Глава 825 декабря, 05:02 p.m.
Замок Локвуд-холл
Пригород Мансфилда, Англия.
День третий.
Все наблюдение теперь было сосредоточено в холле. Питер при помощи Клер и Линдсей стащил туда все возможные виды камер и датчиков и вывел их показания на все доступные мониторы. Стол с мониторами он тоже перетащил в холл, поставив их в углу на безопасном, как он считал, расстоянии от места трагедии, но так, чтобы можно было видеть все, что происходит в холле.
Хотя он и продолжал немного злиться на Коннора за ночной разговор, он был благодарен ему за звонок утром. Дойл лаконично сообщил ему, что Карлайл в порядке и кризис миновал, дав Питеру повод снова позвонить миссис Каллен. Семья доктора, правда, на тот момент уже знала, что беда и в этот раз обошла их стороной, а ничего другого Питер не мог им сказать, хотя Эсми и пыталась выяснить у него, где она может найти мужа. Эксон не знал ответа на этот вопрос: у Бюро было слишком много лабораторий. Ему оставалось только заверить ее, что где бы он ни был, он в надежных руках. Ей оставалось только поверить ему на слово.
После разговора с Эсми Каллен Питер полностью сосредоточился на своем расследовании, временно выбросив из головы все посторонние мысли, связанные с ней. Миа он отправил в городской архив искать информацию о Джереми Гордоне, просившем в свое время руки Анны Локвуд. Эксон искренне надеялся, что Стоун окажется такой же прозорливой, как и Дойл, и сможет получить нужную информацию, несмотря на Рождество. После этого сам он занялся подготовкой к часу «х».
И вот теперь, всего за несколько минут до того времени, когда по их расчетам должно было начаться шоу, Миа вернулась со своего задания. Выглядела она расстроенной.
– Только не говори, что ты не смогла попасть в архив? – не здороваясь, разочарованно протянул Питер.
– Да в архив-то я попала, – отмахнулась Стоун. – У них не замок на дверях, а так, скучная формальность.
Питер остановил ее взмахом руки, показывая, что дальше это слушать не желает.
– Тогда чего грустим? – поинтересовалась Линдсей. Они с Клер, невзирая на все свои опасения, тоже планировали понаблюдать за возможным проявлением феномена. Любопытство в обеих преобладало над инстинктом самосохранения.
– Наша версия насчет Гордона-убийцы развалилась. Оказывается, через два месяца после отказа Локвудов, он женился на другой соседской девушке и на момент убийства был со своей юной женой где-то в Европе. Медовый месяц.
– Жаль, красивая была версия, – выдохнула Клер. – Я уже успела проникнуться к Анне сочувствием.
– Пока мы узнали только то, что убийца не Гордон, – заметил Питер. – Но это не значит, что убийца все-таки Анна. Слишком многое объясняет версия с четвертым участником происшествия, даже само появление призраков.
– Восстановление справедливости? – уточнила Линдсей.
– В этом я соглашусь с Питером, – вклинилась Миа. – В замке действительно было слишком много жестокости, но только эти трое стали привидениями. Возможно, именно несправедливое обвинение Анны спровоцировало феномен.
– Кто еще мог желать смерти Локвудов? – успела озвучить вопрос Клер, прежде чем приборы слежения подали сигнал.
– Температура падает, – напряженно сообщил Питер, переводя взгляд с мониторов на главную лестницу и обратно.
– Снова этот звук, – взволнованно прокомментировала Линдсей легкое шуршание, раздавшееся из динамиков.
– Не могу поверить, начинается! – Миа чуть не задохнулась от восторга, когда увидела, как воздух на вершине лестницы начал дрожать и сгущаться.
– Что ж, похоже, сейчас мы все узнаем из первых рук, – спокойно сказала Клер, удобнее устраиваясь в своем кресле и отчаянно жалея об отсутствии поп-корна.
***
25 декабря, 09:34 a.m.
