Глава 1
Пролог.
- Что ты скажешь о ней? Красавица, правда?
- Она моя дочь. И станет такой, какой я её вылеплю.
- Даже у нашей дочери должно быть детство. Почему она? Почему не я?
- При всём моём воспитании и принципах я не способен заставить себя сначала сломать тебя, а потом вылепить новую личность. Меня угораздило в тебя влюбиться – в нашем мире это худшая слабость. А Тёмному лорду нужно оружие. И между тобой и ею я выбираю тебя. Девочка будет уметь убивать всеми способами, которые только изобрели в нашем мире.
Очень белая тонкая рука вдруг стремительно выворачивается из хватки ладоней мужчины. Красно-рыжая коса с нефритовым шариком на конце свистит в воздухе, ударив по предплечью. Женщина тут же оказывается рядом с застеклённой балконной дверью. И замирает. Потому что слышит ненавидимый и любимый голос:
- Ты ничего не забыла? – Высокий тёмный силуэт над колыбелью со спящим ребёнком.
- Небо и бездна! Ты ублюдок.
Неторопливые шаги за спиной, и она привычно обмякает в знакомых руках, пристраивая голову на плечо. Тонет в дурманном запахе и водовороте ласк и поцелуев.
- Ты моя. – Раскалённое тавро слов в момент высшего наслаждения, когда от её воли остаётся лишь кисель.
- Да. – Стоит ли лгать себе?
Позже:
- Ты сделаешь всё, чтобы это "обучение" было естественным. И позволишь мне нормально относиться к ребёнку.
- Согласен. До тех пор, пока ты с нами и учишь её. Ты лучшая в своём деле. Я твоя единственная осечка…
- Стоившая мне души, сердца и свободы. По крайней мере, ты не подсунешь её сыну этой сволочи с замороженным дерьмом вместо сердца. – Устало. Пальцы мужчины осторожно гладят медные пряди. – Ненавижу своё умение.
- Какая характеристика для моего кузена! Жаль, что Люциус никогда её не услышит…
Глава 1. Скука и день рожденья.
Глава 1. Скука и день рожденья.
Блейз с тоской наблюдала за вялым празднованием Хэллоуина в общей гостиной Слизерина. Не нужно было быть Трелони, чтобы предсказать, как всё это будет развиваться дальше: к полуночи пятые, шестые и седьмые курсы напьются – некоторые до поросячьего визга – и скука сменится мерзостью и разгулом. Жаль, что Снейп не вмешивается в вечеринки после того, как разгонит в десять вечера по спальням первые четыре курса. Девушка приподнялась на локте и брезгливо скривилась: Бэддок и Причард уже приволокли огневиски, значит, скоро напьётся Миллисент, и кто-то из двух имбецилов-переростков, Крэбб или Гойл, неважно, результат один, полезет ей под юбку. Да, Слизерин совсем опустился и рассыпался, с тех пор как в начале года Драко Малфой откровенно послал родной факультет и поселился в личных апартаментах Главного Старосты среди мальчиков. После смерти Люциуса Драко прислушивался, пожалуй, только к Снейпу, и то не всегда. А мстить ему не осмеливались. Нет, он остался капитаном команды и ловцом, и на квиддичном поле исправно проводились тренировки, выполнял положенные ему днём обязанности, не штрафовал слизеринцев – но в зелёной гостиной его не видели с сентября. Она даже пыталась поговорить с ним, польстить и сказать, что именно он во главе Дома и что этот курс у них последний, но Драко просто взял её за локоть и невозмутимо показал из какого-то секретного коридора очередную вечеринку "только для совершеннолетних без комплексов". После чего с убийственой интонацией добавил: "Много чести же стоять во главе этого сброда. Я не воспитатель в детском саду и не сутенёр в борделе." Он всегда хорошо умел оскорблять правдой, этот Ледяной принц из Слизерина, что не мешало ему оказывать своё внимание девушкам из всех четырёх Домов. Блейз иногда было интересно, как на это реагирует Гриффиндорская ходячая энциклопедия, ставшая Старостой среди девушек, но той, похоже, было действительно всё равно. Школьная жизнь, прежде бурлившая, как горная река, медленно, но верно переходила из состояния болотного застоя в период фингального отёка. Даже стычки со львиным факультетом не радовали – в них не было прежней искренности и непосредственности. Двое из Золотого Трио стали старостами и бдили аки стоглазые аргусы. Поттер не замечал никого, кроме своей свиты и горстки друзей, квиддича и уроков – в библиотеке его видели чуть реже, чем Грэйнджер – и, по слухам, куда-то пропадал вечерами. С Малфоем эти двое словно в упор друг друга не видели. Рэйвенкло с презрением углубился в учёбу, а Хаффлпафф привычно не замечали. Тоска…
Блейз вздохнула, поднимаясь с ковра перед камином, где лежала, бездумно глядя в огонь. Настроение совсем испортилось, и даже недописанное эссе по Протеевым чарам для Флитвика казалось неплохой альтернативой происходящему. К счастью, в затуманенных алкоголем мозгах однокурсников не возникло сальной мысли скрасить её одиночество возле камина. Впрочем, любой, а тем более кто-то гориллоподобный вроде Гойла знал, что одно поползновение – и всю оставшую жизнь он будет петь фальцетом, и это если повезёт. Если нет, то вынесут его отсюда вперёд ногами и прямо в лазарет.
- Уходишь, Ведьма? – около лестницы Блейз наткнулась на Панси.
- Тоска зелёная, - невольно скаламбурила Забини. – Лучше уж уроки.
- Может, отметим? – Паркинсон оперлась на перила, прищуриваясь. Если она чего-нибудь хотела, то отвязаться было невозможно.
- Хэллоуин кончился. – Блейз задумчиво перебирала в пальцах медную прядь. До грубости короткие реплики ясно говорили о том, что времени, чтобы разбудить хоть какой-то интерес, у бывшей официальной невесты Малфоя оставалось всё меньше.
