Глава 3Спасибо бете Yellow за работу. Главы немного изменены.
___________________________________________________
Глава 3
В конце урока Капитан отметил, что за это время успел набросать ровно девять портретов Светки, ровно по количеству лет, которое они уже общались. Шиклов, сидевший с ним за одной партой, бросил на рисунки взгляд и только мило улыбнулся, подмигнув однокласснику. «Да пошел ты», – про себя решил Капитан, понимая, к чему клонит приятель.
Гаечка ушла сорок пять минут назад. Где ее искать, Алешка не знал, так как никуда особенно они вдвоем после школы не ходили. Часто сидели в кафешке на Зеленой улице и пили чай. Зеленый – ее любимый. Красный – его излюбленный цвет жидкости в чашке. А если и гуляли, то в основном ходили пешком по городу, любуясь пейзажами и высмеивая людей, постоянно бегущих в неизвестном направлении. Но нет, искать девушку не было смысла. В это Капитан твердо верил, так как не хотел рассказывать о том, что же случилось. Начни он ее искать и найди он ее, пришлось бы начинать всю историю с самого начала (то есть с легенд матери), впутывать Гайку во все тяжкие и, возможно, подвергать ее жизнь опасности.
Внутри что-то легонько дрогнуло. Кровью в венах он ощутил, что его тянет обратно в паб. Когда Капитан принял решение снова туда отправиться, монетка у Гаечки снова забилась в истерике, но она этого уже не замечала.
В пабе снова все столики были забиты. Казалось, люди отсюда никогда не пропадают. Будто бы место живет все двадцать четыре часа в сутки, никогда не оставаясь полностью пустым или даже заполненным только наполовину. Бармен тут же заметил Капитана и улыбнулся довольной кошачье-лисьей улыбкой, если представить себе, что звери все-таки умеют улыбаться. К нему-то и направился Алешка.
– Обедом накормить? – усмехнулся новый знакомый.
Только тогда парень осознал, что ужасно хочет есть. Поэтому он просто кивнул головой, высматривая свободный столик.
– К тому мальчугану подсядь, – посоветовал Бармен, указывая на столик в конце зала. – Неплохой малый, между прочим. Вам есть о чем с ним поболтать. Да и твое любопытство он удовлетворить сможет не хуже меня. Тем более, вам с ним вместе придется общаться довольно долго.
Капитана немного напряг тот тон, которым говорил Бармен. Он как будто пророчил и сейчас просто сводил парня с нужными людьми. Как будто бы брал на работу. Действительно, а что Алешка себе вообразил? За все нужно платить. Значит, придется как-то приносить пользу этой забегаловке. Капитан тут же представил себе картину, как он рассказывает Гаечке о том, что он теперь какой-нибудь официант в пабе, которого в этой реальности и в помине нет. А попасть в него могут, кажется, только избранные. Хотя, на этот счет он и ошибался. Заведение на Ревнарева существовало во всех пространствах, просто никому не пришло бы в голову заходить в котельную, разве что рабочим для проведения ремонтных работ, но для них ничего не менялось.
За столом, на который указал Бармен, сидел щуплый высокий парень. Его белые волосы были стянуты в хвост и доходили примерно до пояса. «На свете нет чисто белого. Скорее, молочного цвета», – отметил про себя Капитан, продолжая разглядывать парня. Тот оглянулся и снова уставился в одну точку, комкая губы в подобии скептической ухмылки. Из-за черного плаща Лешка так и не смог понять, во что же он одет. Казалось, что кроме черной ткани ничего и нет, так плотно парень был в нее завернут. Зато рядом со стулом он рассмотрел меч, немного поблескивающий своей рукояткой. Кажется, она была инкрустирована какими-то камнями, но со своего места Каптин не мог ничего рассмотреть. Достаточно насмотревшись, он решил подсесть и познакомиться с тем, с кем ему «придется общаться довольно долго».
– Ты Капитан? – при его приближении тут же отозвался мальчик, на губах у него затанцевала грустная полуулыбка.
– В точку. А вот кто ты, я не знаю.
– Эхо, – хмуро, как показалось Алешке, отозвался собеседник и протянул ему свою руку.
