Глава 7Ранее:
Всю дорогу до владений мадам Помфри Северус следовал за ним по пятам, готовый схватить мальчишку, если тот попытается сбежать.
Шагая в больничное крыло впереди Снейпа, Гарри сознавал, что влип в неприятности, и жалел, что ему недостаёт смелости просто взять и сделать ноги. По правде говоря, только одно соображение и удерживало его от побега: если он не подчиниться декану, его исключат из школы и ему придётся вернуться к Дурслям.
Какого чёрта Снейп лезет не в своё дело?! Гарри
ничего ему не сделал – у них даже ещё ни разу не было зельеварения – тем не менее, профессор, казалось, уже по-настоящему ненавидит его и старается испортить ему жизнь. Гарри надеялся, что среди волшебников ему будет лучше, чем у Дурслей, но пока что он был разочарован в Хогвартсе. Слишком многое здесь напоминало Тисовую улицу, где, как ему казалось, все непонятно почему его не любили или даже презирали – как его родственники.
Вот и сейчас его волокут на осмотр к школьной медичке, и ему придётся ей лгать, чтобы никто не узнал ничего лишнего. Последнее, что ему хотелось делать, это выставлять на обозрение Снейпа свою жизнь!
К сожалению, они пришли слишком быстро. Снейп опередил его, открыл дверь и придержал её, пропуская вперёд. Гарри был не совсем уверен, чего ожидать от профессора – любимым развлечением Дадли было сделать тоже самое, а потом отпустить дверь, чтобы она как следует прихлопнула Гарри по затылку – и потому он, войдя в комнату, резко прыгнул вперёд, дабы избежать предполагаемого удара. Снейп нахмурился, и Гарри пошёл быстрее, чтобы не мешаться у декана под ногами.
Мадам Помфри поспешила к ним, едва они вступили в её владения.
– О, мистер Поттер. Как хорошо, что вы решили не откладывать свой визит ко мне.
Поскольку
Гарри ничего подобного не решал, он промолчал, лишь слегка пожав плечами.
– Ну ладно, тогда пройдите за ширму, – она указала на раздвижную занавесь, закрывающую угловую кровать рядом с её кабинетом.
– Разденьтесь до исподнего, будьте добры.
Гарри помотал головой. Это уж слишком!
– Я в порядке, мадам Помфри. Мне не нужны никакие обследования и всё такое.
– У меня насчёт этого другое мнение, мистер Поттер, и ваш декан дал мне согласие на осмотр. Так что пожалуйте за ширму.
Его декан… Гарри сердито посмотрел на Снейпа, злясь, что тот его поставил в унизительное положение.
– Это не ваше дело, сэр. Вы не можете давать согласие за меня.
Снейп ухмыльнулся и наклонился к нему так близко, что Гарри почувствовал его дыхание на своём лице. Странно, пахло мятой, а не грязными носками, как он ожидал.
– Я хочу быть уверен, что все студенты, находящиеся на моём попечении, здоровы и телом, и душой. У вас, Поттер, истощение и недостаток веса, следовательно, убедиться, что медицинское обследование не выявит других отклонений – это часть моей работы.
– Я не буду раздеваться! – Гарри попятился.
– Уверяю вас, мистер Поттер, у вас нет ничего такого, чего бы я раньше не видела, – сказала медиковедьма. Она отрезала ему путь к отступлению и подтолкнула по направлению к отгороженному ширмой углу.
– А я, в свою очередь, уверяю вас, что мы все не покинем больничного крыла, пока вы не пройдёте обследование, – проговорил Снейп. – Однако хотел бы вам напомнить, что я предпочитаю своё время проводить несколько иным образом. Не дайте мне повода показать вам всю ошибочность попыток неоправданно задерживать нас здесь.
Гарри стиснул зубы.
– Знаете, ничего хорошего из этого не выйдет. Одно беспокойство для вас.
– Да о чём вы вообще говорите?! – спросила мадам Помфри.
– Если станете вникать в это. Никому лучше не будет, только лишние заботы для вас. Просто отпустите меня, и мы забудем об этом, хорошо?
Мрачный смешок Снейпа заставил Гарри разинуть рот.
– Не воображайте, что выкрутасы помогут вам избежать осмотра, Поттер. За штору, живо!
