Глава 7О своей просьбе, как и о необходимости проверить имущество в Тупике Прядильщиков, как и о массе насущных бытовых проблем, Гермиона не вспоминала несколько дней. Она не думала и не вспоминала даже о Роне. Да что там – даже о Снейпе. Она забыла бы и о Синей Бороде, Жанне д’Арк и прочих, если бы Пол не морочил ей голову, изо дня в день заставляя вырабатывать норму текста, появляться с ним в его каморке и сопровождать этот текст хотя бы короткими пояснениями. Чихать, что все это делалось через-не-могу или, скорее, через-не-хочу. Работала Гермиона как хорошо отлаженный механизм: в каком бы состоянии не находилось ее тело, душа и мысли, заданное количество знаков на заданную тему будет готово к определенному сроку. Игра постепенно продвигалась, в планах фирмы уже маячила дата выхода демо-версии, и все это означало, как минимум, что Великий Шеф смирился с экспериментом и готов выпустить игру в Сеть под логотипом JANY-SOFT.
Впрочем, информация о демо-версии посеяла в душе у Гермионы если не панику, то крайнее беспокойство. По зрелом размышлении она сумела сформулировать причину этого.
- Пол, мы не успеем с демкой! – почти кричала она в трубку, сидя на краю ванной в чем мать родила – ее осенило прямо в ванне, и она сразу кинулась к телефону, несколько минут металась по квартире в поисках трубки, которой, естественно, не оказалось на базе, и теперь покрывалась гусиной кожей, но даже не вспомнила о том, что можно хотя бы закутаться в полотенце.
- Миона, ты впадаешь в панику, - лениво тянул в трубке голос Пола. – Успокойся, девчонка...
- Я знаю, о чем говорю! – кричала Гермона. – У нас все еще нет главного.
- Нет – будет, - уверенность Пола была бы заразительной, если бы на месте Гермионы оказался кто-нибудь другой.
- Убери в сторону пиво и слушай меня, - произнесла она с интонацией профессора МакГонагалл. – У нас нет поиска. Я еще не сформулировала поисковый элемент – даже в самых общих чертах. И гоблин меня задери, если я хотя бы представляю, из какого пальца его высосать. У меня нет ни одной идеи, Пол!
Трубка молчала. По всей видимости, интонации МакГонагалл на Пола не подействовали – он продолжал цедить пиво, слушая, как подруга срывается на истерические нотки.
- Успокойся, девчонка, - наконец повторил он, причмокивая. – Это у тебя сейчас нет ни одной идеи. Но они появятся.
Гермиона в очередной раз передернула плечами и вдруг поняла, что сидит и мерзнет на краю ванны, в которой по-прежнему плещется теплая вода, что на крючках висят полотенца и халат, а на полочке лежит волшебная палочка. В общем, нет ни малейшего повода зябнуть. Гермиона вернулась в ванну и спросила уже почти спокойно:
- Появится? А когда?
- Завтра, - ответил Пол. – Это будет завтра.
- Почему ты в этом уверен? – жалобно спросила Гермиона.
- Потому что ждать дольше мы не можем, - просто ответил Пол. – У нас нет выбора, Миона – есть только воля Великого Шефа, который утвердил дату выхода демки. И его не интересуют ни творческие метания, ни программные глюки. Его интересует продукт, который можно показать клиенту. А нас с тобой интересует, будет ли профинансирована дальнейшая разработка этого проекта. Тебе растолковать логическую связь?
Гермиона только вздохнула.
- Поэтому идея родится завтра, Миона, - отеческим тоном произнес в трубке Пол. – А сценарную разработку ты отдашь мне не позже четверга. Да, и не пытайся напихать в булочку больше изюма, чем потянут дрожжи. Иначе я до новых веников буду прогу отлаживать. А у меня еще и другие занятия есть – пива, например, выпить.
