Глава 9. Суета в кабинете директора.За каждый свой шаг мы вынуждены отвечать. Любое действие или бездействие имеет свои последствия. И иногда прошлое врывается в твоё настоящее с ошеломляющей скоростью для того, чтобы разрушить всё окончательно или дать новую надежду, дать новую жизнь. Северус Снейп знал об этом по собственному опыту. Ошибка прошлого ворвалась в его тихую размеренную жизнь два дня назад. Маленький мальчик с чёрными, как смоль волосами и до боли знакомыми, затравленными темно-карими глазами, переступил порог Главного Зала в окружении группы первокурсников. Снейп не сразу заметил его, был слишком погружен в собственные мысли, впрочем, как и всегда. Иногда Северусу казалось, что за пределами его внутреннего мира нет ничего важного. Теперь нет важного. Всё самое важное исчезло из его жизни очень давно, ещё лет шестнадцать назад, вместе с солнечной девушкой с теплыми зелёными глазами, ласковой улыбкой и по-домашнему мягкими руками. Его личное солнышко исчезло, и на смену ему пришла тьма.
Винил ли Северус кого-нибудь в том, что произошло? Нет, он никого не винил. Никого кроме себя самого. Он не смог уберечь её, позволил умереть. Разве можно после этого доверять ему чью-либо жизнь? Разве после такого можно привязываться к кому-то, кого-то любить? Северус Снейп давно ответил на этот вопрос и был готов к тому, что рано или поздно на его могиле напишут: « Это был странный человек. Одинокий и странный». Он был готов к одиночеству и пустоте. Это было своеобразным залогом спокойствия, защитой от боли. Но Судьба внесла свои коррективы в жизнь преподавателя зельеварения, и в первый день после летних каникул на пороге школы Хогвартс появился он – Джеймс Ламт.
Северус Снейп заметил мальчика только тогда, когда тот оказался возле преподавательского стола как раз перед распределением. В целом Джеймс был ничем не примечательным и абсолютно не интересным Снейпу, особенно после того как попал на ненавистный факультет красно-золотых. Но через пару секунд после того как Старая Шляпа прокричала «Гриффиндор», произошло то, что заставило сердце Северуса сжаться от страха и недоумения. Джеймс улыбнулся. Эта полусумасшедшая, полусчастливая улыбка была знакома Северусу Снейпу, причём знакома до такой степени, что часто он видел её в своих снах. Но в его снах эта улыбка принадлежала отнюдь не маленькому мальчику, а взрослой холодной и БЕЗУМНО красивой женщине, с которой его ничего не связывало, кроме нескольких лет ненависти и одной ночи забвения. Слишком мало для того, чтобы помнить о ней, но слишком много для того, чтобы стереть её образ из своих снов.
Эту женщину звали Беллатриса Лестрейндж. Холодная, мстительная, жестокая, сумасшедшая – так бы Северус описал её в день первой встречи.
Зельевар невольно протянул руку к верхнему ящику своего стола и достал старую колдографию.
Это был паршивый по всем показателям день. Первый день рождественских каникул, которые по стечению обстоятельств ему пришлось провести в доме Блэков. С того момента как он обидел самую замечательную девушку, прошло чуть больше месяца, а он так и не нашёл в себе силы, чтобы подойти и просто извиниться.
Северус Снейп сидел на мягком диванчике в необъятной тёмно-зелёной гостиной и пил чай с ромашкой и лимоном, заботливо приготовленный Нарциссой.
– Северус, перестань киснуть, – пролепетала девушка и погладила его по волосам.
– Нарцисса, я же просил тебя так не делать! – буркнул он и отодвинулся подальше от чересчур заботливой подруги.
– Какой же ты противный, – прошипела Нарцисса и, обиженно надув губы, отвернулась к камину. Развернулась она так быстро и резко, что одна из её длинных кос больно хлестанула Северуса по щеке.
– Больно же, – расстроено протянул юноша, и, поставив пустую чашку на журнальный столик, потёр щёку.
– Так тебе и надо! – буркнула Нарцисса и обхватила колени руками.
Северус хотел ответить ей, даже открыл рот, чтобы произнести что-то резкое. Но тут же закрыл рот, вспомнив, что она его друг. Теперь уже единственный друг. Ещё месяц назад всё было замечательно: у Северуса была Лили, которая могла одним своим присутствием раскрасить его серый мир яркими красками. А сейчас её не было рядом, он сам оттолкнул эту светлую девушку своим чёртовым упрямством и глупостью. Зато рядом была Нарцисса – верная, заботливая подруга, которую он ни раз про себя называл Лили-заменителем. Она тоже наполняла его жизнь красками, не такими яркими, конечно... Но в последнее время Северус и Нарциссу постоянно отталкивал. Нет, он ни в коем случае не хотел её обидеть или задеть, просто так получалось. Он не терпел жалости к себе, а она постоянно его жалела. Но такой уж была Нарцисса Блэк. И нужно было либо смириться с этим, либо расстаться с ней. Расстаться он не мог…
– Сильно болит? – виновато спросила Нарцисса, развернувшись и посмотрев на друга.
– Нет, – сухо ответил Северус, хотя в душе был готов заплакать от счастья. Одним из плюсов Нарциссы было то, что она не умела долго злиться, по крайней мере, на него. Вот и сейчас в её глазах не было ни тени злобы, только волнение и бесконечная забота.
– Дай посмотрю, – не выдержала девушка и, слегка приподнявшись на диване, обхватила лицо Северуса беленькими ручками. От прикосновения холодных пальцев боль в щеке утихла, и Северус едва не замурлыкал от удовольствия, но вовремя опомнился.