Капитан протянул свою в ответ. Рука у нового знакомого оказалась очень горячей и, скорее, даже обжигающей, чего нельзя было сказать, глядя на его бледную кожу.
– Знаешь, я тут подрабатываю в пабе, – начал разговор Эхо, откладывая в сторону книгу о новейших солнечных разработках. – Развожу заказы клиентам. Их тут очень много, поверь мне на слово, так что времени свободного довольно мало остается.
– Стоп, ты не учишься в школе? – удивленно посмотрел на него Капитан, подумав, что его собеседнику можно дать лет шестнадцать максимум. Слишком уж детским выглядел чуть вздернутый носик, да и глаза никак не взрослые – постоянно игриво меняют свой цвет.
– В школе? – не менее удивленно переспросил его Эхо, тут же снова закутавшись в грустную полуулыбку, в то время как опущенные уголки губ все еще стремились снова выползти наверх. – Закончил ее года два назад и больше не вспоминаю. Все-таки церковь – это не мое. Законы Божьи и тому подобная чушь.
– Церковь? То есть, ты не из этого мира?
– Нет, я точно не из междумирья. Довелось родиться на Каяни. Мое время можно сравнить примерно с вашим средневековьем, вот только по техническому прогрессу мы вас явно обогнали. Ну и, естественно, никто никого не казнит на площадях, – усмехнулся Эхо.
– Долго мне еще предстоит во всем этом разбираться, – констатировал Капитан, поправляя съехавший в сторону галстук.
К их столику подплыл Бармен с подносом, на котором стояли две порции супа и два горячих черных чая. Как можно медленнее он начал все это опускать на деревянную поверхность, прислушиваясь к разговору молодых людей и как бы следя за тем, чтобы они нашли общий язык.
– Знаешь, выглядишь ты лет на шестнадцать, – сказал Капитан, жадно поглядывая на суп.
– Мне семнадцать, – не долго думая, ответил Эхо, принимаясь за горячую еду. – Так как ты сюда попал?
Парень очень не хотел что-либо о себе рассказывать, поэтому стремился перевести тему разговора на что угодно. Тем более он прекрасно видел, что Капитану нужно высказаться. Во-первых, на его лице читалось искреннее удивление и восхищение. А это означало, что у парня накопилась уйма вопросов, ответы на которые вполне мог ему дать Эхо. Он чувствовал себя врачом, ставящим диагноз пациенту и открывающему ему глаза на определенную болезнь, от которой еще не придумали лекарства. Во-вторых, глаза у собеседника оставались чрезмерно напряженными и даже какими-то озлобленными, что ясно давало понять о неприятном разговоре как минимум и о ссоре с кем-то довольно близким как максимум. Было о чем побеседовать и помимо личности Эхо.
– Слушай, а как все это функционирует? Все это междумирье. Откуда берется энергия. Ну, такая, чтобы поддерживать жизнь? – Капитан сыпал своими вопросами не переставая. Эхо улыбнулся, поскольку понимал, что его собеседник никак не хочет спрашивать о том, что его на самом деле интересует, пытаясь просто намекнуть.
– От людей. Да не округляй глаза. Оно не привязывает к себе, не опустошает. Черпает все, что нужно, из окружающего мира. Ты думал, почему все конфликты пытаются решить мирным путем? Из-за угроз ядерных войн или еще чего-то? – парень засмеялся, чуть не подавившись едой. Алешка глянул на знакомого с подозрением, но решил промолчать. – Вот именно, что нет. Как только в них начинает клокотать дикий поток гнева, междумирье его тихонечко поглощает без остатка. Так же бывает и с ненавистью. Просто это одни из самых сильных эмоций, на которых можно существовать довольно долгое время. Слишком часто они возникают в нашей повседневности.
Нельзя сказать, что мальчишка ему не поверил. Что-то внутри упорно твердило, что новый друг прав. Во-первых, он дольше окапывается в этом странном полупространстве. Во-вторых, сам все это изучает и знает, кажется, все ходы. Просто все сказанное рушило теорию, выстраиваемую ранее. Звякнула кружка – Бармен поставил ее на поднос и начал вытирать соседний столик. Он не переставал улыбаться уголками губ, один из которых получался отведенным к щеке больше, чем другой.
