История IV. Подглядывающий (часть III)Дорогие мои читатели! Сердечно поздравляю вас с НОВЫМ ГОДОМ! Желаю вам здоровья, любви и исполнения желаний! Спасибо вам, что вы есть у меня!
***
— Покажи его! Живо! — рявкнул Люциус с порога, вбегая в небольшую круглую залу, расположенную на чердаке, под самой крышей одной из башен мэнора. Приказ был отдан зеркалу, одиноко висевшему на голой каменной стене между двумя прорезями окон-бойниц. Услышав столь бесцеремонное обращение в свой адрес, Око обиженно хмыкнуло, но перечить не решилось — о крутости хозяйского нрава оно теперь знало не понаслышке.
— Слушаю и повинуюсь! — протянуло оно с плохо скрываемой досадой, и стеклянная поверхность подернулась мелкой серо-белой рябью…
…Они стояли, обнявшись в тесной, тускло освещенной прихожей: Драко в распахнутом пальто и кое-как завязанном шарфе и Гермиона — с мокрыми волосами во влажном после душа махровом халате.
— Не ждала? — с притворным укором промурлыкал он ей на ухо.
— Нет, — простодушно призналась та, еще крепче прильнув к его груди. — Ты же сказал, что пробудешь в Норфолке до четверга. А сегодня только вторник. Что-то случилось?
Драко загадочно улыбнулся и звонко чмокнул Гермиону в макушку — без каблуков она едва доставала ему до подбородка.
— Я все расскажу, если перестанешь держать меня в дверях. Или у тебя есть другие планы на вечер?
— Теперь есть! — девушка тихонько отстранилась и повлекла его в гостиную. — Сначала предложу тебе раздеться. Потом напою чаем. Или, может, ты голодный?.. Нет? Тогда Акцио белый сервиз! А напоследок спрошу, что случилось с переговорами, к которым, помнится, ты готовился две недели?
Драко скинул верхнюю одежду, плюхнулся на диван и, дождавшись, когда Гермиона левитирует из кухни горячий чайник, усадил ее к себе на колени.
— Ну что, расскажешь, почему ты здесь? — спросила она с плохо скрываемым нетерпением, накрывая его руки теплыми ладонями. — Вы просто закончили раньше, или сделка сорвалась?
Драко отрицательно покачал головой.
— Я сбежал.
— О! Я ведь серьезно, Малфой! — Гермиона раздраженно цокнула языком и закатила глаза.
— А я не шучу. Эта поездка с самого начала казалась очень странной: заказчик — наш старинный партнер, с которым мы ведем дела уже лет десять, ни с того ни с сего наотрез отказался оформлять стандартный договор через доверенных лиц. Требовал моего личного присутствия, причем настаивал, чтобы встреча прошла на его территории. Когда мы с юристами притащились в Норфолк, ситуация еще больше усложнилась. В офисе принимающей стороны нас встретил сам босс — Вэлборн, он из чистокровных, ты его не знаешь. Старик долго извинялся и просил подождать несколько часов, так как у них, видите ли, не была готова нужная документация. Под предлогом обеда он затащил нас к себе в имение, из которого, собственно, я и ретировался! — подытожил Драко, с улыбкой наблюдая, как удивление на лице бывшей гриффиндорской старосты сменилось выражением крайней обеспокоенности.
— Кто был в имении? — в этот момент Драко мог поклясться: задавая этот вопрос, Гермиона заранее знала, что именно услышит в ответ.
— Семья Вэлборна и его гости. Преимущественно деловые партнеры с родственниками, — чувствуя, насколько фальшиво прозвучала заготовленная фраза, он потянулся к ее лицу, но Гермиона нахмурилась и отвернулась.
— Ты хотел сказать «с дочерьми на выданье»? — не скрывая своего гнева, выпалила она на одном дыхании и попыталась встать, но Драко удержал ее.