Научно-исследовательская лаборатория БНР
Сиэтл, штат Вашингтон, США
Первое, что услышал Карлайл, придя в себя, был тихий голос Даны Мерфи:
– Крепкий вы орешек, доктор Каллен, – сказала она, устанавливая на штатив новую капельницу. – Я думала, все будет намного хуже, но, не считая недолгой клинической смерти, вы держались молодцом.
– Уже все? – с трудом выговорил Карлайл, поразившись тому, как странно звучал его голос: совсем не таким он ему запомнился. Впрочем, голос Даны тоже звучал как-то странно.
– Почти, – Мерфи закончила возиться с капельницей и повернулась к нему. – Вы уже человек, если вы об этом спрашиваете. Теперь нужно привести вас в среднестатистическое удовлетворительное человеческое состояние. Как вы себя чувствуете?
– Странно, – лаконично описал Карлайл. И сразу понял, что не так с его голосом: он был слишком хриплым.
– Что-нибудь болит? – продолжала допрос доктор Мерфи, не удовлетворившись характеристикой «странно».
– Все, – выдохнул Карлайл, закрывая глаза: почему-то он очень быстро устал. – Уже забыл, сколько всего в теле может болеть, – прерывисто добавил он.
– Что ж, добро пожаловать в ряды простых смертных, – с долей ехидства сказала Дана. – Должна вас огорчить: в настоящий момент вы уже находитесь под действием сильных обезболивающих, так что облегчения не ждите.
– Все в порядке. Рано или поздно пройдет.
Сказав это, он снова провалился в беспамятство.
Дана какое-то время задумчиво смотрела на его спокойное лицо, после чего покачала головой и вышла из палаты. За дверью ее ждал Дойл.
– Как он?
– Жить будет, – Дана устало привалилась к двери и прикрыла глаза. – Но недолго. Потом состарится и умрет, как и все мы.
– Но сейчас он в порядке? – обеспокоенно уточнил Коннор.
– Не знаю, – тихо отозвалась Мерфи. Было похоже, что она засыпает стоя. – Не нравится мне все это. Слишком гладко прошло. Не может так быть.
– Почему?
Дана осуждающе посмотрела на него.
– А ты когда-нибудь видел, чтобы все получалось с первого раза? Лекарства от простых человеческих болезней проходят сложнейшие тестирования на протяжении нескольких лет, прежде чем становятся более или менее безопасными. А тут мы играли с такими вещами… Я до сих пор не понимаю, что я сделала и как!
– Но ведь получилось же, – возразил Дойл. – Он жив, почти здоров, не мутировал. Все хорошо.
– Знаешь такое выражение: «Если вы считаете, что все хорошо, то вы не все знаете»?
Дойл тихо рассмеялся и покачал головой.
– Ты просто устала. Тебе надо поспать, отдохнуть. И дурные мысли перестанут лезть к тебе в голову.
– Угу, – невнятно промычала Дана и поторопилась сменить тему: – А что с его семьей? Ты не хочешь им сообщить, чем мы тут занимались все это время и что стало с их Карлайлом?
– Он просил держать их на расстоянии, – Коннор пожал плечами. – Наверное, будет лучше, если мы дадим ему самому все им рассказать.
– А я бы на твоем месте их подготовила.
– Почему?
Дана оттолкнулась от двери, обогнула Дойла и, уже уходя, бросила ему:
– А вдруг они не готовы последовать за ним?
***
25 декабря, 05:36 p.m.
Замок Локвуд-холл
Пригород Мансфилда, Англия.
День третий.
Она появилась из дрожащего воздуха, но выглядела при этом настолько реально, что любой случайный наблюдатель поверил бы, что молодая женщина действительно спустилась со второго этажа. Она шла торопливо и решительно, сжимая в тонких пальцах, затянутых в перчатку, ручку дорожного саквояжа.
Вслед за ней из воздуха появился мужчина, которого Клер моментально узнала: это был Роберт Локвуд. Точно такой же, каким она видела его накануне ночью в библиотеке.
– Роза, постой! – окликнул он женщину, но та даже не обернулась.
– Не удерживай меня, Роберт, я все решила.
– Не надо принимать поспешных решений, дорогая. Я виноват перед тобой, знаю. Поверь, я не хотел тебя обидеть или оскорбить.
