Глава 6. Побег
В этот ноябрьский день погода была просто ужасной, но матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином никто отменять не собирался. Болельщики обеих команд поддерживали их довольно вялыми приветствиями, дрожа от холода и пронизывающего ветра.
Вик и Саманта сидели в верхнем ряду и разговаривали, изредка посматривая на поле. Вик пока не испытывала такой же любви к этому виду спорта, как Эшли, хотя тот всеми силами пытался привить ее ей. Саманту, как девушку нежную и хрупкую, спорт не интересовал вообще. Обе пришли на стадион только чтобы поддержать друзей, хотя тем это мало помогало.
Джастин, который был загонщиком, часто промахивался из-за сильных порывов ветра, один раз бладжер даже попал в гриффиндорского игрока. Эш неплохо защищал ворота, тем более что Мейсон, загонщик слизеринцев, больше целился не в кольца, а в голову вратаря.
Единственным игроком, у которого был шанс всё исправить, мог быть ловец. Мог быть... Ловец Гриффиндора имел большие проблемы с лишним весом и постоянно норовил свалиться с метлы.
Хотя проиграли гриффиндорцы не всухую. 60:170.
- Всё, - прошептала Саманта, - теперь у этих двоих весь вечер будет отвратительное настроение.
Так и было. Мальчики до самого ужина не обращали внимания ни на кого и ни на что, обсуждая «паршивую» игру, пока их обоих не стало тошнить от одного слова «квиддич».
А ужин был изумительным. Как всё-таки в холодные вечера можно оценить вкусную, горячую еду.
- Ну ничего, - сказал Эшли с набитым ртом, - просто нам нужен новый ловец. Надо спросить у мадам Хуч, кто на первом курсе лучше всех летает.
- Хватит об этом, а? - взмолилась Саманта.
- Ладно.
Мимо стола проходила мисс Паркер и остановилась возле них.
- Вы неплохо играли, мальчики, - улыбнулась она.
- Спасибо, мисс Паркер, - ответил Эшли, - а как вы себя чувствуете?
- Спасибо, просто замечательно.
Она ещё раз улыбнулась и ушла.
- Странная она, - протянула Вик, - то ей голова болит, то она просто светится.
- Я даже знаю, отчего она может светиться, - Джастин понизил голос, - есть один такой парень в очках, он у нас ещё защиту преподаёт. Вик, можно я допью твой тыквенный сок?
- Конечно. Может, у них что-то и получится, но не раньше, чем Гарри решится звать её по имени.
- Ладно, - перебил Джастин, проглотив сок, - оставим влюблённых в покое. Лучше скажи, Виктория, ты приедешь к нам на рождественские каникулы?
Девочка, которая совершенно не ожидала этого вопроса, подавилась куском картошки.
- Конечно, - продолжил Джастин, - ты хочешь навестить твоих друзей в детском доме, но...
- Джастин, я с удовольствием приеду! - Вик не могла скрыть своего восторга. Безусловно, она скучала по Майку, всей её банде, даже по Дилану. Но провести каникулы с людьми, которые почти стали для неё семьёй, было пределом её мечтаний. Наконец-то она сможет познакомиться с родителями Джастина, о которых он так много рассказывал.
- Отлично, - сказал Эшли, - тогда лучше поехать не на поезде, а на «Ночном рыцаре». Тётя Герми, кажется, говорила, что у них может не получиться забрать нас с вокзала.
- А что такое «Ночной рыцарь»? - спросила Вик, которая ещё очень многого не знала.
- Это автобус, - ответила Сэм, - он приезжает за тобой когда угодно и отвозит тебя туда, куда ты захочешь, надо только взмахнуть палочкой.
- Круто!
После ужина четвёрка друзей ещё немного посидела в гостиной, а потом все отправились спать. Даже Вик забыла о своих кошмарах; она засыпала с мечтами о предстоящем Рождестве.
Но поспать ей удалось недолго. Казалось, её голова только коснулась подушки, как кто-то начал трясти её за плечи. Сквозь сон Вик увидела очень взволнованное лицо Саманты.
- Что случилось?
Подруга с трудом могла говорить.
- Вик, это Джастин, у него жар, - она словно задыхалась, - мадам Помфри говорит, что это яд, что он умирает, и...
