Гриффиндорцы

Глава 1

- Гриффиндор! – громогласно провозгласила Шляпа.
Сириус помедлил, но все же привычно вскинул подбородок и встал со стула.

Он был даже не обрадован – ошеломлен. После радостного приветствия «О, снова Блэк!» он потерял последнюю надежду вырваться из своей паутины.
Даже в поезде они не могли оставить его в покое. Блэки и дети урожденных Блэк. Или внуки урожденных Блэк. Или правнуки.
Он-то надеялся, что старшие погнушаются ехать с первокурсником в одном купе… Зря надеялся. Благороднейшие и древнейшие, дракон их сожги.
Маман передала его с рук на руки какой-то высокой белобрысой девчонке, заявившейся на вокзал уже в мантии с до смерти надоевшей серебряной змеюкой. И началось.
За время поездки ему представили около двадцати слизеринцев, которых непременно надо было знать, описали гостиную в одном из подземелий (Сириусу понадобилась вся благоприобретенная выдержка, чтобы не передернуть плечами – подвалы он не без причин терпеть не мог), кровати под зелеными пологами (брррр!), декана факультета – профессора зельеварения с хорошими манерами и обманчиво-добродушным видом, коллекционирующего родственников знаменитостей и будущих «звезд» - «А правда, что ты смог в прошлом году без палочки превратить отрубленные головы эльфов в воздушные шарики? Тогда он непременно возьмет тебя в Клуб слизней. Хотя он и так возьмет – ты же Блэк!»
Они говорили и говорили. Без умолку.
И у каждого на груди сияла серебряная змея Салазара Слизерина, борца за истинное волшебство и чистоту крови.
«Увидимся!» - слизеринцы приветливо улыбались ему, твердо уверенные, что расстаются с красивым черноволосым мальчишкой ненадолго.

Хлопки были редкими. И очень вялыми.
Сириус спустился по ступенькам, прошел к столу Гриффиндора.
Он слышал – или чувствовал? – вязкий шепот за соседним столом под зелено-серебряным знаменем.
«Это невозможно!
«Что за чушь?»
«Его семья…»
Паутина все еще цела.
Сириус задрал подбородок еще выше, рискуя сломать себе шею.
Он сел на длинную скамейку – и его сосед тут же отодвинулся.
Похоже, в Гриффиндоре решению шляпы тоже не особо рады…
«Да что происходит?
- Это же Блэк!
- А кто такие Блэки?
- Это древнейший род! Заносчивы, словно сам Салазар Слизерин! Мой папа говорил, у них в замке есть подземелье, в котором полно костей тех, кто посмел оскорбить Блэков! Или причинить им вре-е-е-ед!
- Да ладно, хватит заливать…
- Вот увидишь, как только он узнает, что твои родители магглы – тут же нашлет проклятие!»
Сириус едва было не сказал, что нашлет проклятие на обоих шептунов сразу, если они не заткнутся… но промолчал. Он не любил пустых угроз. Кто знает? Отец говорил, что старший сын – очень одаренный волшебник с очень дурным характером. Но может, он просто пытался найти в неправильном отпрыске хоть что-то хорошее? Может, не такой уж Сириус и крутой?
Он и не заметил, как рядом на скамье оказалась рыжеволосая девчонка с поразительно зелеными глазами.

- Ремус Люпин! – провозгласила декан его факультета. Его.
А вдруг Сириус сейчас проснется – и обнаружит, что он по-прежнему в отчем доме, и долгожданное избавление – пусть чисто формальное – всего лишь сон?
Блэк-из-Гриффиндора помотал головой, чтобы избавиться от дурацких страхов.
«Видишь, он недоволен? Наверное, этот Люпин полукровка!»
- Гриффиндор!
Бледный мальчик сполз со стула и отправился к столу Гриффиндора. Его приветствовали с куда большим энтузиазмом.
Сел напротив Сириуса – и тут же устало положил голову на руки.

- Гриффиндор!
Стол факультета снова взорвался аплодисментами. Сириус даже не поднял рук.
Он устал от этих нескончаемых приветствий. И от взглядов змееносцев, сверливших его спину.
Белобрысый невзрачный мальчишка с округлившимися от изумления глазами спешил к нему… и вдруг остановился и обогнул стол, чтобы сесть с другого края.
Не рядом с Сириусом.
Это было уже слишком.
Сириус повернул голову и продемонстрировал не умолкающим соседям, обсуждавшим его родословную, его связи, его семью и ее мифы (отнюдь не всегда соответствующие действительности), свою фирменную ухмылку. Самую худшую.
Гмм… судя по всему, проклятие насылать не придется.
Не очень-то и хотелось.

- Джеймс Поттер!
Вихрастый мальчишка взбежал на помост – и через мгновение оказался напротив Сириуса и его новой соседки.
Казалось, он не ходил, а летал.
- Привет. Я Джеймс. Джеймс Поттер.
Вихрастый явно привычным жестом взлохматил и без того растрепанные черные волосы.
- Мы слышали, - сдержанно сказала рыжая.
Сириус не отрывал взгляд от помоста, на котором слушали свой вердикт первокурсники.
Показалось – или новый директор (года два назначен, не более!) действительно ободряюще улыбнулся ему?
Поттер явно был разочарован реакцией соседей.
Но через секунду был вознагражден сполна.
- Привет! – доносилось со всех сторон.
Блэк напряг память… а, ну да. Поттеры.
Какие-то там родственники. Седьмая вода на перепрелом киселе.
Джеймс, ничуть не смущаясь, вскочил с места и двинулся вдоль стола, обмениваясь рукопожатием со знакомыми старшекурсниками.
И это почему-то стало последней каплей.
Сириус сжал руку в кулак… И, обернувшись к слизеринцам, увидел ободряющую улыбку Андромеды. Его любимой кузины.
Она кивнула, а потом приподняла пальцем кончик носа – мол, держи нос по ветру, Риус.
И он невольно улыбнулся.
Первый раз за это кошмарное лето.

«Помни, ты Блэк!» – отец.
«Если еще раз посмеешь перекинуться хоть словом с грязнокровкой – подвешу в твоем нелюбимом подвале!» – мать. После визита на Аллею.
А он всего-то и поинтересовался, сколько стоит Амулет-против-неизбывной-печали – простой кусок меди с изображением феникса.
- Не смей обращаться к уличным торговцам!
- Мне просто понравился этот феникс!
- Чему тут нравиться?! – отец искренне изумлен. - У нас дома есть настоящие сокровища – а ты хочешь потратить деньги на какую-то жалкую подделку!..
- А можно мне сову?
- Что?!
- Зачем? – мать. - У семьи уже есть пять!
- Я хочу свою…
Он опускает голову.
- Запомните, мистер Блэк, собственная сова – удовольствие не из дешевых! Такой подарок нужно заслужить! Вот закончишь семестр на отлично – тогда посмотрим.
Если отец стал обращаться к нему, как к взрослому – значит дело плохо… Но Сириус все же пытается возразить:
- Но у всех есть свои…
- Ты не все. Ты представитель благороднейшего и древнейшего семейства. Нашему роду…
И тут раздражение, копившееся все утро, наконец прорывается:
- Да лучше бы я был грязнокровым!
- Нужно говорить «грязнокровка», - невозмутимо поправляет отец.
Мать отвешивает сыну такой подзатыльник, что Сириус едва удерживается на ногах, споткнувшись на пороге ателье.
- Я с тобой позже разберусь! – шипит мать. И тут же - с приятной улыбкой:
- Простите, милейшая, вы не могли бы поторопиться? Неужели так трудно подобрать для моего Сириуса подходящую для школы мантию? О, разумеется, мы собираемся заказать и парадную. У нас, знаете ли, бывают приемы, а мой сын так быстро растет… Красавчик, правда? Встань вот сюда, солнышко…
«Ненавижу! Ненавижу тебя!»

Ненавижу…
На столе – множество блюд. И какой-то старшекурсник жалуется, что тарелка слишком мала, чтобы вместить столько еды сразу.
- А ты не лопнешь? – слова срываются с губ прежде, чем Сириус успевает даже подумать о них.
Секундное молчание.
А потом разговор возобновляется вновь.
Как будто никто ничего не слышал.
Тарелка Блэка пуста.
Сириус просто забыл, что он голоден.

- Тебе нужно поесть. Съешь хоть что-нибудь!
Мальчишка напротив – как его там, Рем? Ремус? – смотрит на Сириуса выжидающе.
- Ешь. Пожалуйста.
Младший Блэк хочет было огрызнуться – по привычке – но взгляд соседа такой доброжелательный… может, этот Ремус и не думает над ним смеяться?
И Сириус – неожиданно для себя самого – подчиняется.

* * *

- Первокурсники, за мной!
Сириус, чуть помедлив, устремился за оживленной толпой ребят, предводимой мальчиком и девочкой с золотым львом на мантиях – и вдруг его схватили за локоть.
- Блэк, ты ку… а, ну да.
Староста Слизерина, неуклюжая и немного смахивающая на бульдога, смерила его с ног до головы презрительным взглядом.
Пауза затягивалась.
Блэк, призвав все свое самообладание, осведомился самым холодным тоном, на который только был способен:
- Я могу идти в свою гостиную, мадемуазель Бульдог?
Девчонка невольно покраснела, но быстро овладела собой. "У меня так ни за что бы не получилось", - как-то отстраненно подумал Сириус.
- Ты об этом пожалеешь, Блэк, - прошипела она, уходя с его дороги. И добавила громче, злорадно улыбнувшись: - Минус десять очков Гриффиндору.
Старшекурсники, все еще выбиравшиеся из-за стола, смотрели на него отнюдь не ласково. Один из них негодующе воскликнул:
- Ну надо же! Еще до гостиной не успел дойти, а мы уже потеряли очки.
- Вот спасибо, Годрикова Шляпа, - добавил еще кто-то. - Вот уж удружила…
- Ага. Наградила сокровищем…
Сириус сцепил зубы и бегом поспешил за гриффиндорцами, последний из которых только что скрылся за углом.

- Сухожилье дракона! - провозгласили старосты в один голос.
Первокурсники вперемешку с остальными гриффиндорцами, успевшими уже догнать малышей, останавливающихся на каждом шагу, чтобы повосхищаться движущимися лестницами, говорящими картинами и привидениями (нашли чему радоваться!) той же нестройной толпой поспешили пролезть в открывшуюся в стене дыру.
В гостиной было уютно, горел камин…
И никто наконец не сверлил мальчика глазами.
- Классная вещь - палочка! - сообщил Джеймс Поттер, размахивая своей так, что искры летели во все стороны. На подлокотнике его кресла сидела пестрая сова. - Не то чтобы я без нее совсем уж ни на что не годен, но так хоть результат предсказуем!
Он направил палочку на камин, и тот выстрелил длинной красной полосой.
Белобрысый мальчишка испуганно отпрянул, но через несколько минут присоединился к дружному хохоту остальных. И даже захлопал в ладоши. Поттер горделиво вскинул голову и невозмутимо продолжил:
- Меня папа научил. А мама подарила сову. Они будут в восторге, когда узнают, что я в Гриффиндоре.
"Папа. Мама". Эти простые слова как будто ужалили Сириуса. В самую середину груди.
Никогда и никто из гриффиндорцев не поймет, почему свою мать надо именовать "Мадам", словно она совсем чужая малознакомая дама. А отца - Сэр.
Никто из них не поймет французскую фразу, брошенную невзначай, в обычном разговоре.
Счастливые.
Староста показал вход в спальню первокурсников. Однако воспользоваться его приглашением никто не спешил.
Поттер болтал без умолку, то и дело вызывая настоящие взрывы громкого и искреннего смеха.
Сириус поднялся со своего места и ретировался к лестнице, ведущей в спальню, искренне стараясь остаться незамеченным. Это ему не удалось - гриффиндорцы, заметив щуплую черноволосую фигурку с гордым аристократическим профилем, разом замолкли.
Только Поттер не обратил никакого внимания, продолжая без умолку рассказывать о своей семье, своей метле, своей сове и своих достижениях.

Оказалось, что его кровать у окна.
Сириус поспешно содрал с себя мантию, переоделся в зеленую пижаму, расшитую змеями (интересно, когда матушка узнает о результатах распределения, она закажет новые или просто отберет эти, чтобы ему пришлось спать голым?) и скользнул под одеяло.
Он устал от разговоров. И поэтому намеревался сделать вид, что давно уже спит.
Делать вид не пришлось.

----------------------------
Если кому надо продолжение - отмечайтесь в комментах. Не надо - не отмечайтесь. :) Оно уже все равно написано, а будет выложено или нет - в зависимости от пожеланий ув. читателей. Да, текст неотбечен, так что возможны опечатки.


Глава 2

***

Сириус проснулся, словно от толчка, и некоторое время лежал с закрытыми глазами.
Приснится же такое…
Нет, он, разумеется, не возражал бы оказаться на каком-нибудь другом факультете. В Гриффиндоре. Или в Когтевране. (Хотя если бы Шляпа отправила бы его в Пуффендуй, он бы сгорел со стыда).
Но Блэки испокон веков учились на Слизерине. Почему с ним должно быть иначе?
Пустые мечты.
Сейчас придет эльф и без лишних церемоний стянет с него одеяло. Неприлично задерживаться в постели позднее восьми часов утра.
Главное, чтобы не Кричер - у того была совершенно несносная привычка садиться около кровати и пялиться, пока ты не проснешься - то ли от взгляда круглых глаз, то ли просто потому, что наконец выспался. Сам эльф младших Блэков никогда не будил. И не потому, что жалел (а новенькие эльфы, бывало, совершали такую ошибку, дорого обходившуюся и им, и молодым господам). Скорее из вредности. Видимо, он считал, что способность подниматься вовремя передается в семье по наследству, а если юный отпрыск не вскакивает при появлении верного слуги, дело лишь в его лени и испорченности.
И если тебя из-за Кричера угораздило опоздать к завтраку - жди беды. Хорошо, если просто голодным останешься…
Сириус услышал чей-то глубокий вздох рядом - и рывком сел на постели, протирая глаза…
Он был в Хогвардсе. Без сомнения. Потому что рядом едва слышно посапывали еще пять человек, скрытые за красными полотнищами.
За окном спальни, расположенной явно не под землей, открывался прекрасный вид на окрестности замка, освещенного первыми лучами солнца.
А на спинке стула висел красно-золотой гриффиндорский шарфик.
Сириус, не удержавшись, погладил мягкую шерсть и повалился обратно на кровать.
Он - гриффиндорец.

- Задержитесь на минутку, профессор Макгонагалл, - самая молодая преподавательница Хогвардса, заменившая Альбуса Дамблдора на посту главы факультета Гриффиндор, остановилась на пороге. - Присаживайтесь.
Учительница приподняла брови, но подчинилась. Слизнорт, декан Слизерина и заместитель директора, явно собиравшийся по традиции выпить с Даблдором Огненного виски в честь начала учебного года, обиженно фыркнул, но послушно покинул кабинет.
- Присаживайтесь. Выпьете что-нибудь? Сливочного пива, медовухи?
- Как вам угодно, сэр… - поспешно ответила Макгонагалл.
Дамблдор сверкнул глазами и после паузы заключил:
- Значит, чай.
Чайник, стоявший у директора на столе, зафыркал и весьма непочтительно плюнул в Дамблдора струей пара. Тот жизнерадостно улыбнулся.
- Видите ли, мисс Макгонагалл… я понимаю, что на ваших плечах оказалась слишком тяжелая ноша… Но должность директора взвалила на мои плечи столько скучных и однообразных дел…
- Я понимаю, о чем Вы, - ответила Макгонагалл. - Ребенок-оборотень оказался на моем факультете. Но ведь все деканы уже обсуждали это, верно? Или Вы считаете, что я слишком неопытна, чтобы справиться с этой трудностью? Насколько я могла заметить, мистер Дамблдор, Ремус Люпин очень скромный, умный и воспитанный мальчик. Не думаю, что с ним будут проблемы…
- Дело не в Ремусе, профессор. Как вы справедливо заметили, мальчик хорошо воспитан, и никаких проблем с ним быть не должно.
Дамблдор прервался и одним глотком чуть ли не наполовину опустошил свой бокал.
- До меня доходили самые разнообразные слухи о Сириусе Блэке-младшем. Но я не мог и предположить, что дело зашло настолько далеко.
- Что такого, что Шляпа определила его в Гриффиндор, профессор? - резче, чем ей хотелось бы, осведомилась Макгонагалл. Она обладала врожденным чувством справедливости, и если шипение слизеринцев было вполне предсказуемым, то реакция собственного факультета оказалась неприятным сюрпризом.
И директор - сам Альбус Дамблдор! - будет говорить ей то же самое? Что никому из Блэков не место…
- Я не это имел в виду, - мягко ответил директор на невысказанный вопрос. - Я лишь хотел бы, чтобы Вы присмотрели за Сириусом. Но издалека. Не вмешиваясь.
- Не вмешиваясь? Мистер Дамблдор, вы бы видели моих чистоплюев! Этот мальчишка им словно кость в горле! Только из-за того, что у него слишком знаменитое имя! Да, я знаю, что Блэки испокон веков учились в Слизерине - но Шляпа вполне определенно высказала свое мнение! И не этим самоуверенным юнцам его оспаривать!
Макгонагалл явно свирепела.
Дамблдор ей не мешал.
И от этого молодая преподавательница Трансфигурации рассердилась еще больше.
- Они ведут себя так, словно все поголовно - отпрыски самых что ни на есть магглов! Будто быть чистокровным волшебником - позор, который ничем не искупить!
Дамблдор снова улыбнулся:
- Берите печенье, мисс Макгонагалл.

* * *

Первая неделя занятий прошла спокойно.
К огромному облегчению Сириуса, хотя бы преподаватели не считали нужным обсуждать его гриффиндорское настоящее и семейное прошлое, по крайней мере, на уроках. Все они относились к Блэку так же, как к остальным первокурсникам. Только Слизнорт, проводя перекличку, бросил в его сторону странный взгляд - то ли презрительный, то ли раздосадованный. Но это были такие мелочи…
Хуже было то, что гриффиндорцы продолжали его игнорировать, а слизеринцы - замечать в самых укромных местах и осыпать насмешками, а то и заклятиями. Можно было бы, конечно, пожаловаться преподавателям, но зачем? Чтобы они расколдовывали Сириуса, лежащего пластом после "Тоталуса"? Спасибо, не надо. Может, он и неправильный Блэк, но это не значит, что посторонние имеют право видеть его слабым и беспомощным.
Но ужаснее всего была скука.
За выходку на Диагон-Алли Сириуса не выпускали из комнаты до самого 1 сентября, и младший Блэк со скуки читал учебники и забавлялся волшебной палочкой - никаких других развлечений, кроме подноса с едой и ворчания Кричера, ему, видимо, не полагалось. Все заклинания получались до странного легко. Впрочем, чему тут удивляться - отец и мать пользовались палочками едва ли не чаще, чем дышали, так что Сириус вполне мог запомнить слова и движения, не особо соображая, что именно они значат. Да и загадочное зельеварение оказалось не таким уж страшным - разве что на редкость скучным и малоэффективным. Это надо же - некоторые зелья требовалось настаивать целую вечность, прежде чем ты мог узнать, удалось ли оно!
А еще Сириуса постоянно мучил голод. Самый обыкновенный.
Он просыпался первым - и покидал спальню последним, спеша прямо в очередной класс (к шуточкам замка он привык дня через три, так что трудностей не возникало). Странное дело - дома Сириус ненавидел традиционные обильные завтраки, но в Хогвардсе никак не мог обойтись без утренней трапезы и страдал от спазм в животе по полдня, до самого обеда.
А спускаться в Общий зал по утрам было никак нельзя.
Потому что за завтраком школьные совы приносили почту.
Сириус не пренебрег своим сыновьим долгом и на следующий день после распределения послал на площадь Гриммо вежливое письмо, состоявшее ровно из трех строчек: "Шляпа определила меня в Гриффиндор. Надеюсь, дома все хорошо. Всегда ваш Сириус".
Но ответ на свою коротенькую записку он предпочел бы получить где угодно - только бы никого не было рядом.
Его улыбчивая кузина - Андромеда Блэк - встретила Сириуса в коридоре в первый день занятий и сунула ему в руки коробку "шоколадных лягушек".
Но Сириус подозревал, что реакция любимой двоюродной сестры в данном случае не показатель. Скорее уж наоборот.
Вряд ли родителей - и особенно матушку - обрадовало его неожиданное "дезертирство" в Гриффиндор.
Это несчастное распределение итак обсуждает чуть ли не вся школа - еще Громовещателя не хватало…
Но письма из дома не было.
А спазмы в желудке начинали надоедать.
И через несколько дней Сириус рискнул.
Это воскресение он запомнил надолго.

Блэк привычно сел с края стола, чтобы не смущать заносчивых духовных наследников Годрика Гриффиндора своим обществом, и принялся за еду. Над головой носились совы.
И вдруг одна из птиц швырнула прямо в его тарелку огненно-красное письмо.
Сириус хотел схватить свиток и бежать прочь - но у него ничего не вышло. Громовещатель открылся сам, не дожидаясь адресата.
И голос Вальбурги Блэк разнесся по общему залу.
Голос-для-чужих.
- Ах, дорогой Сириус, я так рада! Единственный из всех Блэков, умудрившийся попасть в Гриффиндор! Разве это не доказывает, что я произвела на свет истинное сокровище? Ты так не похож на остальных, мой милый…
Мальчик не верил своим ушам. Как выяснилось, зря.
Мать продолжала щебетать, словно на парадном приеме с такими же жеманными подругами.
- Я так горжусь тобой, что вот уже лет пять раздумываю, не подменила ли одна из уродливых ведьмочек, мечтавших захомутать твоего отца, моего старшего сына еще во младенчестве.
Вальбурга словно раздумывала вслух – и каждое ее слово, полное притворной ласки, хлестало не хуже розог.
Его мать умела превращать обыкновенные слова в яд.
- Или она наслала какое-нибудь проклятие? Иначе как объяснить, что наследник Блэков ведет себя, словно грязнокровка?
Голос мадам Блэк постепенно терял свою сладость.
- После всех этих лет я и не думала, что тебе удастья хоть чем-то меня удивить… Но должна признать, что твоя эксцентричность превзошла мои ожидания.
Вальбурга на мгновение замолчала – и сорвалась в крик.
"Как ты мог!.. Позор семейства!.. Чудовище!.. Урод!.. Отродье троллей!.."
Сириус втянул голову в плечи, надеясь, что вот-вот экзекуция закончится. Но мать, видимо, была зла, как никогда - и сыпала оскорблениями добрые четверть часа.
За столом Слизерина смеялись в голос. Остальные школьники хмыкали в кулаки.
На глазах Сириуса закипали злые слезы.
«Ненавижу…», - бессильно думал он.
Мальчик попытался сделать вид, что ничего не происходит. Что не его сейчас называют самыми ужасными словами - за исключением, пожалуй, грязнокровки. Да и то потому, что Вальбурга не могла принять на себя столь тяжкого обвинения.
Вокруг по-прежнему смеялись. Но некоторые гриффиндорцы смотрели на него с явным сочувствием. И однокурсники в том числе.
Ремус Люпин. Лили Эванс. И даже задавака Поттер.
Почему-то эти взгляды взбесили Сириуса больше всего.
Они что жалеют его?
- Ну, чего уставились? - рявкнул "позор семейства" всем сразу. - Это семейное дело. Не ваше.
И налил в кубок тыквенного сока, стараясь унять дрожь в руках.
Получилось.
- Незачем кидаться на всех, если… - начала было Эванс, но какая-то второкурсница дернула ее за рукав, заставляя замолкнуть. Лили подчинилась.
Может, не надо было - так?
Поздно.
- Тем не менее я поздравляю тебя с поступлением в школу, - как ни в чем ни бывало сказала его мать, - и даже приготовила тебе подарок. Он добавит тебе оригинальности.
Сириус изумленно поднял брови. Младший Блэк, конечно, не рассчитывал, что получит традиционный приз. Змеиное перо. Роскошный письменный прибор с неисчерпаемой чернильницей, меняющей цвета по мере надобности, и пером в виде кобры с высунутым языком, которое в моменты раздумий начинало извиваться в руке, как ожившая ядовитая гадина.
Словно в ответ этим мыслям прямо перед его носом возникла огромная изумрудная змея.
"Я сожалею, что вынуждена называть себя твоей матерью!" - прошипела она и кинулась на него, обнажив зубы.
Сириус невольно отпрянул.
И услышал хохот. Куда более громкий и откровенный, чем до сих пор.
Ушам стало жарко. Наверное, со стыда… или?
На него показывали пальцами. Все. Без исключения.
Да что происходит?! Они считают его трусом?
- Как не стыдно! Минус двадцать очков Гриффиндору!
Минерва Макгонагалл спешила к их столу. Ее глаза сузились от гнева.
Гриффиндорцы тут же притихли, хотя остальные ученики продолжали покатываться со смеху.
- Почему, профессор?
- За что?
- Смешно же!
- Другие…
- Я не хочу, чтобы мои студенты вели себя, как другие! – рявкнула Макгонагалл, окончательно выйдя из себя. – И это гриффиндорцы! Я не вижу ни смелости, ни благородства – только глупость и подлость! Вам не стыдно?
Блэк потупил взгляд… и увидел свое отражение на поверхности кувшина.
Его голову украшали огромные ослиные уши.
Это было уже слишком.
Он невольно схватился за них, все еще надеясь, что это неправда. Пожалуйста, пусть это будет иллюзией. Ну пожалуйста. Это не может случиться со мной…
Макгонагалл добралась до него и взяла за плечо.
- Пойдемте со мной, мистер Блэк.
- К-куда, - голос мальчика дрожал от подступивших к горлу рыданий.
«Пожалуйста»…
- В больничное крыло, - мягко сказала профессор – словно не она только что полыхала праведным гневом.
Все оставшиеся у него силы Сириус потратил на то, чтобы не разреветься тут же, при всех, отчаянно захлебываясь и размазывая по лицу сопли. Он расправил плечи, держа голову высоко и надменно – как всегда.
Макгонагалл молча натянула ему на голову капюшон и крепко взяла ученика за руку.
- Пойдем, Сириус. Пойдем. Мадам Помфри все исправит.
Мальчик вскинул на нее глаза и тихо сказал:
- Ничего она не исправит. У нее же нет хроноворота.
В его голосе слышалась такая взрослая безнадежность, что Макгонагалл не нашлась, что ответить.
Судя по всему, ей самой хотелось разрыдаться.
- Это еще что такое? – едва завидев гриффиндорца с натянутым на голову капюшоном, опрятная волшебница в белоснежном переднике сердито сдвинула брови. – Опять шайка Розье?
- Нет, - тихо сказала профессор Макгонагалл. – Это его мать. Какое-то проклятие. Не по моей части.
Мадам Помфри – так, кажется, ее зовут? – стянула с Сириуса капюшон и тихо ахнула.
- Ничего, мы все исправим. Завтра будешь как новенький. Ложись, милый. Ложись.
Сириус молча подчинился – сил сопротивляться у него уже не было (реветь, кажется, тоже – и на том спасибо). Да и больничное крыло было абсолютно пустым.
«Интересно, чем она меня шибанула? Вот бы выяснить», - Сириус невольно усмехнулся, представив себе эту сцену. «Мадам, мне очень хотелось бы знать, что это было за проклятие. Вы не могли бы научить меня ему?»
Жаль, что он сейчас не дома… За такую дерзость его точно выпороли бы, зато какое удовольствие!
Мысли почему-то были спокойными и четкими. Впрочем, Сириус знал эту свою особенность – пережитое очень быстро становилось для него чем-то отстраненным.
Словно все плохое происходило с кем-то другим.
- Выпей, - мадам Помфри протянула ему бокал с дымящейся жидкостью. – Не бойся, это не больно.
- Если бы я боялся, я бы отправился к Шляпе сразу после распределения и разорвал бы ее на кусочки, - вырвалось у Сириуса.
Целительница покачала головой и, дождавшись, пока мальчик выпьет снадобье, забрала кубок.
- Отдыхай.
Сириус послушно лег… и навострил уши. Может, мадам Помфри знает, что это такое?
- Как это произошло, профессор Макгонагалл? Неужели Дамблдор все-таки разрешил миссис Блэк посетить школу?
- Она прислала это в громовещателе.
- Господи боже мой, - тихо ахнула целительница. – Так обойтись с собственным сыном! И чем он провинился, скажите на милость? Такой тихий мальчик…
Сириус тихонько хмыкнул. Похоже, с опасениями за реакцию родителей он несколько переборщил…
- Насколько я слышала, дело в его факультете, - голос Макгонагалл был способен заморозить экватор.
- Ужасная семья! Просто ужасная! Сотворить такое с ребенком! Да еще за то, в чем он не виноват! – кудахтала мадам Помфри. - Видит Бог, эти Блэки – просто чудовища!
- Они гордятся своей чистокровностью…
- Минерва, чистокровных семей не так уж и мало! Но никто из них не относится так к своим собственным отпрыскам! Бедный ребенок…
- У вас не найдется чаю? – устало спросила Макгонагалл.
- Конечно, Минерва. Пойдем.
Сириус дождался, пока шаги стихнут, и натянул на голову одеяло.
Услышанное ему совсем не понравилось. К его собственному удивлению.
«Эти Блэки». А как же Андромеда? Или дядя Альфард? Или те, чьи имена были выжжены на родовом древе за действительные или мнимые провинности перед Родом?
Кто он сам? Тоже чудовище? Лишь потому, что носит фамилию Блэк?

Мадам Помфри продержала Сириуса в больничном крыле до конца воскресного обеда, хотя ослиные уши исчезли еще ночью. А если бы не его бурные возражения и уговоры, и вовсе оставила бы в своей власти до понедельника.
- Милый, я все понимаю, но может быть, тебе лучше побыть здесь подольше? Ты такой бледный…
- Мадам, я не намереваюсь прятаться! – рявкнул наконец Сириус, выйдя из себя.
Это помогло.
Как назло, первой ему встретилась толпа слизеринцев-старшекурсников человек в десять, сбившихся в кучу и с жаром что-то обсуждавших. Они были заняты разговором и наверняка просто не заметили бы гриффиндорца, если бы не черноволосый мальчишка, который вился вокруг них, словно оса.
- О, смотрите! – выкрикнул он. – Мистер ослиные уши!
- Главное, что не мозги, - спокойно ответил Блэк, нащупав в кармане палочку. – А вот тебе, боюсь, и Мадам Помфри не поможет, соплехвост безмозглый.
Мальчишка пожелтел от злости.
- Ты не очень-то задавайся, Блэк, - холодно заметил Эйвори.
Слизеринцы медленно окружали его.
- Я? И не начинал еще! А вот ты, родственничек, придержал бы своего подлипалу! В конце концов, это так недостойно – якшаться с младшекурсником, да еще и с полукровкой!
Удар, судя по всему, пришелся в цель, хотя Сириус выпалил свое оскорбление наобум.
Мальчишка, пожелтев еще больше, полез за палочкой.
- Не надо, Снейп, - процедил Розье. – Это семейное дело…
Сириус, не дожидаясь очередных разборок, быстро вытянул палочку и рявкнул:
- Петрификус тоталус!
Выяснилось, что утащенную из дома книгу про дуэли он штудировал не зря.
Не ожидавший неприятностей от первогодка Розье рухнул пластом.
Сириус, довольно ухмыльнувшись, опрометью кинулся прочь. Дожидаться, пока оторопевшие от такой наглости слизеринцы придут в себя, ему не хотелось.

Глава 3

Спасибо всем за отзывы. Продолжение вот. :)
* * *

Дни тянулись один за другим. Сириус со скуки перечитал все учебники и излазил весь замок, тщательно избегая привычных путей, которыми ходило большинство студентов.
Нет, он, конечно, надеялся, что в школе ему будет не так одиноко, как дома. Скорее уж наоборот – придется отбиваться от «друзей» и «единомышленников», уверенных, что наследник Блэков стоит внимания… Но все оказалось иначе. Благодаря старой Шляпе, которая исполнила его давнюю мечту – и сделала в Хогвардсе изгоем.
Он уже и сам не знал, стоила ли игра свеч.
Слизеринцы после инцидента с Розье смотрели на Блэка весьма недобрыми взглядами. Впрочем, ими пока и ограничиваясь. Выкрики «Мистер Ослиные уши», пара ступефаев и одно заклятие щекотки в счет не шли.
Гриффиндорцы больше не изводили Сириуса фразами насчет происхождения, и ему было абсолютно все равно, отчего это произошло. То ли отповедь Макгонагалл имела эффект, то ли Блэк слишком удачно огрызался… Они просто не замечали Сириуса, ограничиваясь самыми необходимыми фразами. Когда Блэк, разозлившись, заметил, что обязательно научится читать мысли, чтобы бедным однокурсникам не пришлось мучиться с произношением самых простых английских слов, словно годовалым младенцам, популярности это ему не прибавило.
Равенкловцы, занимавшиеся с ними на травологии, разразились бурными неодобрительными перешептываниями.
А Поттер, стоявший напротив, глянул с интересом, словно оценивающе.
- Эй, не кипятись так. А то спалишь теплицу!
- Я тебе не «эй», зазнайка. Тоже мне…
Поттер изумленно уставился на сокурсника.
- Слушай, если тебя это так волнует, может, попросишь Дамблдора перевести себя в Слизерин? Он наверняка согласится! Шляпа, наверное, была малость не в себе, когда определила тебя к нам, Блэк!
Сириус осекся, покраснел и резко отвернулся.
«Я что, начинаю мыслить, как моя обожаемая матушка?!»
На его счастье, урок подошел к концу - и мальчик вылетел из теплицы первым. Он бежал и бежал, стараясь найти место поукромнее и подумать о том, что произошло… пока не обнаружил, что шатен, которого звали Рем или Ремус, следует за ним по пятам.
- Чего пристал?
Голос однокурсника был подчеркнуто-мягким.
– Зачем ты ведешь себя, как волчонок, стоит хоть кому-то заговорить с тобой? Ты же не такой.
- Откуда ты знаешь, какой я?
- Ну… Шляпа…
- Не упоминай при мне об этой старой дуре! – со слезами в голосе выкрикнул Блэк. – И не ходи за мной! Иди к Поттеру – ему наверняка не хватает благодарной публики!
Лицо Рема-Ремуса помрачнело.
- Слушаюсь, Ваше королевское высочество.
Он резко повернулся и ушел прочь.
Сириус ошеломленно поглядел ему вслед.
«Моргана… ну вот зачем я это сделал, а? Черт бы побрал мой язык…»
Сириус пропустил обед, потому что нашел весьма удобное дерево. На его стволе, с виду гладком, были весьма удобные наросты, напоминающие ступени. А крона была достаточно густой, чтобы скрыть гриффиндорца от посторонних глаз.
И это было весьма кстати, потому что Сириус первый раз в жизни устыдился сам себя.
То, что можно просто найти Ремуса и извиниться, ему как-то в голову не пришло.

***

- Сегодня мы попытаемся превратить спички в иголки. Сосредоточьтесь. Итак…
Первокурсники принялись размахивать палочками и твердить латинские слова – без особого, впрочем, успеха.
Сириус по привычке забился в угол и сделал вид, что старательно отрабатывает заклятие. Вяло помахивая собственной палочкой и шевеля губами, он углубился в изучение «Дуэлей первого уровня – между повздорившими друзьями». (У него, конечно, не было друзей, с которыми он мог бы поссориться – просто этот раздел был самым легким).
Перед ним лежала забытая спичка.
Резкий голос профессора трансфигурации ворвался в его сознание, подобно грому:
- Посмотрите все! У Поттера получилось!
Тот, сияя, словно новенький галлеон, поднял в руке заострившуюся с одного конца деревянную щепку.
Питер восторженно захлопал в ладоши. Однокурсники его поддержали.
- Подумаешь, - пробурчал Сириус себе под нос. – Какая-то дурацкая спичка…
К несчастью, Макгонагалл услышала эту фразу.
- Все когда-то начинали с малого. Вам, мистер Блэк, не удалось достичь даже такого результата. Десять очков…
Сириус направил палочку на свою спичку и без запинки произнес все слова, какие следовало.
Перед ним лежала острая иголка. Правда, без ушка – Сириус не видел в нем необходимости.
Окружающие лишились дара речи.
Макгонагалл пришла в себя первой.
- Двадцать очков Гриффиндору!
Поттер потух, словно истаявшая свеча.
- Как Вам удалось?..
- Я просто занимался на каникулах, профессор.
Сириус бросил взгляд на задаваку-Джеймса и неожиданно для самого себя добавил:
- С матерью. Чтобы я не оказался позади всех. Мне, наверное, стоит ее поблагодарить.
Это была ложь – мать просто заперла его в собственной спальне, оставив в качестве развлечения новенькие учебники. Но искусство говорить неправду из любезности – с улыбкой на устах – он постиг так давно… А может, с ним родился. Он же Блэк.
Макгонагалл внимательно посмотрела на него.
- Урок окончен. Мистер Блэк, задержитесь на минутку.
Однокурсники вылетели за дверь, возбужденно переговариваясь. Сириус вопросительно поднял брови.
- Вам письмо, мистер Блэк, - Макгонагалл протянула ему свиток.
Мальчик поднял на нее серые глаза и сказал:
- Вы не похожи на почтовую сову, профессор.
- Минус пять очков Гриффиндору! – рявкнула учительница, зардевшись.
- Простите, вырвалось… Двадцать минус десять равно десять минус десять равно ноль минус пять… Что ж, я почти ликвидировал ущерб! – скороговоркой проговорил первокурсник.
Минерва Макгонагалл не смогла сдержать улыбку.
- Вы заработали пять очков для факультета, мистер Блэк. Двадцать очков я присудила лично вам, хотя сейчас начинаю жалеть об этом. Письма будете получать только через меня, - сказала она строго, пытаясь совладать с эмоциями. - Идите на урок, Блэк. И подумайте об изучении нумерологии на третьем курсе.

