– 9 – На исследование зелья из Отдела Тайн у Снейпа ушло гораздо больше времени, чем он предполагал вначале. Ему хотелось сделать Лили обещанный подарок, но этот состав оказался крепким орешком, и только к середине апреля он начал понимать принцип действия заключенных в этом зелье чар. Зато потом дело пошло значительно быстрее. Он старался закончить с этой работой как можно скорей, посвящая ей все свое свободное время, но, к его огромному сожалению, свободного времени было у него не так уж много. Поэтому Снейпа совсем не обрадовало приглашение, полученное им от Бейна. Кентавр через Флоренцо передал профессору письмо, в котором сообщал, что устраивает большой прием в честь совершеннолетия своего сына и что «хотя людей на такие праздники приглашать не принято, для директора Хогвартса было сделано исключение». Снейп прекрасно понимал, что кентавры оказали ему особую честь и об отказе не может быть и речи, но ему совсем не хотелось тратить полдня на участие в странных и не слишком понятных для людей ритуалах лесных жителей.
На деле всё оказалось еще хуже, чем он даже мог предположить. С самого утра погода выдалась не по-весеннему холодной, а к обеду зарядил дождь с мокрым снегом. Снейп промок, и даже слизеринское согревающее заклинание не могло высушить отсыревшую одежду. От костров кентавров, сложенных из ароматических трав, было больше дыма, чем тепла, а их неспешное пение навевало невыносимую тоску.
Правда, всё это отчасти искупалось тем, что на этом празднике можно было увидеть некоторых обитателей леса, встретиться с которыми при иных обстоятельствах было очень трудно. Например, жен самих кентавров. Среди гостей профессор заметил пару джиннов, с которыми Бейн познакомился много лет назад, во время своих странствий по свету. Они имели весьма внушительный вид и крепко сжимали в руках свои кувшины, по случаю торжества наполненные вином. В листве деревьев мелькало множество маленьких фей — необычайно пугливых существ с прозрачными сверкающими крылышками. Обычно они прятались в самой чаще леса и почти никому не показывались на глаза.
Но самые удивительные гости появились к концу праздника, когда Снейп уже собирался уходить. Из-за деревьев вдруг послышалось мелодичное пение, гораздо более приятное, чем однообразные баллады кентавров. Нежные голоса, журчавшие, как весенние ручейки, раздавались все ближе, и наконец на поляну вышла небольшая, но весьма впечатляющая процессия.
Пять ослепительно белых единорогов гордо вышагивали по покрытой мокрым снегом земле; на их спинах сидели гибкие, стройные создания, в которых Снейп с изумлением узнал дриад. Дриады пели, а два сопровождавших их фавна играли на свирелях. За годы работы в Хогвартсе профессор немало времени провел в Запретном лесу, но дриад не встречал ни разу, хотя и догадывался по некоторым признакам, что они там обитают. Любуясь на их изящные фигуры, словно окутанные легким туманом, и слушая чарующее пение, Снейп на какое-то время даже забыл про холод и усталость.
Дриады подъехали к кентаврам и завели с ними разговор, плавно перешедшей в танец. Наконец они спешились, и одна из них, к огромному удивлению Снейпа, направилась к нему. Снейп поспешно встал с влажного древесного ствола, служившего ему сидением, и церемонно поклонился.
– Приветствую директора Хогвартса! — певуче произнесла дриада.
– Для меня большая честь видеть вас, — профессор еще раз слегка поклонился. — К сожалению, мне не известно ваше имя...
Дриада нахмурилась, словно услышала бестактность, а потом сказала:
– Мы не сообщаем наши имена людям. К тому же, вы все равно не в состоянии их повторить... Вам пора уходить: дальнейшая часть праздника не предназначена для людских глаз.
– Наверное, мне стоит сперва попрощаться с Бейном? — спросил Снейп, слегка обиженный тем, что его так бесцеремонно выпроваживают.