Ладно, хорошо. Но он их предупредил. Пусть теперь сами разбираются; как – его больше не касается. По крайней мере, до лета ему не придётся возвращаться к Дурслям. Обозлённый, он сжался и прошёл в смотровую; пальцы с трудом слушались, когда он расстёгивал пуговицы на мантии и рубашке. Он всё ещё возился с кроссовками, когда из-за шторы раздался голос мадам Помфри:
– На кровати – халат; когда разденетесь, наденьте его, пожалуйста.
– Да, мэм, – автоматически ответил он и сделал, как ему было сказано. Халат был ему велик, хотя этикетка с изнанки утверждала, что размер маленький. Он дважды обернул его вокруг туловища и подобрал подол, перед тем как усесться.
– Готово, – сказал он, проклиная свой дрожащий голос.
– Отлично, – мадам Помфри отодвинула штору, чтобы войти. Перед тем, как она отпустила занавесь, Гарри поймал острый взгляд Снейпа, оставшегося снаружи. Неужели он будет торчать там до конца осмотра?
– Итак, как поживает наш шрам? – спросила медиковедьма, убирая ему волосы со лба. – Вы пользовались той мазью, которую я дала?
– Да, мэм.
– Хорошо.
Её пальцы легко пробежались по коже вокруг шрама, и она кивнула:
– Он выглядит лучше. А сейчас выше нос и очки прочь, чтобы я могла видеть ваши глаза. Как давно вы проверяли своё зрение, мистер Поттер?
Она говорила, выписывая палочкой в воздухе странные волны и круги, и её вопрос застал Гарри врасплох:
– Э…э… я не помню.
– Год назад, два? – ободряюще спросила она.
Гарри пожал плечами: с тех пор прошло почти шесть лет, но он не собирался в этом признаваться.
– Ну же, мистер Поттер, что такое? Я вижу, что предыдущие рекомендации врача уже устарели, так что либо вы отвечаете на вопросы сейчас, либо позже, когда мы вызовем специалистов.
– Специалистов?
– Разумеется. Вы далеко не первый ребенок, который стесняется говорить о своём здоровье. Хогвартс сотрудничает со Службой волшебной охраны детей, и её сотрудники будут просто счастливы прибыть сюда и побеседовать с вами, – мадам Помфри ласково улыбалась ему, но он понимал, что происходит – она пыталась вынудить его подчиниться.
– Я не понимаю, почему...
– Мистер Поттер, мне бы не хотелось, чтобы вы чувствовали себя неловко, – заметила медиковедьма, и он почти поверил ей. – Однако я всерьёз обеспокоена вашим самочувствием. Так что гораздо разумнее вам быть откровенным со мною с самого начала.
Гарри сглотнул, вспоминая, как добра она была вчера, когда дала ему мазь. Он не мог платить за доброту ложью. Гарри обречённо вздохнул:
– Ладно. Шесть лет назад. Когда я пошёл в начальную школу.
– Спасибо, – сказала она, по его ощущению, вполне искренно. – Сейчас я исправлю вам очки, а вы почитаете мне вот эту таблицу.
Он надел улучшенные очки и задохнулся от неожиданности: мир вокруг стал таким ясным! В восторге он отбарабанил все буквы, с верхней до самой нижней строчки, и прочувствованно сказал:
– Спасибо!
Она отмахнулась:
– Хорошо, с этим мы разобрались. Теперь я бы хотела, чтобы вы мне рассказали, как ухитрились сломать столько костей.
С другой стороны занавеси раздался шорох ткани, возможно, мантии, но Гарри было не до того:
– Что?!
– По моим данным, в последние двенадцать месяцев вы ломали левое запястье один раз, нос – дважды, ключицу – три раза. Расскажите, пожалуйста, как это произошло.
– Я неуклюжий, – быстро ответил Гарри. – Часто падаю.
– Хм-м-м, – её взгляд стал пронзительным. – А если честно?
«Может, она читает мысли? – гадал он. – Или использует какие-нибудь заклинания, выявляющие ложь?» Если так, то проблем будет больше, чем он ожидал.
– Я много дрался, – сказал он осторожно. Это было правдой. Почти.
– Да? С кем?
– Вы знаете, – он дёрнул плечом. – С другими ребятами.
