Глава 1Автор: Фокси
Бета: Маргот
Гамма: Sectumsempra
Рейтинг: PG - 13
Пейринг: СС/ГГ, если кто-то ещё не понял.
Жанр: юмор, если верить моей бете.
Дисклеймер: все герои кроме тех, что родятся по ходу дела, принадлежат нашей дорогой, родной, любимой, обожаемой, чтоб ей пусто было после 6-й книги маме Ро. Все сюжетные ходы – авторам классических снейджеров. А вот пошлые приколы – это моё.
Данное произведение посвящается всем, кто так или иначе принял участие в его создании: автору идеи DellaD, бете Маргот,гамме Sectumsempra, моему неизменному вдохновителю Anihir, а так же Аоле, некогда заразившей меня пристрастием к снейджерам. Ну, и, конечно же, Анжелике Вергеле, любезно познакомившей российских фанов со «Снейджер-реалиями».
ПРОЛОГ
Любви и «Империо» все возрасты покорны…
А.Дамблдор
- Северус, мальчик мой, - начал Дамблдор, и Снейп сразу скривился, как от особо кислой лимонной дольки. Такое обращение всегда бесило зельевара: в юности – как напоминание об упущенных возможностях, а теперь - как явная клевета... Но объяснять это старому маразматику было бесполезно…
- …что-то ты в последнее время неважно выглядишь…
При этих словах печень профессора путём весьма чувствительного спазма подала сигнал об опасности. Если уж старый хрыч озаботился его здоровьем, стало быть, собирается поручить что-то особенно гадостное.
- …и не смотри на меня так, мальчик мой, я действительно обеспокоен. Тебя явно что-то гложет… На вот, съешь лимонную дольку…
Северус с трудом подавил желание объяснить директору, куда именно ему следует засунуть свои мерзкие конфеты, а затем - в подробностях расписать, почему у него такой вид, что его так гложет, и какую роль во всём этом сыграл бородатый мухомор 120 лет от роду, возомнивший себя великим Мерлином... Настроение и без того было отвратительное (впрочем, как всегда), и беседа с директором за чашкой чая к его поднятию как-то не предрасполагала…
Но хвалёная снейповская выдержка и на этот раз не подвела, потому вместо гневной тирады профессор выдал весьма спокойное:
- Ну, более всего меня в данный момент гложет нехорошее предчувствие относительно истинного смысла нашего чаепития.
Старый волшебник улыбнулся тёплой улыбкой доброго дедушки, никогда не боровшегося с Гриндевальдом, не плетущего двадцать пять лет интриги против Вольдеморта и вообще в жизни своей не слышавшего заклинания страшнее «Сим-сим, откройся!». При виде этой улыбки печень зельевара ещё раз просигналила тревогу, после чего сжалась в тяжёлый комок и затихла.
- Ну вот, видишь, мальчик мой, как ты всё воспринимаешь...
«Опя-я-я-ять…»
- Ты стал таким нервным и раздражительным в последнее время (Как будто я когда-то был другим!), всех вокруг в чём-то подозреваешь (Ну, если считать, что вы - наше всё…), и цвет лица у тебя нездоровый (Ах, оставьте, директор! В последний раз со здоровым цветом лица меня видели сидящим на горшке с соской в зубах!)… Съешь лимонную дольку!..
Чтобы прекратить, наконец, эти домогательства, Снейп, пересилив себя, засунул в рот противную конфету и запил её ещё более противным мятным чаем. Если дамблдоровские лимонные дольки давно уже стали в Хогвартсе притчей во языцех, и даже старосты всех четырех факультетов пугали ими первокурсников, когда те не хотели ложиться спать после отбоя, то о дамблдоровском чае школьная общественность предпочитала почему-то помалкивать. Жалели, видимо, нервы старого директора. А тот этим усиленно пользовался, активно применяя отвратительный напиток в качестве средства психологического давления на собеседника. Существовала, впрочем, вероятность, что мерзкий мятный чай предназначался исключительно для Снейпа, а прочих своих посетителей Дамблдор поил чем-то другим.
- Посмотри вокруг, Северус! Жизнь прекрасна!.. Погода стоит такая замечательная, птички поют, солнышко светит, а ты даже из своего подземелья не выходишь…
Зельевара передёрнуло. Когда он в последний раз решил посидеть на солнышке, то чуть не лишился последних подштанников. Хотя старому хрычу это знать не обязательно... тем более что тот наверняка уже давно всё знает…
Снейп снова недоверчиво взглянул на директора.
- Не пойму, к чему вы клоните…
- Ну, видишь ли, мальчик мой (Если он ещё раз назовёт меня мальчиком, я его убью!), мы тут с Фоуксом вчера размышляли на сон грядущий... Ну, о том, о сём, о тебе вот тоже... Как бы так, думаем, сделать, чтобы наш мальчик (Нет, не убью. Пусть сначала скажет!) перестал быть таким мрачным, замкнутым, злым и несчастным. Ну-у-у, думали мы, значит, думали…
- И…
- И решили, что…
- Что? – от волнения Снейп даже не заметил, как совершенно добровольно(!) засунул в рот лимонную дольку и уже собирался было почти с удовольствием(!) запить её…
- …жениться тебе надо, Северус.
Мерзкий мятный чай фонтаном сорвался с профессорских губ и мелкими брызгами осел на директорской бороде, а сам Снейп принялся стучать себя по груди в попытке откашляться и опомниться. Дамблдор, казалось, не заметил ни того, ни другого. Невозмутимо счистив заклинанием капли с бороды, он принялся расписывать несчастному зельевару многочисленные прелести семейной жизни, сильно напоминая при этом маггловского дистрибьютора, твёрдо решившего впарить измотанному работой офисному сотруднику просто незаменимую в хозяйстве хренорезку. Минут через десять таких разглагольствований зельевар смог-таки частично восстановить душевное равновесие и речевую функцию и, подождав, когда Дамблдор прервётся на очередной глоток чая, робко поинтересовался:
- Может, вы и невесту мне уже подобрали?
- Подобрал, – с улыбкой кивнул директор, радостно блестя чистыми голубыми глазами из-за очков – половинок. – Тебе она обязательно понравится. Впрочем, ты её знаешь, это наша ученица.
При этих словах с таким трудом возвращённое к законному владельцу душевное равновесие повторно двинуло в самоволку. Конечно, профессору, как и большинству мужчин под сорок, нравились молоденькие девушки, но при этом ему, как и большинству мужчин вообще, жутко не нравились умные девушки. Кроме того, ему совершенно не нравилась мысль о том, чтобы завести подобные отношения с ученицей, и его прямо-таки бесила сама идея вступления в брак.
А директор между тем, как ни в чём не бывало, начал расписывать достоинства товара… то есть невесты.
- …отличница (Снейп насторожился), староста факультета (Снейп занервничал), очень умная, серьёзная девочка (Снейп откровенно запаниковал), и у неё шикарные волосы (Снейп от всей души проклял основателей, наложивших на замок заклинания, не позволяющие аппарировать) Ну, догадался?!..
Догадался! Но всё ещё надеялся на ошибку. А что ещё ему осталось, кроме этой призрачной надежды?..
- Даю подсказку: первая буква «Г»…
Снейп закрыл лицо руками и с тихим стоном сполз под стол...
- Догадался, значит, – констатировал директор и приступил ко второму этапу психологической обработки клиента. - Нет, ты только представь, Северус, она тебе будет мантии гладить, носки стирать, обеды готовить…
Снейп на мгновение представил себе Гермиону Грейнджер на кухне, и от одной этой фантазии ему сделалось нехорошо. Интересно, она хоть яичницу жарить умеет?
-…приласкает хоть тебя, горемычного…
…А вот эта мысль, как ни странно, показалась профессору вполне здравой. Нет, он, конечно, всегда считал соблазнение учениц крайне непедагогичным, но если уж сам директор на это благословляет… Всё ж таки это лучше, чем вообще никак. Северус медленно вполз обратно в кресло, а Дамблдор, наклонившись к нему через стол, хитро подмигнул.
- Я смотрел её медицинскую карту. Девочка совершенно здорова, в смысле … ну, ту меня понимаешь…
Такого Снейп не ожидал даже от директора. Ответить было нечего, осталось только покраснеть… Видя нужную реакцию со стороны клиента, Дамблдор следующей фразой, видимо, решил добить его… И таки добил!..
- …и детишки у вас умненькие получатся…
На этом месте богатое воображение зельевара сыграло с ним злую шутку. Северус живо представил себе толпу малолетних отпрысков с папиными носами и мамиными кудряшками. Их было много. О-о-о-очень много. Самые мелкие были облачены в чёрные подгузники, скреплённые серебряными застёжками в форме змеек, те, что покрупнее, – в зелёные штаны до колен и ярко-красные майки… Всё это безобразие в количестве …э-э-э-э … Снейп насчитал семнадцать штук, потом сбился… с воем и топотом носилось по подземельям, опрокидывая мебель, швыряясь друг в друга колбами и пуская бумажные самолётики, сложенные из чего-то, подозрительно напоминающего страницы древних манускриптов… Сия картина маслом добила профессора, вмиг вытеснив из его головы благостные эротические фантазии. Первым желанием было задушить директора его собственной бородой, вторым, более обдуманным, - срочно вызвать бригаду психиатров из Св. Мунго… Однако же, подумав ещё немного и медленно сосчитав до десяти, профессор пришел к выводу, что ни того, ни другого делать не стоит. Вступить в спор с директором – лучший способ всё равно сделать так, как тот хочет, только через Империо. А посему зельевар, вспомнив весь свой шпионский опыт, решил зайти с другой стороны.
- По-вашему, я похож на человека, от которого женщина может захотеть иметь детей?..
На мгновение Северусу показалось, что лицо директора как-то странно дёрнулось, как будто он чуть было не ответил честно, но вовремя себя остановил. Но Дамблдор владел собой не хуже, а скорее, даже лучше Снейпа, потому ответил как всегда ...э-э-э, не то, чтобы нечестно (кто ж скажет такое о Дамблдоре!), просто … обдуманно.