Гермиона раздраженно нажала на отбой, поставила трубку на полочку с шампунями и ушла с головой под воду. Пиво он будет пить... А ей – хоть утопись. Ну не тем у нее сейчас голова занята. Гнать текст по намеченному сценарию она может километрами, а вот свежую идею сгенерировать – фигушки. Чем у нее занята голова? Да тетрадью некоего С. Вот она - висит над ванной. Кстати, лучше ее в сторону отогнать – в таком раздражении можно не совладать с заклинанием и макнуть рукопись в воду. Конечно, так просто чернила с пергамента не смыть. К тому же, всегда можно воспользоваться магией и восстановить текст. Но колдовать над этой тетрадью Гермиона решалась пока крайне осторожно. Тетрадь сама по себе была перенасыщена волшебством – отчасти совершенно незнакомым. Поэтому магических манипуляций с записями Гермиона старательно избегала – мало ли, какой эффект может дать заклинание при наложении на собственную магию тетради. Даже копии со схем и рисунков она делала от руки.
Гермиона призвала тетрадь и попыталась снова погрузиться в чтение. Но тут же передумала – вылезла из ванны, закуталась в халат и побрела в спальню. Тетрадь поплыла следом, и когда Гермиона улеглась в постель, зависла на секунду рядом, а потом хлопнулась на одеяло. Гермиона в который раз недоверчиво осмотрела ее со всех сторон. Тетрадь вела себя странно - то послушно следовала за ней по квартире, то вдруг захлопывалась безо всяких причин и не желала больше открываться на нужной странице.
- Ну же, будь паинькой, - пробормотала Гермиона, разыскивая запись, на которой остановилась.
А уже в следующее мгновение она поймала себя на том, что читает совсем в другой отрывок, пальцы поглаживают страницы, которые снова кажутся теплыми и от ее прикосновений как будто вздрагивают. И строки, по которым скользит ее взгляд, на самом деле – именно те, которых ей не хватало, чтобы понять... понять что-то очень важное. Что? О, она это узнает – вот только дочитает до конца эту страницу. Она обязательно ее дочитает до конца, потому что это путь к разгадке... Какая длинная, запутанная, свивающаяся в смысловую спираль запись! Она читает эту страницу уже не меньше часа. Часа? Нет, скоро, наверное, уже рассвет. Но она должна закончить – иначе мысль будет потеряна, навсегда потеряна, даже открыв тетрадь снова на этом месте, она не сумеет разыскать нить, которую ей в этот раз удалось нащупать... Она нашла след. Мерлин, это же так просто: запись на пергаменте – отпечаток разума. Извилистый, прочерченный мгновенной работой мысли след. След человека. Все, что нужно – идти по нему и не сбиться. Это так легко – сбиться. Принять свою мысль, свой след за чужой, а чужой – за собственный. И навсегда затеряться в жутком лабиринте, заключенном в бесконечных коридорах собственного разума - замкнутых коридорах, темных или светлых, гулких или глухих, монотонных или расцвеченных безделицами, но в любом случае они заканчиваются тупиками, а не распахнутыми дверьми. Какая страшная вещь...
Гермиона вздрогнула и оторвала взгляд от страницы. Покосилась на часы и поняла, что вглядывалась в одни и те же строчки никак не меньше двух часов кряду. И она не могла бы сказать, что казалось ей более правдоподобным –были ли эти часы для нее вечностью или мгновением. Призвав на помощь все запасы здравого смысла, она заставила себя отложить тетрадь – недалеко, на пол у кровати, чтобы ее в любой момент можно было взять, протянув руку. Какая притягательная, прекрасная, страшная вещь! Но сейчас спать. Потому что если завтра она так и не набросает хотя бы в общих чертах квестовые элементы... Набросает. Никуда не денется. И тогда она вернется к записям. Пройдет по следам чужого разума, распутает хитросплетения смыслов, за которыми скрывается этот человек. О, он хорошо поработал над убежищем! Он основательно замел следы, начертил массу ложных маршрутов. Но не так просто сбить с толку Гермиону Грейнджер, любезнейший господин С. Ей всегда удавались квесты или, если угодно, авентиры. Или вы думаете, что двое мальчишек сами раскрыли бы секреты философского камня? Тайной комнаты? Книги Принца-полукровки? Не говоря уже о хоркруксах. Помилуйте, им бы воображения не хватило. Они прекрасные ребята, любимые друзья, но поиск требует двух вещей: логического мышления для обработки информации и благородного безумия для моделирования конечной цели и выработки метода. Понимаете, к чему я клоню, мистер С.? К тому, что шансов у вас нет. Вы скажете, что за мной числится по крайней мере один провал – я не смогла найти Снейпа. Поцелуйтесь с Гарри Поттером, мистер С. А потом примите во внимание: я его еще и не начинала искать. И не буду. Не хочу. Вы, мистер С., интересуете меня куда больше. И я знаю, как вас найти.
