись и пошли за ним. В школе было безлюдно и тихо. Все факультеты собрались в своих гостиных и праздновали окончание экзаменов.
Они шли мимо классных комнат, как вдруг Снейп резко остановился. Ему показалось, что впереди в пустом узком коридоре кто-то есть. Привидение? Но они видимы, пусть слабо, но видимы. А здесь…
— Что, Сев? — недоуменно спросил Роберт.
Он и Гектор, пройдя чуть дальше, тоже остановились. Северус медленно покачал головой и нерешительно полез за палочкой. Что-то здесь не так...
И тут же из пустоты, скинув мантию-невидимку, появились Джеймс и Сириус. У обоих в руках были палочки. Гектор и Роберт загородили Северуса.
— Petrificus Totalus! — крикнул Джеймс.
Роберт упал и замер в нелепой позе.
— Stupefy! — заклинание Северуса отбросило Сириуса к стене.
— Ехре… — Джеймс не успел. На него бросился Гектор, и они оба повалились на пол.
Сириус отлепил себя от стены и поспешил на помощь Джеймсу. Мимо пролетел красный луч. Он оглянулся. Северус с искаженным лицом крикнул снова:
— Sectumsempra!
Сириус увернулся. Слева распахнулась дверь, и из кабинета трансфигурации выскочил Ремус и крикнул:
— Expelliarmus!
— Protego! — крикнул Северус. Мелькнула мысль: «Надо уходить». Северус направил палочку в сторону Сириуса и Ремуса.
— Impedimenta!
Заклятие лишило возможности их двигаться.
Северус схватил за плечо Роберта и стал поднимать его с пола. Тут он краем глаза заметил резкое движение сбоку. «Вот и Питтегрю пожаловал». Северус бросил Роберта и повернулся к новому противнику...
— Ах ты, гнида! — заорал Сириус, освободившись от заклятья Торможения. Он бросился на Северуса, забыв про свою палочку.
Северус резко развернулся, но успел крикнуть только: «Diffindo!». Питер поразил его Оглушающим Заклятьем, и Северус мешком рухнул на пол.
Джеймс и Гектор продолжали кататься по полу. Верх одерживал Гектор. Питер растерянно смотрел на них, не зная как ему поступить. Наконец, Джеймс смог локтем отпихнуть от себя Гектора и вскочить на ноги. Гектор, лежа на спине, выхватил палочку.
— Petrificus… — начал он, но Джеймс оказался проворней:
— Petrificus Totalus!
Гектор беспомощно застыл на полу.
Несколько секунд Джеймс приходил в себя, тяжело отдуваясь, затем посмотрел на друзей.
— Давайте быстро, тут неподалеку Почти Безголовый Ник околачивается.
Ремус, который только что справился с Замедляющими чарами, быстро наклонился к Северусу, приподнял его и потащил в кабинет трансфигурации. Питер схватил Роберта за ногу и поволок его следом. Джеймс, утирая кровь с разбитого носа, поднял мантию-невидимку и оглянулся к Сириусу, который сидел, прислонившись к стене и закрыв лицо руками.
— Что с тобой? — испуганно спросил Джеймс.
Сириус оторвал руки с лица и встал. Его рот и подбородок были залиты кровью. Он подошел к Гектору, схватил его за воротник мантии и потянул вверх. Потом проворчав: «Вот ведь, кабан…», оставил его и принялся искать свою палочку, которую потерял в драке.
— Сириус... — Джеймс смотрел с тревогой.
— Да пустяки, Сохатый, — сказал Сириус. Он нашел палочку, направил ее в сторону Гектора и сказал:
— Locomotor. Это Нюниус со своим Режущим… пошли.
Обездвиженный Гектор поднялся в воздух и поплыл, направляемый палочкой Сириуса, к кабинету трансфигурации. Сириус пошел за ним.
Джеймс постоял немного и вошел в кабинет, тщательно закрыв за собой дверь. В коридоре снова стало тихо и безлюдно.
***
— Надо было придерживаться моего плана, — сердито сказал Ремус, когда Джеймс вошел в кабинет. Он стоял возле Сириуса и пытался заклинанием остановить кровь.
— Ага, если бы придерживались твоего плана и стали бы отвлекать его друзей разговорами, то было бы столько лишней возни, что сейчас бы сюда уже сбежались и Филч, и Пивз, вкупе со всеми привидениями. И деканы, не дай Мерлин! — взволнованно проговорил Питер.
— Да, Рем. И так нашумели, — буркнул Джеймс и склонился над Северусом, которого Ремус усадил на стул, предварительно связав с помощью Incarcerous.
Сириус оттолкнул руку Ремуса и подошел к ним.
— Ладно, парни, — сказал он, направляя палочку на Северуса, —
давайте, начнем, что ли, помолясь. Enervate!
