Глава 7Гермиона не смотрела на экран. Гарри выбрал фильм, который Гермиона уже давно смотрела, и теперь он весьма заразительно смеялся над фильмом, в котором маленького мальчика оставили одного дома. Что удивительно, Малфой смотрел скептически. Затем он начал улыбаться. И под конец смеялся с Гарри.
Это было слишком… странно, чтобы смотреть на это спокойно.
Гермиона вздохнула. Весь заряд ее бодрости давно исчез. Она попросту перегорела, чувствуя себя просто бесконечно усталой. Еще днем ей казалось, что она справится с любыми проблемами, появление Гарри лишь добавило ей сил… поначалу. Но Гермиона вдруг поняла, что не может смеяться вместе с ними. На ее душе лежал камень предстоящего дня рождения миссис Уизли. Ведь дело не в том, как она преподнесет сама себя. Она может Империусом повести с собой Малфоя, может потребовать в обмен на свое унижение, может сыграть все, что… все, что должна была бы делать настоящая Гермиона. Жить несгибаемо дальше, как будто Рон не стоил почти всей ее жизни. Правда в том, что, даже если она обманет остальных, она не обманет себя. Для себя она все та же одинокая неудачница, которую попросту тащит за собой Малфой.
Она украдкой посмотрела на него. Гарри объяснял ему принцип действия механической машинки на радиоуправлении, а он все еще улыбался, как будто только недавно смеялся. Как у него получается все еще двигаться дальше? Что вообще произошло между ним и Асторией? Это Астория такая стерва? Или, может быть, это Малфой? Почему это вообще так важно для Гермионы? Она же не собирается искать в нем родственную душу. Разводы бывают разные. Только потому, что Малфой… Драко общается с ней, не значит, что у них появилось что-то общее, ей пора просто перестать совать нос в его дела. Все потому, что у нее нет своих дел.
Ей стоит пойти одной с гордо поднятой головой. Встретить жалость окружающих, встретить скрытое удовольствие Рона от осознания своей значимости для нее. Ты не нужен мне, не нужен. Я не хочу ломать себя для тебя. Тебе же не нужно было почему-то ломать себя, почему должна я? Гордо вздернуть подбородок, объявить себя феминисткой и просто пережить это. Выглядеть сногсшибательно, разговаривать со всеми, сообщать о своем успехе, делиться планами… Как будто у нее действительно радужное и перспективное будущее. Смотреть, как ласково Джинни будет касаться Гарри теми движениями, какие появляются и становятся необходимыми в браке. Как Билл смотрит на Флер. Черт, даже Перси не отойдет от Одри ни на шаг. Ей не хватало этого мужского собственничества. Рону его не хватало. Он не смог бы просто… не дать ей совершить эту ошибку, если бы был таким, каким Гермиона рисовала его себе сейчас. Он и нашел себе Лаванду, которая возместила ему этот… мужской стержень в жизни.
— Грейнджер. — Гермиона словно очнулась. Она увидела на телевизоре замершую картинку титров, довольно сопящего Гарри и… Драко рядом с собой. Малфоя. Драко. Боже, как будто есть разница в том, как его называть.
— С утра еще была, — вздохнула Гермиона. Она сидела, прислонившись к креслу, прямо на полу, чуть в отдалении от парней, и теперь Малфой сидел по-турецки рядом с ней, выглядя слишком… расслабленным. Как будто его отпустило. Как будто он может вынести все, что преподнесет ему судьба. Рукава его рубашки были закатаны. Никаких следов Метки. Никаких следов прошлого. Новый Малфой, сильный духом и незнакомый. Новая она, слабая, беспомощная плакса.
— Я заметил. — Гермиона поежилась. В комнате было жарко, несмотря на открытые окна, но холод шел изнутри. Холод ее беспомощности перед чертовой взрослой жизнью. Как всегда, она была слишком самонадеянна, когда думала, что знает, как жить. Как всегда, жизнь слишком больно дала ей пинка. Она сама себе дала этого пинка. Потеряла уверенность в себе. Что теперь? — Что с этим сборищем львят, Грейнджер?
— А что с ним?
Пожалуйста, давай не будем. Давай не будем трогать то, что окончательно раскроет меня, думала Гермиона, неосознанно раскачиваясь из стороны в сторону. Это ее последний рубеж, дальше падать некуда. Даже если она приведет хоть Малфоя-старшего, хоть воскресит Снейпа, это не изменит ее настоящего.
