Часть 2. ОтецМедная табличка с надписью «Элинор Беккет» со звоном упала на пол, когда тяжелая дверь кабинета мисс Беккет с размаху впечаталась в стену. Перьевая ручка в пальцах хозяйки кабинета дрогнула, оставляя чернильный след на странице. Поджав в негодовании губы, мисс Беккет взглянула в лицо человека, в мгновение ока преодолевшего расстояние между ними и опершегося на аккуратные стопки проверенных ученических работ, лежащие перед ней. Пылая яростью, он перегнулся через письменный стол мисс Беккет.
– Чем могу быть полезна? – осведомилась мисс Беккет, изо всех сил пытаясь справиться с дрожью в голосе.
– Кое-чем можете, – выплюнул неожиданный посетитель, наклоняясь всё дальше и дальше, пока его выдающийся нос не очутился в паре сантиметров от носа мисс Беккет. – У меня есть основания считать, что вы, мадам, недовольны моим ребенком.
Мисс Беккет слегка побледнела.
– Полагаю, я имею удовольствие беседовать с мистером Снейпом?
– Уж мне-то наша беседа удовольствия не доставляет, уверяю вас, – холодно ответил мистер Снейп. Он, наконец, отступил и, посверкивая своими черными глазами, занял жесткий деревянный стул. Мисс Беккет испустила еле заметный вздох облегчения.
– Я думала, что сегодня ко мне зайдет миссис Снейп.
– Миссис Снейп задержалась на работе. Она заверила меня, что наша с вами встреча отнимет у меня не больше пятнадцати минут.
– Вот как… конечно… ну что же… если вы будете так любезны…
– Лукреция не справляется с учебой? – требовательно спросил мистер Снейп. – Мы с ее матерью всегда считали, что результаты девочки вполне удовлетворительны. Она очень умный ребенок.
– Да… то есть… я хочу сказать… да, ее результаты вполне удовлетворительны и даже более чем удовлетворительны, – бормотала мисс Беккет, нервно постукивая ручкой по краю стола. – Учится она примерно, можно сказать, что Лукреция лучшая ученица класса, и это большая честь для начальной школы Хетанолл, уверяю вас. Но дело не в…
– Стало быть, у нее трудности в отношениях с другими ребятами? – оборвал ее мистер Снейп. Выражение его лица говорило о том, как он презирает саму вероятность подобных трудностей. – Она совершенно очаровательная девочка, вся в мать, она часто рассказывает о своих одноклассниках, не представляю, чтобы…
– Нет-нет, мистер Снейп, ваша дочь очень дружелюбна с другими детьми – то есть, она порой явно разочарована тем фактом, что ни один из них не так умен, как она – и все же, в целом, она весьма милая и обаятельная девочка, детям она очень нравится…
– Так в чем проблема? – рявкнул мистер Снейп.
– Проблема в том, мистер Снейп… - мисс Беккет заломила свои пухлые руки, отложив ручку в сторону. – Проблема в том, что поведение вашей дочери иногда, понимаете, оно иногда не совсем…
– Вы пытаетесь намекнуть, – медленно произнес мистер Снейп, – что моя дочь каким-то образом
нарушает школьные правила?
– Нет, мистер Снейп, – поспешно проговорила мисс Беккет, – то есть, не совсем…
– Так объяснитесь, мадам, – ледяным тоном ответил мистер Снейп, – ибо терпение мое на исходе.
– Прежде всего, – поколебалась мисс Беккет, – прежде всего, Лукреция не участвует должным образом в работе по классу. Есть расписание еженедельных дежурств, и когда подходит очередь Лукреции убираться в кладовой, она наотрез отказывается это делать, заявляя, что это «плохое применение хорошей метле», и продолжает, мистер Снейп, скакать по классной комнате, держа метлу между ногами, – мисс Беккет осторожно наблюдала за мистером Снейпом, опасаясь его реакции на такое сообщение.
Однако мистер Снейп, вопреки ее ожиданиям, не стал метать громы и молнии.
«Поттер», – лишь неопределенно скрипнул он зубами и хмуро уставился на стол. Затем он вновь нетерпеливо взглянул на мисс Беккет и резко махнул рукой, дескать, продолжайте.
– Также ваша дочь стала приносить в класс сладости и раздавать их одноклассникам, – продолжила мисс Беккет. У мистера Снейпа глаза полезли на лоб от изумления – таким нелепым ему показалось данное заявление. – Только не особенно приятный вкус у ее сладостей – Всевкусные бобы, кажется? Дети превратили это в игру: каждый берет одну штуку по очереди, кому-то достается обычный вкус, кому-то странный – перец, печенка, рвота и тому подобное. Я пытаюсь вести урок, а это всё весьма отвлекает внимание учеников, – раздраженно заключила она.
Мистер Снейп лишь закатил глаза.
– Ну, разумеется, Уизи, – презрительно бросил он, озадачивая мисс Беккет. Он расслабился, явно сердитый, но гораздо более спокойный, чем прежде. – Так это всё, мисс Беккет? Данные случаи меня не волнуют – я поговорю с дочерью, и, уверяю вас, она не станет…
– Еще кое-что напоследок, – торопливо вставила мисс Беккет. – В общем – я уже говорила об этом однажды с миссис Снейп и, честно говоря, не думаю, что это оскорбление – кажется, иногда Лукреция даже произносит это с нежностью – но, мистер Снейп, некоторые родители жаловались, что их дети переняли это словечко. А поскольку я в толк не возьму, что оно означает, я этого не потерплю.
– Да о чем, черт возьми, вы говорите?
– О вашей дочери, мистер Снейп. Я не могу позволить ей называть других детей «магглами».
Мистер Снейп расхохотался, насмешливо изогнув губы.
– А вы уверены, мисс Беккет, – мягко ответил он, отодвигая стул и поднимаясь на ноги, – что другие дети этого не заслуживают? – Ухмыльнувшись, он коротко кивнул в знак прощания и хладнокровно покинул кабинет.