- Да.
Северус с трудом заставил себя проглотить эту наглую ложь и продолжил:
- …кого она согласится, как вы выразились, «приласкать», не вздрагивая от отвращения и не опасаясь потом увидеть этот момент в кошмарном сне?..
- Да!
…Старый директор честно-честно смотрел из-за своих очков-половинок…
- …и вы думаете, что такая молодая, умная и, при определённых условиях, симпатичная девушка, как Гермиона Грейнджер, согласится поселиться в подземельях со старым противным профессором и станет добровольно гладить ему мантии и стирать носки?
- Ну-у-у, добровольно, может, и не согласится, – директор хитро подмигнул - Только кто ж её спрашивать будет?
И тут Снейп взорвался:
- А меня спросить вы тоже не подумали?!
- Зная твой характер, Северус, я предпочёл сначала подготовить почву…
Профессор зло усмехнулся:
- Ну, спасибо, хоть перед свершившимся фактом не поставили! А то с вас станется женить человека заочно, а потом подбросить ему в спальню записочку с извинениями, а заодно - и новоиспечённую супругу, которую он до этого в глаза не видел!
- Северус, это для твоего же блага!
- …(вырезано цензурой)…
- Северус, мальчик мой…
- И не называйте меня мальчиком!!! – проорал профессор так, что Фоукс в ужасе слетел с насеста и, забившись в дальний угол, спрятал голову под крыло.
Минуты на две в кабинете воцарилось напряжённое молчание. Этого времени Снейпу как раз хватило на то, чтобы взять себя в руки.
- Знаете, сэр, - сказал он уже вполне спокойно. – Я, конечно, очень ценю вашу заботу, но, думаю, в тридцать девять лет я уже в состоянии самостоятельно решать свою судьбу…
Директор кивнул с видом мудрого дедушки, разговаривающего с неразумным подростком-внуком, и улыбнулся этой своей фирменной улыбкой: слишком доброй, чтобы не быть фальшивой…
- Конечно, Северус. Я в этом не сомневаюсь…
- Я надеюсь, больше вы ко мне с подобными предложениями приставать не будете?
- Конечно, конечно, мальчик мой…
- В таком случае, всего хорошего.
С этими словами Снейп поднялся и решительно направился к двери…
- Ну что ж, - тихо пробормотал за его спиной директор, вынимая волшебную палочку, - я предлагал по-хорошему…
…Ярко-розовый луч ударил выходящего зельевара промеж лопаток. Дверная ручка выскользнула из ладони, уже занесённая над лестницей нога потянула вниз… Радостно заорал феникс …
___________________________________________________________
…Первое, что увидел Северус, очнувшись через пять минут у подножия винтовой лестницы, были добрые-предобрые глаза старого волшебника… в количестве восьми штук…
- Что со мной? – с трудом выдавил зельевар, потирая шишку на затылке и стараясь сфокусировать зрение так, чтобы Дамблдор перестал четвериться.
- Ты упал с лестницы, мальчик мой, - донёсся откуда-то издалека мягкий ласковый голос. – Выходил от меня, поскользнулся на лужице слёз Фоукса – бедная птичка что-то в последнее время совсем не в духе – и упал…
- Понятно…
Северус осторожно ощупал голову. Череп, вроде, цел, нос не сломан и Дамблдоров уже двое. Неплохо.
- Ты уж извини, сынок, - продолжал тем временем старый маг, – хотел сначала левитировать тебя к мадам Помфри, но потом вспомнил, как ты не любишь больничное крыло, и когда о тебе заботятся. Я знаю, ты крепкий мальчик, к тому же, всего-то четыре этажа пролетел…
Приподнявшись на локтях, Снейп попытался оценить степень повреждения своих ног. Правая двигалась нормально и, похоже, не была ни сломана, ни вывихнута. Левая не двигалась вообще. Видимо, потому, что на ней сидел Дамблдор… Полтора Дамблдора…
- А-а-а зачем вы вообще меня вызывали?
- А я не звал тебя. Ты сам пришёл ко мне, как к старшему товарищу, чтобы рассказать о своей любви…
- Любви?! – резким движением Северус сел, подтянув к себе обе, по счастью, целые, ноги и со смесью недоверия и ужаса воззрился на директора.
- Ну да, – как ни в чём не бывало кивнул старик. – А ты не помнишь?... Мы с тобой сидели у меня в кабинете, пили чай, и ты мне рассказывал о своей любви к Гермионе Грейнджер. Говорил, какая она замечательная, умная и красивая девушка, как ты мечтаешь, чтобы она жила с тобой в подземельях, гладила тебе мантии и стирала носки, и чтобы у вас было много детей…
С каждым словом директора Снейп всё больше бледнел, попутно покрываясь красными и зелёными пятнами. Он влюбился?! В гриффиндорскую заучку?! И вместо того, чтобы скорее бежать за помощью к психиатрам Св. Мунго, пошёл с этим к директору?!.
- Да, да, именно так всё и было, – Дамблдор буквально голыми руками задушил последнюю надежду зельевара на то, что всё это может оказаться глупой шуткой, – часа полтора о любви своей несчастной рассуждал. И поглощал мои конфеты. Недельный запас, между прочим, уничтожил. Так что с тебя три кило лимонных долек: полтора - это которые ты съел, плюс килограмм за услуги психоаналитика и полкило – проценты за просрочку, поскольку сегодня среда, а, следовательно, раньше чем через два дня ты в магазин пойти не сможешь.
Минуты две Северус молча пялился на директора, мучительно пытаясь осмыслить сказанное. Подобрать слова для ответа он даже и не надеялся. Такое количество неожиданных сведений о себе любимом оказалось неподъёмным даже для старого шпиона. Он влюблён! Он добровольно ходил к директору на чай с конфетами! И, что самое страшное, ему придётся потратить последние два галеона, семнадцать сиклей и один кнат на лимонные дольки! А зарплата только через три недели! Короче, сил, оставшихся у профессора после осмысления всех этих фактов, хватило только на то, чтобы с трудом подняться с пола и, слабо кивнув директору вместо «до свидания», медленно отползти по стенке в подземелья.
…Дамблдор провожал его доброй улыбкой. Расчет оказался верным – сообщение о съеденных лимонных дольках настолько потрясло Северуса, что ему теперь не покажется таким уж нелепым предположение, что он мог влюбиться…
******************************
Всем, кому хватило выдержки дочитать до этого места, автор имеет честь сообщить, что продолжения истории следует ожидать примерно через две недели. Впрочем, многочисленные отзывы могли бы стимулировать творческую активность автора, тем самым несколько ускорив процесс…
Глава 2Лицо в ночи – надеюсь, всё ж таки, не порвут… *заискивающе улыбается*. Я ж тоже одна из них…
Латэна – рада тебя здесь видеть! Собственные творения когда обновлять собираешься?
Аола – уже вернулась? Хотела тебя порадовать, но не успела. Да, я намереваюсь использовать сразу несколько наиболее распространённых сюжетов, только в отличие от «Снейджер-реалий» все они будут использованы в рамках общего контекста.
А насчёт своего ника в посвящении сильно не радуйся, по-хорошему тебя за такое убить мало! *ехидно улыбается* Я ведь до встречи с тобой нормальным человеком была, а теперь … э-э-э-э-эх … снейпоманка… К этому делу, конечно, многие руку приложили, но началось всё с тебя.
Vayolet, Kurai_Ryoko, Candice и все анонимы – огромное спасибо за отзывы! Анонимам столь же огромная просьба подписываться.
Очень прошу вас простить меня за задержку обновления, она произошла по техническим причинам. Однако ж, ваши отзывы меня таки вдохновили и за время вынужденного простоя родилось ещё несколько забавных эпизодов. Думаю, в дальнейшем фик будет обновляться с меньшими перерывами.
Автор выражает глубочайшую благодарность своей гаме Sectumsempra, принимавшей непосредственное участие в работе над этой главой, а так же Anihir, подобравшей для неё замечательный сонет.
И ещё: в нижеследующем отрывке обыгран начальный эпизод одного ну оочччень известного фика (остался от него, правда, только намёк, но узнать можно). Кто первый догадается, какого – тот молодец!
**********************************************
- На бобах оно виднее!
- Гуща лучше!
- Боб вернее!
Из научного диспута Л.Браун и П.Патил о судьбе Г.Грейнджер.
В Большом зале царил бедлам. Маленький такой, скромный бедламчик, который каждый раз случается в Большом зале, когда четыре с половиной сотни утомлённых учебным процессом школьников дружною толпою врываются в него на предмет чего-нибудь пожрать. В плане бедлама особенно усердствовал гриффиндорский стол, в плане «пожрать» - хаффлпаффский, слизеринцы пытались по мере возможности совмещать одно с другим, а рейвенкловцы усиленно косили под интеллигентов…
…Профессор зельеварения Северус Снейп сидел на своём обычном месте за учительским столом и, подпирая кулаком подбородок, тоскливо созерцал что-то в районе особо плотного скопления дружно чавкающих гриффиндорцев. Если бы в этот момент кто-нибудь из присутствующих отвлёкся от занимательного процесса поглощения пищи и обратил внимание на профессора, он бы очень удивился, заметив этот странный взгляд.
