Реальность № 3. ПрошлоеСледующие две недели все свое свободное время Скорпиус тратил на изучение Адского Пламени. Причем применять это проклятие на практике Альбус Северус запретил другу под страхом смерти: в конце концов, даже если слизеринец и не спалит полхогвартса, не факт, что Дамблдор не сможет засечь источник столь мощной темной магии. Поэтому в основном Малфой занимался тем, что оттачивал технику владения своей палочкой, – уж очень заковыристой была фигура, требуемая для данных чар.
Откровенно говоря, мальчик считал, что попусту тратит время, полагая себя вполне обучившимся темному заклинанию… но разве с Альбусом поспоришь! Более того: псевдо-гриффиндорец изъял у Скорпиуса приобретенный в Лютном переулке учебник по темной магии, дабы, как он сам выразился, «избежать еще большего искушения». В чем-то Поттер, конечно, был прав, но как же хотелось ему возразить!..
К концу второй недели посменной передачи из рук в руки хоркрукса Темного Лорда тот, наконец, начал негативно влиять на мальчиков. Скорпиус стал более мрачным и раздражительным, приобретя склонность огрызаться по любому поводу и в кои-то веки перестав смущать соучеников-слизеринцев несвойственной настоящему Драко незлобивостью. Альбус же сумел удержаться в рамках характера своего отца, тревожа гриффиндорцев разве что повышенной замкнутостью и новоприобретенной любовью к одиночеству. А очередное предложение Малфоя разрушить, наконец, хоркрукс, Поттер снова отверг, напомнив, что в эти выходные он будет занят, вместе с Уизли и Грейнджер помогая Сириусу приводить в порядок дом Блэков. После чего развернулся и ушел в Хогсмид, забрав медальон Слизерина с собой.
Скорпиус понял, что ему следует действовать более решительно. Не дожидаясь возвращения своего компаньона, на которого темная магия, похоже, воздействовала все сильнее, светловолосый слизеринец также отправился в Хогсмид, где вызвал «Ночного Рыцаря», потребовав отвезти себя в Литтл-Хэнглтон.
В отличие от Альба, маленького Скорпи никто никогда не баловал рассказами о Великом Поиске Хоркруксов и последующей Знаменитой Хогвартской Битве. Хотя и Гарри Поттеру, честно говоря, не следовало рассказывать свои детям о самой черной магии – даже в виде страшных сказок на ночь. Но, то ли аврор Поттер считал, что никаких упоминаний о способах создания хоркруксов более не существует, то ли был настолько уверен в своих детях, но юные Джим, Альб и Лили как-то вечером услышали от отца истинную историю минувших дней. Которой повзрослевший и попавший на Слизерин Альбус Северус не преминул поделиться со своим новым другом.
Скорпиус от рассказа Поттера-младшего пришел в полнейший восторг и, вернувшись домой на летние каникулы, с не меньшим энтузиазмом пересказал его родителям. На следующий же день разъяренный Драко Малфой заявился прямо в Министерство Магии и, наложив на кабинет начальника аврората пару Заглушающих заклинаний, высказал Герою Войны все, что он думал о беспечных идиотах, в форме сказок выдающих детям сведения о чудовищных темных артефактах. Как ни странно, но именно этот эпизод в свое время нарушил холодность отношений бывших врагов, и Поттеры с Малфоями стали дружить семьями. А детям строго-настрого запретили кому бы то ни было рассказывать о хоркруксах и уж тем более не пытаться выяснить что-либо о них самостоятельно.
Но, как уже говорилось ранее, Скорпи и Альб были слизеринцами. И как истинные слизеринцы, они не смогли остаться в стороне от тайны, о которой им так настоятельно советовали забыть. Расследование, полностью занявшее второй и третий курсы и связавшее мальчишек узами покрепче Нерушимой Клятвы, в итоге и привело их к Фиде Забини с ее темпоратором и, в конечном счете, к судьбе путешественников во времени.
Так что, в общем и целом, историю обнаружения и последующего уничтожения хоркруксов Скорпиус знал. Но знал он ее исключительно в виде сказки, да еще и пересказанной ему Альбом со слов своего отца. Тем не менее, слизеринец искренне надеялся, что разыскать очередной осколок души Темного Лорда он сумеет и без Поттера.
В маггловский наряд мальчик переоделся еще в «Ночном Рыцаре», посчитав, что рубашка, брюки и темно-серый плащ-макинтош – подходящая одежда, дабы не выглядеть чудаком последи неволшебного поселения. Дом Гонтов располагался на окраине Литтл-Хэнглтона, и Скорпиусу требовалось пройти практически через весь городок, чтобы найти нужное место.
Некоторое время поблуждав средь заросших неухоженными живыми изгородями участков, Скорпиус вышел на каменистую тропку, приведшую его в рощицу, где меж старых ветвистых деревьев пряталось ветхое полуразрушенное здание. Стены его заросли мхом, крыша давно отсутствовала, а густые заросли крапивы практически полностью скрывали остов дома Гонтов от человеческих глаз.
