Когда-то он был человеком...

Глава 1

Май 1942 года
Марта смотрела в окно. Скоро уже все кончится. Зачем ей учиться еще два года? Сдаст СОВ и — прощай, Хогвартс! Тем более раз такое твориться. Она ненавидела это чудовище из Тайной комнаты. Тем более, что знала, кто его выпустил. “Сходи к Диппету и признайся!” — крикнула она про себя. И тут же ответила сама себе: “Не смогу”. Марта Кэтрин Сурмейн, способнейшая волшебница, не сможет произнести несколько слов: “Это сделал Том Реддл”. А за окном — дождь, май на дворе, а дождь не прекращается…
— Слышь, Сурмейн, как там тебя, Марта, — тронул кто-то ее за плечо. Хотя почему кто-то? Она знала, что это Том. Опасный для всех самоуверенный Том. Такой любимый Том…
Он понравился ей с самого начала. С первого курса, еще когда они рядом стояли в очереди к Шляпе. Высокий крепкий парень с черными кудрями привлек к себе внимание не только Марты. Но другие влюбились уже позже. А она плакала уже в свою первую хогвартскую ночь, что попала в Гриффиндор (большей частью из страха перед мачехой), а этот “Реддл, Том!” в Слизерине. И до сих пор иногда плачет, но уже от злобы, что любовь эта никуда не делась. А Тому все равно. Он выбирает самых красивых.
— Тебя Дамблдор просил подойти, — небрежно бросил Том и пошел дальше. Опять, уже который раз, разбилась сияющая мечта. Что Том подойдет и скажет: “Марта, пошли походим”, как он говорил Флоренс Каули.
Марта провела рукой по коротким темно-каштановым волосам (пыталась пригладить, а густые пряди еще сильнее растрепались). Отошла от окна и побежала к Дамблдору. Она ненавидела декана своего факультета. А она как будто даже была его любимицей. Во всяком случае, Марту назначили старостой. С чем она не могла свыкнуться.
Как раз поэтому “солидная” староста неслась сейчас по коридору, как первокурсница. Бежала и думала о том, что сказала ей третьекурсница Берта Джоркинс. Как Том целовался с Флоренс за оранжереей. Вот почему у Фло был такой победный вид. А Берта какая-то ее родственница. Все чистокровные семьи в родстве друг с другом. С чего бы ей доносить? Видно, натура у нее такая, и голова дырявая.
Марта остановилась и перевела дыхание. Вот он, ненавистный кабинет трансфигурации. Она постучалась.
- Войдите, - раздался мягкий голос Дамблдора. Девушка глубоко вздохнула и вошла.
- А, это ты, - приветливо сказал учитель. – Садись, я должен тебе кое-что сказать.
Марта сцепила зубы. Вот за эту приветливость и доброту ее и бесил Дамблдор. Учитель должен быть суровее. Он не должен разговаривать с учениками, как с друзьями. Но сесть, естественно, пришлось.
- Марта, ты не догадываешься, кто выпустил чудовище? – тихо сказал Дамблдор. Его глаза пронизывали самое ее существо. Да кому какое дело, кто выпустил чудище? У Марты в мозгу все крутились слова этой поганой сплетницы Берты: “Я видела, как он целовался с Флоренс за оранжереей”.
- Совсем не догадываешься? Даже не думала об этом? – повторил Дамблдор. Марта отрицательно покачала головой.
- Ну ладно, - вздохнул учитель. Тем не менее, было видно – нисколечко он не верит. – Тогда поговорим о другом. Многие учителя опять жалуются на твое поведение. Когда я выдвигал твою кандидатуру в старосты Гриффиндора, я рассчитывал, что ты будешь более организованна. Ты староста, ты заслуживаешь этого, ведь отлично учишься. Но и веди себя, как полагается.
- Мне все равно, кто на что жалуется, - сказала девушка. – Я хочу бросить школу. После СОВ.