Всем ведь известно: если профессор Снейп смотрит в сторону гриффиндорского стола, значит, собирается взглядом прожечь очередную дырку в многострадальной тушке Поттера. Но в этот раз никто не обращал на зельевара внимания. И слава Мерлину, потому что иначе этот несчастный мог бы прочесть в профессорском взгляде любовь, нежность, восхищение, обожание, преклонение и целый ряд других возвышенных эмоций, коих Снейп никогда до этого себе не позволял, после чего сию не в меру наблюдательную личность пришлось бы устранить как опасного свидетеля. Но таких смельчаков, к счастью, не нашлось даже среди гриффиндорцев, и посему ничто не мешало профессору обращать тоскливый взор туда, где в окружении своих противных приятелей и бестолковых подружек сидела Она. Она – ангел небесный, луч света в тёмном царстве, гений чистой красоты, идеал женственности, само воплощение чистоты и непорочности; Она – единственная радость в его мрачной, тяжёлой, наполненной опасностями и страданиями, да и вообще откровенно жуткой жизни, отрада измученной души и вечное искушение для утомлённого длительным воздержанием тела. Гермиоооооона…
В последнее время он мог произносить её имя только так – нараспев и с придыханием… Профессор поражался сам себе, но с некоторых пор Гермиона Грейнджер перестала казаться ему невыносимой гриффиндорской всезнайкой. То есть, она по-прежнему была всезнайкой и гриффиндоркой, и выносить её присутствие профессору было всё так же тяжело, но теперь уже по совершенно другой причине…
Когда это началось? Северус не знал. Просто с тех пор, как он, слетев с лестницы, приложился лбом о директорскую горгулью, дни его превратились в одно бесконечное ожидание ночи. А по ночам к нему приходила Она. Молодая, красивая, всегда разная, но всегда одинаково соблазнительная. Каждый раз воображение Снейпа рисовало Гермиону в разных одеяниях. Весьма забавным вышел сон, где пышноволосая красавица, одетая в мантию и смешную шотландскую шапочку Минервы, снимала со Снейпа баллы, а потом - и не только баллы. Эротический танец в мантии упивающегося, под которой ничего не было, и белой маске вверг зельевара в состояние, близкое к помешательству. Но особенно потряс сон, где Гермиона была в форме ловца слизеринской команды и с тростью Люциуса в руках. И вытворяла она с этой тростью такое, что ни в фике сказать, ни рейтингом припечатать… Но какой бы не являлась ему Гермиона, профессор каждый раз просыпался от треска разрываемых ниток, когда пижамные штаны начинали расходиться по переднему шву.
И это было ещё не самое ужасное. Свои странные эротические фантазии Северус ещё мог объяснить кризисом среднего возраста и сексуальной неудовлетворённостью. Но откуда, скажите на милость, взялся тот навязчивый, повторяющийся с завидной регулярностью сон, в котором Гермиона, облачённая в стёганый халат, варила в его лаборатории, в его котле и на его горелке что-то сильно пахнущее луком и картошкой и к зельям явно не относящееся, а возле неё крутилась целая толпа детей, до боли похожих на него самого?! И весь ужас заключался в том, что Снейпу этот сон нравился! Увидев его в первый раз, профессор проснулся со слезами умиления на глазах и потом до самого рассвета писал стихи. К тому моменту, когда первые лучи восходящего солнца позолотили верхушки Запретного леса, из глубин измученной зельеваровской души родилось примерно следующее:
Любовь – моя болезнь, что все сильней
Тоскует по источнику страданья
И тянется к тому, что вредно ей,
Чтоб утолить нелепые желанья.
Рассудок врачевал любовь мою,
Но, увидав к себе пренебреженье,
Покинул нас – и вот я сознаю,
Что нет теперь от страсти исцеленья.
Рассудка нет – и мне спасенья нет.
Безумствую, покинутый, несчастный;
Слова мои и мысли – дикий бред,
Ни к разуму, ни к правде не причастный.
Как мог я мнить, что ты светла, ясна?
Как ад, черна ты, и как ночь, мрачна.
…Впрочем, к завтраку профессор вспомнил, что это стихотворение до него уже написал какой-то магл*, порвал листок на мелкие кусочки, принял двойную дозу зелья от любовной лихорадки и в Большой зал явился уже в своём обычном мерзком расположении духа.**
Но стоило ему вновь столкнуться с предметом своей страсти на занятиях, как всё началось сначала. Зелье почему-то не действовало (ну кто бы сомневался в могуществе Альбуса Дамблдора! - прим. автора).
Какое-то время Снейп пытался бороться с этой влюблённостью простейшим способом, к которому испокон веков прибегают все маленькие мальчики, дабы не показать друзьям, что им уже нравятся девочки, – начал изводить Гермиону ещё сильнее обычного – однако, от этого стало только хуже. Теперь каждый раз, несправедливо снимая с девушки баллы, профессор почему-то чувствовал прямо-таки зверские угрызения совести, а первая же попытка оставить её на отработки закончилась тем, что… Тем, что девушка наклонилась, дабы поднять с пола упавшую колбу, после чего профессору пришлось в спешном порядке выставить её из кабинета и срочно бежать в душ…
В общем, после того, как ни химический, ни психологический метод борьбы с гермозависимостью не дал результата, Северусу оставалось только одно: усиленно убеждать себя, что сей зависимости он подвержен исключительно на физическом уровне (гормоны, феромоны и всё такое), и по мере возможности получать от этого удовольствие.
Вот и сейчас, глядя на девушку, профессор усилием воли пытался представить ее в зелёном, надеясь, что подсознание откликнется и ночь подарит очередную порцию сладостных видений. Увлечённый этим занятием, Снейп совершенно выключился из реала, и напрасно, потому что кое-кто таки обратил на него внимание.
*****************************
- Эй, подруга, а чего это Снейп на тебя так пялится? – прошептала Лаванда Браун, толкнув Гермиону локтем в бок.
- Пялится? – девушка быстро повернулась к учительскому столу. Но зельевар вовремя успел отвести взгляд и притвориться, что очень внимательно изучает затылок Драко Малфоя.
- А-а-а, я поняла! – радостно возопила Лаванда уже в полный голос. – Он в тебя влюбился!!! И чует мой третий глаз, жить вам долго и счастливо (третий глаз Лаванды Браун, очевидно, составляет пару третьему глазу Альбуса Дамблдора. - прим. автора).
- Что за чушь?!
- Не чушь, а предвидение. Сейчас проверим! – с этими словами гриффиндорская гадалка номер один выхватила у Гермионы чашку кофе и, вылив остатки в тарелку сидящего напротив Рона, принялась рассматривать разводы на дне. - Ну, так и есть! Носатый брюнет. Вот, видишь нос?
Гермиона рассеяно заглянула в чашку:
- А почему брюнет?
- Ну, так кофе же был чёрный! Видно, быть тебе, Гермиона, замужем за зельеваром! Что скажешь, Парвати?
Гриффиндорская гадалка номер два, перегнувшись через плечо подруги, принялась разглядывать загадочные письмена, начертанные кофейной гущей на гермиониной судьбе. По мере разглядывания щёки девушки всё больше краснели, постепенно сливаясь по цвету с висящим за её спиной гриффиндорским флагом.
- Э-э-э, Лаванда, - выдавила она наконец, - а ты уверена, что это нос?
Мисс Браун присмотрелась повнимательнее и тоже покраснела.
- Ну, если не нос, тогда это точно не Снейп. Может, Гарри?
Девушки дружно скосили глаза на Того-самого-мальчика-а-может-уже-и-не-мальчика, вызвав тем самым весьма резкую реакцию со стороны Девочки-которая-влюблена-в-того-самого-мальчика-с-первого-курса.
- Э-эй, ты, думай, куда пялишься! – возмутилась Джинни, хватая Парвати за косу и одновременно вырывая у Лаванды чашку. - Не Гарри это, не похож! – авторитетно заявила она после минутного разглядывания кофейных разводов. – Не похож ни со стороны носа, ни со стороны… В общем, не он это, поняли! Скорее уж Забини.
- Не-е-е, Забини отпадает, – задумчиво протянула гадалка номер один, - масштабы не те…
- А когда это ты успела оценить масштабы Забини? — тут уже не выдержала даже невинная овечка Гермиона.
Пробежав взглядом по лицам подруг (на них на всех читалась крайняя заинтересованность), Лаванда с видом оскорблённой невинности возопила:
- Да за кого вы меня принимаете?! Чтобы я, да со слизеринцем! Я это, если хотите знать… в душе подсмотрела!
И дабы поскорее замять сию неприятную тему, схватила Гермиону за руку и принялась с умным видом изучать линии на её ладони. Впрочем, уже в следующий момент на лице гадалки отразилось совершенно неподдельное удивление, плавно переходящее в восторг.
- Парвати, глянь, ты когда-нибудь такое видела?!
Гадалка номер два, взглянув на ладонь старосты, только и смогла выдавить:
- Вау!..
- Что вы там увидели?
- Любофф, - мечтательно протянула Лаванда.
- Большая и светлая, - тем же тоном подхватила Парвати.
- Одна и на всю жизнь…
- Мужчинка – мечта в шоколаде…
- И детей … раз, два, три…
- Знаете что, - Гермиона решительно выдернула руку из цепких пальцев Лаванды и встала из-за стола, - погадайте-ка вы кому-нибудь другому, а я…
- Стой! – Парвати ухватила её за рукав с таким видом, будто вся жизнь зависит от возможности погадать Гермионе. – У тебя потрясающая судьба! Тебя ждёт…
- Кресло, камин и книга! – отрезала несчастная жертва предсказательской активности и решительно зашагала к двери.
*******************************************************
Оказалось, однако же, что от судьбы не убежишь. Тем более, если тебе суждено весь вечер выслушивать предсказания этой самой судьбы. Стоило Гермионе, удобно устроившись в кресле, погрузиться в весьма увлекательный процесс перечитывания в двести семнадцатый раз «Истории Хогвартса», как в гостиную влетели обе гадалки и заявили, что не отстанут от неё до тех пор, пока достоверно не установят личность загадочного прекрасного принца, начертанного линиями на гермиониной ладони.
- Судьба, конечно, судьбой, - пояснила Парвати, - однако ждать, пока твой принц до чего-то дозреет - верный способ перезреть окончательно. Посему мы с Лавандой решили подойти к твоей проблеме с научной точки зрения. Сейчас выясним паспортные данные твоего суженого, и если это окажется кто-то из Хогвартса, с завтрашнего дня начнёшь его охмурять. А мы проконтролируем. Но тут главное - не ошибиться, а то потратишь усилия понапрасну на какого-нибудь кизляка.
Гермиона посмотрела на их решительные лица и ввиду явного численного перевеса противника предпочла сдаться. Да, совсем не по-гриффиндорски! Зато очень разумно. С сумасшедшими спорить – себе дороже.
