Глава 7С облегчением выдохнув, Теодор Мортем поднялся с места, держа в руках исписанный красивым почерком листок. Гарри и Рон так же поднялись, довольные тем, что закончили писать столь неприятное послание. Конечно, писал и корректировал предложения Теодор, но Гарри и Рон также немало потрудились.
— Да уж, — произнёс Рон. — Никогда не думал, что буду составлять такое послание.
Гарри согласно закивал на слова друга, Теодор лишь хмыкнул. Довольно трудно было составить послание, в котором ты должен одновременно убедить девушку в том, что величайший светлый маг современности - зло, и в том, что она должна помочь адресантам выбраться из камеры, чтобы это зло остановить. Причем Теодор настоял на том, чтобы описать, что девушке предстоит, если она согласится нам помочь.
«Если она не будет заранее знать, что ей предстоит, — делая ударение на слове „что“, сказал тогда Теодор, - то, когда в самой тюрьме она узнает об этом, несомненно, откажется».
И вот, послание готово.
— Я заколдую самолетик и можно отправлять, — произнёс Теодор.
— А как мы его отправим? — почесав голову, спросил Рон.
— Заколдуем, просунем под дверью, а дальше он полетит к адресату, — ответил Мортем.
— Разве против этого нет никакой защиты? — удивленно спросил Гарри.
Теодор застыл на месте от его слов.
— О нет, только не говори мне, что ты об этом не подумал, — взмолился Рон.
— Не паникуй, — коротко ответил Мортем, внешне не проявляя никаких эмоций.
Подойдя к своей кровати, Теодор взял чистый пергамент и оторвал от него небольшой кусочек.
— Сейчас всё выясним, — спокойно произнёс он.
Подойдя к двери камеры, Теодор опустился на колени и, положив бумажку на землю, начал двигать её вперёд, под дверь.
— Проклятье! — воскликнул Гарри, смотря на то, как бумажка смялась, встретившись с невидимым барьером, который не дал ей возможности попасть за дверь. — Мы потратили час на составление послания, которое мы изначально не могли отправить! Теперь у нас нет надежды! Нам конец!
Мортем отошел от двери и, смяв записку, бросил её в угол.
— На самом деле, Поттер, Уизли, шанс ещё есть. Я знаю способ выбраться отсюда.
— Да что ты говоришь?! — огрызнулся Рон. — То ты утверждаешь, что выбраться из Азкабана невозможно, то у тебя целых два способа побега появляется. Из самой страшной магической тюрьмы!
— Не кричи, Уизли, — поморщился Мортем. — Первым способом я не воспользовался по понятно какой причине. Я вам её озвучил. И если я озвучу второй способ, вы поймёте, что им я тоже не могу воспользоваться сам. И ещё: такие способы побега доступны только мне, ибо родовой артефакт и родовой ритуал придуманы и созданы родом Мортемов, а я последний из рода. Ну, а родовые знания, как вам известно, не распространены нигде, кроме семьи.
— Ладно, — произнёс Гарри. — Излагай свою идею. Я не хочу подыхать здесь.
— Я тоже согласен тебя выслушать, — добавил Рон.
— Как будто у тебя есть выбор, — усмехнулся Мортем. — Ладно, слушайте. Но сразу предупреждаю: способ вам не понравится.
Гарри и Рон опасливо переглянулись.
— Я и не сомневался в этом, — ответил Гарри, вспоминая, на что они хотели обречь Луну.
— Раз возражений нет, продолжу: моя идея заключается в том, что мы проведем созданный моим родом ритуал, с помощью которого мы уничтожим дверь вместе со стеной.
— Что для этого нужно? — серьезным голосом спросил Рон.
— Пентаграмма, в центре пентаграммы руна освобождения и человек, который осуществит ритуал.
— То есть ты, — уточнил Гарри.
— То есть кто-то из вас двоих, — поправил Поттера Теодор.
— Это еще почему? — одновременно возмутились Гарри и Рон.
