Глава 7 Я забежал в гостиную: Адам и Тейлор всё ещё сидели у камина и о чём-то болтали. Я подошёл к ним и, пожав руку Адаму, сказал:
— Нужна ваша помощь. Вопрос жизни и смерти.
— Что случилось? — Тейлор выглядела удивлённой, но её взгляд говорил о том, что она слабенько верит в серьёзность моей проблемы.
— Нам с Лили поручили написать приглашения на сегодняшний ужин, а их около пятидесяти штук. Это надо сделать быстро, ведь уже обед, но нас только двое.
— Мы поняли, Джим, — кивнул Адам и похлопал меня по плечу. Он поднялся с кресла, вслед за ним поднялась и Тейлор. — Как же не помочь другу произвести впечатление на даму сердца, — он многозначительно подмигнул, а Ридд рассмеялась.
— Мы поищем наших, — сказала она, — и скоро придём.
— Спасибо огромное, — я с облегчением выдохнул. — Лили уже в библиотеке, так что подходите туда.
Они вышли из гостиной, а я пошёл в спальню, надеясь, что Лунатик всё ещё там. Мои надежды оправдались — он, как обычно, лежал на своей кровати, читал книгу по Нумерологии. Я закатил глаза, давая ему понять, что я не в восторге от того, что он читает учебную литературу на каникулах, но говорить что-либо по этому поводу не стал.
— Что хотела МакГонагалл? — спросил он, закрывая книгу.
Я вкратце пересказал ему произошедшее, включая мои догадки, касающиеся поведения Эванс. Ремус только молча кивал, подперев подбородок рукой.
— Она ничего не спросила про твой подарок?
— Нет, да она и не успела, — пожал плечами я. — Я только сказал ей идти в библиотеку, а сам примчался сюда. Кстати, я же не просто так пришёл. Поможешь с приглашениями?
— Конечно, что за вопрос, — твёрдо кивнул Луни, вставая с кровати. — Пойдём, не будем терять время. Лили, наверное, нас уже давно ждёт.
Мы вышли из комнаты и направились в библиотеку. Я вспомнил, что утром Ремус заподозрил, что Флитвик что-то скрывает, и решил у него расспросить про его догадки.
— Ну ты и выбрал место и время, — закатил глаза Люпин.
— Да ладно тебе, тут всё равно никого нет, — фыркнул я. — Так что ты думаешь по этому поводу?
— Не знаю, всё довольно туманно. Зная Дамблдора и МакГонагалл, и их позицию в событиях, которые разворачиваются сейчас в Англии, можно предположить, что они что-то затеяли. Может, они ведут с кем-то переговоры или просто строят какую-то стратегию, предугадывают действия Пожирателей Смерти. Я не знаю, но предполагаю, что директор создал какую-то тайную организацию по борьбе с Сам-Знаешь-Кем. Может быть, они втроём в этом участвуют, а может, их больше, — он пожал плечами. — Мне и самому дико интересно, что они затеяли, так что я хотел вам предложить проследить за ними. Тем более, у нас есть все ресурсы — Карта и Мантия…
Мы завернули за угол и наткнулись на профессора Слизнорта. Видимо, он услышал последнюю фразу Лунатика, потому что смотрел на нас уж больно подозрительно, сузив глаза и поджав губы.
— Добрый день, профессор, — начал я слегка дрожащим голосом.
— Здравствуйте, мистер Поттер. Простите, что вмешиваюсь в ваши разговоры, но я совершенно случайно услышал про слежку с помощью карты и мантии и хотел бы услышать подробности, — он поднял брови, переводя взгляд то на меня, то на Люпина.
— Эм-м-м… ничего необычного, профессор, — я поправил очки и кивнул Слизнорту. Люпин выглядел растерянным, и вряд ли бы он смог что-то сейчас придумать. Хорошо, что у него есть я.
— Очень на это надеюсь, мистер Поттер.
— Видите ли, мы с Ремусом очень тщательно готовимся к Ж.А.Б.А., потому что хотим стать мракоборцами. Вы же знаете, что для поступления в Академию нужны наивысшие баллы. У нас возникли определённые вопросы про кентавров, когда мы читали учебник по Уходу за Магическими Существами. Мистер Скамандер не очень чётко, на наш взгляд, выложил про них информацию. Поэтому мы хотели прогуляться по Запретному Лесу, найти кого-то из кентавров и расспросить у них обо всём, что нас интересует.