– Я уже предупредила его о вашем уходе, — ответила дриада. — Он был очень рад, что вы приняли его приглашение, но сейчас у него много других забот. Скоро начнется обряд магического посвящения, после которого юный кентавр считается взрослым, и отцу виновника торжества отводится в этом обряде важная роль.
– Ну что же, тогда передайте Бейну мою благодарность за столь теплый прием. Всего доброго!
Снейп повернулся, чтобы уйти, но дриада пошла за ним.
– Я провожу вас, — сказала она. — Мне нужно с вами поговорить.
Профессор удивленно посмотрел на дриаду. Эти неуловимые существа предпочитали не иметь с волшебниками никаких дел и даже не попадаться им на глаза без крайней нужды, и ему было очень трудно представить, о чем им предстояло разговаривать.
– Мои люди нашли в лесу одну вещь. Эта вещь принадлежит волшебникам, и вы должны забрать её отсюда, — не терпящим возражений тоном сказала дриада, и Снейп понял, что его собеседница является у своего народа чем-то вроде королевы. «Или кто там ими правит...» — с оттенком легкого раздражения подумал директор, привыкший к более учтивому обращению.
– Я могу узнать, что это за вещь и чем она вам так помешала, что вы снизошли до разговора со мной, лишь бы я забрал её? — не пытаясь скрыть своего недовольства, спросил он.
Дриада остановилась и посмотрела на Снейпа. У нее было лицо юной девушки, но выражение её глаз говорило о сотнях прожитых лет.
– Надеюсь, вы достаточно умны, чтобы не обижаться на меня, — с царственным видом произнесла дриада. — Наш народ во столько же раз древнее вашего, во сколько я старше вас. Вы рядом со мной — всего лишь неразумный ребенок, и в том, что я
снизошла до разговора с вами, для вас нет ничего оскорбительного. Мы не вмешиваемся в дела волшебников, но кто-то из вас оставил в нашем лесу сильный и опасный магический предмет. Я не знаю, что это, — у нас своя магия, и мы не слишком разбираемся в вашей. Но то, что такие предметы не должны валяться где попало, станет понятно и вам, лишь только вы его увидите. Если, конечно, слухи о ваших способностях не слишком преувеличены.
Дриада повернулась и снова молча пошла вглубь леса. Снейп следовал за ней. Он только сейчас обратил внимание на то, что она излучала слабый свет, похожий на свет от патронуса, только менее яркий. Наконец она остановилась перед большим деревом и, показав рукой на землю, произнесла:
– Здесь.
Снейп посмотрел вниз. Сперва в свете исходящего от дриады сияния он не заметил ничего, кроме перепревших за зиму опавших листьев. Но стоило ему немного сосредоточиться, как он тут же ощутил присутствие очень сильной магии. Он присел на корточки и вытянул руку. Закрыв глаза и прислушиваясь к себе, он, как слепой, начал шарить длинными пальцами по земле и в конце концов поднял небольшой темный камешек. Не было никаких сомнений в том, что магическая сила исходила именно от него. Причем Снейп точно знал, что он раньше уже видел этот камешек, только не мог вспомнить, при каких обстоятельствах.
– Вы знаете, что это? — спросила дриада, с любопытством глядя на камень, но не прикасаясь к нему.
– Знаю... но пока не могу вспомнить, — ответил Снейп, вставая и убирая камень в карман мантии. — У этой вещи длинная и тёмная история, я чувствую это, и ей действительно не стоит валяться здесь. Я возьму это и спрячу в надежном месте.
– Самый лучший сторож — молчание, — сказала дриада. — Вы сможете вернуться в замок самостоятельно? — спросила она, снова посмотрев на Снейпа.
Он собрался было ответить: «Разумеется», — но тут же сообразил, что совершенно не представляет, в какой части леса он находится.
– Я был бы признателен вам, если бы вы показали мне направление, — ответил он.
Дриада едва заметно улыбнулась, и с её губ слетел светящийся мотылек.
– Иди на свет, и вернешься домой.
С этими словами дриада растаяла в воздухе, и Снейп остался в лесу совершенно один, не считая порхающего перед его лицом мотылька.
