Глава 8Пламенная речь Гермионы представляла собой набор отрывистых, часто бессвязных фраз. Некогда туманные образы, служившие щитом от горькой мучительной правды, стали вновь ясными, а острая боль вернулась и вновь принялась терзать измученное сердце девушки. В памяти всплывали отдельные слова, разговоры, факты ,горькие слезы девушки героя в больнице и такой звонкий смех на свадьбе с другим, ссоры с Роном, запах лекарств и долгие безрадостные месяцы ожидания … Гермиона рассказывала, как много слез было пролито, как страдала Джинни, тосковал Рон, и тысячи фанатов толпились у дверей, стараясь хоть одним глазком взглянуть на их героя спасителя (умалчивая, правда, о том, как тоскливо было лично ей), Гарри молча слушал, словно впитывая в себя всю боль, горечь, тоску и страхи девушки, оставляя ей лишь светлую грусть об ушедших друзьях.
Он понимал, что о нем постепенно забывали не только фанаты, но и друзья, в новом послевоенном магическом мире, тогда так нуждавшимся в переменах, не было места героям, впавшим в кому. С каждым годом надежда на возвращение испарялась, и вскоре, даже самые дорогие его сердцу люди потеряли веру и настолько погрузились в свои дела, что посещение Гарри в больнице стало не необходимостью, а обязанностью, которая была им неприятна, так как он слишком ярко напоминал о потерях войны.
- А ты? – спросил Гарри.
- А что я? – удивилась Гермиона. – Мы слишком многое пережили, чтобы я смогла о тебе забыть.
«Ты слишком мне необходим, чтобы я тебя забыла. И как ты до сих пор этого не замечаешь?»
- Ну Рон смог же… - криво улыбнулся Поттер.
- Я не Рон! – отрезала Гермиона. – Он никогда не был достаточно сильным, чтобы не отказываться от вашей дружбы. Он уже бросал нас на четвертом курсе и во время поисков крестражей…
- Все, я понял, понял, не кипятись, - примиряющее поднял руки Гарри, - просто я сейчас немного растерян, вот и несу всякую чушь.
- Гарри, - устало ответила девушка, - ты просто не готов понять и принять предательство самых близких тебе людей…
- Они не предали меня! – гневно воскликнул парень. – Просто они… ну… запутались… И я им о многом напоминаю… о войне… Вот поэтому…
- Как ты можешь их оправдывать! Такое нельзя прощать! Хотя… ты всегда по-другому относился к вопросам доверия…
- Это неправда!
- Правда! Ты видишь только то, что хочешь видеть! Это неправильно!
«Ну почему, почему ты настолько слеп, что не замечаешь очевидного? Почему не видишь, что я люблю тебя, что я ждала тебя все эти годы? Почему я для тебя всего лишь друг?»
- Я устал, Герм, - утомленно сказал Гарри. – Слишком много новостей. Ты права, все действительно кардинально изменилось. Это я все еще живу в прошлом, где все еще идет война, где семья Уизли – моя семья, Рон – мой лучший друг, а Джинни все также любит и ждет меня. А здесь все по-другому. Все на меня наплевать, и я…
- Гарри, - мягко перебила его Гермиона, - здесь не всем на тебя наплевать. Ты нужен мне, всегда был и будешь нужен. Я понимаю, тебе очень тяжело принять и понять этот новый мир. Для тебя еще вчера была война, а сегодня тебе уже 25 и ты не знаешь, что с этим делать. Но ты не один. Я была и буду рядом с тобой, чтобы не случилось. Ты всегда можешь на меня положиться, обещаю.
- Спасибо за поддержку, Гермиона, - печально улыбнулся Поттер, - она мне действительно необходима. Но я же понимаю, что у тебя теперь своя жизнь, где нет места мне. Наверняка есть… ну… любимый человек, с которым ты хочешь проводить все свое свободное время. Я не хочу тебе мешать.
Девушка мысленно застонала.
«Какой любимый? Какая личная жизнь? Неужели до него так и не дошло, что у меня нет никакой личной жизнь? Что вся моя личная жизнь – он! И все эти годы я жила от посещения до посещения больницы! Не случайно, видимо, говорят, что мужчины слепы и глухи во всем, что касается чувств. Ну как еще объяснить, что мне никто кроме него не нужен?»
- Гарри, ты мне не помешаешь. У меня нет никого («и не было» - мысленно добавила Гермиона), поэтому я могу проводить с тобой так же много времени, как и прежде. К тому же тебе нужно постепенно выходить в мир, а я буду как нельзя кстати. Так что не волнуйся, все останется по-прежнему, - ответила девушка.
- Ты действительно удивительная девушка! Друзья? – протягивая ей руку, спроси Поттер.
Девушка горько улыбнулась и ответила на рукопожатие:
- Друзья.
***
После ухода Гермионы Гарри стал обдумывать ее слова. Выходила не самая радужная картина. Люди тяжело пережили эту войну. Чистокровные семьи почти все уехали в другие страны, потому что в Англии для них больше не было спокойной и свободной жизни, а семья Уизли, как максимально приближенная к Герою, наоборот возвысилась. Рон стал самым отчаянным ловеласом всей Британии, Артур – начальником престижного отдела, Джордж - весьма успешным бизнесменом, а малышка Джинни удачно вышла замуж. За хорька. За человека, которого после случая в Выручай-комнате ненавидеть не получалось, но и любить тоже было не за что. Малфои, как всегда, сумели избежать народной немилости.
Друзья… Бывшие друзья, если быть совсем точным. Люди, которые перестали надеяться на его возвращение еще лет 5 назад. Научились жить без него. Они, конечно, поступили правильно. Он же научился жить без Сириуса, верно? Только почему-то от этого становилось только горше. Сердце замирало от боли при мысли о «верном» друге Роне Уизли, об «истинных товарищах» - членах АД, о «преданной ему всей душой» Джинни... Единственным человеком, искренне верившим в его возвращение к жизни, стала Гермиона.
Гермиона… Девочка, которую он спас от тролля, стала впоследствии самым надежным другом. Она никогда не бросала его перед лицом опасностей. Долгие годы навещала его в больнице. Ждала столько лет, не теряя надежды. Терпеливо возилась с ним все время, пока он приходил в себя. Да, Гермиона – настоящий друг. «А друг ли? – вдруг мелькнула предательская мысль. – И ты ей – просто друг или нечто большее? И если она испытывает к тебе больше, чем дружеское участие – готов ли ты ответить на ее чувства?»
Гарри испуганно замер. Он никогда не думал о Гермионе как о возможной девушке – это было все равно, что думать подобное о сестре. «Но она – не твоя сестра, - снова насмешливо произнес внутренний голос, - почему ты не можешь посмотреть на нее как на женщину?»
Но это просто невозможно! Я не могу нравиться ей! Или могу?