В следующие два часа на девушке были испытаны, казалось, все известные человечеству способы гадания. Её заставляли лить воск, жечь бумагу, рисовать с закрытыми глазами какие-то странные каракули, и каждый раз выходило что-то очень похожее на нос, в результате чего Лаванда Браун окончательно утвердилась в мысли, что линии на руке и разводы в чашке от кофе предсказывали Гермионе именно Снейпа. Тем более что тот же самый орган гадалка номер один увидела и в хрустальном шаре. Хотя не исключено, что это был нос гадалки номер два, заглядывавшей в шар с другой стороны.
- Нет, так дальше дело не пойдёт, - заявила, наконец, Лаванда, - надо как-то ограничить круг поисков.
- Может, башмак попробовать? – предложила Парвати.
- Чего? – Гермиона, захлопнул раскрытую было «Историю Хогвартса», логически рассудив, что сейчас её снова заставят делать что-то непонятное.
- Берешь башмак и кидаешь его в окно, а потом по положению определяешь, откуда будет твой жених. Если носком вверх упадёт, то с Гриффиндора, если носком вниз – со Слизерина, если в луже утонет, то с Хаффлпаффа, а если за куст зацепится – то с Рейвенкло.
Не успела Гермиона спросить, как они собираются рассматривать этот предмет в темноте с высоты девятого этажа, как с неё уже сорвали туфлю и выбросили её в окно.
Снизу донёсся трёхэтажный мат на латыни, затем несколько нецензурных выражений на родном языке, после чего до боли знакомый голос возвестил:
- Минус тридцать баллов с Гриффиндора! И неделя отработок после того, как я определю, чья это туфля!
- Да-а-а, не вовремя он вышел патрулировать территорию, – задумчиво протянула Парвати, высовываясь в окно в надежде разглядеть невинную жертву девичьих суеверий. - Он что, теперь будет, как принц из сказки, примерять туфельку всем девушкам Гриффиндора?
Лаванда скептически оглядела изящную девичью ножку сорокового размера.
- Боюсь, в нашем случае такой приём не сработает. Туфля-то на любую налезет, только вот девочки от такого счастья всеми силами отбиваться будут.
И девушки дружно захихикали, представив себе эту слегка отдающую мазохизмом картину: Снейп, ползающий на коленях перед строем лягающихся гриффиндорок, с гермиониной туфлей в зубах.
Сама Гермиона уже собралась, было, под шумок смотаться в спальню, но не тут-то было. От гриффиндорских гадалок так просто не отделаешься. Не зря ведь они обе учились у Сивиллы Трелони, самой приставучей предсказательницы всёх времён и народов.
- Ладно, - возвестила Лаванда, схватив подопытную за руку, - раз простыми способами ничего не выходит, придётся применить тяжёлую артиллерию. Парвати, тащи карты!
- Всегда с собой!
Парвати достала засаленную колоду карт и выложила перед прикрученной ремнями к креслу Гермионой четырёх королей.
– Вот - полный хогвартский набор. Загадывай. Сама знаешь: пики и трефы - это брюнеты, но трефы - это ещё и важные люди, так что цвет волос тут может быть любой. Червы и бубны - блондины и рыжие, но червы - суки богатые. Загадывай по именам своих ухажёров, а потом я на каждого сделаю расклад. Если принц среди них - и будем окучивать… И брось ты эту книгу! Тут, между прочим, твоя судьба решается.
Скептически оглядев нарисованных мужиков, у которых ниже пояса ничего не было, Гермиона мысленно раздала всем роли. Король бубен был наречён в честь Рона Уизли, единственного, кто когда-либо пытался за ней ухаживать, король треф стал по аналогии Гарри Поттером, короля червей девушка, немного подумав, окрестила Драко Малфоем (как-то уж очень странно он на неё в последнее время посматривал), а короля пик - Северусом Снейпом (а просто похож был).
- Тридцать шесть карт четырёх мастей, - затянула Парвати нараспев, снова тасуя колоду, - расскажите-ка вы всю правду даме бубновой, Гермионе, свет, Грейнджер…
Закончив свои причитания, гадалка принялась одну за другой выуживать из колоды карты и по одной ей ведомой системе раскладывать их вокруг королей.
- Значит так, красавица, ждёт тебя с королём червовым дальняя дорога, сердечное свидание, пустые хлопоты и казённый дом.
- Чего?
- Посадят его, а ты будешь к нему на свиданки в Азкабан мотаться и хлопотать попусту об условно-досрочном, - перевела Лаванда. – Кто это у тебя?
- Малфой, - хмыкнула Гермиона, удивляясь совпадению. Именно так она и представляла себе судьбу избранницы Драко.
Парвати между тем вытащила из колоды ещё несколько карт.
- С королём трефовым у тебя бубновый интерес, тааак… хлопоты, хлопоты и ещё раз хлопоты… И быть тебе битой червовой дамой.
- Ну, это, ежу понятно, Гарри, - заявила Лаванда, и Гермиона согласно кивнула, представив, как ревнивая Джинни с «Молнией» Гарри в руках гоняет её по хогвартским коридорам.
Надо же, и тут совпало!
- Король бубновый тебе на сердце не ложится, бриллиантовая моя. Денег мало, родни куча, ума тоже маленько, свекруха злая… Я так понимаю, это Рон?
Снова пришлось кивнуть. Хотя Молли Уизли как-то слабо вязалась с образом злой свекрови, но Гермиона засомневалась. Кто её знает? А вдруг после общения с Флёр она так озвереет, что следующих снох будет есть на завтрак, обед и ужин сырыми?
От горестных размышлений о своём возможном будущем в семействе Уизли её оторвал радостный вопль гадалки.
- Ой! - Парвати аж раскраснелась вся. - Ой! А кто ж это у нас такой красивый? А кто ж это у нас такой влюблённый?..
Гермиона осторожно скосила глаза на пикового короля: сурового вида мужчину с орлиным носом.
- Вот он, наш принц!.. Ой, медовенькая, любить он тебя будет, на руках носить будет, ножки-ручки целовать тебе будет! И дом-то у вас будет полная чаша, и детишек (раз, два, три, четыре…), - тут Гермиона пришла в ужас, думая, что Парвати не остановится, - много! Король этот скоро важным человеком станет, и будешь ты у него, как принцесса. Нет, не принцесса! Королевна!
С каждым ее словом Гермиона всё больше и больше краснела. Она-то знала, кто у нее загадан на пикового короля.
Тут Парвати перестала косить под цыганку и затараторила своим обычным голосом:
- Слушай, подруга! Классный мужик у тебя на горизонте обозначился. Пусть и старше тебя, но ещё ого-го! Умный, смелый и сексуальный! Колись - это кто?
- Не скажу! А то не сбудется! - заявила Гермиона, хотя на самом деле только и молилась о том, чтобы не сбылось.
- С каких пор ты в гадания верить начала? - махнула рукой Парвати. - Чего жадишься? Интересно же! Это кто-то из твоей маггловской жизни? Да? У тебя дома роман, поэтому в школе ты ни с кем не замутила?
- Да какие магглы?! – возмутилась Лаванда. - Говорю тебе, Снейп это!
- Какой Снейп! Чтоб Снейп, да на руках носил? Ты вообще представляешь себе женатого Снейпа!
- Нет, но вот моё внутреннее око уже видит их вместе!
- Сноси его к окулисту! Не Снейп это!
- А я говорю, Снейп!
- Нет, не он!
- Нет, он!
- Не он!
- Он!
- Не он!
- Он!
- Чем докажешь?
- А давай проверим!
- По «суженый-ряженый»?!
- Тащи зеркала!
- Хватит! – решительно объявила Гермиона, задницей чувствуя, что если всё это сейчас же не прекратить, сеанс гадания затянется до утра. – Дальше продолжайте без меня! Я – спать!
И, пожелав обеим увидеть во сне влюблённого Снейпа (Парвати жутко перепугалась и слёзно умоляла её забрать пожелание обратно), несчастная жертва гаданий, громко топая, отправилась в спальню. Однако ж, выспаться в эту ночь ей было не суждено. То ли сработал принцип «не рой другому яму», то ли затяжной сеанс гадания повлиял на неустойчивую девичью психику, а только пожелание Гермионы к ней же и вернулось. Ей снился влюблённый Снейп. И надо сказать, сон получился до чёртиков романтичный.
Гермиона стояла на балконе в эротичном розовом пеньюарчике, какого у неё отродясь не было (да что там говорить, в реальной жизни такое не решилась бы надеть даже Лаванда Браун). Лёгкий летний ветерок приятно обдувал полуобнажённую грудь, ароматы цветов витали в воздухе, необычайно яркая луна заливала всё вокруг серебристым сиянием.
А внизу, у подножия гриффиндорской башни, в зарослях спраутовских бубонтюберов, на которых почему-то цвели розы, расположился ОН.
Длинными изящными пальцами Снейп перебирал струны гитары, напевая своим чарующим мягким голосом (который, впрочем, не мог компенсировать полное отсутствие у профессора музыкального слуха) какую-то заунывную магловскую серенаду. Где-то в глубине Запретного леса профессорскому баритону весьма слаженно подвывал хор оборотней, а со стороны хижины Хагрида им немного фальшиво подхрюкивал соплохвост.
На карнизе, слева от Гермионы, расположилась миссис Норис. Кошка крайне заинтересованно поглядывала вниз, как будто пытаясь понять, не по её ли это душу концерт. Этажом ниже профессор МакГонагалл в клетчатом халате и тапочках на босу ногу со своего балкона целилась в Снейпа цветочным горшком. В искрящемся в лунном свете озере, отчаянно затыкая щупальцами слуховые отверстия, пытался утопиться гигантский кальмар…
А на ветке растущей как раз напротив балкона Гремучей ивы, как последний штрих, придающий законченность сей романтической картине, сидел Дамблдор с Фоуксом на плече. Оба жевали лимонные дольки и счастливо улыбались…
____________________________________
*Магла, написавшего этот сонет, звали Уильям Шекспир.
