Глава 1 Праздничный пирПредисловие автора:
Дорогие читатели! Если вы сомневаетесь, стоит ли читать вариант седьмой книги, если уже вышла каноничная, то я советую вам прочитать мое мнение (автор поста - Осьминогразъяснения) о 7-ой книге Ро. ВНИМАНИЕ: этот отзыв содержит многочисленные СПОЙЛЕРЫ 7-ой книги!
Ссылка на мое мнение о 7-ой книге:
http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=9958&st=90
Автор поста - Осьминогразъяснения.
Спасибо всем, кто подписался и откликнулся, кто хвалил и критиковал! Ваша поддержка очень помогает мне в минуты жизни трудные!
ВНИМАНИЕ: на любые претензии по ООС буду отвечать ТОЛЬКО по завершении фика.
Действие первых двух глав происходит сразу после окончания 29-ой главы ПП, а действие третьей и последующих – после окончания ПП.
ВНИМАНИЕ: если вы находите мой фик скучным, можете прочитать в комментах мои ответы:
от 1 декабря 2006 – для Morrigan и Fortex,
от 6 декабря 2006 (отзыв Анонима) – для Ласточки,
от 2 февраля 2007 – для Дианы Шипиловой/Сумирэ, Alex2006 и Анонима от 26 января
Больше на упреки в скуке я отвечать не буду, ибо считаю, что высказаллась исчерпывающе.
Сразу предупреждаю поклонников Лютика: в моем фике Малфой-старший из Азкабана не сбежит! Тюрьма, из которой бегают раз в два года, - это не тюрьма, а проходной двор…
Теперь о возрасте персонажей. В КО Сириус говорит, что Снейп во время учебы в Хогвартсе входил в компанию старшекурсников вместе с Беллатрисой и ее будущим мужем. В одном из интервью Роулинг приводит данные о возрасте персонажей, из которых следует, что к тому моменту, когда Снейп поступил в школу, Белла ее уже закончила. При этом в ПП Лестрейндж упоминается среди сокурсников Тома Реддла. Поэтому я считаю, что Сириус немного напутал: Снейп в школе тусовался вместе с младшим братом мужа Беллатрисы. А муж Беллатрисы учился вместе с Волдемортом.
Буду очень рада, если кто-нибудь захочет перевести мой фик на иностранный язык. Но, прежде чем начать, сообщите об этом на форуме и оставьте e-mail для связи. Я напишу вам и уточню особенности перевода некоторых терминов. (Одни из них я взяла у JKR, другие придумала сама, а третьи позаимствовала из других источников.)
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ! А теперь - собственно фик:
Глава 1
Праздничный пир
Почти никто не знал, где находится замок Волдеморта. Темный Лорд случайно обнаружил руины этого огромного древнего сооружения много лет назад во время одного из своих странствий и с помощью волшебства воссоздал, превратив в неприступную крепость, защищенную от врагов не только высокими, прочными стенами и глубокими рвами, но и невероятно сложной и жестокой магией. Здесь Волдеморт жил до своего исчезновения, здесь он поселился, вновь обретя тело. Ни маглы, ни волшебники, даже стоя рядом с громадным зданием, не заметили бы его. Впрочем, в этом-то как раз не было ничего необычного, но даже те, кому Хранитель Тайны рассказал, где находится крепость Темного Лорда, не могли войти туда, если кто-нибудь не открывал для них дверь изнутри. Покинуть же замок могли лишь гости, получившие от Волдеморта специальный ключ-пропуск; все остальные просто не замечали входных дверей.
Разумеется, эти хитрости были лишь ничтожной частью неисчислимого множества заклятий, защищавших убежище Темного Лорда. Имелись здесь и стражники, причем далеко не всех из них могли заметить даже самые могучие волшебники. Кроме того, посетители быстро обнаруживали, что внутренних помещений в замке гораздо больше, чем это кажется, когда смотришь на здание снаружи, а некоторые комнаты время от времени меняют свое расположение. Но самые невероятные слухи ходили о подвалах этой таинственной крепости. Поговаривали, что они уходят очень глубоко под землю, и среди охранников подземелий нет ни одного живого существа…
Впрочем, никто доподлинно не знал, что происходило в подвалах замка, а в его надземной части, несмотря на очень позднее время, сейчас было светло как днем. В главном зале в самом разгаре был торжественный пир – праздновали гибель Дамблдора, самого опасного врага Темного Лорда. Огромное помещение освещали тысячи свечей, ярко пылал гигантский камин, в углу на небольшом возвышении, не умолкая ни на секунду, пел прекрасные песни хор лесных нимф – совсем юных девушек в полупрозрачных платьях. Уходящие так далеко ввысь, что никто не мог разглядеть потолок, стены зала были сплошь увиты вьющимися цветущими розами всевозможных оттенков.
Пожиратели Смерти пировали за невообразимых размеров столом. Покрывавшую его белоснежную скатерть украшала роскошная вышивка и тончайшее кружево. На столе стояли кувшины с самыми дорогими напитками и вазы с букетами редкостных цветов. На огромных золотых тарелках высились горы изысканных блюд. Cтоловые приборы тоже были сделаны из золота.
Во главе стола восседал Волдеморт, а по правую руку от него расположился Снейп в шелковой золотой мантии. (Я ничего не имею против «Снегга», но его постоянно правит «Word», поэтому, чтобы не тратить зря время, выбираю более приемлемый для компьютера вариант – прим. авт.) Голову бывшего профессора увенчивал массивный, усыпанный драгоценными камнями золотой обруч. Поблизости устроились другие участники рейда в Хогвартс. Драко и его мать (узнав о гибели Дамблдора, Темный Лорд известил Нарциссу и разрешил женщине прибыть в свой замок) оказались дальше от Волдеморта, чем все те, кого юный Малфой впустил в волшебную школу. Беллатриса, страшно бледная, в черном платье, сидела на дальнем конце стола, напротив Волдеморта, и не сводила застывшего взгляда со своего господина.
За спиной Темного Лорда стоял Петтигрю, пытаясь прислуживать хозяину. Сейчас, однако, это получалось плохо: еще днем неизвестные шутники заколдовали Хвоста так, что изо рта и ушей у него непрерывным потоком лились улитки и жуки. Промучившись несколько часов и так и не сумев избавиться от заклятия самостоятельно, Петтигрю обратился за помощью к своему господину, причем умудрился появиться перед ним как раз в тот момент, когда Волдеморт встречал прибывших из Хогвартса Пожирателей Смерти. Разумеется, Темный Лорд под общий хохот немедленно расколдовал своего незадачливого слугу, но время от времени изо рта пострадавшего все еще выползал то жук, то улитка. Страдая от этой напасти, Хвост выглядел бледным и потерянным.
Уже было произнесено немало тостов за Темного Лорда и его Великую Цель. Начал, разумеется, Снейп, герой нынешнего праздника:
- Я хочу поблагодарить Темного Лорда за то, что он подарил нам всем Великую Цель! – сказал бывший профессор Хогвартса. – Наблюдая за тем, как наш господин неустанно, год за годом, отдает все свои силы, чтобы спасти от ужасной участи чистокровных волшебников Земли, мы учимся у него стойкости, терпению и мужеству! Все наши знания и умения – ничто без той Великой Цели, во имя которой мы работаем! Всему лучшему, что в нас есть, мы обязаны Темному Лорду! Я пью за Темного Лорда, да пребудет он вовеки!
Эта речь была встречена громовыми аплодисментами. За Снейпом вставали и другие Пожиратели Смерти, они тоже славили Темного Лорда. Но по мере того, как продолжался пир, тосты становились все короче, лица – краснее, а разговоры - свободнее.
Драко очень тревожился: он понимал, что Темный Лорд может сурово наказать его за невыполнение приказа. Юноша был готов безропотно снести любое наказание, но он по-настоящему боялся за свою мать. Когда несколько часов назад Нарцисса прибыла в замок, она выглядела испуганной до полусмерти и, трясущимися руками обняв сына, плача, повторяла: «Жив! Жив! Жив!». Драко надеялся, что мать скоро успокоится, но этого не произошло. Нарцисса больше не плакала, но была очень бледна и ничего не ела, ее руки безостановочно теребили кружевную оборку скатерти, а взгляд лихорадочно перебегал с Волдеморта на Снейпа, со Снейпа – на Беллатрису, а с Беллатрисы – снова на Волдеморта. При этом Нарцисса что-то тихо шептала.
Впрочем, на странное поведение миссис Малфой никто не обращал внимания. Все были заняты едой, питьем и разговорами, однако это тоже начинало беспокоить юношу. Драко, конечно, понимал, что, даже узнав о гибели Дамблдора, Пожиратели Смерти не будут праздновать так же радостно, как это делают студенты Хогвартса, когда команда их факультета выигрывают решающий матч по квиддичу. Все-таки рыцари Великой Цели – это люди серьезные, не чета неразумным детям… Но ведь гибель Дамблдора – это переломный момент в войне Темного Лорда со своими врагами! Именно Дамблдор стоял на пути Великой Цели! Если он погиб – война скоро закончится, не будет больше смертей, наступит тот прекрасный новый мир, ради которого и страдал Темный Лорд и его сторонники!
Но об этом потрясающем событии за столом и не вспоминали. Драко прислушался к разговорам своих соседей:
- Она пыталась вырваться, но я ее - хрясь!
- Он как взвоет, а кровища ручьем полилась…
- Нет, домовых эльфов бесполезно бить утюгом: они, поганцы, выносливые. Тут нужно что-нибудь потяжелее…
Драко почувствовал себя как-то странно. Из рассказов отца и тети Беллы он знал, что Пожиратели Смерти – самые смелые, умные и благородные люди на Земле, защищающие исконные права всех чистокровных волшебников, храбрые рыцари, идущие к Великой Цели несмотря на все препятствия. Но за этим столом он видел лишь раскрасневшиеся физиономии да налитые кровью глаза и слышал лишь низкие, грязные разговоры. Казалось, никого не интересовало то, что сегодня был убит главный враг Темного Лорда, все обсуждали только свои ничтожные делишки...
Драко постарался уверить себя, что ему просто не повезло с соседями по столу, и взглянул на Ательстана Эдвардса - высокого светловолосого волшебника, который вместе со Снейпом помог ему убежать из Хогвартса. Эдвардс сидел напротив, уронив лицо на лежащие на столе руки и не обращая внимания на происходящее вокруг. Приглядевшись, Драко с ужасом заметил, что ногти его спасителя имеют желтоватый оттенок. Так значит, Эдвардс - феллер! Юноша помнил, как дедушка Абраксас любил повторять:
- Будешь плохо учиться – феллером станешь! Начнешь хлестать Феликс Фелицис на завтрак, обед и ужин!
- А разве плохо быть всегда удачливым? – удивлялся маленький Драко.
- Удача должна быть настоящей, а не вымученной! А от частого употребления Зелья Удачи размягчаются мозги и исчезает воля! Человек начинает думать, что без помощи Феликс Фелицис он уже ни на что не способен! Феллеры хуже маглов, потому что маглы от природы неполноценные, а феллеры сами себя низводят до уровня животных. Ясно?!
Драко был согласен с дедом и всю жизнь относился к феллерам с брезгливым презрением. Юноша не мог даже представить себе, что Темный Лорд принимал на службу таких людей. Это было очень неприятное открытие.
Но есть же сейчас в этом зале хоть один человек, пекущийся о Великой Цели больше, чем о бесплатной выпивке и своих мелких делах?! Драко переводил взгляд с одного лица на другое. Амикус и его сестра, раскрасневшись, мерзко хихикают… Оборотень Фенрир громко чавкает, обгладывая свиную ногу, под его ногтями – грязь и кровь… «Темному Лорду нужна помощь оборотней в борьбе с грязнокровками», - объясняла тетя Белла, но Драко так и не смог преодолеть брезгливость к вервольфам.
Тетя Белла! Она искренне преданна Темному Лорду! Но ее преданность немного пугала Драко: тетя иногда выглядела словно одержимая. Прошлым летом он очень осторожно заговорил об этом с матерью, а Нарцисса грустно улыбнулась и сказала:
- Бедной Белле очень не повезло в жизни, милый! Она хотела стать Ликвидатором заклятий, но отец запретил ей работать и выдал замуж. Родольфус Лестрейндж – человек, конечно, умный, добрый, родовитый и богатый, но он на двадцать лет старше Беллы... Она ненавидела балы, галантные беседы и светскую жизнь, но была обязана заниматься всем этим. Когда Темный Лорд призвал в свои ряды тех, кто дорожит чистотой крови, и начал учить Пожирателей Смерти особо сложной боевой магии, для Беллы это стало спасением. Она отдала нашему господину не только свою силу, смелость и ум, но и все нерастраченные чувства. Разве ты не заметил, что твоя тетя не просто преданна Темному Лорду – она любит его? Но для него она просто верный сторонник и хороший боец… Белле нелегко живется, милый…
Смотреть на тетю было почему-то неприятно, и в полном отчаянии Драко перевел глаза на Снейпа. У юноши было так тяжело на душе, что он даже забыл о своей обиде на преподавателя. Да, Снейп не спас Люциуса Малфоя от тюрьмы, но он дал Нерушимую Клятву, чтобы помочь его сыну. И Снейп много лет преданно служил Темному Лорду… Драко вглядывался в лицо профессора, мечтая увидеть то, что он безуспешно искал в лицах других людей, сидящих за этим столом.
Но на лице Снейпа застыло тупое, самодовольное выражение, которого юноша никогда прежде не видел. Это выражение явно не красило бывшего профессора Хогвартса, да и золотая мантия и драгоценный обруч на голове выглядели как-то нелепо и Снейпа также не украшали. Заметив взгляд Драко, Снейп величаво кивнул своему ученику. Юноша кивнул в ответ и отвернулся, чтобы скрыть свое разочарование.
- Господа! – сказал Волдеморт очень тихо, но гудение голосов в зале сразу же смолкло, а нимфы прервали песню на полуслове. Убедившись, что общее внимание приковано к нему, Темный Лорд негромко продолжил свою речь:
- Господа! Я ждал, когда же кто-нибудь из вас произнесет этот тост, но так его и не услышал. Впрочем, вы, наверное, были правы, предоставив эту честь мне… Итак, - Волдеморт резко повысил голос, - я предлагаю выпить за моего самого верного и преданного слугу – Северуса Снейпа! Северус очень много сделал для того, чтобы наша Великая Цель была достигнута как можно скорее. Ура Снейпу!
- Ура! Ура! Ура! – раздались хриплые голоса Пожирателей Смерти.
Глаза Снейпа торжествующе блеснули, на губах зазмеилась тонкая улыбка, но это продолжалось лишь мгновение, и он вновь приобрел свой обычный непроницаемый вид.
Когда все осушили бокалы, бывший профессор поднялся со своего места:
- Благодарю за оказанную мне честь, – негромко сказал он, - однако я не сомневаюсь, что Темный Лорд по благородству своей души переоценивает мои скромные заслуги. Только благодаря его духовной поддержке я смог совершить все то, что сделал; его многолетняя борьба ради Великой Цели вдохновляла меня на преодоление трудностей…
Волдеморт благосклонно кивнул, и Снейп продолжил:
- Но в это радостную минуту я хотел бы сказать несколько слов и о молодом Драко Малфое…
Нарцисса резко вздрогнула, вздохнула так глубоко, что это походило на всхлип, и застыла как изваяние.
- Несмотря на свой юный возраст, в минувшем году Драко проявил себя истинным Рыцарем Великой Цели, достойным слугой Темного Лорда, - между тем говорил бывший профессор, весомо произнося каждое слово. – Невзирая на огромный риск, молодой Малфой каждый день на протяжении долгих месяцев ремонтировал сломанный портал. Работа эта очень трудна и опасна даже для совершеннолетнего волшебника, а Драко всего лишь шестнадцать! Когда же портал был восстановлен, молодой Малфой, рискуя жизнью, помог Пожирателям Смерти проникнуть в Хогвартс, а затем, - Снейп резко повысил голос, - этот юный храбрец обезоружил самого Дамблдора!
По залу пронесся изумленный шепот.
- А что в этом такого, а? – немного заплетающимся голосом спросил Амикус. – Темный Лорд приказал молодому Малфою УБИТЬ Дамблдора, а парнишка сплоховал!
- Да, действительно, - скучающим голосом отозвался бывший профессор, - нет ничего особенного в том, чтобы обезоружить Дамблдора. Кстати, кому-нибудь из присутствующих здесь удавалось это сделать? Мне – нет, и я не стыжусь признаться в своей слабости!
Тишина в зале стала совершенно гробовой: все помнили ужасное поражение Пожирателей Смерти, год назад посланных в Министерство Магии и арестованных Дамблдором. Никому не было в точности известно, что там произошло, но между собой Пожиратели Смерти шептались, что, узнав о провале, Темный Лорд сам отправился в Министерство, однако сумел спасти только тяжело раненую Беллатрису.
- Что же до тебя, Амикус, - лениво продолжал Снейп, - то я собственными глазами видел, как ты увлеченно сражался с этой девчонкой Уизли. Видимо, даже недотепа Долгопупс – я уж не говорю о старухе Макгонагалл и грязнокровке Тонкс – слишком опасные противники для тебя…
Многие Пожиратели Смерти засмеялись: видимо, отвага Амикуса была всем хорошо известна.
- Ты не понимаешь, Северус, - мрачно отозвался Амикус, - это не девчонка, а разъяренная тигрица!
- Да-да, разумеется, - лениво протянул бывший профессор, - самый страшный враг Темного Лорда – это пятнадцатилетняя Уизли!
Смех в зале стал громче.
- Так вот, - продолжил Снейп, когда вновь наступила тишина, - молодой Малфой обезоружил Дамблдора и держал его под ударом в течение долгого времени. Кому еще удавалось совершить подобное?! – бывший профессор повысил голос. – Те, кто станут осуждать Драко, просто не понимают, насколько страшным противником был Дамблдор! Да, молодой Малфой не смог выполнить приказ Темного Лорда и не убил нашего главного врага, но этой слабости есть вполне простительное объяснение. Наш повелитель, - Снейп поклонился Волдеморту, - в очень раннем возрасте осознал свое великое предназначение и с детских лет готовил себя к жертвам и подвигам. Потому-то Темный Лорд и стал тем, кто он есть теперь – самым могущественным волшебником всего мира!
Последние слова потонули в криках Пожирателей Смерти:
- Ура! Ура! Ура Темному Лорду!
Когда славословия смолкли, бывший профессор заговорил вновь:
- Темный Лорд, будучи величайшим волшебником всех времен и народов, считает всех своих сторонников равными себе по могуществу. Но это не так! По сравнению с ним все мы – лишь слабые люди, которым только Великая Цель придает сил и уверенности в себе! Молодой Малфой виновен лишь в том, что у него нет той же душевной силы, что и у нашего господина, но, скажите, кто из рыцарей Великой Цели может сравниться с Темным Лордом?! Однако наш властелин по своей несказанной доброте прощает наши ошибки и учит нас мужеству. От лица всех присутствующих я смиренно прошу Темного Лорда простить молодого Малфоя, как он всегда прощал нам всем наши ошибки! Простите его, Темный Лорд!
- Простите, простите! – раздались голоса, сначала тихо и нестройно, а потом все громче и громче.
- Прекрасная речь, Северус, - слегка улыбнулся Волдеморт, - хотя, на мой взгляд, совершенно лишняя…
В зале вновь воцарилась гробовая тишина; Пожиратели Смерти испуганно переглядывались между собой; Нарцисса побелела как полотно.
- Я вовсе не считаю, что Драко в чем-то виновен передо мной, - продолжал Темный Лорд, выдержав долгую паузу. – Выполняя мое задание, он сделал гораздо больше, чем можно было ждать от юноши его возраста. Конечно, я надеялся, что именно молодой Малфой лишит жизни нашего главного врага, тем самым отомстив за своего отца, но раз Дамблдор все равно погиб, а ты, Северус, утверждаешь, что твой ученик выполнил большую часть работы…
- Да, это так, милорд, - кивнул Снейп.
- … то мне остается только похвалить молодого Малфоя за самоотверженные усилия во имя Великой Цели! Ура Малфою!
Этот крик подхватили все присутствующие; Нарцисса своей бледностью больше походила на мраморную статую, а не на человека, лишь катящиеся по ее щекам слезы доказывали, что это не изваяние, а живая женщина.
- Ну а теперь, - улыбнулся Волдеморт, когда славословия вновь затихли, - пришла пора поговорить о приятном. Я обещал, что выполню любое желание того, кто избавит мир от мерзкого Дамблдора, и я сдержу свое слово! Говори, Северус! Надеюсь, молодой Малфой не претендует на эту награду? – вновь улыбнулся Темный Лорд.
- Мой господин, - сказал Драко, чувствуя себя очень неловко, - я не выполнил Ваш приказ, поэтому заслуживаю не награды, а наказания. Только Ваша несказанная доброта избавила меня от заслуженной кары, и за это я бесконечно Вам признателен…
- Ну, раз ты столь великодушен, Драко, - по-прежнему улыбаясь, промолвил Волдеморт, - значит, у нас нет никаких проблем. Говори, Северус! Пришпорь свою фантазию! Сегодня совершенно особенный день, когда даже самые смелые мечты могут стать реальностью! Для меня, знаешь ли, невозможного мало…
- Милорд, - спокойно ответил Снейп, - лучшая награда для меня – это Ваше благополучие и победа Великой Цели. Больше ничего мне не нужно…
Темный Лорд слегка нахмурился:
- Я ценю твою преданность, Северус, - немного раздраженно сказал он, - но верность не должна оставаться невознагражденной! Я не хочу, чтобы меня считали неблагодарным! Говори, чего ты хочешь, и, пожалуйста, избавь меня от очередной порции славословий! Их мы уже наслушались немало!
Снейп едва заметно вздохнул:
- Я готов снова и снова повторить, что служу Вам не ради наград, милорд! Но… - Снейп взмахнул рукой, и ропот, возникший в зале, сразу стих, - но в этот особенный день я хотел бы смиренно попросить присутствующих в зале людей о величайшей чести, которую они могут оказать мне…
- Что же это за люди и что же это за честь? – слегка улыбнулся Волдеморт. – Говори смелее!
- Преданность Великой Цели поставила семью Малфоев в очень сложное положение. Юный Драко теперь вынужден скрываться от мракоборцев. Я был бы счастлив предложить ему, - а также миссис Малфой, если она решит разделить изгнание своего сына, - погостить у меня до того времени, когда Великая Цель будет достигнута и Малфои вновь займут подобающее им место в обществе. Конечно, мое жилище и вполовину не так роскошно, как их фамильный особняк, но оно очень хорошо защищено от проникновения извне, а это сейчас важнее! Согласившись, Малфои окажут мне величайшую честь!
По залу пронесся легкий шум: все знали, какие несметные богатства можно было попросить в награду за смерть Дамблдора, и удивились странному выбору Снейпа.
- Что ты на это скажешь, Нарцисса? – с мягкой улыбкой осведомился Темный Лорд.
- Я благодарю Северуса… профессора Снейпа … за его любезное приглашение, - немного дрожащим голосом отозвалась миссис Малфой, - и хочу сказать, что это не мы ему, а он нам оказывает великую честь! Мы с сыном будем счастливы погостить у профессора…
- Что ты говоришь, Цисси?! – возмутилась Беллатриса. – Ты моя сестра, и, конечно же, вы с Драко поживете у меня!
- Прости, Белла, - голос миссис Малфой звучал тихо, но твердо, - но Северус предложил нам убежище раньше, чем ты, поэтому мы воспользуемся его гостеприимством.
- Не глупи, Цисси! – голос миссис Лестрейндж сорвался на крик. - Неужели ты думаешь, что я бросила бы тебя и Драко на произвол судьбы?!
- Я не сомневаюсь в твоей доброте, сестра, - решительно ответила Нарцисса, - но профессор Снейп первым предложил нам свое гостеприимство, и мы с радостью принимаем его предложение. Этот вопрос решен.
- Что ж, ты имеешь право выбора, - тихо сказала Беллатриса, но голос ее звучал как-то зловеще.
- Да, миссис Малфой имеет право выбора, - хихикнул незнакомый Драко краснолицый толстяк. – Думаю, в обществе Северуса ей будет ГОРАЗДО веселее, чем рядом с сестрой…
Смех краснолицего подхватили многие Пожиратели Смерти. Нарцисса вздрогнула и закусила губу. Драко был так потрясен наглостью незнакомца, что не сразу нашел подходящие слова, дабы одернуть его подобающим образом.
- Что ж, это твое мнение, Флетчер, - тем временем лениво произнес Снейп, обращаясь к толстяку. – Я не могу запретить тебе думать…
Краснолицый довольно осклабился.
- … но я могу доказать тебе неправоту твоего мнения, - продолжил бывший профессор, не меняя тона. – Выбор времени, места и условий дуэли остается за тобой, но я хотел бы разъяснить тебе твою ошибку как можно скорее, лучше всего – прямо сейчас. Видишь ли, мне не нравится, когда некоторые… - Снейп сделал выразительную паузу, - смешивают с грязью имя жены моего лучшего друга, который, сражаясь ради Великой Цели, был схвачен врагами, находится в тюрьме и не может защитить супругу. Любой согласится, что оскорбление, подобное твоему, может быть смыто только кровью…
Флетчер мгновенно побелел, улыбка сразу же исчезла с его лица. Оглянувшись и поняв, что никто не собирается ему помогать, толстяк торопливо заговорил:
- Северус, я просто пошутил, брякнул спьяну, с кем не бывает… Я ничего такого в виду не имел, чес-слово…
- Ты оскорбил не меня, а миссис Малфой, перед ней и извиняйся, - жестко ответил Снейп.
- Нарцисса, - голос краснолицего звучал умоляюще, - я ничего такого в виду не имел, просто пошутил, вот и все! Глупо пошутил, конечно, но с кем не бывает! Так что…
- Я понимаю, Флетчер, - лишенным всякого выражения голосом отозвалась миссис Малфой, но ее резко перебил Снейп.
- С кем ты разговариваешь, хам?! – на этот раз в голосе бывшего профессора звучала неприкрытая угроза. – Ты со своей домовой эльфкой болтаешь?! Нет, Флетчер, ты говоришь с дочерью, женой и матерью чистокровных волшебников! Немедленно извинись перед миссис Малфой так, как должно! Я не позволю тебе держаться с высокородной волшебницей, словно она тебе ровня! Или ты забыл, кто ты такой?
Нарцисса попыталась протестовать, но на это никто не обратил внимания. Толстяк, побледнев еще больше, встал со своего места и, приложив руку к сердцу, заговорил с бесконечным отчаянием в голосе:
- Миссис Малфой, я прошу… нет, я покорнейше, смиреннейше умоляю Вас простить мою омерзительную выходку! Я недостоин Вашей доброты и потому вправе рассчитывать лишь на Ваше милосердие! Поверьте, я искренне раскаиваюсь в содеянном!
Истолковав молчание Нарциссы как недовольство, краснолицый продолжил, причем отчаяние в его глазах постепенно сменялось паникой:
- Смилуйтесь, миссис Малфой!
- Я принимаю твои извинения, Флетчер, - спокойно сказала Нарцисса, но в ее глазах при этом плавал страх ничуть не меньший, чем у оскорбившего ее.
- И помни доброту миссис Малфой! – голос Снейпа по-прежнему оставался жестким. – Надеюсь, ты не заставишь свою благодетельницу жалеть о ее великодушии! Кстати, если кто-нибудь когда-нибудь захочет оскорбить миссис Малфой или ее сына, я буду счастлив объяснить оскорбителю неправоту его жизненной позиции в любое удобное для него время! Надеюсь, это всем понятно?
Снейп обвел тяжелым взглядом Пожирателей Смерти, но никто не хотел встречаться с ним глазами. Удовлетворившись результатами осмотра, бывший профессор слегка улыбнулся.
- Отрадно видеть, как ты защищаешь честь своих друзей, Северус, - мягко сказал Темный Лорд. – Такая преданность достойна восхищения!
- Я не делаю ничего особенного, - резко ответил Снейп, – лишь исполняю долг каждого рыцаря Великой Цели!
- Даже если ты не делаешь ничего особенного, Северус, каждый твой поступок свидетельствует, что твои помыслы так же чисты, как и твоя кровь! – слегка улыбнулся Волдеморт. - Я не сомневаюсь, что в твоем доме Нарцисса и ее сын будут надежно защищены от любой опасности! Что ж, раз эта проблема счастливо разрешилась, пришла пора поговорить о вещах гораздо менее приятных…
Выражение лица Темного Лорда резко изменилось, и он отрывисто спросил:
- Как погиб Гиббон? Что случилось с Бергером?
Пожиратели Смерти, участвовавшие в налете на Хогвартс, начали тревожно переглядываться между собой. После недолгой паузы немного дрожащим голосом заговорил Амикус:
- Мы не знаем, что случилось с Бергером, милорд! Он был с нами на Астрономической башне, а потом мы потеряли его из виду! Бергер уходил с башни последним и, должно быть, по дороге к воротам Хогвартса попал в плен к людям Дамблдора, поскольку больше мы не видели нашего отважного сподвижника....
Помолчав немного, Амикус набрал в грудь побольше воздуха и звенящим голосом продолжил:
- А гибель Гиббона – это несчастный случай, милорд! У Эдвардса случился припадок. Ательстан стоял в коридоре, где шло сражение, и швырял разрушающие заклятья в стены. Один Мерлин знает, зачем он это делал… Одно из заклятий случайно попало в Гиббона и убило его…
Пожиратели Смерти тихо зашептались, один лишь Эдвардс продолжал сидеть неподвижно, опустив голову на сложенные на столе руки и не обращая внимания на происходящее.
- Так… - тихо произнес Волдеморт, - значит, у Эдвардса случился припадок… Напомните мне, пожалуйста, кто из здесь присутствующих уверял меня, что Ательстан борется со своим пагубным пристрастием и почти его преодолел?
Затравленно оглядевшись и втянув голову в плечи, Амикус затараторил:
- Он клялся мне, милорд, поверьте, и говорил очень убедительно! Он уверял меня, что будет очень счастлив вновь встать под знамена Великой Цели… Ательстан, да скажи ты!
Амикус попытался заставить Эдвардса сесть прямо и не сразу, но добился своей цели. Впрочем, увидев лицо Ательстана, даже Драко, никогда раньше с феллерами не общавшийся, понял, что этот человек сейчас ничего сказать не может. Глаза Эдвардса были пустыми и бессмысленными, а по подбородку стекали струйки слюны ярко-желтого цвета – еще один признак его пагубного пристрастия.
Амикус некоторое время пытался докричаться до Ательстана, но в конце концов признал свое поражение и безнадежно махнул рукой.
- Я поверил тебе, Амикус, - грустно промолвил Волдеморт, - хотя и подозревал, что ты просто хочешь, чтобы вместо тебя в опасный рейд в Хогвартс отправился твой племянник. Я поверил твоим словам не ради тебя, а ради самого Ательстана! Я помню, каким отважным и преданным рыцарем Великой Цели был Эдвардс двадцать лет назад! Только-только окончив Хогвартс, он показывал своим старшим сподвижникам поразительный пример мужества и преданности! Именно Ательстан внес решающий вклад в устранение ничтожных предателей крови – братьев Прюэттов. Именно этот бесстрашный юноша покарал презренного Карадока Дигборна! Именно Эдвардс помешал Марлин Маккиннон спастись от справедливой кары!
Сам феллер в течение этой страстной речи оставался совершенно безучастным; казалось, он не понимает, что происходит вокруг. А Темный Лорд тем временем продолжал:
- В память этих свершений я решил предоставить Ательстану еще один шанс. Я надеялся, что среди прежних товарищей, вдохновляемый на подвиги Великой Целью, Эдвардс сможет преодолеть пагубное пристрастие. И я верил, что ты, Амикус, поможешь в этом своему племяннику. Последние несколько недель ты жил в его доме. Неужели ты не замечал, что Ательстан по-прежнему пьет Феликс Фелицис?
Голос Амикуса сорвался на визг:
- Я следил, милорд, глаз с него не спускал! Но феллеры, они же хитрющие… Видимо, последние две недели Ательстан пил совсем понемногу, и это не было заметно. Только перед самым отбытием в Хогвартс он налакался как свинья, а я, сосредоточившись на том, что нам предстоит совершить, не заметил его состояния!
Волдеморт молчал, и Амикус заверещал еще громче:
- Я старался, милорд, я так старался…
- Хорошо, допустим, - веско уронил Темный Лорд, и его собеседник слегка приободрился. – Феллеры и в самом деле очень хитры, так что ты и впрямь мог ничего не замечать, пока не стало слишком поздно. Но в Хогвартсе нельзя было не понять, что у Ательстана припадок. Так почему же ты не помог племяннику, уже не способному позаботиться о себе, а бросил его на произвол судьбы?
- Я по… - начал было Амикус, но умолк так внезапно, словно в рот ему вставили кляп.
- Тебе очень хочется уверить всех нас, что ты помог своему родичу и сподвижнику по борьбе, но факты говорят сами за себя, - тихо промолвил Волдеморт. – Ательстан покинул Хогвартс вместе с Северусом и молодым Малфоем, которые, хотя и знакомы с Эдвардсом, но никогда не были близкими друзьями и не состоят с ним в родстве. Почему же посторонние, в сущности, люди не бросили Ательстана, а ты, ближайший родственник, не проявил ни малейшей заботы о его судьбе?
Амикус издал глухой неразборчивый крик; в глазах незадачливого Пожирателя Смерти плавал безысходный ужас.
- Есть и еще одно, - между тем продолжал Темный Лорд. – Никто из тех, кто побывал этим вечером в Хогвартсе, не знал, что я поручил Гиббону особое задание, выполнение которого было не менее важно для достижения Великой Цели, чем устранение Дамблдора. Гибель Гиббона не просто стала трагической вехой на нашем благородном пути, она еще и разрушила грандиозные планы… Кто же виноват в случившемся? Конечно, некоторые люди скажут, что в смерти нашего сподвижника повинен Эдвардс, но я придерживаюсь несколько иного мнения…
Все сидящие за столом замерли, боясь пропустить хоть одно слово; один лишь Эдвардс, казалось, был абсолютно безразличен к тому, что сейчас решалась его судьба.
- В проступке Ательстана виновен не он сам, а его пристрастие, - веско сказал Волдеморт. - Наш товарищ стал феллером потому, что не мог вынести жестокости и бесчеловечности мира, в котором жил. После моего исчезновения никто не пытался изменить жизнь людей к лучшему, и Эдвардс не мог жить без надежды на то, что зло вокруг него когда-нибудь исчезнет…
Волдеморт помолчал немного и медленно, веско произнес:
- Поэтому я хочу предоставить своему верному стороннику еще один шанс! Отныне Ательстан останется жить в моем замке, и я постараюсь помочь ему избавиться от привычки, разрушающей его личность! Надеюсь, мне это удастся…
Пожиратели Смерти зааплодировали; на лице Амикуса отразилось беспредельное облегчение; сестра Амикуса, Алекто, напротив, чуть заметно нахмурилась; феллер по-прежнему не замечал ничего вокруг, а Волдеморт заговорил снова:
- Я считаю, что в гибели Гиббона и крушении наших планов виновен не столько Ательстан, сколько человек, который, не сумев осознать всю глубину падения своего родича, позволил Эдвардсу отправиться в опасный рейд в Хогвартс. Как-никак, этот человек поручился за племянника и должен нести ответственность за неосторожные слова…
Амикус упал на колени так внезапно, словно ему отрубили ноги, и заголосил:
- Простиииите меня….
Темный Лорд взмахнул рукой, и вопль мгновенно стих.
- Итак, подведем итоги, - Волдеморт говорил так, словно его и не прерывали. – Какого наказания заслуживает человек, пытавшийся уверить всех нас, что феллер способен вновь вернуться к нормальной жизни? Какого наказания заслуживает рыцарь Великой Цели, по вине которого важное задание оказалось сорвано? Какого наказания заслуживает тот, кто бросил своего беспомощного родича среди врагов?!
Амикус, не дожидаясь ответов на эти вопросы, распростерся на полу ниц и быстро-быстро пополз к Темному Лорду, пронзительно вереща:
- Простите меня, милорд… Я старался… Феллеры, они хитрющие… Я старался, я так старался… Ваша сила… наша слабость…
Приблизившись к своему господину, Амикус принялся целовать пол у его ног, продолжая вопить что-то бессвязное. В глазах Алекто, сестры провинившегося Пожирателя Смерти, до того не никак не реагировавшей на происходящее, появилось легкое беспокойство.
- Успокойся, Амикус! – прикрикнул Волдеморт. – Веди себя, как подобает мужчине и рыцарю Великой Цели! Имей мужество принять заслуженную кару!
Темный Лорд поднял волшебную палочку, готовясь произнести соответствующее случаю заклинание, но прежде чем он успел это сделать, нечеловеческий вопль заполнил огромный зал. Наверное, так визжит свинья, когда ее режут.
Это кричал Амикус. Распростершись ничком на полу, не дожидаясь удара заклятия, он душераздирающе вопил, широко раскрыв рот. Ногти несчастного царапали каменные плиты пола, ноги судорожно подергивались, из глаз лились слезы. Весь ужас, наполнивший скорчившееся тело, исходил наружу в безумном крике, в котором уже не осталось ничего человеческого:
- Не наааааааа! Смиииииии!
Драко захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этого чудовищного вопля, и только отчаянным усилием воли юноша сдерживался.
Алекто выскочила из-за стола, упала ниц и поползла к Волдеморту, пронзительно крича:
- Смилуйтесь над моим братом, милорд! Он с детства отличался слабым здоровьем, и недостаток физических сил лишил его духовного мужества! Пожалейте его ради Вашей доброты!
Было совершенно непонятно, как маленькая, тщедушная женщина может перекрикивать своего здоровенного толстяка-брата, но Алекто это удалось.
Темный Лорд несколько минут смотрел на брата и сестру, распростершихся у его ног, потом с легкой презрительной улыбкой опустил палочку и сказал негромко, но так, что его услышали все сидящие за столом:
- Хорошо, Амикус! Я прощаю тебя ради великого события, которое свершилось сегодня!
Однако обезумевший от страха Пожиратель Смерти ничего не замечал вокруг себя и продолжал истошно вопить сорванным голосом.
- Ну же, Амикус! – прикрикнул Волдеморт. – Успокойся! Все уже закончилось!
Алекто, еще не смея подняться на ноги, подползла к брату, обняла его и что-то зашептала на ухо. Амикус вздрогнул, прохрипел:
- Благодарю Вас, милорд! – и вдруг совершенно по-детски заплакал, сотрясаясь всем телом и утирая глаза кулаком.
Алекто помогла брату подняться и повела к столу. Амикус никак не мог успокоиться, всхлипывал и бормотал что-то себе под нос.
- Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком, Амикус, - произнес Темный Лорд, когда брат и сестра вновь заняли свои места. – Кстати, Алекто, как мне стало известно, еще пять лет назад суд признал Ательстана полностью недееспособным, а вы с братом были назначены его опекунами, не так ли?
Женщина вздрогнула, закусила губу и хрипло ответила:
- Да, милорд!
- Не сомневаюсь, что вы с Амикусом заботились об Ательстане со всей возможной родственной любовью, - мягко сказал Волдеморт.
- Мы старались, милорд, - тревога в глазах Пожирательницы Смерти росла с каждой секундой.
- Я уверен в этом, Алекто, - дружелюбно отозвался Темный Лорд. – Кстати, если мне не изменяет память, эти чудесные украшения, которые так подходят к цвету твоих глаз и волос, - рубиновые серьги, диадема, колье и браслеты, - ранее принадлежали семейству Эдвардсов?
Алекто смертельно побледнела и заговорила, тщетно стараясь придать голосу твердость:
- Милорд, их в благодарность за заботу подарил мне Ательстан, когда у него случился период просветления!
Волдеморт по-прежнему ласково глядел женщине в глаза, и, отчего-то встревожившись, она почти прокричала:
- Но я все равно сегодня собиралась пожертвовать их ради Великой Цели!
- Что ж, раз об этом зашла речь… - Темный Лорд взмахнул волшебной палочкой, и на столе появилась большая глиняная чаша, стопка листов пергамента, перо и чернильница. – Боюсь, снова пришла пора просить вас, друзья мои, о помощи нашей Великой Цели! Разумеется, я ни в коем случае не хочу обездолить нуждающихся, но если кто-то из вас готов расстаться с тем, без чего прекрасно может обойтись…
- Ради Великой Цели мы готовы отдать все, что у нас есть! - резко сказал Снейп.,
Сняв с головы золотой обруч, бывший профессор положил его в глиняную чашу и передал ее своему соседу по столу. Так началась церемония сбора пожертвований. Пожиратели Смерти снимали с себя драгоценные украшения и складывали их в чашу; те же из присутствующих, кто украшений не носил, подписывали волшебные векселя. Когда даритель указывал жертвуемую им сумму денег и ставил свою подпись на векселе, то, где бы ни находились эти деньги – в семейной сокровищнице или в сейфе банка, - они немедленно исчезали оттуда и в ту же секунду оказывались в замке Волдеморта. Никто доподлинно не знал, где именно Темный Лорд хранит пожертвования ради Великой Цели; впрочем, никто и не пытался это выяснить, понимая, какая судьба ждет не в меру любопытных граждан.
Пожиратели Смерти передавали друг другу чашу и стопку векселей, и никто не уклонялся от пожертвований. Одна лишь Беллатриса ничего не могла подарить своему господину: находясь в розыске за особо тяжкие преступления, она не имела возможности распоряжаться огромным фамильным состоянием.
Когда чаша и стопка векселей попали в руки Драко, Волдеморт воскликнул:
- Семья Малфоев пожертвовала ради Великой Цели гораздо большим, чем деньги! Такая преданность стоит дороже любых сокровищ!
Драко вздохнул с облегчением, потому что ничего не мог пожертвовать: студентам Хогвартса не разрешалось носить дорогие украшения. Конечно, многие вещи, привезенные юношей в школу из дома, - настольные часы, принадлежащие роду Малфоев с XV века, массивная серебряная чернильница, украшенные изящной резьбой стаканы гоблинской работы – могли бы стать достойным даром Темному Лорду, но Драко бежал из Хогвартса в страшной спешке и не успел ничего захватить с собой.
Нарцисса, получив чашу из рук сына, сняла единственное свое украшение – огромную черную жемчужину, висевшую на цепочке из волос единорога. Разбуженная посреди ночи, торопясь поскорее узнать о судьбе сына, миссис Малфой просто не успела надеть те дорогие старинные драгоценности, которые носила обычно. Кулон с жемчужиной она получила в подарок от своего будущего мужа перед помолвкой и никогда не снимала.
- Нарцисса, мне не нужны такие жертвы! – резко сказал Темный Лорд. – Я знаю, ты ценишь эту жемчужину дороже любых сокровищ. Оставь ее себе!
- Милорд, - спокойно ответила миссис Малфой, - чем быстрее Великая Цель будет достигнута, тем быстрее мой муж выйдет из тюрьмы, а сын вернется в свой родной дом. Это для меня важнее любых жемчужин!
Волдеморт кивнул в знак согласия.
Получив чашу, Алекто сорвала с себя фамильные драгоценности Эдвардсов так резко, словно они обжигали ей кожу. Амикус, все еще продолжавший всхлипывать, снял с пальца массивный золотой перстень с бриллиантом. Ательстан по-прежнему не замечал ничего вокруг. Фенрир вынул из кармана мантии и бросил в чашу массивную золотую серьгу, на которой запеклись пятна крови.
Наконец изрядно потяжелевшая чаша и стопка векселей вновь вернулись в руки Темного Лорда, и он проникновенно сказал:
- Благодарю вас, друзья мои! Видя такую щедрость, я не сомневаюсь, что Великая Цель скоро будет достигнута! Мы просто не можем проиграть, потому что в наших рядах собрались лучшие люди страны! И, не сомневайтесь, после победы ваша преданность будет вознаграждена сторицей!
Когда приветственные крики Пожирателей Смерти смолкли, Волдеморт заговорил вновь:
- Особенно я хочу отметить мужество и стойкость участников сегодняшнего рейда в Хогвартс. Отправляясь выполнять это важное и опасное задание, они знали, что отныне смогут вернуться в свои дома только после того, как Великая Цель будет достигнута. Я постарался помочь героям и смягчить для них горечь изгнания: почти все они были предупреждены о своей миссии заранее и успели спрятать семейные капиталы от загребущих лап Министерства Маги. Но я понимаю, что любые мои усилия пока не достаточны для достойной награды бесстрашным участникам рейда в Хогвартс. Я могу лишь обещать им, что после нашей победы они получат то, о чем не смели и мечтать. А тем рыцарям Великой Цели, кто до окончания войны доверил мне хранение своих фамильных ценностей, я гарантирую, что они никогда не пожалеют об этом. Но особенно велик мой долг перед вами, Нарцисса и Драко! Вас я даже не предупредил о необходимости скрыть семейный капитал в надежном месте, но, поверьте, у моего молчания были веские причины. Люциус сейчас томится в Азкабане, а Министерство Магии тщательно следит за капиталами известных ему Пожирателей Смерти. Если бы вы попытались снять с банковских счетов крупные суммы денег, гоблины бы это заметили и незамедлительно сообщили о ваших действиях мракоборцам. Те сразу бы заподозрили неладное, и миссия в Хогвартс оказалась бы под угрозой. Нарцисса, Драко, я очень виноват перед вами и смиренно умоляю вас о прощении!
Темный Лорд покаянно протянул руки к Малфоям, и те ответили одновременно:
- Ради Великой Цели мы готовы отдать все, что у нас есть! – сказала Нарцисса.
- Милорд, Малфои служат не ради награды, а ради чести! – отчеканил Драко, вспомнив, как говорил в подобных случаях его отец.
- Да, мы просто не можем проиграть, если на нашей стороне сражаются такие люди, как Малфои, - растроганно сказал Волдеморт и закричал:
- Ура! Ура Малфоям!
Этот крик подхватили Пожиратели Смерти. Когда же в зале вновь воцарилась тишина, Волдеморт небрежно спросил:
- Амикус, Алекто, надеюсь, у вас не возникло проблем с укрытием фамильных капиталов? Вам ведь пришлось особенно трудно: вы должны были спрятать не только собственные средства, но и деньги Эдвардсов.
- У нас все в порядке, милорд, спасибо за заботу! - хрипло отозвалась Алекто.
- Ну какая же это забота! – улыбнулся Темный Лорд. – Если не возражаете, завтра с утра мы втроем поедем в ваше убежище и проверим, надежно ли хранятся ваши капиталы. Не сомневаюсь, что вы составили опись как имущества своей семьи, так и фамильных ценностей Эдвардсов!
На смертельно бледном лице Пожирательницы Смерти появились красные пятна:
- Милорд, вам вовсе не о чем беспокоиться! – в голосе женщины звучало отчаяние. – Мы заботимся о деньгах нашего племянника словно о своих собственных!
- Не сомневаюсь, - Волдеморт продолжал улыбаться. – Эти деньги и стали бы вашими… если бы Ательстан погиб во время рейда в Хогвартс. Разумеется, я уверен, что вы с братом искренне любите своего племянника и желаете ему дожить до ста лет. Не сомневаюсь, что вы безгранично благодарны Северусу и юному Драко, которые помогли Эдвардсу спастись. Но, увы, даже самые благородные люди порой совершают ошибки, поэтому я хочу помочь вам сохранить Ательстану его деньги. Завтра утром мы с вами отправимся…
- Милорд! – Алекто резко перебила своего собеседника. – В нашем убежище царит страшный хаос! Разрешите нам сейчас же отправиться туда и привести его в порядок к вашему визиту!
- Нет, Алекто, - взгляд Темного Лорда был преисполнен искренней симпатии. – Ни один хозяин не выгоняет гостей в разгар пира – тем более таких почетных гостей, как ты и Амикус! Я понимаю, что вы не смогли навести в своем убежище должный порядок потому, что все силы отдавали Великой Цели. Не утруждайте себя в этот праздничный вечер!
С лица Пожирательницы Смерти исчезло всякое выражение, и она стала поразительно похожа на Ательстана. Алекто сидела абсолютно неподвижно, только ее руки теребили скатерть. Амикус, так и не успокоившийся, продолжал тихо всхлипывать.
- Что ж, раз и эта проблема благополучно разрешилась, - улыбаясь, сказал Волдеморт, - думаю, ничто не помешает мне покинуть наш праздничный пир. Боюсь, мое здоровье еще далеко от совершенства, и я пока не способен веселиться всю ночь напролет. А вы, друзья мои, продолжайте праздновать! Сегодня совершенно особенная ночь – первая ночь мира, в котором больше нет Дамблдора! Именно этот презренный, лживый, глупый старик всегда стоял на нашем пути и был самым опасным врагом Великой Цели. Теперь, когда ничтожный директор Хогвартса навеки покинул мир живых, наша победа – это лишь вопрос времени. Пройдет всего несколько месяцев, - а, может быть, и недель, - и мир и благоденствие навеки воцарятся на всей планете! Добрые, умные, смелые и талантливые люди будут вознаграждены по заслугам, а ничтожные предатели крови и грязнокровки окажутся там, где и положено быть свиньям, - в грязи! Нам совсем недолго осталось ждать, друзья мои!
Все зааплодировали. Драко тоже хлопал в ладоши, но на душе у него было тяжело. Раньше, всякий раз когда юноша слышал о том, каким прекрасным будет мир после победы Великой Цели, он чувствовал прилив сил и готовность без устали сражаться за дело Темного Лорда. Но сегодня, - наверное, от усталости, - даже слова Волдеморта не могли развеять мрачное настроение Драко. Юноша все же заставил себя сосредоточиться и попытался вновь пробудить в себе тот душевный подъем, который испытывал прежде.
- Северус, как идут твои опыты? – тем временем осведомился Темный Лорд у бывшего профессора Хогвартса.
- Пока рано делать какие-либо выводы, милорд, - слегка вздрогнув, ответил Снейп, - но я надеюсь, что новая методика оправдает себя.
- Сейчас наше будущее находится в твоих руках, - жестко сказал Волдеморт. – Я готов предоставить все, что может понадобиться для твоих исследований! Чем быстрее ты завершишь их, тем раньше будет достигнута Великая Цель!
- Милорд, у меня есть все необходимое, - тихо произнес бывший профессор, - но очень уж непростая задача стоит передо мной. Поверьте, я делаю все, что от меня зависит! И, если Вы позволите, я хотел бы отправиться в свою лабораторию завтра же утром.
- Такое рвение похвально, - хмуро отозвался Волдеморт. - Я надеюсь, оно скоро принесет столь необходимый нам результат.
- Я тоже на это надеюсь, милорд, - голос Снейпа звучал тихо и невыразительно. – Надеюсь также, что миссис Малфой и Драко, - если, конечно, у них нет других дел, - согласятся отправиться вместе со мной.
- Разумеется, профессор, - быстро откликнулась Нарцисса, - мой сын и я счастливы воспользоваться Вашим гостеприимством.
- Тогда я буду ждать вас завтра в девять часов утра у входа в этот зал, - сказал Снейп.
- И, разумеется, Северус, как и в прошлом году, я предоставляю в твое полное распоряжение мистера Петтигрю, - с едва заметной улыбкой произнес Темный Лорд. - Ты так высоко оценил помощь, прошлым летом оказанную тебе Питером, что я просто не могу не отправить его с тобой снова!
Бывший профессор кивнул в знак согласия:
- Благодарю, милорд!
Однако Хвоста подобная перспектива явно не обрадовала. У него затряслись губы, а в глазах появился беспредельный страх.
- Милорд, умоляю Вас, - тихо, дрожащим голосом заговорил Петтигрю, - избавьте меня от этого! Я не могу… не справляюсь…
- Не принижай себя, Питер, - спокойно отозвался Волдеморт, - Северус тебя хвалил, и я не сомневаюсь, что ты выполнишь свои обязанности так же хорошо, как и в прошлом году! Этот вопрос не обсуждается!
На мгновение Драко показалось, что Хвост сейчас расплачется, но толстяк сдержал себя, хотя и выглядел смертельно напуганным.
- На прощание я хочу выпить за победу нашей Великой Цели! – Темный Лорд поднял свой кубок.
- За победу! За победу! – отозвались Пожиратели Смерти.
Когда все присутствующие осушили кубки, Темный Лорд взмахнул палочкой, и в комнату влетело множество крылатых золотых ключей, которые, покружив немного, приземлились рядом с тарелками сидящих за столом.
- Эти ключи покажут вам дорогу в ваши комнаты и откроют их замки, господа, - негромко объяснил Волдеморт и с легкой улыбкой обратился к Снейпу:
– Северус, тебе достался особенно строптивый ключ, и, если ты захочешь, тебе поможет его ловить кто-нибудь из здесь присутствующих. Выбирай!
- Благодарю Вас, милорд, - спокойно отозвался бывший профессор, - но я не сомневаюсь, что самостоятельно способен справиться с ключом любой степени строптивости.
- Что ж, тебе виднее, Северус, - пожал плечами Волдеморт. – В конце концов, только ты можешь решать, как тратить свои силы, тем более что они очень скоро тебе понадобятся!
Многие Пожиратели Смерти засмеялись, но лицо Снейпа по-прежнему оставалось непроницаемым.
- Ну, мне пора, - тем временем с легким вздохом сказал Темный Лорд. – Питер, проводи меня!
- Милорд, разрешите мне проводить Вас! – быстро, горячо заговорила миссис Лестрейндж, вздрогнув, словно от удара.
- Нет, Беллатриса, - сурово отозвался ее господин. – Ты не служанка, а чистокровная волшебница благороднейшего рода! Питер прислуживает мне, потому что слабость его магического дара не позволяет ему работать для Великой Цели каким-либо иным образом. А ты величайшая волшебница современности и очень много делаешь для нашей победы! Совесть не позволяет мне загружать тебя домашней работой! Спокойной ночи, Беллатриса! Спокойной вам ночи, господа!
С этими словами Волдеморт покинул пиршественный зал. Петтигрю, до странности похожий на домашнего эльфа, семенил за своим господином. Глаза Беллатрисы потухли; она обхватила голову руками и погрузилась в явно очень печальные мысли, не замечая ничего вокруг. Лесные нимфы, молчавшие все время, пока говорил Темный Лорд, вновь запели.
По правилам этикета, никто не мог покидать зал первые пятнадцать минут после ухода Волдеморта: это мешало возможным шпионам Министерства Магии выяснить местонахождение покоев хозяина замка. Выждав положенное время, Снейп поднялся со своего места и, пожелав всем присутствующим доброй ночи, также отправился спать. Ключ от его комнаты взлетел в воздух и полетел впереди бывшего профессора, показывая дорогу.
Еще через пятнадцать минут Нарцисса встала и со словами: «Нам с сыном тоже пора спать. Спокойной ночи вам, господа!» - направилась к выходу из зала. Драко последовал за матерью. Ключи от комнат Малфоев взмыли в воздух и летели впереди, указывая дорогу.
- Иди-иди, Нарцисса, - хихикнул краснолицый толстяк Флетчер, оскорбивший миссис Малфой ранее. - Силы тебе еще понадобятся!
Драко хотел сказать наглецу все, что он о нем думает, но мать вцепилась в руку юноши и едва слышно прошептала:
- Молчи! Неужели ты не понимаешь, что они хотят спровоцировать тебя?!
С огромной неохотой Драко подчинился.
Выйдя из зала, Малфои, ведомые крылатыми ключами, начали долгий путь по коридорам замка. Пару раз Драко казалось, что они просто кружат на одном и том же месте, но уверенности у него не было. Однако в конце концов ключи подлетели к двум толстым дубовым дверям и сами собой вставились в замочные скважины. Заскрипев, двери отворились.
Спальни были даже роскошнее, чем пиршественный зал. Украшенная изысканной резьбой мебель красного дерева, венецианские зеркала в потемневших от времени рамах, темно-синие бархатные портьеры, вышитые золотом, бесценные средневековые гобелены, изображавшие сцены охоты на штырехвостов, пушистые персидские ковры – все свидетельствовало не только об огромном богатстве, но и о тончайшем вкусе хозяина замка. При этом обстановка комнат была не только богатой и красивой, но и невероятно уютной. Постельное белье из тончайшего шелка, одеяла, сотканные из волос единорога, огромные букеты цветов в древних китайских вазах – убранство комнат привело бы в восторг любого репортера светской хроники, в том числе и непробиваемую Риту Скитер. На небольшом столике у изголовья кровати стояло все необходимое для любителей ночных трапез: сэндвичи, печенье и фрукты на фарфоровых тарелочках, молоко и травяные настои, кипящие в маленьких серебряных котелках на волшебном огне, потемневшие от времени бутылки с напитками покрепче, изысканные столовые приборы.
Во время своего первого визита в этот замок Драко, знавший толк в роскоши, был совершенно потрясен царившим здесь великолепием, подобного которому юноша не видел ни в родном доме, ни в особняках друзей отца. Но сегодня молодому Малфою было не до восхищения обстановкой. Когда он, стоя на пороге своей комнаты, взглянул на мать, намереваясь пожелать ей спокойной ночи, то с ужасом увидел, что Нарцисса, смертельно побледнев, теряет равновесие и падает. Подхватив мать, Драко почти внес ее в ее комнату, и тут у миссис Малфой началась истерика.
Женщина хриплым голосом кричала что-то неразборчивое, плакала, руки и губы у нее тряслись. Драко попытался напоить мать травяным настоем, но пить она не могла, только зубы стучали о стакан. Тогда в полном отчаянии юноша обнял мать, как она обнимала его, когда он был маленьким, и зашептал ей на ухо:
- Ну успокойся, мам, все хорошо! Я жив, а Дамблдор погиб! Скоро мы победим! Отец вернется из тюрьмы, мы возвратимся в наш дом и заживем еще лучше, чем прежде! Нас будут благодарить все-все-все, мы будем очень счастливы, о нас станут слагать песни…
Нарцисса неожиданно хмыкнула и, высвободившись из объятий сына, громко рассмеялась. Драко сначала встревожился, но, приглядевшись, понял, что матери и в самом деле смешно.
- Прости меня, милый, - сказала миссис Малфой, утирая слезы. – Боюсь, я тебя напугала… Не обращай внимания, у стареющих женщин бывают истерические припадки. Спасибо тебе за поддержку, а сейчас иди спать!
- Но, может быть, мне лучше посидеть с тобой?
- Нет, в этом больше нет нужды. Я совершенно успокоилась. Иди спать! Ты ведь тоже очень устал…
Драко повиновался и отправился в свою комнату. Когда он закончил приготовления ко сну и улегся в кровать, то, как всегда в это время, попытался подумать о том чудесном мире, который наступит, когда Великая Цель будет достигнута. Однако сегодня юноша не мог сосредоточиться. В его ушах все еще раздавался вой Амикуса – вой, в котором не было ничего человеческого, а в памяти, сменяя друг друга, проплывали лица Пожирателей Смерти. Ательстан - его глаза пусты, будто после поцелуя дементора, а по подбородку стекает струйка ярко-желтой слюны… Снейп, словно статуя, застыл в самодовольном торжестве… Фенрир громко чавкает… Алекто сдирает с себя драгоценности, словно они обжигают ее кожу… Бледный Петтигрю с трясущимися от страха губами…
И вдруг одно воспоминание, словно нож, прорезало все остальные – высокий седоволосый старик, нелепо взмахнув руками, взлетает вверх, а потом, изогнувшись так, как не способен это сделать живой человек, падает, падает, бесконечно долго падает вниз…
«Дамблдор получил по заслугам! Он погиб, потому что мешал Великой Цели!» - постарался успокоить себя Драко. Но воспоминание не слушалось юношу, раз за разом возникая перед его мысленным взором.
Драко не помнил, когда уснул.
Глава 2. Возвращение в Паучий Тупик Когда на следующее утро бархатные портьеры сами собой раздвинулись, пропуская яркий солнечный свет, а в комнату въехал маленький столик, уставленный всем необходимым для завтрака, Драко несколько секунд не мог понять, где он находится. Наконец память вернулась к юноше, и все вчерашние события возникли перед ним настолько ярко, словно он переживал их вновь.
Он все-таки сумел выполнить приказ Темного Лорда – починил Исчезательный Шкаф в Выручай-комнате и пустил в Хогвартс Пожирателей Смерти… Дамблдор погиб… Снейп убил его… Теперь и бывший профессор Хогвартса, и сам Драко – беглые преступники, их разыскивает Министерство Магии… Снейп пригласил Малфоев пожить у него, потому что в его доме их никто не найдет…
Драко казалось невероятным, что еще вчера утром он был обычным студентом Хогвартса, даже не подозревавшим, как резко изменится его судьба через считанные часы. Еще вчера утром Дамблдор был жив. Жив… Драко встряхнулся и отправился умываться: прошлого не изменишь, - да он и не хочет ничего менять! – значит, надо жить настоящим.
В восемь сорок пять в комнату юноши постучали. Когда Драко крикнул: «Входите!» - дверь открылась, и на пороге появилась Нарцисса. Выглядела она ужасно: лицо отекло, а под глазами появились огромные мешки. Юноша понял, что его мать вряд ли смогла уснуть в эту ночь.
- Поторопись, милый! – встревоженно сказала миссис Малфой. – Мы не должны заставлять профессора ждать!
Драко и сам не любил опаздывать и потому был уже полностью готов к выходу, но его очень удивила лихорадочная тревога матери. Пока они запирали двери комнат и следовали за своими летящими ключами по коридорам замка, Нарцисса постоянно оглядывалась и вздрагивала от малейшего шороха. Юноша с тревогой подумал, что его мать, кажется, опять выпила супер-огненного виски гораздо больше, чем следовало бы.
Осуждать ее Драко не мог: Нарцисса начала злоупотреблять виски прошлым летом, а эти страшные дни он помнил слишком хорошо. Юноша, еще в Хогвартсе узнавший об аресте отца, никак не мог поверить, что кто-то осмелился взять под стражу Малфоя, Нотта и представителей других высокородных семей Англии. И еще более дикой казалась мысль, что этих могущественных волшебников помогла схватить кучка совершенно ничтожных подростков, среди которых были нищеброды Уизли, недотепа Долгопупс и абсолютно чокнутая Лавгуд. Драко все время казалось, что это какой-то дурацкий сон: нужно только резко открыть глаза – и кошмар закончится.
Однако, вернувшись домой, юноша понял, что даже не представлял себе всего ужаса их положения. Мать, очень бледная, с заплаканными глазами, каждый день ходила в Министерство Магии, добиваясь права на свидание с Люциусом и разрешения передать мужу личные вещи. Чиновники заставляли ее ждать в приемной по много часов только для того, чтобы направить к другому должностному лицу, который вел себя точно так же. Чуть ли ни впервые за всю историю Министерства Магии чиновники, донельзя возмущенные вторжением Пожирателей Смерти в свой офис, наотрез отказывались принимать подарки от родственников арестованных.
У лондонского дома Малфоев постоянно дежурили толпы журналистов и зевак, так и норовивших проникнуть внутрь. Нарцисса и ее сын не могли скрыться от этого назойливого внимания: они подозревались в пособничестве Темному Лорду, и потому им было запрещено менять место жительства до завершения расследования. Единственными гостями Малфоев тогда были мракоборцы, которые считали себя вправе обыскивать их особняк в самое неудобное для хозяев время, а в раскрытые из-за страшной жары окна одна за другой влетали совы, принося отказы своих хозяев, приглашенных на празднование шестнадцатилетия Драко. (Юноша родился 9 июня, но этот день он проводил в Хогвартсе, поэтому торжество Малфои устраивали месяц спустя, когда учебный год заканчивался.) Свой шестнадцатый день рождения Драко отмечал вдвоем с матерью: никто из многочисленных друзей семьи не отважился нанести Малфоям визит. Не пришли даже дети тех Пожирателей Смерти, кто был арестован вместе с Люциусом: старший Малфой был руководителем этой операции, и в ее провале все винили только его. Именно в тот день Нарцисса впервые напилась. Юноша очень испугался, однако успокаивал себя тем, что взрослые иногда позволяют себе расслабиться, но никаких опасных последствий подобные выходки не имеют.
Драко очень хорошо помнил, как, приехав домой во время рождественских каникул на пятом курсе и без предупреждения заглянув в кабинет отца, увидел, как Люциус бьется головой о стену и тихо повторяет:
- Дураков бьют по башке! Дураков бьют по башке!
Юноша был настолько поражен странным поведением всегда сдержанного отца, что, не сказав ни слова, сразу же вышел из кабинета. Через несколько часов, за ужином, Люциус держался как обычно, и ничто в его поведении не напоминало о непонятной выходке, невольным свидетелем которой оказался Драко. Юноша никогда не заговаривал с отцом о том, что видел, и, насколько ему было известно, впоследствии Люциус ничего подобного себе не позволял. Поэтому Драко надеялся, что и мать впредь будет вести себя с присущим ей достоинством…
Через пару недель после страшного праздника своего шестнадцатилетия Драко, возвращаясь с прогулки по Лондону, незаметно для журналистов вошел в дом через черный ход. Подходя к гостиной, юноша услышал разговор и, прислушавшись, узнал голос Долорес Амбридж. Драко считал эту особу очень вульгарной, но был благодарен ей за то, что она сбивала спесь с мерзкого Поттера. Слов гостьи юноша разобрать не мог, но интонации его поразили. Вдруг голоса стали громче: видимо, визит заканчивался. Спрятавшись за портьерой, Драко увидел, как мать провожает Амбридж до дверей: держа в руках украшенную драгоценностями шкатулку, гостья с очень важным видом что-то говорила хозяйке, словно делая ей величайшее одолжение, а Нарцисса, льстиво улыбаясь, быстро-быстро кивала.
Когда Амбридж покинула особняк, юноша накинулся на мать с вопросами:
- Почему ты так заискивала перед этой жабой? Она и мизинца твоего не стоит!
- Милый, - вздохнула Нарцисса, - мисс Амбридж работает в Министерстве Магии, и Руфус Скримджер очень ценит ее мнение.
- Но это не повод пресмыкаться перед ней!
- Во-первых, если она считает возможным посещать нас, значит, и другие начнут ходить к нам в гости. А во-вторых… Если мы не будем с ней любезны, она может превратить жизнь Люциуса в ад.
- Она не посмеет! – Драко задохнулся от возмущения.
- Еще как посмеет, - с горечью сказала Нарцисса. – Поэтому мы должны быть очень осторожными…
Вечером Нарцисса, ничего не объяснив сыну, куда-то ушла из особняка, а на следующее утро, увидев мать, юноша понял, что накануне она напилась снова.
Амбридж приходила еще несколько раз и держалась столь же надменно. Драко изо всех сил помогал Нарциссе развлекать гостью, и эти усилия принесли результат: миссис Малфой разрешили навещать мужа (приводить сына в тюрьму Люциус запретил). Прошло еще немного времени (и несколько визитов Амбридж, получившей еще немало ценных подарков, и несколько вечерних исчезновений миссис Малфой из дома) - и все обвинения с Нарциссы и ее сына были сняты. В доме Малфоев вновь появились визитеры, правда, было их гораздо меньше, чем прежде; держались они так, словно оказывают хозяевам огромную честь, и откровенно напрашивались на дорогие подарки. Впрочем, Драко теперь не волновало подобное высокомерие: он уже был посвящен в Пожиратели Смерти, готовился выполнить приказ Темного Лорда и с насмешкой думал о том, как всполошились бы эти ничтожные людишки, узнай они, чем занимается сын хозяина дома, куда они наносят визиты. Но состояние матери все больше тревожило юношу: почти после каждого приема Нарцисса снова напивалась. Драко пытался как-то помочь ей, но у него ничего не получалось. Юноша очень надеялся, что мать справится со своим пристрастием после того, как Люциус и его сподвижники по рейду в Министерство были приговорены к самому мягкому из всех возможных наказаний – пятилетнему заключению в Азкабане. Но сейчас Драко понял, что его надежды не сбылись.
Погруженный в невеселые размышления, юноша не сразу заметил, что летящие ключи вновь привели его с матерью к высоким резным дверям пиршественного зала, где уже стоял Петтигрю с громоздкой коробкой в руках. Прикоснувшись к резному узору, ключи Малфоев с легким звоном растворились в воздухе. Когда вновь стало тихо, толстяк заговорил донельзя льстивым тоном:
- Доброе утро, Нарцисса! Ты сегодня чудесно выглядишь! Доброе утро, Драко! Позволь мене выразить восхищение твоим мужеством!
Малфои поздоровались с Питером, и тут к дверям быстро подошел Снейп, сменивший свое кошмарное золотое одеяние на обычную черную мантию. Увидев, что все его спутники уже прибыли, он хмуро кивнул им, выслушал их приветствия и взмахнул палочкой. Из воздуха появился лист пергамента, перо и чернильница. Бывший профессор написал на листе свое имя, а также имена всех присутствующих, сделал из пергамента самолетик и запустил его в один из коридоров.
Прошло немного времени – и из этого коридора к стоящим у дверей людям медленно подлетел большой, тяжелый ключ. Снейп, Малфои и Петтигрю последовали за своим крылатым проводником и после долгих блужданий оказались у огромных входных дверей. Ключ влетел в замочную скважину и со скрежетом повернулся. Раздался стук открываемого замка, но, прежде чем дверь отворилась, к покидающим убежище Волдеморта людям подлетел большой и очень красивый позолоченный кувшин. Снейп поймал его и объяснил:
- Это портал. Как только мы выйдем, а входная дверь закроется за нами, немедленно хватайтесь за него! Темный Лорд не любит тех, кто без дела слоняется у его дома!
Наконец дверь открылась, и четверо волшебников вышли из замка Волдеморта. Как только все они оказались снаружи, двери немедленно захлопнулись снова, а кувшин поднялся в воздух, увлекая за собой бывшего профессора. Малфои и Петтигрю едва успели схватиться за портал.
Недолгий полет – и четверо волшебников приземлились на небольшой поляне в безлюдном лесу. Как только они коснулись ногами земли, портал немедленно рассыпался в пыль, которая тут же растворилась в воздухе.
Драко удивленно встряхнул головой: прошлым летом он уже побывал в замке Темного Лорда, но по-прежнему не мог привыкнуть к странному ощущению. Только что, перед началом полета, он стоял у дверей крепости своего господина, прекрасно видел ее и понимал, где она находится, а сейчас напрочь забыл обо всем этом! Юноша лихорадочно рылся в памяти: как же выглядит место, которое он только что покинул? Это настоящая крепость в старинном стиле, или большое загородное поместье, или обычный дом, похожий на те, что маглы строят в своих городах? Где располагается замок Темного Лорда? В глухом лесу, или на берегу моря, или это небольшое здание, незаметно приютившееся среди высотных домов большого города? Но, как и в прошлом году, ответов на эти вопросы не было. Убежище Волдеморта надежно хранило свои тайны…
Оставив бесплодные размышления, юноша обратил свое внимание на происходящее вокруг.
- Нарцисса, Драко, перед прибытием в мой дом я хотел бы кое-что обсудить с вами, - тем временем спокойно говорил Снейп. – Это место хорошо тем, что здесь нас никто не услышит. А ты, Хвост, отправляйся ко мне и приведи в порядок комнаты перед прибытием наших гостей!
Бывший профессор вытащил из кармана мантии пустую банку из-под пива и передал ее Петтигрю. Толстяк с поклоном принял ее. Едва жестянка коснулась его рук, он взмыл в небо, едва не уронив свою коробку, и скрылся с глаз присутствующих.
Снейп взмахнул палочкой – и на поляне появились три простых деревянных стула, лак на которых почти полностью облупился от времени.
- Присаживайтесь, - предложил бывший профессор своим собеседникам. – Разговор у нас будет долгий…
После того как Нарцисса и Драко опустились на стулья, Снейп тоже сел. Помолчав минуту, он резко заговорил:
- Миссис Малфой, Драко, я должен извиниться перед вами за вчерашний спектакль! Я понимаю, как нелепо и мелодраматично выглядело мое поведение на пиру. Поверьте, я не хотел вас обидеть! К сожалению, у меня не было времени переговорить с вами перед началом праздника, поэтому пришлось действовать на свой страх и риск. Разумеется, если бы я в приватной беседе предложил вам пожить у меня, это выглядело бы далеко не столь помпезно и не поставило бы вас в такое неудобное положение. Увы, у меня не было выбора! Как вам прекрасно известно, далеко не все рыцари Великой Цели заслуживают этого прекрасного имени. Среди них есть немало сплетников. Они все равно узнали бы о вашем решении и начали бы распускать грязные слухи, поэтому я решил пресечь мерзкие россказни в зародыше. Теперь, когда сплетники понимают, что несдержанность может стоить им жизни, они будут вести себя осмотрительнее.
- Мы понимаем причины вашего поступка, профессор, - чуть слышно произнесла очень бледная Нарцисса, - и бесконечно благодарны вам за вашу доброту.
- Нарцисса, раньше ты называла меня по имени, - грустно сказал Снейп, - и меня огорчает, что ты решила изменить эту традицию.
- Прости, Северус, - теперь миссис Малфой густо покраснела. – Спасибо тебе…
- Не нужно меня благодарить, - спокойно ответил бывший профессор. - Люциус Малфой – мой друг, а защищать друзей – первейшая обязанность каждого благородного человека… Теперь давайте поговорим о более важных вещах. Вы, конечно, очень беспокоитесь о том, как Темный Лорд отнесся к тому, что Драко не выполнил его приказ. Спешу вас успокоить: наш господин понимает, сколько сделал самый юный его рыцарь для скорейшего достижения Великой Цели. Приказ выполнен – Дамблдора больше нет в живых, и Драко очень много работал ради этого. Все остальное для Темного Лорда не важно…
- Спасибо тебе, Северус… - вновь заговорила Нарцисса, но Снейп жестом остановил ее и продолжил:
- Однако Драко действительно нуждается в надежном убежище. Во-первых, всем стало известно, что молодой Малфой активно участвовал во вчерашних событиях, и теперь за ним охотятся мракоборцы. Во-вторых, вы наверняка заметили, с какой завистью на героя рейда в Хогвартс вчера смотрели многие его так называемые соратники. К сожалению, Темный Лорд вынужден пользоваться помощью некоторых мелких, ничтожных людишек, мечтающих лишь о власти и высоком положении. Они отдали бы десять лет жизни, чтобы совершить хотя бы половину того, что наследник рода Малфоев вчера сделал в Хогвартсе, но им не хватает для этого ни сил, ни смелости, ни таланта, ни благородства. Эти ничтожества не способны сравниться с Драко, но они мечтают занять его место, а сделать это они могут лишь одним способом – убив своего более удачливого соратника…
Миссис Малфой охнула, но не произнесла ни слова. Драко понял, что ей уже приходила в голову подобная мысль.
- Есть и еще один неприятный момент, - негромко сказал бывший профессор. – Многие мелкие людишки ненавидят и меня тоже, а вчера без помощи молодого Малфоя я не смог бы выполнить приказ Темного Лорда…
Юношу покоробило, с какой легкостью Снейп говорил о совершенном им убийстве, пусть даже Дамблдор и заслуживал смерти. Но бывший профессор не заметил потрясения своего ученика и продолжал:
- Так что теперь все мои враги стали и врагами Драко. Поэтому, Нарцисса, ты поступила очень разумно, отклонив предложение сестры. Беллатриса ненавидит меня больше, чем все прочие мои враги, вместе взятые. Раньше она думала, что так относится ко мне потому, что подозревает меня в предательстве, но, думаю, вчера, когда я полностью доказал свою преданность Темному Лорду, она поняла, что причины ее неприязни не объективные, а чисто личные. Одни люди ненавидят докси, другие – крыс, а Беллатриса - меня. Увы, человек не властен в своих чувствах… Я не сомневаюсь, что миссис Лестрейндж искренне привязана к своим родственникам, но, по-моему, не стоит подвергать ее искушению отомстить мне через людей, которые способствовали моим успехам...
- Северус, согласившись прошлым летом дать мне Нерушимую Клятву, ты сделал для Драко больше, чем все наши родичи вместе взятые. Я всегда буду помнить об этом, - тихо сказала бледная как смерть Нарцисса. Юноша с ужасом понял, что его мать думает о Беллатрисе так же, как Снейп.
- В силу вышеупомянутых причин Драко будет лучше пожить у меня, - подытожил бывший профессор. – Предвидя такой поворот событий, я заново обставил гостевую комнату в моем доме, заказал новую мебель и все, что может понадобиться юноше возраста Драко. О деньгах не беспокойся, - жестом остановил он готовую заговорить миссис Малфой. – Люциус допускал, что его могут арестовать, и на всякий случай передал в мое распоряжение секретный счет в банке. На эти деньги можно три года жить в роскоши или шесть лет ни в чем не нуждаться. Разумеется, я ознакомлю вас с тем, как расходую ваши средства…
- Почему Люциус не сказал мне о секретном счете? – голос Нарциссы звучал резко. – Мой муж обсуждал со мной все финансовые дела!
- Ты превосходно разбираешься во всех легальных финансовых вопросах, но вот о теневых банковских операциях знаешь гораздо меньше, - успокаивающе сказал Снейп. – Секретный счет нужно было скрыть и от Министерства, и от мракоборцев. Я справлялся с этой задачей почти полтора года и намерен сохранять ваш капитал и впредь. Разумеется, вы будете получать еженедельный отчет о расходовании ваших средств…
- Спасибо тебе, Северус, ты очень добр, - чуть слышно произнесла миссис Малфой.
- Не стоит благодарности, - в голосе бывшего профессора звучало легкое нетерпение, - любой на моем месте поступил бы так же… А теперь я хотел бы рассказать вам о моих дальнейших планах. Когда Драко придет в себя после пережитых потрясений, я намереваюсь провести экзамены по всем предметам, которые он изучал на шестом курсе. Не знаю, какую экзаменационную программу подготовили в Хогвартсе в нынешнем году, но у меня остались билеты за все годы, что я работал в этой школе…
- Я буду… сдавать… экзамены?!!! – Драко неприятно поразила подобная перспектива.
Снейп слегка улыбнулся:
- Разумеется! Или вы, мистер Малфой, хотите остаться таким же неотесанным чурбаном, как Рубеус Хагрид?? А может быть, вы мечтаете всю жизнь прожить бестолковым неумейкой, подобным этому паразиту Петтигрю?!
(В переводе «Росмэна» Снейп обращается к Нарциссе на «ты», а к Драко – на «вы». Я сохраняю данную традицию, поскольку она не так глупа, как может показаться. В конце концов, Нарцисса – жена лучшего друга Снейпа, они давно знакомы и, хотя бы чисто формально, тоже находятся в дружеских отношениях. Драко – ученик Снейпа, и, обращаясь к нему, профессор Хогвартса использует стандартную форму вежливости – прим. авт.)
- Нет, но… - смутился юноша.
- Недоучки не способны служить Великой Цели! - жестко сказал бывший профессор. – Если вы хотите стать по-настоящему славным рыцарем и могущественным волшебником, то должны прилежно учиться! В следующем году я проведу с вами занятия по программе седьмого курса. Насколько я могу судить, этот бестолковый Петтигрю, как ни странно, довольно силен в трансфигурации и астрономии, так что, возможно, данные предметы будет читать вам он. А следующим летом вы будете сдавать мне Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ. (Личные Итоговые Результаты Обучавшихся в Хогвартсе Волшебству Студентов – прим. авт.), и, можете не сомневаться, спрашивать я стану очень строго!
- Неужели год спустя я все еще буду жить в вашем доме? – ужаснулся Драко и, поняв, как невежливо прозвучали его слова, быстро добавил:
- Конечно, мне очень приятно пользоваться вашим гостеприимством, но мне не хотелось бы злоупотреблять им…
- Вполне вероятно, что Великая Цель будет достигнута гораздо раньше, - бесстрастно отозвался Снейп, - и тогда вы будете сдавать Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ. в Хогвартсе. Темный Лорд не планирует закрывать эту школу, хотя, разумеется, принципы ее работы будут существенно изменены… Но, приглашая вашу мать и вас пожить в моем доме, я допускаю, что вам придется провести у меня несколько лет, и я постараюсь сделать вашу жизнь, насколько это возможно в данных условиях, комфортной. Вы, Драко, сможете практиковаться в полетах на метле: неподалеку от моего дома расположен огромный и совершенно пустой внутри цех – его высота почти такая же, как у хогвартского стадиона. В моем доме есть неплохая библиотека, радиоприемник и настольные игры, кроме того, я выписываю все крупные газеты. Но других развлечений я, к сожалению, предложить вам не могу, и это напоминает мне еще об одном вопросе, который я бы хотел обсудить…
Бывший профессор помолчал, а потом заговорил очень мягко:
- Нарцисса, мое приглашение – это не приказ. Темный Лорд разрешил мне принять вас двоих у себя, но он не отнимал у вас права выбора. Для Драко сейчас мой дом – лучшее убежище, но ты свободна в своих поступках. Если ты вернешься в особняк Малфоев, у мракоборцев не будет к тебе никаких претензий: сама ты ни в чем не повинна, а против сына и сестры свидетельствовать не обязана. Ты не можешь рассказать ни о расположении замка Темного Лорда, ни о том, где находится мой дом, ни о тех, кто входит в число Пожирателей Смерти, поскольку не являешься Хранителем этих тайн. В особняке Малфоев никто не помешает тебе продолжать жизнь, к которой ты привыкла, а, принимая мое приглашение, ты обрекаешь себя на серьезные неудобства. Конечно, я постараюсь устроить твоего сына и тебя со всем возможным комфортом, но, сама понимаешь, соглашаясь жить в моем доме, ты лишаешь себя всех радостей светской жизни…
- Северус, за кого ты меня принимаешь?! – резко спросила миссис Малфой. – Я не кукла! Моему сыну грозит опасность, а ты толкуешь о том, что я лишаюсь радостей светской жизни!
- Я не хотел тебя обидеть, - со вздохом сказал бывший профессор. – Просто человеку, которому ничего не угрожает, трудно жить в таком доме, как мой. Пойми, никаких развлечений у тебя не будет! Ты не сможешь ни навещать своих знакомых, ни даже просто переписываться с ними. Я не позволю тебе уходить из дома без моего разрешения, причем не потому, что я такой злобный тиран, а потому, что забочусь о безопасности своего жилища! Тебе придется предупреждать меня, даже если ты просто захочешь прогуляться к реке, а покидать квартал, в котором находится мой дом, ты не сможешь вообще! Ты знаешь, как люди называют места, откуда запрещено выходить?!
- Северус, я знаю, как называются такие дома, но это меня не останавливает! Спасибо тебе за великодушное предложение, я понимаю, что ты беспокоишься обо мне, но, поверь, я готова на все, лишь бы не разлучаться с сыном, - просто сказала Нарцисса. – Кроме того, если я вернусь в свой особняк, то твои враги – те мелкие людишки, о которых ты говорил, - могут попытаться похитить меня, чтобы шантажировать тебя и Драко…
- Эта опасность маловероятна, но не невозможна, - неохотно кивнул Снейп.
- Вот видишь! Если я вернусь в свой дом, то подвергну опасности жизнь Драко. Я не хочу этого и потому остаюсь с сыном!
- Ты уверена в своем выборе? – на всякий случай еще раз уточнил бывший профессор.
- Да, - твердо сказала Нарцисса.
- Что ж, значит, все вопросы решены, - Снейп поднялся со стула, поднял с земли длинную ветку и взмахом палочки превратил ее в портал. – Прошу следовать за мной! Когда мы прибудем на место, я проведу небольшую экскурсию по кварталу, в котором находится мой дом, и объясню, где вы можете бывать без опаски, а какие места лучше не посещать вообще. Впрочем, вы все увидите сами…
Миссис Малфой и ее сын тоже встали. Бывший профессор взмахнул волшебной палочкой – и стулья исчезли с поляны. Затем три человека взялись за ветку-портал и взмыли в воздух.
Если бы кто-нибудь проследил за действиями Питера Петтигрю, прибывшего в Паучий Тупик, то очень удивился бы. Впрочем, посторонних наблюдателей в этом безрадостном месте не было; возможно, потому однорукий толстяк и предпринял столь странные поступки…
Приземлившись возле входных дверей дома Снейпа, Хвост, наведя на замок палочку, открыл его, быстро зашел внутрь, но буквально через пару минут вновь вышел на улицу, на этот раз без своей коробки, которую, видимо, оставил в комнате, где жил.
Затем со всей скоростью, которую позволяла развить его полнота, Петтигрю побежал по улице. Остановившись у заброшенного дома, стоящего довольно далеко от жилища Снейпа, толстяк открыл входную дверь и встал на пороге.
Внутри дом выглядел таким же заброшенным, как и снаружи: на полу лежал толстый слой пыли, а из вещей сохранилось только кресло с разломанной спинкой, лежащая у камина дешевая деревянная шкатулка с полуоторванной крышкой и стоптанный башмак в дальнем углу комнаты. Этот убогий интерьер не стоил ничьего внимания, однако Петтгигрю созерцал его довольно долго, а потом взмахнул палочкой – и вся пыль исчезла, словно ее и не было. Потом Хвост вошел внутрь, тяжело опустился на кресло, взял шкатулку в руки, аккуратно приладил на место крышку, затем вернул вещь на прежнее место, навел на нее палочку и произнес заклинание, в котором Гермиона или любой из когтевранцев узнали бы невероятно усложненные Протеевы Чары.
Шкатулка немедленно загорелась странным синим огнем, а когда пламя стихло, то она стала выглядеть совершенно иначе. Изменившийся ларчик был плотно закрыт и, хотя он тоже был деревянным, никто не назвал бы его ни сломанным, ни дешевым. Еще один взмах волшебной палочки Петтигрю - крышка шкатулки с резким стуком поднялась. В комнате раздался женский голос, полный такой тоски и отчаяния, которые совершенно непривычно было слышать от всегда невозмутимой, собранной и решительной Минервы Макгонагалл:
- Сообщение для Джорджо! Воздух! (Словом «Воздух!» советские спецслужбы в годы Второй мировой войны помечали особо важные сообщения; я использую его, поскольку английские аналогии мне не известны – прим. авт.) Альбус Дамблдор убит! Имя убийцы известно – это бывший преподаватель Хогвартса Северус Снейп! Убийство произошло во время нападения Пожирателей Смерти на Хогвартс! Студент Драко Малфой помог им проникнуть в школу! Имена нападавших: Фенрир Грейбек, Ательстан Эдвардс, Амикус Кэрроу, Алекто Кэрроу…
Пока в воздухе звучали имена, толстяк задумчиво постукивал палочкой по своей серебряной руке. Закончив перечень, женщина продолжала:
- За поимку каждого из вышеперечисленных Пожирателей Смерти Министерством Магии назначена награда в десять тысяч галлеонов. Арестовавший Фенрира Грейбека получит пятнадцать тысяч. Награда за поимку Снейпа – шестьдесят тысяч галлеонов. Снейпа нужно брать живым! – голос женщины сорвался. – Он много знает о Том-Кого-Нельзя-Называть и о Пожирателях Смерти! Повторяю: Снейпа брать живым!
В комнате на несколько секунд воцарилось молчание, а потом женщина заговорила снова:
- Сначала Министерство назначило за арест Снейпа награду в двадцать пять тысяч галлеонов, но вмешались гоблины. Они объявили, что из собственных средств заплатят пятнадцать тысяч галлеонов тому, кто поймает бывшего профессора. «Дамблдор всегда защищал тех, кто нуждался в защите, - сказали гоблины, - и, если уж мы не смогли спасти его, то должны сделать все, чтобы его убийца был наказан как можно скорее». В банке «Гринготтс» открыли специальный счет – награду за поимку Снейпа. И – никогда бы не поверила, что такое возможно, - люди всю ночь стояли в очереди, чтобы пополнить этот счет! Люди отдают, кто сколько может: одни жертвуют тысячи галлеонов, другие – несколько сиклей… Кентавры – кентавры! – пожертвовали пять тысяч галлеонов. Интересно, откуда у них такие деньги, они же в лесу живут… Да что там кентавры - домовые эльфы со всей Англии собрали шестьдесят два галлеона, пять сиклей и восемь кнатов! У домовиков даже одежды нет, а на поимку убийцы Дамблдора они деньги собрали… Смешно, правда?
Женщина всхлипнула, а потом тихо сказала:
- Извините, никак не привыкну, что Дамблдора больше нет… Вот выкричалась – и легче стало… В общем-то, это все, что я хотела сказать. И берегите себя, Джорджо, слышите?! Вы очень нужны Ордену! Держитесь! Следующий контакт состоится в обычное время. Ну вот и все, связь кончаю. (Словами «Связь кончаю» радисты во время Второй мировой войны завершали свои сообщения – прим. авт.)
В воздухе что-то зашуршало, а потом все стихло. Петтигрю подождал пару минут и взмахнул палочкой. Ввысь поднялся столб синего пламени, а когда он исчез, на полу вновь валялась дешевая деревянная шкатулка с полуоторванной крышкой. Хвост вздохнул.
И тут вдруг тишину комнаты неожиданно нарушил тихий извиняющийся голос:
- Здравствуй, Трюфель, рад тебя видеть. Как ты?
Услышав эти слова, толстяк буквально подскочил в кресле, содрогнулся всем телом и обернулся на звук голоса.
Голова и плечи говорившего находились в камине, в отблесках зеленого пламени. Остальная часть тела того, кто пожелал приветствовать Петтигрю столь оригинальным образом, судя, по всему располагалась в другом камине.
На вид незнакомцу было около пятидесяти лет. Выглядел он вполне безобидно: худой, рыжеволосый с заметными залысинами. Глаза смотрели дружелюбно и немного рассеянно.
Однако реакция Хвоста на это приветствие оказалась совершенно неожиданной. Он быстро вскочил с кресла, подбежал к камину, схватил рыжеволосого за плечи и затряс его с диким криком:
- Говори, что случилось! Что-то пошло не так, да? Ну!
Незнакомец немного растерялся и быстро, успокаивающе заговорил:
- Нет-нет, Трюфель, все в порядке!
Однако толстяк словно не слышал и продолжал кричать что-то неразборчивое, тряся своего собеседника. Тогда рыжеволосый заговорил громче, но все тем же успокаивающим тоном:
- Все хорошо, Трюфель, все в порядке! Я лично все проверил! Лучше и быть не могло!
Эти слова дошли до сознания Петтигрю, он немного расслабился, но плеч собеседника не отпустил и спросил очень резко:
- Ты точно все проверил?! Последствий не будет?
- Я лично все проверил, - решительно заявил рыжеволосый. – Мы ночевали в Хогвартсе, так что время у меня было. Самые важные процедуры я повторил по три раза! Все в порядке!
Хвост разжал руки. Плечи и губы у него задрожали. Ничего не замечая вокруг, он дошел до кресла, без сил упал в него и еле слышно прошептал:
- Ну вот все и закончилось… Закончилось…
Уцелевшей рукой толстяк прикрыл глаза и некоторое время сидел так, что-то бормоча себе под нос, а затем заговорил громче:
- Напугал ты меня, очень напугал… Не хотелось бы после того, что было, начинать все сызнова… Не хотелось бы! Кстати, Сержант, как ты узнал, что я здесь? Или, может быть, тебя теперь нужно называть Осьминогом?
- Почти двадцать лет меня зовут Сержантом Пеппером, и менять имя я не намерен, - спокойно отозвался рыжеволосый. – А Осьминог сейчас – это уже не имя, а должность… Что же до второго твоего вопроса, то на шкатулке я установил специальный датчик, созданный по образцу магловской автомобильной сигнализации. Он очень маленький и состоит из двух частей. Если одну половину датчика установить на любую вещь, то, когда кто-то ее возьмет в руки, я услышу специальный сигнал на своей части датчика. Конечно, потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы твоя половина никаких звуков не издавала, но, согласись, дело того стоило. В Паучьем Тупике не так много магии, и магловские устройства тут работают, причем их нельзя обнаружить волшебными методами…
Рассудительные объяснения Сержанта, похоже, помогли Петтигрю справиться с нервами, поскольку следующий вопрос он задал очень мягко и даже, пожалуй, осторожно:
- А как ты?.. Убедился?
- Иногда очень тяжело поверить собственным глазам, - угрюмо отозвался его собеседник.
- Ты… не веришь?! – в голосе Хвоста смешались возмущение и омерзение.
- Когда Осьминог и Лоретта рассказали мне, умом я понимал, что они правы, - в голосе рыжеволосого слышалась неизбывная тоска. – Это ведь действительно самое простое решение… Но я не мог поверить! Я знал, что они правы, но не мог поверить… Мне не нужны были дополнительные доказательства, чтобы признать их правоту, однако я продолжал безнадежно надеяться, что Осьминог и Лоретта ошиблись… Но все было именно так, как они и предполагали. Когда половина Пожирателей Смерти отправилась в Хогвартс, а другая половина спряталась, боясь, чтобы их тоже не послали убивать Дамблдора, Тот-КогоНельзя-Называть нанес визит своему самому тайному и самому опасному боевому отряду, - по губам Сержанта скользнула горькая улыбка. – Я сам видел их встречу. Если бы это помогло, я бы не поверил собственным глазам, но от правды никуда не убежишь…
- Думай о том, что больше не будет новых убийств, - сочувственно сказал толстяк. – Кстати, ты договорился с мракоборцами? Нейтрализовать смертоносные заклятия такой силы сумеет не всякий. И было бы очень здорово, чтобы этот «не всякий» не смог их идентифицировать…
- С мракоборцами я договорился и самых толковых отобрал лично. Идентифицировать смертоносные заклятья не сможет никто, - рыжеволосый вздохнул, - теперь это совсем другая магия… В газетах будут появляться новые статьи о жутких убийствах, а убежище для тех, кого объявят погибшими, мы уже подыскали. Этот особняк сможет вместить сотни людей, и еще место останется… Древняя постройка, сейчас так не умеют…
Сержант немного помолчал, а потом отрывисто сказал:
- Спасибо тебе за Билла, Трюфель.
- Ты с ума сошел?! – возмущение Петтигрю было искренним и беспредельным. – Я же не справился… не успел…
- В тех обстоятельствах ты имел право не замечать ничего, кроме своей миссии, - рыжеволосый упрямо стоял на своем. – И то, что ты хоть ненадолго сумел отвлечь Грейбека, - это просто подвиг!
(Я не согласна с "росмэновским" вариантом перевода, где Фенрир назван Сивым: в России сивыми бывают только кобылы, и называть так кровожадного оборотня по меньшей мере странно. По-украински "Сивый" означает "седой", что к Грейбеку тоже не подходит: он еще не стар. Anne, спасибо за консультацию - прим. авт.)
- Ты тоже думаешь, что я способен только стенки подпирать? – с горечью спросил Хвост.
- Независимо от твоих личных достоинств боевая магия (это термин Сергея Лукьяненко, но я буду использовать его и впредь, поскольку порой лучшая ЗОТИ – это нападение – прим. авт.) не входит в твои нынешние должностные обязанности, – невозмутимо ответил его собеседник. - У тебя и без нее забот хватает! И я очень благодарен тебе за помощь Биллу!
- Кстати, как он себя чувствует? – в голосе Петтигрю звучала неподдельная тревога.
- Лучше, чем можно было ожидать, - вздохнул Сержант. – Говорят, он не превратится в оборотня. Его здоровью укус не повредил, вот только шрамы на лице, похоже, останутся навсегда…
Толстяк тихо ахнул, а потом очень мягко заговорил:
- Ты скажи ему, что девушки любят парней не за красоту, а за ум и смелость. Если Флер бросила его, – значит, она любила не его самого, а только его красоту и успех. Рано или поздно Билл встретит девушку, которой будет нужен он сам, а не его внешность и не его деньги. Тогда он порадуется, что эта вертихвостка Флер его покинула…
Пока Хвост произносил свою речь, рыжеволосый смотрел на него со странным сочувствием, а потом лукаво улыбнулся:
- Боюсь, я не смогу сказать Биллу ничего подобного, потому что мисс Флер неотлучно сидит у его постели и охраняет так же бдительно, как дракониха стережет своих отпрысков.
На обрюзгшем, одутловатом лице толстяка вдруг просияла неожиданно светлая, радостная улыбка, совершенно его преобразившая:
- Так девочка его не бросила?!
- Она даже заявила, что если после укуса оборотня Билл разлюбит ее, то она заставит его влюбиться снова.
- Вот уж никогда бы не подумал, что мисс Делакур на такое способна! Я-то ее вертихвосткой считал!
- Все удивляются, но мисс Флер настроена очень решительно и смогла убедить в своей искренности даже миссис Уизли. Так что две достойные дамы прекратили давнюю войну и демонстрируют всем пример мира и взаимопонимания.
- Невероятно!
- Кстати, это не единственная романтическая новость, - Сержант снова улыбнулся. – Прямо у постели раненого Билла мисс Тонкс сделала предложение Люпину и – ты не поверишь! – все-таки сумела застать твоего приятеля врасплох. Свадьбу они планируют на следующее лето… Сначала хотели обвенчаться раньше, но вмешалась миссис Андромеда Тонкс – ты же ее знаешь! – и заявила, что все приготовления займут как минимум два года. В итоге остановились на компромиссном варианте…
- Ну наконец-то, - Хвост просто сиял от счастья, - наш друг Лунатик пробудился ото сна и совершил хоть один решительный поступок в своей жизни! Вступить в брак с девушкой, которая умеет так здорово драться, способен только очень смелый человек!
- И искренне любящий, - тихо добавил рыжеволосый.
- Разумеется! – хмыкнул толстяк и, вдруг посерьезнев, отрывисто спросил:
- А как Гарри?
- А как ты думаешь?! – ответил вопросом на вопрос Сержант. – Плохо… Ох, как же не везет парню…
- Гарри… ничего не заподозрил? – осторожно спросил Петтигрю с какой-то странной интонацией. – По ходу дела ведь создалась внеплановая ситуация «Эйч-Эйч». Риск был большой, но выбора у меня не оставалось…
- Насколько я заметил, Гарри ничего не подозревает. Я видел твой знак на воротах Хогвартса и сделал все, что мог, хотя, сам понимаешь, возможностей для проверки у меня почти не было. Мы не оставались наедине, но, когда Тонкс сделала предложение Люпину, началась жуткая суматоха, и я быстро просмотрел последние воспоминания Гарри. Разумеется, для полной легилименции этого мало, но, по-моему, мальчик не заметил в происшедшем ничего подозрительного. Случившееся стало для него страшным шоком, а в таком состоянии все воспринимаешь как должное и ничему не удивляешься…
- Но ты все же постарайся проверить поточнее! – сказал Хвост с легким вздохом. – Ты понимаешь, сколько всего поставлено на карту!
- Да, я просмотрю воспоминания Гарри, как только смогу.
- А все-таки Хагрид разбаловал их! – неожиданно хмыкнул толстяк. – Профессор Кэттлберн за такое непонимание психологии магических существ даже «Отвратительно» бы пожалел, а сразу «Тролля» влепил бы!
- Да уж, - улыбнулся рыжеволосый, – суров был профессор Кэттлберн! Но педагогические методы Хагрида нам только на руку… Кстати, а как Джорджо?
Петтигрю пожал плечами:
- Насколько я могу судить, - нормально. Сам понимаешь, у нас не было времени поговорить…
- Ты передай ему, - настойчиво сказал Сержант, - что сейчас все держат за него кулаки! Он должен выжить!
- Кого ты имеешь в виду под словом «все»? – с любопытством осведомился Хвост. – Лоретта и ты – это понятно, а кто еще держит за Джорджо кулаки?
- Когда работа будет закончена, все будут держать за него кулаки, - рыжеволосый явно не собирался сдаваться, - а такое сильное сочувствие способно преодолеть не только пространство, но и время!
Толстяк хмыкнул:
- Хорошо, передам. Не сомневаюсь, от подобной перспективы он придет в дикий восторг…
- Вы замечательно поработали, ребята, - тихо сказал Сержант, - из вас получилась отличная команда…
Петтигрю поднялся с кресла и, хмыкнув, вытянулся по стойке смирно:
- Рад стараться, господин Сержант!
- Это хорошо, что ты можешь шутить, - рыжеволосый говорил очень серьезно. – Тот, кто способен шутить, еще жив…
Хвост сразу перестал улыбаться, в его глазах плеснулось отчаяние:
- Да уж, мертвые шутить не умеют…
Вдруг лежащий в углу комнаты стоптанный башмак подскочил в воздух и запрыгал на месте, словно мяч, отбиваемый невидимой рукой. Увидев это, толстяк быстро сказал:
- Ну, мне пора!
- Счастливо!
Петтигрю уже направился к выходу, но на полдороги остановился и немного смущенно спросил, указывая на продолжавший прыгать ботинок:
- Кстати, эту сигнальную систему ведь Старый Башмак придумал?
- Да, - кивнул Сержант, - поэтому он и сделал ее в форме башмака. Ты даже не представляешь себе, какой это был талантливый мальчик!
- Я очень многого себе не представляю, - хмуро бросил Хвост, пошел к выходу и остановился на пороге.
- Пока, Трюфель! Удачи вам двоим! – рыжеволосый улыбнулся и исчез.
Толстяк взмахнул палочкой – и башмак опустился на прежнее место, а комнату снова окутало толстое покрывало пыли.
Бросив прощальный взгляд на комнату и плотно прикрыв за собой дверь, маленький человек с серебряной рукой быстро зашагал по улице. В его душе ярким, светлым огоньком теплилась радость за друзей – за Билла и Флер, любовь которых выдержала страшные испытания, и за Тонкс и Лунатика, сумевших все-таки найти свое счастье.
Но самыми главными чувствами Савойского Трюфеля сейчас было огромное, до слабости в коленях облегчение и безграничная, нерассуждающая благодарность к Джорджо. Если против первого чувства толстяк ничего не имел, то второе его явно не радовало. Сейчас только три человека на Земле знали истинную историю человека по прозвищу Савойский Трюфель, но даже они не вполне понимали, как не любит он, когда ему помогают и его спасают. Однако вчера все получилось, как и обычно: могучий и продвинутый Джорджо взял на себя самую тяжелую часть работы, избавив от нее своего незадачливого коллегу. Нет, конечно, Трюфель тоже не бездельничал и даже кое-что сделал для Джорджо, но его вклад был несравнимо меньше. В конце концов, проигрывать со счетом 400:20 ненамного почетнее, чем со счетом 400:0…
И особенно возмущала однорукого толстяка его собственная беспредельная радость оттого, что главную работу вчера выполнил именно Джорджо. Трюфель попытался рассердиться на своего крутого коллегу, но ничего не получалось: он был бесконечно счастлив, что существует Джорджо, всегда готовый без истерики и лишней помпы выносить из огня на своих плечах всех нуждающихся в помощи. Это ощущение крайне раздражало толстяка, но поделать с собой он ничего не мог.
Зайдя в дом Снейпа, Трюфель почувствовал, как завибрировал медальон на груди. Пришлось быстро зайти в свою комнату. То, что стояло в ее дальнем углу, не заметили бы 80% волшебников мира. Остальные 20% увидели бы большую клетку из алмазного стекла, которую безуспешно пытался прожечь своим огнем маленький, полметра высотой, золотой дракончик. (Эти мини-рептилии были выведены совсем недавно, и каждая из них стоила больше, чем Хагрид получал за год.)
Несмотря на серьезность ситуации, толстяк в который уже раз невольно залюбовался этой фантастической волшебной работой. Трюфель прекрасно знал, что за существо находится в клетке, но все равно не замечал в ауре ложного дракончика никаких отличий от настоящей. В этой работе приняли участие все обитатели Сада Осьминога: Осьминог и Лоретта, обладатели наиболее круто завернутых мозгов, рассчитали принципы трансформации и придумали заклинания, Джорджо, разумеется, не мог оставить без внимания задачу, от выполнения которой зависело очень многое, и даже Сержант Пеппер, не слишком-то преуспевавший в заклинаниях, дал несколько ценных советов. Трюфель, конечно, тоже помог: ведь именно ему предстояло постоянно общаться с существом, сидящим в клетке. Но он все равно не переставал поражаться изумительному результату общих усилий. Впрочем, времени на долгое восхищение сегодня не было…
- Я уже много раз объяснял, - сказал Трюфель дракончику, - что клетка сделана из алмазного стекла и дополнительно покрыта огнезащитным составом. Ты не сможешь ни прожечь ее своим огнем, ни разрушить каким-то иным способом! Тебе не сбежать! А если ты будешь отвлекать меня от работы, я перестану тебя кормить! Недельное голодание дракону не повредит!
Дракончик сразу утих, и душу толстяка острой иглой кольнула жалость. «Это ведь живое существо, у которого есть права!» - подумал Трюфель, но потом вспомнил веселую песенку о продавце и певице, которые поженились, завели детей и жили долго и счастливо. Жалость немедленно испарилась. «Но все же не надо становиться образцовым тюремщиком», - вздохнул толстяк и сказал:
- Если еще раз попытаешься сбежать - не буду кормить неделю, так и знай! Дракону подобная голодовка пойдет только на пользу!
Потом Трюфель достал из кармана мантии здоровенный круг колбасы, разорвал его пополам и бросил один из кусков на небольшое возвышение на крышке клетки, специально предназначенное для корма. Оттуда колбаса, повинуясь нанесенному на стекло заклятию, трансгрессировала внутрь. (Если на шляпу можно нанести защитное заклятие, значит, и на стекло можно нанести заклинание трансгрессии – прим. авт.) Дракончик внимательно наблюдал за перемещениями корма, но, поняв, что стекло при этом не исчезает ни на секунду, начал быстро пожирать колбасу.
Толстяк тоже проследил за происходящим: обитатель клетки сумел сбежать лишь однажды, когда заклинание трансгрессии дало сбой и при перемещении корма исчезла и большая часть стекла. Дождавшись ухода тюремщика, дракончик разбил истончившуюся перегородку, выбрался на волю и полетел по коридорам замка. Спасло Трюфеля только то, что растерявшийся беглец не сразу сориентировался в длинных коридорах убежища Волдеморта и был пойман до того, как успел серьезно навредить. Но толстяк, понимая, что в следующий раз может повести не ему, а его пленнику, после этого случая утроил бдительность и подправлял заклинания на клетке почти каждый день. Так что теперь система кормления дракончика функционировала идеально…
С улицы раздались голоса.
- Совсем забыл, - вздохнул Трюфель и бросился в приготовленные для Малфоев комнаты. Вбежав в гостиную, он принялся лихорадочно махать палочкой, пытаясь стереть пыль с мебели, но в спешке получалось у него плохо.
Через несколько минут в коридоре послышались голоса:
- А вот и ваши комнаты, - говорил Снейп. – Сейчас мы зайдем в гостиную. Из нее можно пройти в ваши спальни. Из спален двери ведут в ванные. В ваши пять комнат можно войти только через эту дверь, так что вы будете чувствовать себя настолько отделенными от остальных помещений дома, насколько это вообще возможно в данной ситуации…
Войдя, бывший профессор замолчал на полуслове и резко сказал:
- Петтигрю, ты прибыл сюда почти час назад! За это время можно было бы провести генеральную уборку всего дома, а ты даже с гостевыми комнатами не справился! Чем ты занимался?
- Сссеверус, я старался, - быстро заговорил Хвост.
- Опять втихаря жрал, паразит? – жестко осведомился Снейп.
- Нет, что ты!
Бывший профессор взмахнул палочкой – и из кармана толстяка вылетел полукруг колбасы с разорванными краями. Поняв, что отпираться бесполезно, Петтигрю сменил тактику и примирительно заговорил:
- Северус, я объяснял тебе, что у меня больной желудок! Целители советуют мне есть понемногу, но каждые два часа!
- Твой больной желудок скоро перестанет влезать в дверь, - язвительно заметил Снейп. – Если будешь и дальше столько жрать – лопнешь! И так уже весь жиром зарос!
- Это вообще не жир, - заторопился Хвост, - а полости в организме, образовавшиеся в результате стрессов и нервных нагру…
Бывший профессор снова взмахнул палочкой – и толстяк замолчал на полуслове. Он еще некоторое время пооткрывал рот, но, поняв, что больше не может произнести ни звука, с тяжким вздохом продолжил свою борьбу с пылью.
- Приношу свои извинения, но вы сможете занять комнаты лишь через некоторое время, - сказал Снейп.
- Ничего страшного, Северус, - улыбнулась миссис Малфой, - пока Питер занят уборкой, я могу приготовить обед.
- Нарцисса, - сказал бывший профессор спокойно и веско, - ты здесь не прислуга, а гостья! Если бы мне нужна была служанка, я купил бы домашнюю эльфку, но обычно этот паразит Петтигрю в целом справляется с домашней работой. Я не позволю себе утруждать жену моего лучшего друга, иначе я просто не смогу смотреть в глаза Люциусу, когда он выйдет из Азкабана! Не волнуйтесь, все будет в порядке! Когда Хвост закончит уборку, он приготовит обед. Если у вас есть какие-то пожелания к меню, сообщайте их Петтигрю. Если вам понадобятся какие-то вещи, составьте их список и передайте мне. А сейчас, простите, я вынужден вас покинуть. У меня накопилось много дел, не терпящих отлагательства. Вы можете подождать в гостиной – это третья дверь слева по коридору. Нарцисса, Драко, увидимся за обедом!
С этими словами Снейп резко развернулся и пошел по коридору, направляясь к своему кабинету. Миссис Малфой и ее сын молча смотрели уходящему вслед.
Глава 3. Старые знакомыеДаже готовясь к С.О.В., Гарри не уставал так, как за несколько дней перед похоронами Дамблдора. Все эти дни юноша либо говорил, либо писал, а иногда совмещал оба занятия, и результаты не заставили себя долго ждать. Несмотря на использование Самопишущих Перьев, рука болела, как после наказания у Амбридж, а язык, казалось, распух, словно Гарри отведал созданных близнецами Уизли ирисок «Гиперъязычок». Но, как ни странно, усталость стала для Гарри одним из немногих приятных моментов в эти тяжелые дни, на один из которых к тому же пришлась годовщина гибели Сириуса, что тоже не добавляло радости.
Уже на следующее утро после страшной ночи, когда погиб Дамблдор, юноша составил план дальнейших действий. Первая часть плана выглядела вполне предсказуемо: Гарри понимал, что после отъезда из Хогвартса и до совершеннолетия ему придется пожить у Дурслей, а потом побывать на свадьбе Билла и Флер и сдать экзамен по трансгрессии. Но вот дальнейшую свою судьбу юноша собирался строить исключительно по собственной воле, не обращая внимания ни на чьи советы и нарекания. Сначала он собирался посетить долину Годрика – место, где погибли его родители. Гарри понимал, что, если Гермиона и Рон поедут вместе с ним, то ему будет немного легче увидеть могилы Джеймса и Лили и руины дома, где прятались его родители. Юноша очень надеялся, что друзья не изменят своего решения сопровождать его в этой поездке.
(Грандиозный решпект «росмэновским» переводчикам, обозвавшим данное место Годриковой впадиной! Я долго размышляла, где у Годрика (да и вообще у любого мужчины) может быть впадина, и, как сказал бы Высоцкий, «даже вспомнить неприлично», до чего додумалась. Полный улет! – прим.авт.)
Но дальше Гарри собирался идти в одиночестве. После совершеннолетия он больше никому не позволит погибать вместо себя! Лили и Джеймс, Седрик, Сириус и Дамблдор отдали свои жизни, чтобы спасти Гарри Поттера - единственного человека, способного уничтожить Волдеморта. Теперь пришло время вернуть этот долг: Гарри Поттер исполнит пророчество и убьет Темного Лорда, чтобы у того не возникло желания лишить жизни еще кого-нибудь из друзей своего врага. А поскольку Волдеморт не способен умереть, пока существуют хоркруксы, значит, сначала нужно найти их и уничтожить. Этому юноша и собирался посвятить всю свою дальнейшую жизнь. Он, конечно, знал, что сильно рискует, но предпочитал подвергать опасности себя, а не других людей.
Однако существовала серьезная проблема. Гарри понимал, что может погибнуть, разыскивая хоркруксы, и был готов к смерти, но его очень тревожило, что вместе с ним исчезнут и те сведения о Темном Лорде, которые многие годы по крупицам собирал Дамблдор. Кроме того, юноша пять раз встречался с Темным Лордом и во время учебы на четвертом и пятом курсах часто видел его в своих снах. Хотя первую встречу со своим врагом Гарри не помнил, но все остальные врезались ему в память с невероятной четкостью. Юноша понимал, что даже если он сам погибнет, то известные ему сведения не должны исчезнуть после его смерти, поскольку они могут очень помочь мракоборцам в борьбе с Волдемортом и Пожирателями Смерти.
Чтобы сохранить ценную информацию, Гарри, вспомнив разрешение Дамблдора, решил снова и в мельчайших подробностях рассказать Рону и Гермионе все, что знал о Темном Лорде, хоркруксах и Пожирателях Смерти, а также то, что видел в Омуте Памяти Снейпа. Перед началом своего длинного повествования юноше пришлось объяснить друзьям, почему они должны внимательно его выслушать и запомнить то, что узнают. Он также предупредил их, что за хоркруксами пойдет один и не позволит никому за собой последовать. К огромной радости Гарри, Рон и Гермиона не стали ни отговаривать его, ни напрашиваться в попутчики, а внимательно выслушали все, что он хотел им сообщить. Правда, рассказ оказался гораздо длиннее, чем юноша мог предположить, потому что Гермиона то и дело задавала самые разные вопросы. Ее интересовало, носил ли кольцо Марволо Том Реддл, с которым Гарри встречался на втором курсе, из какого материала был сделан котел, сваривший зелье для нового воплощения Волдеморта, и множество других деталей. Устав отвечать на ее бесчисленные вопросы, юноша по совету Гермионы решил записать известную ему информацию, надеясь за этим занятием отдохнуть от бесконечных объяснений, но быстро понял, что составлять описание событий даже сложнее, чем рассказывать их словами. Однако даже в минуты самой большой усталости Гарри был рад, что не просто горюет о смерти Дамблдора и Сириуса, но делает хоть что-то, способное повредить их врагам.
Если бы кто-то сказал юноше, что эта огромная работа помогает ему преодолеть горе, Гарри бы очень возмутился. Но все было именно так: если человек сразу же не утонул в отчаянии от смерти друга, то, переходя вброд океан страданий, он оставляет позади самые глубокие места. А лучший способ уйти от горя, забыть о нем – это именно работа, и занимаясь ею, юноша волей-неволей переставал думать о гибели своего учителя. Так, незаметно для самого Гарри, режущее душу отчаяние понемногу сменялось глубокой скорбью и принятием неизбежного. Горе от потери не исчезло, но рядом с ним поселилась тихая, пока еще почти незаметная радость оттого, что шесть лет жизни рядом с Гарри был Дамблдор, всегда готовый объяснить непонятное, похвалить за успехи, дать ценный совет и поддержать в несчастье.
Впрочем, воспоминания о директоре Хогвартса не могли заменить его самого, и на душе юноши было тяжело. Поэтому Гарри испытывал огромную благодарность Рону и Гермионе: они не пытались ему сочувствовать, не устраивали дурацких душераздирающих сцен, не заводили ненужные разговоры. Однако при этом юноша понимал, что его друзья чувствуют то же, что и он сам, и всегда готовы придти ему на помощь. Поддержка Рона и Гермионы помогала справляться с горем, и Гарри был очень рад, что друзья поедут с ним на Тисовую улицу, хотя и не понимал, как они сумеют убедить Дурслей принять их.
С Невиллом и Полумной Гарри почти не общался именно потому, что они смотрели на него с таким беспредельным сочувствием, что ему становилось как-то не по себе. А Джинни… Юноше казалось, что счастливые события последнего времени случились не с ним, а с каким-то другим парнем, за которым он словно бы наблюдал в перевернутый омнинокль. Происшедшее было прекрасно, но не имело никакого отношения к реальной жизни Гарри Поттера – Мальчика-Который-Выжил, Человека-Который-Должен-Убить-Волдеморта-Или-Погибнуть-От-Его-Руки. Сердце юноши разрывалось на части, когда он говорил Джинни, что они не могут больше встречаться, но, сделав это, он почувствовал, что поступил правильно: в его нынешней жизни нет места для любви.
Большую часть времени в эти дни Джинни тратила на подготовку к экзаменам: от проверочных тестов были освобождены все студенты Хлогвартса за исключением пятикурсников и семикурсников. (С.О.В.ы и Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ы учитывались при поступлении на работу, и отменить их не могли.) Гарри очень надеялся, что эти хлопоты заставят девушку хоть ненадолго забыть о нем, но в глубине души понимал, что его надежды тщетны. Сердце юноши грызла тоска по Джинни и сочувствие ей, но поделать он ничего не мог…
В таком вот настроении Гарри вместе с Роном и Гермионой покидал Хогвартс в запряженной фестралами карете. Ни солнечный летний день, ни почти законченные записки о Волдеморте и Снейпе не могли рассеять сумрак в душе юноши. Немного отстраненно он подумал, что Драко теперь тоже видит фестралов – Драко, который так и не смог убить Дамблдора… Сейчас Гарри было даже непонятно, за что он так ненавидел этого слизеринца. Да, конечно, Драко нельзя назвать приятным человеком – он надменный и самодовольный тип, - но какая это все ерунда по сравнению с тем, что действительно заслуживает ненависти! В памяти Гарри вновь возникло искаженное до неузнаваемости лицо, резкий взмах палочки, крик «Авада Кедавра!» - и неестественно изогнувшееся тело Дамблдора, падающее в пустоту… Юноша одернул себя: он должен думать не о Снейпе, а о главном враге – Волдеморте! Погибнет Темный Лорд – Снейпа тоже убьют или поймают и посадят в Азкабан на всю оставшуюся жизнь…
Студенты прибыли на платформу и зашли в вагоны. Трое друзей устроились в пустом купе. Едва взглянув на них, Невилл и Полумна, проходившие мимо, двинулись дальше. Так же поступила и Джинни, шедшая в одиночестве. Рон внимательно взглянул на сестру, потом – на Гарри, но ничего не сказал: этот нескладный рыжеволосый парень умел быть очень чутким.
Путешествия – совершенно особое время. Откуда бы ни ехал человек и что бы ни ждало его впереди, жизненные обстоятельства утрачивают над ним власть, пока он с огромной скоростью преодолевает большие расстояния. В пути кажется, что все плохое останется позади, а в конце дороги тебя ждет хоть ненамного больше радости, чем перед отъездом.
Друзья тоже поддались колдовской власти путешествия: хотя у них было очень много проблем, которые стоило бы обсудить, они говорили о совершенно нейтральных вещах: о погоде на это лето, о результатах национального чемпионата по квиддичу, о новом альбоме группы «Ведуньи»… Лишь когда зеленые лужайки за окнами сменились предместьями Лондона, Гермиона сказала:
- Гарри, Рон, говорить с Дурслями буду я, а вы не вмешивайтесь. Я ведь тоже выросла в магловской семье, так что, думаю, смогу с ними договориться.
- По-моему, с Дурслями вообще нельзя договориться, - вздохнул Гарри, с тревогой размышляя, как его нелюбезные родственники отнесутся к желанию двух друзей своего племянника погостить в их доме. Впрочем, никаких идей по умиротворению Дурслей у Гарри не было, и он решил положиться на этом вопросе на Гермиону.
Наконец Хогвартс-экспресс остановился у платформы 9¾, и друзья вышли из поезда. На перроне они увидели миссис Уизли. Смеясь и плача, она быстро обняла всех троих, пересадила сов Гарри и Рона в принесенные с собой клетки и передала друзьям толстую кипу листов пергамента.
- Что это? - удивился Рон.
- Артур говорил с Муффалдой Хмелкирк, главой Сектора по ненадлежащему использованию волшебства, и объяснил ей, что в доме Гарри будут гостить двое совершеннолетних друзей, имеющие право творить магию вне школы, - ответила миссис Уизли. – Муффалда очень умная женщина. Она была знакома с Дамблдором много лет, все поняла правильно и подписала соответствующее разъяснение. Но имей в виду, Рональд Уизли, - в голосе женщины послышались угрожающие нотки, - твой отец лично поручился перед миссис Хмелкирк, что никто из гостей не станет творить волшебство в присутствии хозяев без крайней на то необходимости, не причинит Дурслям никакого вреда и не будет подстрекать Гарри применять магию до его совершеннолетия! Не подведи отца! За Гермиону я спокойна, - она девушка разумная и уважает правила, - но ты порой бываешь таким же несносным, как близнецы. Держи себя в руках, слышишь?!
- Да, мам, буду держать, - покорно кивнул Рон и с недоумением спросил:
- А зачем нужно столько листов?
- Времена сейчас странные, - вздохнула его мать, - и если кто-то пришлет вам запрос о ненадлежащем использовании магии, можете отправить этому кому-то одно из разъяснений миссис Хмелкирк. Важно, чтобы у вас оставались запасные экземпляры, даже если придется посылать несколько писем. Вдруг кто-то заявится в дом Дурслей, чтобы проверить, соблюдает ли Гарри законы? Проверяющему тоже нужно показать разъяснение миссис Хмелкирк, оно должно подействовать. Берегите эти бумаги как зеницу ока: Гарри сейчас совершенно не нужно становиться подсудимым на очередном судебном процессе!
- Спасибо вам, миссис Уизли, - с искренней благодарностью сказал юноша, - я и сам не собираюсь нарушать законы, и друзей подставлять не хочу. Обещаю, мы будем очень осторожны! Мистеру Уизли и миссис Хмелкирк не придется за нас краснеть!
- Я в этом не сомневаюсь, милый, - тепло улыбнулась мать Рона и скомандовала сыну:
- Веди себя хорошо, не опозорь нашу семью перед родственниками Гарри! Отец просил тебя записывать все интересное, что ты узнаешь о магловской технике. Не забывай это делать! Постельное белье и одеяла я вам скоро пришлю! Гарри, Гермиона, скоро увидимся!
Затем, расцеловав Джинни, миссис Уизли направилась вместе с ней к барьеру, отделяющему платформу 9 3/4 от магловского вокзала. Друзья последовали за ней.
Родители Гермионы, предупрежденные дочерью, на вокзал не пришли, и девушка вместе с друзьями прямиком направилась к Дурслям, которые стояли неподалеку и выглядели очень недовольными.
- Мистер и миссис Дурсль, здравствуйте! – сказала Гермиона очень приветливо, хотя Гарри и видел, что она волнуется. – Я – Гермиона Грейнджер, а это Рон Уизли. Мы школьные друзья Гарри…
- Очень приятно, - пробурчал дядя Вернон с нескрываемым омерзением, опасаясь, однако, выражать свое недовольство словесно.
- Несколько дней назад случилась страшная трагедия: на глазах Гарри был убит Альбус Дамблдор, - девушка говорила очень быстро, боясь, что Дурсли уйдут, не дослушав ее. – Вы ведь встречались с ним, верно?
Тетя Петунья тихо охнула, а ее муж пробурчал:
- Так этот чокнутый старикашка отдал концы? И неудивительно! В жизни не видел такого наглого типа! Думаю, кого-то он сильно достал своим хамством!
Гарри задохнулся от гнева и заметил, как побледнел Рон. Гермиона вздрогнула, но спокойно продолжила:
- Для Гарри это стало ужасным потрясением, и мы с Роном решили поддержать его в столь трудный момент. Ваш племянник рассказывал, что в вашем доме есть нежилой чердак, и мы были бы вам чрезвычайно благодарны, если бы вы разрешили Гарри с Роном пожить там, а я заняла бы комнату Гарри. Не волнуйтесь, - заговорила девушка еще быстрее, заметив раздраженный жест своего собеседника, - мебель и белье мы привезем свои, порядок обеспечим, а питаться будем вне вашего дома за свой счет! Ручаюсь, вы даже не заметите нашего присутствия!
- Я не только вас, оборванцев, в свой дом не пущу, но и этого так называемого родственника больше терпеть у себя не намерен! – рявкнул мистер Дурсль с безумным блеском в глазах. – Мы Дамблдору обещали принимать Поттера, а раз Дамблдор умер – наше обещание теряет силу! Все, избавились мы от этой напасти!
- Мертвые волшебники могут проверять, как выполняются данные им обещания, - вдруг сказала тетя Петунья ничего не выражающим тоном.
Дядя Вернон, став на удивление похожим на проколотый иглой воздушный шарик, резко обернулся к жене:
- Что ты имеешь в виду?!
- То, что сказала. Такие могущественные волшебники, как Дамблдор, не умирают совсем. Если мы выгоним Гарри, призрак Дамблдора может разгневаться и поселиться в нашем доме, - миссис Дурсль была очень бледна, но говорила твердо. - Соседство агрессивного привидения – вещь малоприятная. Боюсь, это может повредить Дадлику…
Дядя Вернон побагровел, но заметно сбавил тон:
- Хорошо, можешь остаться до совершеннолетия, но ни часом дольше! И, разумеется, никаких гостей-нищебродов я не потерплю!
- Мы не знаем, в котором часу родился Гарри, поэтому он покинет наш дом не раньше 1 августа, - голос тети Петуньи по-прежнему не выражал никаких эмоций. – Кроме того, Вернон, ты слышал, что сказала эта девушка? Дамблдор был убит на глазах у Гарри! Такое зрелище опасно и для людей с более крепкой психикой, чем у этого неуравновешенного мальчишки! Возможно, в присутствии друзей он не станет буянить, а если все же начнет, то они смогут обезвредить его раньше, чем он нанесет вред Дадлику…
Мистер Дурсль пробормотал что-то сквозь зубы, а потом резко сказал:
- Друзья тоже могут остаться, но если они начнут шуметь, или причинят какой-то вред мне, моему сыну или моей жене, или испортят мое имущество, то я не буду с ними сюсюкаться, а вызову полицию! Полисмены научат этих хулиганов хорошим манерам!
- Мы будем вести себя хорошо, - шелковым голосом пропела Гермиона, глядя на тетю Петунью с нескрываемым изумлением.
- И если вы испачкаете мою машину, то будете мыть ее каждый день! - продолжал бушевать дядя Вернон.
Трое друзей истово закивали в знак согласия и под конвоем родичей Гарри двинулись к автомобилю Дурслей.
Гарри чуть ли ни впервые в жизни подумал о своей тете с невольным уважением: он понимал, что без ее поддержки дядя Вернон не принял бы не только Рона и Гермиону, но и своего племянника.
Усевшись на заднее сиденье машины, Рон открыл рот, намереваясь что-то сказать, но Гарри и Гермиона толкнули его локтями в бок: раздражать Дурслей все же не следовало. Рыжеволосый парень понял намек верно и промолчал, хотя было видно, как трудно ему скрывать свое восхищение магловской техникой.
Когда автомобиль затормозил у дома Дурслей и пассажиры вышли на Тисовую улицу, удивление Рона еще больше возросло. Квадратными глазами он разглядывал фонарные столбы, почтовые ящики и расположенные на крышах домов антенны, но благоразумно не выражал свое потрясение словами.
Пройдя через калитку в садик, все увидели Дадли, который колотил подвешенную на перекладине боксерскую грушу. Младший Дурсль с удивлением уставился на незнакомцев: раньше его родители никогда по собственной воле не приводили в дом знакомых Гарри.
- Дадлик, это… школьные друзья Гарри, - с некоторой заминкой в голосе сказала тетя Петунья. – Они поживут у нас на чердаке до совершеннолетия твоего кузена и, ручаюсь, совсем не будут тебя беспокоить…
Младший Дурсль прекратил бить грушу, побагровел, открыл рот и направился к незнакомцам, вытянув перед собой правую руку.
- Дадлик, они не будут тебе мешать, - в голосе тети Петуньи слышалась легкая тревога.
Кузен Гарри, не слушая мать, остановился прямо перед Гермионой и, пристально глядя в глаза девушке, пожал ей руку.
- Здравствуйте, мисс! – сказал Дадли громким, приветливым, торжественным голосом, очень похожим на тот, каким пять лет назад он приветствовал пришедшего вместе с женой на званый ужин к Дурслям мистера Мейсона, делового партнера своего отца. – Для нас большая честь принимать такую чудесную девушку, как вы! Разрешите представиться: я – Дадли Дурсль, сын хозяина этого дома! Я занимаюсь боксом, выиграл несколько крупных соревнований, а сейчас готовлюсь к матчу с известным болгарским боксером Куличкиным. А как вас зовут?
Гермиона, несколько удивленная подобным приветствием, потеряла дар речи.
- Сынок, она из этих… - тревожно зашептала тетя Петунья.
Дадли расплылся в широкой улыбке:
- Добро пожаловать, мисс Изэтих! Какое у вас прекрасное и необычное имя! Вы, наверное, иностранка? Француженка, голландка или испанка? Разрешите мне показать вам наш скромный дом!
С этими словами Дадли взял совершенно растерявшуюся Гермиону под руку и зашел вместе с ней в дом, не забыв галантно открыть дверь перед гостьей.
- Эта девка околдовала моего сына! – рявкнул дядя Вернон, выходя из ступора. – Я звоню в полицию!
- Они не могут колдовать без волшебных палочек, дорогой, - успокаивающе сказала тетя Петунья, хотя в ее глазах плескалась тревога. – Просто наш Дадли – очень галантный кавалер!
- Будем надеяться, – буркнул ее супруг и скомандовал юношам:
- А вы двое – марш на чердак!
Гарри и Рон сочли разумным последовать этому приказу.
- Послушай, а что случилось с твоим кузеном? – тревожно спросил Рон, когда друзья карабкались по крутой лестнице. – Как ты думаешь, он не причинит вреда Гермионе?
- Не думаю, - хмыкнул Гарри, уже сообразивший, что к чему. – По-моему Дадли просто в нее влюбился. Любовь с первого взгляда – это бывает…
- Да как он посмел?! – руки рыжеволосого парня сами собой сжались в кулаки. – Да я ему…
- Не советую, - быстро сказал Гарри. – В драке ты с ним не справишься: Дадли ведь и вправду выигрывал чемпионаты по боксу. Если ты применишь волшебство, дядя Вернон выгонит нас троих, и даже страх перед призраком Дамблдора его не остановит. А Гермиона вполне способна защитить себя. Да и вообще, ты не можешь никому запретить влюбляться…
- Вот именно! А Гермионе всегда нравились спортсмены… - мрачно пробормотал Рон.
Гарри полагал, что Гермионе всегда нравился Рон, и она встречалась с другими парнями только потому, что он долго не обращал на нее внимания. Но вслух выражать свои мысли юноша не стал, чтобы еще больше не расстраивать друга, и сказал успокаивающе:
- Мне кажется, Дадли совершенно не во вкусе Гермионы.
Рон тяжело вздохнул, но немного повеселел:
- А пока ее нет, я наведу порядок на чердаке! Наконец-то я совершеннолетний и могу использовать магию! Вот Гермиона удивится, когда увидит, как здорово я владею заклинаниями для уборки!
- А может, лучше использовать привычные магловские методы? – заикнулся Гарри, но приятель решительно заявил:
- Никогда больше! Мы столько лет мучились с уборкой – хватит уже!
Чердак оказался просторным помещением, донельзя захламленным сломанной мебелью, мешками со старой одеждой, вышедшей из строя бытовой техникой и испорченными игрушками Дадли. Все это было покрыто толстенным слоем пыли.
Снизу доносился гулкий голос младшего Дурсля, показывавшего Гермионе дом. Под аккомпанемент бесконечных речей Дадли Рон начал наводить на чердаке порядок. Сначала рыжеволосый волшебник попытался удалить пыль, но, какие бы заклятья он ни использовал, она лишь слегка приподнималась и ложилась на прежнее место. Тогда Рон попробовал уменьшить захламлявшие чердак вещи, но Уменьшающие чары изучались на одном из последних в минувшем году уроков профессора Флитвика, и юноша не успел толком научиться использовать эти очень полезные заклятия. Так что у Рона опять ничего не получилось.
Гарри отправился было за тряпками и ведрами, но Рон категорически запретил другу покидать чердак и продолжил свои попытки. Гарри тоже не слишком-то хотелось тратить силы на магловскую уборку, и он послушался.
Рыжеволосый волшебник как раз собирался сжечь пыль заклинанием Направленного огня, а Гарри пытался его остановить, когда на чердак вбежала рассерженная Гермиона и заговорила:
- Гарри, по-моему, с твоим кузеном что-то не так! Он вцепился мне в руку словно бульдог и битый час таскал за собой по дому! Я пыталась ему объяснить, что выросла в семье маглов и живу в почти таком же доме, но он меня не слушал! А потом твой кузен еще два часа показывал мне свои кубки за победы в поединках! Может быть, он принял меня за организатора боксерских боев? Или он хочет продать мне свои кубки?!
Рон еще больше повеселел.
- Мне кажется, Дадли в тебя влюбился, - улыбаясь, объяснил Гарри.
- Влюбился?! Не может этого быть! – девушка выглядела искренне потрясенной. – Он же не дал мне и слова сказать, - значит, я его совсем не интересую! Если бы я ему нравилась, он бы не только о себе рассказывал, но и меня расспрашивал!
- Наверное, Дадли просто стеснялся тебя расспрашивать, - предположил Гарри.
- Он не выглядит стеснительным, - с явным сомнением заметила Гермиона. – Хотя… Но все равно, он ОЧЕНЬ странный парень!
Рон засиял.
- А убираться вы еще не начали? – удивилась девушка, наконец заметив царящий вокруг хаос.
- Мы за тебя беспокоились, - сказал Рон, за спиной Гермионы скорчив Гарри умоляющее лицо.
- Все приходится делать самой, - вздохнула девушка. – Ну ладно…
Взмах палочкой – и вся пыль исчезла, а на чердаке запахло свежестью. Еще один взмах – ближайшие вещи поднялись в воздух и выстроились в ряд. Новый взмах – они одна за другой полетели к Гермионе и, повинуясь воле юной волшебницы, резко уменьшались в размерах перед тем, как влететь в мешочек, который она держала в руках. Когда первая партия вещей исчезла в мешочке, девушка проделала то же самое со второй.
Менее чем через десять минут друзья стояли посреди абсолютно пустого и очень чистого помещения.
- Как по-твоему, нужно ли отдавать мешочек с вещами миссис Дурсль? – обеспокоено спросила Гермиона.
- Думаю, не надо, - покачал головой Гарри, - а то с тетей Петуньей инфаркт может случиться, когда она увидит, во что превратились ее вещи. Лучше уж перед отъездом восстанови их в размерах и покажи ей.
Девушка кивнула. В этот момент за окном послышался шелест крыльев, и на чердак влетела большая серая сова очень важного вида, держа в клюве объемистый сверток.
- О, это из магазина прислали заказанные мной надувные кровати! – воскликнула Гермиона. Она отвязала сверток, угостила сову переданным Гарри кормом и, прикрепив к птичьей лапе квитанцию об оплате, отправила крылатую вестницу обратно.
Гарри тем временем распаковывал посылку. Он ожидал увидеть обычные резиновые кровати, которые продаются в магловских телемагазинах, и был очень удивлен, увидев маленькие деревянные кроватки, на которых не мог бы улечься даже лукотрус. К ним прилагался насос, очень похожий на те, что использовали лишенные волшебных способностей люди, только очень маленький.
- А они ничего не напутали? – с сомнением спросил Гарри.
- Сейчас посмотрю… - девушка погрузилась в изучении инструкции. – Нет, вроде все верно…
Гермиона приставила конец насоса к спинке кровати и взмахнула палочкой. Насос зашипел, по нему пошел воздух, и кровать стала расти буквально на глазах.
- Тогда я схожу к себе в комнату, заберу свои вещи, - с облегчением сказал Гарри.
- Я пойду с тобой, - быстро сказала девушка. – Пока ты будешь собирать вещи, я у двери подожду, а потом уберусь там. Одна я идти боюсь: у меня нет никакой охоты вновь общаться с твоим красноречивым кузеном…
Рон засиял еще сильнее.
Опасения Гермионы были не напрасны: у подножия ведущей на чердак лестницы друзья заметили Дадли, однако, увидев Гарри, младший Дурсль не рискнул подходить к девушке.
Собирался Гарри недолго: личных вещей у него было совсем мало. Вернувшись на чердак, юноша нашел кровати в том же состоянии, в каком оставил их, уходя. Рон объяснил, что сразу после ухода Гермионы насос отделился от спинки кровати, укатился в дальний угол помещения и отчаянно противился попыткам поймать себя. Совместные усилия двух друзей по отлову капризной техники не принесли никаких результатов, так что пришлось ждать Гермиону.
Стоило девушке войти на чердак и достать из кармана палочку, как шланг, не дожидаясь дальнейших действий юной волшебницы, вернулся на прежнее место и энергично продолжил работу.
Когда первая кровать уже была накачана, в окно влетели три совы: Букля, Сычик и еще одна, в которой Рон узнал сову Билла. Птицы с трудом тащили огромный сверток (видимо, миссис Уизли не могла использовать Уменьшающие чары так же легко, как Гермиона). В посылке друзья обнаружили не только постельное белье и одеяла, но и занавески, а также большую упаковку пирожков и тщательно закрытую громадную бутыль тыквенного сока. Съестное оказалось очень кстати: уже наступило время обеда.
Обустройство комнат и распаковка чемоданов заняли еще немало времени, и, когда друзья освободились, уже наступил вечер. Благодаря сытному угощению миссис Уизли есть им не очень хотелось, но Рон так мечтал увидеть магловский ресторан фаст-фуда, что друзья решили отправиться туда поужинать, тем более что располагался он неподалеку от Тисовой улицы.
Гарри и Гермиона не любили жирную, невкусную и плохо разогретую фаст-фудовскую пищу, но они получили огромное удовольствие, наблюдая за Роном. Выросший в волшебном мире юноша смотрел на происходящее в магловском ресторане, широко раскрыв рот от удивления и восторга. Так что ужин прошел очень приятно.
Когда друзья, лениво болтая, возвращались домой, уже начинало темнеть, но вечер был почти таким же теплым, как и день. На чистом, безоблачном небе уже появились звезды и тонкий серп молодой луны, в ветвях деревьев запели ночные птицы. Гарри объяснял Рону принципы работы магловской почты, когда Гермиона вдруг громко сказала:
- Какой чудесный вечер! Как жаль, что сейчас с нами нет нашего любимого профессора Амбридж!
Юноши еще не успели удивиться, когда Гермиона, прошептав им: «К бою!» - обернулась назад и резко начала взмахивать палочкой, посылая непроизносимые заклятья в невидимых врагов.
Гарри, мысленно ругая себя за беспечность, выхватил палочку и тоже повернулся назад, краем глаза заметив, что Рон также приготовился к схватке.
Вдруг напряженную тишину прорезали знакомые голоса, один резкий и хриплый, другой тихий и спокойный:
- Молодец, девочка! Здорово ты освоила непроизносимые заклятья!
- Добрый вечер! Мы сдаемся!
