Реальность № 3. Будущее– Милый, пора вставать! Ты опоздаешь в школу! – ласковый голос Джиневры Поттер заставил Гарри сонно улыбнулся. Послышался звук раздвигаемых штор, и мальчик сел на кровати, потягиваясь и протирая глаза.
– Давай, малыш, собирайся. Завтрак уже на столе, – Джинни чмокнула сына в макушку и вышла из комнаты. Гарри огляделся. Его спальня представляла собой вполне уютную комнату в светло-бежевых тонах, стены которой были обклеены неподвижными маггловскими плакатами футбольных игроков и детскими рисунками. На тумбочке рядом с кроватью стояла фотография: ухмыляющийся Гарри-взрослый положил руку на плечо Джима, рядом Джинни обнимает Альбуса за плечи, а Лили, лукаво улыбаясь, строит ему «рожки». Фото, похоже, тоже маггловское, зато большое и красочное.
Гарри заглянул в шкаф, натянул на себя первые попавшиеся брюки и футболку и поспешил на поиски кухни. Мимоходом мальчик отметил, что дом, в котором он находится, явно ему не знаком, но не придал этому особого значения: мало ли где мог поселиться знаменитый Герой Магического Мира в благополучном варианте будущего?
Все остальные Поттеры уже сидели за большим деревянным столом. Джим и Лили за обе щеки уплетали щедро политые кленовым сиропом блинчики, отец семейства, одетый в солидный твидовый костюм, читал газету. Джинни возилась у плиты, дожаривая последнюю порцию. Мальчик-из-прошлого сел, и перед ним тут же поставили тарелку с завтраком.
– Ешь быстрее, ты и так уже опаздываешь, – скомандовала миссис Поттер.
Поглощая в ускоренном темпе содержимое своей тарелки и запивая его вкуснейшим какао, Гарри-младший окончательно проснулся. И тут же задумался о некоторых несоответствиях окружающего мира столь желанному «счастливому будущему». Например, почему Джинни моет посуду руками, когда для этого существует Эванеско? Почему Гарри-взрослый одет в маггловский костюм, а не в аврорскую мантию? И, наконец, почему, несмотря на разгар учебного года, все дети Поттеров – дома, а не в Хогвартсе?!
Трель дверного звонка прервала размышления мальчика. Спрыгнув со стула, Лили убежала в коридор и вернулась, ведя за собой светловолосого упитанного мужчину с пышными усами над верхней губой, одетого почти в такой же костюм, как и глава семейства Поттеров.
– Доброго утречка, – мужчина поздоровался с Гарри за руку и похлопал его среднего сына по плечу. – Опять опаздываешь, Альберт? Давай скорее, мой Вернон поди уже заждался тебя в машине.
– Подвези тогда уж и Лили с Джимом, Дадли, – попросил его старший Поттер. – Сам знаешь, в «Граннингс» сегодня с утра наведается проверочная комиссия, и я не хочу опаздывать на работу.
– Да уж, за опоздание тебя папа по головке не погладит, – хохотнул Дадли Дурсль. – Так уж и быть, довезу всех в лучшем виде. Давайте, ребята, переодевайтесь в форму и вперед! Занятия в Смелтингсе вот-вот начнутся!
Гарри-из-прошлого уронил голову на руки и тихо застонал.
Первый урок Вернон и «Альберт», ученики четвертого курса частной школы Смелтингс, бессовестного прогуляли. Дождавшись звонка, Гарри ухватил за шкирку Дурсля-младшего и утащил того в туалет для мальчиков, где, удостоверившись, что их никто не слушает, выложил ошеломленному Вернону свою историю. При этом Поттер усиленно молил Мерлина, Моргану и всех остальных магов древности, чтобы Дурсль не принял его за сумасшедшего.
Поверил Вернон своему собеседнику или нет, но возмущаться или звать на помощь учителей он не стал. Похоже, сын Дадли относился к волшебству куда лучше своего отца. Точнее, это Дадли-взрослый получше относился к Гарри-взрослому, что в свое время и позволило их детям крепко сдружиться.
– Ну, ты даешь! – ошеломленно проговорил Дурсль, дождавшись окончания рассказа. Бывший гриффиндорец сильно сократил историю своих приключений, упростив ее для восприятия маггла. – Значит, на самом деле ты не Альб, а дядя Гарри? Да еще и Скотти Малфой в этом замешан?
– Скорпи, а не… Постой, ты его знаешь?! – Гарри обрадовался так, как не радовался никогда в жизни.
– Ну да. На параллельном курсе учится, – Вернон пожал плечами. – Слушай, так ведь он, небось, тоже не понимает ничего! Давай я его позову?
– Зови, – распорядился Гарри, поудобнее устраиваясь на подоконнике туалета. Дурсль сбегал на соседний этаж, сказал учительнице, что Малфоя вызывают к директору и привел пребывающего в полуобморочном состоянии мальчишку в «кабинет» Поттера. А потом, наконец, изложил путешественникам во времени историю этой реальности.
