Глава 9Давно, очень давно не было у Гарри такой беспокойной ночи.
Жертв хроноворота в больнице никогда не было, и дежурный целитель никак не мог определиться, куда именно следует положить Дадли. Собственно вариантов было немного – либо в Отделение травм от рукотворных предметов, либо в Отделение для жертв заклятий – однако сам случай был совершенно нестандартным, и дежурный в соответствии с регламентом больницы принял решение созвать совет из двенадцати ведущих целителей.
Миссис Дурсль отказалась отлучиться от Дадли, и обязанности его (или их?) представителя принял на себя Гарри. Его, сестру Макропулос, а также мистера Хмелкирка препроводили в конференц-зал, являвший собой большую комнату, в середине которой был установлен стол в форме кольца. Вокруг стола были расставлены двенадцать обитых алым бархатом кресел на изогнутых ножках, а в центре кольца на постаменте была установлена неглубокая чаша, напомнившая Гарри омут памяти, стоявший в кабинете Дамблдора. Правда, этот был диаметром не меньше шести футов*. По периметру конференц-зала было расставлено множество стульев с высокими спинками, а непосредственно у стен – диваны.
Сестра Макропулос, ни секунды не колеблясь, села на один из стульев, стоявших близко к столу, извлекла из небольшого карманчика на мантии увесистый том с золотыми иероглифами на обложке и углубилась в чтение. Мистер Хмелкирк выбрал стул по ее правую руку, а Гарри предпочел держаться от суровой медсестры подальше, и мистер Хмелкирк оказался между ними, что, судя по всему, его ни мало не смутило и не помешало практически сразу задремать.
Для того, чтобы совет наконец собрался в полном составе, понадобилось больше часа. За это время сестра Макропулос не проронила ни слова, мистер Хмелкирк тихонько сопел, уронив голову на грудь, а Гарри развлекался тем, что пересчитал стулья, кресла и диваны и по внешнему виду, прибывавших целителей гадал, где и в какой момент их застал вызов в больницу.
Последним прибыл очень старенький волшебник в темно-синем домашнем халате, расшитом крупными золотыми звездами, и пушистых белых тапочках в форме зайчиков (Гарри смутно припомнил, что видел подобные в супермаркете). Ночная рубашка, видневшаяся из-под полы халата, и седые всклоченные космы свидетельствовали о том, что старик, скорее всего, только что оторвал голову от подушки. Между тем, невозможно было не заметить, что, не смотря на затрапезный вид припозднившегося целителя, прочие волшебники, прибывшие на совет, смотрели на него с благоговением, а сестра Макропулос даже вскочила со стула. Не удержавшись, Гарри тихонько спросил:
– А это кто?
Осуждение во взгляде сестры Макропулос заставило Гарри поежиться, и ему поспешил ответить проснувшийся мистер Хмелкирк:
– Это Мерлин. Ну, то есть Меркуриус Лин, верховный целитель больницы, – поспешил уточнить мистер Хмелкирк в ответ на яростный взгляд сестры Макропулос. – А за глаза – Мерлин, – тихонько шепнул он Гарри на ухо.
Поприветствовав присутствующих бодрым кивком, старик занял последнее свободное кресло, хлопнув в ладоши, потер руку об руку, и, задорно произнеся: «Ну-с, приступим!», вынул из-за пазухи подвешенную на шнурок слуховую трубку и приложил к уху.
Дежурный целитель, на которого были возложены функции секретаря совета, доложил, что в больницу поступила жертва хроноворота – магл Дадли Дурсль и его двойник. В ту же секунду над чашей возникло объемное изображение обоих Дадли. Пациенты находятся в бессознательном состоянии, продолжил свой доклад дежурный, и есть основания считать, что у обоих сотрясение мозга. На повестку выносился вопрос о размещении пациентов, назначении лечащего целителя, а также тактике лечения.
Далее Гарри был подробно опрошен о происшествии, а также об общем состоянии здоровья его брата. На последний вопрос, правда, он только и смог ответить, что Дадли здоров, как бык, и увлекается боксом. Следующим опросили мистера Хмелкирка, из ответов которого Гарри узнал, что проведенные в доме Дурслей следственные действия не выявили каких-либо еще следов магии, кроме собственно факта применения хроноворота. Последней опросили сестру Макропулос. Она коротко доложила о состоянии пациентов на момент ее прибытия, во время перевозки и на момент поступления в больницу, но Гарри почему-то показалось, что ей было еще, что сказать.