– Нарцисса, ну не надо! – взмолился юноша и принялся отталкивать от себя руки подруги.
– Так, со щекой у тебя всё в порядке, а вот твоя бледность мне не нравится! – заявила Нарцисса и снова принялась щупать лоб Северуса.
« Иногда она относится ко мне как к ребёнку!» – мысленно констатировал юноша, но сопротивляться перестал и покорился заботливым пальцам подруги.
Осмотр продолжался в течение нескольких минут. Всё это время Северус безразлично наблюдал за разгоревшимся в камине огнём.
– Мне кажется, у тебя температура. Когда ты успел простыть? – строго спросила Нарцисса.
– Я не простужен, это просто нервное, наверное, – пробурчал Северус.
– Ага, нервное, – недовольно произнесла девушка. – Эта Эванс тебя до могилы доведёт!
Услышав знакомую фамилию, Северус напрягся. Как же он не любил говорить о Лили с Нарциссой.
– Да причём ту она?! – рявкнул Снейп с такой злобой, на которую способен только несчастно влюбленный подросток.
– Конечно, она здесь не причём, – Нарцисса поднялась с дивана и принялась расхаживать по комнате. – Лили Эванс – ангел воплоти, невинное создание, и она совсем не виновата в том, что Поттер и его компания издеваются над тобой!
– Может быть и так, – без интереса ответил Северус немного усмирив свой гнев воспоминаниями о милейшей Лили.
– Как можно быть таким наивным? – сокрушалась юная Мисс Блэк.
– Нарцисса, пожалуйста, давай закроем эту тему, – взмолился Северус и приложил пальцы к занывшим вискам.
– Мы постоянно закрываем эту тему. Хотя именно об этом и нужно поговорить! – в голосе Нарциссы звенел металл.
– Не нужно, – отрезал Северус.
– Я сказала нужно! – рявкнула девушка и топнула ногой. Северус Снейп едва не подскочил от удивления: спокойная и степенная Нарцисса раньше не позволяла себе таких приступов ярости.
Северус смерил оценивающим взглядом подругу: глаза полные злости, раскрасневшиеся щеки, ручки сжатые в кулаки – фурии и те выглядят дружелюбнее. Всё это навело на юношу ужас, и он невольно вжался в спинку дивана.
– Мы поговорим об этом, и ты выслушаешь меня Северус Снейп! – Нарцисса приблизилась к другу и бросила на него полный гнева взгляд, он кивнул и нервно сглотнул.
– У меня такое ощущение, что мой старый добрый Северус умер, и вместо него появился ты! Непонятное, вечно унылое существо, с которым просто невозможно говорить больше пяти минут, потому что потом просто хочется пойти и утопиться. Последний месяц я только тем и занимаюсь, что пытаюсь привести тебя в чувства! Но всё это бесполезно, временами ты даже меня не слушаешь. Мне это порядком надоело! Значит так, либо ты перестанешь, вести себя как живой труп, либо после окончания каникул я пойду к Эванс и сделаю так, чтобы она пожалела о том, что на свет родилась!
– Ты этого не сделаешь, – пламенная тирада подруги немного привела Северуса в чувства, и его голос зазвучал увереннее.
– Ещё как сделаю! Ты меня знаешь, – Нарцисса скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на него.
Что-то в её взгляде заставило Северуса поежиться. Он, конечно, считал Нарциссу добрейшим созданием, но почему-то мог с легкостью представить то, как она практикует на Лили непростительные заклинания. От этих мыслей сердце похолодело, а по телу побежали неприятные колючие мурашки.
– Что за шум, а драки нет? – за спиной Северуса раздался мелодичный женский голос, он машинально повернулся.
В дверном проёме в длинном тёмно-фиолетовом платье стояла стройная женщина. Даже не смотря на то, что гостья была старше самого Северуса лет на пять, ему казалось, что назвать её девушкой было бы непростительно. Слишком много в ней было шарма и изысканности не свойственной молоденьким девушкам.
Её длинные темные волосы цвета воронова крыла легкими локонами спадали на открытые плечи, острые черты смуглого лица придавали ей особый шарм, а в тёмно-карие глаза при скудном освещении казались чёрными и странно манящими. Северус мог бы назвать её красивой, но красота эта была холодной и отталкивающей. Позже юноша понял, что на таких женщин как она можно только смотреть, а вот любить их не стоит. Любить их опасно.
– Белла, я не думала, что ты приедешь так рано, – радостно произнесла Нарцисса и направилась к женщине.
– Планы изменились, – гостья сдержанно улыбнулась и обняла Нарциссу.
Почему-то эти объятия показались Северусу больше официальными, чем семейными.
– Кто этот симпатичный юноша? – усмехнулась молоденькая женщина и пристально посмотрела на Северуса. От неожиданности у него пропал дар речи. Редко кто называл его симпатичным. Если быть предельно честными, то никто кроме Нарциссы так его не называл.
– Ой, я же вас так и не познакомила, – театрально хлопнув себя по лбу ладошкой, пролепетала Нарцисса. – Это Северус Снейп – мой друг, – с нежностью произнёсла она и указала на слегка смутившегося юношу. Северус быстро поднялся с дивана и приветливо, но сдержанно улыбнулся.
– А это моя сестра Беллатриса, – представила девушка незнакомку.
– Беллатриса Лестрейндж, – поправила Нарциссу женщина. Затем она приблизилась к Северусу и крепко сжала его руку.