***

Хотя Макгонагалл не стала углубляться в подробности, Сириус ее понял.
Учителя не хотели повторения воскресной истории.
Остановившись в коридоре, Сириус не без опаски вскрыл конверт.
«Твое поведение…», - так, это можно пропустить… - «если ты не хочешь думать о нас, подумай хотя бы о Нарциссе».
Сириус напряг память, пытаясь вспомнить, кто это вообще такая.
Ах да.
Шестикурсница-слизеринка. Бледное апатичное создание. Единственная блондинка среди черноволосых сестер. И единственная, которую по причуде матери (по крайней мере, в семье ходили такие слухи) не назвали в честь какой-нибудь звезды.
Вот счастливая…
Сириус снова углубился в чтение.
«Помолвка с молодым Малфоем – дело решенное. Но если ты по-прежнему будешь вести себя неподобающе, Абраксас может отказаться принять в семью Нарциссу – и все это только из-за тебя!..»
Блэк пожал плечами.
Подобные рассуждения были выше его разумения.
Разве что Люциус вознамерился бы жениться на Сириусе.
Но подобная перспектива была маловероятна. По крайней мере, пока он не остался единственным обладателем чистой крови на всем земном шаре.
Сириус направил на пергамент свою палочку – и мгновенно превратил его в пепел.
Интересно, насколько ему хватит знаний, полученных в вынужденном заточении?
- Гляньте-ка, - вкрадчиво сказал чей-то голос. – Мистер Осел, который недостаточно хорош для факультета Великого Салазара.
Сириус резко обернулся, но было уже поздно.
- Экспеллиармус! – палочка вылетела из его руки.
Сириус оказался безоружным. Перед толпой слизеринцев.
- Импедимента! – выкрикнул новый голос.
Невидимые веревки опутали гриффиндорца, и тот упал, корчась всем телом в тщетных попытках освободиться.
Слизеринцы засмеялись.
- О! Просто прекрасно, Снейп. Молодец.
Эти вкрадчивые интонации Блэк узнал бы, даже если бы его шарахнули Оглушающим.
Люциус Малфой. Будущий (и кстати настоящий, только дальний) родственник. Примерный студент, которого никто и никогда не упоминал в числе знаменитой слизеринской компании-борцов-за-чистоту-крови. Скользкий, словно змея, и такой же холодный… ну, если его не вывести из себя. В позапрошлом году Сириусу нечаянно удалось это сделать, и реакция Люци оказалась весьма интересной.
Блэк прекратил дергаться и уставился на Малфоя. Тот на него не смотрел.
Он с интересом изучал желтокожего мальчишку.
Странно, но сейчас Розье помалкивал, словно и не был пострадавшей стороной.
- Думаю, тебе пригодится объект для тренировок, Снейп. Тебя как зовут, кстати?
- Северус…
- Хорошо, что не Джон… - словно про себя заметил Люциус. – Ты знаешь много заклятий?
- Думаю, да.
- Ну так вперед, - Малфой указал на поверженного гриффиндорца. – Проверь свои знания на практике. А мы посмотрим. Только не увлекайся. Тебе, конечно, не придется иметь дело с семьей Блэков, если случится что-то непоправимое, - они и сами не против отделать хорошенько этого придурка, но нам не нужны проблемы в школе. Ты меня хорошо понял?
Люциус растянул губы в улыбке, и противный недомерок с грязными волосами и желтой кожей ухмыльнулся в ответ.
- Люц, вернешься в гостиную, заставь его вымыть голову, смотреть ведь противно… - процедил Блэк.
Слизеринский подлипала, казалось, лишился дара речи от возмущения.
Сириус собирался продолжить приятную беседу, но ему помешали.
- Силенцио, - спокойно и словно бы лениво сказал Малфой, направив на кузена своей суженой палочку. – Действуй, Снейп.
Сириус прикрыл глаза.
Оставалось надеяться, что никто ничего не увидит.
Как унизительно…

- Все, через пять минут урок. Расходимся, - распорядился Малфой. – Минут пятнадцать придется отдохнуть, сэ-э-эр.
Обезоруживший Сириуса Розье, ухмыльнувшись, разжал пальцы. Палочка Блэка упала на пол.

- Блэк, ты опоздал! – прошипела Эванс. – Профессор Слагхорн…
- Плевать я на него хотел, - процедил Сириус.
Девочка пристально посмотрела на него и неожиданно сказала.
- Ты такой бледный… И на щеке царапина, вот тут. Что случилось?
- Ничего! – взорвался Блэк. – Это…
- Знаю. Семейное дело, - спокойно произнесла Эванс. – Может, тебе стоит хоть иногда ходить вместе со всеми, Блэк?
Она отвернулась к своему котлу, взмахнув на прощание рыжими волосами.
Сириус мрачно поглядел ей в спину.
До чего же противная девчонка. До чего они все противные, эти гриффиндорцы.
Вечно лезут в дела, которые их не касаются.
Сириус поспешно разжег огонь и принялся торопливо резать противных скользких червяков. Будет просто чудесно, если он не успеет выполнить задание и Гриффиндор потеряет еще несколько очков.
В конце урока профессор Слагхорн похвалил Эванс за сваренное ею зелье.
- Настоящий талант! Эванс, Эванс… Не припомню такой фамилии среди волшебников…
- Мои родители магглы, - с некоторым вызовом произнесла девочка.
- Удивительно…
Рыжеволосая покраснела и нахмурилась, закусив губу.
- Чего тут удивительного? – не выдержав, выпалил Блэк. – Если бы способности всегда и исключительно передавались по наследству, вы бы сейчас меня хвалили. Моя мать до сих пор готовит для семьи все необходимые зелья, потому что лучше все равно мало у кого получится!
- А вам мой предмет не нравится, мистер Блэк?
- Скучно и долго, - откровенно сказал мальчик.
- Недостатки искусства приготовления зелий сформулированы довольно точно, - профессор покачал головой. – Но я надеюсь, Вы оцените зельеварение. Когда станете постарше. Кстати, почему Вы опоздали на занятие?
- Заблудился.
Однокурсники вокруг насмешливо заулыбались. Блэк наградил их мрачным взглядом.
Сириус приготовился к тому, что сейчас факультет из-за него лишится очередной порции маленьких рубинов, но к изумлению Блэка, Слагхорн ограничился короткой добродушной нотацией.
- Жаль, что Вы не на моем факультете, - вздохнул под конец профессор, отпуская студентов взмахом пухлой ладошки.
Лучше бы отработку назначил.
- Я думала, ты с ним согласен, - сказала Эванс, когда они нестройной стаей покидали кабинет.
- С чего бы это? – с вызовом спросил Блэк, тут же насторожившись.
- Ну… - девочка явно не знала, как выразить свою мысль без упоминания деталей происхождения Сириуса. – Я же магглорожденная. Многие считают, секреты волшебства должны передаваться только тем, у кого чистая кровь…
- У тебя же оба родителя магглы, - деланно-серьезно ответил Блэк. – Значит, ты такая же чистокровная, как я.
Эванс благодарно улыбнулась. Сириус, помедлив, улыбнулся в ответ. Первый раз в этих стенах.
- Блэк, ну как можно быть таким тупым! Чуть очки не потеряли! – налетел на него сбоку Поттер. – Я за первые три дня все маршруты выучил!
Глаза Сириуса сузились.
- Что тебя удивляет, Поттер? Что план замка, по которому ходило множество моих предков, не отпечатался у меня в голове с младенчества? Или что я, в отличие от тебя, не боюсь ходить неизведанными путями?
- Я ничего не боюсь! – рявкнул Поттер, выхватив свою палочку.
- Извини, Поттер. Я не дерусь на дуэли с простолюдинами, - холодно сказал Блэк и круто повернул в противоположную от сокурсников сторону.
- Джеймс, перестань, прекрати, пожалуйста! – слышал он за своей спиной.
- Пусти меня, Ремус! Я ему сейчас покажу, как выпендриваться! Он оскорбил тебя, Эванс?
- Нет, Поттер. Это ты оскорбил его. И на твоем месте я бы пошла и извинилась.
- Чем я его оскорбил? Тем, что назвал тупым? Так это правда!
- Это ты тупой, если не понимаешь, что он соврал! – Эванс, видимо, вышла из себя.
Сириус ускорил шаг. Судя по всему, однокурсники собрались перемывать ему косточки. И иного способа остановить их, кроме как поубивать (ну ладно, заколдовать) всю компанию, Сириус не видел. Но подозревал, что это вряд ли хороший выход из ситуации.
Единственное, в чем Блэк был уверен на все сто процентов: зазнайка Поттер – последний человек, с которым он когда-либо захочет общаться.

* * *

В следующие два дня Блэк умудрился потерять еще десять очков, причем ни за что.
Первый раз его поймал на какой-то тропинке Рубеус Хагрид, Хранитель Ключей Хогфардса. Он заявил, что ученик пытался пробраться в Запретный лес. Когда Сириус честно сказал Макгонагалл, что плевать хотел на загадочных тварей, которые там прячутся (будто дома кошмаров мало!), лесничий отчего-то побледнел, а Макгонагалл рассвирепела и отняла пять очков у Гриффиндора.
Второй раз он опоздал на урок Травологии. Объяснять, почему это произошло, Сириус не стал. Еще чего.
Сам дурак – не надо было отставать от сокурсников. Они, конечно, ему не рады… Но Малфой (при молчаливой поддержке Розье) достаточно ясно дал понять, что не хочет проблем.
И Сириус их не хотел.
Он разберется со слизеринцами сам. Через неделю. Через месяц. Через год.
Когда-нибудь.


Глава 4

- Глянь, Рем, его высочество почтил нас своим присутствием! – негромко сообщил Джеймс приятелю. Сидевший напротив Питер захихикал. Люпин даже не улыбнулся.
Студенты Хогвартса завтракали.
Черная подтянутая фигурка с развернутыми плечами двигалась вдоль рядов, пока не достигла относительно свободного пространства за гриффиндорским столом. Там Блэк присел на скамью, выпрямившись до предела – словно ему к спине привязали доску, - и принялся накладывать себе еду.
- Вот ведь зануда! Смотри, ест овсянку, а она такая гадкая! Меня мама заставляла-заставляла, а потом перестала…
Ремус не выдержал и тихонько сказал приятелю:
- Слушай, Джеймс, ну тебе-то не все равно, что он ест? Хоть овсянку, хоть червяков. Тебя же не заставляет.
- Да он маменькин сынок просто! – сердито проворчал Джеймс, принимаясь за пирожное.
Люпин только вздохнул.
Конечно, Блэк совершенно не гармонировал с факультетом. Вспомнить хотя первый его завтрак с сокурсниками.
Он сел поодаль, взял крутое яйцо, разбил скорлупу рукоятью ножа, а затем взял в руки нож и вилку.
О неестественности происходящего оповестил окружающих Джеймс Поттер. И через полминуты все гриффиндорцы, включая Ремуса и Лили, побросав еду, ошеломленно наблюдали, как Блэк, думая о чем-то своем, аккуратно отрезает от несчастного яйца кусочек за кусочком и отправляет в рот.
Это было крайне невежливо. Но спектакль из жизни высшего общества – по-другому этот завтрак аристократа назвать было сложно – завораживал.
Потом точно такая же участь постигла небольшой кусок торта – причем Блэк перед трапезой тщательно вытер приборы салфеткой, слегка поморщившись.
- Что, Блэк, не нравится еда? – выкрикнул Поттер.
Тот повернул голову и холодно ответил:
- Нет. Общество. Я не люблю, когда меня разглядывают в упор. Тем более за едой.
Гриффиндорцы словно очнулись.
- Да кому какое дело, что ты там не любишь, - проворчал себе под нос Джеймс, принимаясь за омлет. А Ремусу хотелось верить, что Поттер смутился, просто не захотел это демонстрировать.
Джеймс был веселым, забавным, заносчивым… иногда смешным. Он умел шутить, рассказывал занимательные истории, хорошо учился и никогда не отказывался помочь с домашним заданием всем желающим. В общем, он был вовсе не плохим парнем – только вот никак не мог оставить в покое Блэка.
Отчего-то Поттера радражало все. Каждое движение, каждое слово, даже взгляд.
Иногда недоразумения решались миром. Например, Блэк привык спать с распахнутым настежь окном, хотя ночи отнюдь не всегда были теплыми и безветренными. И в первый же вечер в гриффиндорской спальне обеспечил себе доступ свежего воздуха.
- Зачем ты это сделал? – возмущенно поинтересовался Джеймс, когда они с Ремусом и Питером ввалились в спальню и обнаружили, что там холодно, как на улице, а ветер в тот день был такой, что их в буквальном смысле слова чуть не вынесло обратно на лестницу (Блэк, как ни в чем не бывало, сидел с книгой поверх одеяла в одной пижаме).
- Сделал что? – спросил Сириус спокойно, еще больше выпрямившись на кровати – ни дать ни взять хищник, готовый к прыжку.
Джеймс решительно подошел к окну и захлопнул его, глядя на Блэка с вызовом.
- Здесь душно, - объяснил тот.- Нужно было проветрить. И спать лучше с открытым окном.
- Так ведь холодно! – пискнул Питер.
- А одеяла на что? - пожал плечами Сириус. – Все так делают.
Отчего-то именно эта фраза вывела Джеймса из себя.
- Все – это кто?! Парни, кого-нибудь из вас родители заставляли мерзнуть по ночам?
Питер решительно помотал головой. Ремус тихо ответил:
- Мама всегда проветривала перед сном. Пока меня в спальне не было.
- Вот именно, - решительно сказал Джеймс. – А сейчас мы уже здесь. Так что окно должно быть закрыто. Три голоса против одного. Понял, неженка?
- Мне почему-то не холодно. Ну и кто из нас неженка? – спокойно спросил Блэк и, сочтя вопрос исчерпанным, снова углубился в книгу.
Джеймс сжал кулаки, но спорить отчего-то не стал. Только хмыкнул и отошел. Блэк, словно только этого и ждал, тут же задернул полог.
Так и повелось – Блэк «проветривал», Джеймс закрывал окно.
Через неделю Ремус проснулся среди ночи – приближалось полнолуние, и сон становился беспокойным. Он сел на кровати, потирая глаза, и внезапно увидел, что кровать Блэка пуста. А сам он маячит за окном. Снаружи.
Ремус и сам не заметил, как из груди его вырвался вопль, разбудивший Джеймса и Питера.
- Что случилось? – спросил Поттер, пытаясь нашарить на тумбочке очки.
Блэк, видимо, тоже услышал крик, потому что приоткрыл створку и, держась за нее, скользнул в спальню, нахмурив брови.
- Ну и чего ты орешь? – сердито спросил Джеймс.
Ремусу стало неловко.
- Просто… приснилось…
- Ты думал, я решил прыгнуть вниз? – спросил Блэк отрывисто. – И не мечтайте даже.
Он закрыл окно и лег в кровать.
- А что ты там делал?
- Дышал, - не сразу ответил Блэк. – Здесь совершенно невозможно спать. Слишком спертый воздух.
- А почему снаружи?
- Ну вам же холодно, - пожал плечами Сириус.
- Больше так не делай, - категорически сказал Поттер.
- А ты мне не указывай, - огрызнулся Блэк. – Меня достала головная боль. Хотите жить в духоте – живите. Я причем?
- Ты что, и правда спать не можешь, если окно закрыто?
- Не ваше дело, - Блэк, как всегда, замкнулся в себе. И задернул полог.
Джеймс посмотрел на Ремуса и выразительно покрутил пальцем у виска. Однако на следующее утро (благо, это была суббота) решительно занялся перестановкой.
Блэк поднялся раньше всех и куда-то исчез. А они под руководством Джеймса передвинули мебель. Кровать Блэка поставили под окно, Джеймсову отодвинули подальше. И вечером, когда Сириус вернулся, Поттер сказал ему, глядя в сторону:
- Только слишком сильно окно не открывай. И полог задергивай так, чтобы щелей не оставалось.
- Спасибо, - не сразу отозвался заносчивый аристократик. И тут же, смутившись, залез в свою норку. Видимо, он приоткрыл окно совсем чуть-чуть, потому что в спальне не сквозило.
Но эта проблема была хотя бы понятной и требовала решения. А вот все остальное!
Ну кому какое дело, на самом деле, как один из гриффиндорцев ест? Или раскладывает вещи на стуле в строго определенном порядке – тщательно расправленная мантия, на спинке галстук, поверх мантии свежее белье и в башмаках - чистые носки? Или одевается, следя за тем, чтобы мантия была застегнута на все пуговицы, а галстук не сбивался в сторону? Или каждый день ходит гулять, даже если все нормальные студенты остаются в замке, потому что погода просто ужасна?
Однако для Джеймса все это почему-то имело первостепенное значение.
- Блэк, хватит кривляться, ты же не девчонка! – говорил Поттер каждое утро ровно через тридцать секунд после того, как Сириус подходил к зеркалу, чтобы причесаться и поправить красно-золотой галстук.
- Нет, ну я не могу на это смотреть! Не стул с одеждой, а витрина какая-то музейная! – возмущенно жаловался он Ремусу чуть ли не каждый вечер.
- С ума сойти, какая цаца! Я маму просил-просил купить мне серебряный котел, а она нельзя, нельзя… а этому, значит, можно? Еще и с гербом! – зудел он после первого урока зельеварения, на котором Слагхорн похвалил Лили Эванс (что Поттер вполне одобрил) и противного слизеринца с сальными волосами и неопрятной мантией (что было крайне неприятно). Им и достался обещанный профессором приз – наборы очень удобных хрустальных флакончиков с самозаворачивающимися пробками, позволяющими таскать зелье хоть в кармане. Зачем Джеймсу непременно понадобился такой набор, было совершенно непонятно, учитывая, что зельеварение он терпеть не мог, но гриффиндорец обиделся и привычно сорвал досаду на «гадюке». Закончилось все тем, что Поттер чуть не испробовал на Блэке какое-нибудь заклятие из тех, что уже знал, но к счастью, Ремус и Питер смогли его удержать.
И так каждый день. Иногда Поттер повторялся, иногда становился настолько изобретательным в выдумывании все новых и новых придирок, что это начинало походить на какую-то манию. Все попытки Ремуса осторожно объяснить сокурснику, что иногда он заходит слишком уж далеко, успеха не имели. А объяснить Джеймсу, что он ведет себя просто смешно, у Ремуса не хватало духу. Слишком уж он дорожил этим неожиданно свалившимся на него подарком судьбы – дружбой.
Блэк чаще всего огрызался – весьма ядовито и изобретательно, иногда ограничивался высокомерным «отстань, Поттер!», и только чудом дело не доходило до банальной драки. И, положа руку на сердце, Ремус не смог бы винить Сириуса, если бы тот вышел из себя.
Вот и вчера Джеймс, называя вещи своими именами, полез не в свое дело.
- Блэк, куда тебя несет? – поинтересовался он, когда первокурсник Гриффиндора решительно взялся за ручку двери, ведущей на школьный двор. – Там гроза!
- Ну и что?
- Ничего! Шарахнет молнией, будешь знать!
- Так вам же легче, - язвительно отозвался Блэк, выскальзывая наружу. – Избавитесь наконец от слизеринской змеюки.
- Не змеюки, а гадюки, - деланно-невозмутимо поправил Поттер, обращаясь к плотно закрытой двери. – Вот что он там забыл? – возмущенно осведомился он уже у Люпина. Тот молча пожал плечами.

«Маменькин сынок» меж тем допил сок, поднялся. И мерным шагом вышел из столовой.
- Даже не здоровается ни с кем! – сердито выпалил Поттер. – Зазнайка!
Похоже, день сегодня будет долгим. Особенно если учесть, что после обеда будет сдвоенная трансфигурация, на которой Джеймс будет снова и снова пытаться превратить спичку в иголку – и наверняка безуспешно. Его наивысшим достижением пока была деревяшечка, не только заострившаяся с одного конца, но и приобретшая явный серебристый оттенок…
А Блэк продолжит читать какую-то старинную книгу, привезенную из дома. Воткнув в парту очередную иголку. Пятую.
Они стояли в линию, словно солдатики. А если протянуть между ними нитку, получатся пограничные столбы.
«Близко не подходить».
Интересно, когда ему это надоест? Скучно ведь одному целыми днями ходить… И опасно. Кстати говоря.


Глава 5

Спасибо всем за отзывы.
Насчет Снейпа: есть такое понятие, называется субъективное мнение. Подлипалой его называет СИриус. Вопросы есть?
Забегая вперед, могу сообщить, что Снейп воспринимает всех однокурсников как форменных кретинов, едва слезших с дерева и мешающих нормально учиться. Поверим на слово или предположим, что все не совсем так, как кажется с его стороны? ;-)
---------------------------------

В первом матче сезона по квиддичу должны были встретиться Равенкло и Слизерин.
Ученики его факультета болели, естественно, за Равенкло. Это была традиция – гриффиндорцы всегда болели против, не имея возможности болеть за.
Они все готовились к матчу загодя – хмурили брови, потрясали кулаками, заколдовывали плакаты, гласящие, что слизеринцы – дерьмо.
Сириус не принимал участия в этой мышиной возне.
Во-первых, у него обнаружилась стойкая аллергия на голос Поттера, который всегда был готов помочь родному факультету – даже не зная толком, чем именно.
Во-вторых, Блэка не слишком интересовало искусство. Всякое. Плакаты в том числе.
А в третьих, Сириус не видел причин, по которым гриффиндорцы в данном конкретном случае не держали строгий нейтралитет, а болели за сине-бронзовых. Не то чтобы он не переживал за Гриффиндор – но это было начало сезона, и Сириус Блэк никак не мог сообразить, почемув первом матче надо болеть именно за равенкловцев.
Не выдержав, он высказал свои мысли о честной игре (и ее отсутствии в данном конкретном случае) жарко горящему камину, у которого пристроился со своим «Дуэльным кодексом – правила, заклятия, запрещенные приемы».
К сожалению, в этот момент в гостиной Гриффиндора в кои-то веки воцарилась тишина – аудитория как раз отсмеялась над очередной остротой в адрес Слизерина, и только Питер продолжал подвизгивать своим тонким голоском.
Так что ценные соображения Сириуса пришлись весьма некстати.
Трое старшекурсников, не сговариваясь, покрутили пальцем у виска. Остальные недоуменно переглянулись.
- Но это же очевидно, - ответил Поттер (ну кто бы сомневался!). – Если Равенкло победит, у Слизерина будет весьма мало шансов завоевать кубок.
- Верно. Только от этого _наши_ шансы лучше не становятся, - отрезал Сириус, обернувшись.
- Это почему? Гриффиндор и Слизерин всегда борются за кубок! Они всегда первые!
- Вещи меняются. Если Равенкло одержит победу над Слизерином, у которого, по твоим же словам, прекрасная команда, то именно сине-бронзовые станут нашими главными соперниками.
- Ну и что, по-твоему, надо делать?
- Ничего. Болеть за своих, когда придет время, и не мешать игрокам на тренировках, глазея на них с трибуны и крича «Мазила!» собственным охотникам.
Раздались смешки. Действительно, Поттер со своим другом Люпином и вечно таскавшимся за ними хвостом Питером Пэттигрю не пропустили с начала года ни одной тренировки, и уже весь гриффиндорский стол знал, что именно Поттер будет делать, когда попадет в команду. Летал Джеймс действительно здорово, так что сомнений в том, что это рано или поздно произойдет, не было ни у него самого, ни у благодарных слушателей.
- По-твоему, я мешаю? – вскочил Поттер.
- Ну… я бы не назвал это помощью, Джеймс, - добродушно улыбнулся капитан команды – крепкий высокий загонщик по имени Джон Прюитт.
Вокруг засмеялись.
О Сириусе забыли. И он был этому рад.
На раскрытой странице перед его глазами нарисованный волшебник танцевал румбу, отчаянно выпучив глаза и явно пытаясь остановиться.
«Таранталлегра – заклятие, которое заставляет противника пускаться в пляс по Вашей воле. Прекрасно подходит в случае мелких недоразумений, которые следует разрешить быстро и бескровно».
Интересно, Малфой, Розье и их подлипала-Снейп подходят под определение «мелкие недоразумения» или их пора переводить в следующую категорию?

* * *

Предсказание Сириуса оказалось верным. Равенкло с новым ловцом и вратарем выиграл с впечатляющим счетом 30-200. Особенно всех поразил вратарь – незаметная пятикурсница с мышиного цвета волосами и маленькими глазками отбила десять верных голов, причем один – вверх ногами и метлой.
Возбужденные гриффиндорцы красно-золотыми волнами скатывались со своей трибуны, обсуждая происшедшее.
- Просто класс! Ты видел этот вираж, Ремус?
Тот устало кивнул. Он, видимо, не отличался крепким здоровьем, и в прошлом месяце даже пропустил несколько дней занятий. Причем его не было в больничном крыле. Сириус это знал точно, потому что в последний раз Снейп несколько переборщил, разозленный тем, что Блэку удалось его обезоружить (и невинно поинтересоваться у Малфоя, не слышал ли тот о волшебниках по фамилии Снейп, а то на семейном древе Сириус таковых не обнаружил), и пришлось заглянуть на огонек к мадам Помфри. Его надежды оправдались – целительница вопросов не задавала и спокойно вернула нос Блэка на надлежащее ему место.
Была суббота, домашние задания Сириус (со скуки) сделал еще в пятницу, заняться было абсолютно нечем… и поэтому он решил вернуться в замок и попытаться отловить слизеринского прихлебателя с сальными волосами вдали от его взрослых компаньонов. Чтобы хоть раз разобраться с ним один на один. Честно.
Сириус повертел головой и обнаружил искомый объект в до боли знакомом обществе. На Малфое, Эйвери и Гойле была спортивная форма.
Любезный Люциус выглядел чернее тучи, и насколько Блэк мог судить, его знаменитое самообладание пошло трещинами, словно старое зеркало. А такие минуты Люциус предпочитал делить с проверенным окружением и не был склонен терпеть вокруг себя всяких там первогодков.
Надежды Сириуса оправдались довольно скоро.
- Не болтай зря! – рявкнул Эйвери.
Лично Сириус после такой фразы сделал бы «друзьям» ручкой… в лучшем случае. Однако Снейп проговорил:
- Но у нас действительно еще есть шанс – разница в счете…
Малфой наградил его взглядом василиска.
Снейп, увы, на месте не умер, однако замолчал.
Компания двинулась к замку. Снейп шел последним, уткнувшись в книжку.
Сириус выждал паузу и понесся следом, петляя между деревьями.
К сожалению, вечно сопливый придурок благополучно прошествовал с сокурсниками к входу в подземелья.
Там было сыро и прохладно.
Слизеринцы переговаривались тихо, и хотя их топот заглушал шаги преследователя, Сириус решил ради предосторожности снять высокие ботинки со шнуровкой (надо будет обзавестись чем-нибудь более удобным, кстати).
Блэк торопился, и поэтому проклятые шнурки то и дело путался в застежках.
Закончив, он поднял голову и обнаружил, что слизеринцы исчезли.
Сириус, подумав, затолкал ботинки в углубление между камнями и побежал по темному коридору.

Выяснилось, что подземелья замка – настоящий лабиринт. Коридоры, тупики, перекрестки… им не было видно ни конца, ни края.
Сириус уже отчаялся найти не то что слизеринцев, но хотя бы выход из этого бесконечного подвала (помечать надо было, идиот!) как стена справа от него раскрылась беззубой пастью.
- Ну надо же… господа, у нас гости! – объявил Розье.
Сириус попятился.
- Зря ты это сделал, Блэк, - почти дружески сказал ему Малфой. – Тебя не хватятся до самого отбоя. У нас куча времени.
Короткая вспышка – и Сириуса отшвырнуло назад. Спиной на холодный неровный камень.
Удар был настолько силен, что мальчик потерял сознание.

…Он не знал, сколько прошло времени.
Он уже не чувствовал боли после того, как его несколько раз приложили о стены (тесные эти подземелья - жуть).
Он просто хотел, чтобы все наконец закончилось. Хоть чем-нибудь.
Интересно, до Малфоя когда-нибудь дойдет, что если он прикончит будущего родственника, то заработает себе кучу неприятностей? Или проигрыш матча привел его в настолько невменяемое состояние?
- Потанцуй для нас, приятель, - скомандовал Эйвори.
Интересно, трудно научиться произносить заклинания беззвучно?..
- Финита Инкантатем. Твоя очередь, малявка. Давай свои любимые.
- Импедимента!
И снова Блэк лежит, связанный невидимыми, но крепкими путами.
- С фантазией у тебя… не очень… сопли вытри…
Снейп, позеленев от злости, начал произносить какое-то заклятие… И тут мрак подземелий взорвался разноцветными огнями.
Слизеринцы завопили.
Последним, что видел Сириус, был огромный огненный гиппогриф, пикирующий на него сверху.
Блэк улыбнулся ему и провалился в беспамятство.

-Мадам, с ним правда все будет в порядке?
Голос казался очень знакомым.
- Вы мне надоели, мистер умник с фейерверком! Вас что, ударили оглушающим заклятием? Сколько можно повторять одно и то же?
Поттер? А при чем тут…
Блэк пошевелился и приоткрыл глаза.
У его кровати стоял вечно растрепанный задавака-сокурсник и мадам Помфри.
- И вообще, я была бы Вам очень благодарна, если бы вы покинули больничное крыло и не мешали мне работать!
- Но не раньше, чем объясните мне, что произошло, - в больничное крыло влетела профессор Макгонагалл. – По-Вашему, это так остроумно – взорвать ракету у гостиной Слизерина?
- По… - Сириус кашлянул, пытаясь прочистить горло. – По-моему, да.
Поттер покосился на него с явным интересом.
- Пришел в себя? Отлично, - деловито сказала мадам Помфри. – Выпей это и закрой рот – тебе не стоит разговаривать.
- Ракету, которую можно использовать только на свежем воздухе? – продолжала выговаривать Макгонагалл. - Вы хоть понимаете, что чуть не убили сокурсника?
- Но Профессор, я…
- Это была моя идея, - хрипло сказал Сириус. – Моя кузина показала мне, где гостиная Слизерина… И мне пришло в голову отпраздновать их поражение. Я уговорил Поттера…
Губы Макгонагалл слегка дрогнули.
- А при чем тут Поттер? Я что-то не замечала, чтобы вы много общались…
- А что, нельзя? – подал голос Джеймс.
- Если это будет каждый раз заканчиваться таким вот образом, я бы не советовала.

Мальчики переглянулись.
- Минус двадцать очков Гриффиндору. Мистер Блэк, Вы можете сдать домашнее задание на день позже.
Профессор вышла.
Поттер поколебался, но все же сказал:
- Простите, мадам Помфри, но могу я посидеть с другом? Хотя бы недолго? Пожалуйста…
- Как Вы себя чувствуете, мистер Блэк?
- Нормально.
- Хорошо. У вас пять минут.
Она ушла.
Повисла неловкая пауза.
- Извини, - первым заговорил Поттер. – Понимаешь, я решил пошляться по подземельям. И Ремуса с собой взял… И тут…
Сириус зажмурился.
Поттер – видел? И Люпин? Видели его?
Только не это…
Сейчас Поттер скажет, что он слабак. Тряпка.
И прав будет, вот что обидно.
- У тебя такое лицо было… И кровь на мантии…
- А, это я о стену приложился, - Сириус попытался улыбнуться.
- Ты поэтому на уроки опаздывал?
Блэк кивнул.
- Ремус меня еле удержал. Они же старшекурсники. И говорит – пошли за преподавателями. А я ему: какие преподаватели, не успеем. Ты знаешь, они так на тебя смотрели – будто убить готовы.
Блэк криво усмехнулся.
- Будущий муж моей кузины не станет рисковать своей репутацией из-за такого жалкого слабака, как я.
- Это кто?
- Беловолосый такой. Семикурсник.
- Малфой, что ли? Такой скорпион! Он недавно Лили грязнокровкой обозвал. А тут как раз Слагхорн мимо проходил – так этот гад начал так улыбаться, словно мы – новенькие галлеоны. Повезло тебе.
- Не то слово. Лучше не бывает, - Сириус взмахнул забинтованными руками.
- А почему ты слабак? Из-за того, что ничего сделать не мог? Так их же целая толпа была! И все старшекурсники!
- Не все.
Сириус отвел взгляд.
- Ты про этого желтолицего, что ли? Забудь. В куче все смелые.
Почему-то от этих слов Сириусу стало легче.
- А у меня в кармане как раз ракета завалялась. Со дня рождения, - как ни в чем не бывало продолжил Поттер. – Папа целую коробку подарил. Ну я ее и запустил. Все в рассыпную…
- А я под заклятием и бежать не могу, - закончил Сириус. – Класс, Поттер. Ты пытался меня спасти и чуть не прикончил. А еще друг, называется.
Оба расхохотались.
И вдруг Сириус осекся.
- Извини.
Поттер непонимающе уставился на него карими беспечными глазищами.
- За что?
- За то, что назвал тебя другом. Ты не обязан…
- Брось, - отрезал Поттер. – По-моему, у нас не осталось выбора. Раз уж Макгонагалл этого не одобряет…
- То значит, идея стоящая, - машинально закончил Сириус.
- Вот видишь! Ты мои мысли читаешь! - вдохновенно произнес Поттер. – А ты правда думаешь, что взорвать фейерверк у гостиной Слизерина – это весело?
- Ну, по крайней мере, мы теперь знаем, где она находится… - задумчиво произнес Сириус, блеснув глазами. – Но понимаешь ли…
- О, только не говори, что у нас потом будут неприятности! – простонал Джеймс, взлохматив волосы. – Ремус до смерти надоел мне своими нотациями!
- Я имею в виду, что просто взорвать хлопушку – это как-то неоригинально. Надо ее сначала заколдовать.
- Ага, - подхватил Джеймс, ероша волосы. – Чтобы она за всеми гонялась и кусалась, например…
- Зачем за всеми? За слизеринцами!
- Точно! Но это сложнее.
- Ничего, у нас впереди целых семь лет.
- Надо сначала решить, что она будет делать. Может, заставить их танцевать?
Сириус скрипнул зубами. К счастью, занятый планами Поттер этого не заметил.
- Или нет… наслать на них какое-нибудь проклятие?
- Ага, я даже знаю, какое, - ухмыльнулся Блэк. – Только бы удалось узнать у матери, отчего у меня выросли ослиные уши.
- А получится?
- Не знаю. Может, написать дяде Аль…
- Вы уже целую вечность тут сидите, Поттер! – рявкнула мадам Помфри.
Гриффиндорцы испуганно примолкли.
- Немедленно вон!
Джеймс подмигнул Сириусу и выплыл за дверь, ероша волосы.
Сириус улыбнулся, не слушая возмущенных комментариев целительницы.
Интересно, это самое проклятие – трансфигурация, заклятия или – уййй! – зелья? Хотя вряд ли, в громовещателе вроде ничего не было…

Джеймс влетел в гостиную Гриффиндора и принялся озираться по сторонам, ища кого-то глазами.
К нему тут же подкатился Питер:
- Джеймс, где ты был? Я тут…
- Где Ремус? – рявкнул Поттер, не слушая сокурсника.
- Он спать пошел. Сказал, что устал.
Джеймс, оттолкнув Питера с дороги, понесся вверх по ступенькам.
Откинул полог.
Люпин спал, раскинув руки.
Джеймс колебался целую минуту, прежде чем начать будить приятеля.
Дождаться завтрашнего дня было выше его сил.
- Ну мам… - простонал Люпин.
- Да какая я тебе мама? Слушай, проснись, наконец!
- Отстань…
- Ну ладно, ты не просыпайся, я тебе и так все расскажу, - выпалил Поттер и недолго думая прилег рядом. – Я в больничном крыле был…
- Чудесно… - пробурчал Ремус, поворачиваясь на бок.
- Этот Блэк – он такой классный! Мы хлопушку заколдуем, чтобы она на слизеринцев насылала проклятие!
- Великоле…
Ремус дернулся и сел на постели, протирая глаза.
- Погоди. Вы же терпеть друг друга не можете!
- Ну… Не знаю. Представляешь, он про тех придурков ни слова ни сказал! Сделал вид, что это была его идея с фейерверком. Защитил меня от Макгонагалл. И вообще, мы думаем одинаково…
Джеймсу вдруг стало неловко.
- Ремус, ты мой друг. Но он…
- Тоже твой друг, - Люпин понял его с полуслова. - Большое дело. Я же говорил тебе, что он вовсе не такой, каким кажется. Просто ему тяжело. И поэтому он кусается, словно волк, попавший в капкан.
- Да ты, дружище, большой спец по волкам.
Ремус резко покраснел.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты все время про них говоришь, - добродушно ответил Джеймс, пожав плечами.
- А… - с облегчением откликнулся Ремус.
- Слушай, ты не обижаешься?
- На что?
- Ну, что в нашей компании будет третий?
- Это хорошо, - серьезно сказал Люпин. – Если двое поссорятся, третий сможет их помирить.