— И это, по-вашему, ничего серьёзного?! — Слизнорт чуть не взорвался от собственного крика, но, когда понял, что сказал это слишком громко, пригладил свою жиденькую шевелюру и уже более тихо продолжил: — Я запрещаю вам соваться в Запретный Лес, мистер Поттер. Если вы так тщательно изучали этих существ, то наверняка вы знаете, что их причисляют к четвёртому классу опасности! Если вы хотите узнать что-то про кентавров, спросите своего преподавателя или наведайтесь в библиотеку и почитайте соответствующую литературу. Я сообщу профессору МакГонагалл о ваших намерениях, так что даже и не думайте соваться в Лес.
Он напоследок окинул нас оценивающим взглядом, затем поднялся на носочках и гордо прошагал мимо нас к ступенькам. Ремус повернулся ко мне и сказал:
— Я даже и не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, у тебя замечательная фантазия, спасибо ей, конечно. Но с другой, он сейчас пойдёт к профессору МакГонагалл, и она нам потом расскажет всё, что про нас думает. А она ведь только несколько часов назад говорила, что мы исправились… — схватился за голову Люпин.
— В любом случае это лучше, чем если бы она узнала, что мы собираемся за ней шпионить.
Ремус шумно выдохнул, и до библиотеки мы шли уже молча. Только когда мы дошли до места назначения, он остановил меня и спросил:
— Ты уверен, что я там нужен?
— Ты о чём вообще? — недоумевал я.
— Ну, если бы у меня была возможность провести время наедине с девушкой, которая мне нравится, то я бы не стал никого приглашать.
— Лунатик, нас там ждёт пятьдесят ненаписанных писем, — ухмыльнулся я. — Ты, конечно, прав, я бы с удовольствием с ней посидел тут вдвоём. Но у нас слишком много работы, а впереди ещё куча времени, которое мы с Эванс сможем провести вдвоём.
— И всё равно, я уйду пораньше.
— Как пожелаешь, — развёл я руки. — В таком случае, квиддичистов тоже с собой заберёшь, а то уж больно они любят мне всю романтику прерывать.
— Ты ещё и их позвал? — удивился Ремус и закатил глаза. — Сумасшедший.
Я открыл дверь библиотеки, и мы с Люпином вошли. Я огляделся, но Лили не увидел. Краем глаза я заметил какое-то движение, повернулся и увидел махающую мне Эванс, сидящую в углу за большим столом. Я дёрнул Ремуса за рукав, и мы направились к ней.
— Квиддичистов ещё нет, — прошептал Ремус. Я ему ответил, что ещё не ослеп.
— Снова здравствуй, — лучезарно улыбнулся я Эванс, когда мы присели на стулья.
— Привет, Лили, — скромно кивнул Люпин, еле улыбнувшись уголками губ.
— Привет, — ответила она. — Где ты так долго был?
— Я ходил за Ремусом, а в гостиной встретил Бенсона и Ридд, они сейчас тоже придут, — Лили неуверенно кивнула, и я добавил: — С их помощью мы справимся быстрее.
— Да, несомненно, — она поджала губы, протягивая нам листы пергамента и баночки с чернилами.
Я глянул на Ремуса: он явно чувствовал себя неловко. Заметив, что я сморю на него, он повернулся. В его голубых глазах так и светилось негодование. Я прямо слышал у себя в голове его голос:
«Ну ты и идиот». Наверное, это было связано с поведением Лили — я бы ни за что в жизни не сказал, что она захочет провести время со мной наедине в тихом и безлюдном углу библиотеки, если бы это так явно сейчас не отображалось в её поведении.
Мерлин, что случилось с моей жизнью? Эванс выглядит так, что готова съесть Ремуса за то, что он третий лишний, а я явно не понимаю всех её намёков (хотя я всегда считал себя экспертом в области общения с противоположным полом). Даже МакГонагалл, видимо, специально дала нам это идиотское задание, чтобы мы вдвоём с ним разобрались. Но мне, конечно же, надо было всё испортить своим энтузиазмом, запалом и неспособностью мыслить наперёд.
Джеймс Поттер, что, мандрагора тебе в штаны, с тобой случилось?! Где тот парень, который был готов душу дьяволу продать за пять минут с Лили Эванс?
Мы так и сидели в тишине и молча писали письма, только иногда согласовывая идеи по поводу оформления писем. Спустя несколько минут пришли Адам и Тейлор, которые привели с собой Тришу и Джерома. Триша, словно Юлий Цезарь, успевала справляться с несколькими делами сразу: обсуждать невежество Роберта (непонятно с кем, ведь её никто не слушал), остроумно отвечать на просьбы Адама о прекращении этого словесного поноса и писать письма. Джером сидел с отсутствующим видом, иногда поглядывая на Тейлор, по недвусмысленному выражению лица которой можно было с лёгкостью понять, что она бы сейчас с пребольшим удовольствием прокляла Тришу. Ремус тихо обсуждал с Лили нашествие бундимунок в дом его родителей. Я же пытался мысленно оградиться от всего этого балагана, вспоминая все вопросы, которые задаёт комиссия при вступлении в Академию Мракоборцев, указанные в их буклете, и ответы на них. Адам, похоже, тоже думал о чём-то своём. Из мыслей меня вырвала реплика Лунатика:
— Ну, тут осталось немного, так что мы, пожалуй, пойдём.
