Глава 7Сон в зимнюю ночь, или третий день у Малфоев
(История №7 из цикла «Жизнь замечательных братьев»)
История написана для ~Lilly~, которая хотела роман не выше R. Гет, рейтинг PG-13 или чуть повыше.
«- Ты с ума сошел! – воскликнул он. – Если ты ее поцелуешь, она проснется – и тогда сказке конец!
- Да, но зато я женюсь на ней и получу полцарства.
- Тебе этого так хочется?
- Ни чуточки! Но во всех сказках есть шикарный парень, который целует принцесс, а здесь, кроме себя, я не вижу шикарных парней.
- Верно! – сказал Юн. – Я тоже».
Синкен Хопп, «Волшебный мелок»
На чердаке было холоднее, чем в азкабанской камере, когда штормовой ветер проникал в невидимые щели и пробирал арестантов до костей. Видимо, хозяин Малфой-мэнора давно смирился с тем, что ремонтировать северную часть здания не было никакого смысла – именно в этих, самых древних подземельях когда-то мучились пленники грозных господ, а до недавней поры хранилось множество запрещенных предметов и книг. Обветшавшие перекрытия не выдерживали все повышавшегося уровня темномагической активности, стены трескались, куски штукатурки валились на головы домовым эльфам, но у Люциуса было множество других забот, и до северных комнат не доходили руки.
- Дракон тут все спали! – ворчал Долохов, осторожно поднимаясь по пыльной скрипучей лестнице без перил. – Какое запустение! Зачем нужны такие хоромы, если следить за ними некому?
- Что правда, то правда, - поддакнул карабкавшийся следом Джагсон: на его седеющие волосы налипла паутина, а правый бок и рукав мантии сильно испачкались – оступившись на пятой ступеньке, Пожиратель прислонился к годами нечищенной стене.
- Да все же лучше, чем мерзнуть на улице, - подбодрил сам себя Антонин.
- Что правда, то правда, - безразлично откликнулся соратник.
Отыскав на ветхом чердаке безопасное с виду место, беглые заключенные забились туда и принялись обсуждать свои дальнейшие планы. С Джагсоном невозможно было разговаривать – он вслух грезил рулеткой в Монте-Карло, сияющим фасадом казино и декольтированными красавицами, которые со смехом бросали кости на зеленые столы.
- А по мне, так лучше карты, - бубнил Долохов, жуя полученные на Малфоевской кухне бутерброды – заспанная толстая эльфийка, которая их готовила, была этим крайне недовольна. Устав от пустой болтовни товарища, Антонин вытащил краденую волшебную палочку, трансфигурировал крепкую чурку в молоток, наколдовал из щепок гвоздей и деловито принялся за починку дырявого пола.
Если бы не милое развлечение, в ходе которого Тони отомстил Рабастану за все те годы, что младший Лестрейндж гремел по утрам цепями, вынужденное пребывание у Малфоев показалось бы Пожирателям смертельно скучным. Однако, вскоре к ним присоединились мрачные и усыпанные волдырями соратники, и прятаться на чердаке стало гораздо веселее. Вдоволь поиздевавшись над Рабой, пожалев Беллатрикс и поделившись бутербродами с Родольфусом, Антонин и Джагсон выслушали историю Лестрейнджей и рассказали о собственных скитаниях. Ближе к вечеру два сердитых эльфа притащили подносы с едой, заявив, что авроры вымотали хозяину все нервы, и он никого не желал видеть. Чуть позже Хопси приволок несколько жестких матрасов; по словам господина Малфоя, в целях всеобщей безопасности компании беглецов предстояло ночевать на чердаке.
- Вам не кажется, что Люциус слишком много на себя берет? – изложил свои мысли раздосадованный Джагсон.
- Авады ему мало, - пробурчал Руди, разглядывая плоды строительной магии Долохова.
- Не то слово! – взвилась Беллатрикс. – Вот был бы здесь Волде... ой!
- Я здесь, - донесся из темного угла тихий высокий голос.
Последовала пауза, а затем раздался гулкий удар – это Тони уронил молоток.
- Повелитель!! – ахнула Белла, падая на колени и простирая к Лорду покрытые струпьями руки. – Какая отрада видеть вас, мой Повелитель!
