Глава 5 Научный интерес Гермиона пришла, как и обещала. Малфой мастерски скрыл свою радость по этому поводу, поскольку очень уж не привык подолгу находиться в одиночестве. Прошлый азкабанский опыт доказал, что Люциус без общества просто начинал чахнуть. А компания Грейнджер оказалась довольно неплохой, отчего Малфой был согласен уже говорить с ней на любые темы, лишь бы девушка не отказывалась приходить. Конечно, скоро он наверняка выйдет на свободу, но провести лишние два часа вне камеры – уже, согласитесь, немало. Тем не менее, при адвокате обвиняемый сохранял свое непроницаемое выражение лица и собирался и дальше иногда, но проявлять свой упрямый характер. Так было куда интереснее.
- Здравствуйте, мистер Малфой… - как-то неуверенно пробормотала Гермиона, присаживаясь напротив него и зажигая свечи на столе. «Как на свидании, ей Мерлин», - горько усмехнулась про себя Грейнджер, содрогаясь при мысли о свидании в таком помещении, да еще и с бывшим Пожирателем. Уж лучше пусть он остается только ее подзащитным – раз и навсегда.
- Здравствуйте, мисс Грейнджер, - бодро поздоровался Малфой, ухмыляясь. Былое желание бороться за себя вернулось с двойной силой, не без помощи Гермионы, чего Люциус пока не стал бы признавать. – Как прошел вчерашний день?
Гермиона удивленно воззрилась на Малфоя, на секунду забыв, что он-то лишен возможности провести свой день как-то поразнообразнее, в отличие от нее.
- Хорошо, - коротко ответила Грейнджер. – Поработала немного над вашим делом, собрала все факты в кучу, а потом легла спать, - зачем-то добавила она.
- Вы живете с родителями?
- Одна…
- Ладно, не буду больше утомлять вас своими вопросами, а то вы и так слишком напряглись, - усмехнулся Малфой.
Он не издевался над ней – вот, что поняла Гермиона, хоть и запоздало. Это новое чувство удивило и порадовало ее – кажется, Люциус поменял свое к ней отношение в лучшую сторону. И тогда адвокат нашла в себе силы поговорить с ним о нем самом, ведь его личность была очень уж незаурядной и неординарной, помимо того, что он был Пожирателем. Исследовательский интерес вдруг проснулся в былой заучке Грейнджер, и она решила не терять времени даром.
- Мне внезапно в голову пришел такой вопрос… - Люциус был заинтригован и, кажется, даже рад мелькнувшему интересу в глазах Гермионы. - Мистер Малфой, а ведь вы были приближенным Волдеморта не только за свои актерские заслуги и посильную финансовую помощь. Среди Пожирателей наверняка было много таких же мастеров интриг и богатых чистокровных волшебников. Значит, он ценил в вас за что-то еще?
Малфой лукаво улыбнулся. Ему не доводилось отвечать на такие вопросы, он даже был удивлен, почему никто до мисс Грейнджер не додумался до такого простого способа узнать правду. Ведь умение искренне похвалить Люциуса, столь ненамеренно – это, по сути, единственная возможность добиться от него откровенности. Впрочем, Малфой, конечно, польстился на такой незамысловатый комплимент, но, зная Гермиону, понял, что она действительно любопытствует скорее для себя, чем для дела. Научный интерес.
- Еще никто не догадался спросить меня об этом именно в такой форме, - подметил Люциус, ухмыляясь. – Обычно меня сразу признают то правой, то левой рукой Волдеморта, - весело усмехнулся Малфой. Гермиона и сама улыбнулась, признав всю ироничность формулировок, придуманных министерскими. – Кому-то ведь нужно представлять собой сущее Зло, раз уж самого Волдеморта нет в живых? – он сказал это таким тоном, что тут уж Грейнджер и вовсе едва удержала смешок, хоть информация Люциуса была довольно серьезной. – Разумеется, он ценил меня за «что-то еще», мисс Грейнджер, за мой самоконтроль, умение вовремя остановиться, потянуть за собой остальных, подчинить их себе в нужных ситуациях, за мои способности в магии, например. Ну и за мою верность, в коей Волдеморт неоднократно сомневался, конечно, но тот самый актерский талант всякий раз меня выручал, как и ментальная блокировка. В последнем Северус меня обошел, разумеется, но и в его верности Лорд, в конце концов, усомнился, как мы знаем.
