Глава 8Артур еще никогда не был так счастлив вернуться домой. Ему невероятно не хватало Гвиневры. Не говоря о том, что недельное путешествие без поддразниваний Мерлина и его вкусных блюд стало настоящей пыткой. Артур торопился увидеть их обоих, чтобы жизнь вошла в обычное русло.
Энтузиазма добавляло и то, что проблема с припасами была решена благодаря Митиан, и тень голода окончательно исчезла. Принцесса была бесконечно щедра, и они возвращались, нагруженные достаточным количеством зерна, чтобы прожить в довольстве до следующего урожая.
Пока грузились телеги, Артур с Митиан прогуливались по садам, куда принцесса пригласила его, чтобы поговорить с глазу на глаз.
Воздух, насыщенный пыльцой, благоухал ароматом цветов. На Митиан было полупрозрачное белое платье, подчеркивающее изящество ее хрупкой фигурки. Ее большие темные глаза озаряли красивое нежное лицо. Она казалась бы ангелом, если бы не веселье во взгляде: веселье озорное, насмешливое и лукавое.
Артур вспомнил, какой красивой она ему показалась в день своего появления в Камелоте. Влюбиться в нее было бы так просто, если бы его сердце было свободно. Но оно навсегда принадлежало Гвиневре. Она завоевала его не тонкостью черт или сияющим взглядом, но своими смелыми речами, решительностью и добрым сердцем. Артур никогда не чувствовал себя неловким с Гвиневрой, потому что она была такой же, как он: простой, прямодушной, настойчивой, упрямой. И надежной, как скала. С ней не надо было ничего доказывать, он мог просто… быть самим собой, зная, что Гвиневре нужен не наследный принц, не король, а
Артур.
Напротив, он всегда чувствовал себя немного смущенно рядом с Митиан. Так, будто ему никогда не удавалось быть на высоте перед ней.
- Это правда, что ваша рука больше не свободна, принцесса? – с любопытством спросил он у нее.
Митиан ничего не ответила, ограничившись озорной улыбкой.
- Окажете ли вы мне честь сообщить имя вашего будущего мужа? – упорствовал заинтригованный Артур.
Митиан приподняла бровь:
- Очень хорошо, сир, признаюсь: я солгала. Скажем, речь шла о… женской мести. Честно говоря, у меня сейчас слишком много дел, чтобы думать о новых матримониальных планах. Вы были хорошим претендентом, потому что были слишком заняты управлением собственным королевством, чтобы вмешиваться в мое. В данный момент я не вижу никого другого, кто мог бы примириться с тем, чтобы я предпочитаю царствовать сама и не готова разделить эту ответственность с кем бы то ни было.
- Вы кажетесь великолепным правителем, судя по процветанию ваших земель, - кивнул Артур.
- Вас удивляет то, что женщина может быть великолепным правителем? – со смехом спросила Митиан.
В ее глазах вспыхнул огонек вызова, словно она хотела, чтобы Артур начал спорить.
- Совсем нет, - он весело покачал головой. – Моя жена тоже обладает этим качеством. Я полностью доверяю ей управление королевством в мое отсутствие, и если со мной случится несчастье, я знаю, что мой народ будет в хороших руках.
Митиан с любопытством посмотрела на него:
- Как поживает ваш брак, сир?
- Очень хорошо, - серьезно ответил он. – Я счастлив быть женатым человеком и очень горжусь моей королевой.
- Дочь кузнеца, - медленно произнесла Митиан. – Та, что ничего собой не представляет… но является всем в ваших глазах.
Принцесса замолчала на мгновение, задумчиво прищурила глаза и добавила:
- Я не знала, что она обманула вас с рыцарем Ланселотом.
- И как же узнали? – растерянно спросил Артур.
- История короля Артура, королевы Гвиневры и доблестного Ланселота Озерного распространилась по пяти королевствам, - ответила Митиан с легкой улыбкой. – Она очень популярна в народе… и существует множество версий.
Заметив, насколько Артур поражен, принцесса посмотрела на него в замешательстве:
- Как… вы не знали?