- Ты меня не видишь, я под разиллюзионным, - несколько задорно ответил Волдеморт, приближаясь к верным слугам. Родольфус с Рабастаном переглянулись и синхронно бухнулись ниц, Джагсон, кряхтя, опустился на правое колено, а Долохов отвесил Лорду земной поклон.
- Мои храбрецы! – улыбнулся Темный Лорд, принимая свой телесный облик. – Я тоже рад видеть вас в добром здравии! Беллатрикс, помилуй, что у тебя с лицом?
«Это что у
вас с лицом?» - чуть было не ляпнула госпожа Лестрейндж, с благоговейным ужасом взирая на безносую зеленоватую физиономию. Опомнившись, ведьма перестала пялиться на Повелителя и залилась горючими слезами.
- Люциус Малфой изволил шутить над нами! – всхлипывала она. – Он забыл, кем мы были, сделал из нас посмешище, мой Лорд!
- Это точно... – задумчиво проговорил Волдеморт. – Руди, Рабастан, поднимитесь! Салазар великий, ну и видок у вас! Чья это работа?
- Малфоевских эльфов, мой Лорд, - буркнул старший Лестрейндж; Раба вытаращился на Темнейшего и не мог произнести ни слова, что, впрочем, было только к лучшему.
- Никогда не видел более жутких стрижек, - процедил Повелитель, блеснув в тусклом свете идеально лысым черепом. – Это необходимо исправить, и немедленно – ну-ка, идите сюда, мои хорошие! Беллочка, не порти платье, вставай, - порекомендовал он мадам Лестрейндж, которая пыталась ползти по полу и цеплялась подолом за Долоховские гвозди.
- Э-э-э... – Лорд засучил рукава, обнажив худые безволосые руки (явно не знакомые ни с гирями, ни с гантелями, как отметил про себя Раба). – Для начала уберем это, - волдыри посинели, посерели, а спустя минуту и вовсе испарились. – Белла, повернись – о, да с твоей шевелюрой все в порядке!
- Благодарю вас, мой Лорд! Это Нарси постаралась, мой Лорд! – кокетливо засмущалась ведьма.
- Рад слышать, что хотя бы с тобой госпожа Малфой обращается по достоинству. Господа, - обратился Волдеморт к братьям, - мне жаль, но я умею отращивать бороды только в стиле короля Генриха Четвертого. Вас это устроит?
- Разумеется, мой Лорд! – радостно откликнулся Рабастан и тут же ощутил приятную щекотку под носом и на подбородке. Пока отрастала борода, Повелитель несколькими взмахами палочки подравнял искромсанные волосы братьев – правда, стрижка Родольфуса несколько напоминала вариант «под горшок», но старший Лестрейндж не обращал внимания на такие мелочи.
- Так вы утверждаете, что Малфой ведет себя чересчур нагло? – осведомился Темный Лорд, одним заклинанием превращая лохмотья Долохова в новую мантию.
- Какой позор! Муж моей сестры... – заломила руки Беллатрикс, но Лорд знаком приказал ей замолчать.
- Родольфус, говори ты.
- Люциус ведет себя... очень странно, - тщательно выбирая слова, начал старший Лестрейндж. – Эти хоромы, эти павлины, эти рейды...
- Он только и делал, что копил состояние! Он ни разу не вспомнил о вас, мой Лорд! – мстительно добавил Рабастан.
- Интересно, как он откупался от Министерства все эти годы, - за компанию хмыкнул Антонин. – Впрочем, я не уверен, что мистер Малфой расскажет всю правду даже под пыткой.
- Ай-ай-ай, как же это печально, - покачал головой Волдеморт. – Такие пылкие речи еще год наз... – тут Его Темнейшество прикусил язык – признание в том, что в прошлом году на кладбище он имел с Люциусом разговор о преданности, могло повлечь за собой лишние расспросы. Повелитель кашлянул и сменил тему: - Джагсон, сними сапоги – они у тебя каши просят.
Поколдовав над разваливавшейся обувью, Темный Лорд сел на сваленные в углу матрасы и пригорюнился, машинально черкая палочкой какие-то знаки. Матрасы задымились, зашевелились и превратились в кучу волчьих шкур.