Обратная дорога была похожа на кошмар. Ему приходилось спешить, чтобы не потерять из виду мотылька, показывавшего ему обратную дорогу. Света палочки едва хватало на то, чтобы освещать пространство прямо перед собой. Снейп несколько раз поскальзывался на мокрых древесных корнях, покрытых тонким слоем тающего снега, а когда он пытался светить себе под ноги, невидимые в темноте ветки деревьев хлестали его по лицу и плечам. В замок он вернулся уже за полночь, насквозь промокший и смертельно уставший. Правда, по дороге Снейп вспомнил, где он видел этот камень. Теперь он знал, что к нему в руки попал один из Даров Смерти — Воскрешающий камень из кольца Ярволо Гонта.
Наутро после прогулки по ночному лесу Снейп проснулся совершенно больным. В горле саднило, голова была словно набита ватой. Но профессор не придал этому особого значения. К тому же, ему не терпелось поскорее закончить с зельем для Лили, и он не хотел тратить время на приготовление лекарства, решив, что все пройдет само. Он даже не стал пока ломать голову над поисками подходящего тайника для Камня Смерти, просто положив его на дно большого ларца, где держал свои документы и прочие вещи, имевшие для него особое значение, хотя и не представлявшие большой материальной ценности. На ларец было наложено особое запирающее заклятье, которое профессор придумал сам, но он был полностью согласен с дриадой: самой надежной защитой для камня было то, что никто не знал, где он находится.
К вечеру Снейп почувствовал себя совсем плохо. Его лихорадило, и пришлось все-таки готовить зелье от простуды. Но время было упущено, и ему стало понятно, что вечерний урок с Лили придется отменить. Когда она, как обычно, пришла в подземелье, он сразу же сказал ей об этом, чувствуя себя очень неловко от того, что она видит его простуженным, с воспаленными глазами и распухшим носом.
– Мне очень жаль, сэр... — сочувственно произнесла Лили. — Поправляйтесь скорее. Вчера была действительно ужасная погода, и простудиться ничего не стоило.
– Я сам виноват, нужно было быть осмотрительнее, — ответил Снейп, стараясь не показывать, как его тронуло её участие.
– Я могу что-нибудь сделать для вас? — спросила Лили. — Какое-нибудь лекарство?
– Спасибо, мисс Поттер, я уже сделал всё необходимое, — поблагодарил Снейп, но Лили не отступала.
– Когда мы в детстве болели, мама всегда готовила нам специальный чай, — сказала Лили, задумчиво глядя на него. — Её научила бабушка Молли, а уж она — большая мастерица по части всяких лекарств. Если хотите, я тоже могу приготовить такой для вас.
– Ну что ж, попробуйте, — наконец согласился Снейп, приглашая Лили в гостиную. В конце концов, раз уж она сама так настойчиво предлагает ему свою помощь, почему он должен отказываться?
Профессор сел в кресло, а она принялась хлопотать около журнального столика. Наколдовав первым делом большую красивую чашку, она вскипятила воду при помощи волшебства — для Лили это было секундным делом, — потом принесла из шкафа с ингредиентами пару пузырьков, а из школьной кухни заклинанием
Accio вызвала мёд и лимон, и начала тщательно смешивать все в чашке. Глядя на неё, Снейп подумал о том, что кому-то такая милая, красивая и умная девушка достанется в жены. «А мне, для того чтобы хотя бы попытаться завоевать её сердце, нужно было бы стать по крайней мере раза в два моложе... А лучше — в три», — горько усмехнулся он.
– У вас есть бренди, профессор? — прервала его размышления Лили.
– Да, там, в баре... Возьмите сами, — отозвался Снейп.
Лили добавила в чашку бренди, что-то тихонько прошептав над ней.
– Что вы там бормочете? — поинтересовался Снейп. — Тайные заклинания бабушки Молли?
– Нет, сэр, это всего лишь детский стишок, — Лили немного смутилась. — Мама всегда его говорила, чтобы мы быстрее поправлялись... Вот, возьмите, — она протянула профессору чашку. — Пейте, пока не остыло.