Артур неловко рассмеялся. Конечно, он не знал. И теперь, когда узнал, что пять королевств беспечно обсуждали его личную жизнь, чувствовал себя неуютно в центре всех этих слухов.
- Должно быть, я выгляжу идиотом в этой истории, - внезапно понял Артур.
- Нет. Вы выглядите… добрым человеком, Артур Пендрагон, - мягко произнесла Митиан и весело добавила: - Кроме того, большинство женщин абсолютно покорены вашим персонажем. Они видят в вас снисходительного мужа.
- А в Гвиневре?
Ему была невыносима мысль, что люди могли говорить о Гвиневре как о неверной жене, тогда как это было совершенно не так. Почему сплетни вечно перевирают действительность?
Но Митиан ответила:
- Страстную женщину.
- Я не снисходительный муж, - ответил Артур, нахмурившись. – Я… влюбленный муж. А Гвиневра… Гвиневра - хороший человек. Что бы ни говорили слухи на этот счет.
- Кажется, именно так считал Мерлин, - согласилась Митиан. – Кстати, где он?
- Я оставил его с королевой, чтобы он помог ей в мое отсутствие, - важно произнес Артур.
- Вот это настоящая жертва! - воскликнула Митиан и насмешливо добавила: – Так вот почему ваши доспехи кажутся такими поношенными.
- Мерлин… делает гораздо больше, чтобы я имел представительный вид, чем чистка доспехов, - признал Артур, почувствовав легкий укол в сердце.
Митиан кивнула с понимающей улыбкой:
- Передайте им обоим привет от меня. Я счастлива знать, что Камелот отныне считается с королевой, у которой от королевы только титул и которая сверх того пользуется одобрением Мерлина. Хочу вам сказать – я убеждена, что женщины столь же способны к управлению, что и мужчины. Может быть, даже больше. И я буду счастлива, если это равенство будет уважаться в той великой будущей нации, которой станет… Альбион.
Митиан произнесла последнее слово с мечтательным выражением, и Артур невольно почувствовал тепло в сердце, видя, что она разделяет его надежды.
- Если, конечно, вы сдержите обещание, - с вызовом добавила она.
- Готов служить вам, миледи, - ответил Артур, поклонившись.
На этих словах они расстались.
Теперь Артур возвращался домой и был счастлив. Он хотел забыть о том, что люди рассказывали про него, искажая действительность ради интересной истории. Вначале король был возмущен тем, что оказался предметом стольких слухов. Потом понял, что эти слухи были неважны для него: люди всегда найдут, о чем болтать. Важной же была возможность вернуться в Камелот и чувствовать себя окруженным любовью и доверием. Артур считал себя очень везучим человеком. У него была Гвиневра с ее добрым сердцем, нежностью и силой, чья любовь была для него мирной гаванью. И у него был Мерлин с его стойкостью, юмором, странной мудростью, чья любовь была для него источником мужества. Оба облегчали его ношу и освещали его дни. И пусть люди думают, что хотят.
Благодаря им Артур никогда не будет таким одиноким, как отец.
Благодаря им у него была семья…
Завтра утром… «Проснись и пой!», - подумал он с глупой улыбкой на лице.
- Что вас заставляет так улыбаться, Артур? – спросил Леон, ехавший справа.
- Подумай сам, друг мой! Мысли о его леди, что же еще? – со смехом воскликнул Гавейн.
«Если бы они знали…» - подумал Артур, усмехнувшись. Он был счастлив и оттого, что рядом - его рыцари. Люди, которые выбрали следовать за ним, потому что верили в него, которые, несмотря на жалкие способности к готовке и отсутствие таланта к стирке, были, бесспорно, лучшими спутниками в безнадежных предприятиях.
Даже если он скучал по побудкам «проснись-и-пой».
Немного виновато Артур подумал, не следовало ли попытаться научить Мерлина стучаться, прежде чем входить.
Будто эту деревянную башку можно вообще чему-то научить.
Счастье еще, что Гвиневра снисходительна!