Повернувшись, Гарри с облегчением увидел, что примерно в сотне шагов от них стоят Грозный Глаз Грюм и Ремус Люпин. Они успели уклониться от большинства заклятий девушки, но видно было, что это стоило им немалых усилий. Рон приветливо улыбнулся старым знакомым, но Гермиона оставалась серьезной:
- Мистер Люпин, как выглядел мой боггарт на экзамене по ЗОТИ? – резко спросила она.
- Молодец, девочка! Никогда не надо терять бдительность! – одобрительно кивнул Грюм, но юная волшебница не обратила на эти слова никакого внимания.
- Профессор Макгонагалл, сообщающая тебе, что ты завалила все экзамены, - с улыбкой сказал Люпин.
Гермиона с облегчением улыбнулась:
- Добрый вечер, мистер Люпин, добрый вечер, мистер Грюм! А почему вы за нами идете?
- Мы за вами не идем, - объяснил Грозный Глаз, - а охраняем вас по поручению Ордена Феникса! Кстати, давно ты нас заметила?
- Минут пять назад, - ответила девушка. – Я, конечно, не была полностью уверена, но решила проверить…
- Ты услышала стук наших шагов?
- Да, но не только. Когда я оглянулась, мне показалось, что тени за нами как-то странно сгустились… Сама не пойму, что меня обеспокоило.
- Ты очень сильная волшебница для своих лет, - с уважением сказал Люпин, а его напарник кивнул в знак согласия.
Гарри почти не слушал этот разговор. Юношу душил отчаянный, бессильный гнев. Оказывается, хваленому Мальчику-который-выжил хватило одной поездки на поезде и веселой суматохи по обустройству чердака, чтобы забыть об опасности! С изумлением Гарри понял, что вредные Дурсли по сравнению с Волдемортом и Снейпом выглядят вполне безобидными людьми, а усилия по нейтрализации дяди Вернона и тети Петуньи оказались веселым приключением, позволившим выбросить из памяти по-настоящему страшную угрозу.
И вот легендарный Гарри Поттер, из-за которого погибли столько людей, развлекается с друзьями, в то время как мудрые взрослые снова охраняют его, рискуя жизнью! А он ведь обещал себе… Дрожащим от гнева голосом юноша сказал:
- Я запрещаю вам охранять меня! Слышите?!
Все присутствующие с изумлением взглянули на Гарри. Он понимал, что говорит как-то не очень убедительно, но горячо продолжил:
- Папа, мама, Седрик, Сириус, Дамблдор – хватит уже! Я не хочу, чтобы другие погибали вместо меня, слышите?! Я уже взрослый и могу сам за себя постоять!
- Гарри, во-первых, ты еще несовершеннолетний, - мягко заговорил Люпин, - и по закону пока не можешь применять магию. Во-вторых, после битвы в Хогвартсе вы трое находитесь в особой опасности, и Орден не может бросить вас на произвол судьбы.
- Да? – хмыкнул юноша. – А Невилла вы тоже охраняете? А Джинни и Полумну? Они ведь тоже несовершеннолетние и тоже сражались в Хогвартсе!
- Нет, но…
- Тогда и нас оставьте в покое! Мы не хотим для себя особых привилегий!
- Давай поговорим спокойно, парень, - вмешался в беседу Грюм. – Да, ты прав: мы охраняем именно тебя. Но задумайся вот о чем: Люпин, я и многие другие вступили в Орден Феникса, чтобы бороться против Волдеморта. Ты можешь запретить нам работать для Ордена?
- Нет, но…
- Выслушай! Все мы хотим, чтобы Волдеморт никогда больше не смог никому навредить. Но обстоятельства сложились так, что именно ты – несовершеннолетний мальчишка – сумел нанести этому злодею больший урон, чем все работающие в Ордене взрослые мужчины и женщины, вместе взятые. Ты и только ты имеешь над Волдемортом власть, которой нет у других людей. Что остается делать нам? Если мы не можем остановить злодея, значит, нам остается только защищать того, кто способен это сделать. Так что, не обессудь, мы тебя охраняли, охраняем и будем охранять!
- Но я не хочу, чтобы вместо меня погибали, - попытался сопротивляться Гарри, немного ошарашенный логикой своего собеседника.
- Не ты выбираешь день и час чьей-то смерти, парень. Никто не хочет умирать, но ради победы над Волдемортом стоит рисковать жизнью. Да, Лили, Джеймс, Сириус, Дамблдор хотели жить долго. Но, если бы им предложили выбрать, как умереть, то, поверь мне, они предпочли бы погибнуть в бою с врагами – погибнуть, спасая жизни друзей. Я бы и сам хотел умереть так, чтобы моя гибель хоть кому-то принесла пользу … - Грозный Глаз тяжело вздохнул. – А поскольку именно ты способен нанести Волдеморту наибольший вред, значит, мы должны постараться сохранить тебе жизнь, чего бы это ни стоило!
Спорить с этими аргументами было невозможно.
- Ну ладно, - неохотно согласился юноша, - охраняйте, но только до моего совершеннолетия! Дальше я сам справлюсь!
- Мы будем охранять тебя до тех пор, пока это необходимо! – жестко сказал Люпин.
Гарри, вздохнув, решил больше не противоречить своим телохранителям, а сбежать от них, когда он отправится на поиски хоркруксов. Поэтому юноша перевел разговор в более мирное русло:
- Как вы поживаете, профессор? Как Тонкс?
- Чудесно! – Люпин улыбнулся, сразу помолодев лет на десять и став похожим на озорного мальчишку. – Андромеда, мать Нимфадоры, настаивает, чтобы свадьба была назначена на следующее лето. Я согласен: надеюсь, за это время Тонкс найдет себе более подходящего жениха.
- Не думаю, что это когда-нибудь произойдет, - негромко сказала Гермиона. Гарри был совершенно с ней согласен и спросил:
- А чем Тонкс сейчас занимается?
- Она тоже будет тебя охранять, но в паре с Биллом. Он уже почти совсем поправился. Мы с ними станем дежурить посменно: неделю мы вас охраняем, неделю – Билл и Тонкс.
- Почему Тонкс станет работать с Биллом, а не с вами? – удивился Рон. – Ведь она теперь ваша невеста, да?
- Да, наверное, - немного смутился Люпин, - и разделили нас именно поэтому. Считается, что работающие в паре телохранители не должны быть близкими людьми, иначе в трудной ситуации они бросятся спасать друг друга, а не того, кого охраняют.
- А Орден Феникса все еще действует? – с тревогой спросила Гермиона. – Я боялась, что после того, как Дамблдор… ушел, Орден тоже прекратит свое существование…
- Да что ты, девочка! – возмутился Грюм. – За кого ты нас принимаешь?! Только совсем уж тупые и неблагодарные люди могли бросить дело Дамблдора после его смерти! Поверь, никакие потери в Ордене не заставят сложить оружие тех, кто остался в живых! Каждый из нас знает, что может погибнуть в любой момент, но, несмотря на это, уцелевшие продолжат борьбу! Кстати, Дамблдор прекрасно понимал, как рискует, и оставил подробные указания, что делать, если с ним что-нибудь случится. Не сомневайся: Орден по-прежнему борется с Волдемортом и будет продолжать это делать, пока мы не победим!
Девушка облегченно вздохнула и спросила:
- А кто возглавил Орден… теперь? Профессор Макгонагалл?
Грозный Глаз улыбнулся:
- Не буду портить вам сюрприз! Совсем скоро вы все увидите сами!
Друзья не успели толком удивиться, как Люпин пояснил:
- Когда Гарри достигнет совершеннолетия, Орден Феникса обратится к вам троим с поручением. Обычно мы не пользуемся помощью столь юных волшебников, но сейчас сложилось очень трудная ситуация. Конечно, задание будет не слишком опасное, но чрезвычайно тяжелое, так что я не знаю, согласитесь ли вы…
- Мы всегда рады помочь Ордену! – быстро ответил Гарри, а его друзья согласно закивали.
- Никогда не соглашайтесь, не зная, о чем вас просят! – хмыкнул Грюм, но юные волшебники не обратили на его слова внимания.
- Пожалуй, нам пора, - вздохнул Гарри. – Лучше вернуться раньше, чем Дурсли лягут спать, иначе наши шаги могут их разбудить…
- А нам с вами по дороге! – снова хмыкнул Грозный Глаз, и впятером они пошли по Тисовой улице.
- А что слышно о Снейпе и Драко? – Гарри наконец-то нашел в себе силы задать вопрос, который очень его беспокоил.
Люпин тяжело вздохнул:
- Ничего нового! Эти двое как в воду канули!
- Но Снейп должен был где-то жить на летних каникулах! – заметила Гермиона. – Если обыскать его дом, возможно, это помогло бы выяснить, где он сейчас скрывается…
Грюм с горечью фыркнул:
- Это прекрасная идея, но выяснилось, что никто, кроме Дамблдора, не знал, где Снейп жил во время летних каникул!
- Вы говорили, что Дамблдор оставил Ордену Феникса какие-то указания. Неужели в них не упоминается, как найти Снейпа? – удивился Рон.
Грозный Глаз снова хмыкнул, а Люпин объяснил:
- На самом деле Дамблдор оставил несколько писем: одно хранилось в его собственном доме, другое - в штаб-квартире Ордена, третье – в Хогвартсе. В штаб-квартире среди прочего мы нашли конверт с надписью «Экстренная связь с Северусом Снейпом». Но когда мы открыли этот конверт, то вложенный в него лист бумаги рассыпался прежде, чем мы успели его прочитать…
- Быть не может! – в голосе Гермионы звучал такой ужас, что Гарри даже удивился.
- Но почему же листок рассыпался? – с недоумением спросил Рон.
- Никто не знает, - вздохнул Люпин. - Возможно, Дамблдор наложил на конверт заклятие, о котором не успел никого предупредить. Не исключено, что эти чары наложил сам Снейп: ведь он часто бывал в штаб-квартире. Но есть и другая версия…
- Это невозможно! – с отчаянием сказала Гермиона.
Друзья удивленно взглянули на девушку, а Грозный Глаз одобрительно хмыкнул:
- Молодец! Быстро ты сообразила!
- Да что все это значит?! – потерял терпение Рон.
- Судя по всему, в Ордене Феникса действует еще один шпион Волдеморта, - бесцветным голосом произнес Люпин, - который, узнав о разоблачении Снейпа, наложил на письмо заклятие.
- Но это нелепо! – возмутилась Гермиона. – Проще было бы сжечь письмо! Тогда бы никто не узнал о существовании шпиона!
- В волшебном мире не все, кажущееся простым, таковым является, - вздохнул Грюм. – Может быть, Дамблдор наложил на письмо Чары, защищающие от огня… Но не исключено, что шпион таким образом нарочно сообщил нам о своем существовании.
- Зачем это ему?! – удивился Гарри.
- Взаимные подозрения – главное препятствие для слаженной работы, - с горечью пояснил Люпин. – Если мы начнем выискивать лазутчика, это займет у нас много времени и отвлечет от более важных дел. Но ведь и бдительности терять тоже нельзя…
Люпин вздохнул. Гарри понимал причины грусти своего старшего друга: семнадцать лет назад подлинного шпиона Волдеморта, работавшего в Ордене, не удалось вовремя разоблачить именно потому, что ошибочно подозревали Ремуса.
- Так что не теряйте бдительности, ребята! – подытожил Грозный Глаз. – Никому не верьте и рассчитывайте только на себя!
Гермиона зябко поежилась, да и юноши почувствовали себя не слишком уверенно.
Дойдя до дверей дома Дурслей, Люпин протянул Гарри маленький медальон:
- Надень его на шею и никогда не снимай, а если заметишь что-то странное, просто сожми медальон в руке! У нас с Аластором есть такой же, и, если ты сожмешь свой, наш медальон начнет зудеть. Мы услышим твой сигнал и примчимся на выручку. Твой медальон послужит маяком, так что нам будет легко трансгрессировать. Да и бежать придется совсем недалеко: мы остановились у мисс Фигг.
- Хорошая она женщина, - вздохнул Грюм, - только очень уж у нее много кошек!
- На тебя они хотя бы не шипят и не пытаются напасть! - слегка улыбнулся Люпин. – Мне-то приходится гораздо хуже: кошки всегда чувствуют оборотней! Ну ладно, спокойной вам ночи, ребята! До завтра!
Поблагодарив Люпина и Грюма за охрану и медальон, трое друзей отправились спать. Неизвестно, когда уснула Гермиона, но юноши полночи обсуждали, какое именно трудное задание поручит им Орден Феникса. Если Рон был полон радостного энтузиазма, то Гарри слегка тревожился, но надеялся, что выполнение поручения Ордена не займет много времени и не слишком задержит поиск хоркруксов.
Глава 4. Наследник годаСледующий день выдался таким же теплым и солнечным, как и предыдущий. Позавтракав в фаст-фудовском ресторанчике, друзья поехали в банк «Гринготтс», где Гарри собирался взять из своего сейфа деньги.
Всю долгую дорогу из городка Литтл-Уингинг в Лондон Рон мечтал, как после успешной сдачи теста на трансгрессию они будут мгновенно перемещаться в пространстве. (Из всей троицы право трансгрессировать пока получила только Гермиона, а она не была уверена, что сможет перетащить сразу двоих юношей.) Гарри больше волновало другое:
- А Люпин и Грюм по-прежнему следуют за нами? – спросил он девушку.
- Да, - уверенно ответила она.
Гарри оглянулся, но ничего не заметил.
- Не сомневайся, - заметила его удивление Гермиона, - я точно знаю, что они идут за нами, но не спрашивай меня, откуда мне это известно. Я и сама толком не понимаю…
Косой переулок выглядел даже более безрадостно, чем прошлым летом: еще больше закрытых магазинов, еще меньше прохожих. На закрытых окнах лавок совершенно нелепо смотрелись гигантские плакаты, восхваляющие успехи Министерства Магии и лично Руфуса Скримджера в борьбе с Волдемортом и его приспешниками. Проходя мимо этих плакатов, друзья морщились: Гарри, Рон и Гермиона прекрасно знали, что большинство арестованных Министерством никогда не были сторонниками Темного Лорда.
А вот фотографии разыскиваемых Пожирателей Смерти – Снейпа, Грейбека, Беллатрисы, Драко – выглядели в этом удручающем пейзаже особенно зловеще. Редкие прохожие убыстряли шаг, проходя мимо них. На лицах пешеходов застыла тревога, словно они ожидали, что портреты сторонников Волдеморта оживут и набросятся на идущих мимо людей.
На фоне общего уныния только магазин близнецов Уизли по-прежнему сиял ослепительной вывеской и огромным плакатом с хулиганскими стихами про Волдеморта. Прохожие смотрели на это великолепие с некоторым испугом, а Рон горделиво приосанился. Друзья заметили, что большинство волшебников, рискнувших пойти в Косой переулок вместе с детьми, направлялись именно в магазин близнецов Уизли.
Наконец друзья увидели банк «Гринготтс» - построенное из белого мрамора высокое здание с колоннами. Стоявший у входа гоблин-охранник в алой с золотом мантии склонился в поклоне и услужливо распахнул перед посетителями тяжелые двери: сначала - наружную бронзовую, потом – внутреннюю серебряную.
Едва войдя внутрь, молодые волшебники услышали громкий высокий голос:
- Какой приятный сюрприз! Мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Уизли! Чем мы можем быть вам полезны?
Голос принадлежал сотруднику банка – крохотному гоблину, со всех ног кинувшемуся навстречу друзьям.
- Я хотел бы забрать из своего сейфа немного денег, - немного смущенно объяснил Гарри: он впервые пришел в банк без взрослых.
- Нет проблем! – радостно возопил гоблин.- Конечно, мистер Поттер, пока ему не исполнится семнадцать лет, не имеет права забирать деньги из сейфа в отсутствие совершеннолетних, но, учитывая особые обстоятельства и тот факт, что до семнадцатилетия мистеру Поттеру осталось совсем немного…
- Мистер Уизли и я уже совершеннолетние, - вмешалась в разговор Гермиона. – Мы разрешаем мистеру Поттеру забрать деньги из его сейфа, так что вам нет нужды ссылаться на особые обстоятельства.
- Вы не являетесь опекунами мистера Поттера, - пискнул гоблин, но Гермиону не так-то легко было сбить с толку.
- Вы сказали не «опекуны», а «совершеннолетние», так что все формальности соблюдены, - сурово заявила она.
- Вы правы, мисс, - кивнул гоблин, глядя на девушку с немалым уважением. – Желаете проследовать с мистером Поттером?
- Нет, - величественно покачала головой Гермиона, подмигнув друзьям. – Мы с мистером Уизли подождем здесь.
Сотрудник банка кивнул и жестом предложил друзьям Гарри присесть на мягкие кресла перед журнальным столиком, к которому другие гоблины уже несли подносы с кофейником, чашками, молочником, бутылкой тыквенного сока, стаканами, свежей выпечкой и сегодняшними газетами.
Рон и Гермиона пошли к столику, а Гарри в сопровождении гоблина покинул зал и направился в подвалы, где располагались сейфы клиентов. Катясь в самоходной тележке по мрачным подземным туннелям, юноша вспоминал свой первый визит сюда. Тогда одиннадцатилетний Гарри только что узнал о мире волшебников, и этот мир казался ему сказочно прекрасным и лишенным всякого зла. С тех пор многое изменилось: хотя даже теперь, шесть лет спустя, юноша по-прежнему восхищался этим чудесным миром, но он уже знал, что и здесь, как и у маглов, хватает несправедливости и жестокости.
Открыв сейф, Гарри задумался: денег осталось даже меньше, чем он мог предполагать, а ведь во время поисков хоркруксов нужно будет на что-то жить…
Заметив колебания юноши, гоблин ободряюще улыбнулся:
- Берите смело, мистер Поттер! Деньги, лежащие в этом сейфе, предназначены для того, чтобы вы расходовали их до достижения вами совершеннолетия. Когда вам исполнится семнадцать, вы станете наследником имущества Поттеров и Блэков. Поверьте, тогда вам не будет нужды считать не только сикли и кнаты, но даже и галлеоны!
Гарри вздрогнул как от удара, но сдержал себя. Гоблин не хотел никого обидеть, просто он не знал, что его юный клиент отдал бы полжизни, лишь бы имущество Блэков по-прежнему оставалось в распоряжении своего законного владельца – Сириуса Блэка. Напоминание о гибели крестного обожгло душу Гарри словно огнем. Всю обратную дорогу юноша думал о трудной жизни и трагической смерти Сириуса и потому не сразу понял, что говорит его спутник:
- Мистер Поттер, - в голосе гоблина звучала неподдельная тревога, - вы ведь не собираетесь после совершеннолетия переводить свои капиталы на хранение в другой банк?
Когда Гарри осознал смысл слов своего спутника, то сильно удивился:
- Нет, не собираюсь, - ответил он. – А разве это нужно?
- Нет-нет, совсем не нужно! - воскликнул гоблин с нескрываемым облегчением. – В нашем банке ваши деньги будет чувствовать себя лучше и уютнее, чем в любом другом! В «Золоте гномов» совершенно не умеют обращаться с важными клиентами!
Этот разговор сразу же вылетел из памяти Гарри, когда, вернувшись в главный зал банка, он увидел своих друзей. Выглядели они как-то странно и казались до глубины души потрясенными. Конечно, в «Гринготтсе» было много чудесного, но друзья Гарри выглядели какими-то уж слишком ошарашенными. Если для Рона подобное состояние было вполне привычным, - рыжеволосый парень никогда не скрывал своих чувств, - то поразить всезнайку-Гермиону было очень трудно.
Удивленный Гарри, обнаруживший, что после поездки по подземельям очень хочет пить, подошел к друзьям, сел за столик, налил себе кофе и спросил:
- У вас все в порядке? Ничего не случилось?
- Все нормально, - сдавленным голосом отозвался Рон, опрокинул свою чашку на лежащие на столике журналы и очень ненатурально удивился:
- Ой, какая жалость!
Гермиона, всегда исправлявшая промахи друзей, на этот раз словно бы ничего не заметила.
- Какой ужас! – пропищал пробегавший мимо гоблин. – И пострадал именно свежий номер «Волшебного зеркала», который только сегодня вышел! Ничего, я принесу еще один экземпляр!
- Не на… - заикнулся Рон, но его прервала Гермиона:
- Не вмешивайся, рано или поздно Гарри все равно это увидит…
Не успел Гарри спросить у друзей, что они имеют в виду, как к нему подбежал сладко улыбающийся гоблин и вручил красивый журнал под названием «Волшебное зеркало». Без особого удивления юноша увидел на обложке собственную фотографию, надпись под которой гласила:
Храброе сердце,
Тяжелый кошелек,
Нежная душа –
Наследник года
Гарри Поттер!
С тяжким вздохом юноша открыл журнал и принялся читать. После первых же строк Гарри тоже захотелось полить написанное кофе, но он заставил себя довести чтение до конца.
«Каждый год по окончании очередного курса в Хогвартсе и перед началом сезона летних балов наш журнал определяет среди семнадцатилетних волшебников того единственного, кто достоин титула «Наследник года».
Хотя победитель нынешнего опроса станет совершеннолетним лишь 31 июля, его кандидатура ни у кого не вызвала сомнений. Разумеется, это наш любимый Мальчик-Который-Выжил - Избранный Гарри Поттер! Его победа очевидна всем, потому что…
1) Он обладает силой, необычной для волшебника столь юного возраста. Десять раз за свою недолгую жизнь Гарри встречался с Тем-Кого-Нельзя-Называть и всегда выходил из схватки победителем. Напомним, никому из более опытных волшебников не удавалось ускользнуть от Вы-Знаете-Кого даже четырежды! Так что о подвигах юного Поттера уже сейчас можно писать комиксы!
Помимо огромной волшебной силы, этот зеленоглазый чародей наделен и исключительным мужеством. Мне посчастливилось дважды брать у Гарри интервью. Два с половиной года назад, во время Турнира Трех Волшебников, самым юным участником которого он был, глаза юного Поттера наполнялись слезами, когда он вспоминал своих безвременно погибших родителей, но в то же время он абсолютно не сомневался в своей победе.
- Вот увидите, я сделаю их всех, - говорил он.
Так и произошло: Гарри победил, одержав верх над тремя старшими соперниками.
Полтора года назад, когда Министерство сочло целесообразным скрыть от людей информацию о воскрешении Сами-Знаете-Кого, юный Поттер стал единственным, кто осмелился оспаривать это решение. По поручению «Ежедневного пророка» я записала рассказ юноши о виденном им страшном ритуале, в результате которого Тот-Кого-Нельзя-Называть получил новое тело.
Ужасные воспоминания заставляли Гарри бледнеть и вздрагивать, но он мужественно довел повествование до конца, а потом со слезами на глазах сказал:
- Ради того, чтобы люди знали правду, я готов отдать даже свою жизнь!
Это было очень трогательно, и можно не сомневаться, что подобное бесстрашие юноша сохранил и поныне.
Нелишним будет заметить также, что юный чародей демонстрирует завидную храбрость не только на полях сражений, но и на стадионе. На протяжении шести лет своей учебы в Хогвартсе Гарри является ловцом и капитаном гриффиндорской команды по квиддичу, и все эти годы она неизменно выигрывала Кубок школы. Согласитесь, совершенно уникальное и потрясающее достижение!
2) Надо сказать, что будущая миссис Поттер получит в мужья человека не только храброго, но и очень богатого. Унаследованное от родителей состояние уже сделало бы Гарри одним из самых завидных женихов страны, но, помимо этих денег, он стал наследником огромных богатств сразу двух ветвей семьи Блэков.
Чтобы понять, как же это произошло, нам придется совершить небольшую экскурсию в прошлое. Сириус Блэк, сбежав от своих родичей, оказался вычеркнут из семейного завещания. Однако ссора юноши с родителями вызвала одобрение у его богатого одинокого дяди Альфарда, который, умирая, оставил племяннику все свое огромное состояние.
После побега Сириуса его родители, Орион и Вальбурга, сделали своим единственным наследником младшего сына Регула. (Стыд и позор переводчикам, не знающим, что Регул – это самая яркая звезда в созвездии Льва и на русском языке ее название пишется именно так – прим. авт.)
Однако после того как Регул был при неясных обстоятельствах убит в 1979 году, а Орион, пережив сына лишь на несколько месяцев, умер от инфаркта, Вальбурга уничтожила старое завещание, но нового так и не составила. По закону, после ее смерти в 1985 году наследником миссис Блэк стал ее ближайший родственник – старший сын Сириус, в то время по ложному обвинению заключенный в Азкабан. Будучи реабилитирован посмертно, Сириус вновь получил право на свою собственность, унаследованную им ранее. Когда же было обнаружено его завещание, в котором Блэк «все, чем владеет на момент смерти», оставлял своему крестнику Гарри Поттеру, это сделало Мальчика-Который-Выжил наследником неисчислимых богатств Альфарда, Ориона и Вальбурги.
Так что после достижения совершеннолетия зеленоглазый чародей войдет в тройку самых богатых женихов Англии и сумеет обеспечить своей избраннице поистине волшебную жизнь!
3) Без сомнения, рядом с таким спутником, как Гарри, девушка может не бояться ни Вы-Сами-Знаете-Кого, ни бедности, но будет ли она чувствовать себя в безопасности? Нет, нет и нет! Несмотря на свой юный возраст, Поттер уже успел разбить сердца очень многим.
Его первой любовью стала гриффиндорка Гермиона Грейнджер – энергичная и целеустремленная отличница, родившаяся в семье маглов. Однако честолюбивая девушка предпочла своему однокурснику более титулованного игрока в квиддич – легендарного Виктора Крама, принимавшего участие в Турнире Трех Волшебников. Эта неудача разбила сердце Гарри, но он сумел справиться со своими чувствами. Первое поражение в любви стало для зеленоглазого волшебника последним: дальше сердца девушкам разбивал уже он.
Новой избранницей Гарри стала другая его однокурсница – Парвати Патил. Вместе с ней юноша открывал Святочный Бал в Хогвартсе. Очевидцы этого праздника утверждают, что молодые люди выглядели очень увлеченными друг другом, однако их роман продлился недолго.
Затем зеленоглазого волшебника стали часто встречать в компании когтевранки Чжоу Чанг. Эта девушка на год старше Гарри и, как и ее избранник, играет в команде своего факультета по квиддичу на позиции ловца. Молодые люди посещали Хогсмилд в Валентинов день и провели это романтическое время в кафе для влюбленных, однако и эта связь оказалась недолговечной.
Многие тогда предположили, что Гарри предпочитает девушек с экзотической внешностью, но его следующее увлечение опровергло эту теорию. Новой избранницей юноши стала рыжеволосая гриффиндорка Джиневра Уизли – родная сестра его лучшего друга Рональда Уизли. Она на год младше Гарри и играет в факультетской команде по квиддичу на позиции загонщика. Влюбленные очень открыто демонстрировали свои нежные чувства, и многие знакомые молодых людей намекали, будто уже видели на руке девушки кольцо, подаренное ей зеленоглазым волшебником. Однако все оказалось не так просто.
После похорон директора Хогвартса, великого Альбуса Дамблдора, заменившего Гарри отца, молодые люди почти не встречаются. Можно предположить, что юноша с головой погрузился в скорбь, но, по некоторым данным, он просто решил вспомнить свою старую любовь – кого бы вы думали? – Гермиону Грейнджер! По свидетельству очевидцев, Гарри и Гермиона много времени проводят вместе, держатся за руки и ласково глядят друг другу в глаза. Верно говорят, старая любовь не ржавеет!
Так что пока перспективы личной жизни Гарри покрыты мраком неизвестности. Одни знакомые юного волшебника считают, что его разрыв с Джиневрой Уизли – это лишь временная размолвка влюбленных, другие полагают, что Поттер всегда любил только Гермиону, а со всеми остальными девушками встречался, пытаясь ее забыть. А что думаете вы о нашем наследнике года и его девушках? Пишите нам!
Искренне ваша Рита Скитер»
Рядом с бредовой заметкой были напечатаны большие, яркие фотографии всех, кто в ней упоминался. Со страниц журнала на читателей смотрели Джеймс, Лили, Сириус, Регул, Орион, Вальбурга, Альфард, Дамблдор, Парвати, Чжоу, Виктор Крам и Рон. Портреты Гермионы и Джинни оказались просто огромными, а текст под ними гласил: «Так какую же девушку выберет Гарри Поттер? Пишите нам – и мы непременно опубликуем ваше мнение!»
Гарри чувствовал, что покраснел с головы до ног. Ему было стыдно смотреть на друзей, но, отложив кошмарный журнал, он собрался с силами и сказал, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:
- Жаль, что ты выпустила эту Скитер из банки, Гермиона! Там она, по крайней мере, не могла бы писать о людях свои мерзкие выдумки…
- Оставшись в моей банке, она не смогла бы взять у тебя интервью, когда ты учился на пятом курсе, - вздохнула девушка, - а это было действительно необходимо…
Гарри понимал, что Гермиона права, но легче от этого не становилось. Юноша знал, как трудно складывалась любовь у его друзей, и очень боялся, что дурацкая статья Риты Скитер опять их поссорит. Поэтому Гарри взял себя в руки и, хмыкнув, спросил:
- Я надеюсь, вы не поверили всей этой чуши?! Там и про мои встречи с Волдемортом столько чепухи написано, и про квиддич, и про все остальное… Эта Скитер совершенно чокнутая! По-моему, самое подходящее место для нее – больница Святого Мунго, соседняя койка со Златопустом Локонсом.
- Да, тут ты прав! Интересно, кто из них заболтает другого? – улыбнулась Гермиона, с тревогой глядя на молчащего Рона.
Рыжеволосый парень вдруг ухмыльнулся, взглянул на Гарри и спросил:
- А ты действительно бледнел и вздрагивал, когда рассказывал Скитер о воскрешении Сам-Знаешь-Кого?
- А как же! – хмыкнул юноша, радуясь, что его друг, похоже, не поверил бредовым фантазиям скандально известной журналистки. - А еще я рыдал в голос!
Рон снова улыбнулся и поднялся с кресла.
- Пойдемте-ка отсюда! – сказал он. – Хочется подышать свежим воздухом!
Направляясь к двери, друзья увидели на дальней стене огромную фотографию, заметить которую раньше им помешало сначала волнение перед первым самостоятельным визитом в «Гринготтс», а потом – шок от мерзкой статьи Риты Скитер.
На портрете был изображен Альбус Дамблдор, каким они его помнили, - седой, с длинной бородой, одетый в украшенную золотыми звездами лиловую мантию. Глаза старого волшебника лукаво посматривали из-под очков. Под фотографией переливались крупные буквы:
Величайший волшебник наших дней
был предательски убит,
а его убийца все еще остается безнаказанным!
Ваши деньги не помогут найти злодея быстрее,
но они послужат хорошей наградой тому,
кто восстановит справедливость и поймает убийцу Дамблдора.
Сейчас вознаграждение
за арест Северуса Снейпа составляет
СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ ТЫСЯЧ ГАЛЛЕОНОВ.
Эту сумму можете увеличить ВЫ!
(Согласно сайгу HP-Lexicon,
1 галлеон равен 9,51,$, или 5 британским фунтам, или 7,48 Euro;
родители Гермионы – стоматологи, а на Западе это одна из самых прибыльных профессий – прим. авт.)
Под надписью стоял большой черный ящик. Друзья, не сговариваясь, подошли к нему. Гарри бросил туда десять галлеонов, мысленно пообещав себе, что, получив наследство, пожертвует гораздо больше денег. Гермиона опустила три галлеона, Рон лихорадочно обшарил карманы, собрал найденные деньги и высыпал в ящик ровно половину, а затем потрясенно прошептал:
- Семьдесят пять тысяч галлеонов – это ведь огромное богатство! Теперь Снейпу недолго осталось гулять на свободе: думаю, на такую сумму польстятся даже многие Пожиратели Смерти!
- Сторонники Волдеморта служат ему не столько из жадности, сколько из страха, - вздохнула Гермиона. – Но ты прав: на Снейпа теперь начнется настоящая охота!
Затем друзья вышли из банка на залитую солнцем улицу. Рон поинтересовался:
- Ну, куда мы теперь пойдем? Может быть, во «Всевозможные Волшебные Вредилки»?
- Только не сегодня! – испугался Гарри. – Фред и Джордж наверняка уже прочитали статью в «Волшебном зеркале»! Они меня засмеют! Давай лучше зайдем к ним в другой раз, когда эта бредятина немного забудется!
Рыжеволосый парень кивнул в знак согласия: он лучше других знал, что его старшие братья-близнецы, - в целом, конечно, люди добрые, - очень любят пошутить. Фред и Джордж никогда бы не упустили возможность проехаться по поводу подвигов, богатств и любовных романов Наследника года.
- А, может быть, пойдемте поедим? – предложила Гермиона. – Уже настало время обеда, а в банке я не смогла проглотить ни кусочка: эта кошмарная статья заставила меня забыть о еде!
- Прекрасная мысль! – согласился Гарри, только сейчас сообразив, что, потрясенный дурацкими измышлениями Скитер, тоже не выпил ни капли кофе и мучается от жажды еще сильнее, чем прежде. – Только куда нам пойти? Может быть, в кафе-мороженое Флориана Фортескью?
- Ничего не получится, – грустно покачал головой Рон. – Ты разве забыл, что Флориан исчез около года назад, и с тех пор никто о нем ничего не слышал?!
- Да, верно, - вздохнул Гарри. – Но тогда где мы можем пообедать?
Друзья встали посреди улицы, задумавшись, и вдруг увидели, что к ним подлетает зелено-золотой бумажный самолетик. Оказавшись совсем близко от юных волшебников, он неподвижно завис в воздухе, сам собой развернулся, превратившись в лист бумаги, и запел:
Приходите в ресторан
«У папаши д’Артаньяка»!
Здесь в любое время дня
И уютно, и приятно!
- А где находится этот ресторан? – удивленно спросил Гарри.
Лист в ответ пропел:
Просто следуйте за мной:
Покажу я вам дорогу!
И устройте пир горой -
Угощайтесь на здоровье!
- А это не ловушка? – встревожился Рон.
- Нет, я читала о ресторане «У папаши д’Артаньяка» в «Ежедневном пророке», - объяснила Гермиона. – Это место действительно существует…
- Мы согласны! Веди нас! – обратился Гарри к поющему листку и тот, снова сложившись в самолетик, полетел вперед. Друзья последовали за необычным проводником.
По дороге к ресторану Гарри несколько раз видел продавцов, предлагавших прохожим уже виденный им свежий номер «Волшебного зеркала». Торговцы искоса поглядывали на юношу, некоторые указывали на него пальцем, а самые нахальные кричали:
- Наследник года! Наследник года!
- Я подам на эту Скитер в суд! – в бешенстве сказал Гарри. – Она должна будет написать опровержение!
- Не советую, Гарри, - вздохнула Гермиона. – Судебный процесс послужит дополнительной рекламой для ее статьи, а доказать свою правоту тебе будет очень трудно. Даже в мире маглов редко удается привлечь к ответственности бульварных журналистов, а ты ведь еще и с министром магии поссорился… Руфус Скримджер будет очень рад, если ты проиграешь дело.
- Да, ты, пожалуй, права, - кивнул юноша. – Тогда я хотя бы напишу письма всем, кого оболгала эта мерзкая особа, - в первую очередь Оливеру Вуду и Анджелине Джонсон: они ведь тоже были капитанами гриффиндорской команды по квиддичу! Я не хочу, чтобы они подумали, будто я присваиваю их заслуги!
- Ты, конечно, можешь отправить им письма, - грустно сказала девушка, - но, пойми, ты не обязан извиняться перед людьми за измышления Риты Скитер! Если ты захочешь написать всем, о ком она врет, то должен будешь заниматься этим до конца своих дней! Не сомневаюсь, нормальные люди понимают, что ты не имеешь к этой галиматье никакого отношения!
Гарри вновь вынужден был неохотно признать правоту Гермионы.
- Но родителям Седрика ты все-таки напиши, - внезапно произнес Рон. – Им и без того нелегко приходится, а тут еще читать такое…
- Ты прав, - кивнула девушка, - мистеру и миссис Диггори действительно нужно объяснить, что все это ложь! Гарри, наверное, будет неплохо, если мы с Роном тоже им напишем – подтвердим, что ты никогда не хотел «сделать» Седрика!
Гарри благодарно кивнул друзьям.
Бумажный самолетик привел юных волшебников в маленький незаметный переулок, к неприметному дому, украшенному потускневшей от времени вывеской «У папаши д’Артаньяка». Гермиона поймала летучего проводника, развернула и принялась внимательно рассматривать его, а юноши тем временем начали читать висящее на дверях меню, украшенное небольшими, но яркими фотографиями блюд. (Во всех цивилизованных странах во ВСЕХ без исключения ресторанах меню висит на дверях, это только в дикой России оно составляет коммерческую тайну заведения – прим. авт.)
- А что такое буйабес? – с любопытством спросил Рон.
- Густой рыбный суп, - объяснил Гарри, видевший это блюдо в Хогвартсе во время Турнира Трех Волшебников.
- А рататуй и айоли?
- Рататуй – это густое овощное рагу, а айоли – чесночный соус, - продолжая изучать листок, рассеянно ответила Гермиона, на каникулах часто ездившая с родителями во Францию.
- А фуа-гра? – заинтересовался Гарри.
- Утиная печень, - объяснила девушка.
Стоило друзьям произнести название того или другого блюда, его фотография оживала, слетала с листа бумаги, обретала объем и начинала летать вокруг юных волшебников, распространяя вкусный запах.
- Что ж, выглядит неплохо, - решил Гарри. – Идем!
- Мне эти блюда совсем не нравятся, - слабым голосом отозвался внезапно побледневший Рон. – Давайте пойдем куда-нибудь в другое место!
- Да ты что?! - не поверил своим ушам Гарри. – Все выглядит очень вкусно!
- А, по-моему, нет, - твердо сказала Гермиона. – Лучше пообедаем где-нибудь еще!
Растерянно глядя на друзей, Гарри пытался понять, что с ними сталось. Тут входная дверь отворилась, и на улицу из ресторана вышел очень высокий, худой и смуглый темноволосый человек с длинными усами. Приветливо глядя на юных волшебников, он сказал с заметным французским акцентом:
- Какой сюрприз! Какие гости к нам пожаловали! Бонжур, месье ПоттЕр! Бонжур, мадемуазель Гранжье! Бонжур, месье ВизлЕй! Добро пожаловать к папаше д’Артаньяку, друзья мои!
- А откуда вы нас знаете? – начал было Рон, но быстро осекся, вспомнив «Волшебное зеркало».
- В этой стране я знаю всех, кого рад видеть в своем ресторане! – гордо ответил француз. – Прошу вас, друзья, не робейте, следуйте за мной!
- Простите, месье, но мы неожиданно вспомнили о том, что у нас есть важные дела. Увы, мы не можем зайти к вам! - с достоинством ответила Гермиона. Гарри с недоумением взглянул на нее.
Д’Артаньяк несколько секунд пристально смотрел на друзей, а потом широко улыбнулся:
- Поверьте моему опыту, с любыми делами легче справиться после сытного обеда! Разумеется, такие дорогие гости, как вы, получат в моем ресторане шестидесятипроцентную скидку!
- И, как обещано в объявлении на ваших дверях, еще двадцать процентов скидки, потому что мы зашли к вам в период с 13-00 до 16-00, - быстро добавила девушка, - а также пять процентов скидки, обещанных в вашем самолетике!
Француз взглянул на юную волшебницу с огромным уважением, слегка поклонился ей и широко улыбнулся:
- Разумеется, мадемуазель! Должен отметить, вы очень рассудительны, совсем как настоящая француженка!
Гермиона кивнула в знак согласия и направилась к дверям. Юноши последовали за ней.
Подведя друзей к расположенному у окна столику, Д’Артаньяк предложил им меню и удалился. Гарри еще раз просмотрел список блюд и сказал:
- Объясните мне, зачем понадобилось так торговаться? Здесь же все совсем недорого!
Рон и Гермиона посмотрели на него с сочувствием:
- Цены здесь указаны не в сиклях, а в галлеонах, - объяснила девушка.
- В… галлеонах?! – Гарри не поверил своим ушам. – Но это же еда, а не драгоценности!
- В газете было написано, что «У папаши д’Артаньяка» - самый стильный ресторан Лондона, – грустно улыбнулась Гермиона. – Вот за эту стильность клиенты и платят… Но ты не волнуйся, с учетом всех скидок цена будет приемлемой…
Гарри фыркнул:
- Я не волнуюсь и, разумеется, заплачу за всех! Я вас сюда привел, - значит, мне и платить!
- Ни в коем случае! – хором ответили Рон и Гермиона.
Попререкавшись с ними некоторое время, юноша все-таки сумел доказать свою правоту: в конце концов, обладатель одного из самых больших состояний Англии имеет право угостить друзей. Сделав заказ величественному официанту, юные волшебники принялись ждать заказанные блюда. Оглядываясь по сторонам, Гарри, Рон и Гермиона пытались понять, действительно ли этот ресторан такой стильный. Однако царивший вокруг полумрак мешал разглядеть обстановку, и даже льющийся из окна свет помогал мало. Девушка взмахнула палочкой, пытаясь осветить зал, но ничего не получилось: видимо, полутьма была создана волшебством.
Вдруг друзей на мгновение ослепила яркая вспышка света. Вновь обретя возможность видеть, они увидели фотографа, в три погибели согнувшегося у большого фотоаппарата на треноге.
- Друзья мои, вы не будете возражать, если ваши снимки украсят стену моего ресторана? – с улыбкой спросил незаметно подошедший к их столику д’Артаньяк.
- Нет, - смутился Гарри, - но есть одна проблема…
- Какая же? - осведомился француз.
- Понимаете, сейчас идет война. Многие уже пострадали от рук Пожирателей Смерти. Гермиона, Рон и я враждуем с Волдемортом, - услышав это имя, д’Артаньяк вздрогнул, но юноша продолжал говорить, - и если его сторонники узнают, что вы принимаете нас, то они могут попытаться вас убить…
Француз улыбнулся и отрицательно покачал головой:
- Вы смелый и великодушный юноша, месье ПоттЕр! Спасибо за предупреждение, но я не боюсь! Несмотря на свое грозное имя, Пожиратели питаются отнюдь не только смертью. Поверьте, они гораздо с большим удовольствием поглощают изысканные блюда французской кухни! Так что, чем бы ни закончилась война, даже если весь мир провалится в тартарары, то дольше всех на поверхности останется ресторан «У папаши д’Артаньяка»! Но ваши слова я запомню: Себастьен д’Артаньяк никогда не забывает тех, кто старается ему помочь!
Француз поклонился и с улыбкой заметил:
- Кстати, я рад, что мое скромное заведение пользуется такой популярностью у семейства ВизлЕй! Ваш брат Персиваль – наш частый гость, вы можете видеть его фотографию на той стене. Ваш батюшка также захаживает к нам…
Д’Артаньяк перестал улыбаться и хотел сказать что-то еще, но тут к нему подбежал официант и что-то быстро зашептал.
- Миль пардон, друзья мои, увы, я вынужден вас покинуть. Дела…
С этими словами хозяин ресторана быстро ушел куда-то в глубь здания, а Рон насмешливо фыркнул:
- Этот француз что-то напутал! Не знаю, как там насчет Перси, но отец точно никогда здесь не бывал! Он вообще не любит французскую кухню! Говорит, что она слишком легкая и заумная, так что совершенно непонятно, что ешь: мясо, рыбу или фрукты!
Гарри подумал, что отец Рона вряд ли когда-нибудь посещал ресторан «У папаши д’Артаньяка» просто потому, что один обед здесь стоил больше, чем вся семья Уизли тратила за целый день. Но говорить об этом юноша, разумеется, не стал.
- А Перси здесь действительно бывает, - сказала Гермиона. – Смотрите, вот его фотография!
Девушка взмахнула палочкой, и висящие на дальней стене фотографии стали видны так отчетливо, словно находились совсем близко. На одном из снимков действительно был изображен Перси. Одетый в дорогую темно-синюю шелковую мантию, юноша выглядел таким самодовольным, словно его только что назначили министром магии, и польщенно улыбался.
- Ой, а кто это с ним? – удивился Рон.
За одним столиком с Перси сидела самая уродливая девушка, какую Гарри приходилось видеть, - резкие, неправильные черты лица, жидкие волосы мышиного цвета, собранные в несуразную высокую прическу, по-мужски широкие плечи… Тяжелая нижняя челюсть делала девушку похожей на лошадь, и, когда незнакомка улыбалась, ее зубы казались просто огромными, занимая пол-лица. Картину довершала ярко-красная мантия с зелеными узорами, украшенная большим ядовито-желтым цветком. Все вместе взятое производило нехорошее сильное впечатление.
- А я ее знаю! - с удивлением отметила Гермиона. – Это Делия Флагшток, вратарь «Холихедских гарпий»! Когда мы встречались с Гвеног Джонс, она показывала нам фотографии девушек из своей команды!
Юная волшебница немного смутилась, поскольку познакомилась со знаменитой спортсменкой на одной из вечеринок у профессора Слизнерога, которые Рон очень не любил. (Из множества вариантов написания фамилии нового профессора зелий я предпочитаю Слизнерога и очень удивляюсь, откуда взялся «росмэноваский» Слизнорт – прим. авт.) Однако рыжеволосый парень, похоже, даже не расслышал слов Гермионы, а потрясенно пробормотал:
- Это где же Перси нашел такую… такое…
- Не суди о людях по внешности, Рон! – резко сказала девушка. – Может быть, Делия Флагшток – очень хороший человек! Во всяком случае, спортсменка она превосходная!
- А я и не сужу! – фыркнул рыжеволосый парень. – Хороший человек не будет встречаться с Перси…
- Месье Персивалю очень повезло, - мягко заметил неизвестно откуда появившийся д’Артаньяк. – Мадемуазель Делия не только превосходная спортсменка - она из ТЕХ САМЫХ Флагштоков!
- Владельцев сети магазинов «Все для квиддича»? – переспросил Рон, не веря своим ушам.
- Не только сети магазинов, - улыбнулся хозяин ресторана, - но и лучшей в Англии мастерской по проектированию новых моделей метел, и лаборатории по созданию аксессуаров для квиддича. Мадемуазель Делия – единственный ребенок в семье, так что ее будущий муж имеет все шансы стать очень богатым человеком!
- Да, Перси всегда мечтал о богатстве, - фыркнул Рон, - ради денег он на все пойдет, даже женится на крокодиле!
- Мадемуазель Делия – очень милая девушка, веселая и жизнерадостная, - дипломатично заметил француз, - и на крокодила совсем не похожа.
Рон не удержался и фыркнул.
- А теперь, друзья мои, - торжественно провозгласил д’Артаньяк, - пришло время приступить к трапезе. Приятного аппетита!
Неслышно подошедшие официанты принесли Гарри, Рону и Гермионе закуски. Фотограф сделал еще несколько снимков, запечатлев юных волшебников за едой, а когда он ушел, друзья принялись рассматривать фотографии других посетителей ресторана, висящие рядом со снимком Перси и Делии Флагшток. Хотя во всем остальном помещении полумрак сохранялся по-прежнему, но фотопортреты, словно почувствовав интерес посетителей, высвечивались очень ясно. Юные волшебники без труда узнали Златопуста Локонса в темно-вишневой мантии, Риту Скитер, над которой парило Прытко Пишущее Перо, Горация Слизнерога в окружении его бывших студентов, Донахана Тримлетта – солиста группы «Ведуньи», бывшего министра магии Корнелиуса Фаджа, Селестину Уорлок – любимую певицу миссис Уизли, Гвеног Джонс и других знаменитостей.
На самом видном месте красовалась фотография нынешнего министра магии Руфуса Скримджера, выглядевшего необычайно благородно, торжественно и внушительно. Рядом с ним сидела сладко улыбающаяся Долорес Амбридж в ярко-розовой мантии.
- И зачем д’Артаньяк пускает в ресторан таких мерзких типов? – возмутился Рон. – Сам француз вроде человек неплохой; Гвеног Джонс, Донахан, Слизерог и даже Селестина Уорлок – тоже люди нормальные, но все остальные…
- Во-первых, эти «мерзкие типы» очень богаты и могут себе позволить питаться здесь каждый день всю свою жизнь, - объяснила Гермиона. – А во-вторых… Не может же д’Артаньяк написать на входной двери: «Министру магии вход воспрещен»! Тогда ресторан сразу же закрыли бы, уж Скримджер наверняка нашел бы повод…
Юноши вынуждены были признать, что она права.
- А вот Люпин и Грюм наверняка еще не обедали, потому что охраняют нас, - вздохнул Рон. – Может быть, угостить их?
- Ни в коем случае! – резко сказала Гермиона. – Мы не должны рассекречивать наших телохранителей, потому что тогда вся их работа пойдет насмарку. Люпину и Грюму сейчас нелегко приходится, но они сами на это пошли и знают, ради чего терпят такие неудобства…
Закончив трапезу и тепло попрощавшись с д’Артаньяком, приглашавшим их заходить как можно чаще, друзья вышли на улицу. Гарри испытывал смешанные чувства: еда оказалась действительно очень вкусной, но, когда он задумывался, сколько она на самом деле стоит, он отнюдь не был уверен, что за эти блюда стоит платить такие безумные деньги. Гермиона заметила растерянность друга и ободряюще улыбнулась:
- Мой папа говорит, что, обедая в дорогих ресторанах, мы платим не за еду, а за новые знания. Теперь мы на собственном опыте убедились, что изысканные кушанья и обычные блюда не слишком-то отличаются друг от друга, и можем не переживать, если не попробовали какого-нибудь деликатеса...
- Не слишком ли высокая цена за знания? – пробурчал Рон.
- Папа говорит, что информация – самый дорогой товар на свете…
Вновь оказавшись в Косом переулке, друзья увидели, что практически каждый прохожий держит в руках свежий номер «Волшебного зеркала». От направленных в его сторону любопытных взглядов Гарри сразу стало не по себе:
- Поехали домой! – предложил он. – Все равно сегодня не получится спокойно погулять!
Рон и Гермиона согласились, и трое друзей направились из Лондона в городок Литтл-Уингинг, где жили Дурсли.
Шагая по Тисовой улице к дому родных Гарри, юные волшебники услышали громкое жужжание. Подойдя ближе, они увидели, что этот звук издает газонокосилка, управляемая Дадли. Жара была неимоверная, но младший Дурсль, обливаясь потом, упорно трудился. Увидев Гермиону, он приветливо улыбнулся ей и воскликнул:
- Здравствуйте, мисс Изэтих! Как поживаете? Чудесная погода, правда? А я вот решил привести в порядок наш газон: что-то он совсем зарос!
- Очень мило, - пробормотала девушка, не зная, что еще сказать.
Гораздо большее впечатление действия Дадли произвели на Рона.
- Каким удивительным устройством управляет твой кузен! – восхитился рыжеволосый волшебник. – А как оно называется?
- Газонокосилка, - объяснил Гарри, скрывая улыбку.
- И оно действует совсем без магии? То есть абсолютно? – восторгу Рона не было предела.
- Вот именно! – подтвердил Гарри.
- Я должен понять, как она работает, и все записать! – рыжеволосый юноша достал из кармана перо и лист пергамента. – Я обещал отцу…
- Это прекрасная идея, Рон! – заявила Гермиона с такой сладкой улыбкой, что Гарри стало немного не по себе. – Я надеюсь, Дадли объяснит тебе принцип действия газонокосилки и даже разрешит поработать на ней. Не так ли, Дадли?
Младший Дурсль кивнул, не сводя зачарованного взгляда с девушки.
- Вот и славно! – обрадовалась юная волшебница. – А мы с Гарри пока посидим в теньке: очень уж жарко сегодня!
Ослепительно улыбнувшись, Гермиона зашла в дом. Удивленный Гарри последовал за ней.
Оказавшись вне поля зрения Рона и Дадли, девушка мгновенно перестала улыбаться и поднялась на чердак. Когда Гарри тоже вошел туда, она закрыла входную дверь неизвестным юноше заклинанием и произнесла:
- Оглохни!
Гарри очень удивился: раньше Гермиона никогда не пользовалась чарами, придуманными Принцем-полукровкой. С неменьшим изумлением юноша отметил, что он по-прежнему не может осознать, что Принц и Снейп – это один и тот же человек. Бывший профессор Хогвартса был подлым, низким, безжалостным убийцей, не достойным ни жалости, ни милосердия, а вот к Принцу-Полукровке Гарри продолжал испытывать уважение и симпатию. Впрочем, все эти мысли мигом вылетели у юноши из головы, когда он увидел встревоженное лицо Гермионы.
- Гарри, мне нужно серьезно поговорить с тобой, - сказала она, - но так, чтобы Рон не слышал. Прежде чем я начну, пообещай, что без моего разрешения ты ничего ему не расскажешь!
- Обещаю, Рон ничего не узнает о нашем разговоре, если ты не позволишь мне сообщить ему, - кивнул юноша, немного сбитый с толку и очень встревоженный. С Гермионой они были знакомы много лет, но Гарри очень редко видел ее настолько обеспокоенной. Чтобы вывести юную волшебницу из равновесия, требовались очень серьезные причины.
- Понимаешь, - тем временем говорила Гермиона, беспокойно ходя по комнате, - Рон всегда с предубеждением относился к Глотику, а если он обо всем узнает, то и вовсе возненавидит бедное животное. Но кот же не виноват, что он такой! Я очень волнуюсь за Живоглота, Гарри…
Юноша чуть не расхохотался: все-таки девчонки всегда останутся девчонками! Дамблдор погиб, его убийца гуляет на свободе, нужно найти и уничтожить хоркруксы, в Ордене Феникса действует шпион Волдеморта, а Гермиона переживает из-за того, как Рон относится к ее коту! Точнее, она переживает из-за самого кота…
- И что же, по-твоему, не так с Живоглотом? – осторожно спросил Гарри. – Я ведь не слишком-то разбираюсь в уходе за магическими существами… Если кот болен, посоветуйся с целителями-ветеринарами. Если ему нужна невеста, то обратись к мисс Фигг – она живет неподалеку отсюда и разводит кошек. Я-то чем могу помочь?
Юная волшебница с изумлением подняла брови:
- Насколько я знаю, Глотик абсолютно здоров, а невест он себе находит без моей помощи. Меня тревожит другое… Я всегда видела, что Глотик отличается от остальных котов, и, хотя не сразу догадалась, в чем дело, но со временем нашла нужные книги, получила необходимые сведения и все проверила. Оказалось, что Живоглот – наполовину кот, а наполовину – низул! (По-английски это слово пишется kneazle, а читается именно так – прим. авт.)
Гермиона торжествующе взглянула на Гарри, словно ее слова все объясняли, но юноша ничего не понял:
- А кто такие - низулы? – спросил он.
- Разве ты не знаешь? Низулы – это магические существа. Они величиной с кошку, но их уши гораздо больше, мех – пышнее, а хвост похож на львиный. Низулы очень умны, инстинктивно различают плохих людей и… плохо на них реагируют. Но если низул кого-то полюбит, то станет ему вернейшим другом и помощником.
Гарри ненадолго задумался, а потом восхищенно хмыкнул:
- Гермиона, похоже, ты, как всегда, права! Когда в «Волшебном зверинце» Живоглот впервые увидел Петтигрю в облике крысы, то немедленно набросился на него! Мы-то решили, что в коте просто проснулся охотничий инстинкт, а все оказалось гораздо серьезнее. И к Сириусу Живоглот очень хорошо относился – помогал скрываться от дементоров, доставлял его письма на почту… Так что твой Глотик действительно умеет отличать хороших людей от плохих! Но почему тогда ты беспокоишься? Тебе радоваться надо!
Юная волшебница тяжело вздохнула:
- Сначала я думала так же, как и ты, и тоже радовалась. Но потом я еще немного поразмышляла и очень испугалась. Мне страшно, Гарри, понимаешь? – она обхватила руками плечи и посмотрела на юношу с бесконечным ужасом.
- Нет, не понимаю, - Гарри и вправду был совсем сбит с толку.
- Хорошо, я объясню, - снова вздохнула девушка. – Помнишь тот день в Визжащей Хижине, когда ты пытался убить Сириуса?
- Да, - сердце юноши сжалось от боли и тоски, - я был уверен, что это Сириус выдал моих родителей Волдеморту, и хотел отомстить. Но Живоглот улегся у моего крестного на груди и не хотел слезать. Сириус пытался прогнать кота, но тот не уходил. Я, помню, еще подумал, как это странно: Блэк выдал Волдеморту семью своих лучших друзей, но хочет спасти кота… Подожди! – Гарри осекся. – Но это же еще одно доказательство того, что Живоглот - наполовину низул! Что тебя тревожит?!
- Все не так просто, Гарри… Я абсолютно уверена, что в тот вечер ты бы не смог убить Сириуса. Во-первых, тогда ты еще не знал заклинание Авада Кедавра, но даже если бы и знал, это не имело бы никакого значения. Понимаешь, чтобы Заклинание Смерти подействовало, нужно изо всех сил стремиться убить, уничтожить свою жертву…
При этих словах Гермионы Гарри вновь вспомнил ночь на Астрономической башне и искаженное неистовой ненавистью лицо Снейпа, но одернул себя и продолжил слушать девушку, говорившую:
- А ты не хотел убить Сириуса – ты хотел, чтобы твои родители остались живы. Это ведь не одно и то же, правда?
- Но Живоглот мог не понимать, что я не знаю Заклинания Смерти, - возразил юноша, - или он просто не хотел, чтобы я мучил ни в чем не повинного человека. Ведь ранить Сириуса я все-таки мог…
- Да, ты мог его ранить, - спокойно согласилась Гермиона, - и в этой ситуации кот, бесспорно, проявил удивительное благородство и самопожертвование. А как ты думаешь, Снейп мог убить Сириуса в Визжащей Хижине?
- Да, безусловно, - ответил Гарри, ни минуты не раздумывая. – Снейп ненавидел Бродягу и… теперь мы знаем, что он вполне способен убить. Я помню, когда в Визжащей Хижине обезоруженный Сириус попытался подойти к Снейпу, тот сказал: «Дай мне малейший повод, Блэк - и я убью тебя!» И такое у Снейпа в ту минуту было лицо, что я не сомневаюсь: он говорил правду.
- Я абсолютно согласна с тобой, Гарри. А теперь ответь на вопрос: почему же благородный и самоотверженный Живоглот не защищал ни в чем не повинного Сириуса от предателя и убийцы Снейпа? Ведь даже если бы декан Слизерина не убил твоего крестного у нас на глазах, то отвел бы его к дементорам, а поцелуй дементора хуже смерти. Так что опасность Сириусу грозила страшная и абсолютно реальная…
Юноше показалось, что его ударили по голове чем-то тяжелым. А ведь правда, где был Живоглот в эти страшные минуты?! Почему он не вмешался? Может быть, кот был занят чем-то другим? Или кто-то его остановил?
- А что, если мы просто не заметили, – неуверенно спросил Гарри, – как Снейп оглушил кота? Снейп ведь прекрасно умеет пользоваться непроизносимыми заклятиями…
- Но Живоглота он не оглушал. Декан Слизерина стоял один против пятерых людей, и ему было не до кота. Я присматривала за Живоглотом, - это ведь все-таки мой кот, - и я абсолютно убеждена, что Снейп его не трогал.
- Но ты знаешь, где Живоглот был, когда Снейп угрожал Сириусу?
- Да знаю. Мой кот караулил Коросту.
- Но это же все объясняет! – юноша очень обрадовался, что проблема разрешилась так просто. – Живоглот не обращал внимания ни на что другое, так как не хотел, чтобы Петтигрю сбежал!
- Нет, это ничего не объясняет, - хмуро покачала головой юная волшебница. – По-твоему, было бы лучше, если бы в ту страшную ночь Сириуса поцеловал дементор, а Петтигрю попал в Азкабан и сбежал оттуда полтора года спустя вместе с другими Пожирателями Смерти?
- Если бы Петтигрю попал в Азкабан, то не сумел бы помочь Волдеморту обрести новое тело, и тогда заключенные Пожиратели Смерти не смогли бы сбежать из тюрьмы! – возразил Гарри.
- А о Барти Крауче-младшем ты забыл? К этому времени он уже восстановил свои силы, научился сопротивляться заклятию Империус и готовился восстать против отца. С помощью Волдеморта и Хвоста младший Крауч освободился быстрее, но я не сомневаюсь, что и самостоятельно он рано или поздно сбежал бы от отца и отправился на поиски своего господина. Так что в конечном счете Волдеморт все равно возродился бы, только это произошло бы немного позже, а Сириус бы погиб намного раньше, - сказала девушка, а потом решительно добавила:
- Но все это не имеет значения! Спасти жизнь невинному гораздо важнее, чем арестовать преступника. Нет, Живоглот должен был защищать Сириуса, чего бы это ни стоило! Кроме того, в тот момент Петтигрю вообще не собирался никуда бежать!
- То есть как?! – Гарри почувствовал себя очень тупым и в который уже раз с беспредельным уважением подумал, какая Гермиона умная.
- Очень просто! Почему Снейп смог оправдать перед Дамблдором свое поведение в ту ночь? Да потому, что у декана Слизерина было железное объяснение: в Хижине он видел беглого преступника и не принявшего Волчелычное Зелье оборотня, но не заметил там никаких следов не только Петтигрю, но и крысы!
- Снейп врал! – возмутился юноша. – Он прекрасно видел Петтигрю и сразу его узнал! Они же вместе на Волдеморта работали!
- Думаю, ты прав, но вспомни: Рон прятал крысу от Сириуса и Люпина на груди, под мантией. Я тоже считаю, что Снейп узнал Петтигрю, но декану Слизерина было совсем несложно убедить Дамблдора в обратном. И в самом деле, если бы ничего не подозревающий человек, желая арестовать двух опасных преступников, вошел в Визжащую Хижину, он бы и в самом деле мог не заметить, что один из пленников этих злодеев держит на груди, под мантией, крысу! Так что у Петтигрю в тот момент был единственный шанс на спасение – сидеть тихо и не шевелиться! Если бы Хвост побежал, Снейп не смог бы притворяться, что его не видел. Конечно, декана Слизерина было бы гораздо проще разоблачить, если бы мы успели ему рассказать, что Петтигрю – анимаг, но мы все впятером говорили одновременно, и Снейп сделал вид, что ничего не понял…
- Нет, было не так! – нахмурился Гарри. – Сначала мы действительно говорили все впятером, но потом поняли, что зря теряем время. Тогда ты начала объяснять Снейпу, кто такой Петтигрю. Ты говорила очень просто и толково, - тебя бы даже Грохх понял, - но, услышав твои слова, Снейп совершенно озверел и грубо тебя прервал. Еще бы, он ведь не хотел, чтобы Петтигрю арестовали…
- Да, Снейп очень странно вел себя тогда в Хижине, - кивнула девушка. – Я никогда его таким не видела! Я даже подумала, что профессор выпил слишком много Феликс Фелицис или Напитка Храбрости, но потом проверила по книгам – передозировка этих зелий проявляется совсем иначе…
- Кстати, у мадам Помфри после побега Сириуса Снейп вопил даже громче, - хмыкнул юноша. – Вот там он был абсолютно невменяем! Фадж ему кричит: «Замолчите, профессор, вы несете чушь!». А Снейп, ни на что не реагируя, продолжает орать: «Это Поттер, Поттер виноват! Вы его не знаете, а я его знаю!» Просто цирк!
- Да, странно… Скажи, - осторожно спросила Гермиона, - а на… Астрономической башне Снейп тоже орал?
- Нет, там он вел себя как обычно, почти ничего не говорил, убил, - Гарри проглотил комок в горле, - Дамблдора и сразу ушел. Я не думаю, что Снейп оставался на башне дольше пяти минут… Когда я за ним погнался, он начал бить меня заклятиями, но и тогда кричал не так громко…
- И ты рассказывал, что когда Фадж отдал Крауча-младшего дементорам, то Макгонагалл обозвала министра дураком, а Снейп держался совершенно невозмутимо…
- Так тогда он и не волновался, а радовался, что Крауч не сможет его выдать, а Волдеморт успешно возродился…
- Думаю, он все же волновался. В тот момент Снейп не мог знать, что Волдеморт не убьет его прежде, чем он успеет что-то объяснить…
- Ну и что с того?! – раздраженно поинтересовался Гарри. – Какая разница, волновался Снейп или нет?!
- В Визжащей Хижине Снейп был абсолютно не похож на себя: обычно он очень гордится своим хладнокровием. Ради спасения Петтигрю он бы не стал терять лицо. Значит, причина истерики Снейпа – Сириус.
- Снейп ненавидел Сириуса!
- Ненависть – не причина для истерики, - покачала головой девушка. – Я долго не понимала, что могло вызвать такой всплеск эмоций, но в конце концов догадалась. Настолько дико вывернуть человека наизнанку способен лишь страх - панический, нерассуждающий, беспредельный… Я думаю, Снейп до безумия боялся твоего крестного, Гарри, боялся больше, чем Дамблдора и Волдеморта, вместе взятых.
- Ему было чего бояться, - угрюмо отозвался Гарри. – Мой отец и Сириус…
- Гарри! Снейп убил, - голос Гермионы дрогнул, но она справилась с чувствами и продолжала, - Дамблдора – величайшего волшебника нашего времени! А Сириус многие годы провел в Азкабане и долго не практиковался в волшебстве. Я не думаю, что твой крестный мог быть опасен для Снейпа как боевой маг.
- Но я не понимаю…
- Мне кажется, твой крестный знал о Снейпе какие-то факты, которые Снейп хотел скрыть любой ценой. При этом Сириусу не было известно, насколько он опасен для Снейпа, иначе твой крестный вел себя совсем иначе…
- Но раз Снейп так боялся Сириуса, - Гарри задохнулся от внезапной догадки, - значит, он действительно желал его смерти! А враги Нюниуса долго не живут… Если ты права, то Снейп имеет к гибели Сириуса гораздо большее отношение, чем нам кажется!
- У нас нет никаких доказательств причастности Снейпа к смерти твоего крестного, - покачала головой девушка, - но мы можем попытаться понять, почему он так боялся Сириуса. Я думаю, дело тут было не просто в каких-то сведениях: вряд ли бездоказательные обвинения напугали бы декана Слизерина до полусмерти. Мне кажется, твой крестный хранил какую-то вещь, – книгу, фотографию, письмо, – не понимая, что ее обнаружение будет смертельно опасно для Снейпа. Если мы ее найдем, это может очень помочь мракоборцам…
- Прекрасная идея! Нужно обязательно осмотреть особняк на площади Гриммо… - Гарри осекся, вспомнив это огромное здание.
- А также дом Альфарда Блэка – там твой крестный жил со своего совершеннолетия до ареста. И особняк Поттеров – они приняли Сириуса после побега из дома… - грустно закончила Гермиона. – Хорошо бы еще, мы понимали, что ищем…
- Кто ищет – тот всегда найдет! – заметил Гарри. – Завтра и начнем!
- Ничего не получится, - вздохнула девушка. – Ты получишь эти дома во владение только после совершеннолетия…
- Но хозяином Кикимера я стал год назад!
- Владеть домовыми эльфами могут даже дети, а вот особняки в собственность передают только совершеннолетним…
- Дурацкие правила!
- Какие есть… Но мы отвлеклись от главного. Гарри, что мне делать с Живоглотом?! Почему он пытался защитить Сириуса от тебя, но совершенно не беспокоился, что его убьет Снейп? Почему он даже не попытался напасть на декана Слизерина ни в Визжащей Хижине, ни позже, хотя, наверное, нет на земле более низкого и подлого человека, чем Северус Снейп?
- Честно говоря, я все равно не понимаю, из-за чего ты так тревожишься, - с легким раздражением сказал Гарри, которому гораздо интереснее было обсуждать способы поимки Снейпа, чем странности домашнего животного. - Может быть, твой кот ошибся или просто струсил?
- Низулы очень редко ошибаются и ничего не боятся.
- А если у него это наследственное? Вдруг у твоего Глотика были трусливые и неумные предки?
- Ой, Гарри, это прекрасная мысль! – воскликнула девушка, расцветая улыбкой. – И в самом деле, нужно съездить в «Волшебный зверинец» и поговорить с продавцами о Глотике! Они наверняка знают, какие у него предки! Отправимся прямо сейчас! Одного человека я трансгрессирую без проблем, так что это не займет много времени!
- Ничего не выйдет, придется в следующий раз, - покачал головой юноша, указывая на дверь, в которую стучал Рон, крича при этом:
- Откройте немедленно! Чем вы там занимаетесь?!
Гермиона прошептала: «Только ничего ему не говори!» - взмахнула палочкой, и дверь открылась. Рон, от неожиданности не удержавший равновесия, ввалился на чердак и, каким-то чудом устояв на ногах, ошарашенно огляделся.
- Нам с Гарри нужно было серьезно поговорить, - объяснила девушка.
- О чем это? – подозрительно спросил рыжеволосый волшебник.
- Гарри просил меня помочь ему собрать информацию о вещах, принадлежавших Капндиде Когтевран, и о возможных местах хранения хоркруксов.
Гарри с трудом удержался, чтобы не раскрыть рот от изумления.
- Но это же очень опасное дело! – возмутился Рон. – Без меня вы никуда не пойдете!
- Мы будем очень признательны тебе, если ты нам поможешь, - улыбнулась девушка, – но пока мы не собираемся никуда идти: еще рано встречаться лицом к лицу с Волдемортом и Пожирателями. Мы станем действовать по-другому. Не сходя с места и не подвергая себя опасности, можно получить самые секретные сведения, - если, конечно, знать, где и как искать. А я знаю… И твоя помощь придется очень кстати.
- Разумеется, помогу! – энергично кивнул рыжеволосый парень, но вдруг снова нахмурился и подозрительно спросил:
- А зачем вы запирались и использовали Оглохни?
- Тетя Петунья – главная сплетница в округе, - объяснил Гарри, немного пришедший в себя.
- А почему меня бросили?!
- Ты же сам хотел понять, как работает газонокосилка! – очень удивилась Гермиона. – Вот я и активизировала Дадли, чтобы он тебе помог…
- Активизировала… - Рон ошарашенно покачал головой, но понял, что не знает, какие еще вопросы можно задать друзьям, и сменил тему разговора:
- Гарри, помнишь, ты рассказывал про синемутограф? Хотел бы я его увидеть! Скажи, где находится ближайший?
- Совсем недалеко, - улыбнулся Гарри, радуясь, что инцидент завершился благополучно. – Мы можем пойти туда прямо сейчас.
- Здорово! – восхитился рыжеволосый волшебник, и трое друзей отправились в кино.
Глава 5Эта прода получилась у меня не каноничной по форме. В свое оправдание могу лишь сказать, что действие книг JKR обычно начинается 31 июля или даже позже, а моя 8-ая глава заканчивается вечером 30-ого, так что пока я относительно свободна в выборе тем. Всего глав у меня будет 28-30.
Я неплохо отношусь к Драко и хочу, чтобы он не просто остался жив, но и что-нибудь понял. Однако имейте в виду: младший Малфой НЕ СТАНЕТ главным героем моего фика и в следующий раз появится в главе 18-20-ой. А пирушек Волдеморта и Пожирателей в моем фике больше не будет вообще. (Виновата здесь только Ро: она придумала, что у Драко день рождения летом, а это самый благовидный предлог для визита Волдеморта в Паучий Тупик.) Если вам вообще неохота читать про Драко и Паучий Тупик, переходите сразу к 7-ой главе, там опять появится Гарри и К.
Я люблю и детективы, и любовные истории, но для тех, кому интересно что-то одно, делаю предупреждение.
1) Я не смогла отказаться от искушения и написала маленькую гермидраку. Если вам данный пейринг неинтересен, то можете его пропустить. Встретив в тексте 5-ой главы слово «ОНА», нужно (сорри за примитивизм, но я чайник):
а) найти в верхнем левом углу экрана пункт меню «Файл»; правее от него находится пункт меню «Правка»;
б) в меню «Правка» есть пункт «Найти». В строку поиска ввести слово «министерстве». Когда перейдете на него, можете читать смело: в дальнейшем тексте 5-ой главы лирики практически не будет.
2) А вот большая часть 7-ой главы – это рассуждения о хоркруксах. Читать их нужно, если у вас есть настроение хорошо ПОДУМАТЬ. Ежели у вас такого желания нет, то прочтите начало 7-ой главы до того момента, когда Гермиона с книгами и Рон приходят к Гарри для серьезного разговора, и переходите прямо к 8-ой. Однако информация из 7-ой главы будет очень важна впоследствии, и в дальнейшем тексте я всегда буду давать ссылки: «См. 7-ую главу». Если же вы категорически не согласны с моей 8-ой главой, то перед написанием гневного отзыва ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОЧТИТЕ 7-ую.
В качестве бонуса за долготерпение выкладываю начало 9-ой главы: информация информацией, а отдыхать душой все-таки надо. Когда появятся главы 10-12, это будет означать, что и 9-ая глава выложена полностью.
Новая прода (главы 8-12) появится в начале апреля. В ней будет день рождения Гарри и свадьба Билла и Флер, трагические события, о которых я предупреждала, и путешествия во времени. Гарри НЕМНОГО погеройствует на радость всем любителям экшна. 9-12 главы будут очень большими, т. к. в каноне в 13-ой главе всегда происходит что-нибудь плохое, и большая часть трагических событий моего фика случится именно тогда.
На вопросы читателей я отвечаю в Отзывах.
Приятного чтения!
Глава 5
День рождения Драко Малфоя
Каждое утро сразу после пробуждения Драко несколько минут лежал с закрытыми глазами, надеясь, что все события последнего времени ему просто приснились, а на самом деле он находится в родном доме. Юноша старался подольше продлить эту иллюзию, но она развеивалась, стоило ему только открыть глаза. Нет, он не дома и вернется туда очень нескоро…
Новое место жительства сильно отличалось от фамильных особняков Малфоев, но юноша переживал вовсе не из-за отсутствия привычных удобств. Хотя Драко и привык к гораздо большей роскоши, он не мог не признать, что Снейп прекрасно подготовился к приему гостей. Предназначенные бывшим профессором для Малфоев светлые, уютные комнаты, обставленные недорогими, но красивыми, удобными и надежными вещами, разительно отличались от остальных помещений дома в Паучьем Тупике. Проблема была в другом: юноша ни на минуту не мог забыть, что живет среди чужих, и отчаянно скучал по родному дому.
В этот день тоска была особенно сильной: сегодня Драко праздновал свое совершеннолетие. (В последние годы Малфои устраивали торжества в честь сына 9 июля - месяц спустя после его дня рождения, - поскольку 9 июня Драко находился в Хогвартсе; традиция сохранилась и в нынешнем году, т. к. в первые недели в Паучьем Тупике Малфой сдавал экзамены.)
Юноша очень давно мечтал об этом дне. Родители часто говорили, какой роскошный праздник они устроят в честь семнадцатилетия сына, и даже спорили о том, что нужно сделать. Это был один из немногих случаев, когда мистер и миссис Малфой не просто беседовали, но и брали на себя труд доказывать свое мнение: обычно Люциус и Нарцисса практически не замечали друг друга, перебрасываясь лишь самыми необходимыми фразами. Но в вопросе о совершеннолетии сына супруги были единодушны, мечтая устроить по этому поводу такой праздник, которого еще не видел волшебный мир. Драко очень надеялся, что совместные хлопоты по подготовке большого торжества хоть немного сблизят родителей…
Юноша стиснул зубы: отец сейчас в тюрьме, а они с матерью прячутся, словно крысы! Не сбудется ничего, о чем они мечтали…
На душе было так тоскливо, что Драко попытался вообразить, как он праздновал бы этот день в родном доме. Разумеется, как и всегда, первыми поздравили бы именинника привидения дома Малфоев – Изабелла и Реджинальд, погибшие в середине в 1649 году в эпоху войн Бледного Всадника. (Подробнее об этой войне рассказано в 7-ой главе моего фика – прим. авт.) Изабелла была убита в возрасте десяти лет, а Реджинальд прожил всего восемь. Брат и сестра, не желая так рано покидать землю, превратились в призраков и на протяжении трех с половиной веков оставались лучшими друзьями детей из семьи Малфоев. Драко искренне сочувствовал несчастным детям и с интересом слушал их рассказы о времени, когда они были еще живы: ведь тогда разрешалось держать дома драконов и летать на коврах-самолетах. А призраки с удовольствием узнавали от своего далекого потомка о порядках в Хогвартсе и о новых изобретениях, таких как Хогвартс-экспресс и Волшебное Радиовещание.
Нарциссу немного беспокоила эта дружба. Драко тоже начал тревожиться, когда Изабелла и Реджинальд стали говорить ему, что обрадуются, если он тоже превратится в призрака, так как им совсем не нравится, что их лучший друг взрослеет. Но со временем все обошлось. Драко обещал и дальше рассказывать привидениям о жизни за пределами фамильного особняка, а Изабелла и Реджинальд лучше всех понимали, что призраки не могут покидать здание, в котором обитают. Поэтому фамильные привидения рода Малфоев, пусть и без особой радости, но признали за своим далеким потомком право взрослеть…
Юноша не сомневался, что в этот важный для него день Изабелла и Реджинальд непременно пришли бы поздравить его. Они немного завидовали тем, кто взрослеет, но в целом были добрыми и приветливыми.
Когда Изабелла и Реджинальд закончили бы свое поздравление и исчезли, отправившись играть на чердак, то, удостоверившись, что хозяин окончательно проснулся и больше спать не намерен, в комнату Драко вошли бы все живущие в особняке Малфоев эльфы. Домовики хором спели бы поздравительную песню и вручили сделанные своими руками подарки. Раньше юношу безумно раздражало и громкое нестройное пение, и нелепые безделушки: например, вопящий от прикосновения незнакомых рук кошелек или рамка для фотографий, которая меняла свой цвет в зависимости от настроения владельца. Но сейчас Драко с изумлением понял, что скучает по искренней и бескорыстной любви домовиков, которая наполняла их поздравления.
А когда он покинул бы свою комнату и вышел в гостиную, его ожидали бы родители с поздравлениями и подарками. Люциус обещал после совершеннолетия ввести сына в совет директоров возглавляемой им компании. Нарцисса намеревалась подарить Драко гиппогрифа: как-никак, ее отец, Сигнус Блэк, разводил лучших в Британии гиппогрифов, и миссис Малфой очень надеялась, что ее сын продолжит семейную традицию.
После легкого, но роскошного завтрака потянулись бы нагруженные дорогими, но скучными подарками визитеры, но настоящий праздник начался бы вечером, когда по случаю совершеннолетия единственного наследника Малфои устроили бы грандиозный бал до самого утра. Стены огромного зала для танцев были бы сплошь увиты цветущими розами, в его центре появился бы фонтан, вздымающий ввысь струи супер-пенящегося шампанского, а в углах расположились бы раскидистые деревья. Ветви одного из них усыпали бы всевозможные спелые фрукты, другое дерево манило бы сладкоежек висящими на его ветках конфетами и пирожными, завернутыми в яркую фольгу, а ветви третьего и четвертого покрывало бы застывшее в причудливых формах мороженое, которые защищали от таяния специальные чары... Раньше юношу немного раздражала эта старомодная, слащавая пышность, но сейчас он и о ней вспоминал с удовольствием. Вместо свечей тьму рассеивали бы тысячи светлячков, и всю ночь, сменяя друг друга, для развлечения гостей играли бы лучшие оркестры и рок-группы страны… И на этот праздник непременно пришла бы ОНА…
Драко стиснул зубы: он прекрасно понимал, что даже при самых благоприятных обстоятельствах ЕЕ бы на празднике не оказалось просто потому, что Малфоям не пришло бы в голову ее пригласить. Но сегодня был его день рождения, и он имел право немного помечтать…
Вот они вдвоем открывают бал – и все девчонки, навязывающиеся ему в невесты, и их жадные мамаши смотрят на НЕЕ с неприкрытой завистью. Но ОНА ничего не замечает, она видит только его и улыбается только ему – улыбается нежно и немного лукаво, как тогда, на Святочном Балу…
Юноша крепко сжал кулаки: ну почему, почему все так нелепо получается? Почему он все время думает о той единственной девушке, которая совершенно не обращает на него внимания?! Почему он должен так мучиться?! Ведь столько лет он был совершенно счастлив и даже не подозревал, что с ним может произойти нечто подобное…
За несколько дней до начала первого курса обучения в Хогвартсе Люциус позвал Драко в свой кабинет.
- Знаешь, сын, ты уже почти взрослый, - сказал тогда старший Малфой, - и я хочу поговорить с тобой, как мужчина с мужчиной. Я по собственному опыту знаю: девушки любят встречаться с парнями, у которых есть деньги, а также с теми, кто симпатичнее или умнее других. А уж если парень и красивый, и умный, и богатый - ему просто проходу не дадут! Так что я не сомневаюсь, что в Хогвартсе тебя ждет много приятных минут. Но никогда не забывай: все девушки, которые хотят с тобой встречаться, мечтают заполучить богатого мужа, - неважно, кого именно. А если он к тому же будет красив и умен – это вообще для них идеальный вариант. Но ни одна из этих золотоискательниц не знает, что ты за человек, их интересуют только твои деньги и привлекательная внешность. Не думаю, что хоть одна из этих пылких поклонниц захочет встречаться с тобой, если наша семья вдруг разорится, а ты переболеешь драконьей оспой и навеки останешься изуродованным. Поэтому наслаждайся, но не теряй бдительности, не позволяй никому из золотоискательниц получить власть над тобой и всегда помни, что, встречаясь с ними, ты делаешь им большое одолжение. И не раскрывай душу перед девушкой, пока полностью не уверишься, что ей нужен именно ты, а не твои деньги, положение в обществе и внешность!
Как всегда, Люциус оказался прав. Уже с первых дней в школе Драко стал получать любовные записки, причем не только от своих ровесниц, но и от студенток второго и третьего курсов. Он начал ходить на свидания, с удивлением обнаружив, что многие девчонки целуют его, даже если он не просит их об этом и не пытается целовать их сам. Драко это нравилось: поцелуи оказались занятием приятным, хотя и не до такой степени, как о них говорили, а рассказы о встречах с девушками пользовались огромным успехом у однокурсников. Малфоя слушали с раскрытым от восхищения ртом не только тупые Крэбб и Гойл, но и тихоня Нотт, и даже надменный Блейз Цабини, у родителей которого было гораздо больше спеси, чем денег. (Цабини оказался последним из первокурсников, подошедших к Распределяющей Шляпе, так что, думаю, его фамилию по-русски логичнее будет писать именно так – прим. авт.)
Чтобы проверить искренность своих поклонниц, Драко часто говорил в их присутствии очевидные глупости или даже грубил. Отец оказался прав: девушки соглашались с любым идиотизмом, который произносил их кавалер, а оскорбления глотали, словно конфеты. (Мысль о том, что большинство людей стараются не портить попусту отношений со своими друзьями и любимыми, подозрительному парню никогда не приходила в голову.)
Поэтому наследник Малфоев менял девушек как перчатки: очередную поклонницу он бросал без сожаления и никогда не мог понять, почему покинутые девицы так расстраиваются. Неужели эти жадные, безмозглые коровы всерьез думают, будто с одной из них он намерен связать свою жизнь и сделать ее миссис Малфой? Почему бессовестные дурочки, недостойные даже мыть полы в его фамильном особняке, считают таким глупцом парня, с которым встречаются?
Хотя ни одна из поклонниц Драко не смогла вызвать у него не только любви, но даже и простых дружеских чувств, девушки продолжали искать его внимания, веря, что однажды все-таки сумеют укротить строптивого парня. Самому Малфою иллюзии его поклонниц были только на руку, ибо помогали приятно проводить время. Юноша ничуть не сомневался, что поиски будущей миссис Малфой продлятся долгие годы, и не жалел об этом: ему и так было неплохо…
Драко до сих пор помнил день, когда все это закончилось, - 10 октября 1994 года. Вечером он стоял в скрытой гобеленом нише в одном из дальних коридоров Хогвартса и лениво целовал кудрявую третьекурсницу-пуффендуйку, - интересно, как же ее звали? Нелли, Долли, Тилли? Совершенно вылетело из головы… Девушка была совсем не во вкусе Драко, но она так старалась понравиться ему, что он от нечего делать согласился встретиться. При ближайшем рассмотрении Нелли-Тилли оказалась еще неинтересней, чем издалека, свидание продолжалось уже довольно долго, и Драко отчаянно скучал, но решил пробыть с девушкой еще пятнадцать минут, чтобы было о чем рассказать друзьям. Вдруг в дальнем конце коридора раздались шаги. Парень и девушка замерли: им не хотелось, чтобы их заметил кто-то из профессоров. Когда они смогли рассмотреть идущего, то облегченно вздохнули.
- Вот ведь заучка несчастная! – фыркнула Нелли-Тилли. – Бродит по школе на ночь глядя! И что она здесь забыла? Хотя чем ей еще заняться, бедняжке? Такую зануду ведь никто на свидание не пригласит…
Драко был совершенно согласен с пуффендуйкой. Он тоже считал, что эту заучку не пригласит никто и никогда. Но, поскольку Нелли-Тилли уже успела до чертиков ему надоесть, юноша от скуки попытался представить, что было бы, если бы рядом с ним сейчас стояла не услужливая пуффендуйка, а резкая, надменная, самонадеянная зануда. Это не на все готовая Нелли-Тилли, а колючая, наглая, упрямая заучка заискивающе смотрит ему в глаза, говорит ласковые слова, всячески старается понравиться и вытягивает губы, чтобы ему было удобнее ее целовать…
- Драко, что ты делаешь?! - Из задумчивости его вывел резкий вскрик. Драко с изумлением смотрел на Нелли-Тилли и не понимал, откуда она здесь взялась: ведь он сейчас целовал совсем другую девушку.
- Драко, ты меня задушишь! Нельзя же так! – пуффендуйка смотрела на своего кавалера широко открытыми сияющими глазами. Резкий тон ее слов на удивление плохо сочетался с выражением лица. – Не веди себя как тролль!
- Извини, пожалуйста, - пробормотал юноша, не вполне осознавая, что говорит, и быстро попрощавшись с Нелли-Тилли, пошел к себе.
Поначал он не придал случившемуся особого значения: в конце концов, от скуки еще и не такое можно придумать. Но потом Драко немного забеспокоился. Оказалось, что теперь он получает гораздо большее удовольствие от общения с девушками, если представляет, что целует не их, а эту зануду. Впрочем, у всех людей бывают странности, и юноша вовсе не собирался с ней встречаться: не может же он показаться на людях с таким чучелом!
На Святочный Бал Драко пригласил Пэнси Паркинсон: на торжественных мероприятиях слизеринцы должны держаться вместе. Правда, реакция однокурсницы оказалась какой-то странной:
- О, Драко! – сказала девушка со слезами счастья на глазах. – Я всегда верила…
Поразмыслив, он понял, что Пэнси приняла его деловое приглашение за нечто большее. Что ж, каждый способен ошибиться…
Этот проклятый Бал юноша запомнил на всю жизнь! Драко, как и многие, с интересом ждал, кого пригласит Виктор Крам – знаменитый спортсмен, пойти с которым почтет за честь любая девушка – самая красивая, самая высокородная, самая богатая. Спутницу болгарина юноша узнал не сразу, а когда узнал, то надолго потерял дар речи.
Ну почему, почему, почему Крам выбрал именно ее?! Ведь он мог пригласить кого угодно! Среди шармбатонок встречались настоящие красавицы, за знаменитым ловцом постоянно бегала стайка поклонниц, а он выбрал ее – зануду и заучку. Это ведь нелепо!
Решение Крама стало для Драко страшным шоком еще и потому, что Малфой, также игравший в квиддич ловцом, лучше большинства зрителей мог оценить мастерство игрока болгарской сборной. Виктор был кумиром слизеринца, и юноша совершенно не хотел конкурировать со знаменитым спортсменом. К Турниру Трех Волшебников Драко даже создал значки, призывающие поддержать именно Крама. Но Снейп, случайно заглянув в гостиную своего факультета и увидев значки, ни к кому конкретно не обращаясь, заявил, что студенты Хогвартса должны болеть за чемпиона своей школы, благо выбор у них есть. Всем же слизеринцам, которые поддержат студентов иных учебных заведений, Снейп пообещал всячески способствовать в переходе в ту школу, где учится выбранный ими кандидат. Так что с огромной неохотой Малфою пришлось переделывать надпись на значках и призывать поддерживать не Крама, а толстощекого барсука Седрика…
И вот суперзнаменитый спортсмен пригласил на Бал эту Грейнджер! Неужели Виктора совершенно не волнует, что она нудная заучка, что она любит командовать, что она грязнокровка, наконец?! Драко было очень тяжело. Единственным, что его утешило, оказались ошарашенные лица и голодные глаза мерзкого Поттера, нищеброда Уизли и недотепы Долгопупса, устремленные на болгарина и его спутницу. Малфою стало немного легче оттого, что эти три урода мучаются так же, как и он сам. (В действительности, конечно же, и Гарри, и Невилл были заняты собственными проблемами, но влюбленные и ревнующие люди воспринимают мир неадекватно – прим. авт.)
Крам, не обращая внимания ни на что вокруг, кружил Гермиону в вихре танца, и она нежно улыбалась своему кавалеру. Драко ни на минуту не переставал танцевать с Пэнси, пытаясь приблизиться к болгарину и его спутнице и услышать, о чем они говорят. Увы, шум в зале стоял такой, что невозможно было даже расслышать слов Пэнси, которая, кажется, была чем-то недовольна… В общем, Святочный Бал остался в памяти юноши одним из самых кошмарных событий в жизни.
Но позже, размышляя о странном поведении Крама, Драко понял, что все не так уж и плохо. Разумеется, прославленный спортсмен пригласил Грейнджер, чтобы не обидеть остальных поклонниц: ведь любому ясно, что в такую зануду невозможно влюбиться! Если эта заучка настолько глупа, что верит в нежные чувства Крама, то тем хуже для нее: когда закончится Турнир, Виктор уедет из Хогвартса и, разумеется, никогда больше о ней не вспомнит. Грейнджер, конечно же, очень обидится на болгарина и захочет ему отомстить, так что начнет встречаться с любым, кто пригласит ее на свидание. А с бывшей девушкой Крама не зазорно встречаться даже наследнику Малфоев, тем более, что долго это все равно не продлится…
И Драко терпеливо принялся ждать окончания Турнира. Это было тяжело. Скучая, юноша скрывался от всех в самых глухих уголках школы. Нет, разумеется, он никого не выслеживал! К сожалению, Гермиона и Виктор тоже стремились к уединению, и потому Малфой часто встречал их, разумеется, стараясь не попасться им на глаза. Однажды он даже видел, как они целовались… Драко утешал себя тем, что чем больше сблизится Крам с этой занудой, тем сильнее она рассердится, когда он ее покинет, так что пригласить ее будет совсем нетрудно…
Юноша надеялся, что чудесное воскрешение Темного Лорда будет всецело занимать его мысли на каникулах, но воспоминания о странном выборе Крама все равно нередко всплывали в его памяти, причем в самые неподходящие моменты. Иногда Малфою казалось, что эти каникулы никогда не кончатся.
В Хогвартс Драко ехал, преисполненный надежд. Да, на обратном пути из школы он был страшно унижен у нее на глазах (пятеро против троих – истинно благородный гриффиндорский стиль!), но Грейнджер ведь умная девушка, она должна понимать, что все прочие волшебники бессильны перед Темным Лордом, и единственный шанс выжить – это выбрать верную сторону. (Малфой совершенно забыл о том, что Гермиона грязнокровка, а всех маглорожденных волшебников Волдеморт безжалостно убивает.)
Проблема заключалась в том, что она повсюду ходила со своими двумя мерзкими женишками, Поттером и Уизли, словно прикрепленная к ним Заклятием Вечного Приклеивания. Но Драко был настойчив и уже в один из первых учебных дней смог застать Гермиону в одиночестве и пригасить ее на свидание. Он абсолютно не сомневался в успехе и потому не сразу понял, что ему отказали. Отказ прозвучал очень спокойно, без злости, но и без малейших колебаний, а также без всякой надежды на то, что отрицательный ответ может когда-нибудь измениться. Это привело юношу в бешенство. Да что она о себе возомнила?! Да кто она такая?! Ничего, она еще пожалеет…
Он очень старался. Когда мерзкого Поттера и гнусных близнецов Уизли не без его помощи навсегда отстранили от квиддича (аукнулась этим уродам подлая расправа в поезде!), Драко вновь решил поговорить с Гермионой: к счастью, женишки не сопровождали ее в библиотеку.
- Честно говоря, я удивляюсь, почему вызываю у тебя такое отвращение, - заговорил Малфой, стараясь казаться невозмутимым хотя это давалось ему с большим трудом. – Но, может быть, ты попробуешь себя преодолеть? Профессор Амбридж доверяет мне. Если я скажу ей, что твой нечесаный приятель и два рыжих нищеброда раскаялись в своем гнусном поступке, то, думаю, она позволит им вновь вернуться в команду. Итоги школьного турнира по квиддичу зависят только от тебя, Грейнджер! Если ты пообещаешь встречаться со мной, пока мне это не надоест, я немедленно поговорю с профессором. Подумай, Грейнджер, предложение выгодное! Обещаю, что о наших встречах не узнает никто, даже твои верные женишки. Не сомневаюсь, наше общение долго не продлится, - честно говоря, я люблю разнообразие, - так что страдать тебе придется недолго. А может, и вовсе не придется: вдруг тебе со мной понравится? Подумай, сколько девчонок мечтают оказаться на твоем месте!
- Ни Гарри, ни близнецы ни за что не согласятся играть, если узнают, какой ценой куплено их возвращение в команду, - спокойно ответила девушка. – Конечно, от них можно все скрыть, но я не собираюсь этого делать, потому что ни одна цель не оправдывает недостойные средства. В жизни есть вещи намного важнее квиддича, и ради него я не буду совершать поступки, которые считаю неправильным.
- Да и Поттер, и нищеброды без раздумий скормят тебя дракону или отдадут великанам, если это позволит им выйти на поле хоть на пять минут! – возмутился Малфой, пораженный не столько отказом Гермионы, сколько ее спокойным, уверенным тоном.
- Не суди о других по себе! – девушка насмешливо улыбнулась. – Я не сомневаюсь, что ты бы и скормил, и отдал кого угодно, но мои друзья лучше тебя! Поэтому я и общаюсь с ними, а не с тобой!
- Я расскажу им все после финального матча в сезоне, когда Гриффиндор займет последнее место в школьном турнире, - фыркнул Драко. – Тогда ты увидишь, кто был прав, и поймешь, с кем надо дружить!
- Я это и так знаю, - невозмутимо ответила Гермиона. – А сейчас, пожалуйста, оставь меня в покое: мне заниматься надо…
- Ты еще пожалеешь! - Он и сам понимал, что его слова звучат глупо, но ничего не мог поделать.
Малфой подошел к ней снова, когда Рон с треском провалил свой первый матч в качестве вратаря, а потом еще раз, после того, как Поттера и Чанг видели вместе в Хогсмиде, – и оба раза получил отказ. Примерно в то же самое время Драко заметил, что Гермиона и ее женишки по вечерам куда-то исчезают. Сначала он очень встревожился, не понимая, чем трое подростков могут подолгу заниматься вдали от гостиной своего факультета, но потом выяснил, что вместе с гриффиндорцами исчезают еще две дюжины студентов. Теперь раскрыть причины загадочных отлучек этой компании стало для Драко делом чести.
Подумав немного, он решил поработать с Мариэттой Эджкомб, лучшей подругой Чжоу Чанг. Расчет был прост: Поттер наверняка многое рассказывает своей девушке, а она, возможно, делится услышанным с подружкой. Все оказалось даже легче, чем Малфой предполагал: не избалованная вниманием парней глупышка Эджкомб поверила, что всерьез ему нравится, и, донельзя польщенная и счастливая, сообщила все, что знала. Дальнейшее было делом несложной техники…
Конечно, не все из задуманного получилось: мерзкого Поттера, увы, из школы не выгнали. Но Драко получил искреннее удовольствие, когда на следующее утро после разгрома ОД, идя завтракать, столкнулся с Гермионой в дверях Большого Зала и встретил ее невообразимо ледяной взгляд. Обычно сдержанная Грейнджер сейчас словно стремилась заморозить виновника разгрома ОД. Драко приятно было знать, что теперь он вызывает у нее хоть какие-то эмоции…
Правда, возникли и осложнения. Пэнси в последнее время часто оказывалась рядом, и, когда в то утро после завтрака они направились на первый урок, резко спросила:
- Почему ты так смотрел на эту Грейнджер?
- Как… так? – растерялся Драко, не подозревавший, что смотрит на эту зануду как-то особенно.
- Как голодный на хлеб, - Пэнси тяжело вздохнула и умоляюще заговорила:
- Драко, она же некрасивая! Она ведь грязнокровка! Ни один уважающий себя чистокровный маг не встречается с такими! Это позор! Все будут смеяться!
Лучший способ защиты – нападение, поэтому Малфой фыркнул и жестко сказал:
- Это над тобой все станут смеяться, если ты начнешь болтать подобную чушь! Поняла?!
Пэнси вздрогнула, побледнела, тяжело вздохнула и еле слышно прошептала:
- Значит, все так серьезно?! Не волнуйся, я никому ничего не скажу… Но, Драко, ты не понимаешь…
Юноша пожал плечами: с Пэнси он встречался еще на первом курсе, а после Святочного Бала практически не разговаривал. Странно, неужели он ей все еще нравится и она надеется его вернуть? Какая наивность! Ну ладно, если Пэнси будет молчать о том, что заметила, от ее дурацкой любви тоже есть польза…
Зато беседа с Чжоу Чанг оказалась очень забавной. Разгневанная девушка требовала, чтобы он оставил Мариэтту в покое и никогда больше с ней не встречался. Драко десять минут объяснял когтевранке, что собирается провести с мисс Эджкомб остаток своих дней и в обозримом будущем жениться на ней, пока до Чжоу наконец дошло, что в действительности он не намерен делать ничего подобного. Странно, все считают, что когтевранки умные, а эта Чанг просто идиотка какая-то! Неужели она всерьез думала, что ему нужна тупая Мариэтта? Правда, Эджкомб оказалась еще глупее: через несколько дней после разгрома ОД она попыталась покончить с собой и осталась в живых только потому, что Чжоу следила за подругой и успела доставить ее к мадам Помфри. Скандал замяли, поскольку Амбридж не хотела начинать свое директорство с такого неприятного инцидента.
Жаль, Поттер тоже понял, что все когтевранки совершенно чокнутые. После провала ОД он расстался с Чжоу и опять начал проводить с Гермионой почти все свободное время. Это было уже не так забавно…
Когда Амбридж основала Инспекционную Дружину, члены которой могли вычитать баллы у факультетов, Драко не спешил. Он дождался, когда у Гриффиндора вообще не останется ни одного балла, и вновь подошел к Гермионе. Он очень надеялся, что теперь-то она сменит гнев на милость, но остался бы доволен, просто увидев девушку рассерженной или плачущей. Однако реакция Гермионы поразила Малфоя. Выслушав его, она посмотрела на него с сочувствием:
- Как же ты не понимаешь! Волдеморт возродился, скоро начнется Вторая война, Дамблдор скрывается, а ты всерьез рассчитываешь, что я буду переживать из-за каких-то баллов?! Не ожидала от тебя такого!
Драко было бы легче, если бы она его ударила…
Дальнейшие события приняли настолько крутой оборот, что, казалось, не оставляли места мыслям о строптивой заучке. Драко готовился к С.О.В., пережил страшное потрясение от очередной победы гриффиндорской команды в чемпионате школы по квиддичу, одобрил изгнание Хагрида и Макгонагалл, сдавал экзамены… Однако непрошенные воспоминания все равно возвращались то в мгновения радости, то в трудные минуты, то в периоды усталости.
А потом прежняя жизнь закончилась: Драко узнал, что его отец арестован. Поначалу юноша очень сердился на НЕЕ, но потом понял, что неправ: если младший Малфой по мере возможностей отравлял жизнь ЕЙ и ее друзьям, то ОНА имела полное право отомстить, способствуя аресту отца своего обидчика. Это было вполне по-слизерински и внушало определенные надежды: раз ОНА сейчас ведет себя настолько здраво, значит, со временем вполне способна понять, за какую сторону действительно стоит сражаться…
Лишь пройдя посвящение в рыцари Великой Цели и заняв в круге людей в масках место, ранее принадлежавшее его отцу, Драко впервые осознал, что Темный Лорд объявил войну грязнокровкам и не принимает их в свои сторонники. (В тот момент юноша размышлял совершенно свободно: в присутствии десятков людей не способен работать даже такой мастер легилименции, как Волдеморт.)
Впрочем, Драко недолго пришлось тревожиться за Гермиону: получив секретное поручение от Темного Лорда, он понял, что способен спасти ЕЕ. План был очень прост: если Драко Малфой сумеет уничтожить Дамблдора, то Темный Лорд предложит своему верному стороннику исполнить любое его желание. Юноша попросит подарить ему жизнь Гермиону Грейнджер, и Темный Лорд, разумеется, согласится: жизнь девчонки стоит намного дешевле жизни Дамблдора.
А дальнейшее уже – дело несложной техники. В волшебном мире живут немало магов, готовых продать самих себя за горсть кнатов. Драко без проблем сумеет найти почтенную супружескую пару, которая за небольшую сумму предоставит все доказательства того, что Гермиона - чистокровная волшебница, рожденная их непутевой родственницей от внебрачной связи. Отец младенца, богатый маг, не пожелал жениться на соблазненной им девушке, и от стыда новорожденную отдали на воспитание в семью маглов. Но теперь правда раскрылась, и старики очень счастливы усыновить свою новообретенную талантливую и прекрасную родственницу. Жаль только, родители девушки не дожили до этого счастливого дня…
Конечно, юноша прекрасно понимал, что будет очень нелегко убедить Гермиону согласиться на этот обман, но и тут надеялся на успех. После победы Темного Лорда начнутся гонения на его врагов и на маглорожденных волшебников. ОНА не станет лгать ради сохранения собственной жизни, но не откажется помочь спасти своих друзей. На это Драко и рассчитывал...
Одно из поместий Малфоев было расположено в глухом горном уголке Шотландии и граничило с имением чудака, большую часть времени проводившего в джуглях за изучением магических животных и растений. На оба поместья были наложены маглоотводящие заклятия; Малфои в свое имение ездили редко, чудик-сосед вообще в родном доме не бывал, а на границе их владений располагались несколько долин, надежно спрятанных среди горных ущелий. В эти долины можно переселить несколько сотен людей, и никто их никогда не найдет! Жизнь беглецов, конечно, будет непростой, но если кто-нибудь (например, наследник Малфоев) регулярно станет привозить им все необходимое, то они вполне могут прятаться там очень долго.
Драко не сомневался, что ради спасения родителей и младшей сестры Гермиона пойдет на все, даже согласится признать себя чистокровной волшебницей и вступить с ним в фиктивный брак. Да что там маглы Грейнджеры – Драко был готов даже сохранить жизнь ее женишкам, если только они дадут Нерушимую Клятву, что никогда больше не будут пытаться увидеть Гермиону! Конечно же, девушка будет счастлива спасти тех, кому грозит смерть, и со временем она поймет, что без помощи Драко все эти люди погибли бы.
Разумеется, ОНА не сразу начнет ему доверять: слишком многое стоит между ними. Но он окружит ее такой нежностью, любовью и заботой, что однажды она ответит на его чувства. Вместе – красивые, гордые, счастливые - они будут входить в переполненные людьми залы, и все станут оборачиваться на них и смотреть с неприкрытой завистью. Так смотрели люди на Люциуса и Нарциссу, хотя Драко не понимал, почему никто не замечает, что между его родителями, даже когда они стоят совсем рядом друг с другом, зияет глубокая пропасть. Но у них с Гермионой все будет иначе! Никаких пропастей, никаких раздоров! Их жизнь станет такой же прекрасной, какой покажется посторонним…
Для исполнения данного плана, помимо прочего, требовалось умение скрывать свои мысли от Темного Лорда, и Драко старательно учился этому искусству у тети Беллы. Моральная сторона проблемы юношу не волновала: он ведь не собирается утаивать от своего господина ничего по-настоящему опасного! Сотня беглых грязнокровок не нанесет ущерба Великой Цели, а тех, кто будет вредить Темному Лорду, Малфои в свое убежище не возьмут…
Однажды, когда, размышляя о возложенной на него миссии и своем тайном плане, юноша без особой цели бродил по глухим окрестностям Косого переулка, ему встретилась Пэнси Паркинсон.
- Здравствуй! – сказала она, сильно покраснев. – Выражаю тебе свое сочувствие в связи с… недавними событиями. Прости, что не писала тебе и не навещала тебя, но наша семья и так на подозрении, а мой старший брат служит в Министерстве и не хочет потерять работу…
- Ничего страшного, - ответил Драко, думая, что даже в это трудное и одинокое время ему не слишком-то хочется часто видеть Пэнси.
Но как-то так получилось, что дальше они гуляли уже вдвоем.
Сначала Драко счел их встречу случайностью, но в последующие дни девушка так часто стала попадаться ему на глаза, что он догадался: Пэнси следует за ним. Отогнать ее у юноши не хватало духу, и, встретившись, они продолжали прогулку вместе. Хорошо еще, Пэнси оказалась неразговорчива: она с удовольствием выслушивала все, что Драко хотел ей сказать, а когда он умолкал, не мешала ему думать о Гермионе…
Усилия, потраченные на уроки тети Беллы, дали блестящие результаты: к концу лета Драко стал очень неплохим окклюменистом. Теперь все зависело только от него самого…
В Хогвартс юноша ехал, не сомневаясь в своем успехе, и хорошим предзнаменованием показалось то, что еще в поезде удалось проучить мерзкого Поттера (Драко вполне мог натравить на этого подлого шпиона всех своих друзей, но, в отличие от «благородных» гриффиндорцев, предпочитал честную схватку.) Однако дальше все пошло совсем не так, как планировалось. Ремонт Исчезательного Шкафа оказался делом нелегким, выматывающим все силы. Возвращаясь после очередной попытки наладить сломанное устройство, Драко чувствовал себя так, словно пытался сдвинуть с места здание Хогвартса.
В иное время юноша бы от души позлорадствовал, видя, как женишки, совершенно позабыв о своей верной подруге, встречаются с другими девушками: Уизли гуляет с вечно хихикающей дурехой Браун, а Поттер решил всесторонне отблагодарить малявку Уизли за успехи в квиддиче. Но сейчас все чувства Драко глушила неимоверная усталость, да и подходить к Грейнджер было опасно. Возможно, она все же согласилась бы с ним встречаться, чтобы отомстить своим вероломным друзьям, но – вот ирония судьбы! – допустить этого юноша никак не мог. Если бы они начали гулять вместе, Гермиона непременно поинтересовалась бы, куда он так часто уходит. А рассказывать об этом он не имел права…
Сначала Темный Лорд с пониманием отнесся к проблемам Драко с Исчезательным Шкафом, посоветовал особенно не расстраиваться и сказал, что, возможно, удастся привести в исполнение иной план действий. Не исключено, что Пожиратели Смерти сумеют войти в Хогвартс через главные ворота…
Темный Лорд приказал Драко в два часа ночи прийти в слизеринскую гостиную, сесть у камина и ждать тех, кто посоветует, что делать дальше. Юноше было очень любопытно, кого направили помочь ему, но действительность превзошла все его ожидания. В назначенный час он увидел в камине Финбара Куигли - загонщика и Барри Райана - вратаря ирландской сборной по квиддичу – действующих чемпионов мира, сумевших обыграть легендарного Виктора Крама! Драко на какое-то время потерял дар речи, а придя в себя, почувствовал огромную гордость: все-таки наследник Малфоев выбрал правильную сторону в войне! Даже такие знаменитые люди, как Куигли и Райан, сражаются на стороне Темного Лорда и готовы по его просьбе помочь безвестному студенту!
Легендарные спортсмены вели себя очень просто, без всякого чванства. Они сообщили, что наложили на мадам Розмерту заклятие Империус, и теперь она сделает все, что ей прикажут. Ирландцы также объяснили Драко, как сделать зачарованные монеты, чтобы с их помощью обмениваться сообщениями с хозяйкой «Трех метел».
- Остальное – наша забота, - сказал Райан. – А ты запомни дату – 12 октября! (На сайте HP-Lexicon оговариваются, что, возможно, данные события произошли не 12, а 19 октября – прим. авт.) В этот день студенты пойдут в Хогсмид, а после обеда в школе начнется большая суматоха. Тебе не обязательно знать, что произойдет, но запомни главное: когда все засуетятся, твоя задача – добраться до главных дверей Хогвартса и открыть их, чтобы Пожиратели Смерти могли войти в школу. Не волнуйся, в такой суете никто на тебя внимания не обратит… А потом иди и делай то, что тебе поручено!
- А как же Филч? – удивился Драко. – В дни прогулок в Хогсмид он неотлучно дежурит у дверей!
- Не волнуйся, парень, - улыбнулся Куигли. – К тому моменту Филча уже не будет, совсем не будет. Поиздевался он над студентами вволю, хватит уже!
Юноша удивился, откуда знаменитые игроки в квиддич знают Филча, но быстро сообразил, что уроженцы Ирландии, - например, тупой полукровка Финниган – тоже учатся в Хогвартсе. Суровый завхоз работал в школе долгие годы, и его ненавидели многие поколения студентов…
Когда встреча закончилась, юноша немного встревожился из-за того, что ирландцы, если их план удастся, захотят присвоить себе часть обещанной награды, но потом успокоился: в конце концов, он рискует больше других, да и главную часть работы – устранение Дамблдора - выполнит сам. А жизнь грязнокровки Грейнджер стоит намного дешевле жизни директора Хогвартса…
Увы, замысел Куигли и Райана не удался. Сильно пострадала Кэти Белл, а у противного Филча даже волос с головы не упал. Хорошо хоть, сам Драко остался вне подозрений…
Еще через несколько недель Темный Лорд вновь сообщил юноше дату встречи с ирландцами. Они выглядели раздосадованными предыдущей неудачей и сказали Драко очень немногое:
- В канун Рождества – точную дату мы назвать не можем – Дамблдору станет очень плохо. Твоя задача остается прежней – когда начнется суматоха, открыть главные ворота Хогвартса и впустить Пожирателей Смерти…
Это обеспокоило юношу еще сильнее: ведь основную награду получит именно тот, кто уничтожит директора Хогвартса. Но в последнее время Драко так уставал после ежедневных попыток отремонтировать Исчезательный Шкаф, что ему было почти все равно. Кроме того, никто не мешал наследнику Малфоев закончить свою работу раньше и опередить ирландцев…
Дни шли за днями. Юноша, преодолевая адскую усталость, продолжал попытки отремонтировать мерзкое устройство, но по-прежнему ничего не получалось. Наступило и прошло Рождество, но Дамблдор оставался жив…
Со временем к усталости прибавилось еще и мучительное чувство одиночества. Как бы ни презирал Драко Крэбба и Гойла, но всегда рассказывал им о том, что с ним происходило, - обо всем, кроме отношения к одной строптивой грязнокровке. А сейчас Малфой вынужден был молчать, и это молчание страшно тяготило его. Юноше очень хотелось поделиться своими проблемами хоть с кем-нибудь, но он не мог этого сделать.
Когда желание выговориться побеждало даже неимоверную усталость, Драко по ночам приходил в слизеринскую гостиную и часами сидел у камина, надеясь, что Райан и Куигли вновь захотят встретиться с ним, чтобы просто поболтать. Но этого так и не произошло; впрочем, Малфой и сам понимал, что у его замечательных знакомых хватает иных забот. Больше юноша никогда не видел ирландцев…
Если бы кто-нибудь тогда сказал Драко, что какое-то чувство способно заглушить его страшную усталость и стремление выговориться, он бы не поверил. Но произошло именно так: с течением времени все существо юноши заполнил страх. После Рождества Малфой начал тревожиться, что Снейп узнает обо всем и сам выполнит поручение Темного Лорда, а в этом случае вся слава и награда достанутся именно профессору зельеварения. Но потом страх изменился…
3 марта, когда стало ясно, что очередное покушение на Дамблдора сорвалось, а нищеброд Уизли остался жив, Темный Лорд заговорил с Драко, когда тот находился в Выручай-комнате. Сегодня господин был особенно раздражен. Юноша попытался оправдаться: он ведь почти ничего не знал об операции по устранению Дамблдора, которую планировали Райан и Куигли. Но Темный Лорд прервал Малфоя на полуслове:
- Я разговариваю не с ирландцами, а с тобой! Тебе было приказано починить Исчезательный Шкаф, а ты не выполнил свою работу!
Затем Темный Лорд не только рассказал, но и показал юноше, что ждет тех, кто не выполняет порученные задания. Демонстрация длилась не более пяти минут, но и этого вполне хватило. Когда Темный Лорд разорвал контакт, Драко впервые в жизни по-настоящему испугался – за мать и за тетю Беллу, которых ждут нечеловеческие муки, если их непутевый родич подведет своего господина. А еще юноша испугался себя: неужели он, всю жизнь считавший себя сильным и отважным, на самом деле просто трус, готовый рыдать и унижаться, впервые в жизни испытав по-настоящему сильную боль?
Прошлым летом, вступив в ряды Пожирателей Смерти, Драко несколько раз видел, как Темный Лорд карает провинившихся. В то время юноша не испытывал к ослушникам ничего, кроме презрения: жалкие ничтожества, которые, проштрафившись, не способны по-мужски принять положенное возмездие. Только сейчас Драко понял, как был неправ: Темный Лорд ведь наложил на него только ничтожную долю наказания, чтобы не отнимать силы, необходимые для ремонта Шкафа, но после окончания процедуры работать в тот день юноша не мог и на подгибающихся ногах с трудом добрался до спальни. Юноша вообще сомневался, что после наказания сумел бы дойти до кровати без помощи дежурившего у дверей Гойла (к счастью, в тот день он принял облик довольно крупной девочки). Несколько дней Драко с тревогой ждал, что Гойл или Крэбб спросят, что же произошло тогда, но его тупые друзья на сей раз проявили исключительную чуткость и никогда не вспоминали о случившемся.
Юноша был в отчаянии: если слабейшее из всех возможных наказаний так потрясло его, хватит ли у него сил, исполняя свой план, лгать Темному Лорду в лицо? А вдруг господин догадается о лжи и накажет своего нерадивого слугу уже по-настоящему? Что будет тогда? Может быть, он действительно слабак и Гермиона совершенно права, что не хочет общаться с ним?
В тот момент, когда мерзкий Поттер ударил его страшным заклятием, главным чувством Малфоя было облегчение. «Сейчас я умру, и не нужно будет больше бояться», - эта мысль была на удивление приятной. Драко, конечно, помнил, что прошлым летом, давая ему секретное поручение, Темный Лорд сказал: «Если ты предашь Великую Цель, то даже смерть не спасет тебя от скорой и мучительной кары», - но всерьез эти слова не принял. Юноша знал, что господин превращает мертвых маглов в инфери, но он, высокородный Драко Малфой, не какой-нибудь жалкий грязнокровка, а потомственный волшебник! Один маг не может сделать другого инфери, это противоречит всем законам чести! Так что смерть казалась юноше самым прекрасным выходом из тупика…
Драко плохо помнил, как профессор Снейп лечил его и вел в медпункт. Окончательно юноша пришел в себя уже на больничной койке, не зная, радоваться ли ему внезапному отдыху или опасаться новой вспышки гнева Темного Лорда.
Поздно ночью в палату пришел профессор Снейп, уселся на стул рядом с кроватью своего студента и негромко сказал:
- Мадам Помфри будет крепко спать до утра, и никакой шум ее не разбудит. Расскажите мне все, Драко. И не смейте увиливать!
Наследник Малфоев в ответ на такой вопрос должен был горделиво промолчать. Юноша так и собирался поступить, но вдруг с изумлением, словно наблюдая за собой со стороны, заметил, что плачет и, всхлипывая и захлебываясь рыданиями, рассказывает профессору о поручении Темного Лорда. Драко понимал, что должен стыдиться своей слабости, но ничего подобного не чувствовал, а говорил, говорил, говорил…
Во время рассказа Малфоя лицо преподавателя не выражало никаких эмоций. Когда юноша завершил свое повествование, Снейп задумчиво проговорил:
- Исчезательный Шкаф – такое мне в голову не приходило… Не сомневаюсь, что починить его очень непросто. Если хотите, я завтра же пойду в Выручай-комнату и посмотрю, что с ним не так…
Драко затрясло, словно от холода:
- Вам нельзя этого делать, профессор! Темный Лорд сказал, что поручил ремонт мне, и я должен выполнить задание без посторонней помощи! Я не могу ему солгать, он все узнает и убьет маму! Пожалуйста, не вмешивайтесь!
Лицо преподавателя по-прежнему оставалось непроницаемым. Подумав немного, он спросил:
- Вы уверены в своем решении?
- Да, профессор.
- Если передумаете, обращайтесь ко мне в любое время. Вы знаете, где меня найти…
С этими словами Снейп покинул палату, оставив своего студента в сомнениях и тревоге.
С каждым днем страх юноши рос, заполняя всю душу без остатка. Когда Исчезательный Шкаф все-таки удалось починить, Драко испытал невиданное облегчение. Только одна мысль билась в голове: «Теперь Темный Лорд не накажет ни мать, ни тетю Беллу, ни меня!» От счастья юноша просто забыл, что пока выполнил лишь первую – и более простую - часть возложенного на него поручения, и совершенно непростительно расслабился. Да, всему виной именно это облегчение! Ведь если бы он смог сосредоточиться, то наверняка сумел бы убить Дамблдора и стал бы первым среди рыцарей Великой Цели! И Гермиона была бы уже его…
Драко стиснул зубы: какие прекрасные планы! Но они не сбылись. Теперь первый рыцарь – это Снейп, а единственный наследник рода Малфоев из важной фигуры в замыслах Темного Лорда вновь превратился в обычного студента, который должен учиться и не соваться во взрослые дела. А Гермиона осталась со своими мерзкими женишками, которым и в голову не приходит защищать ее от трудностей! Что будет с ней в это страшное время?..
Но, может быть, не все еще потеряно? Ведь он уже совершеннолетний! Вдруг Темный Лорд не забыл о нем и снова доверит ему важное поручение?! В этот раз Драко уже не будет трусом и хлюпиком, сделает все как надо и получит право попросить о награде…
Эти мысли были настолько вдохновляющими, что юноша мигом забыл о своей хандре и вскочил с кровати.
Выйдя в светлую, уютную гостиную, обставленную недорогими, но красивыми и удобными вещами, Драко увидел мать. Сейчас Нарцисса носила более дешевую одежду, чем прежде, но по случаю праздника вновь надела парадную мантию, в которой покинула родной дом, узнав о гибели Дамблдора.
Взглянув на мать, юноша вздохнул с облегчением: сегодня, как и вчера, как и всю последнюю неделю, она вообще не пила спиртного.
- Драко! – заговорила Нарцисса, ласково глядя на сына и приветливо улыбаясь ему. – Сегодня мы отмечаем твое совершеннолетие! Поздравляю тебя! Подумать только, ты уже совсем взрослый! Мне приятно видеть, что ты вырос добрым, смелым, умным и гордым - именно таким, каким должен быть хороший волшебник! Мы с твоим отцом гордимся тобой, твои бабушки и дедушки тоже гордились бы тобой, если бы были живы… Конечно, мы представляли этот день совсем другим, но времена сейчас непростые, и хорошо уже то, что ты жив, здоров и в безопасности!
Юношу очень покоробила последняя фраза матери. Почти такие же слова: «Живы, здоровы, - а остальное приложится!» произносили в качестве первого тоста на своих праздниках домашние эльфы. Почему высокородная Нарцисса, дочь, жена и мать чистокровных волшебников, позволяет себе опуститься до уровня этих существ?! Впрочем, юноша не стал высказывать свои мысли вслух, а продолжал слушать, сохраняя радостное выражение лица.
- Совершенно иначе мы с твоим отцом представляли себе этот день, - в голосе миссис Малфой слышалось смущение, - и совсем другие готовили для тебя подарки… И я верю, что однажды мы отпразднуем твое совершеннолетие как должно! Но какие бы ни были трудные времена, семейные традиции нарушать нельзя! Вот, возьми…
Нарцисса протянула сыну завернутый в простую бумагу сверток.
Развернув бумагу, Драко обнаружил маленькую деревянную коробочку без всяких надписей и украшений. Открыв ее, он ахнул:
- «Хронометрен»! Последней модели!
«Хронометрен», наручные швейцарские часы всемирно известной марки, в отличие от продукции других фирм, не имели никаких дополнительных встроенных функций вроде будильника и термометра. Зато корпус шедевра швейцарской техники был сделан из золота, платины или их сплава и украшен редкостными драгоценными камнями. Часы «Хронометрен» выпускались небольшими партиями и стоили баснословных денег.
- Мама! Но зачем было покупать такую дорогую вещь?! – воскликнул юноша. – Мы пока не можем позволить себе крупные траты!
- Твой прадед, дед и отец получили «Хронометрен» в день совершеннолетия, - упрямо ответила Нарцисса, - а ты ничем не хуже них. Наследник Малфоев и Блэков достоин самого лучшего!
В такт своим словам она взмахнула рукой, которая чем-то привлекла взгляд Драко. Через мгновение юноша понял: на безымянном пальце матери не было обручального золотого кольца с крупным бриллиантом - семейной реликвии рода Малфоев, вот уже пятьсот лет передававшейся из поколения в поколение.
- Неужели ты продала обручальное кольцо, чтобы купить мне часы?! – ужаснулся юноша.
- Не продала, милый, - слабо улыбнулась женщина. – Профессор Снейп помог мне установить контакт с мистером Горбином, а тот был столь любезен, что согласился выделить мне заем под залог этого кольца и очень скромные проценты и пообещал не продавать кольцо в течение трех лет, чтобы я сумела его выкупить…
Драко испытал страшный шок, услышав, как его мать, высокородная Нарцисса, называет презренного ростовщика Горбина «мистером». Миссис Малфой, неправильно истолковав смятение сына, снова улыбнулась:
- Не волнуйся, все будет в порядке! Я ведь знаю, как ты мечтал об этих часах…
Юноша мысленно застонал. Он никогда не МЕЧТАЛ о часах! Он мечтал о Гермионе, о мести обидчикам, о своей будущей славе… А часы были чем-то таким, что все равно ему достанется, рано или поздно. Если бы все оставалось как прежде и Малфои отмечали совершеннолетие сына в фамильном лондонском особняке, то часы этой марки подарили бы имениннику сразу несколько гостей, и, разбирая подарки, Драко и его родители подтрунивали бы над скудной фантазией визитеров. Юноша оставил бы себе одни часы, самые дорогие, а остальные раздарил бы однокурсникам, в первую очередь Крэббу и Гойлу – ну, и Цабини тоже, если бы он был достаточно вежлив…Но продавать обручальное кольцо ради покупки дорогой бесполезной безделушки…
- Мама, нужно вернуть часы обратно в магазин и забрать у Горбина кольцо! – решительно сказал Драко.
- Нет, милый, - на обычно приветливом лице Нарциссы появилось упрямое выражение. – Это мой подарок тебе на совершеннолетие! Я не заберу его обратно!
- Если ты так хочешь мне что-то подарить, возьми у Снейпа часть денег, которые оставил нам отец! Это ведь НАШИ деньги!
В глазах миссис Малфой сверкнула молния:
- Я не буду брать деньги у профессора Снейпа на подарок МОЕМУ сыну! И давай не будем больше об этом говорить!
Драко вздохнул, признавая свое поражение: за семнадцать лет жизни он твердо усвоил, что, когда мать просит больше не говорить о чем-то, это означает, что переубедить ее невозможно.
- Спасибо, мам, - сказал он, надевая «Хронометрен» на руку и стараясь, чтобы голос его звучал радостно. – Это прекрасные часы! Я всегда мечтал иметь именно такие!
- Я рада, что тебе понравился подарок, милый, - улыбнулась Нарцисса, - а сейчас давай навестим профессора Снейпа. Он тоже приготовил тебе подарок…
Драко, догадываясь, что именно может вручить на день рождения бывший профессор, со вздохом последовал за матерью.
Оказавшись в той части дома, где жил Снейп, Драко в который уже раз испытал настоящий шок. Контраст между уютными комнатами Малфоев и всеми остальными помещениями был поистине чудовищным. Юноша снова задумался, как бывший профессор может столько времени жить в комнатах, где стены покрыты облупившейся грязно-коричневой краской, а уродливая мебель того и гляди развалится. Это поддавалось бы объяснению, если бы Снейп просто не понимал, какие именно условия подходят для проживания людей, но комнаты Малфоев он обставил в полном соответствии с нормами хорошего вкуса! Неужели бывший профессор совершенно не замечает того, что его окружает? Или он настолько бережлив, что не готов потратить на ремонт даже немного времени и денег? Так или иначе, но, покидая свои комнаты, Драко всегда чувствовал себя очень неуютно…
Снейп поджидал Малфоев в гостиной. Грязно-коричневые стены этой комнаты были практически полностью скрыты книжными полками, достававшими почти до потолка. От этого она выглядела хоть ненамного, но уютнее.
Бывший профессор сидел в кресле. К огромной радости Драко, Снейп был одет в черную бархатную мантию, а не в кошмарную золотую, в которой выглядел до ужаса нелепо. Увидев стоящую рядом с креслом тумбочку, юноша понял, что не ошибся в своих предположениях о подарке: на ней возвышалась огромная гора книг – учебников за седьмой курс. Сначала Драко немного оскорбился: раньше ему никто не дарил книги для школьных занятий. Малфои вообще не считали подарком все необходимое для обучения в Хогвартсе, ведь подарок – это то, что ты мечтаешь получить, а не то, без чего не можешь обойтись. Но, обдумав свое нынешнее положение, юноша понял, что Снейп поступил правильно. Книги для седьмого курса стоят дорого, и их нужно много. Если Драко получает их в подарок, значит, он не должен их покупать на собственные деньги, а Малфои сейчас вынуждены экономить. С ужасом именинник сообразил, что, если бы не подарок бывшего профессора, то пришлось бы приобрести подержанные учебники, которые стоили намного дешевле, - помятые, грязные, заляпанные жирными пятнами… Драко передернуло от отвращения.
Увидев Малфоев, Снейп поднялся с кресла, изобразил на лице то, что ему самому, видимо, казалось приветливой улыбкой, и заговорил:
- Драко, я поздравляю вас с совершеннолетием! К этому дню вы смогли добиться больших успехов, и я надеюсь, что вы не остановитесь на достигнутом. В последнее время на вашу долю выпало немало испытаний, но хочется верить, что самое странное уже в прошлом. Вам и сейчас приходится непросто, но всегда помните: слабые люди ломаются под ударами судьбы, а сильные становятся от них только крепче. Надеюсь, вы сумеете преодолеть трудные времена и извлечете из них полезные уроки. Не сомневаюсь, мой подарок поможет вам в этом…
Снейп взмахнул палочкой - и стопка учебников поднялась в воздух и подлетела к Драко.
- О, Северус, как это мило с твоей стороны, - Нарцисса широко улыбнулась.
Драко покоробили донельзя льстивые интонации матери, но он тоже улыбнулся и сказал:
- Благодарю вас, профессор! Вы очень добры! Надеюсь оправдать ваши ожидания…
Юноша удивился: он же не говорит ни слова лжи, они с матерью и вправду обязаны Снейпу очень многим, но почему произносить слова благодарности так трудно? За всю свою прежнюю жизнь наследник высокородных Малфоев никогда ни от кого не зависел и даже представить себе не мог, насколько это тяжело.
- Не стоит благодарности, - рассеянно сказал бывший профессор. – Теперь, когда поздравления закончены, я должен сообщить вам важную новость. Наш господин, - Снейп сделал выразительную паузу, - изъявил желание поздравить вас, Драко с совершеннолетием. Вместе с миссис Лестрейндж он прибудет к нам на обед. Я уже дал необходимые указания Хвосту…
Сердце Драко подпрыгнуло в груди: значит, предчувствие не обмануло! Темный Лорд не забыл о своем верном рыцаре!
- Это огромная честь для моего сына и меня, - Нарцисса смертельно побледнела, а в глазах ее появился неизбывный ужас. – Северус, ты случайно не знаешь… подробностей будущего визита?
- Нет, - пожал плечами бывший профессор, - я уже сообщил вам все, что услышал от Беллы. К сожалению, вам придется сегодня завтракать без меня: я поел раньше. Сами понимаете, перед таким ответственным визитом на хозяина возлагается особая ответственность… А теперь я вынужден вас покинуть: у меня еще много дел.
- Мы можем чем-нибудь помочь? – быстро спросила миссис Малфой.
- Нет, я справлюсь сам, а вы пока отдыхайте, празднуйте…
Снейп ушел куда-то в глубь дома, а мать и сын отправились в столовую, выглядевшую еще более безрадостно, чем гостиная, и начали завтракать. Драко был полон радостных предчувствий, а Нарцисса, очень бледная, смотрела в одну точку и ничего не ела, несмотря на увещевания Петтигрю. Впрочем, толстяк сегодня тоже казался более встревоженным, чем обычно.
После завтрака мать с сыном вернулись в свои комнаты и устроились в гостиной. Юноша просмотрел «Ежедневный пророк», но ничего интересного не нашел: первую полосу газеты занимала статья Руфуса Скримджера «Мой лучший друг Альбус Дамблдор», на второй странице сообщалось, что вознаграждение за арест Снейпа выросло до 83 тысяч галеонов, а в самом конце третьей страницы мелким шрифтом была напечатана крохотная заметка о загадочной гибели семьи маглорожденных волшебников.
Нарцисса попыталась говорить о том, каким милым ребенком был Драко, но, встретив взгляд сына, замолкла на полуслове. Больше никакие темы для разговора на ум не приходили, молчать оказалось невыносимо тяжело, но и идти пока было некуда: поглощенному ожиданием юноше сейчас не хотелось ни гулять по замусоренному берегу грязной реки, ни летать в огромном пустом помещении, ни читать. Он размышлял, чем еще можно заняться до прибытия Темного Лорда, но так и не сумел ничего придумать. Драко попытался вспомнить, что он делал в день рождения у себя дома, – ведь тогда у него и минуты свободной не было! – и не смог. Наверное, принимал визитеров и распаковывал подарки…
Время тянулось невыносимо медленно. Драко то и дело смотрел на свои новые часы и иногда перебрасывался с матерью ничего не значащими словами. За час до предполагаемого времени прибытия Волдеморта Нарцисса повела сына в главную гостиную дома.
- Вдруг наш господин приедет раньше указанного срока, - объяснила миссис Малфой свои действия, - мы не должны заставлять его ждать…
Тридцать минут в гостиной прошли в полном молчании. Мать с сыном вздрагивали от каждого резкого звука. За полчаса до прибытия Волдеморта к Малфоям присоединился Снейп. Теперь молчали уже трое. За десять минут до назначенного времени бывший профессор поднялся с кресла и пошел к входной двери. По дороге к идущим присоединился Петтигрю. Мантия толстяка была заляпана жирными пятнами, и выглядел он очень сосредоточенным.
Согласно этикету, Снейп остановился за десять шагов до порога. В пяти шагах от бывшего профессора, немного наискосок, чтобы гости могли видеть всех встречающих, замер Драко, за ним – Нарцисса, за ней – Хвост.
Наконец, точно в заранее оговоренное время, на улице послышались шаги. Еще несколько секунд – и во входную дверь постучали.
- Добрый день, есть кто-нибудь дома? – раздался громкий веселый голос Волдеморта.
Снейп взмахнул палочкой, и дверь отворилась.
На пороге стоял Темный Лорд, в нескольких шагах за ним, согласно этикету, - сопровождавшая господина Беллатриса.
- Приветствуем Вас, милорд! – хрипло воскликнул бывший профессор.
Затем Снейп, Драко и Петтригрю склонились в низких поклонах. Реверанс миссис Малфой был таким глубоким, что ее колени коснулись пола.
- Давайте сегодня обойдемся без церемоний! – весело сказал Волдеморт. – Мой сегодняшний визит абсолютно неофициален! Просто старый друг решил поздравить сына своего верного сторонника с днем рождения!
- Как Вам будет угодно, милорд, - ответил Снейп.
Хозяин повел визитеров в гостиную, Малфои последовали за ними, а Петтигрю направился обратно на кухню, чтобы закончить приготовления к торжественному обеду.
Когда все устроились в потертых креслах с кое-где порванной кожаной обивкой, Темный Лорд заговорил:
- Драко, сегодня совершенно особенный день в твоей жизни – ты стал взрослым! За первые семнадцать лет ты неоднократно демонстрировал смелость и мужество, достойные гораздо более зрелых волшебников, и я рад, что сегодня ты формально присоединяешься к тем, к кому давно уже относишься по своим заслугам. Твои родичи гордятся тобой, и я уверен, что и твой отец - высокородный Люциус, и твой дядя Родольфус, и его брат Рабастан, - все, кто ради Великой Цели претерпевают сейчас ужасные муки в Азкабане, - искренне счастливы, что их дело продолжает такой отважный и талантливый юноша, как ты. Я не сомневаюсь, что ты совершишь еще немало подвигов во славу нашего дела...
Драко задохнулся от волнения: неужели он оказался прав, и господин поручит ему новое задание?! Нарцисса побелела как полотно.
- … а пока с удовольствием вручаю тебе этот подарок, который, надеюсь, поможет тебе в трудную минуту, - тем временем закончил свою речь Волдеморт и протянул юноше небольшую коробку.
Открыв ее, Драко изо всех сил постарался скрыть охватившее его недоумение и разочарование. Он мог ожидать любого подарка от господина, но меньше всего предполагал, что это будет детская игрушка, известная даже маглам, - большой стеклянный шар, внутрь которого были помещены маленькие домики и елочки. Если шар потрясти, то внутри начинал идти снег, засыпая избушки и деревца. Пятилетние дети очень обрадуются такому подарку, но вручать его семнадцатилетнему…
- Приятно отметить, что столь юный волшебник уже так неплохо изучил окклюменцию, - улыбнулся Волдеморт, внимательно наблюдая за реакцией юноши. – Но не волнуйся, Драко, я еще не выжил из ума! Во-первых, этот шарик симпатичен сам по себе, а во-вторых, если швырнуть его на пол – ни в коем случае не делай это сейчас! – в закрытом помещении, то, разбившись, он как минимум на сутки ослепит всех присутствующих за исключением того, кто его бросил. Так что обращайся с моим подарком осторожно!
- О, милорд, благодарю Вас! – юноше стало очень стыдно за свою глупость.
- Не стоит благодарности, - снова улыбнулся Темный Лорд.
- А теперь, Драко, прими подарок от всей семьи Блэков и носи его с честью! – хрипло сказала Беллатриса. Из складок широкой мантии она неуловимым движением фокусника извлекла длинный узкий сверток и протянула его племяннику.
Развернув его, юноша не поверил своим глазам:
- Меч!
- Это не просто меч, - улыбнулась миссис Лестрейндж, - а фамильное оружие рода Блэков! Он принадлежал еще основателю нашей династии - высокородному сарацину, который во времена Крестовых походов приехал в Англию, чтобы помочь своему другу, рыцарю Кевину, покарать убийц его родных. За темный цвет кожи сарацин получил прозвище Блэк, то есть «Черный», а за великие подвиги он был посвящен в рыцари самим королем Ричардом Львиное Сердце. Черный Рыцарь решил остаться в Англии и, крестившись, принял христианское имя Морган. С честью носи меч своего благородного предка, сэра Моргана Блэка, и всегда будь достоин и его, и остальных своих прославленных родичей…
Беллатриса закашлялась. Юноша посмотрел на нее с жалостью: со дня их последней встречи тетя еще больше похудела, побледнела, а в ее глазах появился странный лихорадочный блеск.
- Но… этот меч ведь хранился в… - Нарцисса замолчала, потрясенная.
Откашлявшись, миссис Лестрейндж насмешливо фыркнула:
- Да, в доме на площади Гриммо. Но неужели ты думаешь, что я согласилась бы оставить священную реликвию рода Блэков в руках подлого предателя нашей семьи? Это ничтожное существо, Кикимер, по моей просьбе похитил меч еще при жизни презренного Сириуса. Жаль, конечно, что кроме меня, никого в нашей семье не волнует судьба фамильных ценностей, но что поделать… Если бы не я, сейчас фамильный меч Блэков оказался бы в руках у этого проклятого Поттера…
Беллатриса снова закашлялась, а ее сестра горячо заговорила:
- Ты же знаешь, мы с Люциусом тогда не имели права выдать себя! Мы тоже переживали из-за судьбы фамильных реликвий, но ничего не могли поделать…
- Правильнее будет сказать – вы не хотели рисковать из-за такой мелочи, как фамильная честь! – снова фыркнула Беллатриса. – Ты насквозь пропиталась духом этих торгашей Малфоев, сестра! Конечно, торговцы, во время войн Бледного Всадника продававшие высокородным семействам тухлое мясо и червивую муку в обмен на старинные драгоценности, не способны понять силу древних традиций! Целых двести лет после этого Малфоев не признавали высокородными, потому что все слишком хорошо помнили, как эта семья нажила свои деньги! И, по слухам, причисление к высокородным семействам стоило предкам твоего мужа астрономическую сумму!
Драко покоробило пренебрежение тети к семье его отца, но ему не хотелось становиться свидетелем очередной ссоры. Чтобы привлечь внимание женщин, юноша достал из ножен меч и несколько раз разрубил им воздух. В высокородных семьях учили детей фехтованию в память о временах, когда волшебники служили магловским королям и были обязаны владеть оружием, так что молодой Малфой знал, как обращаться с подарком тети. Фамильный меч и вправду был прекрасен и пришелся как раз по руке юноши. Однако сестры не обратили на действия Драко никакого внимания.
- Интересно, сколько высокородных семей Англии ни разу не вступали в браки с низкородными, но богатыми? – ехидно осведомилась Нарцисса. – Лестрейнджи в течение трех поколений женились на торгашках, и только это спасло их от разорения! Малфоев, по крайней мере, высокородными признали!
Драко еще раз взмахнул мечом и произнес: «Прекрасное оружие!» - но его никто не слушал.
- Да как ты смеешь оскорблять Лестрейнджей? – взвилась Беллатриса. – Как ты…
- Дамы, я умоляю вас прекратить ваш спор! – Волдеморт сказал это негромко, но после его слов воцарилась гробовая тишина. – Напоминаю вам, что вот уже почти сто лет среди магов Великобритании и Ирландии отменено понятие "высокородный"! А уж теперь, когда борьба за Великую Цель разделила волшебный мир на два лагеря, похвальба древностью рода и вовсе неуместна! Среди наших врагов есть немало высокородных семей!
