Глава 7. Единое целое– Нотт, с чего ты взял, что вход в подземные ходы именно здесь? – Гарри с любопытством посмотрел на товарища, который с умным видом листал древний фолиант, пока он и Блейз расчищали каменные завалы в дальнем углу пещеры.
– С того, что написано, что вход в ходы расположен в двух местах каждого древнего поместья – в подземельях самого поместья и где-то уже вне защищённой территории.
– Но почему именно здесь? – раздражённо поинтересовался Забини. – Вокруг поместья Малфоев лес, занимающий огромную площадь. А ты думаешь…
– Я не думаю, я в этом уверен, – оборвал его Теодор. – Эта пещера явно не природного происхождения. Если бы вы двое были немного внимательнее, то обратили бы внимание, что местность здесь не сильно холмистая, и ни о каких пещерах не может идти и речи.
– Может быть, это маггловское бомбоубежище времён Второй мировой войны, – предположил Поттер.
– Ох, ну не умничай, а? Ты думаешь, я не знаю, что представляют собой бомбоубежища и как отличить их от входа в секретные лабиринты, предназначенные лишь для узкой группы магов?
– Не знаю, что ты можешь, а чего не можешь, но тут ничего нет, – уверенно заявил Блейз, отодвигая самый последний камень.
Действительно, когда камень был отодвинут в сторону, а Забини и Поттер, потные и усталые, отошли на пару метров назад, чтобы полюбоваться делом рук своих, луч карманного фонарика, который держал в руке Нотт, осветил лишь голую каменную стену. Никаких следов того, что где-то здесь должен быть проход, не обнаружилось, хотя искали новоиспечённые братья, – которые, надо сказать, ещё не успели до конца осмыслить эту замечательную новость, – долго и старательно.
– Чрево Тиамат, ну вы и болваны! – судя по виду, Тео окончательно разочаровался в умственных способностях товарищей. – Неужели вы реально думали, что прямо так сразу и обнаружите дверь или люк? Типа проходи, кто хочет. Это тайные тоннели, понимаете, тайные!
Судя по туповатым физиономиям двух других юношей, они слабо понимали, что он этим хотел сказать, и реально надеялись обнаружить дверь, люк или что-то типа того, что обычно означает вход. Нотт обречённо вздохнул:
– Давайте сюда наш перочинный ножик.
– Зачем тебе ножик?! – в один голос воскликнули Гарри и Блейз.
– Вас, придурков резать буду, сравнивать вашу кровь. Всё равно никакой пользы от вас, одни неприятности. Ладно, всё, успокойтесь, шуток не понимаете! Эти ходы, как я многократно уже упоминал, создавались для магов, это первое, к тому же не для всех, а для высшего слоя общества. Короче, для аристократов. То есть, чтобы попасть в ходы, надо доказать, что ты по крови относишься к ним. Давай сюда ладонь, Поттер, посмотрим, насколько голубая кровь у нынешних виконтов.
Гарри пробормотал что-то про то, что ему теперь всю оставшуюся жизнь предстоит слышать от любимого товарища про его неожиданно открывшееся дворянское происхождение и родство с Блейзом. Но ладонь всё-таки дал. По коже полоснуло холодное лезвие, после чего Теодор так ласково перевернул руку друга и прислонил разрез к каменной стене, что он аж вскрикнул от неожиданности. Гриффиндорец тут же одёрнул руку, ибо ощущение было не из приятнейших, но даже в неярком свете фонарика можно было увидеть, что «голубая» кровь юного виконта Поттера осталась на камне. Сначала ничего не произошло, и Нотт уж было собирался пнуть упрямый камень, который никак не хотел подтверждать его гениальные догадки, но вдруг плита дрогнула и начала медленно отъезжать в сторону. Древняя магия признала Гарри Поттера достойным войти в святая святых всех магических родов – огромный лабиринт ходов, который связывал друг с другом все древние поместья Британских островов.
