Глава 8Уважаемые читатели, наш дорогой автор Наташа сделала клип, рассказывающий начало истории, которую вы, мы надеемся, читаете с удовольствием. Это видео-анонс. Но мы всё равно хотим вам его показать – уверены, вам понравится) Вот ссылка http://youtu.be/HCocD7LprrI.
___
Damien Rice (feat. Lisa Hannigan) – 9 Crimes
Гермиона чувствовала совершенно невыносимую пульсирующую боль во всем теле. Как сквозь толщу воды слышала она рядом с собой немыслимые хлопки, рычание и уже едва различаемый вой зверя.
В эту самую секунду девушку совсем не заботила ее жизнь, в глазах мигали причудливые разноцветные круги, большими радужными вспышками они то загорались, то потухали вновь. Тело было словно налито свинцом, оно совсем не слушалось Гермиону, она еле дышала. Единственное, чего она жаждала, – избавиться от боли. И ей было совершенно неважно как: ценой беспамятства или даже самой смерти.
Неожиданно терзавшая её боль исчезла. Гермиона не смогла бы точно сказать, когда воображение трансформировалось в настоящие звуки, а разноцветные круги перед глазами совсем растаяли. Она смогла сделать первый безболезненный вздох и неуверенно открыла глаза.
Перед глазами все плыло. Постепенно зрение сфокусировалось, она заметила легкое свечение, смутные очертания школьного коридора и бледные от страха лица Гарри и Рона.
– Гермиона, ты до Мерлиновой бороды напугала нас! – запричитал Рон.
Гермиона не могла говорить, сухим шершавым языком, который прилипал к небу, она поминутно облизывала горячие губы. Горло болело, как при ангине, мышцы сводило, каждый вздох давался с трудом. Девушка лишь переводила взгляд с Рона на Гарри и обратно.
– Я дома? – еле слышно заговорила Гермиона, слова причиняли неимоверную боль горлу.
Ребята переглянулись, на немой вопрос в глазах Гарри Рон только пожал плечами.
– Нет, Гермиона, ты в школе, – неуверенно ответил ей Гарри и ласково погладил Гермиону по голове.
– Я дома, – еще раз, утверждающе, прошептала Гермиона, и по ее щеке стекла слезинка.
***
Как не уговаривали Гарри и Рон, Гермиона наотрез отказывалась идти в больничное крыло. Ребята и просили, и умоляли, и даже ругались с подругой, все было напрасно – Гермиона стояла на своем.
– Послушайте, – убеждала Гермиона друзей, – во-первых, как только я приду в Больничное крыло, начнутся сотни ненужных вопросов: почему так поздно я бродила по коридорам Хогвартса одна, разве мне неизвестно, что это запрещено, не видела ли я, кто напал на меня… Во-вторых, поднимется много шуму. Авроры и так держат школу почти под колпаком, Малфой совсем затаится, и тогда мы уже точно не узнаем, что он замышляет. А он определенно что-то замышляет, я теперь уверена!
«И в-третьих, – уже про себя подумала Гермиона, – с мадам Помфри я хочу поговорить наедине, без свидетелей».
– Гермиона, – не унимался Гарри, – ты была в таком глубоком обмороке, что мы с Роном больше пяти минут не могли привести тебя в чувства. Ты была вся холодная, мы даже подумали, – тут Гарри замолчал и опустил голову.
А фразу за него шепотом закончил Рон:
– Что ты умерла.
– Не прощу себе, – яростно заговорил Гарри вновь, – что мы отпустили тебя одну. Это хорошо, что мы с помощью Карты Мародеров тебя быстро нашли, а если бы ты пролежала в этом заброшенном коридоре дольше, все могло бы закончиться иначе.
– Гарри, – задумчивым тихим голосом обратилась Гермиона к другу, – как долго меня не было? – Этот вопрос очень мучил Гермиону, но она все не решалась задать его друзьям.