– Рада наконец-то с вами познакомиться, – ласково произнесла она и смерила юношу оценивающим взглядом.
Северусу стало неуютно под её пристальным взглядом, казалось, что тёмно-карие глаза, пристально смотрящие на него из-под тяжёлых век, видели его насквозь. Юноша инстинктивно отступил назад, это вызвало у Беллатрисы усмешку.
– Не бойся меня, мальчик, я не укушу, – приторно сладко произнесла женщина.
– Я не мальчик! – возмутился Северус.
– Ну конечно, мой дорогой, – снова на её лице появилась усмешка.
Как же ему не нравились эти усмешки и слова. Он не мальчик! Но даже если и так, то это не её дело! Кто она вообще такая?! Раздражение росло внутри Северуса с каждой секундой. Раньше он и не думал, что чьи-то слова могут так его разозлить. Но позже он поймёт, что слова, сказанные этой страшной женщиной в тот день, были самыми безболезненными из всех тех, что она скажет ему.
– Кстати, Нарцисса, совсем забыла сказать, – Беллатриса посмотрела на сестру, – Приехали Малфои.
– Люциус тоже? – с надеждой в голосе спросила побледневшая девушка.
– Да, он тоже, – холодно констатировала Беллатриса. Душевные терзания сестры абсолютно её не интересовали.
Северус обеспокоено посмотрел на подругу. На лице Нарциссы промелькнуло отвращение, которое тут же сменилось показным равнодушием. Снейп прекрасно знал, как Нарцисса относилась к семье Малфоев, особенно к Люциусу. Он часто замечал, как девушка вздрагивает, стоит ему вскользь упомянуть о Люциусе в разговоре. Северус видел, с какой злобой и отвращением Нарцисса смотрел на заносчивого блондина в школе. Поэтому известие о предстоящей помолвке повергло Северуса в шок, в котором он прибывал и по сей день.
– Тогда мне, наверное, нужно спуститься, – чуть слышно, словно уговаривая себя, произнесла Нарцисса.
– Давай я пойду с тобой? – предложил Северус и уже был готов направиться к выходу, как почувствовал на своём плече цепкие тонкие пальцы.
– Я думаю, Нарцисса и сама сможет поздороваться с будущими родственниками, – Беллатриса сильнее сжала плечо юноши, не давая пошевелиться.
«Откуда в ней столько силы?» – подумал Северус, пытаясь заглушить страх, который окутывал его, когда он находился рядом с этой женщиной.
– Я бы хотел…– начал юноша, пытаясь вырваться из цепкой хватки Беллатрисы.
– Нет, Северус. Белла права, мне пора привыкать… – с грустью в голосе ответила Нарцисса.
– Хорошая девочка, – прошептала Беллатриса и кивнула.
Нарцисса направилась к выходу.
– Белла, присмотри, пожалуйста, за Северусом, – надтреснутым голосом произнесла Мисс Блэк, открывая дверь.
– Конечно, дорогая. Я думаю, нам будет, о чём поговорить – женщина коварно, но в то же время кокетливо подмигнула Северусу, он поежился.
– Вот и славно, – чуть слышно произнесла Нарцисса и неуверенно потянулась к дверной ручке.
Едва девушка скрылась за дверью, Северус поспешил выдернуть свою руку из цепких пальцев Беллатрисы. В комнате раздался переливистый холодный смех.
– Вы не слишком уж вежливы, молодой человек, – насмешливо бросила Беллатриса.
– А вы не такая уж старая, чтобы называть меня молодым человеком! – прошипел Северус и подошёл к камину.
– Спасибо за комплимент, – она игриво поправила выбившуюся из причёски темную прядку.
– Я не хотел делать вам комплимент, – недовольно буркнул Северус.
– Вы ошибаетесь, – усмехнулась Беллатриса и присела на диван. – Люди делают и говорят только то, что хотят, даже если сами этого ещё не осознают.
– То есть Вы хотите сказать, что, например, рабы подчиняются приказам тоже по собственной воле? – недоуменно посмотрев на молоденькую бестию, произнёс Северус.
– Да, именно так. Абсолютно все люди, – цинично сказала Беллатриса.
– Но они же РАБЫ и делают только то, что прикажут, просто потому что бояться наказания. У них нет другого выхода, – возмутился Северус. Слова этой страшной женщины задели его до глубины души.
– Выход есть всегда, – Беллатриса самоуверенно вскинула брови. – И возможно рабам просто нравится быть рабами? Вы никогда не задумывались над этим?
– Такого просто не может быть! Вздор! Никто не выбирает такую участь добровольно, – с жаром произнёс Северус.
«Мало того, что она холодная и бесцеремонная, так ещё и несёт всякую ахинею!» – мысленно продолжил возмущаться юноша. – Не могу с Вами согласиться, но и продолжать спор мне не хочется,– со скучающим видом ответила женщина.
– Думаете, я плохой собеседник? – оскорбился Снейп.
– Нет, просто сегодня Вы не в духе, – лукаво произнесла Беллатриса и улыбнулась. – Собственно, как и весь последний месяц.
Северус удивленно посмотрел на неё. Откуда она знает?
– Нарцисса рассказала мне о вашей безответной любви к Лили Эванс, – словно услышав его мысленный вопрос, произнесла Беллатриса.
– Рассказала? – удивленно спросил Северус. Негодование, которое испытал юный Снейп, было понятно и обосновано. Ещё бы, его лучшая подруга практически предала его.
– Да, – пожала плечами женщина, – И я считаю вашу привязанность к этой девушке как минимум преступной.