- Не его. То, что после. Гин позовём, посидим и отметим твоё семнадцатилетие. – Вся скука с девушки тотчас слетела: очень немногие знали о том, что Слизеринская Ведьма родилась в час ночи первого ноября. Ифигиния Кельяс – знала. И шестикурсница была единственной, кого Блейз была в состоянии терпеть рядом с собой больше пяти минут без мысли об убийстве. История их дружбы была сумбурной и парадоксальной: Блейз, поддавшись несвойственному ей милосердию, вытащила тогда ещё первоклашку из драки по какому-то пустяковому поводу, которую собиралась устроить и так больная на всю голову Буллстроуд. А потом, когда обе залечивали синяки, шишки и царапины, оказалось, что у хрупкой и болезненной с виду Иф Дар. Очень редкий Дар исцеления. Пока по мелочи – не сильнее простеньких переломов, но со временем он мог вырасти в нечто весьма интригующее.
- Хорошо, где сидим?
- У инициатора в комнате Старосты. – Забини подняла брови – значит, это была идея Кельяс? Определённо, всё чудесатее и чудесатее, процитировала она про себя любимую Алису.
- Пошли, - пожала она плечами.
- Я смотрю, Кельяс из тебя верёвки вьёт, Ведьма, - вкрадчиво начала Панси. Блейз мысленно поморщилась – вот змея. Хотя все мы тут змеи, - поправилась она, - если Паркинсон подколодная, то я – гремучая. Как говорится, почувствуйте разницу.
- А что, завидуешь, Панси? – сверкнула девушка тёмно-серыми, похожими на сталь или свинец, глазами.
- Как же вы с ним похожи! – со злостью и… болью(?!) выплюнула Панси. – Оба неуправляемые, холодные и ещё Слизерин знает какие!
- Тебя мой кузен послал, что ли? Далеко и надолго? – с насмешливым сочувствием осведомилась Забини и постучала в дверь комнаты Старосты. Оттуда донеслось невнятное: "Войдите!"
Глава 2. Пари и новые лица.
В небольшой комнатке жарко горел камин. С очень тёмно-зелёного до черноты ковра приветственно поднялась Ифигиния Кельяс. В начале их дружбы весь колледж недоумевал, пытаясь понять, что же держит вместе столь разных людей, как она и Ведьма. Кельяс была наполовину испанкой, причём по матери. От неё же девушке досталась и фамилия. С очень бледной кожей, иссиня-чёрными волосами и невозможными фиалковыми глазищами Иф пользовалась бы невероятной популярностью, если бы не несколько "но". Густая шевелюра была неровно обкромсана ножницами чуть ниже плеч, и отличнице и Старосте этого неугомонного факультета было абсолютно плевать, что там творится с её волосами, если те чистые и не лезут в глаза. Ифигиния была любимицей не склонного к персональному фаворитизму Снейпа. Кельяс была гением современной колдомедицины и алхимии, за что о ней с уважением отзывалась даже не уличённая в снисходительности к Слизерину Грэйнджер. Блейз, в зельях интересующаяся только ядами и противоядия-ми, казалась её полной противоположностью. Медная коса до середины спины, кожа с лёгкой смуглой золотинкой и непроницаемые тёмно-серые глаза. И высокая, чуть ли не на голову выше скромных пяти футов семи дюймов Иф. Никаких цветов в одежде, кроме чёрного, белого и оттенков серого, Иф не терпела. Отчего и получила прозвище – Карайт. По названию маленькой, но очень опасной серой индийской змейки. Блейз точно также не терпела юбок и школьную форму носила с ощутимым скрипом, предпочитая платья и брюки.
- Привет, Карайт. С чего это ты решила отметить мой день рождения? – на секунду обняв подругу и вытягиваясь около камина, лениво протянула Блейз. Сейчас она и впрямь напоминала Драко.
- Потому что ты его не отмечаешь, - отрезала Иф. – А это бардак. Панси, достань из во-он того шкафа поднос.
Паркинсон, пожав плечами, подчинилась. Впрочем, в хрупкой целительнице пряталась нешуточная властность. Поднос напоминал собой жертву рога изобилия: на нём было всё – от нарезки копчёной ветчины до воздушных пирожных с белковым кремом. Посередине гордо возвышалась начисто отмытая полутора-литровая бутыль из тёмного стекла – в таких обычно хранились особо опасные жидкости.
- Ну и что это? – недоумённо глянула на графин Забини. – Ты нас отравить хочешь? Скажи тогда чем.
- Это моё новое изобретение, - гордо выпрямилась целительница. Блейз неодобрительно вздохнула, но всё же сотворила три высоких узких бокала из чего-то, напоминающего жемчужно-серый хрусталь. – Огневиски пусть парни упиваются, сливочное пиво и шампанское оставим второкурсникам, а ликёры я не терплю. А крепости у него – как у мартини. Самый раз. Кроме того, после него не будет похмелья.
- Довод, - со знанием дела согласилась Панси. После чего вопросительно кивнула на бокалы: - Из чего они?
- Турмалин. Есть такой полудрагоценный минерал. Кроме того, мы их не разобьём, чего не скажешь о хрустале. Нокс! Алохомора! – люстра погасла, а окно открылось. Теперь комнату освещало только пламя камина и мерцание далёких звёзд.
- Ого! – Действительно, ого. Жидкость в темноте вспыхнула холодным голубым светом. В турмалиновых бокалах смотрелась просто завораживающе.
- Итак… За тебя, Блейз! За Слизеринскую Ведьму!
- Пусть плачут те, кому мы не достались! – Блейз усмехнулась и пригубила из бокала. Пахло чем-то приятным – то ли пряностями, то ли травами… - Восхитительно, Иф, девчонки с руками оторвут.
- Я назову её "Слеза Льда", - задумчиво проговорила Карайт. – Там столько всего намешано: полынь, зверобой, чабрец, шалфей, мята… Даже "свечи лета" есть! – похвасталась она.
- "Свечи" же нельзя мешать с полынью в алкогольных напитках, - взвилась Ведьма, стряхивая сонную одурь. – Ты нас отравить решила?
- Замолчи и пей. Там нейтрализатор. Первый, кто попробует утащить у меня рецепт… - Иф холодно улыбнулась, фиалковые глаза блеснули чернотой в алом свете камина.
Полтора часа спустя…
- Слушай, Иф, я вот думаю, как забавно всё перемешалось, Слизерин не распутает… - начала Панси. "Слеза" и впрямь оказалась хороша – голова казалась одновременно и ясной, и слегка затуманенной, а все правила и барьеры утонули ещё в пятом бокале. – Змееуст в Гриффиндоре, целительница у нас, мы сидим по душам разговариваем. Мир сошёл с ума…
- Ну, не скажи. Серпентарго, исцеление – только умения. Послал же Золотой мальчик змею на все четыре стороны и три буквы на втором курсе, - Блейз покрепче обняла подушку, которую утащила с кровати Кельяс на ковёр. – Да и с исцелением всё не так розово и пушисто…
- В смысле?