Капитан был не в цепи и не в завершении сюжета. Он просто был там, где должен был находиться, не считаясь ни с какими обстоятельствами. Он просто был. Он отчаянно пытался заставить себя не думать про этот вопрос и про существование всяческих чудес. Здесь существовала только банальная логика, которой пользовались посетители междумирья, ей и должно было все подчиняться.
– Хорошо, допустим, это так. Но почему тогда не все люди попадают вот сюда вот?
– Сложный вопрос, – откликнулся Эхо, успевший на время уйти в свои собственные мысли. – Такое ощущение, что оно впускает только избранных. Ну, того, кого привел Путь. Остальные просто в это не верят.
Светловолосый поднялся, собираясь отнести посуду на барную стойку и кивнул Капитану. Алешка понял, что ему не стоило сидеть так долго и напрягать своего собеседника. На часах – семь дециметров. Когда он пришел было, кажется, шесть. Утро. Значит, Эхо пора было приниматься за работу. Как же сильно разнилось время!
В городе всегда можно было заблудиться в подворотнях. Приезжий мог случайно не дойти до своего дома, так и оставшись блуждать в переулочках, не выходя из замысловатых тупиков. Что уж говорить, если даже местные иногда путались! Но ребята знали город особенно хорошо. Они рождались с ниточкой, соединявшей их с ним. Только поэтому они и могли всегда найти любую дорогу.
Даже несмотря на то, что городок-то был маленьким, никто полностью не смог составить его карту, потому что что-то постоянно менялось. Ребята это чувствовали, но особо не обращали внимания, так как могли выбраться откуда угодно. А вот взрослым приходилось сложнее – их связь с городом была очень слабой. Так что к старости они иногда опасались уйти далеко от дома или пойти к нему по новой дорожке.
Гаечка прекрасно знала эту особенность. И все же ее это никогда не останавливало. Она любила иногда побродить вдалеке от дома, чтобы посидеть в тишине, послушать дождь и иногда плеер, который недавно решил-таки сломаться. Вот и сейчас, практически выбежав из школы, она направилась во дворики, где изредка коротала время после учебы. Детские площадки причудливо окаймляли пятиэтажки, рассыпанные так, чтобы между ними можно было пройти. Деревья уже вовсю цвели, приманивая к себе птиц. Небо, похожее больше на морские волны, чем на субстанцию с повисшими облаками, растягивалось до горизонта, захватывая в свой шторм антенны и громоотводы на крышах домов. Девушка любила именно этот двор. Что-то в нем всегда чувствовалось особенное. Тем более, здесь были единственные во всем районе качели, где можно сотворить солнышко, то есть почувствовать себя в полете.
Ветер отгонял волосы с лица, а потом снова закрывал ими глаза. Бесплатная карусель. Ты птица, достигающая такого соленого неба. Человек, то поднимающийся, то падающий, как будто от проблем к счастью, и, задержавшись на короткий миг, обрушение обратно в пропасть. «Излишнее напоминание о том, что в этой реальности все бывает настолько хрупким и мгновенным, что ты этого не удержишь», – мелькнуло в голове и погасло. Свободна. Она была полностью свободна.
– Нужно собираться домой, – вспомнила в какой-то момент девушка, пытаясь остановиться. – Мама будет очень сильно волноваться, – мурлыкала она себе под нос, сбавляя скорость и практически останавливаясь.
«Мама. Мама, для которой всегда важнее всего оказывались деньги. Которая мечтала о трехкомнатной квартире в городе да еще и о постоянных поездках заграницу. Мама, которая, кажется, наплевала бы даже на меня. Такая родная и такая запутавшаяся в этой никчемной обыденности», – прокрутила про себя Светка мысли еще раз и поняла, что падает вниз.
Колено в кровь. Пара капель упала на песок. Крупинки, попавшие в ссадину, заставляли морщиться от внезапной боли. А сзади послышался смех. Мальчишки со скейтами в руках стояли к ней в пол оборота и хохотали над чем-то своим. Гаечка поплотнее сжала губы, чтобы не расплакаться и подобрала рюкзачок со скамейки. Громко шмыгнув носом, она повернулась к выходу из дворика и попыталась проскочить мимо парней незамеченной. Только они уже направлялись к ней с явной заботой в лицах.