Утром понедельника Сириус покинул больничное крыло и отправился прямиком в большой зал.
На многое он не рассчитывал.
Поттер наверняка пожалел о своем решении, вспомнив, кто такой Блэк.
Но вдруг…

Глава 6

"Не кажется, что он у вас немного не каноничный? Тот Сириус не стал бы раскладывать вещи по порядку".
Сириус, как бы это точнее-то выразиться... в общем, на данном этапе это ребенок выдрессированный. В буквальном смысле слова. И не всегда педагогичными методами. Вот и весь секрет. Но вы не волнуйтесь, на пятом курсе он уже будет есть куриные ножки руками - что, правда, не помешает ему по-прежнему резать пирожные ножом и вилкой, несмотря на сильное противодействие лучшего друга. :)

------------------------------------------------
Едва завидев бледного черноволосого мальчишку, Поттер, к изумлению всего гриффиндорского стола, вскочил со своего места и поспешил навстречу.
- Привет, - сказал он, улыбаясь во весь рот.
- Что, Поттер, решил подобрать слизеринские отбросы? – раздался скрипучий голос Снейпа.
Сириус невольно сжался.
- Прости, Нюниус, - лучезарно улыбнулся Джеймс, беря Блэка за руку, - но ты меня не интересуешь. Пошли, Сир.
Вокруг захохотали.
- Почему Сир? – успел спросить Блэк, увлекаемый к столу с невероятной скоростью.
- Ну, ты же аристократ. И потом, надо же тебя как-то сокращать? А Сири…
- А за Сири я и убить могу, - процедил Блэк.
- Я же говорю, что ты мои мысли читаешь. Мне тоже не нравится. Ремус, это Сир, Сир, это Ремус, Вам придется терпеть меня следующие семь лет. Ну как, страшно?
- Спорим, что бояться надо меня? – прищурился Блэк. – И я был бы весьма обязан, если бы месье Поттер не лишал меня возможности защититься самому. Кто бы что не думал, я вполне на это способен…
- Мы такого и не… - начал Ремус, но Поттер перебил его.
- Отчего месье Блэк решил, что кто-то его защищает? - Джеймс с видимым удовольствием произнес новое слово. – Мне просто не нравится этот тип. Ну совершенно. И зачем только такие на свет рождаются?
Питер, устроившийся неподалеку, восторженно глядел на хохочущую компанию.

- Господи, ну и улыбка у этого Блэка, - вздохнула профессор Синистра, преподаватель астрономии.
- Что тебя смущает, Синистра? – нахмурив брови, осведомилась Макгонагалл.
- Да ничего, - подхватила мадам Помфри. – Просто я так чувствую, что лет через пять придется запасаться противоядием против любовных зелий…
- И не забудь проклятия любого рода в адрес ничтожной соперницы, которая привлекла внимание кумира… - лукаво протянула профессор Синистра.
Макгонагалл нахмурилась еще больше.
- Не надо смотреть в хрустальный шар, - улыбнулась Кассандра О’Нил, преподаватель Прорицаний, - чтобы понять, что из мальчишки вырастет красавец-мужчина, которого наши юные ведьмочки захотят закадрить самыми мыслимыми…
- И немыслимыми, - со вздохом произнесла Помфри.
- …способами, - невозмутимо вставила Кассандра. – Сочувствую, милая.
- Да брось, коллега, - Помфри лучезарно улыбнулась. – Зато мне придется в половине случаев приводить в здравый ум и память только Блэка. Какая экономия времени и сил!
Макгонагалл передернула плечами.
- Это школа, а не дом свиданий! – произнесла она резко.
- Это жизнь, профессор Макгонагалл, - мягко сказал Дамблдор. – Поздравляю.
- С чем? – резко повернулась к нему Минерва.
- С тем, что оба ребенка, за которыми я попросил Вас присматривать, похоже, собираются держаться вместе ближайшие лет семь. Это облегчает задачу, верно?

Троица, закончив завтрак, выкатилась из-за стола и целеустремленно направилась к выходу, продолжая хохотать в голос.
- Месье Блэк очень странный – он не хочет драться с простолюдинами, но готов с ними дружить…
- Месье Поттер сделал бы месье Блэку большое одолжение, если бы не упоминал при нем слово «простолюдины». Месье Блэк просто переобщался с собственной семьей.
- Месье Поттер рад сообщить, что он с удовольствием усыновил бы вышеупомянутого месье Блэка, если бы имел такую возможность…
- Месье Блэк считает, что если бы вышеупомянутый Поттер стал его отцом, это бы весьма плохо кончилось… для любящего родителя, разумеется.
- Месье Поттер…
Люпин посмотрел на однокурсников, которые вели себя, словно вырвавшиеся на волю юные мандрагоры (по крайней мере, они столь же громко обменивались «любезностями»), и вздохнул.
Ремусу нравился Блэк. И он был искренне рад, что волчонок нашел наконец свою стаю.
Но какие же они еще дети!

Первым уроком была история магии – и это оказалось весьма кстати.
Люпин принялся записывать за учителем, иногда устало потирая глаза, а Блэк и Поттер продолжали болтать шепотом.
- А что это за слово такое – месье?
- Ну, как мадам. Просто для мужчин, - Блэк скорчил рожу.
Поттер засмеялся. Эванс наградила его негодующим взглядом. Биннс продолжал бормотать о восстании гоблинов.
- Вот ведь зануда! Восстания гоблинов – это так здорово!
- Ты-то откуда знаешь, Блэк?
- Читал. У меня дома книг полно. И про гоблинов есть… представляешь, они однажды почти завоевали Испанию. Маглы заметили – и давай хватать всех подряд и тащить на костры…
- Гоблинов?
- Да нет, конечно, волшебников, если они не хотели удирать… Ну и маглов тоже.
- А их зачем?
- Ну они ж маглы, откуда она знают, может человек колдовать или нет? Видят, что девушка умная и красивая – и тащат ее на костер.
- Во придурки! – присвистнул Поттер.
- Ага. «Охота на ведьм» называется.
- А почему на французском? Я тоже хочу почитать!
- А ты читать умеешь, Поттер?
Джеймс отвесил приятелю шуточный подзатыльник.
- Так почему французский-то?
– Французский язык – язык древнейших и благороднейших семей, - загнусавил Сириус, зажав себе нос пальцами. – Так отец говорит. А по мне так и английский вовсе не плох. По крайней мере, он звучит намного приятнее. Слушай, скучно-то как…
- И чего делать?
- Да я тут выучил парочку заклинаний, - глаза Блэка заблестели, и он вынул палочку.
- Когда успел?
- Ну, у меня две недели было…
Сириус прикусил язык, выругав себя за болтливость. Сейчас придется срочно придумывать, почему одиннадцатилетний парень в здравом уме вместо того, чтобы наслаждаться свободным временем, бесконечно штудирует учебники для первого курса.
Поттер заминки не заметил:
- А, ну да, тебя же мать заставила. Строгая она у тебя…
- Да, есть немножко…
- А сложно?
- Да нет, не очень. Я уверен, у тебя скоро тоже получится. Смотри.
Блэк, недолго думая, направил палочку на чернильницу и, взмахнув ею, прошептал:
- Вингардиум Левиоса!
Чернильница взмыла вверх.
Люпин заметил ее первым – и открыл рот.
Чернильница путешествовала под потолком.
Дремлющие первокурсники встрепенулись.
Блэк и Поттер устроились на последней парте, так что никто, собственно говоря, не понимал, в чем дело.
Блэк пригнулся к столу, стараясь держать палочку как можно ниже. Поттер зажал обеими руками рот, чтобы не засмеяться в голос – больно уж забавно было наблюдать за оторопевшими сокурсниками.
Профессор не замечал ни-че-го.
- Нет, ну ты только глянь на него! Даже бровью не повел!
Сириус оторвал взгляд от поднятого вверх предмета.
Чернильница обрушилась учителю на голову.
Однокурсники вокруг дружно ахнули.
Биннс замер на стуле. По его лицу текла изумрудно-зеленая субстанция.
Блэк и Поттер переглянулись и дружно полезли под парту.

Естественно, профессор Макгонагалл не заставила себя ждать.
- Кто это сделал? – рявкнула она, взмахнув палочкой. Чернила исчезли.
- Я не заметил, Минерва, - добродушно и немного растерянно отозвался Биннс.
- Кто – это – сделал?
Растерянные первокурсники молчали.
Блэк, побледнев, вылез из своего укрытия, виновато глядя на Биннса.
- Простите, профессор, я… не удержал.
- Вы заклятиями тоже занимались с матерью?
- Профессор, это была моя идея, - Сириус и не заметил, что плечом к плечу с ним встал Поттер.
- Минус тридцать очков Гриффиндору, неделя отработок. Для обоих. И я напишу Вашей матери, Блэк, чтобы она никогда больше с Вами не занималась на каникулах. Вам это не нужно.
Макгонагалл повернулась и вылетела из класса, не заметив, что при последних ее словах Сириус побелел, как скатерть.
Зато это заметил Ремус. И Джеймс.

За обедом они сели подальше от остальных, бурно обсуждавших происшествие на уроке истории. Зануду Биннса страшно не любили, поэтому шалость, несмотря на потерянные очки, вызвала бурное и сокрушительное одобрение.
- Ты чего? Так боишься матери? Ну, подумаешь, отругает. Или еще один громовещатель пришлет…
Ремус ткнул Поттера локтем в бок. Тот отмахнулся.
- Сир, на тебе лица нет! В чем дело-то?
Сириус молчал, сцепив зубы.
- Эй, Блэк, мы же друзья!
- Северус, - раздался сзади голос Розье, - Вы уже проходили чары летучести?
- Нет, - тут же ответил Снейп.
- Вот видите – живой пример нашей правоты. Все дело в чистоте крови.
- Я тоже у… - заикнулся было Снейп, но Розье его не услышал. Или не захотел услышать.
- Только чистокровные волшебники…
И это стало последней каплей.
Сириус сорвался с места и выбежал из столовой. Друзья, не сговариваясь, кинулись за ним, забыв о только что наполненных тарелках.
Они молчали, пока не выбрались на воздух.
- Громовещатель, говоришь? – зло бросил Сириус Джеймсу. – А вверх ногами ночь провисеть? И ладно на чердаке…
Джеймс приоткрыл рот.
- Там только летучие мыши. Они ничего, смешные даже. А в подвале боггарт.
Ремус слушал его молча и очень внимательно. Только покачал головой, когда Джеймс открыл было рот, чтобы что-то сказать. Как ни странно, Поттер промолчал.
После первых фраз говорить стало легче. И думать обо всем этом – тоже. Словно яд и гной покидали старую рану, вскрывшуюся от случайного прикосновения.
- Ладно бы я в Слизерине учился – тогда бы выпороли да забыли. Или подвесили бы на часок – обычное дело. Но подвал этот… Или заставят пыль стирать с эльфячьих голов, а я, - Сириус сглотнул, - боюсь их до смерти. Ну, то есть боялся, - вдруг повеселел он. Люпин едва слышно вздохнул. - У меня даже боггарт такой был. А в прошлом году меня мать наказала, я так зол был… И вот смотрю я на них, а они раз – и превращаются в воздушные шарики! Дядя Альфард их потом по всему дому собирал и поодиночке расколдовывал. Я думал, он сердиться будет – побегай вот так вот с палочкой наперерез, да еще и под вопли Мадам! А он мне сахарное перо подарил.
В голосе Сириуса послышалось искреннее недоумение.
- В общем, веселое меня ждет рождество. На этот раз мне точно подвал светит… Зато узнаю, чего я боюсь теперь. Ладно, забудьте.
- Ничего себе забудьте! – возбужденно заговорил Джеймс. – Это тебя так наказывают?
Сириус пожал плечами.
- А тебя нет? Ну, боггарт – это конечно слишком, даже кое-кто из родни так считает, а все остальное… Есть еще тиски для пальцев, но отец говорит, что для такого я еще маленький. Во всех волшебных…
- Вот и не во всех! – перебил его Поттер. – У меня вот и отец, и мать волшебники. Я однажды стащил палочку и чуть дом не разнес – так меня просто отругали и без сладкого оставили. Да и то мама потом мой любимый пудинг принесла, пока отец не видел…
Теперь пришел черед удивляться Сириусу.
- Поттер, что ты заливаешь! Даже в Хогвартсе раньше так наказывали. Недавно отменили – так мать написала в «Пророк», что это ударит по дисциплине в школе. Биннс, наверное, с ней согласен.
Гриффиндорцы переглянулись и расхохотались.
Отсмеявшись, Джеймс мягко спросил:
- Ты что, домовых эльфов боишься? А чего их бояться-то?
- Да не эльфов! У нас в семье традиция такая – за верную службу домовикам, когда они состарятся, отрубают головы и вешают на лестнице.
Однокурсники уставились на Сириуса, вытаращив глаза.
Блэк опустил голову.
- Я понимаю, что это глупо – они же неживые…
- Не хотел бы я служить твоей семье, - пробормотал Люпин.
- Они что, ненормальные? – сердито спросил Поттер.
- Не знаю, - впрочем, сейчас вопрос о нормальности семьи волновал Сириуса меньше всего.
- Слушай, Поттер, а может, ты меня разыгрываешь? Ты же тоже чистокров…
- По-твоему я врун, Блэк? – разозлился Джеймс, трепля собственные волосы.
- Я тоже о таких наказаниях даже не слышал, - вступил в разговор Ремус. – Правда, у меня мать магла.
- Ты полукровка? – в голосе Сириуса звучал такой восторг, что Люпин даже не обиделся.
- Ну и что? – нахмурился Поттер.
- Как что? Я домой напишу! Родители будут в ярости!
- Вот поэтому я бы на твоем месте этого не делал, - спокойно заметил Ремус. – Тебе неприятностей мало?
- Ну, знаешь, я не собираюсь стыдиться своих друзей, даже если мои родители считают…
- Не обязательно сообщать подробности – вот и все. Я же видел, какие ты письма пишешь – черкнешь три строчки и несешься в совятню.
Блэк нахмурился:
- Ты за мной следил, что ли?
- А как за тобой не следить, если ты вечно впутываешься во всякие переделки? Представляешь, что было бы, если бы Ремус после матча не заметил, что ты за слизеринцами увязался? - выпалил Поттер, прежде чем Люпин успел его остановить.
- Я не хочу, чтобы за мной следили! – рявкнул Блэк, придя в ярость. – И я не ввязываюсь в переделки! Я хотел разобраться с этим сопливым по-честному, один на один.
- Ты что, дурак совсем? Не получится с ними по-честному!
Выбегавшие из здания школьники с изумлением наблюдали, как два гриффиндорца, мирно (хотя и шумно) покинувшие утром Большой зал и всю первую половину дня ходившие вместе, орут друг на друга, готовые кинуться в драку, словно боевые петухи.
- Тебе что, одной ракеты мало? Сейчас другую взорву! А пока ты в больничном крыле отдыхаешь, научусь делать эти дурацкие иголки и обгоню тебя на трансфигурации! – проорал Поттер.
- А у тебя есть? – спросил вдруг Сириус совершенно нормальным голосом.
- Ну да, - так же легко перешел на деловой тон Поттер.
- С гиппогрифом?
- Не, с ними кончились. Та последняя была. Единорог есть, дракон венгерский, феникс…
- Давай феникса!
- О не-е-ет… - простонал Ремус, но его уже не слушали.
Джеймс извлек из кармана маленький полупрозрачный шар и, забыв про взаимные обиды, великодушно протянул его Блэку.
- На, попробуй. Просто кидай вверх и все.
Блэк взвесил шар на ладони и запустил его в безоблачное небо.
На высоте метров в двадцать шар разразился множеством красных и золотых молний.
Воцарилась совершеннейшая неразбериха.
Блэк и Поттер, задрав головы, восторженно наблюдали, как молнии постепенно превращаются…
- Вот сейчас, подожди немножко…
… в настоящего феникса, только раз в пятьдесят больше.
Школьники вокруг прыгали, орали, хохотали…
- Ура Гриффиндору! – прокричал кто-то (и совершенно, кстати, резонно – ракета была цветов факультета). Это выкрик тут же подхватила сотня глоток. Даже какой-то мелкий слизеринец. Гойл отвесил ему затрещину.
Из замка выбегали преподаватели.
- Я же предупреждал, - простонал Филч, - ни к чему хорошему эти мягкости не приведут…
Директор задумчиво глядел на феникса – и хорошо знавшие его учителя могли бы поклясться, что Дамблдор улыбается себе в усы.
Макгонагалл поспешила к месту происшествия.
- Опять вы? – закричала она, добравшись до эпицентра событий и увидев две знакомые черноволосые фигурки с красно-золотыми гербами на мантиях.
- А что мы такого сделали, профессор? Вы же сказали не запускать ракеты в помещении – мы и не запускали! – возмущенно сказал Поттер.
- Ракеты в школе во время семестра запрещены!
Оба ученика посмотрели на преподавателя с самым искренним недоумением.
- Вы что, не знали?
- Нет, - подтвердили они в один голос.
- А надо бы! Еще неделя отработок! Немедленно в замок, оба!
Первокурсники решили не спорить.
- Черт, сейчас конфеты посыпятся! – проворчал Поттер, когда они выбрались из толпы.
- Да ладно. Главное – она забыла снять с нас очки.
- Погоди, как бы не вспомнила! Слушай, а какие ты правила еще знаешь?
Сириус задумался.
- Ну, нельзя ходить в Запретный лес… кажется. И ронять чернильницы на головы преподавателям.
- Ладно, в следующий раз не буду тебя отвлекать.
Они снова засмеялись.
- Успокойтесь! Немедленно! – продолжала бушевать Макгонагалл. Ее голос был отчетливо слышен даже на расстоянии. – Мерлин великий, это не ученики! Это… это… мародеры какие-то!
- О! Красивое слово! – заметил Джеймс, кладя руку на плечо Сириусу. - Так что ты там говорил насчет леса?

Глава 7

Глава маленькая, извините...

Минерва Макгонагалл влетела в учительскую, красная как свекла.
- Это просто бедствие какое-то, а не ученики! – пожаловалась она коллегам, швыряя на стол увесистый фолиант.
- Что, опять Поттер и Блэк? – сочувственно поинтересовалась мадам Трюк.
- А у вас что? – оживилась профессор Стебль.
- Да ничего особенного. Улучили момент, дождались, когда Северус Снейп из Слизерина наконец поднимется в воздух и налетели с двух сторон. Пришлось напомнить господам студентам, что первокурсникам запрещено играть в квиддич. А у Вас?
- Конфисковала горшок с мандрагорой-малышкой. И не спрашивайте меня, как они пробрались в теплицу номер четыре, если занятие проходило во второй, и зачем несчастная мандрагошка им вообще понадобилась. Однако должна заметить, что я ничего не слышала, а вот они меня – прекрасно. Что несколько утешает. По крайней мере, они не из тех безмозглых идиотов, которые шалят, не думая о последствиях. Правда, не исключено, что бедное растение от неожиданности просто потеряло голос.
Учителя засмеялись.
- Пришлось отнять у твоего факультета десять очков, Минерва.
Та с шумом втянула в себя воздух и перевела взгляд на Биннса.
- Все в порядке, Минерва. По-моему, они решили заколдовать перо так, чтобы оно стало самопишущим. Думаю, на это у них уйдет по меньшей мере год, так что спокойствие у меня на уроках обеспечено.
- Неужели Ремус собрался с духом и отказался давать им конспекты? – ухмыльнулась Аврора Синистра.
Все присутствующие, за исключением Макгонагалл и Филча, заулыбались.
- Вчера эти мерзавцы поменяли местами рыцарские доспехи в коридоре. В результате какой-то первокурсник-пуффендуец потерял свою гостиную, - мрачно проворчал смотритель. – А мне возвращай все на место.
- Вы их видели?
- Нет.
- А почему Вы думае…
- Потому что больше некому! – отрезал Филч. - В былые времена их за такие штучки подвесили бы за большие пальцы, и помяните мое слово…
Профессор Кеттлберн покачал головой.
- В прошлое воскресение Рубеус видел всю троицу в запретном лесу.
- Что? – вскинулась Макгонагалл.
- Да, и Люпина тоже.
- И что они там делали? – поинтересовалась Кассандра.
- Глазели на единорога.
Макгонагалл, казалось, вот-вот хватит удар.
- Я обещал Хагриду ничего не говорить, так что уж не выдавай меня, Минерва. Просто хотел, чтобы ты знала. Может, попросить присматривать за ними какое-нибудь привидение?
- Легче прибить на месте! И я уверена, что в этом случае дело не дойдет даже до суда!
- Ну, ну, Минерва, не горячись… - добродушно проговорила профессор Алеф, преподаватель кабаллистики. – Они всего лишь дети. Избалованные, правда, но дети.
- Это дети? – Минерва задохнулась от возмущения. – Тебе легко говорить, ты с ними еще не сталкивалась! Это головорезы какие-то! Вчера Поттер заколдовал на перемене второкурсника из Когтеврана, который нечаянно толкнул Блэка в плечо. Уложил тоталусом.
- Ну, Минерва, ученики частенько…
- А Блэк расколдовал, сказав, что с Когтевраном они не враждуют. И по-моему, мне так и не удалось внушить мерзавцам мысль о том, что если они от природы талантливы, эти дарования лучше направить на что-нибудь полезное. А сегодня у меня на уроке – на уроке!
Макгонагалл снова задохнулась.
- Выпей водички, Минерва, - заботливо сказала профессор астрономии.
Профессор трансфигурации подчинилась.
- Превращаем жуков в пуговицы. Блэк достиг успеха со второй попытки.
- Ну это же великолепно, - рассудительно заметил до сих пор молчавший Слагхорн.
- И не успела я открыть рот, запустил пуговицу в затылок Паркинсону. Минус пять очков моему собственному факультету. С третьей попытки то же самое сделал Поттер.
- Опять в Паркинсона? – сочувственно и несколько настороженно спросил Слагхорн.
Минерва недоумевающе уставилась на коллегу.
- Добыл пуговицу, - пояснила она после паузы. – И тогда Блэк после некоторых усилий превращает ее обратно в насекомое!!!
- Ну, Минерва, не стоит так переживать, если ученикам удается то, что не удавалось тебе на первом курсе, - с облегчением протянул Слагхорн.
- Да не в этом дело! Вокруг все сосредоточены, стараются, Северус Снейп, умничка, чуть ли не десяток жуков превратил до конца урока – а эти охламоны начинают гонять насекомых по парте. Ну ладно, Мерлин с ними, думаю, хоть молчат…
Вокруг слушали не перебивая – и сочувственно.
- Только это занятие им скоро надоело. Переколдовали жуков в пуговицы, сложили из них башню, достали какую-то старинную книжку. Прекрасно. Урок заканчивается, ребята встают, Снейп несет мне свои пуговицы… и Поттер насылает на него заклятие-подножку! Пуговицы врассыпную, вокруг хохот… А эти бедокуры сидят и улыбаются во все зубы.
Учителя, хотя и не хотели обидеть коллегу, не выдержали и дружно захохотали.
- Это они, видите ли, тренировались, - продолжила Макгонагалл, нахмурившись. - Отобрала книжку. И объясните мне, ради Бога, кто мог в здравом уме дать Блэку – Блэку! – дуэльный кодекс восемнадцатого века с описанием всех заклятий?!
Хохот усилился.
- Сейчас они примерно на четверти, - свирепо продолжала Макгонагалл. – А что было бы, если бы наши «всего лишь детки» добрались до раздела под милым названием «Авада Кедавра и случаи, в которых ее дозволяется применять»?!
Смех смолк, словно по команде.
- Это возмутительно! – в учительскую вкатился профессор Флитвик.
- Только не говорите мне, что Блэк и Поттер опять что-то натворили, - простонала Макгонагалл. – Иначе я самолично отведу их к озеру и скормлю кальмару.
-Пожалей кальмара! – хором провозгласили Кеттлберн и Стебль.
- А при чем тут Блэк и Поттер? – искренне удивился профессор Флитвик. – Конечно, они несколько перестарались с двойным экспеллиармусом для Нотта, но тот, уж прости, Гораций, - Флитвик слегка поклонился в сторону главы Слизерина, - сам виноват. Незачем было насылать фурункулос на малыша Пэттигрю, даже если это кажется кому-то смешным. Ты уж сам решай, что делать со своими головорезами.
Заместитель директора встал с места.
- Я разберусь, - пообещал он без обычной улыбки и вышел из учительской.
- Они что, обезоружили Нотта?
- Сбоку, Минерва. Не совсем честно, конечно, но в данном случае я их вполне понимаю. Что первыши, даже такие талантливые, как эти двое, могут поделать с толпой старшекурсников? Они приложили Нотта о ближайшую стену и, как мне кажется, собирались увести всю эту… гм… группу подальше от товарища. По крайней мере, маленький Блэк прокричал по-французски что-то довольно оскорбительное, судя по лицам некоторых… гм… слизеринцев. Пришлось вмешаться. Милые детки, и весьма способные к заклятиям. Особенно Поттер. Впрочем, Блэк, видимо, всегда будет на полшага впереди в трансфигурации, так что они квиты.
- Милые детки? – возмущенно спросила Макгонагалл. – Вы так их называете? Да они мне урок сорвали!
Флитвик улыбнулся.
- После того, как я предложил им после каждого успешного заклятия попробовать сделать то же самое, но мысленно, у меня на уроках царит спокойствие… ну, относительное, конечно.
- Невербальные заклинания? – удивился профессор Дормион, нынешний преподаватель защиты от Темных искусств. – Это же пятый курс! Рано…
- Ну и что, - крошка Флитвик пожал плечами. – Зато они от напряжения строят такие уморительные гримасы…


Глава 8

Приступ доброты у меня случился...
==========================================

* * *
- Сириус, гляди, Хагрид елку несет! Давай что-нибудь этакое сотворим…
- Не хочется, - мрачно ответил Блэк.
- Ну давай хлопушки стащим и в гостиной взорвем! Я знаю, где они…
- Нет.
Джеймс оставил попытки развеселить приятеля и молча обнял Сириуса за плечи.
Его товарищ по всем шалостям, вечный и единственный соперник на всех занятиях, кроме зельеварения (да и то только потому, что Блэк постоянно норовил заменить какой-нибудь из указанных компонентов и посмотреть, что из этого выйдет. И вообще лучшей на курсе все равно была Эванс), гроза школы и, как поговаривали, наряду с самим Поттером любимчик Директора (потому что их совместные проделки ничем серьезным не оканчивались – в том числе и вызовом к вышеупомянутому Директору) – в общем, лучший друг Джеймса Чарлуса Поттера с приближением Рождества вдруг повзрослел лет на десять.
И это Поттеру решительно не нравилось.
Мерлин с ней, с репутацией, но какого черта?!
- Брось. Может, они тебя оставят на Рождество в школе. Ну, в наказание, - Поттер широко ухмыльнулся. – Я знаю, так бывает.
- Не оставят, - еще мрачнее отозвался Блэк.
- А жаль, - мечтательно протянул Джеймс. – Я бы тебя к себе забрал.
- Я что, вещь? – нахмурился Сириус.
- Ты мой лучший друг, дубина! – Джеймс набрал полную горсть снега и, не задумываясь, швырнул ее в лицо совсем уж загрустившему приятелю.
Эта крайняя мера помогла. Гриффиндорцы сцепились и начали шутливую потасовку, радостно вывалявшись в снегу по самые макушки.
- Ребята, не надо, не ссорьтесь, - пропищал над ними четвертый обитатель гриффиндорской спальни первокурсников - Питер Пэттигрю. Ремус уже уехал.
После того самого памятного случая с Ноттом (в кои-то веки за магию на переменах гриффиндорцам добавили целых тридцать очков!) Питер таскался за горластыми однокурсниками, имена которых уже знал каждый ученик не только параллели, но и школы, словно хвост. Ни Джеймс, ни Сириус, ни тем более Ремус не возражали. Но окончательно в их тесную компанию Питер попал только после того, как однажды они втроем с Люпином удрали в Запретный лес и, наткнувшись на доброжелательно настроенного кентавра, в очередной раз пропустили ужин. Белобрысый недотепа торжественно встретил голодных скитальцев в спальне с целой сумкой жареной рыбы, картошки и даже слегка помятых пирожных, утащенных из столовой вместе с серебряными тарелками. После этого все трое Мародеров, самоназвавшиеся так с легкой руки декана собственного факультета, смирились с его обществом окончательно.
- А кто ссорится-то? – в пылу схватки Поттер потерял очки и теперь искал их наощупь. Сириус, ухмыльнувшись, торжественно напялил Джеймсу на нос «дополнительные глаза».
- Спасибо. Так что, день зря пройдет или как? – ухмыльнулся Поттер.
- Ну, давай снежки заколдуем.
- Чтобы они за кем-нибудь гонялись?
- Не-а. Чтобы цветные были.
Блэк и Поттер дружно вытащили палочки. Питер приготовился смотреть и аплодировать – ни на что другое он все равно не был способен.
- В какой цвет-то?
- А во все.
- Это сложно…
- А попробовать?
- А по шее? Опять выпендриваешься?
- Да с чего ты взял, что это трансфигурация?! – Блэк возмущенно махнул палочкой, и ближайший снежок превратился отчего-то в медный медальон с изображением феникса. – Ой. Я ж такой и хотел! На Диагон Алли!
- Дай посмотреть!
Сириус без колебаний отдал Джеймсу неизвестно каким образом наколдованную вещицу (вот бы узнать!).
- Класс! А чего не купил? У твоих родителей полно денег!
- Они предпочитают эти… подлинники, - Блэк снова помрачнел. Поттер молча обругал себя за привычку говорить прежде, чем думать.
– Тебе правда нравится? – неожиданно поинтересовался Сириус.
- Ага, - Джеймс повернул медальон, и тот заиграл в лучах солнца.
- Бери.
- Ты что!..
- Я не знаю, смогу ли подарить тебе что-нибудь на рождество.
- Да не нужны мне подарки! Давай лучше ко мне, а?
- Хватит говорить о том, что я не в силах изменить! – взорвался Блэк и, вскочив, направился к замку.
Джеймс молча пошел следом, зажав в руке медальон.
- Спасибо, - сказал он в сгорбившуюся спину.
Блэк обернулся:
- Что?
- Спасибо, Сир.
Тот молча замедлил шаг, чтобы Джеймс мог идти с ним плечом к плечу.

Добравшись до гостиной Гриффиндора, первокурсники обнаружили, что у полной дамы гости. Точнее, гость.
Какой-то волшебник с остроконечной бородкой невозмутимо угощал Полную даму шампанским.
- О нет, - пробормотал Сириус, попятившись.
Волшебник на картине повернулся к первокурсникам и смерил их внимательным взглядом.
- Подойди-ка поближе, - скомандовал он, пристально глядя на Блэка.
Тот дернулся:
- Еще чего! Что, матушка решила не дожидаться моего прибытия и наслать еще какую-нибудь гадость?
- Проклятия через картины не передаются, неуч! – рявкнул маг. Джеймс только сейчас заметил, что одет он был в цвета Слизерина, и машинально потянулся за палочкой. – Я просто хочу тебя рассмотреть. А то вечно носишься по коридорам, как магглорожденный плебей.
Сириус выступил вперед и с вызовом поинтересовался:
-Что, дома не нагляделся?!
Поттер уже решительно ничего не понимал:
- Ты что, с ним знаком? – понизив голос, поинтересовался он.
- Еще бы ему не знать собственного прапрадеда! – ехидно заметил волшебник, подливая шампанское улыбающейся Полной Даме.
- Собственного кого? – прошептал Пэттигрю.
- А, точно. Спасибо, что напомнил, - не менее ехидно отозвался Блэк. – Вечно путаюсь. Куда не плюнь – везде по родственнику.
- А ты не плюй, - ласково посоветовал предок потомку.
Поттер и Пэттигрю не выдержали и рассмеялись. Даже Сириус улыбнулся.
Неизвестный волшебник оставался серьезным.
- Моя правнучка просила передать тебе, что приедет за тобой и девочками завтра в двенадцать. Так что собирай вещи.
Волшебник посмотрел на погрустневшего Блэка и добавил:
- И ради бога, хоть раз в жизни придержи язык. Она так зла, что я удивляюсь, как наш дом до сих пор не сгорел.
Сириус и неизвестный маг посмотрели друг другу в глаза, и Поттеру показалось, что между ними промелькнула искра взаимопонимания.
- Если что – ты знаешь, где меня найти.
Сириус наклонил голову к плечу и произнес только одно слово:
- Почему?
- Потому что я не вижу ничего зазорного в том, что ты учишься на факультете Годрика Гриффиндора, - отрезал волшебник. – Куда хуже было бы, если бы у Ориона и Вальбурги родился сквиб. Но насколько я могу судить, это тебе не грозит. И будь добр, - добавил волшебник после паузы, - не можешь вести себя, как следует, так хоть не попадайся! То и дело слышу – Блэк, Поттер, Поттер, Блэк... Поспать спокойно не дают.
- Учту, - кивнул Сириус. – Пройти-то можно – или в коридоре ночевать?
Портрет повернулся, пропуская гриффиндорцев в гостиную.
Поттер и Пэттигрю добрались до ближайших кресел и повалились в них, хохоча во все горло.
- Это кто? – поинтересовался Джеймс, отсмеявшись.
Сириус пожал плечами.
- Финеас Найджелус, директор Хогвардса. Мой прадед.
- Прапрадед, - поправил Питер.
- Да какая разница, все равно он уже умер! – с досадой бросил Сириус.
- Ты завтра в двенадцать уезжаешь? А я вечером. Через камин, - продолжал болтать Пэттигрю. - А за тобой приедут, да?
-Пит, - Поттер смотрел на лучшего друга, сощурив глаза. – Иди собирай вещи.
- А ты?
- А я потом. И Сир тоже.
Пэттигрю обиженно передернул плечами, но послушно удалился в спальню.
Сириус опустился в кресло и уставился на весело пляшущий огонь.
Джеймс, ничего не говоря, присел на подлокотник.
- Слушай, - сказал он после долгого молчания. – А слабо стащить из твоего дома портрет этого Финеаса и повесить у меня в спальне?
Сириус покосился на друга… и прыснул со смеху.
- Как я его сниму, Джеймс? Картины висят каждая на своем месте! И я не уверен, что…
- Я же не говорю прямо сейчас. Я вообще…

В назначенный час Сириус, взявший с собой только волшебную палочку и учебники, уже стоял во дворе, хмуро глядя в небо.
- Ребята, смотрите! – выкрикнул кто-то – и морозный воздух тут же наполнился восхищенными возгласами.
По небу прихотливыми зигзагами металась большая серебряная карета. Самые зоркие из учеников разглядели на ней старинный несколько потускневший герб.
- Что там?
- Да никак не разгляжу…
- Псы, - громко сказал Сириус.
- И девиз, - холодно заметила стоявшая рядом с ним Нарцисса. – Чистота крови навек!
Она гордо вскинула белокурую голову.
Карета медленно приближалась. И наконец настал момент, когда крылатые кони вспороли копытами затоптанный темный снег.
Студенты Хогвардса, особенно первокурсники, смотрели на это представление, вытаращив глаза.
С запяток кареты молниеносно спрыгнули два домовых эльфа, спеша отворить узорчатую серебряную дверь – и оттуда не вышла, а выплыла величественная черноволосая колдунья в зеленом плаще.
Джеймс удивленно поднял брови – по рассказам друга он представлял себе старую ведьму, похожую на горгулью. Горбатую уродину, вечно склоненную над кипящим котлом, чье лицо было лишь бледным расплывчатым пятном, едва видневшимся сквозь дымку, поднимающуюся над зельем.
«Я почти уверен, что на этот раз боггарт обернется моей собственной матушкой. Дай Бог, чтобы она опрокинулась в котел!»
Но за Блэками приехала совсем другая женщина.
Она казалась ослепительно прекрасной.
Недоброй. Но и не злой.
Просто холодной.
И этот холод зачаровывал, словно северное сияние, на которое можно смотреть часами.
- Ух ты! – восторженно пискнул Питер. – Прямо снежная королева!
Вокруг зашептались.
Джеймс досадливо повел плечом. Он и сам не знал, почему эта женщина напомнила ему вейлу. Может быть, тем, что вейла, как очаровательна бы она не была, на самом деле тоже не человек, а чудовище?
Дама приближалась стремительно – и одновременно неторопливо. Словно заранее просчитала, в каком месте ей следует оказаться в каждое конкретное мгновение.
- Нарцисса, Андромеда, - ее голос был глубоким и звучным.
- Мадам Блэк, - обе девушки синхронно присели в реверансе.
- Рождество семья будет праздновать на площади Гриммо. Ваши родители уже там.
Что-то неправильное было в том, как она двигалась. Как вскидывала голову, отбрасывая назад прямые длинные волосы, заворачивающиеся на концах - будто маленькие черные змейки ползли по темно-зеленой ткани. Как говорила, словно подчеркивая двойной чертой каждое слово. Даже в том, как она улыбалась.
Студенты Хогвардса ловили каждое ее движение – но не смели приблизиться. Словно гостью – и счастливцев с фамилией Блэк - отделила от всего мира невидимая и непреодолимая черта.
Эмми Блэннор, первокурсница из Хаффлпафа – совершенно очаровательная блондиночка – невольно шагнула к эффектной даме, восторженно приоткрыв рот.
Мадам Блэк, казалось, даже не заметила святотатства.
Просто брезгливым движением запахнула плащ.
И девочка отлетела назад, словно ее отбросили заклятием.
Вальбурга посмотрела на Нарциссу, потом на Андромеду… и наконец обратила внимание на собственного сына.
Сириус глянул на нее затравленно, как кролик на удава.
Женщина молча положила руку ему на плечо – щуплая фигурка полностью скрылась под широким длинным рукавом – и повела к карете.
Сестры Блэк шли следом.