Почему ему так не хватало этих двоих? Артур мог перенести разлуку с одним, если рядом был другой… но оба сразу… «Не может быть и речи, чтобы это повторилось», - решительно подумал он.
Однако в будущем, вероятно, его ждало не слишком много отдыха, если сдержать обещание, данное Митиан, а Артур собирался его сдержать. Он рисковал проводить больше времени в разъездах, чем в Камелоте, чтобы принять этот невероятный вызов: усадить за один стол правителей пяти королевств и присутствовать при рождении Альбиона.
Приблизившись к воротам Камелота, Артур убедился, что решение оставить Гвиневру и Мерлина работать вместе принесло прекрасные плоды. Город был почти полностью восстановлен! Это было похоже на чудо. Казалось, что весь народ Камелота единодушно взялся за стройку. Какой контраст с тем городом, который Артур покинул!
Пока восхищенные люди толпились, чтобы посмотреть на возы с запасами, Артур с радостным удивлением увидел, как Гвиневра и Мерлин проталкиваются ему навстречу.
Оба имели не слишком представительный вид.
Одежда Мерлина была помята, словно он спал в ней, а волосы в беспорядке торчали во все стороны. И если Мерлин не был красив (правду сказать, по мнению Артура, у него была досадная склонность быть похожим на пугало), у него были очень выразительные глаза, и он умел говорить ими так, что без слов доносил до своего короля все что угодно, одним взглядом показывая всю свою радость, все свои упреки, все свои надежды, всю свою боль, все свое доверие…
На Гвиневре были удобные кожаные ботинки, а рукава закатаны до локтей, словно перед дракой, что, может быть, не слишком приличествовало королеве. Но Артуру было наплевать на этикет, и в таком виде Гвиневра ему нравилась еще больше. Ей не нужны были никакие украшения, никакие наряды, чтобы быть неотразимой в его глазах. А то, что она так мало заботилась о мелочах, которые другая женщина, наверное, посчитала бы существенными, делало ее еще дороже для него.
- Артур! – радостно воскликнула она.
Он спрыгнул с лошади, чтобы поймать ее в объятия и приподнять над землей, после чего нежно поцеловал, наслаждаясь нежностью ее губ. «Я дома», - подумал Артур, и его затопила волна счастья.
Гвиневра спрятала лицо на его груди и вздохнула:
- Я так рада, что ты вернулся.
- А я как рад!
Несколько секунд спустя Артур отстранился от жены, чтобы хлопнуть по плечу Мерлина, восторженно приветствовавшего его. Слуга, как обычно, поморщился и возмущенно посмотрел на короля - правда, слегка наигранно. Но раньше, чем он успел издать протестующее: «Уй!» - Артур засмеялся и взъерошил ему волосы, что было вознаграждено самой идиотской на свете улыбкой до ушей.
- С возвращением в Камелот, сир, - радостно произнес Мерлин.
- Спасибо, Мерлин. Кажется, вы вдвоем хорошо поработали! – воскликнул Артур, оглядываясь вокруг.
- О! далеко не вдвоем! – отозвалась Гвиневра. – Люди Камелота были великолепны!
Артур последовал за Гвиневрой и Мерлином. Они без остановки говорили о продвижении работ, и было так просто заразиться их энтузиазмом. Но в какой-то момент Артур поймал себя на надежде, что Мерлин за эти дни не слишком заразил Гвиневру своей манерой болтать без остановки. Он едва мог вставить слово в их рассказ.
Хотя, честно говоря, Артур был больше поглощен их сияющими глазами и улыбками, чем стройкой, о которой шла речь. Оба говорили, размахивая руками – слов не хватало, чтобы вместить все эмоции, отражавшиеся и на лицах.
Артур мог бы часами наслаждаться подобными мелочами, если бы Гавейн и Леон не выбрали именно этот момент, чтобы поравняться с ним в сопровождении начальника стражи, остававшегося охранять Камелот.
- Сир, - озабоченно позвал Леон, - в Камелоте произошло нечто очень серьезное.