– Ничего себе! — изумленно сказал Снейп, попробовав обжигающее питье. — Ваша матушка вам тоже лила столько бренди?
– Нет, конечно! — рассмеялась Лили. — Но ведь вы же не ребенок. Вам, я думаю, это не повредит.
– Налейте чаю и себе тоже, или еще чего-нибудь, — предложил Снейп. Ему очень хотелось, чтобы она осталась здесь еще хотя бы ненадолго.
– Нет, сэр, спасибо, — отказалась Лили. — На самом деле, вам лучше лечь. После этого лекарства всегда очень хочется спать.
– Мне еще надо прочитать кое-какие бумаги, так что я пока всё-таки посижу... А вам — огромное спасибо.
Лили нерешительно посмотрела на профессора.
– Сэр, а можно мне попросить вас об одном одолжении?
– После того как вы приготовили мне это чудесное снадобье, можете просить обо всём, что угодно, — Снейп был искренне рад возможности отблагодарить Лили за её заботу, хотя и постарался скрыть это за изрядной долей иронии, прозвучавшей в его словах.
– Я видела у вас на полке большой атлас магических растений. Пока вы еще не собираетесь спать, можно я немного полистаю его? Если, конечно, я вам не помешаю.
– Да, конечно, берите! Только осторожно — он очень тяжелый. Там отличные иллюстрации — такие редко где встречаются. Они не только двигаются, но и передают характерный запах растений. Если их потрогать, можно ощутить текстуру листьев или плодов. Я вроде бы чувствую себя немного получше, так что вы мне не помешаете. Думаю, что это будет неплохая замена урока.
Снейп взялся за чтение документов, попутно наблюдая за тем, как Лили с интересом разглядывает атлас.
– Здесь так хорошо, так тихо... — сказала вдруг Лили. — В факультетской гостиной все время кто-то разговаривает, а я так люблю читать в тишине.
Снейп не знал, что на это ответить, но она, похоже, и не ждала ответа. Через некоторое время Лили так увлеклась книгой, что забралась в кресло с ногами, время от времени мурлыча себе под нос что-то вроде: «Ну надо же!» или «Ничего себе!» Профессор честно пытался разбираться с бумагами, но сосредоточиться ему никак не удавалось. Сидеть с Лили в одной комнате, молча читать, слушая треск поленьев в камине и допивать приготовленное ею лекарство — все это выглядело так
по-семейному, что он невольно размечтался, представляя, как приятно было бы ввести её хозяйкой в свой дом, в
их дом, и проводить рядом с ней каждый вечер.
Через некоторое время глаза у него начали слипаться. Сперва он старался бороться со сном, но борьба явно была неравной. Вскоре профессор задремал, и в его снах ожило то, о чем он мечтал, засыпая...
Проснулся он глубокой ночью. Почти все свечи в гостиной были погашены. Очки, в которых он читал, лежали, аккуратно сложенные, на столике. Видимо, уходя, Лили сняла их с профессора, чтобы они не упали и не разбились. Рядом с очками он увидел кусочек пергамента, на котором было написано:
Уважаемый профессор, я не стала будить Вас. Дверь сказала, что закроется сама. Жаль, что Вы не послушали меня, — спать сидя, наверное, ужасно неудобно. Спасибо, что позволили мне почитать в Вашей гостиной. Мне действительно иногда очень не хватает тишины и уединения. Желаю Вам скорейшего выздоровления.
Искренне Ваша, Лили Поттер.
«Милая девочка...» — нежно подумал Снейп. Он настолько не привык к тому, чтобы кто-то о нем беспокоился... Поэтому он еще довольно долго просидел в едва освещенной гостиной, думая о Лили и о том, какой чудесной могла бы быть жизнь рядом с ней.
