Глава 9. Рита Скиттер"Вон он!"
Гарри услышал, как кто-то спешит к нему, но никакого желания открывать глаза у него не было. Ему было тепло и уютно. Совсем не так, как прошедшей ночью. Холодная рука прикоснулась к его лицу, заставив парня вздрогнуть. Неохотно открыв глаза, Гарри увидел прямо перед собой напряженное лицо Гермионы, позади маячили четыре рыжие голо-вы. Внезапно Гарри почувствовал волнение. Почему у всех на лицах написано облегчение. Ведь до обеда еще пара часов, или нет?
Все друзья повязались шарфами, на руках у них были перчатки. Закутавшись же в свой плащ, на котором все еще сохранилось согревающее заклинание, Гарри ощущал холодный ветерок только на лице. Да, он был прохладным, но далеко уж не таким пронизывающим, как в то время, когда он говорил с крестным. Как долго он тут пролежал? Кажется, не на-столько долго, чтобы всех взволновать.
― Мы тебя обыскались, Гарри, ― быстро произнесла Гермиона. ― Уже сам профессор Дамблдор хотел начать поиски. Что ты тут делаешь в такую холодину? Ты здесь всю ночь провел?
― Что? ― в недоумении спросил Гарри. ― Зачем Дамблдору нужно меня искать? Половина школы еще спит.
Четверо Уизли нервно переглянулись.
― Э-э... Гарри, вообще-то, уже время ленча, ― сказал Джордж. ― Ты, должно быть, заснул здесь. Тебя не было несколько часов.
Гарри застонал, снял очки и протёр глаза. Тут же он почувствовал, что шея закоченела. Да, он, похоже, действительно проспал тут остаток дня.
― Извините, ― тихо произнес он, надевая очки. ― Наверное, я устал намного больше, чем думал. А Сириус с Ремусом уже здесь?
― А должны быть? ― спросил Рон.
Гарри кивнул и посмотрел на озеро. Солнце располагалось почти прямо над ними. Да, прошло уже несколько часов.
― Сириус был не слишком рад, когда узнал, что кто-то заставил меня участвовать в Турнире, ― продолжил Гарри все таким же тихим голосом. ― И дернуло же меня рассказать ему. Я ведь думал, есть какой-то способ отказаться от участия.
― Каким это образом ты с ним говорил, Гарри? ― в недоумении спросила Гермиона. ― Каминов же поблизости нет.
Гарри достал зеркало и протянул его Гермионе.
― У Сириуса такое же, ― произнес он. ― Я лишь назвал его имя, и мы смогли поговорить. Вероятно, Сириус и мой папа использовали их, когда их оставляли после уроков.
Фред и Джордж жадно уставились на зеркало.
― Великолепно! ― в изумлении воскликнул Фред и вдруг озадаченно взглянул на Гарри. ― Э-э... Гарри, не обижайся, но почему ты хочешь отказаться от участия в Турнире?
Гарри удивленно взглянул на Фреда.
― Смеёшься? ― спросил он. ― Это Турнир для семикурсников, а не для тех, кто на четвёртом. Я не готов еще ни к чему подобному, а если бы даже и был готов, то не стал бы участвовать. Мне не нужно лишнее внимание, а участникам его не избежать. Не нужно, понимаешь? ― произнес Гарри и снова повернулся к озеру. ― Думаю, мне лучше остаться здесь.
― Тебе все равно придётся, рано или поздно, со всеми встретиться, Гарри, ― мягко произнесла Гермиона и протянула маленькое зеркало обратно Гарри. ― Мы знаем, ты не клал своего имени в Кубок. У тебя не было времени. Ты лежал в Больничном крыле. Мы тебе верим. Остальное неважно.
Фред и Джордж подошли к Гарри и подняли его на ноги.
― И сейчас, дорогой братик, ― с улыбкой произнес Джордж и подмигнул, ― наши право и обязанность шутить над всеми, кто станет осложнять тебе жизнь.
― Считай себя испытателем нашего нового магазина шуток, ― добавил Фред. ― Будешь применять наши неопробованные изобретения на тех...
