Глава 82 сентября 2014 год, Малфой-мэнор
Астория сидела за обеденным столом с неестественно прямой спиной. Заученными с детства движениями она резала кусочек мяса на тарелке: вперед-назад, вперед-назад. Ни одного лишнего миллиметра, ни одного неоправданного движения, будто бы делала операцию.
В поместье не было ни души, кроме эльфов, и женщина вполне могла бы не переодеваться к обеду, как это заведено; или вообще, поесть у себя в комнате. Но она настолько привыкла к правилам этикета, что не различала, когда поступает так, как положено, а когда так, как хочется. Наверное, эти понятия давно стали для нее единым целым.
Мистер и миссис Гринграсс могли гордиться. Им удалось воспитать
идеальную дочь.
Как девушка, рожденная в чистокровной аристократической семье, Астория с самого детства знала, что при выборе мужа интересоваться ее мнением никто не будет, а потому заранее настроила себя на то, что родители лучше знают, как устроить будущее. Наблюдая за страданиями своих старших сестер и подруг, которые шли под венец со слезами отнюдь не счастья на глазах, она сделала для себя весьма интересный вывод. Зачем зря портить нервы и засыпать под утро, уткнувшись опухшим лицом в мокрую подушку, если можно просто не забивать себе голову всякими сентиментальными глупостями, которые ее подруги гордо (и на ее взгляд пафосно) именовали
запретной любовью. Ну не вышла она замуж
по любви, так что ж теперь, хоронить себя на всю жизнь в скорбной печали по безвозвратно утерянной молодости? Нет, не дождетесь! Она будет самой лучшей -
идеальной женой и неважно, что кроме брачных уз, с мужем больше ничего не связывает. Главное, чтобы со стороны ее семья выглядела безукоризненно, большего и не надо.
Она так и не полюбила. Ни один волшебник не смог добиться ее расположения, хотя пытались многие. И вроде бы в душе юной девушки изредка поднималось какое-то волнение. Случайные взгляды, робкие прикосновения. И вроде бы порой сердце стучало быстрее обычного. Это было вполне нормально и по-человечески. Но каждый раз слизеринка подавляла в себе непонятные – а потому раздражающие – порывы. Ее останавливала мысль о будущем браке. Интуитивно Астория понимала: надо только пожелать и она будет счастлива с любым из своих поклонников. Но сознание всегда выигрывало поединок с чувствами и твердило о том, что любить смешно, это сказки для глупых молоденьких девчушек. Любовь в принципе не может быть идеальной, а Гринграсс именно такая, поэтому им не по пути. Что ж, не беда. Нет чувств – нет боли (а также измотанных нервов, истерик, апатии и головокружений в комплекте). Формула проста! О привязанности к своему мужу Астория даже не думала. Для нее это было как-то…пошло. Что-то вроде правил дурного тона. Любовь – это слишком сильные эмоции, они расшатывают состояние перманентного спокойствия. Поэтому ее отношение к собственному супругу не поддавалось описанию. Она не знала, что чувствовала к нему.
Когда отец сказал Астории, что ее мужем будет Драко Малфой, девушка испытала двоякое чувство.
С одной стороны, Малфои – уважаемый, древний род и породниться с ним большая честь для их семьи. Девушка отчетливо понимала это, ведь даже тот факт, что Люциус Малфой был в свое время приспешником Темного Лорда, не смутил ее отца при выборе подходящей партии для дочери. Драко очень видный жених и то, что он станет ее мужем, весьма льстило самолюбию юной девушки. С чувством несомненного превосходства Астория смотрела на подруг, которые готовы были продать душу дьяволу, чтобы оказаться на ее месте.
Но с другой стороны, Драко был весьма неоднозначной личностью - загадкой, что не могло не настораживать. Те четыре года, которые она знала Малфоя в школе, не помогли девушке определиться с отношением к нему. Как и все слизеринцы (ну Крэбба и Гойла в счет не берем), он был сообразителен, хитер, расчетлив и всегда идеально держался на публике – то, что девушка так ценила. Но сорвать маску и узнать, что действительно творится в его душе, не представлялось возможным. Да Астория никогда и не задавалась такой целью. Их факультет почти весь состоял из таких личин.