Вик проснулась мгновенно и, переваривая в голове информацию, натянула на себя джинсы. Несмотря на то, что ей стало очень страшно, Вик оставалась совершенно спокойной.
- Яд?
Сэм кивнула, сдерживая слёзы.
- Он в больничном крыле?
- Да. Эш тоже там, и Гарри, я просто, просто хотела тебя разбудить.
- Молодец, ты тоже иди туда, я скоро приду.
Виктория неслась по коридору в одну из самых непривлекательных частей замка. Дышать было трудно, но она бежала ещё быстрее, пытаясь заглушить наводящие ужас мысли. Двери, повороты, ступеньки – дорога казалась бесконечной.
Наконец Вик была у цели. Она постучала в дверь кабинета, которого пыталась избегать, потому что здесь ей обычно назначали наказания.
Прошло только несколько секунд, но девочке они показались вечностью.
Человек, открывший дверь не выглядел ни заспанным, ни усталым, он был полностью одет, и, казалось, вообще ещё не ложился.
- Профессор Снейп, - прошептала Вик, пытаясь перевести дыхание, - мне нужна ваша помощь.
Не сказав ни слова, он вышел из кабинета и пошёл за ней.
В больничном крыле была очень напряжённая обстановка. К Джастину за ширму никого не пускали, Гарри ходил из угла в угол, Эшли пытался утешить рыдающую Саманту. Вик сидела на полу, уставившись в одну точку и пытаясь не думать о том, что будет, если она потеряет Джастина. Он был первым другом, который встретил её в волшебном мире, он был ее первым настоящим другом, и она вдруг поняла, насколько он ей дорог. Его шутки, его поддержка, даже глупости, которые он иногда говорил. Вик уже не представляла своей жизни без этого.
Мастеру зелий хватило пяти минут, чтобы определить яд, его действие и противоядие к нему, приготовление которого должно было занять около часа.
- Это любимый яд Салазара, - сказал он с ненавистью в голосе, - хотя он редко применял такой способ убийства.
- Но почему Джастин? - в голосе Сэм было такое отчаянье, что Вик хотелось кричать.
- Это должна была быть я, - прошептала она и все головы обернулись на неё, - Джастин выпил мой сок, мой. Я должна сейчас быть на его месте.
Никто ничего не сказал, только Снейп поднялся и направился к двери.
- Виктория, вы поможете мне приготовить противоядие.
В кабинете Снейпа было очень душно от пара, исходившего из котла. Вик только подавала профессору нужные компоненты зелья, иногда измельчая их, если нужно. Больше учитель и ученица ни о чём не говорили, каждый думал о чём-то своём.
Прошло полчаса, бесконечных, напряжённых полчаса.
- Почти готово, - сказал Снейп, обращаясь скорее к самому себе, - минут через двадцать нужно будет только добавить корень маттиолы.
Вик автоматически потянулась за банкой с надписью «корень маттиолы». Она была пуста.
- Профессор Снейп?
Но тот уже подошёл и выхватил банку из рук Виктории.
- Это невозможно! Ещё утром... Чёрт, кто-то хорошо подготовился.
Сердце девочки упало.
- Но...
- Мне нужно в лес, - перебил её Снейп, - будешь помешивать зелье каждые пять минут. Я скоро вернусь.
- Но профессор, - Вик уже не знала, за кого она боялась больше, - если кто-то так хочет помешать вам сварить противоядие, может быть, вам опасно одному...
- Я вернусь, - сказал Снейп тоном, не терпящим возражений и улыбнулся. Он улыбнулся ей! - Всё будет хорошо, Виктория.
Когда дверь за ним закрылась, Вик бессильно опустилась в кресло, закрыв лицо руками. Весь её мир мог сейчас перевернуться, хотя это случилось ещё десять лет назад. Она приносила несчастье всем, кто её любил. Мама, вот теперь и Джастин. На ней, видимо, лежало проклятие.
Вик подняла голову, глядя в никуда. Так больше не может продолжаться. Если из-за нее страдают те, кто этого не заслуживает, значит, она должна исчезнуть.
Вспомнив про зелье, Вик вскочила и принялась слишком интенсивно мешать его.
В этот вечер девочка хорошо уяснила две вещи: страх за того, кого любишь гораздо сильнее, чем самого себя, и ещё: когда чего-то ждёшь, время тянется бесконечно.
