Глава 8День судебного разбирательства медленно, но верно приближался, и обстановка в доме незаметно накалялась. Гермиона заметила, что миссис Уизли подолгу перебирает вещи Гарри, прикладывая к джинсам то футболку, то рубашку, и рассеянно шепчет: «Нет, в этом он выглядит как шалопай. А в этом — как малолетний убийца…». Сам Гарри, даже если и переживал, то старался этого не показывать. Гермиона же, к своему стыду, поняла, что абсолютно спокойна насчет Гарри. Но вот Сириус… Почему-то при воспоминании о той ночной прогулке на лице Гермионы расцветала загадочная улыбка, и все валилось из рук.
— Кажется, вы с Тонкс решили поменяться ролями, — беззлобно пошутил Люпин, подхватывая тарелку, которую смахнула Гермиона, у самого пола. Нимфадора польщено улыбнулась, и тут же споткнулась о Живоглота. Кот обиженно мявкнул и мгновенно юркнул под стол, подальше от рассеянных девушек.
— У вас тут жизнь просто ключом бьет, — пошутил Сириус, заходя в кухню. — Эх, как же я хочу пойти в суд вместе с Гарри…
— Ты же знаешь, что тебе не разрешат, — мгновенно ответил Артур, появляясь следом. — По версии Фаджа — ты сумасшедший и опасный преступник, убийца и правая рука Сами-знаете-кого.
— Жаль, что не Фадж нам писал выпускные характеристики. Представляю, как бы он развернулся, сочиняя что-либо для меня или Джеймса! — мечтательно произнес Сириус и улыбнулся, глядя на взъерошенного Живоглота.
— О да, — пробормотал Люпин, и изобразил, будто читает пергамент. — Опасные сорвиголовы… разрушители стен и спокойствия… ни в коем случае не давайте им в руки волшебные палочки, если не хотите взорвать дом…
Все рассмеялись, и занялись своими делами.
— Нет, я так больше не могу! — устало заявил Рон, вытирая потный лоб пыльной рукой. — Я хочу помогать Ордену, но, кажется, я на всю жизнь возненавижу уборку.
— А вот подумай, каково бедным эльфам-домовикам! — воскликнула Гермиона, с удовольствием отвлекаясь от выметания пепла и золы из камина. — Может, если бы каждый волшебник хоть раз в неделю сам убирал свой дом, без помощи магии…
— Он бы сошел с ума, или подался в отшельники, — прервал ее ироничный голос, и в комнату быстрым шагом вошел Сириус, непринужденно помахивая пакетом с тушками хорьков. — Молли сказала, что у вас какие-то затруднения с буфетом.
— Да, он как-то странно дергается, когда к нему подходят, — Гарри поднял голову и стукнулся о выдвинутый ящик. — Ай, больно-то как!
— Приложи холодное, — посоветовал крестный, оглядывая буфет и прислушиваясь к чему-то. — Похожу, что тут у нас поселился шальной боггарт, но лучше проверить. Надо будет попросить Грюма с его волшебным глазом. Гермиона, можно тебя на минутку? Мне нужно покормить Клюва, и заодно проверить его глаза.
— А почему не я? — обиженно протянул Гарри, прижимая к голове тяжелую бронзовую статуэтку.
— У тебя травма. Да и в анатомии магических животных ты — прости, Гарри — не слишком хорошо разбираешься, — виновато развел руками Сириус. Гарри кивнул, соглашаясь с вескими доводами.
Поднявшись на третий этаж, Гермиона услышала недовольное рычание гиппогрифа.
— Ему что-то в глаз попало, но к себе не подпускает. Мне нужно чтобы ты его отвлекла едой, а я сам попытаюсь посмотреть, что с ним такое, — пояснил Сириус, прислушиваясь к рычанию. — Ну, пошли!
Гермиона, держа на вытянутой руке хорька, осторожно зашла в комнату. Клювокрыл угрюмо уставился на нее, встопорщив перья.
— Клювик, хороший мальчик, ты же не убьешь меня? — слегка дрожащим голосом спросила она, кланяясь. Гиппогриф на несколько секунд замер, а затем поклонился в ответ, после чего подошел ближе и принялся уплетать добычу. Сириус, пользуясь моментом, занялся глазом.
— Все ясно, — произнес он через некоторое время, поднимаясь с колен и отряхивая руки. — У него в глазу была щепка от кровати. Он недавно решил поточить коготки, — пояснил Блэк, видя недоумение Гермионы. — Спасибо за помощь.
