Глава 7…- Мы просто купим лодку, - это первое, чем встречает Снейп наконец-то вернувшегося в их временное убежище приятеля. – Неофициально. И не понадобится вообще колдовать.
- Лодку? – с сомнением переспрашивает Мальсибер, устало валясь на матрас поперёк и задирая на стену ноги.
- Я думаю, это оптимальное решение. Ну, не лодку, конечно… небольшой катер с хорошим мотором. Уверен, здесь найдутся люди, которым больше нужны наличные, чем документы. А наличных у нас… сколько, кстати?
- Считай, - Мальсибер вынимает из кармана пачку купюр и закидывает руку назад, протягивая ему свой улов. Снейп удивлённо присвистывает, забирает и начинает считать – потом говорит удивлённо:
- Очень неплохо… это только за сегодня?
- Мне везло, - улыбается он, закрывая глаза. – Ну… может, я немного помог удаче. Совсем чуть-чуть! И только у прилично одетых магглов!
- Ты ещё и вор, - усмехается Снейп. – Устал?
- Да, - вот уж никто никогда в жизни даже не пытался, что называется, «держать лицо» в подобных вопросах – скорей уж наоборот, Мальсибер склонен преувеличивать и жаловаться там, где к тому нет особенных оснований. К сожалению, сейчас совсем не тот случай.
- Здесь почти шесть тысяч, - говорит Снейп. – Я полагаю, вместе с теми, что уже есть, нам хватит. Пора убираться отсюда – вернее, пора тебя лечить, и побыстрее. Я купил кое-что – это плохая замена, но пока так.
- Ты был у волшебников? – нервно спрашивает Мальсибер, открывая глаза, поворачиваясь и тревожно на него глядя.
- Нет, разумеется. Я был в маггловской аптеке.
- Зачем?! – поражается тот, переворачиваясь и садясь, изумлённо на него глядя.
- Затем. Подойди сюда и ложись.
- Зачем? – Ойген начинает тихо смеяться.
- Затем, - повторяет Снейп. – Заклятье это, конечно, не вылечит, но поддержит тебя какое-то время.
- Магглы не умеют справляться с заклятьями!
- Не умеют, конечно, - кивает он. – Иди сюда, говорю.
Мальсибер подходит – Снейп останавливает его словами:
- Приспусти штаны.
- Что?!! – он замирает и глядит на приятеля недоверчиво.
- То, - Снейп вздыхает. – Делай что говорят. И не бойся, - добавляет он, дёргая уголком рта.
- Я… не уверен, что не боюсь, - говорит Мальсибер осторожно.
- Ну тогда бойся, - соглашается Снейп. – Теперь ложись – и спусти штаны. Несильно. Давай!
Ойген всё-таки подчиняется, хоть и смотрит весьма настороженно.
Снейп тем временем раскладывает на матрасе одноразовые шприцы и ампулы, потом берёт одну, надпиливает кончик, отламывает, втягивает содержимое в шприц – и быстрым точным движением делает первый укол.
Мальсибер дёргается и спрашивает нервно:
- Что это?
- Антигистаминое, - непонятно отзывается Снейп. – Второй будет больнее.
- Что ты делаешь?
- Уколы. Лежи смирно, пожалуйста – и терпи. И не дёргайся – хуже будет.
С небольшими паузами он делает ещё три укола – Мальсибер выносит их с невероятным для себя стоицизмом, но едва слышит:
- Свободен, - как начинает стонать и растирать ноющие места.
- Ты варвар! Я даже думать боюсь, что ты сделал со мной! – жалобно говорит он, подтягивая брюки и переворачиваясь на спину с таким несчастным видом, который разжалобил, бы, наверное, и камень.
Но не Снейпа, который только кивает и говорит без малейших признаков какого бы то ни было сочувствия:
- Тебе в подробностях рассказать? Или хватит краткого варианта? Если станет плохо – немедленно скажи мне.