- Что именно? – Артур нахмурился, бросив подозрительный взгляд на Мерлина и Гвиневру, которые немедленно замолчали и теперь выглядели как дети, пойманные с поличным. – Почему вы мне раньше не сказали?
- Один из ваших советников - сэр Улар - хотел убить королеву, - объяснил начальник стражи. – Мы пытались его схватить, но ему удалось ускользнуть из Камелота.
Артур испытал настоящий шок от такой новости. Хотел убить королеву? Невозможно поверить! Кто-то пытался причинить зло Гвиневре! Холодная ярость начала медленно подниматься в душе… Если бы этот трус был у него под рукой, он разрубил бы его немедленно! Счастье, что Гвиневре удалось спастись! Артур не представлял, что с ним было бы, если бы, вернувшись, он нашел ее мертвой… Он
знал, что не мог жить без нее.
Какой дурак, какой трус, какой злодей мог покуситься на кого-то столь доброго, как Гвиневра?
Сердце болезненно сжалось.
Его любимая успокаивающе коснулась его руки:
- Я в порядке, Артур.
Он вздохнул и с беспокойством уточнил:
- Что именно произошло?
Гвиневра покачала головой:
- Сэр Улар находил мои методы немного слишком авангардистскими и решил, что сможет безнаказанно избавиться от меня. Он воспользовался моментом, когда я была одна… он был вооружен… его намерения были ясны… Но он не рассчитывал на то, что рядом со мной всегда был Мерлин…
- Мерлин? – удивленно сказал Артур. – Это ты обратил его в бегство?
- Я ничего особенного не сделал, сир, - возразил Мерлин, покраснев. – Всего лишь появился в нужный момент. Когда Улар увидел меня, он понял, что раскрыт, и поскорее сбежал… К несчастью, я не сразу позвал стражу и он успел скрыться…
- Мерлин скромничает. Он спас мне жизнь, - твердо сказала Гвиневра. – Если бы он не защитил меня, сэр Улар, без сомнения, исполнил бы задуманное. И я не встречала бы тебя сегодня.
Артур встретил смущенный взгляд своего друга и произнес голосом, полным сдерживаемых эмоций:
- Я никогда не смогу отблагодарить тебя за это, Мерлин.
Вечером Артур наслаждался своим возвращением в Камелот, сидя на ступеньках, ведущих в замок. Здесь он чувствовал себя дома, рядом с людьми, которых любил… в своем городе, почти полностью восстановленном. Наслаждаясь тишиной и спокойствием, Артур услышал приближающиеся шаги, которые узнал бы среди тысячи.
Вот идет лучший слуга всех пяти королевств.
Он слегка улыбнулся, позволив себе думать то, чего никогда не скажет вслух.
Мерлин молча сел рядом, глядя на него своими большими синими глазами.
«А сейчас он откроет рот и начнет говорить», - весело подумал Артур.
Ему не хватало этой беспрестанной болтовни во время поездки – до такой степени, что он начал в мыслях отвечать сам себе. Но в этом он тоже ни за что не признается вслух. Это было… слишком не по-королевски, чтобы объявлять во всеуслышание.
- Мне надо тебе кое-что сказать, - произнес Мерлин.
- Слушаю, - ответил Артур, который именно этого и ждал.
- Это по поводу Гвен.
Арутр кивнул:
- Спасибо, что спас ее.
- Гвен – моя королева, но она так же мой друг, - горячо ответил Мерлин. – Я отдал бы жизнь за нее, не дожидаясь просьб. Так же как я сделал бы для тебя, не колеблясь, если бы понадобилось, сир.
Артур улыбнулся. Он тоже всегда готов был отдать жизнь за друзей. Было просто… приятно слышать, что Мерлин готов был на это ради него. Или ради Гвиневры. Даже если в глубине души он уже знал это.
- Вы оба делаете мне честь, - заявил он.
Мерлин слегка покраснел.
- Это правда, - согласился он. – Гвен – королева, достойная Короля Былого и Грядущего, и королева достойная Альбиона. Именно поэтому мне надо с тобой поговорить. По поводу… того, что произошло между ней и Ланселотом.