Юные Блэки скрылись в карете. Вальбурга задержалась на пороге, словно ища кого-то глазами.
Остановила взгляд на растрепанном мальчишке в очках. И любезно улыбнулась.
Джеймс передернул плечами.
Он наконец понял, что именно тревожило его в облике этой женщины.
Сириус был очень похож на свою мать.
И до боли странно было видеть на знакомом лице чужие глаза.
Не серые, а голубоватые.
Прозрачные, словно льдинка.
И такие же холодные.
Почти белые.

Джеймс проводил карету Блэков глазами и, вздохнув, отправился обратно в замок.
Похоже, его подавленного настроения никто не разделял.
Дама по совершенно непонятной Поттеру причине произвела на всех самое благоприятное впечатление. Студенты вокруг бурно обсуждали происшедшее, словно их только что освободили от заклятия немоты.
Питер семенил рядом, подпрыгивая.
- Слушай, какая красивая у него мама!
Поттер стиснул зубы, но ничего не сказал.
- А карету видел?- возбужденно тараторил Питер. – С крылатыми конями! Ты представляешь, сколько это стоит?
- Нет.
- Целое состояние!
- И что?! – рявкнул Поттер, направляясь прямиком в спальню.
Питер обиженно примолк. Но ненадолго.
- И семья такая… даже в «Истории магии» упоминается!
Питер помолчал и вдруг ни к селу ни к городу добавил:
- Я ему так завидую...
Терпение Поттера лопнуло.
- Нечему там завидовать! Нечему, понятно тебе? – прокричал он в ярости.
- Как скажешь, - испуганно пролепетал Пэттигрю.
Поттер, открыв чемодан, принялся в буквальном смысле избивать его собственными вещами.
"Как приеду, сразу пошлю сову. И только попробуй мне не ответить, Блэк!"

Глава 9

Хогвардс становился все меньше и меньше… и наконец величественный замок скрылся из виду.
Сириус продолжал смотреть в окно, бездумно считая проплывающие мимо облака.
Его кузины тоже молчали, не решаясь заговорить первыми.
- Ты хотела о чем-то спросить, Андромеда? Спрашивай.
- Мадам Блэк, мы думали, что за нами приедет мадам Вальбурга…
- Она тоже так думала, - спокойно ответила мадам. – Однако после того, как Вальбурга… ммм… как же она выразилась? Ах да, пообещала «прибить на месте это чертово отродье», - дама выговорила эти слова с явным неодобрением, - я решила, что ее визит в школу несколько… нецелесообразен. К тому же против этого весьма резко возражал Альбус Дамблдор. И я его вполне понимаю. Я привыкла смиряться с человеческими слабостями и недостатками, - дама поджала губы, - но есть вещи, которые нельзя простить. Например, отсутствие выдержки и отвратительный простонародный язык. На этом фоне глупость и жеманность смотрятся вполне сносно.
Краем глаза Сириус заметил, что губы Андромеды дрожат. Она силилась сдержать улыбку.
Мальчик не обиделся. Мадам Блэк на редкость точно охарактеризовала его мать.
Мадам Блэк бросила взгляд на Сириуса и продолжила, словно его не было рядом.
- Надеюсь, о семейных проблемах не осведомлен весь Хогвардс и его окрестности?
- Нет, мадам, - тут же ответила Нарцисса.
Сириус сузил глаза. Эта привычка говорить при нем так, словно «маленького Блэка» и в помине нет, его страшно раздражала.
- А громовещатель?
- О нем все забыли, - вступила в разговор Андромеда. – Риус и его друг с тех пор столько натво…
Она осеклась.
- Об этом позже, - судя по всему, Мадам Блэк была наслышана о славных деяниях маленького Блэка. - Что ж, интересный способ замять проблему. Хотя и своеобразный. Я рада, что мой внук умеет держать язык за зубами и не вмешивает посторонних в дела семьи. В отличие от своей матери. Как он учится?
- Превосходно, - с гордостью ответила Андромеда.
- Что ж. Тогда вопрос о поведении снимается. Каждый имеет право на развлечения, если это не мешает исполнению долга.
Сириус стиснул зубы. Молчать становилось все труднее.
- И наконец последнее. Это правда, что Сириус дружит с полукровкой?
- И что? – Сириус резко отвернулся от окна и с вызовом посмотрел в холодные светлые глаза.
- Не дерзите мне, молодой человек, - Мадам не повысила голоса, но каждое слово звучало, как удар плети. – Я знаю, что мы слишком похожи, чтобы когда-нибудь поладить, - Нарцисса не выдержала и прыснула в кулак, заработав взгляд, от которого втянула голову в плечи. – Однако симпатия и дружба – это одно, а хороший тон – совсем другое. Как-никак, я ваша бабушка. Так что начнем сначала. Девочки, правда ли, что Сириус дружит с полукровкой?
- Да, - ответила Нарцисса.
- Это тот самый «друг», Сириус?
- Нет. Тот Самый Друг, Мадам, - процедил Сириус, собрав остатки выдержки, - это Джеймс. Джеймс Поттер.
- И ты не видишь причин для вмешательства в твою личную жизнь. Верно?
- Да! – выпалил Сириус.
Холодные голубые глаза, казалось, впились в темно-серые – с точно таким же разрезом.
Сириус вскинул подбородок.
Молчание длилось пару минут.
- Я тоже, - резко сказала дама.
Нарцисса от изумления приоткрыла рот.
Жена Арктуруса Блэка, бабушка Сириуса по отцовской линии, была на редкость сильной ведьмой. И поговаривали, что она может сглазить одним взглядом того, кто вызвал ее неудовольствие.
Ее боялись даже собственные дети.
- У тебя есть выбор, Сириус. Ты можешь дать родителям слово вести себя в школе так, как полагается представителю семейства Блэков. Конечно, ничто не в силах изменить решение Шляпы, но вне уроков ты легко найдешь себе более подходящую компанию в Слизерине. Ты умен, талантлив, красив, так что сделать это труда не составит. Тебе нет нужды держаться за первых попавшихся приятелей. Тогда мы сможем уладить дело… ммм… наименее болезненным путем.
- Меня вполне устраивают мои друзья и мой факультет, мадам.
- Я так и думала. Что ж. Все, что я могу тебе обещать - я попробую поговорить со своим сыном. Но на многое не рассчитывай. У меня тоже нет причин для вмешательства в личную жизнь Ориона и Вальбурги. И я не одобряю твоего поведения.
Сириус вспыхнул:
- Интересно, почему это все вдруг начали дружно предлагать мне помощь? Сначала прапрадед, теперь…
- Потому что она тебе нужна, - отпарировала дама.
Сириус стиснул зубы и промолчал.
Он был бы очень благодарен доброжелательно настроенным родным, если бы они не делали все возможное, чтобы напугать его еще больше.

Карета пролетела над ночным Лондоном – снег блестел в лучах фонарей – и опустилась на пустынной площади.
- Гриммо, двенадцать, - провозгласил один из домашних эльфов.
Дома раздвинулись, и между ними из воздуха материализовалось огромное каменное здание.
Все окна радостно светились зелеными огнями, двери были украшены гирляндами и остролистом.
Не успели юные Блэки покинуть карету, как двери распахнулись, выпуская тепло хорошо протопленного дома и умопомрачительно вкусные запахи праздничных яств. Яркая полоса ослепительного молочного света разрезала пополам темную мостовую.
Мальчишка лет девяти в ярко-зеленой мантии с серебряными узорами вылетел на улицу с радостным воплем:
- Сириус!
- Привет, Регс, - Сириус от души улыбнулся.
Это было единственное существо, которое он был рад видеть.
- Как там Хогвардс?
- Пока на месте, - вырвалось у гриффиндорского мародера.
- А ты правда чернильницу на голову учителю уронил?
- Ну да. Так что извини, эта проделка уже произведет впечатления.
-Сириус, думай, что говоришь, - призвала его к порядку мадам Блэк. – Регулус, я бы не советовала тебе брать пример с брата. По крайней мере, пока ты не убедишься в том, что это не отразится на учебе. Еще никого из нашей семьи не выгоняли из школы за неуспеваемость.
Регулус выслушал совет бабушки с полным вниманием – и полностью его проигнорировал.
- И Нотта обезоружил? Круто, он же старшекурсник…
- Мы с Джейм… Погоди, а ты-то об этом откуда знаешь?
Регулус, смутившись, невольно оглянулся на Нарциссу. Та растянула губы в надменной улыбке.
- Значит, семейные дела, да, кузина? – процедил Сириус, выхватывая из кармана волшебную палочку.
Нарцисса схватилась за волосы и закричала.
Гребень, скреплявший светлые пряди в красивый, затейливо переплетенный узел, вырвался из прически и накинулся на девушку, словно рассерженная птица, нещадно деря ей волосы.
Мадам Блэк отменила заклинание.
- Кто-то, похоже, забыл о том, что на каникулах несовершеннолетним колдовать не полагается.
- А кто узнает-то? – ухмыльнулся Сириус. – Тут маглов нет, одни волшебники.
- Умный ребенок, - словно про себя заметила Мадам Блэк.
Палочка Сириуса вырвалась из его пальцев, и бабушка невозмутимо подхватила ее.
- Так будет спокойнее.
Нарцисса поспешно приводила в порядок волосы.
- Мадам Блэк, скажите ему, что он не имеет права так со мной обращаться! Бандит!
Сириус наградил кузину насмешливым взглядом, скрывая неловкость. За эти несколько месяцев он настолько привык к палочке, что без нее чувствовал себя так, словно забыл надеть под плащ мантию.
- Тебе урок, Нарцисса, - Мадам Блэк посмотрела на девушку. – Не вмешивайся в чужие дела.
Она слегка улыбнулась Сириусу. По-настоящему.
Тот настолько оторопел от этого явления, что подумал, будто ему привиделось.
- Ну же, Регулус, я понимаааю, что ты соскучился по нашим студентам, но не стоит держать их на улице! – раздался жеманный голос.
На пороге дома стояла невысокая пухленькая колдунья с черными кудрявыми волосами. Ее мантию украшал герб Блэков, а на груди блестело старинное ожерелье.
Мадам Блэк холодно улыбнулась ей.
- Здравствуй, Вальбурга.
- Здравствуйте, мадам, - сладко улыбнулась хозяйка дома, делая реверанс.
Вальбурга Блэк, урожденная Блэк.
Его мать.
Сириус с трудом подавил дрожь.
Кузины выступили вперед, синхронно присев.
- Цисси, милая, ты стала настоящей красавицей, - защебетала волшебница. - Люциус, разумеется, тоже приглашен. Как и его отец. Думаю, тебя эта новость обрадует. А ты, Мэдди, не присмотрела себе кавалера?
- Нет, мадам, - ответила Андромеда.
- Как жаль – такая красавица и все еще не обручена. Может быть, в этом году поможет омела?
Вальбурга Блэк подмигнула Андромеде. Та, отвернувшись, закатила глаза.
- А вот и мой старшенький! Как ты вырос, солнышко! Истинный наследник нашего рода.
- Вот именно, - обронила Мадам Блэк, входя в дом.
Вальбурга посмотрела ей вслед. На ее лице отразилась такая откровенная ненависть, что кузины Сириуса дружно сделали вид, что смотрят в другую сторону.
- Добро пожаловать домой, - Вальбурга крепко вцепилась в его плечо тонкими бледными пальцами – так, что оно тут же начало ныть, - и потащила отпрыска в дом, даря окружающим любезные и пустые улыбки.
-Пойдем, милый. Тебе надо отдохнуть. Кричер, - старый домовик тут же предстал пред очи хозяйки, - присмотри за тем, чтобы все было в порядке. Пришли эльфов мадемуазель Андромеде и мадемуазель Нарциссе, - Кричер согнулся в таком глубоком поклоне, что ткнулся рыльцем в пол.
Это было даже хуже, чем предполагал Сириус. Он-то надеялся, что наказание отложат до того момента, когда разъедутся гости.
Мальчик был даже готов попросить прощения.
Только вот никак не мог взять в толк, за что.
Сириус, хоть и понимал, что надеяться бесполезно, хоть и старался держать себя в руках… но когда Вальбурга решительно потащила его к лестнице, ведущей вниз, мальчик снова задрожал. И на этот раз справиться с собой не сумел.
Вальбурга потянула на себя тяжелую дверь.
Сириус невольно отшатнулся.
Вальбурга за шкирку швырнула его внутрь – и прижала к стене, возвышаясь над сыном, словно скала.
- А чего ты ожидал, маленькая дрянь? Глаза мои б не смотрели! – Вальбурга, не удержавшись, закатила отпрыску увесистую пощечину. Тот едва не ударился головой о мокрую стену. Из уголка рта потекла струйка крови. – Позорище! Мой сын – гриффиндорец!
- Мадам, я же не вино…
- Молчать! Я думала, хотя бы после громовещателя ты возьмешься за ум и вспомнишь, кто ты такой! Так нет, - она шипела, брызгая слюной. – Ни слова сожаления. Ни тени раскаяния в том, что случилось. Якшаешься со всяким сбродом! Общаешься с грязнокровками! ЗАКОЛДОВЫВАЕШЬ РОДСТВЕННИКОВ! И это мой сын! Марш за мной! – распорядилась она.
Сириус вытер лицо рукавом и побрел за матерью.
Ему было страшно. Так страшно, как никогда в жизни.
Вальбурга коснулась стены волшебной палочкой. Та подалась в стороны.
В подвале было пусто и холодно.
С потолка свисала цепь с прикрепленными кандалами.
Вальбурга молча направила палочку на мальчика. Тот взлетел в воздух, перевернувшись вверх ногами. Кандалы хищно сомкнулись вокруг тонких лодыжек, и Сириус почувствовал, как по телу прокатилось знакомое тепло.
Теперь он не потеряет сознание оттого, что кровь прилила к голове.
Проклятая цепь не даст ему умереть – ни оттого, что его, человека, подвесили вниз головой, как летучую мышь, ни даже от страха.
Пол, ставший потолком, привычно покачивался.
- Завтра, - сдавленным от ярости голосом произнесла Вальбурга, - ты попросишь прощения у всех своих родственников, которых успел оскорбить в школе. Словом или действием. И никаких выходок на пиру.
Сириус почувствовал, как в нем закипает ярость. Бешеная и неконтролируемая.
Просить прощения? У кого? У Малфоя? У Розье? У ябеды Нарциссы?
- Я не ста…
- Еще одно слово, - тихо сказала мать, - и ты останешься в этом подвале навсегда.
Угроза подействовала.
Вальбурга повернулась и вышла.
Стены за ее спиной сомкнулись. А пол начал расползаться в стороны.
Сириус обреченно смотрел в черную пустоту, хранящую в себе Страх.

Глава 10

- Ну откуда мы могли знать, что это запрещено? – Джеймс посмотрел на родителей с праведным негодованием и взмахнул вилкой. Капельки подливки полетели во все стороны.
- Джеееймс! – укоризненно протянула мать.
- Извини, ма.
- Насколько я помню, - солидно сказал седоватый Чарлус, - об основных правилах предупреждают на пиру. По крайней мере, в мое время было именно так.
Джеймс озадаченно моргнул глазами.
- Ну… наверное, - неуверенно сказал он.
Мистер и миссис Поттер переглянулись и рассмеялись.
- Наверное? – притворно-строгим тоном осведомилась мать.
- Мам, ну откуда я знаю? Я занят был!
- И чем же?
- Знакомился, - честно ответил мальчик.
- А Сириус?
- По-моему, дулся.
- На кого? – удивилась миссис Поттер.
- На Шляпу, наверное. Или вообще на весь мир. Откуда мне знать? Мы тогда еще не дружили. Я же его на платформе видел, когда ты никак меня в поезд отпускать не хотела, помнишь? Идет весь такой чистенький, походка какая-та… ну как говорят, ма? В общем, как будто он танцам учился лет с двух. Весь такой причесанный, подбородок задрал выше некуда, чемодан домовой эльф тащит, вокруг слизеринцы со змеями своими – жуть, в общем. Тоже мне, принц, - в голосе Джеймса прозвучало презрение, смешанное со смехом.
- Я думал, Вы друзья, - с неодобрением сказал отец.
- Это я тогда так видел, - пояснил Джеймс. – Откуда я знал, что он такой классный? И вовсе не гадюка слизеринская!
- Джеймс! – укоризненно покачала головой мать. – Я, к твоему сведению, тоже училась в Слизерине.
Джеймс озадаченно посмотрел на нее… но через мгновение его лицо просветлело.
- Ну, значит, они потом испортились. А что про его семью говорили, когда Шляпа Сира в Гриффиндор отправила! Я думал, врут… а оказалось, что не совсем. Но это я потом узнал.
Мать положила ему добавки и спросила:
- Что-то я не пойму. Если ты к нему так относился, каким образом вы вообще подружились?
- Ну, мы однажды пообщались нормально, - младший Поттер благоразумно не стал уточнять, где именно, - и подружились. Ма, я пойду проверю, не вернулась ли Хельга.
Джеймс, не дожидаясь согласия родителей, выскочил из-за стола.
Взрослые Поттеры остались одни.
- Не нравится мне все это, - вздохнула Д.
- Почему? Джейми хорошо учится, у него есть друзья – что в этом плохого?
- Эти все проделки... Чарли, что, если маленький Блэк плохо влияет на нашего мальчика?
- И ты в это веришь?
Чарлус внимательно посмотрел на жену.
- Дело ведь не в их совместных… безобразиях.
- Эта семья! – Миссис Поттер в сердцах швырнула вилку на скатерть.
- Милая, ты сама урожденная Блэк, забыла?
- Я помню. И поэтому мне не нравится эта дружба. Мальчик сумасшедшей Вальбурги!
- Я бы не советовал тебе говорить с Джеймсом о Сириусе в таком тоне.
- Я знаю, Чарли. Но мне все равно как-то не по себе. Сириус Блэк… я-то надеялась, что больше услышу эту фамилию.
- Никогда не мог понять, за что ты их так ненавидишь.
- Я просто не хочу иметь с ними ничего общего.
- Теперь придется, - твердо сказал Чарлус.
- Надеюсь, ненадолго. Насколько я знаю Вальбургу, она живо внушит отпрыску, что Джеймс – неподходящая компания для его высочества, - в голосе миссис Поттер прозвучала горечь.
- Ты знаешь Вальбургу, милая. Но не знаешь мальчика.

Из разверстой дыры поднималось что-то странное.
Не отрубленная голова.
Просто сеть.
Сотканная из золотых нитей.
Тьма вокруг начала отливать зеленым.
Глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит – и лопнут. С громким треском. Или еще каким-нибудь звуком.
«Это всего лишь боггарт. Боггарт. Это не взаправду. Этого нет…»
Мальчик уговаривал себя, как мог. Не чудовище какое-нибудь - нитки. Золотые нитки. И буквы, складывающиеся в имена. И цифры.
Почему так страшно?
Перед глазами ребенка покачивался родовой гобелен, покинувший теплую бархатную ткань.
Они все были там. Его предки.
У них не было лиц. Не было голосов.
Только имена и даты.
Блэк. Блэк. Блэк. Блэк. Блэк…
Сеть приближалась… приближалась…
И Сириус понял, что его наконец поймали.
Ругань. Розги. Цепи.
Такая ерунда.
Все намного проще.
Сейчас сеть набросится на него – и опутает, словно паутина – мошку. И будет сжиматься, сжиматься… Раздирая кожу в клочья, перемалывая в кашу мускулы, ломая кости…
Выпьет всю его кровь. Вернет себе. По праву.
Сириус Блэк-младший наконец станет частью родового древа.
Просто линией.
Еще одной линией, которая должна лечь параллельно другой. Женской.
И выпустить из себя третью нить.
А еще лучше – две. Или три.
Стать не человеком – пауком, покорно плетущим сеть.
И эта сеть – чужая.
Не будет друзей. Не будет Хогвардса. Не будет ничего.
Останется только гобелен.
Сеть уже набухала красным, толстела на глазах…
«Ридикулус», - прошептал Сириус одними губами.
Он, попав в библиотеку Хогвардса, первым делом прочитал все о боггартах. И выучил заклинание.
Он знал, что нужно сделать с этой сетью.
Пусть распадется на сотни сияющих капель.
Они взорвутся с громким треском, будто хлопушка.
И буквы испуганно кинутся во все стороны. Словно стайка воробьев.
Не хватало сущего пустяка.
Палочки.
А сеть приближалась – медленно и неотвратимо.
Сириус зажмурился… но тут же понял, что от этого Сеть не исчезнет.
Наоборот.
У него не будет шанса увернуться, когда жаждущая крови золотая сеть кинется на него.
Сириус снова открыл глаза.
Сеть приближалась.
Свернулась змеей. Изогнула "шею", готовясь к броску...
«Помогите. Пожалуйста. Помогите мне. Кто-нибудь. Помогите. Я не хочу!»

Джеймс влетел обратно в комнату и плюхнулся на стул.
- Хельга до сих пор не вернулась, - разочарованно бросил он камину.
На родителей младший Поттер не смотрел.
Мать глянула на сына и осторожно спросила:
- Что случилось?
- Ничего. Я послал сову, как только приехал. Разве Лондон так уж далеко? Почему Сир не пишет?
- Ему могли запретить это делать.
- Почему?! – закричал младший Поттер. – Я же… я же чистокровный, Она должна быть довольна!
- Она?
- Его мать!
Миссис Поттер едва слышно вздохнула.
Джеймс вздохнул и продолжил:
- Они его на цепь подвешивали. Вверх ногами. В наказание. Ненормальные какие-то… Может, и сейчас…
Плечи мальчика вздрогнули.

Змея метнулась к его лицу.
Сириус дернулся всем телом в сторону и качнулся вправо.
Мимо.
Змея отвела голову назад.
Вместо глаз у нее были имена. Орион Блэк. Вальбурга Блэк.
Еще один бросок. Еще один промах.
Мальчик раскачивался на цепи, словно маятник – от стены к стене. И пытался увеличить размах, помогая себе руками – чтобы оставить змее меньше шансов поймать его.
Змея приготовилась к нападению в третий раз.
Сириус рванулся изо всех сил, и внезапно в голове взорвалась резкая боль. Все вокруг погрузилось во тьму.

Джеймс не выдержал, встал с места и принялся ходить по комнате, забыв про стол, про любимые пирожные, про маму с папой.
Ему отчего-то было не по себе. Так не по себе, что хотелось на стены кидаться. И в дрожь бросало.
Родители испуганно следили за мальчиком. Они никогда не видели неунывающего Джейми в таком состоянии.
Понаблюдав за сыном минут пять, мать не выдержала и поймала его за руку.
- Что случилось?
- Я не знаю, - тихо сказал Джеймс. – Но что-то случилось. Мне так кажется.
- Ты просто волнуешься, - сказал Чарлус. – Мы часто волнуемся за тех, кто нам дорог. Даже если с ними ничего не происходит.
- А если происходит? – дернулся Джеймс. Мать удержала его.
- Завтра Сочельник, милый. Вальбурга наверняка готовится к приему гостей. Ей не до Сириуса, - сказала она.
Джеймс прижался к ее плечу.
- Что ты решил подарить друзьям на Рождество? – спокойным, ровным тоном спросил отец.
Это подействовало – Джеймс отвлекся и перестал дрожать.
- Ма, расскажи, - ухмыльнулся он. Та улыбнулась.
- Видишь ли, Чарлус, у Ремуса Люпина родители небогаты, и у него не так уж много одежды. Джейми написал мне месяц назад и попросил заказать четыре красных свитера с их собственным гербом.
- Гербом? – удивился отец.
- Это вензель, - гордо пояснил Джеймс. – Переплетенные буквы. П, П, Л и Б. Мы же друзья.
- А почему четыре?
- Чтобы Люпину обидно не было. Я хотел Питеру сладостей подарить, а Сириусу – коробку хлопушек. А Люпину свитер. А Сир сказал, что Ремус может обидеться. И лучше подарить им одинаковые подарки.
- Им?
- Сириусу родители не дают карманных денег, поэтому он всех предупредил, что скорее всего мы ничего от него на рождество не получим. И ему присылать подарки тоже не надо. Но свитер у него все равно будет, - упрямо сказал Джеймс.
- Я не знала, что это он придумал, - словно про себя сказала миссис Поттер.
- Вензель? Он рассказал просто, что такие штуки есть. А наш придумал я! И чтобы из золотых нитей был!
- Я другое имела в виду, солнышко.
У нее не укладывалось в голове, что долгожданный первенец Вальбурги (столько лет после свадьбы!) вообще способен сообразить, что ребенка из небогатой семьи можно унизить дорогим подарком. Джеймсу взбрело в голову, чтобы нити, которыми вручную вышили их «герб», были «взаправду золотые». И она не смогла отказать единственному и нежно любимому ребенку в его прихоти, посетовав про себя на этого Блэка – его идея, наверное.
А оказалось, что нет.
- Почему именно из золотых? – поинтересовался отец.
- А у Сириуса дома есть родовой гобелен. С предками, - пояснил младший Поттер. – Но раз они такие… пусть знает, что его настоящая семья – это я, Ремус и Питер. Нам он уж точно нужнее, чем этим Блэкам.
Родители невольно улыбнулись.

Ужин в этот день был поздним.
Во главе стола предложили сесть Арктурусу Блэку и его жене – в знак уважения перед старшим поколением, однако старейшины рода отказались от этой чести.
Арктурус выбрал место рядом со старым приятелем – Абраксасом Малфоем, и они тут же погрузились в обсуждение шахматной партии, которую играли уже второй год – каждый на своей доске, обмениваясь ходами через камин.
Жена Абраксаса уселась с Вальбургой, с увлечением пересказывая ей последние матримониальные сплетни.
- Ты представляешь, дорогая, Молли Прюитт сбежала с Артуром Уизли! Какой скандал! - Вальбурга закатила глаза.
Нарциссу посадили рядом с Люциусом Малфоем, и они ворковали о чем-то своем, сидя на приличном расстоянии друг от друга.
Андромеда шепотом рассказывала маленькому Регулусу о Хогвардсе.
- И тогда Риус… только смотри, родителям - ни слова!
Сигнус и Альфард затеяли шутливую перепалку, сражаясь за право сесть рядом с красавицей Друэллой.
- Знаешь, Сигнус, это в конце концов нечестно! Ты и так сидишь с ней за одним столом каждый день!
- Не понимаю, отчего этот факт тебя так возмущает, Альфард. Она как-никак моя жена!
Друэлла только посмеивалась. Оба стула около нее были свободны.
Мелани Блэк, сидевшая рядом с Орионом, мечтательно глядевшим куда-то поверх собравшихся, выразительно нахмурила брови.
Альфард и Сигнус тут же замолкли и уселись по обе стороны от Друэллы. Андромеда откинулась на спинку сидения. Нарцисса и Люциус отшатнулись друг от друга.
Орион, очнувшись от раздумий, провозгласил:
- Поднимем бокалы!
Все подчинились.
- Нынешнее время беспокойно и лишено изящества, - начал хозяин дома. – Однако есть семьи, в которых главное остается неизменным. За чистоту крови – навек!
Мужчины встали.
Зазвенели серебряные бокалы.
Люциус первым чокнулся с Нарциссой. Та ослепительно улыбнулась.

- А почему ты думаешь, что Сириус не нужен своей семье? – спросила мать.
- Если бы он был им нужен, они бы его не обижали, - простодушно ответил Джеймс. – А его мать – просто ужас какой-то. Представляешь, она ему за Гриффиндор Громовещатель послала! Ладно бы Шляпе!
Родители снова заулыбались.
- А Питер сказал, что Сиру завидует. Мол, у него и семья, и деньги, и мать такая красавица…
Миссис Поттер озадаченно посмотрела на мужа. Джеймс ничего не заметил.
- Знаешь, так странно… Я думал, она другая совсем. А она… Сириус на нее похож, - нехотя сказал Джеймс. Думать об этом сходстве ему было явно неприятно. – Как две капли воды. Только глаза другого цвета. Она вся такая… величественная. Как королева.
Мать закашлялась.
- Мам, ты что? Заболела?!
- У тебя есть фотография Сириуса? – спросил отец.
- Конечно. Сейчас принесу.
Джеймс сорвался с места.
- Красавица?..
- Величественная?..
Поттеры произнесли это одновременно.
- Гм… я допускаю, что с годами Вальбурга могла измениться к лучшему… Но красавица? – пожал плечами Чарлус.
- Может, она оборотное зелье выпила?
Чарлус и Дориа дружно рассмеялись.

Бокалы вновь наполнились вином.
- Редко бывает, когда вся семья Блэков собирается вместе… - растроганно проговорил Арктурус.
- Не вся, - возразила Мелания. – Здесь нет моего старшего внука.
Она выразительно посмотрела на пустующий стул слева.
Вальбурга сладко улыбнулась:
- Сириус ус…
- Где – мой – внук? - произнесла Мадам Блэк. Ее голос звучал ровно, но глаза сузились.
- Он наказан, - коротко ответила Вальбурга.
- Я не спрашиваю, почему его нет за столом. Я спрашиваю, где он.
Вальбурга посмотрела на свекровь – и тут же опустила глаза.
- Орион?
- В подвале, - сообщил хозяин дома. – Его поведение…
- Его поведение вполне соответствует характеру. По-твоему, этого достаточно для того, чтобы лишить мальчика ужина в кругу семьи?
- Мальчика? – прошипела Вальбурга.
- Твоего сына, - невозмутимо уточнила Мадам.
За столом воцарилось тяжелое молчание.
- Может, мы обсудим это… - подал голос Орион, но яростный взгляд матери заставил его умолкнуть на полуслове.
Вальбурга менялась прямо на глазах. Она сгорбилась на стуле, пальцы скрючились…
- Чудовище… позор моей плоти… - прохрипела колдунья. В ее голосе не было и следа обычной сладкой жеманности. – Маленькая дрянь… Я думала, что нашла способ усмирить выродка. Губы Вальбурги растянулись в отвратительную торжествующую усмешку.
Мадам Малфой невольно отшатнулась.
- Но, видимо, одного урока мало… Ночь наедине с боггартом, - голос хозяйки дома стих до шепота. – Без палочки. Надеюсь, после такого он и пикнуть не посмеет…
Абраксас Малфой уронил бокал.
По скатерти расплылось кроваво-красное пятно.
- Я бы на это не надеялась, - резко сказала Мадам Блэк.
Альфард вскочил со своего места и выбежал за дверь.
- Орион, - степенно сказал Сигнус, - тебе не кажется, что боггарт - это слишком?
Орион безмятежно улыбнулся.
- Вальбурга считает, что так будет лучше. Ребенок совершенно неуправляем. К тому же мужчине нужно учиться справляться со своими страхами, верно?
- Рада, что мой сын с годами научился хотя бы понимать, каковы мужчины, если уж сам таковым не является, - резко сказала Мадам Блэк. – И меня еще больше обрадовало бы, если бы ему досталась хотя бы треть ума, отпущенного природой его старшему отпрыску. Я буду ужинать у себя, - бросила она Вальбурге и стремительно покинула столовую.
Орион недоуменно уставился на родственников, видимо, искренне не понимая, что он опять сделал не так.
Регулус дернул за рукав побледневшую кузину.
- А кто такой Боггард, Андромеда? Он волшебник?

Джеймс вернулся довольно скоро и протянул родителям фотографию.
Трое мальчишек с золотыми львами на груди горделиво восседали на спине кентавра.
- Питера тут нет. Он снимал. Я предложил потом поменяться, но Пэттигрю… представляешь, он побоялся сесть на Фиренца! Вот ведь чучело!
Джеймс на фотографии улыбался, обнимая за плечи друзей.
Ближе к хвосту сидел русоволосый бледный мальчик. Он тоже улыбался, но как-то неуверенно. Словно спрашивал у зрителей разрешения на веселье.
- Это Сириус, - Джеймс указал на третьего.
Впереди выпрямился без улыбки большеглазый гриффиндорец с тонкими чертами лица и надменной осанкой. Он, казалось, всем своим видом внушал возможным зрителям, что ничего необычного не происходит.
«Ну да. Я сижу на кентавре. Оказал ему честь своим присутствием»…
Поттеры дружно расхохотались.
- Чего смешного-то? – обиделся Джеймс.
- Джейми, с чего ты взял, что Сириуса из школы забирала его мать? – сквозь смех пробормотал отец.
Джеймс решительно ничего не понимал. И обиделся еще больше.
Отсмеявшись, мать обняла его за плечи.
- Прости, солнышко. Просто Вальбурга никогда не отличалась выдающейся внешностью. Умом и характером тоже. Поэтому мы и удивились.
- Ну и что? - Джеймс напрягся, готовый защищать друга до последнего.
- Сириус – копия своей бабушки, Джейми, - объяснил Чарлус. – Мелани Макмиллан. Весьма выдающаяся колдуньи.
-А я уж испугалась, - подхватила миссис Поттер.
-Чего?
-Что ты дружишь с воплощением Вальбурги, - объяснила Дориа. – Меня эта мысль совсем не радовала.
-Я дружу с Сиром! – окончательно разобиделся младший из Поттеров. – И плевать я хотел, на кого он похож!
И в этот момент в гостиную влетела Хельга. Приземлившись на стол, она протянула лапу. Но не Джеймсу, а его отцу.
Тот развернул пергамент.
«Сириус очень болен. Ни в коем случае не говорите сыну. Присутствие посторонних нежелательно. Заранее спасибо. Альфард Блэк».
- Пап, что там?
- Твой друг заболел, - спокойно ответил Чарлус.
Лицо Джеймса вытянулось.
- И поэтому не ответил сразу. Не волнуйся.
- Я хочу…
- Все будет в порядке, - твердо ответил Чарлус.


Глава 11

Перед глазами стояла какая-то мутная мгла. Не черная даже, а бесцветная.
Голоса доносились глухо, словно сквозь толстый слой ваты.
-…больницу святого Мунго, - взволнованно говорил какой-то мужчина.
- Нет. Это семейное дело, - резко возразила женщина.
Сеть все-таки поймала его.
Сириус попробовал двинуть хотя бы кончиком пальца… не получилось. Значит, он внутри гобелена. И останется там навечно.
Смешно было надеяться, что будет иначе.