— Да, у нас ещё куча дел, — вскочила со своего места Тейлор, таща за собой Тришу, которой явно понравилась публика, которая редко её перебивала.
— Увидимся, — я помахал ребятам рукой, не скрывая своей радости от их ухода. Я повернулся к Лили, которая смотрела в пергамент с именами адресатов приглашений. — Извини за это.
— Ты о чём? — она попыталась изобразить недоумение, но получилось у неё плохо.
— Ну, обо всём этом. Не знаю, когда в Трише проснулась такая балаболка, но у меня до сих пор в ушах звенит от её речей.
Лили рассмеялась, заправив прядь волос за ухо, но я был серьёзен. Она небрежно махнула рукой, мол, всё нормально.
— Я… очень рад, что тебе понравился подарок, — вполголоса сказал я, опустив взгляд на пергамент.
Краем глаза я видел, что Лили смотрит на меня, но мне было невыносимо сложно поднять глаза. Мне казалось, что если я сейчас посмотрю на неё, то наткнусь на какой-то невидимый камень, споткнусь, упаду и уже не смогу встать. Она стиснула губы, и я услышал звук черкающего по пергаменту пера.
Между нами установилось молчание. Я чувствовал, что могу столько всего сказать Эванс, ведь я так долго ждал такого шанса. Я знал, что она тоже много чего может сказать мне, но она молчала. Не знаю, подбирал ли я правильные слова или ждал, что она начнёт первой, или мне просто было страшно… Язык просто прилип к нёбу, челюсти сжались, а желудок словно поглотил сам себя. Я так нервничал, что только с четвёртого раза правильно написал имя сэра Блюндринга Гольдфруммера.
Прошло несколько минут, которые мне показались бесконечно длинными, прежде чем я услышал тонкий и дрожащий голос Лили Эванс:
— Да, он прекрасен. Спасибо, Джеймс.
В списке приглашённых осталось ещё семь имён, и до момента написания последнего слова мы с Лили больше не говорили и не смотрели друг на друга.
***
Выйдя из библиотеки, Лили отправилась в Гриффиндорскую башню, а я пошёл к декану, чтобы оповестить её о наших достижениях. МакГонагалл не упомянула Слизнорта и была очень довольна тем, что мы справились так быстро. Мне показалось, что в ней что-то поменялось, но я не сразу понял что именно. Уже возле портрета Полной Дамы до меня дошло, что взгляд её зелёных глаз стал немного грустнее, а привычно широкая улыбка стала более печальной. Ну, а ещё она прикупила себе новую парадную мантию.
У меня оставалось ещё несколько часов до праздничного ужина, но сидеть на месте не было времени: у меня была ещё целая куча дел, связанная с подпольным рождественским празднованием. Когда я встретился с ребятами, которые обещали помощь в его организации, оказалось, что ещё ничего не готово. Более того, ни у кого на примете не было даже помещения, где всё это можно было организовать. Я, конечно, всегда знал, что мой заговорческий мозг незаменим, но чтобы настолько… я был приятно впечатлён.
Вызвав лучшие студенческие умы школы на мозговой штурм (то есть Ремуса, Адама, ещё нескольких человек с Когтеврана и Пуффендуя и даже одного слизеринца), мы коллективно начали соображать, где в замке можно устроить вечеринку на сто человек так, чтобы все сто остались незамеченными. Вариантов было немного: нигде, нигде и нигде. Казалось, что всё накрылось медным котлом, но Адам не сдавался до последнего:
— Как насчёт кабинета истории магии?
— Профессор Бинс, конечно, апатичный, но не настолько же, — поднял брови Ремус.
— Подвал?
— Только на его уборку уйдут столетия, — тяжело вздохнул староста Когтеврана, Макс Вен.
— Заброшенный кабинет Трансфигурации?
— Там рядом кладовая мистера Филча, — отмахнулась Алиса Геллер. — Даже если бы на этот кабинет сам Дамблдор наложил заглушающие заклинания, вряд ли бы это помогло.