Гермиона заворочалась на подушке. Ею овладело возбуждение. Возбуждение детектива, нашедшего нить расследования. Возбуждение охотничьего пса, взявшего след... Она резко села на постели и уставилась в темноту. Мерлин, до чего просто! Зачем мучить себя и изводить Пола, когда идея поиска – вот она, лежит на полу возле кровати?
Рассвет застал Гермиону за рабочим столом. Она так и не уснула в эту ночь. Сценарная разработка вошла в стадию лихорадочного воплощения. В шесть утра Гермиона решила поставить в известность Пола – надо же сообщить человеку, что он оказался прав. Гермиона мстительно выслушала длинные гудки в трубке, а когда они прервались сообщением «абонент не отвечает», набрала номер еще раз, чувствуя, как настроение поднимается на уровень циферблата Биг-Бена. Пол все-таки откликнулся. Он не сразу понял, кто и почему звонит. Потом помолчал, видимо, подавляя ярость, от чего жизненный тонус Гермионы приподнялся еще на пару делений. И, наконец, неуверенно, словно боясь выдать себя, выразил свой восторг. Даже то, с каким удовольствием Пол напомнил о сроке подачи разработки, подчеркнув, что речь шла не просто о четверге, а о самом начале рабочего дня, ничуть Гермиону не покоробило. Она была уверена, что все будет готово даже раньше. Работа шла браво, по-суворовски, и любые Альпы были ей сейчас по колено.
Так оно и случилось – к тому моменту, как сценарий лег на стол ведущему программисту, оставив позади несколько согласительных инстанций, задумка оформилась и приобрела черты полноценной адвентюры. И не только виртуальной. В тот же день в руки научного редактора «Алхимика» попала статья, подписанная очень коротко – одной лишь литерой «С». В свое время, работая над диссертацией, Гермиона сотрудничала с «Алхимиком». И теперь она сумела сделать так, что рукопись попала в руки нужному человеку, избежав обычной - довольно муторной - процедуры подачи статьи в журнал. Редактор не доверял анонимкам, но просматривал их очень внимательно. И в этот раз, добравшись до конца статьи, он чувствовал легкую дрожь во всем теле – дрожь, знакомую каждому редактору, который посреди серого самотека, состоящего из писаний городских сумасшедших и статей маститых ученых, от стиля которых дохнут мухи в радиусе четырех кварталов, находит вдруг Настоящий Текст. Редактор порадовался, что сова не улетела – он по рассеянности (или все-таки предчувствие?) ее не прогнал. Всего пара строк – о том, что текст принят к рассмотрению, ориентировочная дата выхода и вопрос о согласовании корректуры – и птица упорхнула, оставив редактора еще раз, теперь уже профессионально-придирчиво, перечитывать текст. Ориентировочная дата? Ха! Ближайший же номер, если редколлегия не внесет коррективы. И дай Мерлин, чтобы этот автор прижился...
Когда Гермиона вошла в дом в Тупике Прядильщиков и по уже привычному маршруту прошла на кухню, чтобы водворить на место отколовшийся изразец, вид она имел весьма бледный. Но настроение было прекрасным. Работа кипела – но она уже могла позволить себе отойти от котла и наблюдать за ней со стороны. Дизайнеры дымились, программисты мучили клавиатуры, из редакции «Алхимика» пришла записка, посредством которой редактор пытался осторожно выяснить, кто из ныне здравствующих мастеров решил скрыться от научной общественности за столь скромной подписью.