- У него абсолютно пустой взгляд. Бессмысленный.
- Выпей, Риус…
Сириус покорно глотнул. Жидкость была безвкусной. Как все внутри гобелена.
- Надо ждать, Альфард, - Новый голос, мягкий, как пух у птенцов.
Его мать однажды принесла целую корзинку желтых, нежных, попискивающих цыплят. Они с Регулом пробрались в подземелье и долго гладили малышей. Сириус предложил даже стащить парочку.
Позже выяснилось, что правильно предложил.
Цыплята были нужны матери для зелий. И она свернула им шеи. Одному за другим. Это было на удивление легко - мадам просто сжимала на мгновение бледные пальцы.

- Мадам, Валь…
- Нет.
- Мадам Блэк, это все-таки ее сы…
- Надо было думать об этом раньше. Уму непостижимо, Друэлла, - так ненавидеть ребенка лишь потому, что не переносишь собственную свекровь!

Альфард. Друэлла. Вальбурга. Мадам Блэк.
Ну да, все правильно. Они тоже здесь. Внутри гобелена.
Ветви на семейном древе.
Почему они между собой могут разговаривать, а Сириус с ними - нет?
Интересно, он научится когда-нибудь? Или все дело в том, что он "позор семьи"? И поэтому не может даже двинуть пальцем?
Словно в ответ на эту мысль его придавили каменной плитой. Будто он уже мертв.
Значит, все дело в этом.
Блэки будут жить и процветать.
А Сириус…
Мальчик глубоко, безнадежно вздохнул.
- Брысь! - тяжесть исчезла. - Сириус?
Ребенок открыл глаза.
Мглы не было. Нитей тоже.
Был только дядя Альфард, который вглядывался в его лицо так, словно целую вечность не видел.
Сириус моргнул. Дядя отчего-то страшно обрадовался.
- Он пришел в себя, - громко провозгласил Альфард, повернув голову в сторону. И снова склонился над племянником.
Шаги. Лица.
Месье Альфард. Андромеда. Какая-то незнакомая пожилая ведунья.
- Ты помнишь, как тебя зовут? - спросила она строго.
- Альфа, - пробормотал Сириус. Как ни странно, язык его послушался. И голос звучал вполне нормально, только тихо очень.
Сириус внимательно посмотрел на ведунью, которая была явно озадачена.
Никаких "фамильных черт" в ее лице маленький Блэк не обнаружил.
Может, все-таки не гобелен?!
Мысль была такой счастливой, что Сириус зажмурился, пытаясь сдержать приступ всепоглощающей радости. Мало ли какие у него могли быть предки? В хорошее всегда веришь охотнее, чем в плохое - но как же больно, когда надежда оказывается тщетной!
Внезапно перед глазами метнулось что-то рыжее - и грудь сдавило вновь.
Сириус увидел совершенно невероятную желтоглазую морду.
Кот?! Неужели надежда в кои-то веки оправдалась?!
- Брысь отсюда! - сердито сказал дядя Альфард.
Морда возмущенно заурчала и исчезла.
- Может, он зовет дядю? - предположила между тем Андромеда.
И Сириус не выдержал. Он приподнялся на локтях и выпалил:
- Не Альфард, а Альфа! Сириус - Альфа Большого пса! Ты что, забыла? Это, между прочим, по астрономии на первом курсе проходят! Даже Питер выучил!
Его кузина звонко рассмеялась… и почему-то вытерла глаза тыльной стороной ладони.
Дядя Альфард без слов уложил мальчика обратно на подушку.
Огромный рыжий кот тут же оказался под боком - и принялся уютно мурлыкать, вылизывая лапу.
Дядя Альфард смущенно хмыкнул.
- Тебе за хорошие оценки обещали сову, но с тех пор Вальбурга переменила свое мнение. Я решил не рисковать.
- Это - мне? - прошептал Сириус, не веря своим ушам.
- Да. Мой подарок на Рождество.
Сириус повернул голову и уставился прямо в наглые желтые глаза.
- Полуниззл, - объяснил Альфард Блэк. Его голос звучал несколько неуверенно. - Большая редкость. Все время к тебе лез. Нравится?
- Конечно! - Сириус задохнулся от восторга. Собственное животное!
Кот тем временем снова взгромоздился мальчику на грудь и, увидев, что его никто не гонит, принялся топтаться на одном месте.
Сириус погладил его за ухом. Кот заурчал… и внезапно спрыгнул с постели.
Через мгновение он вернулся и торжественно положил на подушку только что пойманного паука.
- Гадость какая! - отшатнулась Андромеда.
Сириус засмеялся.
Кот, убедившись, что хозяин оценил его подвиг, мигом проглотил добычу и устроился на прежнем месте, явно готовясь хорошенько вздремнуть.
- Как ты его назовешь? - спросил Альфард с облегчением.
Сириус улыбнулся:
- Мародер.
Незнакомая ведунья хладнокровно пожала плечами.
- Теперь много положительных эмоций, много еды и много сна. И постельный режим.
А уж как удержать мальчишку в кровати, думайте сами, - ехидно добавила она, глядя, как бледный изнуренный Сириус строит растроганной кузине забавные рожицы.

Похоже было, что родственники восприняли слова ведуньи буквально.
Весь мир, казалось, вращался вокруг Сириуса.
Андромеда без устали читала ему вслух "Историю великого Мерлина: как превратить маггла в великого короля". Сначала она, правда, вздумала предложить кузену какие-то сказки, но Сириус возражал так энергично, что в комнату пожаловала Мадам Блэк и без лишних слов вручила Мэдди толстенный том, заметив при этом, что Андромеда и сама могла бы вспомнить о подарке собственной семьи. Та смущенно улыбнулась.
Когда Мэдди уставала, ее сменяла сестра. Нарцисса, правда, вредничала и не давала смотреть картинки - но читала исправно и даже не говорила гадостей. Впрочем, не-гадостей тоже. Ограничивалась написанным. Сириус ее не винил - шутка с гребнем была действительно не самой удачной. Наверное, надо было наслать какое-нибудь заклятие, не связанное с внешностью.
Арктурус Блэк, нанося визиты внуку, с азартом учил его играть в шахматы (подаренные дедом и бабкой фигурки были с львиными головами - и когда Сириус делал глупый ход, яростно рычали, обнажив клыки, словно настоящие хищники).
Друэлла, выставив из кухни домовых эльфов, готовила племяннику сама - и каждый раз заставляла Сириуса съесть больше, чем он был в состоянии. А когда дядя Альфард попытался ухватить с подноса эклер, строго сказала: "Знаешь, дорогой, я терпеть не могу стоять у плиты. Это только для Сириуса". Когда она вышла, Сириус великодушно скормил дяде большую часть пирожных. Тем более что до этого Друэлла впихнула в мальчика огромную порцию вкуснейшего густого супа - и противостоять ей не было никакой возможности. Потому что вредная тетка приказала дочери не прекращать чтения занимательной истории про некий меч, который Мерлин заколдовал так, что никто не мог вытянуть его из камня, кроме Артура, и Сириус попросту заслушался.
Родители не показывались на глаза. Лишь однажды Сириус услышал перепалку за дверью - его мать визгливо интересовалась, когда ей позволят увидеть сына. Мадам Блэк, заслышав голос, сдвинула брови и вышла. Вопли тут же смолкли.
Дядя Альфард развлекал племянника, как мог. Однажды даже наколдовал себе собачью голову.
Регс просто крутился рядом и в случае нужды стремглав несся в семейную совятню, сжимая в кулачке короткие послания брата друзьям.
Мародер приносил Сириусу все, что успел поймать или стащить.
И все происходящее было настолько неправильным, что Сириус далеко не сразу сообразил, как ему повезло.
Наверное, именно такое называется "легко отделался".
Ради этого стоило и в подвале повисеть.

Возвращение в Хогвардс было куда приятнее, чем отъезд.
Во-первых, несмотря на все прелести болезни в присутствии родственников, в школе интереснее, чем дома. Да и по друзьям маленький Блэк соскучился так отчаянно, что сам удивлялся. Особенно по Поттеру.
Во-вторых, удалось разжиться подарками. Сириус совершил несколько ночных рейдов по дому (встать с постели в присутствии взрослых ему разрешили только за день до отъезда в школу) в сопровождении верного Мародера, который спас его однажды от встречи с Вальбургой. Мальчик едва не столкнулся лицом к лицу с идущей в подземелье к любимым котлам матерью, но Мародер внезапно вырвался вперед и понесся со всех лап по коридору. Вальбурга, выругавшись, кинула в кота каким-то блестящим предметом, но не попала. А Сириус успел спрятаться за древним зеркалом в раме из темного золота. Во время одной из рискованных и от этого еще более захватывающих вылазок Сириус и навестил семейную библиотеку, рассудив, что родители все равно читают только книги по астрономии и зельеварению. Для Люпина он нашел хороший, хотя и немного потрепанный, справочник по драконам с иллюстрациями и подробными описаниями – вплоть до точного размера и веса. А Джеймс наверняка обрадуется книге об охоте на ведьм в Испании. Она была не такая подробная, как та, на французском, зато картинок в ней было не в пример больше.
А еще, кляня себя за глупость, подобрался к драгоценному гобелену и поскреб ногтем нитки. Они держались крепко.
Подарок для Питера Сириус добыл еще проще – вынул одну из фотографий с дорогим семейством из затейливой серебряной рамки.
Вопреки опасениям Сириуса ни бабушка с дедом, ни остальные родственники до его отъезда не покинули Гриммо, 12. В доме было непривычно шумно и людно. Как на это родственное столпотворение реагировал отец и особенно мать, оставалось загадкой.
Он видел их обоих ровно пять минут. Мать наградила его таким взглядом, что даже если бы Сириус и питал надежды, что под грузом неодобрения семьи и особенно Мелани Вальбурга Блэк изменила свое мнение о сыне и методах его воспитания, они разлетелись бы в клочья.
Но Сириус на это и не рассчитывал. Мальчик совершенно равнодушно коснулся губами руки отца, потом матери… а мыслями был уже далеко-далеко.
Он понимал, что летом ему нечего ждать пощады. Что на нем отыграются. В том числе и за это фантастическое рождество.
Но, как любил повторять Джеймс, до каникул еще дожить надо.
А сейчас жизнь была хороша, как никогда.
Даже поездки в дурацкой карете под названием «мы-древнейшие-и-благороднейшие» тоже удалось избежать. К началу занятий Сириус опоздал, и кузины в сопровождении Друэллы уехали в Хогвардс без него. А мальчику, к его великой радости, разрешили впервые в жизни воспользоваться летучим порохом.
Когда бабушка спросила, хочет ли он остаться в доме еще на одну ночь, Сириус решительно помотал головой.
Он забрался в камин с чемоданом, набитым подарками под завязку, и крепко сжал в объятиях огромного рыжего кота. На всякий случай. Тот смотрел недовольно, но не возражал.
Чернильный прибор с гербом Блэков, подаренный родителями, остался сиротливо стоять на столике у кровати. Сириус к нему даже не прикоснулся.

Глава 12

Насчет продолжений: автор тоже человек. У него бывает нетворяк, личная жизнь и загруз по работе. :)))))



- Здравствуйте, Блэк. Как Вы себя чувствуете? – спросила Макгонагалл, не отрываясь от пергаментов.
- Хорошо, профессор. А когда меня перестанут об этом спрашивать, будет еще лучше.
Макгонагалл подняла голову и внимательно посмотрела на первокурсника. Тот с трудом сдерживал нетерпение, переступая с ноги на ногу.
- У Вас появилось домашнее животное? Надеюсь, характер у него поспокойнее.
Столь нелестное мнение о себе Мародер опровергнул тут же. Он спрыгнул с рук Сириуса и метнулся к профессорскому столу, на котором стояла клетка с крысами.
- Как видите, нет, профессор, - сказал Сириус, с трудом сдерживая улыбку.
Макгонагалл спокойно убрала клетку и посмотрела коту в глаза.
Тот неожиданно уселся прямо, продемонстрировал Макгонагалл сплюснутый профиль и пронзительно мяукнул.
Сириусу показалось, что кот о чем-то спросил.
Макгонагалл слегка улыбнулась.
- Надеюсь, дядя выправил Вам лицензию на содержание полуниззла. Это животное входит в перечень тех, которых не должны видеть магглы.
- Тогда в лицензии нет необходимости, профессор. Я сам магглов в жизни не видел, кроме тех, кто учится в Хогвардсе. Или на содержание меня тоже нужна лицензия, просто я об этом не знаю? – скороговоркой выпалил первокурсник.
- Идите ужинать, - сказала Макгонагалл. Ее губы слегка дрогнули.
При мысли о еде Сириус поморщился. Но в Большой зал помчался так быстро, как только мог.
Они были там. Все трое.
Джеймс повернул голову к дверям и, заорав на весь зал «Наконец-то!», понесся к выходу. Он так торопился, что чуть не сбил Сириуса с ног. Тот засмеялся.
Подбежавший вторым Люпин живо сгреб в охапку обоих. Питер просто прыгал рядом, крича во все горло нечто маловразумительное.
Они были слишком заняты собой, чтобы заметить, что на них смотрят не только студенты.
За перекатывающейся в дверях вопящей кучей-малой из рук, мантий, голов и других частей тела внимательно наблюдал директор Хогвардса Альбус Дамблдор.
Мальчики наконец расцепились и пошли к своему столу. Блэка приветствовало множество голосов.
- Привет, Блэк! – выкрикнул какой-то хаффлпафец. Сириус даже не помнил, на каком он курсе. – Банда в сборе? Что задумали на этот раз – притащить в школу единорога?
- Дракона. Из Венгрии. Но сначала я, пожалуй, все-таки разберу вещи, – бросил Сириус, не останавливаясь. - А впрочем… - они с Джеймсом переглянулись. Люпин вздохнул.
Поттер и Блэк подняли вверх палочки – и из них вырвался радостный сноп золотых искр и устремился к столу хаффлпафцев, словно стайка воробьев.
- Ну, слава Мерлину, - пробормотала профессор Спраут. – А то за целую неделю – ни одного серьезного происшествия. Даже странно как-то.
Профессора засмеялись. Никому и в голову не пришло, что за колдовство вне уроков, вообще-то, полагается снимать очки с факультета.
Зато об этом вспомнил староста Слизерина.
- Минус десять очков Гриффиндору, - прокричал он.
Друзья, не сговариваясь, направили палочки на обидчика, но между ними и слизеринским столом встала Лили Эванс.
- Хватит. А то десятью очками не отделаетесь, - спокойно сказал она.
Блэк наградил ее свирепым взглядом, но палочку опустил.
- Не очень-то и хотелось, - пробурчал Поттер, усаживаясь на место. – Сир, есть будешь?
- Не, я сыт… Да не смотри ты так, Эванс! – крикнул он рыжеволосой однокурснице. - Даю честное слово - раз в жизни попробую сделать зелье по рецепту, который в учебнике. И мы все компенсируем.
- Ну вот, - притворно вздохнул Джеймс. – Раньше додуматься не мог? Если ты это сделаешь, Слагхорн так удивится, что добавит Гриффиндору очков пятьдесят! Спокойно могли заколдовать этого недоумка!
На этот раз засмеялась даже Эванс.

Вопреки обыкновению, первокурсники-гриффиндорцы ушли в спальню сразу после ужина. На кровати Сириуса уже возлежал Мародер.
- А это кто? – удивился Джеймс. Питер кинул на кота испуганный взгляд и бросился искать свою жабу.
Сириус посмотрел на кота и уверенно сказал:
- Не ел он ее, не волнуйся.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю – и все.
- Да вот она, - сообщил Ремус, поглядев на собственную подушку.
- Мне дядя Альфард на рождество подарил.
- Круто! А погладить можно?
- Ты лучше у него разрешения спроси, - посоветовал Сириус. – Я его называю Мародер. Он меня пару раз уже выручил.
- Да? Тогда добро пожаловать в команду! – Джеймс шутливо поклонился. Кот посмотрел на него равнодушными желтыми глазищами и мяукнул.
Джеймс кинул Сириусу алый шерстяной сверток.
- Надевай. Это наша униформа.
Сириус развернул подарок и увидел золотые переплетенные буквы.
- Класс, у нас теперь герб есть! А ты не такой тупой, каким кажешься, Поттер! – ухмыльнулся Блэк, натягивая свитер.
- Глаза протирай почаще – вот и не будет казаться, - отпарировал Джеймс. – Или тебе очки нужны?
- А что, я не против. Будем ходить такие глазастые-глазастые…
Ремус засмеялся и протянул Блэку маленький темный шарик. В нем красовалось созвездие Большого пса с ярко сияющей звездой.
- Спасибо, - Сириус, помедлив, поставил вещицу на столик. - У меня тоже для вас кое-что есть…
Он принялся разбирать чемодан.
- А я ничего не привез, - растерянно сказал Питер.
- Значит, «ничего» и получишь.
Питер заметно огорчился, стараясь, однако, этого не показывать.
- Ты же сам говорил…
- Да пошутил я! На, держи, - Сириус протянул Пэттигрю рамку. Тот схватил ее, восторженно пискнув, и забыл даже поблагодарить.
- А вам – книги. Только они старые, - Сириус смущенно потупился.
- Класс! Спасибо! Это про Испанию?
Люпин расстегнул железную застежку, раскрыл книгу на титульном листе – и тихо охнул.
- Что? – встревожился Сириус. – Страниц не хватает? Черт, надо было лучше смотреть…
- Издано в 1556-м, - сдавленным голосом сказал Ремус. – «Драконы как они есть».
- Ну и что? Я же предупредил, что она старая…
- Старая? – Люпин разволновался так, что однокурсники испугались. Ремус тут же удивил их еще больше, – да это редкость, балда!
Сириус воспринял обращение как должное. Хотя раньше он от Люпина такого не слышал.
- Их осталось три штуки – одна в Германии, вторая в библиотеке Хогвардса. В читальном зале. А третья… Ну да, - растерянно пробормотал Ремус. – В собственности семьи Блэк.
- Была, - зло уточнил Сириус. – Я тоже Блэк, нет? К тому же ее давно никто не читал.
- Она, наверное, дорогая… - пискнул Питер.
- Ничего, в следующий раз, быть может, мне все-таки выдадут хоть немного денег, чтобы я мог купить подарки сам. Хотя мать скорее предпочтет спустить с меня шкуру. Причем мелкими полосками.
Джеймс едва слышно вздохнул.
- Тебе не нравится? – упавшим голосом спросил Сириус.
- Нравится? Да я о ней мечтал! Часами листал! – воскликнул Ремус.
Сириус улыбнулся. У него словно камень с души свалился.
- Только вот не пойму, откуда ты об этом узнал. Тебя в читальный зал даже в обмен на день в Хогвартсе без Филча не заманишь!
Все трое рассмеялись. Питер недоуменно таращился, не понимая, в чем дело.
- Да я и не знал. Просто ты же любишь Защиту и Существ. Вот я и решил найти книжку про животное, от которого нужно уметь защищаться, - объяснил Сириус.

Подарки имели успех. Даже серебряная безделушка.
К удивлению Блэка, Питер никак не мог на нее налюбоваться. Даже заснул, сжимая рамку в руке.
Сириус только плечами пожал. Он уже давно смирился с тем, что существуют вещи, которых он не понимает.
Сам он провалялся в кровати более чем достаточно, поэтому ложиться спать не спешил.

Когда Питер заснул, Сириус живо взобрался на окно, дав понять товарищам, что если они пойдут спать, он ничуть не обидится.
Ни Поттер, ни Люпин не воспользовались любезным предложением. Они уселись рядышком и принялись болтать. Солировал, естественно, Поттер.
- Представляете, родители купили на елку красно-золотую звезду! С гривой! И она рычит. Это из-за того, что я поступил в Гриффиндор.
- А я и не надеялся, что поступлю, - неожиданно признался Люпин. - Жутко боялся, что меня вообще ни на какой факультет не возьмут. Только надеялся, что примут в Хаффлпафф.
- В Хаффлпаф? - удивился Поттер. - Что ты там забыл? Ты у нас умный!
- Да брось…
- Чего брось? Ты учишься хорошо, книги все время читаешь…
- Ты и Сир лучшие на курсе, - без тени зависти или обиды ответил Ремус.
- Ну и что? - Сириус, задумчиво глядевший на звезды, не выдержал и вступил в разговор. - Слышал же, что профессор Спраут говорила.
- Что? - удивился Ремус.
- "Жизнь на редкость несправедлива. Блестящие способности - и таким обалдуям достались", -Сириус так удачно скопировал интонации декана Хаффлпафа, что гриффиндорцы дружно, хотя и тихо рассмеялись.
- Вот и беритесь за ум, - посоветовал Люпин. - Тогда, того и гляди, самого Дамблдора переплюнете. И никто никогда вас не догонит.
- О! Спасибо, что дал повод никогда в жизни этого не делать! - фыркнул Сириус.- Если в этом мире нет справедливости, надо ее восстановить! К тому же я и не собираюсь бежать, - добавил он ни с того ни с сего.
- Кто знает, может, придется, - ответил Ремус, помрачнев.
- Ну уж нет, - Блэк старательно сделал вид, что ничего не заметил, но серые глаза внимательно следили за другом. - Разве что в самом крайнем случае. И будь добр, предупреди нас, если что.
- Может, вы тогда и слушать не захотите, - буркнул Люпин.
Поттер воззрился на обоих в крайнем изумлении.
- Вы чего? - поинтересовался он. - Какой побег? Мне и тут хорошо. Кстати, как тебя угораздило заболеть?
- Головой ударился, - коротко ответил Сириус.
- Что, с лестницы упал?
- Ну, можно и так сказать, - Сириус заметно напрягся.
- А потом?
- Да не волнуйся ты, - с досадой сказал Блэк, обращаясь только к Поттеру.
Тот молча поднял брови.
- Нет, серьезно - все хорошо, - улыбнулся Сириус, смягчившись. - Я даже сам удивился. И подарков надарили, и развлекали, как могли. И дядя Альфард, и тетя Друэлла, и дед, и Андромеда с Нарциссой…
- Это естественно. Ты же болел, - рассудительно заметил Люпин.
- Ну, не знаю…
- Да, кстати, четверокурсникам гиппогрифов привезли! - сообщил Джеймс. Судя по всему, тема каникул была закрыта.
Глаза Сириуса загорелись.
- Здорово!
- Я пас, - тут же сказал Люпин.
- А мы, между прочим, еще ничего не сказали, - хором отпарировали приятели.
- Слушайте, вы уверены, что не близнята? Может, кого-то из вас из колыбели украли и отдали бездетной паре? - улыбнулся Люпин, придя в себя.
- Меня, наверное, - ухмыльнулся Поттер. - Я поздний ребенок, мама рассказывала. Но лучше уж так, чем…
Он внезапно осекся.
Сириус сощурился:
- Ну что же ты, Поттер? Договаривай…
- Чем твои родители, - закончил Поттер почти с вызовом.
Некоторое время лучшие друзья смотрели друг на друга с самой настоящей яростью. Оба напряглись, будто готовились броситься на… противника.
- Значит, ты ударился головой, да? И провалялся в постели неделю. Без сознания. Какой ты неженка, оказывается…
Сириус сжал кулаки.
- А вокруг толпами ходили родственники. Тети. Дяди. Дедушка с бабушкой. Даже двоюродные сестры. У меня не так много родных, как у некоторых… но будь их хоть тысяча, я бы первыми назвал маму и папу. Ах да, прости, месье и мадам…
- Я. Не хочу. Об этом. Говорить! - яростно выдохнул Сириус.
- Вот как? Ты довольно часто говорил об этом перед Рождеством, - в кои-то веки Поттер был серьезен. - Однако стоило побывать в родном доме под крылышком бабушки и остальных - и ты уже готов защищать свое настоящее и свое будущее. Как там? Древнейшее и благороднейшее… и все такое. А Гриффиндор - это даже оригинально…
- Замолчи!
-Я тебе не домовой эльф, Блэк. Так что не надейся, что послушаюсь.

Глава 13

Джеймс и сам не ожидал, что выскажет все это.
Увидев в дверях Блэка - живого и здорового - он был настолько счастлив, что решил не поднимать опасные темы. Разве что Сир захочет рассказать. Сам.
Но лучший друг вел себя настолько… настолько отстраненно, несмотря на дружеские объятия и разговоры…
Из школы его, как выяснилось, увезла бабка. "Сильная колдунья". Мелани.
Сириус и вправду на нее похож. Она об этом раньше не знала?
Дальше что-то произошло.
И потом Блэки забрали его себе. Просто проявив родственное внимание.
Будто до этого в их распоряжении не было целых одиннадцати лет.
Способности. Чертовы способности. Талант, данный им обоим. Благодаря которому они первые - во всем. Хотя не прилагали к этому никаких усилий.
Джеймс уже не знал, чьи это мысли. Его собственные - или родительские.
С тех самых пор, как Джеймс выяснил, что гадкая Вальбурга не похожа на Сириуса, Поттеры довольно часто говорили о делах Той Самой Семьи.
Смотрели старые альбомы. Просто разговаривали.
"Да. Я урожденная Блэк. Просто мне больше нравится фамилия Поттер. Я не говорила тебе, потому что ты никогда не спрашивал…" - мать.
И фотографии. Свадьбы. Похороны. Крестины.
Сердце Джеймса замирало каждый раз, когда он видел Мелани Блэк – ему казалось, что это Сириус смотрит на него из альбома, растянув губы в холодной, надменной улыбке, кажущейся усмешкой.
Его осанка. Его лицо. Даже глаза – его, фотографии были черно-белыми.
Это Сириус смотрит в объектив равнодушно и надменно. Уверенный, что в мире нет никого, кто был бы ему ровней. За исключением разве что тех, кто носит фамилию Блэк. Или в крайнем случае носил.
И сколько Джеймс не уговаривал себя, ему каждую ночь снилось одно и то же. Сириус, растянув губы в усмешке, сообщает, что Поттер и вся их компания недостаточно хороши для наследника семейства Блэк. И уходит, не оглядываясь.
Бесполезно догонять, хватать за плечи… даже драться – бесполезно. Он не станет прежним.
- Мы и на гобелене есть, - неторопливо объясняла ему мать, подбирая слова.
- И я? – удивился Джеймс.
- Нет. Мой брак был недостаточно хорош, - мать улыбнулась, но улыбка вышла горькой. – Хотя и не настолько плох, чтобы выжигать мое имя с семейного древа.
- Зачем?
- Считается, что если твое имя выжгли – это что-то вроде проклятия. И ты уже не избавишься от него, как бы далеко не бежал…
Джеймс невольно сжался.
- Сириус не такой! – сказал он невпопад. Но мать поняла.
- Я надеюсь. Правда.

- Тебя в кои-то веки приласкали, и ты уже готов простить все и вся.
Сириус сжался. Не от страха - от злости.
Они уже давно не обращали внимания на окружающее. Ни на Люпина, который от греха подальше убрался на кровать, ни на безмятежно сопящего Питера.
- Что тебе еще нужно? Я же сказал - это было потрясающее рождество! Самое лучшее в моей жизни! И мои родители…
- Не имели к этому никакого отношения, да?! - Джеймс почти кричал.
- А какая разница? Или, - тут Блэк прищурился. - Ты просто собирался меня всласть пожалеть? Извини. Не вышло. У тебя нет повода для жалости! Нет! И я сожалею…
- Сожалеешь? - Поттер тоже сжал кулаки. – О чем?
- О том, что вел себя перед каникулами, как последний трусливый идиот! – рявкнул Блэк.
- Да? Думаю, ты лукавишь. Этикет, вежливость… что там еще? Может быть, этому тебя не учили в твоем благородном семействе, но друг, видишь ли, это тот, кто примет тебя любым. От которого у тебя нет секретов. Потому что ты – ему – доверяешь!
Поттер уже кричал.
А вот Блэк неожиданно замолчал – и только недоуменно таращился на Джеймса. Будто искренне не понимал, что от него хотят.
- У меня нет секретов… - пробормотал он растерянно. Но Поттер его уже не слышал.
- Скажи это, Блэк! - потребовал Джеймс. - Признайся. Хотя бы самому себе.
- В чем? - Сириус снова начал злиться. Да что происходит, в конце-то концов? Почему лучший друг орет на него, как сумасшедший? По какому праву?!
- Что ты боишься свою мать. До смерти. И если бы ты мог оставаться на каникулы в Хогвардсе, ты бы остался.
- Тебя это не…
- Вот как? Уж прости, Блэк, но выяснилось, что меня это очень даже касается, - прошипел Джеймс.
- Я хотел сказать, что тебя это не должно удивлять, - закончил Сириус. В его голосе слышалось облегчение.
Он уже начал бояться, что лишился друга. Что дома Джеймсу напомнили, кто такие Блэки. И он поверил, что лучший друг никогда не избавится от родовых отметин.
Джеймс ненавидел Темные искусства до дрожи.
А репутация Блэков была общеизвестной.
В спальне Гриффиндора воцарилась тишина.
Джеймс был похож на лошадь, остановленную на пике скорости. Он тяжело дышал, кусал губы…
- Ты чего, а? – поинтересовался наконец Блэк с искренним интересом, изо всех сил стараясь не улыбнуться.
- Я просто испугался, - выдавил Джеймс, кляня себя за только что выданную лучшему другу тираду. Сейчас ему вовсе не хотелось… как там папа говорил? – доверять.
Стыдно.
Сириус меж тем вопросительно поднял брови.
- Что ты им поверил. Они ведь наверняка тебе внушали, что я – неподходящая ком…
Люпин сгорбился на кровати.
- Отчего же? Ты чистокровный, - безмятежно ответил Сириус. – Только не начинай сначала, ладно? – торопливо добавил он, заметив, что Джеймс нахмурился. – Хватит орать – я и так удивляюсь, как ты умудрился не разбудить Пэттигрю. А вот насчет Ремуса у моей бабки, по-моему, есть сомнения. Только меня это не волнует. Я же не она.
- А похож, - сообщил Джеймс.
- Я знаю, - Сириус улыбнулся.
И Поттер понял, что сегодня ему не приснится привычный уже кошмар.
Улыбка была искренней. И очень теплой. Совсем не похожей… на ту.
- Извини, что накричал на тебя - пробурчал Джеймс, стараясь скрыть смущение.
- Да ладно. Просто небольшое недоразумение, - Блэк улыбался во весь рот. – Так что в следующий раз, когда я разозлюсь, изволь терпеть мои витиеватые речи! Ты теперь в долгу!
Джеймс засмеялся.
- А какой у тебя нынче боггарт? – тихо поинтересовался Люпин.
Оба гриффиндорца повернулись к Ремусу.
- Еще глупее, чем отрубленные головы эльфов, - ответил Сириус беспечно. – Не берите в голову.
Джеймс нахмурился:
- Опять?!
- Ну он и вправду глупый… только все равно страшно. Слушай, я не хочу пережить это снова, - уже сердито сказал Блэк.
- Ладно, не злись, - мирно сказал Поттер. – А голова-то тут при чем?
- Какая? – удивился Сириус.
- Твоя, идиот!
- Я просто об стену шарахнулся со всей дури, - объяснил Блэк. – Когда на цепи раскачивался.
- Когда это было?
- Сразу после приезда, - коротко ответил Сириус.
- Я так и знал… чуть с ума не сошел, - Джеймс выдавил это с трудом, но доверие за доверие, так ведь?
- Ну и дурак, - проворчал Блэк. – Я же предупреждал.
- А мне, думаешь, от этого легче? – возмутился Поттер.
- Думаю, нет. Но зачем с ума-то сходить, если ты не в школе?!
Джеймс и Сириус переглянулись и расхохотались.
- Извини, - еще раз прошептал Джеймс, отсмеявшись. – Я правда волновался.
- А у меня правда было самое лучшее Рождество.
Они обнялись, едва не свалившись с подоконника.

Он бы рассмеялся. Если бы посмел.
Но – не смел.
Как это привычно. И как смешно.
Блэк и Поттер, едва встретившись, чуть не подрались. Кого-то это удивляет? Только не их однокурсника Ремуса Люпина.
Поругались, несмотря на то, что Джеймс спрашивал Макгонагалл, когда вернется Сириус, раз десять.
На дню.
И Сириус первым делом примчался в Большой зал – и при этом наградил выставленную на столах еду таким взглядом, будто именно она – его новый боггарт.
Если бы Ремус смел – он бы сказал это вслух. Может быть, они бы даже посмеялись над его шуткой.
А если нет?
Люпин поспешно сполз с подоконника. Ему не хотелось встревать во вспыхнувшую перепалку. Не хотелось становиться между ними. Он же не щит – он человек.
«Да какой ты человек! Хоть сам себе не ври!»
Каждое слово Джеймса било точно в цель. Ниже пояса.
Нет – вгрызалось в подставленное врагу горло.
Я сдался. Я не могу больше драться.
Убей меня.
Почему тот оборотень не загрыз его? Так бывает, и Ремус это хорошо знал. Почему?

Они произнесли его имя. Не позвали. Упомянули в разговоре.
Ремус насторожился, словно зверь, услышавший непонятный звук в знакомом до боли месте.
Дом. Большой дом. Для него. Больше, чем дом его собственных родителей.
Поломанная мебель. Ее приводят в порядок снова и снова… а волк, навеки поселившийся внутри него, каждый месяц крушит все вокруг себя в бессмысленной, слепой, раздирающей душу Люпина ярости. И не только душу.
За то, что не может вырваться из глупой клетки, в которую его заперли.
Что, если Си…
Нет. Слава Мерлину, нет. Всего лишь его «полукровность». Да не сверкай глазами, Джеймс – думаешь, я сейчас тут от обиды сгораю?
Нет. Не думаешь.
Ты вообще обо мне сейчас не думаешь.
Джеймс отчаянно ревновал Блэка - к Блэкам.
И это было единственное, что знал о Поттере Люпин, но не знал Сириус. Или не успел узнать. Хотя… об этом, похоже, и сам-то Джеймс не подозревает.
Лишь однажды за эти долгие дни Поттер произнес фразу: «А что, если бабка с дедом заберут его себе?»
Он так и сказал – заберут. И не к себе, а просто – себе.
У Джеймса. У кого же еще?
Он ведь все время говорил о сумрачной змеюке, которая по глупости Шляпы попала на факультет обладателей львиных сердец («И таких же мозгов», - бросил однажды Поттеру выведенный из себя Блэк).
Начиная с того момента, как увидел на платформе красивого принца в шелковой дорогущей мантии. С серебряным, а не оловянным, котлом, украшенным гербом Дома Блэков. Со змеями на зеленой пижаме. И таким же ядовитым, как у них, языком.
- А какой у тебя нынче боггарт? – вырвалось у Люпина прежде, чем он сумел остановиться.
Забавно. Ему снисходительно простили столь… личный вопрос.
И даже ответили.
И даже одарили ослепительной безмятежной улыбкой.
И если бы Ремус не знал, что мать не лжет ему, он бы подумал, что она сама сочинила историю, которую рассказала после очередного визита в больницу Святого Мунго. Чтобы показать, что есть те, кому ничуть не легче, чем ему. Хотя они и не оборотни.
«Вот, смотри… новое лекарство… попробуем?»
Историю о мальчике, который чуть было не оказался в палате для сошедших с ума волшебников.
Маме под большим секретом рассказала об этом случае знакомая медсестра. И под еще бОльшим секретом назвала имя семьи, в которую, гневно раздувая ноздри, отправилась знаменитая целительница Аполлония, оставив своих больных на попечение коллег, чего никогда прежде не делала.
Блэк.
А мальчика звали Сириус.
Забавно, но мама, похоже, и не поняла, что половина фразы «Блэк и Поттер» в рассказах сына, произносимой слитно – это и есть тот самый больной.
Который сидит сейчас на подоконнике в красном свитере и зеленых шелковых штанах со змеями (были бы деньги – купил бы ему нормальную пижаму… а он бы взял – от меня? Может, подсказать Джеймсу?) и смеется во все горло.
Как он может – так?
«Еще глупее, чем отрубленные головы эльфов».
Беспечно и прямо.
Словно Блэк – это сплошной ходячий Ридикулус.
Люпин невольно улыбнулся, вспомнив, как в преддверии Рождества неугомонная пара, прихватив Ремуса, облазила весь замок в поисках боггарта. И ничего не нашла.
Блэк и Поттер опросили всех привидений, даже Кровавого барона, который настолько удивился наглости мелких гриффиндорцев, что ответил на вопрос. Отрицательно.
Может быть, всех боггартов действительно повывел Дормион. Или выловил для уроков (к счастью, до мысли пошарить в кабинете Защиты от Темных искусств ни Поттер, ни даже Блэк не додумались. Слава Мерлину).
Но Люпин отчего-то подозревал, что боггарты просто знали о репутации «мародеров», как в сердцах называла их декан Гриффиндора, и попрятались подальше.
Хотя и знал, что эти существа лишены разума.
Доверие. Секреты.
Как хорошо, что на подоконнике перед взъерошенным Джеймсом сидит не Ремус. А Сириус готов принять условия лучшего друга.
Когда Джеймс успел приручить волчонка? Так, что тот готов есть с его руки?
Нет. Не так.
Они оба ручные.
Друг для друга.
Когда Джеймс объявил, что нашел себе нового приятеля в лице заносчивого аристократа с громкой фамилией, Ремус порадовался за обоих.
Люпин был занудой – и знал об этом. Он почти всегда слушал – а Поттеру, как выяснилось вскоре после их совместного приключения в слизеринских подземельях, нужен был собеседник. И компаньон во всяких сомнительных делах, не связанный здравым смыслом, осторожностью и правилами.
Спальня терялась в тенях, огрызок Луны, как любил выражаться Сир, спрятался за серыми блеклыми тучами.
Блеклыми, как сам Люпин.
Питер сопел, сжимая в руках серебряную рамку.
Забавно, насколько точно Сириус угадал – словно взвесил их всех на весах, долго и старательно подбирая подходящие гирьки. С терпением, которого ему так не хватало на Зельях.
Ремус не обиделся на Поттера за то, что тот незаметно – и неумолимо – отодвинул прежнего приятеля, с которым познакомился в поезде, на второй план в их общей компании.
Он знал, что рано или поздно это произойдет – слишком уж яркими были они оба, слишком тускло тлел он сам.
Блэк и Поттер подходили один другому. Словно действительно были братьями.
Сириус подхватил от Поттера выражение «дожить надо».
Джеймс с удовольствием щеголял французскими словечками.
Один начинал фразу, другой частенько заканчивал ее.
Оба ничего не боялись. По крайней мере, в школе.
Оба были сорвиголовами – и при этом в учебе мчались впереди всего класса, словно лошади на скачках. Вровень. Ноздря в ноздрю.
Внешне не похожи. Но одинаково улыбаются. Теперь – одинаково.
Как будто их прежние улыбки смешались в одну.