Северус открыл глаза и мигом все оценил. Попался… Сволочи!
— Ого! Смотрите-ка! Если бы он мог воспламенять взглядом, мы бы уже сгорели! — хмыкнул Сириус.
Ремус, Питер тоже подошли. Гектор и Роберт были оставлены лежать на полу. Оба всеми силами пытались освободиться от парализующего заклятья.
Сириус медленно сказал:
— Ну, что, дружок? Надеялся спрятаться от нас за своей свитой? И в библиотеке сегодня целый день торчал, чтобы Эванс подкараулить?
Северус разразился потоком грязной брани, откуда из приличных выражений можно было разобрать только «мозги проветри» и «я до тебя еще доберусь, свинья».
— Ладно, не утруждайся, мы итак знаем, что ты Эванс запутал. Но, рот тебе промыть все-таки придется. Помнишь, как тогда? Ты тут новые словечки выучил, я в прошлый раз таких не слышал. В книжках нашел?
— Сириус, не увлекайся, — предостерегающе сказал Ремус.
Сириус нахмурился, однако перечить не стал. Он выпрямился, немного постоял, глядя на извивающегося Северуса, сосредоточился и громко сказал:
— Legilimens!
Северус выгнулся дугой. Четкие, до тошноты яркие, образы замелькали перед глазами, заслоняя реальность.
Одиноко и страшно. Мамы нет дома. На диване мечется в пьяном бреду отец. Он размахивает руками и задевает керосиновую лампу, стоящую рядом на столе. Она падает, и моментально вспыхивает пламя — стол был залит виски. Северус на четвереньках заползает в угол. Пламя подбирается к отцу, который и не думает просыпаться. Вбегает мама, вызывает заклинанием поток воды. Северус икает от плача…
Их четверо — семилетние мальчишки в обносках, волчата с горящим, голодным взглядом. Они подбираются к дому миссис Робинс. Сэм достает «кошку», смастряченную из ржавых консервных банок и забрасывает ее в окно на втором этаже. «Кошка» зацепляется за подоконник, и вдоль стены свешивается веревка. Сэм как обезьянка взбирается по ней вверх и исчезает в окне. Сердце бьется где-то у горла. Через несколько томящих ожиданием минут Сэм появляется и начинает сбрасывать им одежду, настенные часы, железную пепельницу, книгу (Северус рассматривает название «Три мушкетера») и что-то завернутое в цветастое толстое одеяло. Одеяло при падении разворачивается, и оттуда на землю вываливаются румяные пирожки. Это хорошо — миссис Робинс вкусно печет. Сэм спускается, прижимая к груди старый радиоприемник…
Он и Лили играют в прятки. Он знает, что выиграет. Этот двор известен ему, как свои пять пальцев. Он нарочно легко прячется, чтобы она его нашла…
Он и Лили гуляют на залитой солнцем поляне недалеко от Запретного Леса. Она в который раз рассказывает ему про воздушных змеев, которых они с сестрой запускали летом. Он подводит ее к одиноко стоящему кусту терна, где заранее припрятал ярко-желтого воздушного змея. Он сделал его для нее сам. Он очень волнуется. Лили всплескивает руками и смеется. Потом оборачивается к нему. Ее глаза сияют…
Он и Лили прячутся от всех в пустом кабинете Истории Магии. Он учит ее вызывать Патронуса. Лили смеется и шутит над собой, потому что Патронус у нее никак не получается. Это лучшее его Рождество. Из кончика ее палочки выпрыгивает серебристая лань. Она замирает в воздухе, чуть наклонив изящную голову с большими, прекрасными глазами. Лили взвизгивает от восторга… НЕТ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ, ГРЯЗНЫЙ…
Лань. Он не удивлен. Он знал, что так будет. Лили протягивает к Патронусу руку. Лань медленно тает. Он подходит к Лили, обнимает ее и осторожно целует в висок… НЕТ! НЕ СМЕЙ!
Сириуса откинуло назад. Северус, наклонившись вперед, с лютой ненавистью смотрел на него сквозь свисавшие на лицо пряди.
— Что случилось? — спросил Ремус, вскакивая с парты.
— Он сопротивляется, — хрипло ответил Сириус. Он так напряженно всматривался в воспоминания Северуса, что, забывшись, стал кусать губы, израненные режущим заклинанием Северуса. Кровь снова потекла по подбородку.
— Что ты видел? — возбужденно спросил Джеймс.
— Я еще не закончил, — проворчал Сириус, утирая кровь. Вся эта затея нравилась ему все меньше и меньше. И еще меньше ему нравилось то, что он увидел.
Северус отчаянно пытался освободиться от своих невидимых пут. С его губ уже не срывались проклятья. Срывались бессвязные междометия и хрипы.