Тогда, видя каждый день этого блондина в общей гостиной, она и не подозревала, что через несколько лет будет клясться ему в вечной верности и хм…любви. Итак, Малфой был холодным высокомерным и самовлюбленным аристократом.
Драко же и вовсе не замечал слизеринку в виду разницы в возрасте. Впрочем, это ее нисколечко не печалило. Однако один случай дал шанс Астории взглянуть на будущего мужа в другом свете.
В тот вечер девушка направлялась в библиотеку. Она прогуляла историю магии, за это профессор Бинс наказал ее дополнительным заданием в два свитка. Сказать, что Астория была "несказанно рада"- не сказать ничего. За те три с половиной года, которые она здесь проучилась, слизеринка никогда не приближалась к стеллажам, посвященным истории, довольствуясь купленным учебником. Но тема была слишком замысловатой, и в книге по данному вопросу практически ничего не значилось, поэтому пришлось идти сюда.
Так уж издавна сложилось, что все студенты Хогварста не любили историю. Следовательно, секция пустовала. Правда, староста девочек строчила какой-то доклад. Оно и понятно: Грейнджер – заучка. Что ей еще делать, как не домашнее задание?
После долгих поисков Астория нашла нужную книгу и забилась в самый дальний угол. Еще не хватало, чтобы кто-то из однокурсников увидел ее здесь. Девушка достала письменные принадлежности и принялась за работу. Тема, чего и следовало ожидать, оказалась убийственно нудной и Астория была рада любому поводу отвлечься. Таковой ей представился уже минут через десять. Неподалеку послышались голоса: женский и мужской. Астория не могла разобрать слов, но по интонации было ясно, что их владельцы о чем-то спорят. Голоса мешали сосредоточиться на работе, и девушка тихонечко подкралась к стеллажу, из-за которого открывалось отличное обозрение. Где-то глубоко в сознании менторским тоном звучало назидание о том, что такое занятие недостойно идеальной девушки. Плевать, любопытство побеждало всегда! Тем более последнее было вознаграждено с лихвой. Вниманию Астории предстало поистине ошеломляющее зрелище. Грейнджер держала в руках сумку с явным намерением уйти, а Малфой преграждал ей дорогу. Лицо старосты девочек пылало. Не будь это библиотека – святыня для зубрилки – она бы уже давно орала, а так ограничивалась злобным шипением:
- …слишком много о себе возомнил! Я не намерена терпеть издевательства с твоей стороны!
Голос Малфоя был спокойным, но в нем слышались раздраженные нотки:
- Но ведь раньше терпела.
-
Раньше это было вполне логично. А сейчас мне совсем не плевать на то,
что ты говоришь!
- А ты не слушай, - он протянул руку к сумке гриффиндорки, но Грейнджер лишь сильнее прижала ее к себе. – Ну, как ты это представляешь? Шесть предыдущих лет я оскорблял тебя, а теперь начну защищать?
- Не надо меня защищать, ты мог просто промолчать. Думаю, Паркинсон и без твоей помощи прекрасно удалось в очередной раз облить меня грязью! – девушка вновь попыталась уйти, но давать ей дорогу в намеренья Драко не входило.
- Эй! Ты забыла? Я – Малфой, чистокровный волшебник и слизеринец…
- Приятно познакомиться!
- А ты – Грейнджер, - терпеливо продолжал он, будто говорил с трехлетним ребенком, - подружка Гарри Поттера и…
- …И поэтому ты с таким удовольствием назвал меня грязнокровкой! – закончила за него девушка. - Дай пройти! Глаза б мои тебя не видели…
Астория очень удивилась. Малфой не злился на гриффиндорку за то, что та перебила его – непозволительная роскошь для простых слизеринцев – вот уже целых два раза! Да еще и предъявляла претензии. Более того – он
оправдывался!