Девушка убежала. Но перед тем, как оттолкнуться ногами от земли она твердо решила, что еще вернется сюда завтра утром. Слишком сильно не хотелось идти в школу и видеть там такого родного Капитана, пытающегося от нее что-то скрыть. А этих, подумав на незнакомцах, здесь явно в такое время не будет. Стремительный бег до дома, когда коленка саднит до скрипа зубов и больше нет сил продолжать этот кросс. Но что-то подсказывало, что останавливаться не следовало. Два поворота ключа вправо, рывок, закрыть дверь на замок, скинуть обувь, добежать до комнаты, запереть дверь, разрыдаться в подушку. Две минуты на все задачи.
Мама дежурила в ночь. Мама часто дежурила именно в ночь. Казалось, что это уже привычка – каждый раз идти в больницу в это время суток. Гаечке это нравилось. Не потому что она могла видеть мать днем. Нет, скорее из-за того, что ночью она могла спокойно поспать, не вслушиваясь в звуки телевизора или в речи о том, что работу нужно искать поприбыльнее. А еще утром можно было не пойти в школу. Никто не провожал тебя из окна взглядом и не следил за каждым твоим движением.
Поэтому вместо школы Светка направилась на вчерашнюю детскую площадку. Одинаково далеко от дома и от Капитана, который, несомненно, ходил теперь с улыбкой на лице. Улыбкой такой теплой и одновременно отталкивающий, словно режущей по глазам. Улыбкой «отвернись, мол, не тебе».
Вот только на площадке опять были вчерашние скейтеры. Приветливые улыбки, один даже помахал рукой. Бежать от них подальше, только не новые люди, с которыми не знаешь как себя вести. Гаечка скрылась в бункере на Короленко и тихо заплакала.
Школа перестала быть местом, куда следует являться утром, и для Капитана тоже. Занимался рассвет, окрашивая небо сине-оранжевыми и голубо-розовыми палитрами красок. Ветер вовсю резвился, пригибая макушки деревьев. Жизнь уже бурлила, а он не мог заснуть. Мысли крутились то вокруг такого общительного, но замкнутого Эхо, не ответившего ни на один из вопросов о себе, зато рассказавшего чуть ли не энциклопедию по мирам, иногда переключались на Бармена. Определенно, мальчику не нравилось, что тот как будто бы следил за ним постоянно. Еще смеялся он так неприятно. И его вечная привычка – курить трубку. Слишком аристократично, учитывая внешний вид владельца паба, который был вечно замусоленный и весь в дыму, как кочегар. Зато трубку свою всегда полировал. Нестерпимо захотелось снова оказаться в пабе, чтобы еще раз присмотреться к кипящей там жизни.
Ветер распахнул незастегнутую куртку, заставляя поежиться Капитана от присутствия весны внутри него. С той самой ссоры пропало ощущение времени года. В душе, скорее, расцветала осень, наполненная желтизной и пожухлыми листьями. Слякоть, притворство золота, свежесть радуги и запах гнили, дающий ежеминутно о себе знать. Что-то переворачивалось внутри и снаружи жизненной оболочки. Только что – этого понять он не мог.
Город привел Алешку к пабу и милостиво втолкнул внутрь, оставив с вечера незапертым замок на котельной. Бармен услужливо придержал внутреннюю дверь и поманил мальчишку пальцем в одно из подсобных помещений. На удивление – это оказался погреб. Коричневые деревянные бочонки стояли вдоль стен, запрыгнув друг на друга и образуя стенку. Некоторые явно использовались в качестве стульев, так как дерево кое-где поистерлось на крышках и приобрело светлый оттенок.
– Разговор есть, – пододвигая бочонок к Капитану и облокачиваясь одной ногой о кирпичную полоску стены, констатировал Бармен.