То ли профессору помогло лекарство Лили, то ли её внимание оказалось целительным для него, а может быть, это просто подействовало приготовленное им самим снадобье, но утром от вчерашней лихорадки осталось лишь легкое недомогание. То, что произошло накануне, заставило Снейпа по-другому взглянуть на его отношения с Лили. Сейчас мысль о том, что он может быть дорог ей, не казалась ему такой уж нелепой. Снейп ощущал, что она тоже по-своему привязана к нему, и это не могло не вселять в его сердце если не надежду, то хотя бы её тень.
«Ей хорошо со мной, я чувствую это, — думал он, заканчивая готовить предназначенное для Лили зелье, воскрешающее воспоминания. — И она просто не может не понимать, как много она значит для меня. Что, если все-таки невозможное случится? Тогда единственным препятствием, стоящим между нами, станет мой возраст». Конечно, Снейп понимал, что это очень и очень серьезное препятствие, но он чувствовал в себе еще много сил и знал, что выглядит моложе своих лет. К тому же, в его арсенале было множество волшебных зелий, способных помочь ему поддерживать себя в хорошей форме.
В конце концов, он почти решил, что когда-нибудь расскажет ей о своих чувствах. «Не потому, что я могу на что-то рассчитывать, а просто чтобы она знала», — подумал профессор, глядя на плясавшие под котлом язычки пламени. Искры, время от времени вспыхивавшие в завитках пара, отражались в черных глазах Снейпа, и в этот момент его можно было бы даже назвать красивым. «Иди на свет, и вернешься домой», — вспомнил Снейп слова дриады. Впервые за долгие годы он поверил в то, что, может быть, нужен кому-то, и в его жизни появился проблеск надежды на счастье.
...Зелье было готово, оставалось лишь добавить туда воспоминания Лили, и тогда она сможет снова ощутить то, что ощущала в тот вечер. Снейп погасил огонь под котлом, накинул на плечи плащ, подаренный Дамблдором, и вышел в коридор, ведущий к озеру. Он чувствовал себя полным жизни и волнующих предчувствий, когда открыл дверь на площадку и вдохнул теплый вечерний воздух.
От недавнего ненастья не осталось и следа — весна снова вернулась в Хогвартс, теперь уже окончательно. Солнце недавно село, и в наступающих сумерках отчетливо виднелись деревья, берег озера и камни на берегу — и сидящая на камнях за редкими ивовыми зарослями парочка. Две фигуры, не замечая ничего вокруг себя, сплелись в страстном поцелуе. Директор был в таком романтическом настроении, что решил не обращать внимания на нарушителей дисциплины, но через мгновение узнал её, а потом, конечно, и его тоже. Снейп замер, ощущая, как все чувства, кроме холодной ярости, покидают его.
Она пришла сюда с другим! Привела этого мальчишку почти на то же самое место!
Все мечты, только что казавшиеся Снейпу такими реальными, рассыпались в пыль, и эта черная пыль потекла вместо крови по его жилам. Он сжал зубы и спланировал вниз по обрыву. Все то, что он старательно воспитывал в себе годами, вся его сдержанность, вся мудрость и самообладание слетели с него в одну секунду, как ненужная шелуха. Он снова был пятнадцатилетним подростком, в ярости и отчаянии бросающим грязные ругательства в лицо той, которую любил больше всех.
– Мисс Поттер, мистер Колетт! Что вы здесь делаете после отбоя?
Лили выглядела смущенной и виноватой, а Саймон смотрел на него вызывающе.
– Минус пятьдесят очков Гриффиндору, минус пятьдесят очков Равенкло! — в бешенстве выпалил Снейп.
– Но сэр... — попыталась возразить пораженная такой несправедливостью Лили, однако Снейп грубо прервал её.
– Не смейте спорить со мной, — прошипел он ей в лицо. — Вы... вы неблагодарная, распущенная девица!
Лили прищурилась, и в её глазах появился холодный блеск.
– Вот как? — процедила она. — Помнится, вчера вы были обо мне иного мнения...
– Закройте рот и немедленно отправляйтесь спать! Оба! — Снейпа трясло, и он судорожно сжимал в кармане мантии свою палочку. Словно почувствовав это, Лили потянулась за своей.