– Почему же? – с вызовом спросил Северус.
– На это есть одна веская причина. Эта девушка – грязнокровка и этим всё сказано. Низшая раса. Я бы посоветовала вам найти кого-нибудь из вашего круга, – с этими словами Беллатриса поднялась с дивана и направилась к двери.
Северус молча наблюдал за тем как уходит эта странная молодая женщина. В его душе разгоралось возмущение. Беллатриса назвала Лили «грязнокровкой», как она только посмела так сказать о ней?! Неужели он позволит ей вот так вот уйти?!
Наконец, Северус собрался с мыслями, заглушил свой страх, резко выдохнул.
– Лили Эванс в сто раз лучше Вас! – крикнул он.
– И почему же? – усмехнулась женщина.
– Потому что Вы – холодная, мерзкая ЧИСТОКРОВНАЯ жаба! – яростно выпалил Северус и тут же пожалел об этом. Беллатриса резко развернулась, в её руке мелькнула волшебная палочка.
– Фурункулус! – резко и холодно выкрикнула она, и через секунду красное пламя коснулось Северуса, он почувствовал ужасный зуд под кожей.
– Кто же из нас теперь больше похож на жабу? – прошипела Беллатриса и на её лице появилась улыбка, та самая, которая потом часто снилась Северусу. Победоносная, жестокая, полусумасшедшая улыбка.
Сомнений не было, именно эту улыбку Северус видел два дня назад в Главном зале. Только вот какое отношение этот Вейн имеет к Беллатрисе?
– Ты же не могла мне соврать, Белла, – чуть слышно прошептал зельевар, пристально вглядываясь в старую колдографию, на которой была изображена красивая черноволосая женщина.
– Или могла? – Северус аккуратно коснулся пальцами лица женщины на колдографии.
Затем резко встал и направился к выходу.
Только один человек может развеять его сомнения.
В коридорах Хогвартса было непривычно тихо. Возможно, именно на фоне этой практически мертвой тишины биение сердца Северуса Снейпа, казалось оглушающим.
А может быть, оно действительно билось так громко? И это было бы объяснимо, потому что Северус не шёл по коридору, он бежал! Если бы кто-то из учеников увидел его сейчас, то наверняка бы не поверил своим глазам. Бегающий профессор зельеварения? Абсурд.
Уже через пару минут Северус Снейп стоял напротив кабинета директора и пытался восстановить сбившееся дыхание. В голове крутилось множество вопросов, ответы на которые ему не терпелось получить. Страшно, но он должен сделать это сейчас, немедленно. Рука взлетела вверх, Северус сделал два удара, и, не дожидаясь ответа, вошёл.
Дамблдор сидел в директорском кресле и что-то читал, кажется, это было чье-то письмо. Заметив Снейпа, директор отложил пергамент в сторону.
– Здравствуй, Северус, – мягко произнёс Дамблдор, а затем указал рукой на одно из кресел напротив стола. – Присаживайтесь.
Зельевар кивнул и присел. Бешеное сердцебиение не давало сосредоточиться, а пронзительный взгляд старого волшебника заставлял Снейпа нервничать ещё больше. Что-то подсказывало Северусу, что Дамблдор уже знает, зачем он пришёл сюда. – Чем обязан вашему появлению? – поинтересовался директор, когда молчание затянулось.
Северус в очередной раз пожалел о том, что временами бывает слишком импульсивным.
Нужно было продумать этот разговор заранее…
– Я хотел, поговорить об одном первокурснике, – неуверенно начал Снейп.
– О Вейне Мордреде, – Дамблдор понимающе кивнул.
– Откуда вы знаете? – зельевар попытался скрыть удивление.
– Как же, этот мальчик пострадал от рук ученика вашего факультета, так что не удивительно, что вы хотите поговорить об этом, – пояснил старый волшебник.
Сказать, что Северус Снейп был удивлен, значит, ничего не сказать. Он был шокирован.
Помнится, Пэнси говорил ему вчера, что Маккинзли наслал на кого-то из гриффиндорцев заклятие, но Северус и подумать не мог, что этим гриффиндорцем был Мордред.
– Сейчас Вейн в больничном крыле, но вы можете не беспокоиться. С ним всё в порядке, – успокаивающим тоном произнёс директор, Северус молча кивнул.
Он хотел доказательств? Вот они. Был уже в Хогвартсе такой мальчик, который умудрился загреметь в лазарет в первый же день.
– Вы сообщили его родителям о случившемся? – нервно кашлянув, спросил Снейп.
– Нет, к сожалению, у меня нет возможности связаться с его родителями. Но я написал письмо его тёте – Миссис Малфой, – констатировал Дамблдор.
«Нарцисса –его тётя?!» – пронеслось в голове Северуса. Сердце больно ударилось о рёбра. Осознание всего произошедшего пришло быстро, слишком быстро. Зельевар не успел подготовиться к тем мыслям, которые наполнили его голову. Вот тебе и знакомая улыбка…
– Его мать… Беллатриса Лестрейндж? – чуть слышно спросил Снейп.
– Да, – коротко ответил директор.
– А отец? – голос Северуса слегка дрогнул, пальцы невольно вцепились в обивку кресла.
– О нём ничего неизвестно, – волшебник пожал плечами.
Неизвестно? Снейпу захотелось громко и отчаянно рассмеяться. Этого просто не могло быть! Но всё же с фактами спорить невозможно…Сколько лет прошло с той ночи забвения? Одиннадцать. Сколько лет Вейну? Одиннадцать.