Понадеявшись на то, что маггловские брюки хотя бы отчасти защитят его ноги от жгучих уколов, Малфой решительно принялся продираться сквозь крапивные джунгли. Близость к очередному хоркруксу Темного Лорда пугала и манила одновременно. А еще не следовало забывать о наложенных на кольцо Перевеллов черных чарах, в свое время одолевших даже такого сильного мага, как Альбус Дамблдор.
Кольцо было спрятано в большей из трех крошечных комнат, в жерле кухонного очага. Скорпи, ожидавший скорее постамента из черного мрамора в центре дома – Волдеморт, по рассказам отца, отличался склонностью к театральщине – недоуменно поднял брови и потянулся было к артефакту, отдернувшись только в самый последний момент. Действительно, кольцо столь нарочито небрежно лежало среди невыметенной золы и пыли, что прямо-таки напрашивалось в руки. По сути, для опрометчивого воришки это могло стать последним поступком в его неудачливой жизни.
Скорпиус отступил и огляделся. Накладывать Адское Пламя, находясь внутри полуразвалившейся лачуги, у него не было никакого желания. Все могло кончиться слишком печально для мальчика. Но дотянется ли огонь до хоркрукса, если Малфой-младший бросит проклятие издали? Или же кольцо Перевеллов уцелеет в своем незамысловатом убежище?
Главную проблему для путешественника во времени представлял тот факт, что второй раз наколдовать Адское Пламя он, скорее всего, не успеет. Ограничение магии для несовершеннолетних никуда не делось, следовательно, как только Скорпи применит темное заклинание, район Литтл-Хэнглтона окажется под пристальным наблюдением Министерства. И ему еще крупно повезет, если сюда не аппарирует целый отряд авроров.
Однако никакого обходного пути мальчик не видел. Или он применяет Адское Пламя, находясь внутри развалюхи, и рискует быть сожженным заживо; или же он остается снаружи, готовясь использовать магию повторно, тем самым привлекая к себе нежелательное внимание. Тем не менее, второй вариант хотя бы не грозил Скорпиусу немедленной смертью, и это уже радовало.
Приняв окончательное решение, слизеринец развернулся, вышел из дома Гонтов и… нос к носу столкнулся со взбешенным Альбусом Поттером.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать, дружище? – скрестив руки на груди, Альб холодно взирал на растерявшегося Малфоя. Недаром же он подозревал этого скользкого ублюдка!
Несколько дней назад Альбуса Северуса Поттера настигло озарение. Оно напоминало удар по голове, встряхнувший и прочистивший сознание доверчивого псевдо-гриффиндорца.
«Что-то тут нечисто, – думал он до этого. – Слишком уж часто Скорпи требует доверить ему хоркрукс для последующего уничтожения. Неужели он не осознает, что у него вряд ли получится что-нибудь стоящее?»
И тут Альб все понял. Скорпиус вовсе не желал уничтожения хоркруксов! Потомственный темный маг, Малфой наверняка отправился в прошлое, подстегиваемый наветами своего отца. Как же, тайна бессмертия! Неужели он и правда думал, что такой человек, как Скорпи, воспротивится искушению вызнать у Темного Лорда секрет этих чернейших чар?! Наи-и-ивный… Что как нельзя более убедит Волдеморта в лояльности белокурого слизеринца, как не осколки души, сохраненные и собственноручно тем переданные?
Окончательно уверившись в истинности своей версии, Альб разыскал в Хогвартсе домовика Добби и упросил того следить за «Драко», убедив доверчивого эльфа, что это необходимо в целях безопасности чуть ли не всей страны. Перепуганный Добби поклялся, что молодой Малфой даже в туалете не останется без его наблюдения.
И вот, наконец, самые печальные подозрения Поттера подтвердились. Домовик, аппарировавший за мальчиком в дом Блэков, доложил, что Скорпиус тайком покинул Хогсмид и отправился в окрестности Литтл-Хэнглтона. Сразу сообразив, что к чему, Альб приказал Добби переместить его туда же.
Из-за спины разъяренного псевдо-гриффиндорца показалась довольная мордочка эльфа.
– Это он, мастер Гарри, это он! – пропищал домовик. – Добби сам видел, как плохой молодой господин крадется в темный-темный дом! Все как вы и говорили, мастер Гарри!
Никогда еще Скорпиус не соображал так быстро. Вывод из всего происходящего можно было сделать лишь один – Альбус поддался влиянию хоркрукса. Неизвестно, в чем мальчик подозревает своего компаньона, но добровольно медальон Слизерина он теперь не отдаст. А еще на его стороне – эльф, обладающий Мерлин знает какой магией, готовый на все ради защиты своего Героя.
У Скорпи оставался только один выход. Не давая себе времени задуматься о последствиях своего поступка, он молниеносно выдернул из кармана плаща палочку и направил ее на Добби.
– Империо! – у эльфа остекленели глаза. – Обездвижь Поттера!