Сердце стучало так громко, что удары отдавались в висках, причиняя невыносимую боль. Вик ходила по комнате из угла в угол, временами помешивая зелье. Она пыталась отогнать от себя мысль о том, что будет, если Снейп опоздает. Что будет, если он совсем не вернётся.
Нет, нужно что-то делать, чем-то заняться. Вик подошла к столу, начала открывать ящики. Без какой-либо цели, просто чтобы отвлечься, чтобы не думать.
Она почти не видела их содержимого, пока не наткнулась на одну фотографию. То, что было изображено на ней, заставило её на несколько мгновений забыть о Джастине, о зелье, обо всём на свете.
Это был бал в Большом зале Хогвартса, наверное, рождественский, потому что в углу стояла елка. Столы были раздвинуты по углам, в центре танцевали пары. Вик смогла узнать только одну. В красивой светло-голубой мантии, под волшебные звуки вальса, кружилась её мама, ей было лет семнадцать. Её партнёр очень нежно и изящно придерживал её за талию, безупречно отбивая такт. Они смотрели друг на друга с улыбкой и безграничной любовью в глазах.
Вик никогда не могла бы подумать, что Северус Снейп так замечательно танцует. В её горле пересохло, а сердце, бешено колотившееся ещё минуту назад, казалось, замерло.
- Нет, - прошептала девочка, - нет, пожалуйста, только не он.
Она пыталась успокоить себя тем, что ещё несколько учителей в зале танцевали со студентками, теперь ей даже удалось разглядеть среди них Гарри. Но что-то подсказывало Вик, что её мама и Снейп очень отличались от остальных танцующих пар.
Она перевернула фотографию и прочла надпись на обороте: «Моему самому любимому. Джей».
Вик медленно положила фото на место и принялась автоматически помешивать зелье, не в силах поверить в то, что увидела. Ей было почему-то больно, больно и страшно, потому что она не держала на своего учителя ни зла, ни обиды, она не чувствовала разочарования. Вик была совершенно спокойной, и это спокойствие пугало её.
Дверь отворилась, и вошёл Снейп, немного хромая и держась за плечо. Вик хотела спросить, что случилось, но слова застряли в горле. Он был рад её молчанию и, тоже ничего не сказав, подошёл к котлу и бросил в него что-то. Вик вдруг подумала, что если такой человек как Снейп кого-то полюбит, то полюбит по-настоящему, и страдать от разлуки он тоже будет так, как многие даже не способны. Вот и ещё один человек, перед которым она виновата.
В абсолютной тишине прошло ещё несколько минут, после чего Снейп перелил немного зелья в маленький пузырёк и протянул его Вик.
- Отнесите это мадам Помфри.
- Спасибо, - сказала девочка одними губами, хотя он уже не смотрел на неё, и помчалась в больничное крыло.
Джастин чувствовал себя героем. С самого утра к нему приходили друзья и приносили сладости. Сэм вообще не отходила от его кровати, и Джастин признался самому себе, что готов ещё не раз пережить такое, лишь бы только заслужить её внимание. Он даже решил, что когда-нибудь всё-таки поблагодарит профессора Снейпа, несмотря на их взаимную «симпатию» друг к другу.
Только радость всегда заканчивается. Очень быстро вся школа узнала, что Виктория Джей Салазар исчезла, взяв с собой только магловские вещи и волшебную палочку, и оставила записку с одним словом: «Простите».
Вик сидела на одной из кроватей в автобусе «Ночной рыцарь», пытаясь не думать о глупости её поступка. «Так всем будет лучше, - в который раз повторяла она сама себе, - даже министр магии будет счастлив».
Она ещё раз прокрутила в голове адрес своей подруги по переписке из Шотландии, который когда-то нашла в журнале: «Как стать настоящей ведьмой». Вик всегда очень интересовала магия, и, хотя она была ещё очень далеко от настоящего волшебства, активно искала единомышленников. Такой оказалась Аманда. Они несколько месяцев переписывались, Вик даже была у девочки в гостях. И хотя, скорее всего, Аманда уже не помнила её, это была единственная её знакомая вне стен приюта, места, где её будут искать в первую очередь. А в том, что её побег так просто не оставят, Вик не сомневалась.
Наконец за окнами стало светлеть, бесконечная ночь закончилась. Ночь страхов, неожиданностей и решений. Начинался такой же тяжёлый день. Что она делает? Бросает людей, которых любит больше всего на свете, но так будет лучше.