― ...кому надо преподать урок, ― закончил его брат.
― По крайней мере, вы больше не будете ставить эксперименты на мне, уже лучше, ― с усмешкой произнес Рон. ― Пошлите на ленч. Я проголодался.
― Рон! ― проворчала Гермиона. ― Как можно постоянно думать о еде, особенно сейчас?!
В ответ Рон только обреченно пожал плечами. Гермиона закатила глаза и снова повернулась к Гарри.
― Так что случилось ночью? Диггори сказал, когда мы встретили его сегодня утром, что ты был изрядно шокирован. Дамблдор узнал, кто положил твое имя в Кубок?
Гарри покачал головой, и вся компания направилась к замку. Парень снял согревающее заклинание с плаща и тут же задрожал от пронизывающего холода, добравшегося наконец до его тела. Уже войдя в замок, Гарри неожиданно для себя почувствовал облегчение. Рон с Гермионой поверили ему, также как Джордж, Фред и Джинни. Возможно, все не так уж плохо.
Войдя в Большой зал, они сели за конец гриффиндорского стола. Гермиона с Роном даже попробовали затеять хоть какой-то разговор, но было очевидно, что сейчас всех занимает только Турнир. За столом Хаффлпаф вокруг Седрика Диггори собралась изрядная толпа, в основном состоящая из хаффлпафцев и рейвенкловцев. Все они, казалось, ловили каждое слово Седрика. Когда Гермиона, глядя на это, раздраженно фыркнула, Гарри даже улыбнулся. Они, по крайней мере, вертятся вокруг Диггори, не около него.
― Честно, я не могу понять некоторых людей, ― произнесла Гермиона. ― Как можно так лебезить перед ним?
― Популярность ― штука двоякая, мисс Грейнджер, ― серьезно произнес Фред, вы-звав смех у Джорджа, Джинни и Рона. Даже Гермиона немного улыбнулась на это замечание. Уж кто-кто, а кому лучше известно о том, как изменчива популярность, как не друзьям Мальчика-который-выжил?
После ленча Гарри, Гермиона и Уизли направились в башню Гриффиндора. Зная, что Гарри очень нуждается в тишине и покое, Гермиона и Уизли в гостиной сели вокруг Гарри и занялись домашним заданием. Некоторые пытались подойти к Гарри и заговорить о Турнире, но Уизли взглядами показывали им, что разумнее отойти ― целее будут, ― а Гермиона старалась чем угодно отвлечь внимание Гарри от этих любопытных, то и дело подходивших выяснить, как же ему удалось-таки стать четвертым чемпионом.
Уже к вечеру все уяснили, что нужно держаться подальше от стола в дальнем углу гриффиндорской гостиной. Некоторые даже поняли, что легче сесть за домашнюю работу: все равно нет никаких шансов поговорить с Гарри, так зачем же бессмысленно на него глазеть. Разговаривали, в основном шепотом, правда, иногда раздавались и возмущенные крики.
Это очень раздражало, но Гарри прикусил язык и старался не обращать ни на что внимания. Он ненавидел, когда люди обсуждают его, как, например, было в первый год. Он думал, что уж ученики одного с ним факультета достаточно хорошо знают, что он ненавидит внимание. Он не думал, что ему придётся спасаться за заслоном из Уизли, несмотря на то что это, казалось, безмерно веселило Фреда с Джорджем.
Внимание одних было настолько поглощено Гарри, а других ― домашней работой, что никто не заметил, как портрет отъехал в сторону и в гостиную вошли два человека. Никто не заметил, как они внимательно оглядывали комнату, ища только одного ученика. Эти двое разглядели группу рыжеволосых людей в дальнем углу и решили, что нужно начать поиски именно оттуда.
― Кому расскажи ― не поверят, ― громкий голос Сириуса Блэка привлек всеобщее внимание. ― Вечер воскресенья, а все внутри... и делают уроки. Жизнь в Хогвартсе сильно изменилась.