- Скажи ей, Кел.
Ифигиния одним стремительным, словно бы бескостным движением взвилась из положения лёжа на выпрямленные руки и сверху вниз упёрлась по-снейповски тяжёлым взглядом в Паркинсон. Короткие густые волосы кобровым клобуком разлетелись по плечам.
- Потому что я могу не только исцелить, а и, скажем, приказать сердцу смертельно больного остановиться, дура! Эвтаназия называется, - прошипела Карайт. Панси невольно отшатнулась, но хрупкая целительница уже спокойно опустилась на прежнее место и приняла ту же позу, положив голову на локоть и устремляя взгляд в ночь. Казалось, что этой неистовой вспышки и не было.
- А ты спрашиваешь… - протянула Забини, даже не дёрнувшись от столь эмоционального объяснения. – Кстати, Панси, брось ты гоняться за моим кузеном. Тебе ничего не светит.
- Почему это? – внешне безразлично бросила та, не веря в свою удачу. Любая крупинка информации о столь скрытной личности, как Драко Малфой, была для неё бесценна.
- Потому что таких на всё готовых у него легион. И каждая – на одну ночь. Впрочем, рейвенкловки держатся дольше – за счёт ума. Это их, впрочем, не спасает потом. Его может заинтересовать необычное, скажем, если его в упор не видят. А потом, после состоявшегося завоевания, ещё и не пытаются на поводок посадить. Чтобы за него, да не цеплялись? Да он же с ума сойдёт от бунтующего собственнического инстинкта! Не-ет, мой родственничек согласен только на большую и светлую любовь, - популярно высказалась Блейз.
- Драко и любовь? Блейз, ты пьяна.
- Ага, святым духом. Ты думаешь, он со своим гонором и гордыней согласится на меньшее? Ждите снега в мае, как же! И потом, кто сказал, что эта любовь должна быть взаимной с его стороны? – Забини задумчиво общипывала кишмиш. – У тебя всё ещё безнадёжней, Панси.
- Почему это? – снова повторила Паркинсон, глотая небольшой комок в горле. Она, эта Ведьма, умела так говорить, словно гвозди забивала: с одного удара – и по самую шляпку.
- Потому что он никогда не простит тебе навязанной помолвки, - отрезала именинница. – Он сорвался с крючка – и чистой совестью угробит всё, что попробует его туда вернуть. Не пытайся. Ты не смотри, что он такой ледяной с виду. В ненависти он погорячее саламандры будет.
- Нашлась профессорша любовных наук! У самой-то, небось, ещё никого и не было в постели, ведьма фригидная! – Панси всё-таки сорвалась. – Думаешь, тебе стоит только пальчиком поманить?
- Шлюх и без меня хватает, - сухо отпарировала Блейз, наконец отворачиваясь от камина. Огонь причудливо освещал её лицо, добавляя недоброго блеска в глаза. – А к инцесту я не склонна, можешь не разоряться. Насчет вопроса отвечаю: а что, нет? Не бывает непробиваемых гетеросексуалов.
- Докажи, - Панси хищно ухмыльнулась, внезапно успокаиваясь. – Добейся не перепихона, а любви. Вплоть до пары на Выпускном балу. Времени, соответственно, до хрена. А то что-то скучно в школе, так хоть взорви её к июню!
- Спорим? – Блейз завелась. – Но только не какую-нибудь шваль!
- А влюблённые? – мягко поинтересовалась молчавшая до этого Ифигиния. – Разве не интересно тебе будет разбить пару?
- Эти – психи, много удовольствия видеть, как парень ищет в тебе другие черты. Даже связываться не стану, - Ведьма начала стремительно остывать, понимая, во что вляпалась. – Кроме того, нарываться на ревность влюблённой женщины? Я как свою представлю, так мне плохо становится. Ну, что, выбрала?
- Не шваль, не влюблённый – правда, точно не знаю, но вроде на него никто не вешается – да ещё и посложнее… - Панси предвкушающе улыбалась, рассуждая вслух. – Поттер устроит?
- Я тебе, что, добрая фея-крёстная? – "Слизерин и все его змеи!!! Меня разорвут раньше, чем я к нему подойду – и свои, и чужие". – А что, собственно, я с этого буду иметь от тебя?
Карайт в темноте одобрительно усмехнулась. Блейз сглупила, подставилась на "слабо", но если ты тонешь в зыбучих песках, почему бы на них не прикрикнуть? Если Паркинсон пожадничает, подруга может выкрутиться. Но та отступать не собиралась.
- Чего ты хочешь? – бросила Панси.
- Во-первых, молчания, - О Салазар-Основатель, что она несёт?! А, ладно, умирать, так улыбаясь. – Если хоть шепоток пройдёт – пари разорвано. Даже если не твой, без разницы. Во-вторых, почему бы тебе не послушаться моего совета и не оставить Драко в покое? А то тебе же без условия силы воли не хватит, - Блейз мерзко ухмыльнулась. "Ну же, взорви её!"
- По рукам, - Панси и бровью не повела, внутренне визжа от торжества. Слизеринская Ведьма с её бешеной гордостью оступилась! А ведь только что поучала её, Паркинсон! – Это будет наша маленькая тайна, - промурлыкала она. – Но на таких условиях мне требуются дополнительные гарантии. Магические.
- Без проблем. На кольцах, - Забини протянула руку, титаническим усилием сдерживая дрожь. – Кровью, словом и именем!
- Кровью, словом и именем! – сжала её ладонь противница. Огонь в камине жарко полыхнул, отражаясь в фамильных печатках. Сделка была заключена.
- Ну что ж, пойду-ка я к себе. Спасибо за угощение, - Панси осторожно поднялась, опираясь на стену – выпитое начало действовать.
- Хорошо дойти, Панси, - нейтрально попрощалась хозяйка. Её подруга промолчала. Иф дождалась, пока дверь закроется, нашарив палочку, обновила Заглушающие и Парольные заклинания и лишь после этого решилась:
- Ты…
- Карайт, помолчи, а? Всё я знаю. Начну завтра. А сейчас давай допьём твою "Слезу"?
Глава 3. Миром правит информация.
Глава 3. Миром правит информация.