– Мне надо идти, –выпалил Снейп и, встав с кресла, на ватных ногах направился к выходу.
– Северус, – окликнул его Дамблдор, зельевар обернулся. – Всё в порядке?
Снейп неопределенно пожал плечами и вышел из кабинета директора.
Мысли нахлынули на него, казалось бы, нескончаемым потоком. Та ночь, глаза Беллы, улыбка Вейна, собственные кошмары, двусмысленные слова Темного Лорда, теперь всё это встало на свои места. Теперь он всё понял.
Она обманула его! Беллатриса обвела его вокруг пальца, а он даже не заметил этого.
Северус дошёл до поворота и остановился. Он должен сделать выбор, именно сейчас.
Налево – лестница в подземелья, направо – коридор в лазарет. Налево – спокойствие и забвение, направо – боль и разочарование.
Если он пойдет налево, то так и останется одиноким профессором зельеварения. Если пойдёт направо, то его размеренной жизни придёт конец. Зельевар тяжело вздохнул. Повернул направо.
***
Дамблдор посмотрел на захлопнувшуюся дверь и вздохнул. Кажется в стенах школы Хогвартс, только что стало на одно разочарование больше…
Каждая вторая история человеческой жизни начинается или же заканчивается с разочарования. Так что же это было сейчас? Начало или конец?
В дверь неуверенно постучали.
– Войдите, – доброжелательно произнёс директор.
– Здравствуйте, – в кабинете появился высокий юноша в серебристо–зеленом галстуке.
– Здравствуйте, Мистер Гойл, что привело вас сюда?
Слизеринец передёрнул плечами, подошёл к директорскому столу и протянул мятый листок с гербовой печатью.
***
Гермиона не спеша шла по пустым коридорам Хогвартса. Стук её каблучков отражался от каменных стен. Коридор слабо освещали несколько факелов, откуда-то потянуло сыростью. Сердце девушки сковало что–то неприятно и липкое, что-то похожее на страх. Наверное именно так чувствует себя жертва загнанная в угол… Невольно Гермиона остановилась и огляделась по сторонам. Никого не было, но странное липкое ощущение того, что за ней кто–то следит, не покидало…
– Мисс Грейнджер, – раздался за спиной знакомый, чуть хрипловатый голос. Девушка повернулась и тут же встретилась с внимательным взглядом из-под очков.
– Добрый вечер, профессор Дамблдор, – переводя дыхание, произнесла Гермиона, директор напугал её не на шутку.
–Мне нужно обсудить с вами кое-что. Пройдемте, – Дамблдор указал в сторону своего кабинета.
– Хорошо, – девушка кивнула.
Сегодня кабинет Дамблдора показался Гермионе куда доброжелательнее, чем вчера. Бардовый цвет обивки кресел не раздражал, и огонь в камине был ярче, кажется, сегодня здесь было даже чуточку теплее. Может быть, всё это потому что в соседнем кресле не сидел Люциус Малфой? И не было этих внезапных признаний, которые рвали сердце Гермионы на куски. Сегодня всё спокойно, как-то по-домашнему…Да и сам Дамблдор не был таким уставшим, как вчера.
Девушка прекрасно понимала, зачем Дамблдор вызвал её. Наверняка, сейчас речь пойдёт о Люциусе Малфое и о том, что Гермиона должна решить, нужен ли ей такой отец или нет. Но один день это так мало для раздумий, слишком мало для такого важного решения. Хотя ещё вчера вечером девушка была готова послать Люциуса Малфоя куда подальше, сегодня же особенно после встречи с Джеймсом она начала сомневаться. Что–то поменялось в Гермионе после этого короткого разговора. Казалось, что она пообещала мальчику нечто большее, чем дружбу с Драко Малфоем…
– Мисс Грейнджер, – начал Дамблдор, Гермиона напряглась. – У меня для вас кое-что есть.
Директор открыл верхний ящик своего стола, достал смятый листок бумаги и протянул его Гермионе.
– Это письмо, – пояснил старый волшебник, заметив недоумение в глазах гриффиндорки.
Гермиона взяла листок в руки, но, заметив на нём гербовую печать, брезгливо бросила на стол.
– Я не хочу читать писем от Люциуса Малфоя, – твёрдо ответила девушка.
– Мисс Грейнджер, это письмо не от вашего отца. И я настоятельно посоветовал бы вам его прочитать, – Дамблдор пристально посмотрел на Гермиону.
Девушка неожиданно почувствовала острую необходимость схватить письмо и прочитать его вплоть до последней строчки. Неужели Дамблдор использует на ней внушение? Руки Гермионы машинально потянулись к письму, она недовольно клацнула зубами. Как же она ненавидела, когда влияли на её сознание!
– Вы можете прочитать его у себя, если хотите, – предложил директор.
– От кого оно? – настойчиво спросила Гермиона.
– Автор этого письма Нарцисса Малфой.
– Что там? – не унималась Гермиона. Ей было просто необходимо узнать как можно больше об этом смятом клочке бумаги. Нужно было узнать, к чему готовиться.
– Я похож на человека, который читает чужие письма? – старый волшебник неодобрительно качнул головой.
– Нет, но при виде этого, – девушка помахала листком над своей головой, – Мысли о том, что это письмо уже кто-то читал, невольно приходят в мою голову.
– Вы проницательны, – усмехнулся Дамблдор. – Это письмо действительно читал человек, которому оно не предназначалось.
– Кто? – настороженно спросила девушка. Мысли о том, что кто-то может узнать о её родстве с Малфоем, заставили Гермиону вздрогнуть.