– Хм-м-м, – Гарри уже начинал ненавидеть этот звук. – Кто они?
– Вы хотите узнать их
имена?
– Не сейчас. Просто скажите мне, они были из вашего класса или соседские? Пожалуйста, подробнее.
Гарри зажмурился. Чем дальше, тем хуже.
– Да, и соседские, и в школе, – он замолчал. Взглянув на неё, он увидел тот же проницательный взгляд и поспешил сказать:
– И один из них – мой двоюродный брат. Вообще-то, чаще всего Дадли со своими приятелями.
– Понимаю.
– Да всё нормально. Ничего особенного.
– Хм-м-м, – она сделала ещё несколько пассов палочкой. – И вам их никогда не вправляли?
– Простите, что?
– Кости. Вы росли у маглов, верно? И вы никогда не ходили к магловским целителям вправлять кости?
– Мммм… – Гарри обхватил руками тонкую ткань больничного халата. Ему приходилось справляться самостоятельно, и что такого? Будто кому-то было дело до него!
– Всё ясно, можете не продолжать.
Впервые она взяла блокнот и что-то записала.
– А теперь расскажите мне, как вы привыкли питаться дома.
Гарри нахмурился:
– Типа, что я люблю есть?
– Нет.
Типа, как часто вы ели, и что именно.
– Не знаю. Как все, наверно.
Вот они и подобрались к злосчастным правилам, которые Снейп дал ему прошлым вечером. При одной мысли о них ему хотелось завыть.
– Правду, Гарри, будьте любезны, – вздохнула мадам Помфри.
Он скрипнул зубами:
– А если я не буду любезен?
– Поведение, Поттер! – рявкнул голос из-за ширмы, и Гарри, совсем забывший о присутствии Снейпа, подпрыгнул на кушетке. – Не дерзите.
Будто струна лопнула у него внутри, он в одно мгновенье слетел с кровати и сгрёб свои вещи, лежавшие на полу:
– Я не буду… я не… Я ухожу. Вы не можете меня заставлять!
Снейп ворвался в смотровую, злой, как чёрт. Нет, скорее его взгляд смог бы обратить в бегство
всех чертей:
– Я могу и сделаю это. Вернитесь на место!
Гарри помотал головой и попытался сбежать. Просто бред какой-то, с него хватит!
Но Снейп вцепился в его руку, не дав ускользнуть, и резко развернул к себе лицом.
– Я не шучу, Поттер. Ты останешься здесь, пока тебе не позволят уйти.
Гарри безуспешно попытался выдернуть руку – ту самую, за которую Снейп позавчера тащил его из душевой кабинки – чёрт, больно-то как! Он не хотел, а поморщился: костлявые пальцы мучительно давили на старые синяки, и когда Снейп поднял вторую руку, Гарри непроизвольно отшатнулся, но декан всего лишь взял его за локоть и отвёл к кушетке.
– Профессор, – сказала мадам Помфри, – я уверена, что мистер Поттер всё понял, и вы можете не беспокоиться.
– Разумеется, – фыркнул тот, отпустил Гарри, шагнул назад, загородив путь к выходу, и сложил руки на груди. – Продолжайте, пожалуйста.
Медиковедьма забрала у Гарри одежду и бережно усадила его обратно на кровать. Его кроссовки до сих пор валялись на полу; сейчас бы он бежал до подземелий босиком.
– Я понимаю, что вас пугают мои вопросы, – сказала она, и Гарри отвернулся и покачал головой, – но всё это действительно нужно для вашей же пользы.
Не было смысла и дальше упорствовать. Он ожидал чего-то подобного, и от него ничего не зависело, что бы он ни делал.
– Ладно. Я ел то, что оставалось, – сказал он чуть слышно. – И только если закончил работу по дому.
– Оставалось от чего? – спросила она тихо.
– От того, что ели они, Дурсли. Если там что-то оставалось и если я нормально всё сделал, тогда я ел.
– И как часто это случалось?
Гарри вздохнул. Семь бед – один ответ.
– Я ел почти каждый день. Летом, когда я работал во дворе, можно было заполнить живот водой из поливального шланга, чтобы голода не чувствовалось.
– Ясно, – она сделала пометку в блокноте. – Как вы ладили с друзьями в школе?