Все в изумлении уставились на него. И неудивительно: Сириус Блэк, единственный, кто смог сбежать из Азкабана, крестный отец и опекун Гарри Поттера, а также бывший преподаватель Защиты от Темных Искусств, Ремус Люпин, стояли не где-нибудь, а в их гостиной.
― Да, удивительно, как многое может измениться за год, ― констатировал Ремус. ― Не могу припомнить, чтобы когда-либо видел что-то подобное.
― Быть может, вокруг замка бродят дементоры, ― задумчиво проговорил Сириус. ― Иначе выходит, что мой кошмар стал явью: дети охотно сидят за уроками в выходные. Теперь остается только встретить в коридоре улыбающегося Снейпа... или хохочущего... или поющего... или танцующего...
― Фу! ― в отвращении воскликнул Ремус. ― Сириус, прекрати! А то у кого-нибудь точно начнутся кошмары, ― он явно вздрогнул, ― включая меня.
Сириус усмехнулся, скрючил пальцы и протянул руку к нему.
― Значит, мне удалось, ― гордо произнес он и оглянулся на учеников, в изумлении смотрящих на них. ― Ну, кто-нибудь мне скажет, где прячется мой крестник?
Гарри закрыл книги и встал.
― Я здесь, Сириус, ― произнес он и стал осторожно пробираться к своим крестным, отчаянно пытаясь спрятать улыбку. ― Придумали, как появляться. ― Гарри, подняв брови, взглянул на Сириуса. ― Поющий и танцующий Снейп? Не мог придумать что-нибудь более отталкивающее и травмирующее психику?
Сириус пожал плечами.
― Я ведь не знал, что произошли такие странные вещи, ― произнес он и на мгновение задумался. ― Погоди... Нет, сейчас ничего в голову не лезет, нужно время.
Сириус пристальнее взглянул на Гарри, и его хорошее настроение улетучилось.
― Есть время прогуляться вокруг замка?
Гарри кивнул и вышел вслед за опекунами, совершенно забыв об остальных гриффиндорцах, находившихся в гостиной и во все глаза смотревших на них.
Едва они оказались в коридоре, Сириус тут же крепко обнял Гарри, а за ним и Ремус. Взглянув на опекунов, Гарри по их лицам понял все: ему придется участвовать в Турнире.
― Что сказал профессор Дамблдор? ― тихо спросил Гарри.
Ремус вздохнул, пожал плечо Гарри и пошел по коридору, молчаливо намекая Гарри и Сириусу следовать за ним.
― Он извинился, что не сообщил нам о твоей пятничной вспышке, ― тихо произнес Ремус. ― И хотя ни я, ни Сириус не согласны с тем, когда это было сделано, все же мы считаем, что это наилучшее решение проблемы, особенно учитывая твое участие в Турни-ре. В заданиях тебе потребуется все твои знания, и магические вспышки могут быть опасны.
― Мы постарались вытащить тебя из Турнира, Гарри, ― добавил Сириус. ― Постарались, но, к сожалению, связывающий магический контракт необратим. Дамблдор теряется в догадках. Он знает, что в школе находится кто-то, кто желает причинить тебе вред. Он перепроверяет всех, кто прибыл в последнее время, чтобы обнаружить, от кого исходит опасность.
― И что ты обо всем этом думаешь? ― тихо спросил Гарри.
Он не мог избавится от ощущения, что еще что-то произошло в кабинете Дамблдора. Сириус слишком осторожен в выражениях. Как и Ремус. Ремус, к тому же, был чересчур спокоен. Переводя взгляд с одного опекуна на другого, Гарри начал нервничать.
― Что происходит?
Сириус и Ремус обменялись взглядами.
― Скажем так, нам не удалось переговорить с Дамблдором как следует, ― осторожно произнес Ремус. ― Мы не согласны с тем, что он заставляет тебя участвовать в Турнире, когда совершенно ясно, что ты не клал своего имени в Кубок. ― Гарри хотел было выступить в защиту Дамблдора, но Ремус не дал ему заговорить. ― Да, мы помним о контракте, Гарри, но это не значит, что нам это должно нравиться. Дамблдор уверил нас, что никто не мог пройти через защиту, которую он установил на Кубок.