Ифигиния закончила с беконом и повернулась к подруге. Блейз задумчиво крошила в тонких пальцах тост, недопитая чашка с кофе стояла рядом. От напитка вкусно пахло корицей и кардамоном, добавленными в жидкость с помощью заклятия – как подозревала Карайт, единственного, которое было известно подруге из раздела кулинарных. Забини вообще была на редкость постоянна в своих увлечениях, несмотря на вереницу парней, которых она сменила за семь лет учёбы. Между чётко очерченными тёмно-каштановыми бровями пролегала еле заметная вертикальная морщинка. Тёмно-серые глаза, потерявшие обычную жёсткость, но всё также хорошо скрывающие собственные тайны, рассеянно скользили по Большому залу.
- Что будешь делать, Ведьма? – спросила Кельяс, не слишком-то рассчитывая на ответ. Она отлично знала о свойствах такого "медитативного" состояния – Блейз могла пройти в закрытую дверь и не заметить.
- Пойду в библиотеку. Мне нужны подшивки "Пророка" за последние четыре года. Начинать придётся со слухов и домыслов. Потерпи ещё пять минут, если ты со мной, ладно? – Кажется, Иф сказала что-то в ответ, но Блейз её уже не слышала. Пора. Веки опустились, и она привычно сделала мысленный шаг, отбрасывая звуки Большого зала. Появилось ощущение пасмурного, затянутого серыми непроницаемыми тучами неба, за которым не в такт сияло несколько сотен звёзд. Следующий шаг – вписать себя в это небо. Стать одной из звёзд, её пламенем и светом. Очень помогало воспоминание о заколдованном потолке. Получилось! Так. Теперь самое сложное – идентификация и ориентирование. Блейз-звезда осторожно потянулась лучом к ближайшей, очень красивой, ярко-лилового цвета и пульсирующей в такт биению человеческого сердца. Она знает! – пришла радость-узнавание. Так. Это Карайт. Она встревоженна и озабочена, и от этого чувствует раздражающий её саму лёгкий голод, несмотря на завтрак. Поехали дальше. Ищем сходство. Ого, какая яркая! Чистое серебро света! Чем-то похожа на неё, но и отличается так, что лучше не ломать голову. Говорят, что ментолегусы-мужчины терпеть не могут сканирование женского разума. Дескать, большего бардака в голове не найдёшь и у самого чокнутого из всех магловских профессоров, слишком много хаоса и всё одновременно. Ха, кто бы говорил. У неё ум за разум заходит, когда она пытается хоть что-то свести вместе – мысли мальчишек ещё можно понять, но вот эмоции забиты и зашуганы, как бедные родственники, от недостатка самоанализа, инстинктивные же побуждения вообще выплывают не пойми откуда, а уж всё вместе стыкуется с та-аким скрипом! Только и умеют, что всю эту чехарду обуздывать! Даже кузен, уж на что не страдает отсутствием интеллекта – покажешь, искренне, разумеется, нежность вместо расчёта, он своими блестящими мозгами проидентифицирует, что это не ложь, и начинает впадать в ступор. "Этого не может быть, потому что не может быть никогда, и вообще, я не ошибаюсь!" – первая и последняя реакция. Кстати, это он и есть. Красиво. Нет, не полезет она в его голову, а то претензий не оберёшься. Ладно, понятно всё вроде. Нам нужно во-он то скопление. Гриффиндорцы. Ой, мама! Ни хрена себе грозовой защитный фронт! А она-то думала, что только родной декан страдает паранойей. Тучи – так мысленные барьеры, защищающие разум, выглядели здесь – грозно подобрались, мгновенно переструктурируясь из неактивных облаков в тёмно-серую башню-цитадель, немедленно ощетинившуюся молниями. Да сколько же их там? Раз, два, три… Четыре. Вот он. Башня налилась предгрозовой чернотой. Всё-всё, ухожу. Проходила мимо, тучки любопытствовала. Но… Какая яркая звезда. Изумруд, жарко пылающий в пустоте. А с виду и не скажешь… Надо возвращаться. Где там Кел? Ш а г. Глаза, как всегда после медитации, блеснули звёздно-серой глубиной. Кельяс случайно глянула в затягивающую жемчужную бездну, привычно вздрогнула и воровато отвела свои. После таких телепатических и ещё Слизерин знает каких штучек гипнотические способности подруги резко возрастали. Но уж лучше Блейз, чем Снейп.
- Идём, Иф, - Блейз залпом допила кофе и в лучших традициях декана взвилась с места, забрасывая на плечо сумку. Следующая станция – библиотека.
Я ничего не понимаю! – честно призналась себе Блейз после двухчасового сидения в библиотеке. На столе укором совести валялись номера "Пророка". – Я плохо разбираюсь в журналистике, но как можно писать такие разные вещи об одном и том же человеке?! Это… это просто лажа какая-то!
Она поднялась и, взмахом палочки собрав газеты в аккуратную стопку, пролевитировала её к стойке библиотекарши. Рассеянно кивая в ответ на какие-то вопросы мадам Пинс, она напряжённо разбиралась, какая же половина "лажи" хотя бы относительно соответствует истине. И вдруг… Стоп! А если сделать объект, м-м, непригодным для пари? Сварить приворотное зелье, да и влюбить его в какую-нибудь гриффиндорку или рейвенкловку? И тогда, - Блейз торжествующе улыбнулась, бросив взгляд на перстень, - Панси ещё заплатит за это пари!
- Мисс! Это Запретная Секция! – гневный окрик библиотекарши в спину.
- У меня специализация по Зельям, - бросила Забини, даже не приостановившись. Мадам Пинс возмущённо вздохнула. Теперь оставалось найти влюблённую идиотку, которая примет из рук слизеринки сомнительное зелье и найдёт способ скормить его Надежде Магичесого Мира. Ведьма ухмыльнулась, настроение резко скакнуло вверх. Чтобы в Хогвартсе да не нашлось ни одной дурочки? Прорвёмся! Ну держись, Паркинсон! Не зря в магловском мире этой фамилией названа болезнь, вызывающая слабоумие.