А еще начиналась осень. Еще совсем робкая. Но пронзительная синь неба и необыкновенно прозрачный и словно уплотнившийся воздух, в котором звуки шагов глохнут, как в перине, не позволяли ошибиться: уже осень. И даже в убогом доме Снейпа Гермионе было хорошо, светло и спокойно. Сегодня она хотела взяться за изучение библиотеки. Она даже принесла в комнату с кухни довольно устойчивый табурет и поставила его у стола. Но вместо того, чтобы обратиться к полкам, она, неожиданно для себя самой, села за стол, положила голову на руки и закрыла глаза. Тишина. Запах речной гнили плыл через открытое окно и смешивался с ароматом старых книг...
Наверное, она задремала. Последние две недели ей не удавалось нормально поспать – как правило, на ночь она откладывала эскизы. Дизайнеры присылали их в совершенно невообразимых объемах и сопровождали требованием посмотреть и внести коррективы в совершенно неприличные сроки. Дни напролет она торчала в каморке Пола, отвечала на письма и звонки, два или три раза разговаривала с Великим Шефом, убеждая его в перспективности дальнейших разработок. Даже умудрилась осторожно побеседовать через камин с главным редактором «Алхимика», представившись агентом мистера С., и изо всех сил стараясь оставаться на самом краю его поля зрения. А еще она мельком встретилась с Гарри, чтобы забрать заказанные архивные материалы. Но даже не открыла тубусы. Потому что на самом деле все время, свободное от суеты, отнимали записи на веленовых страницах, в которые Гермиона погружалась так часто и настолько долго, насколько могла себе позволить.
Да, она все-таки задремала. Потому что когда она пришла в себя, то не сразу поняла, что происходит. А происходило форменное безобразие: сам дом вздрагивал, словно по нему перекатывались волны возмущения. Гермионе казалось, что она чувствует их кожей. А еще откуда-то снаружи доносились звуки – то похожие на глухие удары, то звонкие, словно кто-то бил в гонг. Гермиона вынула палочку и осторожно двинулась к двери, раздумывая, стоит ли ей высовываться или все-таки остаться под защитой дома и дождаться, пока незваные гости уберутся сами. Впрочем, эту возможность она рассматривала только теоретически – не в ее привычках было отсиживаться за закрытой дверью. Особенно когда становится любопытно.
Услышав снаружи громкую ругань, она опустила палочку и с широкой улыбкой распахнула дверь.
- Гарри, - сказала она. – Если бы ты предупредил меня о визите – тебе не пришлось бы теперь чистить одежду.
Гарри Поттер посмотрел на нее странным взглядом, в котором удивление мешалось с разочарованием и, слава Мерлину, все-таки с радостью, и быстрым взмахом палочки привел одежду в порядок.
- Гермиона... Значит, это ты?
Она пожала плечами – ну что тут скажешь? Глупее вопроса «это ты?» может быть только ответ «да, это я». Кажется, Гарри сам это понял и пустился в объяснения.
- Понимаешь, эта чертова сигнализация… Я сюда за последнюю неделю уже раз тридцать аппарировал. И всегда одно и то же – дверь закрыта, печати на месте. А тут смотрю - окна нараспашку, печати сняты, ну, думаю, дай зайду, проверю...
Гермиона едва сдержала язвительный смешок.
- Сняли бы вы ее к гоблинам, эту сигнализацию. Или попросите новую поставить – кого-нибудь, у кого хотя бы одна из двух рук правая, - посоветовала она.
Гарри хмуро глянул на нее, всем своим видом показывая, что ничего смешного тут нет. Еще бы! Если бы это она была вынуждена по десять раз на дню аппарировать из-за того, что в какой-то вонючей дыре сработала сигнализация...
- Мне кажется, что кто-то изо всех сил старается заставить нас снять сигнализацию. Дескать, надоест рыпаться – сами отключат, - сказал он. – Так вот, мы этого не сделаем. Даже если будем вынуждены скакать туда-сюда весь рабочий день. И, кстати, о правых руках: сигнализацию проверяли всего три дня назад лучшие специалисты аврората. Полностью исправна.