- Плохо?! – восклицает он. – Мне ещё и плохо должно стать теперь от твоего маггловского лечения?
- Не должно. Но может. Я потому и сказал «если», - назидательно поясняет Снейп. – «Если» выражает допущение, которое вовсе не является обязательным, а всего лишь возможным. Так понятно?
- Мне больно!
- Где?
- Там! – возмущается Мальсибер.
- Вот если будет больно в каком-нибудь другом месте – немедленно говори мне. А там потерпишь, это нормально.
- Да это вообще ненормально – колоть иголками человека!
- Уймись, - просит Снейп – и тот затыкается и даже выражение лица меняет. – Давай ужинать, - говорит Снейп, с трудом, но самостоятельно поднимаясь, опираясь на трость. – Я суп сварил.
- Что ты сварил? – изумляется Ойген.
- Суп. Тебе надо нормально питаться, да и мне тоже сейчас это не помешает. Идём.
- Ты что, действительно готовить умеешь? – похоже, что Мальсибер удивлён по-настоящему.
- Ну я же зельевар, - язвит Снейп. – Это ведь почти то же самое.
…В супе – овощи и курица, он густой и такой ароматный, что Мальсибер сначала принюхивается – и только потом начинает есть, а когда, наконец, заканчивает, говорит с чем-то похожим на уважение:
- Это было прекрасно. Правда.
- Да, неплохо, - кивает Снейп. – Ты забыл вчера вымыть посуду – будь любезен сделать это сейчас. А я пока расскажу, чем мы займёмся завтра.
- Ты сказал, что мы купим лодку, - напоминает тот, наливая в таз воду и ставя тот на огонь. – Давай чаю сначала выпьем, как вода вскипит, а потом я всё сразу помою.
- Давай. Да, мы купим небольшой катер. Я полагаю, что смогу с твоей помощью довести его до побережья в окрестностях Бреста – там мы его затопим и так, я надеюсь, достаточно затрудним работу тем, кому придёт в голову нас искать. Поэтому сегодня нам нужно выспаться.
- Ты думаешь, что сможешь уже? – с тревогой спрашивает Мальсибер.
- Я думаю, что мне становится с каждым днём всё лучше – а тебе наоборот. И что хорошо бы воспользоваться тем, что мне уже достаточно хорошо – а тебе ещё недостаточно плохо.
- Да я вообще в порядке! – возражает тот.
- Я заметил, - кивает Снейп. – Принеси там на матрасе книги – хочу, чтобы ты кое-что прочитал.
Мальсибер приносит – те уже испещрены пометками и полны закладок.
- Прочитай это, пожалуйста, - говорит Снейп, протягивая ему одну из них. – И скажи, что ты из этого понял.
Он читает – очень внимательно, настолько, что даже не замечает, как в тазу закипает вода. Снейп, не желая его отвлекать, сам заваривает чай, который успевает даже остыть, пока Мальсибер, наконец, отрывается и говорит с некоторым сомнением:
- В целом, вроде, понятно… что-то такое же Руди мне и показывал. Но тут по-другому.
- Конечно, по-другому. Но хорошо, что понятно. Завтра днём, я надеюсь, мы будем уже в море – если быстро найдём продавца.
- Но нам же ещё компас понадобится… и карты… и…
- Я уже купил всё, - обрывает его Снейп. – Осталось только катер найти.
- Мы правда выберемся? – тихо спрашивает Мальсибер, но Снейп только плечами пожимает в ответ на эту его пафосность:
- Почему нет? Не вижу в этом ничего невозможного. Не через всю Атлантику же.
…Вечер проходит в обсуждении завтрашних действий и сборах – Мальсибер взвинчен и нервничает, Снейп же собран и едва ли не методичен. Наконец, они ложатся и гасят свет, но Мальсибер явно совсем не настроен спать – он просто не может никак успокоиться, и всё время задаёт и задаёт уточняющие вопросы. Наконец, Снейп вздыхает и говорит:
- Я не знаю, как тебя успокоить, но если ты не уснёшь – зря потратишь огромное количество сил, которые завтра тебе очень понадобятся. Будет скверно, если посреди моря я останусь без помощника.