– Так, стоп, Нотт, – Гарри резко пришло в голову то, о чём он раньше не думал. Случилось это уже тогда, когда парни, собрав все свои вещи, вошли в тоннель, и плита за ними закрылась. – Ты сказал, что это лабиринт, так?
– Ну да, в книге так написано, – пожал плечами Тео, освещая проход фонариком. – Тут целая система ходов – некоторые ведут в тупики, некоторые просто водят по кругу. И вообще, насколько я понял, не из каждого поместья можно попасть в каждое. Там, по-моему, так, что напрямую ходы соединяют только дома дружественных между собой семей.
– То есть, крайне сомнительно, что поместье Малфоев соединено напрямую с… хм… моим домом?
– Собственно, да. Но в любом случае мы до него дойдём, просто придётся пройти через чей-то особняк. Мы, скорее всего, даже не поймём этого. Так что…
– Слушай, умник, – перебил его Блейз, который, кажется, уловил мысль своего брата, – а как бы нам сделать так, чтобы не заблудиться здесь, а?
– Ну так в конце книги есть карты лабиринтов специально для этого! – не растерялся Теодор и принялся листать фолиант, подсвечивая себе всё тем же фонариком.
Гарри и Блейз ещё минут пять стояли в темноте, подпирая стенки тоннеля, ожидая, пока их друг найдёт нужный раздел. Наконец, шелест страниц прекратился, однако ни слова со стороны Нотта так и не прозвучало. Слизеринец явно завис.
– Эй, Нотт, ты чего? – тряхнул однокурсника за плечо Забини. – Твою драгоценную книжечку кто-то чернилами заляпал?
– Заткнись, Забини, – упавшим голос выдавил из себя Теодор. – Не до твоих шуток. Чувствую, нам вообще теперь будет не до шуток. Страницы с картами почти полностью сгорели.
Ответом ему послужил дружный мат Поттера и Забини, которые, несмотря на уверенность Тео об отсутствии у них мозгов как таковых, прекрасно понимали, чем это всё для них оборачивается. А если и не понимали до конца, то догадывались, что ничего хорошего с ними уже по определению не случится.
– И что нам теперь делать? – язвительно поинтересовался Блейз. – Какой замечательный план спасения нас всех твой гениальный мозг выдаст на этот раз?
– Забини, заткнись.
– Повторяешься. Придумай что-нибудь пооригинальнее, – в эту милую беседу явно из чувства братской солидарности вступил Гарри.
– ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! – не выдержал Нотт, его голос эхом раздался по подземелью. – Я думаю, как спасти наши чёртовы задницы! Чрево Тиамат! – добавил он своё любимое ругательство.
Некоторое время стояла тишина, нарушаемая лишь тихими ругательствами Теодора и шорохом страниц. В один прекрасный момент перебирание существ со странными именами и их частей тела стихло, потом Тео какое-то время молчал, лишь беззвучно шевеля губами, после чего принялся уже вслух что-то бормотать, водя пальцем по остаткам карт и подсвечивая себе фонариком. Наконец, предварительный этап обмозговыванья был закончен, и слизеринец уже более или менее спокойным голосом пояснил свои выводы:
– Нам надо идти по компасу на северо-запад, к поместью Корнфутов, от него есть прямой ход до Поттеров, там пойдём по прямой на запад. Это всё, что здесь можно понять. Нам придётся ориентироваться чисто по компасу.
– Нам? – скептически поинтересовался Гарри. – Помнится, кто-то заявлял, что мы с Блейзом страдаем топографическим кретинизмом, а посему главный следопыт у нас здесь ты.
Теодор опять начал ругаться сквозь зубы, глядя на кристально чистые, не замутнённые совестью глаза его товарищей и начал уже всерьёз задаваться вопросом, какая сила заставила Шляпу отправить Поттера в Гриффиндор. Впрочем, юноша искренне ужасался при мысли о том, что было бы, попади он в Слизерин. Хотя, без сомнения, для самого Поттера это обернулось бы крайне положительно. Вот, сейчас, например, общается с ними всего несколько дней, а уже стал похож на человека. Очень наглого человека, который знает себе цену.