Гермиона пожала плечами.
- А зачем? – спросила она. – Чего вы привязались к моему дому?
Гарри неприятно усмехнулся.
- Ах, к твоему дому, - протянул он. – А я думал, это дом Снейпа. Кстати, раз это твой дом, может, позволишь мне войти?
Гермиона отступила с порога и произнесла:
- Добро пожаловать, Гарри Поттер. Я рада видеть тебя гостем этого дома.
И прошла в гостиную первая – посмотреть, не лежит ли на видном месте что-нибудь, что она хотела бы пока припрятать. Кстати, на кухне Гарри делать совершенно нечего. А книги на стеллажах, скорее всего, здорово защищены.
- Извини, не могу предложить тебе даже чаю, - сказала она, - я не держу здесь ничего...
- Герми... – прохрипело у нее за спиной.
Она стремительно обернулась и увидела, что Гарри едва переступил порог, и ему, судя по всему, было здорово не по себе. Он судорожно схватился за косяк, лицо заливал лихорадочный румянец, глаза неестественно блестели.
- Гарри?
- Убери... – он задыхался, - Убери охрану... Выпусти... Меня сейчас раздавит...
Гермиона оглянулась по сторонам и опрометью кинулась на кухню. Все изразцы были на местах. Ожившие рисунки переливались красками и кочевали с плитки на плитку, словно играя в классики.
- Прекратите немедленно, - прошипела Гермиона.
Рисунки, разумеется, не вняли. Тогда она выскочила обратно в гостиную и кинулась к Гарри.
- Наружу! Быстро! – крикнула она на ходу.
Но Гарри, казалось, оцепенел. Тогда она просто с разбега ударилась в него всем телом, и они вдвоем покатились через порог. Когда Гарри отдышался, все еще сидя на земле, он поднял взгляд на Гермиону и тихо спросил:
- Почему ты не сняла охрану? Не хотела меня впускать?
Гермиона сама плохо понимала, что происходит, и глупые вопросы сейчас были совершенно неуместны.
- Гарри, тебе что, уши заложило от частых аппараций? Ты не слышал, что я пригласила тебя в дом?
Гарри опустил глаза и кивнул. Того, что она сказала, должно было хватить, чтобы нейтрализовать защитную магию дома. Но дом почему-то не захотел пускать его дальше порога. Гарри поднялся с земли и отряхнулся.
- Ладно. Не судьба, - проворчал он.
- Ты что-нибудь понимаешь? – с нажимом спросила Гермиона.
Гарри неопределенно хмыкнул.
- По всей видимости, родовая магия. Заклятия накладывал глава рода, и только глава рода может ими управлять, - нехотя ответил он. – Темная магия. Чего еще ждать от Снейпа?
Гермиона недоверчиво посмотрела на него, потом оглянулась на распахнутую дверь. Она выглядела так приветливо, будто приглашала войти, устроиться на потрепанном, но все равно удобном диване, выпить чашку чаю... Гермиона потрясла головой.
- Почему непременно темная? – спросила она.
Гарри пожал плечами.
- Может, раз меня тут не принимают, посидим где-нибудь снаружи? – предложил он, оглядываясь по сторонам.
И, не дожидаясь ответа, двинулся по направлению к реке. У Гермионы не было особого желания прогуливаться – она отдохнула ровно настолько, чтобы несколько часов посвятить монотонной работе вроде запланированного перебирания книг. Но повернуться спиной к Гарри она не могла. Ему было плохо – она видела. Не из-за магии дома. Просто плохо. Поэтому она заставила себя пойти следом.
Гарри медленно шел вдоль берега, и вдруг остановился. Гермиона едва не ткнулась ему в спину – но он этого не заметил.
- Вот это место, - сказал он тихо, словно обращаясь к самому себе. – Посидим тут?
