Забытый

Глава 8

Уважаемые читатели!
Эта глава – последняя в фанфике. Но он, вообще-то, ещё не закончен. Как только автор опубликует следующую главу, я сразу же переведу её.

Глава седьмая

Прошло уже три месяца с того дня, как двое юных Поттеров оказались у дверей дома номер четыре по Прайвет драйв. Гарри спокойно спал, крепко обняв младшего брата, когда раздался такой пронзительный визг, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки. Он сонно поморгал и увидел тощую женщину с лицом, похожим на лошадиное. Она судорожно прижимала бледные руки к сердцу и звала своего мужа. Именно с этого момента жизнь Гарри покатилась ко всем чертям.
А сейчас Гарри стоял на коленях на кухонном полу, с остервенением отмывая кажущийся бесконечным кафель. Он знал, что его младший брат Кевин сейчас наверняка голоден, но дядя Вернон сказал, что ни один из братьев не получит еды, пока Гарри не закончит уборку на кухне и в двух ванных.
Он уже слышал подобного рода угрозы. Вчера, например, ему сказали прополоть и привести в порядок весь садик на заднем дворе. Но всё же Гарри был ещё мал, и не совсем понял, что от него требуется. Так что ему пришлось провести полдня под палящим солнцем в ожидании более понятных инструкций, чтобы не сделать чего-нибудь неправильно и не быть наказанным за это.
Однако вскорости дядя вернулся с работы домой, и Гарри получил одну из самых ужасных порок в своей жизни. И тогда Кевин заплакал. Но это только ещё больше разъярило дядю Вернона. Гарри судорожно сглотнул, почувствовав слёзы в уголках глаз, появившиеся при одном только воспоминании о том наказании. Он должен закончить свою работу до возвращения дяди, а в противном случае его опять накажут или лишат еды. Бедный Кевин не получал необходимой пищи уже второй день.
Гарри должен взять для своего маленького брата столько еды, сколько сможет. На самом деле он обычно брал из холодильника маленький кусочек сыра, помещавшийся в его маленькой ладошке. Он пытался скормить его Кевину, но зубки малыша ещё недостаточно окрепли, чтобы пережевать такую пищу, так что ему приходилось раздавливать кусочки пищи, превращая их в кашицу, а затем медленно и осторожно скармливать её Кевину. Гарри был благодарен за то, что несмотря ни на что, тётя Петуния иногда помогала ему. Или, во всяком случае, за то, что он считал помощью с её стороны. Да-да, тётя Петуния несколько раз помогала ему. Даже несмотря на то, что она частенько кричала на него за то, что он делал что-то неправильно и иногда действительно сильно ударяла его, а нередко заставляла его выполнять слишком тяжёлую работу, несмотря на всё это она помогла ему. Она всегда меняла грязные пелёнки Кевина, и в этом Гарри видел признак того, что тётя не совсем ненавидит его и Кевина. Конечно, она не очень-то любила Гарри и не была с ним милой и вежливой, но после того, как мамочка сказал Гарри, что ненавидит его и заботилась только о Кевине, он не возражал против такого обращения со стороны тёти. Гарри был благодарен, что тётя Петуния делала то, что и мама. И всё же это было удивительно для Гарри: почему иногда тётя возилась с Кевином, а потом могла не замечать их обоих целый день, посвящая время одному только Дадли. И в конце концов, почему она никогда не кормила Кевина и не заботилась о нём по-настоящему? Гарри только пожал плечами и продолжил работу. В конце концов, ему нужна была какая-нибудь пища, а не просто вода.
Гарри посмотрел на висящие возле холодильника часы и заметил, что стрелки подбираются к цифре четыре. Обычно, когда стрелки останавливались на цифре пять, дядя Вернон возвращался домой. Гарри к счастью, уже вымыл обе ванные, а на кухне осталось совсем чуть-чуть работы. Может быть, сегодня его не накажут и даже покормят. Он не знал почему, но казалось, что дядя Вернон ненавидит его очень сильно. Он также ненавидел и Кевина, чего Гарри уж совсем не мог понять: ведь все всегда любили его младшего брата. За прошедшие три месяца Гарри понял, что просто не может видеть его дольше пяти минут. Гарри избивали почти каждый вечер по той или иной причине, и мальчик надеялся, что в скором времени дядя не захочет делать то же самое с Кевином. И Гарри пообещал себе, что не позволит дяде Вернону и притронуться к Кевину!
