Глава 6. Экзамены не на жизнь, а на смерть.И чего только все на меня так подозрительно смотрят? Ну не выспался, с кем не бывает? Ну, возможно, выгляжу как восставший из могилы мертвец. Это, в конце концов, не дает повода собравшимся людям перешептываться и тыкать в мою сторону пальцем. Увы, они об этом не догадывались и продолжали безобразничать.
- Невилл, душа моя, - шепотом обратился ко мне профессор Боулс, специально ради этой цели покинув стол экзаменационной комиссии, - все ли с тобой в порядке?
- Да, профессор, - откликнулся я, находясь в странной прострации.
- Может быть, тебе не стоит сейчас сдавать экзамен? – через несколько секунд внутренней борьбы все же предложил он, - после каникул попробуешь еще раз.
- Ни за что! – возмущенно посмотрел на него я, - еще раз пройти через это я точно не смогу.
Тот потоптался рядом со мной еще какое-то время, явно не зная, что предпринять. Мне казалось, что профессор Боулс и в самом деле хочет, чтобы я был его помощником в разрабатываемом зелье, но с другой стороны простое человеколюбие подсказывало ему немедленно отправить меня домой.
Все свободное время, которое оставалось у меня до этих злосчастных экзаменов, я целиком посвящал зельям. Я мало спал, практически не ел (банально забывая) и пил много кофе, иногда поражаясь, как я в нем не утопился. Своей цели, как мне казалось, я достиг. Но если за последний учебный год в Хогвартсе мне удалось сбросить лишние килограммы и выглядеть вполне приятно, то эта подготовка вытянула из меня все соки и я болезненно осунулся.
Поток моих мыслей был прерван отвратительным по своему звучанию звонком колокола, пробирающего до самых костей. Профессор Боулс кинул на меня последний сочувственный взгляд и поспешил занять свое место рядом с другими преподавателями, которых я не знал. Видимо это были точно такие же приглашенные со стороны специалисты, как это было при сдаче СОВ.
Студентов было не слишком много, вместе со мной всего двадцать один человек. Все мы остались в аудитории и по одному подходили к столу экзаменаторов, чтобы вытянуть билет. Каким-то чудесным образом я оказался последним, и перед тем как вытянуть билет, столкнулся с крайне неприязненным взглядом, адресованным в мою сторону. Это был один из неизвестных мне преподавателей, мужчина средних лет с белоснежными волосами, которые придавали ему вид опасной змеи. От подобного «дружелюбия» я чуть было не окосел, но вовремя взял в себя в руки. В конце концов, сдавать экзамен я буду перед всеми профессорами, а не только перед этим странным типом.
- Номер вашего билета, - обратился ко мне этот человек, и когда он заговорил, мне показалось, что из его рта вырвались клубки пара.
- Тридцать семь, - не смог сдержать волнения я, сжимая листок в руке с такой силой, что он уже мало походил на официальный документ.
- Зелье Разума? –гадко ухмыльнулся он, - что ж, желаю удачи. Она вам еще пригодится.
Я кинул нервный взгляд на профессора Боулса и увидел, как тот пылает от гнева, с сильной неприязнью сверля глазами мага с белыми волосами. Воодушевления во мне от этого не прибавилось, и я смиренно отправился за свободный стол, чтобы начать работу.
Промежуточный экзамен по данному предмету состоял из двух частей. Первая часть – практическая работа, вторая – устное объяснение того, что и как было сделано при выполнении первой части. Как нам не уставал твердить профессор Боулс, промежуточные экзамены были самыми простыми, но несмотря на это мое сердце билось как сумасшедшее.
Остановившись возле своего стола, я все же посмотрел в свой билет, чтобы удостовериться, что мне досталось зелье Разума. Я знал, что нам давалось всего два часа на практическую часть, поэтому сосредоточенно закрыл глаза, стараясь вспомнить нужный состав и способ приготовления. Буквально неделю назад я старательно штудировал рецепт этого снадобья и сейчас в моей голове отчетливо возник нужный образ.
Не теряя времени даром, я с азартом бухнул чугунный котел на жаровню, с помощью невербального заклинания зажег слабый огонь и помчался к общему столу с огромным количеством ингредиентов для всех возможных зелий. Тщательно осмотрев все содержимое стола, я не задумываясь потянулся за банкой со светлячками, мороженными гусеницами, дикими плодами нобори (чем-то напоминающими картофель), россыпью мелких светящихся тускло-зеленым цветом грибов, пучком шалфея, пузырьком розового масла, крупной серебряной икрой (лучше не знать откуда она берется) и баночкой с хрупкими черными хлопьями сожженных листьев каштана и эвкалипта.
Маг с белоснежными волосами посмотрел на меня с нескрываемой жалостью и что-то зашептал своему соседу справа. Через несколько секунд они беззвучно засмеялись, но я знал, что все делаю правильно. Просто, не совсем по стандарту.
Вернувшись за свое рабочее место, я моментально закинул в кипящую воду всю серебряную икру, а потом занялся нарезкой нобори. По консистенции этот плод напоминал переспелый авокадо – слегка маслянистый и очень мягкий. Он не давал много сока, но прекрасно растворялся в горячей воде, создавая прекрасную основу для дальнейшей деятельности.