Гермиона пожала плечами. От заболотившейся реки поднималось такое зловоние, что к горлу подкатывал комок. Но Гарри этого не замечал. Он подошел к кромке воды, осмотрелся, вычистил заклинанием ствол завалившейся вербы и сел.
- Гарри? – Гермиона судорожно сглотнула и опустилась рядом. – Что за «то место»?
- Я видел его в воспоминаниях Снейпа. Они тут сидели с моей мамой – еще когда были детьми. А потом пришла тетя Петуния...
Он замолчал. Она не ответила. Только еще раз судорожно сглотнула и закрыла глаза. Она устала. У нее не было ни сил, ни желания уговаривать, растолковывать, увещевать взрослого человека, которому, кажется, нравится вот уже который год пережевывать одни и те же детские сопли. Дать бы ему по морде, - вдруг со злостью подумала она. По-маггловски - разбить нос, поставить пару фонарей. Чтобы дурь из головы выбить. Чтобы вспомнил, что он здоровый мужик. Чтобы было больно – настоящая боль, а не фантом давно ампутированной конечности. Ему просто нельзя было вызывать мертвых... Гоблиново семя! У нее нет сил еще и на это. Но он ведь друг. И она уже однажды бросила его – когда ему было больно и плохо, хуже, наверное, много хуже, чем теперь...
- Гарри, хватит гальванизировать трупы, - наверное, это прозвучало слишком резко, но это все, на что она была сейчас способна. - Их надо просто похоронить. И вернуться к живым. У тебя есть семья – это Джинни.
- А ты похоронила?
- Я — другое дело.
- Ты не хочешь его найти?
- Он умер, Гарри. А я не испытываю к нему чувств достаточно глубоких, чтобы искать его могилку и носить на нее каждую неделю цветочки. Меня другое удивляет – почему ты так хочешь найти его?
Гарри пожал плечами.
- Просто хочу. Он любил мою маму.
Гермиона почувствовала, что на нее накатывает волна самой настоящей ярости. Ну как можно оставаться таким сентиментальным идиотом после всего, что довелось пережить?
- Да, - ядовито произнесла она. – А еще он ненавидел тебя, твоего отца, твоего крестного – и неизвестно, кому в этом смысле принадлежала пальма первенства.
- Если бы ты видела его лицо, когда он узнал, что мне суждено умереть! – запальчиво выкрикнул Гарри, становясь действительно похожим на мальчишку.
Но через минуту он обмяк.
- Я сам не знаю, как к нему отношусь, - тихо произнес он. - Может, это просто совесть. Мы ведь могли ему помочь – там, в Визжащей хижине. Любой из нас мог остановить кровотечение. А мы стояли рядом и смотрели, как он умирает.
- Ты его ненавидел. И было за что, - жестко ответила Гермиона.
- Да, в том-то и дело – я его ненавидел. Человека, столько раз спасавшего мою задницу.
- Но он же, в общем-то, и подставил под это все твою задницу – ты забыл? Если бы он не передал пророчество Волдеморту, ты бы не стал мальчиком-который-выжил.
- Наверное, ты права, - Гарри улыбнулся и снова напомнил ей мальчишку-гриффиндорца. - Ты ведь у нас всегда права. Это такой талант?
- Нет, Гарри, - ответила она, постаравшись подавить горечь. - Это мировая справедливость. Должно же и во мне хоть что-то быть.
- Как ты думаешь, почему он это сделал? – Гарри сделал неопределенный жест. – Ну... женился на тебе.
- Гоблин его разберет, Гарри. А что, он снова спутал тебе карты? Ты после этого снова не знаешь, как к нему относиться?
Это она хорошо понимала. После того, как выяснилась истинная роль Снейпа в войне с Волдемортом, она тоже испытывала к бывшему учителю странную смесь из чувства вины, признательности и восхищения. До того дня, когда... Нет. Она не будет думать о Роне. Не сегодня. Не сейчас. Сейчас с нее и Гарри выше крыши... А Гарри... Ему просто позарез нужна ясность в собственных чувствах. Ему надо, чтобы черное было черным, а белое – белым. И никаких полутонов. В конце концов, ему это действительно необходимо. Он же аврор...