- Мерлин! Грейнджер, до тебя доходит, как до вашего обожаемого великана. Ай! Это было больно, – безобидно заметил Драко. Конечно, грязнокровка не могла простить оскорбления в адрес своего милого друга-лесника и ударила Малфоя в плечо. За такое действие, по законам жанра, староста мальчиков должен был уже превратить свою коллегу в нечто вроде пыли на книге "Восстания гоблинов начала XVII века", но – против ожиданий Астории – он спокойно продолжил:
- Я тебе уже тысячу раз говорил, не обращай внимания на мои слова, когда мы не одни. Или ты хочешь, чтобы завтра весь Хогвартс узнал о нас?
Староста девочек несколько секунд молча смотрела в глаза Малфою.
- Нет, - наконец сдалась Грейнджер, она села на стол и бросила сумку рядом, - просто я устала от этой игры в прятки, устала врать Гарри, Рону и Джинни, где пропадаю почти каждый вечер. Они все время смотрят на меня с подозрением. Я больше не могу так!
Малфой обнял девушку (тут Астория ущипнула себя, дабы удостовериться, что она не бредит). Пресвятой Мерлин -
он вдыхает запах ее волос!
- Ты стесняешься меня… - слова были едва различимы, поскольку Гермиона говорила в плечо Драко.
- Сама знаешь, что нет. Просто, если отец узнает, нас обоих ожидают большие неприятности.
- Драко, что будет дальше?
Он медлил с ответом. Провел рукой по ее волосам, поцеловал в макушку и, наконец, сказал:
- Все будет хорошо.
Астория увидела достаточно. Она быстро вернулась на свое место и еще долго не могла прийти в себя. Драко Малфой – человек, ненавидящий грязнокровок и всех гриффиндорцев вместе взятых, – встречается с Гермионой Грейнджер, которая объединяет в себе оба вышеперечисленных обстоятельства. А если к этому прибавить тот факт, что она лучшая подруга Гарри Поттера, то понять мотивацию поступков слизеринца не представлялось возможным. Вот так парадокс! Похоже, даже великолепный Драко Малфой попал на крючок этой пресловутой любви. Он не играл с гриффиндоркой – это очевидно. Здесь и сейчас он был не таким, как всегда. Был настоящим. И вовсе
не идеальным!
Астория не могла знать, чего стоил Драко выбор между любовью и отцовской волей. Малфой побоялся пойти против Люциуса. Он – слизеринец и, в первую очередь, думал о своем благополучии. Кто смеет его упрекать? Драко сказал Гермионе на выпускном балу, что их отношения ничего не значат и никогда не значили. Это была лишь игра, которая порядком поднадоела. Фарс пора прекращать! В результате, один из самых важных вечеров в жизни Гермионы превратился в кошмар. Драко сделал все, чтобы она злилась на него и ненавидела. Он думал, что им обоим так будет легче. Но "легче" было ровно неделю. Астория не знала, что когда Гермиона убегала в слезах, парень хотел бросить все к черту, сбежать с ней куда-нибудь на край света и жить там долго и счастливо. И, конечно, Астория не догадывалась, как тогда Малфой на одну крошечную долю секунды пожалел, что родился в чистокровной семье с идиотскими предрассудками.
Зато Астория прекрасно знала: ее муж до сих пор неравнодушен к Грейнджер, хотя, возможно, ему и хотелось бы обратного. Взять, к примеру, вчерашний день.
Миссис Малфой вместе с супругом во второй раз отправила сына в Хогвартс и была этому несказанно рада. К концу лета Скорпиус стал просто невыносим. Драко, как всегда, пропадал на работе, а потому практически не уделял внимания воспитанию наследника, переложив эту почетную миссию на горячо любимую супругу.