― Из того, что я понял, никто этого и не делал, ― заверил Гарри Ремуса, когда они стали спускаться по лестнице к вестибюлю. ― Никто моложе семнадцати лет не пересекал барьер. Именно такое было ограничение.
― Значит, кто-то старше смог обмануть Кубок и заставить его принять твое имя, ― заключил Сириус. ― По-моему, для учеников это чересчур замысловатая задачка, да и для взрослых тоже. По мне, так это Каркаров.
Гарри замотал головой.
― Не думаю, - возразил парень. ― Профессор Каркаров и мадам Максим были далеко не счастливы из-за моего участия в состязании. Каркаров даже собирался забрать Крама и уехать. Из взрослых я видел еще только Крауча и Бэгмена, но им-то зачем мое участие в Турнире? Это бессмысленно.
― Да, бессмысленно, ― согласился Ремус. ― У Бэгмена не хватит ума выкинуть что-либо подобное, а Крауч не посмел бы такое сделать, учитывая все, что случилось раньше.
И Гарри с Ремусом посмотрели на Сириуса, который имел грустный вид. Для министерства было большим ударом, когда Сириуса признали невиновным. Так как над ним не было суда, много вопросов возникло и о делопроизводстве в отношении всех, кто был осужден по обвинению в принадлежности к Пожирателям смерти за все эти годы, ― вопросов, которые министерству были ой как не нужны. Именно поэтому они с радостью дали Сириусу все, что он хотел, включая опекунство над Гарри.
Спустившись, они направились через вестибюль. Ученики останавливались, открыв рты, завидев Сириуса Блэка, идущего вместе с Гарри Поттером. Ведь Сириус был не менее популярен, чем Гарри. Но многие недоумевали, как человек, проведший столько времени в Азкабане, может подходить для опекунства подростка, не говоря уже о том, что этим подростком был Гарри.
Молча идя через вестибюль, Гарри почувствовал некоторое напряжение, исходящее от опекунов. Ему было больно осознавать, что из-за него они сюда примчались.
― Извините меня за все, ― тихо произнес он. ― Я не хотел вас сердить...
Сириус внезапно остановился и крепко обнял Гарри.
― Не смей даже думать, Гарри, ― предупредил он. ― В этом нет твоей вины. Мы не сердимся на тебя, ни капельки. Мы оба знаем, что еще многое предстоит сделать, ведь ты на три года моложе, чем твои соперники. Угнетать себя ― последнее дело, которым тебе нужно сейчас заниматься.
Все оставшееся время до ужина они провели, болтая ни о чем. Сириус с Ремусом даже рассказали, что уборка дома Блэков оказалась намного хлопотнее, чем они ожидали. Очевидно, Кричер занимался чем угодно в эти двенадцать лет, но только не чисткой. Гарри просто слушал, чувствуя, что ему становится все легче и легче. Ненадолго ему даже показалось, что все в порядке.
Ремус с Сириусом попрощались с Гарри, когда ужин уже начался, но это не помешало им успеть забить голову Гарри всевозможными советами. Они обещали, что прибудут сюда в конце ноября поддержать его в первом задании, и посоветовали держаться подальше от прессы. Участие мальчика-который-выжил в Турнире обещало быть большой сенсацией, и два Мародера опасались, что Гарри будут использовать как вывеску, чтобы увеличить продажи газет. Гарри пообещал, что без них не будет говорит ни с одним репортером, и тем самым их немного успокоил. Гарри ведь еще не знал, насколько жестокой может быть пресса.
* * *
Следующие несколько дней были мучительны для Гарри. Он практически не оставался один, что не давало окружающим подойти к нему, но это не мешало им на него глазеть. Казалось, гриффиндорцев меньше всего волновало, сам Гарри положил свое имя или нет. Они просто были вне себя от радости, что кто-то из Гриффиндора участвует в Турнире. А вот хаффлпафцы разделились. Седрик был среди тех, кто с сочувствием относился к ситуации Гарри и был на его стороне. Однако были и те, кто считал, что Седрик слишком мягкосердечен, ведь это шанс для их факультета оттянуть на себя часть славы, которая обычно доставалась Гриффиндору или Слизерину.