**Как вы, наверное, уже догадались, этот прикол нагло потырен мной у Ильфа и Петрова. Ну а что ещё делать, если великие комбинаторы и великие зельевары сходят с ума одинаково?
********************
И последнее:
ежели у кого возникли вопросы, предложения или желание убить автора об стену - милости прошу на оф. тему!
Глава 3Добрейшего всем времени суток!
Ох, не ожидала я такой реакции на своё скромное творение…
Ща буду произносить торжественную речь лауреата премии «Оскар».
Значицца так:
Спасибо многоуважаемым метрам фикоакадемии за столь высокую оценку этого фика, спасибо DellaD за замечательную идею, спасибо моим бете и гамме за проведённый ими курс лечения для моей, хромающей на обе ноги пунктуации, спасибо Anihir за любезно предоставленный пинковоз. Особую благодарность выражаю моим родителям, за то, что есть я и Биллу Гейтсу, за то, что у меня есть компьютер. Также хотелось бы сказать отдельное спасибо президенту Соединённых Штатов Джоржу Бушу, генсеку ООН Кофи Аннану, Её величеству, королеве Великобритании Елизавете II, Акиму города Алматы господину Тасмаганбетову и папе римскому (забыла, как звать).
Ну и, конечно же, ОГРОМНОЕ СПАСИБО всем прочитавшим мою писанину, подписавшимся на неё и не поленившимся оставить отзывы. Знали бы вы, как они греют душу бедному автору!
После таких отзывов очень хотелось выложить большую главу, но моя муза, похоже, взяла отпуск. Посему выкладываю то, что мы с ней успели создать до её отъезда...
Надеюсь, вам понравится...
----------------------------------------------------
Данная глава написана при непосредственном участии Anihir и Sectumsempra, за что огромное им спасибо.
-----------------------------------------------------------------
Глава 2
Она его за муки полюбила…
Из торжественной речи, произнесённой на золотом юбилее неких СС и ГС одним из приглашённых.
Часть 1
Проснулась Гермиона, как и положено, на самом интересном месте: как раз в тот момент, когда профессор, ловко увернувшись от минервиной бегонии, отложил в сторону гитару и предпринял попытку взобраться на балкон по оплетающему стену плющу. Причиной пробуждения послужил звук, подозрительно напоминающий урчание Живоглота, когда тот пытается подлизаться. Однако же, когда девушка открыла глаза, кота поблизости не обнаружилось. Вместо этого Гермиона узрела стоящего напротив кровати… нет, не чувственного профессора из девичьих грёз, а весьма противного полупрозрачного субъекта с куриной ножкой в зубах.
Одежда странного призрака была заляпана прозрачно-розовым кетчупом, из многочисленных карманов торчали палки колбасы и куски сыра, шею несколько раз обвивала цепочка сосисок, а с ушей свешивались длинные спагетти.
Любая другая девушка, проснувшись ночью и увидев возле себя подобное чудо, несомненно, завизжала бы на ультразвуке и благополучно потеряла сознание. Любая, но только не Гермиона Грейнджер. Как истинная гриффиндорка она была слишком смелой, чтобы спасаться от трудностей жизни методом обморока, а как лучшая ученица Хогвартса за последние 289 лет – слишком умной, чтобы поднимать панику, не оценив предварительно ситуацию. Посему вместо положенного визга она пристально всмотрелась в полупрозрачного типчика (тот сочувственно улыбался, как бы говоря: «Ну ты, девонька, и попала!»), потом на часы (обе светящиеся стрелки застыли на двенадцати), потом прислушалась к ощущениям в собственном животе (оказалось, что странный звук доносится именно оттуда), ещё раз взглянула на типчика и вот только тогда уже решила, что можно начинать паниковать. Ибо случилось ужасное: за ней пришёл самый жуткий призрак замка, коварный злой дух, почти демон, гроза всех сексуально неудовлетворённых старшекурсниц Хогвартса — Полночный Жор, или просто Жора, как его иногда называли.
Согласно «Истории Хогвартса», сей призрак с незапамятных времён обитал в бездонных погребах замка, где хранились стратегические запасы продовольствия. По ночам он прокрадывался в спальни не в меру умных девушек, которые целыми днями в библиотеке закусывают знания шоколадками, вместо того чтобы пойти в столовую и поесть по-человечески, а по ночам добросовестно набираются сил для нового учебного дня, вместо того чтобы обжиматься с кем-нибудь в тёмном коридоре. Призрак заманивал их на кухню и там делал с ними просто ужасные вещи. Например, кормил пирожными, поил сладким чаём и заставлял десятками поглощать жуткие холестериновые бутерброды. Последствия таких вылазок нередко оказывались просто катастрофическими. Несчастные жертвы злого духа толстели, обрастали целлюлитом и, как следствие, теряли последние остатки привлекательности вместе с надеждой когда-нибудь устроить личную жизнь. И что самое ужасное, бороться с Жорой было совершенно невозможно. Если от всех прочих призраков замка ещё можно было как-то отбиться, то в случае с Жорой не помогали ни уговоры, ни магия, ни доводы разума, ни сила воли. Способ избавиться от одержимости этим духом был только один – пойти поесть.
Но Гермиона не была бы Гермионой, если хотя бы не попыталась сопротивляться. Она смело закрыла глаза и решительно спрятала голову под одеяло… И продержалась целых пятнадцать минут. Потом перевернулась на другой бок и продержалась ещё столько же. Потом легла на живот, закрыла голову подушкой и в течение целого часа героически убеждала себя, что не хочет есть. Потом не выдержала, села на кровати и сердито уставилась в несчастно-голодные глаза Жоры.
- Ну и чего ты ждешь? – буркнула она призраку. – Ладно уж, пошли.
И, быстро натянув халат и тапочки, девушка решительно направилась к двери, по дороге убеждая себя в том, что на самом деле у неё есть сила воли, просто Полночный Жор непобедим в принципе… Да и ужин из-за приставучих гадалок пришлось ограничить чашкой кофе.
…Пройти в кухню напрямую не удалось. Судя по звукам, в коридоре кто-то целовался, и Гермиона, как воспитанная девушка, решила пойти в обход. Однако скоро выяснилось, что и боковым коридором воспользоваться так же не представляется возможным – там, судя по звукам, уже не просто целовались.
- Заняться им больше нечем в два часа ночи! – сердито пробурчала себе под нос Гермиона.
- Ну не по холодильникам же нам шариться! – донёсся из темноты голос Лаванды Браун, тут же перешедший в чмоканье.
Гермиона тяжко вздохнула. Жора, судя по выражению лица, тоже решительно не понимал, почему некоторые предпочитают по ночам околачиваться в тёмных холодных коридорах, издавая непонятные звуки, вместо того чтобы сидеть в тёплой уютной кухне и жевать бутерброды.
Наверное, любой другой ученик при подобных обстоятельствах махнул бы на всё рукой и пошёл спать голодными (одержимая Жорой ученица махнула бы рукой на приличия и попёрла напролом, сметая на своём пути все неудачно подвернувшиеся парочки). Но не зря ведь Гермиона читала историю Хогвартса! Она-то в отличие от всех этих балбесов и лодырей знала, что в кухню ведёт ещё и третий путь. Проходил он через слизеринские подземелья и был проложен, по слухам, лично Салазаром Слизерином, которого, опять же, по слухам, тоже регулярно навещал Полночный Жор.
Необходимость спускаться ночью в подземелья с риском нарваться на мучимого бессонницей Снейпа, опять же, остановила бы любого, но только не Гермиону Грейнджер. Она ведь была не просто гриффиндоркой (что уже само по себе означает полное отсутствие инстинкта самосохранения), но и подружкой Поттера (что свидетельствует об особо высокой степени гриффиндорства и врождённой тяге к поиску приключений на свою ягодичную мышцу). И, махнув призраку рукой, девушка зашагала к ближайшей лестнице, запоздало удивляясь обилию встречающихся по дороге влюблённых парочек. Звуки поцелуев доносились почти из каждого тёмного закоулка. Почему-то в эту ночь зловещая фигура в чёрном не носилась по школьным коридорам, до обморока пугая девушек и надолго лишая парней и без того весьма скромных подростковых способностей…
…Найдя за портретом вышеназванного и не к ночи помянутого основателя потайной лаз, Гермиона пошла по длинному и узкому проходу, периодически выныривая из-за портретов, чтобы не пропустить нужный коридор. Судя по тому, что проход петлял и многократно поворачивал не туда, Слизерин прокладывал его лишь с одной целью — пойти на кухню за чем-нибудь опохмеляющим.
Но ни протяженность этого тоннеля, ни степень его извилистости, ни многослойные завесы высокохудожественной паутины не смутили смелую гриффиндорку. С упорством голодного соплохвоста одержимая Жорой девушка медленно, но планомерно продвигалась сквозь все преграды к намеченной цели, не зная, что на самом деле идёт навстречу своей судьбе. А судьба – она ведь такая, она везде найдёт, хоть в спальне, хоть в туалете, хоть в узком загогулистом потайном проходе на полпути из вестибюля в кухню. Ну а уж если высшие силы решили всерьёз тобой заняться, то куда ты ни иди, а всё равно попадёшь туда, куда этим силам нужно…
…В общем, минуя очередной задник картины, мисс Грейнджер услышала вдруг стоны. Причём эти стоны носили несколько иной характер, нежели те, что раздавались в районе кухни. Стонавшему было весьма и весьма… хм … плохо.
И вот тут-то в Гермионе взыграло гриффиндорское благородство, заставившее девушку мгновенно забыть о своём спутнике и об ощущениях в собственном животе. Решительно отодвинув картину в сторону, она выглянула в коридор, как оказалось, аккурат возле кабинета Снейпа. Посмотрев по направлению стонов, девушка узрела такое, от чего её волосы, несомненно, встали бы дыбом, если бы стояние дыбом не было их обычным состоянием. На полу, возле самой двери профессорского кабинета лежало тело… Именно тело, потому как трупом оно ещё не было, а человека в нём узнать было весьма затруднительно. Жора, узрев сию картину, тут же смотался в неизвестном направлении, а Гермиона, с трудом протиснувшись в узкий проём, ринулась на помощь пострадавшему.
