Глава 7там черти по лесам живут
и бес плешивый под замком
всем чародей что их поймал
знаком
(Алонси)
На то чтобы успокоиться в Гермиэли ушло где-то два часа. Она корила себя за неосторожные слова, тем более что Малфюк – новый, тот, которого она узнала за последние два дня - сильно изменился. Прокручивая в голове их разговор, Гермиэля понимала теперь, что можно было сказать нечто совсем другое, и тогда все было бы иначе. Она была растеряна от того, что чувствовала себя жестокой и неблагодарной. Единственным выходом было попытаться извиниться.
- Извиниться, - повторила она, глядя в зеркало на собственные красные глаза и огромный от длительного плача нос. – Просто пойду и извинюсь.
Орыся ушла еще час назад, помогать Марысе искать Малфюка по селу, или уговаривать его поговорить с Гермиэлей, или невесть что еще. По крайней мере, когда через полчаса Марыся не вернулась, Орыся отправилась ей на помощь. И с того времени не было ни слуху, ни духу о подругах.
- Вы слышали? – донеслось из-за окна. – Люди говорят, что Фирась настоящего Пожирателя Смерти домой притащить.
- Что вы глупости говорите? Откуда у нас Пожиратели Смерти?
Гермиэля подбежала к окну и затаилась: за плетнем беседовали две пожилые дамы. И, собственно говоря, без лишнего стеснения, поэтому весь их разговор был прекрасно слышен в хату.
- А оттуда! Из самого Киева. И говорят, что он здесь запросто ходил. И вы его видели.
- Кого? Ой, только не говорите, что Пожиратель – это тот чахленький мальчонка, который к Фирасю приехал?
- Он-он, истину вам говорю.
Гермиэля не выдержала и выскочила на улицу. Ей позарез нужно было нужно попасть к Фирасю.
- А вы слышали, пан, что у нас здесь Пожиратель есть? – вновь услышала она разговор.
- Милая моя! – пан Разумовский важно поднял палец. – Вы же думайте, что и где говорите. Кто же такое под церковью говорит? Хоть бы за забор уже вышли, тьфу.
Гермиэля вздрогнула и пошла дальше. Она знала, что слухи по деревне распространяются быстро, но чтобы настолько – трудно было это представить.
- Такое бедствие, Гермиэленька, - перехватила ее Оксана, мать Орыськи, - такое бедствие, девочка моя.
- Что? – Гермиэля почувствовала, как ее сердце упало в пятки.
- Ты слышала, что у Фирася Пожиратель завелся? Так вот он не выдержал такого стыда и пошел повесился на ели.
- Что ты, Ксана, говоришь? Не морочь девушке голову, - соседка переклонилась через забор. – Не повесился он.
Гермиэля вздохнула с облегчением.
- Не вешался он, потому что пошел и прыгнул с Пацюковой скалы. Просто головой вниз. На камни. Вот какой стыд его взял.
Гермиэля чуть не потеряла сознание.
- Да повесился, - тетя Оксана топнула ногой. – Сама слышала, как хрипел.
- И что бы ты у Фирасевой хаты делала? Привораживала его? Да он такой чародей, что ему твое привораживание как кнедлик съесть.
- А что бы ты в лесу делала? Не сама зелье собирала, чтобы Фирася привораживать?
- Да чтоб тебе кровь наглая стыла такое говорить!
- Да чтоб тебе самой стыла!
Гермиэля отошла и прижалась к осине, не слыша и не видя ничего вокруг себя.
- Вот ты где. Мы тебя искали, - запыхавшаяся Орыська дернула ее за плечо.
- Вот сейчас Орыся скажет, - тетя Оксана стукнула рукой так, что забор затрещал. – Орысько, глупая твоя макитра, а ну говори, Пжиратель тот повесился или со скалы бросился?
- Мама, глупостей не говорите! Живой он.
- И что, ты его видела?
- Н-нет, - Орыся почему-то прятала глаза. – Гермиэля, иди к Фирасю. Он тебя ждет.
В Фирасевой хате было тихо. Сам хозяин сидел за столом и крутил в руках лист бумаги.
- Дяденька Фирасенька, - Гермиэля не знала, как на него смотреть, потому что это она, только она была виновата в том, что Малфюк начал делать глупости.
- Не уберег, - вздохнул Фирась. – Собственного племянника, родную кровь – не уберег. Что ему это в голову пришло? Ох, Гермиэля, не надо было говорить, что за ним авроры придут, ох, не надо.
Гермиэля тяжело вздохнула. Теперь она понимала, почему Малфюк исчез: он мог доверять только двум людям, которых он знал, которые были ему более-менее близкими. И теперь, когда и Гермиэля, и Фирась в нем разуверились... Она вздохнула.
- Бедный Драсько. Уже, Фирасенька, по всему селу пошли слухи, что он Пожиратель.
- А то слухи? – взгляд Фирася был тяжелым. – Ты знаешь, деточка дорогая, что не слухи. И я знаю. А вот кто еще знал и начал болтать – узнаю. И пойдет он у меня на приманки для чудища.
Где-то за окном загромыхало.
- Дяденька Фирасенька, не надо злиться, уже, слышите, гремит? – Гермиэля хорошо знала, что бывает, если разозлить характерника. К ее счастью, лишь из книг.
- Я на себя, старого дурака, сержусь. Затюкав беднягу, вот он и пошел.
- Да нет, Фирасенька, это я виновата, - в отчаянии воскликнула Гермиэля. – Я глупостей наговорила. Пойду его в лес искать.