Тётя Петуния вошла в комнату с Дадли на руках, который, как обычно, кричал и вырывался. Тётя начала укачивать сыночка, целуя его в щеки и напевая при этом какую-то мелодию. Гарри почувствовал что-то совершенно необъяснимое. Как будто воздух перестал поступать в его лёгкие. Не сдержавшись, он тихонько всхлипнул. А затем ещё раз. Слёзы, мгновенно наполнившие его глаза, потекли по щекам, падая на вымытый пол. Он не понимал, что происходит с ним, но внезапно он захотел оказаться на месте того, на руках тёти, и что бы его так же укачивали и целовали. Захотелось знать, что эта тихая мелодия напевается для него. Почувствовать что-то кроме саднящих от работы рук и больной спины.
-Чего это ты ревёшь, неблагодарный мальчишка?! Заканчивай с мытьём пола, пока Вернон не вернулся домой! – закричала на него тётя. Гарри не понял, что она сказала. Её слова, казалось, не достигли его сознания, в отличие от её тона. Её голос, наполненный отвращением и ненавистью, только заставил рыдать его ещё сильнее. Щётка выпала из его худеньких рук, и он спрятал в ладонях лицо, продолжая плакать. Казалось, слёзы, накопившиеся за прошедшие три месяца пыток, вырвались из него. И он не мог совладать с собой. Он просто сел на пол и плакал навзрыд, сотрясаясь изнеможённым телом. Он едва ли обратил внимание на то, что тётя спешно покинула комнату, бормоча что-то о чокнутых детях.
Гарри не знал, сколько времени прошло, когда услышал шум подъезжающей к дому машины. Он знал, что это прибыл домой его дядя. Он слышал, как тётя Петуния жалуется на него, но даже не двинулся с места, осознавая, что наказания всё равно не избежать. Вдруг кухонная дверь распахнулась, и дядя, стоявший на пороге, выглядел просто взбешённо. Гарри смотрел на него секунду или две, не в первый раз отмечая, как огромен был дядя Вернон, а затем снова спрятал лицо в ладонях. Он чувствовал, как дядя схватил его за воротник и потащил по коридору мимо чулана, где сейчас мирно спал его младший брат.
-Ты думаешь, мы будем бесплатно содержать тебя здесь, ты, безмозглая куча навоза?! Ты самый настоящий уродец!
ШлепОк.
-Ты отвратителен!
Удар.
-Омерзителен!
Пинок.
-Болван!
Ещё один удар.
Гарри свернулся на полу, не издавая ни звука. Слёзы всё ещё бежали по щекам. Он с трудом поднялся и побрёл в чулан. Дверь со стуком закрылась за ним. Он обессилено прислонился к косяку и снова зарыдал, пока не почувствовал лёгкий тычок в бок. Гарри посмотрел на Кевина. Он не знал, то ли малыша разбудил он сам или же крики дяди Вернона. Кевин смотрел на него понимающе, огорчение застыло у него в глазах. Кевин медленно потянул свои маленькие ручки и обнял Гарри за шею, одновременно забравшись ему на колени. Гарри почувствовал новый приступ тоски, и обняв младшего брата, вновь заплакал.
-С’cё хаасо, Галли. Лунаик скола плидёт, - пролепетал Кевин на ухо Гарри. Он, конечно, понял, что сказал младший брат, потому что сам всегда говорил эти слова, когда Кевин плакал от голода. Гарри тоже обнимал своего брата, как он сейчас и говорил ему: «Всё хорошо, Кевин. Лунатик скоро придёт».
Гарри хотел, чтобы Лунатик пришёл поскорее.
Было Рождество. Это был один из самых ужасных дней для Кевина и Гарри. Они находились в своём чулане. Гарри сидел на кровати, прислонившись спиной к стене и покачивая ногой. Кевин сидел на коленях Гарри, сжавшись от холода даже несмотря на то, что был завёрнут в одеяло. Они слышали отголоски празднества Дурслей. О, ну конечно, они могли слышать всё происходящее в гостиной. И это вызывало у Гарри тупую ноющую боль где-то в районе сердца.
-О, взгляни-ка, Дадлик, здесь ещё один подарочек для тебя от мамочки! - раздавался голос тёти Петунии.
Гарри посмотрел в лицо Кевина. Слёзы текли по его лицу и капали на рваные брюки Гарри. Кевин заплакал около получаса назад, когда начался праздник, а их даже не позвали присоединиться к веселящейся «семье». Кевин не понимал, чтО такое Рождество, и это его, вероятно, не интересовало. Всё, что он знал – его «семья» собралась в полном составе и теперь так веселится и радуется. Он мог даже почувствовать ту любовь, что исходила от них, но, к сожалению, не была предназначена для него. Его старший брат был рядом, но за это время ни один из них не произнёс ни звука.
Громовой смех дяди Вернона сотряс стены дома.