– Дамблдор отпустил меня раньше, чем планировалось, а у Рона рано закончилась тренировка. Мы пришли в гостиную, в надежде, что ты еще не ушла. Джинни сказала нам, что мы разминулись с тобой, буквально на десять минут. Мы достали карту и побежали следом за тобой и нашли лежащую на полу, рядом с тобой были моя мантия и твоя палочка. Кстати, – Гарри полез в карман и достал из него волшебную палочку Гермионы, – держи. – Он протянул ее девушке.
Гермиона несмело взяла в руки свою палочку, крепко прижала ее к груди и с щемящей тоской подумала, что где-то в сырых коридорах Лабиринта Снов сиротливо лежит ее преемница.
– А где Снейп? – Неожиданно для ребят задала Гермиона, казалось не уместный на их взгляд, вопрос.
– Кружит, небось, по замку, как летучая мышь, выискивая кого к Филчу на отработку отправить, – забубнил себе под нос Рон.
– Зачем тебе Снейп? – встревожено спросил ее Гарри. – Если ты хочешь рассказать ему о Малфое, то думаю это пустая затея, он не поверит тебе.
– Да еще и обязательно накажет, – вставил Рон.
– Да, глупый вопрос, – словно отвечая самой же себе, прошептала Гермиона.
Рон и Гарри еще раз тревожно переглянулись. Гермиона заметила тревогу ребят, ей не хотелось пугать их еще больше.
– Хорошо, – примирительным голосом сказала девушка, – завтра утром я обязательно схожу в Больничное крыло и покажусь мадам Помфри.
– Мы проводим тебя, – тут же выпалил Рон.
– Ладно, но только до дверей лазарета, а потом отправитесь на занятия, – тоном, не терпящим возражений, отрезала Гермиона.
– Кажется, мы зря уже волнуемся, Гарри. Она в полном порядке, – радостно сказал Рон.
Гарри облегченно улыбнулся.
***
Гермиона уже минут пять стояла у дверей Больничного крыла и все не решалась зайти. Она с большим трудом проводила упирающихся Рона и Гарри, которые собирались остаться с ней, на занятия. Наконец, решительно тряхнув головой, Гермиона уверенно взялась за ручку двери и вошла внутрь.
Мадам Помфри, как обычно, суетилась между аккуратно заправленными кроватями школьного лазарета.
– Доброе утро, мадам Помфри, – неуверенно обратилась Гермиона к колдоведьме.
– Доброе утро, мисс Грейнджер, – приветливо ответила ей медсестра. – Вы плохо себя чувствуете?
– Нет, я бы хотела поговорить с Вами. – Гермиона волновалась, голос ее дрожал.
«О, Мерлин, как же мне начать разговор? Это просто нелепо», – думала Гермиона.
– Я слушаю Вас, Гермиона, – приободряюще начала мадам Помфри, она видела, что Гермиона волнуется, и ей нелегко начать разговор.
– Мадам Помфри, Вы помните, что я училась в 1977 году в Хогвартсе?
Мадам Помфри с огромным изумлением и тревогой посмотрела на Гермиону, но через минуту лицо ее просветлело:
– Мисс Грейнджер, что Вы покупали в магазине близнецов Уизли? – строгим голосом поинтересовалась она у Гермионы.
– Простите, что, мадам Помфри? – непонимающе переспросила Гермиона.
– Я так и думала. – Мадам Помфри всплеснула руками. – Ах, эти Уизли, давно уже в школе не учатся, а беспорядка от них стало только еще больше! – Гневно закончила медсестра свою речь.
– Гермиона, я еще раз спрашиваю, какую отвратительную пакость Вы купили в магазине Уизли?
Тут Гермиона сообразила, что мадам Помфри считает, будто она купила у Фреда и Джорджа какое-то зелье.
