Это никакое не «дальше». Мы хуже, чем призраки, они хотя бы могут говорить с живыми. Мы все чувствуем вину. Мы будем вечно вариться в этом доме, словно в котле, захлебываясь собственной виной, которая не пропустит нас в незримое дальше.