В секции было прекрасно: лабиринт из длинных, высоких стеллажей с книгами, ковровые дорожки между ними, заглушающие шаги, сумрак, потихоньку собирающийся в углах. Она усмехнулась, вдруг подумав, что Запретная Секция, по идее, может быть уютным местечком для какой-нибудь парочки. Слизеринка быстро нашла нужный раздел и взялась просматривать толстые пыльные фолианты, сгрузив на пустую полку пару прихваченных с собой по привычке книжек о ядах. Кажется, в "La sciencia del Bordgia" она видела парочку любопытных экземпляров…
От чтения её отвлекла какая-то невнятная возня в соседнем проходе. Ну вот, накаркала, - сердито подумала Блейз, переворачивая страницу, как вдруг…
- Парвати, ну что тебе здесь надо? – тишину будто уизлевским фейерверком разорвал спокойный, полный чуточку усталого терпения голос. Этот голос она знала. Да сожри её василиск, этот голос знала вся школа! – Это – раздел Зелий, а ты специализируешься на Заклинаниях!
Рука слизеринки замерла в воздухе, Блейз побоялась даже отпустить страницу, не говоря уже о том, чтобы – как она собиралась – послать отсюда парочку подальше.
- Гарри, дело в том, что мы с Лавандой поспорили…
Звук поцелуя. Облегчение и одновременно лёгкое… разочарование. Забини терпеть не могла лёгких путей. Ей, оказывается, даже делать ничего не надо!
- Парвати, вот ЭТО и было причиной вашего спора? – сто-оп. Это что, голос влюблённого? Не-ет, извините! С ощутимым холодком и ясно слышными саркастическими нотками? Мерлин, что происходит?
Если великий волшебник что и знал, он деликатно промолчал.
- Это правда, что у тебя никого нет? – Парвати всё-таки очухалась и в фирменном гриффиндорском стиле ломанулась вперёд. Львы – психи, однозначно. Даже девушки. Ну куда она прёт напролом? Видимо, последовал кивок, потому что Патил храбро рванулась дальше. А голосок-то срывается. Так впечатлил один-единственный поцелуй? – Но почему? Судя по тому, как я на тебя среагировала, твоей могла бы быть любая девушка!
К некоторому недоумениею Блейз, не последовало ничего вроде "тебе понравилось?".
- Парвати, я ни одну девушку не ненавижу настолько, чтобы назвать своей! Идёт война, ты не в курсе? И я в ней – главная мишень! – от воистину убийственной иронии хотелось провалиться сквозь землю даже ей. -
Что ты там говорила про Лаванду? А ну-ка, идём!
Судя по звукам, девушку почти проволокли по ковру, сдавленное чертыхание Поттера, и звук шагов почти исчез – Блейз осторожно скосила глаза в щель между стеллажами и поняла, что слабо трепыхающуюся гриффиндорку, явно шедшую нога за ногу, вскинули на руки. Дёшево и сердито. Забини сделала несколько стремительных бесшумных шагов и прижалась к стене, стараясь слиться с тенями. Приглушённое ойканье.
- Лаванда, я беру с вас обеих слово Гриффиндора, что вы никому никаким способом не растрепете о вашем дурацком пари. Вы вообще ни словом не заикнётесь о том, что произошло после того, как мы вошли в Секцию. Всё ясно? – натренированное интригами родного факультета ухо Блейз немедленно уловило важное: не "вы даёте мне слово", а "я беру с вас слово". Дистанция огромного размера, однако!
- А если нет, Гарри? – томно протянула Браун, наверняка – с неё станется! – накручивая на палец прядь волос. – Что тогда?
Ну и дура! Патил скромно молчала в тряпочку. Ну, Поттер, оправдай мои ожидания!
- Я сдам вас Старосте Девушек, - спокойно проронили в ответ. Лаванда судорожно сглотнула. "Ты умеешь быть жёстким, Поттер. Браво." – Прекрасно, мы поняли друг друга. А сейчас, извините, куколки. Меня ждут.
- Кто? – проснулась Парвати.
- Гермиона, - ну когда они там успели появиться, эти щемяще-мягкие нотки? Удаляющийся шелест мантии.
Пауза. Блейз, к своему удивлению, не услышала шагов. Ну, котята, вы собираетесь уже отсюда уходить?
- Пати, придётся молчать. А жаль…
- Брось, что нам сделает Герми? Она же девушка! И тоже гриффиндорка!
Раздражённый вздох.
- Послушай, то, что Гермиона несколько раз помогла нам с расчётами для гороскопов, ещё ничего не значит. За Поттера она порвёт на части Венгерскую Хвосторогу, а не только нас! У тебя что, один чмок всё мозги из головы вышиб?
- А?
Риторический вопрос, согласилась Забини.
- Слушай, ну откуда у него такие таланты? Я прям голову потеряла. Да ещё эти волосы… Вечно такие растрёпанные, что я и не заметила, как запустила в них руки… И пахнет от него…
- Пати, заткнись немедленно и сделай умное лицо. Нам ещё из зала выходить!
Блейз покачала головой: и она вчера жаловалась, что в школе сликшом скучно? Да в тихом омуте…
Глава 4. Золотое Трио.
Глава 4. Золотое Трио.
Наконец эти две свистушки удалились. Блейз перехватила свою стопку поудобнее, уткнулась в нужную книгу и заспешила за один из столов. Зал библиотеки был чётко поделён на две неравные части: длинные ря-ды столов, способные вместить весь Хогвартс, обычно залитые солнечным светом из огромных, в пол окон, и бесконечные стеллажи с книгами – почти лабиринт с редкими столиками на перекрёстках. В самом начале учёбы Блейз казалось, что библиотека бесконечна и что лишь тёмная магия взрослых не даёт восторженной первокурснице окончательно потеряться здесь – обострённое чутьё на направление всегда точно говорило, в каком месте находится выход. Забини влюбилась в Хогвартс с первого взгляда – здесь никто не мог и не пы-тался помешать ей учить то, что ей нравится, а не невыносимое дома "как убить человека листом бумаги и не запачкаться при этом кровью". Старый замок принимал всех – и честно распределял по факультетам. В этой школе никогда не бывает скучно: вечная канитель с преподавателем Защиты, непрекращающийся цирк на Алхимии, завораживающая Трансфигурация и вгоняющая в сладкий утренний сон История Магии – под лекции Биннса так хорошо спится!
- Гермиона! – звонкий девичий голосок вывел слизеринку из раздумий. Блейз немедленно навострила уши, слегка скосила глаза в сторону и невозмутимо перелистнула ещё одну страницу. – Можно тебя?
