In harmony

Глава 2

Как только парни скрылись за вековыми стенами школы, осень дала о себе знать: капля за каплей, начал накрапывать дождь, вскоре превратившийся в оглушающий своим природным ревом ливень.

Когда они ворвались в зал, все уже приступили к трапезе: кто-то неторопливо поглощал пищу, а кто-то буквально сметал все на своем пути.

Четверка друзей направилась к столу. Ремус привычно сел рядом с Питером, сразу накладывая еду в тарелку и раскрыв на столе книгу. Поттер же с Блэком привычно о чем-то перешептывались, иногда тихо посмеиваясь. В общем, привычная идиллия.

Через некоторое время послышались резковатые шепотки Сириуса и фырканье Джеймса, который периодически яро качал головой на реплики Блэка. Ремус решил прислушаться, но так, чтобы никто не заметил этого. Он так же читал книгу, не подавая вида:

— Нет, нет и нет, Сириус. Это такая нелепость, что я даже дослушивать не стану. И делать уж точно никогда не буду!

Бродяга насмешливо фыркает, он уже полностью уверен, что Сохатый согласится. Правда, сначала для вида покривится, скажет, что «ни в коем разе!», но неизменно согласится. Сириус был прямо-таки уверен в этом. Иначе это не его лучший друг, привычки которого он знал досконально на протяжении многих лет. Он спокойно и точно умел предугадывать некоторые фразы и поступки своего лохматого четырехглазого друга. Впрочем, Джеймс часто мог творить такие непредсказуемые вещи, что Сириус иногда сомневался. Нет, не в том, что он знает своего друга, а в том, что тот вообще находится в здравом уме и осознает, что делает. Знающие люди могут вкратце описать характер Джеймса Поттера так: предсказуемо-стабильный, с периодическими кратковременными помутнениями рассудка, которые сбивали с толку как самого Поттера, так и окружающих. Первое время даже казалось, что парень ведет себя так специально, но это было не так. Джеймс всегда был совершенно искренен в любых своих поступках. За это Сириус его и любил.

— Но почему нет, Сохатый? — едва слышно спрашивает Сириус, смотря в свою тарелку. И если бы Джеймс так яро, хоть и шепотом, не отвечал бы ему, а губы Блэка не двигались бы, можно было подумать, что тот скучающе возит ложкой по тарелке, да и только.

— Да потому что это бред! — чуть повышает голос Джеймс, тут же озираясь по сторонам и снова переходя на шепот, — Слышишь, полнейшая чушь!

— Если ты не решишься сейчас, то не решишься никогда, Сохатый, — вдруг, Сириус смотрит прямо на Поттера, внезапно посерьезнев, — Такого шанса может больше не представиться.

С минуту ребята буравят друг друга взглядом. Ремус закатил глаза и вернулся к книге, хоть и был заинтересован в исходе перепалки. Которая внезапно прекратилась. Все было тщетно. А почему? Потому что кто-то СНОВА смотрел поверх книги на Сириуса, каждый раз одергивая себя и возвращаясь к чтению астрономии. А что, между прочим, тест, что состоится в четверг, никто не отменял.

В это же время парни прекращают свои гляделки и Поттер едва слышно недовольно буркнул «ладно». Сириус, который заметно воодушевился и стремился что-то еще сказать Джеймсу, замолкает на полуслове. Прозвенел колокол, оповещающий об окончании обеда и начале дневных занятий.

Джеймс быстрее всех встал из-за стола и, переминаясь с пятки на носок, ожидал ребят. Сириус быстро расправился с остатками еды, практически залпом выпил содержимое кружки и встал следом. Хлопнув Поттера по плечу, Бродяга неспешно повел его к выходу из большого зала, продолжая шептать что-то на ухо. Ремус же, не отрываясь от чтения, поплелся за ними следом. Один лишь Питер медлил, умудрившись подавиться и судорожно заходясь кашлем. Расправившись с враждебной едой, Петтигрю стремительно (по меркам его физических возможностей) побежал за троицей, по пути все же споткнувшись и тихо просипев: «Ребята, подождите меня».

Питер нагнал их уже у самых дверей Большого зала, и Мародеры в полном составе скрылись за поворотом.