В первом тоннеле, можно сказать, прихожей, парни не стали долго задерживаться, и очень скоро пошли вперёд. Самым первым шёл Нотт, освещавший путь и отслеживавший их передвижения по компасу, за ним – Гарри, нёсший изрядно полегчавший рюкзак, а замыкал шествие Забини. Надо сказать, коридор оказался достаточно длинным, и до первой развилки юноши шли где-то полчаса. Приблизительно, разумеется, ибо наши герои уже давно ориентировались во времени исключительно по солнцу, то есть различали день, ночь, рассвет, закат, полдень. Ну а теперь, судя по всему, дни для них превратятся в сплошную тёмную массу. Когда они дошли до развилки и Теодор осветил открывшуюся картину, юноши сразу же во всей красе осознали, насколько туго им здесь придётся без карты. Гарри, на своём коротком веку уже повидавший немало и неоднократно рисковавший жизнью, теперь пришёл к однозначному выводу, что если ему суждено выбраться из этой переделки, то Вольдеморта он в перспективе одной левой задавит. Просто после всех этих испытаний, пережитых за последние дни, Круциатус уже кажется таким родным и знакомым…
В итоге, после длительного мыслительного процесса, в какой из коридоров идти – в голове Теодора Нотта – и чего бы поесть с учётом того, что у них на троих осталось всего четыре пачки лапши, а путь грозил затянуться на неделю в лучшем случае, – в головах Блейза Забини и Гарри Поттера, - был выбран второй проход слева. Методом научного втыка, как объяснил это Тео. Нет, ну в левую сторону им надо было идти согласно стрелке компаса, а вот коридор был выбран только по тому принципу, что оттуда приятнее пахло. Жареной свининой и дорогим вином. А из этого следует, что неприступному гению также доступны низменные человеческие желания, о чём Гарри не преминул этому самому гению сообщить, от чего тот в восторг не пришёл.
Тоннели строились в своё время на совесть – это чувствовалось уже только по тому, насколько ровными были полы и гладко-отшлифованными стены. Вокруг чувствовалась живая магия, которая, казалось, следила за пришельцами. С помощью магии эти ходы были созданы, она же их поддерживала все эти столетия. Та самая дикая, вольная магия стихий и природы, никому не подчиняющаяся, лишь помогающая избранным. Высотой коридоры были метра два точно, то есть юноши могли спокойно идти в полный рост. Воздух был достаточно прохладным, но не настолько, чтобы замёрзнуть, к тому же периодически чувствовалось небольшое дуновение свежего ветерка – видимо, было налажено некое подобие вентиляции, чтобы воздух в ходах не становился затхлым. Вообще идти было достаточно удобно, особенно после того бурелома, что был у парней за плечами, и переходом под мантией-невидимкой под носом авроров. Скорость их передвижения явно возросла, хотя все трое признавали, что она была бы ещё больше, если бы они не чувствовали себя насколько физически и морально измотанными. Наконец, когда сил двигаться уже просто не осталось, и юноши падали от усталости, было решено сделать привал около очередной развилки. Хотелось есть, но не настолько сильно, как спать, поэтому было решено сначала отдохнуть, а потом уже готовить что-то.
Блейз заснул сразу, а Гарри и Теодор ещё некоторое время сидели рядом, в темноте подпирая стены тоннеля. Фонарик они выключили, так как понимали, что надо экономить заряд батареек. Если они сядут, то юноши останутся одни в бесконечном лабиринте ходов без всякой надежды когда-либо выбраться оттуда и так и будут блуждать там, пока не закончится вода. Но об этом думать совсем не хотелось. По правде говоря, думать вообще не хотелось, мозги устали не меньше, чем мышцы. Беседовать между собой тоже не было сил, поэтому парни молча сидели в темноте и курили. Когда сигарета у каждого была докурена, они, не говоря опять же ни слова, тоже улеглись спать. Гарри чувствовал себя настолько усталым, что жёсткая холодная земля казалась ему милей пуховой перины, и он моментально заснул.