- Слушаю тебя, Кати, - Староста заправила за ухо выбившуюся из-под заколки-краба блестящую каштано-вую вьющуюся прядь и повернулась к девочке со смешно загибающимися вверх светло-русыми косичками. Блейз не глядя пошарила по столу и, не отрывая глаз от книги, переползла на другую сторону к своему свит-ку – разумеется, совершенно случайно расположившись так, что теперь Староста Девушек стала ей прекрас-но видна. – В чём дело?
Быстрый взгляд из-за книги. Тоже гриффиндорка. Курс первый-второй. Нет, второй – в руках девочки бро-шюрка "Мандрагоры: полезные свойства и побочные эффекты".
- Ты не могла бы объяснить мне, как уточнить объект для Манящих Чар. У меня никак не получается вы-звать только один предмет, и… - справа послышался сдавленный смешок, достаточно тихий для того, чтобы не смутить девочку. Шевелюра цвета взбесившейся морковки и шесть с хвостиком футов истинного гриффиндорца. Трио в сборе. Появившийся Поттер деликатно оттащил друга на два-три шага, хотя было видно, что и он с трудом сдерживает улыбку.
Грейнджер тем временем закончила консультацию, нацарапала что-то на пергаменте, и Кати уже собралась уходить. Но не тут-то было: девочка споткнулась о складку на ковре, но на ногах удержалась – в отличие от ринувшегося её ловить Уизли, ещё и схлопотавшего по плечу внушительных размеров книжкой. Второкурс-ница стр-р-рашно покраснела и умчалась, как сошедший с ума бладжер.
- Будущая "милая девочка с чудным характером"? – поддел Грейнджер рыжий. Поттер хмыкнул. Ясно чув-ствуемые кавычки в этой фразе ему определённо что-то говорили. Похоже, это была одна из многих "шуток для внутреннего употребления", которые неизбежно появляются у столь долго общающихся людей.
- Про что Кати тебя спрашивала? Манящие Чары? Неплохо для второго курса. Но, - заговоршицки подмиг-нул Золотой Мальчик, - Оборотное зелье всё равно круче. – Нет, это не разговор, а одна сплошная шарада!
Грейнджер залилась краской и нервно дёрнула себя за ещё одну прядку. Тяжёлый узел немедленно перекосился набок. Староста начала грозно подниматься из-за стола, очевидно, намереваясь грудью встать на защиту самообразования.
- Однако, поколение растёт, - улыбаясь, примирительно поднял вверх ладони Гарри. – Любимый факультет…
- …может спать спокойно. Гермиона, - подхватил Уизли, осуждающе глядя на то, что, возможно, б ы л о когда-то причёской гриффиндорки, - у тебя опять на голове бардак. Повернись.
И со сосредоточенной миной принялся ловко собирать под заколку расползающиеся пряди. Блейз быстро отвела неумолимо округляющиеся от изумления глаза. Определённо, никого, кроме неё, этот жест не удивил, Гермиона, так та вообще положила голову на локти и блаженно жмурилась, словно кошка, которую чешут за ухом.
- Определённо, и от наличия младшей сестры есть польза. В противном случае, где я бы ещё научился это делать? – продолжал он свою речь. – А ты их слишком сильно перетягиваешь, потом у тебя начинает болеть голова, а в результате влетает нам – и за затянувшуюся тренировку, и за очередной втык на Зельях.
- Кстати, Гермиона, Снейп что-то совсем озверел. Ты что-то ему сделала? – негромко спросил Поттер. А ведь он прав, - поняла Блейз. – Наш Алхимик за месяц влепил Грейнджер уже три взыскания.
Староста недоумённо покачала головой – рыжий недовольно зашипел. На её шее взблеснул длинной золотой цепочкой кулон в виде песочных часов.
- Не знаю, Гарри. У меня у самой эти придирки сам знаешь где сидят. И потом, я Староста Девушек, у меня в конце концов, обязанности есть! Хорошо хоть, времени нам теперь хватает на всё, - все трое как-то много-значительно переглянулись. Опять тайна! Блейз подперла рукой голову – начать их записывать, что ли?
- Ладно. Рон, ты закончил? – Уизли молча кивнул. – Тогда мы пошли. Гермиона, ты сегодня берёшь "книжки для лёгкого чтения"? – Снова эта улыбка – быстрая, тёплая, яркая, отразившаяся не только на лице, но и июльской зеленью сверкнувшая в глазах. Забини всегда казалось, что эпитет "солнечная" является поэ-тическим художественным преувеличением, но теперь была вынуждена признать, что по-другому её и не назовёшь. Девушка тем временем отрицательно покачала головой. – Мы к тебе заявимся вечером. Не ску-чай. – И Поттер быстро чмокнул в щёку определённо начавшую снова погружаться в книгу Грейнджер. Привычно. Естественно. И, как и всё, что Блейз пронаблюдала, без какого-либо чувственного подтекста. Кошмар. Панси, во что ты меня втравила? Не даёт ответа.
За прошедшие полтора дня Блейз окончательно убедилась – о Поттере практически невозможно собрать более-менее дельную информацию. Хотя бы потому, что в свои тайны, которых за эти шесть с хвостиком лет у него накопилось явно немаленькое количество – чутьё безошибочно подсказывало ей, что всё необычное, происходившее в школе за время её обучения, явно не обошлось без Золотого Мальчика –, он (как заправский слизеринец, честное змеиное!) посвящает максимально узкий круг людей. По крайней мере, из студентов. Но ведь не пристанешь же к обаяшке-декану! "Боюсь, Снейп не оценит, если я начну расспрашивать о студенте, к которому он питает столь пламенное чувство!" – Забини невесело хмыкнула, продолжая свою дорогу к местам проживания Главных Старост. Нет, она получила за эти два дня ворох информации, но совершенно бесполезной. Удалось даже разговорить этого… МакМиллана из Хаффлпаффа на предмет незаконного студенческого объединения на их пятом курсе, скромно называвшегося Армией Дамблдора. Очень интересно, но совершенно не то, что ей нужно. Оставалось что? Правильно. Просить помощи у родственников. Более того, получилось на редкость удачно – ну кто может знать о человеке больше, чем его заклятый враг? Так что Блейз в этом смысле крупно повезло – и то, и другое она имела, так сказать, в одном лице.