Две черноволосые головы сблизились.
Выяснив (в очередной раз) отношения, друзья Люпина понизили наконец голоса и принялись болтать о чем-то своем. То ли «самом лучшем» (или самом ужасном – это с чьей стороны посмотреть) Рождестве, то ли о гиппогрифах, то ли еще о чем-нибудь.
Они были заняты исключительно друг другом – и поэтому даже не заметили, что Ремус разобрал кровать и лег, свернувшись калачиком и натянув на голову одеяло.
Что они скажут о его собственном боггарте? О странном шаре, похожем то ли на предмет для предсказаний, то ли на Луну?
Луну, которая неумолимо толстеет? Неумолимо и беспощадно?
Луну, которая превращает Ремуса в чудовище. Каждый месяц. Которую он боится – и всегда будет бояться, что бы не случилось в его жизни?
Они не стали отстранять его. Оставили в компании. И Люпин был благодарен. Настолько, что был готов почти на все, чтобы только они не вышвырнули его прочь. Не отбросили, как ненужную вещь.
Но что они скажут, если узнают?
Когда узнают?
Когда заметят, что раз за разом, когда Ремус уезжает, Луна за окном «непоеденная» (тьфу ты! Не иначе, от Блэка подхватил).
Когда узнают, что Ремус им врет.
Когда узнают, что Ремус – оборотень.
И неизвестно, что именно покажется им более… гадким.
Ремус сжался в комок и тихо заплакал, стараясь не двигаться, не трястись, не заскулить, как раненный зверь – громко, в голос. Не завыть, как он это умеет – о да, умеет...
Не привлекать внимания.
Он не может больше один.
Он не хочет быть один!!!
И поэтому нужно, чтобы Люпин не был им интересен.
Чтобы они не обращали на него внимания.
Чтобы им было все равно, рядом он – или нет.
Чтобы его никогда не зажали где-нибудь и не распотрошили всю душу, вытянув один за другим все секреты, как вещи из вывернутого кармана.
Потому что если это случится, они отвернутся от него. С презрением.
И будут правы.
А он за свою короткую жизнь так устал от тех, кто был всецело – и жестоко – прав…
- Эй, ты чего? – два знакомых голоса снова слились в один. Кого-то это удивляет?
Однокурсники с размаху плюхнулись на кровать Люпина, в четыре руки стянули одеяло.
- Ты чего ревешь? – удивился Джеймс. – Из-за тети переживаешь? Она поправится, вот увидишь!
Сириус молча погладил Ремуса по голове. Словно ребенка.
И почему-то от этого Люпину стало легче.
- Да. Из-за тети…
- Хочешь, мы с тобой поедем, если что? – неожиданно предложил Блэк.
Люпин задохнулся. И что прикажете врать – теперь?
- Не. Мешать будем. Родные, все такое, - с искренним сожалением проворчал Джеймс. – Мама говорит, что туда, где человек болеет, лучше посторонним не ходить. Да и Макгонагалл не отпустит.
- Думаешь? А мне так кажется, она с удовольствием…
- Погоди, мы ж еще ничего натворить не успели!
- А долго, что ли, умеючи?
- Ага. Только она нас скорее опять коридоры драить заставит.
- Интересно, почему Макгонагалл нас на отработки к себе не берет?
- Вас только пусти в кабинет трансфигурации,- вставил Люпин. – Вы там такого натворите!
- Мы? – в один голос сказала неугомонная парочка. Их лица приняли вид оскорбленной невинности.
Не обиделись.
Ремус попал в тон. Удалось. Нельзя же все время молчать.
- Да мы паиньки просто! Да, кстати, Сир, чего с гиппогрифом делать будем?
- В озере утопим, - фыркнул Блэк. – Ну ты спросил! Кататься!
Ремус про себя застонал.
Ну как им объяснить, что гиппогрифы ОПАСНЫ?
А никак. Не поймут.

Он не может быть один.
Он не хочет быть один.
Словно молитва. Еще бы знать, кому…

Глава 14

Мелани Блэк отложила перо и откинулась на спинку старинного кресла, задумчиво глядя в окно.
Там грозно урчало и топорщилось волнами сумрачное зимнее море.
Солнце снизилось к самой границе двух стихий и неумолимо краснело, готовясь опуститься в пучину.
Картина была великолепной – хоть за краски берись или твори магией, навечно замораживая рвущееся к смерти мгновение.
Но Мадам Блэк, фактически возглавлявшая семью, ничего не видела.
Она никак не могла изгнать из памяти властное красивое лицо со сдвинутыми бровями, так похожее на ее собственное.
Когда Орион выбрал в жены Вальбургу, Мелани искренне огорчилась – но давать советы, пока о них не просят, было не в ее правилах. Наоборот, она даже порадовалась за сына, который в кои-то веки принял решение, не оглядываясь на мнение высокочтимых родителей. И это давало надежду, что в Орионе обнаружится характер, ранее себя никак не проявлявший.
Ее чаяния оказались тщетными. Вальбурга живо подмяла под себя мужа и воцарилась в доме – и видит Мерлин, Мелани не стала бы против этого возражать, будь невестка хоть немного сдержаннее и разумнее.
Матриархат в семье был традицией, с тех пор как потомки Морганы стали слабеть.
Мужчины привыкали к контролю матери и спокойно переходили под крылышко жены.
А то, что Блэки всегда были сами себе (и другим) господа, совсем не способствовало развитию в отпрысках мужского пола ни смелости, ни самостоятельности.
Когда Малфои и Лестрейнджи сражались за своих королей, Блэки в родовых замках, скрытых от внешнего мира, разбирали мелкие ссоры вассалов.
И ни одному войску не удавалось не то что пробиться – просто найти мрачные каменные сооружения.
Выбор Ориона казался на редкость неудачным. Вальбурга ни умом, ни особой красотой не блистала – разве что была мастерицей в зельях. От Ориона и вовсе не было никакого толку – больше всего он любил астрономию, что заслуживало всяческого уважения, но не приносило никакой практической пользы.
Ничего хорошего от их брака Мелани не ждала. И когда один за другим появились сыновья (с разницей в полтора года – и это после девяти лет упорного ожидания!), Мадам Блэк это известие порадовало только тем, что род, к которому она принадлежала после замужества, не прервется.
И Мелани во время семейных торжеств не очень-то обращала внимания на копошащуюся в стороне от взрослых мелюзгу.
До нее, конечно, доходили слухи о неукротимом нраве и крайней испорченности старшего сына Ориона и Вальбурги, однако она не предавала им значения. Мальчик, видимо, похож на мать – так же криклив, капризен и неумен.
История с отрубленными головами эльфов, вошедшая в семейные анналы, возбудила в ней легкое любопытство, но не более. Дети ведь часто творят волшебство, не зная, что делают.

Если бы Альфард раньше рассказал ей, что заклятие не удалось снять простым отменяющим заклинанием. Что воздушные шарики пришлось искать по всему дому и расколдовывать по отдельности.
Если бы он рассказал ей, что племянник, рассердившись на жуткую грозу, из-за которой братьев не хотели выпускать в сад, без усилий угнал серые тяжелые тучи куда-то на юг, в буквальном смысле слова лишь насупив брови и наградив неприятеля угрожающим взглядом.
Если бы он рассказал, как однажды Сириус чуть не погиб, потому что во время очередной «воспитательной меры» Вальбурги в доме обрушился чердак…
Но мальчик Ирмы Крэбб об этом даже не упомянул.
К племяннику он относился с нежностью, однако Мелани отнесла это на счет самого добродушного Альфарда, обожавшего детей.
Мадам Блэк лишь обронила вскольз: «Хорошо, что мальчик не сквиб» - и, получив заверение Альфа, что и о Регулусе не стоит беспокоиться в этом отношении, спокойно сменила тему.
Если бы Мелани знала…
Но кто – КТО? – мог ожидать, что от союза Ориона и Вальбурги появится на свет не просто волшебник, а самый одаренный колдун семейства за последние пару веков?
Кто мог предугадать, что сын зельеварки и астронома окажется настолько способным к трансфигурации и заклятиям? Ладно, в заклятиях она и сама сильна – но превращения? Это-то откуда взялось? Насколько Мелани могла припомнить, ни Блэки, ни даже Макмилланы в этом отношении не блистали…

Она впервые задумалась о старшем внуке, только когда тот поступил в Гриффиндор.
Это было… интересно.
И дело даже не в том, что Блэки испокон веков учились в Слизерине.
Просто по понятиям Мадам Блэк, Вальбурга категорически не подходила для факультета антогониста Салазара – Годрика Гриффиндора.
Видимо, мальчик не так уж похож на свою мать, как думала Мелани.
И вопреки обыкновению, Мадам Блэк пожелала справлять рождество в доме Вальбурги и Ориона.
Кто стал бы ей возражать?
И только впервые – не увидев, нет! - разглядев старшего внука, Мелани вдруг поняла, что в семействе наконец появился истинный Блэк. Обладающий не только семейным гонором, но и родовым норовом.
Дай такому волю – и уничтожит хоть дракона, хоть змея морского, хоть другое чудище. Взглядом на месте пригвоздит.
Смелый до безрассудства.
Умный.
Талантливый.
И совершенно независимый. Ни от чего.
Сам себе господин.

…Причиной того, что Мелани самолично отправилась в Хогвардс, служило не столько любопытство, сколько благодарность.
Вальбурга в ярости позволила себе вынести раздор в семействе Блэк на всеобщее обозрение.
Благодаря этому ребенку о всплеске недопустимых эмоций все забыли.
Да и невестка не оставила Мадам Блэк выбора.
Еще один скандал был совершенно ни к чему.

Из Хогвардса постоянно шли письма.
И в другой ситуации можно было бы посмеяться. Настолько по-разному мать и жена Ориона Блэка воспринимали доходящие из стен школы известия.
Вальбурга, судя по скупым отчетам Ориона, видела в них еще одно свидетельство испорченности старшего сына – не в пример младшему.
Мелани обращала внимание исключительно на то, КАК проявлялась пресловутая испорченность – и приходила в восторг.
Ребенок, судя по всему, тратил свободное время на что угодно, но только не на учебу – и при этом был отличником.
А это значило, что Сириус Блэк-младший вовсе не «тратил время зря».
Зачем учиться, если и так все получается?
Но только глядя на знакомое лицо (зеркал в доме Арктуруса было достаточно), Мадам Блэк поняла, насколько ошибалась.
Внук стойко защищал свое право делать то, что он хотел.
Он спорил с ней.
Не заботясь о том, что ждет его дома.
Мелани обрисовала ситуацию весьма точно.
Если ты выбрал – плати.
Сириус Блэк пошел наперекор семейству.
Даже за это Мелани готова была зауважать мальчика.
Но если бы твердостью характера все и ограничивалось!
Сириус дрожал от страха. В предвкушении встречи с семьей. Это было настолько очевидно, что Мадам Блэк поневоле задумалась, как Вальбурге удалось этого добиться.
Но первое, что юный Блэк сделал, вернувшись домой, - заколдовал Нарциссу. Которая регулярно докладывала Вальбурге, что еще натворил кузен.
Гриффиндорец-первокурсник сделал то, что не под силу иным старшекурсникам из Слизерина.
Отомстил.
Достойно.
Хладнокровно.
Талантливо.
Интересно, он вычислил слабое место Нарциссы - или ударил наугад, не заботясь о последствиях?
Судя по всему, именно почувствовал. И тем не менее попал в десятку. Как интересно…
А потом была история с боггартом – и Мелани предоставила остальным родственникам почетное право крутиться вокруг пострадавшего ребенка.
Те, кажется, чувствовали вину за все случившееся.
Даже Абраксас Малфой, который совершенно точно был не при чем. Но его удалось устранить еще на стадии извлечения мальчика из подвала и помещения под строгое родственное око.
Физические повреждения - большой синяк на щеке и легкое сотрясение мозга - Мелани выправила сама. Благо в таких травмах не таилось ничего сложного и опасного.
А вот остальное…
Мелани в тех обстоятельствах сделала все возможное.
Позвала целительницу. Лучшую из лучших.
Аполлония согласилась приехать на площадь Гриммо - и этого было совершенно достаточно.
Она знала свое дело.
Да и внук оказался куда более стойким, чем все рассчитывали.

Мадам Блэк предоставила другим лечение душевных ран Сириуса в настоящем.
Ее интересовало исключительно будущее.
И оно казалось ослепительным.
Чистокровный колдун.
Сильный.
Независимый.
Талантливый.
Обаятельный.
Будущий лидер сообщества Англии (если не всего мира).
Лидер, способный положить конец бесчисленным дрязгам и спорам.
Убедить всех и каждого, что настало время изменить. И измениться.
Способный восстановить равновесие между миром колдунов - и существованием людей.
Избавить волшебников от магглорожденных.
Вернуть права тем, кто был когда-то ущемлен. Оборотням, например - среди них встречаются весьма сильные маги. А то, что в Полнолуние они дают выход темным инстинктам и могут причинить вред магглам, не имеет значения.
Альбус прав в своих стремлениях восстановить равновесие.
Он не прав только в деталях.
Великаны малоразумны и опасны. Заниматься ими - настолько невероятная глупость…
Пусть вымирают. Не жалко.
Домовые эльфы вполне довольны своим положением. Так что незачем внушать им мысль, что все может быть по-другому.
Сквибов куда разумнее отправлять в маггловские учебные заведения. Чтобы они могли найти свое место в жизни, не чувствуя собственную ущербность.
И детей магглов, унаследовавших невесть от кого волшебные способности, совершенно незачем учить колдовству, при этом фактически отнимая у родителей.
Мелани, в отличие от большинства родственников, прекрасно понимала, почему это было сделано когда-то.
Но сейчас вырождение сообществу совершенно не грозит. При таком количестве полукровок?
А ее собственные внуки – живое опровержение подобных опасений.
Орион Блэк и Вальбурга Блэк.
Чистокровные волшебники. Близкие родственники, вступившие в брак.
И что – кого-то не устраивает результат?
Разве Вальбургу, но это уже настолько неважно… Слишком велики ставки.

И перед всеми этими совершенно блестящими перспективами высилась одна-единственная преграда.
Вальбурга своим, с позволения сказать, воспитанием сумела добиться невероятного результата.
Достойный наследник рода Блэков до дрожи ненавидел собственную семью. И отчаянно пытался разрушить – хотя бы в самом себе - ценности, которые Блэки впитывали с молоком матери.
Одиннадцатилетний ребенок. Смешно.
И грустно.
Мадам Блэк в моменты кратковременных визитов к постели больного мальчика беседовала с ним, стараясь пробудить хотя бы слабый интерес к семейному наследию.
Тщетно.
Внук, обладающий невероятным любопытством, пропускал мимо ушей все самые занимательные легенды о Блэках – заслушиваясь историей Мерлина и Артура.
Даже знаменитая победа над морским змеем оставила его равнодушным. А ведь рассказы о сражениях с драконами и прочей нечистью – при условии, что героями были не Блэки, - Сириус был готов слушать бесконечно.
При любом упоминании собственной фамилии ребенок уходил в себя.
Это было непонятно.
И опасно. Очень опасно.
Альфард, ворвавшийся в подземелье, так и не смог потом описать боггарта Сириуса – слишком быстро тот принял другую форму.
Все, что он успел понять, - страх был необычен. И сложен. Не что-либо из стандартного набора, так часто пугающего до дрожи вполне счастливых благополучных детей.
Пауки. Змеи. Мумии. Отрубленные руки. Что там еще?
Обычные детские страшилки, которые нужно рассказывать непременно в темноте – потому что при свете дня они кажутся смешными.
Она сама, помнится, в детстве до дрожи боялась некоего чудища, пригрезившегося ей во сне и очень напоминавшего кляксу – настолько оно было бесформенным.
И как же приятно было переколдовать его на уроке в обыкновенную мирную чернильницу…
Но то чудовище хотя бы выглядело устрашающе и клацало длинными зубами.
А вот боггарт старшенького…
Нечто непонятное, неопределенное… и на вид совершенно безобидное.
У самого Сириуса Мадам Блэк спросить не рискнула.
Мальчик, конечно, на редкость стойкий… но до чего ж недоверчивый и скрытный!
Даже любимому дяде Альфарду ничего не сказал. Не пожаловался.

Во имя Морганы, как же это странно – уважать собственную плоть и кровь…
Не любить, а именно уважать.
Мальчишку, которые в большинстве случаев не стоят никакого внимания.
Мелани внезапно почувствовала прилив горячей благодарности к бестолковому, равнодушному, витающему в облаках Ориону.
Если бы он в кои-то веки не настоял на своем – не было бы проблемы, которая требовала скорейшего решения.
Потому что не было бы Сириуса Блэка – такого, какой он есть.
Почему Вальбурга не умерла при родах, выполнив миссию? Дав волшебному миру двух сыновей?
И ведь младший тоже не так прост, как кажется.
Менее яркий - а может быть, просто менее упрямый.
И явно восхищается Сириусом.
Что в будущем сулило немало выгод.
Любому избраннику нужны верные и преданные сторонники. А Регулус, насколько Мелани могла судить, охотно – и без зависти – встал бы рядом со старшим братом, скрывшись в его тени.
Но с Регулусом, как ни странно, проблем не было. Он явно был любимым сыном. И смотрел родителям в рот. И брату тоже.
Мелани не хотелось даже думать, что будет, если родители и брат окончательно разойдутся.
Этого произойти не должно.
Одиннадцать лет – не двадцать один. И даже не семнадцать.
Люциус мальчик умный. И преданный семье. Он сделает все, что сможет, чтобы восстановить порванные нити, связывающие внука с остальной грибницей волшебных семейств, дающей иногда настолько неожиданные всходы.
Другие слизеринцы его наверняка послушают. Люц, как его звали многочисленные родственники, умеет убеждать.
А потом – летом – нужно будет пригласить Ориона погостить в родовом замке. С семьей, разумеется.
И заняться воспитанием Сириуса всерьез.
Мелани снова взялась за перо.
«Мистеру Абраксасу Малфою…»

Глава 15

Утро прошло спокойно, и Люпин уже начал надеяться, что невыспавшиеся и вялые от этого друзья не устроят сегодня ничего… этакого.
Видимо, по причине усталости (или выполняя обещание, данное Эванс) Сириус не стал экспериментировать на зельях и заработал пятнадцать очков для Гриффиндора и злобный взгляд в спину от Снейпа. Ремус решительно не собирался связывать испорченное варево слизеринца с присутствием неподалеку парочки гриффиндорцев. Тем более что, по его наблюдениям, оба почти не отвлекались, устало тараща глаза на дымящиеся котлы.
Блэк, заметив, что Пэттигрю никак не может нарезать корни ровно, быстро и ловко приготовил третью порцию ингредиентов (они с Джеймсом, как всегда, поделили все необходимые операции пополам, и каждый делал свою часть и для себя, и для приятеля) и быстро направил их палочкой в котел Питера, пока Поттер отвлекал Слагхорна каким-то вопросом.
А во второй раз преподавателя отвлек уже Блэк… непонятно зачем.
Ну и не стоит углубляться в причины неожиданно вспыхнувшего у Сириуса интереса по отношению к нелюбимому предмету. Спокойнее будет…
На истории магии сокурсники неожиданно оставили в покое многострадальное перо и занялись сочинением по трансфигурации, которое следовало сделать к завтрашнему дню. Поттер усердно скрипел пером. Блэк, надо так понимать, занялся писаниной просто за компанию, потому что даже профессор Макгонагалл не додумалась до того, что ее студент, пропустивший занятия по болезни, должен любой ценой успеть сдать домашнее задание вовремя.
При лицезрении в кои-то веки сосредоточенных на школьных делах друзей Ремус почувствовал смутную тревогу, но задавил ее на корню.
Это точно была транфигурация, потому что Поттер то и дело заглядывал в пергамент Блэка.
Учебник они так и не открыли.
-Ремус, дашь конспект? – поинтересовался Джеймс сразу по окончании урока, с довольным видом пихая в сумку готовое сочинение.
-А если не дам? – поинтересовался Люпин.
-Завалим экзамены, и тебе же стыдно будет, - пожал плечами Блэк. – Хочешь, посмотри мою Трансфигурацию, - предложил он.
-А мне можно? – пискнул Питер.
Сириус и Джеймс, не сговариваясь, протянули Пэттигрю свои сочинения.
-Только не списывай слово в слово, как в прошлый раз, - посоветовал Поттер.
Они отправились на обед.

-Что это с вами? – набравшись смелости, поинтересовался Ремус.
-То ешть? – удивленно воззрился на него Джеймс, пытавшийся говорить с набитым ртом.
Сириус, вяло ковырявший вилкой в тарелке, бросил на Люпина удивленный взгляд.
-Какие-то вы… притихшие, - Ремус отчаянно ругал себя за то, что вообще открыл рот.
-Аааа… - загадочно протянул Джеймс, отправляя в рот следующий кусок котлеты. – Сир, ешь давай, - приказал он.
-Не хочу.
-А придется. С руки тебя кормить? – поинтересовался Поттер, ни с того ни с сего озадачившийся аппетитом Блэка – то есть в данном случае полным его отсутствием.
К удивлению Ремуса, Сир, вместо того, чтобы огрызнуться, безропотно нацепил на вилку ломтик картофеля.
-Так-то лучше, - заметил Поттер, потянувшись за соусом. Питер подал сокурснику серебряный сосуд. – Ты про историю, что ли? Просто не хотелось терять свободное время на всякую ерунду. И зачем, скажи на милость, вообще нужны эти дурацкие письменные работы?
-Чтобы проверить знания, - невозмутимо сообщил Люпин.
-Ага, - пробормотал Блэк. – Я это _сделаю_ за десять секунд. А словами описывать целый час. Кто придумал, да зачем придумал, да как палочкой вертеть… Несправедливо!
-Ты ж еще не пробовал, - пискнул Питер.
Сириус только плечами пожал – и взмахом своей черной, как смоль, палочки превратил тарелку в переливающуюся всеми цветами радуги медузу.
-Живое в неживое надо, - растерянно пробормотал Пэттигрю. – А не наоборот.
-Почему медуза? – поинтересовался Поттер.
-А я знаю? Я черепаху хотел, - растерянно пробормотал Сириус. – Разноцветную.
Джеймс и Люпин от души рассмеялись. Сириус, оправившись от смущения, присоединился к сокурсникам.
Через минуту хохотал весь гриффиндорский стол.
-Минус пять очков Гриффиндору! – вкрадчиво произнес голос позади них.
-А, Люц, привет, - небрежно бросил Сириус, даже не обернувшись.
-Опять начинаешь, Блэк? А что скажет мадам Валь…
-Не твое дело! – проорали Сириус и Джеймс хором.
Они вскочили со скамьи и дружно направили на слизеринца палочки.
-Тихо, тихо… - пробормотал Малфой, делая шаг назад. – Поттер, ты, как я погляжу, решил пригреть Блэка? Зря… Его мамаша того и гляди лишит старшенького наследства – и что тогда?
Джеймс только ресницами хлопнул. Фраза для него звучала совершенно бессмысленно.
-В общем, поаккуратнее с этой дружбой, - Люциус вроде бы говорил с Джеймсом – но смотрел на Сириуса. – Не стоит оно того…
-Что ты имеешь в виду? – напрягся Блэк.
Слизеринец глубоко вздохнул.
-А то и имею, - перешел Люциус на французский.
Поттер недоуменно воззрился на лучшего друга. Он не понимал ни слова.
-Если вдруг захочешь пообщаться с родственниками… Где гостиная наша – знаешь. Пароль – Синяя Борода.
Люциус помолчал и добавил нехотя:
-Приходи.
-Да пошел ты, - процедил Блэк по-английски.
Малфой несколько раз выдохнул… Но нарушить приказ отца не решился.
-Сириус, я серьезно, - продолжил он на языке Парижа с донельзя сосредоточенным видом – будто медиум, повторяющий чужие слова. - Твоя мать – это еще не вся семья. И поступление в Гриффиндор – не катастрофа. Ты – единственный истинный Блэк в семействе за последнюю сотню лет, так говорит Мадам Мелани. Она хотела…
-Мне плевать, что именно она хотела! – Сириус тоже перешел на французский.
-Прослушай, Блэк, мне тоже не хочется тебя уговаривать! – Люциус был заметно раздосадован. - Но родители приказали…
-Твои родители. Мне какое дело?!
-Никакого, - процедил Люциус по-английски. – Но все же подумай.
И отошел к своему столу.
-Чего он? – настороженно поинтересовался Джеймс.
-Ничего. Не бери в голову.

Джеймс проводил Малфоя взглядом… и неожиданно увидел лицо Снейпса. Или как его там?
Тот сверлил глазами спину Сириуса.
И этот взгляд Джеймсу совершенно не понравился.
Он с трудом сдерживался, чтобы не вытащить палочку и не заколдовать сопливого придурка.
Как он смеет смотреть на Сира с такой ненавистью, в конце концов?!
Что Блэк ему сделал? Перестал ходить один, и на нем уже нельзя практиковаться в заклятиях?
Джеймс был настолько рассержен, что даже не заметил, что Сириус обернулся.

-Эй, Люц, держи осанку! Не позорь семейство Малфоев!
Выкрик Блэка ударил в спину не хуже комка грязи.
Но Люциус не отреагировал.
-Не надо, Гойл, - кинул он приятелю (и, разумеется, родственнику), который уже потянулся за палочкой.
И сел, скрипя зубами.
Нахальная черноволосая тварь с острым языком.
И знакомым всему волшебному миру профилем.
Блэки – почти короли.
Блэки.
Почему не Малфои?
Почему он должен отплясывать перед гриффиндорским мерзавцем сложный фигурный танец?
Почему он должен терпеть дурацкие выходки какого-то первогодка?
Ну, подвал. Бывает… Аристократическое воспитание.
Боггарт… Блэк же оправился, нет?
Так почему Люциус обязан терпеть выпады заносчивого гриффиндорца? Почему?
Почему он должен возвращать заблудшую (хоть и не по своей вине) овцу в лоно семьи?
Потому что Блэк – мощный колдун?
Прекрасно.
Попробуйте сами.
Попробуйте застать его без Поттера и прочих невнятностей Годрика Гриффиндора.
Попробуйте убедить, что все не так плохо, как кажется.
Попробуйте не потерять терпения после первой же фразы в ответ.
Люциус злобно швырнул вилку в серебряную тарелку и поднялся с места.
Его свита, оставив наполненные изысканными кушаньями блюда, тут же вскочила на ноги.
Малфой криво улыбнулся:
-Доедайте.
И стремительно вышел из большого зала.

Глава 16

СПАСИБО всем, кто меня ждет. Это непросто. :)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Снейп - не ботаник. И вообще ООС - на самом деле Северус белый, пушистый, тольуо болеет...

Предупреждение-2 - нету беты. Ну нету...


Северус Снейп посмотрел вслед лидеру Слизерина – и снова перевел взгляд на Блэка.
Тот сидел спиной к слизеринскому столу, выпрямившись на скамье, и ухода Малфоя даже не заметил.
-Хотите, я заколдую его? Я знаю...
-Заткнись, - процедил Розье. – И не лезь к Блэку, понял?
-Почему?
-Не твое дело. Не лезь. Или пеняй на себя. Ты меня хорошо понял?
Снейп сглотнул.
Вопросы плясали на кончике языка, но Северус не позволил им вырваться на волю.
Да и спрашивать было вовсе не обязательно.
Снейп устало сгорбился и положил вилку. Аппетит пропал.
Его с головой накрыло чувство, которое он предпочитал называть ненавистью. Хотя в глубине души понимал, что зависть – куда более точное слово для описания этой… эмоции.
Он снова вспомнил свой первый день в Хогвартсе.
Северус оказался последним – и Шляпа отправила его в Слизерин, едва коснувшись головы.
Факультет наградил первокурсника аплодисментами, как и всех прочих… Но когда Северус споткнулся, сходя с возвышения, и чуть было не растянулся на полу, раздались смешки.
-Хорошенькое нам досталось пополнение, - громко сказал один из старшекурсников. – Вместо Блэка.
Как это – вместо?!
Он опустил глаза и присел на самый край скамьи.
Шепот соседей: «А кто такие Снейпы?». И в ответ - опять трижды проклятое «Не знаю».
"Не волнуйся. Ты самый лучший. Ты талантливый. И они это оценят".
И соседский щенок, поднятый в воздух. "Отпусти!" "Конечно", - и он резко опускает палочку. Щенок падает на землю, раскинув лапы… Глухой шлепок. Визг. И отчаяние в чужих глазах.
А вот не надо было орать на всю улицу "Сальный придурок!"
Мама, ну ПОЧЕМУ ты вышла замуж за этого козла-маггла? Зачем?
Чтобы я сидел за столом факультета своей мечты и ждал неизбежного вопроса «Кто твои родители?»
И он, естественно, тут же последовал.
-А кто твои родители?
-Меня зовут Северус. А мою мать - Эйлин. Эйлин Принц.
Старшекурсники, сидящие вокруг высокого светловолосого парня в шелковой новенькой мантии, дружно расхохотались.
-Тоже мне, принц, - вздернула носик белокурая смазливая старшекурсница. – Принц, _мистер Снейп_, сидит воон там. За столом Гриффиндора.
Она махнула рукой в сторону красивого мальчика с мрачным выражением лица, который сидел, выпрямив спину и вздернув подбородок.
-А гриффиндорцы тоже не очень-то рады. Может, обменяем Блэка на это недоразумение, пока не поздно?
Снова смех – жалящий. Жестокий.
Палочка… она хороша, когда у других ее нет. А у этих - есть.
Старшекурсники.
Они знают заклятий больше, чем он. Пока.
-А почему он принц? – небрежно поинтересовался Снейп у красивой черноволосой девушки с добрым лицом.
-Ну, он, конечно, не королевская особа… Это Сириус Блэк, мой кузен. Наследник рода. А меня зовут Андромеда. Тоже Блэк.
Северус поднял на нее глаза.
Королей в магическом мире давным-давно нет. Но…
Мысль, пришедшая ему на ум, была настолько невероятной, что мальчик приоткрыл рот.
-Вы – потомки Салазара Слизерина? Великого Слизерина?
-Нет, - слегка улыбнулась Андромеда. – Морганы.
Снейп смотрел на нее в полном замешательстве. Девушка истолковала его неправильно.
-Ну, ты знаешь Мерлина? А Моргана – его двоюродная сестра.
-Я прекрасно знаю, кто такая Моргана! - выпалил первокурсник, прищурив глаза. - Но она давным-давно мертва. Откуда известно, что Блэки происходят от нее?
Андромеда пожала плечами.
-Никогда не интересовалась этим вопросом. Узнаешь - расскажи. Послушаем.
И равнодушно отвернулась к белокурой.
-Ну, братец отличился… - процедила та. – Позорище…
-Насколько я знаю Сириуса, Цисси, через полгода он подомнет под себя Гриффиндор, - улыбнулась Андромеда.
-Да брось, Мэд. Спорим, они его возненавидят?
-Спорим!
Девицы продолжили разговор, уже не обращая внимания на первокурсника.
Северус нахмурил брови и склонился над тарелкой.
Капли соуса срывались с вилки, оставляя неряшливые коричневые следы на черной форменной мантии. Мальчик этого привычно не замечал. Подумаешь, какие мелочи…
"Ничего. Посмотрим еще, кто кого".
Мать твердила, что он самый лучший. И станет просто фантастическим колдуном. И что главное - не происхождение, а то, чем ты станешь. Сам. Но…
Снейп невольно глянул на гриффиндорский стол.
Небось, про себя этот Блэк честит Шляпу всякими изысканными оскорблениями, подхваченными у родителей. Надо же - подложить такую подлянку… Скоро избалованному аристократишке покажут его место.
Принц. Ха-ха-ха. Гриффиндор - это тебе не Слизерин. Там прославленный род и поколения аристократов за спиной не приветствуются. А сам по себе ты наверняка не стоишь и пары кнатов, Блэк. И делать ничего не умеешь. А если умеешь, то не хочешь. Зачем? У тебя и так все есть. Стараться незачем…
Было.
А сейчас – сможешь? Сможешь доказать, что чем-то интересен – сам по себе?
Вряд ли. Не приучен. В отличие от Северуса Снейпа. Занявшего, видите ли, чужое место.