Внезапно он перестал дергаться и поднял голову.
— Я убью вас.
— Заткнись, — раздраженно бросил Сириус. Его беспокоили воспоминания Снейпа. Беспокоило то чувство неуверенности в себе, что они ему дали.
— Legilimens! — крикнул он со злостью, настойчиво пытаясь избавиться от этого чувства.
Северус откинулся на спинку стула. Опять видения. Они мелькали с пугающей хаотичностью, путались, толкали друг друга…
Зельеварение. Поттер и Блэк кидают что-то в его котел. Котел взрывается, окатывая его липкой, вонючей жижой…
Его и Лили назначают старостами…
Он идет по коридору, внезапно спотыкается и падает. Блэк и Поттер скидывают мантию-невидимку. Оба ржут над тем, как удачно они поставили подножку…
Малфой-Менор. Он впервые садится на лошадь. Рядом улыбается Люциус. Он держит за поводья великолепного гнедого рысака…
Мародеры испытывают на нем Дантисимус…
Гостиная Слизерина. Нотт с воодушевлением рассказывает о могуществе Темного Лорда…
Он лежит на траве. Вокруг толпа смеющихся студентов. Над ним стоит Поттер. Поттер издевается: «Тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости!» Он выкрикивает: «Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!» Непоправимое…
Ночь. Они стоят у входа в башню Гриффиндор. Лили смотрит на него холодно и презрительно. Он умоляет: «Нет… послушай, я не хотел…» В ответ: «Ты выбрал свою дорогу, я — свою». Непоправимое…
Люциус показывает Черную метку…
Спальня. Маргерета протягивает к нему руку и убирает прядку волос за ухо…
Он висит на дереве. Блэк смотрит на него снизу вверх и бросает заклятье. Его швыряет о землю…
Палата. Лили говорит, что выходит замуж за Поттера…
Сириус опустил палочку и отошел на несколько шагов от Северуса. Хватит! Он отфыркивался и мотал головой. Вот, почему он так не любит легилименцию. Это, словно, выдергиваешь у кого-то самое личное, сокровенное, то, что он стыдливо спрятал не только от всех, но и от себя самого. И не факт, что когда это выдернешь, чувство удовлетворения любопытства перевесит чувство омерзения к самому себе. Далеко не факт…
Но главное он узнал. Надо же! Значит, наврала, что за Снейпа собралась…
— Сириус, — нетерпеливо позвал Джеймс. Сириус криво ему улыбнулся. Ну, и что сказать Сохатому? Что Эванс и Снейп дружат с детства, как они дружат с Джеймсом? Что Нюньчика за человека все-таки можно считать?
Он провел рукой по волосам, странно взглянул на Северуса, который сполз со стула на пол и свернулся там калачиком, и отвернулся. Вздохнул, собираясь с мыслями. Но, прежде чем он успел заговорить, ситуация вокруг вдруг резко изменилась. Питер, стоявший рядом с Робертом и Гектором, упал. Его прижал к полу Гектор, который давно уже был в состоянии двигаться, и выжидавший момента, когда Питер подойдет к ним совсем близко. Роберт схватил руку Питера и принялся с силой разжимать ему ладонь, в которой были их палочки. Завладев своей, он прямо с пола направил ее на Сириуса. Все это произошло так быстро, что никто из Мародеров даже не успел опомниться. Лицо Роберта было перекошено от ярости, и он хрипло заорал:
— Crucio!
Сириус рухнул на колени. И тут Ремус прыгнул. Палочка была у него под мантией, о чем он сейчас очень жалел, однако терять драгоценное время, чтобы достать ее, он не стал. Пришлось понадеяться на свою физическую силу. И, по правде говоря, на эту силу он всегда в таких случаях надеялся больше. Роберт заметил только темную полосу, мелькнувшую в воздухе, потом почувствовал, как ему сжали горло, оторвали от земли и швырнули через весь кабинет на задние парты. Он потерял сознание. Гектор вскочил на ноги с отобранной палочкой, но заклинание бросить не успел — Питер схватил его за колени и снова повалил на пол. Джеймс наконец опомнился и звенящим от волнения голосом крикнул:
— Stupefy!
Гектор обмяк и выпустил палочку из рук.
Ребята тяжело дышали, в шоке переглядываясь друг на друга. Потом Питер бросился к Сириусу и стал помогать ему встать на ноги. Сириус выглядел до смешного ошарашенным.
— Это что… это он… Он меня Непростительным ударил? — хрипло спросил он.
— У него папаша — Пожиратель Смерти. А мы забыли, — сказал Ремус. Он достал палочку и крутил ее в пальцах, не отрывая взгляда от угла, где затих Роберт.
Они были напуганы. Все резко прекратило быть забавным. По-детски жестоким и забавным.