– Я не могу ответить на ваш вопрос. Но могу сказать одно, это письмо прошло очень долгий путь, чтобы попасть в ваши руки, и не прочитать его непростительно, – назидательно сказал директор.
– Я постараюсь прочитать его, но ничего обещать не могу, – сдержанно ответила Гермиона. – Теперь я могу идти?
– Не смею вас больше задерживать, – Дамблдор улыбнулся и плавным жестом указал на дверь.
Гриффиндорка поднялась с кресла и быстрым уверенным шагом направилась к двери. Сегодня это расстояние показалась намного короче.
– Гермиона, – окликнул девушку Дамблдор, – Как только решите всё для себя, пожалуйста, сообщите мне об этом.
– Решу что? – ошарашено спросила девушка.
– Вы свободны, Мисс Грейнджер, – старый волшебник сделал вид, что не слышал её вопроса и принялся изучать какие–то бумаги на столе.
Гермиона бросила быстрый взгляд на директора, а затем вышла из кабинета.
«Что я должна решить?» – в голове девушки возник вопрос, ответ на который ей предстояло получить сегодняшним вечером.
***
Дамблдор мельком взглянул вслед уходящей гриффиндорке. Сколько всего свалилось на бедную девочку! Он покачал головой. Почему же на его учеников всегда сваливается тот груз, который и взрослый человек может вынести с трудом? Старый волшебник не знал ответа на этот вопрос, но знал наверняка, что если бы ему предложили взять боль его учеников себе, он не смог бы забрать её. Слишком стар был профессор Дамблдор для этого. Он смотрел на мир через пелену мудрости и понимал, что не способен был бы вынести всё это.
Директор прислонился затылком к спинке кресла и закрыл глаза. Как же он устал от всего этого. И единственное, что держало его в Хогвартсе – надежда.
Надежда на то, что каждый его ученик однажды сможет переступить через свои принципы и несгибаемые идеалы ради торжества справедливости, ради счастья другого человека. Как сегодня, например.
В его мыслях появился своенравный слизеринец, и на сердце потеплело. Мальчик смог, он переступил через себя, у него получилось. Возможно, в этом есть и заслуга самого Дамблдора?
– Я горжусь тобой, Драко, – чуть слышно произнёс старый волшебник. И в душе его появилась надежда на то, что когда-нибудь, он скажет ему это при встрече.
***
Гермиона сидела в гостиной Гриффиндора и смотрела на разгоревшийся в камине огонь.
Многострадальное письмо было плотно сжато в левой руке.
Девушка прочитала его около ста раз, жадно впиваясь в каждую строчку в попытках не упустить ничего важного. Но с каждым разом находила в этих точеных фразах что-то новое. После первого прочтения её щёки пылали от ярости, после двадцатого на глазах проступили слёзы, а после сотого ей стало по-настоящему больно. Она представила, как Люциус Малфой тихо плачет в своём кабинете, как просыпается по ночам с её именем на губах, и сердце предательски защемило. Гермиона не думала, что когда-либо сможет пожалеть его. Но сейчас ей было жаль его до такой степени, что она сама едва не плакала. Кто знает, чем была вызвана такая реакция. Может быть, писательский талант Нарциссы повлиял на неё или же внушение Дамблдора имело последствия. Но, скорее всего Гермионе просто удалось понять, что в Люциусе Малфое есть что-то человеческое и ему тоже может быть больно. А ещё её зацепили последние строчки из этого письма…
«Дайте ему шанс! Постарайтесь понять! Помогите ему сохранить остатки человечности. На это способны лишь Вы, Мисс Грейнджер! Люциус нуждается в вас как ни в ком другом! Мы все нуждаемся в вас!»
Кто-то нуждался в ней, она была нужна, и от этого на душе становилось теплее.
Полностью погрузившись в свои размышления, девушка и не заметила, как гостиной появился Гарри.
– Привет, – раздалось над её ухом, и Гермиона подпрыгнула на месте от испуга.
– Гарри! Нельзя так пугать! – восстанавливая дыхание, произнесла девушка. Интересно, с каких пор она стала такой пугливой? Может быть, она и раньше была такой, но просто не замечала этого…
– Извини, я думал, ты слышала, как я пришёл, – виновато произнёс Гарри и присел рядом с Гермионой. – Ты же всё время говоришь, что я топаю как слон.
– Это точно, – усмехнулась девушка, – Но, видимо, сегодня ты топаешь как маленький слоненок, поэтому я и не услышала.
– Почему дело всегда во мне? – Гарри удивленно вскинул брови.
– Ну ты же мальчик, – насмешливо произнесла Гермиона.
Она сама не поняла, зачем сказала это, но просто нужно было что-то сказать.
– Во-первых, это не аргумент, а во-вторых, я не мальчик, – с наигранной строгостью ответил друг.
– Я заметила, – почему-то с грустью прошептала Гермиона.
– Что это? – Гарри заметил в сжатый листок бумаги в тоненькой ручке.
– Ничего важного, так глупости, – девушка инстинктивно спрятала письмо в карман мантии.
Гарри озадаченно посмотрел на подругу. Снова секреты от него? Неприятно…
– А где Джинни? – чтобы хоть как-то поддержать разговор спросил Гермиона.
– Они с Роном и Лавандой в библиотеке.
– Ого! Откуда такая тяга к знаниям? – удивилась Гермиона.
– Кто их знает, – Гарри пожал плечами и посмотрел на огонь.
– А ты почему не с ними? – обеспокоено поинтересовалась девушка, глядя на друга, он был чересчур бледен.