Вопрос о том, куда следует положить Дадли, решался довольно долго и большей частью потому, что руководители обоих предполагаемых отделений, явно не хотели брать на себя ответственность за столь редкого пациента, да еще и магла. В итоге совет постановил: несмотря на то, что хроноворот, безусловно, является рукотворным предметом, появление двойника вряд ли можно считать травмой. Руководитель Отделения для жертв заклятий обреченно вздохнул и предложил обсудить, как именно разместить пациентов: в общей палате или в отдельной, вместе или порознь? Последнее было особенно важно, так как, придя в себя, пациенты могли поубивать друг друга. В итоге решили выделить две отдельных палаты, но непременно расположенных поблизости, чтобы не разрываться между больными.
Вопрос о назначении лечащего врача решился сравнительно быстро. Специалистов такого профиля не только в Отделении для жертв заклятий, но и во всей больнице попросту не было. На предложение заняться пациентами непосредственно руководителю Отделения, тот лишь замахал руками и сказал, что у него и так забот полон рот, игры со временем совсем не его стихия, да и сам он не отличается пунктуальностью, где уж жертв хроноворота лечить.
Но вдруг, молчавший до этого момента Меркуриус Лин, ткнул узловатым длинным пальцем в сторону сестры Макропулос и сказал:
– Деточка, ты ведь правнучка Асклепия Макропулоса, правда? И если мне не изменяет память, в качестве дипломной работы ты хотела писать что-то о последствиях игр со временем?
Оказавшись в центре всеобщего внимания, сестра Макропулос покрылась багровым румянцем, вскочила со стула, сорвала с головы сестринскую шапочку и немного дрожащим от волнения голосом ответила:
– Да, но мой научный руководитель не разрешил мне, сказал, что не допустит к защите работу без практической части…
– Вот и займись лечением этих бедолаг, а с твоим руководителем я договорюсь.
– Но профессор, – подал голос руководитель Отделения для жертв заклятий, – мисс Макропулос никак не может лечить пациентов! Она еще не целитель, и даже не стажер, у нее нет диплома и потом, она ведь всего лишь медсестра и к тому же не в моем отделении!
– Янус, ты предпочитаешь заняться пациентами сам?
– Нет, но…
– Значит, бери ее в свое отделение в качестве практикантки, под мою ответственность, а официальным лечащим целителем буду я, – немного раздраженно приказал профессор Лин и, заговорчески подмигнув сестре Макропулос, добавил: – Правнучка Асклепия по части жертв хроноворота нам тут всем сто очков форы даст.
Раскрасневшаяся от волнения сестра Макропулос горячо ответила:
– Спасибо, большое спасибо, профессор Лин, я не подведу.
– Ну, вот и славно. Теперь давайте предварительно обсудим тактику лечения. Деточка, тебе есть что сказать?
– Есть! – с нескрываемым волнением сказала сестра Макропулос. – Прадедушка рассказывал мне, что он дважды сталкивался с подобным раздвоением и есть способ собрать их воедино, но… – она судорожно вздохнула, – такие жертвы теряют память. Точнее не столько память, сколько ее эмоциональную составляющую. Например, если такому пациенту показать горячо любимых родителей, он их узнает, но ничего к ним не почувствует, а если не показать, то он о них и не вспомнит. Над решением этой проблемы прадедушка и работал в последние годы. Пока не пропал…
– То есть ты хочешь сказать, что сделать из двух парней одного несложно, но по части эмоций мы получим абсолютный кабачок? – уточнил профессор Лин.
– Да.
– Так-так… – задумчиво потирая подбородок, сказал профессор Лин. – А что нужно для объединения?
– Прадедушка изучал труды волшебников работавших с хроноворотами и на основе их опыта разработал свой ритуал. Ничего особенного не нужно: просто посадить или поставить их спиной друг к другу и произнести заклинание.
– Пациенты должны быть в сознании?
– Не обязательно.
