Глава Седьмая, в которой я начинаю новую жизньУже на подходе к дому меня охватило ощущение, что должно произойти нечто отвратительное. Ну не может мне везти так долго. И как только я вошёл в дом, это «нечто» не заставило себя ждать.
Тётя Мардж.
О, тётушка Мардж! Сколько приятных воспоминаний! О тех временах, когда вы у нас не гостили.
Вообще-то, она мне не тётя. Эта огромная бабища с усами и вечной собакой подмышкой приходится сестрой дяде Вернону. В принципе, это и был дядя Вернон. Только женского пола. Меня она ненавидела ещё больше, чем все Дурсли вместе взятые.
Честно говоря, я её тоже не боготворил.
Стоило мне появиться в поле её обозрения, то сразу началось:
- Вернон, что за безобразия ты позволяешь этому мальчишке! Приходить в такое время!
А вот если бы я пришёл в три часа ночи и пьяный?
- Да за такое надо пороть!
Ага! Попробуйте, тётя Марж, попробуйте…
- А что это за вид!
Нормальный, по-моему…
- Я вообще не понимаю, что вы до сих пор с ним нянчитесь!
Это со мной-то?
- Это же малолетний бандит!
Конечно, а пистолет я спрятал в кроссовке.
- Если бы его подбросили ко мне, я бы сразу сдала его в приют!
Да я бы сам туда сдался в таком случае!
- Помяните моё слово, он вас ограбит, а потом смоется!
Неплохая мысль… только она забыла про массовое убийство…
- И вам добрый вечер, тётушка Мардж! – громко и радостно заявил я на всю гостиную, улыбаясь от уха до уха, и пытаясь утихомирить желание прибить эту глупую бабу. А лучше достать волшебную палочку и … И что? Да, за неимением опыта и правда можно ей только глаза выколоть. А неплохая идея, в принципе-то…
Дурсли вылупили на меня глаза. Они, наверное, подумали, что я сошёл с ума. Ну уж не дождётесь, родственнички! Как представлю, что меня завтра здесь не будет…
- Несказанно рад вас видеть, - продолжал я, - но не буду мешать вашему разговору.
И я ушёл в свою комнату под аккомпанемент шокированных взглядов.
*******
Как только я зашёл в комнату, я закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Обычно это помогает. Всё хорошо. Завтра меня здесь не будет. Я пойду в эту школу (да-да, теперь я точно знал, что пойду), и меня здесь не будет целых десять месяцев. Мечта… Почти год не видеть Дурслей…
Я открыл глаза, включил свет и намерился завалиться на диван, но тут…
- Ты кто? – ошалело проговорил я. И подумал – или что?
На моём законном диване сидело какое-то существо. Крохотное создание имело хрупкое телосложение, огромные глаза размером с теннисный мяч и огромные уши. Из всей одежды на нём была лишь какая-то наволочка. Очень старая и очень грязная. Увидев меня, это существо спрыгнуло с моего дивана и отвесило мне глубокий поклон.
Моя первая мысль была – это гуманоид. Современные люди уже давно готовы в той или иной степени встретить представителя внеземной цивилизации. Но пришельцы вряд ли стали гулять в наволочках, поэтому второй моей мыслью было то, что это создание – вылитый Голлум. Таким я его и представлял. Если сейчас он у меня будет требовать «нашу прелесть»…
- Гарри Поттер! – воскликнуло существо, - Давным-давно мечтал Добби о знакомстве со славным Гарри Поттером... Такая великая честь...
- Какой такой Добби? – не понял я.
- Добби. Просто домовой эльф Добби.
Так это он о себе в третьем лице выражается… Эльф? А где же те прекрасные создания с длинными волосами и острыми ушами, о которых так заливался Толкиен? Н-да… Реальность оказалась прозаичнее.
- А… мммм… очень приятно познакомиться, Добби. Меня вы уже знаете…
- Кто же не знает Гарри Поттера! – воскликнул домовик довольно громко.
И до меня дошло. Если он будет так орать, и Дурсли его увидят, то мой последний день у родственников превратится в мой последний день на земле.
- Гарри Поттер ведь победил Сами-Знаете-Кого!