Сестры смертельно побледнели, став на удивление похожи друг на друга, а затем одновременно проговорили:
- Простите, милорд!
- Ничего страшного! – улыбнулся Волдеморт. – Порой даже между самыми любящими родственниками случаются раздоры…
В эту минуту в дверях появился Снейп (в пылу перепалки никто не заметил, когда он вышел из комнаты) и торжественно объявил:
- Дамы и господа, обед готов. Прошу к столу!
Бывший профессор взял под руку Нарциссу и повел свою спутницу в столовую. За ними последовал Темный Лорд, держа за руку Беллатрису. Драко замыкал шествие.
При рассаживании гостей возникла некоторая заминка: Снейп хотел усадить во главе стола своего гостя, но Волдеморт отказывался, поскольку здесь он всего лишь частное лицо. В конце концов почетное место занял бывший профессор, по правую руку от него расположился Темный Лорд, по левую – Нарцисса. Драко уселся рядом с матерью, а Беллатриса – со своим спутником. В столовую вошел Петтигрю, за ним в воздухе плыла вереница закусок. Так начался обед. Первый тост был произнесен гостем в честь именинника. Затем хозяин дома поднял бокал в честь Темного Лорда.
Драко не замечал, что ест, ожидая, когда к нему обратится его господин. Но Волдеморт, казалось, был всецело поглощен подаваемыми к столу блюдами. Расхвалив их, он с легкой улыбкой обратился к Снейпу:
- Я смотрю, твой старый приятель Хвост стал отличным поваром! Должно быть, ты потратил немало сил на его воспитание?
- Не так уж много, - пожал плечами Снейп. – Сначала этот паразит пытался проявлять непочтительность и отлынивать от работы, но я быстро пресек подобные попытки. По моим наблюдениям, человек, провисевший пару суток вниз головой, быстро утрачивает вкус к неповиновению…
Драко подавился едой, горячо надеясь, что это останется незамеченным. Действительно, на промах юноши никто не обратил внимания.
Обед продолжался. Петтигрю время от времени заходил в столовую, внося все новые кушанья, а Волдеморт заговорил с Нарциссой, спрашивая, как ей живется на новом месте. Миссис Малфой отвечала слегка дрожащим голосом. Темный Лорд был настроен дружелюбно, подбодрил свою собеседницу и выразил надежду на скорое освобождение ее мужа, а потом, сердечно улыбаясь, рассказал несколько смешных историй, случившихся с ним в юности. Снейп, Драко, Нарцисса и Беллатриса весело рассмеялись.
Обед шел своим чередом и, казалось, ничем не отличался от тех, на которых наследнику Малфоев приходилось бывать раньше, разве что миссис Лестрейндж принимала до удивления мало участия в разговоре, горящими глазами глядя на своего господина. Однако на душе у юноши было почему-то беспокойно. Драко задумался, что же его тревожит. Какое-то неясное воспоминание крутилось у него в мозгу, воскрешая в памяти хорошо знакомые события. Юноша некоторое время пытался сообразить, что же напоминает ему этот обед, – и вдруг, разом все поняв, едва не вскрикнул от неожиданности.
Ну, разумеется, праздники домовиков! Малфои, в отличие от большинства высокородных семей, предоставляли домовым эльфам для проживания самые настоящие комнаты – с высокими потолками, толстыми стенами и крепкими дверями. (Правда, окон эти помещения не имели, поскольку находились в подвале, но, например, у Блэков домовики обитали под лестницами и за каминами.) Кроме того, по семейной традиции Малфоев хозяйка дома непременно присутствовала на праздниках эльфов и приводила с собой своих детей. Разумеется, визитеры ничего при этом не дарили, но уже один визит господ был для эльфов невероятной честью. Драко ненавидел праздники домовиков, но Нарцисса никогда не позволяла сыну пропускать торжества эльфов.
- Эти существа работают на нас, милый, - объясняла миссис Малфой, - и мы ОБЯЗАНЫ проявлять по отношению к ним не только заботу, но и дружеское участие…
Драко не мог понять мать и мечтал поступить в Хогвартс еще и потому, что после своего одиннадцатого дня рождения наследники Малфоев получали право больше не навещать домовиков. Сама же Нарцисса исправно наносила визиты эльфам до самого своего бегства из фамильного особняка, и, что бы ни происходило у нее в душе, держалась с домовиками сердечно и приветливо.
Именно так сейчас вел себя и Волдеморт. Драко каждой клеточкой души ощущал, что Темному Лорду глубоко плевать на проблемы Нарциссы и успехи ее сына в квиддиче, но высокий гость изо всех сил старается проявлять заинтересованность и выказывать участие. Наблюдать за наигранной, насквозь фальшивой любезностью высшего к низшим было неприятно, и Драко отчаянным усилием воли заставил себя отгородить эти чувства каменной стеной от любого, кто захочет заглянуть в его мысли. К счастью, Волдеморт в это время весело смеялся над забавной историей, рассказанной Нарциссой, и смотрел только на свою собеседницу…
Когда обед был завершен, Темный Лорд поблагодарил Хвоста за прекрасное угощение.
- Рад служить Вам, милорд! – воскликнул Петтигрю, склоняясь до пола в низком угодливом поклоне.
У Драко сжалось сердце от сочувствия: сейчас толстяк до ужаса походил на домашнего эльфа. Снейп, глядя на Хвоста, слегка улыбнулся.
- У тебя такое хорошее настроение, Северус, - сердечно обратился Волдеморт к Снейпу, - поэтому я не сомневаюсь, что твоя работа идет хорошо.
Улыбка мгновенно исчезла с лица бывшего профессора.
- Боюсь, мне нечем вас порадовать, милорд, - хрипло сказал он и откашлялся. – Очень сложный состав…
- Но ты покажешь мне, как идет твоя работа? – голос Темного Лорда по-прежнему был мягким.
- Конечно, милорд, - по лицу Снейпа прошла судорога, - но, боюсь, пока я не могу предложить Вашему вниманию ничего особенного. Увы, я не слишком сильно продвинулся с тех пор, как Вы проверяли мою работу в прошлый раз…
Темный Лорд нахмурился и резко сказал:
- Но я все-таки хочу ее увидеть!
- Разумеется! – Снейп поднялся из-за стола, Волдеморт также встал со своего места, и двое мужчин ушли в глубь дома, туда, где, как предполагал Драко, находилась лаборатория бывшего профессора.
В столовой воцарилась напряженная тишина. Нарцисса, побледнев еще больше, крошила хлеб, явно не замечая, что делает. Петтигрю, забыв разогнуться после очередного поклона, с тревогой глядел на дверь, за которой скрылся хозяин дома и его гость. Драко тоже стало немного не по себе. Всеобщее беспокойство не разделяла одна лишь миссис Лестрейндж. Она даже немного порозовела, а в глазах ее появилось странное торжество.
- Боюсь, Нарцисса, твой новый друг не так умен, как ему самому кажется, - ехидно заметила она.
- Да как ты смеешь, Белла! – миссис Малфой густо покраснела. – Как тебе не стыдно…
Эти слова прервал страшный грохот, донесшийся откуда-то из глубины дома. Кажется, упало что-то тяжелое, а потом послышался звон разбивающегося стекла.
Все присутствующие в столовой, даже Беллатриса, вздрогнули. На несколько мгновений вновь воцарилась тишина, а затем комнату заполнил громкий гневный голос Волдеморта:
- Да как ты смеешь… Что ты о себе возомнил… В таких условиях даже самый тупой тролль добился бы успеха, а ты… Я покажу тебе, что бывает с теми, кто не хочет усердно служить Великой Цели…
Эти слова заставили Драко во всех подробностях вспомнить то, что он хотел, но не мог забыть. Юноше казалось, что он снова ощущает ту же боль, которую испытывал в тот страшный мартовский день в Выручай-комнате. Драко закусил губу и закрыл лицо руками.
Снова раздался грохот, а потом опять все стихло. Люди в столовой переглядывались, пытаясь понять, что означает это затишье. Минуты сменяли одна другую. Ничего больше не происходило, но теперь нарушить молчание не осмеливалась даже миссис Лестрейндж. Драко гадал, как долго они ждут возвращения ушедших: полчаса? Час? Два?
Но все в этом мире когда-нибудь заканчивается, и через некоторое время сидящие в столовой люди услышали шаги. Прислушавшись, юноша вздохнул с облегчением: шли явно двое.
Наконец дверь в столовую окрылась и все увидели Волдеморта, выглядевшего очень рассерженным. За ним следовал Снейп, как-то странно сутулясь и держась одной рукой за стену. Лицо бывшего профессора, никогда не отличавшееся яркостью красок, сейчас казалось каким-то серым, а губы не отличались по цвету от остальной кожи. Увидев Снейпа, Нарцисса тихо ахнула, а Беллатриса едва заметно улыбнулась.
- Я очень недоволен, Северус, - жестко заговорил Темный Лорд. – Сейчас судьба Великой Цели зависит от результата твоих опытов, а ты совершенно не стараешься! Молчать! – рявкнул он, заметив, что бывший профессор пытается что-то сказать. – У тебя есть все условия для работы, и если ты не справляешься, - значит, виновата твоя собственная нерадивость!
- Милорд, - сказал Снейп так тихо, что это походило даже не на шепот, а на шелест, - я уже докладывал Вам, что степень чистоты некоторых ингредиентов недостаточна для успешного опыта, а без примесей они долго не хранятся…
Закончив говорить, бывший профессор слегка пошатнулся и закусил губу, но устоял на ногах.
- Так придумай, как сделать так, чтобы эти ингредиенты могли храниться очищенными! – снова рявкнул Волдеморт. - Это твои проблемы, тебе их и решать! Если тебе что-то понадобится – сообщи мне! В моих силах предоставить тебе все необходимое, вплоть до золота и бриллиантов, но я не могу думать вместо тебя! А ты ленишься и не выполняешь свои обязанности!
- Милорд, я… - начал Снейп, но Волдеморт прервал его, резко сказав:
- Драко, Нарцисса, Питер, я должен покинуть этот дом! Более важные дела ждут меня в другом месте. Надеюсь, мы скоро увидимся. Провожать нас не нужно, мы с Беллой знаем дорогу...
С этими словами, не дожидаясь ответа хозяев, Темный Лорд покинул столовую. Миссис Лестрейндж быстро вскочила со стула, пробормотала слова прощания и кинулась вслед за своим господином. Затем хлопнула входная дверь, и обитатели дома в Паучьем Тупике через окно увидели, как Волдеморт и Белла быстро идут по улице.
Глава 6. Это не игра Глава 6
Это не игра
Когда звук шагов Темного Лорда и миссис Лестрейндж затих вдали, Снейп, держась за стену, доковылял до стула, рухнул на него, как мешок, и закрыл глаза. Нарцисса быстро вскочиола с места, налила в высокий фужер вина, подбежала к Снейпу и поднесла бокал к губам бывшего профессора. Снейп попытался поднять руку и взять бокал, но она дрожала так сильно, что не могла ничего удержать.
- Постарайся меньше двигаться, - мягко сказала миссис Малфой бывшему профессору и прикрикнула на Петтигрю:
- А ты что стоишь, как статуя Бориса Бестолкового?! Бегом на кухню, принеси шоколад, да побольше! Первый раз, что ли?!
Толстяк немедленно повиновался. Когда бывший профессор выпил все вино, Нарцисса наполнила бокал снова и отнесла его Снейпу. Выпив, бывший профессор открыл глаза и еле слышно поблагодарил, затем взял у миссис Малфой принесенный Петтигрю шоколад (Хвост даже догадался освободить полезную сладость от упаковки) и начал жевать, гдядя остановившимися глазами прямо перед собой.
- Северус, - заговорила Нарцисса очень мягко, глядя на бывшкего профессора с искренним сочувствием, - тебе надо как-то добраться до кровати. Самое лучшее для тебя сейчас – это полежать в темноте и тишине несколько часов, лучше всего - до ужина.
- Не могу… лежать до ужина, - почти внятно сказал Снейп, - времени… нет.
- Пойми, один день ничего не изменит, - сочувственно объяснила миссис Малфой, - ты все равно не сможешь сегодня выполнить поручение нашего господина. А завтра, с новыми силами…
- Не завтра, а сегодня! – едва слышно, но резко возразил Снейп. – Важная серия опытов… нельзя прерывать… я должен… Но сначала – лежать…
С этими словами он попытался подняться со стула, но немедленно рухнул обратно.
- Если хочешь, я могу создать носилки и доставить тебя в спальню на них, - немного смущенно предложила Нарцисса.
- Ни в коем случае! – бывший профессор снова попробовал встать, но опять безуспешно, и прошептал:
- Хвост… мне дойти…
Петтигрю нне говоря ни слова, подошел к Снейпу, помог ему подняться и вывел из столовой в коридор.
- А я пока приготовлю целебный напиток! – крикнула миссис Малфой им вслед. – Он очень хорошо восстанавливает силы! Я его часто делала, и он всегда помогал!
Нарцисса пошла на кухню, а Драко так и остался в столовой, размышляя, почему он никогда не видел, как мать готовит это зелье. Впрочем, в последние годы он проводил дома только каникулы… Конечно, странно, что высокородная миссис Малфой собственноручно готовила напиток, хотя в ее доме живут столько эльфов. И совершенно непонятно, зачем ей нужно было варить это целебное средство так часто…
Мысли юноши текли лениво: он наслаждался тишиной и покоем, тем, что не надо никуда спешить и ни за что волноваться.
Но это блаженное состояние продолжалось недолго. Сначала по коридору послышался стук каблуков: Нарцисса несла Снейпу приготовленный ею напиток. Затем юноша услышал тяжелые шаркающие шаги Петтигрю. Толстяк вошел в комнату и, взмахнув палочкой, начал собирать столовые приборы. Драко, не говоря ни слова, стал помогать Хвосту, и под их присмотром высокая гора посуды величаво проплыла на кухню.
Если бы кто-нибудь еще месяц назад сказал юноше, что он будет постоянно общаться с Петтигрю, Драко бы не поверил. Но в жизни порой случается даже то, чего не может произойти в принципе…
Юноша понимал, что жизнь в доме Снейпа будет нелегкой, но даже представить себе не мог, насколько. Драко всегда и везде был центром внимания, окружающие интересовались его жизнью, охотно с ним разговаривали и часто хвалили. Юношу иногда даже раздражала людская назойливость. Но в доме Снейпа Драко испытывал такое гнетущее одиночество, как если бы жил среди больших кукол, очень похожих на людей, но совершенно пустых внутри…
Через несколько дней после прибытия в Паучий Тупик Нарцисса вновь начала пить. Делала она это тихо и незаметно для окружающих, но не могла обмануть сына, помнившего, как она вела себя в прошлом году. Драко, не желая рассказывать об этой проблеме Снейпу и Петтигрю, попытался красть бутылки, которые мать воровала из кладовой и хранила в своей комнате. Но, лишившись алкоголя, Нарцисса начала превращать в него все имеющиеся в доме жидкости, включая одеколон и растительное масло. Сил на долговременную трансформацию у нее не хватало, и эти жидкости вновь становились собой в желудке миссис Малфой до того, как она успевала их переварить. После того как однажды мать страшно отравилась одеколоном, юноша решил больше не лишать ее спиртного.
Однако в последнее время Нарцисса, кажется, решила взяться за ум и торжественно поклялась сыну, что больше не будет злоупотреблять алкоголем. Пока она держала свое слово. Драко очень надеялся, что мать больше не будет пить, хотя и понимал, что шансов на это мало.
Но даже в трезвом состоянии миссис Малфой пугала сына. Уверенная, деятельная и заботливая мать, которую он помнил, за последний год стала до ужаса похожей на полую башню – красивую и эффектную снаружи, но абсолютно пустую, лишенную даже перекрытий внутри.
Снейп, напротив, ничем не напоминал полую башню. Постоянно погруженный в невеселые размышления, он был похож на наглухо закрытый сейф банка «Гринготтс», где, возможно, и хранится что-то ценное, но нет никакой возможности догадаться, что это такое. Время от времени (чаще за обедом или ужином) бывший профессор возвращался к реальной жизни, пытался вести себя как гостеприимный хозяин и поддерживать свеетские беседы. Такие моменты пугали Драко больше всего: юноша уважал Снейпа именно за то, что бывший профессор, в отличие от остальных посетителей дома Малфоев, никогда не стремился подлизываться к хозяевам, а всегда оставался самим собой. Видеть, как Снейп без особого успеха пытается изобразить светского человека, было неприятно.
Один из таких совместных ужинов навсегда врезался в память юноши. За столом царила мертвая, гнетущая тишина. Миссис Малфой, которая к тому времени пила уже неделю, сидела фальшивая и неживая, словно кукла, изо всех сил пытаясь показать, что у нее все в порядке. Снейп был до такой степени погружен в себя, что, похоже, ел совершенно автоматически, не замечая еды в своей тарелке. Именно тогда у юноши впервые возникла мысль, что его соседи за столом – не люди, а искусно подражающие им манекены, и, если запустить в них чем-то тяжелым, то они разобьются на мелкие кусочки и обман раскроется. Весь ужин Драко боролся с отчаянным желанием сделать это или громко закричать, выведя мать и бывшего профессора из задумчивости, и сдерживался лишь огромным усилием воли.
После еды Снейп ушел в лабораторию, а мать отправилась в спальню, где ее поджидала очередная бутылка. Спать Драко не хотелось, гуляние по коридорам с коричневыми стенами вызывало тошноту, а на улице шел дождь. Выбора не оставалось, и юноша отправился на кухню, где ярко пылал огонь в камине и хозяйничал Петтигрю. Драко вошел, тихо присел на табуретке у большого стола и стал смотреть, как в раковине посуда, позвякивая, моет сама себя, а толстяк, пыхтя и помахивая палочкой, следит за самомесящимся тестом. К счастью, Хвост абсолютно не походил на манекен, и наблюдать за его действиями было занятно.
Петтигрю никак не отреагировал на появление юноши и ничего не сказал, но через несколько минут рядом с Драко словно из ниоткуда возникла чашка горячего шоколада и тарелка с булочками. Юноша с удовольствием принялся за еду: в столовой, среди манекенов, у него кусок в горло не лез. Драко не знал, сколько времени он провел тогда на кухне в молчании, но уходя, тихо поблагодарил толстяка. Тот в ответ пробормотал что-то успокаивающе-невразумительное.
После этого юноша по вечерам часто приходил на кухню: хотя они почти не разговаривали, в присутствии Хвоста не хотелось ни орать, ни кидаться тяжелыми предметами. Поначалу Драко просто сидел и смотрел, но он вырос в доме, где всю работу делали эльфы, и испытывал неловкость, глядя, как волшебник – пусть и не высокородный, но рыцарь Великой Цели, - трудится, словно домовик. Правда, первая попытка юноши помочь закончилась плачевно: от взмаха его волшебной палочки заварочный чайник разбился на мелкие кусочки. Хвост легким движением своей палочки восстановил пострадавший предмет посуды и, улыбнувшись, сказал:
- Никогда не знаешь, чем прихдется заниматься в жизни! С моей мамочкой случился бы удар, если бы она была жива и узнала, сколько времени я провожу на кухне!
Драко посмотрел в глаза Петтигрю и тоже улыбнулся. Во взгляде толстяка не было ни презрения, ни унижающей жалости. Казалось, Хвост понимает чувства юноши и не видит ничего зазорного в том, что высокородный наследник Малфоев ощущает себя испуганным, одиноким и растерянным, словно какой-нибудь жалкий нищеброд.
Конечно, тогда Драко еще не мог выразить словами то, что увидел в глазах своего собеседника, но навсегда запомнил огромное облегчение и радость, охватившие его душу в этот вечер.
В последующие дни они по-прежнему молчали большую часть времени, проводимого вместе, но Драко начал помогать Хвосту каждый вечер и уже всерьез. Малфой и сам удивлялся своему отношению к Петтигрю, которого презирали все волшебники без исключения, однако не сомневался в собственной правоте: среди обитателей дома в Паучьем Тупике именно неуклюжий толстяк больше других походил на человека, а не на манекен…
Вот и сейчас, воспользовавщшись тем, что мать и Снейп ушли в глубь дома, юноша, по уже сложившейся традиции, войдя на кухню, начал следить за мытьем посуды, а Петтигрю занялся приготовлением ужина. Когда чистые тарелки и ложки влетели в шкаф, а еда забулькала в кастрюлях и сковородках, толстяк сказал, улыбаясь:
- Я с утра не успел тебя с днем рождения поздравить. Извини, не до того было… Ну, хоть и с небольшим запозданием, вручаю тебе подарок…
Хвост наклонился и вытащил откуда-то из нижнего отделения шкафа большую деревянную коробку. Драко открыл ее и ахнул. Это был набор принадлежностей по уходу за метлой. Раньше, конечно, юноша никогда не стал бы пользоваться таким дешевым, но сейчас времена изменились.
Метла, купленная Снейпом для Драко, оказалась даже дороже той, что юноша оставил в Хогвартсе, но - то ли потому, что наследник Малфоев не летал почти весь прошлый год, то ли по каким-то другим причинам, - поладить с ней оказалось нелегко. Своенравное летательное средство почти не слушалось хозяина и так и норовило его сбросить. Пытаясь отладить метлу, Драко регулярно полировал ее и даже пару раз разбирал на прутики, но все было тщетно. Она все равно не слушалась, а купленный бывшим профессором дорогой набор принадлежностей израсходовался в считанные дни. Просить деньги на покупку нового Драко стеснялся: все-таки предыдущий набор он использовал слишком быстро. Так что подарок оказался очень кстати…
Петтигрю неправильно истолковал замешательство юноши и немного смущенно сказал:
- Качество, сам видишь, не ахти…
- Да ты что?! – Драко поймал себя на том, что впервые за весь сегодняшний день улыбается искренне, от души. – Это замечательный подарок! Спасибо тебе большое, только ты ведь не обязан…
Толстяк фыркнул:
- Был бы обязан – не дарил бы! Кстати, инструменты я немного подправил, наложил кое-какие дополнительные заклятия… Думаю, так будет лучше. Жидкость для протирки я, конечно, трогать не стал: зельеварение – это все же не мой конек. Между прочим, держу пари, что наш профессор подарил тебе комплект учебников за седьмой курс!
- Верно! – кивнул юноша.
Хвост снова фыркнул:
- Узнаю Северуса! Всю жизнь был повернут на учебе! «Книга – источник знаний!» - передразнил он бывшего профессора так точно, что Драко рассмеялся.
– На самом-то деле, – тем временем продолжал говорить Петтигрю, – не учебники, а жизнь – источник знаний! Ни одна книга не научит тому, что можно узнать на собственном опыте!
Юноша подумал, что сейчас его собеседник не совсем прав. Может быть, если бы Хвост в детстве чаще читал учебники, то сейчас не исполнял бы обязанности домашнего эльфа, а занимался работой, более приличествующей волшебнику и полезной для Великой Цели. Впрочем, сам он, высокородный Драко Малфой, изучил в своей жизни множество книг, но в последнее время тоже часто моет посуду, причем по собствнной инициативе. Так что не ему упрекать Петтигрю…
Вдруг в коридоре послышались тяжелые шаги.
- Легок на помине, - фыркнул толстяк.
Юноша прошел из кухни в маленький чуланчик. Свою дружбу с Хвостом Драко не скрывал, но и афишировать тоже не собирался.
Через несколько секунд на пороге кухни появился Снейп. Он был очень бледен, держался рукой за стену и тяжелым взглядом осматривал кухню.
- Ты, я вижу, уже закончил все приготовления к ужину, Хвост? – хрипло спросил бывший профессор.
- Да, Северус.
Снейп поднял одну бровь и кивнул:
- Хорошо… Знаешь, а ты не перестаешь меня удивлять! Вот уж не думал, что ты научишься так прилично готовить! Наш господин хвалил твою стряпню. На мой взгляд, если ты вдруг останешься без работы, то без проблем сможешь устроиться в любой ресторан. Какой прогресс! Не ожидал от тебя такой прыти!
- Толковый человек нигде не пропадет, - спокойно ответил Петтигрю. - А вот тебя не возьмут ни в один ресторан из-за полного отсутствия хороших манер.
- Да, - слегка улыбнулся бывший профессор, - в отличие от некоторых, я не блюдолиз.
- Не лизоблюд, ты хочешь сказать, - кротко поправил своего собеседника толстяк. – Это слово произносится именно так…
- Никогда не интересовался, как произносится это мерзкое слово! – в голосе Снейпа звучало раздражение.
- А зря, - заботливо сказал Хвост. – Любые знания нужны и полезны, ты же сам так говоришь…
Улыбка бывшего профессора, никогда не отличавшаяся особой приветливостью, сейчас особенно напоминала оскал:
- В ближайшие несколько часов у тебя будет масса возможностей донельзя расширить свой кругозор, паразит. (А вот это уже серьезно: во 2-ой главе ПП Снейп называет Хвоста «vermin». Данное слово означает в первую очередь «паразит», что исчерпывающе характеризует положение однорукого толстяка в Паучьем Тупике и отношение Снейпа к Петтигрю. Переведя это слово как «червяк», «росмэновские» переводчики, на мой взгляд, сильно исказили смысл отрывка - прим. авт.) Эксперимент близится к завершению, и мне нужна твоя помощь. Надеюсь, ужин приготовится без тебя?
- Да, все будет в порядке, только я оставлю записку миссис Малфой и Драко.
- И напиши им, что не нужно ждать нас, если мы опоздаем к ужину. Я не знаю, сколько времени займет работа!
Петтигрю кивнул и сделал соответствующую приписку. Закончив, он слегка поклонился и насмешливо улыбнулся:
- Я к вашим услугам, сударь!
Бывший профессор тоже поклонился в ответ и страшно осклабился:
- «Добро пожаловать в мой дом!» - сказал паук мухе!
Сэтими словами Снейп быстро вышел из кухни, и толстяк вприпрыжку кинулся за ним.
Драко выбрался из чуланчика и сел на стул. Юноша не знал, какими экспериментами занимается бывший профессор, но помогающий ему Петтигрю каждый раз приходил из лаборатории полумертвый от усталости. Драко долго не подозревал об этом, но однажды, проснувшись посреди ночи от стука шагов в коридоре, выглянул и увидел толстяка, возвращающегося после работы в лаборатории Снейпа. Белый как мел, с трясущимися руками, Хвост больше, чем когда бы то ни было напоминал манекен и только после приготовленных Драко нескольких чашек чая немного пришел в себя. С тех пор в дни, когда Петтигрю помогал бывшему профессору в его опытах, юноша не ложился спать, не дождавшись возвращения толстяка. В чем большем количестве опытов участвовал Петтигрю, тем хуже ему после них было…
Драко как раз размышлял, чем же занимается Снейп в своей лаборатории, когда на кухню вошла Нарцисса.
- А, вот ты где! – сказала она. – Почему ты сидишь на этой душной кухне?! Сейчас ведь такая прекрасная погода! Пойдем подышим свежим воздухом, милый, ты не возражаешь? Или ты теперь слишком взрослый, чтобы гулять вместе со своей матерью?
- Мама, я достаточно взрослый, чтобы ходить с тобой везде и всюду! – весело отозвался юноша, с иумлением глядя на Нарциссу. Сейчас миссис Малфой была именно такой, какой он помнил ее с самого детства, - жизнерадостной, деловитой, веселой женщиной. И Драко мог поклясться, что его мать не просто хочет прогуляться с ним, а что-то замышляет…
Пока они шли сначала по унылому коридору дома, а затем – по залитой солнцем убогой улице, Нарцисса весело щебетала, вспоминая смешные случаи, происходившие с ней в юности. Но когда Малфои покинули Паучий Тупик, женщина перестала улыбаться и жестом велела сыну подняться на стоящий у реки небольшой холм, такой же замусоренный, как и остальной берег.
После того как мать и сын оказались на вершине, откуда было хорошо видны окрестности, Нарцисса взмахнула палочкой и очертила ею окружность вокруг себя и Драко, а затем довольно улыбнулась:
- Снейп и Петтигрю прошли в лабораторию и, как и всегда, останутся там до поздней ночи. На всякий случай я еще использовала защитное заклятие. Оно довольно слабенькое, поэтому заметить его нелегко, но оно помешает подслушать нас…
Миссис Малфой тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, и сказала:
- Драко, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить. Не верь Снейпу! Это страшный человек!
Юноша немного растерялся от неожиданности:
- Но… почему ты так думаешь, мама?! Профессор Снейп очень нам помог…
- А зачем он нам помог?! – перебила сына Нарцисса.
- Но… - Драко еще больше растерялся, - они долгие годы дружили с моим отцом…
- Драко, проснись! Ты уже не ребенок! – в голосе миссис Малфой слышалась ярость и безысходное отчаяние. – Дамблдор тоже считал себя другом Снейпа, и где он теперь?!
- Дамблдор – враг Великой Цели, - возразил юноша уже увереннее, - и наш господин вынес ему смертный приговор…
- Дамблдор поручился – ЛИЧНО ПОРУЧИЛСЯ, понимаешь?! – за Снейпа перед Визенгамотом! Если бы не директор Хогвартса, Снейп гнил бы сейчас в Азкабане! Дамблдор поставил на кон собственную репутацию ради спасения безвестного Пожирателя Смерти – и что он получил в награду за свою доброту?! Люциус никогда не рисковал ради Снейпа, так почему же профессор нам помогает?!
- Мама, Снейп отказался от своих чувств к Дамблдору ради Великой Цели. Она превыше всего для нас, разве ты забыла?!
Нарцисса посмотрела на сына с нескрываемой жалостью, потом оглянулась по сторонам и прошептала:
- Дамблдор был великим волшебником, благородным и мудрым человеком! Его будут помнить всегда - как Мерлина, как Основателей Хогвартса! Убийство Дамблдора, - женщина вновь огляделась по сторонам и зашептала еще тише, - это страшное злодеяние, которому нет прощения! Его ничем невозможно искупить! Убийца директора Хогвартса навеки проклят!
Вспоминая позже этот разговор, Драко и сам удивился, почему не возразил матери: ведь враг Великой Цели не может быть благородным человеком, а его убийство полностью оправдано. Но в то время эти здравые аргументы почему-то не пришли юноше в голову. Наоборот, по его спине прошел холодок:
- То есть ты хочешь сказать, что я был бы навеки проклят, если бы убил Дамблдора?!
Миссис Малфой энергично кивнула:
- Да! Когда я год назад шла сюда к Снейпу, то не надеялась, что он согласится помочь тебе, и уж тем более не рассчитывала на его Нерушимую Клятву! То, что профессор для нас сделал, - это великая услуга! Мы никогда не сможем отплатить ему за нее сторицей!
Юноша вдруг вспомнил случайно подслушанный разговор своих родителей. Произошло это лет десять назад. Как-то вечером, когда Люциус и Нарцисса собирались на бал, к ним неожиданно зашел Снейп. Отец Драко прервал бальные сборы и вместе с гостем ушел в кабинет. Разговор затянулся, и, когда Люциус вернулся к жене, она проявила некоторое недовольство:
- Зачем ты продолжаешь общаться с этим замухрышкой? – капризно и слегка насмешливо спросила Нарцисса.
- Он декан Слизерина и будущий учитель Драко, - спокойно ответил Малфой-старший.
Молодая женщина, ослепительно прекрасная в своей белоснежной бальной мантии, насмешливо фыркнула:
- Да, Финеас Найджелус перевернулся бы в гробу, если бы узнал, кто сейчас занимает его место в Слизерине! Но ты мне не ответил, милый! Ты ведь не обязан общаться со всеми будущими учителями Драко!
- У Северуса замечательные мозги, - резко сказал Люциус, - и он может оказаться нам очень полезен!
Драко, уже тогда умевший подмечать оттенки настроения людей, понял, что мать неприятно удивлена жестким тоном отца, но, не желая ссориться, она сделала вид, что не принимает сказанного всерьез, и улыбнулась:
- Ты очень любишь пошутить, милый! Уж не знаю, чем этот нищеброд может быть нам полезен, но тебе виднее!
- Вот именно! – кивнул Люциус…
Из воспоминаний Драко вернули к реальности и слова матери:
- Профессор совершил для нас огромное благодеяние! Не знаю, кто из наших родичей согласился бы пожертвовать собой ради тебя… - голос Нарциссы сорвался.
- Но, если это так, почему ты просишь меня не верить Снейпу?! – юноша почувствовал себя сбитым с толку.
- Потому что не знаю, какой награды он потребует от нас за свою услугу! – очень жестко ответила Нарцисса.
- Но… профессор сделал это ради дружбы с моим отцом!
- Дамблдор тоже считал себя другом Снейпа… Пойми, такие люди, как профессор, ничего не делают просто так! Если Снейп согласился совершить ради нас настолько страшное злодеяние, значит, ему что-то от нас нужно. И это «что-то» он ценит выше не только своей чистой совести, но и собственной безопасности…
- Но… что это?!
- Не знаю! – яростно ответила Нарцисса, - но это точно не деньги! Я была в курсе всех финансовых дел твоего отца и абсолютно уверена, что из нашего фамильного состояния никогда не исчезала такая большая сумма, какую, по словам Снейпа, Люциус оставил нам на жизнь в Паучьем Тупике. Твой отец допускал, что его могут арестовать, но не мог и предположить, что нам с тобой тоже придется скрываться… Поверь мне, мы сейчас живем на деньги Снейпа!
- Но… откуда у него столько?!
- Наш господин щедро награждает своих сторонников, а профессор, насколько я поняла, помогает ему находить средства для поддержки неимущих рыцарей Великой Цели. Но те деньги, что Снейп готов потратить для нас, - это все равно очень большие расходы! И если он на них идет, значит, ему нужно от нас что-то очень серьезное!
- Но что именно?! – Драко чувствовал себя невероятно усталым.
- Если бы я знала! Когда-то мне казалось, что ему нужна я, но сейчас я понимаю, что ошибалась…
Миссис Малфой закусила губу и уставилась невидящим взглядом куда-то в сторону.
Юноша вспомнил, как в один из первых дней их жизни в Паучьем Тупике проснулся от странного шума за стеной - в комнате, где жила мать. Юноша понял, что Нарцисса ходит туда-сюда, бормоча себе под нос какие-то неразборчивые слова. Затем простучали каблучки – мать вышла из спальни в их гостиную, а оттуда - в коридор. Драко встревожился: ему было непонятно, зачем Нарцисса среди ночи отправилась бродить по этому мрачному дому. Юноша встал и сначала заглянул в спальню матери – она была пуста. Затем он прошел сначала в их гостиную, а оттуда – в коридор. Пару минут там никого не было, но потом вновь раздался стук каблучков. Драко едва успел вбежать в гостиную и спрятаться за портьерой, когда в комнату, благоухая неизвестно откуда взявшимися духами, вошла миссис Малфой. Юноша с удивлением заметил, что волосы матери уложены в высокую затейливую прическу, а уши, шея и руки украшены иллюзиями драгоценностей. Да и мантия – та самая, в которой женщина бежала из дома, - выглядела немного по-другому, словно Нарцисса наложила на нее специальные чары.
Не заметив спрятавшегося сына, миссис Малфой вбежала в свою комнату. Драко услышал, как там стукнуло что-то тяжелое, потом заскрипели пружины кровати. Нарцисса легла и, как показалось юноше, заплакала. Драко был очень озадачен поведением матери и не рискнул утешить ее, боясь расстроить еще больше. Через пару дней после этих событий Нарцисса начала пить…
Только сейчас юноша понял, что произошло в ту ночь, и, молча ругая себя за тупость, спросил:
- Но, если профессору не нужно то, чего ты боялась, может быть, все не так уж плохо? Ведь он нам действительно помог, а за помощь нужно платить!
- Драко, милый, пойми меня правильно! – Нарцисса тяжело вздохнула. – Если профессор заставит платить МЕНЯ – я сделаю все, что он захочет! Я сильная, я все вынесу, все стерплю… Но я не позволю Снейпу сломать ТВОЮ жизнь!
- Но почему ты думаешь, что он хочет ее сломать?! Пока профессор нам ничего плохого не делал!
- Наш господин предлагал ему любую награду за убийство Дамблдора, но Снейп выбрал нас! - горько ответила миссис Малфой.
- Но... профессор же объяснил, почему он так поступил!
- И сказал правду - но не всю! Видишь ли, на праздничном пиру Темный Лорд официально подарил нас Снейпу. Теперь мы – собственность профессора!
- То есть как?! – Драко решил, что мать бредит. – Мы же не эльфы, а высокородные волшебники! Мы не можем быть ничьей собственностью!
- Мы сейчас – собственность профессора Снейпа, - еще раз повторила Нарцисса, тщательно выговаривая каждое слово. – О, профессор очень заботливый собственник! Он прекрасно с нами обращается! Но ведь и домашний скот откармливают, прежде чем съесть… Если с нами что-нибудь случится, никто, никто в целом мире не встанет на нашу защиту! И я сильно подозреваю, что Снейпу нужна не я, а ты. Но я не позволю ему причинить тебе вред!
- Мама, что ты говоришь?! – юноша подумал, что у матери явно не все в порядке с психикой.
- Нет, не думай, я не сошла с ума, - фыркнула миссис Малфой. – Но давай рассуждать здраво! Никто не будет счастливее меня, если я ошибаюсь. Но представь на минутку, что я права и мы с тобой попали в ловушку. Если все сложится хорошо, мы спасемся вдвоем. Но предположим, что по какой-то причине мы не сможем выбраться вместе. Тогда кому-то из нас суждено остаться здесь навсегда, и это буду я! Молчи! – женщина резко остановила готового заговорить сына. - Ты попал в беду по нашей с отцом вине, и я должна искупить ее. Ты вырос именно таким, какаим мы хотели тебя видеть! Ты молод, красив, добр и талантлив, ты должен жить долго и счастливо – жить так, как не смогли мы с твоим отцом…
- Мама, не говори так, - Драко по-настоящему испугался. – Вот увидишь, ты ошибаешься! Все будет хорошо!
- Не будет, - горько ответила Нарцисса. – Слишком много ошибок совершили мы с твоим отцом, да и другие твои родственники вели себя ничуть не лучше… Но я сделаю все, чтобы тебе не пришлось платить по чужим счетам…
- Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня! Ты думаешь, я смогу жить после этого?!
- Сможешь! Такова жизнь: старшие гибнут, спасая младших. Живет же Поттер, зная, что его родители отдали жизни, защищая его. Дамблдор тоже погиб, спасая своих студентов… Не бойся, милый, я готова к смерти…
- Мама, о чем ты говоришь?! – юноша вновь подумал, что у матери нелады с психикой. – Ведь ничего плохого еще не случилось!
- Когда плохое случится, у нас не будет времени разговаривать! А пока запомни: о чем бы ни попросил тебя профессор Снейп, - не делай этого сразу, а сначала посоветуйся со мной! Я знаю, ты в последнее время подружился с Петтигрю, но не забывай: этот безобидный толстячок предал своих лучших друзей! Он и тебя продаст, если сможет заработать на этом хоть горсть кнатов!
- Нет, Петтигрю не такой!
- Вот это да! – хмыкнула Нарцисса. – А я явно недооценила Хвоста! Повторяю: он предал своих лучших друзей! Не верь ему и сообщи мне, если он о чем-то тебя попросит, даже о самой малости… Знаешь, тетя Белла рассказывала, что мракоборцы любят играть в «доброго и злого». Один мракоборец суров и груб с арестованным, а другой мягок и вежлив. Арестованный, конечно, тянется ко второму и все ему рассказывает, не подозревая, что такой приятный человек на самом деле работает в паре с первым... Не попадись в эту ловушку, милый! Два предателя скорее договорятся друг с другом, чем с теми, кто на них не похож…
Слова матери встревожили юношу. Неужели она права и Петтигрю просто притворяется? Драко сам поразился, как напугала его такая возможность.
- А уж если дело примет серьезный оборот, - тем временем говорила Нарцисса, - бросай меня и беги отсюда без оглядки! Ты должен выбраться живым из этой паутины - ради меня, ради отца!
Юноша твердо решил, что не бросит мать ни при каких обстоятельствах, но понимал, что спорить с ней сейчас бесполезно. А если она права в своих диких предположениях, то, и в самом деле, лучше обсудить план действий прямо сейчас…
- Куда бежать? – с горечью спросил Драко. – К Уизли в курятник?
- К Андромеде Тонкс. Она твоя тетя и очень добрая женщина. Долгие годы мы с ней не общались, но и вражды между нами никогда не было. Нимфадора, дочь Андромеды, - мракоборец. Думаю, она тебя арестует, но, по-моему, даже Азкабан для тебя будет безопаснее этого дома, да и к долгому сроку заключения тебя не приговорят: ведь сам ты ничего страшного не сделал…
- Не хочешь же ты отправить меня в Азкабан?! – Драко окончательно понял, что с его матерью не все в порядке.
- Не хочу, - горько ответила миссис Малфой. – Но я хочу, чтобы ты остался жив, а иного выбора у нас может не оказаться… Знаю, мои слова тебе не понравились, но ты уже взрослый, должен принимать вещи такими, какие они есть, и быть готовым ко всему. Подумай как следует, и ты поймешь, что я права. И заклинаю тебя: не верь Снейпу и Петтигрю! Те, кто верил им раньше, уже мертвы! Не повторяй чужих ошибок!
- Хорошо, я не буду верить Снейпу и Петтигрю, - терпеливо кивнул Драко, понимая, что мать станет уговаривать его до тех пор, пока он не согласится.
- Вот и молодец! – через силу улыбнулась Нарцисса. – А сейчас нам пора возвращаться: они могут заметить наше отсутствие. Если тебя спросят, чем мы все это время занимались, - скажи, что я вспоминала Люциуса и плакала. Как же хорошо, что ты изучил окклюменцию!
К ужину ни Снейп, ни Петтигрю из лаборатории не вышли. Нарцисса ушла спать рано: было видно, что ее очень измотал этот день. Драко оставалось лишь надеяться, что в спальне матери не появилась очередная бутылка, но поделать он ничего не мог.
Когда старомодные часы на кухне пробили десять, юноша вымыл всю посуду и продолжил приготовления к завтраку, начатые Петтигрю еще днем. Было ясно, что Хвост вернется из лаборатории вымотанным до предела.
Минуты лениво ползли, сменяя одна другую. Когда пробило полночь, Драко встревожился по-настоящему: Петтигрю очень редко работал со Снейпом так долго. В половине первого юноша покинул кухню и перешел в гостиную бывшего профессора, которая располагалась ближе к лаборатории. Впрочем, в жилые комнаты вообще не доносились звуки из помещений, где Снейп проводил опыты (видимо, днем Темный Лорд специально сделал так, чтобы его гневные слова услышали все, кто сидел в столовой). Тишину нарушало только размеренное тиканье часов. Драко пытался читать, но не мог сосредоточиться. Начал ходить по комнате – звук шагов мешал прислушиваться к происходящему в дальнем конце коридора, где располагалась лаборатория…
Неуверенные, шаркающие шаги послышались лишь в начале второго. Драко выскочил в коридор и увидел Петтигрю. Толстяк шел медленно, держась за стену, и был очень бледен, но, заметив юношу, улыбнулся и глухо сказал:
- Почему ты не спишь?
- Зачитался и не заметил, как время прошло, - ответил Драко, сам удивляясь своей радости оттого, что Петтигрю вышел из лаборатории сравнительно невредимым.
- Ты не обязан…
- Был бы обязан – не читал бы, - перебил толстяка Малфой. – Как ты? Чаю хочешь?
- Да, не откажусь, - снова улыбнулся Хвост.
Вдвоем они отправились на кухню. Юноша выложил на стол тарелку с бутербродами, поставил чайник на огонь и, вновь повернувшись лицом к кухонному столу, увидел, что Петтигрю, вместо того, чтобы есть, достает из шкафа заварку.
- Сиди спокойно! – резко сказал Драко. – Тебе сейчас не надо напрягаться!
- Почему это?! - фыркнул толстяк. – Я абсолютно здоров и полон сил и энеэээээ…
Не договорив фразы, Хвост как-то странно изогнулся назад и начал падать. Все дальнейшее произошло очень быстро, так что юноше оставалось только смотреть, как толстяк, с глухим стуком упав на спину, бьется на полу в страшных корчах. Магл сказал бы, что происходящее с Хвостом очень напоминает приступ эпилепсии, но Драко такой болезни не знал и от неожиданности застыл в оцепенении. Руки, ноги и туловище Петтигрю изгибались под неестественными углами, на губах выступила пена, глаза закатились. Серебряная рука оторвалась от культи и, пролетев по воздуху некоторое расстояние, рухнула прямо в тарелку с бутербродами, разбив ее вдребезги. Осколки стекла и куски еды разлетелись по кухне, но никто не обратил на это особого внимания. Петтигрю бился в судорогах, а Малфой смотрел на него, замерев от ужаса. Наконец странное оцепенение прошло. Юноша выскочил из кухни и бросился по коридору, громко крича:
- Профессор Снейп! Профессор Снейп!
Одна из дверей отворилась, и на ее пороге появился бывший декан Слизерина, также очень бледный.
- Что случилось?! – резко спросил профессор.
- У Петтигрю припадок… бьется в корчах… - задыхаясь, выговорил Драко.
Бывший профессор что-то пробормотал и резко распорядился:
- Бегите к нему и, если сможете, постарайтесь сделать так, чтобы он не поранился. Хвост лежит на кухне?
Юноша кивнул, не в силах больше произнести ни слова.
- Я сейчас возьму лекарства. Буду через несколько минут, - Снейп скрылся в комнате, плотно закрыв за собой дверь, а Драко бросился обратно на кухню.
Вернувшись, юноша увидел, что припадок продолжается, хотя судороги стали немного слабее. Падая, толстяк расшиб голову, но рана была неглубокая. Драко как раз нацелил палочку на кровоточащий шрам, когда в кухню вбежал бывший профессор. Оттеснив юношу в сторону, он навел на Петтигрю свою палочку и прошептал какое-то заклинание. Судороги тут же прошли, но Хвост потерял сознание. Подойдя к лежащему вплотную, Снейп присел рядом на корточки, открыл ему рот и стал вливать туда какую-то жидкость из темной бутылочки. Через некоторое время толстяк закашлялся, открыл глаза и хрипло спросил:
- Чем ты меня поишь?
- Тем, что не даст тебе сдохнуть, недоумок, - ласково ответил бывший профессор. – После такого припадка человек может сутки проспать, а без лекарства ты не выживешь!
- Ты не волнуйся, Северус, - к изумлению Драко, Петтигрю говорил так, словно чувствовал себя виноватым перед Снейпом, - завтра утром я буду в порядке, и мы продолжим работу. Это у меня просто голова закружилась, вот и все…
Губы бывшего профессора побелели, и он сквозь зубы сказал:
- У меня есть другое предложение.
- Какое? – быстро спросил Хвост.
- В двух кварталах отсюда стоит водонапорная башня. Ею давно не пользуются, но она еще крепкая, и ступеньки внутри выдержат человека, даже такого толстяка, как ты. Завтра с утра поднимись на самый верх и спрыгни вниз – это гораздо более быстрая и легкая смерть, идиот ты несчастный! – бывший профессор сорвался на крик. – После такого припадка тебе неделю нельзя подходить к лаборатории! Неделю, ты понимаешь?! Ты мне всю серию опытов сорвешь, кретин безмозглый! Ведь говорил же тебе: при первых симптомах нужно прекратить работу! При первых! А это не первые симптомы, а глубокое поражение! Клиническая картина! Вот ведь дебил…
Успокоившись так же внезапно, как и раскричался, Снейп поднялся с пола и встал у стола, мрачно глядя на лежащего у его ног человека, затем взмахнул палочкой и заживил шрам на голове Хвоста.
- Завтра после обеда я буду в форме, Северус, - очень спокойно сказал толстяк. – А прервать работу мы не могли, и ты сам это понимаешь… Очень уж интересные результаты пошли…
- Результаты!!! Интересные!!!.. Сколько их уже было за это время!!! В первый раз, что ли?!.. – бывший профессор, снова придя в неистовую ярость, хотел еще что-то выкрикнуть, но одернул себя и закончил уже спокойно:
- Ни о каком завтра не может быть и речи. А если уж тебе пришла охота кончать с собой – прыгай с башни, это быстрее и не так мучительно. Только объяснительную записку не забудь оставить: я не хочу отвечать за умерщвление помощника.
- Я тебе не помощник, а сотрудник! – теперь рассердился и Петтигрю.
Снейпа, однако, эта ярость позабавила, и он заговорил уже спокойнее, хотя и с заметным раздражением:
- Совершенно верно, Хвост, ты не помощник! Помощники помогают, а ты мне только мешаешь! Ты самый настоящий паразит! И я вынужден буду пожаловаться на твое безответственное поведение!
- Завтра вечером я буду в форме! – твердо повторил толстяк.
- Через три дня после обеда! – жестко сказал бывший профессор. – И то я еще посмотрю, в каком ты будешь состоянии! А пока выпей…
Снейп достал из кармана какой-то пузырек и подошел к лежащему, но Петтигрю отчаянно замотал головой:
- Ты прекрасно знаешь, что мне сейчас нельзя это пить!
- У нас нет выбора, - мрачно проговорил бывший профессор. – Тебе нужен еще один припадок?!
- Я не буду это пить! – голос толстяка сорвался на визг.
- Прекрати истерику! – прикрикнул Снейп.
- Это не истерика, - заговорил Хвост уже спокойнее. - Ты и сам понимаешь: пока мне нельзя пить то, что ты предлагаешь. Припадков у меня больше не будет, а если они и начнутся, то только из-за тебя, зануда. Меня раздражает твое нытье, ты дышишь моим кислородом и занимаешь пространство моей кухни. Уйди, отсюда, а?
Снейп пожал плечами и взмахнул палочкой. Серебряная рука, по-прежнему лежащая на столе среди осколков стекла и кусков еды, поднялась в воздух и, пролетев несколько метров, приблизилась к культе Петтигрю. Затем чудесный протез сам собой наделся на обрубок руки, да так ловко, словно никогда и не покидал своего привычного места. Убедившись, что все в порядке, бывший профессор поставил пузырек на стол, и сказал:
- Береги голову, паразит: запасной у тебя нет. И протезами не разбрасывайся: они, между прочим, денег стоят! Если будет новый приступ – зовите меня…
Затем Снейп вышел из кухни. Толстяк полежал еще несколько минут, попробовал подняться с пола, но снова опустился обратно, достал из кармана мантии ключ и попросил Драко:
- Пожалуйста, возьми это и открой шкафчик, который стоит в моей комнате: нужно три раза повернуть ключ по часовой стрелке и два раза – против. В шкафчике ты найдешь бутылку. Пожалуйста, принеси ее сюда… Только сначала чайник выключи. Если из него выкипит вся вода и он распаяется, придется отвечать перед занудой за порчу ценного имущества…
Драко сделал все, о чем его попросили. Когда он открывал тумбочку, ему показалось, что в дальнем пустом углу комнаты что-то поблескивает, но, приглядевшись, юноша понял, что ошибся. Бутыль, о которой говорил Хвост, оказалась очень большой. Ее на три четверти наполняла густая белесая непрозрачная жидкость с отвратительным запахом.
Шагая по коридору, Драко услышал в кухне какой-то шум и ускорил шаг. К счастью, у Петтигрю не случилось нового припадка. Лежа на полу, толстяк вполголоса бормотал:
Меня укусила акула,
Когда я стоял в океане.
Но я оставался спокоен,
Терпел и закончил работу!
Потом прибежали ребята –
И эта акула узнала,
Что могут румяные парни
Из третьей ремонтной бригады!
Аквалангисты – это не игра!
И взрослые знают, и дети:
Мы радость творим на планете!
Аквалангисты – это не игра!
(Текст песни «Аквалангисты» (ее придумала и поет российская группа «Манго-Манго») будет время от времени цитироваться в моем фике. В моей вселенной эти стихи созданы одним из персонажей фика – прим. авт.)
У Драко так задрожали руки, что он с трудом удержал тяжелую бутыль. В первый момент юноша подумал, что Петтигрю после припадка просто помешался. Однако потом Малфой понял свою ошибку и, донельзя удивленный, замер на пороге.
Закончив куплет, толстяк повернул голову в сторону двери и вдруг дико расхохотался. Драко сначала испугался еще больше, – очень уж неуместным был этот приступ веселья, - но потом тоже рассмеялся, поняв, что Хвост хохочет искренне. Так они и смеялись в течение нескольких минут.
- Ох, видел бы ты свое лицо со стороны, - наконец сумел сказать Петтигрю, утирая с глаз слезы. – Ты, наверное, решил, что я совсем рехнулся?
- Ну, - смутился юноша, - не совсем, но…
- Не волнуйся, - толстяк говорил серьезно, но в его глазах еще прыгали лукавые искорки, - если я до сих пор еще не сошел с ума, то и впредь мне это не грозит. Все будет в порядке… Принес бутылку? Вот и молодец… Налей-ка мне стаканчик…
Драко так и сделал, хотя и не представлял себе, что эту странную жидкость можно пить. Однако Хвост с видимым удовольствием осушил стакан и несколько минут лежал с закрытыми глазами, блаженно улыбаясь, а потом довольно сказал:
- Не только наш зануда умеет варить зелья – я тоже кое-что могу!
После этого жизнеутверждающего заявления Петтигрю рывком сел и с большим трудом начал подниматься на ноги. Выглядел, однако, толстяк настолько плохо, что юноша рискнул предложить:
- Может быть, все же стоит выпить лекарство профессора Снейпа?
- Хорошо, что ты мне напомнил! – обрадовался Хвост. – Дай-ка сюда пузырек!
Получив от Драко маленький флакончик, Петтигрю с неприятной улыбкой бросил лекарство в печь. Пламя на мгновение вспыхнуло ярко-зеленым, а потом вновь стало прежним.
- Вот так! – довольно хмыкнул толстяк, насмешливо глядя на оторопевшего юношу. – От соблазнов нужно держаться подальше… Пожалуйста, отнеси бутыль ко мне в комнату и спрячь в шкафчик. И не забудь запереть его: два раза по часовой стрелке и три раза – против…
Драко так и сделал и, вернувшись на кухню, обнаружил, что Хвост по-прежнему стоит, полуприкрыв глаза и держась рукой за стену. Юноша взял Петтигрю за другую руку и помог ему дойти до его спальни. Добравшись до кровати, толстяк рухнул на нее, словно подкошенный, и вытянулся на постели со вздохом невероятного облегчения.
- Ну, я пойду, - сказал Драко, изрядно уставший после всех этих происшествий. – Спокойной ночи!
- Да-да, иди! – закивал Хвост. – Теперь я чувствую себя хорошо…
Но отчаянное, загнанное выражение глаз толстяка явно противоречило этим словам, и Драко принял решение:
- Я, пожалуй, еще немного тут посижу, - сказал он, устроившись на стоящем у кровати стуле и потушив большинство горевших в комнате свечей. – Если начнется новый припадок, ты ведь не сможешь позвать профессора Снейпа…
- Да не будет у меня больше никаких припадков, так что тебе вовсе не обязательно со мной сидеть! - раздраженно отозвался Хвост, но бесконечная благодарность, появившаяся в его глазах, показала юноше, что он поступил правильно.
Некоторое время они провели в молчании; ночную тьму рассеивал лишь свет одинокой свечи у изголовья кровати. Затем Петтигрю спросил с какой-то странной интонацией:
- Скажи, Драко, а ты встречался с девушками, когда учился в Хогвартсе?
Эти слова показались юноше очень странными, и недавний разговор с матерью вновь всплыл в его памяти. Драко растерялся: неужели Нарцисса была права в своих подозрениях?!
Заметив смущение юноши, Хвост хмыкнул:
- Постарел я, отстал от жизни! Думаю, девушки тебе сами на шею вешались! Парень ты красивый, умный и богатый – да в борьбе за твое внимание девчонки, наверное, сражения устраивали похлеще, чем на Чемпионате мира по квиддичу!
Драко улыбнулся: толстяк угадал верно.
- Но я не о том тебя хотел спросить, - заторопился Петтигрю. – А сам ты влюблялся в девушку – до разрыва сердца, так, что невозможно дышать без нее?
- Да, влюблялся, - ответил юноша, очень удивленный: об этом он никому никогда не рассказывал и даже воспоминания хранил под контролем окклюменции.
- Это случилось на рождественском концерте, - вдруг сказал Хвост странным, приглушенным голосом. – Сейчас в Хогвартс неохотно пускают посторонних, а когда я там учился, перед рождественскими каникулами устраивались большие концерты. Выступали приглашенные артисты, студенты тоже готовили номера… Я увидел ее на рождественском концерте. Я помню тот день в мельчайших подробностях, хотя столько лет уже прошло… Я смотрел на нее и не понимал, почему никто не удивляется, что в нашей школе учится самая лучшая девушка в мире. Но все были заняты только собой и принимали ее присутствие как должное, не понимая, как им повезло… Мне казалось, что если бы в тот день она подошла и заговорила со мной, я бы умер от счастья…
Толстяк тяжело вздохнул:
- Но она не подошла… Когда каникулы закончились, я подошел к ней сам – но она отказалась со мной встречаться! Отказалась раз, другой, третий… Она была очень вежлива – мило улыбалась, приветливо говорила, - но у нее всегда находились веские причины, чтобы никуда со мной не ходить… Я встревожился и навел справки: оказалось, она вообще не встречается с парнями. Я обсудил эту проблему с… со знающими людьми и успокоился. Наверное, она просто еще не повзрослела и не интересуется парнями, а когда заинтересуется, то, конечно, вспомнит обо мне и по заслугам оценит мою преданность… - Петтигрю заскрипел зубами. – И я стал ждать… Вот ведь кретин! Как оказалось, к тому времени она уже достаточно повзрослела, чтобы встречаться с парнями, а я, дурак, долго ни о чем не подозревал, так как ее кавалер не появлялся с ней на людях! – Хвост стукнул уцелевшей рукой в стену. – Все открылось год спустя, на Святочном Балу. Я предлагал ей пойти туда со мной, – несколько раз предлагал! – а она отказалась! У нее, видишь ли, были какие-то дела! На Рождество! Я очень хотел увидеть, кто станет ее спутником, кого она предпочла мне, - но она вообще не пришла! Ее тупоумный поклонник припас для нее какие-то иные развлечения. Поздно вечером я на минуту вышел из Большого Зала и увидел их… вдвоем. Она смотрела на него, как никогда не смотрела на меня, и улыбалась ему, словно он говорил ей что-то очень важное и интересное. Это можно было бы пережить, если бы она и в самом деле ему нравилась, но я понимал, что у него не было к ней никаких чувств - только грязные мысли и подлый расчет! Презренный обманщик украл у меня мою девушку! Я до сих пор жалею, что не убил его тогда же…
Толстяк закашлялся, а потом злобно засмеялся:
- Но гнусный вор запомнил тот вечер на всю жизнь, уж я постарался! Я надеялся, что больше он не будет беспокоить ее, но ошибся: его подлость оказалась сильнее страха. Ей я ничего объяснить не мог: она просто не понимала, какими плохими могут быть люди, и не поверила бы мне. Но я не собирался позволять ему и дальше лгать ей, поэтому разработал план. Я готовился три месяца! Дело было трудное, даже с Картой Мародеров… Но в конце концов все сработало так здорово, что я сам удивился! Она поняла, что он не заслуживает ее любви, и очень сильно расстроилась. Она сказала, что пока не готова к новым отношениям, но во время летних каникул, возможно, будет встречаться со мной… Сейчас мне кажется, что если бы я не послушался ее, а поцеловал бы прямо тогда, то она никогда бы больше не вспомнила об этом подлеце. Но я был круглым дураком и хотел, чтобы она хорошо обо мне думала… Я считал дни до каникул: март, апрель, май… Оставалось всего тринадцать дней – всего тринадцать, понимаешь?! – когда случилась беда…
Хвост немного помолчал, закусив губу, а потом фыркнул:
- Мой прекрасный план рухнул из-за ерунды! Подумать только, оставалось всего тринадцать дней… Они вновь помирились, и она решила, что я ее обманул. А он… целовал ее при всех! Я знал, что раньше они никогда не целовались, а теперь он держался так, словно она его собственность, и постоянно ее лапал! Я попытался ей все объяснить - она посмотрела на меня, словно я был гигантским докси! Она не понимала, какая опасность ей угрожает, и мне не удалось ее переубедить… Но я не мог видеть, как этот мерзавец цинично пользуется ее наивностью, я должен был его остановить, понимаешь?!
- Понимаю, - кивнул Драко в некоторой растерянности. Чем больше рассказывал толстяк, тем сильнее раздражался и сейчас выглядел почти безумцем. Заверения юноши, кажется, успокоили Петтигрю, и он тихо добавил:
- Я должен был спасти ее от этого монстра… У меня оставалось мало времени: учебный год подходил к концу, а я не мог позволить подлецу встречаться с ней на летних каникулах… Я составил новый план, еще лучше прежнего, но он опять сорвался из-за ерунды!.. Теперь все стало гораздо хуже: мне пришлось дать клятву Дамблдору, он догадался… А она сказала, что я подлое чудовище и навеки проклят. Она пообещала, что придет день – и я буду молить камни, чтобы они разрешили мне спрятаться в их тени, но они не позволят… Она была в полном ослеплении, обманута мерзким негодяем, и я не мог ничего сделать!
Голос Хвоста опять поднялся до крика и снова сорвался. Толстяк помолчал и заговорил снова:
- Я оказался прав. Пришел день – и этот подлец бросил ее, потому что она не могла больше быть ему полезна. Мы долго не виделись, и, когда встретились снова, я содрогнулся – такое несчастное у нее было лицо. Она была настолько измучена, что даже не прогнала меня прочь – ты представить себе не можешь, что это для меня значило! Она прямо сказала, что не любит меня и никогда не полюбит, но это меня не беспокоило. Мы вместе ходили в парки, рестораны и на концерты, и я верил, что рано или поздно она поймет… оценит… И со временем она начала оживать! Она стала чаще улыбаться, радовалась жизни, как прежде, до того, как этот негодяй обманул ее… Мне казалось, что счастье уже близко, но потом…
Петтигрю молчал так долго, что Драко не выдержал и спросил:
- Что же случилось потом?
Лицо толстяка исказила страшная гримаса:
- Ни-че-го! Потом случилось ни-че-го! Видишь ли, у меня не было потом… Я застрял в безвременье. Там я часто вспоминал ее слова о камнях. Нет, я ее не виню, она сама была обманута и очень страдала… Но рано или поздно все в этом мире кончается! Я почти выбрался из своего ничего и просто так не сдамся. Я еще покви…
Петтигрю оборвал рассказ на полуслове и закрыл глаза. Некоторое время юноша с тревогой смотрел на собеседника, но потом понял, что тот просто уснул: сказалось напряжение этого безумного дня. Драко, и сам знавший, что такое неразделенная любовь, искренне сочувствовал Хвосту. Юноша понимал, как нелегко пришлось Петтигрю, но очень сомневался, что однорукий толстяк-коротышка сможет завоевать сердце женщины, которая столько лет не обращала на него ни малейшего внимания.
Убедившись, что Петтигрю крепко спит, юноша вышел в коридор и на всякий случай заглянул на кухню, чтобы проверить свои вечерние приготовления к завтраку. Все оказалось в порядке, и можно было идти спать.
Драко вышел из кухни и направился к своей комнате, но внезапно на него навалилась такая слабость, что он остановился. Юноше казалось, что коричневые стены смыкаются и сейчас раздавят его. Ему не скрыться от этой страшной и безжалостной силы, он заперт в тесной клетке без всяких шансов на спасение… Драко попытался успокоиться, и через несколько минут приступ паники прошел, оставив после себя глухое отчаяние и безнадежность. Вдруг, без всякой на то причины, юноша вспомнил, как его отец в своем роскошном кабинете бился головой о стену. Неужели высокородный Люциус чувствовал тогда такое же отчаяние? Нет, не может быть! Старший Малфой, преданнейший рыцарь Великой Цели, гордился своей миссией и возложенными на него обязанностями! Если ему и было плохо, то по каким-то другим причинам!
Так уговаривал себя Драко, стоя в коридоре. Из открытых окон доносилось пение птиц. Темное небо понемногу начало светлеть: июльские ночи коротки. «Вот и закончился мой день рождения», - отстраненно подумал юноша, только сейчас сообразив, что после соответствующих случаю поздравлений Темный Лорд не сказал ему ни единого слова. Но Драко был так измучен, что у него не хватило сил даже на сильное огорчение из-за этого обстоятельства. Постояв еще немного, юноша пошел спать.
На следующее утро, когда Драко, Нарцисса и Снейп сидели за завтраком, кусок масла на тосте юноши неожиданно изменил свою форму, превратившись в слово «Спасибо!». Ни миссис Малфой, ни бывший профессор этого не заметили, а Драко улыбнулся: Хвосту уже намного лучше, если он творит не слишком-то нужные чары…
Улучив момент после завтрака, Драко зашел на кухню. Петтигрю немного смущенно улыбнулся юноше и сказал:
- Спасибо тебе за вчерашнее! Что-то меня тогда совсем развезло…
- Не стоит благодарности!
- Твоя помощь стоит благодарности, но я хотел поговорить о другом, - толстяк еще больше смутился. - Я плохо помню, что случилось ночью: видимо, выпил слишком много. Но мне почему-то кажется, что я рассказывал тебе о своей безумной любви к какой-то девушке…
- Да, - теперь пришел черед смущаться Драко.
- Я сегодня же выброшу эту мерзкую бутылку! Похоже, мне совсем нельзя пить то, что в ней хранится! – решительно заявил Хвост. – Всякий раз, как выпью, начинаю нести полную чушь! Ты, конечно, понимаешь, что в моих вчерашних пьяных бреднях нет ни слова правды?
Драко считал, что его уже невозможно напугать, но сейчас понял, что ошибся. Странно, что смущенно улыбающийся нелепый однорукий толстяк может вызвать такой ужас. Всем своим видом Петтигрю будто говорил: «Ну выпил вчера, наболтал чепухи, с кем не бывает?!» - но Драко готов был поклясться собственной рукой и даже жизнью, что Хвост лжет именно сейчас – и делает это очень убедительно, - а вчера ночью был предельно искренен. До предела измученный человек, всего за несколько часов сумевший так себя скрутить, пугал до оторопи. Юноша только сейчас понял, какое железное мужество и непреклонная воля кроются в душе этого смешного толстяка, и растерялся, пораженный своим открытием.
- Я понимаю, сэр, - наконец смог выдавить из себя Драко.
- Ничего ты не понимаешь! – резко сказал Хвост. – Ладно, иди погуляй! Погода сегодня хорошая, а молодые люди должны заниматься спортом!
Юноше не понравилась эта резкая отповедь, но сейчас ему и в самом деле хотелось не разговаривать с Петтигрю, а поразмыслить о своем удивительном открытии. Взяв метлу и подарок Хвоста – новый набор принадлежностей по уходу за ней, - Драко вышел на залитую солнцем улицу и направился в пустой цех, где обычно летал. По дороге юноша продолжал думать о том, что узнал за последние сутки, и неожиданно понял, что врагу однорукого толстяка – кем бы этот человек ни был – придется туго. Юноша и сам удивился, почему эта мысль так порадовала его. Впрочем, впереди уже показались высокие стены цеха, и Драко начал размышлять о неполадках своей новой метлы.
Глава 7. Гермиона выходит на охотуГарри сидел у окна на чердаке, где жил этим летом, и смотрел, как в саду Дадли с героическим выражением на лице делал зарядку. Со дня приезда Гермионы младший Дурсль каждое утро начинал с упражнений, призванных показать его отличную физическую форму. Зарядку он делал непременно в саду, даже если шел дождь. Выполняя особо сложные упражнения, Дадли с надеждой поглядывал на окно комнаты Гарри, где этим летом жила Гермиона.
Увы, усилия младшего Дурсля пропадали втуне. Почти все свое время девушка посвящала сбору информации о хоркруксах и в окно смотрела, только если ждала запоздавшую сову. Вообще, сов к дому Дурслей прилетало столько, что это обеспокоило не только дядю Вернона и тетю Петунью, но и Гарри с Гермионой. Чтобы избежать любопытства соседей-маглов, юная волшебница наложила на особняк родственников Гарри Заклятие Незначительности, которое выучила специально для этого случая. Теперь никто из соседей не заметил бы ничего странного, даже если бы к дому Дурслей прилетела стая драконов. (Заклятие незначительности я, как выяснилось, позаимствовала во временное пользование из "Дневного Дозора", в чем откровенно признаюсь - прим. авт.)
Но подобная незаметность имела и свой минус. Идущие домой родичи Гарри, конечно, видели собственное жилище, но, подойдя к калитке, под действием чар так глубоко погружались в свои мысли, что проходили мимо и вспоминали о намерении войти, лишь оказавшись в другом конце квартала. После того как дядя Вернон, возвращаясь с работы, сорок пять минут кружил по кварталу, каждый раз проходя мимо своего особняка, Рон и Гарри вынуждены были дежурить в саду всякий раз, когда кто-то из Дурслей направлялся домой. Впрочем, друзья не жалели о своих новых обязанностях, а были рады заняться хоть чем-нибудь полезным.
Нет, поначалу они намеревались работать вместе! В тот же день, когда вышла кошмарная статья Риты Скитер, вернувшись из кинотеатра, Гарри, Рон и Гермиона написали по письму родителям Седрика. При этом девушка, часто правившая домашние задания друзей, сейчас наотрез отказалась даже читать их послания.
- Нельзя, чтобы мистер и миссис Диггори решили, будто все письма написаны одним человеком, - объяснила Гермиона свое решение. – Даже если вы напишете с ошибками – ваши собственные ошибки сейчас лучше моей грамотности…
Рон и Гарри поняли, что девушка права, и все три письма в тот же вечер отправились к родителям Седрика. Мистер и миссис Диггори ответили на следующий же день. Они писали, что не верят Рите Скитер, и желали друзьям успехов и счастья во всем.
Получив письмо супругов Диггори и немного успокоившись за несчастных стариков, друзья занялись собтвенными проблемами. Сначала Гарри и Гермиона рассказали Рону о том, что Снейп, возможно, боялся Сириуса (о своих подозрениях относительно Живоглота девушка наотрез отказалась даже упоминать, и Гарри тоже промолчал о них). Рыжеволосый волшебник с энтузиазмом отнесся к идее друзей и увлеченно размышлял, что же такое страшное для Снейпа хранил Сириус. Впрочем, никто из троих так и не смог придумать на сей счет ничего толкового, и решение пробемы решили отложить до совершеннолетия Гарри.
Затем по просьбе Гермионы Гарри дополнил свои воспоминания о Волдеморте и Снейпе, а Рон помогал девушке надписывать конверты рассылаемых ею многочисленных писем. Но когда Гарри завершил свою работу и присоединился к Рону, выяснилось, что они скорее мешают, чем помогают Гермионе. Рыжеволосый волшебник освоил Заклинание Самопишущих Перьев, но почерк у заклятых им письменных принадлежностей оказался настолько неразборчивым, что по сравнению с ним даже каракули Принца-Полукровки выглядели образцом каллиграфии. Тогда юноши начали надписывать конверты вручную, однако немало посланий Гермиона адресовала людям с настолько экзотическими именами, что Гарри и Рон не всегда могли с первого раза написать их правильно. (Особенно много времени и чернил отнял Абдулгали Молдагызыевич Сулейманбекофф.) В конце концов Гермиона решительно скомандовала:
- Лучше идите и отдыхайте! Когда у меня появятся интересные сведения, я вам сообщу!
Друзьям пришлось подчиниться приказу девушки. Теперь большую часть времени Гермиона сидела у себя, изучая книги и посылая и получая письма. А ее друзья многие часы проводили вне дома: Гарри показывал Рону мир маглов. Юноши побывали и на почте, и на автозаправке, и в супермаркете… Попав в отдел, где продавали телевизоры, Рон замер с открытым ртом и не хотел оттуда уходить. Гарри, впервые в жизни получивший возможность не считать деньги, купил телевизор и установил его на чердаке, каждый раз перед просмотром защищая стены заклятием Оглохни. Поначалу друзья смотрели телевизор вместе, но Гарри и раньше видел чудо магловской техники (хотя Дурсли нечасто позволяли своему неправильному родичу наслаждаться бездельем у экрана), так что это занятие быстро ему надоело. А вот Рон был потрясен до глубины души и даже согласился, что футбол – тоже интересная игра, хотя и такая замечательная, как квиддич. Несколько дней рыжеволосый волшебник провел, не отрываясь от телевизора, но Гарри придумал, как отвлечь друга. Перед предложением посетить аэропорт Рон не устоял. Воспользовавшись мантией-невидимкой Гарри (вдвоем друзья уже под ней не помещались), рыжеволосый волшебник проник на летное поле, побывал внутри самолета и даже, отойдя на безопасное расстояние, наблюдал за взлетом трансатлантического авиалайнера.
Поначалу юноши расстраивались, что Гермиона работает, пока они развлекаются, но после первого же проведенного вместе дня очень обрадовались этому обстоятельству. Девушка предложила друзьям полюбоваться невообразимо древними развалинами, расположенными неподалеку от городка, где жил Гарри, и всю дорогу рассказывала, каким грандиозным было сооружение, к руинам которого они направляются. Тем большим было разочарование юношей, когда вместо огромного здания (или хотя бы его стен) они увидели несколько камней, самый большой из которых доходил им до пояса. Гарри подумал, что эти булыжники следовало бы расчистить, а на освободившемся месте построить нормальный дом, но благоразумно промолчал. Рон оказался более прямолинеен и, высказав вслух свое нелестное мнение о древних камнях, получил от Гермионы невообразимо гневный взгляд.
На обратной дороге друзья Гарри даже поругались из-за этих руин, не нужных никому, кроме самых фанатичных любителей древности. Впрочем, нынешним летом Гермиона и Рон вообще ссорились очень часто. Гарри даже стал подозревать, что его друзья так много спорят просто потому, что им нравится мириться. После каждого примирения Рон и Гермиона исчезали куда-то и возвращались притихшие и счастливые. Гарри немного завидовал друзьям, даже в нынешнее трудное время сохранившим способность радоваться жизни, но понимал, что сам он просто не может сейчас позволить себе подобной роскоши…
Этим утром, как и много раз до того, Гарри, проснувшись, обнаружил, что кровать Рона пуста. Совы уже принесли завтрак: сегодня, в четный день, его прислала миссис Уизли. По нечетным дням друзья заказывали еду в одном недорогом ресторанчике: цены там были намного ниже, чем у папаши д’Артаньяка, а готовили ничуть не хуже. Но, кто бы ни присылал еду, благодаря специальным заклинаниям она оставалась такой же горячей (или холодной, - сок, например), как и в момент отправки.
Порция Рона исчезла вместе с самим рыжеволосым волшебником. Судя по всему, он решил разделить утреннюю трапезу с Гермионой, и Гарри завтракал в одиночестве. Поглощая вкусные блюда, приготовленные миссис Уизли, было особенно приятно наблюдать, как Дадли занимается физическими упражнениями.
Впрочем, у Гарри имелось для созерцания вещь, даже более приятная, чем сопящий от натуги кузен. Юноша перевел взгляд на висящий на стене календарь. Сегодня 30 июля! Сердце Гарри запело от счастья: завтра он станет совершеннолетним, сможет применять магию и наконец-то покинет Дурслей! Невероятно! Он столько ждал этого дня, и осталось уже совсем немного!
Приятные размышления прервал стук в дверь.
- Ты проснулся? – спросила Гермиона. – Мы с Роном хотели бы с тобой серьезно поговорить…
Юноша оглядел чердак: кажется, все в порядке. Да и завтрак уже закончен…
- Да, заходите! – откликнулся Гарри.
Дверь отворилась, и на чердаке появилась Гермиона, за которой летела стопка тостенных книг, высотой не уступавшая росту самой девушки, и несколько больших свитков пергамента. Последним вошел Рон, поглядывая на фолианты и свитки с некоторой опаской. Оглядев комнату, Гермиона наложила на ее стены заклятие Оглохни.
- Снейп не отважится показаться у дома Дурслей, так как прекрасно понимает, что тебя, Гарри, будут охранять, - объяснила юная волшебница свои действия, - и я сильно сомневаюсь, что бывший профессор расскажет хоть кому-нибудь о придуманных им чарах. Так что Оглохни – сейчас самое безопасное для нас заклинание…
Затем друзья сели (три надувных стула и обеденный стол они купили несколько дней спустя после приезда к Дурслям), и девушка начала говорить:
- Гарри, завтра наступит твое совершеннолетие! Уверена, этот день будет очень радостным, но и хлопотным тоже: ведь ты станешь законным владельцем всей своей собственности! Мы с Роном тоже вручим тебе подарки завтра, но есть один, который мы хотели бы сделать сегодня…
- Все эти книги? И я должен их прочитать?! – Гарри постарался скрыть охвативший его ужас.
Гермиона рассмеялась:
- Если ты захочешь их прочитать, это будет прекрасно! Но на самом деле мы собираемся рассказать тебе все, что узнали из этих и других книг о хоркруксах. Если что-то покажется тебе странным или непонятным, ты можешь проверить наши слова…
- Нет-нет, я вам верю! – быстро сказал Гарри.
- Проверка никогда не бывает лишней, - серьезно заметила юная волшебница, - но об этом мы поговорим позже, а пока я хотела бы сказать главное. Гарри, пророчество профессора Трелони говорит о тебе, а не о Невилле!
- Почему?! – юноша сам удивился, как поразили его слова Гермионы. Оказывается, даже планируя свои действия по уничтожению хоркруксов, в глубине души он все же надеялся, что убить Темного Лорда должен не он, Невилл.
- Все очень просто, - объяснила девушка. – Помнишь, как три года назад, в ночь своего второго воплощения, Волдеморт рассказывал, что с ним случилось в Долине Годрика? Заклятие, жертвой которого стал Темный Лорд, должно было его убить, но он остался жив, хотя оказался вырван из тела и стал меньше, чем дух! Как можно объяснить такое странное существование? Я вижу только одно решение - после посещения Долины Годрика Волдеморт вселился в один из своих хоркруксов! Почему это произошло? Хоркрукс делают для того, чтобы избежать смерти. Значит, если Волдеморт вынужден был вселиться в спрятанную часть своей души, значит, та, что имелась у него раньше, - та, которая решила прийти в Долину Годрика, - перестала существовать! Другими словами, в Долине Годрика человек по имени Том Реддл был убит, и убил его именно ты!.. Мое объяснение получилось не слишком сложным?
У Гарри перехватило дыхание. Он понимал, что Гермиона права, абсолютно права, и ругал себя за то, что раньше не осознал этого простого факта. Значит, пророчество и в самом деле гласит, что именно сыну Лили и Джеймса придется убивать Волдеморта… Юноша почувствовал себя так, словно на плечи ему лег страшный груз. Оказывается, одно дело - думать, что либо ты, либо другой человек должен уничтожить самого злого волшебника своего времени, и совсем другое – знать, что эта страшная обязанность выпала на твою долю. Но еще тяжелее вдруг обнаружить, что однажды ты уже УБИЛ своего врага… С таким положением дел смириться было трудно, и Гарри запротестовал:
- А вдруг это все же не я? Мне ведь тогда и полутора лет не было! Может быть, это заклинание моей мамы так подействовало? Годовалый ребенок убивает самого злого и могущественного волшебника – это же нелепо!
- Я согласна, что это нелепо, но факты – вещь упрямая, - вздохнула девушка. – Даже если тебе помогло заклинание твоей матери, формально убил Волдемотра именно ты. Значит, пророчество говорит о тебе…
- Гермиона права! – сочувственно сказал Рон. – Но в этом можно найти и хорошую сторону, верно ведь? Раз ты убил злодея однажды, - значит, ты сумеешь сделать это снова!
- И в самом деле, - слова друга немного утешили Гарри, однако это длилось недолго, - но я не помню, как я это сделал!
- Ничего страшного, - успокоил друга Рон, - я уверен, что в трудную минуту ты все вспомнишь!
- Мне бы твою уверенность! – хмыкнул Гарри.
- Чтобы убить Волдеморта, сначала надо уничтожить хоркруксы, - сказала Гермиона, – а дело это трудное. Ну ничего, даже дорога в тысячу миль всегда начинается с первого шага! Для начала я собрала все, что нам известно о хоркруксах, в таблицу…
С этими словами юная волшебница взмахнула палочкой. Один из свитков взлетел, развернулся в воздухе и приклеился к стене. На листе пергамента было написано следующее:
Таблица 1
Что мы знаем о хоркруксах – непреложные факты
I. Хоркруксы уничтоженные:
Предмет, в котором хранился хоркрукс -
- Приблизительное время создания хоркрукса -
- Место, где хранился хоркрукс -
- Кем и когда был уничтожен хоркрукс
1. Том Реддл – часть души, сохранявшаяся в этом человеке в тот момент, когда он пришел в Долину Годрика -
- 31 декабря 1926 года, день рождения Тома Реддла -
- Там, где хранится душа каждого человека -
- Уничтожен Гарри Поттером 31 октября 1981 года в Долине Годрика. Сам Гарри ничего не помнит об этом событии.
2. Дневник Тома Реддла -
- Был создан Томом Реддлом в возрасте 16 лет, то есть в 1943 году, сразу после гибели Миртл. -
- Где хранился с 1943 по 1981 (?) годы – неизвестно. Мы знаем лишь, что незадолго до своего исчезновения Волдеморт отдал хоркрукс на хранение Люциусу Малфою. С октября (?) 1981 (?) года по август 1992 года – у Люциуса Малфоя. С августа 1992 года по июнь 1993 года – у Джиневры Уизли. -
- Уничтожен Гарри Поттером в июне 1993 года с помощью клыка (ядовитого зуба)василиска.
3. Кольцо Марволо Гаунта. -
- Не раньше 1944, но не позже октября 1981 года – более точных сведений нет. Можно предположить, что этот хоркрукс создан раньше, чем те, что хранятся в вещах, принадлежавших основателям Хогвартса, так как кольцо попало к Волдеморту на несколько лет раньше, чем прочие реликвии. -
- С момента своего создания (?) до конца июня-начала июля 1996 года хранился в развалинах хижины Гаунтов, расположенной неподалеку от особняка Реддлов. -
- Уничтожен в конце июня - начале июля 1996 года Альбусом Дамблдором, сильно повредившим при этом руку. Важнейший факт: если согласно пророчеству Волдеморт может погибнуть от руки только одного человека, то, как выяснилось, хоркруксы способен уничтожить любой достаточно сильный для этого маг.
II. Хоркруксы, о состоянии которых нам ничего не известно
- Предмет, в котором хранился хоркрукс -
- Приблизительное время создания хоркрукса -
- Место, где хранился хоркрукс -
- Нынешнее состояние хоркрукса
4. Медальон Салазара Слизерина -
- Не раньше конца 1940-ых годов (когда была убита прежняя владелица медальона, Эфсеба Смит), но не позже октября 1981 года. -
- Пещера на морском берегу, где маленький Том Реддл мучил детей из своего приюта. -
- Хоркрукс был похищен неким (некоей?) Р.А.Б., сообщившим (ей?) в письме Волдеморту, что в скором времени данный хоркрукс будет уничтожен. Мы не знаем, смог (ла) ли Р.А.Б. сделать это. Если да, то Волдеморт не заметил не только проникновения в пещеру, где хранился хоркрукс, но и уничтожения части своей души.
III. Хоркруксы существующие, но трансформировавшиеся
5. Волдеморт – тот хоркрукс, в который он вселился после своей гибели в Долине Годрика. Предмет, в который был помещен хоркрукс, и место его прежнего хранения неизвестны.
IV. Существующие хоркруксы
Предмет или существо, в котором хранится хоркрукс -
- Приблизительное время создания хоркрукса -
- Место, где хранится хоркрукс
6. Кубок Пенни Пуффендуй -
- Не раньше конца 1940-ых годов (когда была убита прежняя владелица кубка, Эфсеба Смит), но не позже октября 1981 года. -
- Не известно
7. Змея Нагайна – единственный известный нам ЖИВОЙ хоркрукс. -
- В первой половине августа 1994 года, сразу после убийства Фрэнка Брайса. -
- Убежище Волдеморта
8. Предмет, принадлежавший Годрику Гриффиндору или Кандиде Когтевран (?). Пока у нас нет достоверных сведений, сумел ли Волдеморт найти эту вещь, но на всякий случай предположим, что он ее разыскал. -
- Не раньше конца 1940-ых годов (вряд ли до встречи с Эфсебой Смит Том Реддл задумывался о собирании реликвий, принадлежавших всем основателям Хогвартса; сначала он просто хотел вернуть то, что принадлежало его семье). -
- Не известно.
9. Если Волдеморт заметил уничтожение хоркруксов в кольце Гаунта и медальоне Слизерина, он может создать новые хоркруксы, о которых мы ничего не знаем. Мы не можем сказать, хватит ли Волдеморту для этого сохранившихся у него остатков души, но если хватит, это сильно усложнит нашу задачу.
(Приношу извинения за состояние таблицы. Просто я писала в Word, а word'овская таблица здесь не отразилась. Постараюсь привести таблицу в нормальное состояние, хотя и не уверена, что это получится - прим. авт.)
Ознакомившись с таблицей, Гарри преисполнился огромным уважением к Гермионе, но последняя строка очень встревожила юношу:
- Ты действительно думаешь, что Волдеморт будет создавать новые хоркруксы? – спросил он.
- Нельзя исключать такую возможность, - вздохнула девушка. – Поэтому я считаю, что будет правильнее рассказать о хоркруксах в Ордене Феникса… Вдруг его члены могут узнать, что замышляет Волдеморт?
- Дамблдор запретил мне говорить о хоркруксах кому бы то ни было, кроме вас, - покачал головой Гарри. - Я не нарушу его запрет без крайней необходимости. И, насколько я знаю, шпионом Ордена среди Пожирателей был Снейп, а он нам не поможет… Жаль, что я больше не вижу сны, в которых смотрю глазами Волдеморта! Это могло бы дать нам нужные сведения…
- Не жалей о своих снах, Гарри! – резко сказала Гермиона. – Ты же помнишь, что Волдеморт узнал о них и начал использовать их против тебя!.. Но если ты не хочешь ничего говорить людям из Ордена, это твое право. А пока я расскажу тебе, что я думаю о хоркруксах…
Девушка помолчала немного, а потом решительно заговорила, став очень похожей на профессора Макгонагалл:
- Дамблдор думал, что, направляясь в Долину Годрика, Волдеморт хотел после твоей гибели сделать еще один хоркрукс. Я в этом не уверена. Посмотри на таблицу: к тому времени Темный Лорд создал уже шесть хоркруксов (Нагайна появилась позже, зато еще существовал тот хоркрукс, в котором сейчас живет Волдеморт). Это значит, что душа Темного Лорда УЖЕ была разделена на волшебные семь частей: ведь одна седьмая часть, - та, которую ты уничтожил в Долине Годрика, - оставалась с Волдемортом! Стал бы Темный Лорд без крайней необходимости делить душу на восемь кусков, чтобы создать семь хоркруксов, я не знаю; в конце концов, у тиранов всегда нелады с точными науками. С другой стороны, если Дамблдор прав и в ночь гибели Поттеров Волдеморт хотел сделать еще один хоркрукс, возможно, душа Тома Реддла тогда была разделена только на шесть частей. Это означает, что в 1981 году еще не существовало хоркрукса из вещи, принадлежавшей или Кандиде, или Годрику. Возможно даже, что Темный Лорд до сих пор не нашел ее, и тогда у нас есть шанс разыскать реликвию раньше, чем он…
Поначалу Гарри слегка запутался в этих объяснениях, но, немного подумав и сверившись с таблицей, он понял, что Гермиона права.
- Скажу откровенно, - после небольшой паузы сказала юная волшебница, - я пока не занималась судьбой хоркрукса, который забрал Р.А.Б. Если похититель уничтожил украденную им часть души Волдеморта, это сильно упростит нам жизнь. Если же Р.А.Б. не успел осуществить свое намерение, то он где-то спрятал похищенный хоркрукс. В волшебном мире не так много людей с подобными инициалами, и, решив остальные проблемы, мы без труда узнаем, кто это, и попробуем понять, где он мог хранить украденное. Я уверена, что защитные чары Р.А.Б. окажутся и вполовину не такими страшными, как те, что создает Волдеморт. А пока у нас есть проблемы посерьезнее…
- Сейчас меня интересует совсем другое, - с каждой минутой Гермиона все больше становилась похожей на декана Гриффиндора. – Где могут храниться два хоркрукса, о местонахождении которых мы ничего не знаем? Я имею в виду кубок Пенни Пуффендуй и реликвию Кандиды Когтевран или Годрика Гриффиндора. Как мы видим из таблицы, Волдеморт охотно прячет хоркруксы в местах, имевших большое значение в его жизни. Медальон Слизерина хранился в пещере на морском берегу, где Том мучил других детей из приюта. Возможно, именно в этом уединенном месте малыш-сирота впервые осознал свою силу и понял, как ему нравится заставлять страдать других людей. Кольцо Гаунтов было спрятано в развалинах их хижины. Именно там Том узнал всю правду о своих родичах, именно там задумал отомстить им и осуществил свой коварный замысел. Можно предположить, что и другие хоркруксы находятся в судьбоносных для Реддла местах…
- Но откуда мы узнаем, какие места имели в жизни Волдеморта большое значение? – с досадой спросил Гарри. – Ведь нам так мало о нем известно!
- Кое-что мы все-таки знаем, - победно улыбнулась юная волшебница. – В сведениях, которые так долго собирал Дамблдор, можно найти два важных для Волдеморта места. Во-первых, это приют, где Том Реддл родился и жил до своего совершеннолетия. Во-вторых, это дом Эфсебы Смит, где будущий Волдеморт обнаружил очень важные для него реликвии и безнаказанно совершил страшное преступление!
(Стыд и позор «росмэновским» переводчикам – 2! Hepzibah – это библейское имя, а в переводе древних имен с английского на русский существуют давние традиции; например, имя библейской героини «Hester» переводится как «Эсфирь», а греческое «Philomela» - как «Филомела» – прим. авт.)
Юноша замер с открытым ртом. А ведь Гермиона права!
- На всякий случай я навела справки, что сейчас располагается в этих двух зданиях, - юной волшебнице явно понравилась реакция друга на ее слова. – Сиротский приют давно уже закрыт. Несколько лет здание принадлежало государству и сдавалось в аренду самым разным офисам, но в 1970 году его купил некий Дэррил Джордан. Я долго искала сведения о нем и в волшебном мире, и среди маглов, но нашла так мало, что могу с уверенностью сказать: человека с данным именем никогда не существовало! Это просто псевдоним!.. А после того, как Джордан купил здание бывшего приюта, там располагается «Общество защиты домашних вредителей»…
- Как-как? – Гарри подумал, что ослышался.
- «Общество защиты домашних вредителей», - хмыкнула Гермиона. – Странное название, правда? На мой взгляд, к этому обществу следует присмотреться получше…
- Сегодня же съезжу туда! – обрадовался юноша.
- Ни в коем случае! – очень жестко сказала девушка. – Пока ты не можешь проникнуть в приют незамеченным, появляться там опасно! Если в этом здании действительно хранится хоркрукс, его очень хорошо стерегут! И если охранники поймут, что ты догадался, где находится часть души Волдеморта, то в лучшем случае они расскажут об этом своему господину, и он перепрячет хоркрукс, а в худшем – тебя просто убьют! Нет, идти в приют пока рано…
Гарри со вздохом был вынужден признать, что Гермиона права, после чего она продолжила свой рассказ:
- Дом Эфсебы Смит по-прежнему принадлежит ее наследникам, но они там не живут, а сдают его в аренду. Честно говоря, я не была уверена, что смогу добыть интересующую нас информацию сама, поэтому обратилась за помощью к Флер. Я написала ей, что эти сведения могут помочь поймать того, кто натравил Фенрира на Билла, и она охотно согласилась кое-что выяснить. Флер обратилась в агентство по недвижимости и попросила помочь ей подобрать богатый особняк, где она и ее муж поселятся после свадьбы. Оказалось, что дом Эфсебы сдается в аренду в два раза дешевле, чем другие особняки такого типа. Флер поговорила с клерком, и он под большим секретом сообщил ей, что в доме мисс Смит жильцы не задерживаются, так как, по слухам, там водятся привидения… Интересно, правда?
- Гермиона, ты гений! Что бы я без тебя делал? – юноша и в самом деле был потрясен.
- Учился бы самостоятельно и знал бы гораздо больше, чем теперь! - немного сердито отозвалась девушка, выглядевшая, впрочем, очень довольной. – Но не будем отвлекаться… Итак, у нас есть два хоркрукса и два места, где их можно спрятать. Как ими распорядился Воллдеморт? Я думаю, более вероятно, что кубок Эфсебы Смит спрятан в приюте. Ведь наследники старой дамы очень долго искали эту реликвию, и нельзя исключать, что они возьмутся за поиски снова. Конечно, Темный Лорд способен спрятать хоркрукс так, что его не найдут даже очень могущественные волшебники, но всегда могут возникнуть непредвиденные обстоятельства… Я уверена, что Волдеморт не стал бы лишний раз рисковать, так что кубок Пенни Пуффендуй более вероятно найти в приюте, чем в доме мисс Смит.
- Грандиозно! – восхитился Гарри.
- Теперь поговорим о втором хоркруксе, сокрытом в реликвии, которая принадлежала либо Кандиде Когтевран, либо Годрику Гриффиндору, - продолжала юная волшебница. - Гарри, Дамблдор был истинным гриффиндорцем, и я ему верю. Если директор Хогвартса считал, что до наших дней сохранились только две реликвии, принадлежавшие Годрику, - меч и Распределяющая Шляпа, - значит, так оно и есть. Поэтому я ищу только реликвию, принадлежащую Кандиде Когтевран. Как ты думаешь, я права?
- Твои рассуждения выглядят логично, - осторожно произнес юноша.
- Быть логичным не всегда означает быть правым, - вздохнула Гермиона. – Но я выбрала именно этот путь поисков и навела справки о потомках Кандиды. Оказалось, что последние известные ее родственники – прапрапра… и так далее внук Ланселот Когтевран, его жена Нимуэ и их дети Миллисента, Годфри и Уриен – погибли в 1651 году в последней битве с Бледным Всадником, в ходе которой этот злодей был повержен. После смерти всех Когтевранов их имущество согласно завещанию было продано на аукционе, а вырученные деньги пошли на закупку продовольствия…
- Подожди-подожди! – прервал девушку Гарри. – Что это за Бледный Всадник и зачем надо было покупать продовольствие?
- Неужели ты совсем ничего не знаешь об истории магов Британии?! – юная волшебница выглядела потрясенной. – Бледный Всадник – это тоже псевдоним, как и Волдеморт. Подобно Тому Реддлу, Крэддок Бэклистер хотел, чтобы волшебники правили маглами, а всех несогласных с его намерениями собирался уморить голодом. Для этого Бледный Всадник скупил большую часть продовольствия, а те склады, что ему не принадлежали, планомерно уничтожал. Так и начался голод…
- Какие склады? – юноша совсем растерялся. – Разве волшебники не могут создать еду из любых предметов?
- А зачем магам нужны деньги, если они все могут сотворить волшебством? – фыркнул Рон.
- На самом деле любая трансфигурация длится очень недолго, - объяснила Гермиона. – Например, чтобы вещи, которые мы трансфигурируем на экзаменах, оставались измененными до времени проверки наших работ, преподаватели помещают их в специальные ящики, препятствующие восстановлению исходных свойств предмета. А если ты, например, превратишь камень в хлеб и съешь его, то в твоем желудке он снова станет камнем, и ты умрешь!
- Но я же сам видел, как волшебники создавали еду из воздуха! – не сдавался Гарри.
- Превратить воздух в еду действительно возможно, - вздохнул Рон, - но в реальной жизни никто этим не занимается, так как подобная трансфигурация требует большого умения и сил! Обычно волшебники просто платят продуктовым складам за право пользоваться тем, что там хранится. Когда чародей взмахивает палочкой и на тарелке появляется еда, он просто переносит ее со склада к своему столу! А подключение к складу стоит дорого, поэтому многие волшебники сами выращивают овощи и фрукты или разводят домашних животных…
Рыжеволосый волшебник снова вздохнул, а Гермиона продолжила объяснения:
- Теперь ты можешь себе представить, Гарри, какие чудовищные последствия имели действия Бледного Всадника! В волшебном мире Британии никогда не было более страшного голода! Купить еду у маглов маги тоже не могли: у британцев, не умеющих колдовать, в тот период также были большие проблемы. Поэтому все волшебники, не имеющие прямых наследников, в завещаниях жертвовали свои состояния на борьбу с голодом. Вещи распродавались на аукционах, куда, насколько я поняла, допускали даже маглов: очень уж чародеи нуждались в деньгах! Времена тогда были тяжелые, и точных записей никто не вел. Так что никто не может сказать, кому были проданы вещи Кандиды Когтевран…
А вот это был удар!
- Спасибо тебе, Гермиона, - с трудом выговорил Гарри, стараясь ничем не выдать своего разочарования. – Никто не мог бы узнать больше, чем ты…
- Неужели ты думаешь, что я на этом остановилась? – удивилась девушка. – Разумеется, я продолжила поиски!
- Но как?!
- Во-первых, хотя волшебные вещи не имеют души, они наделены огромной волей к действию. Они хотят не просто красоваться на полках, а творить волшебство, поэтому Эфсеба Смит поступала очень неосмотрительно, обращаясь с ними, как с безделушками… Уверена, даже если бы реликвия Кандиды Когтевран оказалась в хижине крестьянина-магла, она нашла бы способ вернуться в волшебный мир, причем произошло бы это уже очень давно! А где проще всего купить или продать старинные волшебные вещи? У торговцев антиквариатом! Поэтому я отправила письма во все крупные антикварные лавки и аукционные дома мира, спрашивая их владельцев, не попадали ли к ним вещи, принадлежавшие Кандиде. Находить информацию о торговцах старинными вещами, а также составлять письма на иностранных языках мне очень помогли Флер и Виктор, без их помощи я бы не справилась…
Рон тяжело вздохнул, но промолчал, а юная волшебница вновь заговорила:
- Впрочем, как я и ожидала, все полученные мной ответы оказались отрицательными. Меня это не удивило, и я решила сузить поле поисков. Ведь кое-что о реликвии Кандиды мы все же знаем! Во-первых, эта вещь была создана еще при жизни Основательницы Хогвартса, то есть не позднее X-XI веков, а таких древних предметов даже в волшебном мире осталось совсем немного. Во-вторых, реликвии Основателей Хогвартса полностью соответствуют характерам своих создателей. Храбрый и благородный Годрик вложил волшебную силу в меч – символ честной и открытой борьбы. Кубок Пенни Пуффендуй – настоящее произведение искусства, созданное замечательным мастером, а на ее факультете учатся те, кто любят трудиться. Кроме того, кубок, из которого пьют, воплощает простые радости жизни, которые тоже ценятся в Пуффендуе. Медальон Салазара Слизерина – символ тайны и больших возможностей, скрытых в чем-то маленьком и незаметном… Какой же предмет сочла воплощением своего факультета Кандида Когтевран? Я долго думала об этом и для проверки своих гипотез обратилась к Флер – ведь шармбатонцы в Хогвартсе сидели именно за когтевранским столом – и к Полумне за советом. Разумеется, я не сказала девушкам, зачем мне нужно знать их мнение…
- Да разве эта полоумная Лавгуд может придумать хоть что-то толковое? – удивился Рон. – Наверняка она посоветовала тебе обратить внимание на морщерогого кизляка!
- Полумна – истинная когтевранка, и ее суждениям о родном факультете я верю! - жестко ответила Гермиона. – Она написала мне письмо на пятидесяти страницах, предложила десять разных вариантов, некоторые из которых мне даже в голову не приходили! Жаль только, что самую вероятную когтевранскую реликвию – книгу – я забраковала с самого начала…
- Но почему? – недоуменно спросил Гарри. – Когтевранцы любят учиться, и книга вполне может быть символом их факультета!
- А о дневнике Тома Реддла ты забыл? – ответила вопросом на вопрос девушка. – Дневник – это ведь почти книга… Волддеморт большой оригинал и не любит повторяться, вряд ли он стал бы закладывать хоркруксы в два похожих предмета…
Гарри кивнул, признавая правоту собеседницы. Юная волшебница продолжила рассказ слегка охрипшим голосом:
- В конце концов я остановилась на трех наиболее вероятных вариантах. Первый – это глобус. Как известно, уже во времена Основателей Хогвартса маги знали, что земля круглая. Глобус воплощает желание когтевранцев знать все о том, что происходит на нашей планете. Кроме того, шар - важный элемент как в волшебстве, так и в магловской науке.
- Здорово! – восхитился Гарри.
- Второй вариант – это источник света: подсвечник или лампа. Он воплощает солнечный свет, без которого немыслима жизнь на Земле, а также свет знаний, столь любимый когтевранцами. Изучение свойств света также очень важно как в волшебстве, так и в магловской науке…
- Но… какой же вариант верный? – растерялся юноша.
- Есть еще и третий, - вздохнула Гермиона, – часы! Когтевранцы хотят знать все, что происходило, происходит и будет происходить на Земле и во Вселенной. Время – самая таинственная субстанция в нашем мире. Маглы почти ничего о ней не знают, да и у волшебников есть о природе времени гораздо больше вопросов, чем ответов. Поэтому я разослала в аукционные дома и антикварные магазины новые письма, в которых прошу их владельцев сообщить мне обо всех когда-либо проданных ими глобусах, лампах, подсвечниках и часах, созданных не позднее X-XI веков. Гарри, извини, что не предупредила тебя заранее, но в этих письмах я представлялась твоим секретарем. Мои адресаты должны были поверить, что я действую по заданию человека, который в состоянии купить все эти дорогие вещи. А ведь нельзя исключать и того, что Волдеморт пока не нашел реликвию Кандиды, и если мы опередим его, то серьезно нарушим его планы…
- Ты просто молодец, Гермиона! – восхищенно сказал Гарри. – Если хоть кто-то из адресатов сообщит тебе, что подобная вещь у него имеется, я немедленно ее куплю. Цена не имеет значения! Лучше купить сотню бесполезных вещей, чем пропустить единственную нужную!
- Пока еще никто из адресатов не написал мне ничего интересного, но я немедленно сообщу тебе, если это произойдет, - улыбнулась девушка. – Однако вполне возможно, что кто-то из торговцев давно продал реликвию Кандиды Волдеморту, и сейчас эта уникальная вещь уже содержит часть души Тома Реддла. Дом Эфсебы Смит кажется мне очень подходящим местом для хранения хоркрукса. Старая леди коллекционировала антикварные безделушки, а наследники наверняка осматривали ее дом множество раз и забрали все мало-мальски ценное. Никто из этих людей не заметит, что в доме появился новый глобус, или лампа, или часы, а если и заметит, то подумает, что эта вещица не имеет никакой ценности, раз ни один родич на нее не позарился… Но идти в дом Эфсебы пока рано. Нужно подождать ответов торговцев антиквариатом: вдруг Волдеморт все же не нашел реликвию Кандиды? А пока я дополнила нашу таблицу…
Юная волшебница взмахнула палочкой - и в воздухе развернулся, а потом прилип к стене еще один лист пергамента, на котором было написано:
Таблица 2
Что мы знаем о хоркруксах – предположения
IV. Существующие хоркруксы
Предмет или существо, в котором хранится хоркрукс-
- Приблизительное время создания хоркрукса -
- Место, где хранится хоркрукс
6. Кубок Пенни Пуффендуй -
- Не раньше конца 1940-ых годов (когда была убита прежняя владелица кубка, Эфсеба Смит), но не позже октября 1981 года. -
- Здание приюта, где родился и жил до своего совершеннолетия Том Реддл
8. Предмет, принадлежавший Кандииде Когтевран:
глобус, или
лампа/подсвечник, или
часы. Пока у нас нет достоверных сведений, сумел ли Волдеморт найти эту вещь, но на всякий случай предположим, что он ее разыскал. -
- Не раньше конца 1940-ых годов (вряд ли до встречи с Эфсебой Смит Том Реддл задумывался о собирании реликвий, принадлежавших всем основателям Хогвартса; сначала он просто хотел вернуть то, что принадлежало его семье). -
- Дом Эфсебы Смит
Гермиона закашлялась, налила себе тыквенного сока и выпила, а потом заговорила вновь:
- Но будем готовиться к худшему! Если Темный Лорд нашел вещь, принадлежавшую основательнице Хогввартса, значит, нам необходимо проникнуть и в здание бывшего приюта, и в дом Эфсебы Смит. Мантия-невидимка здесь не поможет: все вместе мы под ней уже не помещаемся, да и ее слабенькие защитные чары легко заметить. Поэтому в самое ближайшее время нужно будет как следует выучить Чары Мимикрии, чтобы суметь накладывать их не только на других, но и на себя! (Мимикрия – это умение менять цвет, сливаясь с окружающей обстановкой, оно присуще, например, хамелеонам; я думаю, что это слово лучше любого другого передает смысл заклинания Disillusionment – прим. авт.) Но начать знакомство со зданиями, где хранятся хоркруксы, лучше всего легальным путем. Для этого я вижу только одно средство – Оборотное Зелье! Его действие не способен различить ни один волшебник, даже самый сильный. Принимать облик англичан опасно: Пожиратели Смерти все равно рано или поздно найдут этих людей и, скорее всего, убьют их. Но свадьба Билла и Флер дает нам замечательный шанс! На этот праздник приедут из Франции родные и друзья невесты, а также сослуживцы Билла по работе в Египте. Подставлять иностранцев, конечно, тоже не хочется, но разыскать их людям Волдеморта будет сложнее, а другого выхода у нас нет…
- Погоди-ка! – встревожился Гарри. – Почему ты все время говоришь: «Мы пойдем, у нас нет выхода…»? Мы же договорились, что я пойду один!
- Ну да, - хмыкнул Рон. – Ты, значит, будешь жизнью рисковать, а мы в тенечке посидим…
- Рон, как всегда, преувеличивает, - мило улыбнулась юная волшебница. – Но подумай сам: достать медальон Слизерина могли только два волшебника. В одиночку не справился бы даже Дамблдор, а ты знаешь гораздо меньше, чем он. Кроме того, в последнее время мне удается замечать следы магии в воздухе, а ты таким умением пока не обладаешь. Смог бы ты без помощи Дамблдора найти в пещере тайник Волдеморта?
Гарри знал ответ на этот вопрос, но все же раскрыл рот, собираясь возразить, однако девушка жестом остановила его и продолжила:
- Но даже это не главное, важнее другое. Конечно, мы с Роном тоже хотим уничтожить Волдеморта, да и Дамблдор и Сириус для нас не чужие, но мы уважаем твое право на месть и отпустим тебя без лишних слов, если ты ответишь на один простой вопрос…
- Какой? – спросил Гарри, предчувствуя неладное.
- Как ты собираешься уничтожить найденные хоркруксы? – улыбка Гермионы стала просто ослепительной.
Юноша порылся в своих воспоминаниях, но не обнаружил там ничего полезного, однако быстро нашел ответ, взглянув на таблицу.
- С помощью клыка (ядовитого зуба)василиска, конечно! – произнес Гарри с облегчением.
Девушка заулыбалась еще лучезарнее:
- И много у тебя таких клыков?
- Куплю! – решительно ответил юноша.
- Я наводила справки: василиски причислены к исчезающим видам живых существ, и на их отстрел требуется лицензия, которую выдают крайне редко. Поэтому один клык василиска стоит тысячу галеонов…
- Не страшно, я ведь наследник года! Денег у меня хватит!
- Кроме того, клык василиска считается особо опасным оружием, и для его покупки требуется подать запрос в Министерство Магии с обоснованием необходимости приобретения данной вещи. Как ты думаешь, Руфус Скримджер разрешит тебе купить клык?
Юноша прекрасно знал ответ на этот вопрос.
- Но и это неважно, - поддержал Гермиону Рон. – Дамблдор знал о клыке василиска, но чуть не потерял руку, уничтожая хоркрукс в кольце Марволо…
- Просто Снейп неправильно лечил руку Дамблдора, вот и все! – в бешенстве сказал Гарри.
- Сам Дамблдор, как ты, наверное, помнишь, думал иначе: он не сомневался, что Снейп спас ему жизнь, - спокойно возразила Гермиона. – Но даже если ты прав, почему ты уверен, что все остальные хоркруксы можно уничтожить так же, как первый? Тому было всего шестнадцать, когда он вложил часть своей души в дневник. С тех пор магические умения этого человека очень выросли. Да и, насколько мы знаем Волдеморта, повторяться он не любит… Нет, в одиночку ты не сумеешь даже разыскать спрятанные хоркруксы, а об их уничтожении нам вообще ничего не известно! Поэтому мы с Роном не отпустим тебя одного! Если ты пойдешь один и погибнешь в поисках, твоя смерть окажется абсолютно бесполезной. Возможно, даже наше присутствие тебя не спасет, но если мы увидим, как ты погиб, то попытаемся понять, что ты сделал не так. Тогда твоя смерть поможет тем, кто пойдет за тобой! Изучив твои ошибки, другие люди смогут избежать их!
- Вот именно! – энергично кивнул Рон. – Так что пойдем мы вместе!
Гарри ощутил одновременно и досаду, и радость. Друзья очень ловко его поймали, и возразить им нечего! Они правы, и придется взять их с собой, подвергая огромному риску. Но в глубине души юноши жила и радость: оказывается, его немного огорчало то, что Рон и Гермиона без возражений отпускали его одного. А на самом деле они просто готовились его переубедить… Гарри ругал себя за эту радость, но ничего не мог с ней поделать.
- Да, вы правы, - с трудом сказал он. – Вам действительно нужно пойти со мной…
- А теперь поговорим о самой большой нашей проблеме, - улыбнувшись и выпив еще один стакан сока, заговорила юная волшебница охрипшим от долгой речи голосом. – Что делать с Нагайной? Она ведь живет в убежище Волдеморта! Чтобы уничтожить хранящийся в ней хоркрукс, надо…
Повинуясь взмаху палочки Гермионы, еще один свиток пергамента развернулся в воздухе и прилип к стене. Гарри прочитал:
Что нужно сделать для поимки Нагайны:
1)Обнаружить убежище Волдеморта:
2)Проникнуть туда так, чтобы этого не заметили ни стража, ни хозяин;
3)Разыскать Нагайну;
4)Суметь обездвижить ее или уговорить пойти с нами;
5)Покинуть убежище Волдеморта так, чтобы этого не заметили ни стража, ни хозяин.
Прочитанное произвело на юношу нехорошее сильное впечатление. Тем временем девушка отделила от высоченной стопки книг несколько особенно толстых фолиантов и протянула их Гарри:
- При выполнении третьего, четвертого и пятого пунктов нам могут помочь твои способности змееуста. Это лучшие книги о змеях на английском языке. Ты обязан их изучить! Я тоже прочту эти книги, но ты все равно поймешь их лучше, чем я, так как ты змееуст. А потом мы сравним наши впечатления…
Гарри ошеломленно кивнул, только сейчас поняв, какая огромная задача стоит перед ним и его друзьями, и продолжил слушать Гермиону:
- Но при выполнении первого и второго пунктов твои способности мало чем помогут, хотя ты можешь попробовать поболтать со змеями, если вдруг их увидишь. Не исключено, что змеи знают о Волдеморте, живом хоркруксе и месте, где они скрываются, гораздо больше, чем люди. Если нам очень повезет, змеи, чтобы помочь тебе, могут выманить Нагайну из убежища ее хозяина… Но это было бы слишком большой удачей. Если змеям ничего не известно о Волдеморте, нам все же придется рассказать людям из Ордена Феникса хотя бы часть правды! Я не верю, что мы сумеем проникнуть в убежище Тома Реддла без посторонней помощи. Поэтому заранее обдумай, что именно ты захочешь сообщить…
Гарри почувствовал нечто похожее на панику, а Гермиона, собрав остатки сил, заговорила хриплым, сорванным голосом:
- И последнее. Волдеморт не заметил, что ты уничтожил хоркрукс в его дневнике, а Дамблдор – в кольце Марволо. Но кто гарантирует, что Темный Лорд и впредь не почувствует исчезновения частей своей души? Можно не заметить уничтожения одной шестой или седьмой части, но вот утрату трети или половины души невозможно не почувствовать. А если Волдеморт поймет, что его хоркруксов больше нет, он попробует создать новые…
- Значит, ты считаешь, что их вообще не нужно уничтожать? – резко спросил Гарри, пытаясь побороть отчаяние.
- Нет, я думаю, что все хоркруксы нужно уничтожать одновременно, - просипела юная волшебница, - в крайнем случае – в течение одного-двух дней, а сразу после этого идти убивать Волдеморта. Тогда он просто не успеет создать новые хоркруксы, даже если заметит, что старые больше не существуют…
Девушка выпила еще один стакан сока и прохрипела:
- Это все, что мы хотели тебе сказать, Гарри. Надеемся, эта информация тебе поможет…
- Задача, конечно, трудная, но мы не сомневаемся, что ты с ней справишься! – Рон говорил очень решительно, хотя вид у него был слегка ошарашенный .
Гарри молчал, стараясь представить, как он, даже с помощью двух своих лучших друзей, проделает эту грандиозную работу. Никакие идеи в голову не приходили. На чердаке воцарилось молчание.
Вдруг тишину нарушил резкий хлопок. Прямо перед Гарри возник домовой эльф Кикимер, склонившийся перед ним в низком поклоне.
- Приветствую вас, мой господин, - проскрипел домовик, не разгибаясь, - я смиренно прошу вас о великом одолжении… В прошлом году я обращался с этой просьбой к господину директору Хогвартса, и он мне позволил, а сейчас господин Дамблдор мертв, и я прошу вас…
- Говори быстрее! – приказал Гарри, которому очень неприятно было видеть Кикимера.
- Я, конечно, мог бы и позднее попросить господина Гарри Поттера, - продолжал скрипеть эльф, - но завтра у вас совершеннолетие, а потом вы будете очень заняты, вот я и решил побеспокоить господина сегодня…
- Если ты сейчас же не объяснишь, что тебе надо, то я не позволю тебе ничего вообще! – юноша сам удивился своему командирскому тону, а Гермиона посмотрела на друга с немым осуждением.
- 20 августа – день рождения у мастера Регула (в XIX веке в Британии слуги называли господских детей «мастер » - прим. авт.), и я хотел бы навестить фамильный склеп рода Блэков, - сказал Кикимер.
Гермиона вдруг издала какой-то странный звук и просипела почти так же хрипло, как и домовик:
- В семье Блэк всех называли в честь звезд или созвездий, верно ведь? А каково второе имя мастера Регула? Антарес? Альтаир? Алголь?
Домовик вздрогнул и пробубнил себе под нос:
- Вот ведь позор-то! Грязнокровка обращается к наследственному эльфу рода Блэков! Знала бы об этом мисс Вальпурга, она бы меня в обиду не дала!
- Теперь я твой господин, - Гарри с трудом сдерживал ярость, - и я ПРИКАЗЫВАЮ тебе отвечать на вопросы мисс Грейнджер! И обращаться к ней ты должен вежливо!
Кикимер содрогнулся всем телом, взглянул на своего хозяина с безумной ненавистью и ответил, глядя в потолок:
- Молодая мисс ошиблась. Второе имя мастера Регула – Арктур.
- Спасибо тебе, Кикимер! – от потрясения к юной волшебнице даже вернулся голос. – Ты так нам помог! Это потрясающе!
- Не за что, мисс! – взгляд эльфа по-прежнему был полон омерзения.
Гермиона схватила маленький лист пергамента и принялась что-то быстро писать на нем. Гарри задумался о просьбе домовика. Она застала юношу врасплох, и он размышлял, можно ли отпускать Кикимера из школы. А если эльф хочет не просто навестить могилы своих прежних хозяев, а встретиться с кем-то?
- Смиренно напоминаю господину о моей просьбе, - вновь проскрипел домовик, сгибаясь еще ниже.
Закончив писать, Гермиона сложила из своего листка пергамента самолетик и послала его Гарри. Развернув полученный листок, юноша с изумлением прочитал: «Соглашайся, но при условии, что мы трое пойдем с Кикимером!!!!! Очень важно!!!!». Гарри восхитился: а ведь это и в самом деле лучший выход! Если эльф и вправду что-то замышляет, они могут попытаться расстроить его планы! Какая же Гермиона умная!
- Хорошо, - кивнул Гарри, - я разрешаю тебе навестить фамильный склеп, но при одном условии. Мы трое пойдем с тобой!
Домовик вздрогнул и в панике посмотрел на юношу:
- Но, Гарри Поттер, сэр, что таким молодым людям делать на старом кладбище? Зачем господам тратить свое время с каким-то эльфом?
- Или мы идем вместе с тобой, или ты остаешься в Хогвартсе! – жестко сказал Гарри.
Кикимер облизнул губы и задрожал всем телом. В глазах домовика появилось отчаянное выражение.
- Сэр, умоляю вас…
- Все уже решено! – отрезал Гарри.
Эльф тяжело вздохнул и сказал:
- Тогда я сразу доложу вам о своем проступке, сэр. Я нарушил приказ господина Дамблдора!
- Какой приказ? – удивился Гарри.
- Мисс Роми, молодая мисс Нимфадора и мистер Люпин хотели устроить похороны мастера Сириуса согласно традициям и выбить его имя в его фамильном склепе. Но господин Дамблдор запретил им это делать! Он сказал, что похороны мастера Сириуса станут большой трагедией для мистера Гарри Поттера, сэр…
- А кто такая мисс Роми? – растерянно спросил Гарри.
Кикимер взглянул на юношу, словно на душевнобольного:
- Мисс Роми – это мисс Андромеда Блэк, двоюродная сестра мастера Сириуса. Очень уж она убивалась, когда он погиб, они ведь сызмальства дружили, так дружили, так дружили…
Домовик опять забормотал что-то неразборчивое, и Гарри поторопил своего странного собеседника:
- Так в чем же ты нарушил приказ Дамблдора?! Говори!
Эльф отчаянно посмотрел на своего хозяина и на одном дыхании выпалил:
- А я думаю – негоже это! Мастер Сириус – старший сын и наследник высокородной семьи! Негоже, что о нем и памяти никакой на земле не осталось, словно и не жил он! Вот я и…
- Что ты сделал?! – резко спросил Гарри, когда Кикимер снова забормотал себе под нос.
- Я обустроил могилу мастера Сириуса! – отчеканил домовик. – Не сам, конечно: на такое бы моей сноровки не хватило… Но я заказал надгробие в той самой фирме, где все Блэки их заказывали! Они все сделали, как было сказано, вот я и хочу заодно посмотреть, как оно вышло…
- А откуда у тебя такие деньги?! - Рон очень редко говорил так жестко, как сейчас. – Наверняка Блэки заказывали надгробия у самых дорогих мастеров!
- Когда мастер Сириус проводил так называемую уборку своего фамильного особняка, - яростное выражение глаз эльфа не оставляло сомнений в его отношении к этой процедуре, - он многие дорогие вещи выбрасывал, словно это хлам какой. Я их подбирал и намекал мастеру Сириусу, что негоже такие ценности на ветер выбрасывать, но он и слушать меня не хотел. Он говорил, что старое барахло ему и даром не нужно, а если я без этих вещей жить не могу, то он готов их мне подарить. И бумаги соответствующие составил, вот… - Взмахнув рукой, Кикимер вытащил из воздуха кипу листов пергамента. – А когда не стало мастера Сириуса-то, я и понял, какое применение этим вещам найти можно. Продал их мистеру Горбину - он обмануть меня хотел, да я не у нищебродов жил, а в приличном доме и цены настоящие знаю. А на вырученные деньги я заказал надгробие… Теперь все честь по чести…
Юноше стало очень тошно. Значит, Дамблдор не хотел устраивать похороны Сириуса, боясь травмировать хрупкую психику Гарри Поттера… Как же ошибался старый волшебник! Но хуже всего было то, что о последнем упокоении для храброго и благородного человека позаботился фактический виновник его гибели…
- А ты не боишься расстроить миссис Блэк? – подозрительно спросила Гермиона. – Не думаю, что матери Сириуса понравилось бы твое поведение…
- Понравилось бы! – отчеканил домовик. – Когда мисс Вальпурга узнала, что мастер Сириус в Азкабан попал, она сказала, что очень рада за сына, не посрамившего свою семью, и приказала мне вещи собирать. Мисс Вальпурга хотела ехать в тюрьму навестить мастера Сириуса, да несчастье помешало…
- Какое несчастье? – Гарри вновь прервал бормотание эльфа.
- Той же ночью с мисс Вальпургой удар случился, - неохотно объяснил Кикимер. – Правая половина тела совсем отнялась. Мисс Цисси хотела мисс Вальпургу к себе забрать, да моя госпожа отказалась и стала жить в родном доме одна-одинешенька. Всех других эльфов она мисс Цисси отдала, только меня при себе оставила. После удара с памятью у госпожи что-то приключилось: забыла она, что мастер Регул погиб, а с мастером Сириусом она не разговаривает с того самого дня, когда он в Гриффиндор поступил. Каждое утро после завтрака мисс Вальпурга садилась у окна и до самого вечера ждала сыновей из школы. Зима ли, лето на дворе, - госпожа думает, что именно сегодня каникулы начались и мастер Сириус и мастер Регул домой приедут. Ждет безропотно весь день, и только вечером вздохнет этак тяжело, а потом улыбнется и скажет: «Задерживаются наши мальчики, Кикимер! Ну ничего, завтра приедут!». Четыре года их мисс Вальпурга ждала, до самой своей смерти. Так в кресле у окна и скончалась…
Домовик вздохнул, а Гарри спросил:
- Ты хочешь сказать, что миссис Блэк не разговаривала с сыном с тех пор, как он поступил в Гриффиндор, а не в Слизерин?
- Да, разумеется, - кивнул эльф. – За все эти годы мисс Вальпурга ни единого словечка мастеру Сириусу не сказала, а если что хотела сыну сообщить, то передавала через меня! Раньше-то они очень дружны были, где только вдвоем ни побывали! И в горы ездили, и в леса дикие… А потом как отрезало: такое нарушение семейных традиций простить никак нельзя!
- А мастер Регул почему с ними не ездил? – удивилась Гермиона.
- Мастер Регул рос ребенком слабеньким и робким. Он приключения не любил, все больше книжки читал, но к старшему брату очень был привязан. … Когда мастер Сириус свою семью опозорил, моя госпожа умно придумала. Она сказала, что если увидит, как этот отступник беседует с мастером Регулом, то она выпорет единственного сына, который у нее остался, чтобы защитить его от гнусной заразы. С тех пор братья и не разговаривали совсем: мастер Регул, может быть, и осмелился бы, да мастер Сириус запретил, ибо не хотел подставлять младшего брата…
- Неужели муж миссис Блэк позволял ей так себя вести? – ужаснулся Рон.
- Он и не знал ничего, - объяснил Кикимер. – Мисс Вальпурга с сыновьями жила в Лондоне, а мистер Орион, защитив фамильный особняк всеми возможными заклятиями, удалился в свое загородное поместье. Мистер Орион очень уж природу любил: тритонов, лукотрусов, лесных нимф опять же…
Домовик вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна, и с тревогой взглянул на своего нынешнего хозяина:
- Так что вы ответите на мою просьбу, господин?
- Мы пойдем вместе с тобой, - сказал Гарри, – и посмотрим, как ты все обустроил. Надеюсь, ты хорошо позаботился о последнем приюте для Сириуса. Если это так, то ты поступил правильно…
В глазах эльфа появилось бесконечное облегчение, и он спросил:
- Не могли бы вы разрешить этому презренному существу тоже пойти со мной?
- Кому? – не понял юноша.
- Добби, - Кикимер произнес это имя с беспредельным омерзением. – Это ничтожество – мой внучатый племянник. Мне уже недолго осталось жить, и я хочу, чтобы и после моей смерти кто-то ухаживал за могилами господ Блэков. А этот презренный Добби отказывается идти без вашего разрешения…
- А сам он идти хочет? – заинтересовался Гарри.
В эту минуту на чердаке появился Добби, низко поклонился юноше и быстро заговорил:
- Конечно, господа Блэки были… не очень хорошими людьми, - эти слова Добби произнес с явным трудом, - но ведь мастер Сириус не такой, как другие! И они все равно уже умерли и никому не причинят вреда!
- Если ты хочешь, то, конечно, иди с Кикимером, - кивнул Гарри, - но только если ты сам этого хочешь!
Добби радостно кивнул в знак согласия.
- Значит, утром 20 августа, в день рождения мастера Регула, мы будем ждать вас двоих, - сказал юноша, - и все вместе поедем на кладбище…
Эльфы кивнули, попрощались с людьми и исчезли с чердака.
- Это невероятно, - воскликнула Гермиона, - я самая тупая девушка на Земле, а Грохх по сравнению со мной – величайший мудрец!
- По-моему, ты к себе несправедлива, - возразил Гарри, - ты же первая сообразила, что за Кикимером нужно проследить: ведь он может встречаться на кладбище с теми, кто не рискнет появляться в Хогвартсе!
- Нет, мне такое и в голову не пришло, - удивилась девушка, - а ты молодец, что не забываешь о бдительности! Я другое имею в виду: похоже, Р.А.Б. всегда был прямо у меня перед глазами, а я его в упор не видела! Регул Арктур Блэк – вот наш Р.А.Б.!
- Но… - юноша даже растерялся от такого простого решения сложной загадки, - Сириус ведь говорил, что Регул был Пожирателем Смерти!
- Не забывай, что братья не разговаривали с того времени, как Сириусу исполнилось одиннадцать, и он вряд ли так уж много знал о Регуле, - юная волшебница просто сияла от воодушевления. – А миссис Блэк была очень тяжелой женщиной, и наверняка младший сын скрывал от нее то, что могло ей не понравиться! Нет, Регул кажется мне самой подходящей кандидатурой! Если я права, мы должны попытаться выяснить, уничтожил ли младший Блэк похищенный хоркрукс или не успел этого сделать. Ведь Регул был убит Пожирателями…
- По-моему, только круглый идиот стал бы во всеуслышание объявлять, что покидает ряды Пожирателей Смерти, - заговорил Рон. – Я не верю, что такой неумный человек смог похитить хоркрукс!
- Регулу было всего семнадцать, когда он погиб, - поддержал друга Гарри, - вряд ли у него хватило бы способно…
Юноша замер на полуслове, а Гермиона ахнула:
- Но ведь медальон Слизерина могут похитить только два волшебника, причем один из них не должен быть несовершеннолетним! Значит, Регул кому-то помогал!
- Но в письме Р.А.Б. написал, что действовал один! – возразил Гарри.
- Он лгал, чтобы выгородить кого-то! – решительно сказала девушка. - Обязательно надо будет расспросить Кикимера, с кем дружил Регул! И лучше это сделать тебе, Гарри: ты все-таки хозяин домовика! Но, наверное, даже Кикимер не знает, куда младший Блэк мог спрятать хоркрукс…
- Может быть, в доме на площади Гриммо? – предположил Рон.
- А ты стал бы прятать в родном доме смертельно опасную вещь, похищенную у самого злого волшебника? – ответила вопросом на вопрос Гермиона.
- Нет, но…
- Конечно, в фамильном особняке Блэков мы тоже поищем, но я не верю, что мы найдем там медальон, - решительно заявила юная волшебница. – Зато мы можем узнать, с кем дружил Регул и где он любил бывать… Гораздо хуже, если младший Блэк отдал похищенный хоркрукс тому, с кем они его украли. Тогда поиски придется начинать сначала, но…
Взволнованную речь Гермионы прервал шелест крыльев: это посланная миссис Уизли сова принесла друзьям обед. Так что дискуссии на время пришлось отложить.
Глава 8. Нелегкое поручение Бесконечные разговоры о хоркруксах утомили даже Гермиону, и после сытного и вкусного обеда друзья решили побеседовать о чем-нибудь более приятном. Сидя у окна и наблюдая за Дадли, стригущим газон, они обсуждали, как провести остаток дня. Поначалу мнения разделились. Гермиона хотела посетить Британский музей, где хранилось много древних реликвий, в том числе и волшебных, а Гарри и Рон намеревались отправиться на стадион «Уэмбли», где сегодня вечером проходил важный футбольный матч. Девушка уже почти согласилась пойти с друзьями посмотреть самую популярную магловскую игру, когда Гарри почувствовал, что у него на груди потеплел медальон, подаренный Ремусом. Недоумевая, что бы это могло значить, юноша стал внимательно смотреть на происходящее вне дома. Впрочем, все быстро разъяснилось: Билл Уизли и Тонкс стояли у калитки, ведущей в сад Дурслей, и приветливо махали Гарри.
Увидев девушку с розовыми волосами и ее спутника, лицо которого было покрыто шрамами, Дадли счел за лучшее спрятаться в доме. Билл и Тонкс, открыв калитку, вошли в сад Дурслей и нажали на кнопку звонка у входа в дом. Трое друзей уже собрались сойти вниз, чтобы попросить тетю Петунью впустить гостей, однако миссис Дурсль открыла дверь и позволила визитерам войти быстрее, чем Гарри, Рон и Гермиона успели покинуть чердак.
На лестнице раздался звук шагов, потом открылась дверь, и вошедшие тепло поздоровались с тремя друзьями.
- Тонкс, какого цвета были твои волосы, когда ты впервые увидела Гарри? – спросила Гермиона. Гарри и Рон скептически относились к подобным мерам безопасности, но девушка соблюдала их неукоснительно.
- И вспоминать не хочу! – фыркнула двоюродная племянница Сириуса. – Фиолетовый цвет мне совершенно не идет!
Ответ был абсолютно правильным, и сомнения Гермионы рассеялись.
Пока звучали взаимные приветствия, Гарри смотрел на Билла, стараясь, чтобы он этого не заметил. Раны на лице старшего и некогда самого красивого из братьев Уизли уже зажили, но шрамы практически не уменьшились, оставшись такими же страшными, как и прежде. Да, конечно, внешность не имеет никакого значения, но все же было жутко знать, что застывшая кровавая маска навсегда заменила лицо парню, которому нет и тридцати лет… От невеселых размышлений юношу отвлекли слова Билла:
- Гарри, завтра наступит твое совершеннолетие! Не сомневаюсь, ты весело отпразднуешь этот день, а потом у тебя будет много самых разных хлопот…
Трое с друзей с трудом сдержали улыбки: эта фраза сегодня звучала уже в третий раз.
- Поэтому в Ордене Феникса решили поговорить с тобой сегодня, - речь Билла и дальше не отличалась особой оригинальностью. – Ты готов выслушать то, что тебе хотят сказать?
- Да, - сердце юноши радостно подпрыгнуло. Неужели он совсем скоро узнает, что же такого опасного собирается поручить ему Орден?
- Если Гермиона и Рон захотят помочь тебе выполнить это поручение, все будут очень рады, - улыбнулась Тонкс.
- Конечно, мы согласны! – в один голос заявили однокурсники Гарри.
- Вот и хорошо, - Билл протянул Гермионе фотографию. – Это место, куда нужно трансгрессировать. Я возьму с собой Рона, а Тонкс – Гарри.
Волшебница с розовыми волосами протянула Гарри руку, братья Уизли тоже взялись за руки. Билл скомандовал:
- Начинаем на счет три… Раз! Два! Три…
Очередная трансгрессия лишний раз доказала Гарри, что этот способ передвижения не относится к числу его любимых. Впрочем, закончилось все быстро, и буквально через пару секунд пять человек переместились в большую комнату, залитую светом летнего солнца.
Место, куда они прибыли, оказалось громадным полупустым залом с огромными окнами. Ни картин, ни фотографий, ни даже зеркал на стенах, оклеенных светыми обоями, не было. Из мебели имелись только стулья, на которых сидели ожидающие Гарри, Рона и Гермиону волшебники.
- Добрый день! – раздался знакомый голос. – Я рад видеть, что вы прибыли все трое. Впрочем, иного я и не ждал… Присаживайтесь!
Друзья осмотрелись. Большинство стульев стояли, словно в зрительном зале театра, но три были повернуты так, что сидящие на них люди оказывались лицом к лицу со всеми остальными. Повинуясь жесту Тонкс, друзья уселись на эти стулья. Двоюродная племянница Сириуса заняла пустующее место рядом с Люпином, а Билл, забрав у Гермионы фотографию комнаты, куда они только что трансгрессировали, устроился рядом с матерью.
Гарри, Рон и Гермиона чувствовали себя словно на устном экзамене, когда приходится точно так же сидеть перед сосредоточенными людьми, пристально наблюдающими за тобой. Это было не очень приятное ощущение даже для обожавшей учебу девушки, а ее друзья поначалу и вовсе немного растерялись. Да и яркий свет солнца, который слепил глаза друзей, прибывших из полутемного чердака, мешал почувствовать себя уверенно. Заметив смятение подростков, взрослые молчали, давая им время прийти в себя.
Наконец глаза Гарри привыкли к яркому свету и из множества лиц стали выхватывать знакомые. Как всегда непроницаемый Грозный Глаз Грюм устроился в немного поодаль от остальных. Миссис Уизли – в ее волосах появилась заметная седина - и Билл сидят на соседних стульях. Маленький Дедал (и еще раз стыд и позор «росмэновским» переводчикам, не умеющим переводить греческие имена – прим. авт.) Дингл в первом ряду не скрывает своего интереса. Черноволосая, розовощекая Гестия Джонс приветливо улыбается, Стерджис Подмор (его выпустили из Азкабана после того, как Министерство признало, что Волдеморт возродился) смотрит спокойно и строго. Профессор Макгонагалл тоже пытается улыбнуться – ох, как же она постарела за этот месяц с небольшим! А вот Люпин и Тонкс… Странно, их стулья стоят не ближе, чем остальные, но почему-то кажется, что эти двое сидят совсем рядом… А Кингсли Бруствера нет! Интересно, где он сейчас? (Бруствер сейчас работает телохранителем премьер-министра маглов и не может отвлекаться от своей миссии – прим. авт.)
А потом Гарри взглянул на человека, приветствовавшего их, - человека, возглавившего Орден Феникса после гибели Дамблдора. Странно, юноша никогда не думал о нем как о возможном преемнике старого волшебника, но сейчас, глядя в спокойные светло-голубые глаза, понял, что этот человек по праву занял свою смертельно опасную и очень ответственную должность. Пожалуй, только теперь Гарри в полной мере осознал, что за немного суетливыми манерами, рассеянностью и полной беспомощностью в быту скрывается острый ум, железная воля и незаурядное чувство юмора, которое порой не менее полезно, чем прочие замечательные качества.
- Здравствуйте, мистер Уизли, - юноша, стараясь ничем не выдать своего волнения, спросил о том, что беспокоило его больше всего, – скажите, пожалуйста, удалось ли выследить Снейпа и Драко?
- О них пока нет никаких новостей, - вздохнул мистер Уизли. – Но, можешь не сомневаться, их ищут…
- О Снейпе вообще не стоит беспокоиться, - неожиданно резко сказал Люпин. – Думаю, недалек тот день, когда он сам сдастся нам…
Гарри подумал, что ослышался. Странными были не только слова бывшего преподавателя ЗОТИ, но и их тон – жесткий и надменный. Приглядевшись к Люпину внимательнее, юноша понял, что его давний друг сейчас больше, чем когда бы то ни было, напоминает волка. Жесты Ремуса стали резкими и порывистыми, черты лица заострились, а в глазах, раньше смотревших мягко и грустно, появился незнакомый стальной блеск. Человек, впервые увидевший Люпина сейчас, назвал бы его опасным.
Слова оборотня удивили не только Гарри.
- С какой это радости Снейп должен сдаваться? – с недоумением спросил Рон. - Он же теперь герой среди Пожирателей! Сам-Знаете-Кто наградит Снейпа по-царски за его злодейство!
- Вот именно – герой! – зло хмыкнул Люпин. – Подумайте: Волдеморт, как крыса, прячется в своем убежище, сам ничего не делает, бьет всех провинившихся Круциатусом, а когда единственный раз выбрался из своей норы и отправился в Министерство выручать Пожирателей, то потерпел сокрушительное поражение и из дюжины арестованных спас только Беллатрису. В это время Снейп учит студентов Зельеварению, – и хорошо учит! – регулярно публикует в научных журналах свои статьи о теории и практивке зельеварения, со всеми вежлив и корректен. Когда же дело дошло до серьезной передряги, Снейп сохранил абсолютное хладнокровие, убил Дамблдора и обеспечил Пожирателям возможность спастись. Для рейда такой сложности один убитый и один пленный – это минимальные потери…
- Но с точки зрения Сами-Знаете-Кого Снейп все сделал правильно! – упорствовал Рон.
- Даже правильнее, чем сам Волдеморт! – снова хмыкнул оборотень. – Когда за дело берется Темный Лорд – оно получается плохо. Если же работу выполняет Снейп, то справляется с ней превосходно. Многие Пожиратели могут решить, что бывший профессор станет для них лучшим вождем, чем их прежний повелитель. Неудачников никто не любит, видите ли…
- А сам Снейп хочет сместить Волдеморта? – спросила Гермиона.
- Не знаю, - вздохнул Люпин, – это зависит от того, сколько Пожирателей решат поддержать нового вождя. Если много, - думаю, Снейп способен рискнуть. В случае его победы Пожиратели начнут сражаться между собой, и это нам на руку. Но если он проиграет, у него останется только одно место, где он будет чувствовать себя в безопасности, - одиночная камера в Азкабане…
Гарри затаил дыхание. Он точно знал, что если Снейп решит начать войну с Волдемортом, то наверняка потерпит поражение. Ведь у Темного Лорда есть хоркруксы, и, значит, пока он фактически бессмертен…
- В войне с Волдемортом Снейп обречен, - хрипло сказал юноша. – Я не могу объяснить почему, - это не моя тайна, - но у Темного Лорда есть секретное оружие, о котором бывший профессор ничего не знает…
- Тайное оружие? – мистер Уизли слегка нахмурился. – Волдеморт может направить его и на членов Ордена, и на мракоборцев…
Гарри почувствовал себя очень неуютно, но не колебался ни минуты: Ведь, помимо прочего, не исключено, что в Ордене есть предатель…
- Я обещал Дамблдору никому не рассказывать об этом оружии, сэр! – решительно сказал юноша. - Если директор знал тайну Волдеморта и сообщил ее только мне, значит, у него были на то причины. Мне очень жаль, что так получилось, но я ничего не могу поделать…
- Что ж, - грустно кивнул отец Рона, - если Дамблдор доверил свою тайну только тебе, ты имеешь право молчать. Хорошо уже, что ты вообще сообщил нам о существовании секретного оружия. Мы запомним, что Волдеморт еще опаснее, чем кажется… Но если тебе когда-нибудь понадобится помощь Ордена – говори смело. Мы будем содействовать тебе всеми силами и не станем выпытывать то, о чем ты хочешь промолчать…
- Мне очень нужно выяснить, где находится убежище Волдеморта! – выпалил Гарри, не подумав.