– Нет, мадам Помфри, Вы не поняли меня, я ничего не покупала в магазине «Всевозможных волшебных вредилок» и, тем более, ничего не употребляла.
– Гермиона, если Вы не признаетесь мне, я буду вынуждена пожаловаться директору, – угрожающе сказала медсестра.
– Жульнический Жар, – соврала Гермиона.
– Не ожидала от вас, Гермиона. – Колдоведьма укоризненно покачала головой.
***
«Неужели все было просто сном: моя смерть, путешествие в прошлое? Или бредом?» – тревожно думала Гермиона, выходя из Больничного крыла.
Но слишком много важных событий произошло для Гермионы, чтобы у нее нашлось место для спасительных сомнений. Уверенным шагом она направилась в место, где много раз находила нужные ответы на самые непростые вопросы - в библиотеку.
Листая толстый фолиант со «списком учащихся Хогвартса с момента его основания и до наших дней», Гермиона уже догадывалась, что никакую Елену Менелая она там не найдет.
***
Не обнаружив Елены в списках Хогвартса, Гермиона еще несколько недель безвылазно сидела в библиотеке, а ночами прокрадывалась в Запретную секцию в мантии Гарри. Словно помешанная она открывала книгу за книгой, перелистывала страницу за страницей, страстно надеясь найти доказательства того, что она не сходит с ума. Странные, не поддающиеся рациональному объяснению, перемены происходили в ней. Гермиона впервые скрывала от лучших друзей такую важную правду. Она отдалялась от них, становясь другим человеком. Ее внутренние метания приводили к тому, что она становилась замкнутой. Гермиона чувствовала, как в ней нарастает напряжение. Ей было очень непросто сохранять внешнее спокойствие, притом что внутри она была как натянутая струна.
Неизвестно, сколько бы еще продолжались ее ночные походы в библиотеку, если бы однажды ее не поймал Снейп.
Он, как незримая тень, поджидал ее на выходе из Запретной секции. Гермиона уже столько бессонных ночей провела в библиотеке, что совсем потеряла бдительность. Покидая свое ночное пристанище, она даже не надела мантию-невидимку и просто несла ее в руках.
– Доброй ночи, мисс Грейнджер, – прозвучал тихий голос профессора Снейпа, и вспыхнул «Люмос» на его палочке.
От неожиданности Гермиона вскрикнула и выронила из рук мантию. Снейп подошел к ней вплотную и, наклонившись к ее лицу, заговорил:
– Наверное, было бы очень интересно знать, что же Вы тут позабыли в три часа ночи? – Все тем же тихим и вкрадчивым голосом. – Но я как-нибудь справлюсь со своим любопытством. – Снейп сделал паузу. – Пятьдесят баллов с Гриффиндора за прогулки студента вне спальни в запрещенное для этого время. И еще сто за проникновение в Запретную секцию!
Гермиона молча стояла и смотрела на Снейпа. Она не отрывала от него глаз, ее не покидало ощущение, что его слова – первые за долгие годы, адресованные лично ей. И что вот сейчас секунды неумолимо исчезают, тают, уходят, а она не может сказать ему ничего стоящего. Гермиона воспринимала ситуацию до странности отрешенно, как будто всё это происходило не с ней и не сейчас, а она всего лишь равнодушный зритель кино, актёры которого временами фальшивят и забывают о своих ролях.
Молчание Гермионы злило Снейпа. Он по привычке ждал, что она начнет ему возражать, пытаясь оправдаться, но Гермиона молчала.
– А теперь проваливайте в свою комнату, Грейнджер, пока Вы не лишили свой драгоценный факультет всех имеющихся баллов! – зло закончил Снейп.
«Я точно схожу с ума,» – мрачно думала Гермиона, когда шла по темным, погруженным в ночной сон, коридорам замка, а перед глазами у нее неотступно стоял образ профессора в свете Люмоса.
***
Хогвартс жил близостью летних каникул.