Они вдруг поняли, что сегодняшняя шалость — это всего лишь первый звоночек предстоящей войны, в которой все они окажутся по разные стороны баррикад. Они об этом и раньше знали, но никогда это не ощущалось так четко, как сейчас. Все вдруг стало ужасающе взрослым.
Джеймс поднял голову и виновато оглядел друзей. Он все это затеял. Но дело надо довести до конца.
— Что ты видел? — спросил он, сам себя стыдясь.
Сириус перевел на него испуганный взгляд. Несколько секунд смотрел, пока смысл слов Джеймса не дошел до него, вздохнул и провел рукой по лицу. Потом вспомнил, что решил сказать.
— Ну… Эванс соврала. Они не помолвлены.
— Что?! — воскликнул Джеймс, мигом забыв о своих переживаниях.
— Эванс не выходит за Снейпа замуж, — повторил Сириус.
— Почему она так сказала? — тихо спросил Джеймс. Глядя на его грустное лицо, трудно было поверить, что его это радует.
— Я не знаю, Сохатый. Женщины — кто их разберет, — устало ответил Сириус. Ему нестерпимо хотелось выпить. Лучше — пруэттского пива.
— А что, ты больше ничего не видел? Может, он ей угрожал… Запугивал как-то. А?
Сириус внимательно посмотрел на Джеймса. Угрожал и запугивал? Похоже, Снейпу такое и в страшном сне не могло присниться. Похоже, он ею только и живет. Но Джеймс об этом не узнает. Он так решил.
— Ну, он Эванс ненавидит, конечно, но угрожать ей не осмелился. По-моему, это просто Эванс что-то там перемудрила. Хотела, наверное, тебя позлить... или меня. Не знаю…
Джеймс несколько секунд смотрел на него, потом неуверенно улыбнулся. Лили не выходит замуж. Значит, все не зря. Он обернулся к остальным. Питер стоял, скрестив руки на груди, и нетерпеливо поглядывал на дверь. Ему явно хотелось поскорее уйти. Ремус с видом крайней задумчивости по-прежнему смотрел на Эйвери.
Джеймс кашлянул. Ремус вздрогнул, повернулся, мрачно взглянул на Северуса и первым направился к двери. За ним молча двинулись остальные. Сириус остановился на пороге и оглянулся. Несколько секунд он смотрел на Северуса, потом дернул подбородком и вышел, захлопнув за собой дверь.
***
Северус не сразу понял, почему стало так тихо. Они ушли. Четкие, черные, как будто вырезанные из мрака тени от деревьев за окном ложились на пол кабинета. Северус перевернулся на спину и попробовал снова освободить руки. Не получилось, конечно. Почему-то очень хотелось посмотреть на свои руки. Хотелось, чтобы они были в крови.
Тени шевелились и на стенах. Черные, длинные, скрученные тени. Какая сегодня лунная ночь! Тени, ведь, наглеют… Они и на потолке тоже резвятся. Северус чувствовал, что его нутро сжимается. Тени тянут к нему свои узловатые пальцы… Они окружают его, мельтешат, суетливо ищут лазейку...
Он повернул голову, и его стало рвать — долго, натужно, заставляя внутренности переворачиваться, а сердце заходиться в тоскливом ужасе. Больно билось в голове: «Никто… никогда… больше…»
Гектор очнулся и сразу же лихорадочно принялся искать свою палочку. Нашел ее и вскинул голову, ожидая нападения. Нападения не последовало. Он понял, что Мародеры ушли. Гектор встал на ноги и быстро подошел к Северусу. Тот лежал на спине, все еще кашляя рвотой. Гектор склонился над ним и убрал невидимые веревки. Потом выпрямился, не зная, что сказать. Наконец, нерешительно спросил:
— Может, Помфри позвать?
— Иди на х…!
Гектор промолчал. Еще немного постоял, хмурясь, и пошел к Роберту.
Чуть погодя Северус рывком вытер рот и медленно поднялся с пола. Он оперся о парту, постепенно приходя в себя. Стал искать свою палочку. Нашел ее на подоконнике. Затем пошел к друзьям. Роберт, только что пришедший в сознание благодаря заклинанию Гектора, сидел на полу и, морщась, растирал себе горло. Гектор отрывисто спросил:
— Как их завтра подловим? И кому еще скажем?
— Никому. И вообще вы их не тронете, — сказал Северус и заклинанием убрал наливающийся кровью синяк со скулы Роберта. Тот отвел руку Северуса и возмущенно воскликнул:
— Как это? Их же забить просто надо! После того, что они сделали!
— Вы их не тронете, — повторил Северус.
— Это почему? — запальчиво крикнул Гектор.
— Потому что, они мои, — просто ответил Северус.
Он дал им слово.
Аerosmith "Dream on"