— Какого черта ты боишься, Грейнджер? С каких пор ты так труслива? — Он спрашивал насмешливо, стараясь взбесить ее. Какой от этого толк, если самое страшное она уже сделала — призналась себе? — Ответ за ответ, идет? — Гермиона посмотрела на него с отчаянием и мольбой. Но Малфой был непреклонен. Драко. Малфой. Черт. Что с ней происходит? — Ты боишься даже меня, Грейнджер? — усмехнулся он.
— Идет, — получилось. У него получилось возродить в ней отблеск гнева. Только не тебя, Малфой. Тебя, Драко.
— Что тебя пугает больше всего там? — Гермиона непонимающе посмотрела на него. Это не тот вопрос, это отлично читалось по его лицу. Он поколебался. — Что сделало тебя чертовым трусливым кроликом?
— Я не… — Гермиона отчаянно провела рукой по волосам. Ей не хватало их длины, чтобы скрыться. Не хватало сил, чтобы уйти от ответа. Давай, расскажи ему, какого черта, расскажи, не жалея себя. Расскажи, как похоронила себя в борьбе за якобы право на свободную жизнь.
Она рассказала. Кратко. Сухо. Снова и снова вспоминая истеричную себя. Нежелание идти домой. Нежелание видеть его. Ссоры. Крики. Его взгляд, когда она потребовала его уйти. Не взять передышку, а уйти к чертовой матери, навсегда, слезть с ее шеи и никогда больше не появляться на горизонте. Ярость. Вот что она чувствовала, рассказывая об этом. Весь это брак был ошибкой. Она вышла замуж просто потому, что так принято. Любила ли она Рона? Она не помнит. Может быть, другая она и любила. Эта Гермиона больше не сможет полюбить. Ее любовь станет наказанием для любого. Ей нечего отдать взамен.
Стало легче.
— Грейнджер. — Его тон показался Гермионе неправильным. Назови меня истеричкой. Я верю тебе. Назови глупой, слабой, неспособной принять решение и постоять за него. Она молча посмотрела прямо ему в глаза. — Это был самый правильный поступок за всю твою жизнь. — Гермиона только хлопала глазами. Что за бред? Правильные решения не ломают жизнь, не приводят к одиночеству. Но нет, Малфой смотрел на нее вполне серьезно. Она вдруг протянула руку и коснулась его лба. Да нет, холодный, не бредит. — Ничто не стоит того, чтобы потерять себя, Грейнджер, — произнес он тихо. Гермиона убрала руку. В голове было слишком пусто.
— А что теперь? Какая разница, было оно правильным или нет, — беспомощно сказала она, желая свернуться в клубочек и просто плакать. Маленький ребенок. Почему тебе вдруг кто-то нужен, чтобы принять за тебя решение? Не смей садиться Драко на шею…
— Соберись, Грейнджер. Соберись и заставь их вообще пожалеть о том, что они сочли что-то за тебя правильным, а что-то нет.
Гермиона не могла дышать. Он так быстро склонился к ней, не касаясь ее никак, и все же так близко, что Гермиона не могла не слышать запаха его… черт знает чего, шампуня, одеколона, просто запах Малфоя. Драко. Да чтоб его.
— Я могу только заставить пожалеть себя, — вдруг усмехнулась она. — Где я возьму столько уверенности и наглости? Господи, Малфой, тебе ли не видеть, во что я превратилась. — Гермионе стало чуть легче, когда он снова оказался на безопасном расстоянии.
— Ты поэтому боишься даже меня? — Его усмешка не такая, как раньше. Она… не вызывает желание его ударить. Скорее, сделать все, чтобы не разочаровать его.
— Я не боюсь тебя, Малфой! — раздраженно воскликнула она, устав от всего этого странного разговора. — Какого черта тебе вообще от меня нужно? Мне не нужна твоя жалость или твоя мотивация…
— Так сходи туда и докажи это. — Он повысил голос и приказал ей. Приказал! Гермиона пыталась встать, но этот его приказ почему-то лишил ее воли. Она послушно села, не понимая, с каких пор у него есть такая… власть приказывать ей. — Иди, Грейнджер. Назло мне, назло им.
— Ну пойду я туда одна, что толку, вся моя бравада не имеет смысла. Мое одиночество бежит вперед меня!
Наконец у нее получилось это сказать. Да, так и есть. Больше падать некуда. Она чувствовала себя беззащитной перед Малфоем. Перед Драко. Черт, это не два разных человека, это просто Драко! Вечно издевающийся над ней мальчик, превративший ее школьные времена во что-то слишком тяжелое даже несмотря на Волдеморта
— Значит не иди туда одна, — подумав, произнес он.