После этих слов Роза все же остановилась и повернулась к мужу. Оба они почти добрались до подножия лестницы.
– Я не обижена и не оскорблена, – мягко возразила миссис Локвуд, улыбаясь мужу. – Ты ни в чем не виноват передо мной. Ты не сделал ничего предосудительного.
– Кроме того, что влюбился в приемную дочь? – с печальной ухмылкой уточнил лорд Локвуд. Он осторожно спустился еще на две ступеньки, чтобы оказаться ближе к жене, положить руки ей на плечи. Как будто это могло удержать ее.
– Ты же всего лишь человек. Мужчина, – она вздохнула. – Мы оба знаем, что в нашем браке никогда не было любви. За нас все решили, а мы оказались просто очень послушными детьми.
– Но разве мы не были счастливы? – Роберт напряженно нахмурился.
– Конечно, были, – великодушно заверила его Роза, погладив по щеке. – Ты всегда вел себя безукоризненно. Был моей защитой, поддержкой и опорой. Ты все делал для меня. Только не любил. Но люди так устроены: нам нужно любить. Рано или поздно с нами это случается. С тобой случилось. Я не стану тебе мешать.
– Но как же так можно? – Роберт выглядел растерянным. – Что будет с тобой?
– Ничего страшного, – она улыбнулась на этот раз ободряюще. – В наше время разводом никого не удивишь. Может быть, я тоже встречу свою судьбу со временем. Кого-то, к кому меня будет так же неотвратимо тянуть, как вас с Анной тянет друг к другу.
Роберт какое-то время пораженно молчал. Было видно, что он никак не ожидал подобного поворота событий. Теперь он мог подумать о перспективах, о которых раньше не смел и мечтать. И все благодаря его чудесной жене. Он действительно никогда не любил ее так, как мужчина должен любить женщину, как он любил Анну, но она была дорога ему. И с каждым мгновением становилась все дороже: ради его счастья она приносила огромную жертву.
– Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, – с чувством пообещал он. – До тех пор, пока ты не выйдешь замуж, я буду обеспечивать тебя точно так же, как если бы ты оставалась моей законной женой.
– Я не сомневалась в тебе, – она взяла его за руку, легонько сжала, прощаясь, и, отпустив, продолжила свой путь.
– Что здесь происходит?
Анна Локвуд тоже появилась из ниоткуда. В свое время она, скорее всего, шла из той самой гостиной, которую ученые прозвали «рождественской».
– Роза, ты куда-то уезжаешь? – недоверчиво спросила Анна, окинув приемную мать скептическим взглядом.
Роза Локвуд подошла к ней и крепко обняла.
– Девочка моя, – прошептала она. – Я всегда любила тебя как родную, поверь мне. Прости, что невольно стала причиной твоих слез. Сегодня я все исправлю.
Роза отстранилась и крепко сжала руки Анны в своих. Та непонимающе переводила взгляд с матери на Роберта, так и стоявшего на лестнице, словно обратившись в статую.
– Роза разводится со мной, – тихо пояснил он.
– Я уезжаю навсегда, – радостно добавила пока еще миссис Локвуд, хотя в глазах ее стояли слезы. – Надеюсь только, что когда-нибудь ты приедешь меня навестить. Вы оба, – она обернулась к Роберту. – Когда пройдет немного времени.
– Конечно, – пообещал Локвуд.
Анна выглядела как человек, который и хочет, и боится поверить в свое счастье. Но прежде чем она успела что-то ответить, раздался страшный грохот, как будто кто-то ударом ноги распахнул входные двери. Из воздуха материализовалась еще одна фигура, температура в помещении снова существенно понизилась.
В отличие от призраков Локвудов новая фигура излучала не только волны холода, но и столь же чувствительные волны ненависти и злобы. В руках мужчина держал двустволку.
– Роберт Локвуд, ты подлец! – проревел он, вскидывая ружье. – Стоять на месте! – потребовал он, когда Локвуд попытался двинуться в его сторону.