– Тем лучше. Ты могла бы провести объединение уже сегодня?
– Думаю, да, но хотела бы попросить пару часов на подготовку, просто чтобы еще раз свериться с записями прадедушки.
– Превосходно, так и поступим, и вторая палата не понадобится. Теперь давайте обсудим дальнейшие действия. Мисс Макропулос, удалось ли Асклепию что-то придумать для возвращения эмоционального фона?
– Не знаю, но думаю, он что-то нащупал. К сожалению, утверждать не могу, так как после его исчезновения у нас в интересах следствия забрали все его дневники и пока не вернули.
– До сих пор? Но почему?
Сестра Макропулос явно замялась, но все-таки ответила:
– Прадедушка во время конфискации утаил один хроноворот. Его исследования были не вполне законны, но он всегда говорил, что в такой сфере опираться на чисто теоретические измышления – только время терять…
Профессор Лин усмехнулся:
– Ну да, Асклепий всегда не любил теоретиков. Ладно, кто занимался делом?
– Я лично с ним не общалась, но мама говорила, что это Буммс.
– Боммс, – поправил ее мистер Хмелкирк, – Чарли Боммс, заместитель начальника Отдела магических происшествий и катастроф, скорее всего, именно он. Поломанный хроноворот мистера Дурсля сейчас, кстати, в его отделе.
– Вы сможете посодействовать в предоставлении мисс Макропулос доступа к дневникам Асклепия?
– Боммс крайне строго относится ко всем процессуальным регламентам, но я постараюсь помочь. В крайнем случае, выбьем право ознакомиться с записями прямо у него в кабинете и под его же присмотром.
– Я со своей стороны попрошу министра поговорить с ним, – сказал профессор Лин.
– Было бы замечательно, Боммс не упустит случая поворчать и переложить ответственность на начальство, – усмехнулся мистер Хмелкирк.
– Вот и славно. На изучение дневников нам понадобится время, полагаю, парня можно будет оставить в сознании, но разместить все-таки лучше в отдельной палате. Деточка, – снова обратился профессор Лин к мисс Макропулос, – ты можешь идти готовиться к объединению. Как только будешь готова, дай мне знать. Господа целители, можете быть свободны. Янус, подготовь палату для размещения парня после объединения, а пока пусть полежат в приемном покое. Проследи только, чтобы не приходили в себя. Мистер Хмелкирк, займитесь, пожалуйста, доступом для сестры Макропулос, а я тотчас отправлю сову министру. Остальные могут быть свободны. Да, мистер Поттер, останьтесь, мне нужно переговорить с вами, как с родственником.
Пока целители расходились, профессор Лин быстро настрочил записку министру и велел дежурному целителю немедленно отправить ее с больничной совой. Как только дежурный ушел, старик поманил Гарри пальцем и пригласил занять кресло рядом с ним.
– Рад познакомиться с тобой, мальчик, – ласково улыбнулся он, – хотя и жаль, что при таких обстоятельствах.
– Я тоже рад, – ответил Гарри.
– Как я понял, с ребятами сейчас их, то есть его, мама?
– Да.
– Тебе придется взять на себя непростую миссию, сынок: рассказать матери, что ее сын, придя в себя, не станет прежним. Во всяком случае, пока. Я, разумеется, тоже поговорю с ней, но твоя поддержка совершенно необходима.
– Я понимаю, – ответил Гарри, хотя и не был уверен, что тете его поддержка чем-то поможет.
– Ну что ж, тогда пойдем к ней.
К удивлению Гарри, тетя Петунья и бровью не повела, увидев столь эксцентрично выглядящего верховного целителя, да и вообще весь разговор держалась на высоте и печальные известия приняла стойко. Она лишь попросила разрешить ей беспрепятственный доступ к сыну в любое время суток, и профессор Лин немедленно заверил ее, что это само собой разумеется. Благодарно кивнув, миссис Дурсль, уточнила, когда будет совершено объединение. Профессор Лин ответил, что объединение будет совершено уже через несколько часов, и что, если миссис Дурсль желает, она может вернуться на это время домой – он готов лично аппарировать ее прямо на порог. Но миссис Дурсль не хотела покидать Дадли, однако узнав, что все это время и его, и двойника, будут намеренно поддерживать в бессознательном состоянии, приглашение профессора Лина хотя бы перекусить в больничном кафе приняла.