Артур не ожидал такого поворота. Он бросил на Мерлина странный взгляд.
- Это в прошлом, - ответил он. – У меня нет никакого желания воскрешать плохие воспоминания теперь, когда они далеко позади. Что бы ты ни узнал, я не хочу это слышать – я предпочитаю смотреть в будущее.
Мерлин кивнул:
- Понимаю. Но я должен тебе рассказать.
- Почему?
- Потому. Я должен это двум моим друзьям.
Артур с сомнением посмотрел на Мерлина. Со временем он научился доверять ему… Если друг хотел поднять деликатную тему, значит, у него были на это важные причины.
- Отлично, - сказал Артур. – Давай. Я тебя слушаю.
- Гвен действовала не по собственной воле в ту ночь, когда встречалась с Ланселотом. Она была околдована, и я могу это доказать.
- Что ты говоришь? – растерянно спросил Артур.
- У меня появились подозрения, когда она сказала, что чувствовала себя, будто одержимая одним чувством, которое она не контролировала. До такой степени, что была неспособна думать. И я спросил у нее, не дарил ли ей Ланселот… особенный предмет после своего чудесного возвращения. Она рассказала о браслете, от которого избавилась, когда была в тюрьме. Тогда я пошел в камеру, в которой она сидела, и нашел вот это.
Мерлин показал заколдованный браслет Артуру, и тот нахмурился.
- Помнишь его?
- Да, припоминаю, что она носила его перед нашей предполагаемой свадьбой… Я заметил его, поскольку она никогда не носила украшений, за исключением кольца, подаренного мной.
- Я провел изыскания по поводу этого браслета, - продолжил Мерлин, - и нашел ответ в одной из книг Гаюса. Речь идет об очень сильном магическом артефакте: человек, носящий его, поддастся чарам того, кто его подарил, не в силах сопротивляться этому желанию.
Артур пораженно посмотрел на Мерлина.
- Значит, Гвиневра… была жертвой колдовства, когда изменила мне? – удивленно спросил он, размышляя над этим.
- Да, - подтвердил Мерлин.
Артур опустил глаза, чувствуя, как в нем поднимаются горечь и гнев. Магия. Всегда магия. Магия разрушила его семью, она отняла у него стольких дорогих людей… Мать… Отца… Моргану. И вот он узнает, что она едва не отняла у него Гвиневру…
- Магия – худшая из язв, что существуют в этом мире, - пробормотал он.
- Э, нет, - весело произнес Мерлин. – Есть нечто хуже, чем магия, помнишь? Есть я.
Артур заметил, как мимолетная тень скользнула в его взгляде, несмотря на радостный тон, и на несколько мгновений озадачился, с чем была связана смутная грусть, которую он чувствовал за веселостью. Он почти хотел спросить Мерлина напрямую.
Что тебя огорчает? Но решил, что если у друга на самом деле было бы что-то на сердце, он рассказал бы ему. В конце концов, из них двоих слишком много всегда говорил Мерлин.
Артур слегка улыбнулся и весело ответил:
- И правда, я забыл! Худший слуга во всех пяти королевствах…
Он вернулся мыслями к той правде, что ему только что открылась, и невольно почувствовал волну гнева, осознав выводы, которые следовали из нового освещения «предательства» Гвиневры. Она попала в ловушку… они оба попали в ловушку. Расставленную человеком, которого Артур считал братом… которому пожаловал дворянский титул и которому полностью доверял.
- Я должен был убить Ланселота собственными руками за то, что он сделал с Гвиневрой. Как он мог так поступить с ней, зная, какие последствия это повлечет для нее?
- Мог, потому что это был не Ланселот, - заявил Мерлин.
Он внимательно посмотрел на короля:
- Спроси у своего сердца, Артур. Ты считаешь, Ланселот был способен на такую низость? Вспомни, каким он был. Благородным. Храбрым. Великодушным. После того, как он убил грифона, он предпочел отказаться от рыцарского звания, чтобы не поссорить тебя с отцом. И на Острове Блаженных он отдал жизнь за всех нас. С улыбкой. Думаешь, Ланселот пожертвовал собой ради тебя, чтобы потом вернуться и разрушить твою жизнь таким коварным способом?