Теодор усмехнулся, поочередно глядя на двух друзей, после чего ответил:
— Потому что смысл ритуала в том, что он высвобождает всю магию человека в круге, которая способна уничтожить целые замки. Нам необходимо уничтожить лишь стену, поэтому затраты энергии будут меньше, благодаря чему кого-то из вас даже не разорвет на части. Возможно, вы даже выживите.
— Возможно? — с нотками паники в голосе спросил Рон.
— Да, именно, — дьявольски улыбаясь, ответил Мортем. — Этот ритуал — опасная вещь, с которой не стоит шутить.
— Так почему же ты сам не проведешь его? Мы не хотим умирать так же, как и ты.
— Потому что у меня есть убежище и множество тайников с галлеонами. Без них мы долго не протянем и нас схватят авроры. Так что решайте, кто из вас будет проводить ритуал.
— Нам надо подумать, — произнёс Гарри.
— Некогда думать, Поттер. — Чтобы подготовиться к ритуалу, необходимо потратить минимум три часа. А ужин будет как раз через три часа. Мы должны успеть всё подготовить и взорвать дверь именно тогда, когда охранник будет рядом с ней.
— Чтобы нам досталась его палочка, — догадался Рон.
— Верно, Уизли, — хлопнув в ладоши, произнёс Теодор, тем самым заставив Рона гордо усмехнуться. — На звук взрыва сбежится вся охрана, а без палочки мы и тридцати секунд не протянем.
— А если палочка сломается при взрыве? — обеспокоенно спросил Поттер.
— Тогда не повезло, — произнёс Мортем. — А теперь решайтесь, либо мы просто не успеем.
Гарри и Рон в нерешительности переглянулись, но ничего не произнесли.
— Итак, я начну чертить пентаграмму, чтобы сэкономить время, а вы пока думайте, кто из вас готов принести себя в жертву общему делу, — сказал Мортем и, не смотря на друзей, взял чернильницу из небольшой кучи своих вещей в углу.
— Ты собрался чертить пентаграмму и руны чернилами? — удивленно спросил Рон.
— Ну, а чем ещё? — удивился Мортем. — Ритуальных чернил, которые усиливают ритуал, нет. Впрочем, это нам на руку, — продолжал рассуждать Теодор, усевшись в центре камеры и макнув перо в чернильницу, — потому что нам и нужно ослабить ритуал, дабы он не разнёс здесь всё к чертям.
Гарри и Рон лишь кивнули, переваривая полученную информацию. В силу того, что даже школьную программу они знали на среднем уровне, а слово „самообразование“ слышали только от Гермионы, о ритуалах они знали мало.
— Решайте вопрос! — вырвал ребят из размышлений голос Теодора. — Времени меньше, чем вам кажется.
Два друга ничего не ответили, лишь посмотрели вновь друг на друга. Первым не выдержал гнетущей тишины, нарушаемой лишь поскрипыванием пера о холодный бетонный пол, Рон:
— Гарри, я готов сделать это.
Поттер вздохнул и ответил:
— Нет, Рон, это должен сделать я.
— Они убили мою семью, Гарри, — тихо произнёс Рон.
— И поэтому ты должен им отомстить, — так же тихо ответил Гарри.
— И всё же, — после короткого молчания произнёс Рон, — я сам проведу ритуал. А ты пообещай мне, что отомстишь предателям.
— Рон…
— Обещай! — перебил Рон.
— Боже, я сейчас расплачусь, — с издевкой сказал Мортем. — Вам бы в театре выступать.
— Да заткнись ты! — отреагировал Уизли. — Рисуй свою штуковину и не отвлекайся.
Вновь повернув голову к Поттеру, Рон сказал:
— Ты отомстишь предателям?
Немного помолчав, Гарри спросил:
— Рон, ты уверен, что готов к ритуалу?
— Абсолютно. Хотя… Уверен. Точно.
— Ладно, друг, — вздохнув, ответил Поттер. — Обещаю тебе, что когда мы выберемся отсюда, то отомстим врагам.