Глава 4ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Нижеследующий отрывок относится к разряду «не для слабонервных», потому как через него автор вступает в противоестественные отношения сексуального характера уже не только с произведением в целом, но и с его главный героем персонально. Кому-то это может показаться кощунством, хотя на самом деле автор просто в свойственной ему манере переворачивает с ног на голову 6-й сюжет «Снейджер-реалий» - «Круциатус».
----------------------
Глава 2, часть 2
Ещё одно огромное авторское спасибо дорогой Anihir, у которой всегда всё есть – и носовой платок, и палочки, чтоб в ушах ковыряться, и обрывки моих же произведений, мною давно утерянные, и совершенно замечательные свежие идеи.
--------------------
На этом месте автор позволит себе сделать маленькое лирическое отступление, дабы пролить свет на загадочные обстоятельства, в результате которых умный и никогда не теряющий самоконтроля зельевар оказался на пороге собственного кабинета в столь непотребном виде.
А дело было так…
В тот день, сразу после ужина, Северус был вызван на очередное партсобрание упивающихся. Добраться без приключений, как обычно, не удалось. В этот раз приключение явилось к нему в виде изящной розовой туфельки сорокового размера и в буквальном смысле слова свалилось на голову. Устранение внушительных размеров шишки, образовавшейся при столкновении означенного предмета обуви с сальноволосой профессорской макушкой, естественно, отняло немало времени, в результате чего Снейп со свойственной ему пунктуальностью опоздал ровно на полчаса. Никаких нареканий со стороны Лорда и упиванцев это не вызвало. Все уже давно привыкли к тому, что Северус каждый раз опаздывает на партийные мероприятия именно настолько. И хотя в этот раз профессор аппарировал к дверям зала заседаний ровно через 23 минуты после начала собрания, дабы не нарушать сложившуюся традицию, пришлось ещё семь минут потоптаться в коридоре.
…Обсуждали два вопроса, настолько злободневных, что на протяжении последних двух лет они неизменно оказывались на повестке дня: «Кто достанет мне Поттера?» и «Как будем делить власть над миром?» После продолжительных и напряжённых дебатов Поттера было решено пока не трогать, власть над миром в очередной раз единогласно постановили целиком и полностью закрепить за Тёмным Лордом, а собрание, как обычно, плавно перетекло в банальную попойку с последующим коллективным походом по бабам.
В этот раз даже ходить далеко не пришлось, потому что баб заботливый Люциус Малфой доставил непосредственно в зал заседаний (который, к слову сказать, находился у него дома) и на протяжении всего мероприятия держал их за все выступающие места, дабы переход собрания в попойку не произошёл раньше времени.
…Пили сначала вино, потом огневиски. Затем Антонин Долохов приволок две пятилитровые бутыли какой-то странной мутной жидкости, изготовленной, по его уверениям, лично его бабушкой Степанидой Прокопьевной. Пьянка сразу пошла веселее. Пока упиванцы развлекались, а Тёмный Лорд упивался созерцанием развлекающихся упиванцев, Снейп, как обычно, тихо сидел в уголке и старательно делал вид, что происходящее вокруг никоим образом его не касается. Не то, чтобы он не любил выпить, просто по пьяни мог наболтать та-а-акого! И не то, чтобы он не любил баб, просто… просто были у него свои причины не участвовать в групповых оргиях.
И всё бы ничего, если б в разгар веселья Долохов внезапно не вспомнил, что на его исторической родине помянутую мутную жидкость принято запивать пивом. Люциус Малфой, как самый умный, сразу же предложил послать гонца в ближайший круглосуточный ларёк. На повестку дня моментально вынесли новый вопрос: «А кто пойдёт за «Клинским?» Поскольку на тот момент уже мало кто из упиванцев был в состоянии самостоятельно передвигаться, было решено, что за «Клинским» сегодня пойдёт самый трезвый…
И вот тут Северус понял, что попал. Можно сказать, вляпался по самые свои вечно навострённые шпионские уши. Причём напугала его не столько перспектива шкандыбать по темноте в магловский квартал, сколько тот факт, что Малфой своими воплями разбудил задремавшего было Лорда. А объяснить Лорду, почему ты до сих пор трезвый, это ещё сложнее, чем втолковать Малфою, почему сегодня не твоя очередь идти за пивом. Лорд в последнее время просто помешался на создании корпоративного духа в партийных рядах и за подобный отрыв от коллектива по головке не погладит. И ни моральные убеждения, ни застарелая язва тут в расчет не принимаются.
Первым побуждением было согласиться на малфоевскую авантюру и под этим предлогом быстренько смотаться. Однако же, прикинув расстояние до двери, разделив его на 15км/ч (максимальная скорость, которую способно развить профессорское тело на старте) и приняв во внимание многочисленные препятствия в виде хаотично разбросанных по всей площади зала пьяных упиванцев, пришлось констатировать, что достигнуть дверей до окончательного пробуждения Его Злобнейшества не представляется возможным. Тем более что и смысла в этом больше не было - за пивом уже кинулся Петтигрю, давно мечтавший выслужиться перед Малфоем.
Лорд тем временем с видимым усилием приоткрыл правый глаз. Половинчатый взгляд шефа упёрся в Снейпа, как сигнальная лампочка.
- А почему это у нас товарищ Снейп ничего не пьёт?
- Дык ведь полнолуние, Ваше Злобнейшество, - замялся Северус, отчаянно мечтая провалиться прямо сейчас сквозь пол в малфоевские подземелья, - до первого оборотня нельзя. А то потом до следующего новолуния ни одно зелье не получится. Примета у нас такая, зельеварческая.
Красный глаз Его Злобнейшества лучиком лазерного прицела пробежался по залу в поисках хоть какого-нибудь завалящего оборотня. Совершенно безрезультатно. Грейбек со товарищи предпочитали менять обличие вдали от прочих однопартийцев, во избежание травм для них и конфуза для себя.
- Оборотня товарищу Снейпу! Живо!
Следующие несколько минут в зале царила лёгкая суматоха. Все упиванцы, способные ещё передвигаться хотя бы ползком, кинулись на поиски вервольфа для шефа. Без особого толку, надо заметить. Потому как ежели и водились в поместье Малфоя оборотни, то уж явно не в этой комнате. В конце концов, сам хозяин дома что-то вспомнил, радостно шлёпнул себя по лбу, собрав последние остатки трезвости, поднялся на ноги и вихрем вылетел в коридор. Скоро оттуда донёсся звук падающего тела (видимо, трезвости всё-таки не хватило), потом ещё раз, затем раздался страшный грохот, скрежет металла по камню, и через несколько минут на пороге материализовался сам Малфой, волокущий по полу огромную картину в тяжёлой бронзовой раме, на которой нечто лохматое кого-то ело.
- Вот, - радостно доложил Люциус, победоносно улыбаясь от уха до уха, - художник Сэврасс, "ВолкИ налетели".
Красное световое пятно волдемортовского взгляда переместилось с Люциуса на картину, а с картины - на Снейпа.
- Северус, глянь-ка, что это там нарисовано?
- Оборотень, - обречённо выдохнул зельевар, прекрасно понимая, что это для него значит.
- Вот и замечательно! – довольно потёр руки Лорд, - теперь ты можешь без всяких опасений присоединиться к своим товарищам по партии. Люциус, проследи, чтобы Северус поскорее наверстал упущенное.
- Будет сделано, Ваша Тёмность! – отсалютовал бутылкой Малфой, - обеспечим ему корпоративное веселье в лучшем виде!
Красные глаза Лорда удовлетворённо сомкнулись, зато хищные взгляды Люциуса и всех присутствующих многочисленными маленькими кинжальчиками вонзились в Снейпа…
Дальнейшее от него уже никоим образом не зависело…
…Сначала в него влили штрафную, потом два стакана мутной жидкости за здоровье Степаниды Прокопьевны, потом ещё кружку пива за Тёмного Лорда и по бокалу вина за каждый из его хоркруксов. Что в него лили после этого, Северус помнил смутно. Вроде бы даже и не лили уже — сам хлебал, прямо из горлышка. Кажется, травил анекдоты про Тёмного Лорда — и все смеялись; потом каялся в измене партии, шпионаже и совместных чаепитиях с Дамблдором — и все, включая Лорда, смеялись ещё громче.
Короче, вечер удался. Как говорится, если вас насилуют — расслабьтесь и получайте удовольствие, а если вас спаивают — не упускайте возможности надраться на халяву.
Но, к сожалению, пьяные вечеринки, как и прочие радости жизни, имеют мерзкую особенность быстро заканчиваться. Бой часов, возвещающий о наступлении полуночи (традиционное время распинывания пьяных упиванцев по люлькам), застал Северуса за весьма содержательной беседой с Малфоем о влиянии алкоголя на женскую привлекательность. Люциус уже битых полтора часа излагал свою теорию прямой пропорциональной связи этих двух явлений, то и дело запинаясь, сбиваясь с мысли и отчаянно при этом жестикулируя.
Северус только тупо кивал, как китайский болванчик. Жалкими остатками утопленного в алкоголе сознания он пытался мысленно развернуть предложенную ситуацию на 180 градусов. А что если напоить женщину? (Исследователь в нём не спал даже в таких… кхм… экстремальных ситуациях). Влияет ли алкоголь на мужскую привлекательность? Сколько спирта следует принять семнадцатилетней девушке средней комплекции, чтоб она и не окосела совсем, и не свалилась под стол, храпя на всё помещение, но в то же время прониклась глубокой и искренней симпатией к носатому неухоженному мужчине средних лет?
Профессор уже начал было рассчитывать оптимальное количество градусов на килограмм живого веса, но, увы, бой фамильных малфоевских курантов прервал эти занимательные размышления.
Воздух тут же был сотрясён замысловатыми восьмиэтажными сложноподчинёнными конструкциями, отражавшими отношение Северуса и к доставшим его хозяевам, и к возмутительному бегу времени, и к часам, отвлекающим занятых людей от важного дела, и к тому, что даже выпить на посошок уже нечего. С мощью трибуна он вещал об изуверских школьных правилах, которые требуют обязательной явки профессоров на уроки, не принимая во внимание изнурительный труд в тылу врага на благо магического отечества.