Первые сообщения в маггловских газетах о «мире рядом с нашим» появились в конце четвертого года обучения Гарри в Хогвартсе. Сначала – пара нечетких фотографий, потом – еще несколько; заметки во множестве популярных изданий, наблюдения скрытых камер, выступления телевизионных экспертов и, наконец, – принудительное интервью с одним из волшебников, по самые уши накачанным кетамином. И маггловский мир взорвался.
Имя Говарда Райта, знаменитого журналиста, первого засвидетельствовавшим существование магов на пленке, звучало на каждом углу. Райт призывал своих соотечественников отбросить сомнения и начать действовать, – пока не поздно, пока «дьявольские создания» не заполонили всю землю. Загорелись костры Новой Инквизиции. Зашевелились ученые, спешно разрабатывая способы вычисления магических всплесков. Оживились военные, увидев в магах не только угрозу, но и потенциальное оружие… крах магического мира приближался.
Первыми обнаружили волшебных существ – драконов, единорогов, мантикор. Следует отдать магглам должное, тотального истребления они не проводили… тем не менее, спустя пару лет даже обычного садового гнома сложно было найти не в препарированном виде. Волшебства, поделенного на весь немагический мир, оказалось слишком мало, и то, что не было поймано, осталось в столь малом количестве, что просто не выжило. Только в самых крупных заповедниках мира можно было еще встретить пару единорогов или печального гиппогрифа с обрезанными крыльями.
Разумных же магических существ постигла куда более печальная участь. Домовики, гоблины, кентавры – все они оказались в числе названных Новой Инквизицией «отродьями дьявола», участью которых стала смерть. Не уцелел никто, разве что вейлы и оборотни, могущие сохранять человеческий облик, сумели спрятаться средь злобствующей толпы.
А потом ученые донесли до народа весть, что им удалось создать устройство, вычисляющее примененную магию. И маггловские правители, долгие годы живущие под бдительным надзором магов, наконец, получили возможность отомстить тем за годы страха. Облавы, расстрелы, концентрационные лагеря, магические тюрьмы, рабские ошейники – за минувшие годы Противомагической Святой Войны было все. Из волшебников на свободе остались считанные единицы – те, кто вовремя успел сломать палочку, сжечь мантию и укрыться у ближайших родственников и друзей. Гарри Поттер в свое время развернул целую кампанию по поддержке магов, многим сумев помочь, в сотрудничестве с Дурслями (которым была заплачена внушительная сумма) раздавая волшебникам удостоверения сотрудников Граннингса и подобных ей маленьких фирм. В ходе миссии спасения, Дадли, к собственному удивлению, неожиданно близко сошелся с одной из волшебниц, Лавандой Браун. Именно он и помог Поттеру убедить Вернона и Петунию не сдавать магов впоследствии, а позволить тем жить обычной человеческой жизнью.
По окончании Святой Войны случилось и несколько переосмыслений. В частности, зароптал Гринпис и подобные ему гуманистические организации. Практически полностью уничтоженный магический мир принялись спасать. Клонировали последнего оставшегося в живых дракона, создали несколько заповедников, уравняли вампиров в правах с людьми. Вот только прошлое было уже не вернуть. Библиотеки магических книг были сожжены, а секрет создания волшебных палочек канул в Лету. Контролируемые военным аппаратом последние пойманные маги не умели практически ничего полезного и уж точно не могли никого ничему научить. Прочие же выжившие затаились среди магглов, поменяв такие выспренние имена как «Валидус», «Люциус» и «Альбус» на более привычные слуху «Вилли», «Людвига» или «Альберта».
Иногда по каналам пиратского радио распространялись многозначительные намеки, что Тот-Кого-Нельзя-Называть все еще жив, но что он мог сделать, на самом-то деле?
По завершении рассказа Драко стало плохо. Гарри с Верноном не рискнули вести его в медицинский кабинет, а просто вылезли в окно, вытащив Малфоя следом – подышать свежим воздухом. Сидеть в школе никто не хотел. Перебравшись через низенькую ограду, ученики Смелтингса направились в близлежащий парк, где и расположились.
– Что же нам делать? – Поттер растерянно потирал лоб, наблюдая, как Вернон обмахивает разлегшегося на скамейке Малфоя тетрадкой с домашней работой. – Если эта реальность – последняя, то…
Дурсль сочувственно повздыхал. Ему тоже было жалко бедных русалок, единорожек и кентавров, пострадавших в ходе войны. Хотя дедушка Вернона и ворчал вечерами перед телевизором, что мир стал куда чище без «этих ненормальных», сам мальчик считал, что магглы в свое время поступили плохо.
– Волшебства больше не существует, – тем временем продолжил рассуждать Гарри. – Даже если мы найдем Забини – хотя как это теперь сделать? – они ничем не смогут помочь. Темпоратор наверняка уничтожили вместе с остальными магическими изобретениями.
– Или он погребен под руинами Министерства, – пробурчал Драко, посвященный Дурслем в судьбу главного здания магической Англии.