– Голова немного болит, – нехотя признался он. – Да и к тому же, мне хотелось побыть с тобой.
– Неожиданно, – выдавила из себя Гермиона и смущенно улыбнулась.
– Сам в шоке, – признался Гарри и пристально посмотрел на подругу.
Гермиона почувствовала что-то похожее на неловкость, видимо, Гарри тоже почувствовал это, поэтому быстро отвернулся к камину. Неловкость в их отношения? Это что-то новенькое.
– Сильно болит? – с нескрываемой тревогой спросила Гермиона, глядя на друга.
– Что? – недоуменно спросил юноша, почему-то его рука инстинктивно потянулась к груди, туда, где сердце.
– Ты сказал, что у тебя голова болит, – пояснила Гермиона.
– А ты про это, – усмехнулся Гарри и потёр переносицу, – Нет, терпимо.
– Уверен? Хочешь, я принесу тебе зелье? – девушка поднялась с дивана и собралась уже идти в свою комнату, но тёплая рука друга обхватила её запястье.
– Не надо, всё хорошо. Давай просто посидим, ладно? – предложил Гарри и умоляюще посмотрел на подругу.
– Как хочешь, – Гермиона неопределенно пожала плечами и села на место.
Гарри не спешил убирать свою руку, а наоборот сильнее сжал пальцы Гермионы. Она почувствовала, как по телу расползается что-то тёплое и невероятно приятное. Девушка боялась проронить хоть слово. Вдруг он опомниться и отпустить её руку? А она так отчаянно этого не хочет!
– Ты грустила, когда я пришёл. Почему? – молчание прервал тихий голос Гарри.
– Я не грустила, просто задумалась, – соврала девушка.
– Это всё из-за Рона?
– Совсем нет, с чего ты взял? – Гермиона удивленно посмотрела на друга. Взгляд зелёных глаз был сосредоточен на камине, в очках отражались маленькие язычки пламени.
– Ты любишь его? – чуть слышно спросил Гарри и выжидающе посмотрел на подругу. Если бы она пригляделась к нему сейчас, то поняла бы причину столь неожиданного вопроса и всю важность ответа на него. Но Гермиона не смогла разглядеть самого важного…
– Ты вообще слышал, что я сказала до этого? К тому, что происходит со мной, Рон не имеет никакого отношения! – процедила девушка сквозь зубы. Он абсолютно её не слушает!
– Я понимаю, но, пожалуйста, ответь, – настаивал Гарри. Гермиона почувствовала, что его пальцы сжали её запястье сильнее, практически до боли.
– С каких пор это стало важным для тебя? – устало пробормотала она и уставилась на носки своих ботинок, чтобы не встретиться с пристальным взглядом зелёных глаз.
– Это всегда было важно, – почему-то Гарри произнес это с грустью.
– Нет, я не люблю Рона. Теперь уже нет. Доволен? – язвительно спросила Гермиона.
– Более чем, – усмехнулся Гарри.
Девушка смерила друга оценивающим взглядом. С каких пор он стал задавать такие странные и болезненные вопросы? Болезненные для обоих…
– Почему ты спросил?
– Просто спросил. Интересно, – отрезал Гарри.
Гермиона мысленно усмехнулась, он снова ей соврал. Наверняка, Рон попросил Гарри поговорить с ней. Как же это в его стиле!
«Трус!» – злобно рявкнуло сознание Гермионы.
– Знаешь, я тут подумал, – Гарри взъерошил свои волосы.
– О чём?
– Иногда мы должны дать человеку шанс, попытаться понять его и…
Слова, которые произнёс Гарри, почему-то вызвали у Гермионы странные ассоциации, слишком уж они были похожи на последние строчки письма… В мыслях снова появился он – Люциус Малфой, в груди предательски защемило.
– Что ты сказал? – еле шевеля губами, спросила девушка.
– Я говорил, что иногда мы должны дать человеку шанс, понять его, – повторил Гарри, и удивленно посмотрел на подругу.
– Дать шанс, – прошептала Гермиона. Если она ждала от судьбы знака, как ей поступить в этой ситуации, то только что она его получила.
– Ты слушаешь меня? – раздраженно спросил Гарри.
– Да, да. Мне просто нужно, – волнение в голосе Гермионы зашкаливало.
Девушка аккуратно убрала руку друга со своего запястья и резко поднялась с места.
– Куда ты? – удивленно спросил юноша, наблюдая за тем, как подруга спешит к двери.
– Я сейчас…Мне нужно… Я решила…– несвязно бормотала Гермиона.
Почему-то слова давались ей с трудом. Неожиданно она поняла, как должна поступить…Гермиона поняла смысл слов Дамблдора, вот что она должна была решить! Готова ли она дать Люциусу шанс? Готова, сама не знает почему, но готова.
– Дождись меня, – крикнула Гермиона и в ту же секунду скрылась за дверью.
Гарри недоуменно смотрел ей в след. Что произошло? Почему она убежала? Он ведь так и не успел сказать ей то, что хотел. Весь день готовился к этому, а она убежала…Не выслушала…
«Дождись меня», – снова прозвенело в голове.
– Дождусь, – чуть слышно произнёс Гарри.
«Я буду ждать тебя столько сколько нужно, Гермиона… Если понадобится даже целую вечность…» – пронеслось в голове гриффиндорца.
«Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть он будет на месте!» – мысленно просила Гермионы, с ошеломляющей скоростью пробегая по коридорам Хогвартса.
