Глава 9Рождественские каникулы оказались каникулами для кого угодно, только не для меня. Я был уверен, что Флитвик, Макгонагалл и Снейп сговорились нагрузить меня таким количеством заданий, чтобы у меня не осталось времени ни на что, кроме библиотеки.
- Поскольку мы с вами решили пройти учебник первого курса к февралю, - лучась улыбкой, заявил Флитвик, - в каникулы вам придется постараться! Во-первых, вы прочтете всю четвертую часть и проделаете все упражнения - на первом январском занятии я их у вас приму. А во-вторых, напишете мне парочку работ... - он сделал вид, что задумался. - "Заклинания стихий: общий обзор"... конечно, мы их еще не проходили, но вы наверняка покопаетесь в нужной литературе... три свитка, пожалуйста, и - записывайте, записывайте, - "Сравнительная характеристика древнеегипетской и кельтской школ погодной магии"... - Увидев мое лицо, Флитвик махнул рукой: - Знаю, основы погодной магии у нас на третьем курсе, но мы с вами начнем проходить ее на втором. Я составлю для вас индивидуальное расписание, нечего нам плестись такими темпами. Вы можете больше. В объеме последней работы я вас не ограничиваю - пишите сколько хотите. Обзор заклинаний стихий сдадите в конце февраля, так что можете не торопиться. Погодную магию - в конце мая. С ней, конечно, придется повозиться, но вы справитесь.
Флитвик еще раз улыбнулся:
- Что ж, счастливого рождества!
И упорхнул по своим делам.
Следующей была Макгонагалл.
- Мистер Ди, - сказала она, задержав меня после урока, - вы не догадываетесь, почему я вам никогда не ставлю высший балл за письменные работы?
- Ну... наверное потому, что я могу писать лучше, - не слишком уверенно повторил я слова Хагрида.
- Точно, - Макгонагалл кивнула. - Конечно, хорошо, что вы собираете материал из сложной литературы и удачно его компилируете, но я жду от вас гораздо большего. Вы должны научиться мыслить самостоятельно. Анализ - вот чего я от вас добиваюсь. Поэтому... - она развернулась к столу и взяла оттуда лист пергамента, - в каникулы извольте... - я с ужасом увидел на пергаменте какой-то длинный список, - разобраться вот с этим. Не пугайтесь, это не темы для сочинений, - я с облегчением выдохнул. - Это трансфигурирующие заклинания. Вы должны будете изучить их, найти в литературе, как их выполнять, выполнить – причем удачно выполнить! - подчеркнула она, - и написать по ним работу. Да, работу. Расскажете мне, с какими трудностями столкнулись, что у вас получилось легко, с чем пришлось повозиться, какие ошибки вы допускали и как пришли к правильному исполнению. Надеюсь, вам понятно?
- Да, - убитым голосом ответил я, забрал список и направился к выходу.
Снейп присоединился к моим рождественским мучителям последним.
- Задержитесь, - сказал он мне в конце последнего урока. Я обречено остался у своего стола. Флетчер бросил на меня сочувствующий взгляд, Нотт по своему обыкновению ухмыльнулся, а Пирс хлопнул меня по плечу и тихо проговорил: "Ну, готовься!"
- Вы ленитесь, - начал Снейп без всяких предисловий.
К тому времени я уже начал заниматься практикой окклюменции, и одним из первых в моем учебнике стояло упражнение по осознанию собственных эмоций. Я должен был наблюдать за своими эмоциями как бы со стороны, словно испытываю их не я, а кто-то другой. Услышав про собственную лень, я попытался отстраниться от всплеска возмущения и с видимым спокойствием ждал, чем профессор порадует меня на этот раз.
- Половину урока вы глазеете по сторонам. А это значит, что у вас слишком много свободного времени, и будь вы чуть более сосредоточены, успели бы в два раза больше. Во время каникул мы с вами продолжим заниматься. В понедельник, среду и пятницу жду вас здесь после завтрака. Посмотрим, как вы усвоили темы, по которым писали свои работы. Всё, свободны.
Я развернулся и вышел из класса. Отстраняться от эмоций оказалось очень непросто.
В каникулы мои соседи по комнате разъехались по домам. Родители Пирса увозили его в Скандинавию, Нотт и Флетчер оставались дома. Я наслаждался одиночеством, но большую часть времени сидел в библиотеке. Вскоре я понял, что для практических занятий Флитвика и Макгонагалл мне нужно отдельное место. Библиотека предназначалась для интеллектуальной работы, а практика требовала совсем иной обстановки. Идти в классы мне не хотелось - во-первых, в Хогвартсе на каникулы оставалось довольно много народу, особенно семикурсников, готовившихся к экзаменам, и они часто сидели в классах на каких-то дополнительных занятиях. Во-вторых, мне не хотелось, чтобы меня видели преподаватели. Я болтался по коридорам в поисках подходящего места, заглядывая во все открытые и не запертые двери.