В зале раздался смех. Мистер Уизли тоже улыбнулся и весело сказал:
- Мы бы тоже хотели это знать, но, увы, пока у нас нет никаких сведений на сей счет. И на правах руководителя Ордена Феникса и человека намного старше тебя очень советую тебе не пытаться проникнуть в убежище Волдеморта самостоятельно. Поверь, ни у тебя, ни у твоих друзей пока нет для этого ни сил, ни умения…
Слышать эти слова было неприятно, но юноша понимал, что мистер Уизли прав.
- То, что ты сообщил нам, Гарри, очень поможет Ордену, - воспользовавшись паузой, вновь заговорил Люпин. – Значит, исход войны бывшего профессора с его господином предрешен… А если Снейп не рискнет воевать или просто станет слишком долго готовиться к схватке, то первый удар нанесет сам Волдеморт: тираны предпочитают мертвых героев, а не живых. Возможно, конечно, что до своей победы Темный Лорд не станет убивать Снейпа: все-таки бывший профессор очень много знает об Ордене и Хогвартсе. Но я не сомневаюсь: пока идет война, Снейпа будут посылать на самые трудные и рискованные задания. Рано или поздно он сообразит, что это неспроста, и поймет, что самое безопасное для него место – это Азкабан… Вопрос лишь в том, как долго нам придется ждать. Если Снейп начнет войну с Волдемортом – ожидание затянется, возможно, до весны или даже до следующей осени. Если же бывший профессор не рискнет сражаться против своего хозяина, то переселится в Азкабан намного раньше – нынешней осенью или в начале зимы…
- Мы уж предоставим старине Снейпу самую комфортабельную камеру, будьте покойны! – фыркнул Грюм.
- И вы пойдете на сделку с убийцей Дамблдора?! – ахнул Рон.
- Да, пойдем! – очень жестко заявил одноглазый старик. – Министерство и мракоборцы с нами согласились. Поймите, прошлого не вернешь! Если мы убьем Снейпа, Дамблдор все равно не воскреснет! Но сведения, которые способен сообщить нам бывший профессор, могут спасти жизни многих людей! Конечно, условия сделки будем определять мы и только мы, и главное из них – это пожизненное заключение без права на помилование в обмен на полную и достоверную информацию о Волдеморте и Пожирателях. Если Снейп солжет нам – ему не жить! Я убью его собственными руками, чтобы никто из молодых не замарал руки об этого гада! А если он станет с нами честно сотрудничать – я сам буду готовить ему по утрам кофе со сливками!
- Если ты начнешь готовить ему кофе, Снейп уж точно ничего не скажет! – улыбнулся Люпин. – Ничего хуже твоего кофе я в жизни не пил!
- Приму к сведению, - кивнул Грюм, - но сути дела это не меняет… Гарри, Рон, Гермиона, вы понимаете, почему мы сохраним жизнь Снейпу, если он согласится с нами сотрудничать?
- Да, понимаю, - очень серьезно ответила девушка.
- Если это поможет спасти хоть одну жизнь… - задумчиво протянул Рон, - тогда вы поступите правильно.
- А ты, Гарри? – настойчиво спросил Грюм.
Юноше хотелось выть от отчаяния. Совершенно чудовищной казалась мысль, что Орден Феникса готов пойти на сделку с убийцей Дамблдора. Но Гарри понимал, что Грюм, Люпин и другие правы, и это было тяжелее всего…
- Да, ради спасения невинных людей можно заключить сделку с убийцей, - юноша не думал, что так трудно произнести всего несколько слов.
Грюм некоторое время внимательно вглядывался в лица подростков, а потом удовлетворенно кивнул:
- Да, вы и вправду понимаете! А то были тут у нас некоторые… энтузиасты, которые прямо на заседании Ордена давали обет уничтожить убийцу Дамблдора! Долго же мы им мозги вправляли!.. А вы молодцы! Хорошо, когда такие молодые люди понимают, что сохранить добро важнее, чем уничтожить зло! Я-то уже стариком был, когда до этой мысли дошел! Пойми я раньше, – может, вся жизнь бы моя иначе сложилась… - Грюм вздохнул и заговорил более спокойно - Но мы что-то отвлеклись… Вообще-то, с вами Артур поговорить хотел. И разговор будет непростой…
- Да, - кивнул мистер Уизли. – Гарри, как ты думаешь, возможно ли сохранить Хогвартс таким, каким он был при Дамблдоре?
Эти слова удивили юношу: он ждал от руководителя Ордена совсем другого. Но на заданный вопрос необходимо ответить, и Гарри покачал головой:
- Нет, это невозможно. Дамблдор незаменим, другого такого нет и не будет…
Вдруг послышалось приглушенное восклицание. Оглянувшись, юноша понял, что вскрикнула профессор Макгонагалл. Ее лицо задрожало, губы затряслись. Ох, как же она постарела! Молча ругая себя за неосторожные слова, Гарри попытался исправить свой промах:
- Хогвартс никогда не станет таким, как при Дамблдоре, но это не значит, что он будет плохим. Под управлением умного и доброго директора школа все равно останется лучшим местом на Земле, где хорошо и студентам, и профессорам.
- Прекрасно сказано! – улыбнулся мистер Уизли. – Но есть одна проблема. Все профессора Хогвартса подтвердили, что останутся в школе на следующий учебный год, но из студентов пока заявили о своем намерении вернуться только семь человек.
В зале воцарилась тишина. Гарри вглядывался в лицо мистера Уизли, не веря своим ушам, но отец Рона выглядел совершенно серьезным.
- Вы, наверное, шутите? – дрожащим голосом спросила Гермиона.
- На сегодняшний день заявили о своем желании продолжить учебу в Хогвартсе следующие студенты, - резко заговорила профессор Макгонагалл. - Невилл Долгопупс, Колин и Деннис Криви – Гриффиндор; Ханна Аббот (Ханна первая из всех однокурсников Гарри подошла к Распределяющей Шляпе, так что ее фамилию логично переводить именно так – прим. авт.) и Эрни Макмиллан – Пуффендуй; Пэнси Паркинсон – Слизерин; Полумна Лавгуд – Когтевран.
- Но… а как же Рон и Джинни? – растерялся Гарри.
- В самом начале каникул Рон написал домой, что не сможет продолжать учебу, поскольку должен сопровождать тебя в некоем путешествии, - объяснил мистер Уизли. - Подробности он не сообщил, но мне почему-то кажется, что вряд ли ты отправишься на поиски морщерогих кизляков. Из этого письма понятно также, что и мисс Грейнджер не будет учиться в Хогвартсе в следующем году. Твои друзья – люди совершеннолетние, и никто не может запретить им прервать обучение. Узнав, что вы трое в школу не вернетесь, Джинни заявила, что и она намерена пропустить этот год…
У Гарри потеплело на сердце при одном упоминании ее имени. Младшая сестра Рона словно бы появилась в этом зале – рыжие волосы блестят в ярких лучах солнца, карие глаза сияют, губы задорно улыбаются… Как хорошо было бы увидеть ее здесь! Но вот на охоте за хоркруксами Джинни делать совершенно нечего! Гарри прогнал нежданное видение и открыл рот, намереваясь запротестовать, но первым заговорил Рон:
- Это что еще такое?! Почему вы с мамой не заставили Джинни продолжать учебу?!
- Видишь ли, - улыбнулся мистер Уизли, - я хорошо знаю свою дочь и понимаю, что Джинни невозможно принудить делать что-либо против ее воли. Если твоя сестра решила отправиться вместе с вами, боюсь, остановить ее будет очень сложно, практически невозможно. Кроме того, Джинни пообещала, что, если мы помешаем ей помогать вам, то она напишет о ваших планах Невиллу и Полумне. Она уверена, что эти двое тоже не захотят бросить вас на произвол судьбы…
Да, вот только Невилла с Полумной им и не хватало…
- Но Джинни ведь несовершеннолетняя! – запальчиво сказал Рон. – Ей еще рано вмешиваться во взрослые дела!
Миссис Уизли звонко рассмеялась:
- А сами-то вы часто задумывались, не рано ли вам вмешиваться во взрослые дела?! Вы и за философским камнем лазили, и по Запретному Лесу бродили, и Тайную комнату искали… И были при этом намного младше Джинни!
- То есть вы позволите ей следовать за нами?! – возмущенно спросил Рон.
- Мы не можем ей этого запретить, милый, - улыбнулась миссис Уизли. – Мы предпочитаем хотя бы иногда видеть нашу девочку дома и помогать ей, когда она нас об этом попросит. А если мы запретим Джинни сопровождать вас, она просто от нас сбежит. Думаю, найти ее потом будет очень затруднительно…
- Ну ладно, я понимаю, почему мы четверо не хотим учиться дальше, - воспользовавшись паузой, заговорил Гарри, - но почему остальные студенты не желают вернуться в Хогвартс?
- Потому что никто не хочет учиться в школе, директор которой погиб от руки преподавателя! – жестко сказал Люпин.
- Но это же нелепо! – Гарри был так потрясен словами давнего друга, что не сразу подобрал нужные слова. – Хогвартс защищен от черной магии лучше, чем любое другое здание в Великобритании! То, что весной туда проникли Пожиратели, – это нелепая случайность, больше подобное никогда не повторится!
- Ты совершенно прав, - вздохнул мистер Уизли. – Беда в том, что для осознания твоей правоты нужно сосредоточиться и как следует подумать. А большинство людей не любят много думать, и осуждать их нельзя: перед гибелью директора и атакой Пожирателей меркнут любые объяснения…
- Но сейчас первый шок уже прошел, - осторожно заговорила Гермиона, - и можно попытаться объяснить студентам и их родителям, что Хогвартс менее опасен, чем большинство домов и учреждений Великобритании. Есть же газеты, волшебное радио… Чем подробнее это объяснять, тем больше шансов, что люди поймут правду!
- Прекрасная идея, - кивнул мистер Уизли, - но, чтобы понять правду, нужно ее услышать. А слушают люди только тех, кого уважают и кому доверяют… Кто может рассказать правду о Хогвартсе?!
- Вы! – выпалил Гарри, ни секунды не задумываясь.
- Видишь ли, я не пользуюсь в волшебном мире и половиной того авторитета, который был у Дамблдора, - вздохнул новый глава Ордена Феникса. – Большинство людей считают меня неудачником, а Скримджер уверен, что я не оправдал оказанного мне доверия. Пару недель назад он снял меня с должности начальника Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов. Теперь я вновь работаю в Секторе по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов…
- Да как Скримджер посмел… - Рон, тоже услышавший эту новость впервые, задохнулся от возмущения.
- Должен же наш министр свалить на кого-то вину за собственные промахи! – фыркнул Грюм. – Сам-то почтенный Руфус, ясное дело, не может быть ни в чем виноват…
- Так что меня слушать никто не будет, - с грустной улыбкой заметил мистер Уизли.
- Но люди непременно прислушаются к профессору Макгонагалл! – горячо заявила Гермиона.
- Я никогда не была и вполовину так популярна, как Дамблдор, - спокойно сказала декан факультета Гриффиндор. – Да и вообще, пожилых учительниц люди чаще слушают на уроках, чем в жизни…
- Может быть, поможет профессор Слизнерог? – выдвинула Гермиона новую кандидатуру. – У него много друзей, он очень популярен…
- Гораций популярен, потому что помогает своим бывшим ученикам преуспеть в жизни, - объяснил мистер Уизли. – Его не станут слушать, если он попросит студентов рискнуть жизнью ради каких-то непонятных принципов…
- А вы, мистер Грюм? – спросил Гарри.
- Я ведь проштрафился три года назад, - вздохнул одноглазый старик, - и моим заверениям о безопасности никто не поверит…
- Я – оборотень, - включился в разговор Люпин, - Тонкс слишком молода, Стерджис сидел в тюрьме…
- Но почему этим вообще должен заниматься Орден?! – возмутился Гарри. Министерство Магии заинтересовано в процветании Хогвартса больше, чем кто бы то ни было! Скримджер должен сказать свое слово в защиту школы!
- Он и говорит! – улыбнулся мистер Уизли. – Ты разве газет не читаешь?
- Только сводку происшествий на третьей странице, - смутился юноша, - а статьи министра я не читаю вообще.
- Скримджер регулярно публикует свои статьи во всех газетах и почти каждый день выступает по волшебному радио, - вздохнул отец Рона. - Он твердит о полной безопасности Хогвартса, хочет поставить на территории школы памятник Дамблдору, а в директорском кабинете открыть его музей. Но люди не слишком-то верят министру…
- Они понимают, что именно Скримджер - главный виновник провальной политики Министерства! – резко сказала профессор Макгонагалл. – Так что усилия министра школе ничем не помогут…
- Но… неужели Хогвартс уже не спасти? – растерялся Гарри.
- Нет, почему же, - слегка улыбнулся мистер Уизли, - многие студенты вернутся в школу, если их попросит об этом тот, кому они доверяют. Тот, кого уважают и взрослые, и подростки…
- Тот, - подхватил разговор Грюм, - у кого хватает сил защитить себя и друзей от Волдеморта. Тот, кто достаточно смел, чтобы говорить правду несмотря на любые препоны, и тот, кто достаточно обаятелен, чтобы убедить колеблющихся…
От размышлений, кого они имеют в виду, Гарри отвлек смешок Рона.
- Неужели ты не понимаешь, - фыркнул рыжеволосый волшебник, - что они о тебе говорят?!
- Это… я?! – слова друга поразили Гарри как гром среди ясного неба. – Это я такой популярный и авторитетный?!
- А то кто же?! – хмыкнул Грюм. – Кроме того, ты еще и Наследник года! Даже если ты призовешь девушек отправиться прямо в пасть дракона, их мамаши направят туда дочурок без малейших колебаний! А где девушки – там и парни… Будь уверен: если ты выступишь по радио или напечатаешь статью в газете – люди внимательно выслушают все, что ты им хочешь сказать!
Это предложение не очень понравилось Гарри, потому что отвлекало от порученной Дамблдором миссии. С трудом юноша выдавил:
- Да, наверное, мне и вправду стоит попытаться рассказать людям правду о Хогвартсе. Но вернуться в школу я все равно не смогу…
- Тогда не трать зря время, - спокойно, но очень решительно ответил мистер Уизли. – Если люди поймут, что ты в Хогвартс не вернешься, никто из студентов туда тоже ехать не захочет…
- Я бы рад вернуться, - в отчаянии воскликнул Гарри, - но я действительно не могу! Я должен сделать то, что поручил мне Дамблдор! Это важнее Хогвартса!
- Гарри, - очень мягко заговорил мистер Уизли, - никто не принуждает тебя делать то, что ты считаешь неправильным. Но подумай сам: на протяжении веков темные волшебники много раз пытались захватить власть над миром, однако ни одна из этих попыток не удалась. А Хогвартс существует больше тысячи лет! Целых десять веков он был домом для многих поколений юных волшебников, а Дамблдор – один из лучших директоров за все время существования этой школы! Так неужели все, что Дамблдор строил долгие годы, будет разрушено лишь несколько месяцев спустя после его смерти?!
- Но я действительно не могу вернуться в школу… - безнадежно прошептал юноша. Мысль о том, что Хогвартс, такой уютный, веселый и шумный, вдруг опустеет, резала сердце, словно Сектумсемпра.
- Мы и не заставляем тебя, - вздохнул отец Рона. – Ты должен поступить так, как сам считаешь нужным и правильным. Да, ты очень многим обязан Дамблдору, но главный твой долг – не перед ним, а перед самим собой. Ты обязан выбрать в жизни свою - и только свою - дорогу и идти по ней, не отвлекаясь на мнения других о том, что они считают для тебя правильным. Но перед тем как выбрать, ты должен знать все факты. И от имени Ордена Феникса, который я возглавляю, я говорю тебе: Хогвартс сейчас находится на грани гибели, и только ты можешь спасти его. А захочешь ли ты это делать – решай сам…
Гарри стиснул зубы. Как было бы хорошо, если бы мистер Уизли ошибался! Но, чем больше юноша думал, тем яснее понимал, что его собеседник прав: именно от Гарри Поттера сейчас зависит не только исход войны в волшебном мире, но и будущее Хогвартса. Что же важнее? Искать хоркруксы или защитить школу, ставшую родным домом? Жестокий, нелепый выбор…
- Гарри! – в голосе Гермионы слышались умоляющие нотки. – Я не рискнула сказать это тебе утром, но говорю сейчас: то, что ты задумал, - это самоубийство! Ни у тебя одного, ни у нас троих пока не хватает сил для решения такой сложной задачи!
- Я и не звал вас с собой! – огрызнулся юноша. – Если боитесь – возвращайтесь в Хогвартс, а я пойду один!
- Мы не боимся, Гарри, - Рон говорил тихо, но очень веско, и твердо глядел другу в глаза. Гарри не выдержал и опустил взгляд. – Просто все, что ты услышал сегодня от Гермионы, она рассказывала мне последние несколько недель… Я много думал и согласен с ней: нам пока не справиться с тем, на что ты решился! Если ты не вернешься в Хогвартс – мы пойдем с тобой и поможем чем сумеем. Но пока ни ты, ни я, ни Гермиона не готовы решить такую задачу! Наверное, если мы станем хорошо учиться и сдадим Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ., то справиться с этим делом окажется проще…
- Скольких людей убьет Волдеморт, пока мы будем учиться?! – Гарри сердился не на друга, а на проклятую жизнь, заставлявшую его принимать такие тяжелые решения.
- Не ты определяешь, кому жить, а кому умирать, парень, - жестко сказал Грюм. – Ты не виновен в том, что Волдеморт – маньяк, а Пожиратели – шайка злодеев и убийц! Ты обязан лишь верно рассчитывать свои силы! Если тебя убьют прежде, чем ты сможешь дать этим мерзавцам достойный отпор, то волшебный мир потеряет последнюю надежду! В тебя верят очень многие, не обмани их ожидания!
И с этими словами тоже невозможно было спорить. Отчаяние, терзавшее душу Гарри, прорвалось в словах, обращенных к Рону и Гермионе:
- Вы все заранее сговорились?! Специально выбрали день для воспитательной беседы со мной?!
- Ты не имеешь право оскорблять своих друзей! – жестко сказал мистер Уизли. – Ни Рон, ни Гермиона ничего не сказали нам о причинах, по которым ты хочешь покинуть школу! И я клянусь, что они не просили никого из взрослых остановить тебя! Просто у всех нас есть головы на плечах, и мы понимаем, что ты намереваешься как-то вредить Волдеморту! И, как и Рон с Гермионой, мы думаем, что ты пока не готов к настолько опасной и ответственной миссии! И я тебя уверяю, что дела в Хогвартсе обстоят именно так, как мы только что рассказали. Если тебе не нравится правда, можешь жить иллюзиями, только бегство от действительности никого еще до добра не доводило…
Гарри с бесконечной мукой понял, что мистер Уизли и остальные еще до начала этого разговора знали, какое решение он примет. Сомнений не оставалось ни малейших: как ни старается Волдеморт испортить жизнь своим врагам, они продолжают бороться с ним и сохраняют способность любить и быть счастливыми, несмотря на все страшное, что происходит вокруг. Но даже в кошмарном сне невозможно представить себе мир, где нет Хогвартса… Гарри хмыкнул: он так искренне считал себя полноправным хозяином своей судьбы, а все давно уже решено за него! Очень хотелось выругаться, но юноша сдержался. И в самом деле, кто виноват, что вокруг идет война, величайший добрый волшебник погиб от руки человека, которому полностью доверял, министр магии – злобный дурак, а сам он – всего лишь слабый мальчишка, не способный к настоящим битвам?! Уж во всяком случае, не те, кто сейчас сидит в этом зале…
Гарри улыбнулся и очень вежливо заговорил:
- Можете быть спокойны! Я стану вести себя хорошо и буду слушаться старших. Пай-Мальчик-Который-Выжил-И-Стал-Наследником-Года прекратит лезть на рожон и обаятельно начнет призывать всех учиться в Хогвартсе, а первого сентября поедет в школу, как и все остальные мальчики и девочки… Довольны?!
- Подожди, Гарри, - тихо сказала профессор Макгонагалл. – Есть еще одно, о чем ты должен знать. Директор Хогвартса уже назначен. Это Долорес Амбридж…
- Нет! – юноша просто не поверил своим ушам.
- Это так, Гарри, - кивнул мистер Уизли. – Скримджер уже подписал приказ о новом назначении, и в ближайшие дни он будет обнародован…
- А преподаватели об этом знают? – спросила Гермиона.
- Да, - кивнула профессор Макгонагалл, – знают все без исключения. Гораций Слизнерог не хотел оставаться в школе, но, услышав о назначении Амбридж, изменил свое решение…
- Но… как же так?! – потрясенно спросил Рон. – Профессора согласились работать под началом у этой жабы?!
- Пожалуйста, не называй мисс Амбридж жабой, Рон, - сказал мистер Уизли. – Она, конечно, очень неприятный человек, но ты все равно не должен оскорблять женщин.
- Но если все профессора уйдут, Скримджер поймет, что Амбридж совершенно не подходит на должность директора Хогвартса! – поддержал друга Гарри.
- Скримджер упрям как бык и мнения своего ни за что не изменит, - горько усмехнулся Грюм. – А если все толковые люди сейчас уйдут из школы, Амбридж без проблем наймет на их места других профессоров. Честолюбцев много, и все они будут счастливы работать под началом лучшей сотрудницы министра. Другое дело, что Амбридж наймет таких же недалеких, жестоких и подлых людей, как она сама, и все вместе они уничтожат Хогвартс окончательно. Репутация школы зарабатывается десятилетиями, а разрушить ее можно всего за несколько месяцев… Нет, единственная возможность сохранить Хогвартс – это сделать так, чтобы даже при плохом директоре хорошие преподаватели учили там как можно больше студентов! Только так у школы остается хоть какой-то шанс…
- Но рано или поздно Амбридж все равно уничтожит Хогвартс, - безнадежно сказал Гарри.
- У нее не будет времени, - хмыкнул Люпин. – Вряд ли она продержится в школе больше года…
- Почему это? – удивился Рон.
- Видишь ли, - весело объяснил Грюм, - только люди, подобные Амбридж, считают, что директор Хогвартса сидит в своем шикарном кабинете и ест сладости, ничем иным себя не утруждая. На самом деле глава такой огромной школы работает по тридцать часов в сутки…
- В сутках всего двадцать четыре часа, - не удержалась Гермиона.
- А у директора Хогвартса – тридцать! – уверенно заявил одноглазый старик. – Когда Амбридж поймет, какая это каторжная работа, она из школы быстро слиняет… Но хотя бы один год с ней Хогвартсу пережить придется…
Гарри вдруг показалось, что он нашел в рассуждениях взрослых ошибку и получил шанс избавиться от неприятного поручения:
- Но зачем заботиться о возвращении студентов сейчас, если через год Амбридж все равно уйдет?! – спросил он. – Я уверен, что, когда в школе сменится директор, в Хогвартс непременно вернутся все ученики! Значит, нам троим в этом году в школу ехать необязательно!
Однако профессор Макгонагалл немедленно пресекла попытку бунта:
- Не забудьте, студенты еще не знают о назначении Амбридж! Они не хотят возвращаться в Хогвартс, потому что боятся погибнуть, как Дамблдор! – декан Гриффиндора немгного помолчала, а потом заговорила измученным, сорванным голосом: - А уж после воцарения Амбридж к нам не приедет ни один новый студент! Уже сейчас сотрудники Министерства Магии даже под угрозой увольнения не хотят направлять своих детей в Хогвартс! А выбор у них огромен: в мире существует много англоязычных школ магии – в Америке, в Австралии, в Южной Африке… Есть еще и франкоязычный Шармбатон, который находится сравнительно недалеко от Англии… И поверьте моему опыту: те, кто уедут от нас сейчас, в Хогвартс больше не вернутся! Сменить школу даже один раз – это очень нелегко, и никто из студентов не захочет делать подобное дважды! Так что удержать студентов в Хогвартсе можно лишь сейчас, и только вы способны справиться с этой задачей…
- То есть я должен буду призывать всех ехать в школу, где правит Амбридж?! – услышанное все еще не укладывалось у Гарри в голове.
- Вот именно, - кивнул мистер Уизли.
Юноша отдал бы очень многое, чтобы отказаться от такой мерзкой обязанности. Но он понимал, что выбор сделан им задолго до того, как он оказался в этой светлой комнате, - возможно, еще шесть лет назад, в ту памятную ночь, когда Хагрид вломился в хижину на скалистом островке и забрал у Дурслей Мальчика-Который-Выжил… Ох, как же омерзительно чувствовать себя абсолютно беспомощным перед обстоятельствами! Но то, что нельзя вылечить, нужно терпеть…
- Хорошо, я буду призывать всех учиться в школе, где правит Амбридж, - улыбнулся Гарри, – и вернусь туда сам. Пай-Мальчик-Который-Выжил оправдает оказанное ему доверие…
- Ты отдаешь себе отчет в своих словах?! – очень резко спросил мистер Уизли. – Если ты не уверен в принятом решении – лучше откажись сразу! Если через пару недель ты вдруг передумаешь возвращаться в Хогвартс, то сильно ухудшишь положение школы...
- Я уверен в принятом решении, - твердо ответил Гарри, хотя на душе у него было очень тяжело.
- Мы с Гермионой, конечно, не наследники года, - заговорил Рон, - но были бы рады помочь Гарри. Это возможно?
- Разумеется! – энергично кивнул мистер Уизли. – Будет еще лучше, если вы попросите Джинни, Невилла и Полумну тоже выступить в защиту Хогвартса! Все знают, как храбро вы шестеро сражались с Пожирателями…
- Я могла бы еще и помочь Гарри написать речи и статьи, - слегка улыбнулась Гермиона.
- Буду очень благодарен тебе, - кивнул Гарри, которому стало намного легче оттого, что и в этом неприятном деле ему помогут друзья.
- Вот и прекрасно! – улыбнулся мистер Уизли.
- Да, а как же Хагрид, Флоренц и профессор Трелони? – вдруг встревоженно спросила Гермиона. – Амбридж ведь выгнала их из Хогвартса! Что с ними теперь будет?!
- Хагрид, Грохх и Флоренц проведут этот год в Шармбатоне, - ответила профессор Макгонагалл. – Мадам Максим согласилась принять всех троих. Новым преподавателем ухода за магическими существами станет профессор Граббли-Дерг. А профессор Трелони сейчас в фаворе у министра…
Многие сидящие в зале люди усмехнулись.
- А за что ей такая милость?! – удивился Гарри, вспомнив похожую на стрекозу прорицательницу.
Декан Гриффиндора фыркнула:
- Видишь ли, к профессору Трелони явился призрак…
- Чей? – не выдержал Рон затянувшейся паузы.
Профессор Макгонагалл вздохнула:
- Призрак Дамблдора.
Гарри задохнулся от волнения. Ох, если призрак Дамблдора и вправду поселился в школе, это просто прекрасно! Даже полупрозрачный директор не позволит Амбридж мучить студентов, и его можно будет расспросить о том, что он не успел рассказать при жизни! Юноша заметил, что Рон и Гермиона тоже просияли, услышав эту новость.
- Не спешите радоваться, - вздохнула профессор Макгонагалл. – Я побеседовала с Почти Безголовым Ником, Толстым Монахом, Серой Дамой и Плаксой Миртл, а профессор Слизнерог говорил с Кровавым Бароном и Пивзом. Все привидения в один голос твердят, что не видели новых призраков в Хогвартсе, хотя…
- Что?! – Гарри не терпелось узнать, почему в голосе гриффиндорского декана звучит странное сомнение.
- Какое-то усиление магической активности привидения все же почувствовали, нехотя призналась профессор Макгонагалл. – Но прежде чем радоваться, учтите, что, во-первых, за тысячу с лишним лет в Хогвартсе скопилось столько магии, что мы и представить себе не можем! Во-вторых, призрак Дамблдора является только преподавательнице прорицаний и больше никому, а, в-третьих, по ее словам, он сообщил очень странную весть…
- Какую? – даже предупреждения гриффиндорского декана не могли погасить огонек радости в душе Гарри.
- Профессор Трелони говорит, что призрак директора Хогвартса велел ей явиться к Руфусу Скримджеру и сообщить ему имя человека, которого нужно назначить на должность преподавателя ЗОТИ в следующем учебном году…
- И что это за имя? - Гарри сразу подумал о Люпине.
Профессор Макгонагалл вздохнула:
- Это некая Дорис Перкисс.
Имя показалось юноше знакомым, но он не мог вспомнить, где его слышал, а декан Гриффиндора продолжала говорить:
- Последние восемнадцать лет мисс Перкисс работает в журнале «Придира», начинала стажером, сейчас - заместитель главного редактора. Печатается под псевдонимом Элеонора Фортескью, специализируется на исследовании легендарных магических существ. Последняя на данный момент ее статья – «Бундящая шица: мифы и реальность»…
- Она будет нас учить от бундящей шицы защищаться? – слабым голосом поинтересовался Рон. – Да, это самое подходящее сейчас занятие… Погодите-ка! Перкисс… Знакомая фамилия! Она, случайно, не родственница Дика Перкисса?
- Дочь, - кивнула профессор Макгонагалл.
- Все понятно, - хмыкнул Рон.
- Она не виновата, что у нее такой отец! – резко сказала миссис Уизли. – Да и воспитывали ее не родители, а Дорис Марчмонт!
- Но пошла она явно не в двоюродную прабабушку, а в маму, - хмыкнул Грюм. – Джессика Элридж после разрыва с Диком все кизляков искала на итальянских танцплощадках! Хотя нет, тогда модно было хануманов разыскивать…
- А кто такой Дик Перкисс? – спросил Гарри, немного растерявшись от обилия незнакомых фамилий.
- Певец такой был, - со вздохом ответила миссис Уизли, - красивый очень, пел хорошо и песни писал замечательные. Ах, как же его любили! А потом выяснилось, что все замечательные песни Дика написаны магловскими композиторами, а он их просто украл. Скандал вышел страшный… Дик после этого пытался продолжать петь, но безуспешно: плагиаторов никто не любит. В конце концов он спился и умер… Но Дорис совсем не видела отца: ее родители расстались раньше, чем она родилась. Грустная история…
- Я согласен с Молли! Нельзя судить о человеке по его родственникам! – твердо сказал Люпин. - Сама Дорис ни в чем дурном не замешана, и мы не имеем права подозревать ее в обмане, - лицо оборотня как-то странно дернулось, когда он произносил эти слова.
- Ремус, - вздохнула профессор Макгонагалл, - дело не в родственниках Дорис, а в ее способностях! Я ее помню, а на днях специально просмотрела аттестаты… Она же типичная коогтевранка! Чары у Дорис получались просто потрясающе: Флитвик до сих пор ее вспоминает. Мой предмет она тоже знала великолепно. По нумерологии и древним рунам также сплошные Превосходно, а Биннс вообще говорил, что если Дорис согласится преподавать историю магии, он умрет спокойно…
Многие в зале с трудом сдержали улыбки: профессор Биннс даже после смерти продолжал читать лекции по своему любимому предмету.
- Но это и все! – голос декана Гриффиндора сорвался. – В остальных дисциплинах Дорис была совершенно беспомощна! С.О.В. по уходу за магическими существами и травологии она с трудом сдала на Удовлетворительно, а астрономию и зельеварение ей натянули на Выше Ожидаемого только за огромные теоретические знания! С ЗОТИ вообще был просто анекдот! Приемная комиссия С.О.В. до сих пор вспоминает, как на практическом экзамене по ЗОТИ Дорис стояла, опустив палочку, и даже не пыталась атаковать соперницу. Ей кричат: «Нападай!» - а она глазами моргает и говорит: «Но я же не могу ударить первой, она мне ничего плохого не сделала…» Нельзя такому человеку поручать преподавание ЗОТИ, особенно сейчас!
- Надо объяснить это Скримджеру, - осторожно заговорила Гермиона, - он должен понять…
Мистер Уизли грустно рассмеялся:
- Пытались, и не раз! Но господин министр стоит насмерть. После гибели Дамблдора он понял, как хорошо дружить с таким замечательным человеком, и, если уж призрак директора рекомендовал назначить профессором ЗОТИ мисс Перкисс, Скримджер сделает это, ни секунды не сомневаясь…
- Кроме того, мисс Перкисс наверняка не воспитает волшебников, способных воевать со Скримджером, - хмыкнул Грюм, - а Руфус боится возможных недоброжелателей не меньше, чем Фадж…
- Да профессор Трелони просто пьянчужка, - Гарри наконец вышел из ступора, - ей это померещилось в пьяном угаре, или, может быть, она просто надеялась привлечь к себе внимание, или с Перкисс дружит, вот и решила пристроить приятельницу…
- И об этом министру говорили, - вздохнул мистер Уизли, - но доказать мы ничего не можем. Связей между двумя женщинами нет никаких: обе они учились в Когтевране, но в разные годы. Нет ни малейших доказательств того, что Трелони и Перкисс знакомы, да даже если бы и были, это ничего не изменило бы. Скримджеру очень нужно показать всем, как он уважал и почитал Дамблдора, так что признание прорицательницы оказалось весьма кстати. Теперь министр советуется с Трелони по всем важным вопросам…
Гарри с трудом подавил отчаяние. Ну почему в жизни все так нелепо?! Похоже, ему и впрямь лучше вернуться в Хогвартс: в такое страшное время студенты должны уметь защищать себя, и если профессор ЗОТИ не в силах их этому научить, за дело придется взяться кое-кому другому…
- Впрочем, в этом назначении можно найти и хорошие стороны, - неожиданно сказал Люпин. – Во-первых, в Хогвартсе Дорис легко держать под наблюдением, а во-вторых, немногие решатся сейчас занять пост профессора ЗОТИ. Так что школе еще повезло, что мисс Перкисс дала свое согласие! Нет никаких сомнений, что заклятие, наложенное на должность преподавателя ЗОТИ, по-прежнему действует…
- А что это за заклятие? – задал Гарри вопрос, который давно его интересовал.
- О заклятии люди узнали из прорицания, сделанного знаменитой ясновидящей Эсмеральдой Джонсон много лет назад, - вздохнул оборотень. – Дамблдор рассказал мне о нем, когда предложил занять пост профессора ЗОТИ. Прорицание очень красивое, в стихах, но я перескажу его своими словами, как запомнил. Аластор, поправь меня, если я что-то забуду…
Люпин помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил нараспев:
- Страшной силы заклятие наложено на должность профессора ЗОТИ в Хогвартсе, и разрушить эти чары не сможет ни умный, ни сильный, ни хитрый. Ни один человек не удержится на данном посту больше года, но этот год станет для него испытанием всей жизни. С кого много спросится – тому много и дается! Каждый профессор ЗОТИ сможет без помех учить студентов тому, что считает нужным, и получит все возможности для осуществления своего заветного желания. Но на его долю выпадут и страшные испытания, которые полностью раскроют истинную сущность этого человека. Если профессор сумеет смело взглянуть в лицо своему самому большому страху и преодолеет невзгоды с честью – он добьется не только того, к чему стремился, но и того, о чем не смел и мечтать. Если же испытание окажется ему не по силам – он потеряет то, чем больше всего дорожил, и жизнь его будет навеки разбита. А прекратится действие проклятия лишь после гибели директора, при котором эта должность была заклята…
Замолчав, Люпин вопросительно посмотрел на Грюма. Тот одобрительно кивнул, а потом сказал:
- Все точно, но конец ты подзабыл. Там еще какая-то странная фраза была. Что-то вроде: «И смерть отступит перед силой, что превосходит ее своим могуществом»…
- Смерть никогда не отступает, Аластор, - мрачно отозвался оборотень. – Мертвых не воскресить…
- Но фраза в пророчестве была именно такая! – стоял на своем Грюм.
- Да какая разница, была последняя фраза или нет! – не выдержал Рон. – И этой чепухи все так боятся?!
- Это не чепуха, Рон! – спокойно сказал Люпин. – Давайте подумаем о ваших знакомых преподавателях… Начнем с Квиррелла. Хотел он чему-нибудь вас учить? Нет, и никто ему не мешал саботировать занятия. Зато этот человек мечтал верно служить Волдеморту, и его желание сбылось. Квиррелл сумел скрыть от всех в школе присутствие своего господина, безнаказанно убил единорога и пил его кровь. Профессор даже сумел добраться до философского камня, но именно там взглянул в глаза своему самому большому страху – человеку, который ценит дружбу и добро выше власти и бессмертия.
- Думаю, ты напугал Квиррела больше, чем все чудовища мира, вместе взятые, Гарри, - очень серьезно сказала Гермиона.
- Но я… - запротестовал юноша.
- Свою скромность ты нам продемонстрируешь потом, - хмыкнул Грюм, - но, так или иначе, именно встреча с тобой, Гарри, стала роковой для Квиррелла. Он погиб, и судьба бывшего профессора сложилась в точном соответствии с пророчеством. Следующий на очереди – Златопуст Локонс…
- Он хотел, чтобы все студенты усвоили, какой он великий борец с чудовищами, - хмыкнул оборотень, - и некоторые из его учеников действительно в это поверили, - Гермиона покраснела, но ничего не сказала, и Люпин продолжил: - А самый большой страх Локонса – это, конечно же, настоящие чудовища, а также огласка его неприглядных делишек. Перед лицом реальной опасности Локонс оказался абсолютно беспомощен и обретается сейчас в больнице Святого Мунго. Интересно отметить, что наказание Златопуста, хотя и очень суровое, оказалось меньше, чем у Квиррелла: Локонс все же остался жив…
- А теперь, - хмыкнул Грюм, - профессор номер три – Ремус Люпин…
- Учили вы студентов замечательно, - сказал Гарри, - и даже Снейп не мог вам помешать…
- Но помешал в конце концов… - еле слышно произнес оборотень.
- И вы смело взглянули в лицо своим главным страхам, - очень мягко заговорила Гермиона. – Вы очень боялись, что Дамблдор узнает, как вы лгали ему, когда сами были студентом. И, конечно, вас пугало, что люди могут догадаться, почему вы исчезаете каждый месяц в полнолуние…
- Нет, я не справился, - с горечью сказал Люпин. – Мой глупый страх загубил все! Если бы не я, Петтигрю поймали бы, и все сложилось бы не так трагично…
- Но заклятие рассудило иначе, - улыбнулся Рон, - и помогло вам осуществить свою самую заветную мечту – вернуть друга. Сириус сумел оправдать свое доброе имя…
Рыжеволосый волшебник осекся. Оборотень закрыл глаза и несколько минут сидел молча, а потом тихо сказал:
- Тяжело терять лучшего друга, но гораздо страшнее потерять его дважды. Я с радостью отдал бы свою жизнь, чтобы спасти Сириуса, но не смог… За трусость всегда приходится расплачиваться, но почему за твою трусость платишь не ты, а те, кто тебе дорог...
- Сириус оставался с нами целых два года, - голос Гермионы был полон сочувствия, - а это не так уж мало… - Люпин кивнул, и девушка заговорила вновь: - А что до того, о чем вы не смели и мечтать…
Тонкс встала со своего места, подошла к Люпину, встала у спинки его стула и положила руки на плечи жениху. Оборотень, не открывая глаз, улыбнулся и накрыл правую ладонь девушки своей левой ладонью.
- Это ведь Сириус нас познакомил, - сказала Тонкс. – Мама попросила меня зайти в дом на площади Гриммо, чтобы передать Сириусу какие-то вещи, а Ремус как раз в это время тоже там был. Мы бы, наверное, все равно познакомились в Ордене Феникса, но мы всегда будем помнить, что именно Сириус…
Девушка умолкла. Остальные тоже молчали.
- А теперь дошла очередь и до меня, - преувеличенно бодро заговорил одноглазый старик, – Единый в двух лицах Аластор Грюм! Честно говоря, не хотел я профессором в Хогвартсе становиться: не мое это дело - детей учить! Вот пророчество надо мной и подшутило… Крауч-младший научил студентов именно тому, чему я и собирался, но моей заслуги здесь нет никакой. Он хотел выдать себя за меня – и у него это отлично получилось! Младший Крауч мечтал стать верным слугой Волдеморта и тоже добился своего. Все у этого подлеца шло как по маслу: листок с именем Гарри он в Кубок Огня бросил, ингредиенты для Оборотного Зелья у Снейпа воровал, отца убил, превратил Кубок Трех Волшебников в портал, наложил на Крама заклинание Империус… А самым большим страхом младшего Крауча тоже был ты, Гарри! Таким мерзавцев больше всего пугает мысль, что есть люди, над которыми зло не властно!
- Это не я, а Дамблдор и… профессор Макгонагалл младшего Крауча оглушили! – запротестовал юноша. Он прекрасно помнил, что в атаке на злодея участвовал и Снейп. Пожалуй, именно в ту страшную ночь Гарри впервые поверил декану Слизерина. Ох, как же все они были наивны!
- Ты отвлекал младшего Крауча, и это позволило нам атаковать его, Гарри, - слегка улыбнулась профессор Макгонагалл, став немного похожей на себя прежнюю, - но я согласна с Аластором: такие негодяи, как младший Крауч, боятся добрых, сильных и честных людей больше, чем любых заклинаний…
- Но я… - начал говорить юноша, однако его перебил Грюм:
- Обо мне заклятие тоже не забыло! Я ведь потому и в Хогвартс ехать отказывался, что закрытых пространств не люблю! Провести десять месяцев в сундуке, конечно, никому не понравится, но мне особенно круто пришлось. Зато с тех пор, - невесело хмыкнул одноглазый старик, - я от этого страха полностью избавился! Зайду в какой-нибудь подвал или просто тесную каморку – и сразу вспоминаю, как в сундуке сидел! Сразу легче становится!
- Значит, и вас заклятие наградило! – весело заметил Рон.
Искусственный глаз Грюма бешено вспыхнул:
- А это как сказать… Мне ведь тоже не нравится, когда вместо меня другие погибают. В той передряге я должен был жизнь свою отдать, а убили Седрика – совсем еще мальчишку… С этим воспоминанием жить нелегко…
- Вы не виноваты… - робко заговорила Гермиона, но одноглазый старик бешено ее перебил:
- Виноват! Я всю жизнь прожил, и опыт у меня огромный! С мальчишек какой спрос?! А я калач тертый, и должен был быть готов ко всему, а вот, поди ж ты, оплошал…
- Аластор, прошлого не изменишь, - спокойно сказал Люпин. – Прекрати надрывать душу себе и другим!.. Ну, с четырьмя профессорами мы разобрались, теперь переходим к пятому – Долорес Амбридж…
- Зеленому земноводному на букву Ж, - съехидничал Рон.
- Она учила нас лжи, подлости, трусости и умению прятаться от неприятной правды, - заговорила Гермиона, - и некоторым студентам ее уроки пошли впрок. Амбридж больше всего мечтала о безграничной власти и почти добилась своего. А самый большой ее страх – это, конечно, волшебные существа, у которых ума побольше, чем у нее, а также отставка ее любимого Фаджа. Но всего этого пришлось ждать долго… Год владычества Амбридж выдался трудным, но, на счастье всех студентов, в Хогвартсе оказался еще один профессор ЗОТИ, который научил нас великому множеству очень полезных заклинаний…
Гарри хотел возразить, но что тут скажешь?! Все-таки приятно, когда тебя хвалят за то, чем ты и сам гордишься.
- Да, Гарри вполне можно считать вторым преподавателем ЗОТИ в том году, - улыбнулся оборотень. – Ему, правда, немного помешали, но заклинания, которым он вас научил, очень помогли в битве в Министерстве…
А о своем самом большом страхе юноша помнил всегда. Стоило только закрыть глаза, как перед глазами оживала картина: Сириус не успевает отразить заклятие Беллатрисы и, пораженный в грудь красным лучом, медленно, медленно падает и скрывается за странной колышущейся вуалью… Наложенное на должность профессора ЗОТИ заклятие, которое должно было покарать Гарри, принял на себя его крестный… Юноша стиснул кулаки и заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно:
- С позапрошлым годом, по-моему, все понятно. А что вы скажете о Снейпе?
- А тут все просто, - сквозь зубы произнес Люпин. – Северус с детства мечтал о власти – об абсолютной, безграничной власти - и о мести всем своим врагам. Дамблдор, самый могущественный волшебник современности, был главным препятствием для властолюбивого Снейпа. А кроме того, директор Хогвартса воплощал все, что бывший профессор ненавидит: доброту, веру в людей, великодушие, милосердие, готовность прощать… - Люпин немного помолчал, а потом жестко сказал: - Но заклятие все равно действует! Рано или поздно Снейпу придется взглянуть в глаза своему самому большому страху! Возможно, это снова будешь ты, Гарри, но не исключено, что сильнее всего бывшего профессора пугает Волдеморт. Ведь теперь только Темный Лорд стоит на пути Снейпа к абсолютной власти…
В комнате воцарилось молчание, которое нарушил мистер Уизли:
- Как видите, заклятье должности профессора ЗОТИ действует по-прежнему! Я не знаю, случайно ли мисс Перкисс была назначена на этот пост или в результате какой-то непонятной интриги, но детали уже неважны. Я абсолютно уверен, что заклятье подействует на Дорис точно так же, как и на ее предшественников. И не забудьте, что Амбридж, возможно, тоже получила еще не все, что ей причитается! Поэтому я очень вам советую в Хогвартсе держаться подальше от них обеих…
- …и вести себя хорошо, как и подобает воспитанным пай-мальчикам, - закончил фразу Гарри.
- Живые пай-мальчики лучше мертвых героев! – резко сказал Грюм. – Не забудьте: игры уже давно кончились!
Гарри искал подходящий ответ, когда вновь заговорил мистер Уизли:
- Так или иначе, следующий год в Хогвартсе будет очень беспокойным. Легкой жизни не ждите! Впрочем, она у вас и так скоро закончится… Завтра у Гарри день рождения, третьего августа – свадьба Билла и Флер, а пятого мы планируем первое выступление Гарри по волшебному радио. В этой передаче также примут участие Руфус Скримджер, Долорес Амбридж, Виктор Крам и Флер. Если Гермиона, Рон, Джинни, Невилл и Полумна тоже захотят участвовать – будет еще лучше. К пятому числу Гарри должен написать не только речь, которую произнесет в прямом эфире, но и парочку статей для газет. Гермиона, мы очень рассчитываем на твою помощь в этом…
Девушка кивнула, и отец Рона заговорил снова:
- На август намечено еще несколько выступлений по радио. Будет также очень неплохо, если Гарри и его друзья совершат поездки в крупные города Великобритании и выступят там с рассказами о Хогвартсе. Непосредственное общение гораздо эффективнее радиопередач…
Гарри почувствовал себя очень неуютно. Конечно, мистер Уизли прав: Хогвартс необходимо сохранить. Но до чего же противно ради этого притворяться, что ты дружишь со Скримджером и Амбридж!
- А как же экзамен по трансгрессии?! – возмущенно завопил Рон. – Мы ведь должны к нему подготовиться!
- Будете готовиться в перерывах между выступлениями, - хладнокровно заявил мистер Уизли. – Невелика наука!
Гарри стало смешно. Похоже, заняв пост руководителя Ордена Феникса, отц Рона счел себя вправе забирать всю руку у тех, кто согласился дать ему только один палец. А ведь какой раньше был тихий и безобидный человек! Но выбора у них нет: они эотят бороться с Волдемортом и не могут позволить себе ссориться с главой Ордена…
- Вообще-то это все, о чем мы с вами хотели поговорить, - слегка улыбнулся мистер Уизли. – Надеюсь, мы отняли у вас не слишком много времени… Скоро увидимся!
Присутствующие задвигались, многие поднялись со своих мест, но Гарри, Рон и Гермиона все еще сидели неподвижно, размышляя о только что принятом решении. Гарри взглянул на Люпина, но тот о чем-то говорил с Тонкс. Слов юноша не слышал, увидел лишь, как волшебница с розовыми волосами улыбнулась так ярко, что, если бы солнце вдруг погасло, ее улыбка могла бы осветить весь огромный зал ничуть не хуже дневного светила.
- Да, Гарри, и вот еще что, - после этих негромких слов мистера Уизли в зале вновь воцарилась тишина. – Пожалуйста, постарайся не применять магию завтра!
- Почему это?! Ведь я же стану совершеннолетним!
- Мы не знаем, в каком именно часу ты родился. Если ты появился на свет незадолго до полуночи, то совершеннолетним станешь только на исходе дня. Лучше не дразнить попусту гусей…
- А дышать мне завтра можно будет?! – не выдержал юноша.
- Это сколько угодно! – улыбнулся отец Рона. – Дыши на здоровье, а магию начни творить первого августа…
- Хорошо, сэр! – кивнул юноша, решив, что, если уж отдал всю руку, нет смысла сражаться за один ноготь.
К троим друзьям подошли Билл и Тонкс.
- Куда вас доставить? – спросила девушка с розовыми волосами, подавая руку Гарри.
- Похоже, в Лондон мы уже не успеем, - вздохнул юноша, - может быть, погуляем в городском парке неподалеку от дома Дурслей? Хоть свежим воздухом немного подышим…
Рон и Гермиона кивнули.
- Мы знаем это место, - сказал Билл, беря брата за руку. – Ну, на счет «Три»! Раз, два, три…
Через несколько секунд пятеро людей приземлились в самом глухом уголке городского парка. Когда Гарри, Рон и Гермиона осмотрелись, оказалось, что их сопровождающие куда-то исчезли.
- А где Билл и Тонкс? – удивился Рон. – Они же только что здесь были!
- Они ведь наши телохранители, - объяснила Гермиона, - а охранники всегда незаметны для окружающих.
Рыжеволосый волшебник несколько секунд оторопело смотрел на друзей, а потом от души расхохотался:
- Ох, и развели нас! Ох, и развели! А как все таинственно начиналось! «Опасное задание», «ответственное поручение»… Им только и нужно было от нас, чтобы мы в школу вернулись, как все нормальные детишки! Да еще остаток каникул нам испортили по самое не могу! К тому же и с Амбридж брататься придется… Не ждал я от отца такой подлянки, он вроде всегда понимающий был, не то что мама…
- В Хогвартсе без Дамблдора, но с Амбридж будет очень трудно, - серьезно сказала Гермиона, – так что наша помощь и вправду пригодится. Если же Дорис Перкисс окажется именно такой, как о ней говорят, - а я не вижу причин сомневаться в словах профессора Макгонагалл, - то Гарри и в самом деле лучше вернуться в школу.
- Ты имеешь в виду Отряд Дамблдора? – Гарри улыбнулся.
Волшебница кивнула:
- Думаю, мистер Уизли именно этого и ждет! Не зря же они нам так подробно о профессорах ЗОТИ рассказывали!
- Отряд Дамблдора?! При Амбридж?! – потрясению Рона не было предела. – Ты думаешь, она позволит?!
- А мы не спросим разрешения, - хмыкнул Гарри. – Наша Жамба все равно не сможет закрыть Выручай-комнату! А если закроет – будем тренироваться в Тайной: там места больше!
- Но в прошлый раз нас раскрыли, потому что заметили, как двадцать пять человек примерно в одно и тоже время входят в Выручай-комнату! – возразил рыжеволосый волшебник. – Уверен, Жамба и дальше будет следить, куда ходят студенты! Не то что бы я боюсь, но ведь в прошлый раз она ввела в школе наказания розгами! Не хотелось бы, честно говоря, быть выпоротым!
- Мы и не будем! - улыбнулась Гермиона. – Мы же все равно собирались учить заклинание Мимикрии, вот и совместим приятное с полезным! На каникулах освоим эти чары и поможем Джинни, Невиллу и Полумне сделать то же самое! А в школе каждый из нас будет обучать других! Когда все желающие вступить в ОД освоят эти чары, мы сможем без проблем проводить занятия где угодно: выследить учащихся никто не сможет!
- А ведь верно! – восхитился Рон. – Невидимок найти не так-то легко! Тогда я в деле! Вот будет здорово натянуть нос Жамбе и этой шице Перкисс!
- Кстати, Рон, - спросил Гарри, вспомнив реакцию друга на слова профессора Макгонагалл, - а откуда ты про Дика Перкисса знаешь? Он ведь жил очень давно…
- Мама часто рассказывает, - вздохнул рыжеволосый волшебник. – Дорис Марчмонт, двоюродная прабабушка Дорис Перкисс, то ли шестьдесят, то ли семьдесят лет работала главной целительницей больницы Святого Мунго. Я-то миссис Марчмонт вообще не видел: она умерла в том году, когда родились близнецы. Столько лет уж прошло, а мать ее очень уважает и говорит, что больница стала совсем не та, какой была при миссис Марчмонт. И еще мама очень ей сочувствует: у самой целительницы детей не было, а у потомков ее родного брата жизнь как-то не складывалась. Мама часто и Дика Перкисса вспоминает: дескать, сбил он с пути истинного Джессику, внучку Дорис, и все у нее наперекосяк пошло… Да я не помню точно, никогда к этим рассказам толком не прислушивался…
- Надо будет расспросить твою маму, - сказал Гарри. – Если никакого призрака Дамблдора нет, значит, Дорис Перкисс попала в Хогвартс не случайно. Хорошо бы узнать, кому и зачем понадобилось отправлять ее в школу, а для этого нужно как можно больше узнать о самой мисс Перкисс…
- А вот будет здорово, если призрак Дамблдора все же существует! – улыбнулся Рон. – Представляю себе, какую рожу скорчит Жамба, когда его увидит!
Гарри тоже улыбнулся, но Гермиона не разделила их веселья и очень серьезно заговорила:
- Гарри, есть еще одна проблема... Помнишь слова Люпина о самом большом страхе, в лицо которому должен взглянуть каждый профессор ЗОТИ? Может быть, Ремус прав, и больше всего Снейп боится тебя или Волдеморта. Но что если самый большой страх Снейпа – это Сириус?! Тогда, если мы найдем в вещах твоего крестного то, чего так боится бывший профессор, то очень поможем Ордену! Даже если это окажется какая-то мелочь, она все равно пригодится Ордену, когда со Снейпом будут заключать сделку! Мы должны как можно скорее обыскать все дома, где жил Сириус!
- Завтра и начнем, - кивнул Гарри. – Со всеми этими выступлениями по радио времени у нас остается мало…
- Но завтра же твое совершеннолетие! – запротестовал Рон. – В такой день нужно как следует отдохнуть и повеселиться! А искать мы будем послезавтра!
- Я отдыхаю уже больше месяца, а повеселюсь, когда Снейпа арестуют, - резко сказал Гарри.
- А вот Гермиона весь последний месяц работала! – возразил рыжеволосый волшебник. – Дай ей отдохнуть хоть денек!
- Я не устала, - улыбнулась девушка, - да и вообще, лучший отдых – это смена деятельности! Так что решать тебе, Гарри!
- Тогда завтра и приступим, – кивнул он. - Гермиона, как по-твоему, откуда начать поиски!
- У Сириуса были такие тяжелые отношения с матерью, что вряд ли он хранил важные для него вещи в доме на площади Гриммо, - задумчиво произнесла юная волшебница. – Маловероятно, что Сириус и Снейп общались после окончания Хогвартса: скорее всего, какие-то улики против бывшего профессора твой крестный получил во время учебы. Значит, искать нужно либо в доме Поттеров, где Сириус жил сразу после побега, либо в особняке Альфарда Блэка, где твой крестный поселился после своего совершеннолетия. Я бы начала с дома Поттеров: если Сириус и сам не помнил об этой улике, - значит, он ее давно не видел…
- Пожалуй, ты права, - кивнул Гарри, с трудом скрывая свою радость. Он и забыл, что завтра сможет увидеть свой родной дом, где жили его дедушка и бабушка, где вырос отец…
- Все это замечательно, но напоминаю вам, что уже давно пора ужинать, - со вздохом заметил Рон. – Я есть хочу, пойдемте скорее!
Гарри и Гермиона, тоже изрядно проголодавшиеся, последовали призыву друга.
Глава 9. День рождения Гарри Поттера Спасибо всем, кто дождался проды! Извините за размер глав: просто 13-ая глава в каноне всегда оказывается очень мрачной, а до нее в моем фике оказалось очень много событий. После 13-ой главы остальные главы будут намного короче.
Все лекарства, упомянутые в фике, - плод моей бурной фантазии.
Рассказ миссис Уизли в 10-ой главе - это лирическое отступление. Если вам оно кажется скучным, можете пока его пропустить. Откройте пункт меню "Правка" (в верхней части экрана), выберите подпункт "Найти на этой странице"
и введите в строку поиска слово "скатерть". Смысл этого фрагмента станет ясен в дальнейшем, а пока его можно не читать.
В награду за долготерпение выкладываю фрагмент 11-ой главы. В 12-ой Гарри наконец-то поедет в Хогвартс, а называться она будет «Сад Осьминога».
***
31 июля Гарри проснулся от шелеста крыльев и странного уханья. Юноша открыл глаза: в комнате уже рассвело, а на столике сидела очень большая и усталая незнакомая сова, держащая в клюве огромный сверток. Гарри вскочил с кровати, освободил птицу от ее ноши, насыпал совиный корм в большую тарелку и налил в блюдце воды. Измученная птица накинулась на еду, а юноша распаковал сверток.
Впрочем, даже не успев разорвать оберточную бумагу, Гарри понял, кто прислал ему посылку: этот крупный, размашистый почерк было невозможно спутать ни с каким другим. Все люди меняются, и порой к этим переменам очень трудно привыкнуть, только Хагрид остается неизменным. Как же здорово, что он написал!
Под упаковочной бумагой оказался еще один сверток, красиво упакованный в золотую фольгу, и письмо. Вскрыв конверт, юноша начал читать:
Здравствуй, Гарри!
ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ С СОВЕРШЕННОЛЕТИЕМ! Ты теперь совсем взрослый стал и магию можешь применять когда захочешь! Вот здорово! А заклятий всяких ты много знаешь, так что будет у тебя не жизнь, а малина! Я очень рад за тебя, и все-все-все твои друзья рады. Ты вырос сильным волшебником и очень хорошим человеком. И Джеймс, и Лили, и Сириус, и Дамблдор гордились бы тобой, если бы увидели тебя сейчас, да они и раньше гордились тоже!
Ой, письмо у меня какое-то непраздничное получается, а что делать? Я ведь во Франции сейчас и на следующий год в Хогвартс не вернусь. Ты не думай, я не по своей воле школу покинул! Амбридж директором назначили, вот она и уволила меня и Флоренца. А Грошик без меня как в Запретном Лесу жить будет? Заскучает братик один-то, вот я его с собой и забрал. Клык тоже сейчас во Франции, ведь и ему в Хогвартсе без меня делать нечего… Но ты, Гарри, в школу обязательно вернись, и Рона с Герминой уговори продолжить учебу! Недоучкам в волшебном мире плохо, на меня посмотри, если сомневаешься. А тебе знания особенно нужны, раз ты с Сам-Знаешь-Кем сражаться собираешься! Потерпите уж один годик-то, а сдадите Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ. – и сами себе хозяевами станете!
А нас четверых мадам Максим согласилась приютить, спасибо ей огромное. Но расскажу обо всем по порядку.
Как студенты и профессора из Хогвартса уехали, стало мне так тошно – хоть волком вой! Вроде все тихо-мирно, даже кентавры прилично себя ведут, а такая тоска, что объяснить не могу. Долго я думал, чем себя занять, и решил, раз уж отпуск у меня, попутешествовать немного. А куда податься? Полувеликанов-то нигде видеть не рады, а с великанами я и вовсе поссорился. Вот и решил Норберта проведать, он же вроде как сынок мне, а столько лет не виделись…
Так и поехал я в заповедник драконов. Все честь по чести! Я в турфирме путевку купил, и сотрудник этой фирмы трансгрессировал со мной в ту же минуту прямо из их офиса в Румынию. Там меня Чарли Уизли встретил и Марчела, его девушка. Они вместе работают, давно уже встречаются и пожениться думают. Ой, ты только мистеру и миссис Уизли ничего не говори! Чарли им хочет сюрприз сделать и познакомит с Марчелой на свадьбе Билла и Флер.
Марчела и Чарли хотели меня сначала обедом угостить, но я отказался и попросил первым делом провести меня к Норберту. Вы бы нипочем его не узнали, если б увидели! Он такой большой стал, как гора! Шкура черная, а под солнцем немного бронзой отливает, и рога могучие. А уж пламя выдыхает – куда там вулканам огнедышащим! Красота! Жаль только, не узнал он меня. Я его зову, а он внимания совсем не обращает и даже бороду мне немного опалил. Но я не в обиде. Норберт ведь меня мамкой считал, а я его бросил, чужим на воспитание отдал. Так что прав он, что на меня сердится…
А потом Чарли и его девушка мне других драконов показали! Гарри, ты даже себе не представляешь, какая это красота! Я в заповеднике неделю жил и каждое утро, как просыпался, сам себя щипал, чтобы проверить, не снится ли мне все это. Ничего краше драконов тамошних я в жизни не видел!
А Марчела тоже молодец! Другие-то девушки драконов боятся и даже при виде них в обморок падают, а она совсем не такая, нянчится с малышами, словно со своими детьми, да и со взрослыми драконами себя правильно ведет! А если кто ее и опалит слегка, она не плачет, а держится лучше, чем многие мужчины! Я бы на такой девушке тоже женился, даже жалко, что она Чарли любит. Не понимаю, как такой злыдень может нравиться?! Он почему-то вбил себе в голову, что я драконье яйцо похитить хочу, и ходил за мной повсюду как привязанный! А я и не хотел совсем, оно просто случайно из гнезда выкатилось, вот! Яйцо я поднял, чтобы обратно положить, а Чарли как начал кричать! Совсем без понятия человек… Да и вообще, я не виноват, что в заповеднике яйца постоянно из драконьих гнезд выкатываются, за это Чарли отвечать должен, а не я!..
Будь я один – я бы еще долго в заповеднике жил, да Грошик и Клык без меня скучают, а великанов и собак к драконам не пускают. Вот и пришлось вернуться… Клык в мое отсутствие хорошо себя вел, а Грошик, пока меня дожидался, еще несколько сосен сломал, ну да они и так гнилые были, а когда меня увидел, то обрадовался очень.
После заповедника мне чуть полегче стало, но все равно тяжело. А тут еще профессор Макгонагалл мне про Амбридж рассказала, так я и вовсе духом пал. Не знаю, куда бы мы с Грошиком и Флоренцем пошли, если бы не мадам Максим. Она мне письмо прислала официальное, в котором просила стать лесничим Шармбатона и воспитателем ее домашнего любимца. Выбора у меня так и так не было, а она и Грошика, и Флоренца, и Клыка принять согласилась, вот и поехали мы…
Гарри, я как лес вокруг Шармбатона увидел, так и обалдел! Наш Запретный Лес, конечно, тоже красивый и дремучий, да куда ему против этого! Лес Броселианд – слышал о таком?! Маглы считают, это выдумка, а он самый что ни на есть настоящий! Только ты об этом никому не рассказывай, потому что шармбатонцы скрывают, где их школа находится! А сколько в Броселианде водится животных магических, ни в сказке сказать, ни пером описать! Правда, не все мне понравились. Гарпии, по-моему, симпатичные, но какие-то нервные, а стимфалийские птицы очень уж агрессивные. Но ничего, я уверен, что со временем мы подружимся. Я им каждое утро по десять кило мяса в лес таскаю!
Перед приездом я много думал, какой-такой любимец у мадам Максим. Кошечка, или собачка, или лошадь крылатая… Разное мне в голову приходило, но чтоб такое… Гарри, это ДРАКОН! То есть не большой, конечно, а совсем маленький, но самый настоящий гебридский черный дракон, точнее, дракониха! Она еще недавно вылупилась и ростом всего двадцать пять сантиметров, но характер у нее самый что ни на есть настоящий! Как меня увидела, зашипела и начала огнем в меня плеваться! А глазки ярко-фиолетовые и такие умные, что диву даешься!
Я, как ее увидел, удивился, конечно, потому что нельзя драконов дома держать, но мадам Максим мне все объяснила. Оказывается, это не простой дракон, а карликовый. Красавица наша, когда вырастет, будет ростом всего полметра, а животных такого размера дома держать разрешается. Карликовых драконов вывели совсем недавно, стоят они очень дорого, вот Оливия (мадам Максим то есть) и предложила мне сделку. Если я помогу вырастить нашу малышку, то буду получать по одному яйцу с каждой ее кладки СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНО!!!! Представляешь?! Я всегда мечтал дракона иметь, а мне предлагают не одного, а много!!!! И я бы сам приплачивал, чтобы за такой красавицей ухаживать!!!!
Ясное дело, я согласился, спросил только, как нашу девочку зовут. Оливия (мадам Максим то есть) сказала, что еще не решила, и предложила мне самому выбрать. Я и предложил назвать малышку Марчелой, потому что она тоже очень красивая и смелая. Оливия (мадам Максим то есть) согласилась.
И началась у меня не жизнь, а малина! Поначалу-то Марчела, как меня увидит, все огнем в меня плевать норовила, но она это не со зла, просто скучно ей в клетке сидеть. Вот и стал я ее по утрам и вечерам из клетки забирать и носить на прогулки. Сначала не все ладно получилось. Красавица наша по неопытности огнем плевала куда не надо. Но все закончилось хорошо! Сейчас же каникулы, в школе учеников нет, а лабораторный флигель к началу учебного года восстановят, будет лучше прежнего!
Со временем Марчела ко мне привыкла. Как увидит меня, смотрит так ласково и гудит приветливо, а огнем плюется, только если я разрешу. А если и подпалит что случайно, то это не страшно. Шармбатон же в лесу стоит, так что в досках недостатка там нету. Только завхоз местный все недоволен. Это такой злыдень, куда до него Филчу! Я думаю, шармбатонский завхоз просто животных не любит, вот и все…
Но это было полбеды, а потом настоящая беда навалилась. Перестала есть красавица наша! Чем я только ее ни кормил! И курятиной, и телятиной, и крольчатиной… Но в конце концов понял, что предпочитает она не мясо, а куриные потрошки. Забеспокоился я. Где в лесу столько куриных потрошков найдешь?! Но Оливия и тут меня выручила. Она договорилась с магловской птицефабрикой (не знаю я, что это такое), и с тех пор оттуда каждый день присылают угощение для Марчелы. Теперь малышка наша стала бодрая, веселая и растет не по дням, а по часам!
У других тоже все в порядке. В лесу Броселианд много кентавров живут, они Флоренца как родного приняли. Клыку тоже здесь понравилось, хотя он немного скучает. Но больше всего я за Грошика волновался. Мальчик он нервный, и жизнь у него нелегкая была, как-то он на новом месте устроится? Но все обошлось. Оливия Грошику хорошую пещеру для жилья подобрала, чистую и уютную, братику там хорошо. Но самое удивительное то, что Оливию он слушается беспрекословно! Я беспокоился, как они поладят, все-таки она намного ниже него, но Оливия с первой встречи себя правильно повела. Она не боится Грошика, но и спуску ему не дает. А братик… Когда я знакомил их, то сказал: «Вот, Грошик, это мадам Максим». А он смотрит на нее так внимательно и говорит: «Ма… ма…» По-моему, он ее мамой считает, и это очень хорошо. Плохо детям без мамки-то, а Грошику четырнадцать лет всего, он и мается…
Вот так мы и живем на новом месте, но по Хогвартсу все равно скучаем. Иногда соберемся вечером вместе и Хогвартс вспоминаем. Клык воет так жалостно, что словами передать невозможно, а Грошик вздыхает и говорит: «Герми… Герми…» Грустно!
Но ничего, Люпин считает, что Амибридж через год уйдет. Ты будь спокоен, Гарри, как только ее не будет, мы немедленно вернемся. Поэтому я и не простился с тобой, ведь не навсегда же уезжаю, скоро увидимся.
Мы с Оливией на свадьбу Билла приедем, но деточку нашу Оливия мне брать запретила, потому что переезд может плохо сказаться на здоровье Марчелы. Так что посылаю тебе фотографию, чтобы ты хоть так на нашу красотку полюбовался. Передай от меня привет Рону, Гермионе и всем друзьям. Скоро увидимся.
Рубеус Хагрид
В конверт с письмом была вложена и фотография. Гарри хмыкнул: на снимке сияющий от счастья Хагрид держал в руках маленькую дракониху, которая отчаянно рвалась из его рук и так злобно плевалась огнем прямо в объектив фотоаппарата, что было непонятно, почему волшебная техника не сгорела дотла. Стоящая рядом с Хпгридом мадам Максим смотрела на черную рептилию с заметной тревогой. Гарри обрадовался, что хозяева не возьмут дракониху на свадьбу Билла и Флер: все-таки «Нора», в отличие от Шармбатона, стоит не в лесу, и доски для ремонта достать будет затруднительно. Да и вообще, семья Уизли имеет право отпраздновать это важное событие без всяких неприятных неожиданностей…
Отложив письмо, юноша с некоторой опаской взял в руки присланный Хагридом сверток, успокаивая себя тем, что карликовые драконы стоят очень дорого и не по карману полувеликану. Блестящая фольга сама собой развернулась, и в воздух взвилась открытка, которая громко запела голосом Хагрида, кошмарно перевирая мелодию:
С днем рожденья тебя,
С днем рожденья тебя,
С днем рождения, Гарри,
С днем рожденья тебя!
Откашлявшись, полувеликан заговорил вновь:
- Гарри, мы с мадам Максим дарим тебе на день рождения самую лучшую книгу в мире! А если тебе что-нибудь будет непонятно – пиши нам!
После этого открытка смолкла. Юноша встревоженно обернулся, чтобы проверить, не проснулся ли его друг от громкого пения, но кровать Рона была пуста. Видимо, рыжеволосый волшебник, увидев, как его друг увлечен чтением, незаметно ушел с чердака. Гарри взглянул на часы – да, уже пора вставать, и Рон, видимо, отправился к Гермионе. Значит, шум теперь никого не обеспокоит…
Достав из свертка огромный фолиант, юноша без особого удивления прочитал название: «Карликовые драконы: породы, уход, разведение». Под заглавием была напечатана фотография крохотной венгерской хвостороги, злобно плевавшейся огнем. Честно говоря, после общения с Норбертом и первого задания на Турнире Трех Волшебников Гарри не горел особым желанием завести дракона, но наблюдать за возней сфотографированных рептилий было забавно.
От созерцания подарка Хагрида юношу отвлек шум крыльев. Четыре большие совы с трудом втащили на чердак еще один огромный сверток. Освободив птиц от ноши и обеспечив их едой и питьем, Гарри открыл его, и оттуда тоже вылетело поющее письмо. Мужской голос с заметным французским акцентом пропел поздравительную песню, а затем торжественно заговорил прозой:
- Папаша д’Артаньяк поздравляет месье ПоттЕра с совершеннолетием и надеется, что имениннику и его лучшим друзьям понравится праздничный завтрак и супер-пенящееся шампанское, изготовленное семнадцать лет назад. Я также счастлив сообщить месье ПоттЕру, что ему и его друзьям будет предоставлена десятипроцентная скидка на торжественный именинный ужин в моем ресторане…
Гарри хмыкнул: нет, к папаше д’Артаньяку они сегодня не пойдут, у них найдутся дела поважнее…
В посылке французского ресторатора оказалось столько еды, что им троим хватит не только на завтрак, но и на легкий обед. Это хорошо: не придется тратить время на поиски еды во время исследования особняка Поттеров...
Размышления Гарри вновь были прерваны шелестом крыльев: это сова Билла и несколько почтовых сов волокли еще один сверток. Юноша накормил новых крылатых гостей, встревоженно размышляя, что, если так пойдет и дальше, весь совиный корм у него закончится.
В посылке, присланной миссис Уизли, оказался любимый Гарри пирог с патокой, большая бутыль тыквенного сока, а также красивый красно-золотой свитер с гриффиндорским львом. Открытка на сей раз пела поздравления и высказывала наилучшие пожелания голосами Молли, Артура, Билла и Флер.
Еще через пару минут в окно влетели совы из ресторанчика, который присылал друзьям еду во время каникул. Как выяснилось, на сегодня Гермиона заказала не обычное меню, а праздничное, в состав которого входил большущий торт и другие вкусные яства. Накормив птиц из ресторана, Гарри послал Буклю в магазин «Волшебный зверинец» с деньгами и просьбой выслать новый пакет совиного корма.
На горизонте больше не наблюдалось нагруженных подарками сов, и, воспользовавшись затишьем, Гарри спустился с чердака, почистил зубы, умылся и наполнил электрочайник, чтобы вскипятить воду для утреннего кофе. (Розетку на чердаке друзья установили втроем, используя для этого не только волшебство, но и магловские технологии.) Когда именинник вновь поднялся к себе и начал сервировать стол к завтраку, в дверь постучали.
- Входите! – крикнул Гарри.
Конечно же, это оказались Рон и Гермиона. Они пропели торжественную песню, а затем перешли к прозе. Юная волшебница сказала:
- Гарри, за свои семнадцать лет ты совершил столько серьезных, важных дел, что и иному взрослому не под силу. Все твои друзья уверены, что и после совершеннолетия ты останешься таким же смелым, добрым и самоотверженным, как и раньше, но мы очень надеемся, что, став взрослым, ты перестанешь постоянно нарушать правила и…
- … и превратишься во второго Филча, - хмыкнув, подхватил Рон. – Тогда и с Амбридж подружишься!
- Рон, как ты можешь?! – возмутилась девушка. – Мы же договорились!
- Сейчас у нас действует много дурацких правил, - упорствовал рыжеволосый волшебник. – Если всем им следовать, то можно стать таким, как Филч или Перси. А это нам надо?
- Гарри и так постоянно рискует собой! – резко сказала Гермиона. – Его проблема не в том, что он похож на Филча, а в том, что он часто действует неосмотрительно!
Гарри понял, что друзья сейчас снова поссорятся, и заговорил успокаивающе:
- Предлагаю пойти на компромисс! Обещаю, что никогда не превращусь в Филча, но и на рожон лезть не стану, раз уж весь волшебный мир на меня надеется. Договорились?
Рон и Гермиона, прерванные в самом разгаре спора, взглянули на друга с некоторым недовольством, но согласно кивнули.
- Вот и славно! - обрадовался Гарри. – Тогда прошу к столу!
Юная волшебница смущенно улыбнулась:
- Подожди! Мы же еще не вручили тебе подарки!
Она достала из кармана мантии небольшой, размером со спичечный коробок, черный мешочек, к горловине которого был пришит большой кусок легкой белой ткани, и протянула имениннику:
- Это уменьшающий мешок! Если ты захочешь уменьшить какую-нибудь вещь, ты должен накрыть ее белой тканью и осторожно затолкнуть в мешок. Попробуй, например, эту книгу!
Гарри взял указанный девушкой фолиант о карликовых драконах и накрыл его тканью, не очень-то веря в успех: все-таки книга была намного больше мешочка. Однако как только фолиант скрылся под тканью, его очертания стали странно расплываться. Юноша осторожно попытался протолкнуть книгу в мешок и очень удивился, когда обнаружил, что она исчезла там полностью.
- А если ты вынешь фолиант из мешка, он снова станет прежним, - улыбнулась Гермиона.
Гарри так и сделал, и выяснилось, что девушка абсолютно права.
- Гермиона сама сшила этот мешочек, - гордо заявил Рон, - и нанесла на него Уменьшающие Чары. Здорово, правда?
- Очень здорово! - Гарри вполне разделял восторг друга. – Такая вещь очень пригодится в поисках хоркруксов, да и в школе тоже. Не придется таскать тяжести, и Амбридж вряд ли будет интересоваться мелочью, которую мы носим в карманах… Спасибо!
- А мой подарок сейчас в мешочке, - хмыкнул рыжеволосый волшебник. – Только доставай осторожнее, они кусаются!
Впрочем, предупреждения не помогли: доставая подарок друга, именинник обо что-то сильно укололся. Когда же таинственное нечто было извлечено наружу, Гарри надолго потерял дар речи, увидев какой-то железный инструмент, размером и формой напоминающий указательный палец, но только с крыльями и фасеточными глазами, как у стрекозы. Один конец инструмента был сделан в форме маленьких ножниц, которые злобно щелкали, стоило им оказаться поблизости от пальцев Гарри, а другой, напоминающий крохотный шприц, жадно двигал иголкой.
- Это УМСы – усовершенствованные механические соплохвосты! – гордо объяснил Рон, сияя счастливой улыбкой. – Я сделал тридцать штук! Как ты думаешь, на свадьбу Билла и Флер столько хватит?
- А зачем на свадьбе Билла и Флер нужны механические соплохвосты? – спросил Гарри, стараясь ничем не выдать своего потрясения.
- А как иначе ты собираешься брать сырье для Оборотного Зелья? – удивился Рон. – Если показать соплохвосту какого-нибудь человека и сказать при этом: «Фас!» - а потом подбросить вверх, то УМС полетит к тому, кого только что видел. Ножницы срезают прядь волос, которая закрепляется в специальном зажиме, а шприц высасывает немного крови. Закончив работу, соплохвост летит к нам. Мы забираем добычу и направляем УМСа на новый объект. Все просто!
- А гости не испугаются, увидев такое чудище? – осторожно поинтересовался Гарри.
- Так мы же наложим на УМСа заклинание Незаметности! – ответила Гермиона. – Я уверена, что все гости отдали бы нам по пряди волос и по несколько капель крови, если бы мы попросили. Но чем больше людей узнают о наших планах, тем больше шансов, что это станет известно Волдеморту и его приспешникам, а мы не можем рисковать… Я знаю заклинание, которое сохраняет кровь свежей сколь угодно долго, так что она не испортится от времени. И даже хорошо, что мы начнем искать хоркруксы только год спустя: к тому времени все забудут о тех, кто приезжал на свадьбу Билла и Флер! Не хотелось бы все же подставлять других людей…
- Потрясающе! – Гарри действительно был изумлен до предела. – Такой соплохвост – это же великолепная магическая работа! Рон, неужели ты сам все придумал?
Рыжеволосый волшебник покраснел до корней волос и смущенно пробормотал:
- Ну, не совсем, конечно… С отцом посоветовался, хотя и не рассказывал ему, зачем мне это нужно. Гермиона объяснила, что должно уметь делать это существо и какие на него нужно наложить заклятия, а я прикинул, как оно должно выглядеть, чтобы чары друг другу не мешали, и сконструировал его… А Гермиона закупила магловские металлические детали и, конечно, наложила заклятия, я в этом не особо секу…
- Знаете, - Гарри даже немного растерялся, - вы такие молодцы, что у меня просто слов нет! Когда вы успели?!
- Я только указания давала, - смутилась девушка, - это нетрудно…
- А я у телевизора работал, - объяснил Рон. – Удобно работать, когда он включен… Ты смотришь на экран, слушаешь, а руки в это время что-то делают и мозги думают…
- Как же мне повезло, что у меня такие друзья! – искренне сказал Гарри.
- Мы тоже думаем, что тебе повезло, - хмыкнул Рон, - а теперь пошли есть!
Хотя супер-пенящееся шампанское и торт Гарри решил не трогать до ужина, завтрак прошел весело. В самом конце трапезы в окно влетели еще две совы с подарками, причем одна из них была ярко-малинового цвета, напомнившего Гарри форменные мантии, которые носили сотрудники магазина близнецов Уизли. Хотя окраска птицы рассердила Гермиону, очень нелестно отозвавшуюся о хозяевах несчастной совы, малиновая почтальонша выглядела вполне бодрой и здоровой. Поровну разделив между птицами остатки совиного корма, юноша, неплохо знавший своеобразное чувство юмора Дреда и Форджа, сначала вскрыл другой сверток. Открытка пропела поздравления голосами Люпина и Тонкс. Бывший профессор ЗОТИ и его невеста прислали в подарок толстенную книгу «Некоторые малоизвестные аспекты защиты от Темных искусств» с многочисленными движущимися иллюстрациями.
- Вот видишь, Орден и вправду рассчитывает, что ты в следующем учебном году воссоздашь ОД! – обрадовалась Гермиона.
Перед тем, как развернуть подарок близнецов, Гарри предусмотрительно убрал со стола еду, посуду и книги. Впрочем, поначалу все оказалось не так страшно: небольшой фейерверк, прогремевший, когда упаковочная бумага была разорвана, заставил сов испуганно взлететь в воздух, но никому не причинил особого вреда. Поющая открытка тоже ничем не поразила: Гарри всегда знал, что вокальные таланты близнецов, скажем так, оставляют желать много лучшего. Когда песня смолкла, один из близнецов заговорил:
- Гарри, на день рождения мы посылаем тебе опытный образец нашей продукции! Проверь его поскорее: действие чар пока длится недолго. И быстро пришли нам предложения о том, как это можно усовершенствовать. Время поджимает! А когда мы доведем эту вещь до ума, то, разумеется, заменим твой опытный образец на постоянно действующий!
- Да, Гермиона, имей в виду: краска, которой мы покрасили сову, совершенно безвредна! – подхватил второй близнец. - Мы оба ею красим себе лица каждый рабочий день вот уже полгода – и ничего, живы. Жалко, Верити отказывается, иначе все сотрудники магазина «Всевозможные Волшебные Вредилки» были бы окрашены в наш фирменный цвет! Но она и так неплохо смотрится… Ну ладно, нас зовут, еще увидимся…
- Верити правильно делает, что не соглашается себя уродовать, - похвалила Гермиона молоденькую продавщицу. – Она ведь блондинка, а светлые волосы абсолютно не сочетаются с малиновым цветом кожи…
Гарри, полностью разделявший мнение Гермионы, осторожно вытащил из оберточной бумаги железную коробку, на которой большими буквами было написано: «ДОЛОЙ ЖАБУ!» Открыв крышку, юноша на мгновение отпрянул: из коробки выскочила огромная розовая жаба с серыми кудряшками и начала прыгать по столу, произнося утробным голосом:
- Ррравняйсь! Смирррно! Всем стоять-бояться! Я самая квакваквалифицированная в мире! Где мои рррозги? Я вас всех выпорррю! Не возрррражать!
Рон и Гарри согнулись пополам от смеха, улыбнулась даже Гермиона. Вдруг Гарри услышал в коробке какой-то шелест. Заглянув внутрь, юноша увидел, что там шевелятся маленькие фигурки. Приглядевшись, Гарри понял, что это кентавры.
- Что прикажет господин командующий? – спросил самый старший из них, с седой бородой.
- Долой жабу! – скомандовал Рон.
- Есть, сэр! – радостно ответил кентавр.
Выложив всех кентавров из коробки на стол, друзья принялись расставлять их так, чтобы им было удобнее атаковать жабу. Увидев полулюдей-полуконей, жаба заквакала:
- Кентавррры, вон! Гррязнокровки мерррзкие! Ррруки прррочь от меня!
Но кентавры не испугались и начали атаку с обстрела врага из луков. Хотя полулюди-полукони были в два раза меньше своей противницы, но действовали толково и уверенно. Жаба прыгала, пытаясь увернуться от стрел, но кентавры оказались проворнее. Однако розовое земноводное тоже не собиралось сдаваться просто так и норовило задавить противников своим превосходящим весом. Гарри и Рон могли бы гонять жабу хоть до вечера, но через несколько минут чары, наложенные на фигурки, ослабли, поэтому и кентавры, и их розовая противница неподвижно застыли на столе.
- Класс! Такую игрушку у близнецов с руками оторвут! – восхитился Гарри. – Ее и улучшить нечем!
- Вообще-то можно, - осторожно заметил Рон. – Помнишь, как ты назвал Амбридж вчера вечером? Что, если близнецам назвать игрушку Жамбой?
- Точно! Сейчас же им и напишем! – кивнул Гарри, очень довольный, что может начать борьбу с мерзкой директрисой еще до приезда в Хогвартс.
Письмо было закончено быстро, и пурпурная сова вновь отправилась в Лондон. Гарри любовался застывшей Жамбой, когда в окно чердака влетел ушастый филин очень важного вида, держащий в клюве письмо, и сел на стол прямо перед юношей.
Гарри взял у птицы конверт и взглянул на имя отправителя. Сердце юноши отчаянно забилось: это письмо было послано из нотариальной конторы «Смит и Левинсон: юридические услуги с 300 года до нашей эры». Разорвав конверт, Гарри прочитал:
Уважаемый мистер Поттер!
Примите мои самые сердечные поздравления по случаю вашего совершеннолетия. Поскольку наша фирма ведет дела семьи Поттер уже несколько веков, я буду счастлив видеть Вас в своем офисе для введения Вас в права наследования. В этом конверте находится портал, который доставит Вас к дверям нашего офиса. Все подробности сообщу при личной встрече.
Джозайя Левинсон
Вот и началось… Юноша понял, что сейчас – именно в этот самый момент – его прежняя жизнь закончилась навсегда. Отвлеченный утренней суматохой, Гарри только теперь осознал, ЧТО означает его семнадцатый день рождения. В прежней жизни юноше нравилось далеко не все, но он привык к ней, иной не знал и чувствовал себя сейчас не очень уютно.
- Что случилось? – одновременно с тревогой спросили Рон и Гермиона.
Гарри объяснил им, в чем дело, и попросил отправиться с ним к мистеру Левинсону. Друзья, разумеется, согласились. Гарри высыпал соплохвостов из уменьшающего мешка, положил туда бутылку тыквенного сока и часть еды, присланной д’Артаньяком и миссис Уизли, затем спрятал мешочек в карман мантии, а УМСов убрал в железную коробку из-под Жамбы. Юноша некоторое время раздумывал, взять ли ему с собой волшебную палочку, - как-никак, с сегодняшнего дня он уже имел на это право, - но, вспомнив вчерашние слова мистера Уизли, оставил ее в чемодане. А вот мантию-невидимку Гарри с собой прихватил: пусть они втроем давно уже под ней не помещаются, а Гермиона говорит, что магия у нее слабая, но этот подарок Дамблдора спасал их не раз и был очень полезен в самых разных переделках.
Портал оказался небольшим железным обручем. Чтобы без помех воспользоваться им, трое друзей вышли из дома и, провожаемые умоляющим взглядом Дадли, который колотил боксерскую грушу в саду Дурслей, отправились в городской парк. Там они спрятались в самом глухом уголке, и Гермиона наложила на всех заклятие Незначительности. Затем друзья одновременно взялись за обруч, который, повинуясь взмаху палочки юной волшебницы, взмыл в воздух.
Недолгий полет – и Гарри, Рон и Гермиона приземлились у порога неброского, но добротного дома, украшенного вывеской:
Смит и Левинсон:
юридические услуги с 300 года до нашей эры
У дверей стоял молодой человек, приветливо улыбнувшийся вновь прибывшим:
- Мистер Поттер! Мы очень рады, что вы прилетели так быстро! Мистер Левинсон уже ждет вас! А мисс Грейнджер и мистер Уизли пока могут выпить кофе в приемной! Прошу вас, следуйте за мной!
Гарри с изумлением узнал в говорившем своего однокурсника Энтони Голдстейна. Когтевранский староста держался приветливо, но официально, ничем не показывая, что давно знаком с посетителями.
Друзья вслед за Энтони прошли в здание и оказались в большой приемной, где за столом сидела немолодая женщина, выглядевшая очень сурово.
- Мисс Айзекс, это мистер Поттер! – бросил когтевранец, не останавливаясь. – Угостите, пожалуйста, мисс Грейнджер и мистера Уизли кофе!
Выйдя из приемной, Энтони и Гарри зашагали по длинному коридору.
- Как ты здесь оказался? – шепотом спросил Гарри.
- Мистер Левинсон – мой дядя, - так же тихо объяснил когтевранец. – После школы я буду юристом, а пока помогаю ему, чтобы изучить эту профессию.
Открыв тяжелую дверь, Энтони провел посетителя в кабинет мистера Левинсона – худого темноволосого человека лет сорока пяти, сидевшего за огромным столом. Юрист приветливо улыбнулся Гарри и поднялся со своего места:
- Мистер Поттер! Как я рад вас видеть! Вы очень пунктуальны! Прошу вас, присаживайтесь!
Гарри был очень смущен тем, что такой немолодой человек называет его мистером. Тем временем Энтони покинул комнату, неслышно закрыв за собой тяжеленную дверь, а мистер Левинсон взмахнул палочкой – и самое большое и мягкое кресло, стоящее у стены среди всевозможных стульев, табуреток и других кресел, сдвинулось со своего места и подъехало к столу. Гарри сел, после чего юрист занял свое место по другую сторону стола и улыбнулся посетителю:
- Позвольте мне, мистер Поттер, познакомить вас с нынешним положением вещей. Наша фирма занимается делами вашей семьи вот уже триста лет, и за это время ни у кого из ваших родичей не было причин для нареканий. Наследство Поттеров само по себе обеспечило бы вам безбедную жизнь, но состояние двух ветвей семьи Блэк сделало вас одним из самых богатых людей в Великобритании. В настоящее время у вас нет никаких долгов, зато вы являетесь собственником немалого капитала и имущества. Начнем с недвижимости: вам принадлежит особняк «Клены» - фамильная усадьба Поттеров…
- Я могу посетить этот дом сегодня? – резко спросил Гарри.
- Разумеется! – улыбнулся мистер Левинсон. – Приятно видеть, что такой молодой человек, как вы, чтит семейные традиции! Но позвольте мне продолжить… Помимо усадьбы Поттеров, вы унаследовали также лондонский особняк Блэков на площади Гриммо, загородный дом Ориона Блэка в Уэльсе, усадьбу Альфарда Блэка в Скарборо…
- А дом в Долине Годрика?
- К сожалению, у меня нет сведений о нем, - вздохнул юрист. – Я даже не знаю, купили ваши родители этот дом или просто арендовали его. Данная сделка была совершена без моего участия… Теперь перейдем к вашим капиталам. Сначала поговорим о ценных бумагах. Часть принадлежащего Поттерам капитала размещена в акциях лабораторий, фабрик и магазинов Флагштоков по проектированию, производству и продаже товаров для квиддича. Блэки вложили немало денег в акции заводов и лабораторий Малфоев по производству волшебных радиоприемников…
- Я владею акциями заводов Малфоев?! – поразился юноша.
- Да, и это очень хорошее вложение денег! Спрос на волшебные радиоприемники стабильно высок, а в последнее время лаборатории Малфоев работают над созданием волшебного телевизора. Это будет настоящий прорыв! Жаль, что Люциус сейчас в тюрьме, а Нарцисса и Драко – в бегах: такой серьезный бизнес требует постоянного присмотра! Впрочем, Люциус всегда разбирался в людях и сумел подобрать очень толковых управленцев, так что пока дела идут своим чередом. Положение на рынке акций остается стабильным…
- Я хочу немедленно продать акции предприятий Малфоев! – возмутился Гарри. – Я не желаю иметь ничего общего с этой семьей!
- Решаете здесь вы, мистер Поттер, - спокойно ответил мистер Левинсон, - но я настоятельно не советую вам так поступать. Насколько мне известно, вы с Малфоями не ладите, но их волшебными радиоприемниками пользуется вся наша страна. Предприятия, принадлежащие этой семье, производят важную и нужную продукцию. И я уверен, что доходы с акций фабрик Малфоев вы потратите на хорошее дело. Так зачем отказываться от денег, с помощью которых вы сможете исполнить все ваши заветные мечты и помочь людям?
Гарри вынужден был признать правоту юриста. Еще неизвестно, как долго надо будет искать хоркруксы, а лишние деньги позволят не только не беспокоиться о завтрашнем дне, но и приобретать волшебные вещи, принадлежавшие Кандиде Когтевран, и подкупать жадных Пожирателей Смерти…
- А теперь поговорим о той части вашего капитала, которая находится на банковских счетах… - мистер Левинсон продолжал рассказывать о собственности Поттеров и Блэков, но Гарри уже не слушал, мечтая как можно скорее попасть в дом своих родных. Однако юрист говорил еще долго, а в конце рассказа слегка улыбнулся:
- Все сведения о состоянии вашего имущества я перешлю вам по адресу, который вы мне укажете. Думаю, вам не помешает познакомиться с ними еще раз, в более спокойной обстановке… А теперь давайте составим завещание!
- А завтра его написать нельзя? - недовольно спросил Гарри, которому уже не терпелось покинуть офис.
- Знаю я вас, молодых! – от души расхохотался мистер Левинсон. – Завтра вас сюда и калачом не заманишь! Позвольте мне подарить вам книгу, прекрасно объясняющую, почему завещания надо писать вовремя и по всем правилам, - юрист протянул молодому человеку роман Агаты Кристи «Загадка Эндхауза», - но прочтете вы ее потом, а пока давайте работать! Такое большое состояние налагает на вас огромную ответственность! Итак, кому вы завещаете имущество Поттеров?
- Рону и Гермионе, - ответил Гарри, не задумываясь.
- В совместное владение?
- Нет, в самостоятельное, - слегка смутился юноша. – Нужно разделить имущество на две равные части, чтобы Рон и Гермиона владели ими независимо друг от друга.
- А как вы собираетесь делить особняк «Клены»?
- Особняк – Рону, - решил Гарри. – У Гермионы есть нормальный дом, а у Рона – только «Нора».
- Но содержание такого особняка стоит больших денег, - осторожно заметил юрист. – Хватит ли у мистера Уизли средств?..
Гарри хотелось выть от всех этих формальностей, но мистер Левинсон придирался буквально к каждому слову. Обсуждение затянулось надолго, и, когда юрист довольно откинулся на спинку стула и заявил: «Вот, пожалуй, и все», - юноша сам не поверил своему счастью.
- Ну, а теперь, - улыбнулся мистер Левинсон, - пришла пора заняться имуществом Блэков!
- Все начинается сначала?! – ужаснулся Гарри.
- Возьму на себя смелость заметить, что у Поттеров, кроме вас, нет других кровных родственников, а у Блэков - есть. Возможно, имеет смысл оставить состояние Блэков в их семье?
- Вы хотите, чтобы я завещал имущество Сириуса Беллатрисе?! – юноша не верил своим ушам.
- Боюсь, это невозможно, - слегка улыбнулся юрист. – Миссис Лестрейндж сбежала из Азкабана, сейчас находится в розыске и поэтому недееспособна. Нет, я имел в виду других родственниц мистера Блэка: миссис Андромеду Тонкс, урожденную Блэк, и ее дочь Нимфадору…
- Тогда я оставляю все Тонкс! – обрадовался Гарри.
- Не знаю, известно ли вам, - слегка смутился мистер Левинсон, - что мисс Тонкс помолвлена с мистером Люпином? У этого человека имеются серьезные проблемы…
- Я лучше вас знаю мистера Люпина, - прервал собеседника Гарри, - и видел его в самом проблемном состоянии. Меня это не волнует!
- Что ж, решаете здесь вы, - кивнул мистер Левинсон. – Кто же станет владельцем принадлежащего вам имущества Блэков, если мисс Тонкс выйдет замуж, - она или ее супруг?
Вся бюрократическая волокита началась снова. Гарри уже начало казаться, что он проведет остаток жизни в этом кабинете, составляя свое завещание. Однако в конце концов все закончилось, и юрист послал мисс Айзекс бумажный самолетик, в котором просил ее и мистера Голдстейна зайти в его кабинет для засвидетельствования завещания мистера Поттера. (Свидетелями завещания могут быть только те, кто не получает от него никакой выгоды – прим. авт.)
- И как вы выдерживаете такую каторжную работу? – удивился Гарри. – Я бы здесь и дня не вытерпел!
- Это зависит от характера человека, - улыбнулся мистер Левинсон. – Некоторым нравится распутывать юридические казусы… И, должен сказать, сегодня все оказалось не так страшно, как иногда случается: вы проявили себя на редкость толковым клиентом.
- А какие же бывают бестолковые?! – поразился юноша.
- Вот, например, - хмыкнул мистер Левинсон, указывая на стоящий в углу бюст мужчины, - император Нерон!
- Разве он тоже был волшебником? – потрясенно спросил Гарри, помнивший этого кровожадного древнеримского императора еще со времен магловских уроков истории.
- Нет, к общей великой радости ныне покойный император не обладал ни малейшими способностями к чародейству.
- Значит, вы имеете дела и с маглами?
- Наша фирма – одна из немногих в Британии, осуществляющих юридические сделки с маглами, - гордо ответил мистер Левинсон. – В мире, где чародеи нередко вступают в брак с теми, кто к волшебству не способен, такие контакты неизбежны… Но Нерон – это особый случай! Один волшебник, наш клиент, подарил, хотя и не совсем по собственной воле, императору некий очень ценный магический артефакт, который для магла был абсолютно бесполезен, а в руках злого чародея мог оказаться очень опасен. Поэтому возглавлявший в ту пору нашу контору мистер Ллевелин Смит пятнадцать раз навещал Нерона, умоляя его продать эту вещь родичам чародея, наделенным не только волшебными способностями, но и умом и добротой. Императору предложение мистера Смита поначалу не понравилось, поэтому Нерон неприятного визитера и живьем сжигал, и в море топил, и голову ему отрубал, но все было бесполезно. Через несколько дней после очередной экзекуции мистер Смит являлся к императору как ни в чем не бывало. К счастью, Нерон не знал, что маглам практически невозможно убить готового к атаке волшебника…. Так что в конце концов император проникся к своему посетителю огромным уважением и выполнил его просьбу. Вот это и называется нервной работой!
- Значит, волшебники могли помешать Нерону творить зло и мучить маглов! - поразился Гарри. – Почему же они этого не сделали?!
- По двум причинам, - вздохнул юрист. – Во-первых, в волшебном мире тогда тоже было неспокойно: злодей Марциан (не имеющий отношения к известным в магловском мире людям с тем же именем – прим. авт.) мечтал подчинить себе всех магов. Артефакт, доставшийся Нерону, был нужен чародеям именно для того, чтобы остановить агрессора… А во-вторых, кто такие волшебники, чтобы вмешиваться в жизнь маглов? У нас ведь и своих проблем хватает, а если мы раскроем себя тем, кто лишен таланта к чародейству, наши беды станут частью их жизни. По-моему, это неправильно: тот же Марциан, к примеру, был опаснее десяти Неронов, вместе взятых…
Тут дверь отворилась, и в кабинет вошли мисс Айзекс и Энтони Голдстейн. Они подписали все необходимые бумаги, затем мисс Айзекс отправилась в приемную, а однокурсник Гарри ненадолго задержался в комнате.
- Скажите, пожалуйста, мистер Поттер, - осторожно спросил мистер Левинсон, - в каком учебном заведении вы собираетесь завершить свое образование? Вы ведь не можете просто приехать туда без предупреждения: сначала нужно написать школьной администрации…
- Я буду учиться в Хогвартсе, - твердо ответил Гарри.
- Но, мистер Поттер, - юрист был потрясен, - после смерти Дамблдора в Хогвартс возвращаться опасно!
- В наше время вообще жить опасно! - жестко сказал юноша. – Почти каждую неделю люди погибают при загадочных обстоятельствах, и с каждым днем все становится хуже и хуже! А Хогвартс защищен от вторжения извне заклятиями многих поколений магов! Теперь, когда предательство профессора Снейпа раскрыто, Хогвартс так же безопасен, как сейф банка «Гринготтс»!
- Но… ты слышал об Амбридж? – растерянно спросил Энтони Голдстейн.
- Поэтому я и возвращаюсь! – кивнул Гарри. – Один раз мы выжили Жамбу из школы, - значит, сможем сделать это снова!
Когтевранец улыбнулся, кивнул, закусил губу и несколько минут о чем-то напряженно думал. Затем он встряхнул головой и резко сказал:
- Дядя, я тоже решил вернуться в Хогвартс! Гарри прав: нельзя отдавать школу Жамбе! Я сегодня же поговорю с отцом!
- А как же школа в Америке?! – жестко спросил мистер Левинсон. – Там ведь преподают основы магической и магловской юриспруденции! Ты же сам хотел их изучить!
- Лучше тебя никто юриспруденции не научит, - улыбнулся Энтони. – А жить и работать я хочу здесь, а не в Америке, так зачем же мне уезжать?! Кроме того, тебе ведь все равно придется обсуждать с Гарри дела, касающиеся его наследства. Если я буду учиться в Хогвартсе, то смогу вести не слишком важные переговоры вместо тебя и сэкономлю твое время!
- И наверняка вступишь в этот ваш незаконный ОБ, - фыркнул юрист. – Зачем нам нужны проблемы со Скримджером?!
- Не ОБ, а ОД, - шелковым голосом поправил дядю когтевранец, – и деятельность этой организации абсолютно законна! Ты же лучше всех понимаешь, что противозаконно как раз большинство так называемых декретов Амбридж! Да и отзывается она о нашей фирме как-то странно. По-моему, в табели о рангах новой директрисы Хогвартса мы стоим ненамного выше кентавров, так что рано или поздно Амбридж все равно поссорит нас со Скримджером…
Мистер Левинсон надолго задумался, а потом решительно сказал:
- Ладно, если твои родители согласятся вновь отправить тебя в Хогвартс, я возражать не стану. Но за год обучения ты напишешь для меня эссе двухметровой длины под названием: «Декреты Долорес Амбридж и их противоречия действующему законодательству». Если допустишь хоть одну ошибку – можешь распроститься с мечтой о работе в моей фирме!
- Хорошо, дядя, - улыбнулся Энтони с явным облегчением.
- Ладно, пошли отцу сову и осчастливь его, - вздохнул юрист. – То-то обрадуется бедняга…
Сияющий когтевранец вышел из кабинета, а юрист передал Гарри связку огромных ключей и грустно сказал:
- Это ключи от принадлежащих вам домов. На каждом из ключей выбито название здания, которое он открывает. Вы можете взять у миссис Айзекс универсальные обручи-порталы. Если вы вставите в обруч ключ, словно спицу в колесо, то портал доставит вас к тому дому, который этот ключ открывает… Что ж, мистер Поттер, не смею больше вас задерживать и желаю вам счастливого дня рождения!
Гарри поднялся со своего места, очень довольный тем, что сумел уговорить Энтони вернуться в Хогвартс. Когда юноша уже взялся за ручку двери кабинета, мистер Левинсон внезапно спросил:
- Скажите, мистер Поттер, а как поживает мисс Петунья Эванс?
- Хорошо, - удивленно ответил юноша, - но вообще-то она давно замужем за Верноном Дурслем.
- Я знаю, - грустно сказал юрист, - но какая же это была чудесная девушка! М… не… которым она казалась даже красивее сестры. Увы, Петунья считала, что людям, лишенным магического дара, нечего делать в мире волшебников… Когда увидите ее, передайте ей от меня привет, хорошо?
- Передам, - кивнул Гарри, удивленный до такой степени, что даже не спросил, как мистер Левинсон познакомился с тетей Петуньей.
Недолгий полет – и трое друзей плавно опустились на землю и оглянулись в замешательстве. Они вставили в железный обруч ключ с надписью «Особняк «Клены», но портал перенес их в глухой лес, к высокому деревянному забору, верх которого был опутан колючей проволокой. К доскам ограждения была прибита табличка:
Проход запрещен!
Опасная зона!
- И что нам теперь делать? – растерянно спросил Гарри.
- Попробуй вытащить ключ из обруча и произнести заклинание «Алохомора»! – не очень уверенно посоветовала Гермиона.
Юноша так и сделал – и глазам своим не поверил. Ключ вырвался из его руки, подлетел к забору и ввинтился в небольшую щель, которую Гарри раньше не замечал. Раздался щелк открываемого замка – и забор преобразился на глазах. Исчезли грубо оструганные доски, колючая проволока и грозная табличка. Теперь друзья стояли у массивных ворот. По обе стороны от них тянулась железная ограда, кованые прутья которой сплелись в изысканном узоре.
- Класс! – ахнул Рон.
Ворота, скрипя, отворились и пропели:
- Добро пожаловать домой, мистер Поттер!
Ключ вылетел из замочной скважины и вернулся к своему хозяину. Сердце Гарри отчаянно билось, но он, стараясь ничем не выдать волнения, шагнул за ворота. Рон и Гермиона последовали за своим другом.
Как только все трое зашли внутрь, ворота, скрипя, закрылись, отгородив посетителей от внешнего мира. Друзья оказались на проложенной в глухом лесу неширокой дорожке, по обеим сторонам которой росли огромные клены. Она вела к дому, смутно видневшемуся вдали. Солнце с трудом проникало сквозь густые кроны деревьев с резными листьями; царящую вокруг тишину нарушало лишь пение птиц.
С первых же шагов по аллее Гарри испытал странное ощущение: душу его охватил безграничный покой, словно все плохое и страшное осталось далеко позади. Юноше казалось, что он бывал здесь много раз, только забыл об этом.
Сначала Гарри хотелось, чтобы они шли вечно, но потом он увидел дом – свой собственный дом, стоящий на лужайке среди клумб. Стены, сложенные из грубого серого камня и увитые ярко-зеленым плющом и цветущими розами, тяжелая железная входная дверь и большие окна манили к себе, обещая покой, счастье и защиту. Гарри показалось очень странным, что еще утром он даже не подозревал о существовании этого дома – его дома…
Юноша потянул на себя входную дверь – она открылась легко, словно пушинка. Войдя внутрь, трое друзей некоторое время стояли неподвижно, привыкая к полумраку после солнечного дня.
- Как здесь темно! – наконец сказал Гарри. – Нужно поднять шторы, только как это сделать?
- Все очень просто! – отозвался из темноты мягкий женский голос. – Рядом с вами висит шнур, нужно дернуть за него – и все шторы поднимутся!
Друзья вздрогнули от неожиданности, но быстро сообразили, что это говорит один из многочисленных портретов, висящих на стенах. Гарри последовал полученному совету – и все шторы в ту же минуту взмыли вверх, заливая светом огромный холл.
Стены комнаты, где стояли трое друзей, были обшиты светлыми деревянными панелями, словно впитавшими в себя жар летнего солнца. Большой камин словно обещал согреть в холодные зимние дни, мебель оказалась очень красивой и удобной. А на стороне, противоположной той, откуда они только что вошли, находилась еще одна дверь - стеклянная, ведущая на террасу, а оттуда – в сад…
- Ну, разумеется! – с торжеством сказал тот же женский голос. – Поттер, Уизли и Грейнджер! Все, как я и думала!
Друзья увидели, что эти слова произнесла изображенная на портрете женщина – величавая колдунья с седыми волосами, уложенными в высокую прическу, одетая в шелковую лиловую мантию с серебряной вышивкой.
- А… откуда вы нас знаете? – растерянно спросил Рон.
- Я же по-прежнему выписываю «Волшебное зеркало» и «Ежедневный пророк»! - рассмеялась незнакомка смехом, похожим на звон хрустальных колокольчиков. - Для нас, портретов, газеты и журналы выпускаются в специальном издании – со светящимися в темноте буквами и с крылышками, позволяющими спокойно парить в воздухе. Кроме того, страницы переворачиваются только после нашего приказа… Это очень удобно! Я всегда любила «Волшебное зеркало», в нем печатается столько интересного! «Ежедневный пророк» немного скучнее, но и его читать можно. К сожалению, не все это понимают… Например, мой муж Сигнус (тезка и родич отца Беллатрисы, Андромеды и Нарциссы – прим. авт.) подписался только на «Вестник магической науки»! Неужели кому-то интересны все эти дурацкие открытия?! Я думаю, они навевают скуку даже на самих ученых, только те стыдятся в этом признаться… Верно, Сигнус?
- Ты совершенно, права, дорогая, - не открывая глаз, сонно пробормотал очень худой старик с другого портрета, до того мирно дремавший.
- Вот видите! – с улыбкой заметила пожилая дама. – Мой супруг тоже со мной согласен! К сожалению, ученые слишком оторваны от жизни и не всегда способны осознать, что для них лучше…
- А кто вы такая? – спросил Гарри, слегка ошарашенный напористостью незнакомки.
- О! - дама вновь звонко рассмеялась. – Я забыла представиться! Меня зовут Виолетта Блэк, урожденная Булстроуд, я твоя прабабушка. Твоя бабушка, Дория Блэк, - моя дочь. А вас я знаю! Ты - Гарри, твой спутник – Рональд Уизли, а девушка – Гермиона Грейнджер. Что ж, мисс, вы очень милы! Конечно, на мой взгляд, современные девушки слишком худощавы, но такова нынешняя мода. Некоторых смутило бы то, что вы происходите из семьи маглов, но мне ли жаловаться, если мой родной сын Мариус, - следующее слово Виолетта прошептала очень тихо, - сквиб! Гораздо хуже то, что вы, насколько я смогла выяснить, даже не пытаетесь скрывать свой ум от мужчин, а это неправильно! Мужчины должны чувствовать себя рядом с нами сильными и мудрыми, иначе у них пропадает стимул нас защищать… Верно, милый?
- Конечно, дорогая, - пробормотал мистер Блэк, как показалось Гарри, даже не проснувшись.
- Меня не нужно защищать! – очень резко сказала Гермиона. – Я вполне способна за себя постоять!
- В этом-то и проблема, милочка! – грустно улыбнулась дама с портрета. – Но вы все равно нравитесь мне больше, чем мисс Уизли. Я, конечно, против нее ничего не имею, но среди родичей Гарри уже есть рыжеволосые, и если он женится на мисс Уизли, то их дети могут унаследовать этот же цвет волос. Я считаю, одной рыжей семьи волшебному миру хватит за глаза…
Гарри захотелось провалиться сквозь землю, и он был очень благодарен Рону, резко спросившему:
- А где здесь портреты родителей Гарри? Он хочет с ними поговорить!
- Ох, - вздохнула Виолетта, - они были слишком заняты спасением мира и не нашли времени, чтобы позировать художнику! Гарри, ты должен непременно вызвать сюда живописца, чтобы он увековечил твой облик для нашей картинной галереи! Ты ведешь весьма опасную жизнь, и будет очень обидно, если после твоей гибели мы лишимся возможности с тобой беседовать!
- Дорогая, - резко сказал Сигнус Блэк, совершенно проснувшись и строго глядя на жену, - ты должна немедленно извиниться перед нашим правнуком!
- Вот именно! – в голосе Рона звучал металл. Гермиона энергично кивнула в знак согласия со словами друга.
- А что я такого сказала?! – удивилась Виолетта. – Я просто хотела … Ну ладно, - быстро добавила она, с некоторой тревогой глядя на своего грозного мужа, - я извиняюсь, извиняюсь, извиняюсь! Довольны?!
Сигнус Блэк, Рон и Гермиона сурово кивнули, а Гарри попытался разрядить ситуацию:
- Ничего страшного, я не обиделся… Но скажите, пожалуйста, - быстро заговорил он, не давая Виолетте разразиться новой речью, - где в этом доме хранятся письма и фотографии?
- Все бумаги ты найдешь в архиве, - мягко заговорила одетая в твидовую мантию седоволосая женщина, лицо которой показалось Гарри знакомым. – Второй этаж, шестая дверь налево, через две двери от комнат Джеймса и Лили… Твои родители понимали, что могут погибнуть на войне, и специально собрали в одной комнате все, что может тебя заинтересовать…
- Спасибо, - улыбнулся Гарри, вспомнив, что видел лицо незнакомки в Зеркале Еиналеж. – Вы моя бабушка Дория, да?
Миссис Поттер кивнула и сердечно улыбнулась:
- Мы все очень рады, что ты вернулся домой, Гарри! Надеюсь, ты еще придешь сюда и поговоришь с нами…
- Разумеется, но не сейчас! – юноша уже направлялся к деревянной лестнице на второй этаж.
- Мы понимаем, - улыбнулась Дория, - на войне у солдат есть много гораздо более важных дел, чем болтовня с портретами! Удачи вам, ребята!
- Спасибо! – откликнулись друзья хором.
Когда Гарри, Рон и Гермиона поднялись на второй этаж и зашагали по длинному коридору, рыжеволосый волшебник хмыкнул:
- Ну и язва эта Виолетта!
- А, по-моему, не такая уж она и страшная, - задумчиво сказал Гарри. – Моя прабабушка, конечно, любит лезть в чужие дела, но не стесняется того, что ее сын – сквиб. А уж если сравнить ее с матерью Сириуса…
- Гарри, - взволнованно воскликнула Гермиона, - мы сейчас проходим мимо комнат твоих родителей! Может быть, ты хочешь зайти?
- Да, - кивнул юноша, - я ненадолго…
Рон вознамерился последовать за другом, но Гермиона дернула рыжеволосого волшебника за мантию, и тот отступил.
Сначала Гарри оказался в комнате матери. Здесь витал слабый запах духов, перед зеркалом на туалетном столике стояли флакончики и баночки с давно высохшей косметикой, а на небольшом письменном столе ровной стопкой высились толстые книги по зельеварению, рядом с которыми притулились колбы и реторты. (Да, в большом поместье и у Лили, и у Джеймса должны быть собственные кабинеты, но предположим, что молодые люди так горели на работе, что проверяли свои теории в тот самый момент, когда они пришли им в голову, даже по ночам – прим. авт.)
Здесь же стояли перья в специальной подставке и чернильница, рядом лежала стопка чистых листов пергамента и пачка писем, которые Гарри бегло просмотрел, - это оказались приглашения на балы и вечеринки. Юноша открыл платяной шкаф. Там висело немало магловской одежды - ведь Лили родилась в семье людей, не обладавших волшебными способностями, - а также самые разные мантии: шелковые вечерние и будничные, сшитые из шерсти и хлопка.
В глубине шкафа стоял небольшой железный сейф, от которого у Гарри не было ключа. Юноша рассеянно провел рукой по толстой железной двери – и вздрогнул от неожиданности, когда она отворилась. На полках сейфа лежало много коробочек. Гарри взял ту, что была на краю полки.
Внутри этой коробочки оказались две маленькие шкатулочки и письмо. Юноша открыл одну из них и увидел золотое кольцо, украшенное фигуркой маленького золотого осьминога с глазами-рубинами. В другой шкатулочке был точно такой же перстень с осьминогом, только немного побольше. Гарри надел кольцо на безымянный палец, - оно пришлось ему впору, - а затем развернул письмо. Оказалось, это ювелир, фамилию которого Гарри никогда не слышал, благодарил «м-ра Поттера и мисс Эванс за заказ, ибо в наши дни редко приходится выполнять столь тонкую волшебную работу, наделяя кольца таким количеством волшебных свойств», и желал заказчикам долгой и счастливой семейной жизни. Юноша вдруг понял, что надел обручальное кольцо своего отца, быстро снял перстенек, спрятал его обратно в шкатулку, закрыл ее, положил ее и письмо в коробочку, вернул ее обратно в сейф и захлопнул дверцу. Затем Гарри закрыл шкаф и потянул на себя дверь, соединявшую комнату Лили с комнатой Джеймса.
У отца все оказалось совсем иначе. На стенах висели фотографии знаменитых профессиональных игроков в квиддич 60-ых-70-ых годов и гриффиндорских студентов, игравших в школьной команде вместе с Джеймсом, а также метел всевозможных форм и размеров. В углу на специальной подставке стояла метла, рядом с ней лежал набор принадлежностей по уходу за ней. На письменном столе в плотно закрытой большой стеклянной банке порхал золотой снитч, тщетно пытаясь вырваться. Все остальное пространство стола было завалено моделями метел игрушечных и деталями настоящих, а также книгами, название самой верхней из которых гласило: «Теоретические принципы массового метлостроения».
Гарри, внезапно обессилев, сел прямо на ковер у письменного стола. Как же хочется остаться в этом доме навсегда и никогда не покидать его! Стать портретом, призраком, солнечным зайчиком, что подрагивает сейчас на потолке, - неважно кем, только бы быть здесь… Юноша прикрыл глаза и некоторое время сидел неподвижно, а когда снова открыл их, то увидел фотографию, не замеченную им прежде: Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, - такие, какими Гарри видел их в Омуте памяти Снейпа, - весело улыбаясь, стояли у кромки квиддичного поля. Джеймс был в спортивной форме: видимо, матч только что закончился, и наверняка победил Гриффиндор… Гарри коснулся рукой лиц отца и Сириуса, а затем встал и вышел в коридор.
Архив оказался очень большой комнатой, у стен которой высились шкафы, достававшие до потолка. На полках шкафов лежали толстые фотоальбомы и папки с письмами, снабженные надписями, которые указывали на их содержимое: «Чемпионат мира по квиддичу-1974», «Письма из Хогвартса, второй курс» и т. д.
Гермиона сказала, что логичнее будет смотреть письма и фотографии, начиная с пятого курса и старше: вряд ли взрослого Снейпа могло так пугать то, что Сириус знал какие-то его детские тайны. Гарри снял с полки папку с надписью «Письма Джеймса - 1974-1976 гг.», а Рон и Гермиона наугад взяли фотоальбомы, датированные теми же годами, и начали их изучать.
Гарри развязал тесемки папки, вытащил оттуда верхнее письмо, датированное июлем 1975 года, и начал читать:
Здравствуй, Лили!
За то время, что мы учимся в Хогвартсе, я на каникулах написал тебе двадцать четыре письма, а ты мне - только три! Не слишком-то вежливо, по-моему. Но, раз уж ты решила исправиться и начала отвечать регулярно, я воспользуюсь этим и надеюсь, что ты ответишь снова.
Рад, что тебе нравится Барселона. По-моему, в жаркие дни лучше лежать на пляже, чем бродить по городу, но у каждого свои понятия о развлечениях, так что веселись от души! Уверен, ты найдешь, что посмотреть! Родители говорят, в Барселоне живут больше магов, чем в любом другом городе Испании, даже больше, чем в Гранаде и Кордове, так что всяких волшебных достопримечательностей там очень много...
А я этим летом никуда не поеду. У Хвоста заболела мать: одеревенение суставов в самой тяжелой форме. Сейчас она лежит в больнице Святого Мунго, а Питер подрабатывает там санитаром. Других родственников, кроме матери, у него нет, так что Хвосту приходится самому зарабатывать на жизнь. Днем он часто навещает мать, а по ночам у ее постели дежурю я. Миссис Петтигрю и вправду чувствует себя очень худо, но по больничным правилам при одеревенении суставов бесплатная ночная сиделка пациентам не полагается, а на платную у семьи Петтигрю нет денег. Брать взаймы у нас с Бродягой они отказываются наотрез, хорошо хоть, Питер регулярно ужинает у нас, а то бы совсем оголодал и отощал. Работать ночной сиделкой не слишком сложно, хотя и скучновато, поэтому пиши мне письма подлиннее, чтобы их можно было долго читать.
Жаль только, с другими Мародерами я вижусь редко. У Люпина подозревают гиппогрипп, так что целители держат Лунатика на строгом карантине и запрещают видеться с друзьями. Вот ведь угораздило Ремуса захворать в разгар летних каникул, в самую жару!
А Бродяга занят целыми днями. Его дядя Альфард умер и оставил ему все свое состояние, а у юристов возникли какие-то проблемы, в суть которых я вникнуть не могу. Так что теперь Сириус целые дни проводит в юридических конторах, изучает бумаги. Может, это и к лучшему: Бродяге сейчас нужно какое-нибудь большое и серьезное дело, чтобы переключить внимание. Но уже понятно, что состояние Сириусу досталось огромное, и нашего Бродягу через несколько дней наверняка выберут Наследником года. Тогда вокруг него будет виться даже больше девушек, чем сейчас, хотя это трудно себе представить.
Вот и все новости. Очень жду ответа!
Джеймс
Гарри стиснул зубы, отложил письмо и взялся за следующее. Он никогда не думал, что будет так тяжело читать письма родителей, - заставлять вновь говорить тех, кого давно уже нет на этой земле. Но рядом с тоской в глубине души жила и радость: он слышит голоса Джеймс и Лили через годы и расстояния…
Через некоторое время Гарри, Рон и Гермиона пообедали едой, извлеченной из уменьшающего мешка. Было очень приятно видеть, что Уменьшающие чары совсем не повлияли на заклятья, сохраняющие свежесть и температуру продуктов.
После обеда друзья вновь принялись за работу. Время шло, но им не удалось обнаружить ничего интересного. Отложив очередную пачку писем, Гарри наугад снял с полки фотоальбом и, лишь раскрыв его, осознал свою ошибку: на корешке было написано: «Рождественский концерт – 1972 год». Третий курс – это, пожалуй, рановато… Но первая же увиденная фотография заставила юношу забыть обо всем. Старенький черно-белый снимок запечатлел стадион для игры в квиддич, из-за зимнего времени накрытый высоким каменным сводом, нарядных зрителей на трибунах, и летящих на метлах игроков в форменных мантиях своих факультетов. В ближайшем к фотографу игроке Гарри узнал Джеймса Поттера – веселого, улыбающегося... Это была не игра, а что-то вроде показательных выступлений: в кадр попали игроки всех четырех факультетов. Но Джеймс выглядел увлеченным, словно на решающем матче сезона.
Юноша перевернул страницу - на следующей фотографии Сириус, очень гордый, получал из рук Дамблдора кубок за успехи в учебе. На новом снимке на арене стадиона появились иллюзии больших каменных глыб, в глубине которых мелькали то ли светляки, то ли драгоценные камни. Среди глыб два неуклюжих глиняных гиганта складывали тяжелые валуны в высокую стену. Гарри не сразу заметил, что работой одного из великанов руководила Лили Эванс, очень серьезно и сосредоточенно устремившая палочку на исполина. Студента, управлявшего другим гигантом, юноша разглядел не сразу: тот стоял в тени высокой скалы. Впрочем, Снейпа можно было узнать при любом освещении… Гарри закусил губу и перевернул страницу.
На следующем снимке несколько пар, к изумлению юноши, танцевали, не касаясь ногами земли. Удивленный Гарри спросил друзей, как такое возможно.
- Это же воздушные танцы! – ответила Гермиона. – Они очень популярны в волшебном мире. Ни одно заклинание не позволяет магам летать подолгу, но если как следует разбежаться и прыгнуть, то с помощью специальных чар можно парить в воздухе некоторое время. В 70-ые - начале 80-ых годов британские воздушные танцоры и мужчины-одиночники были лучшими в мире, а в Хогвартсе работали самые квалифицированные тренеры по этому виду спорта. Но когда самого знаменитого тренера, Бетти Комптон, убили Пожиратели, почти все остальные ее коллеги и их ученики перебрались в американскую школу волшебства и теперь выступают за США. С тех пор мы никак не можем восстановить свои позиции. А жаль…
- А какие воздушные танцоры сейчас лучшие? – поинтересовался Гарри.
- Болгарские, - сквозь зубы ответил Рон, - причем во всех четырех видах полетов: акробатике, танцах и одиночных мужских и женских. (Конечно, данная ситуация соответствует разгару сезона 2005-2006 гг., а для лета 1997-ого и для нашего времени это лютый анахронизм, но уж очень у меня на душе погано – прим. авт.)
- В танцах все не так однозначно, - фыркнула Гермиона, - мне нравится и румынская (пардон, пришлось переименовать реально существующую болгарскую пару - прим. авт.) пара, и литовская, и особенно французская. Кто же виноват, что у французов такая шкодливая федерация воздушных танцев…
- Да уж! – хмыкнул Рон.
Гарри эти проблемы не особенно интересовали, и он перевернул страницу фотоальбома. Сначала юноше показалось, что следующий снимок сделан в Запретном Лесу, но потом он понял, что это все тот же стадион для квиддича, просто на нем под воздействием чар выросли очень убедительные иллюзии деревьев.
Вдруг Гарри показалось, что где-то совсем рядом звонит будильник, а он не может пошевелиться, чтобы нажать на кнопку звонка, не может проснуться… Юноша встряхнулся: что за глупость, он же даже не спит! Но чувство тревоги не только не исчезло, а стало еще сильнее.
Гарри стал разглядывать фотографию, но не нашел на ней ничего опасного. На первом плане улыбающаяся девочка со смешными косичками взмахивала волшебной палочкой, - и, повинуясь ей, жеребята единорогов кружились в танце. В глубине снимка пухлый светловолосый мальчик крепко держал под уздцы крылатую лошадь, которая безуспешно пыталась вырваться. На самой высокой ветке иллюзорного дерева сидел Фоукс - феникс Дамблдора, находящийся в своей наилучшей форме… В общем, все выглядело очень мило. Почему же тогда на душе так тревожно?..
- Скажите, вы никого здесь не узнаете? – Гарри показал фотографию друзьям.
Рон и Гермиона отрицательно покачали головой, но его это не успокоило
- А это не Петтигрю? – спросил Гарри, показывая на светловолосого мальчишку.
- Нет, - твердо ответила Гермиона, - у Петтигрю уши расположены намного ниже… А почему ты спрашиваешь?
- У меня такое чувство, что на этой фотографии я вижу что-то знакомое, - неохотно объяснил Гарри, сам удивляясь своим словам. – Мне кажется, что я должен вспомнить это НЕМЕДЛЕННО, иначе попаду в большую беду… Но я не могу!
Рон и Гермиона принялись внимательно разглядывать фотографию, затем девушка отрицательно покачала головой:
- Нет, мне здесь ничего не кажется знакомым!
- А я, по-моему, что-то узнаю, - с сомнением произнес Рон, - но не могу вспомнить, где это видел…
- А фотография не подписана? – заинтересовалась Гермиона.
Гарри проверил, но не нашел никаких пометок.
- Если снимок тебя так беспокоит, возьми его с собой и покажи портретам твоих бабушки и дедушки, - посоветовала юная волшебница. – Вдруг они могут сказать, кто на нем изображен?
Гарри вынул фотографию из альбома и положил ее в карман мантии.
Друзья сидели в архиве еще долго, однако не нашли никаких данных, способных объяснить, почему Снейп так боялся Сириуса. Но наступил вечер, и пришла пора покидать этот уютный дом. Спустившись в холл, трое друзей вновь подошли к портретам, и Гарри показал своей бабушке встревожившую его фотографию.
- Я помню рождественский концерт 1972 года, - кивнула Дория Поттер, - и эти фотографии сделала именно я. Выступление детей с единорогами и крылатыми лошадьми я тоже помню. Очень красиво! Но имена детей совершенно вылетели у меня из памяти! Могу сказать с уверенностью, что они не были друзьями Джеймса, иначе бы я их запомнила…
- А это точно не Петтигрю? – на всякий случай уточнил Гарри еще раз.
- Нет, что ты! – рассмеялась Дория. – Питер был совсем другой! Да и не мог бы он так лихо управляться с крылатой лошадью, потому что животных боялся. Он был тихий, вежливый мальчик… Я, конечно, знаю, в чем сейчас обвиняют Питера, но не могу поверить, что он совершил такое. Мне всегда казалось, что это какое-то недоразумение…
- А мне Петтигрю никогда не нравился! – резко сказал старик, в котором Гарри узнал своего дедушку Чарлуса Поттера. – Типичный подлипала! Покажите-ка фотографию…
Внимательно изучив снимок, Чарлус покачал головой:
- Эти дети мне не знакомы. Возможно, я и видел их на концерте, но не помню имен. И мальчик на снимке – совершенно точно не Петтигрю…
- Спасибо за помощь, - Гарри постарался скрыть свое разочарование. – Скажите, я могу завтра переехать сюда?
- Ты не должен спрашивать у нас разрешения! – улыбнулась Дория Поттер. – Это ведь твой дом! Мы будем очень счастливы, когда ты наконец вернешься сюда!
- Я буду рад, если вы поживете здесь до конца каникул, - сказал Гарри Рону и Гермионе. – Одному в таком большом доме мне будет как-то не по себе…
Рон и Гермиона кивнули в знак согласия, а Виолетта Блэк радостно воскликнула:
- Чем больше гостей, тем лучше! С нетерпением ожидаю момента, когда вы начнете устраивать балы! Какое счастье! Я так давно не бывала на балах!
- Но… я не умею устраивать балы, - растерянно сказал Гарри. – Да и кто ко мне придет?!
- Я научу тебя! – обрадовалась Виолетта. – Это очень просто! И, можешь мне поверить, на бал к Наследнику года приедут все!
Гарри замялся: у него сохранились не самые лучшие воспоминания о Святочном Бале, да и времени до конца каникул осталось так мало, что было жалко тратить его на всякую ерунду…
- Боюсь, дорогая, твой правнук пошел в своих родителей, - немного ехидно заметил Сигнус Блэк. – Джеймс тоже терпеть не мог балы, у него на уме были только метлы, да и Лили больше любила свою работу, чем танцы!
Эти слова очень порадовали Гарри, и, немного осмелев, он спросил:
- А чем занимались мои родители?
- Джеймс был испытателем новых моделей метел в фирме Флагштоков! – гордо ответил Чарлус Поттер. - Это очень опасное занятие, но твой отец любил риск и никогда не терял самообладания в трудную минуту! А Лили работала в лаборатории по созданию лекарства против гиппогриппа. Твоя мать мечтала закончить работу прежде, чем начнется новая эпидемия, но не успела… Когда стало ясно, что Дория заразилась гиппогриппом, мы запретили Джеймсу и Лили ухаживать за ней и бывать в этом доме, пока эпидемия не закончится: они были очень молоды и хотели завести много детей. А гиппогрипп – штука опасная и чреватая многими осложнениями… Вакцину от этой болезни нашли только в 1988 году, и я абсолютно уверен, что это произошло бы намного раньше, если бы твоя мать осталась жива и продолжала работу! Ты же знаешь, Лили разбиралась в зельях как мало кто другой… – Чарлус немного помолчал, а потом очень веско сказал: - Джеймс и Лили были очень хорошими людьми и всю свою жизнь работали на благо человечества! Мы гордимся нашими замечательными потомками и очень рады, что ты оказался достоин своих родителей!
(В одном из интервью JKR говорила, что родители Джеймса умерли от естественных причин. Согласно фамильному древу Блэков, Дория скончалась в 1977 году в возрасте 57 лет; летом того же года Лили и Мародеры окончили Хогвартс. Дата смерти Чарлуса не указана. Для простоты я считаю, что он умер в один год с супругой, и самое очевидное объяснение этому – эпидемия. Кроме того, очень многие волшебницы впервые рожали в возрасте 30-40 лет: видимо, что-то мешало им завести детей раньше. Предполагаю, что это связано с осложнениями после тяжелой болезни – прим. авт.)
- Ох, Гарри, я чуть не забыла! - вздохнула Дория. – За таким домом, как наш, нужно тщательно ухаживать. Мы давно уже дали свободу нашим домашним эльфам, и после гибели Джеймса и Лили они уехали в США – там рабство домовиков много лет как отменено, эльфы свободны и живут в своих собственных городках. Но я уверена: если ты напишешь домовикам, которые служили у нас, и предложишь вновь нанять их на работу, то многие согласятся вернуться. Эльфы регулярно присылают нам письма, и, по-моему, скучают по Англии. Адреса домовиков ты найдешь в кабинете твоего отца…
- Спасибо, - кивнул Гарри, - я займусь этим завтра же, как только приеду!
- А куда вы сейчас направляетесь? – спросила Дория.
- На Тисовую улицу.
- Лили часто там бывала и сделала много порталов, переносящих туда. Некоторые из них по-прежнему хранятся вот в этом шкафчике, - бабушка показала рукой на искомый предмет мебели.
Гарри достал из шкафчика портал в виде не очень длинного железного прута и поблагодарил Дорию за помощь.
- И, уходя, не забудь задернуть шторы! – капризно сказала Виолетта. – От постоянного яркого света у нас портится цвет лица!
Гарри так и сделал. В холле вновь воцарился полумрак. Попрощавшись с портретами, друзья покинули «Клены». Солнце светило уже по-вечернему мягко.
До Тисовой улицы Гарри, Рон и Гермиона добрались только в сумерках и, забравшись на чердак, сразу же начали ужинать. Еда по-прежнему оставалась свежей, супер-пенящееся шампанское семнадцатилетней выдержки тоже было вкусным, хотя Гарри так и не понял, чем оно отличается от обычного, которое он пил в ресторане папаши д’Артаньяка несколько недель назад.
После ужина друзья заварили чай и полакомились великолепным тортом. Когда чаепитие было завершено, они продолжали сидеть за столом, лениво обсуждая сегодняшние поиски и дальнейшие планы. Гарри чувствовал странное отупение: слишком много всего он увидел и услышал сегодня…
Вдруг где-то внизу раздался дикий мяв.
- Ой, это Глотик! – растерянно сказала Гермиона. – Он, наверное, гулять хочет! Но придется коту потерпеть до завтра, а то я боюсь, что он не вернется вовремя. Ничего, в «Кленах» у Глотика будет много места для прогулок…
Мяв стал еще громче, и девушка встала со своего места:
- Пойду нарву Глотику травки! Пусть он знает, что я его люблю, даже если и не всегда делаю то, что он хочет…
- Я тебе помогу! – Рон тоже вскочил со стула.
Гарри хотел пойти с друзьями, но сообразил, что они прекрасно обойдутся без него, и остался сидеть. Голова слегка кружилась, перед глазами мелькали черно-белые фотографии и яркие портреты, а неумолчный мяв кота, казалось, чем-то напоминал громкий голос Виолетты. Наверное, шампанское оказалось крепче, чем можно было предположить… Юноша почувствовал, что задыхается, пошире открыл окно и передвинул к нему стул.
Шаги Рона и Гермионы стихли внизу. Хлопнула входная дверь. Гарри увидел, как его друзья вышли из дома Дурслей и скрылись за углом.
Прошло несколько минут. Живоглот продолжал орать. Юноша уже собрался спуститься вниз и успокоить кота, как вдруг совсем рядом раздался тихий хлопок. Затем знакомый голос произнес:
- Экспелиармус! Петрификус Тоьталус! Добрый вечер, Гарри Поттер! Давно не виделись…
Гарри, мгновенно утратив контроль над телом, повалился со стула на пол, едва не разбив голову о ножку своей кровати. В голове юноши билась дикая мысль: «Это только сон! Этого не может быть!»
- Больше двух лет мы не встречались, - голос между тем продолжал звучать в его ушах. - Ты вырос, возмужал… Стал совсем взрослым! Даже жаль, что твой день рождения окажется последним днем твоей жизни…
Гарри наконец понял, что это не сон, и заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно:
- Добрый вечер, миссис Лестрейндж! Не ожидал вас здесь увидеть! Как вам удалось сюда попасть?
Беллатриса рассмеялась:
- А ты молодец! Не просто лежишь бревном, а пытаешься что-нибудь у меня выведать! Я всегда уважаю храбрость, поэтому отвечу… Видишь ли, среди рыцарей Темного Лорда давно ходят слухи о сильном защитном заклятии, наложенном на этот дом. Я не верю слухам и проверила все сама еще весной. Оказалось, что никакого заклятия на этом доме нет, нет даже антитрансгрессионного заклинания! Дамблдор лгал, малыш, он и не думал тебя защищать! Но на всякий случай я подождала, когда этот ничтожный старик покинет мир живых, а затем приступила к действиям… Кстати, ты совершенно зря косишься на дверь: прежде чем явиться сюда, я в саду обездвижила Рона и Гермиону. Я возьму их с собой, когда покину этот дом. Думаю, Темный Лорд обрадуется такому подарку… Честно говоря, я предполагала, что Рон и Гермиона заглянут к этому мерзкому коту, и некоторое время ждала их у двери комнаты, где он сидел, но безрезультатно. Интересно, какое заклинание эта девка наложила на дверь своей комнаты? Позднее я обязательно это выясню… Но к тому времени твои друзья уже настолько отупели, что даже не подумали успокоить свое мерзкое животное. Пришлось разбираться с ними в саду; впрочем, это оказалось совсем несложно. Рон и Гермиона были слишком заняты друг другом, чтобы смотреть по сторонам, да и мое лекарство правильно на них повлияло…
- Какое лекарство? – спросил Гарри, пытаясь пошевелиться одеревеневшими конечностями.
Беллатриса сухо рассмеялась, - ее смешок походил на скрежет железа по стеклу, - уселась на стул и весело взглянула на беспомощного собеседника:
- Трифелилтазепам, или трифопам! Это сильное магловское успокоительное, вызывающее заторможенность реакций. Передозировка не смертельна, хотя и имеет весьма неприятные последствия. Но самый гремучий эффект это лекарство дает в сочетании с алкоголем, даже самым слабым: тут возможно все, вплоть до галлюцинаций. Вскоре после побега из Азкабана я купила очень крупную партию трифопама. (Я уверена, что задолго до ареста какую-то часть своих денег Белла и ее муж спрятали на секретных счетах, но основной капитал и фамильные драгоценности миссис Лестрейндж сейчас недоступны – прим. авт. ) Тогда я еще не вполне представляла, как его использую, хотя кое-какие идеи у меня уже имелись… Видишь ли, я никогда не понимала тех рыцарей Темного Лорда, которые не интересуются жизнью грязнокровок. Нет, противника надо знать лучше, чем он сам себя знает! Впрочем, когда я училась в Хогвартсе, то думала не о борьбе с врагами, а о том, чтобы стать Ликвидатором заклятий в банке «Гринготтс»… Глупые мысли приходят в голову девчонкам, верно?
- Мысль стать Ликвидатором заклятий не кажется мне глупой, - осторожно возразил Гарри, безуспешно, но упорно пытаясь вновь вернуть себе способность двигаться. – Так как же вы подсыпали нам лекарство?
Миссис Лестрейндж вновь рассмеялась:
- Я подсыпала его не вам! Нет, я действовала умнее… Магловедение я изучала до окончания школы и хорошо представляю себе, как действует водопровод у грязнокровок. Я знала, что, живя у маглов, ты и твои друзья будете пить воду из-под крана. А в день твоего совершеннолетия вы непременно выпьете хотя бы одну бутылку алкоголя, причем, скорее всего, сделаете это не утром, а вечером, ибо днем у тебя окажется немало важных дел… На всякий случай я посоветовалась со специалистами-маглами: многие из них ради горсти монет способны сделать все, что угодно, не задавая лишних вопросов. Фармацевты рассчитали количество трифопама, которое необходимо засыпать в водопровод, чтобы люди, пьющие оттуда воду, за двадцать четыре часа получили избыточную дозу лекарства. А гидротехники определили, как должна выглядеть емкость с лекарством и где именно нужно ее установить, чтобы трифопам попадал в воду на протяжении целого дня в строго определенном количестве. А закончив свои изыскания, маглы полностью забыли о них: заклинание Забвения уничтожило все ненужные воспоминания…
Беллатриса помолчала немного, а потом с торжеством сказала:
- И я все рассчитала верно! Эти ничтожества из Ордена Феникса бдительно вас охраняют, но им и в голову не пришло следить за водораспределительным узлом, доставляющим воду в ваш квартал! Я проникла туда прошлой ночью и установила на оборудовании, доставляющем воду на Тисовую улицу, емкость с лекарством! Меня никто не заметил, и все получилось наилучшим образом. В трифопаме нет магии, поэтому его присутствие не обнаружили люди из Ордена. Лекарство не смертельно, поэтому никто из маглов не обратил внимания на свою слабость и вялость. Даже если кто-то из местных жителей сегодня попал в аварию, это никого не обеспокоило: ДТП в мире маглов случаются каждый день!.. Но при этом ты, твои друзья и твои охранники стали гораздо менее опасными противниками в схватке! Все вышло именно так, как я и предполагала! Хотя я думала, что вы не ограничитесь лишь одной бутылкой супер-пенящегося шампанского, но после еды вы решили выпить чаю и этим очень здорово мне помогли. А уж твои охранники наверняка откроют бутылочку очень огненного виски, и оно вырубит их надолго… Здорово, правда?