– Значит, нужно поговорить, – Леша до сих пор не понимал, зачем притащился в паб, когда следовало добраться до школы и отсидеть все уроки, поглядывая изредка на Гаечку. Глаза у нее стали бы непонятного пепельного цвета от того, что она, скорее всего, проплакала всю ночь. Руки бы дрожали, а на лице светилась бы улыбка. Капитан помнил, что бывало с подругой после их ссор, и всегда мог предугадать любой поступок девушки.
– Ты же не зря смог найти междумирье. Что ты умеешь? Ну, того, чего нормальные люди не умеют?
– Бросьте, я абсолютно обычный!
«Поздно, поздно ты спохватился, дорогой мой Капитан», – промелькнуло в голове. «Ты же знал, что за такие неожиданности нужно платить. Здесь нужно платить своими умениями. Не сделаешь что-то взамен – тебя просто уберут. И это в лучшем случае. Он же тебя свел с Эхо и накормил вчера обедом. Ты обязан что-то для него сделать. Один раз, Капитан, один раз ты воспользуешься Тенью. А потом уйдешь, как бы сильно тебя сюда ни тянуло».
– Тень. Вы что-нибудь о ней слышали, Бармен? – твердо ответил Алешка, смотря работодателю прямо в глаза.
– И насколько хорошо ты ей владеешь, мальчик мой? Неужели ты Высший?
– Не встречал того, кто умеет ею пользоваться, – парировал парень, пытаясь понять, о каком Высшем шла речь. – Ее замечают знающие люди. И то, если очень наблюдательны.
– Как далеко от нее ты можешь находиться?
– Все равно, какое расстояние.
– Информация?
– Когда в последний раз пробовал, она передавала мысли и обрывки разговора. Иногда начинает и действия транслировать.
Сухой деловой разговор. Капитан понял, что ему придется, как минимум, проследить за кем-то, а потом передать Бармену интересовавшую его информацию. Он искренне надеялся, что это окажется единственным и последним заданием, после которого удастся разорвать свои контакты с междумирьем.
– Хиго Боливи – мой поставщик продуктов, – начал Бармен, – мне все время кажется, что он нарушает условия нашей сделки. Эхо неплохо владеет навыками маскировки. Он сейчас как раз должен сюда прийти. Поставишь наблюдение, утром доложишь. Топай.
Последняя фраза явно была сказана с ноткой пренебрежения. Все задание больше напоминало приказ. Внутри Капитана уверенно шевелился червячок, который внушал ему мысли о подчинении. Задавив его, парень вышел из подсобки и попытался найти светлую голову в зале. Кивок, взмах рукой. Эхо тут же встал и подошел к недавнему знакомому, такое для него стало уже привычным. Бармен постоянно кого-то куда-то отправлял. А здесь еще нашелся парень, владеющий Тенью. Такие способности давали большие преимущества среди конкурентов.
Бункер на Короленко. Двое ребят сидят и болтают ногами, задевая изредка металлическую поверхность, отчего по округе бегут змейки шума. Такие непохожие друг на друга. Один – высокий с чересчур длинными по меркам прохожих белыми волосами редкого молочного оттенка, которые доходили до пояса и были перетянуты в хвост заколкой с лилией. Свой плащ он сменил на курточку, джинсы были черными, обтягивающими и сели на бедрах, на ногах красовались чистенькие кеды. Черты лица у него были правильные и аристократические: глаза, менявшие свой цвет практически постоянно, довольно резкие и правильные скулы, чуть вздернутый нос и тонкие губы, на которых навечно застряла полуулыбка. В противовес ему Капитан – с копной жестких кудрявых волос, похожих на шерсть пуделя, с узкими глазами, цвет которых никто не мог определить кроме мамы – цвет пасмурного неба, да еще и длинный нос, напоминающий нос Буратино.
Мальчишки весело смеялись и шутили. Гаечка, которую уже порядком достали звуки ударов подошвы о металл, распознала знакомый голос друга. В тот момент она во что бы то ни стало решила разузнать, с кем так мило беседовал спорщик-Капитан, который жить не мог без перепалок со всеми. Да плюс ко всему врезать ему хорошенько за то, что мешает плакать.
«Но ведь он не знает, что ты здесь! Какое совпадение путей», – ухмыльнулась девушка, уткнув нос в мокрые коленки джинсов.