- Я не могу спать! – восклицает тот. – Я хочу убраться, наконец, отсюда! Ты понимаешь, что пока мы здесь – я спиной чувствую Азкабан? И ауроров.
- А ты поминай их почаще, - усмехается Снейп. – А то им искать-то сложно… надо ж помочь.
- Не смешно! – слегка истерично выкрикивает Мальсибер.
- А кто смеётся? Ойген, - вздыхает Снейп. – Ты лучше меня представляешь, в каком состоянии там Хогвартс. И наверняка Лондон. Какая там сейчас творится неразбериха. Ты полагаешь, там кому-нибудь вообще есть до тебя дело? Да они даже, наверняка, не разобрались ещё, кто там жив и кто нет! Меня вон, опять же, хоронят… им есть, чем заняться помимо твоей драгоценной персоны. Конечно, мы поторопимся – но я не вижу причин для паники.
- Ты был в Азкабане? – тихо спрашивает Мальсибер. – Ты знаешь, как это – когда эти твари совсем рядом? Когда из тебя выпивают даже не силы, а что-то более важное… самую твою суть?
- Тебе не повезло с сутью, - похоже, Снейп не выносит любой пафос в принципе. – Твоя личная суть – радость да жизнелюбие, а большинство людей имеет куда более разнообразный набор.
- Так я-то о себе и говорю, - совсем не обидевшись, отвечает Ойген. – Я каждый день думал тогда, что лучше бы я умер… но у меня сил не оставалось даже на то, чтобы что-нибудь с собой сделать. Вообще ни на что… когда они уходили, я даже лежать не мог. Сложно понять, наверное… такое состояние, когда просто
быть - мучение и требует сил… а не быть – не выходит.
Снейп больше не прерывает его – молча слушает, давая выговориться, а когда тот замолкает, переводя дух, спрашивает:
- Как ты выжил?
- Не знаю, - горько отзывается он. – Я мало что помню… я пытался почувствовать что-нибудь, что их бы не заинтересовало, но у меня плохо получалось. Да вообще не получалось! И Белла ещё всё время выла…
- Конечно, не получалось, - неожиданно мягко соглашается Снейп. – У тебя и не могло… я был уверен, что ты оттуда не выйдешь.
- Почему?
- Вот поэтому… я же знаю тебя. Ты весь состоишь из того, чем питаются эти твари. Это мне там особо ничего не было, - усмехается он, - во всяком случае, в то время… я же тоже был там, только очень недолго. Они ко мне и не подходили почти…
- Я каждый раз думал, что они меня сейчас поцелуют, - голос Мальсибера даже сейчас дрожит. – Они… я их потом ещё очень долго по ночам чувствовал. Ты знаешь, какие они на ощупь?
- Не довелось. Какие?
- Они как высушенная кожа… как очень старая сухая перчатка, которая уже потрескалась и не гнётся от времени. И от них пахнет могилой и плесенью. И ещё пылью, но не книжной, а такой, что бывает в заброшенных старых домах. И они, как ни странно, не холодные… они как та самая кожа. Не тёплые и не холодные… никакие. Бастет, зачем я их вспомнил! – необычно зло и расстроенно восклицает он. – Я теперь вообще не засну…
- Надо заснуть, - отзывается Снейп. – Могу я чем-то помочь?
- Я не знаю… да ничем. Нечем. Давай ещё поговорим, - просит он.
- Давай, - соглашается Снейп. – Расскажи мне ещё.
- Что рассказать? Про дементоров?
- Зачем про дементоров? Расскажи, как вернулся. Я помню, что ты был очень болен.
- Был… это, может, меня и спасло, - усмехается он. – Когда я заболел, у меня стало получаться при их приближении концентрироваться на своих физических ощущениях… я открыл этот способ ещё раньше – я как-то от ужаса вцепился в руку зубами и прокусил кожу… было так больно – я передать не могу… а они ушли. И я понял, что это выход.