Свидетели этой демонстрации отменных познаний Снейпа в области лингвистики застыли с разинутыми ртами, потрясенные и очарованные. Так и остались сии не дошедшие до нас высказывания главным впечатлением от прошедшей вечеринки, то есть партсобрания.
Однако же, ругайся - не ругайся, а вопрос о доставке тела несостоявшегося гонца на родину встал ребром. И хотя сам Северус всё ещё орал что-то типа «повеселиться не дают герою-разведчику!» и требовал продолжения банкета, повторно разбуженный его воплями Тёмный Лорд логично рассудил, что не стоит лишний раз волновать Дамблдора длительным отсутствием его любимца, и распорядился немедленно организовать Снейпу транспорт. Упиванцы, которым тоже не слишком-то хотелось расходиться по спальням, тут же с энтузиазмом принялись за дело.
По счастью, друзьям-собутыльникам хватило ума не заставлять Северуса аппарировать в таком состоянии. Ибо в противном случае кусочки нашего любимого профессора пришлось бы собирать на всём протяжении отрезка пространства, длиною в 89 миль, соединяющего точку М и точку Х, то бишь имение Малфоя и Хогвартс. После получасовых споров товарищи по партии совместными усилиями открыли портал прямо в стене, запихнули туда упирающегося Снейпа (остатки профессорского разума отчаянно протестовали против использования созданного алкоголиками портала, который не известно ещё куда выведет) и помахали ему ручкой.
По счастливому стечению обстоятельств, создатели сей пространственной дыры промахнулись всего на каких-то полмили, благодаря чему Снейп был заброшен не в Папуа - Новую Гвинею, как того следовало ожидать, и даже не на середину Ла-Манша, а даже наоборот - в ближайшие окрестности родного учебного заведения…
Вывалившись из портала в самом центре Запретного Леса, Северус не без труда встал на ватные ноги и, слегка пошатываясь, побрёл на автопилоте прямиком через кусты.
…На этом месте в профессорской памяти случился затяжной провал…
Тем не менее, шутница-удача, известная покровительница пьяных, сопутствовала ему почти до конца пути. Иначе как ещё объяснить тот факт, что профессору удалось без особых потерь миновать стойбище соплохвостов, прорваться, даже не заметив этого, через паутинные кордоны акромантулов (пауки с тех пор передают из поколения в поколение жуткую легенду о Зачарованном Мухе-Призраке), не погибнуть под копытами стада кентавров (у них как раз был период гона, и Северуса угораздило оказаться на дороге полусотни озабоченных самцов, преследующих весьма симпатичную кобылу) и, самое главное, не нарваться на гостеприимного Хагрида, который в ту ночь тоже был, мягко говоря, навеселе и шатался по лесу в поисках подходящего собутыльника для продолжения веселья.
Уж не известно, какая сила довела профессора до родных подземелий, попутно удержав его от падения с лестницы, но только в самом конце пути, когда до вожделенной спальни оставалось каких-то двадцать метров, она самым наглым образом без предупреждения дезертировала. В результате заслуженный зельевар Северус Снейп предстал перед любовью всей своей давно уже загубленной жизни распростёртым на грязном каменном полу, в обрывках форменной мантии упиванца и в клочьях паутины.
Глава 5Огромное авторское СПАСИБО всем, кто дождался!
Люди, я люблю вас!!!
Отдельное спасибо тем, кто оставил коменты к предыдущей главе. Только они помогли автору справиться с жестоким реалом и вернуться к написанию этого фика.
Имитатор, я надеюсь,ваша бухгалтерия тогда всё-таки вовремя всё сдала? А то я прям аж распереживалась.))
Keine, таки да, я с Алматы!:) А откуда такая инфа?
----------------------------------------------------------------
ВНИМАНИЮ ХРАНИТЕЛЕЙ АРХИВОВ, БЕРУЩИХ ОТСЮДА ГЛАВЫ ДЛЯ ВЫКЛАДКИ У СЕБЯ: 2-ю и 3-ю части 2-й главы (здесь – главы 4 и 5) попрошу пока не трогать. В ближайшее время глава будет немного перекомпонована (содержание меняться не будет, только последовательность эпизодов), после чего её уже можно будет выкладывать на других ресурсах. Когда именно это произойдёт – сообщу дополнительно.
----------------------------------------------------------------
Глава 2, часть 3
Ох, нескоро сказка сказывается, гораздо быстрее дело делается. И пока автор тупил безбожно да насиловал из последних сил крылатую бабу в простыне, героиня наша зря времени не теряла...
…Да, конечно же, это был ОН!..
Ведь, как было сказано выше, слизериновский потайной проход должен был привести нашу героиню навстречу судьбе. А судьба, с подачи наидобрейшего директора Дамблдора, уготовила ей долгую и счастливую жизнь в зельеваровых подземельях, среди бурлящих котлов и склянок со всякой заспиртованной дрянью. Но Гермиона тогда об этом ещё не знала, а потому за спасение раненого профессора принялась со всем свойственным ей энтузиазмом.
Почему она просто не левитировала его в лазарет – Мерлин знает. То ли постеснялась будить среди ночи старушку Помфри, то ли просто гриффиндорство в прямой кишке заиграло. А может быть всё дело в том, что на минувших каникулах Гермиона прошла маггловские курсы первой помощи, и с тех пор тайно мечтала применить полученные знания на практике… Это, на самом деле, не так уж и важно. Главное, что мисс Грейнджер всё-таки сделала именно то, чего ожидала от неё Судьба (А так же абсолютное большинство читательниц – прим. автора) – решила спасать профессорское тело самостоятельно.
От чего, собственно, предстоит его спасать, удалось установить без особого труда. Обнаруженная рядом с телом малость помятая серебристая маска на растянутой резинке -известный предмет корпоративной атрибутики ЗАО «Томми и Ко» - говорила сама за себя.
Отважный разведчик Северус Снейп был на сходке Упивающихся и там его пытали!.. От этой мысли волосы на голове гриффиндорки пришли в хаотичное движение, что, впрочем, не помешало её рукам продолжать делать свою важную благородную работу.
Как выяснилось в процессе первичного осмотра, ни в массаже сердца, ни в искусственном дыхании тело не нуждалось (что даже несколько разочаровало Гермиону). Все жизненно важные органы, судя по всему, работали нормально. Но сам Снейп при этом пребывал в бессознательном состоянии, и к тому же от него исходил странный химический запах, что натолкнуло Гермиону на другой важный вывод – на несчастном профессоре-шпионе испытывали какое-то опасное зелье. Подивившись в очередной раз жестокости Волдеморта, храбрая гриффиндорка занялась поисками способа доставить профессорское тело в спальню, и, собственно, самой спальни. Тут, впрочем, долго думать не пришлось – по известной хогвартской легенде мрачное логово злобного зельевара должно было скрываться за жуткой чёрной дверью в дальнем конце кабинета зельеварения, около которого, собственно, они сейчас и находились.
Процесс открывания защищённой паролем двери – отдельная история, в которую мы углубляться не станем. Достаточно будет сказать, что после того, как ни на «Слава Салазару!», ни на «Сева рулит», ни даже на «Поттер – чмо» Сим-Сим не открылся, девушка, не мудрствуя более лукаво, просто с развороту вышибла дверь ногой…
Тут её поджидало первое разочарование. Против ожиданий Гермионы (И вопреки законам жанра – прим автора.) кабинет зельеварения с профессорской спальней никоим образом не сообщался. За дверью оказалась довольно просторная подсобка, уставленная стеллажами, уставленными, в свою очередь, разноцветными бутылочками с какими-то химикатами. Поскольку ни роскошной кровати под зелёным балдахином ни хотя бы раскладушки поблизости не наблюдалось, Гермионе пришлось трансфигурировать пустой ящик для стеклотары в диван и перенести профессорское тело на него.
Висящее на противоположной стене волшебное зеркало собиралось, видимо, высказаться касательно хозяйского внешнего вида, но, вглядевшись в него попристальнее, только пробурчало что-то нецензурное и треснуло пополам.
А Гермиона тем временем, устроив тело поудобнее, приступила к самому интересному, то бишь к осмотру.
…Взмах палочки – и вся профессорская одежда, за исключением изрядно заношенных подштанников с синей казённой печатью на причинном месте, куда-то испарилась. Минут пять Гермиона ошалело созерцала открывшуюся её взору картину, а затем непроизвольно начала оглядываться вокруг в поисках тренажера. Телосложение профессора явственно свидетельствовало о 25-и годах от роду, 24 их которых были проведены в спортзале. Все эти бицепсы, трицепсы, полторацепсы… И татуировка «Не забуду мать родную» поперёк груди… К такому бы телу да голову Тома Круза…уууууу… Гермиона мечтательно закатила глаза. А когда она их выкатила обратно, взору её предстала зеленоватая в жёлтых пятнах носатая физиономия Снейпа, и это её несколько отрезвило……
Ещё один взмах – и подштанники отправились вслед за всеми остальными профессорскими одеяниями…
…Гермиона покраснела аж до кончиков ушей. Отвернулась. Скосив глаза, посмотрела ещё раз. Покраснела ещё сильнее, снова отвернулась и, пробормотав что-то вроде: «Ну, здесь, кажется, повреждений нет… Слава Мерлину!», не глядя махнула палочкой…
Вот теперь она поняла, откуда взялись эти «развевающиеся подобно крыльям» чёрные мантии. Вздумай Снейп надеть что-то более облегающее, и для будущих поколений учеников «История Хогвартса» пополнилась бы весьма занятным случаем группового изнасилования профессора в школьном коридоре. Буйная фантазия Генмионы тут же заработала на полную катушку, создавая картину этого пока ещё не произошедшего события. Эротические грёзы поплыли одна за другой в измученном учёбой мозгу, смутные желания зашевелились где-то в… В общем о том, что она всё-таки приличная девушка, которой совершенно не подобают подобные фантазии, Гермионе напомнил громкий звук, отдалённо напоминающий рычание неисправного трактора. Профессорское тело отвернулось к стенке и молодецки захрапело…
********
Очнулся профессор уже после полудня, с полным набором симптомов абстиненции налицо и на лице. Голова болела так, будто кто-то от всей души засветил по ней квидичной битой, сушняк был сравним разве что с аномальной засухой в Сахаре. Однако всё это было совершенно неважно, потому что, едва разлепив свинцовые веки, Северус узрел ЕЁ. Словно в дамском романе ангел в женском обличье склонялся над постелью раненого героя.