- Да, здорово! – искренне сказал Гарри, пытаясь оживить оцепеневшее тело. Вдруг в памяти юноши всплыла невероятно яркая картина: тощий грязноволосый подросток, отплевываясь розовой мыльной пеной, изо всех сил пытается ползти по зеленой траве. Гарри ни с того ни с сего дико рассердился и подумал, что если Снейп мог справиться с заклятием Петрификус Тоталус, то и он сам просто обязан это сделать. Юноше даже не пришло в голову, что чары, наложенные одной из сильнейших боевых волшебниц своего времени, гораздо труднее разрушить, чем заклинания пятнадцатилетнего подростка…
- И мой план удался! – гордо заявила миссис Лестрейндж. – Теперь мне будет несложно тебя убить!
- Но Волдеморт запретил Пожирателям убивать меня! – попробовал возразить Гарри.
- Темный Лорд просто не хочет рисковать нашими жизнями! – решительно заявила Беллатриса. – Но господин простит меня, увидев твою мертвую голову! Простил же он Снейпа, нарушившего его приказ: ведь уничтожить Дамблдора должен был мой племянник, и никто другой не имел право вмешиваться! Но, несмотря на проступок Северуса, Темный Лорд по-прежнему благоволит этому низкородному ублюдку! Я надеялась, что Снейп будет сурово наказан после того, как он провалил новое задание нашего господина, однако этого не произошло! Темный Лорд все еще доверяет сальноволосому гаденышу... Но ничего, когда я убью тебя, господин поймет, кто из его рыцарей предан ему больше других! И все у нас будет по-прежнему – нет, даже лучше, чем прежде!
Крик миссис Лестрейндж, в котором звучало отчаяние, боль и тоска, перешел в приступ жестокого кашля. Вид у Беллатрисы сейчас был совершенно больной и безумный, но, как ни странно, ни крайняя худоба, ни лихорадочный блеск в глазах, ни грубая черная мантия не портили, а лишь ярче подчеркивали удивительную, редкостную красоту этой женщины.
- Вы рассуждаете вполне разумно, - спокойно сказал Гарри. Интересно, руки действительно начали оживать или это ему просто кажется? – Я ваш враг и буду бороться с вами, пока жив. Но зачем вам Рон и Гермиона? Без меня они все равно абсолютно беспомощны… Пощадите их, пожалуйста!
- Нет уж! – злобно фыркнула Беллатриса. – Все, кто осмелился идти против воли Темного Лорда, поплатятся за это жизнью! Я карала людей и за меньшие прегрешения, чем те, в которых повинны твои друзья!
- Но разве победители не должны быть милосердными? – Гарри замолчал, боясь, что выдаст себя: именно в это мгновение он почувствовал какое-то жжение у себя на груди. Медальон Люпина! Ремус говорил, нужно сжать его в руке, чтобы вызвать подмогу… Медальон послужит и маяком при трангрессировании… Значит, все, что нужно, - это суметь поднять руку к груди! Интересно, услышат ли Билл и Тонкс разговоры в помещении, куда трансгрессируют по указанию медальона? Надо попробовать их предупредить… А если на них тоже повлияло лекарство?! Нет, об этом нельзя думать! Белла ведь мастер легилименции!
К счастью, последние слова Гарри привели миссис Лестрейндж в неистовство, не позволившее ей прочитать его мысли:
- Мы будем милосердными, лишь когда Темный Лорд одержит окончательную победу! – завизжала Беллатриса, - и только с теми, кто этого достоин! А пока…
Этот вопль был прерван самым неожиданным образом: у двери кто-то деликатно покашлял и осторожно спросил:
- Гарри, ты не мог бы утихомирить вашего кота? Он орет так громко, что мешает Дадлику спать…
В дверях стояла миссис Дурсль в потертом розовом халатике и розовых тапочках с помпонами. Волосы достойной дамы были закручены на бигуди, а на лице застыло явное неодобрение действий племянника. Гарри закусил губу: только этого сейчас не хватало!
- Тетя Петунья, - заговорил юноша, стараясь, чтобы его голос звучал как обычно, - я обязательно успокою кота, только немного позже! А пока уйдите отсюда, пожалуйста!
- Гарри, почему ты лежишь в присутствии гостьи? – удивилась миссис Дурсль. – Это неприлично! Встань немедленно! И кто вообще эта женщина? Я ее к себе не приглашала…
Тетя Петунья прошла на чердак, глядя на происходящее с заметным недовольством.
- Пожалуйста, уйдите! – взмолился Гарри, но его перебила миссис Лестрейндж:
- Это твоя эльфка? – спросила она, указывая на вошедшую.
- Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, - с достоинством ответила миссис Дурсль, - но все-таки отвечу. Я - хозяйка этого дома и прихожусь Гарри тетей. Я сестра его матери.
- Это… сестра Лили Поттер?! – Беллатриса истерически расхохоталась. – Этот пучок гнилой редиски – сестра Лили Поттер?!
Губы тети Петуньи побелели, и она жестко сказала:
- Любезнейшая, я вас к себе не приглашала! И я не привыкла, чтобы меня оскорбляли в моем собственном доме! Убирайтесь отсюда!
- Тетя Петунья, не надооооо… – Гарри захлебнулся отчаянным криком и вдруг почувствовал, что может немного двигать руками. Еще немного… и еще немного…
Миссис Лестрейндж на какое-то мгновение потеряла дар речи от изумления: с высокородной волшебницей никто и никогда не разговаривал подобным образом. Впрочем, Беллатриса быстро пришла в себя и недобро усмехнулась:
- Я уйду отсюда, когда захочу, а ты, мразь, будешь наказана за свое мерзкое поведение…
Взмах палочкой – и тетя Петунья упала на пол. Именно в этот момент Гарри почувствовал, что может двигать руками, схватил медальон и громко заорал:
- Миссис Лестрейндж! Пожалуйста, пожалейте мою тетю! Пощадите Рона и Гермиону!
- Ты кричишь, - Беллатриса, на губах которой играла немного рассеянная довольная улыбка, вновь обернулась к юноше, - это хорошо! Мой господин будет рад узнать, что перед смертью ты вопил как недорезанная свинья… О, - она вдруг хмыкнула, - а я тебя недооценила! Оказывается, ты сумел избавиться от моего заклятия! Можешь собой гордиться: это мало кому удавалось! Но не вздумай двигаться: один лишний жест – и ты будешь умирать долго и в страшных мучениях! Впрочем, - миссис Лестрейндж снова улыбнулась, - почему бы не позабавиться? С достойным противником нужно сражаться достойно! Акцио, палочка Гарри Поттера!
Повинуясь заклинанию, палочка юноши вылетела из его чемодана и приземлилась на столе перед Беллатрисой. Миссис Лестрейндж достала из кармана мантии маленькие песочные часы и мягко сказала:
- Песок в этих часах пересыпается ровно за полминуты. Если за тридцать секунд ты сумеешь схватить свою палочку, я устрою с тобой честную дуэль…
- Вы положите свою палочку, когда я буду бежать? – поинтересовался Гарри, сам понимая глупость этого вопроса: от места, где он лежал, до стола можно было добраться за три секунды. Впрочем, руки и ноги юноши еще не вполне освободились от действия заклинания Петрификус Тоталус, так что он не был уверен, сумеет ли прямо сейчас просто подняться с пола.
- Нет, что ты! – удивилась Беллатриса. – Неужели ты не научился двигаться вперед, уклоняясь от чар противника?! Какой стыд! Впрочем, только ты виноват в своей собственной тупости, и я тебе потакать не стану… Ну что, начинаем?..
- Подождите! Я должен обдумать свои действия! – запротестовал Гарри, разминая затекшие руки и ноги. Он был абсолютно убежден, что сейчас, не полностью избавившись от заклятия Петрификус Тоталус, да еще под ударами миссис Лестрейндж, взять со стола свою палочку не сможет.
- Хорошо, я даю тебе минуту на размышление, - кивнула женщина и перевернула песочные часы. – Песок пересыплется через 30 секунд, и я переверну часы снова. Но, когда я возьму их в третий раз – решай быстрее, иначе тебя ничто не спасет!
Глядя на быстро сыплющийся песок, юноша лихорадочно думал, как можно нейтрализовать Беллатрису. Ударить по голове бутылкой из-под шампанского – миссис Лестрейндж не подпустит его так близко к себе… От брошенного стула она легко уклонится… Несколько секунд Гарри с наслаждением представлял, как розовая Жамба задавит Беллочку. Тем временем миссис Лестрейндж перевернула часы, и Гарри выбросил из головы неправильную мысль: нет, настоящая Беллатриса не испугается мерзкого земноводного… А чего она испугается? Юноша закусил губу, озаренный внезапной догадкой, и осторожно повернул голову – да, это лежит там, куда он и положил его утром, чтобы Дурсли не заметили, даже если войдут на чердак… Только бы успеть!
- Я согласен, - кивнул Гарри, когда весь песок в часах пересыпался вниз.
- Храбрый мальчик! – довольно улыбнулась миссис Лестрейндж, вновь переворачивая часы. – Раз, два, три…. Начали! Круцио!
С ее волшебной палочки сорвался зеленый огонь, но Гарри и не думал бежать к столу, так что удар не попал в цель. Все свои силы юноша вложил в рывок под кровать, туда, где лежала плотно закрытая железная коробка с надписью: «Долой Жабу!»
Забравшись в узкое пространство между кроватью и стеной, Гарри повернул коробку так, чтобы ее крышка смотрела в сторону Беллатрисы, уже наводящей на него палочку, одним движением сорвал крышку и что есть мочи заорал: «Фас»!
Миссис Лестрейндж была абсолютно бесстрашной женщиной и не испугалась бы даже дракона, если бы он появился перед ней в этой комнате. Но, как и все прочие люди, Беллатриса ненадолго терялась перед неожиданностями, а три десятка крылатых, лязгающих железяк, устремившихся к ней, озадачили бы любого. Миссис Лестрейндж на мгновение забыла о юноше и начала размахивать палочкой, пытаясь отогнать железных агрессоров. Тем временем Гарри, не обращая внимания на нескольких УМСов, вонзивших в него свои иглы, бросился к столу.
Вдруг заскрипела входная дверь. Гарри ничего больше не услышал, но миссис Лестрейндж, грязно выругавшись, отбила заклятие и немедленно трансгрессировала. Юноша, замерев в той же полусогнутой позе, в какой бежал к столу, поднял голову и увидел Билла, Тонкс, Рона и Гермиону, входящих на чердак.
- Все в порядке, Гарри! Белла трансгрессировала отсюда, - быстро сказал Билл, потрясенно глядя на юношу. – Какой же ты молодец, что сумел вызвать нас! Мы не могли прийти сразу: мы ведь думали, что особняк Дурслей защищен от врагов мощными заклятьями, и не охраняли тебя, когда ты был здесь. А миссис Лестрейндж наложила на этот дом сильнейшие антитрансгрессирующие чары, так что сразу попасть сюда мы не сумели. Кроме того, сначала мы должны были проверить, не привела ли она с собой еще кого-нибудь. К счастью, она была одна…
- Гермиона, Рон, как вы? – спросил Гарри, наконец сумев разогнуться.
- Мы в порядке! – заплакала Гермиона. – Прости, Гарри, я не заметила ее приближения! И я должна была сообразить, что своим криком Глотик пытается нас предостеречь! Что на меня нашло, не знаю…
- Это какое-то магловское лекарство, - объяснил Гарри. – Беллатриса насыпала лекарство в водопровод, и мы все были одурманены…
- Расскажи подробнее! – заинтересовалась Тонкс
- Потом, - покачал головой Гарри. – Беллатриса оглушила тетю Петунью. Посмотрите, что с ней…
- Да-да-да, - волшебница с розовыми волосами склонилась над лежащей женщиной.
- Она отвлекла Беллу, заставила ее ослабить наложенные на меня чары и спасла мне жизнь, - задумчиво произнес юноша, только сейчас в полной мере осознав этот факт. – Миссис Дурсль, наверное, нужно отправить в больницу Святого Мунго. Я надеюсь, тетя быстро поправится…
- Гарри! – Тонкс закричала так пронзительно, что юноша вздрогнул, а потом заговорила более спокойно: – Гарри, мне очень жаль, но твоя тетя… мертва…
- Нет!!! – юноша рванулся к неподвижно лежащей миссис Дурсль. – Это неправда! Зачем было ее убивать?! Она же старая! Она же магла! Это же нелепо! Нет, ты ошиблась!
Подбежав к тете, Гарри увидел ее бессмысленные, мертвые глаза и скрюченные руки, а потом услышал крик Билла:
- Петрификус Тоталус!!
Не успев удивиться, юноша свалился рядом с миссис Дурсль.
- Что проис…. – начала Гермиона, но ее слова были прерваны донесшимся с первого этажа, из гостиной Дурслей, громким боем старинных часов. Отбив полночь, куранты смолкли. Когда вновь наступила тишина, Билл поднял Гарри с пола и сказал:
- Гарри, извини, но у нас сейчас нет времени для истерик! Тонкс, вызови мракоборцев и, на всякий случай, целителей! Я доставлю Гарри в «Нору», а потом вернусь! Рон, Гермиона, соберите вещи свои и Гарри! Гермиона, когда закончите сборы, трансгрессируй в «Нору» вместе с Роном!
- Я не хооооо… - крик юноши утонул во мраке, в котором всегда оказываются трансгрессирующие люди. Через секунду Гарри увидел входную дверь дома семьи Уизли.
Глава 10 Секретный сейф тети Петуньи Напоминаю: 9-ая глава была дополнена 22-ого апреля.
Фрагмент, выделенный **, переведен мной, хотя я и понимаю, что трудно перевести три строки иначе, чем прочие переводчики.
***
Когда Гарри позднее пытался вспомнить, что происходило с ним сразу после прибытия в «Нору», в памяти всплывали лишь какие-то странные бессвязные обрывки. Вот он сидит в гостиной дома Уизли, рядом с отцом Рона, и понимает, что уже рассказал своему собеседнику о коварном плане Беллатрисы, но совершенно не помнит, как это произошло.
Дальнейшие события вовсе изгладились из памяти юноши. Он помнил лишь, что через некоторое время после этого разговора лежал на кровати, на которой обычно спал во время визитов в «Нору», поджидая, когда уснет Рон. Рыжеволосый волшебник, расположившийся на другой кровати, притворялся спящим и вдохновенно храпел, но не мог ввести друга в заблуждение.
Наверное, Гарри все-таки задремал. Пока он ожидал, когда Рон уснет, вокруг было темно. Однако юноше казалось, что уже через секунду после этого момента комнату заливал яркий свет солнца, в саду громко чирикали утихшие на ночь птицы, а рыжеволосый волшебник храпел уже по-настоящему. Но в доме было очень тихо: значит, все еще спали. Это хорошо…
Гарри встал с кровати и начал одеваться. Интересно, когда и как он успел раздеться? Совершенно вылетело из головы…
Надев мантию, он взял со стола очки, волшебную палочку и клетку с Буклей и вытащив из-под кровати чемодан (юноша абсолютно не помнил, как раскладывал эти вещи), вышел из спальни Рона и тихо спустился вниз по лестнице. Когда юноша уже дотронулся до ручки входной двери, ему в спину ударил тихий, бесконечно усталый голос:
- И куда же это ты собрался, скажи, пожалуйста?
- А вы не понимаете?! – закричал Гарри с отчаянием, удивившим его самого.
- Нет, не понимаю, - покачал головой мистер Уизли. – И говори, пожалуйста, потише, иначе ты весь дом перебудишь. И, если не возражаешь, давай присядем: устал я что-то…
Юноше какое-то мгновение очень хотелось уйти, громко хлопнув входной дверью, но он понимал, что не имеет право так поступить с человеком, которого знал много лет и который всегда хотел ему добра. Со вздохом Гарри проследовал за мистером Уизли в гостиную. Пока они усаживались в потертые кресла, юноша исподтишка разглядывал своего собеседника и поразился, насколько тот изменился за последнее время. Казалось, со времени их встречи в Хогвартсе, у постели раненого Билла, мистер Уизли постарел на двадцать лет. Рыжие волосы почти полностью поседели, морщины на лице стали намного глубже, а прежде высокая, стройная фигура ссутулилась и словно бы съежилась. Гарри удивился, как он не заметил этого позавчера. Или авторитет должности руководителя Ордена Феникса так застил ему глаза, что он не понял, каким грузом легла она на плечи мистера Уизли? Сейчас Артур немного напоминал… да, старшего Крауча, каким Гарри видел его в Хогвартсе во время Турнира Трех Волшебников! Юноше не понравилась эта мысль, и он постарался запрятать ее куда-нибудь поглубже и никогда к ней не возвращаться.
Мистер Уизли тем временем удобно устроился в кресле и негромко спросил:
- Так куда же ты собрался, Гарри?
- Куда-нибудь подальше от этого дома! – резко сказал юноша. – Я опасен для всех своих друзей, неужели вы не понимаете?! Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще погиб вместо меня!
- Ну, во-первых, в твоем нынешнем состоянии я тебе никуда уходить не советую, - мягко сказал мистер Уизли, словно не замечая раздражения собеседника. – Ты все еще находишься под действием магловского лекарства. Сейчас ты не только станешь легкой жертвой любого Пожирателя, но и можешь просто попасть под машину, так как не способен должным образом реагировать на грозящую тебе опасность. И мне, и моим родным будет неприятно, если ты погибнешь из-за нашего малодушия…
Гарри закусил губу и сквозь зубы сказал:
- Хорошо, я уйду, как только лекарство перестанет на меня действовать. Когда это произойдет?
- Возможно, уже сегодня вечером, - пожал плечами отец Рона. – Но и тогда покидать наш дом тебе небезопасно. Сейчас тебя ищет вся магловская полиция. Видишь ли, мистер Дурсль считает убийцей своей жены именно тебя…
Юноша вдруг расхохотался. Он понимал, что это неправильно, но остановиться никак не мог.
- Ты не должен сердиться на своего дядю, - мягко сказал мистер Уизли, когда его собеседник немного успокоился. – Мистер Дурсль только что потерял жену и не способен мыслить здраво. С его точки зрения все просто: Петунья поднялась на чердак, чтобы попросить тебя успокоить кота, своим криком мешавшего спать всем Дурслям. Вернон слышал, как ты закричал: «Уходите отсюда, тетя!» Затем раздался какой-то стук, и все стихло. С точки зрения мистера Дурсля, ты разгневался на Петунью за ее просьбу и убил ее, а никакой Беллатрисы он не видел…
Гарри снова рассмеялся и, утирая выступившие на глазах слезы, спросил:
- Значит, меня будут искать… как Сириуса? А если поймают, то посадят в Азкабан без суда и следствия?!
- Надеюсь, до этого не дойдет, - задумчиво ответил отец Рона. – Руфус Скримджер, конечно, не самый приятный человек, но он не дурак и понимает, как опасно недооценивать миссис Лестрейндж. Билл и Тонкс сейчас пишут объяснительные записки, в которых сообщают, что, зайдя к Дурслям поздравить тебя с совершеннолетием, застали там Беллатрису, пытавшуюся ударить именинника заклятием Круцио. Думаю, их свидетельства смогут убедить Скримджера. А в самое ближайшее время мы доставим начальника полиции городка Литтл-Уингинг, министра внутренних дел маглов, а также твоего дядю и кузена в резиденцию премьер-министра маглов и покажем им в Омуте памяти воспоминания Билла и Тонкс. Надеюсь, так мы сумеем убедить всех заинтересованных лиц в твоей невиновности… Но нынешним летом среди маглов тебе лучше появляться пореже: сейчас твои фотографии уже разосланы по всем полицейским участкам страны, а показывать Омут памяти каждому из тысяч британских стражей порядка мы не можем. Конечно, через несколько дней твоя фамилия исчезнет из списка разыскиваемых преступников, но многие полицейские предпочитают сначала взять подозрительного человека под стражу, а потом уже выяснять, числится ли он в розыске или нет. Разумеется, если тебя случайно арестуют, то из магловского Министерства внутренних дел очень скоро придет приказ о твоем освобождении, но согласись, что даже пару часов в полицейском участке провести неприятно, а применять волшебство против маглов в данном случае, по-моему, не совсем честно…
- А… как сейчас дядя Вернон и Дадли? – юноша сам удивился своему вопросу.
- Плохо, - вздохнул мистер Уизли. – Никого из волшебников они сейчас слушать не хотят, что вполне понятно. Вечером к ним приедет мисс Марджори Дурсль (тетя Мардж - прим. авт.), а пока в их доме остается Арабелла Фигг, которая не даст твоим родичам наделать глупостей.
- Понятно, - кивнул Гарри. – Все очень печально, но это не объясняет, почему я должен оставаться у вас. Мне по-прежнему грозит опасность, и я не хочу, чтобы мои друзья рисковали из-за меня! Я могу скрыться в одном из домов, который унаследовал: в «Кленах» или в особняке на площади Гриммо…
- Пожиратели не хуже тебя знают, какие дома ты унаследовал, и будут в первую очередь искать тебя именно там. А «Нора» защищена от постороннего вторжения гораздо лучше, чем это кажется на первый взгляд, - возможно, даже лучше, чем особняк на площади Гриммо…
- Мистер Уизли! – от возмущения юноша закричал, но, повинуясь жесту собеседника, немного понизил голос. – Откройте глаза! Неужели вы не понимаете, что ВАШИ РОДИЧИ могут погибнуть из-за меня?! Зачем вы рискуете их жизнями?!
- Потому что я хочу сохранить тебе жизнь, чего бы это ни стоило, - снова вздохнул мистер Уизли. – Я и в самом деле мог бы отправить тебя в одно из убежищ Ордена, но подумай вот о чем: если я тебя спрячу, то твои многочисленные друзья непременно захотят тебя разыскать, чтобы охранять, и по ходу поисков ненамеренно могут навести Пожирателей на твой след. Поэтому, оставаясь здесь, ты создашь всем гораздо меньше проблем. Кроме того, сейчас уже абсолютно ясно: скрывающегося человека нелегко найти, но если это удалось, то убить его не составит труда. Если же кто-то не прячется, а постоянно находится среди людей, то отыскать его можно без проблем, а вот убить будет гораздо сложнее. Так что тебе безопаснее оставаться в «Норе».
- Почему же для вас так ценна моя жизнь? – спросил Гарри угрюмо.
- Сейчас идет война, - жестко сказал отец Рона. – Пока нам удается избегать открытых сражений с Волдемортом, но неизвестно, сколько времени мы сумеем контролировать ситуацию. Если начнутся настоящие бои – такие, как во времена войн с Марцианом, Бледным Всадником, Грюндевальдом, - нам понадобится настоящий командир, такой, каким был Дамблдор. И поверь моему опыту: ты для этой должности подходишь идеально!
- Но я… мне же всего семнадцать! – от потрясения юноша даже забыл, что уже очень давно считал себя абсолютно взрослым. – В Ордене столько людей старше меня… я не справлюсь…
- Способности командира не зависят от возраста, - отчеканил мистер Уизли. – Это врожденное качество. Люди пойдут в бой по моему приказу, если я объясню им, зачем это нужно. Если же ты велишь людям сражаться – они сделают это не раздумывая, только потому, что так решил ТЫ. Люди верят тебе и восхищаются тобой, и, по-моему, ты заслужил подобное отношение. Если войска противников Волдеморта возглавишь ты, это заметно увеличит наши шансы на победу. А вот твоя преждевременная гибель приведет к обратному эффекту: она станет трагедией для всех, кто верит в тебя, а заменить тебя никто не сможет. Если Волдеморт победит, то он убьет всех, кто против него сражался; это значит, что погибнут все мои родственники без исключения. Помогая тебе, мы рискуем, но после окончания войны уцелевшие будут жить в мире и покое. А вот если ты погибнешь – никто из нас не спасется. Как видишь, выбор прост…
- Но… я не знаю, справлюсь ли… - Гарри стало по-настоящему страшно. – Это такая ответственность…
- Раньше ты всегда справлялся, - ободряюще улыбнулся отец Рона, - и никогда не боялся ответственности. Я уверен, что ты останешься таким и дальше…
Гарри закусил губу и посмотрел в окно, на залитую солнцем траву и деревья. Он не хочет посылать людей в бой, он не хочет распоряжаться чужими жизнями!
- Но почему все так неправильно? – тихо спросил юноша. – Почему я не могу просто жить своей жизнью и делать то, что мне нравится? Я никогда не мечтал воевать, а сражаюсь уже столько лет… Стану ли я когда-нибудь свободным?!
- Ты можешь стать им немедленно, - пожал плечами мистер Уизли. – Если ты сейчас уйдешь отсюда, то будешь свободен, как никогда прежде. Ты сможешь спрятаться в одном из своих домов, или искать хоркруксы, или вызвать на дуэль десяток Пожирателей – но во всех этих случаях я не дам за твою жизнь и ломаного кната. Впрочем, у тебя появятся дополнительные шансы уцелеть, если ты решишь уехать, например, в Австралию… Но если ты хочешь остаться в Англии и защищать своих друзей, то выбор у тебя невелик, и я очень советую тебе остаток лета провести в «Норе», а потом вернуться в Хогвартс: чем позже ты окажешься в гуще событий, тем больше у тебя будет шансов уцелеть и несколько лет спустя возглавить борьбу с Волдемортом. Согласен, все это звучит не слишком радостно, но такова жизнь: чем больше человек берет на себя ответственности, тем меньше свободы выбора у него остается. И ничего тут не поделаешь, это закон…
- Значит, я должен спокойно смотреть, как другие люди умирают вместо меня? – безнадежно прошептал Гарри.
- Не думай, что ты один такой, - вздохнул отец Рона. - Все мы живы только потому, что кто-то умер вместо нас. Пока идет война, жертвы неизбежны. И не вини себя в чужих преступлениях! В гибели твоих друзей повинен не ты, а Волдеморт! Обвиняя себя в совершенных им убийствах, ты становишься слабым и неуверенным в себе и тем самым невольно помогаешь своему злейшему врагу. Если ты начнешь предаваться самобичеванию, Темному Лорду это будет только на руку…
- Значит, я должен все забыть?! – возмутился Гарри. – Вы просто не понимаете, о чем меня просите! Если бы хоть кто-то погиб вместо вас, вы бы так не говорили!
- Братья моей жены, Гидеон и Фабиан Прюэтты, были замечательными людьми – веселыми, сильными, смелыми, - глухо сказал мистер Уизли. – На первую годовщину нашей свадьбы они пригласили Молли и меня погостить в их лондонском доме. Как раз в те дни Селестина Уорлок давала концерты в Лондоне. Моя жена, конечно же, мечтала посетить выступление любимой певицы, но билеты на концерт были давно раскуплены. Однако Молли не сдалась и целые дни проводила около билетных касс, надеясь на чудо. Однажды ей повезло, и она купила два билета. Моя жена очень расстраивалась, что не все ее родичи попадут на концерт, и даже хотела из солидарности тоже не идти, но, конечно, втроем мы ее уговорили не лишать себя такой радости… Встал вопрос, кому сопровождать Молли на концерт, и Фабиан с Гидеоном радостно предоставили эту честь мне: они любили Селестину не больше, чем я. Вот мы с женой и пошли на концерт… - отец Рона закусил губу и немного помолчал. - Она наслаждалась, а я отчаянно скучал и ждал, когда это безобразие закончится… Вернувшись после концерта в дом Прюэттов, мы не нашли его. На месте знакомого здания была глубокая воронка, окруженная мракоборцами… В тот вечер Пожиратели напали на дом Прюэттов и убили Фабиана и Гидеона…
Мистер Уизли снова умолк, а потом заговорил очень тихо:
- Я часто думаю… Что было бы, если бы Молли не согласилась идти на концерт без своих братьев, и все мы этот вечер провели в доме Прюэттов?! Возможно, мы погибли бы все четверо… Или, наоборот, Фабиан и Гидеон уцелели бы, а нас с женой убили бы Пожиратели… Или вчетвером мы сумели бы дать нападающим достойный отпор и выжили бы все?!.. Я не знаю, Гарри. Но с тех пор я очень хорошо понимаю, что никто, – НИКТО, понимаешь?! – не может предвидеть, где и как человек встретит свою смерть. Все мы – я, моя жена и наши дети, - все мы живем только потому, что Фабиан и Гидеон погибли за нас. Будет только справедливо, если мы тоже постараемся спасти хоть кого-нибудь…
- Неужели никогда не будет по-другому?! – в отчаянии спросил Гарри.
- Когда закончится война, люди не перестанут умирать, но им уже не будет нужды жертвовать своей жизнью ради других, - спокойно ответил отец Рона. – Значит, мы должны сделать все, чтобы Волдеморт оказался повержен как можно скорее. – Мистер Уизли взглянул на свои наручные часы и ахнул: - Долго же мы с тобой говорим! Скоро весь дом проснется! А тебе я советую вернуться в спальню и поспать: отдых тебе просто необходим…
Гарри только сейчас понял, как устал за последние сутки.
- Спокойной… спокойного утра, мистер Уизли, - сказал он и, чувствуя себя неуклюжей деревянной куклой, поднялся на второй этаж. Там юноша вновь вошел в комнату Рона, не раздеваясь, лег на свою кровать и мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений.
Когда Гарри вновь проснулся, время уже перевалило за полдень. Кровать Рона была пуста. Несколько секунд юноша не мог понять, как он оказался у Уизли, но потом вспомнил все, что случилось вчера, и отчаяние и гнев захватили его снова.
Джеймс и Лили, Сириус, Дамблдор и даже Седрик были талантливыми волшебниками, выбравшими свою сторону в бушевавшей вокруг войне. Но тетя Петунья, немолодая, беспомощная женщина, не представляла ни малейшей опасности ни для Беллатрисы, ни для Волдеморта! Гарри не понимал, как можно было убить человека ПРОСТО ТАК, без малейшей причины. Это злодейство просто не укладывалось в голове…
Юноша стиснул зубы; на мгновение ему показалось, что все случившееся было лишь кошмарным сном. Гарри с трудом подавил желание немедленно отправиться на Тисовую улицу, чтобы в этом убедиться. Тетя наверняка сейчас заканчивает последние приготовления к обеду… Как же она удивится, увидев потрясенное лицо племянника! «Меня убила волшебница?! Что за вздор! Не говори глупостей, бестолковый мальчишка!»
Он на мгновение прикрыл глаза и попытался представить себе дом на Тисовой улице без тети Петуньи, но не смог. Гарри прекрасно знал, что, несмотря на громкий голос и уверенные манеры мистера Дурсля, настоящим главой семьи была его тихая, незаметная супруга. Как же дядя Вернон и Дадли станут жить без нее? А Дадли теперь сирота… До чего же мерзкое слово – сирота!
Юноша беспокойно заворочался на кровати. Он с самого раннего детства ненавидел Дурслей и желал им всяческих гадостей, но никогда, НИКОГДА не мог предположить, что на их долю выпадет ТАКОЕ… Неужели это его пожелания сбылись?! Да, он презирал своих родичей и никогда не стал бы жить так, как они, но Вернон, Петунья и Дадли были по-своему счастливы – счастливы до того мига, когда некто Гарри Поттер навсегда разрушил их уютный мир. И теперь уже ничего не изменить и не исправить…
Гарри вдруг отчаянно пожалел, что никогда не отваживался расспросить тетю Петунью о Лили. Ведь мог он улучить момент, когда ни дяди Вернона, ни Дадли не было дома, а миссис Дурсль находилась в хорошем настроении! Не исключено, что тетя Петунья все равно отказалась бы, но вдруг она бы согласилась? Тогда Гарри узнал бы о детских годах своей мамы то, что теперь ему уже никто не расскажет… Юноша закусил губу и тихо застонал. Невыносимо было знать, что он навсегда потерял возможность выяснить нечто настолько важное…
Невеселые размышления Гарри прервал стук в дверь.
- Входите! – откликнулся юноша, понимая что его все равно не оставят в покое.
Дверь открылась, и в спальню вплыл поднос, доверху нагруженный едой. Затем в комнату вошла Джинни (сердце Гарри подпрыгнуло в груди, когда он увидел девушку), Гермиона, Рон, Невилл и Полумна. Пробормотав слова приветствия, четверо визитеров уселись на стулья у кровати юноши, а когтевранка отправилась к клетке с Буклей и принялась кормить сову кусочками корма. У гриффиндорцев были тревожные и серьезные лица, словно у посетителей, навещавших пациентов больницы Святого Мунго. Это несколько раздражало Гарри, и он перевел взгляд на Полумну, полностью поглощенную кормлением совы.
Некоторое время все молчали, потом Рон, откашлявшись, спросил:
- Как ты, Гарри?
- Я чувствую себя прекрасно, - резко ответил юноша, - но очень советую всем вам держаться от меня подальше, если вы собираетесь остаться в живых! Неужели вы хотите погибнуть, как мои родители, тетя, крестный отец и Дамблдор?! Или вы не понимаете, что опасность грозит всем моим друзьями?!
- Мы все понимаем, - серьезно кивнула Джинни, - и, поверь, просто трясемся от страха, находясь рядом с тобой. Проблема в том, что каждому из здесь присутствующих ты уже спас жизнь, причем не один раз. Так что находиться вдали от тебя для нас не менее опасно. И, раз уж на расстоянии от тебя мы все равно подвергаемся не меньшему риску, то лучше побудем рядом с тобой. Вместе даже умирать веселее, как по-твоему?
- Если бы вы всегда держались подальше от меня, мне не нужно было бы постоянно спасать вам жизнь! – сердито возразил Гарри. – Вы бы жили в безопасности и сейчас весело готовились к свадьбе Билла и Флер!
- Это не совсем так, - мягко заметила Джинни. – Вряд ли я бы увидела свадьбу Билла и Флер, если бы погибла в Тайной комнате. Превратившись в призрака, я бы свободно перемещалась по школе, однако так далеко от нее удаляться не могла. Но даже если бы я сумела ненадолго покинуть Хогвартс и поздравить брата и его жену, не думаю, что они так уж обрадовались бы визиту привидения… И к моей столь горестной судьбе ты не имел бы ни малейшего отношения: ведь ты же не виноват в том, что Люциус Малфой решил подбросить мне дневник Тома Реддла!
- Я бы тоже на свадьбу не попал, - хмыкнул Рон, - разве что в виде призрака, ибо умер бы в день своего семнадцатилетия, отравленный предназначавшейся Дамблдору медовухой. В действиях Драко ты тоже не повинен: Сам-Знаешь-Кто всегда ненавидел Дамблдора и мечтал с ним расправиться…
(В главе 18 ПП Рон говорит, что его совершеннолетие наступит через год, но это ошибка JKR: по ее словам, только 11-летние дети могут поступить в Хогвартс; стало быть, если 1 сентября Рон поступает на седьмой курс, значит, 1 марта этого года юноше уже исполнилось 17 – прим. авт.)
- И ты спас всех нас во время битвы в Министерстве Магии! – быстро сказал Невилл и умолк, смущенный собственной смелостью.
- Это не я вас спас в Министерстве, а вы меня! – возмутился Гарри. – Без вашей помощи я бы погиб! И вы бы не оказались в Министерстве, если бы я вас туда не потащил!
- О том, кто кого спас в Министерстве, можно поспорить, - фыркнула Джинни. – Но, допустим, ты прав: это мы тебя спасли. И, если у нас так здорово получается выручать друг друга из беды, может быть, нам стоит и дальше держаться вместе? Спасем друг друга еще несколько раз – а там, глядишь, и война закончится…
- Если бы ты не потащил нас в Министерство, Фадж до сих пор считал бы, что никакого Волдеморта не существует! – горячо сказала Гермиона. – А после нашей битвы с Пожирателями даже этот идиот понял, какая опасность грозит всему волшебному миру!
- Ради того, чтобы открыть людям правду, стоило рискнуть жизнью! – выпалил Невилл и густо покраснел.
- Гарри, ты не виноват в том, что этот ублюдок Сам-Знаешь-Кто хочет захватить власть над миром! – резко сказал Рон. – Ты замечательно сражаешься против него, но ты не всемогущ! Поэтому перестань винить себя в том, в чем ты не виноват!
- Скажи это дяде Вернону и Дадли, - горько произнес Гарри, - и послушай, что они ответят! Дурсли в волшебной войне не участвовали, но тетя Петунья погибла, потому что согласилась меня приютить! Она ведь даже не поняла, что происходит на чердаке, она не знала!..
- Это, конечно, ужасная трагедия, - осторожно сказал Рон. - Но ведь Дурсли, в том числе и тетя Петунья, всегда ненавидели и унижали тебя! Я не понимаю, почему ты так из-за них мучаешься?!
- Тетя Петунья не должна была умереть! – в отчаянии выкрикнул Гарри. - Это неправильно!
- Гарри, - Полумна в первый раз за все время пребывания в комнате переключила свое внимание с совы на юношу, - это правда, что твои родичи плохо с тобой обращались?
- Да, - угрюмо кивнул он, - но Дурсли все равно не заслуживают смерти!
- Лет пять назад Дорис привела в редакцию женщину по имени Лейла Армитедж, - задумчиво промолвила когтевранка. - Это была совершенно обычная ведьма, не слишком умная и не очень-то образованная, но она умела видеть будущее…
- Как профессор Трелони? – ехидно поинтересовался Гарри, немного удивленный этим резким поворотом беседы.
- Нет, по-другому, - Полумна не заметила иронии собеседника. – Профессор просто видит перед собой большие фрагменты грядущего, а миссис Армитедж должна непременно посмотреть в глаза человеку, будущее которого она хочет узнать. И кусочки грядущего перед миссис Армитедж предстают совсем маленькие и разрозненные, так что она сама не всегда понимает, что это такое…
- По-моему, Армитедж просто шарлатанка, - не выдержал Рон.
- А по-моему – нет, - пожала плечами когтевранка. – Меня она увидела в холле Министерства Магии в компании нескольких подростков, но при этом особо оговорила, что холл был полностью разрушен. Тогда слова миссис Армитедж показались всем очень странными: у кого хватит сил разрушать холл Министерства, да и зачем это делать?! Но ведь так и случилось два года назад, после битвы с Пожирателями! Ты, Гарри, ушел раньше, а нас пятерых провели в разрушенный холл и через каминную сеть отправили в Хогвартс, к мадам Помфри!
- Очень интересно, - сказал Гарри, не понимая, зачем вообще девушка начала этот разговор.
Полумна польщенно улыбнулась и спросила:
- Твоя мама была волшебницей, а твоя тетя, ее сестра, - маглой?!
Юноша кивнул в полном недоумении, а когтевранка увлеченно продолжила:
- Способность к волшебству – это один из самых ярких талантов, но не единственный! Одни люди умеют хорошо петь, другие замечательно танцуют, а третьи пишут превосходные книги! Что, если талант, который у твоей мамы проявился в способности к волшебству, у ее сестры воплотился в какой-то иной форме?
- Это в какой же? – Гарри очень удивился, ибо никогда не замечал у миссис Дурсль ни малейших талантов.
- В способности видеть будущее! – гордо заявила Полумна. – Что, если твоя тетя заранее знала, что погибнет, защищая тебя? Она очень боялась, но все равно согласилась принять тебя, потому что ты ее племянник. Конечно, миссис Дурсль не радовалась своей безвременной смерти и не могла побороть неприязнь к тебе, зная, что именно ради тебя пожертвует жизнью. Видя ее отношение, мистер Дурсль и Дадли тоже стали недолюбливать тебя, сами не зная за что… Однако миссис Петунья все равно не выгнала тебя, потому что была готова за тебя умереть!
Когтевранка энергично кивнула в такт своим словам, а Гарри вдруг почувствовал, что с его души упала огромная тяжесть. Это было нелепо, но юноша ничего не мог с собой поделать.
- Мы ведь никогда не узнаем, так ли это на самом деле, - попытался возразить он.
- Раз миссис Дурсль оставила тебя в своем доме, значит, она готова была разделить твою судьбу! – твердо сказала Полумна.
Гарри сам не понимал, что с ним произошло, почему ему стало так легко и спокойно. Он пытался убедить себя, что очередные бредни чудаковатой девушки не имеют никакого смысла, но не мог. Ведь если тетя Петунья ЗНАЛА, что погибнет, спасая своего племянника, то и она, и ее муж и сын имели право сердиться и раздражаться на родича, который однажды разрушит их жизнь! Значит, он, Гарри, все эти годы страдал не зря?!
Юноша закусил губу, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Рон издал какой-то странный звук и посмотрел на когтевранку так, словно увидел ее впервые.
- А миссис Армитедж разглядела что-нибудь еще из твоего будущего, Полумна? - спросила Гермиона странным сдавленным голосом.
- Да, - кивнула девушка, разом помрачнев, - но я не хочу об этом говорить. Все же я надеюсь, что во второй раз она ошиблась…
- А Дорис, которая привела в редакцию миссис Армитедж, - быстро заговорил Рон, - это не Дорис Перкисс - наш новый профессор ЗОТИ?
- Именно она, - улыбнулась когтевранка, разом забыв о своих грустных мыслях. – Ее новое назначение удивило всех в редакции! Дорис тоже не понимает, почему выбрали именно ее…
- А какая она – Дорис? – Гарри немедленно включился в разговор, ибо упускать такой шанс было нельзя. – Что она за человек?
Полумна задумалась, а потом немного неуверенно сказала:
- Она хорошая, хотя и немного странная…
В душе Гарри пробудилась легкая надежда: когтевранка сама была девушкой не очень обычной, так что ей вполне могли казаться странными вполне нормальные люди. Поэтому он с особым вниманием слушал дальнейший рассказ девушки:
- Папа часто приглашает Дорис в наш дом на обед. Многие в редакции думают, что они скоро поженятся, но, по-моему, этого никогда не случится. Папа очень любит маму, а Дорис встречается с коммивояжером, торгующим самоочищающимися мантиями… - Рон и Джинни тихо хмыкнули, но Полумна этого не заметила и продолжила: - Когда я написала Дорис, что ты пригласил меня на вечер у профессора Слизнерога, она прислала мне мантию. У меня уже была праздничная мантия, украшенная гирляндами для отпугивания агрессивных энергетических сущностей, – я ее сама сшила по выкройке из нашего журнала, - но я надела подарок Дорис, чтобы ее не обидеть…
Когтевранка вдруг взглянула на Джинни, густо покраснела, закусила губу и замолчала.
- А какие статьи пишет Дорис? – продолжил расспросы Гарри, решив ковать железо пока горячо.
- Хорошие! – гордо ответила Полумна, очень довольная, что никто не обратил внимания на ее промах. – О морщерогих кизляках, гелиопатах, мозгошмыгах… Но особенно Дорис интересуется бундящими шицами. У нее о них целый архив уже собран!
Гарри с грустью понял, что надежды на разумность Дорис не оправдались, но следующие слова когтевранки вновь привлекли его внимание:
- А еще Дорис написала первую в волшебной прессе статью о том, что Сириус Блэк невиновен! И мой папа согласился ее опубликовать!
- Если тебе нетрудно, пришли мне выпуск журнала с этой статьей, ладно? – Гарри почувствовал искреннюю симпатию к неведомой Дорис.
- Ты же читал эту статью в тот день, когда мы познакомились! – удивилась Полумна. – Она была опубликована в сентябрьском номере «Придиры» за 1995 год!
Гарри добросовестно рылся в памяти, но ничего не мог вспомнить. Вдруг Рон покраснел и как-то странно закашлялся, а Гермиона сдавленным голосом сказала:
- В статье говорилось, что Сириус Блэк – это псевдоним рок-певца по имени Коротышка Бордман, который прекратил свои выступления после того, как на одном из концертов в него бросили тухлой рыбой.
- Не рыбой, а репой! – возмущенно заявила Полумна.
- Понятно, - Гарри с трудом подавил желание схватиться за голову. – Значит, Дорис знакома с этим Коротышкой? А с Сириусом Блэком она когда-нибудь встречалась?
- Коротышка и Сириус – это одно и тоже лицо! – отчеканила когтевранка, а потом немного смущенно продолжила: - Я тоже спрашивала об этом Дорис, но она ответила как-то туманно… Понимаешь, она тоже способна видеть будущее и прошлое, но делает это иначе, чем профессор Трелони и Лейла Армитедж. Время от времени у Дорис случаются… видения… во всяком случае, она их так называет. Перед их появлением у нее сильно болит голова, иногда Дорис падает в обморок прямо в редакции… Во время одного из таких видений Дорис и узнала, почему Сириус Блэк невиновен…
Гермиона и Джинни закашляли очень громко, Невилл смотрел на когтевранку с явным недоумением, а Рон хрипло поинтересовался:
- А Дорис не пробовала обращаться в больницу Святого Мунго? Говорят, такое лечится…
- Ее двоюродная прабабушка возглавляла эту больницу больше пятидесяти лет, поэтому Дорис не очень доверяет тамошним целителям, - объяснила Полумна. – Она говорит, что в Святом Мунго знают о болезнях людей не больше, чем в любой магловской клинике…
Гарри и Рон переглянулись: все оказалось даже хуже, чем можно было ожидать. Но выбора у них не оставалось…
- Спасибо, что пришли меня навестить, - сказал Гарри, пытаясь ничем не выдать своих чувств, - а сейчас прошу вас ненадолго выйти из комнаты. Мне нужно вставать. Через несколько минут я спущусь вниз…
Все направились к выходу. Рон, шедший последним, задержался в дверях.
- Как здесь оказались Невилл и Полумна? – спросил его Гарри.
- Наконец-то заинтересовался! – хмыкнул рыжеволосый волшебник. – Билл пригласил на свадьбу всех, кто сражался в Хогвартсе этим летом, а па и ма решили, что будет лучше, если Невилл и Полумна прибудут чуть раньше, чем предполагалось…
- А где сейчас твоя мама?
- На кухне, готовит еду для свадебного пира.
- Надо обязательно ей помочь! Одной женщине, даже если она готовит так же здорово, как твоя мама, трудно справиться с этой огромной работой!
- Мы и помогали, - немного смутился рыжеволосый волшебник, - пока…
- Пока я не проснулся, - грустно закончил Гарри. – Ладно, я постараюсь отработать потерянное нами на разговоры время… А как ты думаешь, можно ли сейчас расспросить твою маму о Дорис Перкисс и ее прабабушке?
- Конечно! За работой ма очень любит поговорить!
- Вот и хорошо! Если у Дорис Перкисс и раньше бывали припадки «ясновидения», это стоит выяснить заранее. Кто знает, что на нее может найти на уроке?!
- Да уж, - хмыкнул Рон. – Впрочем, чего можно ожидать от женщины, которая встречается с продавцом самоочищающихся мантий?! Это же самое большое жульничество за последние сто лет! Сие изобретение болгарского профессора Выбегалло даже бесполезнее, чем Скоромагия, которой пытался учиться Филч! Не понимать этого может только полный кретин! Интересно, все когтевранцы с приветом или только нам на таких везет?..
Спустившись на кухню, Гарри увидел, что его друзья уже заняты работой. Гермиона вдохновенно колдовала над маринадом для мяса, а Джинни и ее мать склонились над большим куском теста.
- Ни одно заклинание не способно сделать тесто таким пластичным и мягким, как ручной замес, - объясняла дочери миссис Уизли.
Рон, Невилл и Полумна ножами резали овощи.
- Рон, Невилл, а почему вы не пользуетесь палочками? Вы ведь уже совершеннолетние! – выпалил Гарри прежде, чем сообразил, что спрашивать об этом не стоило.
- Под воздействием моих чар нож счистил такой толстый слой кожуры, что большая картофелина стала меньше оливки, - объяснил Невилл, густо покраснев.
- А заклятый мной нож изрезал в лапшу морковь вместе с кожурой, - неохотно сообщил Рон.
- Не стоит так расстраиваться, - мягко улыбнулась миссис Уизли, - у мальчиков вообще плохо получаются бытовые заклинания… Гарри, милый, добрый день! Почему же ты не притронулся к еде, которую я тебе послала?! Молодым людям нужно много есть, иначе у них наступает упадок сил! Кушай на здоровье!
К Гарри подлетел уже виденный им сегодня поднос, доверху нагруженный съестным. Юноша хотел отказаться, но внезапно почувствовал волчий голод и набросился на еду.
- Вот и молодец! – одобрительно кивнул Рон. – На голодный желудок работать плохо!
- Не тебе, Рон Уизли, жаловаться на голод! – фыркнула миссис Уизли. – Уж ты-то всегда лопаешь за десятерых!
- Я не о себе говорю, мам, - смутился рыжеволосый волшебник, - а Гарри сегодня и вправду ничего не ел…
- Я ничего не ел, потому что мы были очень заняты разговором, - Гарри попытался использовать выпавшую ему возможность. – Полумна рассказывала о Дорис Перкисс, нашем новом профессоре ЗОТИ. Вы, кажется, знали ее двоюродную прабабушку?
- Да, знала, - миссис Уизли кивнула так энергично, словно только и ждала этого вопроса. – Бедная Дорис Марчмонт! Она не любила говорить о себе и никогда не жаловалась, но все, кто работал в больнице, знали о ее личной трагедии…
- А что это за трагедия? – подлил масла в огонь Гарри.
- Судьба была немилостива к миссис Марчмонт! – мать Рона принялась так энергично колотить тесто о стол, словно именно оно было виновно в несчастьях целительницы. – В ранней юности, еще до замужества, Дорис Элридж переболела гиппогриппом, с тех пор не могла иметь детей и очень из-за этого мучилась. К счастью, муж Дорис, Трэвис Марчмонт, любил жену и никогда не упрекал ее, но бедняжка все равно ужасно страдала… А потом пришла новая беда. Брат Дорис, Саймон Элридж, и его жена Дженнифер тоже были целителями, но если миссис Марчмонт интересовалась практическим лечением, то Элриджи занимались изучением целебных свойств волшебных трав. Раньше один из самых больших магических лесов находился в Бельгии, неподалеку от Ипра, и Элриджи часто там бывали. И надо же такому случиться: именно в тот момент, когда Саймон и Дженнифер собирали в этом лесу травы, маглы, у которых тогда шла война, начали совсем неподалеку газовую атаку! (Речь идет о Первой мировой войне 1914-1918 гг. – прим. авт.) Целители тогда не знали средств от отравления газом, и Элриджи через несколько дней погибли…
Миссис Уизли тяжело вздохнула и принялась раскатывать тесто, продолжая свой рассказ:
- После смерти Саймона и Дженнифер сиротой остался их сын Генри. Дорис и Трэвис взяли племянника к себе и воспитали как родного ребенка. Генри Элридж тоже стал целителем и женился на своей коллеге Терезе Марлоу. Но счастью молодых помешала война с Грюндевальдом. Этот злодей украл у маглов отемную бомбу…
- Атомную, - вполголоса сказала Гермиона. Девушка уже подготовила одну кастрюлю с маринованным мясом и начала засыпать рассол и пряности в новую.
Гарри, закончив есть, присоединился к друзьям и тоже начал резать овощи ножом. Юноша не был уверен, что сумеет заколдовать нож правильно, а отвлекать миссис Уизли не хотел. Пока ее рассказ казался Гарри необычайно скучным, но юноша надеялся, что рано или поздно речь пойдет и о Дорис Перкисс.
- Я и говорю – отемную, - немного раздраженно воскликнула мать Рона, продолжая энергично раскатывать тесто. – Грюндевальд обещал взорвать ее, если волшебный мир не подчинится ему. (Грюндевальд был повержен в 1945 году, но я предполагаю, что маглы сделали для него бомбу еще раньше, после чего злодей просто стер им память – прим. авт.) Поэтому всем целителям, в том числе Генри и Терезе, пришлось срочно искать способы нейтрализации воздействия отемного излучения. Молодые Элриджи много сделали для этого, их наработки и сейчас используют волшебники, уничтожающие отемное излучение на магловских землях, хотя, видит Мерлин, этого излучения сейчас столько, что его не сможет уничтожить даже миллион чародеев… Но по ходу своих исследований Генри и Тереза заразились излучной болезнью и прожили совсем недолго… - миссис Уизли тяжело вздохнула и грустно продолжила: - Теперь Дорис и Трэвис воспитывали дочку молодых Элриджей, свою двоюродную внучку Джессику. Она выросла милой, хорошей девушкой и тоже стала целительницей. Все было хорошо, пока она не познакомилась с Диком Перкиссом, - это имя мать Рона произнесла с нескрываемой ненавистью. - Здесь все знают, кто он такой, так что я повторяться не буду. (А если вы забыли, читайте ту часть 8-ой главы моего фика, где речь идет о назначении Дорис Перкисс, – прим. авт.) Поначалу все складывалось хорошо: начинающая целительница и знаменитый певец, оба молодые, красивые… Дик сделал предложение, и влюбленные готовились к свадьбе. А потом жених познакомился с Розамундой Булстроуд, и все рухнуло! .Марчмонты – семья в волшебном мире не слишком известная, и денег у них немного, а Булстроуды и высокородные, и богатые, и связи у них ого-го какие, да и Розамунда девушка красивая… В общем, Дик разорвал помолвку с Джессикой и стал встречаться с мисс Булстроуд. И тут свершилась трагедия!
- А что в этом ужасного? – не выдержал Гарри. – Парень встречался с одной девушкой, потом полюбил другую… Это же нормально!
- Выяснилось, что Джессика беременна, - вздохнула миссис Уизли. – И не вздумайте смеяться! Сейчас такие вещи никого не волнуют, а в конце 50-ых ребенок без мужа был вечным позором для девушки! Но тут Дик, надо отдать ему должное, повел себя очень достойно. Многие мужчины на его месте отказались бы от отцовства, но он честно признал, что Джессика беременна от него, и согласился дать будущему ребенку свою фамилию, - тогда это было важно. Дик даже публично извинился перед Розамундой и Джессикой за то, что принял случайное увлечение за истинное чувство и злоупотребил доверием двух любящих его девушек… Но Джессике все равно пришлось нелегко. Дорис Марчмонт решила на некоторое время отправить внучку подальше от Англии, и девушка поехала в Италию собирать для «Волшебного зеркала» материал о хануманах. А Розамунда, конечно же, простила жениха, - Дик ведь был не только популярным, но и красивым, и богатым, - и вскоре они поженились…
- А кто такие хануманы? – Гарри решил уточнить непонятное слово.
- Это большие злобные обезьяны, сейчас их почти не осталось, - ответила мать Рона несколько рассеянно, ибо все ее внимание поглощало выкладывание начинки на тесто.
Гермиона негодующе фыркнула, но ничего не сказала. Гарри решил поговорить с девушкой позднее, а пока продолжал слушать рассказ миссис Уизли:
- Потом стало известно, что в Италии Джессика родила дочь и назвала ее в честь своей прабабушки. Все думали, что рано или поздно мисс Элридж вернется и продолжит работу в больнице Святого Мунго, но Джессика осталась в Италии. Доходили слухи, что девушка живет как-то неправильно: то с одним встречается, то с другим, и все с богатыми... Думаю, это и подкосило Трэвиса Марчмонта: здоровый, энергичный человек умер от сердечного приступа. Ох, и нелегко тогда пришлось Дорис!.. – мать Рона тяжело вздохнула, помолчала, а потом заговорила с мрачным торжеством: - Но через два года грянул гром: выяснилось, что Дик Перкисс не написал ни одной из своих замечательных песен, а украл их у магловских композиторов. Скандал вышел страшный, и Розамунда не просто развелась с мужем, а объявила их брак недействительным. Дик бросился в Италию к Джессике, но и там получил от ворот поворот. В конце концов он спился и умер… - миссис Уизли снова вздохнула и принялась защипывать пирог со всех сторон. - А еще несколько лет спустя мисс Элридж написала двоюродной бабушке, что выходит замуж за магла и хочет отправить дочку в какую-нибудь английскую школу. Дорис Марчмонт съездила в Италию и забрала к себе правнучку. Все в больнице были просто в шоке, когда увидели девочку! Худая, по-английски говорит плохо, в буфете хлеб воровала, - в общем, ужас что такое! Конечно, Дорис Марчмонт о малышке заботилась как о собственном ребенке и воспитывала правильно, но оказалась бессильна против судьбы. Дорис очень хотела, чтобы правнучка после окончания Хогввартса начала работать в больнице Святого Мунго, продолжая семейную традицию, но оказалось, что мисс Перкисс при одном виде крови чуть не в обморок падает, а с таким характером целителем не станешь. Дорис Марчмонт сильно это подкосило, очень сильно, но принуждать правнучку она не стала и пережила разочарование стойко. До самых последних своих дней так носилась по больнице, что за ней молодые не успевали! А миссис Марчмонт еще смеялась: «И сейчас-то на всех больных у меня времени с трудом хватает, а уж если буду медленно ходить, то и до половины пациентов не доберусь!» Такая хорошая целительница была, каких сейчас уже нет!..
Миссис Уизли поставила пирог в печь, уселась на стул и утерла слезы концом своего фартука.
- А сами вы часто видели Дорис Перкисс? – нетерпеливо спросил Гарри, которому эта семейная сага сильно наскучила.
- Несколько раз, когда она в больницу приходила. Симпатичная девочка, но какая-то нескладная. Знаю, что после окончания школы она начала работать в журнале «Придира», но, в отличие от матери, ни в каких предосудительных поступках не замечена. Хоть это хорошо…
Гарри хотелось выть от разочарования, но он понимал, что сам виноват: надо было сначала уточнить, знакома ли миссис Уизли с Дорис Перкисс. Впрочем, кто мог знать заранее, что мать Рона не расскажет вообще ничего интересного?!
В этот момент неожиданно загорелась скатерть. Миссис Уизли затушила огонь, оглянулась в поисках виновника этого безобразия и накинулась на сына:
- Немедленно кончай хулиганить!
Рон, явно слышавший грустную историю миссис Марчмонт не в первый раз, с совершенно осоловелыми глазами размахивал палочкой, пытаясь сотворить какое-то заклинание. Поняв, что мать обращается к нему, он вяло попытался оправдаться:
- Я хочу опробовать новое заклинание очистки столовых приборов до блеска, а твои упреки мешают мне сосредоточиться!
- Если дальше будешь продолжать в том же духе, то от нашего дома, кроме столовых приборов и головешек, вообще ничего не останется! – возмущенно заявила миссис Уизли, но потом заговорила более спокойно: - Ладно, дорогие мои! На кухне вы уже поработали достаточно, а теперь отправляйтесь-ка во двор и установите там шатры для гостей и накачайте надувную мебель и пол для танцплощадки! А здесь я сама справлюсь…
Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Полумна с удовольствием вышли из душной кухни на свежий воздух.
Дом семьи Уизли окружал очень маленький сад, и все приглашенные на свадьбу гости там бы не поместились. К счастью, «Нора» стояла в отдалении от других жилищ, и с помощью Департамента по связям с маглами была взята в аренду на неделю часть земли, окружавшая дом и сад, но не принадлежавшая Уизли. Несколько дней назад Артур, Молли, Билл и Флер удалили с помощью магии окружающий «Нору» забор и наложили на арендованный участок сильные маглоотталкивающие чары. Теперь никто из не способных к волшебству людей не мог бы пройти туда, где планировалось свадебное торжество.
Выйдя из дома, Джинни и Полумна принялись распаковывать коробки с шатрами, надувными столами, стульями и полом для танцплощадки, а Гермиона объяснила юношам, как обращаться с насосами, накачивающими мебель. Через несколько минут Гарри, Рон и Невилл уже следили каждый за своим насосом, мешая свободолюбивым механизмам ускакать куда подальше, а девушки изучали руководства по установке шатров и надуванию танцплощадки. Впрочем, Гермиона время от времени отрывалась от чтения, подходила к парням и проверяла, как идут у них дела.
Девушки распаковали надувную танцплощадку и установили на ней пять насосов. Гермиона взмахнула палочкой - и механизмы начали работать. Готовая танцплощадка оказалась просто огромной. Взять ее напрокат было гораздо проще, чем накладывать на башмаки всех гостей грязеотталкивающие чары. Теперь на свадьбе все смогут танцевать хоть всю ночь напролет, не боясь испачкать обувь землей и стеблями травы…
Когда все столы и стулья также достигли нормальных размеров, друзья принялись на заранее отмеченных участках земли устанавливать шатры. Для этой работы требовались усилия двоих людей, и Гарри, не давая другим опомниться, сразу предложил Гермионе встать с ним в пару. Девушка немного удивилась, но согласилась, что очень его порадовало. Хотя Джинни считала, что вместе им безопаснее, Гарри не был в этом уверен и не хотел подвергать ее ни малейшему риску, а оказаться рядом с Полумной юноша сейчас был просто не готов, так как недавний разговор о миссис Дурсль вызвал у него слишком сильные и противоречивые чувства…
Гарри вертикально поднял над землей нижнюю часть одного из столбов, на которых крепился шатер. Гермиона взмахнула палочкой – и семидесятисантиметровая железная палка словно бы вросла в землю. Затем юноша взял среднюю часть столба и приставил ее нижний конец к верхушке той, что они уже установили. Гермиона снова взмахнула палочкой – и две части железного прута соединились так неразрывно, будто всегда были единым целым.
Увидев, что друзья уже взялись за дело, Джинни быстро подошла к Невиллу, а Рон с не слишком-то довольным видом направился к Полумне. Когда все увлеклись своим новым занятием, Гарри, взяв в руки верхнюю часть столба, тихо спросил:
- Гермиона, чем тебе не понравились слова миссис Уизли о хануманах?
Девушка тяжело вздохнула и фыркнула:
- Потому что это полная чушь! Я не могла поправить миссис Уизли, поскольку она просто повторила абзац из учебника истории, но это наглая, беспардонная ложь! С таким же успехом огромными злобными обезьянами можно называть домовиков! На самом деле раса хануманов была чем-то средним между людьми и приматами (так по-научному называются обезьяны – прим. авт.). Тело ханумана и вправду покрывали волосы, хотя и не такие густые, как у приматов, но лицо скорее напоминало человеческое, чем обезьянье, и шерсти на нем было не больше, чем у обычного мужчины. При этом большинство хануманов не доставали людям до плеча. Хануман ростом метр семьдесят считался среди своих собратьев великаном…
- Откуда ты все это знаешь? – удивился юноша.
- Меня заинтересовали некоторые странности в учебнике истории, вот я и собирала информацию, где только могла: и в волшебных книгах, и в магловских, - например, в индийском эпосе «Рамаяна», хотя и там много напутали…
- А… зачем ты это делала?!
- Потому что с хануманами поступили ужасно несправедливо и жестоко! – возмущенно воскликнула Гермиона. – Хануманы вовсе не были злыми, наоборот, они создали гораздо более развитую и гуманную цивилизацию, чем наша! И они никогда никого не убивали! Даже во время войн хануманы не умерщвляли своих противников, а только на время обездвиживали их. Хануманы жили в гармонии с природой, а не уничтожали все живое вокруг себя, как это делают люди… По-моему, цивилизация хануманов - это самая настоящая биологическая цивилизация, поддерживающая экологическое равновесие лучше, чем людская! (Если вам непонятно, что такое биологическая цивилизация, читайте главу «Благоустроенная планета» романа «Полдень, XXII век» Стругацких – прим. авт.) Поначалу люди дружили с хануманами, и, объединив усилия, две расы сумели победить действительно злых и очень опасных великанов-ракшасов. Но однажды все изменилось: люди позавидовали могуществу своих союзников и потребовали, чтобы те открыли все свои тайны. Хануманы отказались: они видели, с какой легкостью люди уничтожают все, что им мешает, и не хотели укреплять власть таких безжалостных существ. Тогда люди объявили хануманам войну!
- Но это же нечестно! Люди не имели ни малейшего права требовать чужие знания!
- Согласна. Кстати, многие люди в этой войне поддержали именно хануманов, но ее исход все равно был предрешен: в бою безжалостные убийцы имеют очевидное преимущество перед теми, кто щадит даже самых отъявленных злодеев. Люди залили землю хануманов кровью, и спастись сумели очень немногие. Остатки разбитого войска были окружены, и царь хануманов согласился в обмен на жизнь своих подданных заплатить какой-то огромный выкуп. Люди этот выкуп приняли, и с тех пор о хануманах никто больше не слышал. Говорят, что они просто затаились и однажды вернутся в наш мир, но я этому не верю…
- Почему? – Гарри поразился мрачному тону девушки.
- Потому что в истории никто не пропадает просто так! Я абсолютно уверена, что люди, получив положенный выкуп, бесчестно убили своих противников!.. А в учебнике истории война с хануманами представлена как благое дело защиты людей от злобных недоразвитых обезьян… - Гермиона помолчала, а потом безнадежно добавила: - Иногда мне бывает очень стыдно за свою страну, но редко мне приходилось испытывать такой стыд за все человечество…
- Как по-твоему, есть ли шанс найти хануманов в Италии? – на всякий случай поинтересовался юноша.
- Да ты что?! Хануманов никто не видел и не слышал вот уже тысячу с лишним лет! Да и что хануманам делать в Италии, если они жили гораздо южнее, в теплых джунглях?! Скорее уж там можно кизляков морщерогих найти!
Гарри, прекрасно знавший, что Гермиона не верит в существование кизляков, понял, что вопрос закрыт.
К этому времени друзья уже заканчивали установку третьего шатра, им оставалось лишь укрепить на столбах яркую, узорчатую ткань. Гарри как раз собрался развернуть ее, когда его внимание привлек шелест крыльев. Знакомая сова села прямо на плечо юноше. Отвязав от ее лапы большой конверт, он понял, что письмо послано из фирмы «Смит и Левинсон». Внутри послания находился портал в виде обруча и небольшая записка:
Здравствуйте, мистер Поттер!
От имени всех сотрудников нашей фирмы выражаю Вам глубокие соболезнования в связи с безвременной смертью Вашей тетушки, миссис Петуньи Дурсль.
Понимаю, что горе от потери близкой родственницы не способствует рабочему настроению, однако дело не терпит отлагательств. В течение многих лет миссис Дурсль была нашей клиенткой, и она недвусмысленно заявляла, что после ее смерти содержимое арендуемого ею сейфа должно быть немедленно передано либо Альбусу Дамблдору, либо (в случае его смерти) Вам.
Очень прошу Вас выполнить последнюю волю Вашей тети так быстро, как Вы только сможете.
Еще раз выражаю Вам свои соболезнования.
Джозайя Левинсон
- Что случилось? – резко спросила Гермиона.
Гарри вместо ответа протянул ей письмо.
- Но сейчас тебе нельзя покидать «Нору»! – возмутилась девушка. - Разве ты забыл, что тебя ищет магловская полиция?!
- Здесь написано, что дело не терпит отлагательств! И я вовсе не собираюсь попадаться на глаза маглам! Не думаю, что кто-то из них способен заметить контору «Смит и Левинсон»!
- А если это ловушка? – тихо спросил Рон, подошедший к друзьям сразу после того, как прилетела сова. Гарри порадовался, что больше никто не обратил внимания на появление крылатой почтальонши: Джинни сейчас была занята освобождением Невилла, умудрившегося полностью закутаться в ткань шатра, и не замечала ничего вокруг, а Полумна стояла с таким видом, словно происходящее вообще не имело к ней ни малейшего отношения.
- Волдеморт запретил Пожирателям меня убивать, а Беллатриса вряд ли рискнет повторить свою попытку прямо сейчас, - покачал головой Гарри.
- Что ж, если дело не терпит отлагательств, возможно, тебе и в самом деле стоит отправиться немедленно, - неохотно признала Гермиона. – Но мы с Роном полетим с тобой!
- Хорошо, - кивнул Гарри, благодарный друзьям за помощь.
Втроем они взялись за обруч-портал. Рон крикнул:
- Джинни, Невилл, Полумна, мы летим к мистеру Левинсону! Он срочно вызвал Гарри в свою контору! Успокойте ма, хорошо?!
Джинни бросилась к улетающим друзьям, но опоздала: Гарри, Рон и Гермиона взмыли в воздух прежде, чем она успела до них добежать.
- Хорошо, что она нас не догнала, - с облегчением вздохнул рыжеволосый волшебник, когда «Нора» скрылась далеко внизу. - Если бы мы взяли с собой Джинни, Невилл и Полумна тоже захотели бы лететь, и полоумная когтевранка продолжила бы свой рассказ о шицах, а я этого больше не выдержу!
- Рон, пожалуйста, не называй Полумну полоумной! – строго заметила Гермиона.
- Ладно, не буду, - протянул рыжеволосый волшебник, а Гарри порадовался, что и в этот раз они не подвергают Джинни ненужному риску.
Сегодня у дверей в контору мистера Левинсона визитеров поджидала мисс Айзекс. Когда Гарри вновь оказался в кабинете юриста, то удивился, насколько мистер Левинсон постарел за прошедший день: в иссиня-черных волосах появилась седина, а на лице прибавилась морщин. Поздоровавшись с посетителем, юрист грустно промолвил:
- Ох, какая же это нелепая смерть! Петунье ведь еще и сорока не было! Такая молодая, красивая, полная жизни женщина!
Юноша поразился, насколько разными бывают вкусы людей, но промолчал.
- Скажите, мистер Поттер, - немного смущенно спросил мистер Левинсон, - а вы вчера успели передать тетушке мой привет? Я, конечно, понимаю, что вы были очень заняты…
- Да, успел, - ответил Гарри, твердо глядя в глаза собеседнику. – Тетя улыбнулась и сказала что-то вроде: «Сколько лет, сколько зим! Удивительно, что Джозайя до сих пор меня помнит…»
- Как же можно забыть Петунью?! – растроганно улыбнулся юрист. – Все, кто знал ее, до конца дней своих будут помнить эту замечательную женщину! Впрочем, мы отвлеклись… Вот ключ от сейфа, который тетушка просила после ее смерти передать вам. Находящиеся там вещи вы можете взять с собой или продолжать хранить у нас: аренда сейфа оплачена на пятьдесят лет вперед!
- Скажите, - спросил Гарри, принимая ключ, - а могу я показать содержимое сейфа своим друзьям?
- Разумеется! – удивился мистер Левинсон. – Вы же хозяин того, что там хранится! Теперь только вы можете решать, что делать с содержимым сейфа… Мисс Айзекс проведет вас в наш бункер…
Сейфы конторы «Смит и Левинсон» располагались глубоко под землей, и добираться до них пришлось, долго шагая по узким, извилистым коридорам, тускло освещенным электрическим лампочками, в свете которых очки мисс Айзекс посверкивали как-то зловеще.
- Скажите, как удалось соорудить такое грандиозное хранилище? – спросила Гермиона.
- Магловские военные построили его почти сорок лет назад, - объяснила мисс Айзекс, - и окружили такой секретностью, что со временем и вовсе о нем забыли. Министерство Магии сочло возможным конфисковать этот бункер в награду за усилия, которые волшебный мир прилагает в борьбе с отемным излучением. Сейчас хранилище защищено такими мощными заклятиями, что найти его не могут и большинство чародеев…
- А вы не боитесь, что однажды военные вспомнят об этом бункере и начнут его искать? – удивилась Гермиона.
- Это же военные! – в словах помощницы юриста звучало беспредельное презрение. – Им проще думать, что бункера никогда не было, чем признать свою ошибку…
Они долго еще шли по мрачным коридорам мимо толстых железных дверей. Наконец мисс Айзекс остановилась у одной из них, с виду ничем не отличавшейся от прочих, и сказала:
- Вам сюда… Идите, а я снаружи подожду…
Помощница юриста взмахнула палочкой – и прямо посреди коридора появился стул, на который мисс Айзекс уселась, а затем вытащила из кармана мантии книгу и принялась читать.
Трое друзей открыли тяжелую дверь и вошли в небольшую комнату, стены, пол и потолок которой были окованы железом. На полу стоял стол и несколько стульев, а всю противоположную стену комнаты занимала огромная бронированная дверь сейфа с надписью: «Осторожно! Кусается!» Гарри с некоторой опаской вставил ключ в замочную скважину, но дверь открылась абсолютно без проблем.
Юноша и сам не знал, что он ожидал увидеть внутри: волшебную палочку? Сокровища? Фотографии матери? Однако действительность оказалась гораздо прозаичнее: в сейфе лежал лишь большой конверт, старомодная толстая магловская папка и огромная картонная коробка, в которой некогда хранился большой телевизор или средних размеров холодильник.
Гарри сначала открыл конверт. Внутри оказался уже знакомый портал в виде обруча, внутрь которого был вставлен ключ, и фотография небольшого деревенского коттеджа, окруженного крохотным садиком. На обратной стороне снимка знакомым почерком было написано: «Долина Годрика, Ромашковая улица, дом 8». Растерявшись от неожиданности, юноша молча показал фотографию друзьям.
- Похоже, это тот самый дом, где скрывались твои родители, - мягко сказала Гермиона, - а слова написаны Хранителем Тайны…
- Но это же почерк Снейпа! – возмутился Гарри. – Сколько раз он так писал для нас на доске во время уроков Зелий!
Девушка слегка улыбнулась:
- Настоящим почерком Снейпа исчеркан весь учебник Принца-Полукровки, и разобрать эти каракули очень трудно! А на доске Снейп писал с помощью Чар Почерка Большого Стиля. Этими Чарами пользуются все, у кого плохой почерк. Судя по всему, Петтигрю тоже не был мастером каллиграфии…
- Или просто хотел запутать следы, проклятый предатель! - сквозь зубы процедил Рон.
Гарри кивнул, соглашаясь с другом, и, убедившись, что в конверте больше ничего нет, развязал тесемочки магловской папки. Внутри нее оказалась толстая кипа листов, на которых была напечатана какая-то абракадабра.
- Как по-твоему, что это такое? – спросил юноша, передавая Гермионе папку.
Девушка вытащила верхний листок, внимательно изучила его и задумчиво сказала:
- Похоже, бумага очень старая: она совсем пожелтела от времени… Возможно, мне это только кажется, но, по-моему, текст был распечатан не на принтере, а на пишущей машинке: видишь, каким неровным получился правый край текста? Текст, набранный на компьютере, обычно форматируется и справа, и слева... Конечно, это могли сделать, чтобы ввести в заблуждение нежеланных читателей, но я не понимаю, зачем нужна такая конспирация. Впрочем, нельзя исключать, что бумаги распечатаны на принтере, просто тот, кто это делал, плохо разбирался в программах обработки текста… Как же все сложно! Но если я права и текст отпечатан на машинке, тогда, скорее всего, это было сделано до середины 1980-ых годов: позднее принтеры появились повсюду… А что это за шифр?
Гермиона несколько раз взмахнула волшебной палочкой над листками бумаги, но ничего не произошло.
- Интересно… - хмыкнула девушка. – Гарри, если эти листы хранились в обстановке настолько строгой секретности, их нельзя отсюда выносить. Но, может быть, ты позволишь мне скопировать два-три из них? Мне все же хотелось бы понять, что это за шифр. Кстати, нельзя исключать, что текст могли зашифровать магловским способом… Это тоже надо будет проверить…
Гарри кивнул. Гермиона снова взмахнула палочкой – и в воздухе возникло перо и несколько листов бумаги. Еще один взмах – и перо начало воссоздавать на чистом листе абракадабру из папки.
Тем временем девушка достала еще несколько пожелтевших от времени листов, просмотрела их и задумчиво сказала:
- Как много здесь коротких строчек! Похоже, это либо список, либо ряд формул… Впрочем, обычные куски текста здесь тоже есть… Очень любопытно!
Гарри осторожно открыл крышку большой картонной коробки и вынул то, что лежало сверху. Это оказалась толстая пачка вырезок из «желтых» газет и журналов. Взяв наугад одну из них, юноша с удивлением прочитал:
Рак неизлечим?
Это уже в прошлом!
Ведь теперь у нас есть Долгоживин!
Долгие тысячелетия человечество вело отчаянную борьбу с раком. Мы рады сообщить вам, что она увенчалась успехом! Разработанный на основе древних рецептов тибетских мудрецов, Долгоживин успешно уничтожает 94,653785% раковых клеток! Это доказано успешными исследованиями в лучших мировых клиниках! 84,8459% неизлечимых раковых больных, принимавших Долгоживин, сумели побороть недуг! Присоединяйтесь к их числу!
Долгоживин поможет вам победить рак! Мы вышлем вам это новое бесценное лекарство всего за 20 фунтов. Напишите нам – спасите себя и своих близких!
Гарри, слегка оторопев, отложил вырезку и взял другую. В ней рекламировалось замечательное средство от наркомании. Другие вырезки восхваляли чудесные лекарства, исцеляющие бессонницу, заикание, плоскостопие, инфаркт и другие болезни.
- Может быть, это тоже зашифровано, как и листы из папки? – растерянно предположил Рон.
Гермиона несколько раз взмахнула палочкой над вырезками и отрицательно покачала головой:
- Не похоже! Я не замечаю ни малейших следов присутствия магии. Либо чары накладывал исключительно могущественный волшебник, либо эти вырезки именно то, чем кажутся…
Насколько могли видеть друзья, вся огромная коробка была забита подобным вздором, причем почти на каждой вырезке имелись пометки, сделанные почерком тети Петуньи и отмечающие год и месяц выхода объявления, а также периодическое издание, в котором оно напечатано.
Друзья растерянно переглянулись.
- Может быть, твоя тетя была сумасшедшая? - удивленно спросил Рон. – Знаешь, есть чокнутые старухи, помешанные на новых лекарствах… Хотя миссис Дурсль не была старухой, но это ведь не от возраста зависит…
- А портал и ключ от дома в Долине Годрика ей прислали вместо лекарства от плоскостопия? Или миссис Дурсль их подарил ее лечащий психиатр?! – ехидно поинтересовалась Гермиона.
- Может быть, она сначала получила ключ, а потом уже с ума сошла, но этого никто не заметил, - не очень уверенно возразил рыжеволосый волшебник.
- Тетя Петунья не была сумасшедшей! – возмутился Гарри.
- Стоп, а это что?! – резко спросила Гермиона.
Из одной из вырезок выпал маленький кусочек картона. Девушка подняла его и прочитала напечатанные на нем слова:
Миссис Джулия Бриггс,
Абердин, улица Короля Эдуарда, дом 15
Элитные семена садовых трав и цветов
- Нужно встретиться с миссис Бриггс и поговорить с ней! – решительно сказал Гарри. – Может, хоть она знает, что означает вся эта чушь?!
- Визитная карточка могла попасть в коробку случайно, - мягко заметила Гермиона. – Миссис Дурсль ведь увлекалась садоводством, и таких визиток у нее было много! Твоя тетя могла просто не заметить, что одна из них оказалась в стопке вырезок… Но ты прав: нам обязательно нужно поговорить с миссис Бриггс. Она живет очень далеко отсюда, так что сегодня мы к ней не успеем… Думаю, лучше будет отправиться к ней, когда вы с Роном сдадите экзамен по трансгрессии, тогда мы и доберемся быстрее, и тебя станут меньше искать… А что это такое?!
Девушка указывала на две коричневые деревянные коробочки, лежавшие в глубине сейфа и потому не замеченные друзьями ранее. Одна из шкатулочек, чуть побольше, была прямоугольной формы, а другая – почти правильный куб.
Гарри открыл продолговатую коробочку и обнаружил, что она наполнена каким-то коричневатым порошком. Юноша хотел дотронуться до него, но замер, остановленный резким криком:
- Нееееет! Не надо! – Гарри не мог вспомнить, чтобы Гермиона когда-то раньше кричала так отчаянно. Собравшись с силами, она заговорила более спокойно: - Пожалуйста, не трогай это! Вы оба, конечно, можете считать меня истеричкой или думать, что на меня все еще действует магловское лекарство, но, по-моему, мы случайно вляпались в нечто очень страшное. Я не знаю, почему так думаю, но поверьте мне, пожалуйста! Пока мы не узнаем, что это такое, лучше не рисковать… Давайте закроем этот сейф и уйдем отсюда поскорее!
Гарри знал, что девушка прекрасно владеет собой даже в самые трудные минуты, и ее тревога напугала его. Он закрыл крышку наполненной порошком шкатулки и успокаивающе сказал:
- Я только посмотрю, что хранится в последней коробочке, и мы уйдем…
Крышка кубической шкатулочки поддалась с трудом. Подняв ее, юноша увидел, что внутри лежит какой-то механизм. Вытащив его наружу, Гарри надолго потерял дар речи, оторопело разглядывая большой старомодный будильник.
Впрочем, при ближайшем рассмотрении будильник оказался каким-то странным. Помимо привычного большого циферблата, на его широкой поверхности имелась надпись «Старт» и восемь толстых колесиков, укрепленных так, что виднелся только их ободок и изображенные на нем цифры от 0 до 9. Вращая колесики, можно было менять цифры, видимые на циферблате. На ободке девятого, самого маленького колесика, расположенного правее остальных, имелась только буква «д» и больше ничего, и при его вращении можно было убрать эту букву с поверхности циферблата. Все вместе выглядело так:
0 0 0 0 0 0 0 0 д
Правее буквы «д» были выбиты буквы н. э., а еще правее имелась большая красная кнопка. Перевернув странный будильник, юноша с изумлением обнаружил на его обратной стороне точно такой же циферблат, девять колесиков, выбитые буквы «н. э.» и большую красную кнопку, вот только надпись гласила: «Финиш».
- Дай-ка посмотреть! – сдавленным голосом попросила Гермиона.
Она внимательно рассмотрела обе стороны странного будильника, понюхала его и даже попыталась попробовать на зуб, затем подняла волшебную палочку, но быстро опустила ее и растерянно сказала:
- Гарри, я ничего не понимаю… Это чудо волшебной техники - универсальный Маховик Времени! Я даже не думала, что такое возможно! Он позволяет перемещаться на любую глубину с максимальной точностью! На стороне с надписью «Старт» с помощью стрелок на циферблате указывается точное время суток, в которое вы хотите переместиться. Восемь колесиков указывают день, месяц и год, куда вы отправляетесь, а буква «д» нужна, если мы решили посетить период до нашей эры. На стороне «Финиш» указывается день, месяц, год и время, куда мы хотим вернуться. А для активизации Маховика нужно просто нажать красную кнопку на соответствующей стороне!.. Это невероятно, Гарри! Я никогда не читала ни о чем подобном в книгах! Потрясающе, невообразимо, невероятно!..
Девушка потеряла дар речи от потрясения, а Гарри молча порадовался, что она забыла о своих страхах, и на всякий случай уточнил:
- То есть этот Маховик поможет отправить нас в любое время по нашему выбору?!
Гермиона немедленно вышла из ступора и резко сказала:
- Это так, но пойми: куда бы ты ни направился, ты все равно не сможешь изменить прошлое! Мертвые УЖЕ мертвы, невинно осужденные УЖЕ отсидели свой срок, а избежавшие наказания злодеи УЖЕ УСПЕЛИ это сделать! Ты не в силах изменить то, что уже произошло без твоего участия! Поэтому, чтобы не бороться с искушением, я очень советую тебе убрать Маховик обратно в сейф и никогда о нем не вспоминать!
- Угу, так и сделаю, - пробормотал Гарри, - а теперь давайте вернем все на место…
Убрав вещи в сейф и заперев его на ключ, друзья вышли в коридор к поджидавшей их мисс Айзекс и тем же длинным путем вернулись в офис мистера Левинсона. Потрясенный содержимым сейфа, Гарри спросил юриста, не оставляла ли тетя объяснительного письма для своего наследника, но получил отрицательный ответ: ни писем, ни записок миссис Дурсль мистеру Левинсону не передавала. Впрочем, юноша другого и не ждал.
Мисс Айзекс любезно вручила друзьям обруч-портал, который доставит их обратно в «Нору», и Гарри, Рон и Гермиона покинули офис мистера Левинсона.
- Гермиона, пожалуйста, трансгрессируй Рона в «Нору», чтобы я мог лететь на портале один! Мне хотелось бы немного подумать, - Гарри надеялся, что его голос звучит как обычно, но, взглянув на друзей, понял, что ошибся.
Рон и Гермиона переглянулись, и выражение их лиц крайне не понравилось юноше.
- А ты не забыл, что тебя повсюду ищут магловские полицейские? – ехидно осведомился Рон. – Неужели ты думаешь, что в Долине Годрика их нет?!
- А с чего ты взял, что я собираюсь в Долину Годрика? – удивился Гарри.
- А с того, что ты положил в конверт портал, на котором мы прилетели к Левинсону, и одну из вырезок с рекламой чудо-лекарств, - в тон другу ответил рыжеволосый волшебник. – Фотографию дома в Долине Годрика и доставляющий туда портал ты оставил себе…
- А что плохого в том, что я хочу увидеть место, где жили и погибли мои родители?!
- Ничего, - серьезно ответила Гермиона, - вот только полицейские тебя ищут…
- Поймите вы, - безнадежно прошептал Гарри, - мне это нужно! Я хочу увидеть, узнать, понять… Я так долго ждал…
Рон нахмурился и закусил губу, а потом тихо сказал:
- Гермиона, там его родители жили… Гарри ведь их не помнит совсем… Ты подумай, как ему было без них все эти годы… Может, не заметит там Гарри никто, а?! Мы бы его охраняли…
Присутствие Рона и Гермионы вовсе не входило в планы Гарри, но он понял, что иначе вообще ничего не получится, и промолчал.
- Ну почему жестокие решения всегда должна принимать я? – возмутилась девушка. – Ведь я же не зверь!.. – Подумав немного, она решительно тряхнула головой: - Ладно, ваша взяла! Только, Гарри, имей в виду: я наложу на тебя Чары Мимикрии! Лучше не мозолить глаза маглам…
Юноша кивнул, все еще не веря, что победил.
- Дай мне, пожалуйста, портал, доставляющий в Долину Годрика! – сказала Гермиона.
Получив обруч, она навела на Гарри волшебную палочку и взмахнула ею. Юноша испытал уже знакомое ему странное чувство исчезновения. Затем Рон и Гермиона взялись за портал, и он последовал их примеру.
- Гарри, ты готов? – спросил рыжеволосый волшебник.
Юноша кивнул, но, сообразив, что друзья его не видят, сказал:
- Да, я уже держу портал.
- Тогда полетели! – скомандовал Рон, и друзья взмыли в воздух.
Портал доставил друзей на окраину деревушки. Когда они приземлились, но еще не успели отпустить обруч, Гермиона схватила Гарри за руку и скомандовала:
- Рон, передаю тебе руку Гарри. Не выпускай ее до моего возвращения! Вы оба пока побудьте здесь, а я схожу на разведку, посмотрю, что делается в деревне…
Все произошло так быстро, что юноши не успели ничего возразить.
- Ну почему она все время командует?! – негодующий возглас Рона был обращен в пустоту, ибо девушка уже скрылась из виду.
Впрочем, отсутствовала юная волшебница недолго и вернулась очень довольная:
- Гарри, твоей фотографии нет в списке разыскиваемых преступников, который вывешен у полицейского участка! Стражей порядка я в деревне не видела вообще, так что, похоже, магловской засады тут нет. Не знаю, могу ли я почувствовать присутствие Пожирателей, но во время осмотра деревни я ничего подозрительного не заметила.
- Я же говорил, что опасности нет! – обрадовался Рон.
- Я не говорю, что ее нет, - вздохнула девушка. – Я лишь хочу сказать, что ее не замечаю, поэтому Гарри все равно лучше находиться под Чарами Мимикрии… Гарри, ты хочешь увидеть только дом, где жили твои родители, или и…
- Или и, - ответил Гарри, пораженный проницательностью Гермионы. – Хотелось бы начать оттуда…
- Хорошо, - кивнула юная волшебница. – Идемте, я покажу, где это… Рон, ни в коем случае не выпускай руку Гарри! Если он потеряется невидимкой, нам будет нелегко его найти!
Девушка пошла впереди, а за ней шагали Гарри и Рон, держась за руки, словно малые дети на прогулке. Оба они были очень рады, что Гарри никто не видит.
Кладбище находилось на окраине деревни, неподалеку от того места, где друзья приземлились. В этот вечерний час здесь было тихо, спокойно и совершенно безлюдно. Впрочем, на таком небольшом кладбище не составило труда найти нужную могилу…
Гарри, закусив губу, смотрел на светло-серый надгробный камень, на котором были выбиты слова:
Джеймс Поттер
1959-1981
Лили Поттер
1959-1981
*Об-ла-ди, об-ла-да,
Жизнь идет, друг!
Наша жизнь идет вперед…*
Сначала Гарри немного удивился этим строкам, но потом понял, что они верны: жизнь его родителей продолжалась в нем, их сыне, да и в памяти всех своих друзей Джеймс и Лили по-прежнему были живы…
Юноша подошел вплотную к могильному камню и коснулся рукой имен родителей. Вот они и встретились… Пришлось так долго ждать этого дня, так долго… В голове не было никаких мыслей, ни радости, ни горя – ничего. Гарри просто стоял и смотрел на все, что осталось от его папы и мамы…
Он не знал, сколько времени провел у могильного камня, и с трудом заставил себя оторвать от него взгляд.
- Где находится, тот дом, где они жили? – Гарри надеялся, что его голос звучит как обычно.
- Я покажу, - тихо сказала Гермиона. – Рон, возьми Гарри за руку!
Все в том же порядке они шли по узкой деревенской улочке. В этот вечерний час она была абсолютно безлюдной, только из открытых окон доносились голоса и шум телевизора. Пройдя мимо дома №6, друзья увидели большой пустырь. Гарри достал из кармана фотографию, на оборотной стороне которой был написан адрес дома, где жили его родители. Трое друзей молча произнесли: «Долина Годрика, Ромашковая улица, дом 8», - и в ту же секунду на месте пустыря возник полуразрушенный дом без крыши, с пустыми проемами окон. Растущие вокруг деревья своей пышной листвой немного скрадывали мрачное впечатление от развалин, но общее впечатление все равно было тягостным.
- Рон, Гермиона, я хочу вас попросить, - сказал Гарри срывающимся голосом. – Можно, я зайду внутрь один? Это ведь мой дом, а я никогда здесь не был!
- А если там тебя ждет ловушка? – срывающимся голосом спросила Гермиона.
- Так давайте все вместе зайдем и проверим, а если выяснится, что опасности нет, то уйдите оттуда, ладно?! Все, чего я хочу, - немного побыть один в своем собственном доме! Разве это плохо?! Я останусь там совсем ненадолго!
- Хорошо, - кивнула девушка с заметным сомнением. - Но сначала мы все проверим, а один ты сможешь провести в доме не больше пяти минут!
Гарри кивнул, сам не веря своему счастью.
Приготовившись к бою, трое друзей зашли внутрь. Впрочем, ничего опасного они не нашли: дом выглядел именно так, как и должно выглядеть полуразрушенное жилье, где много лет никто не бывал. Толстый слой грязи покрывал обломки мебели, и ничто не напоминало ни о той счастливой жизни, которую много лет назад вели его обитатели, ни о разыгравшейся здесь трагедии…
- А теперь оставьте, пожалуйста, меня одного! – попросил Гарри.
- Но только на пять минут! – твердо сказала девушка. – Если тебя что-то встревожит – немедленно зови нас!
- Да-да-да, - юноша кивал, забыв, что друзья его не видят.
Рон и Гермиона направились к выходу. Сквозь оконный проем Гарри видел, как они вышли на улицу и остановились у входной двери. Он быстро прошел в ту часть дома, где, по его предположениям, была кухня, встал так, чтобы его не было видно сквозь оконные проемы, и достал из кармана Уменьшающий мешок. Как хорошо, что миссис Уизли, предложившая своему гостю чистую мантию вместо той, в которой он вчера валялся на полу перед Беллой, переложила в карманы новой все, что хранилось в карманах грязной!
Гарри слегка улыбнулся. Живя у Дурслей, он не слишком часто брал у них вещи без спроса, но все же делал это, когда очень хотел есть, или сильно интересовался книгой, которую Дадли все равно не читал, или пытался понять, как действует сломанная кузеном игрушка. Ловкость рук, и никакого мошенства!.. Он надеялся скрыть от друзей подмену портала и фотографии, однако недооценил зоркость Рона и Гермионы. Но даже лучшие его друзья не заметили, что Маховик Времени Гарри спрятал в Уменьшающий мешок. Хорошо, что Рону и Гермионе не приходилось голодать, и они не знают, какой ловкости рук может достичь мечтающий о еде мальчик!
Вспомнив объяснения девушки, Гарри сначала занялся стороной «Финиш», установив дату 01 08 1997 н. э., а время - на три минуты больше, чем сейчас. Теперь настал черед стороны «Старт»: допустим, дата - 15 11 1980 н. э., а время… пусть будет 20 часов 15 минут.
Все сделано? Да, кажется, все… Юноша уже протянул руку к красной кнопке на Маховике, как вдруг почувствовал, что на его груди потеплел медальон, подаренный Люпином. Ремус говорил, что этот медальон может служить маяком, значит, телохранители, скорее всего, почувствуют, если он исчезнет из настоящего… Гарри снял медальон и повесил его на вбитый в стену гвоздь, а потом нажал на красную кнопку на стороне «Старт». Поехали!..
Гарри почувствовал, как мир закрутился у него перед глазами, а земля выскользнула из-под ног. Только сейчас юноша впервые задумался, не был ли ловушкой полученный им Маховик. Впрочем, даже в эту минуту Гарри не сомневался в своем решении. Вчера, в комнате своих родителей, он понял, что с радостью отдал бы полжизни, чтобы увидеть их хоть раз. И сегодня, так неожиданно получив Маховик, твердо решил, что добьется своего, чего бы это ему ни стоило. Перед путешествием в прошлое юноша собирался надеть мантию-невидимку, но Гермиона, сама того не желая, помогла ему, наложив Чары Мимикрии. Гарри был абсолютно уверен, что эти заклинания его родителям будет заметить сложнее, чем чары мантии, которой Джеймс пользовался много лет… Как удачно получилось!
Наконец кружение прекратилось, и в ноздри Гарри ударил чудесный запах жарящегося мяса. Затем юноша понял, что стоит в темной, но уютной кухне, освещенной лишь огнем конфорок газовой плиты. На плите под действием кулинарных заклятий жарилось мясо и варилась картошка. За окнами было темно, шел промозглый осенний дождь, дул ветер. Других людей в кухне не было, и Гарри вышел в темный коридор, горячо надеясь, что его родители дома.
Когда он закрывал за собой дверь, форточка в кухне распахнулась от резкого порыва ветра. Дверь вырвалась из рук и захлопнулась со страшным грохотом. Гарри немного постоял, но, поскольку больше ничего плохого не произошло, двинулся по коридору к закрытой двери, из-под которой виднелась полоска света.
Юноша тихо открыл дверь и, зайдя внутрь, осторожно затворил ее за собой, но в ту же секунду услышал, как на другом конце коридора дверь кухни опять распахнулась, а потом резко захлопнулась. От сквозняка дверь в комнату, куда только что прошел Гарри, тоже отворилась, а затем закрылась с громким стуком.
- Кто здесь? – раздался женский голос.
Юноша, забыв о том, что он невидим, бросился к портьерам у окна и спрятался за ними. Он понял, что оказался в кабинете: у стен высились книжные шкафы, а недалеко от окна стоял письменный стол. Но рыжеволосая женщина, сидевшая за этим столом до прихода Гарри, сейчас вскочила со своего места, левой рукой схватила со стола большую корзину, и, стоя спиной к окну, взмахивала палочкой, произнося какое-то заклинание. Юноша на всякий случай молча сотворил Щитовые Чары.
- Что случилось, родная? – дверь снова распахнулась. На пороге стоял Джеймс Поттер, держащий волшебную палочку. К горлу Гарри подступил комок, перед глазами все поплыло. Из-за этого лицо отца юноша различал нечетко, но поразился, насколько молодым был Джеймс. Папа и мама казались такими взрослыми в зеркале Еиналеж! Для одиннадцатилетнего мальчика двадцать один год – это уже почти старость…
- Не знаю, - ответила Лили, по-прежнему стоя спиной к своему взрослому сыну. – Мне показалось, что я слышала легкие шаги, а потом громко стукнула дверь. Словно бы в комнату вошел кто-то невидимый…
Джеймс нахмурился и внимательно оглядел комнату, а потом весело сказал:
- Тебе просто почудилось! Это сквозняк! Нынешней осенью дуют очень сильные ветры!
- Но мне казалось… - упорствовала Лили.
Гарри отчаянно молился про себя: «Обернись, мама! Пожалуйста!» - но она по-прежнему стояла спиной к окну.
- Видишь, даже Индикатор Чужих молчит, - улыбнулся Джеймс, указывая на странный прибор, висящий на стене. – Если бы в наш дом проник кто-то посторонний, он бы уже надрывался: «Уйди-уйди!» А его молчание означает, что здесь нас только трое: ты, я и Гарри… Кстати, он не проснулся?
- Нет, - юноша по голосу услышал, что мать улыбается. – Спит себе, как сурок…
Гарри вдруг понял, что в корзине, которую мать схватила со стола, лежит он сам. От этой мысли юноша внезапно ослабел и почувствовал, как подкашиваются ноги.
- Наверное, мне и вправду почудилось, - тем временем говорила Лили. – Ты же знаешь, у женщин в моем положении слабые нервы… Но мне стоило поднять тревогу, - Гарри понял, что мать вновь улыбается, - хотя бы для того, чтобы услышать, как ты называешь меня «родная». Ты так редко это делаешь…
- Такой уж я черствый тип! – улыбнулся Джеймс. – Подожди-ка, а что это там за занавеской? Как-то странно она топорщится…
Он направился к портьере, за которой прятался его взрослый сын. Гарри быстро достал из кармана Маховик Времени, повернул его стороной «Финиш» и нажал красную кнопку. Лицо Джеймса оказалось совсем близко, но в ту же секунду все завертелось перед глазами юноши…
Когда мир вернулся на свое место, Гарри вновь стоял среди развалин. Мгновенно обессилев, он оперся об обшарпанную стену. Как же хочется навсегда остаться рядом с папой и мамой! Но у них уже есть маленький Гарри, зачем им еще один, к тому же ненамного младше их самих?.. Хорошо, что он все-таки увидел родителей, как и мечтал, жаль только, что мама не повернулась…
Совсем рядом раздались шаги. Юноша едва успел снять с гвоздя в стене медальон и снова надеть его, как подошедшая вместе с Роном Гермиона осторожно спросила:
- Гарри, как ты?!
- Нормально, - ответил он. – Думаю, нам пора идти… Миссис Уизли уже заждалась, наверное…
Когда друзья вернулись в «Нору», Гарри отправился спать, не дождавшись ужина. Проснувшись на следующее утро, юноша понял, что все обитатели дома Уизли уже готовится к завтрашней свадьбе.
Но Рону как-то удалось избежать участия в общих работах самому и избавить от них Гарри. Поэтому после завтрака друзья занялись ремонтом УМСов, пострадавших в схватке с Беллой. Перед отбытием с Тисовой улицы Рон и Гермиона сумели собрать почти всех рассыпавшихся по полу чердака механических соплохвостов, вот только многие из этих железяк нуждались в починке.
Рыжеволосый волшебник показал другу заклинания Ремонта, и Гарри с удовольствием понял, что прекрасно справляется с ними. У Рона они тоже получались очень хорошо, так что работа спорилась. По ходу дела рыжеволосый волшебник даже успевал рассказывать последние новости и начал с объяснения причин отсутствия Гермионы.
Раньше планировалось, что подружками невесты станут только Габриэль Делакур и Джинни, но Флер захотела, чтобы к ним присоединились все студентки Хогвартса, сражавшиеся вместе с Биллом. Гермиона и Полумна с радостью согласились.
Оказывается, рассылая в поисках реликвии Кандиды десятки писем по всему миру, Гермиона находила время и для переписки с Флер, обсуждая с ней цвет и покрой своей праздничной мантии. А сегодня невеста и все четыре ее подружки заперлись в гостиной на последнюю примерку…
Для Гарри и Рона решение Флер означало, что на свадьбе им придется управляться с УМСами вдвоем. Друзья еще раньше решили забирать кровь и волосы гостей для Оборотного Зелья во время обряда бракосочетания. Во-первых, люди, наблюдающие за священником, венчающим молодых, не станут обращать внимания ни на что другое. Во-вторых, приехавшие из-за границы родичи новобрачных наверняка расположатся на скамейках не просто так, а рядом со своими друзьями и земляками: англичане будут сидеть поодаль от французов, а те – от друзей и коллег Билла, прибывших из Египта. Позднее, во время торжественного фуршета, гости смешаются, и трудно будет отличить британцев от прочих, так что венчание – самое подходящее время для их миссии …
Гарри и Рона совсем не радовало завтрашнее отсутствие Гермионы, - пара умелых рук в настолько ответственном деле не помешала бы, - но друзья понимали, что и новобрачные, и подружки невесты заслужили праздник.
Однако самой ошеломляющей новостью оказалось то, что Перси, давно уже рассорившийся со своими родными, вчера вечером прислал Биллу и Флер свадебный подарок. Гарри рано пошел спать и этого не видел, о чем очень пожалел сейчас, слушая рассказ Рона.
- Две парные, сделанные в мастерской Флагштоков на заказ метлы самой современной модели, представляешь?! – рыжеволосый волшебник захлебывался от восторга. – И на каждой выбиты инициалы владельцев! Я метлы этой модификации раньше видел только на фотографиях в журнале «Высокий полет», ее еще даже в массовое производство не запустили! Такие метлы стоят сумасшедших денег! (Если вы забыли, кто такие Флагштоки и как с ними связан Перси, перечитайте ту часть 4-ой главы моего фика, где действие происходит в ресторане у папаши д’Артаньяка – прим. авт.)
- И что же сделал Билл?
Рон вздохнул:
- Билл у нас принципиальный! Сразу же послал метлы обратно отправителю! Мама пыталась его отговорить: дескать, Перси сожалеет о том, что сделал, и таким образом пытается извиниться… Но Билл стоял как скала! Он сказал, что это мамин дом, поэтому она может принимать здесь кого хочет, но если Перси придет завтра на свадьбу, они с Флер продолжат отмечать ее где-нибудь в другом месте…
- И даже метлы не распаковал? – Гарри не удивился, но все же немного сожалел о том, что не увидит этого чуда волшебной техники.
- Не распаковал и вообще старался на них не смотреть! Представляю, как ему тяжело было: Билл ведь в Хогвартсе в квиддич играл и цену метлам знает… Но он прав: Перси предатель, а от таких людей нужно держаться подальше!
Гарри был абсолютно согласен со сложными и противоречивыми чувствами друга.
Девушки продолжали заниматься нарядами, даже когда Гарри и Рон уже закончили ремонт УМСов. Выйдя к обеду, Флер торжественно заявила, что все подружки невесты будут в голубых мантиях разных оттенков и фасонов. Даже за едой девушки продолжали обсуждать с миссис Уизли какие-то детали завтрашних одеяний, вгоняя в тоску всех присутствующих парней.
После обеда Флер отправилась в свою лондонскую квартиру готовиться к свадьбе, а обитатели «Норы» с помощью магии принялись устанавливать в шатрах надутые вчера столы и стулья. Затем пришло время расстилания скатертей, раскладывания тарелок и столовых приборов, а потом - нанесения водо- и пылеотталкивающих Чар и заклинаний, которые защищают расставленные вещи от птиц, мышей, насекомых и гномов.
Гарри было очень приятно, что почти все эти чары получились у него с первого раза. Как же хорошо чувствовать себя не безруким неумехой, а настоящим совершеннолетним волшебником! У Гермионы все как всегда вышло превосходно, а вот Рон и Невилл, несмотря на свои старания, справлялись не так хорошо, но со временем и они втянулись в работу.
В самый суматошный момент, когда все были очень заняты и не обращали внимания ни на что вокруг, к Гарри подошла Джинни и тихо спросила, пряча глаза:
- Ты не мог бы потанцевать со мной завтра? Свадьба – это праздник, все веселятся и танцуют, так что никто не обратит внимания на нас с тобой…
- Джинни, - юноша очень старался, чтобы его голос звучал спокойно, - позавчера погибла моя тетя – погибла просто потому, что оказалась рядом со мной в неподходящий момент. Я не хочу, чтобы тебя тоже убили из-за меня!
- А если я готова рисковать ради тебя?! – с вызовом спросила девушка.
- Но я не готов рисковать тобой. Неужели ты не понимаешь, что мне незачем будет жить, если тебя не станет?!
Джинни вздохнула, отвернулась и быстро ушла куда-то. Гарри показалось, что в ее глазах блестели слезы. Ему и самому было очень тошно, но он знал, что поступил правильно. Если мистер Уизли готов жертвовать жизнями своих родных ради Избранного, то сам Гарри Поттер сделает все, чтобы никто вместо него не погиб… От грустных размышлений юношу отвлек окрик миссис Уизли: нужно было наложить водоотталкивающие чары на новую порцию столовых приборов.
А 3 августа Билл и Флер сыграли свадьбу. Гарри в тот день разбудило раздраженное уханье знакомой французской совы. Крылатая почтальонша принесла письмо от Хагрида. На заляпанном какими-то жирными пятнами листке с оборванными краями великан писал:
Здравствуй, Гарри!
Очень жаль, но мы с Оливией не сможем прибыть на свадьбу Билла и Флер. Беда у нас стряслась страшная! Марчела, бедняжечка, заболела! Животиком мается, такое у нее расстройство желудка сильное, что все ветеринары просто руками разводят. А ведь еще вчера днем веселая была красавица наша, кушала хорошо, с аппетитом. Я хотел ее перед отъездом накормить как следует, чтобы она тоже порадовалась за новобрачных и без нас не очень скучала. Кто ж знал, что такое случится?! Подарок молодым мы с Оливией, конечно, уже послали, а сами выбраться не можем никак. Уж извиняйте вы нас…
- А я знаю, отчего у драконихи понос случился, - фыркнул Рон, прочтя письмо. – Обожралась она, потому что ее Хагрид на радостях перекормил! Может, хоть теперь он поймет, что в любой любви должны быть какие-то границы?!
Гарри кивнул, соглашаясь с другом.
Друзья уже не смогли заснуть и наскоро позавтракали появившейся в комнате едой: даже свадьба старшего сына не могла заставить миссис Уизли забыть о своих обязанностях хозяйки.
В конце завтрака к друзьям зашла очень взволнованная Гермиона. Без конца шепотом повторяя, что она должна сделать во время бракосочетания, девушка вручила Гарри и Рону Уменьшающий мешок, в котором хранились заговоренные ею механические соплохвосты. Впрочем, на Чары Незаметности беспокойство Гермионы абсолютно не повлияло. Гарри и Рону приходилось постоянно напоминать себе, как важны для них УМСы, ведь под воздействием заклятий девушки друзьям очень хотелось оставить Уменьшающий мешок где-нибудь в дальнем углу комнаты и навсегда забыть о его странном содержимом.
Наскоро попрощавшись с Гарри и Роном, Гермиона покинула их комнату. Теперь девушка должна была вместе с Джинни и Полумной отправиться в лондонскую квартиру Флер и прибыть оттуда на свадьбу вместе с невестой.
Оставшись одни, юноши закончили завтрак и стали надевать свои праздничные мантии. В этот раз никому не пришлось краснеть за свой наряд: Фред и Джордж подарили младшему брату новую мантию, которая была ему впору и очень шла. Рон так долго крутился перед зеркалом, что Гарри уже начал терять терпение.
Когда рыжеволосый волшебник вдоволь налюбовался собой, друзья поспешили во двор, где слышался шум голосов. Оказалось, что большинство гостей уже прибыли. Среди стоящих у входной двери людей Гарри и Рон узнали профессора Макгонагалл в парадной клетчатой мантии, Грозного Глаза Грюма, Стерджиса Подмора и Гестию Джонс. Люпин, в кои-то веки раз принарядившийся, и сияющая Тонкс в ярко-розовой мантии под цвет своих волос держались чуть в стороне от остальных.
Мистер и миссис Уизли стояли у дверей своего дома. Артур был одет в черную бархатную мантию, а его жена – в ярко-зеленую. К ним только что подошел Чарли Уизли в мантии из кожи черного гебридского дракона, держа за руку незнакомую друзьям девушку. Рон тихо ахнул и прошептал: «Какая красавица!»
- Папа, мама, познакомьтесь с Марчелой Кэмпяну! – Чарли старался говорить спокойно, но в его голосе все равно звучала гордость. – Мы вместе с ней работаем в Румынии. Марчела тоже драконовод. Она очень хорошая! Я уверен, вы подружитесь!
У Марчелы были длинные иссиня-черные волосы, сейчас уложенные затейливыми волнами, большие карие глаза, похожие на спелые вишни, и смуглая кожа. В ушах девушки висели массивные золотые серьги кольцами, а кожу рук испещряли старые шрамы. Подруга Чарли была одета в причудливого покроя мантию из тонко выделанной красной драконьей кожи. Когда Марчела улыбнулась и заговорила, стали видны ее зубы, крупные и снежно-белые:
- Здравствуйте, мистер Уизли и миссис Уизли! Я друг Чарли и работаю вместе с ним, – улыбка у девушки была очень теплая и обаятельная.
- Здравствуйте, мисс Кэмпино! – немного растерянно произнесла миссис Уизли. – Друзьям Чарли мы всегда рады, особенно таким красивым! Какая удивительная у вас мантия!
- Спасибо, миссис Уизли! – снова улыбнулась Марчела. – Я сшить ее сама из кожи китайского огненного шара. Я очень хотеть сшить настоящий английский мантия!
Гарри подумал, что в жизни не видел ничего менее английского, чем наряд румынки. Впрочем, это странное одеяние очень шло девушке.
- Давно вы знакомы с моим сыном?! – тем временем спросила миссис Уизли.
- С тех пор, как начать работать под драконий заповедник! Чарли очень умный и знательный! Он помогает мне учить английский язык, чтобы я мочь говорить и понимать на нем!
- Да, повезло старине Чарли! – вдруг раздался из ниоткуда очень знакомый голос. – Красивая девушка учит английский язык, чтобы мочь говорить и понимать, на нем! Я бы тоже хотел дать такой милашке несколько уроков!
- И я бы не отказался, - подхватил другой бесплотный голос.
- Фред и Джордж, прекратите немедленно хулиганить! – возмущенно воскликнула миссис Уизли. – Вам уже не пять лет!
- Ну, мам, - начал говорить один из близнецов, но вдруг осекся и как-то невнятно пробормотал: - Ой, что это?!
Второй близнец тоже пробурчал что-то неразборчиво-недовольное.
- А это, - вклинился в разговор знакомый девичий голос, - заклинание промывания рта! Оно очень здорово помогает, если кто-то лезет не в свое дело! Этому заклинанию меня бабушка научила!
- И как твоя бабушка замуж вышла с такой-то вредностью?! – возопил один из близнецов.
- Очень даже прекрасно, и все пятьдесят лет их совместной жизни дедушка был благодарен бабушке, потому что она не позволяла ему зарываться!
Фред и Джордж тихо застонали, а еще один бесплотный женский голос спросил:
- Научишь меня этому заклинанию, Энджи?!
- Разумеется! Девушки должны помогать друг другу!
- Дорогие мои, - заговорил до того молчавший мистер Уизли, - нам, конечно, приятно слышать ваши милые голоса, но, может быть, вы все же появитесь? Разговаривать с невидимками немного неудобно…
- Появимся-появимся, - вздохнул один из близнецов. – Секундочку…
Некоторое время ничего не происходило, но затем в некотором отдалении от входной двери в воздухе возникла пылающая золотая арка, сложенная из множества букв «W». Несколько секунд спустя под аркой появились близнецы Уизли, одетые в черные мантии из кожи венгерской хвостороги. А еще чуть позже справа от Фреда возникла Анджелина Джонсон в шикарной золотисто-оранжевой мантии, а слева от Джорджа – Верити, продавщица их магазина, одетая в фисташковую (серо-зеленую) мантию. Темная кожа и вьющиеся волосы Анджелины резко контрастировали с бледностью и короткими светлыми волосами Верити, а золотых украшений на девушках было даже больше, чем у Марчелы.
Близнецы взяли своих спутниц за руки, и по знаку Фреда все четверо двинулись вперед. Золотая арка полетела вместе с ними, постоянно оставаясь над головами идущих. Все это выглядело очень впечатляюще.
- Какие девушки! – прошептал Рон.
Когда процессия добралась до мистера и миссис Уизли, четверо молодых людей остановились, а золотая арка внезапно исчезла. Тогда Фред достал из воздуха огромный букет алых роз и протянул его матери, а Джордж извлек из воздуха столь же громадный букет белых лилий и заявил:
- А это – для невесты!
- Ну вот, с формальностями покончено, - с явным облегчением вздохнул Фред, - а представлять никого никому не надо. Энджи все видели в Хогвартсе, а Верити – в нашем магазине.
- Мы с женой очень рады, - произнес мистер Уизли, глядя на Чарли, Фреда и Джорджа с некоторым изумлением, - видеть вас и ваших прелестных спутниц!
Близнецы собирались ответить, но их слова заглушил странный шум, доносящийся откуда-то сверху. Через несколько секунд в небе над «Норой» появилась большая карета, запряженная четверкой крылатых лошадей. Гости расступились, давая летающей повозке место приземлиться.
Из кареты вышла Флер Делакур в белой свадебной мантии и фате. За невестой последовали ее четыре подружки, а затем из кареты выбрались родные и друзья новобрачной. Гарри немного боялся, что среди такого количества красивых девушек Флер затеряется, но сейчас понял, что ошибся. Невеста улыбалась так ярко и счастливо, что все остальные рядом с ней отошли на второй план. Впрочем, Джинни, Гермиона, Габриэль и даже Полумна тоже выглядели очень здорово…
Дверь «Норы» распахнулась, и на пороге появился Билл. Они с Флер улыбнулись друг другу, потом жених взял невесту под руку, и по появившейся в траве красной ковровой дорожке молодые направились к алтарю. За ними последовали гости.
Когда-то волшебников не пускали в церковь, и, хотя это правило было давно отменено, чародеи по-прежнему предпочитали венчаться на свежем воздухе. Для торжественного обряда в саду был сооружен алтарь, увитый цветами. Перед ним стояли скамьи для гостей. Между рядами скамеек, разделяя их на две половины, проходила ковровая дорожка, по которой сейчас шли молодые, подружки невесты и друзья жениха, а также родители новобрачных. Прочие гости быстро рассаживались на скамейках. Гарри и Рон устроились на самом заднем ряду.
У алтаря жениха и невесту уже поджидал священник. Когда все гости заняли свои места и наступила тишина, церемония началась.
Гарри и Рон абсолютно не запомнили, как проходила свадьба Билла и Флер. Все внимание друзей занимали УМСы. Младший из братьев Уизли был слишком увлечен созерцанием девушек старших братьев, но за то время, что Чарли, Фред и Джордж знакомили родителей со своими спутницами, Гарри успел выделить среди гостей французов и египтян. Как и следовало ожидать, иностранцы сидели рядом со своими земляками, так что хозяевам механических соплохвостов требовалось только помнить, к кому из гостей они их уже посылали. Впрочем, не терять из поля зрения зачарованных Гермионой УМСов тоже оказалось непросто…
Друзьям немного не хватило времени, так что часть материала пришлось собирать уже после завершения венчания. Но сразу после свадьбы случилась неожиданная передышка: все отправились фотографироваться, и, поскольку даже заклятые Чарами Незначительности предметы всегда видны на снимках, Гарри и Рон прервали свои занятия и с удовольствием позировали фотографу.
Юноши снова взялись за дело уже во время свадебного бала и фуршета, когда одни гости начали танцевать под музыку, которую играл небольшой оркестр, а другие направились к шатрам, где их поджидало вкусное угощение. Теперь направить соплохвостов на нужных людей было намного сложнее, потому что все гости то и дело переходили с места на место, сбивая УМСов с направления. В общем, когда механические соплохвосты навестили всех иностранных гостей, а капельки крови и пряди волос были упакованы в специальные коробочки с именем и внешними данными донора, Гарри и Рон сами не поверили своему счастью.
- Ну наконец-то можно спокойно расслабиться и повеселиться! – восторженно воскликнул рыжеволосый волшебник, накладывая себе на тарелку всю еду, до которой мог дотянуться. – А то просто обидно! В кои-то веки ма приготовила свои самые вкусные блюда, а мы занимаемся какой-то ерундой и ничего не пробуем!
Гарри, тоже набрав себе в тарелку всяких вкусностей, с наслаждением устроился на стуле. Работа с УМСами оказалась очень утомительной, и было приятно посидеть просто так.
- Добрый день, ‘Арри! Прекрасная свадьба, правда? – юношу вывел из задумчивости звонкий девичий голос.
Это была Габриэль Делакур, младшая сестра Флер. За два с половиной года, которые Гарри не видел девушку, она очень повзрослела. Как и старшая сестра, Габриэль тоже была очень красива, но если участница Турнира Трех Волшебников всегда выглядела немного строгой и загадочной, то младшая мадемуазель Делакур казалась веселой и задорной.
- Да, прекрасная, - Гарри не знал, что еще можно сказать.
- Я думаю, Билл и Флер – замечательная пара! – решительно заявила Габри.ль, усаживаясь на соседний стул. – Он очень смелый и умный, она – добрая и тоже умная! Они чудесно подходить друг для друга!
- Я тоже так думаю.
- Я не успеть поблагодарить тебя, что ты спасать меня два с половиной года назад, - ослепительно улыбнулась девушка, глядя на собеседника сияющими глазами, - и делать это сейчас. Спасибо тебе, ‘Арри ПоттЕр!
- Не стоит благодарности, - юноша немного растерялся от того, как эмоционально француженка произнесла свои последние слова.
- Мы можем немного потанцевать, - снова улыбнулась Габриэль. – Флер видеть тебя на Святочном Балу и говорить, ты хорошо танцеваль!
Этого ему и не хватало! Только он улучил возможность спокойно посидеть, как от него опять требуют куда-то идти!
- Э-э-э, Габриэль, - промямлил Гарри, - я не могу… Я не очень хорошо себя чувствую…
К изумлению юноши, француженка совсем не обиделась. Наоборот, она заметно смутилась и посмотрела на собеседника с искренним сочувствием:
- Ой, прости меня, пожалуйста! Я не подумаль… Твоя тетя бысть умертвен три дня назад… Выражай тебе свой соболезнований… Это ужасно трагедия! Подвиг, что ты вообще пришель на свадьбу!
- Спасибо, - пробормотал Гарри, чувствуя себя немного неуютно.
- А это месье Рональд ВизлЕй! – радостно провозгласила Габриэль, поворачиваясь к рыжеволосому волшебнику, который набил полный рот, но был так заворожен подошедшей к Гарри девушкой, что даже забыл прожевать еду. – Вы ведь тоже меня тогда спасаль, а теперь мы родственники есть! Кто же вы мне приходитесь?! Свояк? Нет, свояки женаты на сестрах… Деверь? Нет, это брат жены… Ладно потом вспомнить! А вы танцуйт, месье ВизлЕй!
От потрясения Рон покраснел как свекла и попытался проглотить всю еду разом, но закашлялся, затряс головой и замахал руками. Увы, мадемуазель Делакур восприняла его действия как отказ и ненадолго умолкла, но потом опять улыбнулась и заговорила вновь, указывая на «Нору»:
- А это есть фамильный коттеж ВизлЕев? Я всегда мечтала увидеть настоящий английский коттеж! Он такой маленький и миленький! Мне очень нравится!
Рыжеволосый волшебник наконец проглотил всю еду, откашлялся и важно сказал:
- Если вы хотите, мадемуазель, я с удовольствием покажу вам наш дом. Не знаю, правда, есть ли в нем хоть что-то интересное, он ведь совсем обычный…
- О, я увлечь как раз традиционный английский архитектур! – заверила его Габриэль.
Рон встал со стула, неловко поклонился и протянул француженке руку. Девушка приняла ее, и вдвоем они зашагали к «Норе». Гарри тихо порадовался, что энергичная мадемуазель оставила его в покое. У юноши не было сейчас настроения вести светские беседы.
Впрочем, в одиночестве ему пришлось пробыть совсем недолго. На соседний стул села Гермиона. Взмах палочкой – и еда с больших блюд полетела на тарелку девушки, не пачкая скатерть и не задев никого из находящихся неподалеку людей.
- Ох, как же я устала! – вздохнула Гермиона. – Сразу после фотографирования меня взяли в оборот шармбатонцы. Их интересовало, в какой школе мы трое собираемся продолжить свое обучение. Разумеется, они уговаривали выбрать Шармбатон, а я даже прямо отказать им не могла, потому что иначе эти надоеды набросились бы на тебя и Рона. Как я поняла, в тот момент вы еще с соплохвостами не закончили, а прерывать ваше занятие нельзя было ни в коем случае. Вот и пришлось мне извиваться и увиливать, словно змея… Какое счастье, что этот допрос закончился! Но в целом свадьба получилась прекрасная! Как все прошло?
- С УМСами мы справились, все необходимые материалы собраны.
- Молодцы! Я знала, что вы все сделаете правильно! Но вообще-то, - девушка немного смутилась, - я не то имела в виду… Как я вела себя во время церемонии венчания? Ничего не напутала?
Гарри абсолютно не обращал на Гермиону внимания во время бракосочетания, но, конечно, заверил девушку, что она все сделала правильно. Его слова явно приободрили собеседницу, хотя она с сомнением пробормотала:
- Надеюсь, что ты прав, но мне показалось… Кстати, а где Рон?
- Пошел показывать Габриэль Делакур «Нору», - безмятежно ответил Гарри, не чая дурного.
Однако эти слова заставили Гермиону вздрогнуть. Очень резко она спросила:
- ЧТО показывать?! КОМУ показывать?!
- «Нору» Габриэль Делакур, - юноша тоже слегка встревожился. – А что в этом такого?
- Ничего, только мне Рон ее почему-то не показывал никогда.
- А зачем? Ты и так здесь регулярно бываешь…
- Вот именно, - губы девушки побелели. – Я и так здесь регулярно бываю. Зачем тратить на меня время и силы?! Не имеет значения, что я мечтала потанцевать с Роном на свадебном балу, главное – показать «Нору» мадемуазель Делакур! Ведь если она не увидит этот сарай, случится конец света! А я и так обойдусь…
- Гермиона, ты… ревнуешь?! – Гарри, потрясенный до глубины души, все же сообразил, что сейчас не время придираться к тому, как неуважительно его собеседница называет «Нору».
- А разве ревность запрещена законом?! – девушка немного покраснела. – Или, по-твоему, у меня и чувств никаких нет?!
- Но ты совершенно зря переживаешь, - он отчаянно пытался подобрать нужные слова. – Рон просто исполняет обязанности любезного хозяина…
- Ага, как Дадли Дурсль месяц назад…
- Мы сейчас говорим не о Дадли! Рону нужна только ты, а остальные девушки для него ничего не значат!
- Да что ты?! – Гермиона невесело рассмеялась. – Между прочим, Рон вообще обнаружил, что я девушка, только два с половиной года назад, накануне Святочного Бала, причем лишь после того, как все остальные студентки нашему простофиле отказали! Предыдущие три с половиной года нашего знакомства твой любезный друг, видимо, считал меня парнем, который почему-то носит юбку!
- Но это было давно, а сейчас ты для него единственная девушка в мире!
- Единственная, если не считать Флер, Лаванды и этой ведьмы Габриэль! По-моему, я вообще не в его вкусе: наш Рундил Уозлик предпочитает блондинок, которые только и умеют, что хлопать глазами и соглашаться с каждым его словом!
- Ты несправедлива, - возмутился Гарри, - Флер, между прочим, принимала участие в Турнире Трех Волшебников и прекрасно справлялась со всеми заданиями! Она очень сильная чародейка! Кубок Огня кого попало не выбрал бы!
На глаза Гермионы навернулись слезы:
- Значит, и ты против меня?! Все вы, парни, одинаковы! На словах восхищаетесь умными и независимыми девушками, а на самом-то деле покорно идете за каждой тупой блондинкой, которая смотрит на вас коровьим взглядом! Ненавижу вас всех!
Она вскочила со стула и побежала прочь так быстро, что Гарри не успел ее остановить. Он бросился в погоню, но Гермиона уже скрылась в толпе гостей. Гарри размышлял, где девушка может спрятаться, чтобы поплакать, когда кто-то дернул его за рукав мантии. Обернувшись, юноша увидел Невилла, который выглядел очень бледным и суровым.
- Гарри, я хотел с тобой серьезно поговорить, - сказал он, слегка покраснев и закусив губу. – Почему ты бросил Джинни? Она сильно переживает из-за вашего разрыва!
Да что же за день сегодня такой?! Гарри с трудом подавил желание обругать собеседника нехорошими словами и очень спокойно ответил:
- Три дня назад, спасая меня, погибла моя тетя. Я не хочу, чтобы с Джинни случилось то же самое.
Долгопупс покраснел сильнее и выпалил:
- Прости меня, я об этом не подумал! Какой же я тупой! Но Джинни очень любит тебя и страдает в разлуке… Я подумал, что ей нужно как-то помочь…
- Что ты предлагаешь? – Гарри мимоходом удивился, откуда Невилл знает о чувствах Джинни, но не мог сейчас отвлекаться на такие мелочи.
- Я не думаю, что Джинни захочет встречаться с другими парнями: ты слишком дорог ей, а новый кавалер может потребовать от нее чувств, которые она не сумеет ему дать, - Невилл побагровел как помидор, произнося эти слова. – Но я думаю… если бы Джинни стала дружить с кем-то, кто знает о ее любви, ни на что не претендует и не испытывает к ней грязных желаний…
- Чего не испытывает?! – Гарри подумал, что ослышался.
- Грязных желаний, - лицо Долгопупса сейчас цветом напоминало свеклу. – Этот кто-то мог бы говорить с Джинни о тебе и передавать ей твои письма и сообщения…
- То есть ты себя имеешь в виду?
Невилл сделался почти фиолетовым и кивнул.
- А зачем тебе это нужно? – происходящее плохо укладывалось у Гарри в голове.
- Джинни очень хороший человек. Мне невыносимо видеть, как она мучается. Я, разумеется, не смогу заменить ей тебя и не стремлюсь к этому, но если ей станет хоть немного полегче… Скажи, ты не будешь против?
- Я только за! – кивнул Гарри. - Я согласен на все, чтобы Джинни не чувствовала себя одинокой! Я пока не могу с ней встречаться, а она не хочет этого понять! И если ты станешь другом Джинни, я буду тебе очень признателен!
- Значит, ты разрешаешь мне дружить с ней?! – выпалил Невилл, просияв. – И… я могу сказать Джинни, что ты позволил нам общаться, пока тебя нет?!
- Разумеется! Хотя, по-моему, для таких вещей вообще не нужно чье-либо разрешение…
- Спасибо, Гарри! – сказал Долгопупс, глядя на собеседника, словно преданный пес. – Я никогда не забуду твою доброту! Ты всегда… всегда… А я могу начать прямо сейчас?! То есть сказать Джинни, что ты не против, и… немного потанцевать с ней… как друг, я имею в виду…
- Разумеется, можешь, - кивнул Гарри, которого тупость собеседника уже начала раздражать. – Беги скорей и разыщи Джинни!
Невилл кивнул и скрылся в толпе, а Гарри начал оглядываться в поисках Гермионы. Вдруг он заметил одетую в синюю мантию девушку и бросился к ней. Увы, это оказалась Полумна. Девушка увлеченно лизала большое мороженое и выглядела очень довольной жизнью.
- Привет, ты Гермиону не встречала? – спросил ее Гарри.
- Да, я ее видела, - рассеянно кивнула когтевранка. – Она бежала, не разбирая дороги. Мне показалось, Гермиона плакала. Я хотела к ней подойти, но не успела: слишком уж быстро она скрылась… А что случилось?
- Рон пошел показывать «Нору» Габриэль Делакур, - юноша приготовился к дальнейшим объяснениям, но, к его удивлению, Полумна понимающе кивнула.
- Да, это неприятно… Но она не должна расстраиваться, ведь существуют два Рона, и с Габриэль пошел не тот, который встречается с Гермионой…
Ну вот и все! Приехали… Гарри оглянулся, пытаясь понять, есть ли среди гостей целители, но не нашел никого подходящего и осторожно ответил, размышляя, кому можно доверить потерявшую рассудок девушку, чтобы побыстрее доставить ее в больницу Святого Мунго:
- То есть ты хочешь сказать, что у Рона есть брат-близнец?
- Нет, что ты! – удивилась девушка. – Близнецы – это Фред и Джордж, а Ронов просто двое!
- А где же находится второй Рон? - поинтересовался Гарри, пытаясь высмотреть в толпе профессора Макгонагалл, или Грюма, или хотя бы кого-нибудь из старших Уизли. – Ведь мы постоянно видим только одного!
- Первый Рон обычно держит второго в кармане своей мантии и выпускает в случае необходимости, - объяснила Полумна, очень довольная собой.
- Как же это возможно?
Ну почему вокруг нет никого из знакомых?! А если она в буйство впадет?!
- Дело в том, - грустно сказала когтевранка, - что Рон считает себя недостойным любви и уважения. Самый младший сын в бедной семье, он всю жизнь мечтает превзойти своих братьев, а это не так-то легко, - Гарри удивился, откуда она столько знает о парне, с которым очень мало общалась, но спрашивать не стал, чтобы не раздражать собеседницу, продолжавшую объяснять: - Рон не особенно блестяще учится и не слишком хорошо играет в квиддич. У него мало денег, зато полно сомнений и тревог. Рон не нравится себе таким, вот и придумал другого Рона – решительного, самоуверенного, целеустремленного, не знающего страхов и колебаний… похожего на Драко Малфоя…
- Рон лучше Драко! – возмутился юноша, от гнева позабыв, что с безумными не спорят.
- Нельзя говорить, что один человек лучше другого, - недовольно заметила Полумна. – Каждый из людей хорош по-своему! И мне не кажется, что Драко очень уж плохой, просто он старается быть таким, каким его хотят видеть родители… Но и он не лучше Рона, это уж точно! Беда в том, что Рон считает себя хуже, вот он и создал второго себя, воображаемого, и поручает ему встречаться с девушками…
- Но воображаемый Рон не может встречаться с девушками, потому что его не существует! – Гарри только сейчас понял, что означает фраза «безумие заразительно». Вместо того чтобы искать взрослых, способных позаботиться о сумасшедшей, он обсуждает с ней двух Ронов и даже пытается что-то доказать… Если так и дальше пойдет, Мальчик-Который-Выжил имеет все шансы навеки поселиться в больнице Святого Мунго…
- Может, хотя и очень недолго, - покачала головой когтевранка. – Иллюзия некоторое время способна существовать отдельно от своего создателя, но рано или поздно она все равно исчезает. Когда воображаемый Рон не выдерживает столкновения с жизнью и перемещается в мир фантазий своего создателя, его место занимает Рон настоящий, совершенно не похожий на придуманный им образ. Девушки, конечно, на это обижаются, так как думают, что Рон их обманывал. Трудно ведь понять, что, когда с ними общался выдуманный Рон, он искренне считал себя самым настоящим…
На мгновение Гарри показалось, что его мозг не выдержит напряжения и лопнет, но, к счастью, это длилось недолго. А потом в голову юноши прокралась странная мысль: ведь совсем недавно он пытался объяснить Гермионе, что ни Флер, ни Лаванда, ни Габриэль не имеют для Рона никакого значения! Но если с ними встречается не настоящий Рон, а вымышленный, значит, так оно и есть?! Что же, получается, говоря с Гермионой, он соглашался с Полумной, сам о том не подозревая?!
- Ты хочешь сказать, что настоящий Рон не может понравиться ни одной девушке?! – возмутился Гарри, стараясь убедить себя, что когтевранка несет чушь.
- Разумеется, может! – возмутилась Полумна. – Каждый человек способен вызывать любовь у других! Проблема в том, что девушки, которые с удовольствием встречаются с вымышленным Роном, не в восторге от настоящего. А те, у кого реально существующий Рон вызывает симпатию, обычно не одобряют таких парней, как его придуманный двойник. В общем, вымышленный Рон мешает настоящему находить девушек, которым он мог бы понравиться!
- А… Гермиона?! – Юноша даже немного растерялся. Он не все понимал в словах когтевранки, но чувствовал что во многом она права. – Кого она любит?
- Гермиона знает и любит настоящего Рона, который не слишком уверен в себе и очень нуждается в ее помощи! - Полумна говорила так спокойно и уверенно, словно они болтали в вагоне Хогвартс-экспресса, а не стояли на самом солнцепеке среди шумной, веселой толпы. - Но выдуманный Рон Гермиону сильно раздражает, так как он изо всех сил старается показать, что и без нее прекрасно обходится…
- Но на самом деле она ему нужна? – уточнил Гарри на всякий случай.
- Настоящему Рону Гермиона нужна как воздух. А чего хочет Рон выдуманный, не имеет никакого значения, потому что он все равно не способен жить самостоятельно, без помощи своего создателя…
- Послушай, Полумна, - юноша принял решение. Пусть они оба рехнулись, но если их бредовые идеи способны хоть кому-то помочь… - Ты не могла бы это объяснить Гермионе? Боюсь, у меня не получится рассказать все так складно, а она очень страдает…
- Конечно, могу! – польщенно улыбнулась когтевранка. – Я уверена, Гермиона сама бы все поняла, если бы не была так расстроена! Я постараюсь ей объяснить… Только как найти Гермиону?! А, придумала! Я пошлю на ее поиски Патронуса!
- А как это сделать? – удивился Гарри.
- Очень просто! – Полумна выглядела потрясенной. – Ты разве не знаешь?! Вызывая Патронуса, нужно одновременно восстановить в памяти образ человека, которого ты хочешь разыскать, а когда Патронус появится, остается только воскликнуть: «Ищи!»
Гарри вспомнил, что и Дамблдор, и Тонкс с помощью своих Патронусов передавали сообщения коллегам по Ордену. Юноша хотел расспросить когтевранку, откуда она об этом знает, но, подумав, решил, что сейчас важнее найти Гермиону как можно быстрее. Поэтому он просто сказал:
- Спасибо!
- Два не за что! – снова улыбнулась Полумна и взмахнула мороженым, подтверждая свои слова. От этого большой кусок успевшего растаять лакомства упал на ее мантию, оставив большое пятно.
- Ой… - пробормотала девушка, глядя на пятно так, словно перед ней оказался сам Волдеморт. – Как жалко… Что же теперь делать?!
- Да ничего страшного, - юноша удивился неподдельному ужасу собеседницы и, направив на пятно свою волшебную палочку, произнес: «Экскуро!» Как и следовало ожидать, пятно тут же исчезло.
Когтевранка смотрела на Гарри так, словно он только что победил дракона, и растерянно пробормотала:
- Как лихо у тебя получилось! У меня бытовые заклятья совсем не идут, то есть летом я их не пробую, конечно, потому что я несовершеннолетняя, но во время учебы…
- Ничего страшного, - прервал собеседницу Гарри, - а сейчас ищи Гермиону!
Полумна потрясенно кивнула, произнесла: «Экспекто Патронум!» - и взмахнула палочкой. В воздухе возник полупрозрачный заяц (по слухам, в пятом фильме Патронус девушки выглядит именно так – прим. авт.) и быстро поплыл куда-то. Никто не обратил внимания на происшедшее, потому что многие волшебники сейчас развлекались, творя иллюзии и фейерверки. Полумна кивнула Гарри на прощание и поспешила за зайцем.
Юноша с облегчением вздохнул и направился к шатрам, горячо надеясь, что в ближайшем будущем его никто не побеспокоит. Ну почему все вокруг совершенно обезумели из-за этой дурацкой любви, а он должен их утешать?! Ему, между прочим, тоже плохо, он очень страдает из-за разлуки с Джинни, но не устраивает нелепые истерики и не впадает в депрессии! Хотя Полумна тоже молодец! Похоже, только ей удалось сохранить здравый ум во время нынешней повальной эпидемии влюбленностей… Гарри хмыкнул про себя: а может быть, это с ним самим что-то не так, если Полоумная Лавгуд стала казаться ему образцом нормальности?!
Больше к Гарри никто не подходил, и он спокойно полакомился невероятно вкусными яствами, приготовленными миссис Уизли. Наевшись досыта, юноша стал наблюдать за происходящим на танцплощадке. Билл и Флер самозабвенно танцевали, не обращая внимания ни на что вокруг. Чарли и Марчела тоже не замечали никого, увлеченные музыкой и друг другом. Фред с Анджелиной и Джордж с Верити лихо отплясывали, выделывая невероятные коленца. Ремус и Тонкс тоже кружились в танце, и Люпин, глядя в глаза своей спутницы, улыбался, словно озорной мальчишка. Габриэль Делакур вышла на танцплощадку вместе с не знакомым Гарри молодым англичанином, который вместе с Биллом работал в банке «Гринготтс». Интересно, а где же Рон?! Ладно, он сам виноват в своих проблемах, пусть и расхлебывает их без посторонней помощи…
Гарри с удовольствием увидел среди танцующих Невилла и Джинни. Девушка все еще казалась немного грустной, но внимательно слушала своего кавалера, который что-то увлеченно ей рассказывал, и иногда несмело улыбалась. Хорошо, что Джинни тоже развлекается, а не грустит где-нибудь в уголке! Невилл замечательный человек и надежный друг, хотя порой и выражается как-то странно…
А когда на танцплощадке появилась Гермиона в сопровождении одного из шармбатонцев, приезжавших в Хогвартс на Турнир Трех Волшебников, Гарри совершенно успокоился. (В фильме Шармбатон – это женская школа, но в книге там учатся и парни – прим. авт.) В такой день совершенно незачем грустить, и хорошо, что Гермиона это поняла!
Некоторое время юноша с легкой тревогой высматривал в толпе Полумну, но вскоре когтевранка тоже появилась на танцплощадке. Кавалером девушки был египтянин. Гарри забеспокоился: кажется, в Египте принято многоженство, а блондинки там редкость. Что, если горячий гость с юга решит похитить наивную Полумну и взять ее в свой гарем?! Некоторых людей не остановит ни то, что девушке всего шестнадцать, ни то, что она еще не закончила учебу… На всякий случай Гарри помахал когтевраннке рукой: пусть египтянин знает, что у его партнерши по танцам есть друзья, которые не дадут ее в обиду! Полумна помахала в ответ. Она не выглядела ни встревоженной, ни испуганной, но юноша продолжал краем глаза наблюдать за ней: когтевранка воспринимает мир настолько неадекватно, что не всегда способна заметить опасность…
Когда стемнело, близнецы Уизли устроили фейерверк. Ничего прекраснее Гарри в жизни своей не видел! Одна яркая картина сменяла другую. На темном небе распускались цветы и летали драконы. На глазах у восхищенной Флер Билл сражался с мумиями, а Чарли – со своими подопечными рептилиями. Фред и Джордж торговали в собственном магазинчике, радуя покупателей мини-фейерверками. Рон, Гарри и Джинни летали на метлах над квиддичным полем в Хогвартсе, отгоняя от снитча летающих розовых Жаб. Гермиона превращала камни в кентавров, Невилл возился с любимыми растениями, а Полумна гладила фестралов. Мистер и миссис Уизли стояли на пороге «Норы», поджидая гостей… Гарри даже представить не мог, что гроздья фейерверка способны складываться в такие красивые и реалистичные картины!