Солнечные лучи проникали сквозь раскрытые настежь окна в Большом зале, крохотные блики танцевали на столе и посуде, прыгали по лицам студентов, переливаясь в воздухе золотистыми нитями волшебного кружева. Казалось, чем громче разговаривают и смеются студенты в зале, тем ярче вспыхивает прозрачная солнечная нить. Безмятежный чудесный весенний день.
– Гермиона, пошли с нами на квиддичное поле, – обратился Гарри к подруге. Они с Роном уже довольно давно пытались вытащить ее на прогулку, но чем теплее становилось на улице, тем сложнее было уговорить Гермиону.
– Нет, мне нужно готовиться к Ж.А.Б.А., – вяло и без энтузиазма ответила Гермиона. – И вам, кстати, тоже, – серьезным тоном закончила она.
– Гарри, оставь ее в покое, а то она и нас готовиться заставит, – серьезно попросил Рон друга.
И ребята ушли одни.
***
В гостиной Гриффиндора было пусто, поэтому Гермиона уселась в кресло с ногами, чтобы немного почитать. Как-то незаметно ее мысли, вот уже в который раз, вернулись к Снейпу. Гермиона думала о нем постоянно. Она честно пыталась все забыть, но у нее это никак не получалось.
Поначалу от этих мыслей ей было больно и тоскливо. А сейчас… Как-то пусто. Просто огромная черная дыра в груди, не доставляющая особого беспокойства, если не считать, конечно, того, что позволить заполнить себя чем-то она не давала.
Сейчас, сидя в гостиной, Гермиона почему-то снова вспомнила ночную встречу со Снейпом тет-а-тет в библиотеке. Сердце учащенно забилось, даже заныло от безысходности и тоски по тому, подростку, Снейпу.
Она решительно со злостью захлопнула книгу, отбросив её на пол, вскочила с кресла и выбежала из гостиной.
***
Прошло несколько длинных дней.
Как-то Гермиона долго и бесцельно бродила по замку. Девушка уже давно пришла к мысли, что потеряла себя в том Лабиринте. Точнее, она добровольно оставила себя Снейпу, когда смотрела в его глаза в последний раз. Он ее не помнил, но она-то знала, что это было. Каждое мгновение, прикосновение, взгляды. Гермиона знала, что он был тогда с ней настоящим, именно она открыла в нем человека, которому подвластно было испытать все чувства. Но куда же тогда он исчез? Почему превратился в злобного профессора? Неужели только он переменил ее сущность, а она не дотянулась и до одной струны его души?! Это было еще больнее, от этого становилось еще невыносимее.
Гермиона уже собиралась возвратиться в комнату, принять успокоительное зелье и поскорее уснуть, когда буквально столкнулась с профессором Снейпом.
– Мисс… Грейнджер, Вы, как обычно, не слишком изящны в своих движениях.
Гермиона стояла напротив человека, который занимал все ее мысли вот уже несколько месяцев.
«Мне показалось, или он сказал это смущаясь? – удивилась Гермиона. – Я точно ненормальная».
– Простите, сэр. – Гермиона опустила голову. – Я уже ухожу.
– Постойте, – еле слышно сказал Снейп.
Гермиона обернулась на его просьбу. Именно просьбу, а не приказ.
– Мисс Грейнджер, почему Вы в последнее время так странно на меня смотрите?
Гермиона задохнулась. Сам вопрос, прозвучавший из уст Грозы Подземелий, интонация, содержание – всё было каким-то неправильным. У Гермионы сердце оборвалось. Она словно снова оказалась в Лабиринте с Северусом, до которого еще можно было достучаться.
– Забудьте, мисс Грейнджер. Идите, куда шли, – жестко, словно отрезая каждое слово, произнес Снейп и, обойдя Гермиону, быстро скрылся в конце коридора.
Спустя два часа весь Хогвартс узнал о смерти Дамблдора.