— Не за что. Обращайся, — девушка кивнула и уже собралась уходить, как вдруг заметила чью-то колдографию, лежащую на полу. Подняв, Гермиона увидела молодого парня, который вызывающе улыбался фотографу, сидя на хогвартском стуле. Вот человек на снимке небрежно кивнул, и Гермиона узнала Сириуса — того, каким он был на седьмом курсе Хогвартса. Девушка с жадностью вглядывалась в лицо Бродяги, находя знакомые черты. Глаза, губы, нос, поворот головы…
— Что там? — раздался тихий голос из-за ее плеча, и Гермиона, чуть повернувшись, увидела Сириуса. Тот удивленно приподнял бровь, глядя на себя самого в семнадцать лет. — Да уж. Ведь когда-то я был таким. Молодой, красивый, целеустремленный. Мы все таким были — я, Лунатик, Сохатый…и даже Хвост. Верили, что сможем изменить мир к лучшему. А сейчас… — Сириус горько рассмеялся и отвернулся. — Не знал, что моя мамаша сохранила эту мою фотографию.
— Может, она все-таки любила тебя? — неуверенно предположила Гермиона, кладя колдографию на столик. Сириус пожал плечами:
— А может, ей нравилось кидать в мой снимок ножи? В любом случае, я этого уже никогда не узнаю.
Гермиона тихо вышла из спальни и притворила за собой дверь. Увиденное действительно поразило ее. Слишком сильно изменился Сириус, и дело было даже не во внешности. Исчез огонь в глазах, исчез тот Мародерский задор. «Как бы я хотела, чтобы ты опять улыбался так, как на свой выпускной колдографии» — негромко произнесла Гермиона проводя ладонью по двери. Откуда ей было знать, что с другой стороны двери, точно так же приложив ладонь к дереву, замер Сириус, прошептавший: «Для тебя — улыбнусь». К ужину Сириус не вышел, и Гермиона, ощущая внутри какую-то странную пустоту, постаралась как можно скорее лечь спать. Джинни пришла чуть позже, и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Одного миссис Уизли точно добилась — за день они уставали так, что не было сил больше ни на что.
В день слушания все были как на иголках. Миссис Уизли в который раз путала мусорную корзину и сковородку, так что если бы не бдительность Люпина, есть им всем яичницу из скорлупы. Гермионе кусок в горло не лез, Рону, судя по его лицу, тоже. Сириус не объявился и за завтраком. Девушка поднялась на третий этаж и несмело постучала в дверь.
— Меня нет! — раздался короткий рык, и Гермиона решила не искушать судьбу.
Напряжение медленно достигало своего апогея, как вдруг…
— Оправдали!!! — громко заорали с первого этажа близнецы Уизли, и девушка поспешила вниз. — Оправдали, оправдали, оправдали!
Гарри стоял внизу, слегка взъерошенный и растеряно улыбающийся.
— Меня оправдали! — шепнул он, крепко обнимая Рона и Гермиону.
— Да что ты говоришь, приятель? А я-то думаю, почему все так радуются! — сказал Рон и похлопал Гарри по спине.
— Поздравляю, крестник, — негромко произнес Сириус и пожал Гарри руку. Тот счастливо улыбнулся и тут же был подхвачен Фредом и Джорджем в безумный хоровод.
— Оправдали, оправдали…
— Да замолчите вы!
Гермиона, не обращая внимания на близнецов, смотрела на Сириуса. В его глазах медленно потухал огонек счастья, который нет-нет, да вспыхивал во время общения с Гарри. «Он понимает, что скоро опять останется в одиночестве. И ему плохо» — осознала Гермиона.
— Сириус, ты будешь ужинать? — тихо спросила она, боясь дотронуться до него.
— Не знаю. Скорее всего, буду. А что? — беспечно отозвался тот, и Гермиона мгновенно обозвала себя мнительной дурой и напарницей Трелони.
— Просто хотела знать, мне доставать еще одну тарелку, или нет.
Вечер прошел замечательно. Все поздравляли Гарри с победой над Министерством, шутили и рассказывали забавные истории. К концу вечера даже Сириус рассказал парочку мародерских баек, и все сидящие за столом чуть не задохнулись от хохота.
— Вот так мы и чудили. А профессор Макгонагалл еще долго мне вспоминала того большого черного пса. «Хорошая у вас собачка, мистер Блэк, только нервная!» — Сириус очень похоже изобразил преподавателя трансфигурации, и Рон, застонав, вытер слезы.
— Бродяга, я больше…ик…не могу смеяться…ик… у меня уже желудок болит…
Гермиона с трудом перевела дух. Да, она, конечно, знала, что Мародеры давали жару в Хогвартсе, но не представляла, насколько это было масштабно.
— Так, уже поздно! Спать, всем срочно спать! — воскликнула миссис Уизли, взглянув на часы.
— Ты как, счастлив? — спросил Рон у Гарри, когда они все расходились по комнатам.
— Почти. Жаль только, что Дамблдор не смог прийти, — с обидой проговорил Гарри, заходя в комнату. Гермиона натолкнулась на предостерегающий взгляд Сириуса, который быстро приложил палец к губам, и кивнула. Она и сама поняла, что лучше не рассказывать никому о том подслушанном разговоре.