— Неужели у нас совсем не осталось вариантов? — потёр виски Нил Голблюм, отбивающий слизеринской квиддичной команды, один из немногих нормальных людей на этом факультете. — Этот замок бесконечен! Неужели совсем нет здесь места, которое нам бы подошло?
— Мне в голову приходит только Запретный Лес, — улыбнулся я, но никому эта идея не пришлась по душе. Алиса раздражённо заметила, что кентавры вряд ли будут с нами отрываться под ритмы диско.
— У меня есть одна идея, — несмело отозвался Ремус. — Но… — он замолчал.
— Что «но»? — изнемогая от нетерпения, прокричал Нил.
— Не думаю, что это вообще реально, и мне всегда казалось, что это только слухи.
— Можно, пожалуйста, поконкретнее? — спросил Макс, подняв брови.
— Я говорю про Выручай-комнату.
Несколько человек фыркнули. Я тоже усомнился в этой идее, ведь про это место ходили только слухи, и никто из моих знакомых её никогда не видел. Но я, как хороший друг, просто обязан был поддержать Люпина.
— Эй, эй, что за негодование? — я поднял руки в воздух. — Стоит проверить её наличие. Мы ничего уже не теряем, да и других вариантов у нас тоже нет.
Некоторые ребята неуверенно закивали, и Ремус поспешил напомнить, что она должна быть на восьмом этаже. Мы договорились втроём с Люпином и Бенсоном поискать Выручай-комнату, пока Макс и Нил ищут питьё, а Алиса и второй староста Пуффендуя, Рик Макинтош, еду.
Мы с ребятами забежали в факультетскую Башню, и, пока они ждали меня в гостиной, я забежал в спальню за Картой Мародёров. Когда я спустился, Адам удивился и спросил, зачем мне нужен потрёпанный пергамент, и я пообещал все карты раскрыть чуть позже.
Мы как можно скорее побежали на восьмой этаж. Остановившись на седьмом этаже, мы зашли за поворот и остановились в нише с рыцарскими доспехами. Адам рассмеялся, когда я сообщил ему, что этот пергамент — залог нашего Мародёрского успеха. Но его лицо моментально приобрело серьёзное и ошеломлённое выражение, когда после небольшой щепотки колдовства на Карте начали появляться чертежи всех помещений замка и именные движущиеся точки, обозначающие всех студентов, находящихся в школе. Бенсон только открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег, а мы с Ремусом довольно улыбались. Мы и Бродягу вспомнили, и подумали, что он был бы очень доволен, узнав, что наш многолетний труд был оценён.
Я открыл Карту на нужной странице и проверил, нет ли кого на восьмом этаже. Он был полностью пуст, так что мы решили не медлить, и, спрятав Карту во внутренний карман моей мантии, мы направились к месту назначения.
— И что дальше? — спросил Адам, когда мы стояли напротив пустой стены, которая была покрыта сетью паутин.
— Я слышал, что нужно трижды пройтись мимо этого места, думая о помещении, которое нам нужно.
Я пожал плечами и принялся ходить туда-сюда вдоль стены, сконцентрировавшись на мысли, что нам нужна комната для рождественской вечеринки. Я даже не считал, сколько раз я прошёлся вперёд-назад, когда услышал восторженный шёпот Люпина:
— Сохатый, ты только посмотри на это!..
Я остановился на месте, оглянулся и не поверил своим глазам: прямо передо мной из обычной каменной стены вырисовывались очертания широких дверей, которые становились всё чётче и чётче. В конце концов, что-то клацнуло, и перед нами оказались обычные деревянные двери. Я взлохматил волосы и не сдержал улыбку. Мы с ребятами переглянулись и сделали шаг навстречу Выручай-комнате.
Я толкнул дверь, и мы вошли в просторную комнату. Мне захотелось прыгать от радости и визжать от восторга, ведь лучшего места, чем то, что предстало перед нами, и желать не стоило. Мысленно я пообещал себе обязательно начертить это место на Карте Мародёров.
Здесь было всё: новогодние ели, красиво украшенные сверкающими игрушками и мишурой, светящиеся гирлянды, развешенные под потолком, с которого свисали снежинки, искусно выполненные из папье-маше. В углу стоял большой граммофон, рядом с которым лежал сундук, наполненный самыми разными пластинками. Здесь были и большие дубовые столы для больших компаний, и круглые столики поменьше, скрытые от глаз за белыми тюлями.
Главным украшением этой комнаты был камин, в котором уже лежали дрова. На нём висели большие разноцветные носки, в которые я решил положить сладости.
Мы с интересом разглядели каждый уголок комнаты, и всё, что я смог после этого сказать, было:
— Я обожаю этот замок.