- Он пожертвовал собой не ради меня, а ради Гвиневры, - пробормотал Артур. – Она попросила его…
- Он сделал бы это и если бы не обещал ей. Он всегда считал, что ты лучше него.
Артур обдумал эту идею и изменил первоначальное заключение.
- Ланселот совершил ошибку… - грустно произнес он.
- Но он готов был отдать свою жизнь за тебя, так же как за Гвиневру. И я собственным глазами видел, как он сделал это. У него была великая душа. Человек, который вернулся околдовать Гвен, не был Ланселотом. Он имел только… видимость. Кто-то воспользовался этой видимостью, чтобы нанести тебе страшный удар. Кто-то, кто знал, что предательство Гвен причинит тебе боль.
- Моргана, - прошептал Артур.
- Я тоже так думаю.
- Но это невозможно доказать. А Морганы здесь нет, чтобы признаться.
Артур невольно почувствовал грусть при мысли, что его сестра наверняка мертва.
Мерлин со своей стороны долго молчал. Однажды он найдет необходимое доказательство, чтобы публично обелить память Ланселота. Сегодня же ему было достаточно, что правду узнал Артур.
Король посмотрел вдаль и пробормотал:
- Знаешь, Мерлин, была Гвиневра околдована или нет - ничего не меняет для меня. У всех бывают моменты слабости. И у меня. И у тебя. - Артур весело покосился на Мерлина и не мог не добавить: - Особенно у тебя.
Мерлин рассмеялся:
- Спасибо, Артур.
- Не за что, Мерлин.
Король снова стал серьезным прежде чем продолжить:
- Если бы мы судили о людях только по их ошибкам, все граждане Камелота без исключения были бы осуждены. Я не лучше Ланселота. И я не должен был быть таким суровым с Гвиневрой, когда изгнал ее. Она терпеливо ждала меня пять лет. Она согласилась скрываться из любви ко мне. Она терпела оскорбления моего отца. Она оказалась в темнице по моей вине. Она стерпела, когда я сказал ей, что она неуместна, потому что я не был ни достаточно силен, ни достаточно умен, чтобы взять ответственность за наши отношения, когда мог, наконец, это сделать. Она приняла все расставания, которые я ей навязал. Она закрыла глаза на мои недостатки и улыбалась моему дурному характеру. Гвиневра знает меня и любит меня таким, какой я есть. Она всегда прощала мне ошибки. Она всегда была рядом. Я был бы дураком, если бы повел себя иначе по отношению к ней. Потому что… я знаю, что мне повезло с ней. Она сделала из меня лучшего человека.
- Рад слышать это, сир, - сказал Мерлин с улыбкой.
- У нас будет много работы в ближайшие месяцы, Мерлин, - решительно сказал Артур. – Я обещал принцессе Митиан. Через шесть месяцев, день в день, правители пяти королевств соберутся за одним столом, чтобы обсудить великий союз. Кажется, твоя любимая история должна из легенды превратиться в реальность. И если мы сделаем то, что нужно, Альбион скоро станет больше, чем просто мечтой…
Мерлин посмотрел на Артура и бросил дразнящим тоном:
- У меня иногда такое странное чувство… если бы я не знал тебя так хорошо… я сказал бы… что ты почти… мудр?
Артур прочистил горло:
- Кроме того, я заметил, что мои апартаменты в чудовищном беспорядке. Кажется, в мое отсутствие ты совершенно забыл заправлять постель, подметать пол, стирать белье… не говоря уже об этой пыли, которая появилась повсюду. Надеюсь, ты не думаешь, что так легко отделаешься?
Мерлин прищурился:
- Так я и знал.
- Что?
- Что поторопился назвать тебя мудрым.
КОНЕЦ первой части.
Продолжение в фанфике "Выбор Морганы": http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=77459