Рейвенкло тоже разделился, хотя и не настолько явно. Только один факультет громко выражал свое недовольство участием Гарри в Турнире ― Слизерин. Драко Малфой сразу принялся пугать Гарри, рассказывая, какими ужасными и страшными могут быть задания Турнира. Гарри ничего не отвечал, ведь Малфой был прав. Недаром главное ограничение на участие в Турнире было возрастным.
Не в силах больше выносить взгляды и слышать вокруг себя шепот, Гарри стал как можно больше времени проводить в библиотеке. Разобравшись с домашними заданиями, он погружался в различные книги по чарам, заклинаниям, порчам... читал обо всем, что могло хоть как-то помочь во время Турнира. Он знал, что нужно напрячь все свои силы.
Когда пришло время Зельеварения, в пятницу после обеда, Гарри тут же с обреченностью подумал о будущих выходных, которые придется снова провести в одиночестве. По-содействовал Малфой, быстро придумав новое издевательство над Гарри. Он вместе с другими слизеринцами пришел с большими значки на мантиях, на которых переливалась фраза: «Поддержим Седрика Диггори ― настоящего чемпиона Хогвартса». Гарри быстро отвернулся и стал смотреть в окно. Ему нужно отдохнуть.
Неожиданно Рон напал на Малфоя. Снова развернувшись, Гарри увидел, что надпись на всех значках изменилась. Теперь там было написано: «Поттер ― смердяк». Гарри бро-сился помогать Гермионе оттаскивать Рона от Малфоя и держал его до тех пор, пока тот не успокоился. Внезапно, без всякого предупреждения, несколько лучей пронеслись мимо Гарри и Рона и ударили в грудь Гермионе.
Друзья посмотрели на подругу ― она зажимала рот рукой. Не долго думая, Гарри дос-тал палочку и снял порчу. Отведя Гермиону в сторону от толпы, Гарри медленно отнял её руки ото рта и посмотрел, что произошло. Ему оставалось лишь прикусить губу: передние зубы Гермионы успели вырасти до приличных размеров и были больше похожи на зубы бобра, чем человека. Гермиона ощупала их рукой и заплакала.
― Нужно отвести ее к мадам Помфри, ― пробормотал Рон, стоявший позади Гарри.
Обернувшись, Гарри увидел, что Рон имеет виноватый вид из-за того, что начал драку, но Гарри тоже чувствовал свою вину, ведь друг защищал его.
― Ты прав, ― сказал Гарри и вновь повернулся к Гермионе. ― Гермиона, нам пойти с тобой? Только кивни, и мы пробудем в больничном крыле столько времени, сколько по-требуется мадам Помфри, чтобы все исправить.
Гермиона перестала плакать и переводила взгляд с Гарри на Рона и обратно. Даже при закрытом рукой рте, Гарри с Роном поняли, что она улыбается. Она покачала головой и уже собиралась уходить, но снова обернулась на друзей.
― Мы знаем, ― устала произнес Рон. ― Все запишем, возьмем твои вещи и скажем Снейпу, куда ты пошла. Мы обо всем позаботимся, Гермиона.
Едва Гермиона вышла, появился профессор Снейп. Гарри задержался и вошел в класс одним из последних. Подойдя к профессору Снейпу, Гарри глубоко вздохнул и посмотрел на мастера Зелий.
― Профессор, в Гермиону угодила порча, и ей пришлось пойти в Больничное крыло, ― произнес он со всей смелостью, на какую был способен. ― Не могла бы она выполнить работу…
― Уверен, она найдет меня, ― прервал его Снейп. ― А теперь пройдите на своё место, Поттер.