Она решительно распахнула дверь.
- Стой, - рявкнул Фирась. – Стой, глупая ты девка. Какой лес? Если сейчас гроза начнется, в лесу будет опасно.
- А Малфюк там один! Домой ему нельзя, там авроры. Здесь он нам навредить не хочет. В лесу он сидит, говорю вам, - она вышла за дверь и направилась в лес.
Фирась схватил свой посох и устремился за ней.
Никогда еще Драську не было так страшно. Он сидел под елью и чуть не плакал от отчаяния. Сначала план казался отличным: отсидеться в лесу, чтобы Грейнджеренко и дядя поняли, кого они теряют, а потом тихонько вернуться. Но если вокруг деревни лес еще был светлым и не слишком густым, то чем дальше заходил Драсько, тем темнее он становился, этот лес. Все выше и выше становились стены, которыми окружали его деревья, все труднее и труднее было солнечному свету пробиваться сквозь их ветви. В конце концов Драсько признал, что он заблудился, уселся под ель и вздохнул. Большая тяжелая капля упала ему на голову, и он поднял глаза. На ели сидело нечто. Нет, даже Нечто. Огромное, болотного цвета, покрытое длинной лохматой шерстью, оно хищно раскрывало рот, и с клыков его капала слюна. Драсько завизжал, вскочил и бросился от того места. Топот за спиной, эхом катившийся по всему лесу, говорил о том, что Нечто гонится за ним.
- Ой, мамочки, ой, мамочки, - приговаривал Драсько, перебирая ногами. Неподалеку он увидел огромную скалу и опрометью бросился к ней. Существо не отставало. Драсько начал карабкаться на скалу, хватаясь руками за острые выступы, царапая руки, которые отродясь не держали ничего тяжелее волшебную палочку – ну и лопату теперь. Кровь стекала по камням, и существо внизу хищно облизнулось, но вылезти на скалу так и не смогло. Его когти, приспособленные к дереву, на камне оказались бесполезными, поэтому тварь расхаживала вдоль скалы, вероятно, надеясь, что Драсько упадет и в конце концов его можно будет полакомиться мясцом. Мясца там, конечно, было так себе, на один зуб. Но в голодный год это лучше, чем вообще перебиваться с ягод на корни.
Увидев, что подобраться к нему существо неспособно, Драсько уселся на верхушке скалы и стал баюкать поцарапанные руки.
- Кто-нибудь, - прошептал он, пожалуйста. Дядя Фирась. Грейнджеренко. Я не хочу здесь умирать.
Где-то сверху загремело, и на небо стали наползать облака. Драсько вздохнул, глядя на быстро чернеющее небо. Тяжеловатая капля упала ему на спину. А потом еще одна. А потом словно небо прорвало, и сплошной поток воды обрушился на Драська. Он посмотрел вниз, надеясь, что животное испугается дождя и вернется в лес. Но оно, наверное, думало наоборот. Скала стала скользкой от воды, и существо просто уселось, ожидая, пока Драсько соскользнет вниз.
- Ой, мамочки! – завизжал Драсько, чувствуя, что понемногу сползает. Он вцепился в выступ скалы, но усталые руки и влажные камни взаимодействовать не хотели никак.
- Малфюк! – неожиданно услышал он голос Фирася.
- Драсько, Драсько, миленький! – голос Грейнджеренко был еще большей неожиданностью.
- Ой-ой-ой! – запричитал Драсько уже громче.
- Племянничек, эй! Ты где!
- Я? – Драсько оглянулся, не зная, как описать это место. – Я... Я на какой-то скале! И мне холодно! И мокро! И меня хочет сожрать какая-то гадость! Помогите!
- Он там! – прокричала где-то Грейнджеренко, и лес снова погрузился в тишину.
- Эй-ей-ей! – крикнул Драсько, которого такой ход событий не устраивал никак. – Говорите что-то! Мне страшно!
- Не ной! – голос Фирася послышался уже ближе.
- Не ною, - согласился Малфюк. – Просто кушать захотелось!
На слово «кушать» тварь у подножия скалы отреагировала рычанием.
- Племянничек, - ближайшие кусты затрещали, и на поляне перед скалой появился Фирась.
- Вот чудище, - прошептала Гермиэля, шедшая за ним.
- Да, верно, лесное чудище. В отличие от болотного оно хищное и агрессивное. Гермиэля, стой у меня за спиной.
Чудище посмотрело на Фирася, поджало хвост и тоненько заскулило.
- Кто тут моего племянника поймать хотел? – грозно спросил Фирась, показывая пальцем на существо. – Или же я мало мяса разбросал, что ты опять на старое?
Чудище начало отползать задом в сторону леса.
- Нет, дорогуша, сначала наказание, - Фирась сделал единственный шаг к животному, и оно стремглав побежало к лесу.
- Убежит, - охнула Гермиэля, стоялвшая до сих пор, неотрывно глядя на Драська и прижимая руки ко рту.
- Ну пусть убегает, - пожал плечами Фирась. – Редкий вид, все такое. Убивать их можно только при прямой угрозе жизни.
- Ой-йой! – завизжал Малфюк. Его рука соскользнула с выступа и он упал со скалы.
- Малфюк, живой? – Грейнджеренко осторожно потрясла его за плечо.
- Нет, уже все. Умер. Отмучился.
- Малфюк, глупостей не говори, - Грейнджеренко скривилась, и вдруг над лесом раздался детский крик. Драсько вскочил на ноги и побежал туда, где отчаянно верещал ребенок.