Дуло ружья смотрело на Роберта, который снова замер и вскинул руки в предостерегающем жесте.
– Гарри, постой, – сказал Роберт, но мужчина не захотел слушать.
– Ты думаешь, я позволю тебе это? Думаешь, позволю тебе лишить меня и моего сына того, что по праву должно быть нашим?
– О чем ты говоришь? – непонимающе спросил Локвуд. – Я ничего не собираюсь у тебя отнимать.
– Потому что я тебе не позволю.
Раздался первый выстрел. Никто, включая внимательно наблюдавших ученых, не понял, когда и как Роза успела оказаться на линии огня, но вместо Роберта на пол рухнула именно она, закрыв мужа от выстрела.
– Нет! – крикнула Анна, увидев, что ее приемная мать, которая только что обнимала ее, упала замертво. Крик этот мгновенно оборвался, потонув в грохоте второго выстрела. На этот раз сам лорд Локвуд пошатнулся и упал на ступеньки. На груди его расплывалось красное пятно.
На безумном лице мужчины по имени Гарри появилась торжествующая улыбка. Он перевел взгляд с умирающего Роберта на застывшую в стороне Анну и бросил ей свою двустволку, скомандовав:
– Лови!
Анна машинально поймала ружье, летевшее прямо ей в руки. Однако стоило ее пальцам сомкнуться на металле, как она очнулась и бросила оружие на пол. Этих мгновений убийце хватило, чтобы исчезнуть.
Роберт с трудом пытался вдохнуть, но пробитое легкое только больше заполнялось кровью, заставляя его хрипеть. Анна подбежала к нему, не обращая внимания на тело приемной матери, лежавшее у подножия лестницы. Приподняв ему голову, она попыталась зажать рукой рану.
– Держись… держись… я сейчас… я что-нибудь придумаю… позову кого-нибудь, – бормотала она, заливаясь слезами, потому что понимала, что ничего она уже не сделает.
– Ро…за?.. – прохрипел Роберт.
– Не знаю, она не шевелится, – ответила Анна. – Ты молчи, не говори. Береги силы. Главное дыши… дыши… будь со мной… Не уходи…
Однако Роберт уже перестал хрипеть и захлебываться собственной кровью. Его глаза потухли, а тело обмякло.
– Роберт? – Анна нерешительно потормошила его, но он, конечно, не отозвался. – Роберт… – выдохнула она, на этот раз уже не зовя, а прощаясь. Выдохнув его имя, она попыталась вновь вдохнуть, но грудь сдавило, словно обручем.
Анна обернулась к Розе. Та лежала неподвижно с закрытыми глазами и уже не могла помочь девушке, которую растила как родную дочь.
Анна снова попыталась вдохнуть, но спазм в груди не проходил. Напротив, он разливался внутри невыносимой болью. От нее темнело в глазах.
Анна повалилась на бок, не желая больше ни пытаться, ни бороться. Все, ради кого ей стоило жить, уже покинули этот мир.
Через несколько мгновений все три тела растаяли в воздухе.
– Кто это был? – мрачно поинтересовался Питер.
– Гарри Локвуд, младший брат Роберта, – бесцветным тоном ответила Клер. – Почему я сразу на него не подумала? Он унаследовал все.
– Но о чем он говорил? – не поняла Миа. – Что Роберт собирался у него забрать?
– Могу предположить, что он узнал о решении Розы уйти в сторону и дать Роберту возможность снова жениться, – сказала Линдсей. Голос ее слегка дрожал. – Анна могла родить ему сына – законного наследника. Титул и основная часть состояния ушли бы по другой ветви семейного древа.
– Не похоже, чтобы Роберт жадничал и притеснял кого-то, – проворчал Питер. – Чего этому Гарри не хватало?
– Наверное, он хотел гарантий, – предположила Клер, поднимаясь со своего места. – Ладно, дело мы раскрыли. Уверена, призраки больше не появятся. Теперь можем наконец отметить Рождество. Мне определенно надо выпить, – она направилась в гостиную, где их ждало подаренное шампанское. – Кто со мной?
Никого не пришлось спрашивать дважды.