На последних словах Малфой вздохнул, и это не выглядело наигранным. Упоминание о профессоре Снейпе навело печаль и на Гермиону, которую, как и многих других, поражала способность зельевара искусно играть на обе стороны, при этом не раз спасая Орденосцев, Гарри в особенности, и особо не подставляя Пожирателей. Несмотря на все свои заслуги, посмертный Орден Мерлина, посмертное же признание героем, необъяснимое доверие к нему Дамблдора – профессор Снейп до конца оставался одиноким, и это пугало Гермиону. Никто и не пытался помочь ему при жизни, в то время как многие из волшебников обязаны ему жизнью.
- Он был вашим другом, мистер Малфой?
- Сложный вопрос, - поразмыслив, ответил Люциус.
Вот, пожалуй, кто еще был дорог этому человеку – Северус Снейп. Гермиона уже научилась по эмоциям Малфоя различать по-настоящему близких ему людей, хоть он тщательно и скрывал свои чувства к кому-либо, скрываясь за толстым слоем равнодушия и холодности. Но Грейнджер все-таки сумела заглянуть за маску – едва ли не единственная, кому удалось это сделать. Малфой это понял.
– Нельзя сказать, что мы были друзьями в полной мере, но и врагами точно не были, - продолжил он. Слова о Снейпе по-прежнему давались ему нелегко. – Мы поддерживали друг друга. У нас с Северусом были немного разные приоритеты на этих войнах, что в первую, что во вторую, но нас и многое связывало. Такое не объяснить вот так в двух словах, да и слишком личное все это, уж не обессудьте, - выдавил из себя слабую улыбку Люциус.
Гермиона понимающе кивнула и решила перевести разговор на другую, более безопасную тему, на ее взгляд:
- А в каких заклинаниях вы сильны?
- Ваши вопросы способны поставить в тупик, кого угодно, - вскинув бровь, удивленно отозвался Люциус.
- Да, действительно, - смутилась Гермиона, слегка порозовев. – Тогда так: есть ли такие заклинания, которые у вас не выходят? Глупые, конечно, вопросы, но мне, правда, хочется знать.
- Верю, что хочется, - усмехнулся Малфой, заключив пальцы в замок у своего подбородка. Его взгляд снова стал смущать Грейнджер, как и в первые встречи, но место злобы в серых глазах заняло любопытство, какой-то хищный интерес, словно Люциус признал в ней неплохую соперницу, объект для исследования. – Я не знаю таких заклинаний, которыми бы я не владел. Вероятно, таковые существуют, но мне они неизвестны.
Становиться объектом изучения Малфоя в задачи Гермионы не входило, ее новая роль несколько пугала девушку и манила одновременно. Люциус играюче отвечал на ее глупые, казалось бы, вопросы, но в тоже время ни капельки не врал, будто от них зависела его дальнейшая судьба. Мужчина был серьезен, но на лице постоянно пребывала ухмылка, хитрая и окутывающая. Вот уж воистину мастер интриг – одновременно с уважением и неприязнью отметила про себя Гермиона, переставшая быть для него просто адвокатом.
Вот и на последний ее вопрос Люциус ответил, но был немного не уверен, потому и всерьез задумался над вопросом. А были ли такие заклинания, которые у него не выходили? Так, по-честному? По крайней мере, одно, но было. Но даже себе Малфой старался не напоминать об этом своем неуспехе, однако внезапно захотелось сознаться во всем Гермионе. Ухмылка ушла с его губ, лицо Люциуса вновь стало строгим и непроницаемым, он, внимательно глядя ей в глаза, серьезно сказал:
- Вообще-то есть одно такое заклинание. Оно не получалось у меня даже в школе, с тех пор не вышло ни разу. В конце концов, я бросил попытки добиться с ним результатов и выбросил его из головы.
- И что же это?.. – спросила Гермиона, непроизвольно наклонившись корпусом вперед, потому что Люциус говорил тише, чем обычно.