Доведя миссис Дурсль и Гарри до кафе, профессор Лин, не принимая никаких возражений, распорядился записать заказ на его счет, а затем, извинившись, покинул их, так как должен был проследить за подготовкой к ритуалу объединения.
Гарри заказал себе и тете Петунье по яичнице с беконом, большие порции кофе и сдобные булочки. Но если сам он в считанные минуты проглотил этот ранний завтрак, то миссис Дурсль едва притронулась к яичнице, а кофе с булочкой ела словно в полузабытьи. Гарри почувствовал острую жалость:
– Тетя Петунья, мне очень жаль, я сделаю все, что смогу… я…
– Спасибо, Гарри, – не дала ему договорить тетя, – спасибо, – и снова погрузилась в свои мысли. Она еще пару раз глотнула кофе, устало вздохнула, посмотрела Гарри прямо в глаза и сказала: – Я возвращаюсь к Дадли. Если хочешь, можешь идти домой. Еще раз спасибо.
– Нет, я вас не оставлю.
Тетя согласно кивнула, и они отправились обратно в приемный покой. Там их уже поджидал профессор Лин.
– Сестра Макропулос готовит мальчиков к объединению. По ее мнению, очень желательно, чтобы к моменту, когда мальчик очнется, рядом оказался хоть кто-то из родных. Лучше, если это будете вы, миссис Дурсль.
– Я готова.
– Я тоже, – не замедлил присоединиться Гарри.
– Прекрасно. Тогда не будем терять времени, – сказал профессор Лин и пригласил их следовать за собой.
Они поднялись в Отделение для жертв заклятий. Палата была небольшая и никакой мебели в ней не оказалось.
– Это на время ритуала. Как только мы закончим, тут же установим кровать и все что необходимо, – пояснил профессор Лин.
В этот момент в дверях показалась сестра Макропулос.
– Просьба всем подойти к стене. Центр палаты должен быть свободен.
Миссис Дурсль, Гарри и профессор Лин послушно отступили. Сестра Макропулос взмахнула волшебной палочкой и в палату один над другим головами вперед вплыли оба Дадли. Каждый из них по самые уши был прикрыт простыней, но было очевидно, что никакой одежды на них не было.
Сестра Макропулос буркнула какое-то заклинание, взмахнула волшебной палочкой и оба тела мягко приземлились на пол.
– Помогите мне усадить их, – не обращаясь ни к кому конкретно, бросила она.
Гарри тут же подлетел к ней. Вдвоем они не без труда усадили обоих Дадли спиной к спине, так чтобы они подпирали друг-друга. Простыни сползли и теперь укрывали им только ноги.
– Забери простыни, – приказала Гарри сестра Макропулос.
Затем она достала из кармана мелок, что-то пробормотала, и он стал рисовать вокруг обоих Дадли круг. Однако присмотревшись, Гарри понял, что это змея, пожирающая свой хвост. «Уроборос», – отметил он про себя. Как только мел закончил рисовать, сестра Макропулос обернулась к профессору Лину:
– Все готово.
– Приступай, девочка, – ласково ответил профессор Лин. – У тебя все получится.
Сестра Макропулос попросила полной тишины, шумно выдохнула и нараспев произнесла:
– Куаэ ад ремпубликам**.
Говоря заклинание, она одновременно дважды очертила волшебной палочкой «восьмерку» бесконечности. Тут же оба Дадли приподнялись над полом приблизительно на десять дюймов и с бешенной скоростью закружились против часовой стрелки. Вращение продлилось не больше пяти секунд, и на пол рухнул уже только один Дадли. Он пошевелился, приподнялся на локтях, поднял голову и, медленно переводя взгляд, посмотрел на всех стоявших в палате. Затем повернув голову к матери произнес:
– Мам, пить хочу.
* То есть около двух метров.
** Quae ad rempublicam (лат.) – соединить воедино. Если интересно, в переводчике Гугла можно услышать как это правильно произносится.
P.S. Автор, как всегда, будет очень признателен за выловленные ошибки.