Скорпиус не желал заниматься с частными репетиторами. Он постоянно сбегал с занятий, а когда удавалось вовремя поймать его и усадить перед учителем, мальчик демонстративно разглядывал старинную лепку на стенах, портреты предков или же просто смотрел в окно. Главное, не на преподавателя. Если юный Малфой хотел показать свое пренебрежение к педагогам, то получалось у него это прекрасно. Изучению рун, этикета и пресловутых родовых правил мальчик предпочитал лазанье по деревьям и беганье босиком по лужам. Занятия, несомненно, недостойные носящего фамилию Малфой. Это очень расстраивало мать. Скорпиус вел себя безобразно, что совсем не вписывалось в планы Астории. Ее сын
должен быть идеальным, а в действительности он не лучше какого-нибудь дворового мальчишки. Женщина не понимала, что он всего лишь ребенок, а не дорогая фарфоровая кукла вроде тех, что стоят на комоде в ее спальне. Его просто нельзя подравнять под свои принципы и понятия. Но самым печальным для Астории было то, что сын не желал ее слушаться. Он никак не реагировал на приказы матери. А вот отца мальчик боялся. Боялся и боготворил. Порой Драко не надо было даже рта открывать, Скорпиус понимал, что от него требуется, и безропотно все исполнял.
Астории было неприятно, что сын испытывает к ней лишь раздражение. Она ведь так старается, чтобы из мальчика вырос достойный человек. А отца, который появляется в доме лишь для того, чтобы переночевать (и то не всегда), Скорпиус любит и во всем хочет быть на него похожим.
- Когда я стану министром магии, как папа, то разрешу всем школьникам выбирать самим, какие предметы учить. Мне не нравится маггловедение, я не хочу туда ходить, - это заявление он сделал примерно неделю назад за завтраком. Стану министром магии… Какая самоуверенность! Весь в отца!
- Не говори с набитым ртом, - только и ответила Астория, - и, Мерлина ради, держи вилку в
левой руке!
Так всегда.
Так надо.
В этом она вся.
И все-таки вчерашний день… Они втроем стоят на платформе. Скорпиус молчит, поскольку все еще обижен на мать за то, что та не разрешила взять с собой две метлы. Время от времени он недовольно посапывает. Астория просит не делать так – это некрасиво. А Драко, кажется, ждет кого-то. Очевидно, Забини. Они вчера что-то долго обсуждали через камин.
Вот на платформе появляется Поттер с семьей, Скорпиус явно оживляется.
- Папа, смотри, Гарри Поттер!
- Скорпиус, не ори! Нам с матерью пока не заложило уши, - цедит сквозь зубы Драко. Мальчик сразу же затихает.
Малфой едва заметно кивает бывшему однокурснику, получая взамен аналогичное приветствие.
- Папа, - вновь улыбается Скорпиус, - я хочу в этом году стать ловцом, как и ты. Поттер тоже, скорее всего, будет от Гриффиндора, но я его обыграю!
- Да, Скорпиус, ты просто обязан это сделать, - равнодушно бросает Драко, не глядя на сына. Внезапно на его лице всего на секунду появляется замешательство, глаза загораются, но тут же меркнут. Однако проницательная Астория успевает уловить эту перемену в мужнином настроении. Она медленно поворачивает голову в том направлении, куда смотрит Драко, и видит много рыжих голов. Несомненно, это Уизли. Вон близнецы со своими семьями (у Скорпиуса очень много игрушек из их магазина, которые она терпеть не может). Тут же и друг Гарри Поттера с детьми. Но Астория прекрасно понимает, что они мало волнуют мужа. Все его внимание поглощает женщина в безвкусной (на взгляд слизеринки) маггловской одежде. Миссис Малфой улыбается про себя. Ее муж одним лишь взглядом может заставить робеть подчиненных, доводя их до полуобморочного состояния, а сейчас чувствует себя потеряно и неловко, глядя на Грейнджер. Астория не ревнует. Это слишком приземленное чувство. Она не любит своего мужа, да и собственницей не является. Сейчас она жалеет Драко. Он имеет все, о чем другие лишь могут мечтать, а хочет самую малость. Того, что для многих в порядке вещей - быть рядом с любимым человеком.