За одной такой дверью оказалось нечто вроде кладовки. Старые парты, корзинка для мусора, школьные доски, притиснутые к стенам... то что надо, решил я и зашел, закрыв за собой дверь. Прямо передо мной, в углу напротив, возвышалось огромное зеркало в золотой раме. Оно настолько не гармонировало с царящим вокруг бардаком, что казалось из какого-то другого мира. Поскольку любоваться на свое отражение не входило в мои планы, я положил на ближайшей парте учебник Флитвика и приступил к занятиям.
Если чары давались мне легко, и чем дальше я занимался, тем быстрее их осваивал, задания Макгонагалл оказались настоящим адом. Мало того, что я должен был сперва найти их описание в учебнике или справочнике - такое, чтобы все было понятно, - так еще и записывать свои ощущения, ошибки и полный анализ процесса. Долгими вечерами я сидел в кладовке, часто забывая явиться на ужин и перебиваясь остатками еды, которые лежали на столе в нашей гостиной.
Однажды я так заработался над трансфигурацией морковки в пластиковый пакет (морковку я добыл на кухне, попутно сделав набросок пары эльфов-кондитеров за работой), что совершенно забыл о времени. Когда я, наконец, закончил описание своих многочисленных проблем с превращением органики в неразложимую неорганику, то понял, что за окном глубокий вечер. Я забрался на парту в дальнем конце кладовки и выглянул в окно. Полная луна освещала лес и озеро, расстилавшееся далеко внизу. Надо будет как-нибудь заняться пейзажами, а то я слишком увлекся портретами и натюрмортами... Спрыгнув вниз, я заметил, как под соседней партой что-то блеснуло. Присев, я разглядел старую монету. Что ж, вот и деньги завелись, подумал я и поднялся, вертя монетку в руках. И тут оказалось, что в комнате я был уже не один - у двери стоял Поттер из Гриффиндора. При виде меня на его лице возникло изумление, смешанное со страхом. Мы оба молчали.
- Ты что тут делаешь? - наконец, проговорил он.
- Вот, деньги нашел, - я показал ему монету.
Поттер взглянул на разложенные на парте учебники и листы пергамента.
- Это для Макгонагалл, - я подошел к столу и начал собирать вещи в рюкзак. - Загрузила меня на каникулы по хуже некуда, так что приходится, сам понимаешь...
Поттер усмехнулся.
- Ты вроде не против грузиться. По-моему, ты даже рад, когда Снейп тебе очередную работу задает.
- Ну, вообще-то да, - признался я. - Не скажу, что зелья мой любимый предмет, но в нем гораздо больше искусства, чем, например, в трансфигурации. А ты чего тут делаешь?
Поттер промолчал и бросил взгляд на зеркало в углу.
- Пришел навести марафет? - хмыкнул я, сворачивая пергамент.
- Ты в него смотрел? - спросил он меня дрогнувшим голосом.
- Не-а.
- Это волшебное зеркало, - сказал Поттер, подойдя к нему ближе.
- Волшебное? - я насторожился. - В каком смысле?
- Ну, оно показывает... разные вещи.
- И что же, например?
Поттер с сомнением взглянул на меня. Ох уж этот Гриффиндор... Я застегнул рюкзак и посмотрел ему в глаза.
- Слушай, сейчас ночь, мы с тобой оба нарушаем правила, и к тому же я тебе рассказал, чем я тут занимался, так что давай, колись, что там с этим зеркалом не так.
- С ним все так. - Поттер встал напротив темного стекла и посмотрел в него. - Оно показывает... мою семью.
- Ого, - сказал я. - Тогда я в него точно смотреть не буду – не хочу знать, кто моя семья.
- А ты не знаешь? - с некоторым удивлением спросил Поттер, не поворачивая головы.
- Понятия не имею. Я в интернатах рос... ну и вообще, так, везде... - решил я закруглить разговор.
- Тогда почему не хочешь?
- Сложно объяснить, - я пожал плечами. - Потому что сейчас я чувствую себя свободным, а если узнаю, кто они, эта свобода исчезнет.
- Как это? - Поттер оторвался от зеркала и с недоумением взглянул на меня. Я сказал:
- Карма рода.
- Что?