Кузен. Драко Люциус Малфой, так его через этак! И дело было не в том, что без равноценной компенсации у Малфоя зимой снега не допросишься. Даже наоборот, с Блейз он вполне тянул на звание человека – другое дело, что чувствовал себя неловко, будучи уличённым в бескорыстности – как если бы слизеринку-выпускницу заставили бы признаться в девственности. С этим как раз проблем не было, так как его должок за избавление от Паркинсон ещё никто не отменял. Ведьму волновало совсем другое – Драко, конечно, расскажет всё, что ему известно о Поттере, в том числе собственные выводы и предположения, и эти сведения будут воистину бесценны. Но что делать, если, то есть, когда он спросит её, зачем Блейз Забини, Слизеринской Ведьме, так срочно понадобилась гордость Гриффиндора? И вот это был, конечно, вопрос.
Именно этот вопрос Блейз решала в библиотеке вплоть до закрытия – перерыла половину книжек по Приворотным зельям, но ответ всё-таки нашла в книге, которую сейчас несла с собой. Драко же ведь потребует если не доказательств, так хоть наличия подобного зелья! И теперь, вооружённая этим самым ответом и заручившись поддержкой Иф, она нахально – время было чуть позже отбоя – топала прямо в шаловливые родственные ручки, без сомнений, обрекая кузена на эту ночь на вынужденный целибат. Ничего, перетопчется, ему полезно.
Как только она вошла в ало-серебряную гостиную, прозвучал мягкий удар колокола, извещая старост, что кто-то явился по их души. Забини с интересом осмотрелась: кузен рассказывал, что в отношении цветов им с Грейнджер удалось прийти к некоторому консенсусу, заключавшемуся в том, что один день их общая территория будет зелёной с позолотой, а второй – такой, какой Блейз её видела сейчас. У окна огромный стол из чёрного дерева размером, наверное, с квиддичное поле, скорее всего, не столько для учёбы, сколько для собраний Старост факультетов, и ещё один совсем низенький в японском стиле на алом пушистом ковре напротив лестниц наверх, в личные комнаты, десяток плюшевых кресел – три из них были близко составлены рядом с камином в правой стене – и многочисленные магические факелы. Они висели везде – по обе стороны от окна, рядом с дверью и над камином, между лестницами по бокам неизвестного Блейз портрета волшебника в слизеринских цветах – и перешили из приглушённого режима на полную мощность, стоило ей только войти. Она подошла поближе и прочитала: "Финеас Найджелус Блэк". Это имя ей почти ничего не говорило – только то, что он был директором школы какое-то время (после имени стояли цифры), кем-то приходился Блэкам и закончил Слизерин. Тем временем, одна из дверей наверху отворилась.
- Рон, ты?.. – Поттер легко сбежал до середины лестницы и лишь там замер, осекшись. Брови чуть приподнялись. – О, прошу прощения. Ты* к Гермионе? Я сейчас позову, мисс…?
- Блейз Забини. Слизерин, седьмой курс. И я не к Грейнджер, а к кузену, - хмуро буркнула Блейз, подавляя вспыхнувшую ярость – Мерлин, он даже не знает, как её зовут! Либо ему глубоко плевать на сплетни, либо его интересуют только собственные проблемы, либо у него кто-то есть. Она придирчиво пробежала глазами по стройной фигуре, цепким женским взглядом отмечая всё: и взлохмаченные больше обычного волосы, и развязанный гриффиндорский галстук, и переброшенную через руку мантию. – Может, всё-таки спустишь-ся? У меня уже шея затекла.
Гарри машинально сделал ещё несколько шагов вниз, и теперь их глаза находились практически на одном уровне. На Забини пахнуло чужим теплом.
- Извини. Ты действительно кузина Малфою? – зелёные глаза чуть сощурились, и Блейз рассеянно отмети-ла, что они с Драко одного роста – тому она тоже доходидила в лучшем случае до подбородка. И откуда они берутся, такие высокие? Блейз сама не маленькая.
- Двоюродная, - пояснила она. – Наши отцы – кузены.
И немедленно пожелала взять последнюю фразу обратно. Зелёные глаза стали жёсткими, но, к её удивлению, никаких карательных мероприятий не последовало. Он просто вдруг немедленно отдалился – на невероятно огромное расстояние. По плечам некстати хлестнуло холодным сквозняком, и Блейз невольно вздрогнула. Она поняла, ч т о это было за ощущение – невольный эмпат, Поттер на секунду выпустил из-за памятной облачной цитадели свои эмоции. Или намеренно?
- Ты замёрзла? – Он встрепенулся. – Может, сядешь к камину?
- К твоему сведению, Поттер, родителей и родственные связи не выбирают, - сухо проинформировала Блейз. От этого сочетания враждебности и заботы хотелось глупо и очень по-девчачьи обидеться. – Ни один чистокровный маг без них не обходится.
Не подействовало.
- А что, ты не собираешься примерить белую маску на следующий день рожденья? – Да как он… То есть, он-то, конечно… Обидно всё-таки стало. Именно поэтому Блейз выпалила, не заботясь о последствиях:
- Предпочту держаться в стороне и от урода, чуть было не убившего мою мать, и от идиотов, чуть не посадивших её в Азкабан! – она прикусила язык, но было поздно. Полыхнула в его сторону гневным взглядом: "Только попробуй что-нибудь сказать по этому поводу!"
- Я не знал, - голос прозвучал виновато. Гарри тряхнул головой и улыбнулся, явно предлагая закрыть тему. – Может, всё-таки сядешь к камину?
Не склонная прощать даже повинившихся Блейз тем не менее уже собиралась улыбнуться в ответ. От воспомининия о маме всё ещё царапало в груди. Мама… Хрупкая с виду преграда между Блейз и преслову-той белой маской, первая учительница и считающаяся мёртвой бывшая наёмная убийца.
- Гарри, кто там? – Расслабленное состояние немедленно исчезло. Улыбка так и осталась в проекте. Грейнджер, закутанная в тёплый махровый халат глубокого тёмно-красного цвета от шеи до щиколоток, быстро спускалась по лестнице. "Явно дареный, причём охранные руны золотой нитью определённо ручной работы, - моментально определила Блейз. – Надо же, она, оказывается, мерзлячка." – Забини? Чем обязана?
"Ну хоть кто-то помнит моё имя!"