Проснулся Поттер от того, что с одной стороны тела ему было ужасно жарко, а вторая замерзала. Открыв глаза и с трудом сев, юноша обнаружил, что холод шёл от стенки, а жар от костра, разведённого тихо переговаривавшимися между собой друзьями. Теодор опять курил, заполняя весь коридор табачным дымом, чем вызывал искренне возмущение Блейза, гипнотизировавшего последние четыре пачки вермишели.
– Утро доброе, братец, – Забини первым заметил пробуждение гриффиндорца. – Хотя, наверное, сейчас не утро, и для нас оно явно не доброе. Но это неважно. Вот ответь мне на такой вопрос: сколько мы проживём на оставшемся у нас провианте, даже если будем съедать всего по пачке в день на троих?
– Четыре дня с едой и ещё где-то неделю без неё, – пожал плечами Нотт. – Простая математика, Забини.
– Нам надо экономить воду, – хрипло сказал Гарри, изучая содержимое двух пока почти полных бутылок.
– Нам надо экономить всё – воду, еду, свет, – раздражённо заметил Тео. – Насчёт воздуха рассуждать не берусь. Чрево Тиамат, нам нужны карты!
Некоторое время парни молчали, наблюдая за игрой языков пламени. Блейз соорудил их импровизированную подставку, налил в кастрюлю воды и поставил готовиться содержимое одной пачки вермишели, после чего с грустью убрал три остальные. Все прекрасно понимали, что одна пачка на троих – это слишком мало, но делать было нечего. Надо было добраться до поместья этих Корнфутов, а там надеяться хоть на какую-то помощь хозяев. Желательно, чтобы сами хозяева об этом не узнали.
– Слушайте! – воскликнул Гарри, пронзённой внезапной догадкой. – Нотт, помнишь, ты говорил, что в лабиринт существует по два входа из каждого поместья – в его подземельях и вне территории?
– Я склерозом не страдаю, Поттер, – буркнул в ответ Тео.
– А мы не можем попытаться найти второй вход? В смысле тот, что ведёт из подземелий. Так мы могли бы попасть в поместье к Малфоям, минуя их осаду.
– Не получится, – разочарованно покачал головой Нотт. – Я сам об этом тоже думал, но это никак не пройдёт. Дело в том, что в подземельях находится только вход – то есть, снаружи дверь открыть нельзя. Через вход в подземельях поместья можно войти в ходы, но не покинуть их, если только кто-то не откроет дверь изнутри. А я сильно сомневаюсь, что Малфои специально для нас оставят дверь открытой.
– Стоп, а как мы тогда выйдем наружу, когда дойдём до поместья Поттеров? – поинтересовался Блейз.
– Через тот вход, что находится вне территории поместья, разумеется. Эта система была создана, чтобы никто посторонний не попал непосредственно в поместье без ведома хозяина.
Ответом ему послужил дружный вздох Поттера и Забини, потерявших всякую надежду на счастливый исход, плотный ужин, горячую ванну и нормальную постель. А Теодор подумал, что когда всё это закончится, он обязательно отомстит этим двум кретинам за то, что они такие кретины. Впрочем, за последние дни эти двое стали для мальчика, которого воспитывали домашние эльфы, пока родной отец отсиживался в Азкабане, реально единственными близкими людьми на планете. И он знал, что теперь их жизни неразрывно переплетены. Они стали единым целом, которое нельзя разрушить.