- Мой Лорд, – воскликнула Беллатрикс, снова падая на колени, - умоляю вас, не сокрушайтесь о предателе! Позвольте мне проучить его моим Кру...
- Нет уж, - перебил ведьму Волдеморт, злорадно улыбаясь, - это ты еще успеешь. А пока я...
мы проучим его по-другому. Присаживайтесь, господа! – и Лорд царственным жестом указал на шкуры.
Тем вечером господин Малфой чувствовал себя прескверно. Настоящий и очень встревоженный, а поэтому еще более невыносимый Кингсли задал ему кучу вопросов, то и дело переспрашивая и явно стараясь подловить. Затем авроры совершили обычный круг почета по поместью и побрели по равнине прочь, оставив Малфоя в совершенно подавленном настроении. Не помог даже глоток бурбона девятьсот тридцатого – Люциус в сердцах наорал на эльфов, в ответ на хлопоты Нарси грубо ответил: «Не приставай!» и заперся в кабинете, хмуро глядя в камин и проклиная Мерлина за свою несчастную судьбу. Господин Малфой так и заснул, скорчившись на диване и положив под голову подушку с серебристыми кистями по углам.
Неудивительно, что многострадальному хозяину огромного поместья, постепенно превращавшегося в убежище для опасных преступников, приснился кошмар. Люциусу привиделось, что он оказался в теле домового эльфа и был вынужден исполнять приказы страшного человека, восседавшего на огромном вороном коне. Конь злобно фыркал, всадник махал кнутом и грозился заавадить все к драклам, если ему сей секунд не доставят дюжину корзин подснежников. Эльф-Малфой дрожал, прыгал, уворачиваясь от тяжелых копыт и тщетно пытался доказать, что подснежников в январе не бывает; занесенный над его головой хлыст превратился в змею – она упала домовику на шею и принялась душить... тут Люциус очнулся в холодном поту, ощупывая горло и прерывисто хватая ртом воздух.
- Какой ужас... – пробормотал он, садясь на диване и сдирая с себя влажную голландскую рубашку. Было утро – солнечные лучи пробивались сквозь щели в задернутых шторах, огонь в камине давно погас, свечи оплыли и потухли. – Житья не стало после того, как эти...- Малфой хлопнул в ладоши и позвал: - Кукси! Где ты там – набери мне ванну и принеси газеты и чистую одежду!
Но домовик не ответил; Люциус вскинул брови и снова кликнул слугу – тот не появился. Чертыхаясь, господин Малфой потянулся за волшебной палочкой, которую оставил на столике рядом со стаканом, но его рука застыла в воздухе – палочки не было.
- Неужели этот мерзавец... все, мое терпение лопнуло! – скрипнул зубами Люциус. На ходу напяливая на себя рубаху, он бросился из кабинета в коридор, оттуда, оставив за спиной два десятка дверей - в северную галерею и на лестницу. Перескакивая через две ступеньки, Малфой вскоре оказался на запущенном четвертом этаже, с которого скрипучие узкие ступени вели на злосчастный чердак.
- Эй, вы там, наверху!! – заорал взбешенный хозяин, рывком откидывая с лица нечесанные волосы. – Считаю до трех - если Рабастан не спустится с моей палочкой, я вас всех сдам аврорам! Раз, два... – Люциус прислушался, - три! Всё, пеняйте на себя!! – с этими словами Малфой кинулся обратно в кабинет с твердым намерением написать лично Фаджу, или Кингсли, или обоим – только бы скорее прекратить этот затянувшийся на три дня кошмар.
Когда Люциус чернее тучи несся по коридору, его внимание привлек странный звук. Звук доносился из супружеской спальни Малфоев – там звонко смеялась женщина. Снова облившись холодным потом, хозяин поспешил к резным дубовым дверям и с силой дернул створку на себя – но дверь оказалась заперта. Раздался приглушенный мужской голос, и женщина вновь рассмеялась; на страшную долю секунды Люциусу показалось, что это Нарцисса.
- Нарси? – крикнул он, стукнув в дверь кулаком. – Нарцисса, это ты?