Рон лишь расслабленно кивнул и, развернувшись, направился к своей кровати. Гарри проводил его взглядом, после чего обратился к Теодору:
— Эм… Может тебе чем-то помочь?
— Всё, что ты можешь — не мешать, — не удостоив Поттера даже взглядом, ответил Теодор, продолжая выводить на полу замысловатые узоры.
Гарри кивнул в знак понимания и так же, как и Рон, направился к своей кровати.
Так и прошли следующие два с половиной часа: Рон и Гарри лежали на кроватях, рассматривая потолок, а Теодор старательно выводил различные закорючки на пентаграмме.
— Ну что, — нарушил тишину насмехающийся голос Теодора, — скинемся по литру крови на благое дело?
— Чего? — не понял Рон.
— Чернила закончились, — ответил Мортем. — Поэтому придется использовать кровь.
— По литру от каждого?! — ужаснулись Рон и Гарри.
— Нет, — махнул рукой Мортем. — Это я слегка преувеличил. Осталось всего пару незначительных штрихов на пентаграмме и две руны. Так что даже вену резать не придется, — усмехнулся он. - Ну, кто первый?
Рон и Гарри нерешительно переглянулись, а Теодор тем временем уколол кончик своего пальца какой-то булавкой, которую ранее отыскал в своих вещах.
— Не стесняйтесь, я не собираюсь использовать только свою кровь.
Скривившись как от вида пауков, Поттер и Уизли подошли к Теодору.
— Ты первый, Гарри, — произнёс Рон.
Неприятный процесс рисования кровью продолжался чуть больше двадцати минут. Наконец, поднявшись на ноги, Теодор торжественно объявил:
— Готово!
Гарри сразу же подошел к двери и прислушался.
— Никто пока что не идет, — констатировал он.
— Потому что на камеры наложены заглушающие звук заклинания, — хмыкнув, ответил Теодор. — А теперь замолчи, Поттер. Уизли, иди сюда, будешь запоминать слова ритуала. Их немного, не кривись так.
Спустя пять минут Рон, постоянно мысленно повторяющий слова ритуала, стоял в центре начерченной пентаграммы.
— Уизли, сейчас я активирую руны, „накачав“ их магией. После того, как они засветятся, ни в коем случае не произноси слова заклинания даже мысленно. Когда их нужно произносить ты знаешь. Остается только ждать.
Рон кивнул, нервно теребя рукав своей грязной майки.
— Рон, — подойдя к другу, сказал Поттер. — Я уверен, что с тобой все будет в порядке, но… удачи тебе.
Гарри протянул Рону руку и тот с готовностью пожал её.
Тем временем руны засветились синим цветом.
— Приятно было познакомиться с тобой, Уизли, — произнёс Мортем и также протянул руку.
Рон пожал её и произнёс:
— Спасибо тебе. Без твоей помощи мы бы не выбрались.
— Так вы ещё и не выбрались, — хмыкнул Теодор и сразу же замолчал: за дверью послышались щелчки, означающее, что окошко для подачи еды открывает охранник. — Начинай!
Сойдя с пентаграммы, Теодор махнул рукой Поттеру, чтобы тот повторил его действия, а Рон громким, но слегка неуверенным и оттого подрагивающим голосом начал читать заклинание на непонятном Гарри языке. Окошко тем временем полностью распахнулось, после чего с криком „Ужин!“, надзиратель подал одну тарелку с какой-то странного цвета кашей.
— Какого черта?! — услышали ребята голос надзирателя, который, видимо, услышал голос Рона. А может даже увидел пентаграмму. Но было слишком поздно: пентаграмма засветилась ярко-синим цветом. Гарри и Теодор кожей ощутили всю исходящую от неё силу, которая, казалось, волнами расходилась по камере. Свечение начало сопровождаться гулом, у
становившимся всё громче и громче. Гул достиг своего апогея, после чего пентаграмма буквально взорвалась, очень ярко вспыхнув синим и выплюнув в сторону двери синий луч толщиной с человеческое тело. Раздался громоподобный взрыв, на мгновение оглушивший узников. Путь на волю был свободен.