- Вы это про Волдеморта? – брякнул я, не подумав, - так я здесь не причём, это всё мама.
Добби, казалось, чуть не потерял сознания.
- Гарри Поттер не должен произносить вслух его имя! Нет! – зажал он костлявыми ладошками свои больший уши.
- Извините, не буду больше. Хотя он всё равно сдох. Так что думаю, ему всё равно.
Домовик со странным уважением посмотрел на меня. Наверное, подумал, что я весь такой из себя храбрый.
- Присаживайтесь, - предложил я, указывая на табуретку, - хотя я должен предупредить, что сейчас не лучшее время для приёма домовых эльфов…
К моему ужасу, Добби разразился довольно громкими рыданиями.
- Эй! Эй! Без истерик…
- О! Ещё … ещё не один волшебник не предлагал сесть Добби … как равному!
И он забился в новых рыданиях. Ну да, я понял. Хреновая была у этого эльфа жизнь.
- Извините, но вы не могли бы стонать потише? - сказал ему я, оглядываясь на дверь и прислушиваясь голосам в гостиной, - если Дурсли вас здесь найдут…
Добби высморкался в свою наволочку и посмотрел на меня. Жуткие всё-таки у него глаза.
- Славный Гарри Поттер! Добби пришёл, чтобы защитить славного Гарри Поттера…
Что-то мне с трудом верилось, что это создание способно меня защитить от чего-либо.
- От чего защитить? – поинтересовался я.
- О! Гарри Поттер не должен идти в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс! Только здесь он в безопасности!
- Почему это я не должен? – возмутился я, уже настроившись на обучение магии, - очень даже должен. Дамблдор так и сказал.
Я специально запустил имя старикана и не прогадал.
- Да! Дамблдор – великий волшебник, - голос эльфа наполнился уважением, - но он не всё знает. Славному Гарри Поттеру грозит опасность!
Я уже начал нервничать.
- Какая опасность? Что не знает Дамблдор?
- Страшные вещи произойдут в Хогвартсе! – драматическим шёпотом произнёс эльф, - существует заговор…
- Чей заговор?
Но тут Добби захлопнул свой рот, бешено завертел своей уродливой головой и как шандарахнется ею об стол. Мне кажется, полетели искры.
- Плохой Добби, - бубнило существо, - гадкий Добби…
- Всё! Всё! Хватит! - я сумел его схватить, пока он окончательно не разбил себе голову, - я понял. Вы не можете сказать.
Добби покивал и благодарно на меня посмотрел.
- Но я всё равно пойду в Хогвартс.
Тут у меня уже сработало не желание пойти в школу магии, а чистое упрямство и извечное чувство противоречия. Не надо идти? А я пойду назло!
Эльф опять разразился стенаниями.
- Нет, нет, нет! Будет очень-очень плохо, сэр!
- Да ладно! Я опять всех спасу! – попытался пошутить я.
Но Добби принял всё за чистую монету и воззрился на меня с благоговением.
- Гарри Поттер храбр и самоотвержен!
Кажется, я покраснел.
- И поэтому Добби сделает всё для блага славного Гарри Поттера!
И этот мелкий паршивец выскочил за дверь.
Я, честно, не понял, что он хотел сделать. Может, он хотел выскочить перед Дурслями во всей свой красе и перепугать их до смерти (ну этим он меня вряд ли спасёт). То ли хотел объяснить им всю опасность ситуации, в которой я оказался, и попросить их, чтобы они меня никуда не пускали (ну это они с радостью). Но, короче, как вышло…
Первая его увидела тётушка Мардж… И так завизжала! Я даже не предполагал, что эта коровенция может визжать, как школьница при виде крысы. Завизжала и забралась с ногами на диван. Представляете такую картину? Дадли, кажется, вообще ничего не увидел, но ноги с пола тут же убрал. Тётя Петуния и дядя Вернон тоже успели разглядеть Добби, но не заорали. Только лицо тёти Петунии побелело, а дядя Вернон весь покраснел и, казалось, готов был лопнуть.
К чести Добби, смекнул он быстро и, щёлкнув, пальцами, исчез.