- Нарси завтракает! – отозвалась хохотавшая дама. – Ой, Руди, ну перестань!
- Четырнадцать лет! – ласково зарычал Родольфус; в комнате послышалась возня и звуки каких-то дикарских поцелуев.
- Какого дракла вы делаете в моей спальне?! – заревел Люциус.
- Мы делаем... не дракла! – ликующе возразила Беллатрикс. – И спальня, кстати... Ру-у-уди-и-и, хи-хи-хи, щекотно!! Спальня уже не твоя, а наша!! – победно воскликнула она.
- Родольфус, где твой брат? – стальным голосом спросил Малфой.
- Тут его точно нет, хвала Мерлину! – хохотнул старший Лестрейндж.
- Ясно. Вы об этом еще пожалеете! – рявкнул напоследок хозяин и, стараясь не обращать внимания на язвительные комментарии Беллатрикс, доносившиеся из-за двери, быстрым шагом направился в кабинет.
«Сначала Кингсли, потом Фаджу, - рассуждал Люциус, в ярости сжимая и разжимая кулаки. – Или нет... сначала Фаджу, ведь Кингсли не станет действовать без... дракон пожри этот ордер! А может быть...»
Закончить свою мысль господин Малфой не успел, потому что из какой-то комнаты буквально под ноги ему вывалился пьяный в стельку Джагсон – в вытянутой руке он держал чайник севрского фарфора. Люциус тихо охнул: чайник был из бесценного сервиза, подаренного на свадьбу тещей, Друэллой Блэк.
- Могу я предложить вам чаю? – заплетавшимся языком спросил Пожиратель, с трудом садясь на полу и прислоняясь спиной к стене.
- Что здесь происходит? – выдавил Малфой; рубаху на нем можно было выжимать.
- Миндальное пирожное, м-м-м?.. – залепетал Джагсон, извлекая из кармана раскрошившийся комочек. Люциус побледнел, Пожиратель икнул и отхлебнул из носика – в воздухе отчетливо запахло коньяком.
- Ты не видел мою волшебную палочку? Она в чехле... в виде трости со змеиной головой вместо набалдашника, - без всякой надежды спросил Люциус, осторожно вытягивая из пухлых пальцев антикварный чайник.
- М-м-м? В М-м-монте-Ка-а-арло-о меня увезет, мне обяза-а-ательно повезе-е-ет!! – завыл пьяница; он вращал маленькими глазками и мусолил в ладонях пирожное. Малфой побледнел еще сильнее и, крепко прижав к себе спасенный предмет, рысью припустил по галерее. Он уже и думать забыл об аврорах – было необходимо найти Нарциссу, и как можно скорее.
Госпожа Малфой оказалась в малой столовой – и не одна. Застывший в дверях Люциус выронил чайник – севрский фарфор брызнул десятками осколков – и схватился за сердце. Во главе стола сидела Нарцисса в голубом утреннем платье, но сидела она на коленях у Рабастана Лестрейнджа. Нарси искусно поддевала двумя палочками рисовые шарики, макала их в соус и осторожно клала Пожирателю в рот, нежно воркуя:
- За маму, за папу, за Темного Лорда... вот умница! – тут госпожа Малфой наклонилась и игриво чмокнула Рабу в орлиный нос. Лестрейндж пробормотал что-то с набитым ртом, глотнул из бокала красного вина и ответил Нарциссе куда менее невинным и более продолжительным поцелуем. Не дожидаясь, пока руки наглеца разберутся с хитрой шнуровкой платья, Люциус схватил с полки канделябр и швырнул им в Рабастана; подсвечник пролетел в дюйме над головой Нарциссы и разбил старинные часы, но госпожа Малфой была слишком занята, чтобы это заметить.
- Авада Кедавра!! – отчаянно завопил обманутый муж, подлетая к бессовестным прелюбодеям (в этом мистер Малфой уже не сомневался). – Нарцисса, ты?!! Как ты могла!! Лестрейндж, ты... ты грязный подонок! Вы... вы... ты
моя жена!!