— Ага, отлично, пойду вон на улицу, заколдую Ричарда Гира и пойду…
— Кто такой Ричард Гир? — подозрительно спросил Драко.
— Да какая разница, с кем я пойду, думаешь, кто-то сыграет… сыграет… Хватит. Не хочу об этом разговаривать. — Гермиона нашла в себе силы встать. Она хотела уйти на кухню. В ванную. Куда-нибудь.
Малфой перехватил ее за руку. Гермиона замерла. Кажется, он на нее не смотрел. Гермиона не стала смотреть на него.
— Я пойду с тобой, Грейнджер, — произнес он.
— Я же сказала, мне не нужна твоя… — В ярости Гермиона вырвала руку. Малфой встал, схватив ее за плечи. От его тяжелого взгляда ей стало не по себе.
— Я не собираюсь тебя жалеть. Я собираюсь тебе помочь, идиотка. — Гермиона стиснула зубы. Почему это выглядит так унизительно?
— Мне не нужна твоя помощь, — почти прошипела она. Идиотская идея Одри. Стоп, но он же не знает о ней. Что происходит?
— Я тебя не спрашивал. — Гермиона сверлила его взглядом. Она не даст ему так просто управлять собой, не даст!
— Отстань от меня, Малфой. — Не хватало сил отказать, сохранить достоинство, его остатки. Гермиона так не хочет терять остатки себя!
— И позволить снова кому-то тонуть в этом идиотском болоте? Нет. Достаточно меня в нем. — Он замолчал, словно сказал слишком много. Гермиона смотрела тупо на его лицо. Он сказал что-то непонятное на другом языке, словно выругался, и отпустил ее. — Будь добра соответствовать, — произнес он, не глядя на нее. Он прихватил свою мантию и покинул ее дом так стремительно, что Гермиона не успела ничего ему сказать.
Она столбом стояла на месте. Какое болото? Почему он ей приказывает идти с ним на кошмар всей его жизни? Голова шла кругом.
Слишком долго она жила одна, попросту забыв, как стоит общаться с людьми. Она перестала понимать мотивы их поступков. Черт возьми, как за четыре дня ей превратиться в уверенную Гермиону, которая…
Которая, прости господи, должна выглядеть так, чтобы все поверили в то, что она смогла привлечь Малфоя.
Да это невозможно!
***
Гарри уютно забрался с ногами в кресло. Это был тот день, когда у нее не было с утра занятия, и она могла побыть с утра дома чуть дальше. На этот раз он не стал убегать, сообщив, что вся орда нынешнего поколения Уизли, Поттеров и даже Тедди Люпина должна прибыть в Лондон, чтобы пройтись по магазинам во главе с Джинни. Гарри пил кофе, наблюдая за тем как Гермиона убирается.
— И что, ты так спокойна, потому что идешь в пятницу с Малфоем? — наконец хитро спросил он. Он скрыл улыбку чашкой.
— Нет, черт… Подожди, откуда ты знаешь, ты что, подслушивал? — задохнулась от возмущения Гермиона. Да она в панике, какое спокойна! Просто она использует тот же метод, что и с Роном: просто занимает себя другими делами.
— Ну вы меня разбудили своим спором, я просто тактично не влезал. По-моему, это просто отличная идея. — Гарри подмигнул ей.
— Гарри, вы что, вместе с Драко с лестницы упали?! — застонала Гермиона. — В каком мире вообще идти в Нору с Драко — хорошая идея?
— Значит, Драко, — резюмировал Гарри. Гермиона раздраженно кинула в него пакетиком саше, который подняла с полки с одеждой, чтобы достать рубашку. — Если ты думаешь, что все там его загрызут, то ты ошибаешься. Не у всех еще живы предрассудки.
— Гарри, ты вообще представляешь, что будет? — устало села Гермиона на подлокотник его кресла. Гарри посмотрел на нее, коснувшись ее руки.
— Я же рядом, ничего не будет, — спокойно сказал он. — Он мне такой же друг, как и все они. И я не собираюсь прогибаться под другое мнение, чтобы сохранить… других друзей. Удивительно, что ты боишься осуждения за Драко, но не боишься осуждения за то, что сделала.
— Гарри, он сказал, что я… поступила правильно, — беспомощно произнесла Гермиона.
— Я тоже так думаю, — вдруг сказал Гарри. Гермиона потеряла дар речи. Все эти четыре года она была уверена, что…
— Гарри, — беспомощно позвала она его, чувствуя, что сейчас заплачет. — Я все это время…
Верила, что ты ненавидишь меня за это и слишком… вежлив, чтобы сказать это.