Вик даже не смогла взять с собой Робина, так как у маглов мог случиться сердечный приступ от его вида.
Автобус уже пересёк границу Шотландии, и Вик осталась единственной пассажиркой, чему была очень рада. Не хватало ещё, чтобы её узнали. Мрачные пейзажи за окном навевали такую тоску, что девочке захотелось обратно в Хогвартс. Она больше не вспоминала о своём решении исчезнуть навсегда, или, хотя бы, пока не будет покончено с Салазаром, и её близким перестанет грозить опасность. Теперь речь шла о коротком промежутке времени, пока всё не успокоится.
Кондуктор в третий раз предложил ей чаю и снова выслушал отказ, удивляясь девочке, которая не хотела ни есть, ни спать. Вик просто не могла, хотя веки словно налились свинцом от усталости. Ко всему, что она пережила, не хватало только ночных кошмаров.
День тянулся так же медленно, как ночь, и когда Вик уже к вечеру вышла из автобуса, она была рада. Попрощавшись с кондуктором и водителем, девочка неуверенно зашагала по безлюдной улице к дому №9. Та же дверь зелёного цвета, что и 3 года назад, позолоченный колокольчик и ступенька, на которой Вик всегда поскальзывалась.
Она глубоко вздохнула, заставила свой рот растянуться в улыбке и позвонила в дверь. На пороге появилась приятная женщина в бигудях и домашнем халате.
- Миссис Лоренс, - пролепетала девочка, - вы меня, наверное, не помните, но...
- Виктория! Как это не помню, проходи, ну, как дела? А кто тебя привёз? Почему же ты не написала, мы бы тебя встретили? В вашем приюте всё хорошо? О, я очень рада тебя видеть, а Аманда как обрадуется...
Вик уже успела позабыть, как много может говорить миссис Лоренс. Совсем другим, к счастью, был её муж. За 10 дней своего первого визита в этот дом девочка едва услышала от него одно связное предложение. Она всегда удивлялась тому, что Аманда была вполне нормальной.
Вик прошла в гостиную, не зная, на какой вопрос отвечать вначале.
- А я вам писала, - уверенно соврала она, - видимо, письмо не дошло.
- Какая жалость, ну ничего, я надеюсь, ты хорошо доехала? Устала, наверное, и есть хочешь.
Так и было. Вик почти сутки ничего не ела, и желудок уже давал о себе знать.
Она поздоровалась с мистером Лоренсом, чьё довольно крупное, развалившееся в кресле тело было почти скрыто газетой, и услышала в ответ невнятное «Угу».
Вскоре появилась сама Аманда. Вик надеялась, что девочка спасёт её, но она недооценила маму. Пришлось ещё около двух часов сидеть за столом, есть сухое печенье с чаем (ничего другого приготовить не успели) и рассказывать о себе. Вик придумывала свою жизнь на ходу весьма виртуозно.
Потом она ещё посидела в комнате Аманды. Ей очень хотелось рассказать подруге о том, что она теперь действительно стала ведьмой, но здравый смысл победил. Вскоре, так ничего и не сказав, Вик, не раздеваясь, упала на кровать в отведённой ей комнате и заснула. Как же хорошо, что миссис Лоренс всегда была рада гостям.
Северус Снейп быстрыми шагами шёл к «Кабаньей Голове» – одному из самых отталкивающих мест Хогсмида. Он поплотнее застегнул плащ, пытаясь спастись от холодного пронизывающего ветра. Про себя он проклинал эту погоду, человека, с которым должен был встретиться, и медальон на своей шее, который с самого утра был невозможно горячим и чуть не прожёг дырку на мантии.
Подняв воротник, чтобы скрыть своё лицо, Снейп зашёл в бар и направился к столику в самом углу, где его уже ждали. Невысокий, запуганный человек в широкополой шляпе, которая скрывала не только голову, но и верхнюю половину тела.
- Чего ты хотел, Дженкинс? - тихо спросил Снейп, сев рядом. Но собеседник зашипел на него.
- Не произноси моё имя!
- Извини, - Снейп закатил глаза.
К ним подошёл официант и предложил выпить. Профессор заказал чашку огненного виски, Дженкинс отвернулся к стене, ничего не ответив.