- А я всегда говорила, что они прекрасная пара, - произнес мелодичный женский голос, и в столовую под руку с каким-то высоким господином вошла Друэлла Блэк собственной персоной. – Не правда ли, Берт? Полюбуйтесь на этих голубков!
- Парень в меня пошел, - с гордостью пророкотал покойный господин Лестрейндж, приглаживая усы; госпожа Блэк хихикнула и кокетливо погрозила своему кавалеру пальцем.
- Вы были таким же негодником, сознавайтесь!
- Куда хуже, мадам, куда хуже. Помню, на шестом курсе...
Пока господин Лестрейндж рассказывал спрятавшейся за веером даме пикантный анекдот, а пара во главе стола продолжала целоваться, как ни в чем ни бывало, Люциус пытался собраться с мыслями. Он более не был хозяином в собственном доме, он видел оживших мертвецов, его жена... Салазар великий, да он лишился рассудка! Кингсли... может быть, чертов аврор незаметно подмешал в вино какой-нибудь галлюциноген – Северус когда-то рассказывал о подобных веществах, способных вызвать какие угодно видения. Или Долохов... но с какой стати?!
Словно отвечая на немой вопрос, боковая дверь распахнулась, и в комнате появился Антонин в иноземной, отороченной горностаевым мехом мантии. В руках Долохов держал указку; следом за ним в столовую ввалилась целая ватага эльфов с какими-то брошюрками и колдокамерами. Люциус обомлел – на всех домовиках была детская маггловская одежда кричащих цветов.
- Голубая столовая, - скучающим тоном произнес Долохов, заглядывая в маленький блокнот; эльфы выстроились полукругом и защелкали во все стороны вспышками. – Интерьер в стиле ампир, настенные часы, некоторые вазы и орнамент над этим входом – ранний югендстиль, он же ар-нуво, он же сецессион. Обратите внимание на полотна – натюрморт Снайдерса, подлинник. Весьма интересно также это кресло работы Макинтоша, - Антонин зашел за спину целующимся и постучал указкой по подлокотнику. – Подходите ближе, не стесняйтесь! – эльфы пошушукались и сгрудились возле кресла, с любопытством разглядывая и колдографируя происходящее. – Отсюда открывается вид на внутренний двор, ранее использовавшийся в качестве тренировочной площадки для полетов. Существует легенда, что именно из этих портьер во времена Столетней войны госпожа Лестрейндж собственноручно сшила слизеринский флаг, поднятый над поместьем как символ чистокровности рода...
Малфой отдал бы все на свете за уверенность в том, что последняя фраза ему всего лишь послышалась. Госпожа Лестрейндж сшила... чистокровный род... этого не может быть! Тем временем Долохов, который упорно игнорировал все живое, кроме своих экскурсантов, монотонно закончил рассказ о столовой и повел эльфов дальше по коридору.
Люциус сел на пол и запустил пальцы в растрепанные волосы. «Это только сон, продолжение кошмара, - убеждал он себя. – Нужно просто проснуться, прямо сейчас... и все будет как прежде...» Господин Малфой зажмурился и крепко ущипнул себя за руку. Затем он открыл глаза и громко застонал от ужаса.
Он не мог объяснить себе, как и откуда взялись эти люди, но столовую буквально наводнили парадно одетые мужчины и женщины всех возрастов и эпох: рыцари в латах и кавалеры в елизаветинских камзолах, дамы в средневековых одеяниях, в кринолинах и в платьях с турнюрами, волшебники и ведьмы в мантиях на меху, наследники и наследницы, младенцы в одеяльцах с вензелями, старики и старухи – черноволосые, русые, седые и лысые. Судя по суете, все готовились к групповой колдографии: патриархов и почтенных матрон рассаживали на стульях в первом ряду, передавали им на руки младенцев; взрослые и подростки старались распределиться сзади на ступенчатых подмостках, дети устраивались на полу на диванных подушках. Господину Малфою казалось, что стены комнаты раздвигаются под напором толпы; заплакал чей-то ребенок, и три дамы в высоких шляпах с вуалями принялись успокаивать его, напевая старинную французскую колыбельную. В центре уже огромного зала на небольших тронах сидели нарядные Рабастан и Нарцисса – справа и слева от них расположились ближайшие родственники: Бертольд Лестрейндж с высокой красивой блондинкой, Сигнус и Друэлла Блэк, Руди с Беллатрикс... Люциус протер глаза и снова ушипнул себя пониже локтя – голубое платье его жены превратилось в свадебное.