Уизли всем табуном подходят к Поттерам, обнимаются. Как это…естественно? Бессчетное количество детей бегает по платформе с дикими воплями. Какой кошмар! Астория невольно кривится от возникшего шума.
- Хьюго Рональд Уизли, прекрати орать сейчас же! Веди себя нормально или отправишься в машину! – это кричит Грейнджер, то есть Уизли. Да в принципе, Грейнджер. Она ни капли не изменилась.
И вот он – момент истины: Гермиона видит Драко. Она краснеет и быстро отворачивается. Но Астории хватает этого мимолетного взгляда, чтобы понять ощущения той женщины. Среди целой гаммы четче всех вырисовывается боль.
Астория безошибочно различила это чувство в гриффиндорке. Дафна – ее сестра – точно так же смотрела на колдографию своего любимого парня (какого-то когтевранца), в день свадьбы с Маркусом Флинтом. Очередное доказательство непотребности этой самой любви.
Да, Астории не известна душевная боль и в этом ее выигрыш. Вот только проиграла слизеринка значительно больше. Гермиона потеряла свою любовь, по сути, Драко бросил ее. Но у этой несчастной женщины осталось то, что не отберет даже сам Мерлин –
воспоминания. И пусть они причиняют несказанную пытку, но они же приносят ни с чем не сравнимое блаженство, теплоту и вызывают искреннюю улыбку. Астории этого не понять. Она не помнила, когда в последний раз улыбалась от души, а не по этикету. Если бы жена министра задумалась над этим хотя бы раз, то, возможно, поняла, почему Скорпиус так не хочет ее "заботы".
Малфой слишком резко отворачивается и дает какие-то напутствия сыну. Астория знает, мужу стоит неимоверных усилий держать себя в руках. В прошлом году, когда они провожали мальчика, он тоже таращился на Грейнджер, но не так. Что-то произошло. Наверное, после болезни Скорпиуса - Драко тогда мотался в Мунго каждый день. Сколько раз их сын болел, но муж не проявлял к нему особого участия, а тогда словно с цепи сорвался. Просиживал в больнице часами. Хотя, скорее всего и в этом случае ребенок его не особо волновал. Тут Драко ничем не лучше Астории. Если для нее мальчик был чем-то вроде площадки для воплощения своих жизненных ценностей, то мистер Малфой представлял Скорпиуса капиталовложением, которое во что бы то ни стало надо сделать выгодным.
А вдруг у них роман? Астория призадумалась. Хотя, в сущности, ее это не беспокоило. Главное, чтобы никто ничего не узнал, иначе от грязных сплетен потом долго не отмоешься. У нее должна быть безукоризненная семья для общественной морали и надоедливых журналистов. И надо признать Драко неплохо удается поддерживать безупречную репутацию. Несмотря на повышенное внимание со стороны прессы, он прекрасно скрывает свои связи на стороне. Но Грейнджер это же совсем другое, не очередная безмозглая красотка. Она полная противоположность Астории и слизеринка понятия не имеет, чего от нее ждать. В гриффиндорке нет ничего идеального – ни внешности, ни манер, ни вкуса - вообще ничего. Что же тогда он в ней нашел?
Гудок паровоза оповещает о скором отправлении. На платформе заметное оживление. Все ученики наспех прощаются с родителями, обещая прилежно учиться и хорошо себя вести. Астория целует в щеку сына и велит написать по приезде в школу. Пока Скорпиус прощается с отцом, она невольно смотрит на Грейнджер. Рыжеволосая дочь буквально повисла на ней. Рассудок миссис Малфой брезгливо отмечает, что такое проявление чувств на людях неприемлемо, а сердце предательски подсказывает, что она завидует и очень хочет, чтобы сын точно так же обнимал ее. Вот женщина целует девочку в макушку. Внезапно Астория вспоминает: точно так же много лет назад в библиотеке Малфой поцеловал Грейнджер и сказал ей, что все будет хорошо.