Так и получилось. Блэк стал изгоем. И поделом. Надо приспосабливаться к меняющемуся миру. Даже - ха! - потомкам Морганы.
К Снейпу однокурсники тоже пытались цепляться - особенно когда слышали о себе нелицеприятную правду. Серость не любит честности. А когда он приложил кое-кого парочкой заклятий, удивились так, словно не знали, что на свете существует магия. Все, кроме Блэка (ну, это особый случай) и Поттера, который ответил. Кулаками.
К счастью, старшие живо оттащили первогодка прочь. Кретин. На что он вообще рассчитывал? Ладно бы был магглорожденным - так ведь волшебник, понимать должен, что такое кулаки - против одного-единственного движения палочки!
Большинство людей вообще до странности глупы.
А уж соседи по спальне и по парте…
Серая колыхающаяся масса - даром что мантии черные. Безмозглые кретины - что чистокровные, что не очень. Дурацкие шутки вроде взорванного котла или хлопушки на уроке, тупые глаза, когда учитель в очередной раз пытается втолковать им, как нужно действовать, чтобы все получилось. Болтовня на уроках - вместо того, чтобы слушать и вникать или хотя бы не мешать тем, кто, как ни странно, пришел в класс именно за этим.
Иногда складывалось впечатление, что однокурсники только недавно научились читать, если вообще до поступления в Хогвартс не жили на деревьях, как обезьяны. Или, допустим, в хлеву.
Они казались все на одно лицо, и если кто и выделялся, то только степенью производимого постороннего шума. Поттер, например. Звонкий, как погремушка, гриффиндорец. Пока ему все удается, надо признать… но это пока. Первый курс. Простейшие задания. Привыкнет к тому, что ничего не нужно делать - и просто не успеет перестроиться, когда уроки усложнятся, и на природных способностях уже далеко не уедешь, а привычки работать так и не образовалось. Мать не раз предупреждала о капкане, в который попали многие из ее многообещающих соучеников. "Талант - это еще не все. Нужно помнить, что в основе всего лежит труд. Иначе, Северус, ты можешь превратиться в заурядного чиновничка или продавца, который ищет утешение на дне бутылки, оплакивая свое несостоявшееся будущее и недостойное настоящее. Нет ничего более страшного, чем если тебя назвали подающим надежды - и ты поверил и успокоился".
Собственно, на всем курсе соперничали ровно трое - пустышка-Поттер, вечно тративший время неизвестно на что, вроде болтовни с невзрачным дружком-гриффиндорцем или демонстрации выученных заклятий, серьезная зубрила Лили Эванс (и не скажешь, что грязнокровка!) - и он сам.
Снейпа преподаватели начали хвалить с первых уроков. Память у него была тренированная, заклятия учились легко, зелья… тут вообще не было никаких трудностей. Делай все, как сказано в рецептах. Не торопись, как Поттер, ни путай ингредиенты, как Блэк, который вечно умудрялся засыпать в почти готовое варево один, зато совершенно не сочетаемый с другими компонент, вплоть до постоянных катастроф на уроке…
И все получится. Без всяких там эфемерных природных талантов.
В зельях извечной соперницей Снейпа была Эванс, в заклятиях Поттер и он были примерно равны, в трансфигурации Поттер безусловно лидировал (пока)… а в общем и целом результат был вполне достойным. Потому что остальные предметы были сочетанием всех трех умений. За исключением, пожалуй, травологии - но кого интересуют растения, пока они еще не стали ингредиентами? А ради принципа можно и в земле покопаться. Изредка. Каждый навык пригодится в будущей взрослой жизни, в которой роль играет только то, чем стал ты сам.
Блэк, как и ожидалось, оказался форменной серостью. Ладно бы тупица - хоть что-то выдающееся, пусть и в отрицательном смысле. Просто середнячок. Во всем. За исключением великолепной, потрясающей наглости и развитой привычки к чтению. Книги Блэк читал даже на трансфигурации - уроке, который своим высочайшим вниманием одарял даже Сам Джеймс Поттер. Труднейший предмет.
А Блэк полностью оправдывал слова мамы. Она говорила о таких, презрительно скривив губы: "Золотые мальчики. Прожигатели жизни. Они думают, что весь мир - у их ног. Когда-то, наверное, так и было. Но сейчас…"
А еще в Хогвартсе была настоящая библиотека, полная сокровищ. Которую все эти кретины не ценили и оценить не могли. Потому что жили впустую. Как елочные игрушки, видящие свет только раз в году, когда наступает праздник. А на все остальное время запертые в картонной коробке собственной тупости.
Со сверстниками было невыносимо скучно. Просто до дрожи.
А Люциус Малфой, неофициальный лидер Слизерина, увидев, как много уже умеет Снейп, ни разу не припомнил первокурснику его сомнительное происхождение. Как мама и говорила.
С старшими было интересно. Занимательно. Пусть даже они не всегда принимали его всерьез.
А что в компанию не берут – так это понятно, "маленький еще".
Хотя Блэка бы взяли, наверное. Просто потому, что он Блэк. Ничтожество полное, зато у него смазливая мордашка, врожденная надменность и правильное происхождение.
Почему они должны иметь преимущество? Даже сейчас? Все эти Блэки, Розье, Малфои? Заносчивые, словно прославленные предки - их собственная заслуга? Подметающие пол шелковыми подолами мантий, сшитых точно по фигуре – видимо, на заказ. Не заботящиеся об оценках, не дрожащие перед контрольными – потому что им все равно, какую оценку они получат. Потому что у них и так все есть…
После истории с ослиными ушами, которыми украсила Блэка разозленная мать, с этой несправедливостью смиряться стало куда легче. Получил, «принц»? Опозорен на всю школу! Такое не забывается…
А уж когда Малфой дал отмашку на травлю, все стало совсем замечательно. И каждый раз, поднимая палочку, Снейп невольно думал: «Что, тяжело приходится, «принц»?»
Как же он был наивен!
Сейчас о тех счастливых и _справедливых_ временах только сам Снейп, кажется, и помнил.
Сначала Блэк вместе с очередным томом привлек внимание Макгонагалл и без труда сделал то, над чем остальные корпели пол-урока. _Превратил_. То, что надо, в то, что надо. Спичку в иголку. Ерунда, конечно… пока сам не попробуешь.
А потом разозленные после неудачного матча старшие с Люциусом во главе чуть не убили заносчивого отщепенца (который не нашел ничего лучшего, как пойти на мировую с факультетом Слизерина, раз уж в Гриффиндоре все так плохо. А иначе что бы он забыл у них в подземельях?). Малфой, придя в себя, по сотне раз заставил репетировать спешно придуманную историю, которая должна была оправдать всех членов компании, когда Блэк придет в себя и распустит язык. Но преподаватели так ничего и не узнали. Дурацкая гриффиндорская манера - лезть на рожон и ни в коем случае не вмешивать "посторонних", даже учителей, в собственные сомнительные дела - в кои-то веки оказалась кстати. Неприятностей так и не воспоследовало. Кроме одной-единственной.
Блэк и Поттер подружились. Образовав какое-то совершенно новое зелье. Из несочетаемых компонентов.
И началось.
Какие там уши – на фоне трансфигурации и заклятий, которые удавались проклятому Блэку и его дружку Поттеру максимум с третьей попытки, будто они не учили, а вспоминали и движения, и слова..
На фоне многочисленных проделок, которые становились легендой.
Блэк из средних стремительно вышел в первые. Вместе с Поттером. И даже Северусу и Лили, известным трудягам, никак не удавалось обогнать легкомысленных шалопаев - а то, что они шалопаи, видно было невооруженным взглядом. Точнее говоря, не видно. В библиотеке.
И это было по-настоящему обидно.
И закрадывалась мысль, что труд хорош тогда, когда рядом нет таких вот "исключительно талантливых". Обладающих при этом столь же исключительной ленью. И тем не менее побеждающих. Просто потому, что.
Мирная жизнь в Хогвартсе приобрела отчетливый привкус горькой несправедливости.
А теперь еще и это.
Конец вендетты, объявленной чистокровными знатными слизеринцами отщепенцу. Предателю рода.

Андромеда проводила Малфоя глазами и обернулась к сестре:
-Эй, Цисси, где мои десять галлеонов?
-Какие десять галлеонов, сестричка? – поинтересовалась Нарцисса.
-Которые ты проспорила, милая.
-Ты ставила на Блэка, а не на…
-А я не ставила на то, что он покорит Гриффиндор в гордом одиночестве. Эх, надо было спорить на весь Хогвардс…
-Не весь.
-Да? А что тогда твой Люц забыл у гриффиндорского стола? – ухмыльнулась Андромеда.
Нарцисса промолчала.
А Снейп заскрипел зубами.
Ненавижу…
-Мне что, терпеть, когда этот Поттер меня обзывает или заколдовывает? Молча? – выпалил он.
-Кто говорил о Поттере? – удивился Эйвери. – А вот от Блэка придется. Это приказ, - сказал он не терпящим возражений тоном.
Приказ…
У Сириуса было все то, чего не было у Снейпа.
Имя. Красота. Богатство. «Невероятный» талант (как сказал сам Гораций Слагхорн, декан Слизерина).
Все это досталось ему даром. Просто потому, что он один из Блэков.
И самое обидное – придурок нисколько не дорожил сокровищами, которыми владел.
Талант тратил на дурацкие забавы.
Красоту, кажется, просто не замечал.
С семьей был на ножах. По крайней мере, с той ее частью, которая находилась в Хогвартсе.
Когда Снейп однажды споткнулся и растянулся на полу, он не знал, куда деваться со стыда. А от боли в расквашенном носу не смог сдержать слез.
Когда Блэк полетел с метлы (по собственной дурости – нечего, зависнув вниз головой, отпускать руки) и Поттер в невероятном броске еле успел его поймать почти у самой земли, - «принц» хохотал во все горло, пока перепуганный насмерть Поттер на пару с приземлившимся рядом Люпином ругал его на все корки. И синяк на скуле его совершенно не смущал.
А Снейп боялся летать – не то что падать.
Избалованный недоумок с отвратительным характером. Растрачивающий зря дары природы и судьбы.
Такой же, как Джеймс Поттер. Только хуже.
Потому что теперь его нельзя даже заколдовать.


Глава 17

Худшие опасения Ремуса сбылись.
Почти сразу после стычки с Малфоем Люпин отвлекся от лицезрения неугомонной парочки, чтобы объяснить растерянному Питеру, что именно имел ввиду Блэк. Примерно с середины его сочинения Пэттигрю, похоже, просто перестал понимать, о чем идет речь и как это можно пересказать другими словами.
Когда Ремус снова повернулся к друзьям, выяснилось, что они оба исчезли, кое-как побросав столовые приборы.
Растворились в воздухе.
У тарелки Блэка на столе невозмутимо сидел Мародер, доедая хозяйскую котлету.
Очевидно, Ремус несколько переборщил с рассуждениями о чести факультета и о двух первокурсниках, наносящих ей зримый ущерб. Лицезреть его можно было воочию – бросив взгляд на рубины в часах Гриффиндора.
Оставалось надеяться, что они не попадутся на этот раз.
Питер, старательно выводивший буквы, ничего не заметил.

Поттер и Блэк степенно вышли из большого зала – и, убедившись, что в коридоре некого нет, опрометью бросились к выходу из замка.
К счастью, им навстречу попался только Пивз, в кои-то веки сделавший вид, что не заметил парочку. Наверное, опасался, что нахальные первыши снова швырнут в него оглушающим заклятием. Оно, конечно, на полтергейста не особо подействовало, но на некоторое время тот все же потерял ориентацию в пространстве, под громовой хохот гриффиндорцев завертевшись вокруг своей оси подобно волчку.
-Быстрее, а то до уроков не успеем! Опять твой пра-пра ругаться будет! – выдохнул на бегу Поттер.
Они вырвались на воздух – там шел мелкий противный снег, так что ни одному из студентов не пришло в голову выйти наружу - и со всех ног побежали к загону, где Кеттлберн держал гиппогрифов.
По непонятной обоим причине уход за магическими существами начинался только с третьего курса. А гиппогрифов и вовсе изучали на четвертом. И что – столько ждать?
Они остановились перед самой оградой и некоторое время пытались выровнять дыхание, распахнув плащи и сбросив капюшоны. Бег согревал не хуже пышущего жаром костерка, которые Джеймс (а за ним, естественно, Сириус) научились разводить даже на воде.
- Ух ты! – вырвалось у Джеймса, когда они наконец перевели дух.
Вблизи «существа» выглядели еще более впечатляюще, чем на движущихся картинках.
Полулошади, полуорлы. Огромные. Величественные. С острыми когтями и клювами.
Наверное, страшные.
Если не знать, как с ними обращаться.
- Ну что, какого выберешь? – поинтересовался Сириус, оглядывая десяток разноцветных зверей.
- Вон того. Красного… Погоди, что значит «выберешь»? – Поттер повернулся к Блэку, уперев руки в бока. – Ты что, передумал?
- Мне больше нравится черный, - спокойно сказал Сириус, проигнорировав последнюю фразу.
- Ни за что!
- Так ведь не ты на нем полетишь.
- И не ты. В одиночку, - объявил Поттер, прищурившись.
- Это почему?
- Ты еще спрашиваешь? После той истории на Метлах? На гиппогрифе я тебя поймать не успею!
- Да не собираюсь я дурачиться!
- Это ты сейчас так говоришь.
-Т ы мне не веришь? – Сириус сощурился. – По-твоему, я совсем идиот?
- А что, нет? До сих пор тебе простить не могу!
- Чего? Ну, упал бы с десяти метров… не помер бы, в конце концов…
- Да? Зато я чуть не помер, когда ты вниз рухнул! – Джеймс разъярился. Блэк что, издевается? – Себя не жалеешь – хоть мадам Помфри пожалей! У нее что, работы мало?
- Я же сказал, что не буду! И потом, как я гиппогрифа вверх копытами переверну?! Это ж не метла!
- По-твоему, я совсем идиот? – выпалил Поттер.
Блэк некоторое время молчал… и вдруг громко расхохотался.
Сбитый с толку Поттер обиженно воззрился на приятеля.
- Давай сойдемся на том, что мы оба умные. А то опоздаем, - предложил Блэк, отсмеявшись.
- Давай,- кивнул пришедший в себя Поттер. - Хотя держу пари, Ремус так не считает.
- Просто он умнее нас, - беспечно ответил Сириус. – И ему некогда – он учится.
- А мы что, по-твоему, делаем?
- Сейчас? Нарушаем очередное школьное правило. Наверное.
- Да брось. Держу пари, им в голову не пришло включить в список катание на гиппогрифах!
Оба очень похоже ухмыльнулись... и вдруг Поттер честно признался:
- Мне будет спокойнее, если мы полетим вдвоем.
Блэк помрачнел и молча сверлил друга глазами.
- К тому же один гиппогриф будет куда менее заметен в небе, чем два. Зачем нам лишние неприятности?
Джеймс, увидев, что его доводы возымели действие, вдохновенно продолжил:
- И ты сядешь впереди.
- Мне нравится черный! – упрямо сказал Блэк.
- Пусть будет черный, - Джеймс с облегчением вздохнул. По крайней мере, Сира удалось уговорить лететь вдвоем. Уже хорошо.
Как выяснилось, успокоился он рано.
Блэк вместо ответа перемахнул через высокую ограду – и приземлился прямо перед очаровавшим его животным.
Поттер оторопел.
- Ты ку…
Гиппогриф отвлекся от попыток поймать на лету птиц и свирепо уставился на невесть откуда взявшегося человечка.
Сириус низко поклонился, не отрывая взгляда от выпуклых оранжевых глаз.
- Подожди пока… - процедил он, и Джеймс, сообразив, что сейчас он явно будет лишним, замер на месте, закусив от волнения губу и на всякий случай вытащив палочку.
Черный гигант презрительно глядел на склонившуюся перед ним фигурку.
И ничего не делал.
Сейчас. А потом?!
Джеймс побледнел. Но уговаривал себя остаться на месте.
Гиппогрифа, кстати, тоже.
И чем ему не понравился Сир, скажите на ми…
Гиппогриф согнул передние ноги. То есть лапы. И шею тоже.
Джеймс с облегчением вздохнул.
Блэк, выпрямившись, тут же передвинулся поближе.
Джеймс поставил ногу на изгородь… но Сириус властно мотнул головой.
- Не сейчас.
Он принялся гладить гиппогрифа по клюву, холке, перьям… И что-то бормотал.
Поттеру стало обидно. В конце-то концов, кто разузнал, где сейчас находятся крылатые обитатели школы?!
Кто смог придумать хороший план?
- Ты со своим красным пока знакомься, - посоветовал Сириус.
Поттер обиженно передернул плечами.
- Зачем?
- А просто так. Они же любят, когда их гладят.
Джеймс пожал плечами, но покорно пошел к красному гиппогрифу – тот был чуть поменьше, зато выглядел еще свирепее, чем черный. Наверное, их не зря поставили в отдельные загоны.
Поклон у Поттера вышел, наверное, не такой изящный и естественный, как у Сириуса, и Джеймс невольно подумал: «Хорошо, что здесь никого нет».
Гиппогриф некоторое время явно раздумывал, что делать, и Поттер согнул спину еще сильнее. Начала болеть поясница.
Наконец животное смилостивилось и ответило на поклон.
Джеймс, подойдя, осторожно провел ладонью по блестящему клюву… и вдруг понял, что Сириус имел в виду.
Это не метла. Это живое существо.
И ему было все равно, полетят на нем или нет. Куда важнее было, что его любят…
- Джеймс! – голос Сира был нетерпелив. – Ты что, оглох? Садись давай.
Поттер очнулся от раздумий и обнаружил, что Блэк успел снять с колышка толстую цепь и взобраться на своего черного.
- Я вернусь, - тихо пообещал Джеймс гиппогрифу, кляня себя за глупость.
Но его, кажется, поняли.
И будут ждать.
- Ты чего? – поинтересовался Блэк, когда Поттер наконец занял место позади друга.
- Не знаю… представляешь, я пообещал красному, что вернусь. Дурак, да? – Джеймс хохотнул, пытаясь скрыть смущение.
- Вовсе нет! – Сириус от возмущения обернулся. – Я своему даже про учителей рассказал. И он понял. Поэтому позволил покататься. Мы же к ним придем еще, правда?
Джеймс сдержал восторженный вздох. Лучший друг не посмеялся над ним. А счел, что Поттер все сделал правильно.
Хотя гиппогрифы считались животными неразумными.
В конце концов, быть идиотами вдвоем куда легче, чем по одиночке.
- Это же не метла! - закончил Сириус мысль и добавил, обращаясь к гиппогрифу:
- Покатаешь нас?
Тот без слов взял разгон и легко поднялся в небо, рассекая воздух мощными крыльями.
- Уаааааааааааау! – издал боевой клич Поттер.

Обеденный перерыв заканчивался. Студенты не торопясь направлялись в классы. Рассосалась даже компания Малфоя-Розье.
Люпин внимательно вглядывался в каждое лицо, попадавшееся навстречу. Расспрашивать, не видел ли кто знаменитую гриффиндорскую парочку, Ремус не рискнул.
Незачем привлекать внимание к отсутствию однокурсников.
Запыхавшийся Питер дернул приятеля за рукав.
- Пошли на урок! Может, они там уже.
- Ага, как же, - пробурчал Люпин, сдвинув брови.
Опять все то же самое. Небось, увидели что-то в замке и глазеют, забыв про все на свете. Или дразнят Пивза. Или...
Так или иначе, отыскать Сира и Джея можно было только в одном случае - если те не возражали, чтобы их нашли. А на этот раз, судя по всему, они очень даже возражали...
А может, Пит и прав. И парочка давно уже в кабинете зельеварения.
В любом случае, хуже опоздания на урок двоих гриффиндорцев может быть только опоздание четверых.
- Пошли, - приказал Ремус, отдавая Питеру рюкзак Поттера и поудобнее устраивая на плече щегольскую торбу, с которой Блэку на пару с другом удалось-таки со второй попытки свести семейный герб.
- Ничего себе! - восторженно-ошеломленный крик разорвал ленивую тишину коридоров. - Ребята, гляньте!
Школьники, не сговариваясь, бросились к окнам.
Ремус с Питером с трудом пробились к широкой галерее, откуда открывался потрясающий вид на окрестности замка... и Ремус похолодел.
- Круто, - пискнул рядышком Питер с неподдельным восхищением в голосе.
В сумрачном небе совсем низко над землей парил огромный гиппогриф. На его спине с трудом можно было различить две фигурки, сливавшиеся с чернотой перьев. Единственным ярким пятном выделялись красно-золотые гриффиндорские шарфы.
Гиппогриф сделал в воздухе большой круг и скрылся из виду.
- Т-а-ак, - произнес за спинами Люпина и Пэттигрю знакомый голос, отчетливо слышный даже в шуме восторженных возгласов и смеха. - Мистер Люпин, скажите мне, где сейчас мистер Блэк и мистер Поттер? - осведомилась профессор Макгонагалл.
- Ну-у-у... - Ремус лихорадочно соображал, что делать. Правда - что он не знает, хотя и предполагает, - вряд ли удовлетворит преподавателя трансфигурации.
- Я не припомню в замке места под названием "Ну". Нельзя ли поконкретнее?
- Мы не знаем, профессор, - вступил в разговор Питер, глядя на Макгонагалл честными глазами. - Кажется, Поттер забыл в спальне учебник по зельеварению, и они пошли за ним.
- Вот как? - декан Гриффиндора прищурилась. - А у меня сложилось впечатление, что они туда полетели.
Ремус молчал, всем своим видом демонстрируя, что глубоко оскорблен столь несправедливым обвинением.
Некоторое время профессор молча сверлила его глазами. Старосты разгоняли толпу, призывая студентов идти на уроки. Мимо Питера и Ремуса с весьма озабоченным видом прошагал профессор Кеттлберн в сопровождении лесничего.
- Идите на урок, - сказала наконец Макгонагалл.
Люпин и Пэттигрю переглянулись и, вздохнув, побрели в кабинет зельеварения.

Ремусу было не по себе. Конечно, Джей и Сир иногда бывали просто невыносимы. Но они были его друзьями. Не просто лучшими - первыми. И вот теперь...
Понятно, что спрашивать у Макгонагалл об участи заядлых возмутителей порядка не стоило. Но кажется, Блэк и Поттер с этим гиппогрифом перегнули палку. Ремус слишком хорошо знал однокурсников, чтобы предполагать, что гиппогрифа угнал кто-нибудь другой. Но зачем надо было делать это среди бела дня?!
И Люпин твердо решил для себя, что если дело дойдет до исключения обоих приятелей из школы, он пойдет к директору и попробует упросить его не выгонять Джеймса и Сириуса.
Что именно он станет говорить, Ремус понятия не имел. Но он знал, что сделает все возможное, чтобы несносная парочка осталась. До этого дня Люпин, самодостаточный одиночка, и не подозревал, насколько успел привязаться к сокурсникам, один из которых жить не мог без приключений, а второй к тому же был начисто лишен инстинкта самосохранения. Идиоты малолетние...
Котел вдруг грозно плюнул струей оранжевого кипятка.
Ремус невольно отпрянул.
-Надо быть внимательнее, молодой человек, - укоризненно сказал из-за его плеча Слагхорн, насыпав в котел Люпина какой-то порошок, чтобы прекратить нежелательную реакцию. И вдруг добавил, наклонившись к самому уху мальчика: - Не волнуйтесь, мистер Люпин. Я не думаю, что вашим друзьям грозит исключение из школы. Хотя будь моя воля, я посоветовал бы директору перевести Блэка в Слизерин.
Слагхорн подмигнул пришедшему в ужас от такой перспективы Ремусу, давая понять, что это была шутка, и отошел.
Ремус принялся резать листья зверобоя, не замечая, что у него дрожат руки.



Глава 18

Накричавшись до хрипоты, насмотревшись на Запретный лес, слетав до Хогсмида и обратно, Блэк и Поттер, весьма довольные жизнью, собой и новым приятелем, приземлились на вершине Астрономической башни.
Сириус легко спрыгнул с широкой спины. Джеймс остался на месте.
- Ты чего? - поинтересовался Блэк. - Опоздаем же!
- Ты иди, - голос Поттера был на редкость серьезен. - Меня прикроешь, если что. А я его в загон верну.
- Да он сам прекрасно вернется! Джей, не дури, пошли!
- Сириус, мы не можем просто оставить его на башне!
- Еще как можем!
- А если он по дороге встретит кого-нибудь, кто не знает, как с ними обращаться?
Гиппогриф вскинул голову и коротко вскрикнул, потеряв терпение.
- Ладно. Тогда полетели вместе, - категорично сказал Блэк и полез обратно.
- Нет надобности, Сир. Слушай, это уже смешно! - рассердился Поттер.
- Вот и смейся, - спокойно ответил Сириус, направляя гиппогрифа вниз, к загонам.
Их, разумеется, уже ждали.

Хагрид – вот честно – вообще не понимал, в чем проблема.
То, что первыши заинтересовались гиппогрифами, было не удивительно. Скорее уж стоило удивляться, что у загонов не ходил кругами весь Хогвартс. Такие красавцы!
То, что гриффиндорцы с ними поладили, говорило исключительно в их пользу. Умные ребята. Сообразительные. И уважительно относятся к магическим животным, в отличие от зазнаек или трусишек. Почему-то в Хогвартсе чаще такие попадались.
Черныш был весьма доволен неожиданной прогулкой и новыми знакомыми. Иначе мальчик, не отличающийся кротостью нрава, давно бы сбросил наглых наездников. Или вовсе в загоне бы затоптал.
И вот тогда – хлопот не оберешься.
А так…
Ну выгуляли Черныша. Ему же лучше. Нельзя так все время – на привязи-то. Гиппогриф – животное свободолюбивое.
Красный, прозванный прежними хозяевами Бешеным – видно, совсем не умели с животиной обращаться - поднял клюв к небу и каркнул что-то радостное, явно приветствуя товарищей. Всех троих.
Надо же… и с этим перемолвиться словечком успели. И всего-то за обеденный перерыв!
А профессор Кеттлберн стоит чернее тучи. Ну, он завсегда серьезный был. Вернее, стал. С тех пор, как в Румынии дракон его пожег. Еще до Хогвартса.
Лишь бы смельчаков не выгнали.
Надо будет к Дамблдору пойти. Он поймет.

Огромный гиппогриф опустился на землю.
Хагрид вышел вперед… и маленький Блэк небрежным жестом передал ему поводья. Словно рыцарь оруженосцу.
Кеттлберну стало смешно.
Вся ситуация, если подумать, была до ужаса забавна.
Огромное – и опасное – магическое существо. Со спины которого соскользнули два маленьких студента. И, прежде чем подойти к преподавателю, дружно погладили гиппогрифа по клюву. Блэк еще прошептал чего-то на ухо.
И свирепый Черныш – вожак новоприобретенной стаи – только что не мурлыкал под детскими руками.
А потом Блэк, распрощавшись с гиппогрифом, спокойно подошел к профессору Кеттлеберну и остановился напротив него, скрестив руки на груди. И глянул на исподлобья.
Рядом тут же обрисовался Поттер.
- Это я придумал, - сказал он, улыбаясь во весь рот.
- А я поддержал. И одобрил, - спокойно сообщил Блэк.
Поттер дернул приятеля за рукав и зашептал что-то на ухо.
Тот вырвал из цепких пальцев шелковую ткань и продолжил, как ни в чем не бывало:
- А почему нельзя?!
- Потому что это – для четвертого кур…
- Я знаю. А почему?
Ну и что отвечать прикажете?
Что гиппогрифы опасны?
Так ведь не поверят уже. И правы будут.
Для них полуорлы-полулошади – лучшие друзья. Это видно.
Джеймс, будь его воля, явно отправил бы лучшего друга за тридевять земель отсюда. Хоть с гиппогрифом, хоть без.
- Профессор, мы же ничего плохого не сделали, - зачастил он.
- Это не мне решать.
- Это я придумал! И уго…
- Меня не надо было уговаривать! – ответил Блэк и принялся неторопливо стягивать с рук перчатки. – Хватит. Закрыли тему. Куда идти-то?
- А вы как думали, уважаемые? – Кеттлберн прищурился. – В кабинет директора.
- А что мы такого сделали? – осведомился Сир своим тоном-для-чужих. Аристократ несчастный, тоже мне…
Джеймсу отчаянно захотелось наложить на приятеля Силенцио. Опять его заносит. И как всегда, в самый неподходящий момент.
- Мы не взорвали кабинет зельеварения, никого не заколдовали, ничего не сломали и даже не испачкали. Почему раньше все было в порядке, а теперь – к директору?
«Блэк, если выпутаемся из передряги, вот честное слово, я тебя заколдую, чтобы неповадно было!!! Будешь полдня на ходу спотыкаться!»
К счастью, профессор Кеттлберн не обиделся.
- Как насчет переполненной чаши терпения преподавателей? – осведомился он предельно светским тоном, но без улыбки.
- А. Понятно. Спасибо, что объяснили, сэр.
«Сириус!!!»
Кеттлберн молча повернулся и зашагал к замку.
Провинившиеся поплелись за ним, стараясь держаться на некотором расстоянии.
- Ты с ума сошел?! – прошептал Джеймс. – Чего ты его злишь?
- А чего мы такого сделали? – огрызнулся Сириус. – Подумаешь, развлеклись! Кому от этого плохо?!
- Я же тебе говорил, чтобы ты шел на уроки! Если нас исключат, мне-то ничего не будет. А вот тебе…
- А мне что? – Сириус сердито сверкнул глазами. – Не убьют же. Накажут и еще куда-нибудь отправят. Доучиваться. Во Францию, например. Или вообще в Америку. Под присмотр какого-нибудь старого друга семьи, дракон их спали. Что мы сделали-то такого особенного? – повторил он в который раз.
- Влипли. Причем по полной, - мрачно ответил Джеймс.
- Если что – пусть меня исключают, – беззаботно пожал плечами Сириус.
- Да почему тебя-то? Я же придумал!
- У тебя за эту неделю хоть одно взыскание было?
- Ты же знаешь Ремуса. Не надо, не стоит… а одному скучно.
- Вот видишь, - Сириус неожиданно ухмыльнулся. – Значит, я на тебя плохо влияю.
- А по шее? – обозлился Джеймс. Он еще шутит!
- Поторопитесь, молодые люди, - обернулся профессор Кеттлберн. – Обычно вы передвигаетесь куда быстрее.

Профессор Макгонагалл ждала их в холле, насупив брови.
- Спасибо, профессор. Дальше я сама справлюсь.
Она смерила своих подопечных взглядом, в котором ясно читалась уже привычная обоим мысль «убила-бы-на-месте», и распорядилась.
- Марш за мной.
Джеймс упал духом.
Если уж Макгонагалл не воспользовалась случаем прочитать им нотацию, значит, дело совсем плохо. А ведь Сир прав – чего они такого сделали?!
Коридоры были пусты.
- Мы что, еще и на Зелья опоздали? – прошептал Сириус. – Вот здорово!
- Не сомневалась, что вам это понравится, мистер Блэк, - не оборачиваясь, рявкнула Макгонагалл.
Оба тут же примолкли. Что не говори, у декана Гриффиндора был слишком острый слух.
Джеймс решительно взял Сириуса за руку и крепко ее сжал.
- Вместе развлекались – вместе и отвечать будем. Ладно? – прошептал он, наклонившись к самому уху друга.
Тот молча сжал руку Поттера, не рискнув нарушить четкий ритм шагов – почти барабанная дробь.
Раз-два-раз-два…

Происшествие, надо сказать, немало его позабавило.
За столько-то лет Дамблдор имел право ожидать, что ученики уже никогда не смогут его удивить.
Век живи, век учись. Даже если давным-давно перешагнул столетний рубеж.
Ни разу на его памяти первокурсники не угоняли гиппогрифов.
Скорее всего, уже завтра полет перейдет в разряд легенд. Жаль, держатся они недолго – бывшие выпускники, провожающие в школу своих детей, редко делились рассказами о проделках. Видимо, надеялись, что отпрыски будут благоразумнее, чем они сами.
Поттер и Блэк. Блэк и Поттер.
- Ты не можешь исключить моего праправнука, Альбус, - насмешливо сказал Финеас Найджелус. Остальные портреты, как всегда, недовольно заворчали. – Поверь мне на слово. Мальчишка – настоящее стихийное бедствие. Если у него еще и палочку отобрать…
Можно подумать, Дамблдор собирался это делать.

Рассерженная Макгонагалл пропустила обоих гриффиндорцев перед собой и покинула кабинет.
Поттер и Блэк остановились у двери, исподлобья разглядывая комнату. Еще бы – столько всего интересного…
- Ой, а погладить можно? – вырвалось у Блэка, когда он заметил Фоукса.
Дамблдор ответил ему непроницаемым взглядом, спрятав улыбку в усы. Надо же. «Погладить». Фоукс – это вам не зверушка домашняя.
Впрочем, гиппогриф тоже.
- Извините, сэр, - смутился Сириус, сообразив, где он находится – а главное, почему. – Здравствуйте.
- Здравствуйте, - тут же подхватил Поттер и улыбнулся вежливо. Карие глаза, тем не менее, были серьезны.
Интересно, чего они ожидают? Ругани? Нотаций? Приказа собирать вещи?
- Сириус, как ты себя чувствуешь? – мягко осведомился Дамблдор.
Тот недоуменно вскинул глаза – и ответил, помедлив.
- Да все в порядке. Просто болел. А теперь выздоровел.
- После того, что случилось…
- А что случилось? – первокурсник заметно напрягся, но попытался это скрыть. – Что, болеть тоже запрещено правилами?
- Нет. Не запрещено. Садитесь.
Дамблдор указал обоим на мягкие стулья вокруг столика с чайными чашками.
- Урок вы все равно пропустили, так что можно не торопясь попить чаю.
Те недоуменно переглянулись – но подчинились.
Дамблдор спокойно разлил в чашки дымящийся кипяток и пододвинул поближе к мальчикам вазу с самыми разнообразными сладостями из Хогсмида.
- Мистер Люпин знал о ваших планах? – спросил он.
- Нет, разумеется! – Джеймс возмущенно сверкнул глазами.
Сириус молча помотал головой.
- Вы, наверное, и поесть толком не успели, - мимоходом заметил директор Хогвартса. – Неужели действительно надеялись, что вам на все про все хватит сорока минут?
Первокурсники молчали, явно сбитые с толку.
А на что они рассчитывали? Жизнь абсолютно алогична. И любит преподносить сюрпризы.
Шалости – это не страшно. Страшно – когда всерьез…
- И давно придумали? – поинтересовался директор школы, разворачивая шоколадную лягушку.
- Это я придумал! – возмутился Поттер. – Когда их привезли.
- А чего ждали так долго, мистер Поттер? – поинтересовался Дамблдор.
- Сириуса, - честно признался Джеймс. Маленький Блэк наградил его негодующим взглядом.
- Похвально.
Альбус едва сдержал смех, любуясь двумя абсолютно оторопевшими физиономиями. - Не стесняйтесь, берите сахарные перья. Совсем свежие. Или вы предпочитаете шоколад?
Первым к сладостям нерешительно потянулся Поттер – и, ухватив маггловскую мармеладку, обсыпанную сахаром, отправил ее в рот.
- Сэр, вы исключите нас из школы? – Блэк, не прикоснувшийся к угощению, сверлил директора серыми глазами.
- А у меня есть повод? – поинтересовался Дамблдор.
- Я не знаю, - честно ответил Сириус.
- Вы же никому не навредили своей… эскападой, - директор позволил себе улыбнуться.
Оба совершенно явно расслабились и успокоились. До чего ж они смешные…
- А почему именно гиппогрифы?
- Красивые, - сказал Блэк и нерешительно потянулся к конфетам. Тоже маггловским.
- И умные, - поддержал Поттер, кладя в рот еще одну мармеладку.
- И летать умеют. По-настоящему.
- Они вообще классные! – Джеймс вдохновился и, уже не стесняясь, принялся разворачивать шоколадную лягушку.
- Тем не менее, вы нарушили школьные правила…
Сириус снова насторожился.
Мальчишка постоянно ждет подвоха. Неудивительно.
Блэки. Некогда могущественные, теперь – скрытные и предпочитающие не честные столкновения, а политические реверансы. И деньги.
Сириус похож на острие копья. И ведет себя так же.
Квинтэссенция блэковских семейных талантов, большей частью забытых. И семейных недостатков, известных всему сообществу.
Наследник рода.
- И это недопустимо.
Оба переглядываются – и совершенно синхронно ставят на стол узорчатые чашки. Замыкаются в себе. Выпускают колючки.
Синхронно.
Неужели удалось переломить судьбу?
- Месяц отработок у…
Дамблдор сделал паузу – и первыши оправдали его ожидания.
Огорчились.
Разумеется, скучно драить полы и чистить без магии помутневшее серебро вместе с Филчем…
- У профессора Кеттлберна и Хагрида.
Оба едва подавляют радостный вздох.
Дамблдор снова улыбнулся сам себе. До чего ж полезное изобретение – борода.
- Гиппогрифы – это не только полет. Это еще и дурно пахнущий навоз. Боюсь, после отработки ваш энтузиазм несколько поутихнет.


Глава 19

Сорри, но этот фик пока встал. Намертво.
Сделаем так: довыложу то, что написано. И опять поменяю стутус.
КАжется, кто-то хотел объяснение с Ремусом? Оно у меня есть.
НА остальное не хватает то ли времени, то ли таланта... ТО ли настроя.
Пока не получается.
Если что - я просто отодвину главы.

========================================
2-й курс.

В эту пятницу второкурсники-гриффиндорцы были в своем репертуаре.
Блэк и Поттер испарились сразу после занятий.
Пэттигрю, обложившись учебниками, корпел над астрономической картой.
Ремус сел рядом, уставившись на огонь.
И не услышал, когда к нему обратились с вопросом.
Питер вздохнул и углубился в учебник.
Судя по всему, сегодня ему придется справляться самому.
Или хотя бы попытаться.
Наверное, это имеет смысл…

Последнее время Блэк и Поттер поутихли.
И поглядывали на него как-то странно.
Изучающе. Словно Ремус – что-то вроде гриндилоу.
От этих взглядов Люпину было не по себе.
Они же не могут…
«Могут!» - внутренний голос был наготове.
Он был настолько честен, что от этого иногда становилось больно.
Второй год. Второй курс.
Только не сейчас. Ну еще немножко… ну пожалуйста…
Оборотней проходят позже…

Люпин обманывал сам себя.
Старательно. Изобретательно. Тщетно.
Ну когда эти двое руководствовались школьной программой?!
Разве что выполняя домашние задания – поделив между собой предметы «для экономии времени». Насчет трансфигурации и заклятий вопросов не было, остальные уроки неугомонная парочка разыграла по жребию.
И при этом в спальне они частенько взахлеб читали какую-нибудь толстенную книжку. Увлеченно и сосредоточенно.
Ремус даже не пытался выяснить, что его друзья задумали на этот раз.
Зачем? Рано или поздно об этом узнавала вся школа…
А огонь пляшет в камине – беспечный и беззаботный. Он просто огонь. Не чудовище.
В отличие от Люпина.
Ремус невольно вспомнил, как на первом курсе, вернувшись в феврале после очередного полнолуния, неожиданно получил конспекты по всем пропущенным урокам.
Хорошие.
Половина пергаментов была заполнена округлыми размашистыми каракулями Поттера, которые тем не менее вполне можно было разобрать. Вторая – четким, ровным, дрессированным (по собственному выражению) почерком Блэка.
Выяснилось, что ради него Джей и Сир честно фиксировали почти все, что скажут профессора. Отчаянно скучая.
Особенно на истории магии (конспект составляли оба-двое. Поделив пополам урок).
Ради него.
С того дня это стало обычаем.
А теперь всему придет конец.
Они отвернутся от него, как только узнают.