- Я читал в одной книжке про карму, это как судьба, только ты сам ее делаешь, своими поступками. И если я узнаю про своих родителей, кто они были, чем занимались, и все такое, то приму на себя... типа карму, но только не свою, а их. Это как с кровью - если ты чистокровка, то должен жениться только на чистокровке. А если ты не знаешь, что ты чистокровка, то чувствуешь себя свободным и можешь жениться на ком угодно. Так что лучше не знать.
Поттер несколько секунд молчал, а потом сказал:
- Ну и бред. - И добавил спустя мгновение:
- А Рон увидел, что он капитан команды по квиддичу. Так что это зеркало не только семьи показывает.
- Который Рон? Такой рыжий?
Поттер кивнул. Я надел на плечи рюкзак:
- Знаешь, я бы на твоем месте не слишком-то в него смотрелся. Мало ли, что это за магия. Может, это зеркало-вампир.
- Зеркало-вампир?
- Ну да. Оно приманивает своих жертв соблазнительными образами и вытягивает из них энергию. Поэтому его сюда и запихнули, чтобы оно ни на кого не охотилось.
- Ерунда, - ответил Поттер и отвернулся.
- Ну пока, - сказал я и направился к двери.
- Осторожней, там Филч.
- К черту Филча.
Больше я в эту комнату не возвращался - если о ней знал кто-то еще, значит, она уже не полностью "моя". И совсем лишним было магическое зеркало под боком.
Каникулы подходили к концу, а я едва находил время, чтобы навещать Хагрида, который всегда показывал мне что-нибудь интересное. Как-то раз под вечер я засиделся в библиотеке, работая над трактатом для Флитвика и зарывшись в книги по кельтской погодной магии. В очередной раз я пропустил ужин и наверняка опять был вынужден нарушить режим, за что один раз мне уже попало от Макгонагалл. Неожиданно на стол упала чья-то тень, я поднял глаза и с изумлением увидел перед собой директора.
- Здравствуйте, - сказал я, не придумав ничего лучше.
Дамблдор улыбнулся - мы уже виделись за завтраком и обедом.
- Мне кажется, вы снова не были на ужине, - сказал он. - Я понимаю, что учиться гораздо интереснее, чем тратить время на прием пищи... но за эти две недели вы изрядно похудели, - Дамблдор внимательно посмотрел на меня из-за своих очков. - Думаю, вам будет полезно немного отдохнуть. Не против, если завтра у вас будет выходной?
- Спасибо, но тогда я ничего не успею, - осторожно ответил я. - К тому же, завтра утром мне надо идти к профессору Снейпу.
- С профессором Снейпом я договорюсь.
- Ну да... - с сомнением пробормотал я, подозревая, что Снейп все равно найдет способ заставить меня сделать завтрашнюю лабораторную. Дамблдор снова улыбнулся.
- Вот и хорошо - надеюсь увидеть вас в Большом зале за завтраком, обедом и ужином. Сходите пообщайтесь с Хагридом, он всегда вам рад... да, кстати! Профессор Снейп очень... как бы это сказать... эмоционально отзывался о вашем хобби. Судя по тому, что я уже видел - в основном у Хагрида, и кое-что в парте класса профессора Биннса...
Я постарался никак не отреагировать на этот намек на мое безделье во время уроков истории.
- ... у вас редкий талант. Я был бы очень благодарен, если б вы зашли ко мне завтра вечерком со своими работами. Я так давно не бывал на вернисажах, а в замке - вы ведь наверняка это заметили, - художественного разнообразия днем с огнем не сыщешь.
- Вечером? - спросил я, не зная, как реагировать на такое предложение.
- Скажем, часов в пять. Знаете, где мой кабинет?
- Ну... - я знал, что он располагается за статуей горгульи – об этом нам рассказывал Флетчер, которому в свою очередь рассказала сестра, - вроде да. За горгульей, кажется.
- За горгульей. Назовете ей пароль, - Дамблдор чуть сбавил тон, хотя рядом не было никого, кто мог бы нас подслушать, - "Павкие зелюки".
- Павкие зелюки?
- Это такие соленые... хм... насекомые, - с некоторым смущением в голосе сказал Дамблдор. - На вкус вполне ничего, правда, немного экзотично. Ну так мы договорились?
- Да, - ответил я и кивнул.