- Приготовились!! – пискнул возникший из воздуха эльф со штативом и огромной колдокамерой. – Жених, застегните воротник, пожалуйста – благодарю вас! Мадам Лестрейндж, поближе к мужу! Да-да, и вы тоже! Все мадамы Лестрейндж придвигаются ближе к своим мужьям и улыбаются! Господин Блэк в третьем ряду, поднимите забрало! Дамы слева – ваши вуали загораживают мне десять процентов гостей! Нет, так не годится – извольте поменяться местами с теми барышнями Блэк! – француженки громко возмутились, но были вынуждены уступить.
- Что у нас с цветовой гаммой?! – всплеснул лапками домовик. – Почему справа столько зелени? Господа Лестрейнджи – да, вы и вы, с эспаньолкой... нет, тот, который помоложе – будьте так добры разбавить этот слизеринский газон! Дети, сидите смирно, не теребите цветы! Так, кто там показывает рожки брату жениха? Немедленно прекратите! Дорогой господин Блэк, уберите из кадра клюку! Благодарю вас! Жених, ваша драклова ухмылка здесь неуместна – пожалуйста, возьмите за руку невесту! Невеста очаровательна, все счастливы! По моей команде все дружно улыбаемся и смотрим сюда! Приготовились! Сейчас вылетит фея!!
Толпу осветила яркая вспышка, и тут из колдокамеры повалил едкий фиолетовый дым, стремительно наполнявший зал. У Люциуса заслезились глаза и запершило в горле; задыхаясь, он принялся звать Нарциссу, но не слышал даже собственного голоса. Перед ним из дыма вынырнул Бертольд Лестрейндж и замахнулся хлыстом, но Малфой не обратил на него внимания. Зажимая нос пальцами и надсадно кашляя, он подбежал к трону как раз вовремя, чтобы подхватить падавшую в обморок Нарси.
- Дорогая, - сипло шептал Люциус, - дорогая... – Он похлопал Нарциссу по щекам, разорвал корсаж, огляделся в поисках воды... Стены вокруг стали стремительно надвигаться, пол под ногами заколыхался, с натюрморта Снайдерса посыпались нарисованные фрукты. Отчаявшись, господин Малфой набрал в легкие побольше воздуха и, согласно курсу первой немагической помощи, выдохнул его в рот жене.
- Хвала Мерлину, он очнулся!! – воскликнула Нарцисса, склоняясь над мужем и плача от счастья. – Люцик, любимый мой Люцик!! – она упала на грудь тяжело дышавшему господину Малфою и разрыдалась, отталкивая руку Беллатрикс с носовым платком.
- Где я? Что... что с чайником? – пробормотал Малфой, таращась в потолок и чувствуя себя совершенно разбитым.
- С каким чайником, Люц?
- Джагсон... эльфы... подснежники... голу-бая столовая – что там произошло?
- Да нет у нас никакой голубой столовой! – испуганно всхлипнула Нарси. – Мы же ее два года назад перекрасили!
- Где Лестрейндж?
- Родольфус пишет управляющему, чтобы тот подготовил еще несколько комнат. Через час мы дезаппарируем домой, - ответила Белла.
- Пф-ф-ф... – выдохнул Люциус, - хвала Салазару...
- Антонин с Джагсоном временно переедут к нам, - раздался за изголовьем голос Рабастана; Малфой вздрогнул и судорожно вцепился в плечо жены. – И Тем... ой, Белла, больно же! И если еще кто-нибудь из наших к вам забредет, можете смело отправлять в замок – чердаков на всех хватит, - в тоне Лестрейнджа послышалась издевка.
- Весьма благородно с вашей стороны, - язвительно произнес Малфой, медленно садясь на диване и вытягивая затекшие ноги.
- Мы так волновались, - залепетала Нарцисса. – Ты не вышел к завтраку, не спустился к обеду... Мы не хотели тебя тревожить, но, наконец, Кукси...