Еще немного времени… ну пожалуйста…
Бесполезно просить.

Гостиная пустеет – но Ремус не хочет никуда идти. Особенно в спальню второкурсников Гриффиндора.
Его тянут за рукав.
-Пошли спать. Поздно уже.
Питер. Смотрит выжидающе и немного подобострастно. Как всегда.
А почему бы и нет? Блэк и Поттер еще не возвращались. Какой там отбой – с мантией-невидимкой, как частенько говаривал Джеймс?
Притвориться, что спишь.
И казнь состоится не сегодня. Завтра. Еще несколько часов… хотя бы.
Ремус вслед за Питером поднимается по лестнице, проходит в спальню…
И понимает, что капкан сработал.
Поттер и Блэк ждут Люпина на его собственной кровати.
С откинутым пологом.
Питер без малейших признаков удивления при виде товарищей спокойно сворачивает исписанный пергамент и кладет его на тумбочку у кровати Блэка.
-Я посмотрю завтра, - кивает тот мимоходом.
-Я. Моя очередь, - столь же мимоходом поправляет Джеймс. И оба неотрывно глядят на Люпина.
Приговор вынесен. И обжалованию не подлежит.
Но думать об этом не хочется. Вообще не хочется думать.
Так что Ремус просто разглядывает спальню, как будто в первый раз ее видит. И однокурсников тоже.
Питер невозмутимо переодевается в пижаму, делая вид, что ничего не происходит. Тащит через голову мантию – и привычно застревает на мгновение, запутавшись в собственном подоле.
Раньше они все вместе посмеялись бы над его неловкостью. Раньше. Не сейчас.
А эти двое даже успели переодеться. Они что, в гостиную в мантии Джеймса вошли? Или Люпин их просто не заметил? Потому что не было ни громких голосов, ни смеха, ни воплей нечастых жертв мародерских шуточек (обычно пыл они приберегали для слизеринцев, но уж если им кто надоедал…).
Ремус стоит, бессильно опустив руки. Словно подсудимый. Что они сделают с ним? За то, что оборотень посмел называть себя их другом? За то, что Люпин врал им целых полтора года?

Пара карих глаз. Пара дымчато-серых.
Ни гнева, ни осуждения… непроницаемое и оттого еще более устрашающее равнодушие.
Джеймс смотрит на него исподлобья, сгорбившись и обняв руками колени – и вышитого на груди золотого снитча не видно. Это его любимая пижама – подарок на рождество от кого-то из родственников. Сириус сидит прямо, положив ногу на ногу и держа руки опущенными вниз. На серебристой шелковой рубашке – герб Блэков. «Все лучше, чем эти дурацкие змеи».
-У тебя действительно есть тетя – или ты и ее придумал? – спрашивает наконец Блэк.
-Есть, - тихо отвечает Ремус, отчаянно краснея.
Зачем они – так? Почему нельзя сразу сказать – «мы не хотим с тобой больше дружить, убирайся!»
-Она здорова? – Джеймс продолжает смотреть на него сквозь слегка замутненные стекла очков. Опять забыл протереть как следует…
-Д-да.
-Когда это случилось? – Блэк выпрямляется еще больше – хотя кажется, что это невозможно.
-Я был совсем маленький. Мой отец оскорбил оборотня. И тот подстерег ме…
-Это больно? Когда превращаешься? – перебивает его Поттер.
Странный вопрос.
-Да. Очень.
-А причем тут Дракучая Ива? – спрашивает Блэк.
-Там ход. В Визжащую хижину…
-Тебя там запирают? – глаза Поттера странно блестят.
-Да…
-И что потом? – резко спрашивает Блэк.
Ремус настолько удивлен, что даже не сразу подбирает слова.
-Я… превращаюсь. И сижу там, пока не кончится полнолуние. И потом превращаюсь обратно.
-Один?
-Что?
-Ты там один?
Ремус не выдерживает – и хохочет.
-А кто там должен быть, по-вашему? Наедине с оборотнем? Кто?
Смех переходит в слезы, и Ремус сползает по двери вниз, захлебываясь от рыданий. Даже не замечая, что все трое бросаются к нему, словно по команде.
-Ты что?
-Ну не плачь!
-Мы что-нибудь придумаем!
-Перестань сейчас же!!! – сердитый окрик действует лучше любых утешений.
Ремус невольно поднимает голову.
Джеймс сидит слева, обнимая Ремуса за плечи.
Блэк стоит на коленях спереди, внимательно вглядываясь в его лицо.
-Мы что-нибудь придумаем, - обещает он, глядя Люпину прямо в глаза. Словно дает клятву. Или присягу.
Джеймс кивает.
-При…
Ремус никак не может сообразить, что они имеют в виду.
Не может поверить…
Стоящий справа Питер молча протягивает Ремусу неизвестно откуда взявшийся стакан тыквенного сока. И Люпин опустошает его одним глотком.
-Я могу попросить Дамблдора… чтобы он перевел меня в другое место, - говорит он, успокоившись. - Вы не обязаны со мной…
Блэк и Поттер совершенно синхронно поднимают брови.
-Жить в одной спальне, - твердо заканчивает Ремус.
Если уж в его гроб загнали гвозди – он тоже готов участвовать.
-А что мы еще не обязаны? – с искренним интересом осведомляется Поттер.
Люпин теряется.
-Ну… я же оборотень… Если узнают…
-И что будет?
-Никто не захочет учиться с…
-Я не могу в это поверить! – Джеймс отпускает Люпина и смотрит на Блэка с притворным возмущением. – Ты можешь себе представить, Сириус? Этот мерзавец вообразил себе, что может отлынивать от учебы на том основании, что он, видите ли, оборотень!
-Жуткая безответственность, - соглашается Блэк, блестя глазами. – Что сказала бы профессор Макгонагалл?!
Оба хохочут – и только Питер привычно таращит глаза, не понимая, что тут смешного.
Ремус неуверенно улыбается.
-А как же история магии? – возмущенно вопрошает Джеймс, ероша волосы. – Мы что, теперь обязаны САМИ слушать Биннса?!
-Ему просто надоело нам помогать. Точно, - мрачно сообщает Сириус. – Вот он и нашел предлог, чтобы от нас обоих отделаться.
-Да это он так думает, что нашел! А на самом деле…
-А на самом деле я чудовище, - горько произносит Ремус, не сдержавшись.
-Да брось, - отмахивается Сириус. – Ты чудовище раз в двадцать восемь дней. А я каждый день Блэк.
-Кстати… - вдохновляется Поттер. – А в вашем замке на самом деле есть подземелья для врагов?
-А черт его знает… Надо будет проверить…
-Ты уж проверь, сделай милость. Вдруг удастся заманить туда Снейпа?
-Да черт с ним, со Снейпом, - взрывается вдруг Блэк. – Пятница! Вечер! А мы, как полные идиоты, торчим в спальне!
-Я пас, - дуэтом говорят Ремус и Питер.
-Да кто б сомневался, - бросает Поттер, стягивая через голову верхнюю часть пижамы. - Блэк, возьми перчатки, я тебе свои не дам!
-Больно надо, - ворчит Сириус, в мановение ока переодевшись в форменную мантию и закутавшись в плащ. Пижама летит на кровать бесформенным комком.
-Ну что ты как маленький! – возмущается Джеймс, доставая мантию-невидимку. – Была охота мерзнуть!
-Да взял я, взял, не волнуйся, - примирительно говорит Сириус, открывая дверь.
Миг – и обоих нет. Только полог на кровати Ремуса покачивается.

Оба спустились в гостиную, и Блэк, вместо того чтобы двинуться к двери, разжег огонь в камине.
-И что будем делать? - Сириус с досадой отшвырнул дорогущий плащ и сел у огня.
Настолько мрачным Поттер видел друга только на первом курсе. Пока они не перестали враждовать.
Джеймс присел рядом, тут же привольно развалившись в кресле. И на вопрос не ответил.
Знал, что пока Блэк в таком состоянии, никакого толку от разговора не будет. Сидит злющий, того и гляди взорвется… как будто лично виноват, что Ремуса покусали.
Интересно, отец Люпина, неосторожно оскорбивший оборотня, тоже на всех кидается? Вряд ли…
Джеймс невольно улыбнулся.
-Слушай, ты на спинку опираться не пробовал? – поинтересовался он мирным тоном.
Уловка сработала. Сириус перестал напоминать котел с закипающим зельем и недоуменно уставился на приятеля покрасневшими от недосыпа глазами.
Позавчера они выследили Люпина, вчера была полночная астрономия, и Блэку после нее втемяшилось в голову срочно навестить знакомых гиппогрифов. Поттер не возражал. В замок они вернулись только под утро.
-Вечно сидишь, словно собственную палочку проглотил…
-Чего ты ко мне цепляешься? – возмутился Блэк. – Как сижу, так и сижу, какая разница?
-Сделай одолжение, дружище, сядь как человек. Расслабься. Руки на подлокотники положи. Это не трудно, правда…
-Отвяжись! – рявкнул Сириус.
Джеймс широко улыбнулся, игнорируя возмущенный взгляд друга.
-Слушай, а тот оборотень, который Люпина покусал, случайно не ты был?
-Ты совсем, что ли? – Блэк явно перестал что-либо понимать.
-А похо-о-ож… - ехидно протянул Джеймс. – Не зря тебя Ремус на первом курсе волчонком обзывал. Чего ты на меня-то кидаешься?
Сириус осекся. Джеймс тут же воспользовался замешательством приятеля.
-Сядь нормально, - скомандовал он.
Блэк нехотя подчинился.
-Вот видишь, так гораздо лучше, - мирно сказал Джеймс. – Слушай, даже если ты сейчас разгромишь полгостиной, толку от этого будет чуть.
-А чего он? – сердито проворчал Сириус, постепенно успокаиваясь. – В спальне с ним никто, видите ли, жить не захочет… Он что, всерьез думал, что мы от него откажемся?!
-Сириус, ты же знаешь, как в волшебном мире… - начал было Джеймс.
-Не знаю и знать не хочу! – отрезал Блэк. – Какое он имел право так о нас думать?
-Сир, кончай дурить, а? – устало попросил Джеймс, снимая очки и начиная машинально протирать их подолом мантии. – Какая разница, что он думал и почему? Главное – решить, что с этим делать.
-Залезть в полнолуние в хижину, чтобы он нас там покусал! – фыркнул Сириус, придя наконец в себя. – Будем вместе сидеть. И потихоньку грызться, как полагается истинным друзьям…
-А что? – подбоченился Поттер. – Представляешь, как круто – гриффиндорские оборотни? Прямо название команды по квиддичу…
Они с удовольствием посмеялись, сбросив наконец напряжение.
-Проблема в том, что Люпин нас в том состоянии может просто загрызть. Мадам, конечно, обрадуется до смерти, но это недостаточный повод погибнуть во цвете лет, не находишь?
Джеймс невольно передернул плечами.
-Как ты можешь так спокойно об этом говорить?
-О чем? – поинтересовался Сириус. - О смерти или о Мадам?
-Нет. О том, что Люпин может так сделать?
-Не Люпин. А его болезнь. Он же не виноват, - пожал плечами Сириус.
-Все равно… нашел чем шутить… - Джеймсу было не по себе.
-Знаешь, получи я гарантию, что он меня именно покусает, я бы точно в Хижину полез, - ухмыльнулся Блэк.
-Я тебе полезу, - с угрозой рявкнул Поттер, напялив очки на нос.
-Вместе полезем, - усмехнулся Сириус. – И Ремуса с собой прихватим.
-Сдурел совсем?! Достал уже со своими шутками!
-В какую-нибудь не полнолунную ночку, - спокойно закончил Сириус.
-А, тогда ладно…
Поттер с облегчением вздохнул и расслабился. А то черт его знает, с Блэка сталось бы…
На лицо Сириуса набежала тень.
-Помнишь, как он к этой Иве дурацкой шел? – его голос дрогнул. – Как маггл на костер…
-А ведь он не один такой… - тихо сказал Джеймс, запуская пальцы в волосы. – Слушай, а лекарства точно нет – или оно дорогое просто?
-Нет. Я проверял.
-Когда успел-то?
-Когда ты на отработке был. Вредная эта Макгонагалл, все-таки. Что, трудно было и меня оставить? В следующий раз, если она так сделает, я Снейпа тоже заколдую, - сердито пообещал Сириус.
-Да черт с ним, с Нюниусом. Должно что-то быть! – в голосе Джеймса звучало почти отчаяние.
-Нет, говорю же.
-Значит, надо найти, - решительно произнес Поттер.
Блэк посмотрел на него скептически.
-Ага. Веками люди бились, а потом пришли крутые мародеры и справились за пару месяцев.
-Какая разница, сколько это займет времени?! - вскипел Джеймс. – Зато все оборотни станут нормальными лю…
-Да плевать я хотел на всех оборотней! – рявкнул Сириус. – Может, у нас и получится лет этак через пятьдесят – и что?
-Как что? – удивился Поттер. – Ремус перестанет быть вервольфом. И остальные…
-Плевать на остальных. Сколько ему придется с этим мучиться – одному? Он не Фенрир Сивый, он за себя мстить не будет…
-Это еще кто? – нахмурился Поттер.
-Вервольф. Дикий. В отличие от нашего паиньки, - отрывисто ответил Блэк. - Он даже в человеческом облике кусается.
-Прям как ты! – не удержался Джеймс – и тут же осекся.
К его облегчению, Сириус не обратил на рискованную шутку никакого внимания.
-Ликантропия – это совсем не шалость, - грустно сказал он. – Слишком сложно. Даже непонятно, с какого конца браться. И пойди найди подопытного оборотня …
-А чего искать-то? – удивился Джеймс.
-Ты совсем, что ли? – рассердился Сириус. – Нашел тоже мышь!
-Почему мышь?
-Ну спичку. Чтоб на ней тренироваться, – сердито сказал Блэк.
Поттер оставил волосы в покое.
-Черт, ты прав. Вдруг напортачим? Как минимум до окончания школы не получится. Да и потом не факт, что найдем добровольцев… А насильно как-то…
-Именно что.
-И что делать?
-Не знаю… - мрачно ответил Блэк.
Оба замолчали.
-Давай, что ли, еще раз перечитаем, - первым подал голос Джеймс, открывая справочник волшебных существ.
-Да я этот параграф уже наизусть знаю, - Блэк выпрямился в кресле и сверлил глазами весело пляшущий огонь.
-Я тоже, - вздохнул Поттер. – Но вдруг…
-Ну давай, - сказал Сириус без энтузиазма.
-«По преданиям, первыми известными оборотнями были Ромулус и Ремус, основатели Рима…» Интересно, какие оценки у его родителей были по прорицанию?
Сириус промолчал.
Джеймс продолжил читать вслух.
-«Отличительные признаки оборотня…»
-Русые волосы, аккуратность и явный комплекс неполноценности, - вставил Блэк. – Пропускай эту чушь, нам она без надобности…
Джеймс перелистнул страницу и продолжил:
-Ликантропия передается через укус от человека к человеку…
-Стой! – Блэк вскочил с кресла.
Джеймс удивленно уставился на приятеля.
-Чего ты?
-Да вот же оно! От человека к человеку! – Блэк сорвался с места и принялся мерять шагами гостиную.
-Предлагаешь превратиться в привидения? Еще не легче… - пробурчал Поттер.
-Да при чем тут призраки! Вервольфы не опасны для животных!
-Да знаю я…
Поттер осекся на полуфразе… и через мгновение просиял.
-Анимагия, - выдохнул он, вспомнив вдохновенное сочинение Блэка на эту тему, за которое Макгонагалл поставила Сириусу высшую оценку, хотя его работа была в два раза меньше положенного объема.
-Точно, - ухмыльнулся Блэк.
-А на каком курсе ее…
-Ни на каком.
-Почему? – удивился Поттер.
-Очень сложно. Очень опасно. К тому же надо получить разрешение от министерства, а потом зарегистрироваться. Одним словом…
-Дело стоящее, - заключил Поттер. – Рему скажем?
-Еще чего! А вдруг не получится?
-Это у нас-то? – вскинулся Поттер.
-Кончай выпендриваться, Джей! – рассердился Сириус. – Анимагия – это тебе не шутки!
-Я не выпендриваюсь! – возмутился Джеймс.
-Тьфу ты… слушай, Поттер, давай завтра доругаемся, а? Я спать хочу – умираю…
-Я тоже, между прочим! А ты меня задавакой обзываешь!
-А ты меня – волчонком, - Блэк пересел на подлокотник кресла Поттера и покровительственно похлопал приятеля по плечу. – На правду, друг мой, не обижаются.
-Ненавижу, когда ты такой! Аристократ чертов! Боишься – так и скажи! – выпалил Поттер – и тут же прикусил язык.
Но было поздно.
-Я – боюсь?! – от возмущения Блэк вскочил и некоторое время молча сверлил приятеля потемневшими от ярости глазами. И вдруг поник.
-Боюсь. За Ремуса. Представляешь, что с ним будет, если мы где-нибудь лоханемся? Со всеми вытекающими? Он же себе этого в жизни не простит! Итак вечно ходит – как будто извиняется за то, что он есть. Черт! Ну почему жизнь такая? А? Почему все вечно наперекосяк? Ладно я – Люпина за что?! - выкрикнул он со злостью.
-А тебя за что? – рявкнул Поттер, тоже поднимаясь. – Еще раз услышу – по шее дам! Надоело! Вечно одно и то же. Ты что - виноват, что у тебя мамаша сумасшедшая?
-Да ну ее… - проворчал Блэк.
-Пошли-ка спать, - примирительно сказал Поттер. – А завтра начнем разбираться, что к чему…
-Угу, - Блэк вдруг широко улыбнулся. – И если Люпин завтра нас потащит завтракать – я его шарахну чем-нибудь, вот честное слово!
-А я помогу, - поддержал Поттер. – Вечно поспать не дает… Сами виноваты, сами виноваты… Виноваты – ну и ходим голодными. Ему-то что? Нет чтоб принести чего-нибудь…
-А то он не носит, - ухмыльнулся Сириус.
-Носит-то носит… только мне его нотации аппетит напрочь сбивают!
-А мне нет. Главное – не слова, а дела! – сказал Блэк наставительно.
-Хоть ты не начинай, - притворно вздохнул Поттер. – А то я себя как на уроке чувствую…
-А ты у профессора Флитвика спроси, есть ли такое заклятие, чтобы ничего не слышать, если не хочется, - посоветовал Сириус ехидно. И тут же помрачнел.
Поттер его понял. Флитвик отвечал на вопросы охотно, а вот Макгонагалл в таких случаях неизменно награждала Сира подозрительным взглядом и строго говорила:
-Зачем Вам это понадобилось, мистер Блэк?
Даже если Сириус задавал вопрос из чистого любопытства.
-А ты у Дамблдора - про анимагию, - предложил Джеймс.
-С ума сошел? Вдруг догадается!
-И что?
-Запретит, вот что. Скажет, рано... или еще чего-нибудь такое.
-А нам это как-то помешает? - ухмыльнулся Поттер.
-Не. Рискованно. Лучше в Запретке пошарить. Только во имя Морганы, не прямо сейчас, ладно?
-Надо говорить - во имя Мерлина, - поправил Джеймс.
-Как хочу, так и говорю! - передернул плечами Сириус.
Джеймс решил не спорить. По уважительной причине.
Держать глаза открытыми становилось все труднее. И на ногах стоять - тоже.
Хоть прямо на пол ложись...
-Все, Блэк. Спать, - распорядился он.
-И почему лестница такая длинная? - проворчал Сириус, ставя ногу на первую ступеньку.

В спальне второкурсников тихо.
Полог на кровати Питера задернут. Четвертый из мародеров самозабвенно спит.
А вот Ремус заснул, как есть.
Забыв даже спрятаться за тяжелую бархатную ткань.
Забыл накрыться одеялом.
И на щеках – белесые дорожки. От слез?
Усталое лицо. Вечные круги под глазами…
Раньше это было непонятно.
Теперь…
До полнолуния.
После Полнолуния.
А потом «после» опять перетекает в «до».
Одна и та же пытка. Всегда.
Почему Луну нельзя и вправду съесть?!
Сквозь сон Ремусу чудится тихий шепот… и холод сменяется теплом.
Чьи-то руки натягивают на него одеяло. Чьи-то голоса поют колыбельную…
На непонятном извилистом языке.
-Sur le pont d’Avingon on’ est danse, on est danse
Люпин улыбается. Во сне.
Хорошо…

-Мы танцуем на мосту д’Авиньон, - по-английски заканчивает Блэк. И улыбается Джеймсу.
-Что это было?
-Просто песенка. Французская песенка…
Блэк колеблется, но все же добавляет:
-Моя мать пела мне ее… когда еще любила меня. Я помню…

«Я помню».
Тихий шепот. Или шелест листьев.
Люпин до сих пор не один… хотя бы во сне…

-Она никогда тебя не любила! – шипит Джеймс.
-Любила, - упрямо отвечает Сириус. – Пока не поняла, что я неправильный наследник. Для Блэков.
-Она просто сумасшедшая! – в который раз повторяет Поттер.
-Она моя мать, - отвечает Блэк. Без злобы. Без ненависти. – Ложись спать, Джеймс.
-А ты?
-И я…

Глава 20

-Ремус!
Мальчик недовольно шевельнулся во сне.
-Ремус! Вставай давай!
-Зачем? – Ремус заслонил рукой глаза от яркого луча, осветившего постель. Тяжелый полог не пропускал свет наружу.
На его кровати сидели Блэк и Поттер. В мантиях.
Вид у Джеймса был решительный, у Блэка – воинственный.
Интересно, зачем он им понадобился среди ночи?
Джеймс сердито прошептал:
-Завтра воскресение! Успеешь еще выспаться!
Сириус молча стащил с Люпина одеяло.
-Да что такое, в самом деле! Что вы привязались! – возмутился Люпин, от неожиданности утративший самообладание – хотя после собственного разоблачения, придавленный благодарностью, поклялся ни в чем и никогда не перечить друзьям.
Они приняли его таким, как есть – какое право он имеет изводить их бесконечными занудными нотациями?
-Пошли.
-Ку… - Сириус поспешно закрыл ему рот ладонью:
-Тише. Питер спит. А четверо под мантией не поместятся.
Люпин зевнул.
-Ну и идите куда собирались, - посоветовал он, удержав на кончике языка соображения вроде «Ночь», «Темнота», «Наказание» и так далее. Сколько можно талдычить одно и то же. – Я-то вам зачем?
-А кто дорогу показывать будет? – возмущенным шепотом осведомился Поттер.
-Какую дорогу? Вас что, обливиэйтом обоих шарахнули? Нашли специалиста по тайным ходам…
-В Визжащую хижину, - ответил Блэк.
Ремус вскочил на постели, проснувшись окончательно.
-Дорогу куда?!
-В Визжащую хижину, - спокойно повторил Сириус. – Тебе то же самое сказать, но по слогам?
-Не пойду я туда! – Ремус пришел в ужас. – И вам не советую!
-Почему? – поинтересовался Поттер.
-Не пойду – и все тут! – Ремус сжался. Они что, издеваются? Он же им все объяснил… Признался… а они…
-Пойдешь, - властно сказал Блэк. – Сейчас. И на следующие выходные. И после следующего полнолуния. И пойдешь не с учителями, а с нами.
-Что, приключений захотелось? – со слезами в голосе выкрикнул Люпин.
Дело не в дружбе – как он сразу не догадался?
Просто это действительно круто – собственный оборотень. Домашний вервольф.
А он-то думал…
-Хотя бы, - Блэк прищурился.
-Мы все равно не отстанем, дружище, - мягко сказал Поттер, бросив на Сириуса предостерегающий взгляд. Тот сверкнул глазами, но промолчал. – Так что лучше тебе одеться.
-Зачем вам это?
-А затем, что раз уж мы не можем быть с тобой в Полнолуние…
-С ума сошли?!
-Мы решили…
-Так. Хватит. Мы можем спорить хоть до рассвета, Джей. Но я не собираюсь так бездарно тратить время, - Сириус явно потерял терпение.
Джеймс замолчал.
Блэк подобрался поближе к Люпину – и положил ему руку на плечо.
– Ремус, послушай меня. Мы не хотели тебя обидеть. И это не очередное приключение. Просто мы не хотим, чтобы ты боялся того места.
-Я не бо…
-Боишься. И ненавидишь.
Сириус сделал паузу.
-Ремус, я знаю, что такое страх. Можно бояться до бесконечности, как Питер боится темноты. Но ты не Питер. Ты сильный.
«Сильный? Я?!»
-И ты помнишь принцип – страх должен стать смешным.
Блэк помолчал и нехотя добавил:
-Или хотя бы привычным.
-Мы не можем быть с тобой в Полнолуние, - подхватил Джеймс. - Но мы собираемся бывать в твоем убежище настолько часто, насколько сможем.
-Да зачем?
-Чтобы в следующий раз, когда тебя туда поведут, ты думал не о превращении, а о том, что мы последний раз там творили.
Джеймс и Сириус ухмыльнулись.
-Да дело же не в Хи…
-Ты уж извини, приятель, но луну мы тебе достать не можем, - с подчеркнуто-серьезной физиономией сообщил Блэк.
-Пока, - уточнил Поттер. – Сможем - принесем. И ты ее торжественно съешь.
Люпин невольно улыбнулся.
-Короче, одевайся давай, - Блэк уже спрыгнул с кровати и торопливо натягивал перчатки.
-Не забудь свитер, - скомандовал Поттер. - Март на дворе, не жарко. И шерсти у тебя пока нет, между прочим.
С того самого дня Джей и Сир прохаживались на счет его… излишней волосатости настолько часто, что это даже перестало быть обидным. Или ранящим.
Ремус закатил глаза, но Поттер уже выбрался наружу и принялся надевать плащ.
– Шарф забыл! – шепотом сказал он Блэку. Тот пожал плечами.
-У меня Маро вместо шарфа.
Кот Блэка тут же прыгнул ему на плечи и улегся воротником вокруг шеи.
-А кот-то нам зачем?
-Он маленький. Или ты сам собрался с Ивой воевать? У тебя матч через неделю, между прочим!
Джеймс промолчал – видимо, Сир попал в точку.
- К тому же ты знаешь Мародера. Если что – предупредит.
Люпин невольно улыбнулся… и понял, что если не поторопится, его утащат в мартовскую ночь прямо в пижаме.
Ремус обнял друзей за плечи – и те тут же взяли в руки концы мантии-невидимки, тщательно сведя вместе почти невесомые края.
Более опытные в ночных прогулках мародеры решили, что Ремусу следует держаться посередине. А то шалость может не удаться…
Гриффиндорцы открыли дверь и проскользнули в коридор.
Блэк вывернулся из-под руки Ремуса и, передвигаясь на цыпочках, ловко закрыл проход.
Так, что сладко спящая Полная дама даже не проснулась.
-Ну ты даешь. – прошептал невольно Ремус.
-Первый раз, что ли, - Люпин даже не увидел – почувствовал, что Сириус ухмыльнулся. – Поживи с мое на площади Гриммо…

Из замка троица выбралась без приключений. Пришлось затаиться лишь однажды – когда Маро спрыгнул с плеч хозяина и выразительно зашипел в темноту. Оказалось, что они чуть не налетели на Филча, как всегда оказавшегося на пути мародеров в самое неподходящее время и в самом не подходящем месте. Коридор здесь был таким узким, что гриффиндорцам пришлось буквально слиться с ближайшей стеной, чтобы один из их заклятых врагов ни на кого не наткнулся. («И когда он спит, интересно?» - злобно прошептал Поттер, когда они благополучно выбрались из западни).
А снаружи было настолько здорово, что Люпин окончательно перестал сердиться.
Полное безветрие – лишь снег под ногами хрустит.
Сонная, доверчивая, мягкая, словно вата, темень.
И на небе – звезды. И тонкий пронзительный серп, режущий сердце не хуже острого кинжала.
Ремус невольно остановился.
-Да не пялься ты на нее, - сердито прошептал Блэк, взял приятеля за руку и буквально потащил за собой, словно гиппогрифа на привязи.
Люпин невольно улыбнулся. Не мысли. И не друзьям. А всему сразу.
Снежинки доверчиво падали на вытянутую ладонь.
-Да что такое, в самом деле? – возмущенно поинтересовался Поттер. – Что ты тормозишь все время?
-Красиво… - задумчиво сказал Люпин.
-Не, тебя надо почаще с собой брать. Совсем одичал со своими книгами. Снега, что ли, никогда не видел? - в голосе Блэка слышалось настолько явное и привычное ехидство, что Ремус не выдержал и засмеялся.
-Во-во, – поддакнул Поттер, сворачивая сброшенную мантию в тонкий невесомый сверток. – Романтик ты наш… Лунный…
-Во, так и будем его звать – Луни, - сообщил Блэк и тут же, ругнувшись, удержал Люпина за шиворот мантии – тот поскользнулся то ли на подмерзшей лужице, то ли на обледеневшем насте. Пойди разгляди.
-Спасибо, - тихо сказал Люпин.
-За что? За прозвище? – удивился выдвинувшийся вперед Поттер.

Ход был слишком тесен, чтобы идти втроем. Даже вдвоем.
Второкурсники передвигались гуськом.
Люпин шел впереди. Поттер следовал за ним, как приклеенный.
Блэк замыкал шествие.
Даже если захочешь удрать - некуда.
Свет от трех палочек то и дело разбивался вдребезги, сужался до одного-единственного пятна на черных мантиях друзей.
Друзей?
Ремус дрожал всем телом.
Для него наступило Полнолуние.
Сегодня.
Вопреки календарю.
Странно, но ни Поттер, ни даже Блэк не торопили его, хотя Ремус еле шел.
У него подгибались колени. Как всегда.
Друзья молчали. И это было так на них непохоже.
Друзья? Дружат с тем, кто тебе равен.
А им равных не было.
Почему они не прогнали его? Почему не возмутились, когда узнали, что он им лгал?
Почему?

-Ну ты даешь! - запыхавшийся Поттер хлопает его по плечу. - Еле догнали!
Люпин недоуменно смотрит по сторонам.
Оказывается, они уже в Визжащей хижине.
В той самой комнате, в которой сейчас нет ни единого целого предмета.
Все поломано. Покорежено. Изуродовано до неузнаваемости.
Стыдно… как же стыдно…

-А где ты спишь? - интересуется Поттер, разглядывая покосившуюся кровать с изодранным пологом.
-Я… я не сплю.
-А твоему волку в полнолуние спать не хочется? - спрашивает Блэк, поднимая ножку от того, что когда-то было креслом. На ней - следы зубов.
-Моему кому?! - Ремус не понимает, о чем речь.
-Волку, - спокойно отвечает Блэк. - Который на Луну воет.
Поттер улыбается.
-Я никогда не сплю… - признается Ремус, покраснев. - Я…
-Он, - твердо поправляет Блэк. - Он. Не ты. Ты человек. Просто…
-У тебя проблемы по мохнатой части, - невозмутимо заканчивает Поттер. Оба хохочут.
И Ремус невольно улыбается. Робко. Словно извиняется за такую вольность.
-А зачем тебе сломанная мебель? - спрашивает Блэк, отбрасывая злополучную деревяшку и цепким взглядом окидывая комнату.
-Не знаю… все чинят. Только я не знаю, когда именно, - Ремус мучительно, неумолимо краснеет.
-Нет, ну это невозможно - посидеть даже негде! - возмущенно рявкает Джеймс. - Репаро тоталус!
пронзительный молочный луч.
Кровать как новенькая.
-О! Получилось! - торжествует Поттер.
-Чего ты там сказал? - живо интересуется Блэк, крепко сжимая палочку.
-Репаро тоталус. Просто репаро…
-Не сработает тут, знаю я. Посиди пока на кровати, - Блэк, бросается к ближайшей совершенно бесформенной куче древесины и тряпья с палочкой наизготове - словно дуэлянт.
Ремус устало опускается на кровать и безучастно наблюдает, как его однокурсники и по совместительству главные нарушители порядка этот самый порядок в кои-то веки восстанавливают.
-Класс! Сам придумал?
-да просто попробовать решил, - весело отвечает Джеймс. - И оцените мою лояльность: я поделился открытием с вами!
-Это ты про трансфигурацию? - Блэк на мгновение отрывается от работы и отвешивает Джеймсу преувеличенно-глубокий поклон. - Поверьте, знал бы, как - давно бы объяснил!
От непрерывных ярких вспышек глазам становится больно - и Ремус прикрывает веки.
-А ты узнай!
-Ага - репаро! - у Макгонагалл? Держи карман шире. Все.
-Уфф, - Поттер с размаху плюхается в ближайшее кресло и кладет ноги на красивый овальный стол.
Блэк по привычке выбирает стул и тут же начинает на нем раскачиваться.
-Ну что. Годится, - выносит вердикт Поттер.
-Только надо свечей принести.
-И одеяла, - деловито добавляет Поттер.
-И книжки. Тут домашние работы делать интереснее, чем в спальне. И стол хороший.
-Точно. Надо блюсти нашу репутацию…
-Пока не придумаем, как сделать это побыстрее. Ненавижу писанину.
-А что тут придумаешь?
-А чтобы сочинение прямо из головы на бумагу попадало.
-Ну ты размечтался, - подает голос Люпин, стараясь, чтобы он не дрожал.
А он и не дрожит.
Те же стены. Та же мебель - только вот мрачной тишины ожидания пытки - как не бывало.
Поттер и Блэк распугали ее заклятиями и громкой болтовней. Трещат не умолкая, как две сороки.
-почему размечтался-то? Видел когда-нибудь думоотвод?
Ремус не понимает, о чем речь. Поттер тоже.
-Ну, в общем, это такая штука, куда можно воспоминания отправить. А потом смотреть, если захочется. Как картинку. Они серебристые такие. Если можно достать из головы картинку - почему мысли нельзя? И чтобы они сами на пергамент ложились?
-Слушай… - Поттер даже задыхается от восторга. - Это ж какая экономия времени! Сделаем?
-Позже. После самописки, - категорично говорит Блэк.
Ремус не выдерживает и смеется. И стены вокруг впервые не давят.
Полнолуние кончилось, не начавшись.
Он полуложится на кровать, удивляясь, что сон ушел, как не бывало. Хоть до рассвета сиди.
-Чего ты смеешься-то? - притворно возмущается Поттер. В карих глазах пляшут чертики.
-Да вы на свои изобретения куда больше времени тратите, чем на все домашние задания, вместе взятые! Не легче просто делать, что требуется, а остальное время уже развле…
Ремус поспешно осекается. Послушаются еще… Так они хоть чем-то заняты, кроме своих похождений.
-Жизнь, мон ами, должна быть не легкой, а интересной, - наставительно говорит Блэк.
-И полной риска, - добавляет Поттер. - Эх ты, ботаник… А еще оборотень!
Блэк, которому явно надоело освещать окружающее люмосом, разжигает на столе холодный синий костерок.
-В общем, отныне это станет нашей штаб-квартирой.
-Слушайте, вы не должны сюда ходить! - Ремус начинает сердиться.
-Почему? - в два голоса.
-А если узнают?
-И что?
-Меня исключат.
-Тебя? А ты тут причем? - удивляется Блэк. - Если что, скажешь, что мы сами за тобой увязались и пригрозили превратить в жабу, если не расскажешь… Макгонагалл уж точно поверит.
-Дамблдор мне доверяет! Если он узнает…
-Сделает вид, что ничего не заметил, - ехидно говорит Блэк. - не мог же он на самом деле рассчитывать, что все семь лет ты будешь ходить в гордом одиночестве.
На это Дамблдор и рассчитывал. Наверняка.
-Да кому я интересен? - шепчет Ремус, пряча глаза от яркого пламени.
-Дурак ты, Луни. Ты классный, - пожимает плечами Поттер. - В общем, решили.
-Меня же исключат!
-Пусть только попробуют, - холодно говорит Блэк.
-А если попробуют, мы такое устроим, что им придется либо нас тоже выгнать, либо тебя вернуть, - обещает Поттер.
Совершенно серьезно.