— Мне определенно досталась самая умная женщина на свете! — пристально глядя ей в глаза, проговорил он. — Именно поэтому я здесь. Не ревнуй, пожалуйста, я ушел сразу же, как понял, куда на самом деле попал.
Гермиона тяжело вздохнула и после секундного раздумья уронила голову ему на плечо.
— Тебе устроили показ чистокровных невест в вечерних платьях с глубокими декольте? — обреченно пробубнила она, уткнувшись носом к нему в шею.
Столь неприкрытое проявление ревности доставило Драко массу удовольствия. Он рассмеялся и еще крепче прижал девушку к себе.
— Ну, тут они явно просчитались!
— Это еще почему? — искренне удивилась та, не замечая озорных огоньков, заплясавших в его глазах.
— Видишь ли, — начал Драко самым серьезным тоном, — у всех этих великосветских гусынь гигантский размер груди. А ты же знаешь, что я люблю ма-а-аленькие… — тут его ладонь скользнула к ней под халат и безошибочно нащупала упругий податливый холмик.
— Что-о-о-о?! — взвилась Гермиона, задыхаясь от праведного возмущения. — Маленькие?! Да у меня…
Договорить Драко ей не дал. Накрыв поцелуем губы волшебницы, он опрокинул ее на диван…
…Издав громкий щелчок, зеркало потухло, оставив наблюдавшего за происходящим лорда Малфоя скрежетать зубами от бессильной ярости: знай он заранее, что его тщательно продуманный план потерпит сокрушительное фиаско, не стал бы тратить на эту затею столько сил. Уйма денег и времени ушли только на то, чтобы уговорить недотепу Вэлборна подыграть ему и собрать элиту шотландского магического сообщества в одном месте, не говоря уже о том, что расходы на питание и проживание гостей Люциус оплатил из собственного кармана. И все это только ради того, чтобы бессовестный мальчишка при первой же возможности улизнул к своей паршивой грязнокровке, не пробыв на приеме и часа!
Невеселые мысли Люциуса прервало Око, без предупреждения грянувшее слаженным хором мужских и женских голосов издевательский куплет:
«Такая-сякая, сбежала из дворца!
Такая-сякая, расстроила отца! Па-да-ба-да-ба-да…»
Зеркало, без сомнения, было ужасно довольно своей находкой и продолжало бы петь и дальше, если бы Люциус, скрипя зубами от ярости, не направил на него волшебную палочку.
— Испепелю! — задыхаясь от едва сдерживаемого гнева, прошептал он.
Услышав угрозу, Око испуганно пискнуло и в ту же секунду погасло.
— Еще раз позволишь себе подобную выходку, можешь пенять на себя! Разобью к дракловой бабушке или отправлю назад к магглам! — рявкнул Люциус, покидая комнату, и изо всех сил хлопнул на прощанье тяжелой дубовой дверью.
***
К великому сожалению Люциуса, Мурзенко не соврал. Зеркало действительно оказалось крайне нервным и своенравным созданием, чье возмутительное поведение только подтверждало теорию лорда Малфоя о тлетворном влиянии магглов на любое проявление магии.
Несмотря на то, что все было сделано в строгом соответствии с церемониалом, согласно которому он собственноручно снял с артефакта печать молчания, Око никак не хотело признавать в нем своего нового хозяина. Оно ворчало, огрызалось, отзывалось только на имя «Полиграф Полиграфович», поминутно сквернословило и цитировало шуточки из просмотренных когда-то маггловских кинофильмов. Ко всему прочему несносная штуковина усердно делала вид, что не понимает английского языка, и под этим предлогом показывала взбешенному Люциусу совсем не то, что он просил. Контакт не получалось наладить до тех пор, пока доведенный до ручки чародей не разбил на глазах у зловредного артефакта дюжину хрустальных бокалов, пригрозив ему той же расправой в случае дальнейшего неповиновения. И только такие кардинальные меры, несмотря на предостережения Льва, возымели эффект: напуганное зеркало наконец согласилось сотрудничать.