- Патронус, - также наклонившись ей навстречу, прошептал Малфой, не сводя с Гермионы серых внимательных глаз. Грейнджер слегка опешила, не сразу поверив. Тогда Люциус повторил, выдохнув ей в лицо: - Я не умею вызывать патронуса.
Гермиона отстранилась от горячего и учащенного дыхания Люциуса, и встряхнулась. Она словно поддалась его секундному притяжению, погрузившись во что-то наподобие транса, о котором читала в свое время. Сердце предательски забилось сильнее, Гермиона отогнала наваждение и постаралась взять себя в руки. Люциус, казалось, ничего подобного не испытал, он откинулся на спинку стула и просто смотрел на нее с любопытством.
- Вот как? – спросила девушка, возвращаясь к их теме разговора. – Но неужели у вас нет счастливого воспоминания? Такого не бывает…
- Увы, бывает, - пожал плечами Люциус. – Не все поддается логике, - добавил он не в укор Гермионе.
Они помолчали, каждый задумался о своем. Гермиона смотрела на Малфоя и не могла не порадоваться за него: похоже, ее методы сработали, и маг больше не собирался сдаваться. Выплеск негативных эмоций – порой все, что нужно человеку, чтобы расслабиться, но это совсем непросто сделать самому. Грейнджер, сама того не осознавая, помогла Люциусу. А он в благодарность доверился ей, как адвокату, конечно. Но было ли здесь что-то еще? Гермиона не знала, хотя смутные сомнения терзали ее, что было. Тем не менее, за это время Люциус показался ей самым разным, и девушке…нравилось такое разнообразие. Рональд таким не был. При мысли о Роне Гермиона нахмурилась.
- Что с вами? – спросил Малфой. В его голосе не было той холодности, к которой она привыкла.
- Вспомнила нехорошее… - пробормотала озадаченная Гермиона.
- Вы дали мне возможность высказаться, если хотите, я тоже на вас покричу, - пошутил Люциус, и Гермиона улыбнулась ему, ей полегчало. – Или применю другие способы…
- О, не стоит, я догадываюсь, какие у вас могут быть способы, - усмехнулась девушка.
- Уверен, вам знакомы не все мои методы снятия стресса, - лукаво подмигнув, нараспев протянул Люциус.
Гермиона невольно заинтересовалась, вскинула брови. Ее ладонь лежала на столе, Люциус опустил поверх свою. Волшебница не стала убирать руку, хотя ее первым порывом было это сделать.
- Вы доверяете мне, Гермиона? – прошептал он манящим голосом.
- Я не уверена… - произнесла она, отведя взгляд в сторону.
- Просто закройте глаза, обещаю, что не сделаю ничего ужасного без вашего согласия, - заверил девушку Малфой.
В серых глазах было искреннее желание помочь. Гермиона помнила о его же рассказах об артистичности, но интуиция подсказывала ей, что Люциус не обманывает ее, не сейчас. Малфой протянул обе руки над столом, развернув ладонями вверх. Гермиона, сглотнув, уставилась на них, размышляя. Ее роль адвоката закончилась, времени осталось не больше получаса, магические путы на ногах Люциуса не давали ему возможности пойти – единственная, по сути, гарантия ее безопасности, о которой девушка попросила еще в первый день, но эта гарантия придала Гермионе уверенности, и она молча вложила свои ладони в его, также вытянув перед собой.
Люциус опустил их руки на стол, чтобы не держать в отрыве от поверхности. Он не сжимал ладони Гермионы, но и легкого касания хватило ей, чтобы ощутить странную пульсацию по всему телу. Наконец, она закрыла глаза, успокоив себя и тем, что ее палочка находилась во внутреннем кармане мантии, до которой обвиняемому не добраться, а докричаться до стражи всегда можно в случае чего.
- Я позволю себе называть вас на «ты», - бархатным голосом начал Малфой. Его слова приятно ласкали слух – Гермиона и не знала об этой его способности, становилось все интересней и загадочней. – Забудь о том, где ты находишься, расслабься, - попросил Люциус, когда она напрягла руки. Гермиона послушно расслабилась, усевшись на стуле поудобнее. – Представь только две свечи, что стоят перед тобой на столе. Вокруг ничего нет, ни этих мрачных стен, ни охраны за дверью, ни даже меня, только ты и свечи.