- Вы видели ЭТО? – тонким фальцетом провизжала тётя Мардж, - Вы ЭТО видели?! Жуткий отвратительный карлик!!! Он был здесь!!!
Не хочу хвастаться, но тут меня буквально осенило.
- Какой карлик? – вкрадчиво и с бесконечным терпением, как врач-психиатр, спросил я.
Тётушку Мардж едва не трясло.
- Маленький! Гадкий!! С большими ушами!!!
Я приложил все усилия, чтобы сейчас не расхохотаться ей в лицо.
- Вы, наверное, устали с дороги. Мерещится всякое. Я не видел никакого карлика. А вы видели, дядя? – с нажимом на слове «видели», спросил я и уставился на дядю Вернона.
Это. Стоило. Видеть. Дядя Вернон, казалось, увеличился в размерах, весь покраснел, и видимо, давился собственными словами. О! Он бы сейчас душу дьяволу бы продал, только чтобы не соглашаться со мной. Но тогда бы пришлось вытащить самый страшный скелет из семейного шкафа Дурслей.
- Я … хм… гм… ничего не видел, Мардж.
- Мальчишка прав, - леденящим голосом произнесла тётя Петуния, - ты, наверное, утомилась с дороги.
Чтобы успокоить дорогую сестру, дядя налил ей стакан бренди. И свой выпил залпом.
Я уже забыл про всякий заговор. На душе моей в тот вечер пели ангелы. Чтобы так наколоть Дурслей вместе с тётушкой Мардж я готов был пойти на смертельный риск!
*******
На следующее утро я проснулся рано и стал собирать свои вещи в рюкзак. Как вы понимаете, вещи я собирал с тем расчётом, что сюда больше никогда не вернусь.
Вещей было немного и всё уместилось. Конечно, какую-то ерунду я не стал брать с собой, но всё равно на меня накатило понимание, какой убогой была моя жизнь в этом доме. Но воспоминания, как надо мной измывалась эта семейка, полностью перекрывало знание, что я сюда больше не вернусь. Даже если Сириус выкинет меня из своего дома (что, конечно же, не случится). Всё равно не вернусь сюда НИКОГДА.
И тут я наконец почувствовал это. Свобода. Никогда у меня её не было, а теперь есть. Что и говорить, я часто завидовал своим друзьям. У Пата всегда была свобода действий, у Лу ещё и свобода финансов, у меня не было ни того, ни другого.
Я вздохнул, последний раз окинул свою комнатёнку взглядом, и вышел в гостиную. Дурсли уже проснулись, только тётушка Мардж ещё дрыхла. Видимо, давали знать нервный стресс и бутылка бренди.
Дядя Вернон прищурил свои и без того маленькие глазки и уставился на меня. Видимо, решил отплатить за вчерашнее. Ага, щас!
- Куда это ты собрался, парень?
Я позволил себе ухмылку.
- Дорогие мои родственники! – начал я, - довожу до вашего сведения, что я отправляюсь в гости к своему крёстному, Сириусу Блэку. И буду гостить у него до конца лета. Вашего разрешения, естественно, не спрашиваю, потому что на вполне законных основаниях он является моим главным опекуном.
Дурсли прибалдели от такой страшной правды.
- Потом, - продолжал я, - я собираюсь пойти в Хогвартс … да-да, я вижу по вашему лицу, тётя Петуния, что вы знаете, что это такое. Там я проведу учебный год, а там не за горами моё семнадцатилетие. И по моим законом я становлюсь совершеннолетним. Так что спешу вас обрадовать. Меня вы больше не увидите. Я сюда не вернусь. И хотел бы вам сказать напоследок…
Сколько я хотел им сказать напоследок! И сказать! И показать! И объяснить жестами! Они ненавидели меня, презирали меня, втаптывали в грязь и делали всё возможное, чтобы моя жизнь стала невыносимой. Я до одиннадцати лет жил в чулане под лестницей! Меня почти морили голодом! Я работал на них, как Золушка. Наверное, вся обида, вся ненависть на них читалась в моём взгляде и они молчали.
И я не мог сказать ни слова.
- Прощайте, - наконец негромко произнёс я и ушёл.
Ушёл из дома, который никогда не являлся для меня таковым.
Вот так началась моя новая жизнь.