Через тридцать минут пар от моего котла поднимался кольцами до самого потолка. Хороший признак, между прочим, говорящий, что я на правильном пути. Обладатель удивительной шевелюры теперь смотрел исключительно только на меня, явно не понимая, как такое могло произойти. Будь я не столь сосредоточен на подсчете помешиваний густого варева, обязательно помахал бы ему ладошкой. А пока оставалось только издалека любоваться выражением замешательства на его лице.
Еще через двадцать минут у меня был качественно растертые ступой сожженные листья каштана и эвкалипта, откупорил пузырек с розовым маслом, смешал все это в серебряной чашке и добавил получившуюся смесь в котел. Зелье тут же стало приобретать молочный цвет, и я не смог сдержать усталый вздох. Все же на счет розового масла у меня были некоторые сомнения, однако его мягкий эффект усилил действие толченных листьев и (по идее) лишил зелье горького привкуса.
Когда до конца практической части экзамена осталось пятнадцать минут, я напоминал самому себе соляной столб, который только и делает, что каждую минуту закидывает в кипящую воду по одному тускло светящемуся грибу. Это почему-то напомнило мне жертвоприношение, но я быстро отделался от подобных глупых мыслей и закинул в мутный бульон еще один гриб. Спустя минуту зелье стало грязно-голубым, и я потянулся за банкой со светлячками. Набрав целую ложку, я высыпал их в котел, содержимое которого яростно забурлило, а через несколько секунд приобрело цвет индиго.
Устало упав на стул, я только сейчас понял, как сильно устал. А еще я впервые за много-много лет почувствовал необыкновенно теплое чувство к проделанной работе по этому предмету. Кажется, я впервые справился со своими страхами…
Когда я подошел к экзаменационной комиссии, то увидел напряжение и замешательство на лицах преподавателей. Поскольку я был последним из студентов, они могли растянуть удовольствие и завалить меня вопросами, но вместо этого они занялись изучением принесенного мной образца зелья Разума. Особенно усердно пытался в нем найти дефекты незнакомый маг с копной белых волос.
Через десять минут я почувствовал себя лишним, поскольку никто по-прежнему не обращал на меня внимания. Они все вели увлеченную дискуссию о том, как повлияло на зелье количество гусениц и зачем я все-таки добавил туда шалфей. Единственным, кто все же обо мне вспомнил, был профессор Боулс.
- Невилл, душа моя, почему ты добавил нобори, а не стручковатый корень?
- Нобори лучше усваивается организмом, сэр, - отчеканил я, прекрасно помня лекции по травологии.
- А розовое масло? – спросила колдунья в темно-бардовой мантии.
- Убирает горький привкус, - снова не задумываясь ответил я.
- Но грибы! – вдруг обратился ко мне мужчина с белыми волосами – почему ты их просто не вывалил в зелье? Почему кидал туда по одной штуке?
- Потому что я забыл, сколько их нужно всего и кидал по одной, чтобы не переборщить, - устыдившись, признался я.
Тот не сдержал усмешку, но на этот раз беззлобную.
Посовещавшись еще несколько минут, мне все же накарябали в итоговой ведомости оценку за экзамен. Я был слишком взволнован, чтобы спросить у кого-нибудь, какую именно отметку мне поставили, но белокурый маг уловил мое нервное состояние и сжалился:
- Это было превосходно, мистер Долгопупс.
Я недоверчиво на него покосился, но решил промолчать.
- Впервые вижу настолько смелое мышление, мистер Долгопупс, - сказал мне белокурый маг, - если сможете успешно закончить обучение в Магической Академии, то Министерство Магии будет радо видеть вас среди своих специалистов.
Мне бы порадоваться, но память услужливо подсунула мне образ мерзкой Амбридж. Ее тоже были рады видеть среди специалистов в Министерстве Магии? Конечно, с тех пор все успело измениться, но мое предвзятое отношение еще не выветрилось. Поэтому я только благодарно кивнул, подхватил свою черную немного потрепанную сумку и вышел из аудитории в пустой коридор. На меня моментально навалилась чудовищная усталость, поэтому я поплелся в сторону дома, чтобы провести ближайшие двадцать четыре часа в глубокой спячке.
Уже на выходе из Академии я вдруг вспомнил о своем обещании, данном Гермионе. Мне нужно было написать ей о результатах прошедшего экзамена, хотя я не был до конца уверен, что ей действительно это интересно. Однако я слишком устал, чтобы тратить время еще и на внутреннюю паранойю, поэтому круто развернулся на каблуках и приступил к покорению лестницы, ведущей в совятню. Это было довольно увлекательное времяпрепровождение, ведь каждый лестничный пролет я выдумывал или вспоминал все проклятия, чтобы охарактеризовать свое мнение по поводу отсутствия лифта. Получилось довольно неплохо, подобранных слов с лихвой хватило бы для пухлого томика.
Оказавшись в совятне, я кое-как нацарапал несколько фраз на чистом белом листе и собирался было привязать послание к лапке ближайшей совы, но тут что-то в моей голове переклинило и я, ошалев от своей наглости, написал Гермионе предложение о встрече в Лондоне. Будь что будет!
После этого я на автопилоте покинул Академию, проплыл по улицам шумного города, заглянул в любимую забегаловку, выпил ведерко кофе и с трудом добрался до своей квартиры. Оставшихся сил хватило только на то, чтобы скинуть обувь, после чего я прямо в одежде рухнул на кровать и мое сознание отключилось.