После скудного завтрака, который стал для них одновременно и обедом, и ужином, парни быстро собрали вещи и двинулись дальше. Теперь коридор стал извилистым и постоянно петлял, что создавало впечатление, что сейчас из-за угла кто-то выйдет навстречу. Блейз шёл впереди, Поттер и Нотт, что-то обсуждавшие, отстали от него на несколько футов, то есть из-за особенностей тоннеля они периодически пропадали из виду. Юноша усиленно думал обо всём, что с ним произошло, и анализировал поступившие сведения. В первую очередь, это касалось того, что выяснилось, когда любимый однокурсник наткнулся на генеалогическое древо Поттеров. Итак, он является незаконнорожденным сыном Джеймса Поттера, давно почившего в мире. Что ж, ничего особо удивительного, в конце концов господин виконт – царство ему небесное! – имел на это такие же шансы, как и все остальные мужчины, с которыми неподражаемая Оливия Забини в своё время крутила роман – а это добрая половина мужчин магической Англии. А в том, что его отцом не является ни один из семи покойных мужей любимой мамочки, Блейз как-то не сомневался уже давно. Надо сказать, никаких особых чувств юноша по поводу того, что наконец-то всплыла правда, не испытывал, просто его природный интерес был утолён. Гораздо больше его занимало наличие брата. Старшего брата, кстати, ибо день рождения слизеринца ожидался только в августе. Но не это самое главное, а то, что Забини чувствовал искреннюю радость от того, что в этом мире появился человек, близкий ему и кровно и духовно, а именно таковым он и считал Гарри Поттера. Только вот что думал по поводу этого всего сам Гарри, оставалось загадкой. Пока признаков враждебности, конечно, не проявлял, но всё равно надо будет с ним поговорить. И вообще…
Размышления Блейза прервало то, что он, поворачивая за угол, на кого-то налетел. Этот кто-то тут же отскочил на добрый фут, а когда слизеринец поднял упавший фонарик и осветил неизвестного, он удивился настолько, что снова уронил многострадальный агрегат.
– Пенси?.. – только и смог выдавить из себя Забини.
– Блейз?.. – послышалось не менее удивлённо в ответ.
Через секунду парень и девушка, удостоверившись в подлинности друг друга, уже радостно обнимались. Блейз понятия не имел, каким ветром её сюда занесло, но он был искренне счастлив видеть до боли знакомое лицо лучшей подруги, словно лучик света из прошлой жизни, здесь, в этом тёмном и мрачном подземелье.
– Мерлин, Забини, я тебе умиляюсь! – сзади послышался голос Тео. – Ты даже в пустынном подземелье, где по определению никого, кроме нас троих, нет, можешь найти девчонку, с которой можно обниматься!
Блейз и Пенси отлепились друг от друга и укоризненно посмотрели на подошедших. Особенно укоризненным был взгляд первого, учитывая, что к этой девушке он испытывал исключительно дружеские чувства.
– Паркинсон? – глаза Теодора округлились, когда он узнал девушку. – Какого Нергала ты тут делаешь?!
– Я тебя тоже искренне рада видеть, Нотт, – язвительно заявила она, после чего перевела взгляд на третьего юношу. – У меня окончательно едет крыша, или это реально Гарри Поттер?
– Ага, он самый, – Блейз решил взять обязанность обеспечить мирные переговоры на себя. – Гарри, это Пенси Паркинсон, наша однокурсница.
Поттер кивнул и принялся беспардонно разглядывать девушку, словно видел её в первый раз. Хотя, если признаться честно, никогда раньше он не смотрел на Пенси Паркинсон как на существо противоположного пола, для него она всегда была уродливой слонообразной слизеринкой. И только теперь он понял, насколько сильно ошибался. Во-первых, уродливой Пенси назвать было уж никак нельзя. Да, конкурс красоты она бы ни за что не выиграла, но в принципе была вполне симпатичной. Большие серые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, смотрели с искренним изумлением и усталостью, достаточно красивой формы губы не были в кои веки искажены в презрительной усмешке. Прямой нос и тонкие брови только дополняли образ девушки высокого происхождения. Сильно осунувшееся лицо обрамляли тёмно-русые пряди немного вьющихся пышных волос, выбившиеся из хвостика. Слизеринка была немного полноватой, но это отнюдь не делало её некрасивой – напротив, достаточно крупная грудь то и дело привлекала к себе внимание Гарри, в котором очень не вовремя заиграли гормоны. Но это уже во-вторых.
– Итак, что вы трое здесь делаете? – дав парням полюбоваться собой, поинтересовалась Паркинсон. – Особенно таким замечательным сочетанием? Забини, Нотт и Поттер. Подумать только. Надеюсь, что в ближайшее время не стану свидетельницей убийства.