- Она к Драко, - пояснил Поттер, проводя ладонью по рунам на манжете, от плеча до запястья пересекаю-щим рукав. Знаки ожили по всей ткани, явно подпитываясь его магией. Это могло произойти только в том случае, если он сам их вырисовывал. На самом-то деле, в этом нет ничего сложного, для этого первоначаль-но и придумывали заклятия, называемые сейчас Штопочными. Гермиона насмешливо улыбнулась:
- У него уже есть… посетительница.
Блейз разозлилась. "Да, я знаю, что мой кузен бабник, но даже если считать меня его очередной пассией, это наше личное дело!"
- Не наложишь на меня Сонорус? – сдерживаясь, вежливо прошипела Забини. – А то у вас тут на него блок стоит.
- Пожалуйста, - Грейнджер легко разглядела в серых глазах предупреждение – мы-ещё-не-враги-но-легко-можем-ими-стать – и взмахнула палочкой. Мелькнуло неправдоподобно узкое и бледное в нарочито широ-ком рукаве запястье, и Блейз, демонстративно не смотря на старосту, сказала:
- Кузен, вытаскивай из шкафа штаны, а из постели девушку. Тебя зовут семейные дела в моём лице.
Драко появился через минуту, расщедрившись кроме брюк ещё и на мантию, одетую, правда, явно на голое тело. По лестнице под испепеляющим взглядом Старосты Девушек кубарем скатилась хаффлпаффка-шестикурсница и исчезла за дверью. Кузен махнул палочкой:
- Фините Инкантатем, - и процедил: - Поттер.
У Блейз похолодело где-то в желудке. Несмотря на лёгкое раздражение, настроение Драко можно было с полным правом назвать игривым, и от этого слизеринке хотелось немедленно оказаться хотя бы этажом ниже. Малфой-младший в игривом настроении и Поттер рядом – это верный рецепт Апокалипсиса в отдельно взятом помещении. Конец света в миниатюре, потому что у кузена в такой компании чувство юмора приобретает ярко выраженный агрессивный оттенок. Мер-лин! Куда бы деться-то, пока они выясняют отношения и делят жизненное пространство? Она машинально загородилась фолиантом.
- Драко, может, поднимемся к тебе, у меня долгий разговор, - без особой надежды на успех предложила Блейз. Грейнджер, насторожившись, сделала шаг назад, на лестницу, приподнимая левую руку. Очень светлые серые глаза кузена задумчиво скользнули по фигуре родственницы, определённо что-то прикидывая. Замершая комната вдруг застонала от стремительно развернувшегося движения. Из правой руки Малфоя серебряной рыбкой вылетел маленький кинжал, и Блейз с ужасом и шоком поняла, что он направлен в её недавнего собеседника, которого, кстати, в том месте уже не было. Однако рефлексы не подвели, и Забини не думая отшибла удачно оказавшейся в руках книгой оружие в сторону, только после движения понимая, что он перенаправился в Грейнджер, уже на излёте, конечно, но всё же… Но Забини не успевала, решительно не успевала, воздух вокруг вдруг начал походить на смолу, но кто мог заколдовать её? Успел Поттер, одним слитным движением отправивший девушку себе за спину и выхвативший палочку. Ему явно ничего не мешало. И всё закончилось. Кинжал замер в воздухе.
Староста вышла из-за спины друга, всё ещё держа левую руку на весу. Ладонь еле заметно светилась золотом. Нервно полыхали зеленью руны на халате. На лестницу с боевым воплем вылетел огромный рыжий котяра в крайне плохом настроении.
"Ого! Фамилиар (так вот почему она так спокойно относится к чужим прикосновениям!) и Высший Телекинез! Чуть ли не до остановки времени, судя по тому, что присутствует система опознавания свой-чужой. А я и не знала, что Грейнджер такая одарённая и серьёзная девочка! Учтём." Блейз всё ещё изображала статую, чуть подустав от попыток сломать предполагаемое заклятье.
- Как это понимать, Малфой? – ледяным тоном поинтересовался Гарри.
- Как мою трогательную заботу о вашей боеспособности, - ехидно выдал кузен, видимо, тоже пополнивший ряды изваяний. К сожалению, говорить приходилось сослагательно, потому что ощущения были как в тролльих объятиях. Хватка Старосты была воистину железной.
- Гермиона, он прав, - вздохнул Поттер. Блейз изумилась: "Что-о? Что-то я определённо пропустила в этой жизни!" – Освободи их, ты после тренировки и так перенапряглась.
"Та-ак. Сейчас – ждать освобождения. Потом – допросить Драко. И с пристрастием!"
Грейнджер усмехнулась и резко двинула рукой, кинжал только свистнул, отправлясь в обратный путь, давление на Блейз немедленно исчезло, и она смогла наконец обернуться. Вовремя – как раз, чтобы увидеть, что Драко, паршивец, даже не подумал сдвинуться с места, с холодным интересом наблюдая за приближением оружия, нацеленного аккурат между вторым и третьим рёбрами слева. "Дьявол! Кузен, ну обязательно показывать свой гонор так невовремя?!" Хруст разрезанной ткани мантии. Кинжал замер напротив груди. Малфой ме-едленно поднял руку, убрал его в ножны и молча исчез за своей дверью. Блейз очень хотелось покрутить пальцем у виска, но она сдержалась, оставив это для разговора, молча приняла пролевитированную книгу и начала подниматься по лестнице, вслушиваясь в голоса .
- Гермиона, пойдём, ты сядешь. – Настойчиво. – Тебе нужно выпить горячего чаю и съесть шоколад.
- Знаешь, я опять замёрзла. – Растерянно и с каким-то научно-исследовательским интересом.
Шорох отодвигаемого кресла. Хлопок, и лепет домашнего эльфа.
У самой двери Блейз, не выдержав, обернулась. Грейнджер клубком свернулась в кресле, накрытая поверх халата ещё и мантией, и устало уткнулась носом куда-то в плечо юноши, примостившегося рядом на широком подлокотнике. Обняв её за плечи, Гарри осторожно гладил непослушные каштановые кудряшки, и от его ладони маленькими изумрудными искорками впитывалось в них слабое зелёное свечение. Рядом на столике остывал нетронутый чай, и лежало блюдо с пирожными и надкушенной шоколадкой. Котяра, угомонившись, устроился в кресле напротив.
Блейз непонятно почему стиснула зубы, толкнула дверь и вошла, намереваясь вставить Драко за эту выходку по первое число.
____________________
* - поскольку в английском не существует деления на ты/вы, "вы" герои одного возраста употребляют, только имея в виду множественное число.