- Так вот в чём было дело, - шепчет скорее сам себе Снейп.
Тогда, осматривая Мальсибера после побега, Снейп никак не мог понять, почему у него столько ссадин, синяков и даже переломов – большей частью заживших, причём далеко не самым лучшим образом (их потом пришлось все ломать и заново сращивать – то ещё было занятие… а уж как Ойген тогда орал!) – и почему у него на руках столько следов от укусов – человеческих. Мысль о самоповреждении Снейпу, конечно же, пришла в голову – но он тогда так и не додумался о её причинах. А ведь это было вполне логично, как бы жутко и не звучало… Мальсибер вообще не должен был выйти из Азкабана живым – а уж о том, чтобы тот сохранил рассудок, Северус никогда даже и не мечтал. И был поражён, когда обнаружил своего школьного приятеля вполне адекватным – хотя и совсем не похожим на себя прежнего.
- А что ещё было делать? – вздыхает Мальсибер. – С одной стороны воет одна Блэк, с другой – другой… как я не свихнулся – не знаю, - он умолкает – а потом вдруг добавляет: - А ты знаешь, я ведь разговаривал с ними.
- С кем ты разговаривал? – спрашивает Северус.
- С дементорами, - улыбается тот.
- Они не умеют разговаривать, - возражает Снейп.
- Умеют, - смеётся тот тихо. – Просто не вслух и не словами. Ты знаешь… они, - он садится, подтягивая колени к груди и опираясь на них руками – в темноте этого не видно, только слышно, - на самом деле, все разные… рассказать тебе?
- Расскажи, - кивает тот.
- Они всё время голодные, - в его голосе звучит грусть. – Сначала это было очень страшно, а потом я как-то почти привык… и мне даже стало их жалко. Представь: быть постоянно голодным и всё время замёрзшим? А ни наестся, ни согреться никак… причём они помнят откуда-то, как это – быть тёплым и сытым. А поделать ничего не могут. Но если у тебя ничего для них нет, то они способны общаться – образами. А ещё они видят и чувствуют твою душу – и, кажется, ужасно завидуют ей.
- Ты их жалеешь? – удивляется Северус.
- Я? – тот задумывается. – Пожалуй… я и тогда жалел. Представляешь? Просто там никого больше не было. Боялся их до обморока – и жалел. Они мне рассказали кое-что… и может, даже спасли. В каком-то смысле. Я бы заболел и умер куда раньше, наверное, и ни до какого блэковского побега не дожил.
- При чём здесь побег Блэка? – удивляется Снейп.
- А… в самом деле. Ты же не знаешь…
Он задумывается над чем-то, а потом продолжает:
- Я тогда заболел – незадолго. И, думаю, умер бы – но потом он сбежал, и Азкабан перебрали по камушку, ну и нас всех допрашивали. А мы же были соседи… ауроры сообразили, что от меня сейчас толку никакого, и перевели временно наверх, подлечили… хотя мне так странно было беседовать с ним, - он улыбается. – Я же… лет восемь наверное, только с дементорами и разговаривал. Представь – восемь лет общаться исключительно образами? – он смеётся. – А тут этот аурор. Я все слова позабыл… понимать его – понимал, а сказать не мог. Чувствовал себя какой-то домашней зверушкой… и пытался вспомнить, как нормальные люди разговаривают.
- Получилось?
- С трудом, - он снова смеётся. – Хотя он меня поблагодарил даже… а ведь вышло, что я ему, наверное, соврал: я его в школу отправил… просто не так понял его.
-
Ты его в школу отправил? – Снейп… тоже смеётся. Удивлённо. – Так вот кто во всём виноват! Ты хоть знаешь, какой тогда у нас весёлый год был?
- Не-ет, - тянет тот с любопытством, и просит: – Расскажи?
- Министерство тогда вокруг школы дементоров понаставило, - рассказывает Снейп. – По периметру. И мы все дружно ждали Сириуса Блэка.