- Игра, которую ты начал, очень опасна, - прошептал Снейп, когда они снова остались одни, - посмотри на себя! Ты боишься собственной тени.
- А я не могу не бояться. Знаешь, что будет, если Тёмный лорд узнает, что я работаю на Дамблдора? Тебе этого не понять.
- Нет, Дженкинс, как раз я это понимаю.
- Ах да, я забыл.
- Эта работа не для тебя, - Снейп наклонился ниже, - ты же сломаешься от первого круциатуса. Бросай это дело, пока не поздно.
Принесли виски. Снейп молча придвинул стакан своему собеседнику, и тот одним глотком осушил его.
- Я не могу, - сказал он, - пока не могу. И, кроме того, не забывай о метке.
Профессор усмехнулся.
- От неё можно избавиться.
- Нет, это невозможно!
- Невозможно, говоришь? Но у меня же получилось.
На несколько напряженных секунд повисла пауза.
- Зелье? - спросил Дженкинс.
- Именно, только для наружного применения. И рукой своей ты несколько недель не сможешь даже пошевелить от невыносимой боли. Некоторые даже не выживали, - в глазах Снейпа появился весёлый огонёк, - но рискнуть ведь стоит, правда?
Собеседник помолчал, размышляя о чём-то.
- Нет, не сейчас, - наконец сказал он.
- Ладно, - профессора начинал раздражать этот разговор, - говори, зачем ты хотел встретиться.
Даже сквозь шляпу Дженкиса можно было почувствовать его улыбку. Он всегда был очень горд за себя, когда делал кому-то услугу.
- Я знаю, где ваша Виктория, - протянул он и замолчал, но нужной реакции так и не дождался.
- И что? - спокойно сказал Снейп. - Ради этой глупой девчонки, которая не придумала ничего лучше, чем просто сбежать, рисковать не стоило.
- Ты ненавидишь её, да? - усмехнулся Дженкинс. - Ты считаешь её виноватой в...
- Мы не об этом сейчас говорим!
Это было сказано слишком громко, и несколько голов повернулось в их сторону.
- Ладно, - продолжил Дженкинс, - проблема в том, что Тёмному лорду тоже это известно.
Лицо Снейпа осталось совершенно спокойным, только внутри что-то дернулось.
- Говори.
Две недели, отметила Вик, посмотрев на календарь. Она не могла даже предположить, что будет настолько по всем скучать. Больше всего на свете ей хотелось вернуться, да и миссис Лоренс уже начинало немного раздражать её присутствие. Хотя Аманда была счастлива. В её школе была эпидемия гриппа, и там объявили двухнедельный карантин. А сидеть дома с родителями было не очень весело.
Вик всё чаще задумывалась о правильности своего поступка. Чего она добилась? Её близкие были теперь в безопасности? Она не знала, не знала ничего.
Был вечер. Поужинав овсяной кашей, Вик решила пойти пройтись. Аманду не пустили родители, потому что было слишком холодно, но Вик была этому только рада. Ей хотелось побыть одной, подумать о том, что делать дальше.
Был действительно типичный декабрьский вечер. Хотя зима только началась, с неба уже изредка падали снежинки и таяли на щеках, смешиваясь со слезами.
Вик свернула на соседний переулок, мало понимая, куда и зачем она идёт. В окнах домов начал зажигаться свет. Слышался детский смех, тщетные замечания родителей о том, что уже пора спать.
«Мне никогда никто не желал спокойной ночи, - подумала девочка, - никто не целовал перед сном. Просто приходила воспитательница и выключала свет».
Почему мир так несправедлив? Почему у одних есть всё, а у других ничего? Вик, наконец, обрела настоящих друзей, которые могли бы любить её, но ей пришлось покинуть их, чтобы снова не стать сиротой.
Пора было возвращаться. Стало почти совсем темно. Вик уже засобиралась обратно, но, сделав несколько шагов, она остановилась. В конце улицы что-то двигалось. Двигалось в её направлении.
Вик обернулась. С другой стороны был тупик.
Через несколько минут девочка смогла различить людей в чёрных плащах и масках. Ей показалось, их было пятеро.
«О, так много на одну. А Салазар меня явно переоценивает, я ведь даже палочку дома оставила».
Вик попыталась улыбнуться сама себе, но это не помогло. Где-то внутри её начал зарождаться страх.