– Профессор Дамблдор! – крикнула Гермиона, увидев, как старый волшебник закрывает дверь в свой кабинет.
– Что-то случилось, Мисс Грейнджер? – в голосе директора сквозило беспокойство.
– Я…я… я решила, – глотая ртом воздух произнесла Гермиона.
– Что решили? – светло-голубые глаза смотрели на неё с удивлением.
– Я хочу дать ему шанс! – выпалила она и вздохнула. Едва эти слова сорвались с её губ, как на душе стало легче.
– Я надеялся, что вы сделаете правильный выбор, Мисс Грейнджер, и я в вас не ошибся, – на лице директора появилась улыбка.
– Только я не знаю, что мне теперь делать, – призналась Гермиона. Да, она готова дать шанс Люциусу Малфою, но вот как?
– Я думаю завтра Вам представится возможность пообщаться с вашим отцом.
– Он приедет в школу? – с замиранием сердца спросила девушка.
– Нет, – в глазах Дамблдора появился странный огонёк, – Вы поедите к нему.
Гермиона едва не открыла рот от удивления.
– Куда поеду?
– В имение Мистера Малфоя, – констатировал старый волшебник. – Там Вас уже ждут.
– Ждут? – Гермиона непонимающе посмотрел на директора.
– Да, я сообщил о вашем приезде ещё днём.
– Как вы узнали? – удивленно воскликнула Гермиона. – Я же только сейчас сказала Вам.
– Я же уже сказал, что надеялся на то, что Вы сделаете правильный выбор, – мягко ответил Дамблдор.
Гриффиндорка почувствовала себя обманутой и оскорбленной, но виду не подала.
– Экипаж семьи Малфой прибудет за вами в два часа дня, – сообщил директор.
– А как же учёба? – обеспокоенно поинтересовалась сознательная гриффиндорка.
– Вы одна из лучших учениц Хогвартса, я думаю, парочка прогулов вам не повредит, – волшебник задорно подмигнул.
– Как мне объяснить всё Гарри, Рону и остальным? – спросила Гермиона, не скрывая волнение.
Живое воображение рисовала в мыслях Гермионы страшную картину того, что будет, если Гарри узнает о том, что она дочь Люциуса Малфоя. Человека, которого её друг ненавидел чуть меньше чем Волан-де-Морта.
– Знаете, Мисс Грейнджер, завтра несколько учеников отправляются на практику в Болгарию, я думаю, мы могли бы сказать Гарри и Вашим друзьям, что вы отправляетесь вместе с ними. Небольшая ложь в этом случае не повредит.
Неужели сам профессор Дамблдор предлагает ей врать друзьям? Всё в мире Гермионы Грейнджер переворачивается с ног на голову.
– Так вы согласны? – серьёзно спросил Дамблдор. Но что-то подсказывала Гермионе, что её ответ на этот вопрос никого не волнует. Всё уже решено за неё. Внутри что-то оборвалось…
– Да, – одними губами произнесла девушка.
– Тогда давайте пройдем в мой кабинет и обсудим детали, – предложил старый волшебник и указал рукой на открытую дверь кабинета.
Что только что произошло? Неужели она подписала себе смертный приговор?
***
Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора уже за полночь. Разговор с директором слишком затянулся и окончательно вымотал её, ноги не слушались, руки дрожали. Сердце сковал страх, она так боялась того, что произойдёт завтра, слишком боялась…
Девушка уже собиралась подняться в свою комнату, как её взгляд приковало какое-то движение возле камина.
Приглядевшись, Гермиона ахнула и тут же поспешила к дивану. Там притянув ноги к груди, спал Гарри.
– Дождался меня, – не веря собственным глазам, произнёсла Гермиона и снова посмотрела на друга. Взъерошенные темные волосы падали на его лицо, губы были плотно сжаты, а веки немного подрагивали, словно ему снился кошмар.
Сейчас он выглядел таким беззащитным, что девушке невольно захотелось обнять его крепко-крепо и никогда не отпускать. Гермиона протянула руку и осторожно убрала волосы с его лба. Гарри чуть шевельнулся, но не проснулся. Его кожа показалась девушке горячей. Простыл. Снова не надел теплый шарф, когда выходил на улицу?
Невольно Гермиона усмехнулась. Да, Гарри – герой, но ведь и ему нужна защита.
Может быть, она смогла бы защитить его? Или просто смогла бы быть с ним рядом, всегда…Девушка испугалась собственных мыслей и отдернула руку от лица друга.
– У тебя есть Джинни, – с грустью констатировала Гермиона и погладила юношу по густым темным волосам. Он расплылся в улыбке. Интересно почему? Наверняка из-за того, что сквозь сон услышал имя своей девушки. Неожиданно ей захотелось вслух произнести своё имя и посмотреть на реакцию Гарри, но она вовремя себя остановила. Ведь это было бы слишком по-детски.
Девушка ещё раз пристально посмотрела на друга, и сердце предательски екнуло. Ей предстоит соврать ему завтра и причем сделать это осознано, и не для того, чтобы спасти его или кого-то ещё, а просто для того, что он не разочаровался в ней…Это было низко, подло и неприятно. Гермиона Грейнджер никогда бы так не поступила, а вот Гермиона Малфой…
« Завтра. Всё завтра», – решила гриффиндорка, затем поднялась с дивана взяла плед и накрыла им Гарри.
Девушка наклонилась и аккуратно поцеловала друга в горящий лоб.
– Спокойной ночи, Гарри, – прошептала Гермиона.
Да, завтра ей придется соврать ему, но сегодня она может быть честной…