— Я злился. Это правда. Я был на его стороне. Но, знаешь, я женат пять лет. Если я запрещу ей делать то, что она хочет, она же натравит на меня своих фирменных летучих мышей! В браке нельзя… давить. Нужно признавать и договариваться. Если тебе не позволяют быть тобой, то у этого брака не может быть будущего. — Гермиона украдкой вытирала глаза краем кофты. Черт возьми. Черт.
— Это тебе Джинни сказала? — спросила она дрожащим голосом.
— Ну, да, — признался Гарри. — Мне никогда не приходило в голову… Заставлять ее сидеть дома, рожать детей, я уважал любое ее решение. Сначала мне не хотелось отпускать ее… Знаешь, на такие посиделки с подружками, в эти походы по магазинам, но я поддерживал ее даже тогда, когда она заявила, что хочет уехать изучать колдомедицину обратно сюда, в Лондон.
— Ты поэтому вернулся? — Гермиона посмотрела на Гарри в изумлении. Его карьера ловца в Болгарии была идеальна.
— Ну, пять лет я выиграл, — подмигнул он ей. — Вообще-то я ничего не делал, просто Флер родила, и ей тоже захотелось. А теперь… теперь она вполне заслужила учиться дальше.
— Господи, Гарри. — Гермиона наконец дала волю слезам. Его поддержка стоила всего. Даже сейчас. Когда уже поздно, она все равно грела ее. Гарри притянул ее к себе.
— Что мне сделать, чтобы извиниться? — спросил он тихо. Гермиона пожала плечами, бесстыдно поливая слезами воротник его рубашки. При нем плакать было не стыдно. Ее даже не злило то, что большая часть этих четырех лет так давила на нее именно его осуждением. — Миона, не рви мне сердце, я же бестолковый Поттер, как ты вообще можешь настолько мне верить?
— Гарри, ты просто ужасный друг, — шмыгнула носом Гермиона. — Я люблю тебя и ненавижу, — призналась она. Гарри обнимал ее тепло и аккуратно, и Гермиона наконец начала успокаиваться. — Посмотри, какие я себе щеки отожрала со всем этим…
— Отличные щеки, — невозмутимо произнес Гарри. — В этом проблема? Ты больше не чувствуешь себя роковой красавицей?
— Да никогда не чувствовала, — фыркнула Гермиона. Ей полегчало. Где же ты был раньше, Гарри. —Но, Гарри… А Рон, он…
— Он о себе отлично позаботился. А ты не можешь. Поэтому я здесь, парам-парам-пам! — Он посмотрел на нее внимательно. Гермиона вздохнула. Вот красавица-то, зареванная, непричесанная, подстриженная как пацанка. От прически парня ее спасает только густота волос, которая делает эту прическу словно каре.
— Гарри, я не думаю, что теперь можно что-то сделать… — неловко начала она.
— Знаешь что? Я пропустил четыре твоих дня рождения. Это четыре подарка.
— Но ты же присылал…
— Нет. Я решил. Я сделаю тебе четыре подарка в этот четверг, чтобы к вечеру пятницы ты была такой Гермионой, которую я никогда не видел, идет? — Гермиона растерянно разглядывала его.
— Гарри, а что скажет Джинни? — аккуратно спросила она.
— О, я договорюсь, — улыбнулся он. — Ты хочешь стать другой Гермионой?
Почему это так ее пугает?
Да.
ДА.
Гермиона смотрела через окно, как Гарри выбегает к ожидающей его Джинни. Вокруг нее носилась целая толпа малышей. Вот Тедди Люпин, меняющий цвет волос каждый метр, который пробегал от Ала, не так хорошо бегающего. Вот красавица Виктуар, в свои шесть выглядевшая просто невероятно симпатичным ребенком, дергает Джинни за руку. Гермиона отвлеклась от детей. Гарри обнял Джинни, чмокнув ее в макушку, а она подняла голову и помахала рукой Гермионе.
Гермиона неловко помахала рукой в ответ. Боже, неужели она правда поступила… правильно?
***
Одри лукаво смотрела на нее уже пять минут. Гермиона раздраженно размешивала сахар в чае для нее. Одри зашла за ней по пути на работу, но не произнесла ни слова, ожидая, когда Гермиону прорвет. Наконец Гермиона не выдержала. Она рассказывала так быстро, что почти задыхалась, желая поскорее перейти к тому, что сказал ей Гарри.