– У меня их не было.
– Ни одного?
Гарри хмыкнул:
– Откуда бы они взялись, если Дадли лупил любого, кто со мной заговорит?!
– Хорошо. Употребляли ли вы когда-нибудь наркотики или алкоголь?
– Нет! – что за дурацкие вопросы?!
– Тише-тише, Гарри, я почти закончила.
О, слава Богу!
– А потом я смогу уйти?
– Конечно. Ещё пара вопросов, и всё. Насколько безопасно вы чувствуете себя дома?
Гарри нахмурился.
– Насколько безопасно? Не знаю. По сравнению с чем?
Он был почти уверен, что расслышал какой-то звук со стороны Снейпа, но когда Гарри взглянул на декана, лицо того было всё таким же сердитым.
– Скажем, по сравнению с тем, когда вы были в магловской школе или сейчас.
Он с минуту изучал её лицо, потом пожал плечами:
– Здесь безопаснее, – признал он и усмехнулся, – здесь нет Дадли.
– Вы боитесь оставаться с ним наедине?
– Нет. Я боюсь оставаться наедине с ним и его дружками, – он снова пожал плечами. – Они крупнее меня. Хотя я быстрее.
– Понятно. Теперь я попрошу вас лечь на кушетку и раздеться до пояса. Вот так, хорошо, милый.
Гарри подчинился и лёг, чувствуя себя голым, несмотря на халат. Немного подташнивало. Его грудь и руки были покрыты синяками, будто у профессионального борца, на горле имелся след пальцев, оставшийся с того случая, когда дядя чуть его не задушил за неудачно подрезанные розы.
– Вы скажете мне, если будет больно, договорились? – спросила мадам Помфри и стала исследовать его грудь и живот, чуть надавливая кончиками пальцев. Он ничего не сказал, однако, не смог не вздрагивать, когда она касалась болезненных мест. – А сейчас ложитесь на живот, пожалуйста.
Гарри послушно перевернулся, уткнувшись горящим лицом в подушку. Он старался терпеть, сколько возможно, надеясь, что скоро всё закончится. Но когда она нажала куда-то на пояснице, он вскрикнул и дёрнулся.
Она ласково погладила его по спине:
– Мои извинения, мистер Поттер. На сегодня всё. Вы можете одеться, пока я подберу для вас несколько зелий.
– Спасибо, – только и смог выдохнуть он. Когда Гарри выпрямился, он поймал крайне сосредоточенный взгляд Снейпа, от которого опять сделалось тревожно. Затем взрослые оставили его одного, и он спешно оделся.
Когда Гарри вышел из-за ширмы, оба взрослых стояли рядом с кабинетом мадам Помфри, где она хранила лекарственные зелья, и о чём-то совещались, но ему было не слышно, что они говорят.
– Могу я идти? – он посмотрел на Снейпа. – Сэр?
Декан обратил свой мрачный взгляд на Гарри и быстро описáл дугу своей палочкой.
– Один момент. Подойдите сюда, пожалуйста.
Гарри неохотно потащился к своему декану, но Снейп всего лишь сунул ему зелье:
– Выпейте.
Нечто мутно-голубое… Гарри понюхал, и его едва не вырвало.
– Пейте, Поттер, – угрожающе проговорил Снейп. – Это питательная добавка. Утром примете следующую порцию, и так ежедневно, за завтраком.
Гарри сморщился, зажал нос и звучно опрокинул в рот вонючее варево. На вкус оно оказалось ещё противнее, чем пахло. Он чуть не захлебнулся от отвращения, но заставил себя проглотить.
– И вот это, – Снейп протянул ему металлический кубок, наполовину наполненный прозрачной жидкостью. – Для костей.
Вздохнув, Гарри выпил зелье, что было в кубке, а потом ещё два, которые ему вручила мадам Помфри – одно для его повреждённых почек, другое от «травм» – пока он не переполнился зельями под завязку. В конце концов, ему было позволено уйти, но с наказом вернуться в пятницу для следующего осмотра.
Даже восторг от долгожданной свободы не помешал ему признать, что сейчас он чувствует себя гораздо лучше, чем чувствовал долгое время – почти ничего не болело. Это было отличное ощущение, хотя он и понимал: когда учебный год кончится, его снова ожидает боль.