– Ну-у… Забини можно поискать в телефонном справочнике, – неуверенно сказал Вернон. – В Смелтингсе никто с такой фамилией не учится, но если эта ваша Фида – девчонка, то ей там и нечего делать.
– А почему бы и нет? – окинув взглядом окрестности, Гарри обнаружил в отдалении телефонную будку, к которой и направился. Забини в справочнике было пятеро, но имя «Блейз» – по-видимому, достаточно маггловское, чтобы оставить его неизменным – носил только один человек. Дрожащей рукой Гарри набрал номер.
– Алло? Могу я поговорить с мистером Блейзом Забини?
– Да, кто говорит? – послышался сухой голос по ту сторону трубки.
– Меня зовут Альфред Поттер, – представился Гарри. – И мне крайне необходимо с вами встретиться.
– Поттер? – собеседник мальчика неуверенно кашлянул. – А ты уверен, что не ошибся номером?
– Уверен! – Гарри улыбнулся. – Мистер Забини, нам со Скоттом Малфоем, моим другом, нужно сообщить вам кое-что крайне важное! И это не телефонный разговор. Дело касается вашей дочери.
– Хорошо, записывай адрес, – судя по всему, Блейз смирился с происходящим. Поттер быстро извлек ручку из сумки с учебниками, которую машинально притащил с собой в будку, и записал продиктованные Забини сведения на обороте одной из тетрадок. Потом, торжествующе ей размахивая, побежал к нетерпеливо ожидающим его Драко и Вернону.
– Значит, по-вашему, на самом деле вы Гарри и Драко, – Блейз Забини, представительного вида мужчина в форменной одежде охранника подозрительно рассматривал мнущихся перед ним подростков. Вернон скромно отошел в сторону, делая вид, что любуется экспонатами зоологического музея, в котором и работал Забини. Покидать свой пост Блейз явно не собирался, поэтому вся беседа велась шепотом.
– Именно, – Гарри утвердительно кивнул.
– Ну, на сумасшедших вы, положим, не похожи, – мужчина смерил гостей из прошлого нарочито-внимательным взглядом. – Но почему вы обратились ко мне? Поговорили бы с отцами, в конце концов, то есть сами с собой…
– Вам напомнить, чем чревата встреча с самим собой в процессе использования Хроноворота? – сухо поинтересовался Драко у своего бывшего одноклассника. – Мы с Гарри, подумав, пришли к выводу, что тот же эффект может возникнуть и в том случае, если наши взрослые ипостаси узнают о появлении в этом мире нас-из-прошлого.
– Складно рассуждаешь, – Блейз ухмыльнулся. – Но я все еще не услышал, почему интересую вас как потенциальный помощник.
Гарри торопливо встрял перед готовым разразиться очередной длиннющей сентенцией Малфоем.
– Блейз, ты перед тем, как магглы захватили мир, изучал в Отделе Тайн темпораторы или нет? Только честно!
– Ну, положим, изучал, – тот хмыкнул. – Но вам это не поможет. Даже если вы и сумеете как-то разгрести завалы на месте бывшего Министерства и найдете под обломками хотя бы один уцелевший темпоратор, мы все равно не сможем его активировать. Для срабатывания артефакта требуется особый взмах палочкой, а так как палочек в нашем мире более не существует, любая эскапада по поиску темпоратора автоматически становится бессмысленной.
Мальчики погрустнели. Забини наблюдал за ними с легкой насмешкой. Он до сих пор не мог до конца поверить, что перед ним – действительно Гарри Поттер и Драко Малфой из прошлого, но… как же чертовски этого хотелось! Возможно ли было такое: подростки, влекомые волшебством из одной реальности в другую, пытающиеся вернуться назад и все исправить, но не представляющие, как же им совладать с бурной стихией времени? А ведь где-то там, в одном из многочисленных вариантов бытия, Блейз Забини, охранник маггловского музея и потомственный маг, был счастлив…
– Ладно, – мужчина решительно кивнул сам себе, принимая решение. – Пока рано впадать в уныние. Если уж, как вы говорите, реальности регулярно сменяют одна другую, шанс оказаться в мире, где магия жива, у вас еще есть.
– Но там может не быть вас, или не быть темпоратора, или, что хуже всего, не быть нас самих, – мрачно озвучил Драко самые страшные опасения путешественников во времени.
– Как сказал один маггловский философ древности: до того, как худшее случилось, волноваться рано, а после того, как случилось – поздно. Вывод – не волноваться, – легкомысленно заявил Забини. – Хоть я и не сумею помочь вам в этой реальности, зато могу подготовить к варианту, в котором вы окажетесь в магическом мире, но без связи со мной или же доступа к темпоратору.
– И как ты это сделаешь? – нахмурился Гарри.
– Элементарно, друг мой. Я просто расскажу вам, как создать темпоратор самостоятельно. И будь я проклят, если к концу этой недели инструкция по изготовлению сложнейшего временного артефакта не будет отскакивать у вас от зубов! – ухмыльнулся Блейз.