- Дождались? – веселится Ойген.
- Ты знаешь, - иронично говорит Северус, - звучит смешно, но – да. И не только его. А ведь был бы я тогда попроворнее – может, никакого возвращения Лорда и не случилось бы, - задумчиво добавляет он.
- Как это? Почему? Объясни немедленно! – накидывается на него Мальсибер.
- Ну как… кто его непосредственно возрождал, ты в курсе?
- Этот… Хвост, как он его называл. С серебряной рукой. Петтигрю. Ну?!
- Вот и ну. Он тогда там был тоже. В своём… я полагаю, натуральном виде – а человеческий облик у него анимагическая форма, - усмехается Снейп. – Аномальная.
- И ты его не убил?! Почему?!
- Ну кто ж знал, - вздыхает Северус. – Хотя я не успел просто, если быть честным. А всё Поттер… со своим Экспелиармусом, кстати, - говорит он, и они смеются.
- Этот Экспелиармус надо в непростительные занести, - говорит Мальсибер. – Персонально. Подумать же страшно, что он им может делать! Наверняка это какое-то семейное заклинание типа нашего, к нормальному Экспелиармусу отношения не имеющее.
- А ты подари эту мысль Скитер, - предлагает очень серьёзно Снейп. – Вдруг ей понравится.
- Нет уж, - он морщится. – Это уже не моя проблема, по счастью. Но ты отвлёк меня! Что там было с Блэком?
- Да не поймали его тогда, - помолчав, говорит Снейп и добавляет: - Извини. Я не хочу продолжать.
Мальсибер кивает и говорит мягко:
- Извини меня. Я не прав.
Они молчат, и Снейп вдруг с удивлением понимает, что ему всё равно. И даже то ли жаль, то ли досадно, что Сириус Блэк погиб, да ещё настолько по-идиотски. Но, в целом, безразлично… словно бы и не про него, а про кого-то другого. И в другой жизни. От этого понимания становится пусто и горько: как будто бы закрываются одни за другой двери, в которые он много лет привык выходить и входить, а будут ли новые – неизвестно…
- Почему ты тогда не отравил их?
- Что? – Северус переспрашивает, думая, что отвлёкся и что-то прослушал.
- Почему ты тогда не отравил ту четвёрку? Давно хотел у тебя это спросить… ещё в школе. Хотя я спрашивал же тогда, но ты только шипел и ругался.
- «Тогда» - это когда именно?
- Да после СОВ, например… когда они устроили это безобразие у озера.
- Тогда, - он задумывается.
И вдруг смеётся:
- А я не знаю… мне как-то даже не пришло это в голову.
- Да я же сам тебя спрашивал! Тогда же! Ты помнишь?
- Это не важно… это было решительно невозможно. Ойген, - он поворачивается и смотрит туда, где лежит Мальсибер – хотя в наполняющей ангар кромешной тьме разглядеть что-либо нельзя, - ты прямо как Блэк. Сириус Блэк. Тот тоже считал, что… не важно, - обрывает он сам себя. Хотя какой уже смысл хранить эту старую тайну? Но ему не хочется ничего рассказывать. – В общем, ему бы такая идея понравилась. Ты не думаешь, что убивать даже за самую идиотскую шутку – это несколько слишком?
- Смотря за какую, - ни секунды не задумавшись, отзывается Ойген. – За такую я бы убил.
- У тебя представления о жизни, - хмыкает Снейп, – периода даже не высокого, а раннего средневековья. А то и варварства – догреческо-римских времён. Даже Основатели – и те цивилизованнее были.
- Я лучше Основателей, - легко смеётся Мальсибер.
- Конечно, лучше, - соглашается Снейп. – Давай спать, наконец?
- Ну давай, - слышно, как Ойген ёрзает, пытаясь устроиться поудобнее. – Доброй ночи.
- Доброй, - на сей раз всё-таки отвечает ему Снейп.