– Надейся, дорогая Пенси, надейся, – усмехнулся Блейз, усаживаясь на землю, после чего пояснил недоумевающим друзьях: – В ногах правды нет, а мы здесь, чует моё сердце, на какое-то время зависнем, пока будем рассказывать друг другу, каким ветром нас сюда занесло, не так ли, Пенси?
Девушка пробормотала что-то себе под нос, но всё же села рядом с Забини. Гарри и Тео переглянулись и также последовали их примеру. Лицо Нотта при этом выражало высшую степень раздражённости тем, что они должны терять драгоценное время из-за какой-то девчонки.
– Итак, что делает такая милая компания – два слизеринских аристократа в опале и национальный герой – в подземном лабиринте ходов?
– Неужто неясно, Паркинсон? – раздражённо сказал Теодор. – Что ещё могут делать люди, которых объявили в розыск, кроме как спасаться бегством?
– А он? – девушка многозначительно кивнула в сторону Гарри.
– А газет мы не читаем? – язвительно осведомился Поттер, явно не собиравшийся мириться с таким отношением к своей скромной персоне.
– Ах, ну да. Наше гриффиндорское высочество же теперь тоже считается преступником! И откуда мне знать, что ты сейчас не озвереешь и не убьёшь меня на месте?
– Паркинсон, прекрати ломать комедию, – буркнул Нотт, ещё до того, как Блейз открыл рот, чтобы начать защищать брата. – Я в жизни не поверю, что ты с твоими мозгами могла принять за чистую монету тот маразм, который Дамблдор надиктовал Пророку.
– Отлично. Вот только скажите мне, с каких это пор слизеринцы занимаются спасением утопающих?
– С тех пор, как сами стали утопающими, – ответил Забини. – Пенс, ты не бесись, Гарри – нормальный человек, такой же, как и мы.
– А себя ты считаешь нормальным человеком? – искренне удивилась Паркинсон.
– Время от времени, – Блейз пожал плечами. – В общем, Гарри – полноправный член нашей команды и к тому же мой брат, так что прошу относиться к нему дружелюбнее.
Пенси фыркнула в ответ и ещё раз окинула презрительным взглядом Поттера, на что он ответил тем же, решив, что это лучше, чем начать возмущаться из-за болтливости друга. За него это сделал Тео, тут же отвесивший болтуну подзатыльник, на что Блейз лишь безмятежно заметил, что нет смысла скрывать от своих очевидное.
– И куда же вы направляетесь?
– Нам надо дойти сначала до поместья Корнфутов, что на севере, а потом повернуть на запад и идти до поместья Поттеров, – после короткой паузы и разрешающего кивка Гарри рассказал Нотт.
– Вы собираетесь добраться до Ирландии и там просить политическое убежище, – девушка не спрашивала, она утверждала.
– На самом деле, просить политическое убежище придётся только Нотту, – откликнулся Блейз. – Я и Гарри и так граждане Ирландии, как недавно выяснилось. А ты что здесь делаешь? Насколько мне известно, ты должна была оставаться у Малфоев вместе со своей матерью.
– Должна была. Мама до сих пор там. А я хочу отыскать отца, поэтому и сбежала.
– Отыскать отца?
– Да, – твёрдо ответила девушка. – Я его не видела ни разу с тех пор, как он отвёз нас с мамой к Малфоям. От него не пришло ни одного письма, ни весточки, что он хотя бы жив. Он должно быть где-то рискует жизнью постоянно, а я должна просиживать штаны и развлекать Драко, который трясётся от страха при мысли о том, что защита поместья может рухнуть. Моя мама запирается постоянно в лаборатории, старается отвлечься от всего приготовлением разных зелий. Ну, вы знаете же, что она это любит. Люциус сидит в своём кабинете, создаёт видимость действия, а Нарцисса вообще ведёт какую-то свою собственную игру. По крайней мере, у меня лично всё чаще возникает ощущение, что она знает то, что просто так она узнать бы не могла, да и к тому чуть ли не управляет многими событиями. Никому нет дела ни до меня, ни до моего отца.