- Вот и отлично, - закончил Дамблдор и удалился из библиотеки, шурша своей роскошной мантией. Я с облегчением вздохнул. Каким бы дружелюбным ни был директор, он все же самый сильный маг Британии, по крайней мере, судя по тому, что я о нем читал и что говорил мне Пирс. Мой прошлый опыт подсказывал не слишком доверять людям, обладающим властью, и до сих пор это недоверие оказывалось оправданным. Но здесь все было значительно сложнее - если Снейпу не составило труда забраться ко мне в голову, то Дамблдор сможет сделать это так, что я вообще ничего не замечу! Ему, наверное, и делать-то ничего не надо – мастер легилименции видит своего собеседника насквозь, считывает его состояние без насильственного проникновения в сознание!.. Я быстро собрал свитки и книги и направился в спальню поразмышлять над тем, как мне завтра вести себя, а заодно полистать учебник в поисках эффективной техники защиты сознания. Лишь через час я понял, насколько все это глупо – в моем сознании нет ничего, что могло бы хоть немного заинтересовать Дамблдора.
В пять часов следующего дня, который, по моему мнению, прошел совершенно бездарно, несмотря на визит к Хагриду и несколько рабочих эскизов его арбалета, я стоял перед горгульей с папкой рисунков подмышкой. Целый час перед тем, как отправиться к директору, я рассматривал свои рисунки, представляя их глазами Дамблдора.
- Павкие зелюки, - сказал я горгулье. Та отодвинулась, и стена за ней отъехала в сторону, раскрывая передо мной витую лестницу-эскалатор. Я поднялся наверх и постучал в темную дверь с золотой ручкой в виде грифона.
- Проходите, - Дамблдор впустил меня в свой кабинет. – Устраивайтесь, - он указал на кресло подле большого стола. Но я едва его услышал, настолько странное впечатление оказала на меня эта круглая комната. Такого насыщенного изобилия и разнообразия магических предметов я в Хогвартсе еще не видел. На стенах висело множество портретов колдунов и ведьм, которые, по обыкновению, занимались своими делами – дремали, тихонько переговаривались или наблюдали за происходящим. На полке над столом я заметил шляпу, распределявшую нас по домам. Огромный стол был заставлен причудливыми приборами; некоторые механизмы висели на стенах, и об их назначении можно было только догадываться. На насесте рядом с дверью сидела большая птица с яркими алыми, малиновыми и огненно-рыжими перьями. Она взглянула на меня и переместилась чуть ближе к столу.
- Это Фоукс, - произнес стоящий рядом Дамблдор. – Феникс.
Я протянул ему папку с рисунками и снова взглянул на феникса. Птица казалась неестественно роскошной, и я с трудом представлял ее в природной среде. Дамблдор направился к столу. Я оторвал глаза от феникса и уселся в большое кресло. Дамблдор сел напротив и раскрыл папку.
- Вы много работаете, - сказал он, медленно перелистывая рисунки.
- Да не особо, - ответил я, думая о том, что совсем забросил историю магии и едва справлялся с астрономией.
Дамблдор бросил на меня быстрый взгляд.
- Я встречал ваши рисунки даже на кухне.
- А, в этом смысле… не так много, как хотелось бы.
Дамблдор продолжал листать рисунки. Вот спящий у очага Клык… Нотт, склонившийся над учебником… интерьер слизеринской гостиной… паук в коробке… натюрморт из груш и винограда… портрет эльфа… портрет Хагрида… портрет Пирса… Поттер у огромного зеркала, в котором виднеются нечеткие фигуры его близких… снова натюрморты, портреты, интерьеры… Макгонагалл у окна… Снейп на вершине башни, отрешенно глядящий вниз… Квиррелл с чесноком и зажимающим нос троллем… темноволосый Дамблдор в образе кельтского воина с мечом в руке… всадник без головы на фестрале … Я уже давно перестал ощущать волнение, с которым переступил порог этого кабинета. Здесь было тепло и спокойно. Фоукс у двери клевал корм, ритмично работали механизмы на столе и на стенах, любопытные портреты пытались рассмотреть лежавшие перед Дамблдором рисунки, негромко переговариваясь и обсуждая то, что им удалось увидеть. Я же просто сидел, глядя в пространство перед собой и ни о чем не думая.
- Я не ошибся, - сказал Дамблдор, закрыв, наконец, папку. – У вас действительно талант. Ни в коем случае не бросайте это.
- Я бы и не смог, - ответил я. – Это для меня как дышать.
Возвращаясь к себе, я испытывал странную отрешенность и усталость. Мне хотелось поскорее добраться до постели и лечь спать. Однако скоро наступало время ужина, и я решил, памятуя о словах Дамблдора, сказанных в библиотеке, не пропускать его, а уж потом лечь и отоспаться, тем более что завтра наступал последний день каникул, и вечером приезжали мои соседи.
