Глава 9Немного поплутав в переплетении улиц, воплощения пришли к обычному пятиэтажному дому. Небольшая квартира на третьем этаже Алёне и Насте досталась от бабушки, но с началом учебного года младшая сестрёнка снова перебралась к родителям, которые жили ближе к университету, где училась Настёна.
- Проходите, - сказала Алёна и, кинув сумку с вещами в комнату, пошла ставить чайник. Разговор предстоял нелёгкий, а простые привычные действия позволяли сосредоточиться на проблеме.
Мужчины сели за стол, а Алёна стала мерить шагами кухню.
- Иван, то, что я воплощение, правда? – спросила она, всё ещё пытаясь найти иное объяснение, но в душе понимая бессмысленность этих попыток.
- Правда. С такими вещами не шутят.
- И что мне теперь с этим делать?
- Жить, - включился в разговор Франциск. – В твоём распоряжении практически вечность.
- Ну, по крайней мере, та её половина, которая начинается с осознания себя, - хихикнул Гилберт. Губы девушки чуть дрогнули в улыбке.
- А как скоро ты собирался мне рассказать правду? – Алёна внимательно посмотрела на Ивана.
- На твой день рождения, - ответил он.
- То есть персонально для меня двадцать второго декабря Конец света бы всё равно произошёл?
- А это-то тут причём?
- А как ещё можно назвать такое резкое изменение? – взвилась девушка. – Была человеком – стала… А кем, кстати, стала? Ты мне так и не сказал, кто я.
- Ты моя сестра Анна Брагинская, ты воплощение России, - мягко улыбнулся Иван.
- Как Анна?! – удивлённые возгласы практически слились в один.
На этом перегруженный информацией разум отказался воспринимать действительность, и Алёна потеряла сознание. Гилберт успел подхватить девушку.
- Да, Брагинский, умеешь ты сообщать такие новости, - пробормотал прусс, когда Иван аккуратно поднял сестру на руки.
- Отпусти меня, - она уже очнулась. – Я в порядке.
Иван усадил её на стул.
- Как такое возможно? – ошарашено спросил Франциск. Он прекрасно помнил, что Иван устроил в тысяча девятисотом году, пытаясь выяснить, кто причастен к отравлению сестры. Французы тоже тогда попали под подозрение. – Иван, ты же говорил, что её убили. Нет, Анна, я очень рад, что ты жива, и мне приятно тебя видеть, но я не узнал тебя. Что же произошло?
- Да, братишка, рассказывай, - усталая улыбка скользнула по губам. Было странно ощущать неожиданную правильность такого обращения.
- Тебя отравили на новогоднем балу, но Мороз, - при упоминании этого имени Франциск и Гилберт непроизвольно поёжились, - сумел помочь тебе. Правда, очнулась ты очень нескоро, причём, трёхлетней малышкой, а потом росла, как обычный человек, - в двух словах объяснил Иван.
- Так, подробности ты мне потом расскажешь, когда я немного привыкну к этим новостям. Сейчас мне важно разобраться, что вообще делать с моей так резко изменившейся жизнью. Ведь теперь мало что останется прежним? Родители, сестрёнка, Эрик, друзья, как я им объясню все эти перемены? – в голосе прозвучали нотки отчаяния.
- Я буду с тобой, - ответил Иван. – И как только ты решишь, что готова к разговору, я помогу тебе.
Франциск и Гилберт уже в который раз почувствовали себя лишними при этом разговоре.
Чайник, наконец, закипел, громко засвистев при этом. Но Аня словно не заметила этого. Гил встал и выключил газ.
- Я похозяйничаю немного? – спросил он, когда понял, что ни одно из воплощений России не собирается отвлекаться.
- Пожалуйста, - смутилась девушка, - чай в шкафчике у окна, - она неопределённо махнула рукой, а Гилберт хмыкнул и занялся приготовлением чая. Так всё-таки создавалась иллюзия, что он здесь ни при чём.
- Вань, а почему ты позволил нам узнать это? – прямо спросил француз.
- Это вышло случайно, но скоро о возвращении Анны узнают все страны, - Иван пожал плечами. – То, что вы узнали об этом немного раньше, не сильно изменило планы.
Тут разговор прервался самым неожиданным образом: с непонятными воплями на кухню влетело нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся попугаем. Птица, сделав круг над столом, опустилась Алёне на плечо.
- Пиастры, - проникновенно сообщил попугай.
- Ой, Сильвер, уйди, не до тебя сейчас, - девушка смахнула птицу.
- Какая прелесть, - умилился Франциск, когда светло-серый жако перелетел на его подставленную руку.
- Пират, - с заговорщическими интонациями озвучил попугай, а Гилберт расхохотался. – Сильвер – пират.
- Эх, птиц, не только Сильвер здесь пират, пусть и бывший. Держи свои пиастры, - Гил протянул птице небольшое печенье из вазочки.
Попугай щёлкнул клювом, принимая угощение.
- Иногда мне кажется, что питомцы специально созданы для того, чтобы разряжать напряжённую обстановку, - улыбнулся Франциск.
- Но эта ситуация необычна сама по себе, - Гилберт расставил чашки и сел за стол.
- Не всё так плохо, - Иван ободряюще улыбнулся сестре: теперь, когда правда перестала быть тайной, всё стало одновременно и проще, и сложнее, но так было правильно.
- А если бы я не смотрела эту анимешку? – спросила Алёна. – Как бы ты объяснял мне про воплощения?
- Тайны, мистика, фантастика всегда интересовали тебя. Думаю, я и тогда нашёл бы аргументы, не сильно отличающиеся от того, что говорю тебе сейчас.
Странный разговор получился тогда. Ответы порождали всё новые и новые вопросы. Они проговорили часа три, но ясности это почти не добавило: слишком многое нужно было обдумать, далеко не всё можно сказать вслух. Да и как за один раз рассказать о другом мире, точнее, другую правду о том мире, который всегда казался знакомым. Только общие черты, из которых для Анны начала сплетаться новая реальность.
Потом мужчины ушли, оставив Анну обдумывать сложившуюся ситуацию. Если честно, все четверо были удивлены количеством новостей и сюрпризов, которые преподнёс им этот день.