- Ты же знаешь, я его ненавидел. А потом я увидел его воспоминания... Маму... Я его почти полюбил. Во всяком случае, восхищался – это точно. А потом... А потом он сделал несчастными двоих самых близких моих друзей. Да, Гермиона, ты снова права, тролль задери - я опять не знаю, как к нему относиться. И чтобы определиться с этим, я должен знать его мотивы.
- Не думаю, что мы их когда-либо узнаем, - устало произнесла Гермиона.
- Не мог же он совсем ничего не объяснить! – воскликнул Гарри.
- Даже если он и оставил какое-то объяснение, то хорошо его припрятал, - ответила Гермиона и сама подивилась собственному спокойствию - или это было безразличие? - Думаю, он не счел нужным объясняться. Иначе объяснения были бы вместе со всеми прочими документами у нотариуса. А там были только инструкции - что где лежит, что я могу делать и чего не могу. Очень подробно. Снейп, знаешь ли, был педант.
- Ты смирилась? – на лице Гарри снова появилась кривая усмешка, делающая его лицо незнакомым.
- Я устала, - честно призналась Гермиона. – От тебя в частности. Прости, Гарри, но ты сам сводишь себя с ума и норовишь прихватить с собой окружающих. У тебя прекрасная жена, которая тебя любит и сделает все, чтобы у тебя, наконец, была нормальная семья. А ты, вместо того, чтобы радовать ее, сидишь на берегу вонючей лужи, грызешь ногти и городишь чушь.
Гермиона сама не заметила, что под конец своей речи сорвалась на истерические нотки. Гарри спрятал лицо в ладонях, и у Гермионы от этого жеста сжалось сердце. Она тут же выпустила пар. Ее вдруг передернуло от мысли, что Снейпу удалось испортить Гарри остаток жизни на редкость изящным жестом: подсунув ему воспоминание о своей любви к его матери.
- Дело в том, Гарри, что вы со Снейпом любили одного и того же человека, - продолжила она уже спокойнее, хотя чего ей стоило это спокойствие... - Это иногда связывает людей сильнее, чем любовь друг к другу. Это связывало тебя с Сириусом и Ремусом. Но они умерли, и у тебя остался только Снейп. Но он тоже умер, Гарри. И давай покончим с этим.
Она обхватила себя за плечи. Мерлин, этот разговор может оказаться последним шагом в ее личное безумие...
- Извини, - глухо произнес Гарри, вставая с бревна.
Гермиона тоже поднялась.
- Ты меня прости, - сказала она. – Я устала. Давай расходиться.
Гарри кивнул, и они пошли к дому.
- Много работы? – спросил Гарри. Его, казалось, угнетала тишина, царившая в Тупике Прядильщиков.
Гермиона сделала неопределенный жест.
- Ты же знаешь, у меня всегда море работы. И, как всегда, в этом виновата я сама, - она попыталась улыбнуться.
Гарри кивнул и улыбнулся в ответ.
- А чем ты теперь занимаешься?
Выдумывать и выкручиваться не было сил.
- Разработкой компьютерных игр, - честно ответила она. – Сценарии пишу.
Гарри поднял брови.
- Круто!
Гермиона удивленно посмотрела на него. Она не ожидала такой реакции. Ей до сих пор стыдно было признаться своим друзьям, что она, несмотря на свое блестящее магическое образование и все те надежды, которые на нее возлагали со школьной скамьи, работает на магглов.
- Ты правда так думаешь? – осторожно спросила она. – Это ведь маггловская работа.
- Брось, Гермиона, - Гарри отмахнулся. – Я среди магглов вырос. Компьютерные игры – это покруче приколов Уизли! Только я тебе этого не говорил, ага?
Гермиона рассмеялась от всего сердца. Ей, оказывается, было очень важно, что друг ее не осуждает и не жалеет ее якобы загубленные магические таланты.