– И поэтому ты решила сбежать? – приподнял бровь Нотт. – И как ты собираешься искать отца?
– Неважно, – резко ответила Пенси, однако по её растерянному виду становилось понятно, что она об этом не сильно думала. – Сначала я должна выйти на поверхность вне территории поместья, а там посмотрим. В конце концов, тут недалеко наше собственное поместье, я уверена, что найду там какой-нибудь указатель.
– Если ты там выйдешь, ты сразу попадёшь в лапы авроров, – покачал головой Блейз. – Мы шли там, они просто кишат в лесу. Нам удалось прорваться только благодаря тому, что у Гарри есть мантия-невидимка. К тому же, не хочу тебя расстраиваться, но вынужден это сделать: защита твоего поместья разрушена, там для нас устроили засаду Пожиратели, а потом они сожгли его. Нам еле удалось бежать.
Пенси в шоке выдохнула, после чего закрыла лицо в ладонях. Сейчас она напоминала просто расстроенного ребёнка, которого выкинули из родного привычного мира в холодную и опасную неизвестность. Её хотелось обнять, успокоить, погладить по голове. Однако иллюзия продолжалась лишь пару десятков секунд, после чего слизеринка вновь подняла голову и теперь в глазах её сверкала решительность.
– Я пойду с вами, – уверенно сказала она.
– Нет, – не менее уверенно покачал головой Гарри.
– Поттер, слушай, давай, ты мне не будешь указывать, как мне поступать!
– А ты меня не перебивай, Паркинсон! – повысил голос гриффиндорец. – Тебе нечего с нами делать отнюдь не потому, что я испытываю лично к тебе какую-то неприязнь. Нам нечего есть – у нас осталось всего три пачки лапши быстрого приготовления, а плутать здесь нам предстоит ещё неизвестно сколько. У нас нет карты лабиринта, мы идём наугад по компасу. Неизвестно, насколько нам хватит воды. Ты ведь не хочешь сдохнуть здесь, в этом чёртовом подземелье?
– Ох, Поттер, засунь себе своё благородство и беспокойство о ближнем своём куда подальше, – саркастически произнесла Пенси. – Это во-первых. Во-вторых, я тоже не совсем идиотка и взяла с собой кое-что от Малфоев.
С этими словами девушка открыла ранее не замеченную парнями сумку и указала им на её содержимое, коим оказались более или менее сносные запасы колбасы, сыра, овощей и хлеба, а также пакет печенья и несколько куриных ножек. В одном из отделений обнаружилась также бутылка коллекционного коньяка, которую Пенси честно спёрла из запасов Люциуса Малфоя. Не успели юноши дружно восхититься хозяйственностью своей новой спутницы, – теперь уже ни у кого возражений не возникало – как на свет божий, то бишь, на свет фонарика, который держал теперь Нотт, было извлечено главное сокровище.
– У нас есть карты лабиринта, – с крайне довольным видом слизеринка показала парням пухлую пачку страниц, вырванных из какой-то явно старой книги. И Гарри начали терзать смутные сомнения, что он знал из какой конкретно.
– Ты… ты… – Нотт аж задохнулся от возмущения. – Ты вырвала страницы из «Великих магических родов Британских островов»?! Ты с ума сошла! Это же… это же книга-сокровище!
– Потом можно будет всё восстановить, – оборвал его страдания Блейз. – Согласись, для нас сейчас куда важнее, что у нас теперь есть карты. Нам не придётся плутать по лабиринту!
Теодор не разделял детской радости однокурсника, но ему было нечего возразить. Действительно, для них куда важнее было само наличие карт, чем то, что магическая книга, принадлежавшая Малфоям, лишилась их. В конце концов, им они сейчас действительно были нужнее. Слизеринец быстро забрал листы и некоторое время изучал хитросплетения ходов, мысленно прокладывая их будущий путь. Вскоре подростки вновь встали с земли и направились дальше вглубь коридора. Теперь их было четверо. И теперь им больше не нужно было идти вслепую.