Зная, что лучше не спорить, Гарри сделал так, как было сказано, и сел рядом с Роном. Они начали проходить антидоты к ядам, и Гарри с Роном старались записать как можно больше, специально для Гермионы. Оба знали, что она очень расстроится, если они упустят какую-нибудь мелочь. Все уже начали извлекать свои запасы для варки одного из антидотов, когда в дверь подземелья постучались. Гарри был слишком занят тем, чтобы сварить зелье без ошибок, и не заметил этого.
Но профессор Снейп заметил, и посетитель не вызвал у него прилива радости.
― Вам чего, мистер Криви? – холодно поинтересовался он.
― Э-э… Гарри зовут наверх, ― проговорил он и сглотнул. ― Мистер Бэгмен хочет видеть его и остальных чемпионов.
У Гарри вырвался стон, когда он услышал об этом. Почему с этим проклятым Турни-ром его не могут оставить в покое хотя бы на час? Он что, многого просит? Гарри со злости сильно сжал край стола, так что пальцы задрожали. Тут же все отпрыгнули от котлов, которые начали без причины дрожать. Закрыв глаза, Гарри постарался унять свое раздражение, иначе это может плохо закончится. И испорченными зельями все не ограничится.
Котлы перестали двигаться, а ученики вопросительно посмотрели на профессора Снейпа. Никто, казалось, не знал, что делать… по крайней мере, до тех пор, пока не встретился взглядом со Снейпом, тут же принимаясь работать. Никто и не думать не мог, что Снейп станет объяснять, что сейчас произошло.
Медленно открыв глаза, Гарри заметил, что справа стоит профессор Снейп и искоса на него смотрит. Мастер Зелий тут же перевел свое внимание на Колина. Гарри вздохнул и, не отдавая себе отчета в том, что делает, протянул руку и потрогал ожерелье, спрятанное под воротником рубашки. Дамблдор, видимо, предвидел это. Поэтому и заставил Гарри носить ожерелье все время.
― Поттер, соберите вещи, ― холодно произнес профессор Снейп. ― Жду вас с мисс Грейнджер у себя, чтобы возместить потерянное время.
Гарри кивнул, собрал вещи и, извинившись перед Роном, вышел из кабинета. Гарри прошел за Колином через вестибюль, потом по коридору и вошел в небольшую комнату. Колин пытался заговорить с Гарри, но тот был слишком погружен в свои мысли и не отвечал. Нужно было поговорить с профессором Дамблдором. Нужно узнать, что же, в конце концов, происходит.
Сделав глубокий вдох, Гарри постучал в закрытую дверь и медленно её открыл. Просунув голову внутрь, он увидел, что в центре комнаты оставлено большое пустое пространство с пятью стульями, выставленными в ряд. На одном из них сидел Бэгмен и говорил с женщиной в мантии насыщенного красного цвета, которую Гарри не знал. Виктор Крам склонился над одним из столов, а Седрик с Флер разговаривали в сторонке.
Бэгмен первым заметил Гарри и встал.
― Заходи, Гарри, ― радостно произнес он. ― Как только прибудет еще один судья, мы начнём церемонию взвешивания палочек. Это нужно, чтобы убедиться, что в предстоя-щих испытаниях с ней не возникнет никаких проблем. Дамблдор наверху вместе с экспертом. Потом будет небольшая фотосъемка. ― Бэгмен оглянулся на женщину, с которой го-ворил до этого. ― Это Рита Скитер, корреспондент Ежедневного пророка. Она напишет небольшую заметку о Турнире.
Рита Скитер взглянула прямо на Гарри. Ее вьющиеся волосы, казалось, никак не гармонировали с лицом и солнечными очками, которые она носила.
― Объём заметки никак не ограничен, Людо, ― произнесла Рита. ― Возможно, я включу в нее небольшое интервью с Гарри.
― Извините, мэм, ― вежливо начал Гарри, обрадовавшись, что Сириус с Ремусом предупредили его насчет прессы. ― Мне нельзя разговаривать с репортерами без присутствия хотя бы одного из моих опекунов.
Рита Скитер на секунду нахмурилась, но тут же вновь придала своему лицу дружелюбное выражение.
― Я не буду упоминать об этом, если ты не хочешь, ― предложила она.