До дома они дошли в неплохом расположении духа и, кажется, оба испытывали огромное облегчение от мысли, что, несмотря ни на что, их дружба не пошатнулась. Гарри, распрощавшись, аппарировал, а Гермиона зашла в дом. Надо было разобраться с защитной магией. Она быстренько прошла на кухню и убедилась в том, что рисунки на изразцах неподвижны. После секундного размышления она сбегала в гостиную за пергаментом и скопировала рисунки, обведя кружочком тот, что был изображен на «съемной» плитке. Гермиона пока не знала, что будет делать с этими рисунками. Но над поведением дома следовало крепко подумать.
Гарри утверждал, что кроме обычных охранных чар, которые гость может преодолеть, воспользовавшись приглашением хозяина, существует еще какая-то магия, которой не может управлять любой член семьи - только глава рода. Но если она не глава рода, значит... Мерлинова борода, значит, Снейп жив?! Стоп. Без паники. Почему, собственно, Снейп? Вернее, именно этот Снейп. Может, у него есть какой-нибудь троюродный дядюшка, живущий в местечке Литтл-Рок, штат Северная Дакота. Формально глава рода – он... Чушь. Если он Снейп, значит, он маггл. Тогда кто-то из Принцев? Но этот дом никогда не принадлежал Принцам. Вернее, мог принадлежать только одному. Одной. А почему в прошедшем времени? Возможно, Эйлин Принц жива и здравствует. По самым скромным подсчетам, она не старше МакГонагалл – не возраст для ведьмы. Может, она живет себе где-то в другом месте, а этот дом закономерно считает ее главой рода. Но тогда почему о ней нет ни слова в распоряжениях Снейпа? В завещании, наконец? Почему именно она, Гермиона Грейнджер, названа наследницей всего «движимого и недвижимого»? Разругались с мамочкой вусмерть? Но в таком случае и магия дома должна подчиняться Гермионе...
Мерлин, как же она устала. Гарри, Снейп, дом с его своенравными охранными чарами и взбесившейся сигнализацией. Не много ли? А еще Великий Шеф и примкнувший к нему Пол... О, легок на помине. Гермиона вынула из кармана мобилку, напевающую что-то из японского мультика, и, заранее скривившись, нажала на кнопку.
- Миона, ты, конечно, бездельничаешь? – жизнерадостно осведомился Пол.
- Разумеется, - сквозь зубы процедила она.
- Придется прерваться, девчонка.
- Да что ты говоришь?
Интересно, как модифицируется сглаз при преобразовании в электромагнитные колебания и обратно?
- Если есть особые пожелания к замку Синей Бороды в демо-версии – подать не позже...
- Нет, Пол, - прервала она его, все еще борясь с искушением. - К демке у меня нет больше никаких пожеланий. Кроме одного. Если эти троллевы рембрандты оденут-таки гоблинов в джинсы вместо смокингов...
- Банка в демке не будет. Или почти не будет. Я тебя пока о Замке спрашиваю. Я его уже неделю вплотную тестирую в он-лайне. И он мне чертовски нравится. Мы сможем добавить в него еще пару локаций – я оставил резервное...
- Что? – заорала в трубку Гермиона. – Повтори-ка, братец.
- Я оставил...
- Нет, о тестировании. Неделю?
- А, ну да, долго, я понимаю. Но это основная локация в демке...
- Время фиксировалось?
- Время чего?
Гермиона заставила себя медленно вдохнуть и выдохнуть.
- Я спрашиваю, - четко выговаривая слова, произнесла она в трубку, - сможешь ли ты восстановить точное время заходов в локацию. Хотя бы некоторых.
- Ну, если пошарю...
- Пошарь. Мне это совершенно необходимо. И еще. Ты можешь зайти в нее прямо сейчас?
- Нет, Миона. Прямо сейчас я с ней работаю. Она выключена. А зачем тебе? Хочешь — приезжай сюда, я ее к твоему приезду доработаю слегка и подключу.
- Договорились.
Пол отключился. Гермиона поднялась с пола и пошла в гостиную. Ноги дрожали. Она тяжело оперлась о стеллаж и едва не упала – стеллаж мягко качнулся и отъехал в сторону, открывая до сих пор недоступный коридор.