Когда салют закончился, мистер Уизли изъявил желание станцевать с Флер, и, глядя на них, Гарри понял, что близнецы позаимствовали свой экстравагантный танцевальный стиль у отца.
Затем молодоженам пришла пора отправляться в свадебное путешествие на греческий остров Крит. Провожаемые пожеланиями счастья, Билл и Флер пошли к карете, запряженной крылатыми лошадьми. Покидая торжество, новобрачная бросила в толпу девушек свой букет. Его поймала Джинни. Согласно примете, это означало, что именно она первая из своих подруг выйдет замуж, и девушка покраснела от смущения и радости.
После отъезда Билла и Флер веселье продолжалось. В шатрах еще оставалось вдоволь еды и питья, и, хотя оркестранты спустились туда, чтобы утолить голод и жажду, заговоренные музыкальные инструменты продолжали играть. Гарри даже подумал, не пригласить ли ему на танец Полумну, - все равно никто не поверит, что он всерьез увлекся этой странной девушкой, - но, немного поразмыслив, решил не рисковать. В конце концов, ему и так неплохо. Вот только непонятно, куда пропал Рон…
Рыжеволосый волшебник появился очень нескоро. Он выглядел серьезным и сосредоточенным, на вопросы друга отвечать отказался и набросился на еду так, словно до этого голодал долгие годы. Поразмыслив, Гарри решил, что Рон имеет право на собственные тайны, и решил не беспокоить друга расспросами…
Даже многие годы спустя Гарри часто вспоминал тот день. С Равнин без Солнца, которые маглы называют Долиной Смертной Тени, никто не возвращается прежним, и юноше казалось, что он уже не может испытывать такую ясную, светлую и простую радость, какую чувствовал во время празднования свадьбы Билла и Флер. Порой Гарри думал, что если бы тогда он догадался хоть о чем-нибудь, то мог бы все исправить. Разумом он понимал, что в тот день уже все было решено, но в глубине души продолжал считать, что его вмешательство сумело бы хоть кого-нибудь спасти…
Когда это чувство становилось совсем уж нестерпимым, Гарри рассматривал яркие, красивые фотографии, сделанные на свадьбе Билла и Флер, где веселые, улыбающиеся палачи стояли рядом со своими радостными, счастливыми жертвами.
Глава 11 Встреча в прошлом ОТ АВТОРА
ВНИМАНИЕ: с этого момента фик начинает четко соответствовать рейтигну. Не говорите, что вас не предупреждали!
Еще раз приношу извинения за размеры главы: я не виновата, что все запланированные на главу события укладываются в 50-60 вордовских страниц. Надеюсь после 13-ой глапвы делать их поменьше.
Закончить фик до выхода 7-ой книги я точно не успею, поэтому сделаю так. В ближайшие дни создам еще один почтовый ящик, куда пришлю письмо с кратким описанием дальнейших событий моего фика. (Любое письмо непременно помечается датой, когда было отправлено.) Когда я закончу писать этот фик, то выложу на всеобщее обозрение пароль к новому почтовому ящику. Все желающие смогут открыть почтовый ящик, прочитать мое письмо и понять, что я ничего не меняла в замысле фика после выхода 7-ой книги Ро. Все подробности сообщу позднее (так или иначе, фик буду писать как минимум до зимы).
Реалии мира Питера Пэна даются по переводу Ирины Токмаковой.
Рокси, отношения Гарри и Джинни подробно описаны у Ро, так что дполнения считаю излишними.
Спасибо за внимание, а теперь - собственно текст главы:
20 августа Гарри проснулся очень рано. Взглянув на соседнюю кровать, он увидел спяшего Рона, на лице которого застыло невыразимо печальное выражение. Впрочем, удивляться этому не приходилось…
Пожалуй, после свадьбы Билла и Флер только одно событие в жизни друзей можно было считать абсолютно удачным: Гарри, Рон и Невилл легко и без проблем сдали экзамен по трансгрессии. Гарри совершенно не волновался, его друзья сильно переживали, но все они справились, и экзаменатор, мистер Двукрест, торжественно вручил каждому из троих друзей сертификат, удостоверяющий его право на трансгрессию.
А вот все остальное складывалось совсем не так хорошо. Гарри порой казалось, что его, Рона и Гермиону кто-то сглазил: что бы они ни делали, у них ничего не получалось. Во-первых, сразу после свадьбы Билла и Флер Гермиона разорвала отношения с Роном. Нет, они продолжали разговаривать, и девушка была ядовито любезна со своим незадачливым кавалером, но дальше этого дело не шло. Рыжеволосый волшебник жаловался лучшему другу, Гарри пытался поговорить с Гермионой и повторял ей слова Полумны, но девушка была неумолима:
- Я не сержусь на Рона, – спокойно говорила она. – Полумна права в одном: не стоит переживать из-за парня, который бегает за каждой юбкой. Рон имеет право поступать так, как считает нужным! Но я тоже имею право не встречаться с тем, кто мне не нравится, и впредь я не буду общаться с Роном больше, чем это необходимо! Никто не заставлял его лезть к этой Делакур, и мне безразлично, настоящий ли Рон шлялся с француженкой или выдуманный. Главное, это был именно он…
К счастью, после разрыва с Роном Гермиона не впала в отчаяние, а кропотливо искала необходимую информацию. Гарри надеялся, что заметный успех в поисках сумеет помирить его лучших друзей, но пока все усилия девушки были тщетны. И, если их действительно кто-то сглазил, юноша догадывался, кто именно.
Впервые они увиделись с новой директрисой Хогвартса 5 августа, через два дня после свадьбы Билла и Флер, в офисе Волшебного Радиовещания. Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Полумна согласились помочь Гарри спасти школу и отправились вместе с ним. Кроме студентов, в студию пришли Скримджер и Амбридж, Макгонагалл, Флитвик, Слизнерог и Стебль, Рита Скитер и много других журналистов, а также мадам Максим и Виктор Крам.
Увидев болгарина, Рон заметно вздрогнул. Гарри отреагировал на неожиданное появление старого знакомого не так нервно, но был очень удивлен переменами в жизни Крама. Оказалось, что после окончания Дурмстранга болгарин отыграл за национальную сборную всего год, а потом ушел из профессионального спорта и стал директором школы, в которой совсем недавно учился. Также выяснилось, что Крам – это не фамилия Виктора, а прозвище, данное в честь знаменитого древнего болгарского правителя. Настоящая же фамилия теперь уже бывшего легендарного игрока в квиддич оказалась настолько сложной и непроизносимой, что вылетела у Гарри из головы через минуту после того, как он ее услышал.
Впрочем, юноша удивлялся не только неожиданным изменениям в жизни Крама. Раньше Гарри никогда не бывал в волшебной радиостудии (да и в магловской тоже), поэтому с интересом разглядывал все вокруг, хотя при таком скоплении народа рассмотреть что-либо было невозможно. Бросалось в глаза лишь то, что каждый из микрофонов был соединен с большой гроздью воздушных шаров.
Когда волшебная радиотрансляция началась, Гарри произнес перед микрофоном написанную Гермионой речь, с которой был полностью согласен. Да, Альбус Дамблдор любил Хогвартс и готов был отдать ради своей школы и ее учеников все, включая собственную жизнь. Да, даже ошибки директора свидетельствуют о его величии, ибо он всегда стремился предоставить людям шанс исправиться. И если один неблагодарный ублюдок, не достойный называться человеком, злоупотребил оказанным ему доверием, то пострадал от этого один Дамблдор. Зато скольким людям доброта директора открыла мир, полный гармонии и взаимопонимания! Хогвартс – это такой же символ Великобритании, как Стоунхендж и Лох-Несское чудовище, и, хотя волшебная школа намного моложе, но известна она гораздо больше. Так неужели мы позволим уничтожить наше национальное достояние?! На протяжении почти десяти веков молодые волшебники из разных стран учатся в британской школе чародейства и волшебства, и все они очень ей благодарны. Разве мы окажемся столь малодушны, что прервем эту славную традицию только потому, что Дамблдор – единственный раз в своей жизни – совершил ошибку?!
Речь Гарри была встречена бурными аплодисментами. Затем Гермиона, Рон, Невилл, Джинни и Полумна говорили, как они любят Хогвартс и как горды выпавшей на их долю честью там учиться. Потом деканы факультетов рассказывали о давних школьных традициях и о знаменитых выпускниках, чьи имена прославляли Хогвартс на протяжении веков. Мадам Максим, акцент которой был заметен больше, чем обычно, говорила о своем друге Дамблёдорре – настоящем шевалье, настоящем рыцаре, и о том гостеприимстве, которое шармбатонцы встретили в ‘Огвартсе во время Турнира Трех Волшебников. Виктор Крам на очень корявом английском рассказывал о важности традиций: ведь разрушить их очень легко, а восстановить гораздо сложнее, на это могут уйти долгие годы…
Но все впечатление от этих искренних слов разрушила Амбридж. Одетая в неизменную ядовито-розовую кофточку, новая директриса Хогвартса, сладко улыбаясь, приторным голоском поведала, как приятно ей будет снова вернуться в любимую школу, к своим милым коллегам и дорогим ученикам, с которыми она так сдружилась в позапрошлом году. Затем, усилив приторную интонацию до неприличия, Амбридж заявила, что постарается сохранить в Хогвартсе все хорошее, что появилось там при ее лучшем друге, уважаемом директоре и великом волшебнике Альбусе Дамблдоре.
Гарри, да и всем остальным, было тошно слушать эту подлую, беспардонную ложь, но выбора у них не оставалось. После сладкой речи новой директрисы слово взял Скримджер. Он выражался не так приторно, как его подчиненная, но столь же лживо, пообещав и впредь помнить уроки, которые все волшебное сообщество получило от великого, мудрого и талантливого Альбуса Дамблдора, и продолжать такую же бескомпромиссную борьбу с Сами-Знаете-Кем, какую вел ныне покойный директор Хогвартса. Гарри подумал, что борьба с Волдемортом не имеет ничего общего с арестами ни в чем не повинных людей, но снова вынужден был промолчать и, когда министр магии закончил свою речь, поаплодировал ему, как и все остальные.
Потом пришла пора отвечать на вопросы журналистов. Самые тупые и беспардонные, разумеется, задавала Рита Скитер. Гарри с трудом сохранял вежливость, но понимал, что не имеет права сорваться. Затем в студию начали прилетать совы с письмами от радиослушателей, и стало немного легче, потому что большинство присланных вопросов оказались вполне разумными и уважительными. А в самом конце этого нервного дня наступило время фотографирования. Скримджер и Амбридж, по-акульи широко улыбаясь, обхватили за плечи Гарри и Гермиону, оттеснив остальных на второй план. Юноше очень хотелось, чтобы в кадр попала его рука, на которой была вырезана надпись «Я больше не буду врать», но он понимал, что эти слова вызовут дополнительные вопросы и новую порцию беспардонной лжи Амбридж. Поэтому Гарри повернул кисть так, чтобы шрамы на ней оказались не заметными для фотографов.
Первая встреча с новой директрисой оказалась самой спокойной из всех, дальше стало намного хуже. Теперь Гарри, его друзья, учителя и Амбридж рассказывали о достоинствах Хогвартса в городах и деревнях, где жили волшебники с детьми школьного возраста. Увы, число участников этих мероприятий заметно сократилось: мадам Максим и Виктор Крам вернулись в свои школы, а деканы факультетов Хогвартса были заняты подготовкой к учебному году и выступали только на самых важных встречах. Гермиона много времени отдавала поискам информации о хоркруксах, Снейпе и Волдеморте, а несовершеннолетняя Полумна не могла трансгрессировать самостоятельно, кроме того, порой она отказывалась от приглашений, потому что помогала отцу выпускать журнал «Придира».
Поэтому чаще всего во встречах участвовали пять человек: Гарри, Рон, Невилл, Джинни и Долорес Амбридж, и хуже всего приходилось именно Гарри. Напрочь игнорируя остальных студентов, новая директриса сладко улыбалась «своему самому знаменитому ученику», рассказывала о чудесном опыте, который «приобрела, обучая этого замечательного юношу», и позируя перед фотографами, непременно обнимала «нашего бесстрашного героя» за плечи. С каждой новой встречей Гарри все больше хотелось простыми и ясными словами выразить свое отношение и к самой Амбридж, и к ее «чудесному опыту». Юноша с трудом сдерживался, совершенно нечеловеческим усилием воли заставляя себя улыбаться перед зрителями и фотографами. «Это все - ради Хогвартса, - утешал он себя, - только ради Хогвартса…»
И дело того стоило! Уже после первого радиоэфира пятнадцать студентов изъявили желание снова вернуться в школу. После каждой новой встречи с волшебниками все больше и больше учеников отправляли письма в Хогвартс, сообщая о своем намерении продолжить обучение именно здесь. К радости Гарри, в школу решили вернуться все семикурсники со всех четырех факультетов, за исключением только Драко Малфоя, который находился в розыске.
Позднее за старшими потянулись и младшие. Хотя на второй курс записались меньше половины тех, кто учился в Хогвартсе в прошлом году (все-таки для малышей нападение Пожирателей стало страшным потрясением), но многие родители рискнули зачислить своих детей на первый курс, а это означало, что они верят в защиту, которую школа обеспечивает своим ученикам. Профессор Макгонагалл каждый день писала Гарри о новых студентах, желающих продолжить учебу, и эти письма наполняли его сердце радостью и гордостью. Юноше было очень приятно знать, что и его друзья, и он сам не зря тратят время и силы, общаясь с Амбридж, а реально помогают Хогвартсу.
Свою лепту в общее дело внесли и близнецы Уизли. Они объявили, что каждый студент, решивший учиться в Хогвартсе, бесплатно получит в их магазине набор: светящийся в темноте значок, на котором выбиты слова «ДОЛОй ЖАМБу», игру с тем же названием и фейерверк, гроздья которого выглядели как взрывающиеся розовые жабы, украшенные рюшечками. Когда сенсационное сообщение о подарках от близнецов появилось в «Ежедневном пророке», вернуться в Хогвартс решили многие младшекурсники, ранее на это не решавшиеся. Гарри и его друзья тоже получили бесплатные комплекты от Фреда и Джорджа. Помогая мини-кентаврам поскорее поймать гигантскую ЖАМБу, юноши с огромным удовольствием представляли на ее месте настоящую Амбридж, потому что каждая новая встреча с этой кошмарной особой давалась им все тяжелее и тяжелее. Хорошо было лишь то, что Скримджер избавил студентов Хогвартса от своего общества и на встречах с волшебниками не появлялся, то ли считая это недостойным для министра, то ли боясь услышать нелицеприятные вопросы об арестованных мракоборцами невинных людях…
Отсутствие Скримджера радовало, но присутствие Джинни на выступлениях перед волшебниками оказалось для Гарри невероятно мучительным. Казалось, вновь вернулись времена, когда он был для девушки лишь однокурсником ее брата. Джинни не заговаривала с ним первой и смотрела на Гарри так равнодушно, словно счастливые весенние дни в Хогвартсе ему просто приснились. Девушка почти все время держалась рядом с Невиллом и ни словом, ни жестом не давала понять Гарри, что помнит о недавнем прошлом. Юноше иногда хотелось спросить ее об этом прямо, но он одергивал себя: Джинни лучше держаться от него подальше. В конце концов, он сам предложил ей расстаться, и она только выполняет его просьбу…
И, как будто Гарри было мало всех этих проблем, ему приходилось еще и регулярно мирить своих лучших друзей. Рон, также ненавидящий Амбридж, после каждой встречи с ней возвращался в «Нору» усталым и издерганным. Он постоянно придирался к Гермионе и обвинял ее в том, что она просто прогуливает встречи с волшебниками, не желая лишний раз видеться с Жамбой. Гарри твердо встал на сторону девушки: он видел, что Гермиона, много времени проводившая в родном доме, устает не меньше, чем они сами.
Эмили, младшая сестра Гермионы, прекрасно разбиралась в компьютерах, и вместе девушки старательно искали ключ к найденным в сейфе тети Петуньи зашифрованным листкам, а также пытались найти в Интернете сведения о Снейпе и его родичах-маглах.
Гермиона внимательно изучала и сравнивала между собой магловские и волшебные принципы шифрования, и, слушая ее рассказы, наполненные незнакомыми терминами, Гарри проникался все большим уважением к этой упрямой девушке. Увы, пока старания сестер Грейнджер пропадали втуне: странные листки, тайно хранимые миссис Дурсль, по-прежнему скрывали свой секрет от посторонних глаз.
Зато другое направление поисков оказалось более плодотворным. Однажды, когда Гарри и Рон вернулись после совместного с Амбридж выступления в состоянии полной озверелости, девушка встретила их, сияя от счастья, и сообщила им много интересного о родных Снейпа. В тот момент троим друзьям казалось, что найденные сведения помогут быстро разыскать беглого преступника…
Эмили и Гермиона сумели выяснить, что родители бывшего профессора, Тобиас и Эйлин, жили в маленьком коттедже в небогатом квартале Лондона. Тобиас был шофером-дальнобойщиком, но после женитьбы и рождения сына отказался от долгих поездок и стал работать в Лондоне. Эйлин после замужества не работала и скончалась от продолжительной и тяжелой болезни в конце апреля 1976 года, когда ее сын заканчивал шестой курс в Хогвартсе. Миссис Снейп прожила всего тридцать четыре года. (Ассиди, если допустить, что в школе Эйлин пользовалась ПОДЕРЖАННЫМ учебником зельеварения, то она вполне могла родить сына не в тридцать лет, а намного раньше; канону это не противоречит – прим. авт.) Тобиас погиб в автокатастрофе в феврале 1978 года; полицейская экспертиза показала, что в момент смерти старший Снейп был сильно пьян…
На следующий день встреч с волшебниками назначено не было, поэтому Гарри, Рон и Гермиона отправились в квартал, где некогда жили Снейпы, чтобы поговорить с их соседями. Увы, друзей ждало жестокое разочарование: район, в 60-ые-70-ые годы считавшийся бедным, сейчас изменился до неузнаваемости. На месте маленьких коттеджей выросли богатые особняки, а прежние обитатели квартала разъехались кто куда. Государственная школа, в 60-ые-70-ые годы находившаяся неподалеку от дома Снейпов, была уже давно закрыта…
Визит на кладбище, где похоронили Эйлин и Тобиаса, тоже не слишком помог. Обе могилы выглядели ухоженными, и сторож охотно подтвердил, что темноволосый человек в странном черном балахоне появляется на кладбище раз в год, в апреле-мае. Нет, зимой брюнет здесь не бывает, только весной, и щедро платит за уход за могилами. По словам сторожа, об этом посетителе за последний месяц его спрашивали уже трижды. Такой интерес очень заинтриговал старика, жизнь которого была бедна событиями, и трое друзей с трудом смогли избежать его назойливых расспросов.
Расстроенная неудачей, Гермиона на следующий же день отправилась в библиотеку при Министерстве Магии, чтобы разыскать там упоминания о родичах бывшего профессора. В одном из апрельских выпусков «Ежедневного Пророка» за 1976 год обнаружился некролог Эйлин Снейп. Оказалось, что несчастная женщина умерла от самой тяжелой формы загустения крови. Эта неизлечимая болезнь поражает только волшебников, и так же страшна для чародеев, как рак – для маглов. Дед Снейпа по материнской линии, Эдвард Принц, скончался в 1982 году в возрасте восьмидесяти девяти лет и все свое немалое состояние завещал очень дальним родственникам, не оставив внуку даже кната. Увы, найденные Гермионой сведения тоже оказались совершенно бесполезными...
Через несколько дней после неудачной попытки разыскать родных и друзей Снейпа Гарри, Рон и Гермиона, захватив с собой найденную в сейфе тети Петуньи визитку, отправились в Абердин, чтобы найти миссис Джулию Бриггс и поговорить с ней.
Визит происходил в обстановке строжайшей секретности: Гарри не хотел, чтобы о содержимом сейфа тети Петуньи узнали в Ордене Феникса. Поэтому друзья решили перед поездкой вырваться из-под опеки своих телохранителей.
Сразу после завтрака Гарри, Рон и Гермиона трансгрессировали к дому Грейнджеров и вместе с Эмили и ее школьной подругой поехали в самый большой магловский универмаг Лондона. Там девушки отправились в отдел готового платья и начали примерять модные наряды, время от времени выходя из примерочной и демонстрируя парням обновки. Гермиона, Эмили и ее подруга требовали все новые и новые платья, костюмы, блузки и юбки, гоняя продавщиц туда-сюда.
Затем юная волшебница заявила, что должна покинуть друзей, так как вспомнила об одном очень важном деле, а младшая мисс Грейнджер и ее подруга заспорили, остаться ли им здесь или отправиться в другой магазин. Рон и Гарри тоже очень громко начали обсуждать, идти ли им с девушками или лучше пообедать в ближайшем ресторанчике. Поднялась такая суматоха, что никто не заметил, как Гарри, Рон и Гермиона, спрятавшись в кабинке для переодевания, выпили захваченное из дома Оборотное Зелье и приняли облик трех немолодых француженок, побывавших на свадьбе Билла и Флер. Изменив внешность, Гарри передал Эмили свой медальон. Затем младшая сестра Гермионы и ее подруга тайком выпили Оборотное зелье и превратились в Гарри и Рона, после чего, прихватив с собой еще несколько порций зелья, направились в ближайший магловский ресторан и заказали все блюда, которые имелись в его меню.
Продавщицы, конечно, расстроились из-за внезапного исчезновения трех потенциальных покупательниц, но в то же время были рады, что суматоха прекратилась. А Гарри, Рон и Гермиона, взяв такси, отъехали от универмага на несколько кварталов, расплатились с водителем, спрятались от людских глаз в какой-то подворотне и, глядя на фотографию из туристского путеводителя, трансгрессировали в Абердин. Теперь друзьям оставалось только подождать, пока действие Оборотного Зелья закончится, и найти интересующий их дом.
Жилище миссис Бриггс было очень похоже на дом Дурслей – такой же уютный особняк, вот только сад леди из Абердина выглядел гораздо роскошнее. Подойдя к калитке, Гарри нажал на кнопку звонка. Вышедшая из дома навстречу гостям миссис Бриггс оказалась решительной женщиной лет шестидесяти с коротко подстриженными седыми волосами.
- Что вам угодно? – деловито, но приветливо спросила она. – Какие именно семена вам нужны? Если бы вы предупредили меня о своем визите, я бы все подготовила заранее…
- Видите ли, миссис Бриггс, - Гарри изо всех сил старался говорить уверенно, - я родственник миссис Петуньи Дурсль…
Пожилая леди сразу погрустнела и вздохнула:
- Да, я уже знаю… Какая трагедия! Ведь миссис Дурсль и сорока не было… Сердечный приступ в столь молодом возрасте… Как несправедлива судьба! Примите мои соболезнования, Дадли, - надеюсь, вы позволите мне называть вас по имени?
- Миссис Бриггс, я не Дадли, а Гарри Поттер, племянник миссис Дурсль. Моя мама была ее сестрой…
- Гарри Поттер? Ученик школы Святого Брутуса? – всякая приветливость и сочувствие немедленно исчезли с лица женщины. – Чем я обязана столь неожиданному визиту?!
- Видите ли, - Гарри совсем растерялся, - после смерти тети я узнал, что она завещала мне содержимое сейфа, который хранила в одном малоизвестном банке. В полученном мною наследстве оказалось много странных вещей, в том числе и ваша визитка…
- А что странного вы находите в моей визитной карточке? – подозрительно осведомилась пожилая леди.
- Ничего, просто я не интересуюсь садоводством. Еще там была огромная коробка с вырезками из «желтых» газет и журналов, папка с зашифрованными листами и шкатулка с каким-то странным порошком…
- Ах, значит, там была шкатулка с порошком и коробка с вырезками? – миссис Бриггс приветливо улыбнулась. – Подождите-ка минуточку…
Все еще улыбаясь, женщина скрылась в своем доме. Друзья продолжали стоять у ворот сада. Так прошло минут пять, а потом старая леди открыла одно из окон на втором этаже дома и громко крикнула:
- Убирайтесь отсюда немедленно, психи несчастные! Если вы останетесь здесь еще на пять минут, я вызову полицию, и вас арестуют за попытку незаконного проникновения на частную территорию! Пошли вон!
Гарри попытался еще что-то объяснить, но миссис Бриггс выглядела очень разгневанной, так что друзья сочли за лучшее удалиться.
Гермиона трансгрессировала прямиком в «Нору», а Гарри и Рон отправились в Лондон, встретились в ресторане с Эмили и ее подругой. Убедившись, что девушки приняли свой истинный вид, юноши забрали у них медальон, подаренный Люпином Гарри, и завершили начатую ими трапезу. Разочарование от посещения миссис Бриггс было столь велико, что Гарри смог говорить о нем лишь после возвращения в дом Уизли.
- Ты была права, Гермиона, - вздохнул юноша, когда они втроем вновь оказались в саду «Норы». – Визитка миссис Бриггс попала в сейф случайно…
- А по-моему, эта грымза что-то скрывает, – Рон явно не желал сдаваться. – Она такая сосредоточенная… как солдат на боевом посту! Может быть, с кем-то другим старушка станет более разговорчивой? Например, если бы к ней пришла в гости Флер... Гермиона, вы же с ней вроде как подружились…
Рыжеволосый волшебник заискивающе взглянул на девушку, но она покачала головой и сказала:
- Такие суровые дамы ненавидят красивых молодых француженок даже больше, чем учеников школы Святого Брутуса! Нет, Флер отпадает… Но сдаваться все равно нельзя! Гарри, ты по-прежнему не хочешь рассказать Ордену о том, что мы нашли в сейфе миссис Дурсль?
- Нет, не хочу. Тетя просила передать это либо Дамблдору, либо мне. Она не упоминала ни о каком Ордене. А Дамблдор запретил мне рассказывать другим о том, что я от него услышал…
Была и еще одна причина молчать о тетином наследстве, но Гарри предпочитал не говорить о ней. Если сообщить мистеру Уизли о содержимом сейфа, придется упомянуть и о Маховике Времени, а этого юноше очень не хотелось. Одна мысль об обладании столь чудесной вещью воодушевляла. Глядя на Маховик, так приятно думать, что где-то (или когда-то, неважно) родители все еще живы и счастливы! Даже не обязательно вновь навещать их, главное – ЗНАТЬ, что это возможно! Гарри не желал ни с кем делить свое удивительное знание…
- Я не думаю, что о содержимом сейфа было известно только миссис Дурсль и Дамблдору, - задумчиво произнесла Гермиона. – Наверняка есть еще кто-то!
- Но мы не имеем не малейшего представления, кто это, - раздраженно ответил Гарри. – Может быть, если бы мы посетили похороны тети… Ведь на кладбище наверняка пришли все ее друзья и знакомые…
Однако на похороны их не пустили. Мистер Уизли был тверд: встреча с премьер-министром маглов потрясла дядю Вернона и Дадли даже больше, чем погружение в Омут Памяти Билла и Тонкс, но Дурсли все равно не простили своего родича и относятся к нему с подозрением, что вполне объяснимо. Поэтому Гарри и его друзья не должны появляться на похоронах тети Петуньи, чтобы не смущать родных погибшей женщины. В последующие дни на могилу миссис Дурсль им приходить тоже не стоит: Пожиратели прекрасно понимают, как сильно мучается Гарри, и могут подстеречь его именно там…Юноша очень расстраивался из-за этого запрета, хотя и понимал, что мистер Уизли в чем-то прав.
Остальные направления поисков тоже закончились глухим, беспросветным тупиком. Десятки писем, разосланных Гермионой по всему миру в поисках реликвии Кандиды Когтевран, не принесли никаких результатов, хотя некоторые торговцы и прислали фотографии старинных ламп, глобусов и часов. Большую часть предметов девушка сразу забраковала как современные подделки, а в немногих оставшихся не замечала того отпечатка великой магии, который непременно должен был остаться после воздействия Кандиды. Впрочем, Гарри все равно купил этот антиквариат: его лучшая подруга могла ошибаться, а оставлять хоть малейший шанс Волдеморту юноша не хотел. Однако внимательное изучение приобретенных предметов доказало правоту Гермионы…
Поиски в унаследованных Гарри особняках также завершились ничем. Друзья перерыли архивы и в «Кленах», и в особняке Блэков на площади Гриммо, и в усадьбе Альфарда Блэка в Скарборо, и в загородном доме Ориона Блэка в Уэльсе, перечитали сотни писем и просмотрели тысячи фотографий – но все тщетно! Ничего из увиденного и прочитанного не помогло им понять, почему Снейп так боялся Сириуса Блэка. Портреты на стенах всех этих домов были очень рады гостям и с удовольствием болтали, вспоминая старые времена, но ничего толкового не рассказали.
Впрочем, изыскания не оказались совсем уж бесплодными: Гарри очень многое узнал о том, как начиналась любовь его родителей, и о дружбе, связывавшей Мародеров. Юноше казалось, что давно ушедшие в прошлое события развертываются перед его мысленным взором, и это было очень приятно.
Но далеко не все открытия приносили радость. Гарри никак не мог забыть фамильный фотоальбом Блэков и подписи к снимкам, которые были сделаны четким, красивым почерком, так похожим на почерк Сириуса: «Орион, я и Регул», «Я и Регул», «Я в лесу Броселианд», «Я в Альпах», «Я на Сицилии»… Проблема заключалась в том, что на этих и многих других снимках был сфотографирован еще один человек. Его изображения волшебным образом удалили, но на их месте оставалось пустое черное пятно. Немного страшно было видеть, как, например, на фотографии, подписанной «Я в Альпах», немолодая, но все еще красивая темноволосая женщина, улыбаясь удивительно знакомой улыбкой, обнимает за плечи пустое черное пятно, в котором лишь смутно угадывался мальчишеский силуэт…
Гарри очень надеялся найти в одном из своих домов портрет крестного, но и эта мечта не сбылась. Юноша понимал, что иначе и быть не могло: миссис Блэк не стала заказывать портрет сына, с которым не разговаривала, а сам Сириус, ненавидевший фамильные традиции и спесь, не хотел увековечивать свое изображение на холсте именно потому, что так поступали все его родичи. Но Гарри все равно было грустно.
Находясь на природе, юноша часто пытался призвать к себе змей, чтобы поговорить с ними о Волдеморте. Увы, ни одно пресмыкающееся так и не приползло на его зов. Отсутствие змей в садике «Норы» Рон объяснял тем, что ими питаются гномы, поэтому рептилии стараются держаться подальше от мест, где они обитают. Однако ни в запущенном саду «Кленов», ни в ухоженных парках вокруг особняков Блэков змеи тоже не отвечали Гарри. В конце концов трое друзей решили, что пресмыкающимся это запретил сам Волдеморт и его верная Нагайна…
Реликвию предка Темного Лорда - Салазара Слизерина друзья также не нашли. В особняках Блэков хранилось много медальонов, но ни один из них не был похож на тот, что Гарри видел в Омуте Памяти Дамблдора. Юноша нарисовал реликвию Слизерина, какой он ее запомнил, а Эмили Грейнджер по этому рисунку создала на компьютере трехмерное изображение медальона и распечатала его. Картинка получилась очень похожей на настоящий медальон, так что теперь Рон и Гермиона, ни разу его не видевшие, узнали бы слизеринскую реликвию без труда. Проблема была в том, что ничего похожего им не попадалось…
Однажды друзьям показалось, что им улыбнулась удача. Гермиона сообщила, что видит следы сильной охранной магии на стене одной из комнат в доме на площади Гриммо, как если бы там был устроен волшебный тайник. Несколько дней девушка внимательно изучала книги, пытаясь понять, как можно нейтрализовать сильные защитные чары. Гарри и Рон, несмотря на усталость после выступлений перед волшебниками и общения с Амбридж, тоже штудировали справочники.
Наложенные на тайник заклинания и впрямь оказались необычайно сложными. Когда иллюзия каменной кладки исчезла, а дверь тайника с резким стуком распахнулась, Гарри почувствовал бесконечную гордость за Гермиону, сумевшую найти способ нейтрализовать эту смертельно опасную и хитро замаскированную ловушку. Каково же было разочарование друзей, когда выяснилось, что они обнаружили тайник, созданный еще в XVII веке! Некий Альтаир Блэк сообщал в пояснительной записке, что, не желая отдавать фамильные драгоценности своим тупым наследникам, спрятал их для того, кто сумеет их отыскать, и желал своему мудрому и сильному собрату всяческих успехов.
Осмотрев сокровища, Гермиона была категорична: эти вещи действительно сделаны не позднее XVII века, так что записка, похоже, подлинная. Драгоценности очень дорогие и редкие, но на них не наложено никаких чар, и к реликвиям Кандиды Когтевран и Годрика Гриффиндора они отношения не имеют.
Сокровища и в самом деле умеют ссорить людей: после этого открытия Гарри отчаянно разругался со своей однокурсницей. Он считал, что найденные драгоценности, согласно воле Альтаира Блэка, принадлежат Гермионе: ведь именно она обнаружила тайник и сумела его открыть. Девушка, однако, утверждала, что эти сокровища, как и все прочее имущество Блэков, унаследовал Гарри. Друзья чуть не подрались. Как ни странно, их помирил Рон. Рыжеволосый волшебник заявил, что в Хогвартсе студенткам все равно запрещают носить ювелирные украшения, поэтому там они Гермионе не понадобятся и ПОКА могут полежать в сейфе Гарри в банке «Гринготтс». А вот когда учебный год закончится, тогда и настанет время для решения данной проблемы… Друзья согласились с Роном, а Гермиона посмотрела на рыжеволосого волшебника так, что Гарри вновь начал надеяться на их возможное примирение…
Вечером того же дня, когда трое друзей грустно ужинали в «Норе», большой рыжевато-серый ушастый филин доставил девушке посылку от профессора Слизнерога. В перевязанной пышным бантом розовой коробке оказался громадный пакет с засахаренными ананасами, а также письмо с поздравлениями и пожеланиями успехов.
Гермиону, однако, это письмо не порадовало, а, наоборот, еще больше расстроило. Рон, донельзя удивленный, гадал, откуда Слизнерог мог узнать об открытии тайника, а Гарри вдруг сообразил, почему декан Слизерина может поздравить студентку чужого факультета, и очень забеспокоился.
Все разъяснилось на следующий день, когда Гарри, Рон, Гермиона и Джинни получили письма из Хогвартса: разумеется, Гермиону назначили старостой школы. Гарри был очень рад за нее, но тревожился, как на эту новость отреагирует Рон. Впрочем, рыжеволосый волшебник держался спокойно и сказал:
- Я и не ждал ничего иного. Во-первых, очень редко старостами школы становятся парень и девушка с одного факультета, а из наших лучше Гермионы на эту должность никто не подходит. Во-вторых, Слизнерог явно протащил в старосты кого-то из своих: держу пари, что это Цабини! В-третьих, если честно, даже староста Гриффиндора из меня был паршивый, а уж на всю школу меня бы точно не хватило…
- А… как ты, Гарри? – осторожно спросила Гермиона, глядя на юношу с бесконечной жалостью.
- Я в порядке! Рон правильно сказал: двоих гриффиндорцев в старосты все равно не выберут, а ты на эту должность подходишь лучше!
- Ты… получил значок капитана нашей команды по квиддичу?
- А разве его присылают каждый год?
- Да, конечно! – удивленно ответила девушка, а потом очень мягко сказала: - Гарри, в позапрошлом году Амбридж навсегда запретила тебе играть за гриффиндорскую команду по квиддичу. На шестом курсе Жамбы в Хогвартсе не было, а теперь она снова появилась и, похоже, оставила свой запрет в силе…
Гарри почувствовал, что не может дышать. В прошлом году он не очень часто играл за команду своего факультета, но одно дело – пропустить один-два матча, а совсем другое – навсегда лишиться возможности летать над школьным стадионом. Только там, в воздухе, вдали от всех волнений и тревог, испытываешь совершенно непередаваемое ощущение полета и свободы… Юноша помнил, как тяжело ему было, когда Амбридж лишила его этой несказанной радости. Значит, все повторится снова?! Гарри вдруг стало смешно:
- Если я так противен Жамбе, почему она постоянно липнет ко мне на всех выступлениях перед волшебниками?!
- Возможно, именно потому, что она знает, как тебе это неприятно, - очень серьезно ответила Гермиона. – Амбридж из тех людей, кто наслаждается, мучая других…
- Да, ты права, - кивнул Гарри. – Интересно, кого из наших назначили капитаном?
- Меня, - прошептал Рон, покраснев до корней волос. – Просто значок капитана завалился на самое дно конверта, вот я и не заметил его сразу…
- Это прекрасно! – Гарри очень старался, чтобы в его словах звучала радость, а не желание оказаться на месте друга. – Из всех гриффиндорцев у тебя самый большой игровой стаж! Нельзя было сделать лучшего выбора!
- Самый лучший выбор на пост капитана – это ты! – выпалил рыжеволосый волшебник, покраснев еще сильнее. – А я... не знаю, справлюсь ли…
- Рон, не дури! – голос Гермионы звучал непривычно жестко. – И в прошлом, и в позапрошлом году в отсутствие Гарри ты прекрасно справлялся, и я не вижу причин, чтобы на седьмом курсе ты не смог делать то, что у тебя хорошо получалось раньше! Не забудь: гриффиндорская команда два последних года выигрывала Кубок школы по квиддичу, при этом судьба награды решалась в последней игре сезона, в которой Гарри участия не принимал!
- Это случайность, - пробормотал Рон чуть слышно, глядя на собеседницу с отчаянной надеждой.
- Не смеши меня! – девушка твердо стояла на своем. – Два выигрыша подряд случайностью быть не могут! И подумай вот о чем: Амбридж очень хочет, чтобы в следующем сезоне Кубок школы достался другой команде. Неужели ты сделаешь Жамбе такой большой подарок?!
- Я не хочу! – отчаянно закричал Рон. – Но я не знаю, справ…
- Справишься, - веско сказал Гарри. – Я в тебя верю, и Гермиона, и профессор Макгонагалл, и наша команда, и весь Гриффиндор. Мы знаем: ты не подведешь!
Рон еще больше покраснел, неуверенно улыбнулся, но ничего не сказал.
Как всегда, в письмах из Хогвартса друзья нашли список учебников, которые понадобятся в следующем году. Поскольку никаких других дел у них сегодня не было, Гарри, Рон и Гермиона отправились в Косой переулок, чтобы купить необходимые книги.
Как выяснилось, новый профессор ЗОТИ собиралась преподавать свой предмет по стандартному учебнику, предназначенному для студентов выпускного курса. Это порадовало Гарри: он опасался, что мисс Перкисс предложит студентам приобрести какое-нибудь экзотическое пособие по защите, например, от бундящих шиц.
Покупка книг прошла без приключений, а затем друзья отправились в «Волшебный зверинец», чтобы купить совиный корм, и вот тут началось…
Когда Гарри и Рон, заплатив требуемую сумму, получили пакетики с едой для своих птиц, Гермиона небрежно поинтересовалась:
- Мисс, четыре года назад я купила здесь полукота/полунизула. Скажите, могу ли я узнать его родословную? Меня интересует разведение волшебных животных…
Продавщица, не переставая улыбаться, вежливо ответила:
- Боюсь, вы ошибаетесь, мисс! Я работаю в этом магазине больше десяти лет и прекрасно помню, что вы у нас никакого полукота/полунизула не покупали!
- То есть как?! – девушка от изумления потеряла дар речи, да и Гарри уставился на сотрудницу магазина с некоторым недоумением. Юноша был абсолютно уверен, что именно она продала Гермионе Живоглота.
- Мисс, я прекрасно помню, что вы у нас никаких животных не покупали! – продавщица перестала улыбаться и смотрела на собеседницу с заметной тревогой.
- Да что вы такое говорите?! – возмутился Рон. – Вспомните: я показал вам свою больную крысу и спросил, как можно ее лечить! Вы ответили, что она слишком стара, и предложили мне купить волшебную крысу! В эту минуту откуда-то с верхней полки спрыгнул рыжий кот и погнался за моей Коростой… хотя, конечно, это была не Короста, а опасный преступник, так что кот поступил правильно… - Гарри наступил другу на ногу, и тот умолк, страшно недовольный, что его прервали.
Теперь сотрудница магазина смотрела на посетителей с нескрываемым ужасом и осторожно пятилась назад, к подсобным помещениям. Гарри быстро заговорил, стараясь, чтобы его слова звучали как можно нормальнее:
- Мисс, умоляю, выслушайте нас! Тут какое-то недоразумение! Пожалуйста, постарайтесь вспомнить!
Продавщица, похоже, узнала темноволосого паренька в очках и со шрамом, поэтому ответила, впрочем, не скрывая тревоги:
- Молодые люди, оглянитесь! Мы держим котов в клетках, иначе они все разбегутся! Подумайте сами: если наши животные станут нападать на посетителей и их любимцев, то «Волшебный зверинец» закроют за нарушение норм безопасности! По-моему, вы что-то напутали!
- Но я думала… я думала… - пролепетала Гермиона, вконец растерявшись.
Оглянувшись, Гарри вынужден был признать правоту собеседницы. Все животные и птицы, начиная от крохотных колибри и заканчивая гигантскими ящерицами, сидели в клетках самых разных форм и размеров. На свободе никто не бродил.
- Подождите-ка! – девушка вдруг резко сосредоточилась. – Гарри, Рон, вспоминайте! Когда Рон выбежал отсюда, спасая свою крысу от Живоглота, Гарри кинулся за ним, а я осталась в магазине, купила кота и банку микстуры, укрепляющей здоровье крыс! Мисс, по-вашему, это лекарство я тоже не приобретала?!
- Крысиная микстура?! Четыре года назад?! – продавщица взглянула на Гермиону, словно впервые ее увидела, и заорала:
- Мистер Манчкинс! Мистер Манчкинс! Идите скорее сюда! Нашлась крысиная микстура!
Через несколько минут из внутренних помещений магазина к покупателям вышел очень дряхлый старичок.
- Так что с крысиной микстурой, друзья мои? – осведомился он так тихо, что это походило на шепот.
Гермиона коротко и четко рассказала ему о происшедшем. Слушая, мистер Манчкинс слегка улыбался своими тонкими бесцветными губами, а когда девушка закончила, прошелестел:
- Да, нет ничего тайного, что рано или поздно не становилось бы явным… Видите ли, господа, здесь продается немало редких и опасных животных, да и на выручку мы не жалуемся. Поэтому наш скромный магазин нередко привлекает внимание людей как неразумных, так и алчных. Да… - старик немного пошлепал губами и продолжил: - Увы, далеко не все вышеупомянутые граждане способны понять, что мы вполне здраво оцениваем масштабы подстерегающей нас угрозы. Боюсь, принятые нами меры безопасности стали для многих правонарушителей серьезным и очень неприятным сюрпризом. Скажу больше: за пятьсот лет существования нашего магазина только однажды сюда удалось проникнуть незваным гостям, – мистер Манчкинс еще немного пошамкал и зашелестел снова: - При этом мы даже не сразу заметили, что в магазине побывали чужие. Помогла лишь очень сложная система отчетности, показавшая, что одна банка крысиной микстуры никогда не была продана, но исчезла из магазина, а деньги за нее оказались в кассе. Скажу откровенно: несмотря на ничтожность пропажи и отсутствие убытков, данный визит нас крайне встревожил, ибо мотивы действий злоумышленников оказались абсолютно неясны, а при проникновении в наш магазин эти люди использовали совершенно исключительные способности. Молодые люди, если бы кто-нибудь сообщил мне, каким образом из нашего магазина исчезла банка крысиной микстуры, а вместо нее в кассе оказались деньги, я бы разрешил этому кому-то бесплатно набрать в нашем магазине товаров на десять галеонов.
- Но, сэр, - дрожащим голосом заговорила Гермиона, - мы не проникали в ваш магазин! Мы…
- На пятьдесят галеонов, - старик не обратил на протест собеседницы никакого внимания.
- Сэр, - вступил в разговор Гарри, но хозяин магазина его перебил:
- На сто галеонов не надейтесь!
Поняв, что разговор зашел в тупик, друзья покинули магазин.
- И что все это значит?! - растерянно спросила Гермиона. – Мы же не могли сойти с ума все втроем?!
- По-моему, ты зря так переживаешь! – успокаивающе сказал Рон. – Я думаю, все очень просто: продавщица подобрала бродячего кота и держала его в магазине втайне от этого Манчкинса. Когда ты заинтересовалась животным, она его тебе продала, а деньги положила себе в карман…
- Мистер Манчкинс не выглядит человеком, от которого можно что-то скрыть, - покачала головой девушка, – кроме того, твоя гипотеза не объясняет, зачем кому-то понадобилось тайно проникать в «Волшебный зверинец». Мне кажется, все было иначе. Кто-то проник в магазин, усыпил мистера Манчкинса и его подчиненную, выпил Оборотного Зелья и превратился в продавщицу, затем продал мне кота, а потом наложил на спящих заклятие Медленного Пробуждения и чары Ложной Памяти, после чего покинул «Волшебный зверинец» тем же путем, каким пробрался туда…
- Слишком уж все сложно! Откуда этот кто-то мог знать, что ты захочешь купить кота? – удивился Гарри.
- Я всегда мечтала о кошке, - смутилась девушка, - но сова казалась мне более функциональной…
- Да почему ты так беспокоишься?! – поразился рыжеволосый волшебник. – Ведь Живоглот нам помогал, верно?! Так какая разница, откуда он к тебе попал?!
Гарри и Гермиона переглянулись, а потом девушка отрицательно покачала головой: она скрыла от Рона причины своего беспокойства и по-прежнему не хотела рассказывать ему о них. (Если вы забыли, почему Гермиона так волновалась, читайте конец четвертой главы моего фика – прим. авт.)
- Мне тоже кажется, что все не так плохо, - осторожно заговорил Гарри. – Может быть, продавщица и впрямь подобрала Живоглота? Кот сбежал от хозяина, или потерялся, или с хозяином что-то случилось… Стойте! – он замер, пораженный внезапной догадкой. – А если Живоглот раньше принадлежал Сириусу?!
- Я уже думала об этом. Такое исключено в принципе. Неужели ты думаешь, что Дамблдор и Макгонагалл разрешили бы коту опасного преступника жить в Хогвартсе, рядом с сыном людей, которых Блэк обрек на смерть?! Да и Люпин бы Живоглота непременно узнал и не стал молчать… Нет, Ремус не видел этого кота никогда раньше!
- Да, ты, пожалуй, права. Но, может быть, - Гарри упорно не желал сдаваться, - кота подбросил в магазин кто-то из преподавателей Хогвартса, чтобы охранять нас? Это мог сделать, например, Дамблдор или Макгонагалл… Живоглот ведь и вправду стремился защитить нас от зла…
- Не думаю, - девушка снова покачала головой. – Зачем Дамблдору или Макгонагалл подобная секретность?! Если бы они просто передали мне кота и рассказали, что он может помочь найти Блэка, я бы охотно приняла такого полезного защитника…
Они еще долго спорили, но так и не смогли найти никакого разумного объяснения этим странностям. Однако оставить Живоглота сестре или родителям Рона Гермиона отказалась наотрез.
- Если мы зря подозреваем Глотика, - заявила она, - то его обидит наше пренебрежение. Если же он собирается нам вредить, то никто из чужих людей не сможет его остановить…. Пусть уж лучше кот останется со мной…
Рон кивнул в знак согласия так энергично, что было просто удивительно, как его голова не оторвалась. Гермиона взглянула на рыжеволосого волшебника с явной симпатией, и Гарри вновь подумал, что, возможно, его друзья скоро помирятся…
В безрезультатных поисках, утомительном общении с Амбридж и выступлениях перед волшебниками время летело незаметно. Гарри радовался, что благодаря усилиям его и его друзей многие ученики согласились вернуться в школу, но тревожился, так как у них оставалось все меньше шансов до начала учебного года узнать полезные сведения о хоркруксах, Волдеморте и Снейпе. Фактически сейчас они могли сделать только одно – попытаться вызвать Кикимера на разговор о Регуле Блэке, инициалы которого в точности совпадали с инициалами человека, похитившего хоркрукс из пещеры. И самый удачный день для подобного разговора - сегодня, 20 августа, когда Кикимер, Добби, Гарри, Рон и Гермиона отправятся в фамильный склеп Блэков… Гарри не нравилось, что в последнее время они так часто бывают на кладбищах, но что же делать, если мертвых друзей у него теперь не меньше, чем живых?! Погибших не воскресить, а, чтобы спасти тех, кто еще жив, необходимо уничтожить Волдеморта…
Несмотря на наметившееся в последние дни потепление отношений, за завтраком Гермиона подчеркнуто игнорировала попытки Рона заговорить с ней. Джинни не обращала на Гарри никакого внимания и выглядела очень бледной и грустной. В общем, завтрак получился унылым, хотя миссис Уизли изо всех сил пыталась разрядить обстановку.
Когда, закончив утреннюю трапезу, трое друзей вышли в сад, перед ними из ниоткуда возник Кикимер, сопровождаемый Добби.
- Мистер Гарри Поттер, сэр, по-прежнему не передумал? – скрипучим голосом осведомился старый домовик, неприветливо глядя на хозяина.
- Нет, не передумал. Мы трое отправимся с вами.
- Пусть Гарри Поттер, сэр, и его друг возьмут меня за руки, - скомандовал старый домовик, - а молодая особа пусть берет за руку Добби, чтобы мы могли трансгрессировать молодых господ.
- Кикимер, а у тебя хватит сил трансгрессировать сразу двоих? – встревоженно спросила Гермиона. – Это ведь далеко не всем волшебникам под силу…
- У Кикимера сил побольше, чем у иных молодых бездельников, - ответил домовик, глядя на девушку с безграничным презрением.
Гарри хотел напомнить домовику, что он не избегнет наказания, если заманит их в ловушку. Однако после недолгого размышления юноша решил промолчать: в присутствии Добби Кикимер вряд ли отважится на провокации.
Поэтому трое друзей без дальнейших споров выполнили распоряжение старого эльфа и через несколько секунд уже стояли перед большими воротами из черного мрамора, украшенными золотой надписью: «Усыпальница древнейшего и благороднейшего рода Блэков».
Войдя внутрь, Гарри, Рон, Гермиона и двое эльфов оказались на фамильном кладбище. Это был не склеп, а большой участок земли, на котором находились многочисленные могилы, украшенные помпезными памятниками из черного мрамора. На большинстве надгробий было высечено золотом изображение созвездия, в честь звезды из которого покойный получил свое имя.
Кикимер быстро зашагал среди могил, на ходу бросив Добби:
- Следуй за мной и учись! Когда меня не станет, ты должен будешь делать все именно так!
Младший домовик и трое друзей пошли за Кикимером. Пройдя немного, старый эльф остановился около надгробия, на котором было высечено изображение созвездия Орион. Здесь покоился отец Сириуса. Кикимер упал ниц и поцеловал землю у подножия памятника, затем встал на колени и почтительно сказал:
- Здравствуйте, хозяин! Сегодня чудесный день! Я приготовил все, как Вы любите…
Старый домовик щелкнул пальцами – и на земле у надгробия возникла белая салфетка, на которой стояла чашка кофе со взбитыми сливками и большая тарелка с пирожными, а также лежал свежий номер «Ежедневного пророка».
Кикимер снова пал ниц и прошептал:
- Угощайтесь, дорогой хозяин!
Разумеется, еда и газета остались на своих местах, но эльф с очень довольным видом поднялся на ноги и отправился к другому памятнику. Изображения звезд на нем не было, имелась лишь золотая надпись: «Вальбурга Блэк, урожденная Блэк». У этой могилы домовик в точности повторил все свои прежние действия, только кофе был черным, а место пирожных заняли диетические кексы.
Когда Кикимер поднялся с колен, Гарри удивленно спросил:
- Получается, что Орион и Вальбурга – близкие родственники?
Эльф важно кивнул.
- Но близкородственные браки приводят к вырождению! – возмутился юноша.
- Разве мастера Сириуса или мастера Регула можно назвать выродками, Гарри Поттер, сэр? – голос домовика был спокоен, но резал, словно нож.
- Нет, - растерялся Гарри, - но такие браки все равно очень опасны…
- Нет никакой опасности в слиянии столь благородной крови… - торжественно заговорил Кикимер, но его перебила Гермиона:
- А мисс Вальбурга была счастлива в браке? На фотографиях у нее очень грустные глаза…
- Разумеется, мисс Вальбурга была совершенно счастлива, - уверенная интонация эльфа странно противоречила растерянности в его глазах.
- Почему же тогда ее муж постоянно жил в своем поместье, а миссис Блэк с сыновьями – в доме на площади Гриммо?! – Гарри очень вовремя вспомнил рассказ домовика, который слышал 30 июля. (Это в конце 7-ой главы моего фика – прим. авт,)
- Мисс Вальбурга любила городскую жизнь, а ее супруг предпочитал покой, - с каждым новым словом Кикимер выглядел все более и более смущенным. – Но, когда господа Блэки встречались, поверьте, они были очень рады друг другу! Да, мисс Вальбурга порой грустила, но виной тому не несчастливая семейная жизнь, а ее противоестественные желания…
Эльф осекся на полуслове, но уже не мог забрать свои слова обратно. Гарри немедленно перешел в атаку:
- Что за желания такие?! Рассказывай! Это приказ!
Домовик долго мялся и шевелил губами, но ослушаться хозяина не посмел и заговорил, делая огромные паузы между словами:
- Мисс Вальбурга не была похожа на других девушек… Они все больше о куклах да о нарядах думали, а мисс Вальбурга – сорванец просто! С мальчишками то дружила, то воевала, по лесам бродила… Ее батюшка, мистер Поллукс Блэк, гиппогрифов разводил, так она их ни чуточки не боялась! С самым своенравным зверем умела общий язык найти! Батюшка всегда ставил мисс Вальбургу в пример ее брату, мастеру Сигнусу (отцу Нарциссы, Беллатрисы и Андромеды – прим. авт.): дескать, она храбрее многих парней, и если бы у него имелась хотя бы половина отваги его сестры, то цены бы мастеру Сигнусу не было!.. Я думаю, если бы мисс Вальбурга после школы изъявила желание гиппогрифами заниматься, мистер Поллукс не возражал бы, да она другое надумала…
- Так что же надумала мисс Вальбурга? – пауза затянулась настолько, что Гарри решил поторопить Кикимера.
- Мракоборцем она стать захотела! – выпалил эльф с безграничным ужасом.
- А что в этом страшного?! - удивился Рон. – Среди мракоборцев есть женщины, вот Тонкс, например…
- Даже сейчас мракоборцами становятся только особы, у которых нет ни стыда, ни совести, ни семьи подобающей, - отозвался домовик с беспредельным омерзением. – А уж пятьдесят лет назад это было просто позором для любой высокородной волшебницы! Но мисс Вальбурга ничего понимать не хотела и даже тайком от отца с матерью сдала тесты для обучения на мракоборческих курсах! И экзаменаторы не постеснялись поставить высокородной волшебнице самые высшие баллы! Ни стыда, ни совести у людей, право слово… Родители и уговаривали мисс Вальбургу, и спорили, и запрещали – все бесполезно! Она стояла на своем: либо станет мракоборцем, либо уйдет из семьи, а если закроют – сбежит! Вы только подумайте: совсем юная девушка готовится сбежать из своего высокородного дома! Стыд-то какой! Но мистер Поллукс и его супруга, миссис Ирма, были людьми умными и сумели-таки обуздать дочку! – Кикимер довольно улыбнулся. – В разгар споров миссис Ирма слегла! Семейный целитель сказал, что у нее загустение крови и она нуждается в покое и постоянном уходе, а любое волнение может убить больную. Отец на коленях умолял мисс Вальбургу не покидать мать, и девушка, конечно же, согласилась. Миссис Ирма с тех пор почти не вставала, и дочь за ней ухаживала. Какая же девушка больную мать бросит?! Миссис Ирма десять лет в кровати провела, до того самого дня, как мисс Вальбурге двадцать восемь исполнилось! А в мракоборцы не берут людей старше этого возраста! То есть мракоборцы могут и до старости работать, но вот новичков принимают только моложе двадцати восьми лет! После этого-то срока миссис Ирма понемногу вставать стала, хотя и редко, чтобы дочку не смущать. А там и жених для красавицы нашей нашелся, в свой срок свадьбу сыграли, потом дети пошли, хотя и не сразу…
Лицо эльфа озаряла блаженная улыбка.
- Орион ведь был на пять лет моложе жены? – поинтересовался Рон, до этого пристально разглядывавший надписи на памятниках.
- А что с того?! – удивился домовик. – Разница в возрасте – не помеха счастью!
- Родители Ориона, Арктур и Мелания, были абсолютно нищими, сами не работали и детям своим работать запрещали, ибо служба за деньги оскорбляет достоинство высокородных, - отчеканил Рон. – Думаю, Ориону еще повезло: его могли и на 60-летней старухе женить, главное – чтобы у нее деньги были!
- Да как вы можете говорить такое! – возмутился Кикимер. – Разумеется, мистер Орион обожал свою супругу!
- А еще – лесных нимф, - Гарри снова вспомнил прошлый рассказ эльфа.
- Лесные нимфы – это несерьезно! – фыркнул домовик. – Они даже не люди! Ни одна разумная женщина не будет принимать их всерьез! Кроме того, мистер Орион любил ВСЮ природу, включая кентавров и лукотрусов!
- Хотел бы я на это посмотреть! – хмыкнул рыжеволосый волшебник.
- Кикимер, поправь меня, если я что-то не так скажу, – заговорила Гермиона, глядя на эльфа с неподдельным ужасом. – Хорошо, допустим, лесных нимф не стоит принимать в расчет. Но правильно ли я поняла, что родители мисс Вальбурги лгали дочери, что ее мать тяжело больна, и заставили девушку десять лет ухаживать за совершенно здоровой женщиной?!
- Да, - кивнул Кикимер, очень довольный. – Замечательные родители были у мисс Вальбурги! Терпели ужасные неудобства ради счастья дочери! Миссис Ирма поднималась с постели, только когда мисс Вальбурги дома не было!
- Да это же не люди, а звери! – отчаянно закричала Гермиона. - Они сломали жизнь дочери! Вальбурга хотела заниматься делом, которое любила, и никому не желала зла! Я видела ее фотографии в молодости и думаю, что Вальбурга была очень хорошим человеком! А отец и мать изувечили ее жизнь и ее душу! Когда Вальбурга поняла, что родители разрушили ее мечту, она стала мстить всем, кто, не оглядываясь на требования родственников, мечтал устроить свою судьбу по собственной воле!
Гарри нечасто приходилось слышать, чтобы его обычно сдержанная однокурсница впадала в такую ярость. Девушка кричала так, словно это ее заставили отказаться от заветной мечты и десять лет ухаживать за мнимой больной.
Когда Гермиона, сорвав голос, умолкла, Кикимер резко выпрямился и прошипел, глядя девушке прямо в глаза:
- Как смеешь ты, презренная, оскорблять высокородных господ Блэков?!
Со стороны, наверное, это выглядело смешно: крохотный эльф гневно шипит на высокую, сильную девушку. Вот только Гарри в тот момент стало страшно. Рон, нахмурившись, достал из кармана волшебную палочку, а Добби как-то незаметно подошел вплотную к спорящим. Гермиона, однако, нисколько не испугалась и заговорила, не сбавляя тона, хотя и немного потише:
- Кикимер, проснись! Если ты не веришь мне, сравни юношеские фотографии Вальбурги с ее портретом в старости! Это же страшно! Неужели ты не понимаешь, что Поллукс и Ирма разрушили жизнь дочери, лишив ее возможности заниматься любимым делом?! Если бы ее не обманули так низко и подло, она была бы терпимее к другим и не сломала бы жизни своих сыновей!
Домовик открыл рот, намереваясь гневно возразить, но не произнес не слова, глядя на девушку с бесконечным ужасом. Помолчав немного, эльф ответил очень твердо, без обычного бормотания:
- Мисс, вы грязнокровка и не способны понять чистокровных высокородных волшебников! Не вам их судить, так что даже и не пытайтесь! И не кричите на кладбище: это неуважение к памяти усопших! А теперь я бы хотел продолжить свою миссию…
С достоинством поклонившись, Кикимер отправился к следующей могиле, на надгробии которой было изображено созвездие Льва и особенно выделена самая яркая его звезда – Регул. Распростершись ниц и поцеловав землю у памятника, домовик встал на колени и сказал:
- Здравствуйте, мастер Регул! Поздравляю Вас с днем рождения!
Затем эльф щелкнул пальцами – и на землю перед надгробием легла белая скатерть. На ней стоял огромный кувшин с тыквенным соком, бутылка супер-пенящегося шампанского, огромный торт, тарелка с пятью жареными куриными ножками, свежий номер журнала «Вестник магической науки» и толстая книга под названием «Чудесные приключения летчика Джона Грегсона – магла, умеющего летать без помощи волшебства».
- Вот, мастер Регул, сэр, - объяснил Кикимер, - все Ваши любимые блюда, новый «Вестник…» - уверен, он Вам понравится, - и книжка про полеты без магии: Вы всегда этим интересовались…
Домовик снова распростерся ниц у могилы и лежал так некоторое время. Когда он с тяжким вздохом поднялся на ноги, намереваясь продолжить свой обход, Гермиона дрожащим голосом спросила:
- Кикимер, скажи, пожалуйста, у мастера Регула не было кота – большого рыжего кота?
Гарри испугался, что эльф опять начнет злобно шипеть, однако домовик вздрогнул, посмотрел на девушку с недоумением и ответил:
- Нет, мисс. Мастер Регул всегда очень хотел завести кота, причем именно рыжего. Но мисс Вальбурга была против. Она считала, что мальчику больше приличествует сова или, на худой конец, жаба… Мастер Регул очень страдал. Он вообще любил животных – и волшебных, и обычных, - но мисс Вальбурга настояла, чтобы после пятого курса он перестал брать уроки ухода за магическими существами. Мисс Вальбурга полагала, что подобные занятия подходят лишь для пуффендуйцев…
- И Регул не возражал? – в голосе Гермионы звучал неподдельный ужас.
- Мастер Регул очень любил мать и хотел, чтобы она была счастлива. Он с головой погрузился в изучение предметов, более приличествующих высокородному волшебнику…
- А… рыжего кота не было у Нарциссы, Андромеды или Беллатрисы? – не отступала девушка.
- Нет, мисс. У мисс Роми действительно имелся кот, но самого плебейского вида – серый полосатый. У мисс Цисси была белая полярная сова, а у мисс Беллы – ушастый филин, самый большой из всех мною виденных…
- Скажи, Кикимер, - спросила Гермиона очень мягко, - это ведь уже никому не повредит… Может быть, мастер Регул был анимагом? Ведь Сириус часто называют собачьей звездой, а старший сын мисс Вальбурги был анимагом и превращался в пса. Регул – самая яркая звезда в созвездии Льва – вполне может считаться кошачьей. Ты никогда не видел, чтобы младший брат мастера Сириуса оборачивался котом?
Домовик немного подумал, а потом резко покачал головой:
- Нет, мисс. Мне об этом ничего не известно.
С тяжелым вздохом старый эльф двинулся к следующему надгробию из черного мрамора, на котором было изображено созвездие Большого Пса и особо выделена звезда Сириус. Распростершись ниц и поцеловав землю у памятника, Кикимер встал на колени и сказал:
- Рад снова видеть Вас, мастер Сириус, сэр! Хорошо, что Вы вернулись в свою семью!
Домовик щелкнул пальцами – и на земле появилась салфетка, на которой стояла большая чашка кофе с молоком, вазочка с мороженым, тарелка с пятью куриными ножками, и толстая книга «Мотоциклы, мопеды и автомобили».
Гарри испытывал странное чувство, глядя на эту могилу. С одной стороны, он понимал, что его крестный вряд ли обрадовался бы тому, что нашел последний приют рядом со своими родичами, которых всегда презирал и ненавидел. С другой стороны, юноша был рад, что теперь есть место, где друзья Сириуса могут почтить его память…
Гарри, Рон и Гермиона материализовали букеты, заранее заказанные в одном из лучших магазинов Лондона, и возложили их на могилу, а затем долго стояли в молчании, глядя на последний приют человека, который отдал жизнь, спасая их. Добби положил на могилу букет полевых цветов и встал рядом со своими друзьями.
Тем временем Кикимер вновь распростерся ниц перед могилой и замер в каком-то странном оцепенении. Он шептал что-то, но так тихо, что Гарри не мог разобрать ни одного слова. Время шло, но Кикимер все лежал и явно не собирался подниматься. Чтобы не смущать домовика, юноша отошел от могилы и тихо задал Добби вопрос, который очень его беспокоил:
- Скажи, пожалуйста, что с тобой в последнее время происходит? Ты совсем на себя не похож!
Бывший эльф Малфоев ободряюще улыбнулся и сказал:
- Не извольте беспокоиться, сэр! Все идет по плану!
- По какому плану? – растерялся Гарри.
Добби снова улыбнулся:
- Мы, домовики Хогвартса, не забыли профессора Амбридж и готовим ей достойную встречу! Но для того, чтобы план сработал, все школьные эльфы должны действовать сообща! Меня прикомандировали к Кикимеру, чтобы я заручился его поддержкой, и мне это удалось! Теперь старый упрямец не создаст нам никаких проблем!
- А что вы задумали? - юноша встревожился не на шутку. – Амбридж очень жестока и мстит всем, кто пойдет против нее!
- Потому-то вам, сэр, лучше не знать о наших планах, - серьезно кивнул Добби. – А что до опасности… Сэр, в особняке Блэков на площади Гриммо есть подвалы и чердаки, где никогда не жили люди. Может быть, вы разрешите домовикам Хогвартса поселиться там на некоторое время, если у нас возникнет в этом необходимость? Обещаю, мы будем очень аккуратны, сэр!
- Вы собираетесь покинуть школу?! – Гарри не верил своим ушам.
- Нет, сэр, но мы сделаем все, чтобы профессор Амбридж недолго руководила Хогвартсом. Возможно, поначалу она возмутится и выгонит нас, – потому я и прошу вас, сэр, предоставить нам жилье, – но потом все равно попросит нас вернуться. Услуги людской прислуги стоят дорого, свободные домовики тоже немало берут за свой труд, а покупка эльфов у их хозяев обойдется и вовсе в огромную сумму. Профессор Амбридж не захочет резко увеличить расходы Хогвартса в первый же год своего директорства. Так что выбора у нее не останется…
Добби хмыкнул.
- Конечно, вы можете пожить в доме на площади Гриммо! – кивнул юноша. - И займите комнаты для гостей, а не ютитесь на чердаках и в подвалах! Вы это заслужили!
- Что вы, сэр! – домовик был не на шутку потрясен. – Мы не можем жить в господских комнатах! Для нас будет неслыханной честью просто поселиться в доме, принадлежащем самому Гарри Поттеру!
- Этот вопрос мы обсудим позже, - Гарри твердо решил поселить домовиков в гостевых комнатах, но понимал, что сейчас не самое подходящее время для споров. – И… Добби, передай другим эльфам, что все студенты очень благодарны вам за вашу работу и за ваше желание бороться с Амбридж. Только не рискуйте зря, хорошо?
Добби улыбнулся и кивнул:
- Спасибо, Гарри Поттер, сэр! Все наши будут очень счастливы, когда узнают, что вы о нас думаете!
Домовик хотел еще что-то сказать, но к Гарри подошла Гермиона и встревоженно прошептала:
- Как ты думаешь, с Кикимером все в порядке?
Обернувшись, Гарри увидел, что старый эльф по-прежнему неподвижно лежит у могилы Сириуса. Юноша не испытывал к домовику никаких теплых чувств, но Кикимер мог быть полезен в качестве источника информации, поэтому, если эльфу стало плохо, ему следовало помочь. С другой стороны, беспокоить старика, скорбящего у могилы, очень нехорошо…
Размыщления Гарри прервал сам Кикимер. С тяжким вздохом он встал на колени, прошептал:
- Спите спокойно, мастер Сириус, сэр, - направился к своему новому хозяину и негромко сказал: - Гарри Поттер, сэр, я бы хотел попросить вас об огромной услуге.
- Что это за услуга?!
- О, ничего особенного, сэр, - пожал плечами старый эльф. – Насколько я знаю, вы и ваши друзья разыскиваете некоего Северуса Снейпа?
Гарри кивнул, от удивления потеряв дар речи.
- Так вот, сэр, не могли бы вы, найдя вышеупомянутого субъекта, позвать меня?
- Зачем?!
- За убийство господина директора Дамблдора Снейпа все равно приговорят к смертной казни, - голос домовика был спокоен, словно он говорил о погоде. – Так вот, я бы хотел убить данного субъекта своими собственными руками, не дожидаясь приговора суда…
- Зачем тебе это нужно?! – Гарри понимал, что задает дурацкий вопрос, но не мог придумать ничего лучшего.
- Это мое дело, - пожал плечами Кикимер.
- Не верь ему! – резко воскликнул Рон. – Он все врет! Разве ты забыл?! Именно этот старый уродец доносил Малфоям о Сириусе! Из-за него твой крестный и погиб! Мы бы тоже погибли, если бы люди из Ордена Феникса не пришли нам на помощь во время битвы в Министерстве! Проклятый эльф заодно с Сам-Знаешь-Кем, Пожирателями и Снейпом!
Глаза у домовика замерцали, словно у кошки ночью, он вздрогнул, но ответил твердо, без обычного пришепетыванья:
- Никто не должен был погибнуть в Министерстве! У сэра Гарри Поттера конфисковали метлу, поэтому он не мог улететь на ней из Хогвартса! Профессор Амбридж следила за работой каминной сети, поэтому сэр Гарри Поттер не имел возможности покинуть школу таким образом! А гиппогриф Клювокрыл тогда находился в доме на площади Гриммо, а сэр Гарри Поттер не сумел бы найти общий язык с другим гиппогрифом за столь короткое время! Кто же мог подумать, что некое полубезумное существо додумается прокатиться на фестралах?!
- Погоди-ка! – Гермиона сосредоточилась. – Значит, по-твоему, у нас не было ни малейшего шанса попасть из Хогвартса в Министерство?! Но если бы люди из Ордена узнали о видении Гарри во время последнего экзамена (а мы все равно нашли бы способ с ними связаться), то они обязательно отправились бы в Министерство – либо спасать Сириуса, либо разобраться, кому нужно заманить Гарри в ловушку… И ты не боялся подвергать своего господина опасности?!
- Мастера Сириуса, - наставительно объяснил Кикимер, - ни один здравомыслящий человек в Министерство не взял бы! Мой хозяин долгие годы провел в тюрьме, потом скрывался и за это время утратил навыки боевой магии! Сэр Грозный Глаз Грюм это понимал и запретил мастеру Сириусу идти в Министерство! Мой хозяин не посмел бы ослушаться запрета: он понимал, что на войне приказы не обсуждаются. Но вмешался Снейп…
- А Снейп здесь при чем? – растерялся Гарри.
- Когда все ушли в Министерство, мастер Сириус сидел у камина и ждал господина директора Дамблдора, – голос эльфа был очень тих, глаза сверкали. – И тут в камине появилась голова Снейпа. Он взглянул на мастера Сириуса и спросил: «Что, Блэк, все пошли сражаться, а ты отдыхаешь?!»
- Этого не может быть! – воскликнула Гермиона.
- Все было именно так, мисс, – спокойно сказал домовик. – Сначала мастер Сириус осадил наглеца и сказал, что выполняет приказ Грюма. Тогда Снейп хмыкнул: «Значит, теперь это так называется?! Что ж, служи хорошо, Блэк! Приятно видеть, что в Ордене ты вроде комнатной собачки: от тебя и пользы никакой нет, и выбросить жалко. Вот и выдумывают для тебя бесполезные задания…» Конечно, мастер Сириус не стерпел такой наглости и отправился в Министерство. Я пытался его остановить, да куда там! А с мисс Беллой мой хозяин никогда не ладил. Горячие они оба!.. Просил я мисс Цисси присматривать за ними, да ее там не было, а в бою всякое может случиться…
- Да почему же ты не рассказал об этом Дамблдору?! – Гарри казалось, что земля уходит у него из-под ног, но в то же время он совершенно не удивился.
- Я говорил! – пронзительно воскликнул Кикимер. - Но господин директор запретил мне об этом рассказывать еще кому-нибудь! Он сказал, что Снейп не хотел смерти мастера Сириуса, а просто подшучивал над ним…
- Дамблдор не мог такого сказать! – Гарри не верил своим ушам. – Ясно же, что Снейп провоцировал Сириуса, и Дамблдор не мог этого не видеть! Ты все это выдумал, слышишь?!
Если бы старый эльф начал громко спорить, юноша уверился бы, что он лжет, но домовик пожал плечами и грустно промолвил:
- Да, сэр, я это выдумал.
И Гарри понял, что Кикимер рассказал правду.
- Почему же Дамблдор так верил Снейпу, что простил ему причастность к смерти Сириуса?! – растерянно пробормотал Рон.
- Не знаю, сэр, - пожал плечами старый эльф, – но господин директор дорого заплатил за свою слепую веру. Так позволит ли мне господин убить мерзкого предателя?
- Кикимер, - растерянно спросила Гермиона, - зачем тебе марать руки в крови такого мерзавца?!
- Лучше уж мне, чем кому-то из молодых, - равнодушно отозвался домовик. – Душу мою отягчает страшная вина: при мне пресекся древнейший и благороднейший род Блэков. Когда я умру, то отправлюсь в загробный мир, и там все мои предки, которые, не щадя собственной жизни, защищали господ Блэков, станут мучить меня самыми страшными пытками. И если я буду знать, что отомстил негодяю, разрушившему семью моих господ, то любую муку снесу с радостью…
- А почему ты говоришь, что Снейп разрушил семью твоих господ? – подозрительно спросила девушка.
- Потому что из-за него мастер Сириус сбежал из дома.
- Не может быть!
- Именно так, мисс. Когда мастер Сириус и его однокурсники сдавали С.О.В., мой хозяин подшутил над Снейпом. Мастер Сириус предложил ему узнать, куда каждый месяц уходит мастер Ремус Люпин, и Снейп, по глупости своей, пошел…
- Погоди-ка! – удивился Гарри. – Разве это случилось не на шестом курсе?
- Нет, сэр, во время С.О.В.
- Все верно, Гарри, – кивнула Гермиона. – Помнишь, что Снейп говорил Дамблдору? По словам бывшего профессора, Сириус проявил инстинкты убийцы в возрасте шестнадцати лет. Когда у твоего крестного день рождения?
- Пятнадцатого апреля. (Эту дату я сама выдумала, у Роулинг нет указаний на сей счет, но, если Блэк родился с 1 сентября до примерно 15 июня, данное рассуждение верно – прим. авт.)
- 1 сентября Сириус должен был поступить на шестой курс, значит, летом, во время сдачи С.О.В., твоему крестному уже было шестнадцать…
Гарри справился с изумлением и продолжил расспросы:
- О шутке Сириуса мы уже знаем, что же случилось дальше, Кикимер?
- Гарри Поттер, сэр, мастер Сириус не хотел ничего дурного, но презренный трус Снейп решил, что мой хозяин пытался его убить. Мастер Регул был очень впечатлительным юношей. Узнав от Снейпа об этом происшествии, он рассердился на брата и решил пригласить якобы пострадавшего на свой день рождения. Мисс Вальбурга ничего не имела против: раньше друзья мастера Регула к нему на день рождения не приходили, а она ведь не подозревала, какой Снейп мерзавец. Но когда мастер Сириус узнал о намерениях своих родичей, он заявил: «В этом доме буду находиться либо я, либо Нюниус». Мисс Вальбурга, конечно, сделала вид, что не слышит слов мастера Сириуса, и заявила, ни к кому конкретно не обращаясь: «Я всегда рада гостям своего единственного сына». На следующий же день мастер Сириус сбежал и больше не вернулся, а этот негодяй нагло явился на день рождения к мастеру Регулу как к себе домой…
- То есть ты хочешь сказать, что Снейп и Регул Блэк были друзьями?! – Гарри не верил своим ушам.
- Да, сэр. До этого происшествия они не общались: все-таки мастер Регул учился двумя курсами младше. Но после побега мастера Сириуса они, можно сказать, подружились. Снейп часто навещал мастера Регула, даже когда уже окончил Хогвартс. Мастер Регул очень уважал своего старшего друга, советовался с ним по важным вопросам и даже помогал готовить его кошмарные зелья… И вот чем закончилась эта дружба! Мастер Регул погиб ужасной смертью в возрасте восемнадцати лет, а Снейп даже не пострадал, был полностью оправдан и жил припеваючи в Хогвартсе! Когда этот злодей вновь появился в доме на площади Гриммо, я хотел убить его за то, что он сделал с мастером Регулом, но мастер Сириус мне запретил. «Если Дамблдор доверяет Снейпу, мы тоже должны ему верить», - сказал он…
Старый эльф горько рассмеялся:
- И они верили! Где теперь Дамблдор, где мастер Сириус?! Снейп очень умен и изворотлив, если его арестуют, он снова выкрутится, а я этого не хочу… Вы позволите мне убить Снейпа, Гарри Поттер, сэр?
Юноша уже готов был кивнуть в знак согласия, но, увидев отчаянное лицо Гермионы, остановил движение головы.
- Гарри, вспомни разговор в штаб-квартире Ордена Феникса! – умоляюще сказала девушка.
Гарри вспомнил – и воспоминания легли ему на сердце тяжким грузом. (Читайте этот разговор в 8-ой главе моего фика – прим. авт.) С трудом подбирая слова, юноша попытался объяснить, что Орден Феникса считает нецелесообразным уничтожение Снейпа, что после ареста бывший профессор может дать показания, которые спасут немало жизней…
- Я говорю не с Орденом Феникса, а с вами, сэр! – резко сказал Кикимер. – А если показания Снейпа и спасут несколько жизней, то потом, освободившись, он убьет еще больше людей…
Юноша растерянно заметил, что выпускать Снейпа из Азкабана никто не собирается, но домовик фыркнул:
- Снейп умен и хитер! Если ему понадобится, он и из тюрьмы сбежит! Нет, остановить его может только смерть! Так вы позволите мне, сэр?
- Нет! – Гарри никогда не думал, что так трудно будет произнести одно простое слово. – Если Орден Феникса хочет сохранить Снейпу жизнь, я помогу Ордену!
Старый эльф вздрогнул и смертельно побледнел, а потом хрипло переспросил:
- Вы уверены в своем решении, сэр?
- Да, уверен.
Лицо Кикимера мгновенно окаменело, он неуклюже поклонился и проскрипел:
- Простите за беспокойство, Гарри Поттер, сэр!
Юноша закусил губу. Он понял, что сейчас потерял шанс завоевать доверие домовика, но не мог ни соврать старому эльфу, ни согласиться на его предложение.
- Гарри, медальон! – прошептала Гермиона.
Гарри достал из кармана мантии распечатки рисунков слизеринской реликвии и протянул их Кикимеру:
- Скажи, пожалуйста, ты никогда не видел этот медальон?
Домовик внимательно осмотрел изображения и хмыкнул:
- Могучая вещь! Нет, сэр, такой в нашем доме никогда не было…
- А мастер Регул не мог ее спрятать в доме на площади Гриммо?
- Нет, сэр. Я бы заметил. Кроме того, сразу после окончания Хогвартса мастер Регул снял квартирку в Лондоне, поселился там и мать навещал редко. Он человек молодой, ему веселиться надо…
- И миссис Блэк ему позволила?
- Мисс Вальбурга… тогда уже была не очень крепка здоровьем, сэр. Ей все казалось, что она опять молодая и ей должно прийти письмо из Департамента Мракоборцев. С мисс Вальбургой и раньше это случалось, но длилось недолго. Она даже шутила: дескать опять затмение нашло… А после побега мастера Сириуса мисс Вальбурге сразу стало намного хуже. Этот негодяй Снейп готовил ей какое-то зелье, и, когда она его пила, то чувствовала себя получше. Хотя кто знает: может, если бы мисс Вальбурга не пила этой отравы, то не случился бы с ней приступ после известия об аресте мастера Сириуса…
Кикимер тяжело вздохнул. Гарри, убирая рисунки медальона в карман, наткнулся на фотографию детей, выступающих во время рождественского концерта в Хогвартсе, и, ни на что особо не надеясь, передал ее домовику:
- А этих детей ты когда-нибудь видел?
Старый эльф взглянул на снимок и внимательно изучил его. Вдруг лицо Кикимера лишилось всякого выражения, словно его голову тоже укрепили на стене дома на площади Гриммо.
- Сэр, я многих видел, всех и не упомню… С этими детьми я точно не знаком, и они не бывали в доме на площади Гриммо, когда мастер Сириус и мастер Регул учились в школе.
- А потом? – Гарри показалось, что Кикимер что-то скрывает.
- Когда потом, сэр? Мастер Сириус сбежал, затем в тюрьме сидел, мастер Регул после окончания школы дома не жил… А после смерти мисс Вальбурги в особняк никто чужой бы не проник…
- А в тот год, когда мастер Сириус снова вернулся в особняк?!
- Вы прекрасно знаете, сэр, что мастер Сириус меня к своим гостям на пушечный выстрел не подпускал! В отдельных случаях господин даже запирал меня на чердаке во время визитов гостей… Не думаете же вы, что я стал бы шпионить за мастером Сириусом?
- Конечно, ты не стал бы! – Гарри был абсолютно убежден в обратном. – Но ты мог что-то случайно заметить…
Старый эльф подумал немного, затем взглянул на могилу Сириуса и покачал головой:
- Нет, сэр, я ничего не заметил, и об этих детях мне вам сказать нечего…
Гарри чувствовал, что домовик мог бы сказать многое, если бы захотел. Но в то же время юноша видел, что Кикимер принял решение, и ни приказы нового хозяина, ни даже физическая боль не заставят его открыть то, о чем старик решил молчать. Что ж, придется выждать время и попробовать позже…
- Спасибо за помощь, Кикимер, - сказал Гарри, - и за то, что помог обустроить последний приют для Сириуса…
Эльф взглянул на хозяина с изумлением и прошамкал:
- Не за что, сэр! Это мой долг…
Старый эльф посетил еще несколько могил господ Блэков, затем вместе с Добби доставил Гарри, Рона и Гермиону в «Нору» и отбыл в Хогвартс.
- Я бы не стал верить всему, что этот домовик рассказал, - после долгого молчания задумчиво произнес Рон. – Дамблдор ведь говорил тебе, что Кикимер смеялся, увидев его в доме на площади Гриммо в день, когда случилась битва в Министерстве?
- Когда Кикимер говорил с нами сегодня на кладбище, он тоже смеялся, - вздохнул Гарри, - но, по-моему, был абсолютно искренен. Мне кажется, Дамблдор так доверял Снейпу, что готов был обвинить в смерти Сириуса кого угодно, кроме декана Слизерина, и Кикимер пришелся как нельзя кстати…
- Все обстоит даже хуже, чем мы думали, – мрачно сказала Гермиона. – Если Снейп был лучшим другом Регула Блэка, то похищенный хоркрукс, возможно, находится именно у бывшего профессора. Кстати, Снейп может считать его единственным и не сомневаться, что владение хоркруксом дает ему полную власть над Волдемортом. И как же нам украсть этот хоркрукс?
- Не знаю, - мрачно ответил Гарри.
Вечером 27 августа Гарри очень старался вести себя как обычно. Улегшись в кровать, он притворился спящим и даже слегка захрапел. Когда Рон, лежащий на соседней кровати, заснул, юноша вытащил из-под одеяла левую руку, на которую были надеты недавно купленные магловские часы, и стал следить за медленным движением стрелок. В половине первого ночи, когда и в доме, и в саду воцарилась полная тишина, Гарри осторожно встал с кровати и начал одеваться. Сняв подаренный Люпином медальон и положив его под одеяло, юноша надел заранее приготовленный теплый свитер и куртку, проверил, все ли взял с собой, и вышел из комнаты, осторожно придерживая дверь, чтобы она не хлопнула и не заскрипела.
В темноте и тишине Гарри добрался до входной двери, тихо открыл ее и вышел в сад, в ясную, но уже по-осеннему холодную ночь. Юноша осторожно двинулся к калитке, когда у него за спиной раздался тихий голос:
- И куда это ты собрался?
Сердце Гарри отчаянно забилось. Оглянувшись, он увидел Рона и Гермиону. Друзья были полностью одеты и смотрели на него очень сурово.
- Да я… – юноша отчаянно пытался придумать убедительную ложь, – почувствовал себя плохо и решил подышать свежим воздухом…
- В меховой куртке и с Маховиком Времени? – ехидно осведомился Рон.
- Гарри, только не пытайся нас оглушить, – резко сказала Гермиона. – С двоими тебе не справиться! Имей в виду: больше мы тебя в прошлое не отпустим!
- В… какое прошлое?!
- Не надо считать нас идиотами, – устало ответила девушка. – Один раз ты нас обманул, но больше у тебя это не получится. Я могла допустить, что ты хочешь навестить дом, где погибли твои родители, но мне и в голову не приходило, что ты захочешь их увидеть!
- Откуда ты знаешь?! – поразился Гарри.
- Неужели ты думаешь, что такое серьезное путешествие во времени останется незамеченным?! Когда мы ушли на три часа назад, этого никто не почувствовал, но шестнадцать лет – это гораздо больший срок! Пока ты перемещался во времени, мы с Роном думали, что землетрясение началось, а уж когда поняли, что ты исчез, оставив свой медальон… – Гермиона стиснула зубы. – Тебе бы стоило хоть раз пережить подобное, чтобы понять, почему так поступать нельзя!
- И вы промолчали, когда я вернулся?!
- Мы обрадовались, увидев тебя живым, и надеялись, что ты больше на такое не пойдешь! Но, как видно, ты не можешь не геройствовать…
- Дело тут не в геройстве! – выкрикнул Гарри отчаянным шепотом. – Просто все наши поиски этим летом ни к чему не привели! Гермиона, ты составила замечательные планы, но они не работают! И если мы хотим узнать то, что поможет нам в борьбе с Волдемортом, мы должны выяснить это прежде, чем вернемся в Хогвартс, так как Амбридж нам подобной возможности не даст!
- И что же ты вознамерился узнать в прошлом? – язвительно осведомилась девушка.
- Я хочу увидеть, как я победил Волдеморта в ту ночь, когда погибли мои родители, – спокойно ответил Гарри.
На несколько мгновений воцарилась тишина, а потом Гермиона воскликнула:
- Ты понимаешь, что это значит?! Ты собираешься увидеть, как погибли твои родители?!
- Да, - решительно кивнул юноша. - Я много думал об этом, готовил себя… Ты права: мои папа и мама давно мертвы, и воскресить их я не могу. Но я ДОЛЖЕН остановить Волдеморта, чтобы он больше никого не убил, а для этого мне необходимо понять, как я способен победить его…
- Ты думаешь, человек может быть готов увидеть смерть своих родителей? – безнадежно спросила Гермиона.
- Не знаю, - честно ответил Гарри, - но выхода у меня нет, если я хочу победить этого гада.
- И ты ушел, не предупредив нас?! – возмутился Рон.
- Я уже отправил письмо по магловской почте! Оно пришло бы завтра, если бы я не вернулся! А впутывать вас я не имею права! Это моя война!
- Это наша война, Гарри, - рыжеволосый волшебник говорил твердо, - и мы пойдем с тобой. В одиночку тебе будет трудно выдержать такое…
- Но… - девушка растерянно пыталась образумить друзей, - может быть, стоит подождать хотя бы один год?
- Гарри уже совершеннолетний, - грустно, но веско сказал Рон, - и он говорит, что настроил себя на сегодняшнее путешествие. Только Гарри может решить, готов он к нему или нет. А если у него есть какие-то скрытые суперспособности, о которых он пока не знает, год понадобится ему, чтобы научиться ими пользоваться…
Гермиона немного подумала, а потом решительно кивнула:
- На месте Гарри я бы действовала иначе, но я - это не Гарри… Я иду с вами! Надеюсь, нам не придется жалеть о своем поступке… Значит, сейчас нужно трансгрессировать в Долину Годрика?! Давайте по счету «три»! И не вздумай сбежать от нас, Гарри! Раз…
Тут тишину сада нарушил еще один знакомый голос, который, однако, друзья совсем не ожидали услышать в саду «Норы» в этот поздний час:
- Никуда вы без меня не пойдете! Это и моя война тоже!
- Добрая… ночь, Невилл! – первым, как ни странно, опомнился Рон. – А что ты здесь делаешь?
- А мне нравится по ночам гулять, – хмыкнул знаток экзотических волшебных растений. – Кстати, не пытайтесь меня оглушить, как на первом курсе: в моем кармане лежит несколько очень сильных охранных амулетов, так что полностью обездвижить вы меня не сможете даже втроем. Если ударите – я закричу, и сюда сбегутся все Уизли!
- И чего же ты хочешь, Невилл? – устало спросил Гарри.
- Отправиться в прошлое вместе с вами…
Невилл и в самом деле любил гулять по ночам. Это началось еще в раннем детстве, когда нервный, впечатлительный мальчик долго не мог заснуть, потому что боялся темноты. Порой с внуком сидела бабушка, иногда – домовики, но Невиллу было неудобно лишать сна взрослых, занятых людей и эльфов, и чаще мальчик лежал в одиночестве, напряженный как струна, нервно вглядываясь в темноту, которую лишь слегка рассеивал свет ночника.
Научившись читать, Невилл часто ложился в кровать с книгой и порой так и засыпал, держа ее в руках. Когда книга оказывалась неинтересной, мальчик вставал и, преодолевая страх, шел в библиотеку, чтобы взять другую.
Во время одного из таких путешествий Невилл, проходя мимо кабинета дедушки, заметил, что там горит свет. Мальчик бросился бежать, но споткнулся и упал. Дверь кабинета отворилась, и в коридор выглянул дедушка, Сигнус Долгопупс. (Имя супруга бабушки Августы у Роулинг нигде не указано, поэтому я его выбрала, исходя из своих целей, - прим. авт.) Увидев растянувшегося на полу внука, он сочувственно спросил:
- Что, тоже не спится? Заходи, поболтаем!
С тех пор ночные беседы с дедушкой стали лучшим и любимым развлечением для Невилла. Сначала Сигнус пытался учить внука играть в шахматы, но быстро понял, что у мальчика нет способностей к этой игре. Поэтому старик просто рассказывал Невиллу о своей жизни, посвященной поискам редких волшебных растений. Мальчик слушал, затаив дыхание, и клятвенно обещал себе, что тоже увидит все эти диковинные места и магические травы, когда вырастет. Мало кто во всем волшебном мире знал чудесные свойства растений так, как Сигнус Долгопупс, и рассказы дедушки очень пригодились его внуку в Хогвартсе.
Впрочем, в то время Невилл почти не надеялся, что его примут в волшебную школу, но Сигнус не сомневался в этом ни секунды и подбадривал внука:
- Вот увидишь, парень, у тебя все будет как надо! Мы тобой гордиться станем!
Слова поддержки были нужны мальчику как воздух, но Невилла привлекали не только они и не только рассказы о путешествиях. Он также обожал слушать рассказы Сигнуса о дружбе его двоюродного дедушки Сигнуса Блэка (муж Виолетты Булстроуд, он появляется в 9-ой главе моего фика – прим. авт.) с магловскими детьми и их взрослым соседом по имени Джеймс Барри.
Они познакомились в 1901 году, когда одиннадцатилетний Сигнус с помощью портала путешествовал из своего поместья в Лондон. В самом конце полета портал засбоил и приземлил юношго волшебника в лондонском Кенсингтонском парке, где незадачливого путешественника и увидели мальчишки-маглы и Джеймс Барри. Портал, имеющий форму старого башмака, не привлек их внимания, а вот летающий ребенок заинтересовал до чрезвычайности. Сигнус, разумеется, не открыл маглам своего настоящего имени и насочинял докучливым собеседникам всяких диковинных историй о себе. Год спустя Сигнус, случайно проходя мимо магловского книжного магазина, с изумлением увидел имя своего случайного знакомого на обложке книги «Маленькая белая птица». Купив ее, мальчик прочитал там историю своей встречи с Джеймсом Барри и его друзьями. Магл даже запомнил имя, которое назвал ему его странный знакомец, – Питер Пэн…
Польщенный Сигнус нашел возможность снова встретиться с Джеймсом и мальчишками и рассказал им много всего, перемешав правду и вымысел. Случайно узнав об отлучках своего однокурсника, Виолетта Булстроуд сумела выяснить, куда он уходит, и тоже познакомилась с маглом-фантазером и его друзьями. Джеймс называл Виолетту феей Диньдилинь: поговорить она всегда любила. Друзья часто виделись и пережили много удивительных приключений, о которых Барри написал немало книг…
Невилл слушал эти рассказы, затаив дыхание, и мечтал когда-нибудь встретить таких же верных друзей, а старый Сигнус был очень рад поговорить с заинтересованным собеседником. Их дружба очень помогала обоим, но, увы, прервалась самым трагическим образом. Однажды Сигнус закашлялся, схватился за сердце и сказал:
- Невилл, позови бабушку! Мне что-то нехорошо…
Мальчик бросился бежать, но на пороге оглянулся и увидел, что дедушка тяжело облокотился на спинку стула, прикрыв глаза. Августа примчалась в кабинет мужа, как только внук, задыхаясь, выпалил: «Дедушке плохо…» - но все уже было кончено. Сигнус умер от сердечного приступа.
Невилл часто плакал, вспоминая дедушку, и очень тосковал по нему. После его смерти мальчик продолжал бродить ночами по своему большому дому и однажды нашел в кабинете Сигнуса толстую папку с надписью «Святой Мунго». Там хранились отчеты целителей о состоянии Фрэнка и Алисы Долгопупс. Сначала мальчик путался в составляющих диагноз непонятных словах, но потом разобрался и, уяснив главное, открыл толстую медицинскую энциклопедию. Изучив длинные столбцы описаний, он долго плакал, поняв, что его родителям не поможет никогда и никто. Невилл очень радовался, что злодеи, изувечившие его папу и маму, отбывают пожизненный срок в Азкабане, и твердо решил, окончив Хогвартс, стать мракоборцем и защищать людей от таких, как Тот-Кого-Нельзя-Называть и Беллатриса. Впрочем, мальчик боялся, что его не возьмут не только в мракоборцы, но даже и в волшебную школу: способностей к магии Невилл не проявлял очень долго.
Приглашение в Хогвартс, на которое мальчик почти не надеялся, стало для него ошеломляюще приятным сюрпризом. Невилл жалел лишь, что дедушка так и не узнал о его зачислении в волшебную школу. Весь август мальчик мечтал, как поедет в Хогвартс и поддержит там честь своей семьи.
Увы, реальность оказалась гораздо более жестокой, чем можно было предположить. Только по травологии Невилл получал высокие оценки, а на всех остальных предметах чувствовал себя сквибом. Но даже не это было самым страшным – больше всего Невилл мечтал о друзьях, которых найдет в Хогвартсе, но дружить с недотепой Долгопупсом никто не хотел. Выносить издевательства Малфоя и других слизеринцев тоже оказалось нелегко, но отсутствие друзей резало душу, словно нож. Невилл часто воображал, как Гарри, Рон и Гермиона – самые умные, самые смелые, самые добрые – примут его в свою компанию, но, возвращаясь к реальной жизни, смеялся над собой. Зачем этим замечательным ребятам нужно такое ничтожество, как недотепа Долгопупс?!..
Со временем одиночество стало привычным и уютным. Оно, словно скорлупа ореха, защищало Невилла от любых ударов. Он даже и предположить не мог, что однажды это одиночество исчезнет без следа.
Честно говоря, Невилл абсолютно не надеялся уговорить кого-нибудь пойти с ним на Святочный Бал. Юноша попытался пригласить Гермиону просто потому, что часто мечтал, как самая умная, добрая и красивая студентка школы однажды разглядит в нем настоящего гриффиндорца, достойного сопровождать такую девушку. Отказ однокурсницы не удивил и почти не расстроил Невилла: он ведь и вправду не достоин ее…
Поздним вечером несколько дней спустя после разговора с Гермионой юноша сидел в гриффиндорской гостиной и размышлял, будут ли над ним смеяться, если он пойдет на Святочный Бал один. Все остальные студенты уже легли спать, и в полной тишине, глядя на огонь в камине, было приятно думать даже о грустных вещах. Впрочем, оглянувшись, Невилл заметил в дальнем конце гостиной еще одну полуночницу. Рыжеволосая девушка, высунув от напряжения кончик языка, делала домашнее задание. Юноша знал, что это младшая сестра Рона, которая два года назад открыла Тайную комнату.
Когда в тот страшный день Невилл услышал, что девочку похитило чудовище, он плакал весь вечер, горюя о несчастной малышке и о Гарри и Роне, пропавших во время ее поисков. Но слезами горю не поможешь...
Когда часы в гриффиндорской гостиной пробили полночь, а однокурсники так и не вернулись, Невилл, стуча зубами от страха и проклиная собственную слабость, поднялся с кровати, взял свою волшебную палочку, и, стараясь не разбудить Дина и Симуса, вышел из спальни. Мальчику было очень страшно, но он не мог бросить друзей в такую минуту.
Впрочем, путешествие Невилла завершилось уже в гриффиндорской гостиной, где у камина сидел смертельно бледный Перси Уизли.
- Ты куда собрался, сволочь малолетняя? – резко спросил староста факультета и прибавил еще несколько слов, значения которых второкурсник не понял.
- Я… найти Гарри и Рона, - произнес Невилл, стараясь не стучать зубами.
- Великий Мерлин, ну почему вы все такие козлы?! – шепотом заорал Перси. – Вам же было ясно сказано: сидеть тихо и по школе не бродить! Мало мне возни с братцами-охламонами! Спасибо профессору Снейпу, он мне большую бутылку сонного зелья выдал, так что эти идиоты сегодня больше не будут меня беспокоить. Но ты-то куда собрался, Долгоносик?
- Я Долгопупс, - обычно второкурснику было очень неприятно, когда коверкали его фамилию, и сейчас он сам удивился, как мало это его обеспокоило.
- Тоже мне, разница! – хмыкнул староста. – Ты пойми, идиот: если даже профессора Хогвартса тихо сидят и не суются куда не надо, тебе и прочей мелочи там ловить нечего!
- Так, значит… пусть твои брат с сестрой и Гарри Поттер погибают в лапах чудовища? – мальчик был по-настоящему потрясен.
У Перси задергалось веко и затряслись губы, но ответил он твердо:
- А это не твое собачье дело, козел! Я ничего сейчас не могу изменить, понимаешь?! А утром здесь будет команда мракоборцев, они разберутся…
- Но… почему они так медлят? Ведь за ночь что угодно может случиться…
- Дурак ты, если не понимаешь! Сейчас мракоборцы не в кроватках дрыхнут, а информацию собирают: ищут планы Хогвартса, сведения о Салазаре Слизерине и о методах борьбы с разными чудовищами… А к утру что-нибудь выяснят и явятся сюда во всеоружии. Сам посуди: не с фонарем же им Тайную Комнату искать!
- А… они успеют вовремя?!
- Разумеется, успеют! Это же мракоборцы, они никогда не опаздывают!
Невилл хотел сказать, что мракоборцы не успели помочь его родителям, но почему-то промолчал, а произнес совсем другое:
- Извините, я и вправду очень тупой, если не понял такую простую вещь
- Да ничего страшного, - вежливость мальчика, похоже, умилостивила старосту. – А теперь спать иди!
- Сэр, - осторожно спросил Невилл, - а можно я с вами подежурю? Мне спать совсем не хочется…
Перси отрицательно покачал головой, но вдруг махнул рукой и резко ответил:
- Да оставайся, если хочешь! Все равно через полчаса заснешь! Только имей в виду: в кроватку я тебя не понесу. Если не выспишься – я тебя предупреждал!
Невилл радостно закивал и залез с ногами в соседнее кресло. Примерно полчаса прошло в молчании, но потом мальчик собрался с силами и сказал:
- Вы не волнуйтесь, сэр, я уверен, что мракоборцы успеют вовремя и спасут и вашу сестру, и Рона, и Гарри!
И тут староста, к бесконечному удивлению мальчика, заплакал. Невиллу даже в голову не приходило, что взрослые шестикурсники могут так отчаянно реветь:
- Что с мамой будет?! У нее же сердце слабое, а тут сразу двое… С близнецов-охламонов какой спрос, а я ведь старший… Я староста и за всех отвечаю, а, оказывается, даже за родичами присмотреть не могу… Ни Билл, ни Чарли такого никогда бы не допустили! Как я буду маме в глаза смотреть?! Как мне жить после этого?!.. Ведь говорил же я неслухам, говорил… а они все равно поступали по-своему! Вот и допоступались…
Второкурсник сначала был так потрясен этой истерикой, что некоторое время смотрел на нее, ни говоря ни слова, но потом вспомнил, как утешала его Сонни, их эльфка, и произнес очень мягко:
- Вот увидите, все будет хорошо! И сестра ваша найдется, и Рон, и Гарри, и все они живы останутся! В прошлом году они даже Сами-Знаете-Кого победили, а тут чудище безмозглое! Справятся они с ним! Не надо отчаиваться!..
Невилл не помнил, что еще он говорил в ту страшную ночь. Сначала Перси заплакал сильнее, но потом успокоился и затих. Некоторое время спустя мальчик заметил, что гриффиндорский староста уснул. Невилл решил не беспокоить его, если никто из студентов не попытается покинуть спальни. Мальчик сидел, напряженно вглядываясь в уходящие вверх лестницы, и собирался бодрствовать всю ночь, но потом все же задремал, и его долго будили, чтобы сообщить новость о чудесном спасении Гарри, Рона и его сестры.
Несколько дней спустя к Невиллу подошел Перси, такой же важный как обычно, и церемонно сказал:
- Я поговорил с профессором Макгонагалл. За твою неоценимую помощь факультету тебе выдадут благодарственное письмо!
- Но я же не ради письма… - пробормотал второкурсник.
Староста хмуро улыбнулся, став таким, каким был в страшную ночь пропажи детей, и тихо сказал:
- Я знаю и очень тебе благодарен. Но ведь спасибо на хлеб не намажешь… От благодарственного письма, конечно, тоже пользы мало, но это лучше, чем ничего…
Весь следующий год Перси, назначенный старостой школы, присматривал за Невиллом и не позволял слизеринцам издеваться над ним. Друзьями два гриффиндорца, конечно, не стали: сказывалась разница в возрасте. Но Долгопупс очень жалел, что третий брат из семьи Уизли окончил школу.
Однако на младшую сестру Перси и Рона Невилл особого внимания никогда не обращал и даже не очень хорошо помнил, как ее зовут. Джеки? Нет, кажется Дженни…
Юноша поднялся с кресла прежде, чем сообразил, зачем это делает. Он подошел к девушке и заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал твердо:
- Скажи, пожалуйста, Дженни, ты не хочешь пойти со мной на Святочный Бал?
Младшая Уизли откинула с лица волосы и неприязненно взглянула на собеседника.
- Вообще-то меня зовут Джинни, - сказала она холодно.
Юноше захотелось провалиться сквозь землю. Опять он все напутал! И девушку оскорбил ни за что…
- Прости меня, пожалуйста, - пролепетал он. – Я не хотел тебя обидеть…
Если бы Невилл знал, как отчаянно он покраснел, то ему стало бы еще хуже, но, к счастью, он не мог видеть себя. В лицо Джинни юноша тоже смотреть боялся, поэтому и не заметил, как оно смягчилось.
- Ничего страшного, - сказала она мягко. – Всего одна буква – это ерунда…
- Но тебе все равно было неприятно!
- Нет, не было, – улыбка у Джинни была удивительно теплой, а в глазах словно зажглись огоньки. – Приглашение на бал стоит неправильной буквы! Меня раньше никто никуда не приглашал…
- Так ты согласна пойти со мной?!!! - Невиллу вдруг показалось, что это ему снится.
- Разумеется! – Девушка улыбнулась снова, и ее собеседнику показалось, что эта улыбка греет сильнее, чем самый жарко натопленный камин. – Встретимся в без пятнадцати семь на этом самом месте, согласен?
Юноша кивнул, не в силах произнести ни слова.
- А я, пожалуй, спать пойду, – Джинни поднялась со стула и потянулась. – Переучилась я что-то… Спокойной ночи, Невилл!
- Спокойной ночи, - пролепетал он, не веря своим ушам.
На следующее утро юноша, не удержавшись, подошел к Джинни и спросил, не передумала ли она. Получив в ответ донельзя изумленный взгляд, он понял, что вчерашний вечер ему не приснился.
Еще несколько дней спустя Невилл услышал во время обеда обрывок разговора, из которого следовало, что Джинни пригласил на Бал не кто-нибудь, а Гарри Поттер. Долгопупс даже не расстроился: все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он сам подошел к Джинни, и, чтобы она не чувствовала себя неловко, заговорил первым:
- Насколько я понял, ты решила пойти на бал с Гарри Поттером?
- Нет, - удивилась девушка, - это Гарри Поттер решил пойти со мной. А я решила пойти с тобой…
- То есть… ты ему отказала?!!! – Невилл окончательно уверился, что все это сон. – Отказала Гарри Поттеру ради меня?!!!
Джинни рассмеялась и сказала:
- Ты же меня первым пригласил.
- Но если ты хочешь идти с ним… - юноша совсем растерялся.
- Я хочу идти с тобой, - твердо сказала девушка. – Но если ты передумал…
- Нет-нет-нет! – отчаянно запротестовал Невилл. – Я хочу идти только с тобой!
- Значит, мы пойдем вместе, - серьезно кивнула Джинни и снова засмеялась удивительно звонким смехом. – До встречи!
- До встречи…
Враз ослабев, юноша прислонился к стене. Он вдруг понял, что смех младшей Уизли напоминает ему перезвон серебряных колокольчиков. Диньдилинь… Невилл всегда мечтал увидеть эту сказочную фею и очень завидовал Питеру Пэну, даже когда узнал, что всю историю о стране Нетинебудет выдумал дедушка его дедушки. А оказалось, что сказочная фея учится на одном с ним факультете, на курс младше! Эта новость ошеломляла…
Святочный Бал стал самым счастливым событием в жизни Невилла. Хотя все происходящее помнилось ему обрывками, юноша твердо знал, что в тот вечер ему посчастливилось побывать в стране Нетинебудет. Джинни была невообразимо, потрясающе прекрасна! Ее волосы блестели в свете свечей, словно расплавленное золото (или медь, Невилл не очень разбирался в металлах), глаза сияли, будто в их глубине горели огоньки, а смех звучал нежнее и мелодичнее, чем любая музыка. Джинни танцевала превосходно, ее легкие ножки словно порхали над землей. Так могла двигаться только настоящая фея! Невилл не понимал, за что ему выпало такое огромное, неземное счастье…
Но, разумеется, оно не могло продолжаться вечно. В самый неподходящий момент юноша подвернул ногу и танцевать больше не мог. Джинни не стала его ругать, а помогла добраться до стула и некоторое время сидела рядом. Впрочем, длилось это недолго: разве может обычный человек удержать фею? К ним подошел однокурсник Джинни и пригласил ее танцевать. Девушка вопросительно посмотрела на Невилла, и он кивнул:
- Конечно-конечно! Мне будет очень приятно смотреть, как ты танцуешь! Ты летаешь над землей, словно фея Диньдилинь!
Кавалер Джинни насмешливо хмыкнул, но девушка взглянула на него так сурово, что он сразу посерьезнел и отчаянно закивал:
- Вот именно! Ты танцуешь, как фея Деньденьдень!
Джинни ласково улыбнулась Невиллу и пошла танцевать. Больше она в тот вечер к нему не вернулась: очень многие парни захотели пригласить эту хрупкую, изящную девушку. Но Невилл совсем не расстраивался: глядя на легкие движения и счастливую улыбку Джинни, он поклялся, что бы ни случилось, всегда служить своей чудесной фее и защищать ее от любого зла.
На следующий день после завтрака Джинни подошла к Невиллу и, избегая смотреть юноше в глаза, спросила:
- Ты не сердишься на меня за то, что я бросила тебя на Балу?
Невилл даже засмеялся: как можно сердиться на фею? Все еще смеясь, он ответил:
- Конечно, нет! Мне приятно видеть, что ты радуешься!
Эти слова почему-то смутили Джинни, и она тихо сказала:
- Странный ты… А как ты меня назвал там, на балу?
- Фея Диньдилинь, - юноша немного растерялся, не зная, понравились ли ей его слова.
- А кто она такая?
- Ты разве не знаешь?!
И Невилл принялся рассказывать. Он говорил целый час и даже не заметил, как они из коридора перешли в пустую классную комнату. Джинни слушала, впитывая каждое слово, ахала, когда героям грозила опасность, и заливисто смеялась, если с ними происходило что-то смешное. Когда юноша закончил повествование, она мечтательно сказала:
- Хотела бы я прочитать эту книгу…
- Так за чем дело стало?! – удивился Невилл. – Хочешь, я принесу ее тебе после каникул? Или с совой пришлю…
Джинни ахнула, покраснела и тревожно прошептала:
- Я бы не хотела тебя затруднять…
- Это вовсе не труд! – Мысль, что его книг коснется фея, вызвала неизъяснимое волнение. – Я буду рад помочь тебе! Если хочешь, я тебе и другие книги принесу!
Джинни еще сильнее покраснела, у нее на глазах выступили слезы, и она растерянно сказала:
- Знаешь, Невилл, ты совершенно удивительный! Я никогда не встречала таких, как ты! Мне всегда хотелось, чтобы у меня был брат, похожий на тебя…
- Но у тебя же шестеро братьев!
- Они хорошие, но совсем другие, - девушка немного смутилась. – Они ничего мне не рассказывают, потому что считают меня совсем маленькой, и читают совсем другие книги… и журналы, – она вздрогнула. – А ты… ведешь себя как настоящий рыцарь!.. Ты вправду не будешь против, если я стану встречаться с другими парнями?
- Нет, конечно! – ободряюще улыбнулся Невилл. – Такая прекрасная девушка, как ты, должна встречаться с самыми лучшими парнями!
- Тогда я пойду, – вздохнула Джинни, вставая. – Еще увидимся!
- Еще увидимся! – эхом откликнулся Невилл.
С того дня его одиночество закончилось. Они могли не встречаться неделями, но это не имело никакого значения: Невилл знал, что рано или поздно Джинни подойдет к нему, и они будут говорить, говорить, говорить… С наступлением каникул разговоры заменяла переписка, и, получая весточку от своей волшебной феи, Невилл чувствовал, как теплеет у него на сердце.
Свою дружбу они не скрывали, но и не афишировали. Невилл приносил Джинни книги, а когда она их прочитывала, друзья обсуждали их часами. Узная на пятом курсе, во время занятий в ОД, о существовании Выручай-комнаты, Невилл и Джинни стали встречаться там. Иногда Джинни помогала Невиллу отрабатывать заклятья, которым их учил Гарри, но чаще они все-таки говорили о книгах.
Девушке особенно нравились легенды о Мерлине и короле Артуре. Она очень горевала о грустной судьбе королевы Джиневры, в честь которой получила свое имя: несчастная женщина всю жизнь любила рыцаря Ланселота, но не могла покинуть мужа, короля Артура. Невиллу нравилось представлять себя на месте славного рыцаря, но он всякий раз сдерживал свою фантазию: Джинни не нужна его любовь. Зачем фее Диньдилинь недотепа Долгопупс? Она ведь может выбрать любого парня, самого красивого и богатого…
Юноше стало еще тяжелее, когда он заметил, какими глазами Джинни смотрит на Гарри Поттера. До этого Невилл иногда позволял себе надеяться… он и сам бы затруднился сказать, на что. Но, узнав тайну феи Диньдилинь, юноша запретил себе думать о том, что может стать для нее кем-то большим, чем друг. Невилл был абсолютно уверен, что однажды Гарри узнает о чувствах Джинни и ответит на ее любовь…
Невилл верил, что считает Джинни просто другом, и очень расстраивался, когда во сне видел свои отношения с ней совсем не такими, какими они были в реальности. Бодрствуя, он отгонял от себя неправильные мысли и утешался лишь тем, что за сны человек не отвечает…
Юноша очень удивился, когда после страшной встречи в больнице Святого Мунго бабушка в тот же вечер спросила:
- Невилл, почему ты никогда не приглашал мисс Уизли и ее друзей в наш дом?
- Бабушка, - он даже задохнулся от подобной нечуткости, - это же Джинни Уизли! Неужели ты не понимаешь?!
Августа Долгопупс пожала плечами:
- Конечно, Уизли – семья небогатая, можно даже сказать, бедная, зато там рождаются здоровые дети. Взгляни на Блэков или Лестрейнджей – сплошные психи, маньяки или просто очень неуравновешенные люди! Мы, конечно, не так богаты, как прежде, но и не нищенствуем. Уверена, мисс Уизли будет хорошей хозяйкой и заботливой матерью…
Безграничная слепота бабушки потрясла внука до глубины души:
- Как же ты не понимаешь?! Это же Джинни Уизли! Она может встречаться с самыми крутыми парнями! Зачем ей нужен я?!
- Видишь ли, - слегка улыбнулась Августа, - парни, которые охотно встречаются с бедными девушками, далеко не всегда на них женятся. Серьезные намерения привлекают красавиц сильнее любой крутизны…
Мысль о женитьбе на Джинни была столь дикой, что Невилл даже не стал спорить с бабушкой, не понимающей очевидного. Он сам удивился, когда пробормотал сквозь зубы:
- Джинни любит Гарри Поттера. Больше никто ей не нужен, а с другими парнями она встречается, просто чтобы отвлечься…
- А Гарри любит ее?
- Он ее непременно полюбит! Вот увидишь! Потому что она самая лучшая!
- А почему ты не пробуешь убедить Джинни, что она выбрала не того парня?
- Она выбрала того! Кто я… и кто Гарри Поттер?!
- Ты очень любишь Джинни, а такие сильные чувства заслуживают того, чтобы на них ответить.
- Ты ничего не понимаешь, поэтому, пожалуйста, не спорь!
- Не буду, – слегка улыбнулась Августа. – Но если ты захочешь пригласить мисс Уизли и ее друзей к нам, я буду только рада…
- Бабушка, - Невилл вдруг задохнулся от изумления, поняв, что слышит, - ты разговариваешь со мной как со взрослым?!
- А почему бы и нет?! – Августа немного смутилась. – Вот ты какой высокий вымахал, а исхудал так, что кожа да кости остались!.. К сожалению, старики не всегда замечают, как быстро растут их родичи. Теперь я поняла свою ошибку и буду очень рада, если ты пригласишь к нам мисс Уизли…
Когда каникулы закончились, в первый же день Джинни подошла к Невиллу и тихо сказала:
- Не знаю, как бы я жила, если бы мои родители меня не узнавали… Мы, конечно, иногда ссоримся, но в общем живем дружно… Ты меня прости, я ведь раньше даже не подозревала, как тебе трудно…
Обычно юноша ненавидел, когда его жалели, но сейчас ему показалось, что слова Джинни, мягкие и пушистые, словно котенок, касаются его сердца. От неожиданного и яркого чувства он чуть не разревелся, словно первокурсник. Девушка стояла очень близко, а тепло ее слов уже не грело, а обжигало как огонь, но почему-то было приятным. Руки Невилла поднялись, чтобы коснуться ее, приблизить к себе этот огонь, но он сдержал себя невероятным усилием воли. Кто он такой, чтобы дотрагиваться до настоящей феи? Да и огонь ее ему не принадлежит…
Невилл спрятал руки-предатели за спину, нашел в себе силы улыбнуться и сказал:
- Ничего, я уже привык.
- К такому нельзя привыкнуть! – Джинни смотрела на него напряженно и требовательно, словно чего-то ждала.
- Привыкнуть можно ко всему, я это знаю… А теперь извини, пожалуйста, я спешу на урок…
Джинни кивнула и быстро ушла куда-то. Невиллу показалось, что в ее глазах блестели слезы, но, разумеется, ему это лишь показалось. В тот день юноша дал себе твердую клятву, что будет защищать Джинни до конца своих дней и умрет за нее, если потребуется.
Когда в день последнего экзамена С.О.В. он увидел, что несколько слизеринцев схватили Джинни и куда-то тащат ее, перед глазами у юноши поплыл красный туман, и он бросился на мерзавцев, впервые в жизни забыв о том, что он недотепа, не способный сотворить ни одно нормальное боевое заклятие. Они не смеют ее касаться, не смеют, не смеют!.. В себя Невилл пришел только в кабинете Амбридж.
После того как внук вернулся домой на каникулы, донельзя гордая Августа регулярно устраивала приемы гостей, где непременно просила Невилла рассказать о подробностях битвы в Министерстве. Юношу слушали очень внимательно: большинство присутствующих помнили первую войну с Волдемортом и знали, кто такая Беллатриса Лестрейндж и Антонин Долохов. Невилла немного раздражал повышенный интерес к своей персоне, но все же выступления перед публикой не были ему совсем уж отвратительны.
Однажды, когда гости уже разъезжались, к юноше подошел его дядя Элджи и сказал, пряча глаза:
- Ты только не обижайся, Невилл… Я знаю: ты герой и все такое, тут никаких сомнений быть не может! Но я помню, что делали Лестрейнджи и Долохов в прошлую войну… Скажи, неужели тебе не было страшно?
- Нет, не было, – странный вопрос очень удивил юношу. – А чего тут бояться?
Дядя Элджи внимательно посмотрел на младшего родича, резко опустил глаза и быстро ушел.
Но во время битвы в Министерстве Невилл и в самом деле не испытывал страха. Когда он понял, что сражаться могут только двое – Гарри Поттер и он, – то испытал незнакомую ему прежде пьянящую радость. Невилл был готов умереть ради человека, которого любила самая прекрасная девушка на Земле, более того, такая смерть казалась вполне желанным исходом. Однажды Гарри и Джинни поженятся и хотя бы иногда – раз в год или даже в несколько лет – станут вспоминать своего друга, отдавшего жизнь, чтобы они были счастливы. Тепло будущего счастья двух самых дорогих ему людей грело Невилла сквозь пространство и время, помогая преодолевать боль, и он ничего не боялся.
На шестом курсе Невилл и Джинни продолжали встречаться в Выручай-комнате, обсуждали книги и вместе делали уроки. Девушка больше не заговаривала с Невиллом о его семье, и он был ей за это очень признателен.
Примерно в то же самое время юноша заметил, что Гарри Поттер смотрит на Джинни не так, как раньше. Невилл очень обрадовался: наконец-то его однокурсник понял, какая чудесная девушка его любит! В тот день, когда Гарри и Джинни впервые поцеловались, юноша чувствовал себя таким же счастливым, как они. Жаль только, проклятые неправильные сны о Джинни продолжали мучить его по-прежнему…
Через несколько дней после своего первого поцелуя с Гарри Джинни подошла к Невиллу и тихо спросила:
- Ты на меня не сердишься?
- За что?! – он был искренне изумлен. – Я же ваш друг и очень рад за вас обоих!
- Ах, вот как… - девушка немного смутилась. – Скажи, Невилл, а ты влюблялся в кого-нибудь?
- Я не знаю, - он немного растерялся. – В детстве я был влюблен в певицу Селестину Уорлок, она казалась мне очень красивой… Но в том смысле, в котором ты спрашиваешь, - наверное, нет. Я думаю, человек вполне может прожить без любви, если у него есть такие друзья, как ты, Гарри, Рон, Гермиона…
- А ты попробуй себе представить, - Джинни нахмурилась и закусила губу, - что ты любишь девушку, а она в упор тебя не видит и встречается с другими… Скажи, если бы у тебя появилось средство помочь ей разглядеть и полюбить тебя… ты бы им воспользовался?
- Нет, - Невилл не колебался ни секунды. – Если я не нравлюсь девушке и не понравлюсь никогда, то пытаться принудить ее полюбить меня – это низко. А если девушка и без специальных средств однажды обратит на меня внимание, то лучше уж подождать, когда она сама осознает свои чувства…
Джинни вдруг густо покраснела и сердито закричала:
- Какой же ты благородный, Невилл! Настоящий рыцарь! А может, ты не рыцарь, а просто ребенок, не способный любить по-настоящему?! Как твой обожаемый Питер Пэн?! Пойми, за любовь нужно бороться, и все взрослые люди поступают именно так! А ты… ты какой-то младенец-переросток!
- Если я обидел тебя – извини, пожалуйста, - ответил Невилл, до глубины души потрясенный этой вспышкой ярости: он никогда раньше не видел мягкую и ласковую Джинни в таком настроении. – А то, что я не крутой, я и сам знаю.
- Нет, ты не крутой! Ты… - девушка оборвала гневную тираду и быстро ушла.
Несколько дней юноша мучился, не понимая, чем рассердил свою прекрасную фею, но потом она сама подошла к нему и заговорила как ни в чем не бывало. Невилл понял, что прощен. Он был счастлив и не предчувствовал ничего плохого.
В тот страшный вечер, когда Пожиратели Смерти проникли в Хогвартс, а ни Дамблдора, ни Гарри в школе не было, Невилл испытывал одновременно и жуткий, одуряющий страх, и радость. Юноша был счастлив, что ни Гермиона, ни Полумна не участвовали в этой страшной схватке, и отдал бы полжизни, чтобы его прекрасная фея сейчас оставалась вместе с другими девочками. Но возможность видеть Джинни и сражаться рядом с ней окрыляла его, заставляла чувствовать себя сильным и могущественным. Юноша любовался Джинни, гордился ею, восхищался ее смелостью и ловкостью и был готов умереть за нее. В этой битве они были едины, как никогда прежде.
Счастье от того, что Джинни почти не пострадала, оказалось так велико, что он почти не чувствовал боли от собственных ран. Умом Невилл понимал, что Дамблдор погиб, но даже эта ужасная новость не могла полностью уничтожить радость юноши за свою прекрасную фею. Со временем, конечно, горе вступило в свои права, но даже похороны Дамблдора запомнились Невиллу в первую очередь отчаянием, исказившим лицо Джинни после разговора с Гарри.
Невилл попытался утешить ее, но она сказала сквозь зубы:
- Не подходи ко мне сейчас! Я должна подумать!
До отъезда из Хогвартса они не разговаривали.
В эти трудные дни Невиллу очень помогла Полумна. Она часто навещала его в больничном крыле, рассказывала новости, помогала практиковаться в магии. Они познакомились почти два года назад и иногда болтали, но только сейчас юноша узнал когтевранку по-настоящему и проникся огромной симпатией к этой доброй, заботливой девушке, хотя ее странности порой все равно ставили его в тупик.
Когда в Хогвартс-экспрессе Невилл и Полумна устроились в пустом купе, мимо них прошла Джинни, бледная и странно напряженная.
- Иди к нам! – пригласила ее когтевранка, но Джинни, отрицательно покачав головой, зашагала дальше.
- Да, нелегко ей приходится, - вздохнула Полумна с неподдельным сочувствием. – Такое несчастье с братом… И с Гарри у них проблемы…
- Гарри решил больше не встречаться с Джинни, потому что не хочет подвергать ее лишнему риску, - Невилл не знал ничего о причинах их разрыва, но не сомневался в своей правоте.
- Я думаю, Гарри поступает очень глупо! – сказала Полумна неожиданно резко. – Сейчас идет война, и в опасности находятся все! Нужно дорожить каждой минутой счастья, а не отказываться от него!
- Но девушка Гарри Поттера находится в большей опасности, чем остальные! – возразил Невилл.
- Достаточно одного взгляда на Гарри, чтобы понять: он скучает по Джинни! – фыркнула когтевранка. – Если уж даже я это вижу, то Сам-Знаешь-Кто и Пожиратели и подавно заметят!
- Но… - юноша не нашелся, что ответить.
- Если Пожиратели убьют Джинни, - Невилла передернуло от спокойного тона девушки, - Гарри не успокоится, пока не отомстит и им, и их хозяину – Сам-Знаешь-Кому. Пожиратели, конечно, могут похитить Джинни и потребовать, чтобы Гарри сдался им в плен в обмен на ее освобождение… Но если они похитят вместо Джинни какую-нибудь магловскую старушку, которую Гарри никогда не видел, то он и ее не бросит на произвол судьбы. Кроме того, вообще не факт, что Пожиратели сдержат свое слово, так что Гарри будет лучше не сдаваться им, а спастать плененную как-то иначе… Поэтому его разрыв с Джинни совершенно бесполезен.
Невилл пытался переварить это странное утверждение, когда Полумна вдруг спросила:
- Кстати, а почему ты никогда не говорил Джинни, что любишь ее?
- Ты… что ты имеешь в виду?! – от изумления юноша потерял дар речи. – Мы… мы просто друзья!
- Невилл, - сочувственно сказала когтевранка, – ты очень хорошо скрываешь свои чувства, но ведь в них нет ничего дурного! Мне кажется, если бы Джинни узнала о твоей любви, то была бы рада…
- Она любит Гарри, а ко мне относится просто как к другу. Я не имею права отравлять Джинни жизнь своими дурацкими любовями… - сказанное им не сразу дошло до сознания юноши, а когда он понял, что именно сейчас произнес, то, к своему изумлению, почувствовал не стыд, а огромное, бесконечное облегчение и покой.
- Во-первых, любовь никогда не бывает дурацкой, особенно такая сильная, как твоя, а, во-вторых, для Джинни ты не просто друг, – Полумна говорила очень искренне. – Ты ведь открыл ей целый мир, который она не видела раньше, – мир книг, мир искусства, мир романтичных чувств! Поверь, это очень дорогого стоит!
- Я – недотепа Долгопупс, чучело и бездарь. Дружить со мной можно, а вот любить – вряд ли…
- Не смей оскорблять себя! – девушка не на шутку рассердилась. – Ты не чучело, не бездарь и не недотепа! Ты умный, смелый, добрый и обаятельный парень! Я бы, например, встречалась с тобой с гораздо большим удовольствием, чем с Поттером, потому что он совершенно не понимает, что чувствуют люди вокруг него! Иногда мне кажется, что он абсолютно слепой! Нельзя же встречаться с пнем! А вот ты – совсем другое дело!..
Невилл с трудом подавил желание броситься вон из купе, но остался на месте и заговорил очень осторожно:
- Полумна, спасибо тебе за твои слова, хотя я и не такой, как ты говоришь… А вот ты действительно очень умная, добрая, смелая и… наблюдательная. Ты – очень хороший друг, но, только не обижайся… я не хочу с тобой встречаться. Ты очень красивая и, уверен, найдешь себе хорошего парня, но… это буду не я...
Девушка вдруг багрово покраснела, закрыла лицо руками, отвернулась к окну и пробормотала:
- Ой, ты извини меня, пожалуйста, я совсем не то имела в виду… Я хотела сказать, что на месте Джинни встречалась бы с тобой с гораздо большим удовольствием, чем с Гарри. А для меня ты тоже просто друг. Не обижайся, ладно?
- Просто друг?! - юноша почувствовал, что у него с плеч упала гора.
- Да…
- Но это же здорово! Мне очень нужен такой друг, как ты!
Когтевранка оторвала ладони от лица, взглянула на собеседника, неожиданно улыбнулась – Невилл не знал, что она может так обаятельно улыбаться, - и сказала:
- Мне тоже очень нужна твоя дружба!
- Вот и славно! Только не говори Джинни… обо мне, ладно?
- Конечно, не скажу! Это ведь твоя тайна! Но, по-моему, тебе лучше признаться Джинни в своих чувствах.
- Она сама сказала, что считает меня младенцем-переростком, - юноша горько улыбнулся.
- Джинни просто никогда не встречала таких парней, как ты. Ей и в голову не приходит, что ты перед ней робеешь, а сама заговорить с тобой о любви она стесняется…
- Джинни любит Гарри, - бесцеремонность девушки начала раздражать Невилла, - и я не хочу больше об этом говорить!
- Как знаешь…
Но, как ни странно, после этого разговора юноша почувствовал себя увереннее. Да, он любит Джинни, и пусть она никогда не ответит на его чувства, он все равно счастлив, потому что встретил самую прекрасную в мире девушку и будет ее защищать до конца своих дней.
Увидев Джинни в «Норе» накануне свадьбы Билла и Флер, Невилл даже испугался – такой несчастной выглядела его прекрасная фея. Он всю ночь думал, как помочь ей, и все-таки решился поговорить с Гарри. Невилл понимал, что его идея может показаться бредовой, но все же рискнул. Он очень боялся, что Гарри догадается о его истинных чувствах к Джинни, но все прошло хорошо. Поттер был занят каким-то другими мыслями и предложение Невилла одобрил, особо о нем не задумываясь.
Окрыленный согласием друга, юноша бросился на поиски Джинни и, найдя ее вдали от общего веселья, запинаясь и путаясь в словах, рассказал о разрешении Гарри. Правда, реакция девушки оказалась какой-то странной. Джинни прищурилась, недобро усмехнулась и переспросила:
- Значит, Гарри разрешил нам общаться и танцевать?
- Да, - Невилл кивнул, не понимая, что с ней происходит.
- Он очень добр, не так ли? – Джинни подошла вплотную к юноше, ее глаза горели, как у кошки в темноте.
- Да, - он на всякий случай отошел подальше, чтобы руки-предатели не подвели его снова.
- Тогда почему же мы стоим?! – мягко спросила Джинни. – Пошли танцевать, раз уж сам Гарри Поттер нам разрешил!
И они танцевали весь вечер и большую часть ночи. Девушка часто смеялась, и, хотя Невилл понимал, что на душе у нее неспокойно, он все равно был рад кружиться в вихре музыки со своей прекрасной феей. Многие парни приглашали Джинни, но она всем отказывала и танцевала только с Невиллом.
Когда небо посветлело и смолкли заговоренные музыкальные инструменты, Джинни, усмехнувшись, сказала:
- Пожалуй, мне пора идти спать. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи! – отозвался Невилл одними губами.
- Ты больше ничего не хочешь мне сказать?! – усмешка девушки стала какой-то зловещей.
- Нет… то есть да, хочу! Спасибо за чудесный вечер и ночь! Никогда мне не было так хорошо!
На мгновение в глазах Джинни полыхнула самая настоящая ненависть, но потом она улыбнулась – мягко, как если бы они сидели в Выручай-комнате и обсуждали любимые книги:
- Да, я же совсем забыла… Спасибо и тебе! Спокойной ночи!
И она ушла, оставив Невилла в смятении и счастье.
С того дня они виделись часто. На встречах с волшебниками Джинни держалась рядом с Невиллом, не обращая внимания ни на кого другого. Ее присутствие помогало юноше терпеть общество Амбридж, и Невилл был уверен, что Джинни тоже благодарна ему за поддержку.
Глядя на Гарри, Рона и иногда присоединявшуюся к ним Гермиону, юноша испытывал сильную тревогу: он поним, что его друзья что-то замышляют, и очень боялся за них. Впрочем, решение проблемы нашлось быстро. Сдав экзамен по трансгрессии, Невилл часто по ночам наведывался к «Норе», ходил вокруг дома, в котором жила его прекрасная фея, сидел на скамейках, на которых сидела она, а порой лежал в траве, глядя в небо. Юноша был уверен, что если Гарри, Рон и Гермиона замыслили отправиться туда, где им угрожает опасность, они покинут дом ночью, и, значит, он их непременно увидит. На всякий случай Невилл носил с собой несколько мощных охранных амулетов, доставшихся ему от деда и родителей-мракоборцев, поэтому был уверен, что Гарри, Рон и Гермиона не смогут его оглушить, как сделали это на первом курсе. Оставалось только ждать…
С бабушкой он поговорил лишь однажды:
- Где ты был всю ночь?! – возмущенно спросила Августа внука, вернувшегося с одного из первых ночных дежурств.
- Я трансгрессировал к «Норе», - честно ответил Невилл, готовясь к долгим объяснениям.
Миссис Долгопупс уже открыла рот, собираясь что-то сказать, как вдруг густо покраснела и слабым голосом осведомилась:
- А не мог бы ты приглашать мисс Уизли к нам? У нас места больше…
- Нет, не мог бы, - коротко ответил юноша, не понимая, при чем здесь место
- Ну… - смущенно промолвила бабушка, - ты уже совсем взрослый стал, тебе и решать… Только будь осторожен, ладно? Книги почитай соответствующие и вообще…
- Я всегда осторожен и надежно защищен.
Бабушка кивнула и отправилась спать. Ее внук некоторое время стоял в недоумении, как вдруг до него дошло, что она решила, будто по ночам он встречается с Джинни. Невилл густо покраснел. Ему было стыдно, что бабушка сочла его способным на такое поведение с его прекрасной феей, но, с другой стороны, оказалось неожиданно приятно узнать, что кому-то подобное кажется нормальным…
Со временем юноша почти уверился, что Гарри, Рон и Гермиона решили ничего не предпринимать до окончания седьмого курса, но все равно каждую ночь продолжал трансгрессировать к «Норе». И вот сегодня оказалось, что он был абсолютно прав в своих подозрениях! Невилл шагнул к однокурсникам:
- Никуда вы без меня не пойдете! Это и моя война тоже!
- А ты не боишься замерзнуть, Невилл? – тревожно спросила Гермиона. – Здесь у нас лето, а там - последний день октября!
- Ничего, не помру! Мы же не на Северный полюс отправляемся! А наши домовики готовят лучшее в Англии зелье от простуды…
Гарри отчаянно пытался сообразить, как можно избавиться от Долгопупса, но ничего толкового ему в голову не приходило. Обменявшись безнадежными взглядами с Роном и Гермионой, юноша понял, что и они не представляют, как это сделать.
- Насколько я понял, в Долине Годрика вы бывали все трое, - тем временем снова заговорил Невилл, - а вот я ее никогда не видел. Предлагаю следующее: Гарри трансгрессирует меня туда, а Гермиона и Рон отправляются самостоятельно. Я постараюсь задержать Гарри, если он решит отбыть в прошлое один.
- А может, лучше на меня наручники надеть? – хмыкнул Гарри. – Или оглушить Петрификусом?
- Будешь плохо себя вести – мы еще и не то сделаем! - серьезно заметил Рон. – А с планом Невилла я согласен.
Поняв, что спорить бесполезно, Гарри взял Невилла за руку. Гермиона кивнула и скомандовала:
- Значит, на счет «три»! Раз, два, три…
Через несколько секунд они уже стояли на окраине Долины Годрика. Вокруг было безлюдно, темно и тихо.
- Каков твой план? – спросил Рон.
- Я собирался наложить на себя заклятие Мимикрии и невидимым отправиться в прошлое, - объяснил Гарри, - затем войти в дом моих родителей и посмотреть, как я уничтожил Волдеморта. Тогда там творилось такое, что никто на меня внимания не обратит…
- А может, лучше посмотреть через окно? – тревожно спросила Гермиона. – Все-таки риск меньше…
- А я специально уничтожу Волдеморта прямо перед окном, чтобы мне взрослому было лучше видно, - хмыкнул Гарри. – Нет, нужно обязательно зайти в дом!
- Погодите-ка! – рыжеволосый волшебник вдруг смутился. – А как мы вчетвером воспользуемся одним Маховиком Времени? Он ведь совсем маленький, а, насколько я понял, его нужно держать в ладони…
- Понятия не имею! – торжествующе ответил Гарри.
- Зато я имею, - слегка улыбнулась девушка, показав друзьям веревку метровой длины. – Этот шнурок распространяет действие волшебного предмета на всех, кто за него держится. Держу пари, в Маховике для подобного шнурка предусмотрено отверстие!
Достав из Уменьшающего мешка Маховик, Гарри понял, что она права. Гермиона продернула шнурок в отверстие и немного дрожащим голосом спросила:
- Гарри, ты не передумал? Ты точно уверен, что хочешь отправиться в прошлое именно сегодня?
- Да, - юноша очень надеялся, что его голос звучит твердо.
- Я вижу, ты уже поставил в Маховике время и своего отправления, и возвращения. Это хорошо: о таких вещах лучше позаботиться заранее. Ты не ошибся?
- Я все сделал правильно, - Гарри целый день провел в библиотеке Министерства Магии, изучая подшивки старых газет, и определил время, когда Волдеморт прибыл в Долину Годрика, настолько точно, насколько это вообще возможно.
- Давай я наложу на всех нас заклятие Мимикрии, - предложила девушка. – Твоя магия наверняка похожа на ту, которую творили Джеймс и Лили, так что Волдеморт может ее узнать. А среди моих родственников нет волшебников...
Гарри кивнул и взялся за шнурок Маховика. Рон и Невилл последовали примеру друга. Гермиона, держа Маховик в левой руке, подняла волшебную палочку и произнесла заклинание Мимикрии. Четверо молодых людей словно растворились в воздухе.
- Все готовы? – голос Гермионы звучал хрипло. Выждав немного, она сказала: - Ну, я начинаю… Ни в коем случае не выпускайте шнурок: возможно, нам придется возвращаться в наше время очень быстро, а поиск невидимок – занятие долгое… Все, поехали!
Гарри почувствовал, как мир закрутился у него перед глазами, а земля выскользнула из-под ног. Несколько мгновений кружение продолжалось, а потом юноша ощутил под ногами твердую почву и почувствовал невероятно тошнотворный запах. Затем Гарри показалось, что его кто-то ударил и вырвал из рук шнурок Маховика. В ту же секунду послышался дикий вопль. Сначала юноша подумал, что это кричат его родители, погибающие от рук Волдеморта, но потом сообразил, что они переместились во времени, а не в пространстве, стало быть, находятся довольно далеко от дома Джеймса и Лили.
- Молчи, урод! – рявкнул Рон.
- Мы с Невиллом наткнулись на что-то, - голос Гермионы слышался как-то глухо, - судя по запаху, на мусорный бак… Я провалилась внутрь - хорошо, что бак был открыт. А Невилл, по-моему, ударился об его стенку и сильно разбился…
- А ты как, Гермиона?
- Я упала прямо в мусорный бак. К счастью, мусор оказался мягким, так что со мной все в порядке. А запах позже выветрится…
Наконец Гарри понял, что снова может видеть, и обнаружил, что стоит у стены омерзительно воняющего мусорного бака. Применив Фините Инкантатем, юноша снял со своих друзей заклинание Мимикрии и увидел рядом с собой Рона. Рыжеволосый волшебник был очень бледен, но в целом выглядел нормально. Около бака валялся без сознания Невилл. Голова Гермионы высовывалась из бака, лицо и волосы девушки были перепачканы мусором.