- Я так долго спал? – поморщился Люциус, потирая виски.
- Тебя просто довели авроры. – пробурчала Беллатрикс. – Поражаюсь, как ты еще не попал в Мунго с этими рейдами...
- И не говори... – отмахнулся Малфой, медленно переводя взгляд с одного лица на другое. - Рабастан, откуда у тебя борода? – удивился он, бесцеремонно тыча пальцем в Пожирателя.
- Тони наколдовал, - ответил Лестрейндж и почему-то покраснел.
- Хе-хе, а борода-то кривая! – фыркнул господин Малфой и вытащил из-под подушки волшебную палочку. – Подровнять, что ли?
К счастью, в этот момент в приоткрытую дверь заглянул Родольфус.
- О, Люц, да ты очухался! Вот и славно! Белла, Раба, наш старичок-домовичок пишет, что все уже готово и можно возвращаться хоть сейчас. Антонин и Джагсон ждут в каминном зале.
- Как же вы – вот так, без ужина? – спросила не особенно расстроенная новостью Нарцисса.
- Не волнуйся, сестренка! – успокоила ее Беллатрикс. – Спасибо вам за все, приходите в гости... через пару недель, - добавила она, выразительно подмигнув мужу.
- Скоро увидимся! – широко улыбнулся Руди, пожимая вялую ладонь Люциуса и кивая госпоже Малфой. – Мир этому дому, теперь пойдем к другому! – Рабастан захохотал, осекся и поспешно покинул кабинет; Белла расцеловалась с сестрой и вышла вместе с Руди, шурша подаренным синим платьем. Нарцисса опомнилась и хлопнула в ладоши – спустя минуту в каминном зале появился Кукси с четырьмя меховыми плащами и теплой накидкой с опушкой из норки.
Застыв в обнимку возле окна, супруги Малфои долго смотрели вслед удалявшимся товарищам, изредка поднимая руки в прощальном жесте. На душе было спокойно и даже слегка грустно – но стоило легкой улыбке тронуть губы господина Малфоя, как воспоминания о чудовищном сне тут же прогоняли ее прочь. Люциус решил ничего не рассказывать жене – зачем было зря пугать и без того издерганную рейдами Нарциссу?
- Теперь мы снова одни в собственном мире, - ласково произнес он, когда последняя черная точка скрылась в далекой роще. – Чего тебе хочется больше всего, моя дорогая?
Но не успела зардевшаяся красавица ответить, как в кабинете возникла пыхтевшая от натуги полная эльфийка с большим узлом. Презрительно хмыкнув в сторону окна, она развязала свою поклажу и вывалила на ковер ворох каких-то пестрых тряпок.
- Ума не приложу, миледи, откуда это взялось?! Сроду у хозяина Драко такой дурацкой одежи не было! Кто бы ему стал такое покупать али дарить, и чтобы я не знала? Хорошо, что сама заметила, а то, поди, сказали бы – все, чокнулась старуха Нимси, совсем память потеряла, за вещами хозяйскими не следит...
- Погоди, о чем ты толкуешь? – прервала служанку госпожа Малфой. – Что это, где ты это нашла?
- Да на северном чердаке, когда там с Порки убирались. За матрасами лежало, - презрительно пояснила домовиха.
- Фи, это же маггловское! – скривилась Нарси, двумя пальцами вытаскивая яркую футболку с надписью «Cool». – Сожги все немедленно! Люциус, и правда, откуда такое могло появиться в нашем доме? Люциус... в чем дело?
Белый как полотно господин Малфой наклонился над кучей одежды – руки у него дрожали. Среди немыслимо пестрых футболок и шортов валялась помятая брошюрка с торчавшим из нее надорванным билетом вроде тех, какие продают в маггловских музеях. На обложке брошюры красовалась колдография главного фасада имения с прохаживающимися по лужайке павлинами и светилась зеленая надпись – у Люциуса пересохло во рту.
«Поместье Лестрейндж-корт: открыто вт. – чт. 10:00 – 16:00, суб. 10:00 – 18:30, входной билет – 1 гл., экскурсия с гидом – 10 скл.; детям, аврорам и дом. эльфам – скидки.»
Fin