- Профессор, как вы себя чувствуете? – пропело небесное создание, и Снейп внезапно почувствовал, что теперь у него ноет уже не только голова... Но голова всё равно ныла сильнее. Поэтому вместо заготовленной тирады о большой и светлой любви удалось только слабо застонать.
Гермиона посмотрела на него с жалостью. И ведь вот так уже не первый год…
…Никаких подробностей своего ранения Северус сообщить не смог, а на вопрос «Чем вас травили?» только простонал:
- Это зелье С2Н5(ОН), вы такое ещё не проходили.
- А противоядие к нему есть? – задала Гермиона резонный вопрос. – Может, безоар? Или ещё чего…
И вот тут профессор вспомнил одну маленькую, но весьма существенную деталь прошедшего вечера. На прощание Долохов сунул ему в карман какую-то бумажку, сказав, что, мол, если утром будет болеть голова, пусть приготовит противоядие по указанному рецепту.
- Мисс Грейнджер, …моя мантия… в кармане… бумага…
- Да-да, я сейчас.
Гермиона мгновенно снялась с места и с энтузиазмом студента-археолога принялась обшаривать профессорские карманы. Вскоре на свет божий были извлечены два флакончика веритасерума, пакетик крысиного яда, свёрнутый в трубочку пергамент со змеёй на печати, серебряная чайная ложечка из фамильного сервиза Малфоев, пара слипшихся лимонных долек, рекламный буклет шампуня для жирных волос, упаковка слабительного и презерватив. И лишь на самом дне этого хранилища бесценных секретов ей удалось обнаружить измятый донельзя клочок бумажной салфетки, на котором английские слова рецепта были почему-то написаны кириллицей.
- Читайте, - простонал Северус, для пущей солидности повелительно приподняв трепетную длань сантиметра на полтора над одеялом.
Гермиона хотела было сообщить профессору, что не знает славянского алфавита, но гриффиндорская совесть не позволила ей нанести раненому столь тяжёлый моральный удар. Пришлось прикусить язык и поднапрячь извилины. В конце концов, она ведь изучала руны. А тот, кто разбирается в рунах, не спасует перед закорючками фирмы «Кирилл энд Мифодий интернешнл».
- Значит так, - начала она, после недолгих раздумий - для начала нам нужна большая стеклянная банка…
- Найдёте в шкафу, крайняя правая дверца, третья полка снизу. Дальше.
- Огурцы. В таком количеств, чтобы максимально плотно заполнили банку.
- Возьмёте на кухне у эльфов. Скажете, что я просил… Что там ещё?
- Соль, - это я знаю где, - чеснок, чёрный перец горошком, хрен и листья смородины. Всё сложить в банку вместе с огурцами, залить кипятком, закатать крышкой и … настаивать полгода…
Профессор схватился за голову и тоскливо взвыл на манер раненого оборотня...
**********
У постели больного Гермиона провела весь день, благо, была суббота. Какие только средства не были пущены в ход, дабы вернуть Снейпу здоровье - от выпрошенного на кухне компота до редчайшего маггловского лекарства «Аспирин». Но пострадавший не приходил в себя до самого вечера. В бреду он цитировал сонеты Шекспира и то и дело непроизвольно пытался ущипнуть девицу за филейную часть. Гермионе даже подумалось: а уж не симулирует ли профессор, чтобы только не отпускать её от себя? Но сии недостойные мысли тут же были подавлены усилием воли. Потому что, во-первых, зачем Снейпу понадобилось её общество? А во-вторых, ТАК задушевно читать маггловскую поэзию он, по глубокому убеждению гриффиндорки, мог только в бреду.
Так или иначе, а до гриффиндорской гостиной девушка добралась уже за полночь. И к немалому своему удивлению обнаружила там Гарри и Рона, мирно спящих в креслах, уронив головы на расстеленную перед ними на столе Карту мародёров.
- Гермиона?! – сонно пробубнил Гарри, с трудом разлепляя глаза, - ты где была?
- В библиотеке, - невинно захлопала глазами девушка, - а что такое? И почему вы до сих пор не спите?
- Да понимаешь, - начал Рон, подавляя зевок, - мы тут с Гарри поспорили…
- Мы тут увидели на карте, что ты весь день была со Снейпом у него в подсобке, - подхватил Поттер, - и не поняли, что это значит…
- Я сказал, что такого не может быть, карта врёт. А Гарри сказал, что карта ошибаться не может, и, наверное, это у нас с ним приключилась массовая галлюцинация.
Девушка только загадочно улыбнулась.
- Всё может быть…
***
24-мя часами ранее
Запретный лес… Ночью… Мало кому выпадало насладиться этой поистине уникальной картиной. Хотя бы потому, что в этом случае нарушитель общественного порядка рисковал либо быть употребленным в качестве раннего завтрака, либо же (что хуже) попасться на глаза кому-нибудь из дежурных. Сам Снейп бессонными одинокими ночами частенько развлекал себя охотой на подобных психов, и после этого настроение его значительно улучшалось.
Но на этот раз в роли психа оказался сам профессор. С одной стороны, надо было бы поблагодарить собутыльников за то, что доставили почти туда, куда нужно, но с другой, это самое «почти» грозило вылиться в крупные неприятности. Делать было нечего, и Северусу пришлось продираться к замку.
Как вы уже знаете, по какой-то невероятной счастливой случайности (похоже, вскоре следовало ожидать затяжной полосы неудач) Снейпу удалось выбраться из леса невредимым. Впрочем, скорее всего, удача тут не причём. Просто любое мало-мальски разумное создание само спешило убраться подальше от источника спиртовых ароматов, не желая потом до следующего утра маяться похмельем.
Самому же профессору прохладный ночной воздух принес небольшое прояснение рассудка, что было весьма кстати...
И вот тут судьба решила, что хорошенького понемножку. Стоило только зельевару выйти из Леса, как его окликнул ласковый, прямо-таки сочащийся лимонными дольками донельзя знакомый голос.
- Северус!
- Да, директор? – Снейп, обернулся.
Прямо за его спиной с видом иезуита, попавшего на оргию в публичном доме, возвышался вездесущий Дамблдор. В его половинчатых очках Северус с ужасом прочёл свой приговор - выслушать в 724-й раз лекцию о неподобающем поведении. А дамблдоровские лекции на тему морали и нравственности были для Северуса пострашнее дамблдоровского же чая и волдемортовских круциатусов вместе взятых. Но, что поделать, уж очень любит старик перекладывать с больной головы на больную…
В довершение сей отнюдь не жизнеутверждающей картины, на директорском плече восседала печально известная несгораемая птичка, всем своим видом выражая полнейшее согласие с седобородым блюстителем нравственности и немой укор нарушителю моральных устоев.
- Северус, мальчик мой, – начал Дамблдор тоном заботливого дядюшки, который уже порядком устал от легкомыслия любимого племянника, но при этом всё ещё твердо намерен наставить родственника на путь истинный.– Сколько раз я тебе говорил: пьянству – бой! (Конечно, бой! Небось от большого знания вопроса говорите) Для чего я тебе отправляю на эти собрания? Чтобы ты собирал информацию! А ты что делаешь? Заявляешься под утро, выходишь из леса в непотребном виде (Посмотрел бы я на вас, директор), к тебе же близко не подойдешь без закуски! – С этими словами «добрый дядюшка» вынул из кармана заветную коробочку и добавил, - на вот, хоть лимонной долькой заешь!
Не отказав себе в удовольствии отведать пару долек, приготовленных по собственному фирменному рецепту, и не обращая внимания на испепеляющий взгляд зельевара, Дамблдор продолжил:
- Как ты покажешься в таком виде перед людьми? (Я всегда подозревал, что вы – не человек…) Неужели тебе не стыдно? (А вам не стыдно?! Человек и без того нездоров, а вы ему ещё и на пьяну голову мораль читаете) Пятнадцать лет пытаюсь тебя перевоспитать, а как был ты упиванцем, так и остался, - пригорюнился Дамблдор. - Я уже просто не знаю, что с тобой делать (Убейте меняааа!!!!!).
- Сэр, - выдавил, наконец, Снейп, с трудом заставляя абсолютно одеревеневший язык повиноваться, - а может я того, посплю пока… А завтра пресдт… прдесл… в общем, отчитаюсь…
- Да-да, иди… Отсыпайся, мальчик мой… - откликнулся директор, погруженный в какие-то раздумья.
Снейп решил не искушать судьбу, милостиво даровавшую ему возможность ретироваться, и, насколько позволяли заплетающиеся ноги быстро, направился в подземелья.
За его спиной Дамблдор пересадил птицу себе на руку и, заглядывая в глаза-бусинки, задумчиво протянул:
- Сегодня наш мальчик пьян, измучен и в целом выглядит таким несчастным… По-моему грех этим не воспользоваться. Ты как думаешь?
Ну, конечно же, феникс думал точно так же! Что и подтвердил выразительным кивком.
- Я тогда пойду, прослежу, чтобы наш мальчик не заснул, прежде чем доберётся до цели. А ты пока позаботься о том, чтобы у нашей дорогой девочки возникло непреодолимое желание прогуляться ночью по слизеринским подземельям. Лети к Жоре, он знает что делать. Наш человек...
Дамблдор проводил взглядом стремительно скрывшуюся во мраке ночи птицу. Потом, повернувшись в сторону Снейпа, который скрывался во мраке ночи вовсе не так стремительно, поднял палочку и еле слышно прошептал.
- Обливейт.