Гарри и Рон помогли однокурснице вылезти наружу, и она принялась накладывать на себя очищающие заклятья.
- А откуда здесь взялся бак? – потрясенно спросил рыжеволосый волшебник.
- За шестнадцать лет многое изменяется, - вздохнула Гермиона. – Кстати, что с Невиллом? Это ведь он кричал…
- Вот тридцать три несчастья! – Рон склонился к незадачливому однокурснику. – Знали же мы, что его брать нельзя!
Рыжеволосый волшебник оттащил Невилла от бака и уложил на кучу опавших листьев. Выглядел знаток травологии неважно: вся правая половина лица превратилась в стремительно чернеющий синяк, правая нога была неестественно вывернута.
Гермиона, ахнув, навела на пострадавшего палочку и произнесла несколько заклятий. Невилл со стоном пошевелился и открыл глаза.
- Что это было? – хрипло спросил он. – Атака Пожирателей?
- Нет, - зло отозвался Рон, - всего лишь мусорный бак! Ты в него врезался!
Объяснив однокурснику, что произошло, Гарри сказал:
- Мы не можем отправить тебя одного в наше время, но и возвращаться не хотим…
- Возвращаться - плохая примета, - кивнул Невилл, и его лицо передернулось от боли.
- Поэтому тебе лучше подождать нас здесь. Когда все закончится, мы за тобой вернемся.
- Ни в коем случае! – Невилл попытался встать на ноги, но тут же снова опустился на землю и невольно застонал. – Никто не знает, как все сложится! Вам может не хватить времени на возвращение! Я пойду с вами! Я могу идти!
С немалым трудом он поднялся на ноги и даже, хромая, сделал несколько шагов, но тут же схватился за мусорный бак в поисках опоры.
- Пойдет он с такой ногой! – зло сказал Рон. – Давай-ка я попробую ее залечить, но предупреждаю: действие заклятья продлится недолго!
- А ты умеешь? – знаток травологии смотрел на добровольного помощника с явной опаской.
- Я всем братьям лечил вывихи и растяжения! У меня рука легкая!
Невилл попробовал оторвать руку от мусорного бака, на который опирался, передернулся от боли, схватился за него снова и кивнул:
- Давай, исцеляй!
Рыжеволосый волшебник нахмурился, сосредоточился и взмахнул палочкой. Его однокурсник резко вскрикнул, но через несколько мгновений лицо пострадавшего расслабилось, и, шепча слова благодарности, он сделал несколько вполне уверенных шагов.
- А что случилось со шнурком? – убедившись, что с Невиллом все в порядке, Гарри задумался о другом. – По-моему, он порвался…
- Порвался, - кивнула Гермиона, - но я уже его починила… Конечно, как новенький он не будет, но на пару раз шнурка хватит. Не понимаю, каким чудом я удержала Маховик Времени, но все же это сделала, и, насколько могу судить, он не пострадал…
- Кстати, о времени, - самым светским тоном осведомился Невилл. Несмотря на устрашающего вида синяк на лице, знаток травологии, кажется, пришел в себя. – А мы не опоздаем?
Гарри взглянул на свои магловские часы, выругался сквозь зубы и скомандовал:
- Уже опаздываем. А ну, бегом!
Четверо друзей бросились вперед. Гарри не понимал, как Невилл с больной ногой может не отставать от них, но знаток травологии, закусив губу, держался рядом с однокурсниками.
- Стоп! – вдруг скомандовала Гермиона. – Мы скоро увидим дом Джеймса и Лили. Нужно наложить на нас заклинание Мимикрии…
- А как выглядит этот дом? – спросил Невилл, переводя дух. – Я же его никогда раньше не видел…
- Мы тоже его не видим, – кивнул Рон, - потому что он находится под заклятием. Но у нас есть открытка, подписанная Хранителем Тайны, она поможет. Кстати Гарри, ты ее забыл взять с собой, но не волнуйся, я открытку прихватил…
- Я не забыл, - сквозь зубы ответил Гарри, уже почти поверивший, что не способного заметить дом Поттеров Невилла они оставят снаружи. – Просто на тех, кому Хранитель уже открыл свою тайну, ее заклятия не действуют…
- Спасибо, Рон, - хмыкнул Невилл. Улыбка странно смотрелась на покрытом синяками лице юноши. – Дай мне открытку, пожалуйста!
Рыжеволосый волшебник с тяжким вздохом исполнил просьбу однокурсника.
Поняв, что проблема решена, Гермиона передала Гарри Маховик Времени, попросила друзей взяться за продернутый в него длинный шнурок и снова наложила на себя и своих однокурсников заклятие Мимикрии.
- И, пожалуйста, будьте внимательны! – умоляюще сказала девушка. – Не думаю, что Волдеморт взял с собой Пожирателей, отправляясь к Поттерам, но осторожность не помешает!
- Будем-будем!.. Раз, два, три… Старт! – скомандовал Гарри, и друзья бросились бежать вслед за ним, держась за шнурок.
Остановились они лишь перед домом Поттеров. В его окнах горел свет, и ничего подозрительного вокруг не было. Друзья немного постояли, ожидая, когда Невилл тоже сможет увидеть цель их путешествия. Гарри слышал, как он сопит и кряхтит у него за спиной. Через несколько минут знаток травологии облегченно вздохнул и сказал:
- Все в порядке! Вижу небольшой дом прямо перед нами, а вокруг него – сад!
- Заходим по моему сигналу, - тихо сказал Гарри. – Постарайтесь не хлопать дверью! Стоять тихо, ни во что не вмешиваться!
- Мы в порядке, Гарри, - откликнулся Рон. – Главное – чтобы ты держался!
- Я выдержу, у меня просто нет другого выхода. Раз, два, три… вперед!
Держась за шнурок, четверо друзей один за другим вошли в дом и сразу же услышали негромкий, исполненный отчаяния женский голос:
- Умоляю Вас, милорд, пощадите Гарри! Пощадите! Убейте лучше меня, но сохраните ему жизнь! Я сделаю все, что Вы захотите, только пощадите Гарри!
Увиденное заставило Гарри крепко сжать кулаки. Они оказались в небольшом холле, который казался просторным из-за отсутствия мебели. В дальнем конце помещения, у полуоткрытой двери в коридор, лежало неподвижное тело темноволосого мужчины. Прямо перед Гарри, Роном, Гермионой и Невиллом спиной к ним стоял Волдеморт. Он направлял свою волшебную палочку на распростершуюся ниц перед ним рыжеволосую женщину, которая прижимала к груди уже виденную Гарри во время первого путешествия в прошлое корзину с младенцем.
Насколько мог судить Гарри, Темный Лорд был уже очень мало похож на красавчика Тома Реддла из Омута Памяти Дамблдора. Но все же во внешности Волдеморта оставалось гораздо больше человеческого, чем сейчас.
Однако не облик Темного Лорда заставил юношу крепко стиснуть зубы. При встречах с дементорами Гарри много раз слышал последние слова своей мамы, но даже и представить себе не мог, как будет страшно это УВИДЕТЬ. Лили распростерлась ниц перед убийцей своего мужа, по ее лицу катились слезы, она целовала ботинки Волдеморта и пол у его ног, безостановочно повторяя:
- Пожалуйста, милорд, не убивайте Гарри! Умоляю Вас! Я сделаю все, что Вы захотите, только не убивайте Гарри!
При этом женщина крепко прижимала к груди своего ребенка, пытаясь заслонить его от человека, перед которым пресмыкалась.
Гарри задохнулся от ярости и стыда за то, что он не может защитить мать, которая так унижается ради него. В правую кисть юноши вдруг вцепилась чья-то рука, и голос Рона еле слышно прошептал ему в ухо:
- Стоять! Не вмешивайся! Не смей! Это было шестнадцать лет назад, и ты уже ничего не сможешь изменить! Мы должны понять, как ты его убил!
- Отойди, глупая девчонка! – резко сказал Волдеморт. – Отойди немедленно, я сказал!
Несмотря на обуревавшие его чувства, Гарри вдруг понял, что в голосе того, кого когда-то звали Томом Реддлом, нет ни радости, ни торжества – только усталость и боль.
- Милорд, смилуйтесь, пощадите Гарри, - продолжала умолять Лили. – Убейте лучше меня!
Смотреть на это было невыносимо. Гарри перевел взгляд на дальнюю стену холла – и задохнулся от удивления. Угол обычной магловской прихожей был окутан странным свечением, никогда не виденным юношей прежде. Оно немного походило на северное сияние или на мерцающую красно-зеленую паутину. Юношу так заворожило это удивительное зрелище, что даже голоса матери и Волдеморта стали слышаться ему как-то глухо, словно он оказался очень далеко от них. Чем внимательнее Гарри разглядывал непонятную паутину, тем сложнее и изысканнее она ему казалась. Со временем юноша понял, что она сплетена из обжигающе-красных языков пламени и искрящихся зеленых веревок… нет, не веревок, а живых змей, которые шевелили головами и шипели! Огонь тоже казался живым и переливался, словно горящий костер.
Пораженный странной картиной, Гарри лишь механически отмечал про себя новые мольбы матери и резкие приказы Волдеморта:
- Смилуйтесь над Гарри… ради Вашей матери, милорд…
- Не смей упоминать ее имя…
- Умоляю Вас…
- Отойди немедленно…
- Убейте лучше меня… Я не смогу жить, если Гарри погибнет…
- Отойди… я за себя не отвечаю…
- Убейте лучше меня, милорд…
- Отойди…
- Сначала Вам придется убить меня…
- Отойди…
- Нет, пока я жива, я не покину сына… Убейте лучше меня..
- Что ж, будь по-твоему… Ты сделала свой выбор… АВАДА КЕДАВРА!
Заклинание Смерти вывело Гарри из оцепенения. Словно в кино при замедленной съемке он увидел, как с палочки Темного Лорда срывается ярко-зеленый луч и попадает прямо в голову Лили Поттер. Женщина сразу обмякла и откинулась назад, в предсмертном порыве сильнее прижав к себе корзину с сыном. Теперь Гарри держал за руки не только Рон, но и Гермиона. На какое-то мгновение юноше показалось, что все это ему только снится, но потом спасительная иллюзия разбилась, как зеркало, и тысячи осколков вонзились в душу Гарри.
Волдеморт стоял, опустив голову, и смотрел на мертвую женщину у своих ног.
- Как глупо, - пробормотал он очень тихо. – Как же все глупо…
Тот, кого когда-то звали Томом Реддлом, наклонился над Лили, с трудом вынул из ее рук корзину с младенцем и поставил на пол. Затем Темный Лорд встал на колени перед только что убитой им женщиной и поцеловал ее в губы. Поцелуй длился очень долго. Затем Волдеморт взял Лили на руки, донес ее до того места, где лежал Джеймс, и положил рядом с мужем.
- Стоять… Стоять… - шептали Гарри Рон и Гермиона. – Мы не можем вмешиваться…
Затем тот, кого когда-то звали Томом Реддлом, вернулся к корзинке с младенцем и рассмеялся. Страшный был это смех – мертвый, исполненный отчаяния и безысходности. Так смеялся Кикимер, говоря, как Дамблдор и Сириус доверяли Снейпу.
- Что ж, пора сделать то, ради чего я сюда пришел, - сказал Темный Лорд, отсмеявшись, и навел палочку на спящего в корзине младенца. – Авада Кедавра!
Взрослый Гарри пристально смотрел на зеленый луч, вырвавшийся из палочки злодея, но в ту же секунду внимание юноши отвлек дикий, совершенно нечеловеческий вопль донесшийся откуда-то сбоку:
- Неееее…
Гарри краем глаза заметил, как рядом пролетел сгусток ярко-синего огня и ударил Волдеморта в спину. От удара Темный Лорд пошатнулся, и зеленый луч Заклинания Смерти изменил направление, пройдя далеко в стороне от младенца. Но убийца этого уже не заметил, потому что начал поворачиваться к четверым друзьям, пытаясь понять, откуда был послан удар. На все еще красивом лице Волдеморта было написано изумление. Гарри, не рассуждая, бросил в убийцу Сектусемпру и задумался, как и когда успел вытащить из кармана волшебную палочку. Юноша услышал рядом с собой шорох и понял, что Рон и Гермиона тоже вступили в бой. Три заклинания ударили Темного Лорда в грудь почти одновременно, и он пошатнулся.
Сейчас злодей стоял спиной к так поразившему Гарри красно-зеленому свечению. На мгновение оно усилилось, а потом оттуда вылетела алая стрела и пронзила Волдеморта навылет, словно настоящая. Темный Лорд отчаянно закричал, и в то же самое мгновение из-за искрящейся завесы неспешно выплыло небольшое бледно-зеленое облако. Оно приблизилось к злодею и окутало его голову. Вопль Волдеморта стал совсем уж нечеловеческим. Голова убийцы запылала зеленым огнем, который вскоре охватил и все его тело. Несколько секунд тот, кого когда-то звали Томом Реддлом, напоминал живой факел зеленого огня, а потом на месте горящего человека осталась лишь горстка праха да волшебная палочка.
Вопль, однако, продолжал звучать. Гарри вдруг понял, что доносится он откуда-то сбоку. Не раздумывая, юноша бросил в ту сторону заклинание Фините Инкантанем и увидел Невилла, который стоял на четвереньках и выл:
- Неееет… не позвоооолюууу… Женщину убил, ублюдок, тварь, сволочь… Не даааам…
По покрытому синяками лицу тихого знатока травологии текли слезы. Он неумело и неизобретательно ругался и колотил об пол кулаками, в одном из которых была зажата волшебная палочка.
Гарри подошел к рыдающему однокурснику и от души врезал ему несколько пощечин:
- Прекрати истерику немедленно! Нам надо отсюда быстро уходить, понимаешь?!
Удары пришлись прямо по синякам, и сначала Невилл взвыл еще громче, но уже через пару секунд порывисто всхлипнул и быстро закивал:
- Да-да! Я сейчас…
Оглянувшись, Гарри видел Рона и Гермиону. По лицу девушки текли слезы, но она держала себя в руках. Рыжеволосый волшебник, очень бледный, склонился над кучкой праха, в которой лежала палочка Волдеморта.
- А что делать с палочкой этого гада? – сквозь зубы спросил Рон.
- Уничтожить, - ответил Гарри, не раздумывая. Он навел на нее свою палочку и хотел произнести заклинание Направленного Огня, но Гермиона быстро заговорила:
- Что ты делаешь?! Мы не можем ее трогать! Мы ведь уже знаем, что она уцелела и что Волдеморт вернул ее себе после своего воскрешения!
- Да, ты права, - кивнул Гарри, опуская палочку. – Надо уходить!
- А с … ребенком что делать будем? – растерянно спросил рыжеволосый волшебник. – Нельзя же его здесь бросать…
- У нас нет другого выхода, - резко сказала Гермиона. – Мы не имеем права вмешиваться в судьбу младенца! Если мы сейчас сделаем что-то не так, вся дальнейшая судьба Гарри сложится иначе!
- Да-да, ты права, - кивнул рыжеволосый волшебник. – Странно: этот малыш – тоже ты, Гарри! ЧуднО! Кстати, как ты умудрился ударить Сам-Знаешь-Кого? Мы с Гермионой тебя за руки держали и отпустили, только когда этот ублюдок взвыл…
- Это не я, - покачал головой Гарри. – Мимо меня пролетел сгусток синего огня, а кто его метнул, я не понял. Я даже о заклинании таком никогда раньше не слышал…
- Это Аркан Ветра, - Невилл прекратил выть, но все еще перемежал слова всхлипываниями, - он помрачает сознание жертвы и заставляет ее терять ориентацию в пространстве…
- Это заклинание только мракоборцы используют! – удивилась Гермиона. – Откуда ты его знаешь?!
- В книжке прочел, - знаток травологии продолжал всхлипывать, - и попробовал применить… Оно у меня раньше не получалось, а тут как-то само вылетело…
- В какой книжке? – оторопело спросил Рон.
- Она называется «Путь Невидимого Воина», - объяснил Невилл.
- Как к тебе попал учебник мракоборцев?! – резко спросила девушка.
- От родителей остался, они ведь мракоборцами были…
- С этим мы потом разберемся, - Гарри попытался призвать разошедшихся друзей к порядку. – Кстати, Невилл, что за чары ты наложил на дальний угол холла?
- Какой угол?
Гарри указал рукой в сторону, где совсем недавно мерцало странное свечение.
- Нет, я туда никаких заклинаний не посылал, - покачал головой знаток травологии. – Зачем мне это?
- Ну-ка, посмотрим, что там! – рыжеволосый волшебник решительно двинулся к указанному углу.
- Рон, стоять! Ни с места! Не ходи туда! – Гарри сам не понял, почему так испугался, но приступ паники был страшным.
- Да что с тобой? Ничего там нет! – рыжеволосый волшебник улыбнулся и шагнул прямо туда, где еще совсем недавно сияла красно-зеленая паутина.
Крик ужаса замер у Гарри на губах, когда Рон оказался в дальнем углу, но ничего страшного не случилось. Рыжеволосый волшебник немного потоптался там и с недоуменной улыбкой повернулся к другу:
- Нет здесь ничего! Тебе показалось!
- Что тебе показалось, Гарри? – резко спросила Гермиона.
Юноша постарался объяснить, что привиделось ему в те страшные минуты. Его собеседница нахмурилась, закусила губу и очень серьезно сказала:
- Нам нужно отсюда уходить! Немедленно!
Гарри кивнул, Невилл, кряхтя, поднялся на ноги. Сделав только один шаг, он взвыл от боли, но не упал, а продолжал двигаться. Друзья направились к выходу, как вдруг Гарри резко остановился:
- Папа и мама! Я на них даже не посмотрел! Я взгляну на них, и сразу пойдем, хорошо?!
- Не надо тебе на них смотреть! – тихо, но твердо сказал Рон.
Гермиона встала рядом с рыжеволосым волшебником, преграждая Гарри путь к телам его родителей.
- Тебе не стоит их видеть! – решительно заявила она.
- Что вы понимаете?! Ваши родители живы! А это мои мама и папа! Я хочу их увидеть! – юноша знал, что ведет себя неправильно, но ничего не мог поделать. Он достал палочку и направил ее на друзей: – Пропустите меня!
- Они не понимают, зато я понимаю, - Невилл, хромая, подошел к Рону и Гермионе и встал рядом с ними. - Лучше помни родителей такими, как на фотографиях, - веселыми, счастливыми… Помни их живыми!
Страшная сцена в больнице Святого Мунго всплыла в памяти Гарри, и ему стало очень стыдно. Юноша опустил палочку и тихо сказал:
- Извините меня… Пойдемте!
Друзья вышли из дома – Невилл продолжал тихо подвывать, наступая на больную ногу, - и зашагали к тому месту, где они переместились во времени. В принципе, ничто не мешало им воспользоваться Маховиком прямо здесь, но душевное состояние всех четверых не способствовало продуктивной умственной работе.
Они успели пройти всего несколько шагов, когда Гарри вдруг показалось, что он наткнулся на невидимую стену. Он остановился, пытаясь понять, что произошло, и увидел, что Рон, Гермиона и Невилл тоже не могут идти дальше. Гарри бросился назад, но и там словно выросла стена. Друзья оказались в невидимой клетке, небольшой, но прочной. Они подняли палочки, пытаясь разрушить неожиданное препятствие, когда совсем рядом прозвучал очень знакомый голос:
- Не тратьте силы зря, господа! Это бесполезно! А силы вам еще понадобятся при перемещении во времени! Кстати, Долгопупс, где это вас так угораздило? На банановой кожуре поскользнулись?
- Нет, о мусорный ящик ударился, - ответил Невилл.
- Иного я и не ожидал! – невидимый, но знакомый собеседник хмыкнул. – Умеете вы осложнять себе жизнь!
«Этого не может быть! - пронеслась в голове у Гарри шальная мысль. – Это неправда!» Словно отвечая юноше, Снейп материализовался. Он стоял совсем рядом с друзьями и улыбался своей самой неприятной улыбочкой. Гарри понял, что Снейп тоже прибыл из будущего. Он совсем не изменился с той страшной ночи, когда убил Дамблдора.
(На своем сайте Роулинг пишет, что Снейп не присутствовал в эту страшную ночь в Долине Годрика ПОД МАНТИЕЙ-НЕВИДИМКОЙ. Очевидно, что писательница имеет в виду двадцатилетнего Снейпа – ровесника Джеймса и Лили. По поводу тридцативосьмилетнего бывшего профессора никаких указаний не имеется – прим. авт.)
Гарри заслонил от неожиданно появившегося врага Гермиону и с испугом взглянул на Невилла: сегодняшние происшествия заставили бы потерять себя и гораздо более крутых людей, чем тихий знаток травологии. Однако Долгопупс перестал подвывать от боли, выпрямился, независимо взглянул на Снейпа и тоже заслонил собой Гермиону. А вот она выглядела очень плохо. Девушка испуганно смотрела на Снейпа, закусив руку, чтобы не кричать, а затем резко отвернулась, с трудом сдерживая рыдание. Рон, очень серьезный, с палочкой наготове уже стоял рядом с Гарри и Невиллом, заслоняя Гермиону от врага.
Снейп разглядывал четверых гриффиндорцев с веселым любопытством. Гарри с ужасом сообразил, что таким довольным видел слизеринского декана лишь однажды – 1 сентября 1992 года. В тот день Гарри и Рон, опоздав на Хогвартс-экспресс, прибыли в Хогвартс на летающем автомобиле, и Снейп был абсолютно уверен, что их исключат за такое вопиющее нарушение правил.
- Забавно, не правда ли? – тихо заговорил Снейп. – Министерство Магии охраняет Гарри Поттера! Орден Феникса охраняет Гарри Поттера! Весь волшебный мир трясется от страха за Гарри Поттера! Гибнут люди, чтобы спасти Гарри Поттера! Но самому Поттеру плевать и на свою охрану, и на тех, кто ради него погиб. Ведь правила написаны не для нашей гриффиндорской звезды, не так ли? Захотел Поттер отправиться в прошлое – и отправился, наплевав на все запреты, да еще и друзей за собой потащил Хорошо хоть, девочек догадался не брать… Настоящий герой!
- А Гермиона парень, что ли?! – резко спросил Рон.
- У мисс Грейнджер ума больше, чем у вас троих вместе взятых, - спокойно отозвался Снейп, - поэтому при определенных условиях она может быть приравнена к мужчинам. Однако драться ваша однокурсница не умеет абсолютно, и брать ее с собой в такую опасную переделку – преступление! Но вы же герои, и, стало быть, не обременяете себя лишними мыслями…
- А ты не смей мне указывать, что делать! – Гарри уже принял решение: он втравил друзей в беду, значит, ему их и вытаскивать. – Ты всего-навсего грязный, подлый трус, и не тебе меня учить!
Юноша ожидал, что, услышав обвинение в трусости, бывший профессор, как и в ночь убийства Дамблдора, потеряет над собой контроль, однако случилось прямо противоположное. Снейп от души расхохотался. С ужасом юноша понял, что слизеринец смеется абсолютно искренне.
- А у вас хорошая память, Поттер! В тот момент вам трудно было что-то запомнить, но, вижу, некоторые моменты нашей весьма поучительной беседы вы все-таки уразумели! А указываю я вам по той простой причине, что и вы, и ваши друзья сейчас находитесь в полной моей власти. И злить меня я вам не советую…
- Позвольте осведомиться, сэр, - голос Невилла был холоден как лед, - что вас так развеселило? Вы всегда радуетесь, когда убивают беззащитных женщин?
Бывший профессор сразу посерьезнел и сквозь зубы ответил:
- Вас, Долгопупс, не касается, что и почему меня веселит. Скажу лишь, что Лили и Джеймс были убиты шестнадцать лет назад, и к горю от их потери я уже привык. Вы же представляете собой очень занятное зрелище…
Во время этого разговора Гарри спрятал свою палочку за спину Невилла и использовал разные непроизносимые заклятья, тщетно пытаясь разбить невидимую клетку, в которой запер их Снейп. Но последние слова бывшего профессора были настолько чудовищны, что юноша не выдержал и заорал:
- Не смей произносить имена моих родителей, подлый предатель! Трус, мразь, сволочь!..
Гарри отчаянно искал подходящие оскорбления, но ничего толкового ему в голову не приходило. Снейп коротко рассмеялся и мягко сказал:
- Поттер, похоже, я недооценивал уровень вашего героизма и безмозглости! Вы еще тупее, чем я думал! На будущее имейте в виду: героем быть очень приятно, но есть одна проблема. Видите ли, бесстрашные герои долго не живут. Вы так мечтаете погибнуть в расцвете лет?
- Лучше погибнуть человеком, чем жить гнидой, - юноша отчаянно пытался оскорбить Снейпа, понимая, что его гнев даст им единственный шанс на спасение.
- А это спорный вопрос, - бывший профессор, однако, явно наслаждался беседой. – Вот хоть у него спросите, Поттер! Как по-твоему, паразит, что приятнее – умереть героем или жить гнидой?
- Тебе этого не понять: ты-то гнидой был всегда и разницы не уловишь, - раздался еще один знакомый голос.
Гарри с ужасом увидел, что сзади, как раз за спиной Гермионы, ближе всех к дому Поттеров, стоит Петтигрю, также тридцативосьмилетний. Рон молча встал за спиной девушки, Гарри и Невилл тоже немного сдвинулись со своих мест.
- Вот я и говорю, Поттер: все герои невероятно глупы, - хмыкнул Снейп. – Вы так отчаянно пытались защитить мисс Грейнджер от меня, что не продумали свои действия на случай, если я здесь не один. Желай мы причинить вашей однокурснице какой-то вред, мы бы сделали это без проблем. Подумать только: у вас, Поттер, «П» по ЗОТИ, у Уизли и Долгопупса…
Речь Снейпа прервал страшный грохот, раздавшийся в доме, где только что были убиты Лили и Джеймс. Четверо друзей бросились туда, но с размаху ударились о невидимую прочную стену своей клетки.
- Стоять! – рявкнул бывший профессор. – Не хватало только вам погибнуть под руинами!
- Но там остался младенец! – резко сказал Невилл, продолжая биться в стену. – Мы не позволим вам его убить!
- Даже если бы и позволили, мы бы все равно не сумели это сделать, - вздохнул Снейп с явным сожалением. – Он остался жив и даже дожил до своего совершеннолетия… А о младенце уже позаботились…
Из дома, где что-то продолжало рушиться, выбежал Петтигрю, держа на руках корзину с младенцем.
- Классная речь, зануда, - сказал однорукий толстяк. – Сразу видно преподавателя! Мне понравилось! Можешь еще баллы с Гриффиндора вычесть!
- И вычту! – возмущенно заявил Снейп. – В реальном бою эта компания кретинов уже была бы мертва! А ты, паразит, вышел за все рамки! Ты знаешь, что бывает с теми, кто выходит за рамки?!
- Знаю, - кивнул Петтигрю, - но тебе не скажу, потому что ты еще мале…
- Немедленно положи его… то есть меня! – завопил Гарри, которому было физически больно видеть себя на руках у человека, обрекшего на смерть Лили и Джеймса. – Я запрещаю тебе меня трогать, слышишь?! Если бы не ты, папа и мама были живы!
Однорукий толстяк, ни слова не говоря, положил корзину с младенцем на широкую скамейку, стоящую в небольшом садике у дома Поттеров.
- Я же тебе говорил, - хмыкнул Снейп, - этот мерзкий мальчишка совершенно лишен чувства благодарности! Ты, между прочим, только что ему жизнь спас, а он тебе даже спасибо не сказал!
- Если бы Петтигрю не предал Лили и Джеймса, то не было бы нужды спасать Гарри! – возмутился Рон.
- Я и говорю: ни малейшей благодарности! – бывший профессор явно развлекался.
- Вот только жалеть меня не надо, а? – тон Хвоста не выражал никаких эмоций. – А то я разрыдаюсь от избытка чуйств…
- Кстати, нежалеемый, ты место помнишь точно? Смотри не перепутай, а то хлопот не оберешься!
Однорукий толстяк молча кивнул.
- А откуда Петтигрю знает, где лежала корзинка с Гарри, когда ее нашли? – вдруг спросила Гермиона, по-прежнему избегая смотреть Снейпу в глаза. – Его же здесь не было в ту ночь!
Бывший профессор немного помедлил, а потом хмыкнул:
- Неужели вы думаете, что наш общий друг лишил себя возможности насладиться гибелью людей, которые ему верили?! Разумеется, Петтигрю здесь был, и, конечно же, в виде крысы! Кто еще, по-вашему, мог подобрать волшебную палочку Темного Лорда?! Искать Хвоста я вам не советую: уже известно, что он спасся, поэтому все ваши усилия ни к чему не приведут… Кстати, паразит, ты не понял, что и почему там обрушилось?
- По-моему, перекрытия не выдержали: магию использовали очень сильную, а маглы не ставят в своих жилищах защиту от боевых заклинаний, - хмуро отозвался Петтигрю. – А вообще, мне не до того было. Хочешь проверить – иди!
- Пожалуй, предпочту остаться в неведении: в отличие от некоторых, я к числу храбрых героев не принадлежу! Кстати, ты дорогу провесил, паразит? Или мне опять за тебя переделывать придется?
Однорукий толстяк вздрогнул и сквозь зубы ответил:
- Силы некуда девать – провешивай заново! Мне же лучше…
- Кстати, а зачем вы вообще прибыли в прошлое? – в голосе Невилла звучал искренний интерес.
- Хотел бы я знать, Долгопупс, такое любопытство доказывает, что по голове вас шарахнуло недостаточно, или, наоборот, сия пытливость - свидетельство того, что крыша у вас все-таки съехала? – вкрадчиво осведомился Снейп. – Но, как бы то ни было, из жалости к травмированному отвечу: Темный Лорд погибает не каждый день – и даже не каждый год, - так что понаблюдать за данным процессом интересно с чисто научной точки зрения…
- Нет, ты прирожденный оратор! – фыркнул Петтигрю. – Я просто наслаждаюсь!
- Приятно, что ты оценил мои скромные способности, но, увы, я вынужден прервать свою речь: нам и в самом деле пора! Мисс Грейнджер, обращаюсь к вам как к самому умному человеку в этой компании! Ваша клетка исчезнет через пятнадцать минут. Надеюсь, за этот срок мы успеем вернуться в наше время. Но если что-то пойдет не так и мы здесь задержимся, я очень не советую нас преследовать: отбиться от вас мы сможем при любых обстоятельствах. Пожалуйста, объясните своим приятелям, чем чреваты битвы в период перемещений во времени и что такое временной расщеп! Или вы хотите, чтобы это ходячее недоразумение Долгопупс искал свои конечности по всем историческим эпохам? Ему и так сегодня досталось…
- Сэр, обещаю вам, что ни я, ни мои друзья не станем преследовать ни вас, ни мистера Петтигрю, - голос девушки звучал хрипло, и в сторону собеседника она не смотрела.
- Странная сговорчивость, - задумчиво произнес Снейп. – Хотел бы я понять ее причины: вряд ли вы, мисс Грейнджер, прониклись к нам такой уж симпатией. Жаль, что нам и вправду нужно спешить… Очень прошу вас, мисс, наложить на своих приятелей заклятье Мимикрии: скоро здесь появится ваш разлюбезный Блэк, а за ним – Хагрид. Уже известно, что никаких пришельцев из будущего они не встретили, поэтому ведите себя тихо. И, Поттер, убедительно прошу вас впредь не соваться в чужие дела! Игры кончились! Ни Дамблдор, ни Блэк вам уже не помогут, а, как выяснилось, никакими суперспособностями лично вы не обладаете. И даже магия любви, в которую так истово верит наш романтичный Темный Лорд, тут ни при чем…
- Как раз при чем! – резко сказал Невилл. – Умирая, миссис Поттер пожелала, чтобы ее сын вырос умным, смелым, добрым и удачливым, и ее пожелание сбылось! Если столько людей прибывают из будущего, чтобы спасти одного младенца, значит, из этого малыша вырос очень хороший человек!
- Вы склонны к неумеренной сентиментальности, Долгопупс, - поморщился бывший профессор, - но имейте в виду: опасно верить, что каждый раз ваши жизни спасет чудо! На вашем месте, Поттер, я прекратил бы забавляться с Маховиком Времени! Думаю, вы и сами видите, какими последствиями это чревато… Мисс Грейнджер, напоминаю, что ради вашей же безопасности нужно пользоваться Маховиком как минимум полчаса спустя после того, как мы совершим перемещение во времени. Засим разрешите откланяться, леди и джентльмены!
Снейп насмешливо поклонился, взмахнул палочкой и исчез. Петтигрю молча поклонился и так же быстро исчез. Затем Гермиона в который уже раз за вечер наложила на друзей заклятие Мимикрии. Прежде чем они стали невидимыми, Гарри успел заметить, что девушка выглядит потрясенной и измученной до предела, и только руки Рона, обнимающие ее за плечи, не дают ей упасть. Рыжеволосый волшебник казался более спокойным и даже не утратил любопытства.
- Интересно, как это у них так лихо получается исчезать? - потрясенно спросил он.
- Это заклятье Серого Морока, - объяснил Невилл, заметно ослабевший после ухода Снейпа и Петтигрю. – Я о нем тоже читал в «Пути Невидимого Воина». Оно гораздо эффективнее заклятия Мимикрии…
- Было бы неплохо изучить такие полезные чары, - задумчиво произнес Гарри.- Возьми «Путь Невидимого Воина» с собой в Хогвартс, ладно? Нам все равно ОД воссоздавать, а в прошлом году Снейп успел научить нас большей части заклятий, которые обычно преподают на седьмом курсе. Можно подумать, этот ублюдок знал, что будет преподавать только один год...
- Не глупи, - резко сказал рыжеволосый волшебник. – Даже если Снейп знал, что убьет Дамблдора этим летом, зачем ему учить боевым заклятиям своих врагов? Нет, я думаю, его Дамблдор попросил, а отказать ему этот гад не мог…
- Да, наверное, - кивнул Гарри. – Так ты возьмешь с собой в Хогвартс «Путь Невидимого Воина», Невилл?
- Не знаю, - растерянно ответил знаток травологии, - это, наверное, запрещено…
Рон вдруг громко расхохотался и, всхлипывая от смеха, с трудом произес:
- Ой, не могу!.. Долгопупс, ты только что Сам-Знаешь-Кого пришиб, а теперь беспокоишься, разрешают ли в школу учебники привозить… За вмешательство в прошлое тебе пожизненный Азкабан уже обеспечен, так что не кочевряжься, а нарушь столько правил, сколько успеешь! Хуже уже не будет!
- Да это не я его пришиб, - растерянно сказал знаток травологии, – а совокупная сила всех наших заклятий… Совмещение боевых заклинаний способно дать непредсказуемый эффект…
Невилл умолк на полуслове: откуда-то сверху послышался неясный шум. Еще через несколько мгновений друзья увидели летящий в небе мотоцикл.
- Это Сириус… - прошептал Гарри, мгновенно обессилев.
Мотоцикл пошел на снижение и осторожно приземлился на Ромашковой улице неподалеку от дома Поттеров. Крестный Гарри слез с мотоцикла на землю и быстро зашагал к коттеджу, пройдя совсем близко от невидимой клетки, где стояли четверо друзей.
Глядя на своего двадцатилетнего крестного, юноша только сейчас понял, как изменила Сириуса тюрьма. Повинны в этом были не только физические страдания, хотя после двенадцати лет в Азкабане Сириус выглядел намного старше своего возраста. Двадцатилетний Сириус излучал уверенность в себе и интерес к окружающему миру, а глаза человека, которого знал Гарри, были словно припорошены пеплом и порой напоминали глаза бродячей собаки, ожидающей удара от каждого встречного. Контраст был просто чудовищным. Гарри почувствовал, что друзья схватили его за руки и что-то зашептали на ухо, но он и не собирался вмешиваться, понимая, что ничем не может помочь своему крестному. Какой бы страшной ни оказалась жизнь Сириуса, он ее уже прожил…
Тем временем Блэк резко остановился, увидев стоящую на скамейке корзинку, в которой лежал Гарри. Невнятно вскрикнув, Сириус бросился в дом, но пробыл там недолго, а когда вновь оказался в саду, друзья увидели, что Блэк несет на руках Лили. Осторожно положив женщину на землю рядом со скамейкой, крестный Гарри вновь зашел в дом и вынес оттуда Джеймса. Положив тело друга рядом с Лили, Блэк ударил кулаком в скамейку и совершенно по-собачьи завыл, но продолжалось это недолго.
- Нет, сейчас нельзя, - пробормотал Сириус, - сейчас нужно… - Он, закусив губу, посмотрел в мертвые лица друзей, а потом заговорил очень спокойно: - Джеймс, Лили, клянусь вам: я найду предателя Петтигрю и убью его! Я отомщу за вас, даже если это будет стоить мне жизни! И даже мертвый я все равно найду предателя и убью его!
Голос Сириуса сорвался. Некоторое время крестный Гарри стоял молча, а потом резко обернулся, услышав вдали странный топот. Это Хагрид шел по Ромашковой улице. Увидев Блэка, полувеликан дружелюбно улыбнулся:
- Привет, Сириус! А что…
Увидев тела Лили и Джеймса, Хагрид вскрикнул и спросил:
- Что с ними? Они ранены? Их нужно немедленно доставить в больницу Святого Мунго!
- Они мертвы, Хагрид, - было видно, что крестному Гарри очень трудно произнести эти слова. – Оба…
- Нет, не может быть! – полувеликан склонился над телами Поттеров. Поняв, что друзья и в самом деле погибли, он заплакал навзрыд, завывая громче, чем противоугонная система автомобиля.
- Не надо плакать, Хагрид! – с трудом произнес Сириус. – Сейчас не время! Услышав твои вопли, сюда все соседи сбегутся!
Полувеликан немедленно умолк и дрожащим голосом спросил:
- А ребенок… ребенок жив?!
- Да.
Словно подтверждая эти слова, младенец заплакал, а Блэк заговорил снова:
- Я крестный Гарри и позабочусь о нем. Я отвезу его к себе…
- Нет-нет-нет! – запротестовал Хагрид. – Дамблдор всегда говорил: если, не дай Бог, с Джеймсом и Лили что-нибудь случится, он сам позаботится о Гарри! Я должен отвезти малыша Дамблдору!
- Но мы с Джеймсом и Лили договаривались… - резко заговорил Сириус, но осекся и пробормотал: - Ладно, может, это и к лучшему… Сейчас у меня есть другие дела, а с Дамблдором я позже поговорю. Отвези малыша к нему! Можешь взять мой мотоцикл: так будет быстрее! Я его заговорю на пункт назначения…
Хагрид кивнул, а потом не очень уверенно предложил:
- А, может, и ты к Дамблдору съездишь? Расскажешь ему, что ты здесь увидел…
- Обязательно расскажу, но позже… А сейчас лети!
- А как мне мотоцикл тебе вернуть? Вещь-то могучая!
- Да не понадобится он мне в ближайшее время! Оставь его у…
Тут Гарри услышал совсем рядом непонятный шорох, а потом почувствовал, что на него упало что-то тяжелое.
- Невилл сознание потерял! – прошептал Рон. Гарри едва успел подхватить безжизненное тело друга.
Сириус и Хагрид тоже услышали шум. Блэк прервал фразу и направился к тому месту, где стояли четверо друзей. Ни о чем не думая, Гарри извлек из кармана Маховик Времени, повернул его стороной, на которой было написано «Финиш», и нажал красную кнопку, больше всего боясь, что созданная Снейпом клетка еще не исчезла. Но в ту же секунду мир выскользнул у юноши из-под ног.
Когда они вновь оказались в своем времени, Гарри осторожно положил Долгопупса на землю и произнес: «Фините Инкантатем». Невилл по-прежнему был без сознания. Гарри снял куртку и устроил на ней друга.
Гермиона упала на землю и зарыдала:
- Я так боялась, так боялась…
Рон обнял девушку за плечи, начал целовать ее лицо и зашептал какие-то успокаивающие слова.
- Вы так и не поняли?! – вдруг пронзительно закричала она. – Так и не поняли?! Гарри, в Ордене Феникса действительно есть предатель!
- С чего ты это взяла?! – растерянно спросил рыжеволосый волшебник.
- Гарри, красно-зеленая паутина, которую ты видел в углу холла в доме Поттеров, - это следы магии. Красные следы чаще оставляют гриффиндорцы, а зеленые – слизеринцы, хотя может быть и иначе. Снейп и Петтигрю, прибыв из нашего времени в прошлое, тоже смотрели, как развоплотился Волдеморт…
- Ну и что?! – юноша не мог понять отчаяния Гермионы.
- Скрыть следы магии можно двумя способами, - объяснила девушка сквозь слезы. – Некоторые ставят барьер против всех волшебников, но чем он всеохватнее, тем слабее. Гораздо более эффективна выборочная защита - против тех магов, которые смогут ее заметить. Снейп и Петтигрю ставили барьер от Волдеморта, Джеймса, Лили и меня, поэтому я их присутствия не заметила… А против тебя они не защищались… - Гермиона зарыдала с новой силой.
- Ну и что?! – Гарри все еще не понимал, что случилось. – Может быть, ты не заметила их, потому что они намного сильнее тебя… Извини, пожалуйста, но это возможно.
- Я сейчас все время вижу следы чужой магии, Гарри, а в ту страшную ночь ставки были настолько высоки, что Снейп и Петтигрю не стали бы тратить силы зря. Им было разумнее либо не защищаться от нас вообще, либо ставить барьер против тебя: ведь это ты их главный враг! Но они беспокоились не о тебе, а обо мне! Откуда наши враги могут знать, что я, недоучившаяся студентка, способна замечать чужое волшебство?! Когда Снейп преподавал в Хогвартсе, я этого не умела! А они защищались именно от меня… Я вижу только одно решение: им кто-то об этом сказал. А кто знает о моих способностях?! Только люди из Ордена! (Читайте об этом в конце третьей главы моего фика – прим. авт.)
- Постой! – слова девушки не укладывались у Гарри в голове. – Ты подозреваешь Люпина и Грюма?! Как ты можешь?!
- Не только их. Наверняка Люпин и Грюм рассказали о моих новых способностях нынешнему руководителю Ордена, а также Биллу и Тонкс, которые тоже нас охраняли…
- Ты считаешь, что мой отец или Билл могут стать предателями? – очень спокойно спросил Рон.
- Мы не можем не подозревать кого-то только потому, что он чей-то родственник, - вздохнул Гарри, менее всего желавший нового витка войны между своими лучшими друзьями.
- Я подозреваю не только Люпина, Билла, Тонкс, Грюма и мистера Уизли, но и остальных членов Ордена, - как ни странно, неприятные объяснения помогли Гермионе успокоиться. – Кто-то из них мог случайно услышать или подслушать рапорт наших телохранителей, так что предателем способен оказаться любой…
- Я понимаю, - рыжеволосый волшебник стиснул зубы и как-то разом постарел, - на войне никому нельзя доверять… Гермиона, ты молодец, что рассматриваешь все возможные варианты! Только так можно найти настоящего предателя!
- Ты… правда не сердишься, Рон?! - девушка разрыдалась и бросилась ему на шею. – Честное слово, я не имею ничего против твоих родных, но нужно прорабатывать все версии!.. Я так боялась, что Снейп прочитает мои мысли, он же мастер легилименции! Если бы он узнал, то убил бы нас всех на месте!
Рыжеволосый волшебник целовал Гермиону и шептал ей что-то ласковое. Гарри радовался, что они наконец-то помирились, и наслаждался покоем. Вдруг одно воспоминание заставило юношу вздрогнуть от неожиданности:
- Рон, что ты сказал Невиллу, когда мы стояли в клетке?! Ты говорил, что это он пришиб Волдеморта?!
Рыжеволосый волшебник прекратил целовать девушку и растерянно сказал:
- Ну, вообще-то это Долгопупс первым ударил Сам-Знаешь-Кого, а добил его ты…
- Нет, судя по всему, добил его Снейп, - Гарри вспомнил зеленое облако, испепелившее убийцу его родителей, и содрогнулся. – А первый удар нанес Невилл!
- А разве это не ты-младенец убил Сам-Знаешь-Кого? – поразился Рон.
- Волдеморта убила совокупная сила наших заклятий, но начал битву Долгопупс! Я-малыш вообще в битве не участвовал, а Авада Кедавра Волдеморта прошла мимо, потому что от заклятия Невилла рука Темного Лорда дернулась! Гермиона, помнишь, ты сказала однажды, что пророчество говорит обо мне, так как это я убил Волдеморта, еще будучи младенцем?! Но на самом деле Долгопупс сделал больше, чем я, для убийства этого гада!
- Да что ты такое говоришь, Гарри? – тихий знаток травологии уже пришел в себя и смотрел на однокурсника с недоумением. – Не мог я убить Сам-Знаешь-Кого! Кстати, а что это за пророчество?
- Ты не только Волдеморта убил, но и жизнь мне-младенцу спас! Спасибо тебе большое! Я перед тобой в вечном долгу!..
Гарри принял решение. Дамблдор ничего не говорил о Долгопупсе, но теперь выяснилось, что пророчество имеет отношение и к этому робкому парню. Значит, Невилл имеет право знать правду!
- Видишь ли, много лет назад профессор Трелони сделала настоящее пророчество…
Когда Гарри закончил рассказ, его однокурсник покачал головой:
- Нет, не смогу я убить Сам-Знаешь-Кого! У меня на это просто сил не хватит! Так что, уж извини, придется тебе самому…
- Но жизнь ты мне все-таки спас!
- Это случайно вышло! Кстати, этот толстяк… как его зовут? А, вспомнил! Петтигрю! Он ведь тоже тебе жизнь спас, когда вынес из-под развалин! Ты мог погибнуть, когда перекрытия обрушились!
- Если бы этот гад не предал моих родителей, ему бы не было нужды меня спасать! Так что я ему ничего не должен!
- Помнишь, что говорил Дамблдор? – мягко спросила Гермиона. – Четыре года назад ты спас жизнь Петтигрю, и вот он отдал тебе долг! С другой стороны, теперь Хвост может считать, что ничем больше тебе не обязан, так что доверять ему нельзя…
- Я и не собираюсь, - угрюмо ответил Гарри, - и буду очень счастлив поймать этого подонка и отправить его в Азкабан…
- Думаю, туда было бы неплохо отправить и старину Снейпа! – хмыкнул Рон. – Жаль, Орден запретил убивать этого гада! Интересно, начнет Снейп войну против Сами-Знаете-Кого или нет?
- Думаю, либо уже начал, либо начнет в самое ближайшее время, - со вздохом сказал Долгопупс. – Ни Снейп, ни Петтигрю не выглядели особо расстроенными гибелью своего господина. Наоборот, они казались очень довольными. По-моему, Снейп и Петтигрю отправились в прошлое именно для того, чтобы понять, как можно уничтожить Сами-Знаете-Кого. И если они добили его в прошлом, значит, сделают это и в будущем…
- Думаю, ты прав, Невилл, - кивнула Гермиона. – И то, что Волдеморта можно убить самыми обычными заклятьями, наверняка придаст Снейпу и Петтигрю уверенности в своих силах!.. Проблема в другом: они поняли, что ты, Гарри, никакими сверхспособностями не обладаешь… Впрочем, не думаю, что они расскажут об этом Волдеморту. Снейпу и Петтигрю выгоднее, чтобы Темный Лорд боялся тебя: это отвлечет его внимание от их собственных интриг.
- Ничего, прорвемся! – улыбнулся Рон. – Мы ведь только что Сами-Знаете-Кого уничтожили, и теперь нам ничего не страшно! То есть не мы с Гермионой, конечно, - сразу поправился он, - а вы с Невиллом! Мы только подсобили! Но ничего, прибили вы этого гада один раз – прибьете снова! И Снейп с Петтигрю тоже от расплаты не уйдут!
- Ой, а ведь правда! – ахнула девушка. – Гарри, Невилл, вы понимаете, что сегодня сделали?! Вы Волдеморта уничтожили! Раньше это никому не удавалось – ни Дамблдору, ни любому другому волшебнику… А вы справились…
Слова Гермионы как-то странно отозвались в сознании Гарри. Перед его глазами все поплыло, он только сейчас начал осознавать, что произошло в далеком прошлом…
- Но это же случайность! – запротестовал Невилл.
- И в одиночку мы бы не справились! – поддержал однокурсника Гарри.
- Все в этом мире случайно и все закономерно, - хмыкнула девушка. – Так или иначе, вы двое – пусть и с посторонней помощью - убили самого страшного волшебника нашего времени!.. Кстати, Невилл, ты не мог бы помочь нам еще раз? Видишь ли, нам очень нужно завоевать доверие некоей миссис Бриггс. Хотя она магла, мне кажется, вы легко найдете общий язык, потому что она увлекается садоводством…
- Конечно, помогу! – знаток травологии энергично кивнул. – Только сначала подлечусь немного и через пару дней непременно навещу миссис Бриггс! Пришлите мне ее адрес… - Тяжело вздохнув, знаток травологии с трудом поднялся на ноги: - А сейчас мне, наверное, домой пора, а то бабушка и домовики начнут волноваться…
- Подожди, - окликнул его Гарри. – Как ты собираешься трансгрессировать в таком состоянии?
- Прекрасно себе справлюсь! – сердито ответил Невилл и покачнулся. – Кроме того, никто из вас не знает, где я живу…
- Я знаю! – сказала Гермиона, вставая. – Я видела особняк Долгопупсов в книге «Самые красивые дома и парки викторианской эпохи», так что доставлю тебя в лучшем виде! Гарри прав: тебе нельзя трансгрессировать одному!.. Гарри, Рон, увидимся в «Норе»!
Взяв знатока травологии за руку, девушка исчезла вместе с ним. Гарри и Рон трансгрессировали к дому Уизли и подождали несколько минут в саду. Гермиона появилась очень быстро, усталая, но довольная, и рассказала, что сдала Невилла с рук на руки домовикам, которые пообещали быстро вылечить пострадавшего и скрыть происшедшее от его бабушки. Затем трое друзей тихо вошли в дом Уизли и разошлись по спальням, стараясь не шуметь. Их отсутствия никто не заметил.
Глава 12 Сад ОсьминогаВНИМАНИЕ: 11-ая глава была изменена 6-ого июля!
После путешествия в прошлое Рон и Гермиона, к великой радости Гарри, окончательно помирились, но это была единственная хорошая новость.
Антиквары с разных концов света продолжали присылать юной волшебнице фотографии древних реликвий, но ничего интересного она не нашла. Не удалось девушке ни расшифровать тайну шифра листков из сейфа тети Петуньи, ни узнать что-то новое о Волдеморте, Снейпе или хоркруксах.
Под присмотром Рона и Гермионы Гарри вернул Маховик Времени обратно в тайник миссис Дурсль. Признаться, юноша не жалел об этом: последнее путешествие во времени оказалось слишком страшным. Мистер Левинсон заверил клиента, что тот может забрать содержимое своего сейфа в любую минуту.
Невилл, выздоровевший под чутким присмотром бабушки и домовиков, нанес визит миссис Бриггс, подружился с ней и даже получил в подарок несколько пакетиков с семенами редких растений, но ничего интересного не узнал. Когда юноша прямо спросил миссис Бриггс, не интересуется ли она чудесными новыми лекарствами, которые еще не продают в аптеках, пожилая леди с улыбкой объяснила, что в чудодейственную силу этих препаратов не верит, но иногда пишет их производителям. Создатели подобных целебных средств порой добавляют туда семена и плоды редких растений, а ее как растениевода это очень интересует. Некоторые производители лекарств за дополнительную плату даже высылали миссис Бриггс интересующие ее семена. По словам старой леди, ее подруга миссис Дурсль также собирала для нее подобную информацию.
Услышав рассказ Невилла, Гарри, Рон и Гермиона поняли, что их поиски снова зашли в тупик. Друзьям, конечно, казалось странным, что тетя Петунья хранила необходимые для подруги-маглы сведения в волшебном сейфе, но у каждого человека свое представление о ценности тех или иных вещей…
Невилл передал Гарри книгу «Путь невидимого воина», и юноша начал ее читать. С первых же страниц стало ясно, что этот толстый том – настоящий подарок для всех, кто хочет научиться защищать себя и своих близких. Гарри читал запоем, не прерываясь даже во время еды, и миссис Уизли даже встревожилась, не наложено ли на эту книгу проклятие.
Впрочем, опасения матери Рона и Джинни были абсолютно беспочвенными: на «Путь невидимого воина» никаких проклятий никто не накладывал, просто ничего интереснее Гарри в жизни не читал. Он наслаждался изумительно красивыми заклинаниями Невидимости, с помощью которых человек мог прятать свою магию от самых внимательных наблюдателей и скрывать себя самого не только от магов, но и от магловских детекторов. А Скользящие Чары, позволявшие, не вступая в битву, ослаблять силу боевых заклятий противника! Это было потрясающе! Гарри также нашел описание чар для построения дюжины невидимых клеток различной конструкции и узнал, что слова «провесить дорогу» означают создание двенадцати невидимых Патронусов, которые летят впереди своего хозяина и дают ему возможность смотреть их глазами не только на видимых, но и на скрытых врагов, ожидающих в пути... А какие потрясающие Заклятья Арканов были приведены в книге! Гарри нашел Аркан Ветра, использованный Невиллом в прошлом, и Аркан Огня, с помощью которого Дамблдор связал Пожирателей Смерти во время битвы в Министерстве Магии. Правда, пока ни одно из этих великолепных заклятий не получалось не только у Гарри, но даже у Гермионы, но друзья старательно тренировались.
Девушку в книге особенно заинтересовали сравнительные таблицы взаимодействия различных заклинаний, примененных в одно и то же время, и формулы, позволяющие рассчитать, насколько сильнее становится то или иное заклятье, если его одновременно произносят несколько магов. Юная волшебница не жалела похвал авторам «Пути невидимого воина».
Гарри, Рон и Гермиона только раз прервали изучение чудесной книги. Они все же сумели уговорить мистера Уизли и 30 августа посетили могилу тети Петуньи. Друзья положили цветы к последнему приюту женщины, отдавшей за них жизнь, и поблагодарили ее. Больше ничего для несчастной миссис Дурсль они сделать не могли.
1 сентября миссис Уизли немного нездоровилось, и она впервые не смогла проводить Рона, Джинни, Гарри и Гермиону на вокзал. Попрощавшись с любезной хозяйкой, друзья надели значки «ДОЛОй ЖАМБу!» и трансгрессировали на Кингс-Кросс прямо от «Норы». Несовершеннолетнюю Джинни доставил на вокзал ее брат, так как она по-прежнему старалась не общаться с Гарри.
Едва ступив на платформу 9 3/4, Гермиона надела значок старосты школы и принялась объяснять растерянным первокурсникам, что они должны делать. Староста мальчиков, Блейз Цабини, значок тоже надел, но в остальном не спешил последовать примеру гриффиндорки.
Джинни, увидев Невилла, улыбнулась, подошла к тихому знатоку травологии, заговорила и увела его куда-то в сторону. Гарри было не очень приятно это видеть, но он знал, что девушка поступает правильно.
Так что в Хогвартс-экспресс Гарри и Рон сели вдвоем. Пока они шли по коридору, отыскивая свободное купе, все студенты улыбались Гарри и приветствовали его:
- Привет! Мы рады, что ты решил вернуться в Хогвартс! Теперь Жамба наверняка недолго задержится в школе! Когда первое занятие ОД?
Гарри улыбался и кивал, но говорить о Жамбе и о воссоздании ОД он пока не хотел, так что молча шел мимо. Приятно было видеть, что почти все студенты, за исключением разве что слизеринцев, уже надели значки «ДОЛОй ЖАМБу!». Юноша остановился лишь у купе Полумны Лавгуд, которая, как всегда, путешествовала в одиночестве.
Не обращая внимания на тяжкий вздох Рона, юноша вошел внутрь и поздоровался с когтевранкой. Она тоже надела значок «ДОЛОй ЖАМБу!», а на шее у нее висело ожерелье из нанизанных на проволоку фар мотоциклов. Девушка рассеянно кивнула приятелям и вновь погрузилась в чтение «Придиры», на обложке которого нагло улыбался очень красивый мужчина. Подпись под фотографией гласила: «Наша музыка – самая непостижимая магия в мире!»
Друзья устроились на сиденье напротив Полумны, и в купе воцарилась тишина, прерываемая лишь шелестом страниц. Похоже, когтевранка не слишком-то обрадовалась приходу знакомых. Такое невнимание немного задело Гарри, и, чтобы как-то вовлечь ее в разговор, он спросил:
- А чей это портрет на обложке? Это не Донахан Тремлетт?
- Да, именно он - солист группы «Ведуньи», - рассеянно ответила девушка. – У них новый альбом выходит, и Донахан дал интервью нашему журналу
- Похоже, он очень самоуверенный парень, правда? – Гарри изо всех сил пытался создать видимость нормальной беседы.
- Нет, что ты! – Полумна отложила журнал и взглянула на собеседника с недоумением. – Донахан - очень вежливый и скромный! Разве ты не видишь? Взгляни внимательнее!
Девушка сунула Гарри журнал. Вблизи популярный певец выглядел еще более нагло, чем издалека. Рон издал то ли вздох, то ли стон, сказал:
- Пойду-ка я посмотрю, как там ребята из нашей команды по квиддичу! – и быстро вышел из купе.
- Да, ты права, - промямлил Гарри и вернул журнал собеседнице. Очень довольная, когтевранка вновь погрузилась в чтение. Юноша начал размышлять, почему Полумна хоть раз в жизни не может думать как все, но тут же одернул себя: она ведь смогла верно понять и отношения Рона и Гермионы, и причины поступков тети Петуньи. А что, если…
- Полумна, скажи, пожалуйста… - начал Гарри, не успев понять, зачем он это делает, - что ты думаешь о моих отношениях с Джинни?
Когтевранка отложила журнал и внимательно взглянула на собеседника.
- Ты действительно хочешь это знать? – спокойно спросила она.
И вдруг Гарри понял, что не хочет. Он был знаком с этой странной девушкой ровно два года, но только сейчас впервые осознал, что у нее есть собственное мнение о нем самом и обо всех их друзьях. И мнение это наверняка сильно отличается от общепринятого… Юноша вдруг вспомнил, что когтевранка говорила о странностях Рона сочувственно и уважительно, без малейшего злорадства, но так, словно она взрослая, а он – ребенок… А если Полумна считает, что сам он, Гарри, тоже носит второго себя в кармане мантии?! Ссориться с чудаковатой девушкой, даже если она неправа, ему не хотелось абсолютно: несмотря на все свои странности, в трудных ситуациях когтевранка вела себя вполне разумно, и в будущем году ее помощь будет очень нужна. А если она права… Нет, она не может быть права!
- Извини меня, пожалуйста, - Гарри встал и направился к выходу из купе, - я совсем забыл: у меня есть одно срочное дело…
На миг юноше показалось, что лицо собеседницы как-то странно дернулось, но уже через секунду она улыбалась:
- Конечно, иди! Нет проблем! Дела есть дела…
Гарри вышел из купе и быстро зашагал по коридору, радуясь, что Полумна никогда не была обидчивой.
Юноша пробежал несколько вагонов и опомнился только в самом начале поезда. Коридор здесь был пуст, только у прохода в кабину машиниста стояла незнакомая девушка и смотрела в окно. Услышав шум, она обернулась – на груди у нее был приколот значок «ДОЛОй ЖАМБу!» - и приветливо сказала:
- Здравствуй, Гарри!
- А… откуда вы меня знаете? – лицо говорившей казалось смутно знакомым, и юноша отчаянно пытался вспомнить, где он мог видеть эти твердо сжатые губы, напряженный взгляд и мальчишески коротко подстриженные бесцветные волосы.
- Разве ты меня не узнаешь? Неужели я так изменилась?! Наверное, это потому, что я подстриглась, – незнакомка сильно удивилась и немного покраснела. – Я Ханна Аббот с Пуффендуя!
- Совсем не… изменилась, - пролепетал Гарри, опустив глаза. Он прекрасно помнил пуффендуйскую старосту – жизнерадостную, смешливую девушку с длинными толстыми косами, веселость которой иногда его даже раздражала. На щеках у Ханны были мягкие ямочки, а глаза искрились интересом ко всему вокруг. Стоящая у окна нервная, напряженная девушка, казалось, вообще не способная улыбаться, не имела ничего общего с пуффендуйской старостой. Гарри вдруг вспомнил, что в прошлом году мать Ханны была убита Пожирателями Смерти, и с тех пор он однокурсницу не видел. Юноша содрогнулся от ужаса и жалости.
- Ты совсем не изменилась, - повторил он уже увереннее, - только стрижка твоя меня с толку сбила… Так, значит, ты решила вернуться в школу?
- Да, косы я отрезала еще в Хогвартсе, - рассеянно ответила Ханна, - меня ведь сначала к мадам Помфри отвели… Она все пыталась меня успокоить, говорила, что жизнь продолжается… А как я могла жить, когда моей мамы больше нет? У меня, кроме нее, никого не осталось: всех остальных родственников Пожиратели убили еще во время прошлой войны… Ты знаешь, как моя мама погибла? Она отказалась помогать Пожирателям, и они прислали ей костееду!
- А… кто такие костееды? – тупо спросил Гарри. Больше всего ему сейчас хотелось убежать от Ханны куда-нибудь подальше, но он сдерживал себя. Когда погибли его родители, он был совсем маленьким, а потом боль от их потери стала привычной. Но Ханна помнит маму живой и имеет право поговорить о своем горе…
- Это такие существа… то ли насекомые, то ли животные… я этим как-то не интересовалась… Когда костееды голодные, то они не больше иголки, а сытая костееда может быть в метр длиной…. Они прокалывают кожу человека, вползают внутрь и начинают пожирать на своем пути все: жир, мясо, мышцы, кости, костный мозг, - пуффендуйка говорила задумчиво, глаза ее казались совершенно безумными и больными. – Сначала - примерно час - человек, в которого проникла костееда, испытывает адскую боль. Тогда его еще можно спасти, если отрезать поврежденную конечность. А когда боль проходит, человек превращается в мешок кровавой трухи, и спасение уже невозможно. Но жертва после этого живет еще несколько дней, даже когда костееды проникают в головной мозг: мертвечину эти твари не едят и как-то умудряются поддерживать жизнь в пожираемом ими человеке… Моей маме прислали только одну костееду, и она могла бы спастись, если бы в доме был еще хоть кто-нибудь. Но мы с мамой живем вдвоем, и ее воплей никто не слышал, потому что наш дом стоит в уединенном месте… После нападения костееды мама еще неделю не умирала, но запретила сообщать мне. Она хотела, чтобы я помнила ее здоровой… Я узнала, только когда она уже умерла…
- А… где ты жила потом? – Гарри с тревогой подумал, что в Хогвартс Ханне, наверное, еще рановато возвращаться, и был готов на все, чтобы прервать ее жуткий рассказ. – Я имею в виду – когда уехала от мадам Помфри?
- В больнице Святого Мунго, в отделении душевнобольных… - слегка улыбнулась она и вдруг смутилась: - Нет, ты не думай, целители признали меня абсолютно здоровой! Просто мне не хотелось оттуда уходить… Там хорошо, спокойно… - девушка потерла лоб и заговорила мягче: - Я и вообще собиралась там навсегда остаться, но, когда услышала, что Жамба опять в школу вернулась, то поняла, что не имею права прятаться! Амбридж не место в Хогвартсе! И Вивиан меня поддержала…
- А кто такая Вивиан?
- Вивиан Шоннесси – главный целитель больницы Святого Мунго! – Ханна смотрела на собеседника, словно он спросил, что такое солнце. – Она самый лучший человек в мире и тоже пуффендуйка, как и я! Я знаю, нас считают тупыми, и когда Вивиан пришла работать в больницу Святого Мунго, ее там тоже за идиотку держали! Но она не сдалась, трудилась не покладая рук и в конце концов стала главным целителем! Вивиан тоже нелегко пришлось: у нее жениха убили, но она не предается отчаянию, а спасает других людей! Ты не думай, она никому не жалуется! Просто Вивиан держит фотографию жениха в ящике своего рабочего стола и во время ночных дежурств, когда никого рядом нет, смотрит на этот снимок и разговаривает с ним! Я случайно увидела, когда проходила мимо ее кабинета! Вивиан замечательная, умная и очень красивая! Она занималапсь со мной по школьной программе, учила заклятиям целителей, разговаривала обо всем… Вивиан права: моя мама не хотела бы, чтобы я умерла вместе с ней! Ради мамы я должна прожить долгую жизнь, стать счастливой и удачливой! Я твердо решила: вот окончу Хогвартс и стану целительницей, как Вивиан!
- Это очень хорошо, - промямлил Гарри. Ему казалось, что в таком состоянии Ханна вряд ли сможет осилить даже программу седьмого курса Хогвартса, а уж представить себе целительницей эту нервную девушку, вздрагивающую от малейшего шороха, он просто не мог.
- Привет, Ханна! – за спиной юноши послышались шаги и голоса. – Вот ты где! А мы тебя по всем вагонам ищем! - К девушке направились семикурсники-пуффендуйцы: Эрни Макмиллан, Сьюзен Боунс, Джастин Финч-Флетли…Все они приветливо улыбались.
– Мы так рады, что ты вернулась! – сияя, сказал Эрни. – Знаешь, бешеные огурцы, которые ты выращивала, без тебя совсем озверели, кидались на всех подряд! Но это ничего, мы им объяснили, что ты скоро вернешься, и они притихли, ждали!
- А за твоими летающими жеребятами мы ухаживали все вместе! – радостно подхватила Сьюзен. – Даже график специальный составили! Они такие здоровые вымахали – ты их просто не узнаешь! Но жеребята по тебе тоже скучают…
На миг Гарри показалось, что Ханна расплачется, но она проглотила комок в горле, улыбнулась, став немного похожей на себя прежнюю, и сказала:
- Я тоже очень рада, что вернулась в Хогвартс, ребята!
- Пойдем с нами! – Сьюзен взяла подругу за руку. – Я проводила опыт по выкапыванию мандрагор в разное время суток, и такие интересные результаты получились, хочу их с тобой обсудить…
- Неужели есть какая-то разница?! – Ханна мгновенно сосредоточилась и внимательно посмотрела на однокурсницу. – Рассказывай!
- Да еще какая разница! – хмыкнул Джастин. – Значит, так…
Беседуя, пуффендуйцы прошли мимо Гарри и зашагали по коридору в хвост поезда. Юноша с облегчением вздохнул и стал смотреть в окно. А он ведь знал о беде Ханны, но даже не задумывался, что ей пришлось пережить! Страшно представить, сколько горя принесло волшебному миру возвращение Волдеморта! Хорошо, что у Ханны есть такие замечательные друзья…
- Вот ты где, Гарри! – за спиной вновь раздался знакомый голос. – Я хотела бы с тобой поговорить…
Да, только Пэнси Паркинсон ему и не хватало… Юноша обернулся и вновь поразился внешности слизеринки. Девушка, безусловно, была красива: ее лицо с крупными, правильными чертами казалось вырезанным из камня. Но эта красота немного пугала: очень высокая, широкоплечая и настолько крепко сбитая, что казалось полной, с большими руками и ногами, Пэнси выглядела родственницей великанов. Длинные светлые косы были уложены вокруг головы, а совсем белые брови и ресницы на ярко-розовом лице и вправду казались немного поросячьими. Пэнси больше походила на пуффендуйку, и Гарри в очередной раз задумался, почему ее распределили в Слизерин. Значок «ДОЛОй ЖАМБу!» она, как и большинство ее однокурсников, не надела.
- Гарри, мне очень нужна твоя помощь! – голос девушки звучал твердо, но в глазах прятался страх.
- И что тебе надо? – грубо спросил он, не имея ни малейшего желания расшаркиваться перед пассией Малфоя.
- Чтобы ты поступил по совести, - резкость собеседника не произвела на Пэнси ни малейшего впечатления. – Чтобы ты написал правду!
- Интересно, что ты понимаешь под словом «правда»? – юноша очень надеялся, что его голос звучит достаточно оскорбительно.
- То же, что и ты! – слизеринка также заговорила резко. – Я хочу, чтобы ты описал все, чему был свидетелем на Астрономической Башне в ночь убийства Дамблдора, и засвидетельствовал бы написанное у своего юриста!
- И… зачем тебе это? – Гарри растерялся: он ожидал всего, но не этого.
- Потому что Драко – не убийца! – лицо Пэнси из ярко-розового стало багрово-красным. – Он не убивал ни Дамблдора, ни кого-то другого! И я всего лишь хочу, чтобы ты это подтвердил! Я прошу тебя не лгать, а честно описать то, что ты видел! Я… заплачу тебе за это, если хочешь…
- Спасибо, не надо, - юноша рассердился, - в деньгах я не нуждаюсь! Но зачем тебе нужно мое свидетельство?!
- Драко – романтик, - произнесла девушка еле слышно, - он не понимает, во что ввязался… Если его арестуют, остальные свалят на него все, а он из своего дурацкого благородства не станет обвинять их во лжи! И разбираться толком никто не будет: слишком много людей погибли, и эти преступления требуют возмездия! Спасти Драко сможет только твое свидетельство: ведь все знают, что ты с ним никогда не дружил! Я хочу только прояснить правду! Неужели я требую слишком многого?!
На глазах Пэнси появились слезы, она закусила губу.
- Хорошо, я напишу, - Гарри поспешил успокоить собеседницу, тем более что он не видел в ее просьбе ничего плохого. – Думаю, за две недели я управлюсь. Тебя это устроит?
Слизеринка просияла, кивнула и тихо сказала:
- Если ты и вправду все честно напишешь, я остаток жизни буду перед тобой в неоплатном долгу. А я долги не забываю… Если тебе понадобится моя помощь – обращайся в любое время! Сделаю все, что в моих силах…
- Да не переживай ты так, - юноша даже немного растерялся. - Говорить правду – это обязанность каждого человека, так что ты ничего мне не должна! А ты действительно не веришь, что Волдеморт победит?
- Иногда слово правды стоит дороже всех сокровищ мира, - очень серьезно ответила Пэнси, - и я буду всю жизнь тебе за него благодарна. А вот во что я верю и во что не верю, тебя не касается…
Круто развернувшись, слизеринка пошла по коридору в хвост поезда.
Гарри еще немного поглядел в окно на проплывавшие мимо зеленые поля и отправился искать Рона. Но рыжеволосого волшебника нигде не было, а навстречу юноше шагала Гермиона. Очень серьезное и сосредоточенное выражение на ее лице напомнило Гарри еще одного школьного старосту – Перси Уизли.
- Привет! – рассеянно улыбнулась она. – Я хожу по поезду, слежу за порядком, а Цабини прохлаждается в купе с другими слизеринцами! Абсолютно безответственный человек! А если что-то случится?
- Послушай, на моей памяти старосты никогда не патрулировали Хогвартс-экспресс, – юноша попытался утихомирить разбушевавшуюся однокурсницу, – так что, по-моему, не стоит и начинать!
- Ты просто не понимаешь! – девушка презрительно фыркнула, но, вдруг вспомнив что-то, спросила гораздо более человеческим тоном: - За что ты обидел Полумну?! Она плакала!
- Я?! Обидел Полумну?! – Гарри был потрясен до глубины души. – Да я… никогда…
- Не отпирайся, я все выяснила! Вы с Роном зашли к ней в купе, потом Рон вышел. Я с ним говорила: он ничего плохого ей не сказал! Потом из купе вышел ты, и уже через пару минут она плакала навзрыд! Чем ты ее обидел?!
Юноша отчаянно пытался вспомнить, но ничего толкового ему в голову не приходило.
- Она вообще девушка странная, и за ее истерики я не отвечаю! – резко сказал он.
- И Чжоу Чанг ты ничего плохого не говорил, и Джинни… А они ведь тоже плакали после встреч с тобой!
- Джинни тоже плакала?! – эта новость неприятно поразила.
- Да, в день похорон Дамблдора она рыдала навзрыд и на каникулах часто плакала… Неужели ты ничего не видел?!
- Нет, - Гарри даже растерялся. - Подожди, а Полумна здесь при чем?! С Чжоу и Джинни я встречался, а Полумна – это так просто…
- Так просто… - Гермиона зло фыркнула. – Ты, между прочим, на вечеринку к Слизнерогу с ней ходил!
- Но не думает же она… Я ведь с Джинни!
- Полумна все поняла правильно, - девушка грустно улыбнулась, - но ты же сейчас не с Джинни, верно? И не с Чжоу, и не с Полумной… Ты - сам по себе… И знаешь почему?
- Не знаю и знать не хочу!
- Сейчас узнаешь! – глаза Гермионы горели недобрым огнем. – Потому что ты с удовольствием целуешься с девушками, но не хочешь пускать их к себе в душу!
Эти простые слова вызвали у Гарри такое неистовое бешенство, что он сам удивился.
- А почему я должен пускать кого-то к себе в душу?! – выпалил он. – Это МОЯ душа, и чужим в ней не место!
- Вот поэтому девушки рядом с тобой и не задерживаются! – грустно улыбнулась юная волшебница. – Любовь… - продолжила она слегка смущенно, - это когда открываешь другому человеку свою душу – всю, без остатка… Знаешь, давно, еще на первом-втором курсе, мне казалось, что я смогу пробиться к тебе, но потом я поняла: все бесполезно. У тебя душа словно защищена самой толстой в мире алмазной стеной, и ни пробить ее, ни разрушить я так и не сумела…
- Я даже не думал, что ты… - растерянно прошептал Гарри.
- Я знаю, - снова улыбнулась Гермиона. – Сначала я очень об этом жалела, но потом… все прошло. Не стоит тратить жизнь, пытаясь добиться невозможного. Рону я ведь по-настоящему нужна… А ты, пока не научишься открывать душу другим, не сможешь любить и быть любимым…
Эти слова тоже безумно рассердили Гарри.
- Интересно, зачем мне нужно, – резко сказал он, - ссориться и мириться по десять раз на дню, как вы с Роном?! Мне хватает мороки мирить вас! И сюсюкать, как Флер с Биллом, я тоже не желаю! Знаешь, предпочитаю вести себя нормально, а не выставлять себя идиотом перед всеми! Если ЭТО – любовь, я уж лучше без нее обойдусь, здоровее буду!
- Вот я и говорю, - рассмеялась девушка, - пока не научишься открывать душу, ты не влюбишься! Но перед Полумной все же извинись: нехорошо ее обижать!
- Ладно, извинюсь, - сквозь зубы ответил Гарри, - хоть я ни в чем перед ней не виноват!
Оставив однокурсницу в коридоре, он зашагал к купе, где сидела Полумна. Зайдя внутрь, юноша понял, что она и вправду плакала: глаза девушки распухли от слез. Заплетающимся языком он проговорил слова извинения.
- Да что ты, Гарри! – когтевранка искренне удивилась. – Я совсем не из-за тебя плакала! Просто мне стало очень жалко бундящих шиц: люди их убивают, сами того не замечая! Так вдруг накатило, понимаешь….
Юноша почувствовал бесконечное облегчение: хоть в этом всезнайка-Гермиона ошиблась!
- Скажи, тебе, наверное, грустно ехать на Хогвартс-экспрессе в последний раз? – неожиданно спросила когтевранка.
Гарри вдруг понял, что она права: это его последний год в школе, и больше уже никогда не придется ехать 1 сентября на смешном поезде в Хогвартс… Юноша почувствовал, себя так, словно земля уходит у него из-под ног.
- Да, - ответил он слегка смущенно, - хотя раньше я как-то не думал об этом. Мне казалось, что семь лет – огромный срок, почти бесконечный, словно целая жизнь, а годы пролетели так быстро!
- Да, - кивнула Полумна, время – это удивительная вещь! Вот бундящие шицы, например…
Скрепя сердце, Гарри поддержал разговор, и остаток пути они обсуждали бундящих шиц. Проблемы несуществующих животных казались юноше полным бредом, но он был очень рад, что хотя бы Полумна не зацикливается на дурацких любовях и способна думать о чем-то еще.
Когда Хогвартс-экспресс приехал к месту назначения и студенты вышли на перрон, Гарри услышал пронзительный голос профессора Граббли-Дерг: «Первокурсники, сюда!» Да, без Хагрида, но с Амбридж им придется нелегко…
Гермиона направилась к новой преподавательнице по уходу за магическими существами, чтобы помочь ей собрать малышей; Блейз Цабини в компании слизеринцев быстро прошел к карете.
Гарри увидел наконец Рона, который уже надел значок капитана команды по квиддичу, и других ребят, играющих за Гриффиндор; впрочем, Джинни среди них не было. Заметив прошлогоднего капитана, спортсмены замахали ему, и Гарри направился к ним. Полумна подошла к однокурсникам-когтевранцам, а Джинни вместе с Невиллом прошли мимо, не обратив ни на Гарри, ни на Рона, ни на игроков в квиддич со своего факультета ни малейшего внимания. Гарри, Рон и остальные участники гриффиндорской команды, усевшись в карету, с жаром принялись обсуждать итоги отборочных матчей Чемпионата мира.
За разговорами поездка в экипажах, запряженных фестралами, - ПОСЛЕДНЯЯ такая поездка – закончилась быстро. Гарри вместе с другими студентами зашагал к главным дверям Хогвартса, над которыми парил в воздухе огромный транспарант с надписью: «Приветствуем нового директора – профессора Долорес Джейн Амбридж!» Пивз и все остальные привидения Хогвартса летали вокруг транспаранта и громко квакали.
Студенты вошли в здание и направились в Большой зал. Сердце Гарри заныло, когда он зашел туда и увидел учительский стол: в кресле Дамблдора сидела одетая в свою самую яркую розовую кофточку Амбридж. Она глядела на учеников жабьими глазами и улыбалась жабьей улыбкой.
Гарри начал осматривать преподавательский стол в поисках Дорис Перкисс, но сначала увидел профессора Трелони. Тихая преподавательница прорицаний изменилась до неузнаваемости: вместо бесформенных серых шалей она была одета в ярко-красную мантию с большим вырезом на груди и высокую шляпу того же цвета. Трелони надела еще массивные золотые серьги и такое же колье. Ни наряд, ни украшения совершенно не шли женщине, но на ее губах застыла самодовольная улыбка. Заметив юношу, прорицательница важно кивнула ему. Гарри побыстрее отвернулся и увидел наконец Дорис Перкисс.
После рассказа миссис Уизли он почему-то решил, что новая преподавательница ЗОТИ похожа на итальянку, но теперь понял свою ошибку: Дорис оказалась типичной англичанкой. Русые волосы мисс Перкисс небрежно сколола в пучок на затылке, но несколько прядей уже успели выбиться и упали на плечи. Ее серо-голубые глаза рассеянно смотрели на входящих студентов. Дорис была одета в красивую темно-голубую мантию с золотой вышивкой, но воротник уже помялся и загнулся внутрь. Один из рукавов задрался почти до локтя, но профессор этого не замечала и увлеченно крутила верхнюю пуговицу своей мантии.
Гарри еле слышно застонал: эта мягкая, рассеянная женщина не сумеет научить их никакой боевой магии! Амбридж и Скримджер могут быть довольны: их план сработал…
- Ну почему они все в Когтевране такие малахольные?! – вздохнул Рон.
- Рон, как ты можешь так говорить?! – возмутилась Гермиона.
- По-моему, Макгонагалл тоже так думает, - хмыкнул рыжеволосый волшебник. – Ты только посмотри на нее!
И в самом деле, гриффиндорский декан – ох, как же она постарела за последнее время! - смотрела на Дорис с заметной тревогой. Слизнерог был непривычно серьезен, профессор Стебль не скрывала растерянности, и только профессор Флитвик выглядел как всегда. Лица профессоров Граббли-Дерг, Синистры и Вектор казались абсолютно непроницаемыми. Зато Филч, стоявший за креслом Амбридж, сиял от счастья.
Понемногу студенты проходили в Большой зал и рассаживались за столами своих факультетов. Призраки тоже влетели в помещение. Наконец, сияющий Филч внес табуретку и Распределяющую Шляпу. Спев новую песню, Шляпа начала распределять первокурсников по факультетам.
Признаться, Гарри не слушал Шляпу и не смотрел на малышей, а внимательно разглядывал Дорис Перкисс, пытаясь понять, что она за человек. Впрочем, второе впечатление юноши ничем не отличалось от первого. Рон, судя по его мрачному виду, тоже не находил в новом профессоре ничего хорошего.
- Что ты думаешь об этой Перкисс? – спросил Гарри Гермиону, которая также внимательно разглядывала бывшую сотрудницу «Придиры». (Рассказ Полумны о Дорис читайте в 11-ой главе моего фика – прим. авт.)
- Хорошо сохранилась для своего возраста – ей ведь уже под сорок, - задумчиво ответила девушка. – Вкус у нее есть: мантия простая, но красивая. Профессор Перкисс отнюдь не дура, даже если иногда такой кажется: с ней нужно держать ухо востро. К ЗОТИ не имеет ни малейших способностей, так что ОД воссоздавать просто необходимо…
- Интересно, что с ней случится в конце года, - вздохнул Невилл с жалостью, – если уж Люпин и Грюм такие испытания пережили… А профессор Перкисс ведь совсем беззащитная!
- Что бы ни случилось, жалеть я ее не буду! – хмыкнул Рон. – Сама виновата: не умеешь – не берись!
- Рон, как ты можешь… - возмущенно заговорила Гермиона, но ее перебил очень знакомый кашель, многократно усиленный Волшебным Громкоговорителем. Распределение уже закончилось, и слово взяла директор Амбридж.
- Здравствуйте, дети… - начала она самым сладким своим голосом, но ее прервало громкое кваканье.
Все до одного призраки Хогвартса: хулиган Пивз, аристократичный Почти Безголовый Ник, злобный Красный Барон, добряк Толстый Монах, нелюдимая Серая Дама и даже Плакса Миртл – принялись кружить над головой новой директрисы и квакать. Гарри громко зааплодировал, и большинство студентов последовали его примеру. Шум поднялся невероятный. Колин Криви, сияя от счастья, принялся фотографировать растерянную Амбридж и летающих над ней привидений.
Студенты утихомирились, лишь когда ладони заболели от аплодисментов, но привидения продолжали квакать. Амбридж немного пришла в себя, поманила пальцем Филча и что-то ему прошептала. Завхоз выбежал из зала, но быстро вернулся, неся в руках небольшой пластмассовый ящик с какими-то кнопочками. Привидения немедленно умолкли.
- Дорогие мои, - Амбридж заулыбалась еще слаще, - я рада уведомить вас, что с сегодняшнего дня в Хогвартсе вводятся новые Правила поведения призраков. Мистер Филч уже развесил их в привычных местах проживания наших дорогих привидений, а всякий нарушитель Правил будет немедленно развоплощен… - призраки быстро улетели на самый дальний от директрисы конец зала, а она ласково продолжала, указывая на ящик, который держал Филч: - Десять устройств для экзорцизма были закуплены в Нью-Йорке у всемирно известного специалиста профессора Питера Венкмана, но я уверена, что применять их не придется. А теперь попрошу всех тех, кто не является студентами и преподавателями Хогвартса, покинуть зал!
Филч довольно улыбнулся и открыл крышку прибора для экзорцизма. Все призраки немедленно исчезли. Только Пивз, мерцая от страха, продолжал парить в воздухе, злобно глядя на Амбридж. Завхоз злорадно ухмыльнулся и протянул палец к кнопке – полтергейст тут же исчез из зала, не дожидаясь начала экзорцизма.
- Интересно, а по какому праву здесь находится Филч? – хмыкнула Гермиона. – Он ведь тоже не студент и не профессор!..
- Если так дальше пойдет, Филча назначат самым главным профессором! – со вздохом ответил Рон. – По сравнению с Перкисс он просто гений!
- И, между прочим, экзорцизм привидений можно проводить только с письменного разрешения Министерства Магии! – староста школы разбушевалась не на шутку. - Любое самовольное развоплощение призраков считается преступлением и карается заключением в Азкабан!
- А вот об этом Жамбе лучше не напоминать! – вздохнул Гарри. – Она ведь с министром дружит! Разрешит Скримджер Жамбе экзорцировать всех школьных привидений разом – она так и сделает!..
- Да уж, - вздохнула девушка.
- Ну вот, - сладко улыбнулась Амбридж, - когда первая проблема решена, можно спокойно поговорить! Дорогие дети, как счастлива я видеть вас снова! Только одно омрачает эту радость – нет больше с нами великого Дамблдора, моего друга и наставника… Как часто мы говорили с ним в тот счастливый год, когда я преподавала здесь! Сколько мудрых мыслей я почерпнула из нашего общения! Клянусь вам, друзья, сохранить все хорошее, что создал в школе наш дорогой, бесценный Альбус! И, скажу вам по секрету, - директриса лукаво усмехнулась, - министр магии принял решение увековечить память нашего дорогого друга прямо здесь, в Хогвартсе! Маэстро Дзурабини вот уже несколько месяцев работает над скульптурной группой «Альбус Дамблдор и его друзья»! Совсем скоро – в начале декабря – памятник нашему дорогому другу будет установлен на берегу озера, где так любил сидеть этот незаурядный человек!
Тут в зале снова поднялся шум. Профессор Макгонагалл покраснела и закашлялась, Слизнерог зачихал, закрыв лицо платком, Стебль смотрела на директрису с нескрываемым ужасом, взгляд Граббли-Дерг стал гневным, Синистра и Вектор фыркали, а Флитвик в открытую ухмылялся. Только Трелони оставалась невозмутимой, и Дорис Перкисс продолжала улыбаться, как и прежде. Студенты громко зашушукались.
- О, нет!!!! – простонал Невилл.
- А что такое? – удивился Гарри.
- Дзурабини – самый бездарный скульптор не только в волшебном, но и в магловском мире, - горько вздохнул тихий знаток травологии. – Ничего уродливее его скульптур я в жизни не видел! Представляю себе, какой памятник Дамблдору изваяет этот кретин!
- Да уж! – мрачно кивнула Гермиона.
- Я очень рада, дорогие мои, - продолжила Амбридж все так же приторно, - что вас так порадовала идея увековечения памяти нашего дорогого Альбуса! Уверена, после установки памятника Дамблдор навсегда останется с нами не только в воспоминаниях, но и, так сказать, в зримом облике!
- Ой, не будила бы она лихо, - пропел Рон почти весело. – Говорили уже, что в Хогвартсе бродит призрак Дамблдора! Неужели эта идиотка не боится?!
- А теперь, - к счастью, Жамба не слышала рыжеволосого волшебника, - поговорив о вечном, перейдем к более насущным делам. Во-первых, в график розыгрыша школьного Кубка по квиддичу внесены изменения. Новое расписание игр вы найдете в гостиных своих факультетов! – директриса улыбнулась так сладко, что Гарри стало не по себе, и продолжила: - Во-вторых, любой студент, который привез в Хогвартс товары из магазина близнецов Уизли или из «Зонко», должен не позднее девятнадцати ноль-ноль завтрашнего дня сдать их завхозу Филчу! Учащийся, у которого по истечении указанного срока найдут вышеупомянутые товары, будет до конца нынешнего года лишен права играть в квиддич, а также оштрафован на сто баллов за каждый запрещенный предмет, обнаруженный у него. Кроме того, за незаконное владение одной запрещенной вещью студент должен будет до конца нынешнего учебного года ежедневно убирать без магии одно школьное помещение по выбору нашего завхоза! Если таких товаров окажется больше, соответственно увеличится и число комнат, которые провинившемуся нужно будет убирать без магии!
- Ой, боюсь, не хватит в Хогвартсе помещений для всех нарушителей! – зло хмыкнул Рон.
- Но если провинившийся ученик сообщит преподавателям о других нарушителях, наказание с него будет снято, - Амбридж увлеклась своей речью не на шутку. – Если же о нарушении порядка доложит ни в чем не повинный студент, он заработает для своего факультета пятьсот баллов!
В зале воцарилась гробовая тишина, в которой особенно громко прозвучал голос Невилла:
- Но это же поощрение доносов!
- Долгопупс, из-за вашей безмерной тупости Гриффиндор только что потерял пятьсот баллов! – жестко сказала Амбридж. – Надеюсь, это научит вас уму-разуму! Сообщение о нарушении порядка – это не донос, а поступок, исполненный гражданского мужества!
Невилл всхлипнул и тихо, но твердо сказал:
- Это донос!
- И я тоже считаю, что это донос! – Гарри вскочил с места, хотя и понимал, что поступает глупо. – Можете снять баллы и с меня!
- Это донос! – Гермиона, очень серьезная, встала рядом с другом. Рон тоже вскочил на ноги и энергично кивнул.
- Я также думаю, что это донос! – Энтони Голдстейн поднялся из-за когтевранского стола. – Снимайте баллы с меня тоже!
- Я согласен: это донос! – Эрни Макмиллан встал из-за стола пуффендуйцев.
- Высокородные волшебники не доносят друг на друга, а вы предлагаете нам доносить! – к безмерному изумлению Гарри, Блейз Цабини тоже был уже на ногах.
Все ученики вскочили с мест, в зале поднялся неимоверный крик. Колин Криви с восторгом фотографировал разбушевавшихся студентов. Слизнерог встав с кресла, подошел к Амбридж и что-то зашептал ей на ухо.
- Утихомирьтесь, господа! – заорала директриса в Волшебный Громкоговоритель, выслушав слизеринского декана. – Поскольку начислять баллы можно только за успехи в учебе, то за сообщения о нарушении порядка баллы начисляться не будут! Но бдительные студенты получат благодарность от школы и от меня лично, а особо отличившиеся - и от министра магии. Все ясно?!
Шум смолк далеко не сразу. Гарри понимал, что Жамба соврала: баллы начислялись не только за учебу, но и, например, за успехи в квиддиче. Но это не имело никакого значения: первая попытка директрисы навести в школе свои порядки с треском провалилась. Очень довольные, студенты переглядывались и улыбались.
- А что касается вас, мистер Поттер, - Амбридж снова лучезарно улыбалась, - в прошлом году за подлое нападение на однокурсника вы были лишены права играть в квиддич и приговорены к еженедельным отработкам у Аргуса Филча. По-моему, вы так и не осознали до конца мерзость своего проступка и потому будете отбывать назначенное наказание до конца нынешнего учебного года…
Гарри со вздохом кивнул: ничего другого он не ожидал.
- А теперь позвольте мне представить вам новых преподавателей – так сказать, новых членов нашей дружной семьи, - Жамба улыбнулась еще шире. – С профессором Граббли-Дерг – преподавательницей ухода за магическими существами – многие из вас знакомы: в позапрошлом году она некоторое время уже работала в Хогвартсе. А вот профессора Перкисс, специалиста по ЗОТИ, большинство из вас видят впервые… Приветствуйте новичков! Профессор Граббли-Дерг!
Преподавательница кивнула, и студенты дружно зааплодировали ей. Гарри тоже хлопал: он жалел об увольнении Хагрида, но новый профессор была очень квалифицированным и порядочным человеком.
- Профессор Перкисс!
После слов Жамбы раздалось лишь несколько хлопков. Аплодировала Полумна и, как ни странно, Колин Криви. Дорис, лучезарно улыбнувшись, встала со своего места и заговорила. Голос у нее оказался звонкий и какой-то девчоночий.
*- Ну что? – спросила она и сама же себе ответила: - Да ничего! Если бы еще год назад кто-нибудь сказал мне, что я скоро вернусь в Хогвартс, я бы не поверила! Скажу больше: я бы убила человека, предложившего мне такую несусветную чушь! Но вот я здесь, и я этому рада: ведь случилось то, чего раньше не случалось, а если случалось, то другое! Среди нас нашлись те, кого среди нас не было, но оказалось, что они были! Это и радостно, и грустно, друзья мои! Грустно, потому, что их не было, а радостно, потому что оказалось, что они были!..
Гарри почувствовал, что у него начинают плавиться мозги. Рон, хрюкнув, согнулся пополам от смеха, но Гермиона слушала речь внимательно. Амбридж смотрела на разговорившегося профессора с легкой паникой, Макгонагалл – с недоумением, а Флитвик весело улыбался. Но Перкисс ничего этого не замечала и продолжала вдохновенно вещать:
- Кого же я имею в виду, друзья мои? Я имею в виду вас! – она обвела рукой факультетские столы, показывая, кого именно. – Ведь все вы – настоящие герои! По виду не скажешь, что вы герои, – напротив, вы кажетесь самыми заурядными подростками, - но вы герои, несмотря на это! И что же делает вас героями? Присущая только героям черта характера – ваша невероятная скромность! Вы вовсе не производите впечатление скромных, - напротив, многие решат, что вы наглецы, каких мало, - но ваша наглость есть лишь крайняя степень скромности! И именно ваша скромность поможет вам добиться заветной цели – победить Сами-Знаете-Кого! Я могла бы многое прибавить к сказанному, но прибавить к сказанному нечего! Ура, друзья мои!*
Закончив речь, новый профессор ЗОТИ опустилась в свое кресло. К безмерному изумлению Гарри, весь когтевранский стол, Гермиона, Дин Томас, Сьюзен Боунс, Блейз Цабини, Миллисента Булстроуд, а также Флитвик, Синистра и Вектор громко захлопали. Впрочем, Рон, Симус Финниган и многие пуффендуйцы рыдали от смеха.
- Может, лучше сразу целителей из Святого Мунго вызвать, чтобы они новую профессоршу к себе забрали? – простонал Рон. – А то просто страшно, что дальше будет…
Гарри полностью разделял мнение друга, но Гермиона, заметно повеселевшая, покачала головой:
- Нет, в больницу ее отправлять пока рано. Пусть поучит немного, а там видно будет…
- Позвольте мне от имени всех вас поблагодарить нашу коллегу за яркую речь, - Жамба смотрела на Перкисс с заметным испугом, - и пожелать ей успехов в ее нелегком труде… А теперь давайте есть!
- Ну наконец-то! – с облегчением вздохнул Рон, когда на факультетских столах появились блюда с едой, кувшины с тыквенным соком, тарелки, бокалы, ложки и вилки. – Я уж думал, они до утра болтать будут!
Гарри положил себе на тарелку жареную куриную ножку и картофель-фри, когда вновь заговорила Амбридж:
- А теперь давайте есть, друзья мои!
Гарри недоуменно взглянул на преподавательский стол – и окаменел от удивления. Перед всеми профессорами уже появились блюда, кувшины, тарелки, бокалы, ложки и вилки – перед всеми, кроме Амбридж и Перкисс. Амбридж, поняв, что ее приказы не приносят никаких результатов, попросила Филча взять для нее тарелку с другого конца стола и положить туда еду. Завхоз так и сделал, но, когда он передавал тарелку новой директрисе, вся еда взлетела ввысь и, обрызгав Амбридж жиром, вернулась на прежнее место. Флитвик попробовал помочь Дорис Перкисс, но результат его усилий оказался столь же неутешительным.
- Где домовики?!!! – Жамба взревела так, что даже Гарри стало немного не по себе. – Где эти чучела?!! Что они себе позволяют?!!! А ну сюда!!!
В воздухе раздался хлопок – и перед профессорским столом появилась дряхлая, сгорбленная домашняя эльфка. С одной стороны старушку поддерживал под руку Добби, с другой – еще один домовик, которого Гарри прежде не видел. За ними в Большом зале появилась еще дюжина эльфов.
- Объясните мне, любезные мои, - Амбридж старалась говорить приветливым тоном, но ее глаза налились бешенством, словно у любимого бульдога тети Мардж, - почему директор Хогвартса не может спокойно поесть?
- Потому что так решил Совет Эльфов Хогвартса! – прошамкала старушка, низко поклонившись. – Ни госпожа Амбридж, ни госпожа Перкисс не будут есть в школе, пока здесь остается хоть один домовик! Они могут здесь жить, и мы даже станем стирать для них и убирать их комнаты, но ни одна из этих леди не получит в школе ни крошки хлеба!
- Эхххм… - новая директриса от потрясения потеряла дар речи.
- Как интересно! – глаза Дорис Перкисс лучились искренним любопытством. - Можем ли мы узнать причины такого решения?
- Конечно! – эльфка снова склонилась в низком поклоне. – Мы слышим, что госпожа Амбридж говорит сейчас, но память у нас хорошая! Мы никогда не забудем, как госпожа Амбридж оскорбляла господина директора Дамблдора и выгнала его из Хогвартса!.. И мы помним, чем виновата перед школой и перед господином директором госпожа Перкисс! Этим дамам не место в Хогвартсе!
- Да как вы… Да я вас…. – дар речи к Жамбе уже вернулся, и слушать ее хрипы было просто страшно. – Пороть! Розгами! В цепи, в кандалы! На хлеб и воду!!! Гиппогрифам скормлю!
- Это право госпожи Амбридж, - снова поклонилась старушка. – Но если госпожа Амбридж решит наказать слишком многих из нас, мы не сможем кормить и обслуживать всех учеников и профессоров. Госпожа ведь не захочет, чтобы студенты Хогвартса ходили голодными и в грязной одежде?!
Все остальные домовики дружно закивали. Колин Криви с выражением неземного восторга на лице фотографировал всех участников перепалки.
- Да я вас… Да я вас выгоню и найму других, более сговорчивых!!!
- Это ваше право, госпожа! – еще один поклон. – Когда прикажете нам покинуть школу?
- Мы готовы, мы готовы! – загомонили другие эльфы. – Когда нам уходить?
- Я приму окончательное решение завтра утром, - ответила Жамба, заметно побледнев.
- А завтрак для студентов и профессоров нам готовить? – ехидно осведомился Добби.
- Да, - новая директриса словно выплюнула это короткое слово. – Да, готовьте!
- Желаем всем приятного вечера! Разрешите откланяться! – эльфка опять поклонилась и исчезла из Большого зала. За ней последовали и остальные домовики.
Жамба глядела в пространство остановившимися глазами, жадно глотая воздух. Филч налил в бокал сока и попытался напоить начальницу, но, как и следовало ожидать, напиток взлетел прочь из стакана и вернулся обратно в кувшин, обрызгав и Амбридж, и завхоза.
- Нет, это просто возмутительно! – глаза Дорис Перкисс метали молнии. – Вопиющее неуважение! Прямое нарушение закона! Госпожа директор, мне кажется, о подобных правонарушениях следует сообщать прямиком в Визенгамот! Думаю, письмо нужно написать и отправить немедленно!
Филч энергично кивнул, Амбридж непонимающе посмотрела на нового профессора ЗОТИ:
- Письмо?.. – слабым голосом спросила она.
- Да-да, госпожа директор! – завхоз склонился к ней и помог подняться. - Нужно написать немедленно! Пусть Визенгамот придумает для этих уродцев примерное наказание!
Растерянно качая головой, Жамба поднялась со своего места и, опираясь на руку Филча, направилась к выходу. Дорис поспешила за ними, повторяя на ходу:
- Именно письмо! Вопиющее нарушение порядка! Написать немедленно!
Когда все трое покинули зал, профессор Макгонагалл сказала:
- К сожалению, госпожа директор, новый профессор ЗОТИ и завхоз вынуждены оставить нас, ибо их ждут неотложные дела. У нас никаких дел нет, так что мы вполне можем продолжать праздновать начало нового учебного года! Ешьте!
- Уррра! – закричали студенты и набросились на еду.
- Ну, домовики – молодцы! – заявил Рон с набитым ртом. – Вот уж от кого не ожидал… Такую козью морду натянули Жамбе! Гермиона, как называлась твоя организация в защиту эльфов?
- ОНО «ДУРДом» - Объединенная Некоммерческая Организация «Долой Унизительное Рабство ДОМовиков», - объяснила девушка, слегка смутившись. (Перевод мой – прим. авт.)
- Можешь снова начать за нее агитировать: думаю, теперь туда захочет вступить много народу! – хмыкнул рыжеволосый волшебник. – Я и сам не прочь!
- Да и я тоже, - Гарри вспомнил разговор с Добби на фамильном кладбище Блэков. (Читайте об этом в начале 11-ой главы моего фика – прим. авт.) Так вот что задумали домовики! ЗдОрово! Но если Амбридж, Филч и Перкисс и впрямь пожалуются в Визенгамот, что станется с несчастными эльфами?!
Юноша задал этот вопрос Гермионе, но она весело рассмеялась:
- Если она действительно отправит жалобу в Визенгамот, это будет просто прекрасно! Сейчас идет война с Волдемортом, и никто не станет беспокоиться об усмирении домовиков! Впрочем, когда Жамба немного опомнится, она и сама поймет, что жаловаться ей нельзя! Сам подумай: новая директриса заняла свой пост в такое трудное время и в первый же рабочий день не нашла управу на тишайших эльфов! Да над Жамбой будет хохотать все Министерство Магии! Это позор до конца ее дней!
- Над Жамбой все будут хохотать, даже если она и не пожалуется, - довольно отозвался Колин Криви, сияя счастьем. – Когда читатели увидят мои фотографии, с ними сделается истерика от смеха!
- А вот пленку со снимками ты спрячь! – резко сказала Гермиона. – Жамба видела, как ты фотографировал, и она наверняка захочет отобрать у тебя пленку!
- Я могу посоветовать, где можно спрятать вещь так, чтобы ее никто не нашел, - промурлыкала Плакса Миртл, выплывая из-под стола. Оглянувшись, Гарри увидел, что все привидения вернулись в Большой зал. Пивз летал под потолком и громко квакал, а остальные призраки бурно обсуждали что-то со студентами своих факультетов.
- Спасибо, не надо, я ее сегодня же отправлю… - Колин глядел на Миртл в легкой ошалелости.
– Не стесняйся! – Сегодня Плакса была настроена как никогда дружелюбно. - Эта мерзкая Жамба назвала меня свинюшкой в очках, представляешь?! Такого оскорбления мне не наносила даже Оливия Хорнби! Свинюшка в очках! Я готова на все, чтобы насолить Жамбе! Я уверена, что ни один нормальный человек не станет так оскорблять другого! Вот ты, Гермиона, называла кого-нибудь свинюшкой?
- Я… - девушка смутилась.
Гарри помнил, что когда-то Гермиона так называла Пэнси Паркинсон, и быстро сменил тему:
- Но если Жамба будет заковывать домовиков в кандалы и пороть – это ведь тоже нехорошо!
- Пусть попробует, - хмыкнул Почти Безголовый Ник, выглядевший очень довольным. – Эльфы принадлежат не директору, а школе. А Хогвартс Жамбу не принял! Она ведь так и не смогла войти в кабинет Дамблдора и теперь собирается устроить там музей… Поэтому домовики не считают Амбридж законным директором, подчиняться ей не обязаны и не позволят себя мучить. Погоняется она за ними пару дней по Хогвартсу, а потом бросит это бесполезное занятие!
- Вот, - зарыдала Плакса Миртл, - я стараюсь помочь, а на меня никто внимания не обращает! Все игнорируют бедную Миртл, а ведь меня Жамба свинюшкой обозвала!
- Не горюй, Миртл, - Почти Безголовый Ник ободряюще улыбнулся рыдающему привидению, - мы тебя в обиду не дадим! Мы уже организовали график дежурств по пуганию Жамбы! Этой ночью ее Кровавый Барон пугать будет, следующей – я… Жамба очень пожалеет, что обидела тебя!
- Спасибо! – Миртл просияла, взлетела к потолку, где летал и квакал Пивз, и тоже заквакала.
- А… приборов для экзорцизма вы не боитесь? – осторожно спросил Рон.
- Не станет же Жамба держать такой прибор у себя в кровати! – фыркнул Ник, – он тяжелый и громоздкий! А пока Жамба до него добежит, мы успеем покинуть помещение…
- Но вы все-таки берегите себя!.. Кстати, Ник, - вспомнил Гарри странную фразу домовиков, - ты не знаешь, чем Дорис Перкисс обидела школу и Дамблдора?
Призрак замерцал и закусил губу:
- Знаю, - ответил он, - но сказать не могу. Нам призрак Дамблдора запретил!
- Я так и знал, что он существует! – возликовал Рон.
- Все намного сложнее, - вздохнул Ник. – Мы, привидения, чувствуем друг друга, но ни один из нас не замечает присутствия в школе призрака Дамблдора. Он то появляется, то исчезает… В общем, лично я не верю в его существование!
- Не веришь, но запреты его выполняешь?! – хмыкнул Гарри.
- Мы все очень уважаем Дамблдора, - вздохнул Ник, - и слушаемся его. Вдруг я не прав, и он все же остался среди нас?! А если ты хочешь узнать что-нибудь о мисс Перкисс – спроси у Люпина, они давно знакомы…
- С Люпином?! – такая мысль никогда не приходила Гарри в голову.
- Да, мисс Перкисс ведь училась всего курсом младше. Люпин многое может рассказать о ней, если захочет, а если не захочет – мне тем более нельзя…
- Я помню, Люпин говорил о ней (читайте об этом в 8-ой главе моего фика – прим. авт.), - вздохнула Гермиона, - но он считает, что сама Дорис ни в чем не виновата!
- Люпин очень добр, - пожал плечами Ник.
- Сегодня же пошлю Ремусу сову! – решил Гарри. – Кстати, Колин, ты, кажется, тоже хотел отправить пленку?
- Хотел, но не совой…
Шестикурсник взмахнул палочкой – и коробочка с пленкой превратилась в огромного шмеля, который, жужжа, вылетел в одно из окон Большого зала.
- ЗдОрово! – восхитился Рон. - А адресат сумеет пленку обратно расколдовать?
- Конечно! Ведь это он меня и научил!
- А кто он? – глаза рыжеволосого волшебника горели любопытством.
- Не скажу, - Колин хмыкнул, - в свое время сам узнаешь…
Тем временем праздничный ужин подошел к концу. Счастливые студенты потянулись к выходу. Гермиона принялась руководить старостами, собиравшими первокурсников, а Гарри поспешил в совятню. Там он быстро написал короткое письмо Люпину и, привязав послание к лапе Букли, отпустил сову в ночное небо.
Вернувшись в гриффиндорскую гостиную, юноша сразу понял: что-то случилось.
- Это… это… произвол! – Рон, очень бледный, потрясал кулаками. – Нужно жаловаться!
- Кому?! - Джинни тоже выглядела расстроенной. – Скримджеру?! Это бесполезно!
- Да что случилось-то? – спросил Гарри.
- Ты посмотри расписание игр в Кубке школы по квиддичу! – рыжеволосый волшебник выругался.
Гарри посмотрел – и понял, чему так радовалась Жамба. Раньше игры с участием разных факультетов чередовались: сначала, скажем, Гриффиндор играл с Когтевраном, потом – Пуффендуй со Слизерином, затем – Гриффиндор со Слизерином, Пуффендуй с Когтевраном и т. д. А в новом расписании первые три игры проводил Гриффиндор, да и времени между ними было совсем немного, гораздо меньше, чем обычно.
- Ты понимаешь, что это значит?! – голос Рона срывался. – Во-первых, наши игроки не успеют как следует отдохнуть, а во-вторых, зная все наши результаты, другие команды получат возможность проводить договорные матчи с заранее обговоренным счетом!.. При желании можно будет отправить Гриффиндор на четвертое место, даже если мы победим во всех трех матчах!
- Если выиграем всё – это гарантированное первое место, - печально ответил Дин Томас. – Но если хоть один матч проиграем, итоговый результат будет зависеть от того, с каким счетом сыграют остальные команды между собой, и тогда действительно появляется возможность для сговора…
- Неужели кто-то унизится до такой подлости? – растерянно спросил Невилл.
- Еще как унизятся! – хмыкнул рыжеволосый волшебник. – Слизеринцы спят и видят, как завоевать Кубок школы!
- Одного желания слизеринцев здесь недостаточно, - Гермиона была очень серьезна, - другие факультеты тоже должны согласиться на нечестную игру. А я не верю, что когтевранцы и пуффендуйцы на это пойдут! И я точно знаю: какие бы еще каверзы Амбридж ни придумала, наша команда будет сражаться честно и с полной самоотдачей!
- Вот именно! – хором сказали Гарри и Невилл.
Все остальные гриффиндорцы захлопали. Рон покраснел и тихо сказал:
- Спасибо вам, ребята! Только шансов на победу у нас все равно мало!
- С таким капитаном у нас самые лучшие шансы на победу! Надо только загонщика хорошего найти – и все в порядке будет! - Пикс, Кут, Демельза Роббинс, Дин Томас и Джинни подошли к своему капитану и встали рядом. Рыжеволосый волшебник смущенно улыбнулся и тихо сказал:
- С такой командой нам ничего не страшно! Я в этом уверен!
- А теперь давайте спасть! – резко сказала Гермиона. – Квиддич – это, конечно, важно, но учиться тоже надо!
К изумлению Гарри, все немедленно отправились в свои спальни. Никому даже в голову не пришло поспорить со старостой школы…
- Кстати, мисс Грейнджер, вы оказались абсолютно правы! – промурлыкал Почти Безголовый Ник на следующее утро за завтраком. – Серая Дама очень любит ночные прогулки, и она категорически заявляет, что ни Жамба, ни Филч, ни Перкисс никаких сов вчера ночью не отправляли! А сегодня утром новая директриса вместе с профессором ЗОТИ отправились на завтрак в Хогсмид. Во всяком случае, Жамбе прогулка явно будет полезна для снижения лишнего веса!
- Да уж! – хмыкнул Рон.
- Кстати, вы не знаете, кому могла прийти в голову отвратительная мысль трансфигурировать все приборы для экзорцизма? – самым светским тоном осведомился гриффиндорский призрак, глядя на Гарри и Гермиону. – Это просто ужас! И самое жуткое, что все приборы находились в разных местах! Один из них держал при себе Филч, другой утащила к себе в спальню Жамба, шесть располагались в местах нашего привычного обитания, прямо под новыми Правилами поведения привидений Хогвартса, еще два – в кабинете завхоза… А сегодня утром обнаружилось, что все приборы превратились в жаб из розового мрамора! И как ни пыталась новая директриса расколдовать их обратно, у нее ничего не вышло! Так что теперь придется ей новые приборы в Нью-Йорке заказывать, а это, между прочим, больших денег стоит…
- ЗдОрово! – восхитился Гарри, только сейчас поняв, почему с самого утра все младшекурсники так странно на него смотрят. – Но это не я!
- И не я! – кивнула Гермиона.
Ник тонко улыбнулся:
- Разумеется, это не вы! Так мы всем и скажем: это не Гарри и не Гермиона! Но, если встретите омерзительного типа, заколдовавшего важные и дорогие приборы, передайие ему нашу леденящую призрачную благодарность!
Гарри попытался убедить гриффиндорского призрака в своей полной непричастности к ночным событиям, но Ник ему явно не верил. Признавая поражение, юноша пожал плечами и посмотрел в окно. Интересно, когда появятся совы с утренней корреспонденцией? Вдруг Люпин уже написал ответ?..
Наконец послышался знакомый шелест крыльев, и к друзьям подлетели сразу три птицы: одна крылатая вестница опустилась на стол перед Гарри, другая – перед Гермионой, а третья – перед Роном. Отвязав полученное послание, юноша взглянул на конверт и разочарованно вздохнул, прочитав имя Кэти Белл. Накормив птицу, Гарри вскрыл письмо и начал читать:
Здравствуй, Гарри!
Моя племянница учится в Пуффендуе, и она написала мне, что ты не сможешь играть в квиддич в этом году. Что я могу сказать?! Жизнь – штука полосатая, в ней есть и белые, и черные, и розовые полосы, и все их надо пережить. Держись!
Передавай Рону и остальным ребятам из команды мои наилучшие пожелания! Я верю: вы справитесь!
А меня приняли в команду «Холихэдские гарпии», представляешь?! Пока я еще запасная, но Гвеног Джонс, наш капитан, говорит, что, если я хорошо себя проявлю на тренировках, меня будут задействовать в играх! Я очень стараюсь. Оливер Вуд ведь уже играет в основном составе «Пэддлмор Юнайтед», так что мне есть на кого равняться!
Ни Энджи, ни Алисия профессиональными спортсменками не стали, но мы по-прежнему переписываемся. Анджелина поступила в банк «Золото гномов», а Алисия занялась изучением волшебных растений и уехала в Перу. Не знаю, смогут ли они выбраться на первый матч гриффиндорской команды в этом году, но я приеду ОБЯЗАТЕЛЬНО и буду болеть за вас!
Ну вот и все. Удачи!
P.S. Гарри, перед началом первой игры Гриффиндора мне очень нужно с тобой поговорить. У меня такое чувство, что ко мне возвращается память о том дне, когда я чуть не погибла из-за прОклятого ожерелья, однако все оказалось очень странно. Я знаю: все думают, что ожерелье мне передала мадам Розмерта, находившаяся под заклятием Империус, но мне вспоминается совсем другое! Это нелепо, понимаешь?! Я бы посмеялась, если бы все не было так серьезно!
Ну ладно, расскажу при встрече. Выслушай меня, пожалуйста! И не говори, что я сошла с ума, хотя возможно, так оно и есть… Еще увидимся!
Кэти
Гарри грустно подумал, что на Кэти, видимо, плохо сказалась долгая болезнь и пребывание в больнице Святого Мунго. Раньше гриффиндорская загонщица была решительной и смелой, а тут какие-то нелепые страхи и сомнения… Но, так или иначе, хорошо, что память к ней возвращается, и поговорить с Кэти нужно обязательно!
От размышлений юношу отвлек голос Гермионы:
- Гарри, мне написала Флер… Она уже вернулась из свадебного путешествия и начала работать. Флер ушла из банка «Гринготтс»: ее пригласили в PR-отдел Министерства Магии. Теперь она будет выступать по волшебному радио и печатать в газетах статьи, рекламирующие новую политику Министерства и Скримджера… Я просила Флер сообщать мне обо всем странном, что она увидит или услышит в Министерстве, и вот она прислала мне открытку, где изображен букет цветов: это означает, что новости очень важные! Прочти, пожалуйста!
Гарри взял яркую надушенную открытку и стал читать:
Здравствуй, дорогая Гермиона!
Как поживаешь? Надеюсь, у тебя все хорошо.
Я начала работать в PR-отделе британского Министерства Магии. Всегда мечтала заниматься рекламой! Мои новые коллеги очень вежливы и дружелюбны и охотно посвящают меня в тонкости работы. Мне все здесь нравится!
Из случайного разговора я узнала, что сотрудники, отработавшие в Министерстве свыше тридцати лет, имеют право на получение ордена Мерлина третьей степени. Представь себе мое удивление: милый бо-пэр (так некоторые француженки называют своих свекров; в переводе это значит приблизительно «милый батюшка» - прим. авт.) служит почти тридцать пять лет, но награду пока не получил! Я обратилась к милому бо-пэру, но – ты только представь себе! – он не хочет хлопотать о награде! И Билл не хочет, и Фред с Жоржем…
Но закон есть закон, и его надо соблюдать! Я сама отправилась в наградной отдел, чтобы выяснить, почему у милого бо-пэра все еще нет ордена. Там такие приятные люди работают, просто удивительно! Они очень любезны!
Прежде чем начать хлопотать, я решила выяснить, включают ли милого бо-пэра в наградные списки, но вычеркивают на более поздних стадиях прохождения документов или его имя никогда не упоминалось среди сотрудников Министерства, представляемых к ордену. Я отправилась в Архив Министерства, где мне любезно выдали списки всех награжденных за последние пять лет. И там я нашла ТАКОЕ, что от удивления даже просмотрела все документы о награждениях за последние два десятилетия! У нас, во Франции, конечно, всякое бывает, но ботинкам ордена не вручают! Все странности я выписала на отдельный лист и хочу показать их вам!
Давайте встретимся в ближайшую субботу и обсудим нашу проблему!
Мои наилучшие пожелания и тысяча поцелуев и тебе, и Рону, и Гарри. Жду вас всех троих в субботу в десять утра в Визжащей Хижине.
Пока!
Вместо подписи была непонятная закорючка.
Гарри чуть не схватился за голову. Ордена Мерлина, ботинки… Чушь какая-то!
- К сожалению, мы не сможем встретиться с Флер, - сказал он, с трудом скрывая радость. – В эту субботу посещение Хогсмида не запланировано!
- Разве ты не знаешь? – удивилась Гермиона. – Семикурсники имеют право посещать в Хогсмид в любые дни, свободные от занятий! В прошлом году все визиты в Хогсмид отменили, но профессор Граббли-Дерг сказала мне, что теперь их снова разрешили!
- Но я все равно не могу пойти на встречу с Флер, потому что в это время должен отбывать наказание у Филча, - никогда еще мысль об отработке у завхоза не доставляла юноше такой радости.
- Придется воспользоваться оборотным зельем и попросить Невилла заменить тебя, - вздохнула девушка. – Флер помогает нам по собственной инициативе, и обижать ее нельзя. А если тебя не будет, она наверняка расстроится…
- Да плевать ей, кто на встречу придет! – возмутился Гарри. – А как по-твоему, Рон?
- А?! Что?! Да, конечно, я не трансфигурировал приборы для экзорцизма, - рассеянно отозвался рыжеволосый волшебник, глядя невидящими глазами прямо перед собой. В руке он сжимал только что полученное письмо.
- Да что с тобой, Рон?! – юноша не на шутку испугался. – Что говорится в письме, которое ты получил?!
Рыжеволосый волшебник багрово покраснел, быстро спрятал только что полученный лист бумаги в карман мантии и пробормотал:
- Какое письмо?! Ах, это… это моя тайна! Могут же у меня быть тайны в личной жизни?!
Гарри с испугом взглянул на Гермиону, ожидая вспышки раздражения с ее стороны. Девушка крайне неприязненно относилась к тому, что в личной жизни Рон может иметь какие-то тайны от нее. Однако, как ни странно, юная волшебница мило улыбнулась и сказала:
- Разумеется, можешь! Твоя личная жизнь – это твое дело!
Рыжеволосый волшебник с изумлением взглянул на девушку, но промолчал.
- Значит, договорились! – радостно кивнула Гермиона. - В эту субботу с утра идем на встречу с Флер! Гарри, у Филча тебя наверняка подменит Невилл!
Рон с энтузиазмом кивнул, а Гарри, потрясенный только что увиденным, не нашел в себе силы возразить. Время завтрака истекло, и друзья поспешили на первый урок в последнем учебном году - трансфигурацию.
- Доброе утро, я рада, что все семикурсники решили вернуться в Хогвартс! – голос профессора Макгонагалл звучал твердо, как всегда. – Сами знаете: времена сейчас нелегкие, и на вас лежит особая ответственность. Вы шесть лет проучились в школе, руководимой Альбусом Дамблдором, и вы – самые старшие из тех, кто решил вернуться в Хогвартс после смерти директора. К вам приковано особое внимание, и ваши Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ы должны оказаться достойными человека, который отдал жизнь, защищая вас. И я верю, что так и будет!.. Кроме того, сейчас идет война, и хорошие знания понадобятся вам как воздух после окончания школы, так что стараться нужно не только во имя памяти Дамблдора, но и ради себя самих…
А теперь приступим к работе. Во второй половине учебного года мы займемся повторением всех пройденных тем, а сейчас начинаем изучать самые сложные заклинания трансфигурации – массовые заклинания, одновременно произносимые двумя или несколькими волшебниками. Кто знает, какие бывают массовые заклинания и чем они отличаются друг от друга?
- Массовые заклинания делятся на две большие группы: команды и связки, - отчеканила Гермиона. - Их основное различие – степень взаимодействия волшебников, произносящих данные заклинания. В связках чародеи работают в состоянии абсолютной легилименции; маглы называют это «полностью открытым сознанием». В командах волшебники тоже открывают друг другу сознание, но лишь частично.
- Все верно, мисс Грейнджер, двадцать баллов Гриффиндору!.. Кто назовет самые популярные методы произнесения массовых заклинаний и объяснит, чем они друг от друга отличаются? Мисс Грейнджер, я не сомневаюсь, что вы сумеете дать точный ответ, но, возможно, отважится кто-нибудь еще? Мисс Аббот, вы готовы ответить? Говорите!
- Массовые заклинания могут произноситься параллельно или на усиление, - голос пуффендуйки слегка дрожал, но говорила она уверенно. – При параллельной работе участники команды или связки синхронно произносят одно и то же заклинание; этот метод наиболее распространен. При работе на усиление один из участников команды или связки произносит заклинание, а другой - специальные усиливающие чары, способные увеличить эффект от чужого заклинания. Этот метод используется, когда необходимо произнести особо сложное заклинание, которое не способны выполнить оба участника команды или связки.
- Исчерпывающий ответ, мисс Аббот! Двадцать баллов Пуффендую! А чем массовые заклинания отличаются от обычных?.. Мисс Грейнджер, не спешите!.. О, мистер Бут, прошу вас!
- Массовые заклинания, произнесенные как параллельно, так и на усиление, гораздо более эффективны и сохраняются намного дольше, чем те, что были сотворены одним волшебником, - ответил когтевранец. – Поэтому массовые заклинания часто применяются целителями, драконоводами и мракоборцами. Эффект и продолжительность заклинаний, созданных в связках, больше, чем у командных, но в связке могут работать очень немногие маги: не каждый способен полностью открыть душу другому человеку.
- Двадцать баллов Когтеврану, мистер Бут! Добавлю лишь, что схемы образования связок по-прежнему остаются загадкой для ученых. Порой искренне любящие друг друга супруги не могут создать связку, но иногда это удается малознакомым людям, которые относятся друг к другу без особого восторга. Кстати, иногда одно присутствие связного усиливает эффект заклинания, даже если связной не работает на усиление, а просто стоит рядом… На уроках мы будем изучать командные заклинания, а если кто-нибудь из вас захочет научиться работать в связке – обращайтесь ко мне. Я буду контролировать ваши занятия. Если у вас все получится – а при достаточном старании и терпении это возможно – то ваша работа будет засчитана как курсовой проект, и вы получите за нее дополнительные Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ы… А теперь пора приступать к практическим занятиям. Начнем с параллельных заклинаний! Разбейтесь на пары и вдвоем одновременно мысленно произнесите заклинания, которые превратят стул и лежащую на нем подушку в обезьянку верхом на пони!
- Интересно, зачем на войне может понадобиться умение трансфигурировать стул в пони? – произнес Блейз Цабини, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Не знаю, - пожала плечами Макгонагалл, - но вот умение двоих работающих в связке волшебников трансфигурировать людей в камни пригодится точно. Конечно, против десяти-пятнадцати нападающих оно бесполезно, но позволит отбиться от четырех-шести. Если вы, мистер Цабини, владеете данным методом трансфигурации, можете покинуть мой класс и готовиться к Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ам самостоятельно, а если нет – прошу вас выполнять мои распоряжения. Еще вопросы есть?
Разумеется, больше вопросов ни у кого не оказалось, и студенты быстро разбились на пары. Гарри встал рядом с Роном, а Гермиона – с Падмой Патил. И стул в пони, и подушку в обезьянку они уже превращали, но раньше каждый делал это самостоятельно.
- Давай на счет «три! – скомандовал Гарри. – Раз, два, три… - Он мысленно произнес нужное заклинание и взмахнул палочкой, но в ту же секунду стул, повинуясь жесту Рона, отъехал куда-то в сторону и забил двумя лошадиными ногами, трансфигурировавшимися из двух ножек стула.
- Работа в команде имеет не только преимущества, но и недостатки! – хмыкнула Макгонагалл, взмахом палочки придавая стулу обычный вид. – Одно и то же заклинание, несинхронно произнесенное двумя или несколькими волшебниками, способно вызвать весьма неприятные последствия! Вам еще повезло! Настраивайтесь на совместную работу, думайте друг о друге и четко координируйте свои действия! Итак, продолжаем!
Разумеется, через десять минут Гермиона и Падма трансфигурировали все как надо. Созданный ими симпатичный пони и сидящая на нем обезьянка, повизгивавшая от возбуждения, выглядели очень здорово. Как ни странно, ближе к концу урока Гарри и Рон тоже справились с заданием; правда, пони у них получился настоящим, а обезьянка – плюшевой. Впрочем, гриффиндорцы поразились и этому: ведь проникнуть в души друг друга они не сумели, в чем честно признались профессору Макгонагалл.
- Здесь нет ничего удивительного: вы дружите очень давно, а в таком случае единство душ достигается неосознанно, - успокоила она удивленных парней. – Если будете упорно работать – встанете в команду уже через пару недель!
С урока друзья уходили окрыленные: ведь большинство заклинаний из учебника ЗОТИ для седьмого курса, которые Снейп не успел преподать им в прошлом году, были именно массовыми. И если через пару недель Гарри и Рону удастся создать команду, друзья смогут учиться командным боевым заклятьям, а со временем сумеют и преподавать их другим студентам!
Следующий урок – зельеварение - испортил настроение всем, кто на нем присутствовал.
- Как вы знаете, началась война, - заговорил Слизнерог, выглядевший непривычно серьезным. – Война – это бои; бои – это раненые. А для лечения раненых необходимы правильно составленные зелья. Трудно сказать, какое оружие применит враг в будущем, но пока мы должны опираться на опыт прошлых войн. В свое время Грюндевальд подбрасывал врагам радиоактивные вещи и взорвал в Британии две ядерные бомбы, к счастью, небольшие по мощности. Многие волшебники и маглы умерли от лучевой болезни, и катастрофы удалось избежать лишь потому, что талантливые ученые, рискуя здоровьем и жизнью, сумели создать зелья, нейтрализующие последствия радиационного облучения. Сегодня мы попробуем приготовить самое простое из них – Сироп Терезы. Откройте свои наборы ингредиентов и скажите, какие вещества используются для приготовления этого сиропа… Я слушаю вас, мисс Грейнджер…
- Те, что хранятся в больших розовых флаконах с рифленой поверхностью, профессор. У людей, оказавшихся в эпицентре ядерного взрыва или просто подвергшихся воздействию радиации, резко падает зрение, а порой наступает полная слепота. Поэтому необходимо, чтобы нужные для создания зелья флаконы можно было различить на ощупь…
- Верно, мисс! Вы, наверное, знаете также, чем Сироп Терезы отличается от прочих Зелий, устраняющих последствия радиации?
Гермиона уже открыла рот, намереваясь ответить, но неожиданно руку подняла Ханна Аббот, и Слизнерог жестом дал слово пуффендуйке.
- Сироп Терезы создан как неотложная помощь для пострадавших от радиоактивного облучения, поэтому в его приготовлении не важен ни точный вес составных частей, ни последовательность их закладки, а само зелье не нужно варить, - поначалу голос девушки срывался, но каждое следующее слово она произносила все более уверенно. - Сироп Терезы сумеют приготовить как волшебники, которые страдают от лучевой болезни и не могут полностью контролировать свои действия, так и те, кто не очень хорошо разбираются в зельеварении. Стандартная порция Сиропа Терезы устраняет симптомы лучевой болезни примерно на шесть часов. За это время любой волшебник способен добраться до больницы и получить квалифицированную помощь целителей… Сироп назван в честь одной из его создательниц – Терезы Элридж, погибшей незадолго до окончания работы.
- Все верно, мисс, - одобрительно кивнул профессор. – Как вас зовут? В прошлом году вы на моих уроках не присутствовали…
- Я Ханна Аббот, сэр.
Лицо Слизнерога омрачилось, глаза погрустнели:
- Я знавал вашу матушку, мисс. Она была прекрасным человеком и выращивала превосходные волшебные растения! Ее смерть – большая потеря для всех… Примите мои соболезнования!
На мгновение Гарри показалось, что пуффендуйка сеячас расплачется, но она справилась с собой, молча кивнула и села.
- И мне приятно видеть, - профессор ободряюще улыбнулся девушке, - что вы проявляете себя достойной дочерью вашей матушки! Двадцать баллов Пуффендую!.. А теперь откройте учебники и попробуйте приготовить Сироп Терезы! Вот увидите, это несложно, так что на следующем уроке вы будете готовить его в полной темноте!
Рецепт зелья и в самом деле оказался простым, только один момент вызвал у Гарри сомнения. В состав Сиропа Терезы входила толченая скорлупа яиц феникса. В учебнике Принца-Полукровки ее всегда закладывали отдельно от других ингредиентов, а здесь засыпали вместе со всеми. На свой страх и риск юноша, сложив в ступку все остальное, выждал пять минут и бросил скорлупу. Содержимое ступки загорелось фиолетовым пламенем, опалив Гарри брови, но огонь быстро потух, а когда Слизнерог увидел получившуюся в результате жидкость, то впервые за последнее время улыбнулся:
- У вас несомненный талант, юноша! Узнаю Лили Эванс! Сироп такой консистенции и цвета будет намного более действенным! Пять баллов вычитаю за неприятное пламя, но пятнадцать баллов для Гриффиндора вы заработали! Если придумаете, как устранить огонь, выберете время закладки ингредиентов, которое могли бы отсчитать люди, чувствующие себя не очень хорошо, а также сумеете приготовить усовершенствованное зелье в темноте, я зачту это как курсовой проект, и вы получите дополнительные Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ы! Конечно, не факт, что ваше нововведение сделают частью официального рецепта, но оно наверняка заинтересует теоретиков зельеварения!..
- Гермиона, говори, что хочешь, но я заберу книгу Принца-Полукровки и буду продолжать учиться по ней! – сказал Гарри, когда урок закончился и они вышли в коридор. – Если написанный Снейпом учебник поможет спасти жизни людей, я не имею права пренебрегать им!
- Я согласна, - кивнула девушка, - только возьмите книгу из Выручай-комнаты сами, ладно? У меня сейчас урок по древним рунам. И прежде чем ты начнешь по ней учиться, я хочу прочитать ее всю – от начала до конца. Если ты откажешься, я расскажу о ней профессору Макгонагалл!
Гарри кивнул, понимая, что девушка права.
В Выручай-комнате ничего не изменилось со времени последнего визита Гарри. Учебник Принца-Полукровки лежал там, куда его юноша и положил. Гарри сам удивился тому, как обрадовался, вновь взяв в руки эту книгу. Человек, который еще во время учебы в школе написал новый – и лучший – учебник зельеварения, вызывал безусловное уважение и симпатию, и Гарри пришлось снова напомнить себе, что этим талантливым студентом был именно Снейп – предатель и убийца…
- Только не открывай пока книгу, ладно? – опасливо произнес Рон. – Мало ли что может случиться?
- Я по ней весь прошлый год учился, и ничего плохого не произошло! – сердито отозвался Гарри. Впрочем, он понимал правоту друга и сразу положил учебник в Уменьшающий мешок.
Выйдя из Выручай-комнаты, друзья направились в гостиную Гриффиндора, но на полдороги их остановил голос, манерно растягивающий слова:
- Эй, Поттер, иди-ка сюда!
- Уже бегу! – юноша хмыкнул, остановился и неприязненно взглянул на Блейза Цабини.
- А стоило бы! - слизеринец ухмыльнулся. – Я, как-никак, староста школы, и эта должность требует уважения!
- Сначала сделай что-нибудь толковое, а уж потом уважения требуй! – Гарри ни в коем случае не собирался давать спуску приятелю Драко Малфоя.
- Вот это и называется двойными стандартами! – Блейз явно наслаждался беседой. – Не помню я, чтобы Уизли как-то себя утруждал на посту старосты Гриффиндора, однако уважать его ты не перестал!.. Ну ладно, я не гордый… - слизеринец подошел поближе к собеседникам и тихо сказал: - Я хотел бы поговорить с вами о Жамбе.
Такого Гарри ожидал меньше всего, но сумел скрыть удивление и вежливо осведомился:
- Кого ты имеешь в виду?
- Нового директора Хогвартса, - спокойно ответил Блейз.
- Какое странное прозвище, - юноша твердо решил не дать себя спровоцировать, - откуда ты его взял?
- Где я его взял – это неважно, - сейчас слизеринец выглядел очень серьезным. – Хочу сразу внести ясность: мое отношение к тебе, Поттер, и к твоим дружкам-нищебродам не изменилось ни на йоту, но Жамбу я ненавижу еще сильнее. К счастью, никто из моей семьи не был арестован, но я знаю, как эта поганка вела себя с родными заключенных. Вы, гриффиндорцы, тоже люди неприятные и вспоминаете о чести, только когда вам это выгодно, но Жамба ведет себя так, словно в мире нет ни благородства, ни порядочности. Плясать под дудку этой твари я не намерен, и никто из слизеринцев тоже не будет! А поскольку ты и твои приятели вряд ли подружитесь с Жамбой в обозримом будущем, я от имени Слизерина предлагаю тебе от имени Гриффиндора заключить на будущий учебный год временное перемирие между нашими факультетами…
- Если ты считаешь, что гриффиндорцы будут помогать тебе и твоим подлипалам делать гадости… - резко заговорил Гарри.
- Ни в коем случае! – улыбнулся Цабини. – Ваша помощь нам абсолютно не нужна! Каждый за себя! Я хочу лишь, чтобы два факультета перестали воевать друг с другом: сейчас у нас есть общий враг!
- А что ты скажешь о квиддиче? – резко спросил Рон.
- Если твоя команда выиграет все три матча, ей будет не о чем волноваться, верно? – пожал плечами слизеринец. – Каково твое решение, Поттер?
Гарри обдумал предложение школьного старосты, не нашел в нем ничего подозрительного и кивнул:
- Я согласен, только не вздумайте обижать когтевранцев и пуффендуйцев!
- Да кому они нужны-то?! – удивился Блейз. – Нас больше Жамба интересует!
- Значит, между всеми факультетами Хогвартса объявлено временное перемирие, - подытожил Гарри. – Наверное, нам нужно будет еще раз встретиться и заключить официальное соглашение при свидетелях…
- По-моему, не стоит, - слизеринец пожал плечами. – Я ручаюсь за слизеринцев, ты поручись за гриффиндорцев, а каждая торжественная встреча дает преподам лишний шанс ее заметить. А зачем профессорам знать наши дела?!
Гарри кивнул, признавая правоту собеседника.
- Значит, перемирие продолжается весь год до первого нарушения, - снова улыбнулся Цабини. – Кстати, Поттер, как я слышал, ты собираешься воссоздавать ОД. Разрешишь слизеринцам учиться у тебя?
- Это зависит от того, как слизеринцы используют полученные знания, когда окончат Хогвартс.
- Врать не буду, - Блейз помрачнел, - скоро начнется настоящая война, и, уверен, мы окажемся во враждующих лагерях. Многие мои однокурсники думают так же… Если хочешь, можешь донести на нас Скримджеру или Жамбе…
- Ты… тоже Пожиратель Смерти?! – ахнул Рон.
Цабини закатал рукав мантии и показал чистую, лишенную татуировок кожу предплечья:
- Как видишь, нет. Но отсутствие Черной Метки не мешает мне полностью разделять идеи Темного Лорда.
- Объясни ты мне, - Гарри знал, что этого говорить не стоит, но все время их беседы слизеринец казался абсолютно разумным человеком, и его последние слова неприятно поразили, - чем тебя и других купил ублюдок Волдеморт?! Что он вам обещает?!
Гарри поразился, как изменилось лицо Блейза. Исчезло надменное, презрительное выражение, черты смягчились, на губах появилась добрая, мечтательная улыбка. Слизеринец спокойно ответил:
- Темный Лорд принесет человечеству вечное счастье и благодать. Его намерения честны и благородны. Мне жаль тебя и твоих дружков: вы обмануты Дамблдором и Министерством Магии, которые многие годы скрывают истину от простых волшебников. Уверен, узнав правду, вы бы признали правоту Темного Лорда!
- А почему же тогда сам Волдеморт никому не рассказывает о своих намерениях?! – ехидно поинтересовался Гарри. – Если бы он открыл людям правду, то все его поддержали бы, раз его цели так благородны! Тогда бы Волдеморту не было нужды никого убивать!
- Поверь мне: я сожалею об этих убийствах не меньше, чем ты, - было видно, что Цабини говорит искренне. - Беда в том, что великое счастье по определению не может достаться всем сразу. Вот и приходится Темному Лорду и его рыцарям выбирать достойнейших и отсеивать тех, кто не заслуживает жизни в прекрасном новом мире…
- Достойнейшие – это непременно чистокровные? – ехидно спросил Гарри.
- А разве передаваемая из поколения в поколение способность творить магию – плохой критерий для отбора?! – удивился слизеринец. – Чистокровные волшебники имеют талант, о котором маглам остается только мечтать!
- Волдеморт убивает и чистокровных, если они действуют против него!
- Я и говорю: века лживой пропаганды сделали свое дело! Многие чистокровные волшебники искренне считают себя ничем не лучше маглов, а это не так! Но Темный Лорд не опускается до мести: он заявил, что дарует прощение даже детям своих врагов, если три поколения предков этих детей были волшебниками! Так что мой тебе совет, Поттер: сразу после окончания школы женись на младшей Уизли – она ведь тоже чистокровная - и поскорее заведи детей, пока тебя не убили на войне! Ты не достоин жизни в новом мире, потому что твои бабушка и дедушка с материнской стороны были маглами, но твои дети сумеют стать счастливыми, если захотят!.. Жаль, что это право получат лишь внуки Грейнджер: не думаю, что ее дети, даже если они окажутся волшебниками, доживут до совершеннолетия…
- Спасибо за любезное предложение, - сквозь зубы ответил Гарри, - но я отклоняю его! Не хочу, чтобы мои дети жили в мире, где убивают людей, так как их предки не нравятся этому ублюдку Волдеморту и его приспешникам-идиотам!
- Жаль, - вздохнул Блейз, - что я не могу рассказать тебе всего. Но запомни мой совет и сделай, как я сказал! Со временем ты поймешь, что я прав.
- Да никогда в жизни… - начал Гарри, но за углом коридора раздался шум голосов и шаги. Услышав их, Цабини скрылся в тайном проходе, прикрытом гобеленом.
Гриффиндорцы прислушались и удивленно переглянулись: громче всех говорил профессор Флитвик, который почти никогда не повышал голос. Теперь же когтевранский декан резко повторял:
- Это произвол! Я протестую против грубейшего нарушения прав студентов!
- Это не произвол, профессор, а выполнение приказа директора о конфискации всех запрещенных предметов, не сданных завхозу до двенадцати ноль-ноль сегодняшнего дня, - дружелюбно отвечала Дорис Перкисс. - Нет ничего незаконного в выполнении распоряжения директора!
- Но госпожа директор назвала крайним сроком девятнадцать ноль-ноль! – возразил Флитвик.
- А я слышала – двенадцать! – удивилась новый профессор ЗОТИ. – А вы, мистер Филч?
- М-м-м… наверное, двенадцать, - не очень уверенно ответил завхоз.
- Вот видите, профессор, двенадцать! Так что мои действия совершенно законны!
Гарри и Рон бросились бежать к гриффиндорской гостиной, но опоздали: из-за поворота уже вышла лучезарно улыбающаяся Дорис Перкисс в сопровождении очень довольного Филча и разгневанного Флитвика.
- Добрый день, мальчики! – радостно приветствовала их новый профессор ЗОТИ. – А что это у нас?