― Мисс Скитер, ― проговорил Седрик, становясь рядом с гриффиндорцем. ― Гарри сказал нет. Если вам так необходимо взять у него интервью, то, возможно, вам следует спросить разрешения у его опекунов. ― Он взглянул на Гарри и подмигнул, потом снова посмотрел на Скитер. ― Если, конечно, вы не боитесь Сириуса Блэка. Вы же не боитесь его?
Очевидно, Рита Скитер боялась Сириуса, поскольку тут же отошла. Седрик потянул Гарри за руку, и они встали рядом с Флер. Им не пришлось долго ждать профессора Дамблдора, прибывшего в сопровождении профессора Каркарова, мадам Максим, мистера Крауча и мистера Олливандера. Гарри предположил, что мистер Олливандер и будет взвешивать палочки, ведь всего три с небольшим года назад он продал Гарри палочку в своем магазине на Диагон-аллее. Рита Скитер опустилась на стул, расправила пергамент и достала перо, тут же принявшееся писать само по себе.
Профессор Дамблдор пригласил чемпионов тоже садиться. Когда все сели, Дамблдор оглянулся через плечо на мистера Олливандера и кивнул.
― Леди и джентльмены, это мистер Олливандер, ― радостно произнес Дамблдор. ― Он будет проверять ваши палочки. Достаньте свои палочки, и мы начнем.
Палочку Флер из розового дерева, девять с половиной дюймов, с волосом вейлы в сердцевине, проверяли первой. Гарри едва не открыл рот. Все-таки во Флер живет часть вейлы. Потом настал черед палочки Седрика: ясень, двенадцать с четвертью дюймов, с волосом единорога в сердцевине. Потом Виктор отдал палочку Олливандеру. Она оказалась длиной в десять с четвертью дюймов, из граба с сердцевиной из жилы дракона. Теперь остался только Гарри.
Взмахнув рукой, Гарри вложил в нее палочку. С тех пор как Ремус подарил ему на Рождество чехол для палочки, крепящийся к предплечью, Гарри носил ее только там. Сири-ус же этим летом научил Гарри правильно за ней ухаживать. Как он объяснил, если этого не делать, палочка потеряет весь свой внешний вид. Гарри передал ее мистеру Олливандеру, но тут же испуганно отпрыгнул: Олливандер с криком и удивленным выражением на лице выронил палочку.
Все подошли ближе поглядеть, что же произошло. Мистер Олливандер же пораженно смотрел на Гарри.
― Вы начали персонализировать палочку, мистер Поттер, ― произнес он. ― Просто потрясающе. Многие не делают этого даже выйдя за порог школы. Очевидно, теперь только вы сможете прикоснуться к палочке, не почувствовав при этом боли.
Гарри недоуменно взглянул на профессора Дамблдора, ожидая помощи. Он и не думал делать ничего подобного. Он просто часто её использовал за последние два лета.
― Извините, сэр, ― обратился Гарри к мистеру Олливандеру, ― я не знал.
Профессор Дамблдор наклонился и без всякой боли поднял палочку.
― Тебе не за что извиняться, Гарри, ― весело произнес он, взмахнул над палочкой свободной рукой и протянул ее мистеру Олливандеру.
Гарри непроизвольно вспомнил день, когда зашел в магазин к мистеру Олливандеру и приобрел одиннадцати дюймовую палочку из остролиста с пером феникса внутри, также как и в палочке Волдеморта. Гарри едва не вздрогнул, вспомнив об этом. Он не хотел иметь ничего общего с Волдемортом. Он мог лишь представить, что подумают люди, если Рита Скитер каким-то образом раскопает это.
Когда церемония взвешивания была окончена и фотограф сделал групповую фотографию, всех чемпионов отпустили. Гарри отверг предложение сделать индивидуальный снимок и поскорее вышел из комнаты. Лишь оказавшись в вестибюле, Гарри облегченно вздохнул. Да, он не умер, но насколько же это было противно. Противно от того, что Рита Скитер так хотела его заполучить. И почему-то Гарри был уверен: это только начало.