Гермиона почувствовала легкость, так явно было бы лучше. Она любила аромат свечей.
- Их аромат проникает в тебя, впитывается в каждую клеточку тела, - словно прочитав мысли девушки, зашептал маг. – Он наполняет тебя энергией, силой, желанием идти только вперед, к цели. И в то же время аромат свечей расслабляет твои мышцы, уносит проблемы и заботы, прошлые обиды, страхи, сомнения… - Гермиона едва не заснула, она прочувствовала все, о чем шептал Люциус. – Ты растворяешься в нем, улетаешь на время. Ты вернешься, но позже, а сейчас ты спокойно паришь в тишине и спокойствии…
Малфой про себя усмехнулся сам себе. Его так успокаивала Нарцисса, и это действительно иногда помогало, а иногда – нет. Глядя на расслабленное лицо Гермионы, Люциус понял, что на нее подействовало положительно. Но что-то в собственных словах все же казалось ему бредовым, однако он не останавливался, желая вернуть Гермионе долг. Ей требовалась разрядка – и девушка ее получит.
- Ты возвращаешься назад, постепенно, не спеша, - продолжил маг. – Новые силы, обретенные тобой с помощью лечебных свечей, наполняют твое тело, чтобы остаться там, - Люциус стал медленно наклоняться к Гермионе, оказавшись буквально в сантиметре от ее губ, с которых не отрывал взгляда. – Ты преисполнена новых идей, смыслов, целей, прошлое оставляет тебя. Те, кто недостоин этого, уходят из твоей памяти. Один рывок – и ты очнешься отдохнувшей, вернешься в ту же комнату, что и была, но не почувствуешь гнетущей атмосферы, идущей от стен.
Малфой договорил и осторожно прикоснулся губами до губ Гермионы. Он и сам прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом теплых губ, – свои собственные, сухие и холодные, до ужаса надоели ему. Волшебница вздрогнула, ощутив его поцелуй, но не разорвала контакт. Она решила доверять ему до конца, поэтому даже не открыла глаза, хотя и отвечать не стала. Люциус не отпустил ладоней Гермионы, а медленно отстранился и лишь в последний момент убрал свои руки.
Гермиона открыла глаза, встретившись с внимательным взглядом серых глаз. То, что она только испытала, было непередаваемо, совершенно непохоже на что-либо еще. Девушка чувствовала внутри невероятную легкость и уверенность в себе, невесомый поцелуй и вовсе поселил в ее душе немного нежности, которой так не хватало.
- Интересно же вы придумали, - проговорила Гермиона, улыбаясь уголком губ, не в силах даже злиться на Люциуса за этот украденный им поцелуй.
- Это не я, это Нарси, - спокойно пояснил Малфой, явно довольствуясь полученным эффектом. – Я лишь дополнил ее метод.
Гермиона ответила такой же лукавой улыбкой на его собственную.
- У вас хорошо вышло, - сказала она.
- Теперь мы в расчете, - подмигнул ей Малфой.
- Так это не было вашим благородным порывом? – нарочито обиженным тоном спросила Гермиона, во взгляде которой еще стоял образ свечей.
- На меня это не похоже, - улыбнулся Люциус. – Но, согласитесь, я умею быть благодарным.
- Не стану отрицать, - ответила Гермиона.
И ее теплый взгляд был адресован только ему, Люциусу. Малфой не мог разобраться в собственных мыслях и чувствах – все перемешалось в голове, но вот голос охранника, зовущий Гермиону, впервые ужасно разозлил и расстроил его.
- Завтра я приду в последний раз. Потом суд, - известила Люциуса Гермиона. Ему показалось, или в ее голосе прозвучала досада?
Малфой не ответил, даже не проводил ее взглядом, задумавшись о чем-то своем. Гермиона же с тревогой осмотрела обвиняемого, но охранник поторопил ее, и пришлось поскорее уйти, лишь тихо прошептав: «До скорого».