Перкисс взмахнула палочкой – и значки «ДОЛОй ЖАМБу» откололись от мантий Гарри и Рона, подлетели к женщине и вплыли ей в правую руку. Из кармана рыжеволосого волшебника вылетел игрушечный кентавр и последовал за значками
- Вы держите палочку левой рукой? – Гарри растерялся от происходящего и выпалил первое, что пришло ему в голову.
- Когда как, - Дорис сразу перестала улыбаться. – Видишь ли, если моей дорогой мамочке приходила в голову идея заняться моим воспитанием, она немедленно начинала избавлять меня от всего, что напоминало ей моего дорогого папочку. От природы я левша, как и он, и мамочка боролась с этим. Она привязывала мне левую руку к телу и заставляла держать палочку в правой. Я отчаянно сопротивлялась, а, поскольку все Марчмонты от природы упрямы, наше сражение завершилось боевой ничьей: бытовые заклятья мне лучше удается творить правой рукой, а остальные – левой. Поэтому приходится повсюду носить с собой две палочки: для правой и для левой руки. Это очень утомительно… Мальчики, я направляюсь в гостиную Гриффиндора. Если нам по дороге, вы можете сопровождать меня!
- Профессор, вы и в самом деле намерены обыскать спальни учеников? – резко спросил Флитвик.
Новая преподавательница ЗОТИ вновь заулыбалась и кивнула.
- Дорис, я когда-то учил вас, и мне казалось, что я хорошо вас знаю…
- Возможно, вы ошибались, профессор, - дружелюбно улыбнулась женщина.
- Я не могу вам помешать, но помните: то, что вы собираетесь сделать, - низость!
- В жизни порой приходится марать руки, - беззаботно откликнулась Перкисс.
Когтевранский декан резко развернулся и ушел, а новая преподавательница ЗОТИ направилась к гриффиндорской гостиной. Дорис шагала так быстро, что даже Гарри и Рон поспевали за ней с трудом, а Филчу приходилось бежать. По дороге профессор с помощью палочки конфисковывала значки «ДОЛОй ЖАМБу!» и завалявшиеся в карманах мантий игрушки у всех встречных студентов.
У входа в гостиную Гриффиндора Дорис отобрала значок у Полной Дамы, которой кто-то из студентов приколол его к платью. Зайдя внутрь, профессор нахмурилась, закусила губу и резко взмахнула палочкой. Многочисленные вещи из магазина близнецов Уизли, валявшиеся на столах, креслах и полу, взлетели в воздух, выстроились в ряд и величаво поплыли к Перкисс. К изумлению Гарри, женщина собрала их в Уменьшающий мешок, очень похожий на тот, что сшила для него Гермиона.
- Теперь я должна осмотреть спальни! – жизнерадостно заявила преподавательница. – Мистер Филч, постерегите, пожалуйста, мальчиков, чтобы они мне не помешали!
Такая бесцеремонность поразила даже завхоза, и он неуверенно спросил:
- Э-э-э… профессор… может, я осмотрю, а вы постережете?
- Да что вы, мистер Филч, - рассмеялась профессор, - боюсь, я не сумею задержать таких здоровенных ребят! Так что вся моя надежда – на вас!
С этими словами Дорис направилась в спальню семикурсников. Филч как-то странно посмотрел преподавательнице вслед.
Гарри на мгновение показалось, что это только сон. У юноши не укладывалось в голове, что можно вот так запросто обшаривать чужие спальни, рыться в вещах посторонних людей… Это было гнусно и омерзительно. Но что он мог поделать?! Филча Гарри сумел бы сбить без труда, да и остановить Дорис будет несложно. Но такие действия означали открытый конфликт с Амбридж, а юноша не сомневался, что на протяжении учебного года им много раз придется ссориться с новой директрисой по гораздо более серьезным поводам, чем игрушки из магазина близнецов Уизли…
Дорис методично обыскивала гриффиндорские спальни; время шло. Наконец женщина вновь вернулась в гостиную, торжествующе размахивая своим Уменьшающим мешком, который выглядел изрядно потяжелевшим. Легким движением палочки Перкисс конфисковала значок у Невилла, появившегося в гриффиндорской гостиной за несколько минут до ее возвращения. Поймав значок Долгопупса, профессор принялась внимательно его разглядывать и с любопытством осведомилась:
- Давно уже хочу спросить… Что означают слова «ДОЛОй ЖАМБу!» Кто такая эта ЖАМБа?
Филч как-то странно закашлялся, Гарри и Рон молчали, не зная, что сказать, а Перкисс смотрела на них все с большим интересом. Наконец Невилл, заметно покраснев, шелковым голосом ответил:
- ЖАМБа – это аллегорическое наименование мрака невежества, с которым борется каждый студент Хогвартса!
- Как интересно! – восхитилась преподавательница. – А почему она розовая? Мрак ведь черный…
Долгопупс отчаянно взглянул на однокурсников, но, поняв, что помощи не дождется, промямлил:
- Потому что розовый – это самый пошлый и банальный цвет, который можно придумать… ЖАМБа воплощает также пошлость и банальность…
Гарри мысленно схватился за голову: Дорис сегодня была одета в нежно-розовую шелковую мантию. Опасения юноши подтвердились немедля:
- Я категорически не согласна с таким подходом к розовому цвету! – возмущенно заявила женщина. – Розовый цвет очень красив и элегантен, хотя, конечно, идет не всем… - она горделиво приосанилась. – Так что значки эти совершенно неправильные! Их нужно было делать сплошь черными! Поразительное неразумие!.. Мистер Филч, идемте, нам еще три факультета проверить надо!
Профессор быстро вышла из гостиной, завхоз последовал за ней, а друзья бросились в свою спальню. Остальные вещи лежали на своих местах, но игрушки из магазина близнецов Уизли исчезли все до единой. Гарри порадовался, что «Путь невидимого воина» лежит в его Уменьшающем мешке: трудно было представить реакцию Перкисс на такую необычную вещь.
- Вот ведь свинья! – Рон остервенело рылся в своем чемодане. – Ничего не оставила, все выгребла! Ну ладно, мы новые закажем…
- Не уверена, что это стоит делать, - Гермиона закончила занятия по древним рунам и теперь стояла в дверях спальни друзей. – Я уже все знаю… Мерзость, конечно, но, может, и к лучшему, что все запрещенные вещи конфисковали сразу…
- Ты с ума сошла?! – Гарри не поверил своим ушам.
- Пойми, Жамба твердо вознамерилась отобрать у студентов все вещи из магазина близнецов и заявила, что будет вознаграждать доносы! Наверняка нашлись бы несколько студентов – слизеринцев, например, - которые поддались бы искушению! Началось бы шпионство, взаимные обвинения, регулярные обыски… А нет запрещенных предметов – нет необходимости шпионить! Конечно, без значков и игрушек будет невесело, но без них можно прожить!
- Значит, ты одобряешь обыски?! – возмутился Рон.
- Не одобряю, и ты это прекрасно знаешь! Но лучше остаться без игрушек, чем жить в атмосфере доносов и взаимных подозрений!
- Сейчас не время спорить, - Гарри поспешил успокоить разбушевавшихся друзей, - нам пора на травологию бежать! А насчет слизеринцев ты не права: мы недавно говорили с Цабини, и он сказал, что его факультет тоже не станет поддерживать Жамбу…
Сообщая Гермионе новости, друзья не заметили, как дошли до теплиц. Профессор Стебль, видимо, уже знала об обысках, потому что выглядела непривычно серьезной. К радости семикурсников, она не стала пугать их грядущей войной и Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ами, а сразу предложила начать изучение хищных растений-мимикридов, маскирующихся под безобидные магловские цветы и овощи. Увы, спокойный урок омрачился неожиданным происшествием. Рон, потрясенный действиями Дорис Перкисс, не смог сосредоточиться на сборе заячьей капусты, и огромный кочан, по виду ничем не отличающийся от капусты обычной, своими огромными зубами прокусил руку рыжеволосому волшебнику. Ханна повела истекающего кровью Рона к мадам Помфри, а профессор Стебль невероятно рассердилась и произнесла самую грозную речь из всех, которые Гарри от нее слышал:
- Да что же это такое?! Как может семикурсник допускать подобную небрежность?! Это же заячья капуста – безобиднейший мимикрид! В ближайшем будущем мы начнем работать с тигровой лилией, львиным зевом и медвежьим луком, а у этих растений есть не только зубы, но и когти! Как можно надеяться сдать Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ. при такой безалаберности?!
В довершение неприятностей пошел холодный мелкий дождь, так что все были очень рады, когда урок закончился.
Гарри и Гермиона снова увидели Рона только утром. Рука рыжеволосого волшебника все еще была перевязана, но выглядел он очень довольным. Ночь, проведенную в больничном крыле, Рон провел в беседах с призраками.
Привидения рассказали, что накануне вечером Жамба ругала Перкисс и Филча последними словами. Как оказалось, новая директриса вчера вечером говорила, что запрещенные предметы необходимо сдать до девятнадцати ноль-ноль, а не до двенадцати, как запомнила Дорис. И всю следующую ночь Жамба планировала проводить обыски в гостиных и спальнях факультетов, сурово наказывая нарушителей. Рейд профессора ЗОТИ и завхоза полностью разрушил замыслы директрисы.
- Призраки говорят, Жамба вопила громче бэнши, - с удовольствием рассказывал Рон. – Перкисс перед ней чуть ли не на коленях ползала! И правильно! Излишняя инициатива наказуема!
Привидения также сообщили, что за минувшую ночь у ворот Хогвартса построили волшебный отапливаемый шатер, где Жамба намеревалась принимать пищу. Профессора ЗОТИ директриса не пригласила разделить с собой трапезу, и Дорис придется три раза в день ходить в Хогсмид.
- Почему ходить? – удивилась Гермиона. – Разве профессор Перкисс не умеет трансгрессировать?
- Чего не знаю, того не знаю, - хмыкнул Рон, - но все призраки твердят одно и то же: Перкисс ходит в Хогсмид три раза в день! Квалифицированный преподаватель нам достался, ничего не скажешь!
Первым уроком сегодня была как раз ЗОТИ, и друзья направлялись в знакомый класс с немалым любопытством, желая увидеть, как изменила его Дорис: в прошлом году там хозяйничал Снейп, и выглядела учебная комната очень мрачно. Предчувствия не обманули студентов: класс преобразился до неузнаваемости. Мрачные картины и черные тяжелые шторы исчезли, стены стали светло-зелеными, а в огромные окна лился дневной свет. Впрочем, сначала друзья заметили не все эти перемены, а Жамбу, сидящую за самой дальней партой.
А вот профессор ЗОТИ явно запаздывала. Уже прошло пять минут с того момента, как прозвенел звонок на урок, когда улыбающаяся Дорис быстро вошла в класс.
- Здравствуйте, деточки! – приветливо воскликнула она. – Скажите, пожалуйста, какого цвета сегодня моя мантия?
На миг воцарилась тишина, потом Невилл, добрая душа, прошептал:
- Красная…
- Верно! – новый профессор улыбнулась еще шире. – Точнее, она не красная, а темно-вишневая, но не будем придираться! Двадцать баллов Гриффиндору!
Тишина в классе стала гробовой, а Долгопупс покраснел как свекла.
- Приятно обучать таких наблюдательных студентов! – Перкисс выглядела очень довольной. – У меня вообще с самого утра хорошее настроение! Сегодня ведь такая замечательная погода!
Многие студенты не удержались и посмотрели на окна. На улице по-прежнему шел дождь, начавшийся еще вчера.
- Деточки, не нужно удивляться! – новая преподавательница излучала дружелюбие. – Любая погода прекрасна, но я особенно люблю дождь: сыро, свежо… Так хорошо было бы сейчас прогуляться, а не сидеть в четырех стенах, словно узники!.. Конечно, английские пейзажи уступают по красоте итальянским, но тут уж ничего не поделаешь: Италия – вообще лучшая страна в мире! Там прекрасна не только природа, но и архитектура! Разве может хоть один британский город сравниться по красоте с Венецией?! Венеция – сказка, застывшая в камне, недаром это единственный город Земли, где волшебников больше, чем маглов! Меня всегда поражало, что даже не способные к чародейству люди порой останавливаются у домов волшебников, которые простецам кажутся полуразрушенными, и долго их рассматривают, словно чувствуют окутывающую эти строения магию! А какие в Венеции карнавалы! Жаль, что в последние полтора века волшебникам запрещено участвовать в увеселениях маглов! Не зря простецы жалуются, что венецианские карнавалы тьеперь не те, что прежде! Жаль, что маглы не способны увидеть НАСТОЯЩИЕ волшебные карнавалы! - с каждым словом новый профессор воодушевлялась все больше, не обращая внимания на тихо покашливающую директрису. – А какая в Италии еда! Представьте, овсянкой там кормят только лошадей! И вообще итальянская еда гораздо легче, вкуснее и питательнее английской! Ризотто, паста, морепродукты… - Дорис мечтательно облизнулась. – Я вам так сочувствую: три раза в день есть этот кошмарный йоркширский пудинг, жареные куриные ноги, резиновые сосиски и пошлый кетчуп! Неудивительно, что столько англичан страдают от избыточного веса!
Жамба разразилась таким громким кашлем, что многие студенты вздрогнули; Дорис, правильно поняв намек, заметно помрачнела и заговорила более сдержанно:
- А теперь давайте начнем занятия! Я изучила учебные планы своих предшественников и не перестаю удивляться своеобразию и оригинальности мышления этих людей! Подумать только: за шесть лет ни один из профессоров не удосужился научить вас важнейшему умению, очень полезному в дуэлях и в борьбе с темными искусствами!
Студенты вновь взглянули на нового профессора с интересом: неужели эта болтушка и впрямь разбирается в дуэлях?!
- Я, разумеется, имею в виду приветственный салют! – лучезарно улыбаясь, объяснила Перкисс. – Этому древнему обычаю некогда долго учили высокородных волшебников! Красивый, содержательный салют свидетельствует о благородном воспитании своего хозяина и во многом служит его визитной карточкой! Смотрите…
Профессор взмахнула палочкой, воскликнула: «Салютиссимус!» - и в воздух над ней взмыли гроздья салюта в виде цветков гладиолуса, окруженные разноцветными бабочками, золотыми звездами и вишнями на веточках. Зрелище и в самом деле было очень красивым. Жамба широко улыбнулась и зааплодировала, но ее примеру не последовал ни один из студентов. Наоборот, на лицах многих семикурсников появилось не самое приятное выражение, а Рон тихо застонал.
- Видите, как здорово?! – Перкисс, кажется, не замечала отсутствие энтузиазма у своих студентов. – Этот салют многое обо мне рассказывает! Я действительно очень люблю гладиолусы: это единственные цветы, которые в вазе смотрятся лучше, чем на грядке. Звезды просто красивы, вишни – мои любимые ягоды, а бабочки в магловском мире стали исчезать, и мне очень приятно подарить им новую жизнь, пусть и недолгую!.. Ну, кто захочет показать мне свой первый салют? Неужели нет желающих?! Что ж, тогда я прошу выйти к доске мистера Поттера, который набрал по ЗОТИ больше С.О.В., чем любой его однокурсник!
Гарри с тяжелым вздохом вышел из-за парты.
- Так какой же салют вы нам покажете? – приветливо осведомилась Дорис.
- Не знаю! – с удовольствием ответил Гарри.
- Печально! Нынешняя молодежь, похоже, полностью лишена галантности и фантазии!.. Насколько мне известно, вы, мистер Поттер, некогда сражались с драконом? Вы можете включить изображение побежденной вами рептилии в свой салют! Этот обычай имеет давние традиции! Многие знаменитые рыцари прошлых веков… Хотя минуточку! С русалками и водяными вы тоже сражались… Что же выбрать?!
Дорис не на шутку задумалась.
- А Гарри еще и василиска победил! – ехидно заметил Рон.
- Нет, василиск не подойдет, - отмахнулась новый профессор, - это существо неромантичное! Ладно, пусть будет дракон! А поскольку вы, мистер Поттер, ловец, то второй составной частью салюта непременно должен стать снитч! Конечно, со временем мы добавим что-нибудь еще, но пока хватит и двух элементов! Итак, попробуйте создать салют, центральной частью которого будет изрыгающий пламя дракон, а боковыми составляющими – снитчи! Ну, раз, два, три…
- Салютиссимус! – воскликнул Гарри, взмахивая палочкой, как это недавно делала новый профессор. В воздух взлетел один полупрозрачный снитч, который почти сразу исчез, а юноша почувствовал, что его рука словно окаменела. Гарри попытался перехватить палочку поудобнее и понял, что не может двигать пальцами.
- Что, неприятно? – улыбка Перкисс стала ехидной. – Надо внимательно слушать преподавателя! Я же говорила, что этому искусству ДОЛГО УЧИЛИ! Почему обучение было таким долгим? Да потому, что устроить настоящий салют – дело непростое, требующее немалых магических сил! Ждите, пока рука расслабится! Тем временем, думаю, всем будет интересно увидеть салют мисс Грейнджер! Прошу вас, мисс! По чарам вы набрали больше С.О.В., чем любой ваш однокурсник. Надеюсь, ваши попытки окажутся более успешными, чем у мистера Поттера!
Гермиона вышла к доске и взмахнула палочкой. В воздух взмыл полупрозрачный фонтан голубого огня, окруженный еле заметными гроздьями винограда, но почти сразу исчез. Девушка закусила губу и левой рукой утерла пот со лба:
- Где же колибри? – слабым голосом прошептала она. – Я ведь еще колибри хотела…
- Не все сразу, мисс! – ободряюще улыбнулась Дорис. – Соединять в салюте разнородные элементы – дело непростое! Но для первого раза вы справились неплохо! А вы, мистер Поттер, пришли в себя?
Гарри вновь произнес заклинание и взмахнул палочкой – ничего вокруг не изменилось, только снова заболела рука.
- О, мистер Цабини, вам, кажется, очень весело? – ласково спросила профессор. – Прошу к доске!
У слизеринца салют не получился вообще. Студенты, с насмешливой улыбкой наблюдавшие за неудачами лучших учеников, один за другим выходили к доске и обнаруживали, что волшебный салют устроить гораздо сложнее, чем кажется со стороны. Рона Дорис вообще хотела освободить от практических занятий из-за его поврежденной руки, но рыжеволосый волшебник вышел к доске, произнес: «Салютиссимус!» - взмахнул палочкой и позеленел от боли.
До конца урока никому из студентов не удалось устроить настоящий салют. Гермиона пыталась еще дважды, но у нее тоже ничего не вышло.
- Да, деточки, печально, - Дорис улыбалась так же лучезарно, как и в начале урока. – Домашнее задание – сделать подробное описание своего салюта и потренироваться в его создании! Если не будете тренироваться – я это замечу и вычту баллы с вашего факультета! До встречи!
Семикурсники покидали класс ЗОТИ усталые и растерянные. Рука у Гарри болела так, словно Локонс снова удалил ему все кости и их опять пришлось выращивать костеростом. Гермиона была очень бледна, а лицо Рона приняло зеленоватый оттенок.
- Похоже, эту дамочку не зря назначили профессором ЗОТИ, - сквозь зубы пробормотал рыжеволосый волшебник. – Она учит нас совершенно бесполезным умениям, отбирающим массу сил! Видели, как довольна была Жамба?! Да и Сам-Знаете-Кто Перкисс за это спасибо скажет!
Гермиона, всегда защищавшая преподавателей, на этот раз не сказала ни слова.
Следующим уроком были чары. Профессор Флитвик начал занятие со ставшего привычным для студентов предупреждения о том, как важно хорошо учиться, когда в конце года всех ждут Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ы, а по окончании школы – война. Затем когтевранский декан спросил студентов, чем массовые чары отличаются от обычных, и Гермиона заработала для Гриффиндора еще двадцать баллов.
- А теперь разбейтесь на пары, - предложил профессор, когда теоретическая часть была закончена, - и начинайте изучать командные параллельные заклятья! Попробуйте вдвоем поднять в воздух защищенные мощными противополетными чарами стулья, на которых лежат тяжелые стопки книг!
Гарри и Рон встали в пару, а Гермиона подошла к Невиллу. Через десять минут упорной работы Гарри и Рону удалось на несколько сантиметров поднять стул от земли, хотя лежащие на нем книги упали на пол. Друзья оглянулись на Гермиону и Невилла и с удивлением обнаружили, что этой паре не удалось даже сдвинуть свой стул с места. Гермиона и тихий любитель травологии энергично взмахивали палочками, но ничего не менялось. Неудачу своей лучшей ученицы заметил и Флитвик. Он достал из ящика стола какую-то рамку и посмотрел сквозь нее на Гермиону и ее напарника, а затем скомандовал:
- Мисс Грейнджер, мистер Долгопупс, разойдитесь! Вы не можете работать в команде, ваше волшебство находится в противофазе!
- А разве можно определить, кто с кем способен работать в команде? – удивился Гарри, вспомнив слова Макгонагалл.
- Нет, мистер Поттер, нельзя. Зато мы научились определять, когда люди категорически не способны работать вместе! Мисс Грейнджер, встаньте с мистером Уизли! Мистер Поттер, поработайте-ка с мистером Долгопупсом!
Гарри не очень обрадовало это предложение, но пришлось подчиниться. Он подошел к тихому знатоку травологии и скомандовал:
- Начинаем на счет «три»! Раз, два, три…
Гарри молча произнес нужное заклятье и вдруг почувствовал, что его правая рука окаменела, как на недавнем занятии по ЗОТИ. Рядом взмахнул палочкой Невилл и вскрикнул от боли. Стул и лежащие на нем книги, как и следовало ожидать, не сдвинулись ни на йоту.
Через пять минут Рону и Гермионе удалось поднять свой стул вместе со всеми лежащими на нем книгами к потолку, а у Гарри и Невилла по-прежнему ничего не получалось. Флитвик взглянул на юношей сквозь свою рамку и покачал головой:
- Мистер Поттер, мистер Долгопупс, продолжайте работу! Никаких противопоказаний к командным действиям у вас нет!
- А эта рамка показывает все существующие противопоказания? – хрипло спросил Гарри еще через десять минут абсолютно бесполезных усилий. Рука болела нестерпимо.
- Практически все, - пожал плечами когтевранский декан. – Продолжайте работу, пожалуйста!
- Это я виноват, - чуть не плача, сказал Невилл. – С Роном ведь у тебя все получалось!
В довершение к прочим проблемам Гарри пришлось еще и успокаивать тихого знатока травологии, уверяя его, что он все делает правильно.
Когда прозвенел звонок с урока, только Гарри и Невилл не смогли сдвинуть с места стул с лежащей на нем стопкой книг.
- Молодые люди, надеюсь, в свободное от занятий время вы потренируетесь и на следующий урок придете более подготовленными, - напутствовал их на прощание Флитвик, хотя вид у него был мрачный.
Но до конца недели Гарри с Невиллом так и не смогли освоить командные чары. Флитвик наотрез отказывался ставить их с кем-то другим, и юноши чувствовали себя очень неуютно на занятиях у когтевранского декана.
На уроках ЗОТИ по-прежнему присутствовала Жамба. Дорис опаздывала на большинство занятий и, войдя в класс, непременно спрашивала, какого цвета у нее сегодня мантия. Студент, давший верный ответ, обязательно получал двадцать баллов для своего факультета. Никаким иным способом заслужить баллы на уроках ЗОТИ не получалось: ни один семикурсник так и не сумел создать сколько-нибудь яркий фейерверк, только Гермионе лишь однажды удалось сотворить нечто похожее на голубое облачко, немедленно растворившееся. Зато кости после каждой попытки создания салюта болели отчаянно. Впрочем, нового профессора ЗОТИ неудачи ее студентов абсолютно не тревожили, и каждый урок она заканчивала в таком же хорошем настроении, как и начинала его.
- Двужильная эта Перкисс, что ли?! – прошипел Рон после очередного занятия по ЗОТИ. – Она ведь за урок нам несколько раз свой салют показывает! Неужели у нее кости не болят?!
- Вот это и интересно… - вздохнула Гермиона.
Невилл с удовольствием согласился заменить Гарри во время первой отработки у Филча, а большой запас Оборотного зелья Гермиона предусмотрительно взяла с собой в школу. Вот только перспектива встречи с Флер Гарри совершенно не радовала. Утешало лишь, что на вечер субботы Рон назначил просмотр кандидатов на место загонщика в гриффиндорской команде по квиддичу. Гарри не был уверен, что Жамба разрешит ему даже присутствовать на стадионе во время отбора игроков, но ей не придет в голову мысль прогонять оттуда тихоню Долгопупса. Гарри надеялся, что предвкушение просмотра кандидатов в игроки скрасит ему время общения с Флер, решившей непременно поведать кому-нибудь свои бредовые наблюдения.
Вечером в пятницу накануне визита в Хогсмид прилетела Букля с письмом от Люпина. Гарри вынул послание из клюва совы, отпустил ее, разорвал конверт и начал читать:
Здравствуй, Гарри!
Извини, что задержался с ответом, но мне нужно было время поразмыслить. Я действительно знаком с профессором Перкисс, хотя встречались мы нечасто. Я долго думал, имею ли право делиться своими впечатлениями о вашей новой преподавательнице, и в конце концов пришел к выводу, что такого права у меня нет.
Мои субъективные впечатления наверняка повлияют на твое мнение о профессоре Перкисс, а это неправильно. Ты должен создать о ней собственное суждение, не искаженное восприятием других людей. Повторю лишь: САМА ПРОФЕССОР ПЕРКИСС НИЧЕГО ПЛОХОГО НЕ СОВЕРШАЛА.
Ну вот и все. Передавай привет Рону и Гермионе. Учитесь хорошо: в нынешние суровые времена очень нужны знания. Я напишу, если появятся новости.
Ремус Дж. Люпин
Гарри выругался про себя: Ремус по-прежнему считает их малышами, которым ничего нельзя доверить! Вот если бы он знал, что именно Невилл, Гарри, Рон и Гермиона уничтожили Волдеморта шестнадцать лет назад, то, наверное, обращался бы с ними иначе! Но об этом и в самом деле нельзя никому рассказывать…
В субботу сразу после завтрака Гарри и Невилл выпили Оборотное зелье и приняли облик друг друга. Гермиона трансфигурировала очечник Гарри в очки с простыми стеклами и вручила их Долгопупсу. Тихий знаток травологии пошел на отработку к Филчу, а преображенный Гарри, спрятав свои очки в карман, вместе с Роном и Гермионой отправился к выходу из Хогвартса.
Отойдя подальше от школы, юноша вновь надел очки. День выдался холодный, но ясный. Хотя в целом Гарри не разделял восторга Дорис Перкисс перед прогулками, но сегодня было и в самом деле приятно подышать свежим воздухом и оказаться подальше от Жамбы.
К Визжащей Хижине они дошли без приключений. Встречные кивали в знак приветствия; некоторые странно посматривали на Невилла в очках, но никто не пытался заговорить со студентами.
Флер ждала Гарри, Рона и Гермиону на втором этаже Хижины, памятной друзьям событиями, которые произошли здесь, когда они учились на третьем курсе. Молодая миссис Уизли, прекрасная как всегда, устроилась в изящном кресле, совершенно не похожем на грубую сломанную мебель, стоящую в Хижине. Увидев троих друзей, Флер приветливо улыбнулась и сказала:
- Здравствуйте, Гермиона, Рон и ‘Арри! Садитесь! Угощайтесь! Вам, бедняжкам, наверное, надоела эта ужасная школьная еда!
Француженка взмахнула палочкой – и на полу появились еще три изящных кресла, а также сервировочный столик, сплошь заставленный яствами, напитками, тарелками и бокалами.
- А как ты меня узнала, Флер? – удивился Гарри, не ожидавшей от прекрасной шармбатонки такой проницательности.
- ‘Арри, вас невозможно спутать! – улыбнулась новая миссис Уизли. – Невилл всегда опускает глаза при встрече, а ты смотришь прямо!.. Кушайте, друзья мои! Я специально сделала заказ у папаши д’Артаньяка!
Гарри попытался отказаться: ведь они совсем недавно завтракали. Но Рон уже набросился на еду, а Флер так настаивала, что сопротивляться ей было невозможно. Даже Гермиона положила себе на тарелку немного овощного рагу.
- Как себя чувствует миссис Уизли? – спросил Гарри. – Она выздоровела? Ведь, когда мы уезжали в школу, ей немного нездоровилось…
- О да! С маман теперь все в порядке! Я приготовила ей особый отвар по рецепту моей грандмаман… бабушки…
- А как Билл?
- У него тоже все хорошо! – француженка улыбнулась так ослепительно и ласково, что в хорошем самочувствии ее супруга сомневаться не приходилось.
Пока друзья ели, молодая миссис Уизли болтала о пустяках, мило улыбаясь, но, когда трапеза закончилась, Флер сразу посерьезнела:
- ‘Арри, Рон, Гермиона, вы читали мое письмо и знаете, почему я решила с вами встретиться! Я хочу показать вам выписки из наградных листов Министерства Магии! Прочтите их и скажите, что вы думаете о прочитанном! Конечно, каждый год награждают еще многих других людей, но вот это, по-моему, выходит за все рамки!
Француженка протянула каждому из студентов длинный лист пергамента, исписанный ее красивым почерком. Гарри начал читать:
Представление к наградам по итогам 1979 года
Сад Осьминога
За осуществление операции «Ключом по голове»
Наградить
Старого Башмака орденом Мерлина первой степени (посм.)
Представление к наградам по итогам 1980 года
Сад Осьминога
За осуществление операции «Двойное «W»
Наградить
Джорджо Тусона орденом Мерлина первой степени
За осуществление операции «Ключом по голове»
Наградить
Десмонда Бэрроу, Лоретту Мартин, Молли Сингер и Сержанта Пеппера орденами Мерлина второй степени
Представление к наградам по итогам 1981 года
Сад Осьминога
За осуществление операции «Двойное «W»
Наградить
Десмонда Бэрроу и Молли Сингер орденами Мерлина первой степени (посм.)
Представление к наградам по итогам 1996 года
Сад Осьминога
За осуществление операций «Ключом по голове» и «Вагон мороженого»
Наградить
Джорджо Тусона орденом Мерлина первой степени
За осуществление операции «Иголка в стоге сена»
Наградить
Лоретту Мартин и Сержанта Пеппера орденами Мерлина второй степени
1 июля 1997 года
Срочно! Вне очередности!
Сад Осьминога
За осуществление операции «Видишь фигу»
Наградить
Джорджо Тусона орденом Мерлина первой степени
Савойского Трюфеля орденом Мерлина второй степени
Гарри перечитал нелепый текст еще раз, потом снова и снова, но смысл от этого яснее не стал. Юноше пришла в голову мысль, что сотрудники Архива просто посмеялись над энергичной и наивной француженкой. Гарри взглянул на Рона и Гермиону – похоже, они думали так же.
- Я сначала думаль, это такой шутк – как Фред и Жорж, понимайт?! – юноша впервые слышал, чтобы Флер коверкала слова. – Я проверяль и перепроверяль – это не шутк! Всем ботинкам и трюфелям выдан наградный листы, всем выдать ордены! Я видель коробочки с орденоми!
- Так значит, башмаки за орденами не приходят? – заинтересовался Гарри.
- Еще бы! – хмыкнул Рон. – Если бы башмак явился в Министерство за своим орденом – там случился бы такой переполох! Век бы помнили!
- Не являются, - грустно покачала головой молодая миссис Уизли. – Я спрашиваль – и мне показаль все их ордены. Ордены лежат в коробочках в наградном отделе Министерства и ждут своих хозяев…
- А как сотрудники Министерства относятся к этим странным награждениям? – спросила Гермиона.
- Я спрашиваль – сотрудники удивлялься, но привыкль, говорят, так быль много лет. Все началься очень давно… И Миллисент Багнольд, прежний министр, никогда не протестоваль. Она умный леди быль и если не протестоваль – значит, все в порядке…
- А кто принимает решения о присвоении орденов ботинкам и трюфелям? – задумался Гарри. – Ведь не могут же сотрудники Наградного отдела Министерства вручать ордена тем, кого совсем не знают!
- Я выясняль! – гордо ответила Флер. – Это целый ритуаль! Время от времени незнакомый совы приносить письма, запечатанный вот так… - француженка показала друзьям оттиснутое на листе бумаги изображение веселого осьминога, которое показалось Гарри смутно знакомым. – Письма никогда не подписаны, но в них находятся приказы о награждении! Выполнять эти приказы Наградному отделу обязательно! Так распорядился Министр Магии в 1978 году, и никто из его преемнков это распоряжение не отмениль! Сотрудники поделать ничего не могут!
- Бред какой-то, - Гарри пожал плечами, пытаясь вспомнить, где он мог видеть изображение веселого осьминога, но ничего толкового в голову не приходило. – А что означает, например, операция «Двойное «W»?
- Я спрашиваль – никто не зналь!
- Очень давно вышел магловский фильм, - осторожно заговорила Гермиона, - название не помню, комедия какая-то, но эта фраза точно оттуда. Мои родители иногда повторяют ее… Сегодня же напишу им – спрошу, что значат эти слова.
- А что такое посм.? – странный документ не давал Гарри покоя.
- Я спрашиваль – никто не зналь. Может быть, посм. означает «посмотрим»?
- Куда смотреть? – разочарованно вздохнул Гарри.
- Посм. означает не «посмотрим», а «посмертно», - вдруг сказал Рон, до этого долго изучавший таинственный листок. – Если после имени человека стоит это сокращение, в дальнейших награждениях он не упоминается никогда…
- То есть… они погибаль?! – француженка была в шоке. – Какой ужас!
- Но не все же они погибли, - возразила Гермиона. – Посм. стоит только после имен Старого Башмака, Десмонда Бэрроу и Молли Сингер. Остальные, похоже, на данный момент живы.
- А что это вообще за название – Сад Осьминога? – удивился Гарри.
- Мне кажется, я его где-то слышала, - пожала плечами Гермиона, - но точно не помню. Спрошу у родителей!
- Значит, вы тоже это не понимайт? – вздохнула Флер. – Жаль! Я так надеяться… Но если выясните что-нибудь, пожалуйста, напишийт мне! А выдержки из наградных листов можете оставить себе!
- Спасибо, непременно напишем! – кивнул Гарри.
- И не забудь выпить Оборотное зелье! – улыбнулась новая миссис Уизли. – Ты уже давно похож на себя, а не на Невилла!
Юноша кивнул и последовал этому совету.
- А я пока наложу на наградные листы шифрующее заклятье, - сказала Гермиона. – Может быть, это и ерунда, но вдруг Флер случайно нашла что-то важнное? Пусть лучше никто не видит эти странные фразы!
Покинув Визжащую Хижину, друзья еще немного погуляли по Хогсмиду, а потом направились обратно в школу. По дороге они обсуждали услышанные от Флер новости, но никакого разумного объяснения так и не нашли.
- Меня особенно удивляет вот что, - вздохнула Гермиона. – Таким количеством орденов могут награждать только за очень большие заслуги, а последние четверть века в волшебном мире нет ничего важнее борьбы с Волдемортом. Кроме того, награды не вручались полтора десятилетия – тринадцать лет отсутствия Темного Лорда и еще два года после, - так что, похоже, моя догадка верна. Но проблема в том, что Министерство и Орден Феникса борются с Волдемортом с переменным успехом! До своего исчезновения Темный Лорд был очень силен, а три года назад он беспрепятственно возродился, без труда собрал сторонников и убивает тех, кто ему не подчиняется… Однако люди из Сада Осьминога получают ордена так регулярно, словно уже поймали Волдеморта и всех Пожирателей! Каких же успехов удалось добиться этим… осьминожникам?! Можно подумать, они живут в каком-то параллельном мире!
- Лично мне кажется, что все Министерство Магии живет в параллельном мире, - хмыкнул Гарри. – Простые люди не могут понять логику чиновников!
- Вообще-то, больше всего награждений прошло по итогам 1980-ого года, - задумчиво сказал Рон. – Именно в том году было арестовано очень много Пожирателей… Возможно, люди из Сада Осьминога как-то причастны к разоблачению сторонников Сами-Знаете-Кого?
- Не исключено, - задумчиво сказал Гарри. – А в недавнем прошлом больше всего награждений было по итогам 1996 года. Тогда в июне произошла битва в Министерстве…
- Не сходится! – возразила Гермиона. – За битву должны были награждать людей из Ордена Феникса: Грюма, Кингсли Бруствера, Люпина, Тонкс… и Сириуса – посмертно... - она помолчала. – Но посмертно тогда никого не наградили, да и людям из Ордена Феникса уже незачем так таиться…
- Я и говорю: чиновники из Министерства живут в параллельном мире! – хмуро ответил Гарри.
Когда друзья подошли к воротам Хогвартса, то увидели, что их дожидается улыбающаяся Дорис Перкисс.
- Добрый день, деточки! – радостно приветствовала она студентов. – Хорошо погуляли? Разрешите мне осмотреть вас! Вы же знаете, что в школу запрещено проносить опасные товары! Времена сейчас тяжелые, враги не дремлют…
Женщина тревожно оглянулась по сторонам, словно ожидая, что из кустов на нее выскочат Пожиратели Смерти.
- Нам только карманы вывернуть или еще и догола раздеться?! – ехидно осведомился Рон, возненавидевший нового профессора после учиненного ею обыска в гриффиндорской гостиной.
- Я не люблю экстрима, - фыркнула преподавательница, - поэтому обойдемся детектором!
Она поднесла к Гарри нечто напоминающее удочку с большим крючком на конце. Удочка покрутилась туда-сюда, но потом успокоилась.
- Все в порядке, мистер Поттер! – ободряюще улыбнулась Дорис. – Можете входить! Мистер Уизли, прошу вас!
У Рона и Гермионы профессор также не нашла ничего предосудительного и, мило улыбаясь, пропустила их в школу.
- Интересно, как работает эта удочка? - задумалась юная волшебница. – Никогда не слышала ни о чем подобном!
- По-моему, Перкисс просто придуривается! – фыркнул Рон. – Скорее гиппогриф начнет доиться, чем эта фифа найдет что-то опасное…
- На ее удочке я вообще не заметила магии, - вздохнула девушка. – Не понимаю, что это может означать…
- То, что никакой магии там нет, - резко сказал рыжеволосый волшебник. – Эта фря просто хочет пустить всем пыль в глаза, а сама ничего толком не умеет!
Гарри кивнул, но Гермиона выглядела серьезной и задумчивой.
Неприятное впечатление от разговора с Флер и встречи с Перкисс помог рассеять просмотр кандидатов в команду. Многие студенты летали хорошо, но Гарри был абсолютно согласен с Роном, выбравшим четверокурсницу Натали Макдональд. Девочка оказалась настолько верткой и ловкой, что Гарри даже задумался, не поставить ли ее ловцом: Джинни ведь предпочитала играть загонщиком. Рон тоже был очень доволен: будущее гриффиндорской команды теперь выглядело не таким безнадежным, как прежде.
- Нам бы только успеть сыграться, - вздохнул рыжеволосый волшебник, - и все будет в порядке! Главное – чтобы времени хватило…
Гарри, Рон и Гермиона даже не подозревали, что ожидает их в самом ближайшем будущем.
ПРИМЕЧАНИЕ. Текст, отмеченный * * (звездочками), - это цитата из книги Б. В. Клюева "Между двух стульев" (М., "Педагогика", 1989 г.). Я только слегка подогнала данный текст под нужды сюжета.
Глава 13 Первый матч сезона по квиддичу, часть 1Убедительно прошу всех, кто хоть немного помнит этот фик, обратить внимание: эта глава раньше не выкладывалась! Выложенный прежде фрагмент переместился в конец следующей главы, но и там есть большой фрагмент, который раньше не выкладывался.
В ближайшее время я удалю свой Хнетовский профиль, и прода "Сада Осьминога" и окончание "Выродка" будут выложены не здесь, а на Сказках. Вот ссылка на "Сад Осьминога":
http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=8625
На Сказках можно оформить подписку на мои фики, но я постараюсь прислать уведомление о выходе новых глав всем, кто на данный момент подписан на меня на Хнете. Но я не компьютер, поэтому лучше сами подстрахуйтесь, если хотите знать, что будет дальше. :)
Рука Рона зажила через неделю. Дальнейшие уроки травологии проходили без драматических эпизодов, хотя пересадка тигровой лилии оказалась делом очень непростым. Впрочем, самой большой проблемой семикурсников были не хищные растения-мимикриды, а нехватка времени: короткие осенние дни летели словно стрелы, выпущенные из луков кентавров.
Домашние задания по всем предметам требовали огромных усилий, кроме того, Гарри каждую субботу работал у Филча, без магии переписывая карточки о правонарушениях студентов. Но, несмотря на занятость, Гарри и Рон так хорошо сработались в команде, освоив и параллельные заклинания, и работу на усиление, что начали учиться командным боевым трансфигурациям по учебнику ЗОТИ для седьмого курса и «Пути невидимого воина».
С трудом выкроив свободное время, Гарри просмотрел записанные им для Гермионы воспоминания о нападении Пожирателей на Хогвартс. Выписав на отдельный лист все сведения о поведении Драко в ту страшную ночь, юноша передал Пэнси пергамент.
- Спасибо тебе, - слизеринка серьезно взглянула на Гарри большими коровьими глазами и веско сказала: - Запомни: я перед тобой в долгу! Плату ты можешь потребовать в любой форме и в любое время!
- Мне не нужна никакая плата, но объясни ты мне: неужели ты так любишь этого хорька?!
Пэнси багрово покраснела и чуть слышно прошептала:
- Да, а остальное тебя не касается…
Затем она ушла, оставив юношу в полной растерянности.
Гермиона внимательно прочитала книгу Принца-Полукровки и передала ее Гарри со словами:
- Пользуйся смело: учебник безопасен. Жаль, что Снейп такой идиот!
- Почему ты назвала его идиотом? – юноша и вправду удивился.
- Снейп мог бы стать замечательным ученым! – зло выпалила Гермиона. – Ты уже знаешь, сколько всего он придумал в школе! А на седьмом курсе он заинтересовался… ты даже представить не можешь, чем!
- Так просвети меня!
- Снейп пытался найти закономерности между внешним видом зелья и его волшебными свойствами!
- И что с того?!
- Это величайшая проблема волшебного мира! – горячо заявила девушка. – Связь внешнего вида и свойств зелий искали еще много веков назад, но объяснения были самые примитивные: скажем, говорили, что Феликс Фелицис имеет золотой цвет потому, что для большинства людей именно золото является воплощением удачи. А Снейп пытался найти научную систему взаимосвязей между видом и свойствами зелий!
- А зачем это нужно?
- Система нужна всегда! Наверняка есть немало зелий, которые еще не изобрели! Если удастся понять систему взаимосвязей между внешним видом зелий и их свойствами, она облегчит составление новых рецептов! Это будет прорыв, равного которому зельеварение не знало несколько веков! Снейп мог бы обессмертить свое имя, стать одним из величайших ученых своего времени! Конечно, не факт, что у него все получилось бы, но к делу Снейп подходил очень серьезно. Его исследования как минимум заметно облегчили бы работу ученым, которые стали бы работать над этой темой после него. Снейп имел все шансы стать уважаемым человеком, серьезно помочь людям, а вместо этого превратился в предателя и убийцу. Ох, как же жалко! Такой талант пропал зря…
- А тех, кого Снейп предал и убил, тебе не жалко? – резко спросил Гарри.
- Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос. Но о загубленном таланте Снейпа я сожалею тоже…
С учебником Принца-Полукровки занятия по зельеварению превратились для Гарри в увлекательную игру, но с курсовым проектом все оказалось гораздо сложнее. Рецепта Сиропа Терезы в книге Снейпа не было: видимо, Слизнерог учил студентов приготовлению данного зелья, только когда угроза войны была очень серьезна. Но во многих других рецептах Принц-Полукровка оставил замечания об использовании толченой скорлупы яиц феникса, и это очень помогло Гарри в работе над усовершенствованием Сиропа Терезы. Юноша сам удивился, как увлекло его ненавистное прежде зельеварение. Иногда он с легкой тревогой размышлял, не наложил ли Снейп на свою книгу заклятье, превращающее в зубрил и заучек всех, кто ее прочтет, пусть даже Гермиона и утверждает, что никаких чар на этом учебнике нет. Так или иначе, когда выпадало свободное время, Гарри уходил в Выручай-комнату – иногда вместе с Гермионой и Роном, но чаще один – и экспериментировал с ингредиентами, которые входили в состав зелья, защищающего от лучевой болезни. Работа шла с переменным успехом, моменты удач сменялись долгими периодами безнадеги, но юноша не сдавался. Он почему-то был уверен, что сможет улучшить Сироп Терезы, главное – уделять работе достаточно времени и внимания…
Возможно, увлеченность Гарри зельеварением объяснялась тем, что с массовыми чарами дела шли по-прежнему плохо – точнее, не шли вообще. Со времени первого урока Гарри и Невиллу так и не удалось сотворить ни одно командное заклинание, даже самое простенькое. Никакие тренировки после занятий не помогали. В середине сентября Долгопупс со слезами на глазах попросил Флитвика поставить его в команду с кем-нибудь другим. В ответ на это предложение профессор снял с Гриффиндора тридцать баллов и заявил, что поступит так с каждым, кто вздумает оспаривать его решения. Последние слова были абсолютно бессмысленны: у всех остальных команд работа шла превосходно. С того урока чар Невилл вышел таким зеленым, что его успокаивали все однокурсники-гриффиндорцы.
Кроме того, Флитвик на период учебы запретил студентам даже в свободное от уроков время вставать в команду с другими напарниками. Этим запретом когтевранский декан лишил Гарри и Невилла малейшего шанса освоить командные заклинания. Положение было настолько безнадежным, что командные боевые чары по учебнику ЗОТИ для седьмого курса и «Пути невидимого воина» начали учить Рон и Гермиона, которые уже отлично сработались вместе. Гарри оставалось только вздыхать, по-хорошему завидуя друзьям.
От полнейшего отчаяния юноша несколько раз в выходные дни покидал Хогвартс и пытался позвать змей с помощью своих способностей змееуста. Но все было тщетно: то ли пресмыкающиеся уже ушли в спячку, то ли Волдеморт запретил им приходить на зов Гарри.
Зато Жамба была полна энергии. Новой директрисе не очень мешало даже то, что три раза в день она покидала Хогвартс и завтракала, обедала и ужинала в шатре, стоявшем у школьной ограды. Дорис Перкисс, так же не терявшая хорошего настроения, три раза в день ходила в Хогсмид. Когда дороги размыло окончательно, перед выходом из школы она стала переодеваться из шелковых мантий в высокие магловские ботфорты, черные бархатные джинсы и коричневую куртку из мягкой кожи.
- Неужели эта женщина даже не может заговорить свою мантию от загрязнения? – поражалась Гермиона.
Со временем Жамба перестала ходить на уроки ЗОТИ, но на них ничего не изменилось. Перкисс обычно опаздывала, в начале занятий непременно спрашивала, какого цвета у нее сегодня мантия, и награждала ответившего студента двадцатью баллами. Затем новый профессор темпераментно рассказывала о прекрасной Италии, где провела детство, и нелицеприятно отзывалась об английской погоде, нравах и обычаях. Потом начиналось изучение салютов. Нечеловеческими усилиями Гарри, Гермиона, Цабини, Ханна Аббот, Терри Бут и Энтони Голдстейн освоили-таки создание фейерверков, но их салют состоял лишь из одного компонента. После каждого «Салютиссимуса» кости болели так, что хотелось выть, но Перкисс, без малейших усилий создававшая фейерверк из четырех элементов, односоставные салюты не ценила и давала за них не больше пяти баллов. При этом на фейерверки учеников профессор смотрела редко, большую часть своего времени уделяя нелепой таблице из разноцветных квадратиков, которую старательно разрисовывала. А иногда, выходя к доске, Гарри замечал, что Дорис украдкой читает книгу Фифи Лафолль «Волшебные отношения», явно не имеющую отношения ни к салютам, ни к ЗОТИ.
- Эта фифа над нами издевается, помяните мое слово! – шипел Рон после каждого урока ЗОТИ.
Новую преподавательницу ненавидели практически все студенты: теперь Перкисс вместо Филча проверяла поступающую в Хогвартс корреспонденцию своей странной удочкой. Увы, радужные надежды Рона не оправдались: непонятный предмет начинал истошно верещать, едва его подносили к посылке, где лежало что-нибудь запрещенное новой директрисой. Ни одной игрушке из магазина близнецов Уизли, как бы хорошо они ее ни маскировали, не удалось попасть в школу.
Но Жамба все же получила по рогам, хотя как это произошло, не мог понять никто. Ранним утром в начале октября в гостиных всех четырех факультетов столы оказались завалены яркими журналами под названием «Хогвартская хроника», на страницах которых имелся подробный фоторепортаж с прошедшего 1 сентября ужина в Большом зале. Студенты любовались бешеной физиономией Жамбы, созерцающей квакающих призраков, бунтующих учеников и суровых домовиков. Колин Криви сиял от счастья.
Никто не рискнул вынести «Хогвартскую хронику» из факультетских гостиных, но, увидев зеленую от гнева директрису, все поняли, что неведомый доброжелатель доставил журнал и ей. Многие профессора с трудом сдерживали улыбки.
Пока шли уроки, Перкисс вновь прошла по факультетским гостиным и конфисковала все журналы, но к тому времени дивные фотографии уже успел увидеть каждый ученик.
Однако этим дело не ограничилось. Как студенты узнали от родных и знакомых, в тот же день «Хогвартскую хронику» бесплатно получили все подписчики любых волшебных газет и журналов Великобритании.
Поняв, что ее позор известен всей стране, Жамба начала мстить. Оказалось, она запомнила, как Колин фотографировал торжественный ужин 1 сентября, и потребовала у шестикурсника отдать ей фотоаппарат. Криви безропотно выполнил просьбу директрисы. В тот день после ужина Жамба попросила всех студентов остаться в Большом зале и во всеуслышание заявила, что за антиобщественную деятельность снимает с Гриффиндора пятьсот баллов. Когда студенты разошлись по своим гостиным, однокурсники устроили в честь Колина праздник: баллы, конечно, вещь важная, но в жизни есть кое-что посерьезнее.
На следующее утро, когда Жамба, позавтракав, отправилась в свой кабинет, ее рука приросла к дверной ручке. Как только директриса осознала, что отделить себя от ручки самостоятельно не сможет, на двери появилась мерцающая зеленая надпись:
ЖАМБа!
Салазар Слизерин предупреждает в первый и последний раз:
НЕ ПЫТАЙСЯ БОРОТЬСЯ СО СВОБОДНОЙ ПРЕССОЙ!
А если ты так любишь тайны, я с удовольствием навеки поселю тебя в Тайной Комнате!
Как нарочно, именно в тот день в расположенных неподалеку от Жамбиного кабинета классах с утра не было занятий. Директриса долго звала на помощь, но не откликнулись ни призраки, ни домовики. Жамбу обнаружила опаздывавшая на второй урок Перкисс. Освободить пленницу новая преподавательница ЗОТИ, разумеется, не смогла, но хотя бы подняла большой шум. Когда к приклеившейся директрисе сбежались все профессора и студенты, Жамба, брызжа слюной, потребовала от Филча, чтобы он выгнал всех посторонних; впрочем, ученики не особенно об этом жалели. Призраки, безнаказанно парившие под потолком, охотно рассказывали всем желающим, как Филч с ложечки кормил директрису обедом, принесенным из шатра: домовики сделали небольшую уступку пострадавшей и разрешили ей принимать пищу на месте пленения, хотя готовить для нее по-прежнему отказывались. Привидения также постоянно доставляли новости о тщетных усилиях профессоров отделить узницу от дверной ручки. Жамба вновь обрела свободу лишь после ужина, когда совместная попытка Макгонагалл, Флитвика и Слизнерога увенчалась успехом.
Директриса приказала, чтобы все ученики собрались в Большом зале, и, когда это было сделано, потребовала у Цабини объяснений.
- Не знаю я, кто вас приклеил, - лениво ответил Блейз, - но явно кто-то из наших: остальные факультеты Салазара Слизерина боятся и действовать от его имени не стали бы…
Жамба раздулась так, что, казалось, немедленно лопнет, и сняла со Слизрина пятьсот баллов.
На следующее утро директриса вошла в свой кабинет без приключений и сидела за своим столом около часа, прежде чем заметила на стене золотистую надпись:
ЖАМБа!
Пенни Пуффендуй предупреждает в первый и последний раз:
НЕ ПЫТАЙСЯ БОРОТЬСЯ СО СВОБОДНОЙ ПРЕССОЙ!
Ты же не пень!
Затем Амбридж с ужасом поняла, что ее лицо и тело покрыты короткой, но густой зеленой травой. Кто-то предусмотрительно смазал входную дверь и все поверхности директорского кабинета жидкой волшебной рассадой для выращивания волшебного газона, а эта разновидность травы требует особенно внимательного ухода, потому что не только растет ввысь, но и рассевает себя вширь. Жамба волшебной траве явно понравилась, и к обеду директриса была покрыта травяным покровом высотой в полметра. Уничтожить растительность Амбридж не сумела, при этом кто-то заблокировал в директорском кабинете возможность посылать письма-самолетики, и Жамбе пришлось идти к мадам Помфри через весь замок к большой радости всех встречных студентов.
Вечером директриса, почти избавившаяся от зеленых насаждений, вновь устроила собрание в Большом зале. Пуффендуйцы подтвердили, что каверзу совершил кто-то из них, но подробности сообщать отказались. С Пуффендуя также было снято пятьсот баллов. Студенты с удовольствием отметили, что в этот вечер Жамба выглядела гораздо спокойнее, чем вчера.
Следующие три дня прошли без происшествий. Директриса повсюду ходила в сопровождении Филча; вечерами, ночами и ранним утром завхоз дежурил в ее кабинете. На четвертый день, когда Филч пытался поймать Пивза, который открыл все краны в туалете Плаксы Миртл и затопил половину этажа, Жамба направлялась к выходу из школы, чтобы позавтракать. Директриса уже приближалась к входным дверям Хогвартса, когда ей на голову с потолка кто-то невидимый вылил ведро непонятной жидкости, после чего Жамба взлетела в воздух и парила над дверями до вечера. На стене, чуть ниже Амбридж, появилась мерцающая голубая надпись:
ЖАМБа!
Кандида Когтевран предупреждает в первый и последний раз:
НЕ ПЫТАЙСЯ БОРОТЬСЯ СО СВОБОДНОЙ ПРЕССОЙ
Чем выше взлетишь – тем больнее падать.
Вечером последовали привычные разборки в Большом зале и снятие с Когтеврана пятисот баллов. При этом директриса была тиха, задумчива и вздрагивала от каждого шороха.
Когда мероприятие закончилось, к Гарри подошли Энтони Голдстейн, Эрни Макмиллан и Блейз Цабини и негромко сказали:
- Первый этап приведения Жамбы к адекватному состоянию закончен! Сидите тихо и не рыпайтесь!
- Но это же нечестно! – возмутился Гарри. – Вы все рисковали, а у нас один Колин старался за целый факультет!
- Нет, ты не прав! – хмыкнул Энтони. – Во-первых, вы превратили приборы для экзорцизма в жаб…
- Это не мы! – попытался возразить Гарри, но когтевранец фыркнул:
- Ладно, обойдем для ясности! Во-вторых, Жамба и Филч наблюдали за тобой и другими гриффиндорцами, так как были уверены, что мстить ей станете именно вы! Наблюдения отвлекали их внимание, и это дало нам возможность подготовиться как следует! Боковой удар застал Жамбу врасплох! Так что без вас у нас все равно ничего не вышло бы!
- Но мне все равно неприятно, что я остался не у дел, - вздохнул гриффиндорец.
- Так это же не навсегда! – удивился Эрни. – Учебный год только начинается! Но сейчас делаем временную передышку! Учиться ведь тоже надо…
Через несколько дней Колин, вернувшись в гриффиндорскую гостиную с уроков, обнаружил на одном из столов свой ранее конфискованный фотоаппарат. Директриса капитулировала.
- Жаль, что ты не снял, как Жамба прилипла к дверной ручке, покрылась травой и парила в воздухе! – вздохнул Рон. – Это были бы кадры века!
- Почему не снял?! Снял! – удивился шестикурсник. – У меня есть запасной фотоаппарат, специально покрытый заклинанием Незначительности! Все пленки я уже отправил адресату! В ноябре появится новый фоторепортаж!
Когда общий восторг по этому поводу утих и студенты разошлись кто куда, Колин подошел к Гарри и тихо сказал:
- Мне нужно с тобой поговорить…
Семикурсник кивнул, вместе с Криви вышел в коридор и выбрал тихий уголок, где их нелегко было найти.
Колин явно волновался, кусал губы, но заговорил решительно:
- Тебя, наверное, удивят мои слова, но это все же твоя компания… Джуп точно возражать не будет, но я не знаю, как ты на это посмотришь…
- А кто такой Джуп? – удивился Гарри.
- Юпитер Лавгуд, отец Полумны, - Колин взглянул на Гарри с недоумением. – Его все так зовут, в том числе и подчиненные!
- А он здесь при чем?
- Он-то как раз ни при чем, потому что летом не возражал. Но я не знаю, как к этому отнесешься ты… Ты ведь вроде ходил с Полумной на вечеринку к Слизнерогу…
- А Полумна здесь при чем?! – Гарри окончательно потерял нить разговора.
Шестикурсник набрал в грудь воздуха, собираясь с силами, и выпалил:
- Ты не будешь возражать, если я начну встречаться с Полумной?
- Нет, - Гарри был потрясен этой странной идеей. – А почему я должен возражать?!
- Она же из твоей компании, - Криви снова смутился, - и в Хогвартс вы ехали в одном купе…
На мгновение Гарри потерял дар речи, потрясенный странным ходом мысли собеседника, но потом собрался с силами и сказал:
- Колин, я не вмешиваюсь в личную жизнь Полумны! Хочешь с ней встречаться – встречайся, главное, чтобы она была согласна! Кстати, я и не знал, что вы с ней знакомы!
- Мы прошлым летом познакомились. Мне показалось, что… у нашего дома сделали привал гелиопаты, - шестикурсник покраснел, - я сфотографировал это место и послал снимки в «Придиру». Мистер Лавгуд ответил мне. Он написал, что гелиопатов в нашем саду никогда не было, но он готов предоставить мне работу… на первых порах он, конечно, не сможет много платить…
Гарри удивился: он прекрасно помнил, как полтора года назад Полумна говорила, что ее папа вообще не платит сотрудникам. Но Колин не заметил изумления собеседника и горячо продолжал:
- Мистер Лавгуд пригласил меня в гости, там я и познакомился с Полумной. Она немного странная, но добрая, всегда внимательно слушает и понимает, как важно мне получить опыт работы фотографом…
- Значит, ты намерен встречаться с дочерью своего будущего босса? – такой поворот событий Гарри не понравился.
- Да ты что?! – Криви не на шутку возмутился. – Мне Полумна и вправду нравится! Я же не виноват, что нас познакомил ее папа – мой начальник!
Гарри одернул себя: в конце концов, кто он такой, чтобы судить о чувствах Колина?!
- Тогда все в порядке. Но не кажется ли тебе, что Полумна… еще не готова к серьезным отношениям?
Шестикурсник взглянул на собеседника с явным недоумением:
- Полумне уже шестнадцать, она совсем взрослая! Джинни, например, с четырнадцати лет с парнями встречается!
- Да, пожалуй, ты прав, – Гарри удивился тому, что до сих пор считает когтевранку маленькой девочкой. Тут новая мысль пришла ему в голову: - Подожди-ка! Фотографии Жамбы ты не мистеру Лавгуду посылаешь?!
- Именно ему, - Криви гордо потупился.
- Но ведь у Лавгудов денег нет! Как они могут издавать «Хогвартскую хронику» таким большим тиражом да еще и рассылать ее бесплатно?!
- Не знаю, - шестикурсник пожал плечами, - по-моему, в данном случае чем меньше знаешь, тем лучше спишь…
- Погоди-ка! – Гарри вдруг понял, что его так беспокоит. – Никто ведь не знает, что мистер Лавгуд издает «Хогвартскую хронику»?
- Верно.
- Но все знают, что фотографии делаешь ты. Имей в виду, Жамба отнюдь не дура! Если она заметит, что ты встречаешься с дочерью человека, который в своем журнале выступает против Министерства, то непременно задумается, не издает ли этот человек и «Хогвартскую хронику»! Жамба пожалуется в Министерство, и мистера Лавгуда разоблачат. В Азкабан его, возможно, и не посадят, но журналы издавать запретят точно. Так что все контакты с Полумной тебе нужно немедленно прекратить!
- А ведь ты прав! – Колин растерялся и покраснел. – Как же я сразу не подумал! Жалко! Полумна мне и вправду нравится!
- Придется потерпеть до того времени, когда Жамбу выгонят из школы! Если девушка тебе нравится, ты не имеешь право подставлять ее отца! Ты пока ничего не говорил Полумне о своих намерениях?
- Нет…
- И молчи! Зачем растравлять ей душу?! А, когда Жамбу выгонят, ты все Полумне объяснишь!
- Да, я так и сделаю. Спасибо тебе, Гарри! Без тебя бы я не сообразил…
Растерянный Колин ушел, бормоча благодарности, а Гарри порадовался, что сумел избавить друзей от грозившей им опасности.
Родители Гермионы наконец-то прислали дочери письмо, в котором объяснили смысл загадочного «W». Оказывается, в 60-ые годы вышла американская комедия «Этот безумный мир». В фильме рассказывалось, как несколько случайных свидетелей услышали от умирающего человека о несметных сокровищах, зарытых в Национальном парке Калифорнии «под большим W», и отправились туда. Добравшись до заветного парка, кладоискатели начали методично его обшаривать. Время от времени они встречались под росшими на пригорке кривыми пальмами и сообщали друг другу о неутешительных результатах поисков. И никому из этих людей и в голову не пришло внимательно посмотреть на пальмы, под которыми они встречались, и понять, что они срослись именно в форме буквы «W»…
Выслушав объяснения, Рон неэстетично выругался:
- У этих осьминожников явно не в порядке с мозгами! Психи они, вот что я вам скажу!
- Вообще-то в бумагах упоминается не большое, а двойное W, - задумчиво сказала Гермиона. – Но это неважно; думаю, люди из Сада Осьминога подразумевали здесь нечто настолько очевидное, что его никто не замечает… Но почему W двойное?!
- А какая разница?! – безнадежно вздохнул рыжеволосый волшебник. – У меня от этих закидонов мозги плавятся!
Гарри был полностью согласен с другом.
В том же письме родители Гермионы рассказали и о Саде Осьминога. Оказывается, так называлась песня магловской группы «Beatles», выступавшей в 60-ые годы. Увы, магловские приборы, в том числе магнитофон, радиоприемник и проигрыватель компакт-дисков, не работали ни в Хогвартсе, ни в Хогсмиде, ни в их окрестностях, а по Волшебному радио песни простецов не передавали. Так что прослушать «Сад Осьминога» Гарри, Рон и Гермиона пока не могли. Зная об этом, старшие Грейнджеры на всякий случай прислали дочери тексты всех песен группы «Beatles», и в списке названий трое друзей нашли «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера», «Савойский трюфель» и «Старый башмак». Изучение текстов этих песен ничего не объяснило, правда, Гермиону немного удивила строка из песни «Савойский трюфель»:
Кокосовый фадж вышибает тоску
(Coconut fudge really blows down those blues)
(Перевод дается по книге «Полное собрание песен «Битлз», часть вторая», выпущенной ТОО «Янус» в 1996 году, - прим. авт.)
Но девушка решила, что это случайность: песня была написана в 60-ые годы, и магловские музыканты не могли знать, что в 1990 году Корнелиус Фадж станет министром Магии.
Джорджо, Десмонд, Молли и Лоретта в названиях песен не упоминались. Друзья понимали, что было бы небесполезно внимательно прочесть тексты всех песен «Beatles», но времени катастрофически не хватало, так что знакомство с творчеством магловских музыкантов пока решили отложить.
Как выяснилось, слухи о капитуляции Жамбы оказались сильно преувеличенными. Первый удар директриса нанесла по эльфам. Она попыталась поймать зачинщиков бунта и отправить их на суд в Министерство Магии. К счастью, предсказание Почти Безголового Ника полностью сбылось: Хогвартс не признал новую директрису, и домовики тоже не считали себя обязанными ей подчиняться. В кухню и жилые помещения домовиков ни Жамба ни Перкисс, ни Филч попасть не смогли, как ни старались; студенты, разумеется, тоже не стали помогать директрисе в столь малопочтенном деле.
Тогда Жамба, Перкисс и Филч попытались захватить в плен эльфов, которые изредка появлялись в школьных коридорах, но и эти усилия оказались безрезультатными. Никаких волшебных средств для ловли домовиков не было, поскольку Министерство никогда не сомневалось в полной покорности своих рабов. Поэтому процедура поимки выглядела так: увидев проходящего мимо эльфа, Жамба, Филч или Перкисс бросались в погоню, а преследуемый улепетывал на тонких ножках. Колин, сияя от счастья, фотографировал сцены погони невидимыми фотоаппаратом.
- А разве вы не можете сразу же трансгрессировать, а не спасаться от Жамбы бегством? – спросил как-то Гарри у Добби при случайной встрече.
- Конечно, можем, мистер Гарри Поттер, сэр! – расплылся в улыбке домовик. – Но салочки – наша национальная игра, и мы очень рады, что госпожа директриса, новый профессор ЗОТИ и завхоз решили поиграть с нами!
После этого разговора юноша понял, что за эльфов волноваться не стоит.
Единственным результатом охоты на домовиков стало то, что большинство студентов Гриффиндора, Пуффендуя и Когтеврана вступили в основанную Гермионой «ОНО ДУРДом!» и стали везде носить фирменные значки этой организации. Девушка сияла от счастья. Впрочем, ее радость длилась недолго: своим приказом Жамба запретила «ОНО ДУРДом!» в Хогвартсе и сняла по двести баллов с каждого из трех факультетов, студенты которых собирались освобождать домовиков, а Перкисс по приказу директрисы конфисковала все значки.
В тот же вечер Гермиону, Гарри и Рона отозвал в сторону заметно смущенный Блейз Цабини:
- С нашей домовухой случится инфаркт, если она узнает, что я замешан в такой низости, - вздохнул староста школы, - но Жамбе потакать нельзя! Грейнджер, сможешь сделать значки для всех наших студентов? Придется надеть на себя эту пакость, хоть и противно! И передай домовикам, что ни один слизеринец никогда не одобрит освобождение эльфов, а значки мы наденем, только чтобы насолить Жамбе!
Через пару дней все слизеринцы явились на завтрак со значками «ОНО ДУРДом!». Жамба, побагровев от бешенства, приказала Перкисс обыскать слизеринскую гостиную и вычла с бунтовщиков двести баллов, однако от дальнейших попыток поймать домовиков отказалась.
Теперь настал черед привидений. Новые приборы для экзорцизма Жамба заказывать не стала: видно, они и вправду были очень дорогими. Но Скримджер прислал в школу антипризрачные репелленты. Огромные баки с уничтожающим привидений средством летали вслед за своими владельцами и после словесного приказа начинали разбрызгивать вонючую бурую жидкость из пульверизатора.
Дорис Перкисс участвовать в распылении жидкости отказалась. Она заявила, что привидений большинство современных ученых относят к магическим существам, лишенным разума, а стало быть, не способным к Темным Искусствам, и по этой причине профессор Защиты от Темных Искусств не обязан уметь бороться с призраками.
Поэтому нелегкое дело охоты на привидений взвалили на себя Жамба и Филч, отправившиеся в долгий рейд по школе. Едва увидев директрису, завхоза и летящие за ними тяжелые баки, призраки немедленно исчезали. Только отважный Пивз носился над Жамбой и Филчем и показывал им язык, ловко уворачиваясь от направленных в него струй. Разумеется, Колин Криви не оставил без внимания эту дивную картину.
Охоту за привидениями прервала разгневанная мадам Помфри. Как выяснилось, несколько первокурсников, которых случайно задели струи антипризрачного репеллента, почувствовали себя очень плохо и сделались полупрозрачными. Не особо стесняясь в выражениях, целительница потребовала немедленно прекратить отравление детей, и директриса с завхозом вынуждены были подчиниться.
В тот же день через несколько часов после неудачной охоты в школу неожиданно прибыли несколько целительниц из больницы Святого Мунго. Они осмотрели пострадавших малышей и крайне нелестно отозвались об «идиотах, не знающих правила распыления промышленных антипризрачных репеллентов». После отъезда посетительниц Жамба попыталась сорвать злость на мадам Помфри, но хогвартская целительница твердо стояла на том, что никому не писала и никого в школу не вызывала. Директрисе пришлось признать свое поражение. За ужином Ханна Аббот обаятельно улыбалась и была так похожа на себя прежнюю, что Гарри задумался, уж не она ли вызвала целительниц из Лондона.
На следующее утро в «Ежедневном Пророке» была напечатана гневная статья Дамокла Белби. Создатель Волчьелычного Зелья обрушился в ней на малограмотных недоучек, которые используют технические антипризрачные репелленты в людных местах, подвергая волшебников ужасной опасности. Шестикурсник Маркус Белби за завтраком так сиял от гордости, что Гарри не сомневался: именно когтевранец, наплевав на плохие отношения своих родителей с дядей, написал ему о действиях Жамбы и Филча. (В «Принце-полукровке» не сказано, на каком курсе учится Маркус, а также не указана фамилия его дяди, но, если с Дамоклом не общается ОТЕЦ Маркуса, значит, скорее всего, Дамокл – дядя Маркуса с отцовской стороны, поэтому у него та же фамилия, что и у племянника – прим. авт.)
Сразу же после завтрака огромные баки с репеллентом были отосланы обратно в Министерство.
Вечером того же дня, когда Гарри шел в Выручай-комнату поработать над Сиропом Терезы, его остановила Плакса Миртл.
- Гарри, - проговорила она немного смущенно, - у меня к тебе большая просьба… Ты не мог бы приготовить Зелье Призрачной Цельности?
- А зачем оно тебе?
- Это нужно не мне, - засеребрилось привидение, - а Пивзу. Филч все-таки попал в него антипризрачным репеллентом, и теперь у Пивза нет руки и ноги. Он очень страдает, и только Зелье Призрачной Цельности поможет ему восстановиться…
Плакса всхлипнула, и Гарри взглянул на нее с бесконечным удивлением: впервые на его памяти Миртл переживала не за себя, а за кого-то другого.
- А где можно найти рецепт этого зелья?
- Я объясню! – привидение энергично закивало. – Рецепт имеется в книге «Самые чУдные зелья мира»! Она есть в нашей библиотеке, так что ты можешь без проблем подумать об этой книге в Выручай-комнате и сразу получить желаемое!
- Я так и сделаю. Но почему Пивз не попросил меня сам?
Миртл снова засеребрилась:
- Он очень гордый и не любит унижаться. И очень смелый - ты видел, как он на Жамбу нападал? И очень несчастный, - она зарыдала во весь голос.
- Мне Пивз вовсе не кажется несчастным, - юноша все больше и больше удивлялся странному поведению Миртл.
- Ты не понимаешь! И никто его не понимает! Я сама недавно догадалась… Помнишь тот день, когда Пивз открыл краны в моем туалете? Он тогда обозвал меня… - Плакса опять засеребрилась, - неважно как, но очень нехорошим словом. А я рассердилась и сказала, что все равно лучше него, потому что я жила, а он – нет… - рыдания Плаксы стали такими же громкими, как противоугонная сигнализация. – А он, бедненький, весь затрясся, замерцал, ни слова мне не сказал, открутил краны и улетел!
(JKR говорила, что, в отличие от остальных призраков Хогвартса, Пивз никогда не был человеком, это всего лишь сгусток энергии – прим авт.)
Миртл еще немного порыдала, а потом продолжила:
- И после этого Пивз пропал и не появлялся целых три дня! Я сначала радовалась: поделом ему! А потом подумала, что он ведь и вправду никогда не жил… ему, наверное, так тяжело видеть всех нас, живых и живших… Я отправилась искать Пивза… это было нелегко, я вспоминала, где сама пряталась от Оливии Хорнби, когда еще была… ты меня понимаешь… Долго я его искала и наконец нашла в самом дальнем сундуке, который стоит на чердаке. Пивз, бедный, дернулся, когда меня увидел, но я сразу же перед ним извинилась, и он меня простил! Ты только представь: он совсем ничего о людской жизни не знает, а расспрашивать стесняется, потому что гордый! И он нигде не бывал, кроме Хогвартса, даже в Хогсмиде! Я теперь Пивзу все-все-все рассказываю: что чувствуешь, когда плаваешь, бегаешь, ешь мороженое или отбивную, чем город отличается от деревни… Пивзу это очень интересно! И он тоже передо мной извинился, сказал, что зря меня обижал… - привидение горделиво приосанилось, радостно поблескивая очками. – Когда его ранили, он только мне об этом поведал, больше никому, потому что гордый! Помоги ему, ладно?!
- Конечно, помогу! – кивнул Гарри.
Зелье Призрачной Цельности оказалось очень нелегко приготовить, но юноша был готов варить его постоянно, лишь бы Миртл перестала оплакивать свою несчастную судьбу и подумала о ком-нибудь другом.
Уже через неделю Пивз, целый и невредимый, вновь летал по хогвартскким коридорам и продолжал хулиганить.
В начале ноября, как и обещал Колин Криви, в гостиных всех факультетов вновь появились свежие выпуски «Хогвартской хроники», на страницах которых Жамба прилипала к двери своего кабинета, покрывалась травой, парила над входом в школу, а также вместе с Филчем охотилась на домовиков и привидений. Также в журнале были фотографии первокурсников, пострадавших от антипризрачного репеллента. Новый выпуск «Хогвартской хроники», как и в прошлом месяце, также получили все подписчики волшебных газет и журналов.
В тот день Жамба выглядела особенно мрачной и зеленой, но никаких репрессий не проводила. Рон ехидно высказался по этому поводу, но Гермиона не разделяла его веселья:
- Не спеши радоваться! Жамба не из тех, кто легко сдается! Я уверена, что она готовит новую гадость, а пока просто затаилась!
Впрочем, слова Гермионы были излишни: по мере того как приближался день первого квиддичного матча в сезоне, Рон все больше мрачнел. Гарри иногда приходил на стадион, чтобы посмотреть на тренировки, и не понимал причин тревоги друга: гриффиндорская команда летала превосходно, а новенькая Натали Макдональд оказалась выше всяких похвал. Четверокурсница была так хороша, что Гарри все чаще думал, не предложить ли ей место ловца, но боялся, что это назначение обидит Джинни, игравшую ловцом в последнее время.
Однако о Натали первой заговорила именно сестра Рона. Однажды, когда гриффиндорские игроки в квиддич, усталые и довольные, вернулись в гостиную после очередной тренировки, Джинни спросила брата:
- Рон, тебе не кажется, что Натали следует поставить ловцом?
- А разве ты больше не хочешь им быть? – растерялся рыжеволосый волшебник.
- Ой, я не справлюсь! – выпалила четверокурсница в ту же секунду.
- Натали, ты уже сейчас летаешь лучше меня, - спокойно ответила Джинни. – Я уверена: ты справишься! А мне больше нравится играть загонщиком!
- Я вообще-то не против… - пробормотал Рон.
- Рон, Джинни, я вам очень благодарна, - смущенно заговорила Натали, - но наша команда сейчас не имеет права проиграть ни одну игру! А у меня совсем нет опыта…
- Ничего страшного, - ободряюще улыбнулся рыжеволосый волшебник, - у Гарри тоже не было опыта, а он уже в первой своей игре поймал снитч!
- Дело не в этом, - покачала головой Джинни, - даже если бы ловцом играл Гарри, он не смог бы гарантировать, что мы непременно выиграем. Такие вещи непредсказуемы! Но Рон и Дин в команде последний год, я – предпоследний, и нужно, чтобы новички получили игровой опыт и могли заменить нас, когда мы уйдем! Преемственность поколений очень важна в команде! Кроме того, если мы выиграем первую игру, Жамба из злости может запретить играть Рону, Дину и мне. Важно, чтобы хоть кто-то из оставшихся в команде имел опыт игры на наших позициях!.. Натали, ты прекрасно летаешь! Если сможешь поймать снитч – хорошо, если нет – тоже не страшно! Жамба сделает все, чтобы мы не выиграли в нынешнем году Кубок школы, и нам будет очень нелегко с ней справиться. Поэтому лучше вообще не переживать из-за всех этих регалий, а попробовать новую тактику игры, набраться опыта… Сдаваться без боя, конечно, тоже не стоит, и, насколько я могу судить, у Натали есть все шансы стать замечательным ловцом!
- По-моему, ты совершенно права, - кивнул Гарри, восхищенно глядя на Джинни. Он понимал, как ей сейчас нелегко. Натали действительно летала лучше, и от сестры Рона требовалось немалое мужество, чтобы это признать.
Джинни поддержали другие игроки команды, и вопрос был решен.
Натали покраснела и чуть слышно прошептала:
- Спасибо вам, ребята! Я обещаю, что не подведу!
- Во время игры думай не о нас, а о снитче, – ободряюще сказал Рон, - тогда все будет в порядке!..
Первая игра сезона вызвала большой ажиотаж. Ее решил посетить Руфус Скримджер, важные чиновники из Министерства и родители многих студентов. Рита Скитер, разумеется, также не могла пропустить такое пафосное мероприятие. Жамба немного оправилась от пережитых потрясений и ходила очень довольная.
Накануне матча Гарри получил письмо от Кэти Белл. Она подтвердила, что Анджелина, находящаяся сейчас в командировке в Китае, и Алисия, которая изучает волшебные растения в Перу, на игру приехать не смогут, но сама она непременно будет. «Давай встретимся у хижины Хагрида за полчаса до начала матча, – писала Кэти. – Мне самой смешно, когда я думаю о своих восстановившихся воспоминаниях, они просто не могут быть правдой, но мне очень нужно их с тобой обсудить…» Гарри, разумеется, послал девушке письмо с подтверждением времени и места встречи.
Наконец наступил день первой игры. Потом Гарри часто вспоминал то воскресное утро, пытаясь понять, испытывал ли хоть какую-то тревогу, но каждый раз приходил к выводу, что ничего подобного не чувствовал. Обычное утро – именно такое нервное и суматошное, каким оно и должно быть в день первой игры сезона. За завтраком все игроки гриффиндорской команды казались очень бледными и взволнованными; впрочем, их соперники-когтевранцы выглядели не лучше.
Гарри быстро поел, пожелал игрокам ни пуха, ни пера и отправился к хижине Хагрида, чтобы там встретиться с Кэти.
Гости уже прибывали. День выдался погожий и ясный, поэтому посетители гуляли по лужайкам вокруг школы, наслаждаясь солнечной осенней прохладой. Вдруг навстречу Гарри выскочила Кэти. Девушка была чем-то очень взволнована и держала в руках небольшой сверток.
- Хорошо, что я тебя нашла! – радостно сказала она. – Знаешь, я, кажется, придумала, как все выяснить, но мне нужно время! Давай встретимся у хижины Хагрида через час после окончания игры! Договорились?
Гарри кивнул и тревожно спросил:
- Я согласен, но у тебя точно все в порядке? Ты на себя не похожа!
- Да все у меня в порядке! – счастливо рассмеялась девушка. – Просто одна загадка не давала мне покоя, но все скоро разъяснится! Ну, я побежала, еще увидимся!
- Еще увидимся! – кивнул Гарри и отправился на стадион.
На трибуне юноша занял места для друзей. Огромный стадион медленно заполнялся зрителями. В гостевой ложе уже расположился Скримджер, рядом с ним восседала Жамба в своей самой ярко-розовой кофточке.
Через некоторое время к Гарри подошли Гермиона и Невилл, оба очень бледные, за ними появились и другие семикурсники-гриффиндорцы.
- Как там Рон и Натали? – спросил Гарри.
- Волнуются, - сквозь зубы ответила Гермиона.
Время тянулось невыносимо медленно. Юноша пытался представить, что сейчас делают ребята из гриффиндорской команды, как готовятся к игре…
В комментаторскую кабину поднялся незнакомый парень.
- Это Кевин Уитби, четверокурсник с Пуффендуя, - объяснил Невилл.
Наконец раздался сигнал к началу матча. В тот же самый момент Гарри увидел преподавательницу ЗОТИ. Верная своей привычке опаздывать, Дорис, на этот раз одетая в красивую шелковую светло-голубую мантию с серебряной вышивкой, быстро прошла на когтевранскую трибуну и села рядом с профессором Флитвиком.
Тем временем на поле вышли игроки обеих команд. Рон, уже надевший толстые кожаные вратарские перчатки, и вправду выглядел очень взволнованным и бледным. (Честно говоря, я не знаю, входят ли в каноне перчатки в состав вратарской экипировки, но очень уж они мне нужны - прим. авт.)
Гриффиндорцы и когтевранцы выстроились друг напротив друга, между рядами игроков встала неизменный судья соревнований, профессор Трюк, и тут раздалось знакомое покашливание, усиленное волшебным рупором. Жамба поднялась со своего места и, сладко улыбаясь, заговорила:
- Дорогие мои! Я так счастлива открыть квиддичный сезон нынешнего учебного года – первого года моего директорства! Я очень волнуюсь и потому буду краткой. Как жаль, что происходящее не может видеть наш дорогой друг – Альбус Дамблдор! Он так любил квиддич…
Как и всегда, речь директрисы затянулась очень надолго. Когда Жамба выдохлась, со своего места встал Скримджер и разразился еще одним водопадом бессмысленных, лживых слов.
- По-моему, у них обоих недержание речи, - хмыкнул Колин Криви с соседнего ряда, - или они мозгошмыгов словили, кто их знает… Так или иначе, это лечить надо!
Наконец словоизвержение закончилось, и Жамба махнула рукой игрокам, разрешая им начинать. Профессор Трюк скомандовала:
- Капитаны, пожмите друг другу руки!
Рон и новый капитан Когтеврана, Майкл Корнер, пожали друг другу руки, а затем вернулись на свои места.
- Зря Рон не снял перчатки перед рукопожатием, - вздохнул Невилл, - это не очень-то вежливо!
- Просто он очень волнуется: это ведь его первый матч в качестве капитана, - отозвалась Гермиона дрожащим голосом. – Я уверена, Майкл все понял правильно и не обиделся!
Профессор Трюк засвистела в свисток, объявив начало матча, и игроки взлетели в воздух. Охотники перебрасывали друг другу квоффлы, загонщики пытались послать бладжеры в игроков чужой команды, ловцы парили в вышине, выискивая снитч, вратари охраняли ворота.
Так прошло несколько минут, вдруг Рон, еще больше побледневший, подлетел к профессору Трюк, что-то ей сказал, а затем приземлился на стадионе.
- Не понимаю, что происходит, - заговорил комментатор Кевиен Уитби, - капитан Гриффиндора прерывает игру… видимо, у него возникли какие-то пробле…
Рон стянул перчатки, и пуффендуец умолк на полуслове. Зрители ахнули. Гарри в первый момент не понял, почему правая рука рыжеволосого волшебника заляпана какой-то красной блестящей жидкостью.
- Да что же это тако… - начал Невилл.
Все дальнейшее произошло одновременно. Рон вдруг закричал – страшно, пронзительно, нечеловечески – и упал на землю. Затем Гарри увидел, что из пола быстро начали расти стены из толстого стекла, окружая со всех сторон каждое из кресел. Через секунду стены сомкнулись в вышине, образовав прозрачный купол, который отделил юношу от всех остальных. Точно такие же ограждения выросли и вокруг каждого из зрителей.
- Господа, прошу вас сохранять спокойствие! – В общей суматохе Гарри не заметил, как профессор Макгонагалл прошла к комментаторской кабине. – Сегодняшний матч прерывается и откладывается на неопределенный срок! Оставайтесь на своих местах! Как только ситуация прояснится, вы сможете вернуться в школу! Мистер Корнер, прошу вас пройти в зеленый шатер, расположенный на поле! Все остальные игроки под руководством профессора Трюк сейчас зайдут в синий шатер!
Гарри взглянул на поле. За эти несколько секунд там успели вырасти два больших шатра: зеленый и синий. Рона на поле уже не было; растерянные игроки гуськом входили в синий шатер.
- Что происходит? – спросил Гарри, не очень надеясь, что его услышат, но, к счастью, прозрачные защитные купола пропускали звук.
- Надеюсь, что я ошибаюсь, - Невилл, смертельно бледный, смотрел на поле остановившимися глазами, - но это очень похоже на…
- Молчи! – по лицу Гермионы текли слезы, но она их не замечала. – Еще накличешь беду!
Тихий знаток травологии мрачно кивнул.
Профессор Макгонагалл включила в комментаторской кабине волшебный радиоприемник. По магическому радио как раз передавали концерт группы «Ведуньи». Гарри подумал, что нет ничего менее подходящего к случаю: музыка была веселой, а зрители, запертые каждый в своем куполе, смотрели друг на друга и на игровое поле с ужасом.
Вдруг пол под ногами юноши отъехал куда-то в сторону, открывая ведущий вниз люк. Гарри услышал голос профессора Флитвика:
- Мистер Поттер, пройдите, пожалуйста, к нам! Ваша помощь будет очень кстати!
Юноша встал с кресла, чуть не ударившись при этом головой о верх купола, и начал спускаться вниз по крутой лестнице. Гарри очень обрадовался приглашению: сидеть на трибуне, не зная, что произошло с Роном, было невыносимо.
Глава 14 Первый матч сезона по квиддичу, часть 2 Внимание! Текст 13-ой главы ПОЛНОСТЬЮ ИЗМЕНЕН. Прочтите ее, прежде чем читать эту главу. В данной главе тоже почти десять страниц текста прежде не выкладывались.
Лестница оказалась короткой и закончилась в прямом коридоре, который, насколько можно было судить, вел к игровому полю. Юноша быстро пошел вперед. В конце пути снова оказалась лестница, на этот раз ведущая вверх. Взобравшись по ней, Гарри понял, что не ошибся: он оказался внутри зеленого шатра, выросшего там, где еще совсем недавно игроки команд-соперников выстроились друг против друга.
Первыми, кого юноша увидел, были профессора Флитвик и Граббли-Дерг. Преподавательница ухода за магическими существами тихо говорила:
- Насколько я могу судить, у Майкла Корнера нет никаких симптомов. Похоже, это было в перчатке Рона, а при рукопожатии он ее не снимал. Майклу очень повезло! Я отпустила его в синий шатер, пусть мадам Помфри проведет окончательные исследования… Во второй перчатке пострадавшего также ничего не обнаружено.
- Одной заботой меньше, - вздохнул когтевранский декан. – Профессор, вызывайте студентов вот по этому списку!
Передав Граббли-Дерг какую-то бумагу, он кивнул Гарри и жестом предложил следовать за собой.
Втроем они прошли за занавеси в глубь шатра, и там юноша, к своему удивлению, увидел Дорис Перкисс. Необычно серьезная преподавательница ЗОТИ, закусив губу, склонилась над лежащим на носилках Роном. Увидев вошедших, женщина нахмурилась:
- Я наложила на мистера Уизли сонные чары, но, сами понимаете, подействуют они ненадолго. А вот блокирующие скоро нужно будет обновить.…
- А… что с ним? – спросил Гарри враз охрипшим голосом.
- Костееда, - спокойно ответил Флитвик.
Юноша вспомнил рассказ Ханны Аббот о смерти ее матери (это в 12-ой главе моего фика – прим. авт.) и содрогнулся.
- Рон… останется жив? – слова произносились с трудом.
- Надеюсь, - кивнул когтевранский декан. – Костееда, судя по всему, была одна, да и помощь пришла практически сразу. Но как эта травма скажется на здоровье мистера Уизли, пока неясно.
- Насколько мы можем судить, костееда была во вратарской перчатке Рона, - заговорила Дорис, - и хочется верить, что больше никто не пострадает.
- А что будет с Роном? – резко спросил Гарри.
- Ваш друг надел перчатки еще в раздевалке, - вздохнул Флитвик, - и костееда успела сильно повредить ему кисть руки. Мистер Уизли некоторое время терпел боль, считая, что его просто сглазили. Железная выдержка у вашего друга, и она сильно осложнила его положение: времени остается мало. Мы доставим мистера Уизли в школьное больничное крыло: целители из Святого Мунго прибудут туда с минуты на минуту и проведут операцию по удалению косттеды. Наша задача – заблокировать костееду в кисти, чтобы она, даже сожрав там весь костный мозг, не смогла двинуться дальше…
- Для этого и нужна помощь студентов! – подхватила Граббли-Дерг, входя вместе с Гермионой, Невиллом, Ханной Аббот, Эрни Макмилланом, Терри Бутом и Энтони Голдстейном. – Профессор, я всех вызвала!
- Насчет Рона… это правда? – спросила Гермиона дрожащим голосом.
Когтевранский декан кивнул, сочувственно глядя на девушку.
- Давайте-ка отойдем в сторонку, - распорядилась Дорис. – Профессора должны обновить блокирующие заклятья, а мы им только мешаем!
Преподавательница ЗОТИ вывела студентов из-за занавеси, что-то передала Гермионе и сказала:
- Мисс Грейнджер, спуститесь вниз, бросьте этот клубок на пол и идите по коридорам туда, куда он покатится. Клубок выведет вас в больничное крыло. Встретьте там целителей из больницы Святого Мунго и передайте им следующее: одна взрослая особь, атаковала через кисть, где временно заблокирована. Активность по десятибалльной шкале – два, масштаб ущерба – значительный… Помогите целителям подготовить комнату к операции. Мы скоро доставим туда мистера Уизли.
- Профессор, - заговорила Гермиона срывающимся голосом, - С.О.В. по чарам я сдала на «П»! Я буду полезнее здесь, чем в больничном крыле!
Лицо Дорис как-то странно дернулось, и она сказала:
- Мисс Грейнджер, даже самые опытные мракоборцы и целители не пытаются спасать своих близких, если эту работу способен сделать кто-то другой! Не сомневаюсь, вам известно, как дипломированные целители и мракоборцы могут перегореть в результате своих неосмотрительных действий, а вы всего лишь студентка! Я понимаю ваши чувства, но мистер Уизли - не первая и, увы, не последняя жертва этой войны. Ваши силы и знания нам еще понадобятся, а о мистере Уизли позаботятся!
Девушка сердито сверкнула глазами, но промолчала, кивнула и спустилась в люк. Когда она скрылась из виду, Невилл резко сказал:
- Зачем же Гермиону сюда вызвали? Неужели нужно было показать ей, что она ничем не может помочь своему парню?
- По-вашему, мисс Грейнджер было бы лучше сидеть на трибуне и не знать, что происходит? – ответила вопросом на вопрос преподавательница. – Любая правда лучше неизвестности!
Немного помолчав, профессор ЗОТИ вновь заговорила:
- Мисс Аббот, мистер Макмиллан, вы оба изучаете предметы, необходимые для целителей, и знаете, кто такие костееды; кроме того, вы хорошая команда. Мистер Голдстейн, мистер Бут, вы превосходная команда! Мистер Поттер, мистер Долгопупс, у вас самые высокие оценки за С.О.В. по ЗОТИ; кроме того, вы наверняка не хотите бросить друга в беде. Уверена, никто из вас не откажется помочь мистеру Уизли!
Гарри посмотрел в полные отчаяния глаза Невилла. Они оба были готовы на все, чтобы помочь Рону, но не могли ничего сделать! Гарри опустил взгляд, молча проклиная их общую беспомощность, и продолжал слушать Перкисс:
- Введу вас в курс дела. Профессора Флитвик и Граббли-Дерг сейчас накладывают на костееду блокирующее заклятья, которое известно мисс Аббот, а также господам Макмиллану, Голдстейну и Буту. Господа Поттер и Долгопупс знают другие, не менее сильные блокирующие чары, используемые в ЗОТИ. Закончив накладывать заклятья, профессора Флитвик и Граббли-Дерг немедленно начнут переноску носилок с мистером Уизли в больничное крыло. По пути следования профессора станут все время повторять блокирующие чары: только так можно удержать костееду. Вы, господа, должны разбиться на команды и вместе повторять самые сильные из известных вам блокирующих заклятий, чтобы поддержать профессоров.
- А это поможет? – растерянно спросил Невилл.
- Должно помочь, - вздохнула преподавательница ЗОТИ, - я немного поработаю скрепочкой…
- А вы умеете? – удивился Энтони Голдстейн.
- Самую малость, - хмыкнула женщина.
Когтевранец вдруг охнул и испуганно взглянул на преподавательницу:
- Скрепочкой? Тьфу ты черт! Салютиссимус! Как же я сразу не понял?!
Профессор насмешливо кивнула:
- Мне уже, честно говоря, стало просто интересно, когда хоть кто-нибудь перестанет ломиться в закрытую дверь и сообразит, что к чему! Если бы вы, мистер Голдстейн, догадались на уроке, то я с удовольствием выделила бы Когтеврану пятьдесят баллов! А так, с подсказкой… ладно, десять баллов вы для родного факультета заработали!
- А просто объяснить нам вы не могли? – огрызнулся Энтони. – Столько времени занимались полной ерундой!
- А почему я должна облегчать вам жизнь? – хмыкнула Дорис. – Полагаю, мои обязанности заключаются в несколько ином.
- Профессор, - умоляюще заговорила Ханна, - я знаю заклинание, способное выманить костееду из поврежденной конечности! В больнице Святого Мунго сейчас ведутся исследования по нейтрализации этих существ, а я весь прошлый год провела там и помогала целителям! Я много раз применяла Выманивающие костеед чары, и они у меня прекрасно получались! Мы с Эрни - хорошая команда! Он сработает на усиление, и я очень надеюсь, что справлюсь и в этот раз! Тогда, возможно, удастся сохранить Рону кисть!
- У тебя получаются чары, выманивающие костеед?! – поразился Энтони Голдстейн, глядя на девушку с немалым изумлением. – С ума сойти! Их ведь даже не все выпускники курсов целителей умеют применять!
- Пожалуйста, профессор, позвольте нам! – просила Ханна.
Дорис немного подумала и кивнула:
- Ладно, попробуйте! В нашем положении все равно приходится рисковать! Только не очень надрывайтесь! Если почувствуете, что больше не можете, – падайте на землю! У целителей не будет времени лечить вас от переутомления!
Ханна кивнула, а Эрни Макмиллан сказал:
- Мы будем очень осторожны, профессор!
- Ну ладно, поболтали – и хватит! – женщина резко сменила тон. - Теперь давайте проверим ваши команды! Мисс Аббот, мистер Макмиллан… Мистер Голдстейн, мистер Бут…
Пуффендуйцы и когтевранцы встали рядом со своими товарищами по командам и быстро выполнили простейшие массовые заклятья, проверяя готовность к совместной работе. Гарри и Невилл переглянулись, попытались сотворить какие-нибудь командные чары – и снова тщетно. Гарри почувствовал дикое, бешеное отчаяние: ну почему он не способен справиться с простейшим заданием?! Он бы из кожи вон вылез, чтобы хоть как-то помочь Рону, но вместо этого должен биться в закрытую дверь…
На мгновение Гарри словно увидел эту дверь – тяжелую, окованную железом, в которую он безнадежно молотит кулаками. «Это не дверь, а зеркало», - вдруг прозвучал в его сознании тихий голос, и юноша понял, что бьется именно в зеркало – большое, натертое до блеска…
Гарри внимательно осмотрел изменившуюся преграду и неожиданно заметил, что сбоку есть небольшая дверная ручка. Ни о чем не думая, он повернул ее и шагнул в открывшуюся дверь. За ней оказалась огромная комната. Из больших окон лился солнечный свет, тяжелые бархатные портьеры были подняты. У стен стояли высокие книжные шкафы, а за массивным письменным столом из красного дерева сидел Невилл, одетый в красивую темно-коричневую бархатную мантию.
- Это кабинет моего дедушки Сигнуса, - объяснил тихий знаток травологии. – Вот его портрет…
Взглянув туда, куда указывал однокурсник, Гарри увидел изображение сурового на вид старика. Однако Сигнус вдруг лукаво улыбнулся, и стало ясно, что дедушка Долгопупс вовсе не так грозен, как может показаться.
- А чей это портрет? – спросил Гарри, указывая на изображение очень красивой женщины в зеленой шелковой мантии. Голову, шею, уши и руки незнакомки украшали драгоценные украшения, а волосы были уложены в высокую затейливую прическу.
- Ой, не смотри, пожалуйста! – Невилл отчаянно покраснел.
- Не буду, - кивнул Гарри. К его изумлению, портрет немедленно померк, так что разглядеть изображенную на нем незнакомку стало невозможно.
- Если хочешь, я могу показать тебе нашу библиотеку, - начал Невилл, но его прервал другой голос, который Гарри меньше всего ожидал услышать:
- Я всегда знала, что профессор Флитвик – гений! Какая прочная связь, какой сильный контакт! Если на Л.И.Р.О.Х.ВО.СТ.ах по чарам сумеете организовать связку хотя бы вполовину такую сильную, как эта, - «П» вам обеспечено! Но Л.И.Р.О.Х.ВО.СТы будут следующим летом, а пока, мальчики, вам пора возвращаться!
- А… как? – растерялся Гарри, тщетно пытаясь вспомнить, каким образом он сюда попал.
- Руку давайте! – скомандовала Дорис.
Гарри увидел, как в воздухе из ниоткуда возникла рука, схватился за нее… и вновь оказался в зеленом шатре на поле для игры в квиддич. Преподавательница ЗОТИ стояла рядом и улыбалась:
- Первая связка на нынешнем седьмом курсе! Браво!
- А… какая от нее польза? – растерялся Гарри.
- А вы попробуйте сотворить любые простенькие чары, хотя бы Вингардиум Левиоса!
Женщина подбросила в воздух клочок бумаги.
Гарри произнес необходимое заклятье и поразился: бумажка мгновенно поднялась в самый верх шатра и парила там, хотя больше никаких чар никто не творил.
- И… что мы должны сейчас делать? – растерянно спросил Невилл.
Дорис надолго задумалась. Причины ее сомнений Гарри понял лишь много позже, когда узнал, что по многовековой традиции людям, только-только ставшим в связку, не поручают никаких серьезных заданий в течение первой пары недель после этого замечательного события. Спасая Рона, Невилл и Гарри могли надорваться – «перегореть» на профессиональном жаргоне мракоборцев и целителей, – и их способности к магии резко снизились бы. Если бы беда произошла, Дорис, одобрившую столь вопиющее нарушение неписаных правил, возможно, и не посадили бы в Азкабан, но навсегда лишили права преподавать.
Однако всех этих сложностей Гарри тогда не знал и удивлялся долгому молчанию профессора. Наконец она решительно тряхнула головой и сказала:
- Мистер Поттер, произносите Щитовые чары, они вам очень хорошо удаются! Мистер Долгопупс, работайте на усиление, как вы это делали только что с Вингардиум Левиоса! И не пытайтесь контролировать свои действия: бессознательная поддержка у вас лучше получается!
- А… откуда вы знаете, что у меня хорошо идут Щитовые?! – удивился Гарри.
- Я, видите ли, читать умею, а потому способна разобрать записи моих предшественников! – преподавательница взглянула на Гарри с сострадательным недоумением. – Вы готовы, господа?
Семикурсники закивали.
Дорис зашла за занавеси, где Флитвик и Граббли-Дерг колдовали над Роном. Вернувшись, она негромко сказала:
- Через пять минут начнется транспортировка. Первыми появятся профессора, за ними полетят носилки с мистером Уизли. За носилками пойду я, за мной – мисс Аббот и мистер Макмиллан, за ними – господа Голдстейн и Бут, замыкающими – господа Поттер и Долгопупс. Заклинания молча произносит поочередно каждая команда, причем только по моему сигналу – взмаху правой руки. Если чувствуете, что сил больше не осталось, - падайте, но так, чтобы не попасть под ноги тем, кто идут за вами. А сейчас отойдите к стенам шатра, я открываю люк…
Женщина взмахнула палочкой - и большая часть пола отъехала в сторону, открывая довольно пологую лестницу, ведущую вниз. Преподавательница заговорила снова:
- Сейчас они выйдут… Три, два, один!
Из-за занавеси показались Флитвик и Граббли-Дерг. Они шли медленно; за ними летели носилки с Роном, по-прежнему спящим.
Флитвик и Граббли-Дерг начали спускаться по лестнице. За профессорами полетели носилки, за которыми зашагала Перкисс. Пуффендуйцы, когтевранцы и гриффиндорцы парами последовали за преподавательницей.
Когда процессия закончила спуск и зашагала по подземному коридору, Дорис дала сигнал правой рукой. Ханна взмахнула палочкой и молча произнесла Выманивающие костеед чары, Эрни сработал на усиление.
После того как заклятья пуффендуйцев были завершены, Энтони и Терри, повинуясь взмаху руки профессора ЗОТИ, начали молча творить блокирующие чары.
Когда когтевранцы закончили, Перкисс дала знак гриффиндорцам. Гарри, взмахнув палочкой, начал произносить про себя Щитовые чары. Он поразился тому, как легко, без малейших усилий, они ему даются. Рядом сосредоточенно сопел Невилл, творя усиливающие заклятья. Когда гриффиндорцы закончили, преподавательница вновь махнула рукой, давая сигнал пуффендуйцвм.
Гарри не знал, сколько времени они идут; по его расчетам, они давно уже должны были оказаться в больничном крыле, но коридор никак не кончался. Глядя в ожидании сигнала на Дорис, юноша вдруг заметил, что к ее левой руке словно бы текут толстые белые нити, которые женщина с помощью волшебной палочки сплетает в сеть и набрасывает на раненую кисть Рона. Изумленный Гарри всмотрелся внимательнее, но странное видение тотчас же исчезло, а сама Перкисс взмахнула правой рукой, давая гриффиндорцам сигнал начинать.
Наконец впереди показалась широкая пологая лестница, и процессия начала подъем. Выбравшись из люка, Гарри понял, что они и в самом деле попали в больничное крыло. Там раненого поджидала мадам Помфри, Гермиона и несколько незнакомых целительниц.
- Здравствуйте, целитель Шоннесси! – смущенно воскликнула Ханна. – Я так и знала, что вы приедете! Я попробовала использовать Выманивающие костеед чары, но пока у меня ничего не получилось…
Одна из незнакомок приветливо улыбнулась и кивнула. Гарри понял, что именно она сейчас возглавляет больницу Святого Мунго, и очень удивился, потому что представлял себе Вивиан энергичной седой старушкой. Однако перед ним стояла молодая, очень красивая женщина с большими голубыми глазами, нежной кожей и гордой осанкой. Простая форменная мантия целителей смотрелась на Вивиан королевским одеянием. Но больше всего в облике этой женщины поражали волосы – очень длинные, цвета спелого меда, они были несколько раз обернуты вокруг головы и казались настоящей короной.
- Здравствуйте, дамы и господа, - голос у Вивиан был под стать ее внешности – мягкий, музыкальный и глубокий. – Насколько я могу судить, вы прекрасно блокировали костееду! Отличная работа! И вы совсем не выглядите усталыми - вижу, вы хорошо работали на уроках. Вы можете собой гордиться: сотворить такие сложные командные заклятия и удержаться после этого на ногах способны далеко не все взрослые волшебники!
Гарри удивился словам целительницы: кости, конечно, болели сильно, но после уроков ЗОТИ он уставал гораздо больше. Невилл был очень бледен, но тоже выглядел нормально, как и когтевранцы, и пуффендуйцы.
Вивиан между тем продолжала говорить:
- А теперь прошу всех посторонних, кроме профессора Граббли-Дерг, мисс Аббот и ее напарника по команде, покинуть помещение! Пора начинать операцию!
- Но я… - заговорил Гарри и тут же умолк.
- Прошу всех посторонних покинуть помещение! - тонкие брови Вивиан лишь слегка нахмурились, а голос утратил всего малую толику мягкости, но противостоять ее приказу было невозможно: эта невысокая женщина излучала невероятную силу и уверенность в своей правоте.
Флитвик, Перкисс, Гарри, Гермиона, Невилл, Энтони и Терри вышли из больничного крыла в абсолютно пустой школьный коридор.
- А почему здесь никого нет? – растерянно спросил Долгопупс. – Неужели все так и сидят на стадионе?
- Сейчас профессора Макгонагалл, Стебль и Слизнерог проверяют всех присутствовавших на заражение костеедой, а это дело долгое, - объяснил Флитвик. – Возможно, некоторые студенты уже вернулись в школу, но сюда их наверняка не пустят: при операции не нужен лишний шу…
Когтевранского декана прервал громкий стук каблуков и пронзительный вопль Жамбы:
- Где несчастный малыш?! Пропустите меня к нему!
В дальнем конце коридора показалась директриса, сопровождаемая Ритой Скитер и фотографом. Все трое быстро приближались к дверям больничного крыла, и Жамба продолжала безостановочно восклицать, держась за сердце:
- О, где этот несчастный юноша?! Я бросилась сюда, как только мне доложили, что зеленый шатер опустел! Я должна быть со своим учеником в эту тяжелую минуту! Где малыш Ронни?
Студенты, Флитвик и Перкисс, не сговариваясь, встали цепью вдоль двери в больничное крыло, чтобы директриса не смогла туда войти. Однако Жамба и не думала отступать. Она подошла вплотную к когтевранскому декану, самому хрупкому и низкорослому среди всех присутствующих, и решительно сказала:
- Посторонитесь, профессор! Я хочу пройти внутрь!
- Видите ли, госпожа директор, - мягко заговорил Флитвик, - мистеру Уизли сейчас делают операцию по извлечению костееды. Это очень серьезное дело, и присутствие посторонних крайне нежела…
- Прекратите молоть чушь, любезнейший! – прикрикнула Жамба. – Я не могу помешать: я руковожу школой, где учится малыш Ронни! Я педагог, в конце концов!
Флитвик открыл рот, собираясь еще что-то сказать, но тут дверь больничного крыла отворилась. На пороге стояла Вивиан Шоннесси.
- Это кто здесь шумит и мешает операции? – спокойно спросила она.
Голос целительницы звучал не очень строго, на лице застыло хотя и официальное, но не слишком суровое выражение. Тем не менее, Гарри почувствовал, что ему стало не по себе, хотя в нарушении тишины он повинен не был.
Жамба, однако, лишь обрадовалась появлению Вивиан.
- Пропустите меня к моему ученику! – заорала она громче противоугонной сирены. – Я должна быть с малышом Ронни в эту страшную минуту!
Рита Скитер с энтузиазмом закивала:
- Да-да-да! Малышу Ронни нужна наша поддержка!
- Госпожа директор, господа журналисты, потрудитесь покинуть этот коридор, - целительница говорила тихо, но ее голос резал, словно нож.
- Но я педагог! – возопила Жамба немного потише.
- Мистеру Уизли сейчас нужен не педагог, а целитель, - Вивиан по-прежнему не повышала голоса, - а своими безумными воплями вы подвергаете опасности здоровье раненого. Потрудитесь удалиться, госпожа директор и господа журналисты!
На мгновение Гарри показалось, что Жамба сейчас ударит целительницу, но, оглянувшись на Скитер, директриса сдержалась, побоявшись начинать драку, повернулась к Вивиан спиной и зашагала по коридору прочь от больничного крыла. За директрисой последовала и Рита Скитер с фотографом.
Когда их шаги смолкли вдали, целительница слегка улыбнулась и сказала:
- Кстати, мои слова всех касаются! Операция продлится долго, а после нее мистер Уизли еще немало времени проведет в бессознательном состоянии. Вы ничем не поможете ему, если будете бесцельно стоять у дверей больничного крыла! Лучше идите и пообедайте: силы вам понадобятся!
Студентам и профессорам пришлось подчиниться этому мягкому, но не допускающему возражений приказу, и они зашагали прочь по коридору.
Однако через несколько минут Гермиона неожиданно остановилась и сказала:
- Вы идите, а я здесь подежурю… Вивиан может говорить все, что угодно, но раненому человеку важна поддержка близких!
- Мисс Грейнджер, вас назначили старостой не за красивые глаза, - голос Флитвика не выражал никаких эмоций. – Вы должны быть примером для всех студентов! Если ученики увидят вас за обедом, то поймут, что самая страшная опасность миновала. Я убедительно прошу вас проследовать в Большой зал!
Девушка смертельно побледнела, стиснула зубы и быстро зашагала вперед. За ней потянулись и остальные.
Гарри, не будучи старостой, не считал себя обязанным показывать пример другим студентам; кроме того, он заметил, что Перкисс, обычно носившаяся по коридорам со скоростью реактивного самолета, сейчас замедлила шаг. Поэтому юноша тоже сбавил скорость.
Когда все остальные ушли вперед, преподавательница ЗОТИ опустилась на стоящую у стены скамейку, вытянула перед собой ноги и тяжело вздохнула.
- Вам плохо, профессор? – спросил Гарри, усаживаясь рядом.
- Нет, просто ноги больше не держат. Устала я что-то... Не переношу крови, знаешь ли! Угораздило меня жить в Англии во время этой проклятой войны!
Они немного помолчали, потом Гарри, с удовольствием наблюдавший изгнание Жамбы, осторожно сказал:
- А эта целительница очень суровая, хотя по виду и не скажешь! Здорово она нас всех раскидала!
- Что ты, это же Вивиан Шоннесси! – рассмеялась профессор. – Если пуффендуйка в тридцать лет становится главной целительницей больницы Святого Мунго – это что-то да значит! Вивиан – прирожденный целитель и умеет не только лечить больных, но и нейтрализовывать их нервных родичей!
Снова наступила тишина. Гарри словно воочию увидел, как прекрасная Вивиан сейчас колдует над рукой Рона. Справится ли она? Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, юноша сказал, указывая в окно:
- Опять дождь пошел!
- Да, - кивнула Дорис, - уже ноябрь. Солнце появляется совсем ненадолго…
- В Венеции, наверное, сейчас тепло? – Гарри отчаянно пытался поддержать разговор и не думать о том, что в эту минуту происходит за дверями больничного крыла.
- Нет, что ты! – улыбнулась преподавательница. – Венеция – это север Италии, там дожди начинаются уже в октябре! Сейчас в Венеции промозгло и сыро, начались шторма, море заливает прибрежные улицы и площади…
Юноша удивился, как может нравиться такой неприятный город, и спросил:
- Вы, наверное, жили в одном из этих волшебно украшенных домов, которые кажутся маглам полуразрушенными?
- Нет, - улыбка женщины из нежной стала насмешливой, - аренда таких особняков стоит бешеных денег! Мы с мамой жили на материке, в одной из магловских блочных многоэтажек. Жуткая дыра! Нет отопления, окна не открываются, зимой холодно, летом жарко, вода раз в день по обещанию… Но зато по соседству с нами жили очень хорошие люди! Мама, видишь ли, была занята своими делами и не всегда помнила, что ребенка нужно кормить. Время от времени она приносила мне еду с вечеринок, куда ее приглашали. Иногда это были колбасы и ветчина, - в Италии, в отличие от Англии, их превосходно умеют делать, - а пару раз даже бутерброды с икрой, но обычно я питалась оливками, маслинами, каперсами, анчоусами, сухариками… Однако даже эта мелочь была в нашем доме не всегда. Когда ничего съестного мама не оставляла, я шла в гости к соседям. Они сажали меня за стол вместе со своими детьми и угощали ризотто, пастой с разными соусами, супом минестроне, вкуснейшей пиццей… Когда мне казалось, что я слишком уж злоупотребляю добротой соседей, то я шла на рынок или в ближайшую забегаловку и подворовывала там еду, которая попадалась под руку…
- Неужели хозяева забегаловок и продавцы на рынке ничего не замечали? – удивился Гарри.
- Замечали, конечно, - лицо Дорис передернулось, - но делали вид, что ничего не видят. Я же говорю: это были очень хорошие люди!.. А когда мать оставляла мне немного денег, я ехала в Венецию. Прямо под мостом Риальто есть одна забегаловка, там кормят замечательно дешевой пиццей, по вкусу напоминающей подметку башмака. Я съедала один кусок, покупала пару яблок и шла гулять. Конечно, по Венеции лучше плавать, но мне не хватало денег не только на гондольеров, но даже и на речные трамвайчики. Впрочем, это не имело ни малейшего значения: я бродила по самому прекрасному городу на Земле, никто меня не беспокоил, ничто не тревожило… Хорошее было время! Когда я приехала в Англию, то испытала настоящий шок: есть нужно овсянку эту несъедобную и сосиски с картофельным пюре, вставать по часам, ложиться по часам, одной никуда не ходить, а только с Дорис или с Ринти, нашей домовухой… А какие здесь люди! Когда итальянцы чем-то недовольны, они орут или кидаются тяжелыми предметами, а англичане молчат, словно язык проглотили, и смотрят на тебя испепеляющим взглядом! Кошмар! К счастью, Дорис быстро все поняла, не слишком мучила меня правилами и даже попросила Ринти научиться готовить мои любимые блюда. Но по Италии я скучаю до сих пор…
Профессор улыбнулась и взглянула на часы:
- Вот, поговорила и проголодалась! А ведь меня даже в Хогсмид из замка не выпустят! Что ж, придется подождать…
Последние слова собеседницы о чем-то напомнили Гарри.
- Скажите, пожалуйста, который час? – хрипло спросил он. Услышав ответ, он вскочил с места:
- Мне нужно срочно выбраться из Хогвартса! Полчаса назад у хижины Хагрида я должен был встретиться с Кэти Белл!
- По-моему, тебе не стоит беспокоиться! – улыбнулась преподавательница. – Кэти сейчас наверняка либо сидит на трибуне в ожидании проверки на наличие костеед, либо уже прошла ее и находится в Хогвартсе. Впрочем, не исключено, что мисс Белл после проверки поняла, что сегодня не подходящий день для общения с друзьями, и вернулась в Лондон.
- Ей очень нужно было со мной встретиться! – Гарри сам не понимал, почему ему так тревожно. – Я должен поговорить с кем-то из профессоров, дежурящих снаружи, чтобы они разрешили мне пойти к хижине Хагрида!
- Я иду с тобой: может, меня в Хогсмид выпустят за компанию! – Перкисс тоже встала со скамейки.
Вдвоем они прошли в Большой зал, где обедали студенты и некоторые из гостей. Увидев Гарри, все умолкли и вопросительно взглянули на него.
- Скажите, кто-нибудь из вас видел Кэти Белл? – громко спросил юноша.
Многие приветливо кивнули Гарри, но никто не ответил на его вопрос утвердительно. Тогда юноша подошел к одиноко сидевшему за преподавательским столом Слизнерогу и спросил:
- Профессор, вы не знаете, когда проверку на наличие костеед прошла Кэти Белл?
- Мисс Белл не было на этой игре, мой мальчик, - благодушно отозвался слизеринский декан.
- Профессор, вы не ошиблись? Я видел Кэти сегодня утром!
- Разумеется, я не ошибся! Перед тем, как начать проверку, мы составили списки всех присутствовавших на трибунах! Мисс Белл там не было! Я бы непременно запомнил эту молодую леди! Мисс Белл превосходно играет в квиддич, и мисс Джонс, капитан «Холихэдских гарпий», очень ее хвалила! (Гвеног Джонс, как известно, входит в Клуб слизней – прим. авт.)
Перкисс, стоявшая рядом с Гарри, выругалась и резко сказала:
- Профессор, извините, пожалуйста, у нас возникло срочное дело! Мы должны немедленно уйти! Объяснения – потом!
Она взяла своего спутника за руку и повела его к выходу из Большого зала. Гарри с недоумением подчинился.
- Но, Дорис, что случилось?!..
Крик Слизнерога замер вдали.
- С профессорами разговаривать некогда, - женщина стиснула зубы, - попробуем выбраться из школы самостоятельно, но так, чтобы нас никто не заметил!
Гарри и Перкисс быстро зашагали прочь. Отойдя от Большого зала достаточно далеко, они остановились у закрытого окна в безлюдном коридоре первого этажа. Женщина попыталась открыть окно, но не сумела.
- Кажется, оно заговорено от открывания, - вздохнула она. – Ну ладно, под мою ответственность…
Закусив губу, Дорис взмахнула палочкой – и стекло исчезло, словно его и не было.
- Лезь за мной! – скомандовала она, выбираясь через оконный проем наружу. Гарри последовал за профессором.
Дождь усилился, земля под ногами превратилась в жидкую грязь, но это не остановило Перкисс. Женщина шла так быстро, что Гарри едва успевал за ней. Лицо Дорис было очень серьезно, руки стиснуты в кулаки, она что-то шептала, но нельзя было разобрать ни слова. Подол ее шикарной шелковой мантии весь испачкался в грязи, однако профессор не обращала на это ни малейшего внимания.
Когда до хижины оставалось минут десять ходу, преподавательница взяла в левую руку палочку и очень жестко сказала:
- Я надеюсь, что все обойдется, но на всякий случай достань палочку. Если я скажу: «Что тут происходит?» - падай и бей любого, кто к тебе подойдет!
Гарри сначала подумал, что Дорис шутит, но, взглянув ей в лицо, понял, что она абсолютно серьезна, и достал палочку, недоумевая, зачем нужны такие меры предосторожности.
Впрочем, когда они подошли к хижине, стало ясно, что страхи Перкисс не имели под собой никаких оснований. У дома, где Хагрид жил много лет, сейчас не было ни души. Преподавательница всхлипнула и утерла глаза кулаком, а потом сказала:
- Давай-ка обойдем хижину кругом! На всякий случай…
Гарри кивнул, и они пошли в обход бывшего жилища полувеликана.
Кэти Белл лежала за огородным плетнем, на земле, где Хагрид много лет выращивал тыквы. Увидев неподвижную девушку, профессор скомандовала:
- Гарри, стоять! Двинешься – ударю Петрификусом!
Затем Дорис, держа перед собой палочку, подошла к Кэти и склонилась над ней, через несколько секунд снова поднялась и сказала:
- Гарри, Кэти нужно посторожить! Я иду за подмогой! Когда я вернусь, со мной будет несколько десятков людей! На всякий случай перед уходом я окружу тебя защитным куполом. Надолго уберечь тебя от серьезной опасности он не сможет, поэтому если к тебе подойдет кто-то в одиночку или вдвоем – даже если это буду я и Гермиона – бей без предупреждения! Помнишь, что случилось с Крамом, когда ты попросил его посторожить тело Крауча-старшего?! Не думаю, что ты отделаешься так легко…
Женщина взмахнула палочкой – и Гарри словно оказался внутри гигантского мыльного пузыря.
- А… разве о Кэти не надо позаботиться? – растерянно спросил юноша.
- Когда я вернусь, то приведу людей, которые позаботятся о Кэти. Больше ей уже ничего не нужно.
- Но… Кэти ведь жива? – на мгновение Гарри показалось, что все происходящее – просто сон.
Дорис покачала головой. По лицу преподавательницы стекали струи дождя, волосы совсем растрепались.
- Это же нелепо! – юноша понимал, что не должен так кричать, но ничего не мог с собой поделать. – Чем Кэти помешала Пожирателям и Волдеморту?! Она ведь даже не помнит, кто передал ей прОклятое ожерелье! Она писала мне, что ей вспоминается какая-то ерунда, которая просто не может быть правдой! Кэти не сомневалась, что ошибается! За что они ее убили?!
- Значит, в памяти мисс Белл всплыли абсолютно правильные воспоминания, - Перкисс была очень бледна. – Ее убили именно потому, что она могла опознать истинного преступника… Но об этом мы поговорим позже, а сейчас я должна бежать за подмогой… Увидишь одиночек – бей их без предупреждения!
Затем профессор развернулась и очень быстро зашагала к Хогвартсу, а Гарри остался стоять у тела Кэти. Шумел дождь, капли дождя стучали в защитный купол, окружающий юношу, а больше никаких звуков не было слышно. Гарри казалось, что все это ему снится, и нужно только резко открыть глаза, чтобы проснуться. Юноша несколько раз проделал это, но ничего не изменилось, лишь стала заметна спираль зеленого огня, которая начиналась в точке между бровями Кэти и уходила вертикально вверх. Гарри мигнул еще несколько раз – спираль исчезла.
Наконец вдали послышалось чавканье грязи под ногами людей. Гарри окружили знакомые и незнакомые лица, кто-то набросил ему на плечи мантию, на которую были наложены чары непромокаемости… Юноша плохо помнил, что случилось дальше. Кажется, он что-то кричал, потом кто-то вел его в Большой зал обедать, но после первого же проглоченного куска подступила тошнота, а затем началась рвота. Когда приступ прошел, кто-то отвел Гарри в его спальню. Там юноша некоторое время полежал на кровати, но потом встал, объяснил кому-то, что опять должен пойти в туалет, поскольку тошнота подступает вновь, огрызнулся на чье-то предложение сопровождать его, покинул гриффиндорскую башню, спустился на первый этаж, вылез в окно, из которого Дорис недавно вынула стекло, и отправился куда глаза глядят.
Вновь Гарри начал ясно воспринимать происходящее, когда уже стемнело. Он сидел на дальнем берегу озера и смотрел на черную гладь воды. Дождь прекратился, но мантия юноши была мокра насквозь, ноги тоже промокли. Гарри подумал, что надо бы встать и вернуться в школу, но подниматься с земли и куда-то идти совершенно не хотелось. Сидеть у воды было спокойнее.
Вдруг вдали показался сгусток прозрачного красного огня. Он не напоминал ни фонарь, ни шаровую молнию, и юноша некоторое время лениво размышлял, что это такое. Впрочем, сгусток вскоре приблизился, и Гарри с изумлением разглядел полупрозрачного дракона породы китайский огненный шар. Разумеется, подлетевший к юноше призрак оказался намного меньше настоящего дракона, но был невероятно похож на грозную огнедышащую рептилию. «Да это же патронус!» - запоздало сообразил Гарри.
- А, вот ты где! – раздался над ухом знакомый голос. – Замучилась я тебя искать, честное слово! Сначала все туалеты пришлось осмотреть, потом остальные школьные помещения… Кто же мог предположить, что ты, как и я, любишь гулять под дождем?!
- А как вы меня нашли, Дорис? – спросил Гарри, запоздало удивившись, почему он называет малознакомого профессора по имени.
- Это не я тебя нашла, а он! – женщина уселась на землю и с нежностью указала на дракончика. – Неужели студенты теперь не используют патронусов, чтобы найти кого-нибудь знакомого?
- Нет, - растерялся Гарри, вспомнив, что так когда-то делали Дамблдор и Тонкс, - но мы постараемся научиться… Необычный у вас патронус!
- Да уж, - немного смутилась преподавательница, - никогда бы не подумала, что моим патронусом станет именно дракон! Впрочем, в жизни случается все, в том числе и то, чего не может быть в принципе! Но если уж мой патронус оказался огнедышащей рептилией, то, по-моему, огненный шар лучше любого другого. Эти драконы самые умные среди всех своих собратьев, они охотно идут на контакт с человеком и легко дрессируются. Жаль только, что эти их способности использовал в IV веке до нашей эры злой волшебник Ли Юань. Он создал из огненных шаров целый отряд и с его помощью попытался захватить власть над маглами Китая. Конечно, со временем злодея победили, но большинство выдрессированных им драконов погибли вместе с хозяином. С тех пор огненные шары настроены к людям не слишком-то дружелюбно и наотрез отказываются с нами общаться… Вот такая беда!
- А вы очень много знаете о драконах! – юноша и вправду был удивлен: щеголеватая, легкомысленная преподавательница никак не походила на любительницу ухода за магическими существами.
- Сама поражаюсь! – хмыкнула она. - Наверное, так получилось потому, что я никогда не боялась ни змей, ни прочих рептилий. Помню, на одном из первых уроков зельеварения Слизнерог поручил нам измельчить сухую змеиную кожу. Многие девчонки визжали, как недорезанные поросята, и боялись взять ее в руки, а у меня с этим заданием не возникло никаких проблем!
- А вы случайно не змееуст? – в сердце Гарри затеплилась робкая надежда: вдруг не только он и Волдеморт владеют этим жутким даром?
- Нет, хотя в детстве очень на это надеялась! – ответила женщина с явным сожалением. - Занятно было бы поболтать со змеями! Увы, все мои попытки закончились ничем!
- А… Распределяющая Шляпа не предлагала направить вас в Слизерин? – юноша никак не мог забыть свои проблемы с выбором факультета.
- Было дело, - хмыкнула Перкисс, - но я отказалась! По-моему, очень скучно добиваться величия, не стесняясь при этом никаких путей. Гораздо приятнее лежать на диване и размышлять о чем-нибудь по-настоящему интересном!
Гарри вдруг словно воочию увидел девушку, неподвижно лежащую на раскисшей земле. Воспоминания обрушились на него, словно ведро ледяной воды.
- А… Кэти и вправду погибла? - хрипло спросил он.
- Да, - глухо ответила профессор. – Она была убита еще до начала матча по квиддичу. Убийца скрылся…
- Профессор, когда вы ушли за подмогой, я видел, как из точки между бровями Кэти поднимается спираль зеленого огня…
- Ты уже видишь следы магии?! Молодец!.. А то, что ты видел у несчастной Кэти, - это следы заклинания Авада Кедавра. Спираль зеленого огня невозможно спутать ни с чем…
- Странно, почему над… телом Кэти не было Черной Метки?! Обычно Пожиратели всегда ее оставляют…
- Гарри, - вздохнула Дорис, - не надо недооценивать Пожирателей! Они оставляют Черную Метку, лишь когда уверены в своей безнаказанности и хотят запугать людей! А сегодня им важнее было убить опасную свидетельницу и скрыться, не привлекая к себе внимания.
- Но зачем Пожирателям понадобилось убивать Кэти?! Она ведь так ничего и не вспомнила!
- Несколько часов назад ты говорил иначе. Из твоих слов следовало, что кого-то Кэти все же вспомнила, но эти воспоминания показались ей абсурдными! И если ее убили, значит, мисс Белл располагала сведениями исключительной важности… Ты говорил, что Кэти тебе писала. Ты не мог бы точно повторить текст ее посланий?
- Она не написала ничего конкретного, - юноша сосредоточился, вспоминая. – Кэти не верила тому, что ей вспоминалось, она считала, что это просто смешно, и посмеялась бы, если бы это не было так серьезно. Она даже решила, что сходит с ума… В общем, в письмах Кэти нет сведений, которые помогут найти ее убийцу…
- Ты не совсем прав, - преподавательница покачала головой, - кое-какую информацию извлечь все же можно… Семья Белл почти не пострадала в ходе прошлой войны, и хотя Кэти – единственный ребенок своих родителей, у нее было множество теть, дядь, кузин, кузенов, племянников и племянниц. Как ты думаешь, если бы мисс Белл подозревала кого-нибудь из своей родни, она обратилась бы к тебе?
- Нет, - сказал Гарри, подумав, - я никого из них не знаю!
- Верно. А если бы Кэти считала, что прОклятое ожерелье ей передал кто-нибудь из ее новых друзей по команде, она бы стала беспокоить тебя?
- Нет, потому что их я тоже не знаю!
- А если бы мисс Белл показалось, что ожерелье она получила от кого-то из хогвартских профессоров, захотела бы она посоветоваться с тобой?
- Возможно.
- Но маловероятно: ты у нас, конечно, знаменитость, но твое слово для большинства волшебников значит меньше, чем слова легендарных преподавателей с многолетним стажем. Если бы Кэти заподозрила кого-то из учителей, она отправилась бы или к Макгонагалл, или в Департамент мракоборцев… Кстати, поведение мисс Белл полностью оправдывает и меня. Если бы она считала меня виновной, то немедленно сообщила бы о своих подозрениях профессору трансфигурации или мракоборцам… Ты согласен с моими рассуждениями?
Гарри кивнул, и женщина продолжила:
- Так как по-твоему, почему Кэти обратилась за советом именно к тебе?
- Потому что она подозревала кого-то из наших общих знакомых.
- А много у вас общих знакомых?
- Только профессора… и студенты Хогвартса, - Гарри почувствовал, как его сердце сжалось. Юноше очень хотелось возразить, но рассуждения Дорис были абсолютно логичными.
- Профессора исключаются, остаются только студенты. Ты знаком со многими однокурсниками Кэти?
- Нет, я никого из них не знаю, кроме нее.
- Значит, - преподавательница на мгновение запнулась, - круг подозреваемых очень узок.
- Не согласен! Подозреваемых много - студенты всех четырех факультетов!
- Это не совсем так… Скажи, если бы ты узнал, что ожерелье Кэти передал, скажем, мистер Цабини, ты бы удивился?
- Не… очень, - юноша запнулся. Хотя Блейз был преданным сторонником Волдеморта, Гарри не хотелось бездоказательно обвинять однокурсника в подлом убийстве.
- Понятно… А если бы Кэти сообщила, что ожерелье она получила, допустим, от мистера Долгопупса?
- От Невилла?! – юноша вспомнил тихого знатока травологии. – Но это же смеш…
Гарри замер на полуслове, пораженный страшной догадкой.
- Вижу, ты начинаешь понимать, - невесело усмехнулась Дорис. – Кэти вспомнила, что убить Дамблдора хотел человек, которого просто нелепо подозревать. Она не верила тому, что всплыло в ее памяти, и смеялась над своими странными идеями. К несчастью, мисс Белл вспомнила все правильно, и человек, находящийся вне всяких подозрений, узнал о сомнениях девушки и убил ее, чтобы не быть разоблаченным…
- Но… неужели это и вправду Невилл? – такая мысль не укладывалась у Гарри в голове.
- Вовсе не обязательно. Не только мистер Долгопупс находится вне подозрений. Тем не менее, выбор очень невелик. Кстати, если Кэти считала абсурдной саму мысль, что этот человек может пытаться убить Дамблдора, значит, она хорошо относилась к своему будущему убийце… Интересно, был ли у мисс Белл парень?
- Не знаю. На тренировках мы никогда не говорили о ее личной жизни, а на моих глазах Кэти ни с кем не встречалась.
- А подруги у нее имелись?
- Я не знаю, с кем из однокурсниц Кэти дружила, а в команде у нее были хорошие отношения с другими загонщицами - Анджелиной Джонсон и Алисией Спиннет. Но Энджи сейчас в Китае, а Алисия – в Перу. Вряд ли они могли вернуться незамеченными… В прошлом году Кэти опекала новую загонщицу Демельзу Роббинс, учила ее всяким хитрым финтам. Но перед игрой Демельза не могла надолго уйти от своих товарищей по команде: это бы непременно заметили.
- Да, ты, пожалуй, прав. Подруги по команде отпадают…
Вдруг Гарри пришла в голову простая и ясная мысль. Он вздохнул с облегчением, - значит, профессор все же ошибается! – и спросил:
- А не мог передать Кэти ожерелье Пожиратель, который выпил Оборотное Зелье и принял облик кого-то из ее друзей?
Преподавательница печально покачала головой:
- Если бы это было так, злодей ни в коем случае не убил бы Кэти! Наоборот, он бы сделал все, чтобы девушка сообщила окружающим о своих вернувшихся воспоминаниях! Но мисс Белл мертва, - значит, она и в самом деле видела то, что было опасно для ее убийцы!
- Неужели Кэти убил один из студентов Хогвартса? – подобная мысль все равно казалась абсурдной.
- Есть и еще один вариант, - задумчиво произнесла Перкисс. – За некоторое время до покушения на Дамблдора мисс Белл случайно видела своего будущего убийцу вместе с тобой вне стен Хогвартса. Подходить к вам она, разумеется, не стала, но твоего спутника запомнила. С ним Кэти не была знакома, вот и решила посоветоваться с тобой, может ли этот человек оказаться тайным Пожирателем Смерти. Если я права, мисс Белл убил кто-то из твоих очень близких друзей или родичей… Но опять же, этот человек находится вне всяких подозрений!
- Мои родичи отпадают, - тети Петуньи уже не было в живых, а подозревать маглов дядю Вернона и Дадли юноша не мог, - друзей у меня немного…
- Из их числа можно сразу вычеркнуть Люпина и Грюма: они оба преподавали в Хогвартсе, и о них Кэти предпочла бы поговорить с профессором Макгонагалл. Теперь, когда круг подозреваемых достаточно сузился, мы можем попытаться понять характер убийцы Кэти.
- Но мы же о нем ничего не знаем!
- Любое действие позволяет понять характер человека, который его совершил, а уж такое чудовищное преступление – это настоящая визитная карточка. Убийца Кэти Белл – человек смелый, можно даже сказать, наглый, но при этом расчетливый и осмотрительный. Он ни перед чем не останавливается ради достижения своих целей и очень жесток. Нужно быть невероятно… подлым и безжалостным, чтобы убить Авадой девушку, которая тебе доверяет и считает своим другом. Кроме того, злодей любит… как бы это поточнее сказать… эффекты. Он мог бы убить Кэти в ее квартире в Лондоне, не привлекая к себе внимания, но предпочел совершить это преступление в Хогвартсе, хотя здесь подвергался гораздо большей опасности. Почему убийца пошел на такой сильный риск? Видимо, очень хотел, чтобы гибель несчастной девушки напугала как можно больше людей. И своей цели злодей добился…
Дорис закусила губу и замолчала. Гарри очень не понравилось это молчание, и он спросил:
- Вы кого-нибудь подозреваете, профессор?
- Я подозреваю всех людей с подобным типом характера, пока не будет доказана их невиновность. Такое преступление вполне способен совершить ты, но я наблюдала за тобой, когда мы нашли тело Кэти, и мне кажется, что ты все же не виноват. Обмануть меня трудно, и можешь собой гордиться, если тебе это удалось. Кроме того, если бы ты убил Кэти, то не рассказывал бы мне о ее письмах… Еще более подходящей кандидатурой кажется миссис Лестрейндж, но Кэти вряд ли сомневалась бы в том, что Пожирательница, сбежавшая из тюрьмы, хочет убить Дамблдора…
Юноше вдруг показалось, что собеседница над ним издевается. Он резко спросил:
- А сами вы, профессор, могли бы убить Кэти? Какой характер у вас?
- Убить способен каждый, - пожала плечами Дорис, - если есть серьезный повод. Наверное, я тоже смогла бы, но совершила бы это преступление совершенно иначе! Не люблю эффекты, знаешь ли… Если бы мне нужно было устранить Кэти, я сделала бы так, чтобы ее сбил магловский автомобиль, или раздавил упавший с неба гиппогриф, или какое-нибудь стихийное бедствие произошло и уничтожило ее… Зачем поднимать лишний шум, если можно действовать тихо и спокойно?
Гарри стало как-то не по себе, но он не привык отступать:
- Но то, что вы говорите, - это несерьезно! Не может быть, чтобы вы никого не подозревали!
Профессор кивнула:
- Да, подозреваю, но тебе не скажу: это слишком опасно. Кроме того, у меня нет никаких доказательств, а подозрения к делу не пришьешь.
- Если вас завтра убьют, как Кэти Белл, то подозрения погибнут вместе с вами! – юноша рассудил, что сейчас не время для церемоний.
Женщина от души расхохоталась:
- Вот это прямота! Уважаю! Но можешь быть спокоен: о моих подозрениях знают все, кто должен. Другое дело, что скорого ареста убийцы ждать не стоит.
- Почему?!
- Если этого человека никто не подозревает, он наверняка имеет контакты с самыми законспирированными сторонниками Темного Лорда. Все связи убийцы Кэти необходимо досконально проработать! Убивать злодею больше не позволят, но и арестовывать сразу не будут…
- Хотел бы я понять, почему у этого урода Волдеморта столько приспешников?! – вздохнул Гарри.
- Сторонники Темного Лорда преследуют самые разные цели. Например, ты никогда не задумывался, где нищий полукровка берет деньги на жизнь, борьбу с Министерством и подкуп чиновников?
- Наверное, деньги жертвуют богатые Пожиратели, - юноша и в самом деле никогда не задавался подобным вопросом.
- А зачем богатые Пожиратели жертвуют такие огромные суммы? По-твоему, они столь бескорыстны?
- Ну… я не знаю…
- В Англии контроль над волшебными банками традиционно принадлежит гоблинам. Это не нравится многим богатым чародеям, которые мечтают сами заниматься банковскими делами. А Темный Лорд обещает уничтожить всех «нелюдей», в том числе и гоблинов. Таким образом, его победа очень выгодна волшебникам, мечтающим заполучить контроль над «Гринготтсом», «Золотом гномов» и прочими банками. И вот этих богатеев нужно непременно вычислить и арестовать: в некоторых отношениях они опаснее самого Темного Лорда! Когда его уничтожат, - а рано или поздно это все равно случится, - они найдут нового вождя, который пообещает им убить всех гоблинов, и начнут финансировать его… Ты понимаешь, насколько серьезна эта проблема?
Гарри кивнул и изумленно произнес:
- Неужели для кого-то лишние деньги стоят дороже жизней невинных людей?!
- Ты даже представить себе не можешь, сколько существует таких «кого-то»! – невесело улыбнулась Дорис. – А что касается лишних денег… Есть еще один нюанс: если Темный Лорд хранит пожертвования от тайных сторонников у себя под кроватью, это мертвые деньги. Чтобы они ожили, их нужно заставить работать – пустить в оборот! Не исключено, что находящийся абсолютно вне подозрений убийца Кэти помогает Темному Лорду отмывать деньги и вкладывает их куда-то – в банк, в акции или в бизнес… Впрочем, это уже мои фантазии.
- Подождите-ка! – Гарри вдруг показалось, что он ослышался. – Почему вы называете Волдеморта Темным Лордом?! Так его зовут только Пожиратели Смерти!
- Видишь ли, - Дорис смущенно улыбнулась, - я, конечно, менее суеверна, чем некоторые сотрудники журнала «Придира», но в приметы верю и к народной мудрости прислушиваюсь. Если большинство людей не называют этого гада по имени, я буду поступать так же. А нелепые имена «Сам-Знаешь-Кто» и «Тот-Кого-Нельзя-Называть» меня очень раздражают: по-моему, большей дури придумать невозможно. Зато наименование «Темный Лорд» верно отражает суть своего обладателя: во-первых, он действительно не светлый, а во-вторых, многие и вправду считают его властелином. Так что, как видишь, все просто… Послушай, ноябрьская ночь, конечно, очень романтична, но, может быть, все же пора вернуться в школу? Я, если честно, уже замерзла!
- Да, наверное, пора возвращаться, - юноша только сейчас понял, как устал и замерз, и с удовольствием подумал о жарких школьных каминах.
Поднявшись на ноги, они зашагали к Хогвартсу. Вдруг одна простая мысль пришла в голову Гарри, и он удивился, почему не задумался об этом раньше.
- Скажите, убийца ведь наверняка должен был этим утром где-то встретиться с Кэти?
- Да, пожалуй, - кивнула профессор.
- А кто-нибудь знает, чем занималась Кэти до начала матча? Где она была, с кем встречалась?
- Да, знают, - женщина закусила губу.