– Лили! — Саймон предостерегающе взглянул на неё. — Пойдем отсюда!
Он взял её за руку и потащил в сторону дверей замка. Уходя, Лили оглянулась и метнула на профессора еще один возмущенный взгляд, но тому было уже всё равно. Внутри у него всё кипело от негодования.
Как она могла?! Как она посмела показать своему дружку то, что он доверил только ей одной?! Он считал, что она его если не любит, то хотя бы уважает, а они смеялись над ним за его спиной. Его душу жгло разочарование, а ревность терзала сердце острыми когтями.
«Зачем вообще все это было? — думал он, оглядываясь на свою жизнь. — Я потратил полвека на то, чтобы стать могущественным волшебником, и вот история повторилась снова, а я все так же беззащитен перед взглядом простой девчонки...»
Да, он знал, что Лили встречается с Саймоном, но одно дело — знать, а другое — видеть это своими глазами. Особенно после того, как она так открыто продемонстрировала ему свое расположение.
Всю ночь и весь следующий день Снейп провел у себя в подземелье, не выходя даже в обеденный зал. Дольше отсиживаться в норе, как раненый зверь, он себе позволить не мог. То чувство долга, которое двигало им всю жизнь, заставило профессора в положенное время идти в кабинет защиты, где его ждали гриффиндорцы. Но приказать себе спокойно смотреть на Колетта он был не в состоянии и со злорадным нетерпением ждал конца урока.
Каждый урок у всех семикурсников завершался дуэльной практикой, чтобы они имели возможность лишний раз потренироваться перед экзаменом. Студенты разбивались на пары и сражались друг с другом, а Снейп наблюдал за всеми и немного занимался с каждым лично. Но сегодня Колетт, вопреки обыкновению, стоял один, чуть в стороне от остальных, и выжидающе смотрел на Снейпа. Было похоже, что он намеренно остался без пары.
– Вам не хватило партнера, мистер Колетт? — спросил Снейп, подходя к нему.
– Как видите, сэр, — дерзко ответил Саймон.
– Тогда мне придется стать сегодня вашим соперником, — угрожающе сказал профессор, смерив его взглядом.
– О да, сэр, — с чувством произнес Саймон. Они оба понимали, что стали соперниками уже давно.
Они церемонно поклонились друг другу, и Саймон начал нападать. Снейп знал, что не имеет права причинить Колетту никакого вреда, но показать свое превосходство он мог и защищаясь. Заклятья, посылаемые Саймоном, летели в Снейпа одно за другим, но профессор с легкостью отбивал их. Напряжение между ними все возрастало; в глазах у Снейпа появился азартный блеск.
– У вас нет никаких шансов! — торжествующе констатировал он, когда очередная хитрая атака Колетта безнадежно провалилась.
– Да неужели? — тихо сказал Саймон, глядя прямо в глаза Снейпу. — А по-моему, это
у вас нет ни малейших шансов, профессор.
– Не смейте мне хамить, — еще тише ответил Снейп. — Иначе я найду повод выгнать вас из школы без аттестата.
– Думаете, мне нужен ваш аттестат? — Саймон говорил почти шепотом, и никто из увлеченно сражавшихся студентов не слышал их. — Да у меня уже подписан контракт с «Ливерпульскими Лисами», а их не интересуют мои оценки. Зато кое-кого могут заинтересовать ночные уроки, которые вы даете юным девушкам... профессор.
Саймон осекся, почувствовав, что зашел слишком далеко, но Снейп уже не контролировал себя.
–
Scourgify! — крикнул он, и отбросил давящегося мыльной пеной Саймона, выставив мощнейшие щитовые чары. Тот отлетел к стене, и Снейп едва успел затормозить его движение, не дав ему разбиться о каменную кладку.
Колетт мешком рухнул на пол, и профессор перевел дыхание. Он презрительно смотрел на поверженного противника, но не испытывал от этой победы никакой радости. «Да, я могу легко расправиться с этим щенком, — подумал Снейп, — но это уже ничего не изменит. Он прав: у меня нет и никогда не было шансов».