С тех самых пор жизнь в поместье Малфоев круто изменилась. Люциус, несмотря на протесты и возмущение Нарциссы, стал проводить дни и ночи в комнате на чердаке в компании усмиренного Ока, без тени смущения и угрызений совести наблюдая за собственным сыном и его пассией.
Устраиваясь поудобнее в глубоком кресле, он, не отрываясь, смотрел в магическое зеркало на Драко и проклятую Грейнджер, пытаясь понять, что же такого сделала лохматая грязнокровка, чтобы влюбить в себя его единственного наследника. Если бы не сильная родовая защита, которую Драко получил еще при рождении, Люциус подумал бы, что девчонка использовала какой-то сильный приворот. Но, увы, все оказалось намного сложнее.
О Гермионе Грейнджер Люциус знал много и ровным счетом ничего. Он помнил её дерзким, несдержанным ребенком, имевшим смелость огрызаться ему в присутствии посторонних людей в книжной лавке Косого переулка; помнил нескладным подростком с пытливым взглядом и вечно вздернутым подбородком; помнил взрослой девушкой с растрепанными волосами, яростно отбивавшейся от проклятий во время роковой битвы за Хогвартс. Ее начитанность и невероятный талант к магии были известны самому Лорду: Люциус точно знал, что тот долго думал, прежде чем дать разрешение убить подружку Поттера, ибо хотел использовать ее феноменальные способности в своих целях. Люциус не мог не замечать положительных качеств Грейнджер и в глубине души даже немного уважал ее за отвагу и острый ум, но все это никак не могло перекрыть факт ее низкого происхождения. Грязная кровь — что тут еще скажешь? Смрадная грязная кровь… Все, что было хорошего и достойного восхищения в девушке, перечеркивалось ее никудышной постыдной маггловской родословной. Он и женщины-то в ней из-за этого не мог разглядеть, не видел ее природной привлекательности и поэтому искренне не понимал поведения Драко: ведь Гермиона — вся от головы до пят — вызывала у него только лишь неподдельное отвращение.
Силясь найти ответ на мучивший его вопрос или хотя бы подсказку, лорд Малфой с упорством мальчишки день ото дня следил за тем, что происходило между молодыми людьми в скромной маленькой квартире Грейнджер, и все больше и больше впадал в уныние. В девчонке не было ничего! Абсолютно ничего такого, что, по его мнению, могло бы зацепить его самого или любого другого порядочного мужчину с хорошим вкусом. Все в ее поведении было предсказуемо и предельно банально. Ни намека на изысканную загадочность, ни грамма игривости или пленительного многообещающего дамского лукавства. В скудном любовном арсенале Грейнджер были лишь простые слова да вечно полыхающие щеки.
Что касается Драко, то его поведение не поддавалось никаким объяснениям. Люциусу казалось, что оставаясь наедине с Грейнджер, его сын непостижимым образом превращается из гордого самодостаточного молодого человека в размазню, способную только на то, чтобы лепетать всякую любовную чушь и при каждом удобном случае тащить девчонку в постель. Слава Мерлину, что на людях он все еще держал себя в руках, иначе Люциус собственноручно запустил бы в него смертельное проклятье.
Несколько недель Люциус с помощью Ока изучал поведение Грейнджер. Сокрушаясь и негодуя, он наблюдал за тем, как она встречала Драко в своей убогой квартире после рабочего дня, как прижималась к его груди и как улыбалась, слушая новости об очередной удачной сделке. Он видел, как они вместе гуляли по сырым осенним паркам, где Драко цитировал ей стихи средневековых менестрелей, а она безошибочно угадывала авторов и названия; незримо присутствовал в их гостиной, где они молча читали, уткнувшись каждый в свою книгу; подсматривал за ними в моменты горячих споров и не менее жарких примирений и все никак не находил ответ. Грейнджер не была особенной. Она не сдувала с Драко пылинки и не пыталась во всем ему угодить, как следовало бы делать настоящей обольстительнице. Она не старалась его развлечь, не растворялась в нем и, кажется, совсем не собиралась делать его смыслом своего существования. Она просто жила. Жила своей приземленной жизнью, полной бумаг, неотложных дел, чужих проблем и служебных обязанностей. Жила, не осознавая в полной мере, насколько ей повезло, что Драко вообще обратил на нее внимание.