Слёзы обжигали холодное кожу Кевина. Он почувствовал, как Гарри гладит его по рыжим волосам. Но он не повернулся к брату. Он хотел спать. Уснуть и не просыпаться до утра, пока всё это не кончится. Но голоса были слишком громкие, чтобы он мог уснуть.
Кевин развернулся так, чтобы видеть лицо брата. На его бледном лице сияли изумрудного цвета глаза. Гарри тоже плакал. Он посмотрел на Кевина, не зная, что сказать. В надежде найти утешение, Кевин глядел в зелёные глаза старшего брата, на его шрам в виде молнии на лбу. У него тоже был шрам, только на груди. Он был такой же глубокий, как и у Гарри, правда, выглядел скорее как ожог. Шрам каким-то непостижимым образом напоминал ему о маме, поскольку он догадался, что получил его, когда жил ещё с мамой. А вот у Гарри было множество шрамов и синяков по всему телу, полученных от дядя Вернона.
-Галли, я не думаю, сто Лунаик плидёт, - в конце концов сказал Кевин. В последнее время он начал говорить лучше, благодаря тому, что брат часто разговаривал с ним, шёпотом, конечно, чтобы не помешать Дурслям. Гарри даже научил его пользоваться туалетом. Конечно, это было странно в его возрасте, но Гарри сказал, что Кевину необходимо научиться этому, потому что тётя Петуния больше не будет менять ему пелёнки. Кевин же стал помогать Гарри с мелкими домашними делами (ведь теперь он мог ходить), ведь если они не сделают всё как следует, дядя Вернон накажет Гарри. Иногда дядя бил его старшего брата ни за что, просто так. Кевин ненавидел, когда его брат плачет, и всегда старался поднять ему настроение. Но ему это редко удавалось.
-Нет, я не думаю, что Лунатик сделает это, - сказал Гарри, отведя взгляд. Сказать по правде, ни один из них не знал, кто Лунатик на самом деле. Но когда случалось что-то плохое, они утешали друг друга, говоря, что скоро придёт Лунатик. Однажды Кевин спросил Гарри, кто такой Лунатик, и Гарри, нахмурившись, ответил: «Лунатик любит нас». И это была правда. Лунатик любил их, и этого было достаточно, и они верили в это.
Однажды Лунатик придёт, заберёт их отсюда к себе домой, и полюбит их так, как тётя Петуния любит Дадли. Но сегодняшний день был слишком плох для них.
-У меня есть подарок для тебя, - тихо сказал Гарри, - правда, он не очень хорош.
-Плавда! – тихонько пропищал Кевин и приподнялся на локтях. Гарри кивнул и протянул ему что-то, завёрнутое в салфетку. Кевин нетерпеливо развернул салфетку. Внутри был маленький кусочек фруктового пирога тёти Петунии. Улыбка осветила его лицо, и он порывисто обнял Гарри, повторяя негромко «Спасибо!». Кевин сел на колени и начал медленно есть пирог, смакуя каждый кусочек.
Гарри грустно смотрел то на брата, то на пирог. На самом деле это не было подарком, но Кевин выглядел таким несчастным, что Гарри не оставалось ничего другого, как дать ему кусочек пирога. Они оба не ели ничего со вчерашнего дня, а пирог Гарри нашёл в буфете. Он отломил небольшой кусочек, и, завернув в салфетку, спрятал в карман. Дурсли не сказали ничего, видимо посчитав, что это Дадли, будучи голодным, попробовал пирог. Но это всё равно не было подарком. Это был их завтрак для следующего дня, потому как Дурсли похоже не собирались их кормить. Но Кевин был таким грустным, что Гарри пришлось отдать ему пирог. Его желудок жалобно урчал при виде пирога.
Кевин перестал есть и посмотрел на Гарри:
-А ты не хочешь, Галли? – спросил он, вопросительно глядя на старшего брата.
Гарри отрицательно покачал головой и уставился на свои колени.
-Ну, тогда я оставлю это для тебя, когда ты плаголодалс’ся. Спасибо, Галли, - сказал он, и, наклонившись, поцеловал Гарри в щёку. А затем положил голову старшему брату на колени и, несмотря на голоса празднующих, уснул.
Гарри тоскливо посмотрел на кусок пирога, лежащий в ящике с одеждой, не их одеждой, а вещами Дадли, и снова перевёл взгляд на Кевина. Он не собирался есть этот пирог. Это принадлежит Кевину. А Гарри может подождать. Он поцеловал брата в лоб, но не лёг спать, а стал прислушиваться к голосам Дурслей. Он хотел знать, придёт Лунатик или нет. Ночью он видел сон, о волке, воющем на Луну.