— Миона, тебе нравится Малфой? — вдруг спросила Одри без намека на смех.
— Что? — тупо переспросила Гермиона. — Нет.
— Жаль, — вздохнула Одри. — А почему?
— В смысле, почему? — Гермиона вытаращилась на нее так, что глаза заболели.
— А как ты собираешься вести себя с ним там? Как обычно? — На этот раз Одри хихикнула. — Малфой, не трогай меня! Не дыши на меня! А то вдруг подумают, что мы вместе.
— Ну, я не знаю. — Гермиону захлестнула паника. — Черт. Ты права.
— Предлагаю немедленно в него влюбиться! — Одри подняла палец вверх. — Получится естественно.
— Одри, ты с ума сошла вместе с ними троими? Ну как я должна влюбиться в него, по приказу? — Гермиона потерла лоб. — Это все идиотская идея.
— Ты же веришь Гарри? Он вот так не считает. — Одри подперла щеку рукой.
Гермиона посмотрела на людей, спешащих куда-то посередине рабочего дня. Неужели у них у всех есть проблемы, с которыми они как-то справляются? Как ей вести себя рядом с Малфоем? Ведь это не озвучивалось, но она должна быть… выглядеть… быть… Черт, все просто должны поверить, что она встречается с Драко, да как это вообще возможно, если в это сама Гермиона поверить не сможет?
— Добрый день. — Гермиона посмотрела на Одри в ужасе. Ну не должны эти две части жизни ее пересекаться! Одри улыбнулась кому-то за спиной Гермионы. Кому-то, да правда, а то она не знает этот голос. Кому-то. Малфою. Драко. Так Гермионе недалеко до голосов в голове и второй личности, если она продолжит делить Малфоя на две личности. Он познакомился с Одри, но это было для Гермионы немым кино.
Вылезь из моей жизни, Малфой. Это моя подруга. Отстань от нее. Это последнее, где ты еще не наследил.
— …я ужасно рада, что Гермиона не будет одна на этом празднике. — Одри весело щебетала. Ну да, конечно, сейчас мы все сделаем вид, что вот нормально так идет, и Малфой зашел пообедать вместе с ней, потому что они пара.
Да это вопиюще нереально! Гермиона злобно посмотрела на Одри. Та спокойно пила свой чай и откусывала от тортика маленькие кусочки. Вот почему Гермионе неловко, а этим двоим нормально сидеть и обсуждать подарок для миссис Уизли?
Вдруг Малфой взял ее за руку. Драко взял ее за руку. Какая разница, если Гермиона едва не подлетела до потолка? Какого черта…
— Грейнджер, расслабься. — Одри наконец засмеялась в голос. Малфой смотрел на нее, внешне серьезный. Но, кажется, его тоже веселила реакция Гермионы. — Я способен еще понять, кто в курсе маленькой диверсии, а кто нет.
Он все еще держал ее за руку. За руку.
— Гермиона, я пойду, пожалуй. — Одри подхватила сумку и кексик в бумажной упаковке. Нет, подожди, стой, куда? Гермиона испытала дикое желание немедленно вырвать руку и убежать. Одри попросту бросила ее на растерзание Драко. — Я хочу пойти с тобой в четверг, кстати, — шепнула она на ухо Гермионе, наклонившись, чтобы чмокнуть ее на прощание.
— Грейнджер, у тебя опять какие-то проблемы? — Гермиона вздохнула. Да, в твоей руке. Отпусти меня. Мне слишком… нравится? Не нравится? Это бессмысленно.
— Зачем это надо тебе? — наконец смогла спросить Гермиона беспомощно. Она пыталась не думать о том, что Малфой держит ее за руку так уверенно, словно так и должно быть.
— Это будет грандиозное потрясение всего рода Уизли, я не собираюсь упускать шанс устроить подобное шоу. — Гермиона напряженно изучала его лицо. Это звучало, по крайней мере, логично. Но это не вязалось со всем его спокойным нынешним образом. Может ли она успокоить себя этой мыслью? На время, наверное.
— И что ты хочешь от меня сейчас? — совсем тихо спросила Гермиона. Смотреть на Малфоя было тяжело, и она посмотрела на свою руку. Точнее, на его, которая накрыла ее руку. Его часы снова горели. Но почему-то он здесь.
— Привыкай ко мне, Грейнджер. — Пожалуйста, пусть это будет шуткой! — Гермиона.
Она закрыла глаза. Это еще тяжелее, чем могло бы быть.