Доведенный до отчаяния, Люциус даже осмелился нарушить негласное табу и заглянул в святая святых — в спальню. И, как выяснилось, совершенно напрасно: любовницей Грейнджер оказалась не самой выдающейся. Несколько часов он, краснея до корней волос и проклиная все на свете, смотрел под возмущенные причитания Ока («И-и-и-и! Срамота-а-а-а!») на то, что предпочел бы в жизни не видеть, ожидая каждую минуту, что грязнокровка вот-вот сделает что-то невероятное. Но ничего подобного не случилось: девчонка определенно не была бревном, но и талантом куртизанки не обладала.
После этого случая Люциус не подходил к зеркалу три дня, что не укрылось от внимательных глаз леди Малфой.
— Ты чем-то расстроен, милый? — спросила она мужа с тревогой и самой искренней заботой в голосе.
Тот состроил неопределенную гримасу, а потом и вовсе отвернулся.
— Мне нездоровится.
Нарцисса едва заметно улыбнулась и обняла Люциуса за плечи.
— Не мисс Грейнджер ли стала причиной твоего недуга? — Удар попал прямо в цель.
— Ты так проницательна! — еле сдерживая подступившую ярость, прошипел Люциус в ответ. Он уже давно обижался на Нарциссу за то, что в разразившемся конфликте та приняла сторону сына. Нарцисса открыто симпатизировала Грейнджер и упрямо сводила все его попытки серьезно поговорить на эту тему к шуткам. — Все иронизируешь? А вот мне не до смеха! Смирилась, что нам придется породниться с дворняжкой! Опомнись! Это же Грейнджер! Невоспитанная, упрямая выскочка Грейнджер! Неужели тебе все равно…
Люциус хотел сказать еще много нелицеприятных слов в сторону ненавистной грязнокровки, но Нарцисса резко поднялась и пристально посмотрела ему в глаза.
— Да по мне хоть МакГонагалл! — от ее недавнего веселья не осталось и следа, а в голосе звякнул неведомо откуда взявшийся металл. — Я готова принять в невестки даже эту старую гриффинскую калошу, если только Драко ее выберет! Очнуться надо тебе, Люциус! Ведь ты снова ступаешь на очень опасный путь. Мы уже один раз теряли Драко, и второго раза я не допущу! Наш сын выбрал эту девушку, и для меня нет сильнее аргумента. И поверь, мисс Грейнджер очень сильно повезло, что ее чувства к Драко оказались взаимными. Иначе мне пришлось бы притащить ее в поместье силой!
Люциус изумленно глядел на свою жену и поражался, как сильно в гневе она походила на Беллу: тот же недобрый блеск в глазах, те же порывистые нервные жесты. А ведь и правда — случись что-то подобное, она, не задумываясь, запустила бы в Грейнджер Империусом или чем похуже! Интересы Драко всегда были для леди Малфой превыше всего.
— Не смотри на меня так, — уже более миролюбиво проговорила она, примирительно протягивая к мужу руки, — мне и самой не нравится то, что я сейчас сказала. Но я очень боюсь за Драко. Он только что начал жить заново, и только благодаря этой девочке. Благородную родословную мы ей купим — высший свет и не такое видел, сам знаешь! Но то, что она делает для нашего сына, нельзя купить ни за какие деньги.
Люциус молча отвел взгляд, но Нарцисса не дала ему уйти от ответа.
— Ты дашь Гермионе шанс? — это был не вопрос, а почти мольба. — Ради Драко? Ради нас?
Лорд Малфой тяжело вздохнул и прижал жену к груди.
— Я попробую, милая! Попробую…