Домовик щелкнул пальцами, и из груди Альбуса вырвался сдавленный рык: руки и ноги его окаменели, словно после попадания Петрификус Тоталуса. Скорпиус подбежал к псевдо-гриффиндорцу, распахнул мантию у того на груди и сорвал с шеи медальон Слизерина.
– Ну, вот ты и попался, – удовлетворенно прошипел мальчик, даже не зная толком, к кому обращается – к Поттеру или к хоркруксу.
После прикосновения к осколку души Волдеморта в голове слизеринца приятно зашумело, но Скорпи, наученный примером друга, медлить не стал. Размахнувшись, он что было сил швырнул артефакт в открытый дверной проем дома Гонтов и сразу же прокричал ему вслед:
– Адеско Файр!!!
Полыхнуло. Выплеск темномагического огня с ревом накинулся на полуразрушенную лачугу, выглянул в окна, взметнулся сквозь пролом крыши и принялся жадно пожирать дом. Вопли двух погибающих хоркруксов слились воедино, и в тот же миг Альбус, закатив глаза, плавно осел на землю.
– Добби, немедленно перемести нас с Гарри в Визжащую Хижину! – скомандовал Скорпи все еще подвластному ему эльфу. Он даже думать не хотел, что случится, если они столкнутся с аврорами, жаждущими проверить его волшебную палочку.
Ни мальчики, ни подчиненный им домовик не заметили за густыми зарослями крапивы одинокую фигурку маггла. Не до того им было. Впрочем, и сам маггл, мистер Райт, доселе никому не известный фотокорреспондент «Новостей Литтл-Хэнглтона», обнаруженным быть отнюдь не желал. Напротив, крепко сжимая в руках простенькую фотокамеру, мужчина молился всем известным ему богам, чтобы «дьявольские отродья» не обратили на него внимания. А действительно, кем еще могли быть два подростка, взмахом руки и парой слов вызвавшие ошеломительный пожар? Да и маленький бес, сопровождавший компанию, явно указывал на их сверхъестественное происхождение.
Тем не менее, мистер Райт, в кои-то веки по приказу главного редактора газеты выбравшийся за город сделать несколько снимков, горячо благодарил свою судьбу, приведшую его именно в это место. То, что отныне было запечатлено на его фотоаппарате, позволяло журналисту попрощаться с «Новостями Литтл-Хэнглтона» и постучаться в двери куда более знаменитых издательств. Будущее представлялось «первооткрывателю демонов» вполне себе радужным.
Первое, что сделал Скорпиус, оказавшись в Визжащей Хижине, это наслал на Добби заклинание Инкарцеро, связавшее того по рукам и ногам. После чего применил еще штук двадцать разнообразных мелких чар, поглубже загнав воспоминания своей палочки о прошедшей сквозь нее темной магии. В процессе всего этого мальчика била крупная дрожь и, хотя он понимал, что во времена молодости Драко Малфоя отследить применившего запретную магию волшебника было куда сложнее, чем в родном для Скорпи будущем, страх так и не отпустил его до конца. Слизеринцу казалось, что в Визжащую Хижину вот-вот нагрянут авроры, повяжут его и без суда и следствия отправят в Азкабан.
Поттер очнулся только спустя полчаса после возвращения в хогвартские окрестности. Эффект Империо на домовике к тому времени окончательно рассеялся, тот пришел в себя и теперь напряженно следил за Скорпиусом подозрительно-злобным взглядом. Мальчик не представлял, что ему делать с Добби. Эльф явно намеревался поведать директору Дамблдору одну весьма познавательную историю.
– О-о-ох… моя голова!.. Скор… Драко, что-то случилось? – Альб заворочался, со стоном сел и схватился за виски, массируя их в тщетной попытке убрать боль. Скорпи выразительно хмыкнул.
– Ну, не считая того, что тобой овладел хоркрукс, заставив тебя с компании Добби устроить на меня что-то вроде охоты – ничего страшного. Ах да, совсем забыл сказать, что я все-таки научился применять Адское Пламя! А заодно и Империо. Как думаешь, я уже имею право считать себя темным магом, или мне следует еще попрактиковаться?
Поттер только изумленно вытаращился на своего приятеля. Вздохнув, Скорпи как можно более язвительным тоном рассказал Альбусу всю историю в мельчайших подробностях. По мере повествования лицо псевдо-гриффиндорца покрывалось нежной поволокой стыдливого румянца.
– Вот ведь Мордред Вездесущий! – выругался он наконец. – Даже не знаю, Малфой, то ли извиняться перед тобой, то ли оправдываться…
– Можешь просто признаться в вечной благодарности и преклониться перед моим величием, – усмехнулся слизеринец, которого беседа с другом несколько успокоила и настроила на более оптимистический лад. – Думаю, статуя в человеческий рост и регулярное воскурение благовоний у ее подножия меня вполне удовлетворят.
Обнадеженный тем, что Малфой не злится на излишне поддавшегося влиянию хоркрукса приятеля, Альбус позволил себе легкую ухмылку.
– Ну, думаю, мы сочтемся. Ты ведь хочешь, чтобы я убедил Добби в твоих благих намерениях, не так ли, дружище?