Внешне Дамблдор выглядел спокойно. Его чувства отразились только в глазах. Удивление, ужас, сочувствие читались в них. Как будто ей нужно его сочувствие. Да и что тут сочувствовать? Она будет совершенно счастлива, если уйдет. А куда уйдет? Не домой же возвращаться. Перед Мартой снова встали картины детства... Пьющий отец, больная, изможденная мать. Миссис Сурмейн умерла, когда дочери было семь лет. Через год отец вновь женился, и жизнь превратилась в еще больший кошмар. Мачеха Дженнифер была волшебницей, и она была ужасно горда, когда падчерице пришло письмо из Хогвартса. Марта до сих пор помнила это письмо, написанное на хрустящем желтом пергаменте зелеными чернилами. Она была ужасно удивлена тогда, ведь раньше ничего о Хогвартсе не знала. Джен не рассказывала - боялась. Ей купили учебники, мантию, палочку. Палочку было ужасно весело подбирать, — ей никак не подходила ни одна, и Марта перепробовала штук тридцать, пока нашла эту. Дуб и шерсть единорога. А после покупки палочки... “Добрая” Джен напутствовала ее: “Только Гриффиндор! Тебя могут отправить туда либо в Слизерин. Прибью, если отправишься на “зеленый” факультет!” Мачеха действительно могла прибить. Да еще как... Марте часто попадало. А о том, как ей всыпали за ТОТ случай, и вспоминать было страшно.
На суде Марту оправдали только из-за возраста. Ей было только девять, когда она украла серьги с сапфирами для Аниты. Для любимой подруги, у которой был день рожденья, а подарок Марта купить не могла. Денег не было. Но Анита не оценила этого. Она побоялась взять сережки. И на суде ее мать выступила с обвинением.
Анита отвернулась от нее из-за волшебства. Глупая Марта поделилась с ней радостной новостью, даже дала письмо из Хогвартса почитать. Но как она могла забыть, что Анита Мэри Суэйн ненавидит волшебство?
После этого сердце Марты Сурмейн окончательно зачерствело. Она не доверяла людям и ненавидела большую часть человечества. Исключением были Том, до поры Флоренс и Ричард. Двоюродный брат Аниты, с которым они не раздружились даже после суда.
- Ты хорошо подумала?
- Я всегда думаю хорошо, - резко сказала Марта. Как он ей надоел. Пусть отпустит, чтобы она смогла поговорить с Флоренс.
- Я поговорю с директором, - произнес Дамблдор. – Так еще никто не поступал…
Естественно, никто. Она всегда считала себя особенной. Особенной и оказалась.
…И я надеюсь, ты хорошо понимаешь, что делаешь.
Марта расценила это как предложение уходить. Поэтому она встала и ушла. Искать Фло. Но на входе она столкнулась с учителем по Защите, Дональдом Хоуардом. Учителя явно хотели обсудить ситуацию с Тайной комнатой. Сейчас у них нет других тем для разговоров, так как школу могут закрыть. “Я должна услышать это”, - подумалось Марте. Почему именно сейчас – никто бы не сказал. Но когда Марта что-то решала, остановить ее было трудно. Почти невозможно. Поэтому она лихорадочно крутила в уме все заклинания, какие знала. Подслушивующие наверняка блокируются. Но почему бы не попробовать Уменьшающее? Она уменьшится, пролезет в кабинет и услышит. Вряд ли Дамблдор мог предположить, что ученики знают это заклинание. Оно из трудных. Пожалуй, из всех учеников его умеют применять только Том и его дружок, Реджиналд Малфой. Сама Марта еще не как следует научилась
Марта именно так и поступила. Пришлось собрать всю волю, чтобы уменьшиться именно так, как надо. Но у нее это вышло. Практически в первый раз. Все оказалось, так как она предполагала. Марта сильно напряглась и услышала разговор.
- Я думаю, что это кто-то из наших, хогвартских, - проговорил Хоуард. – Может быть, даже кто-то из учеников. В любом случае, найдем мы виновника или нет, девушку уже не вернешь. Альбус, она с вашего курса. Почему вы не углядели? В ее гибели есть и ваша вина.
- Есть, конечно, - произнес Дамблдор. – Я не думаю, правда, что это кто-то из учеников. Но в том, что наш, хогвартский, человек – нет никакого сомнения. Если же ученики, но это вряд ли, то не младше пятого курса. Вероятно, один из лучших. Но, конечно же, может быть и по-другому.
- В таком случае, предлагаю начать проверку учеников с Тома Реддла из Слизерина и Марты Сурмейн из Гриффиндора, - сказал Хоуард. – Они лучшие ученики. Оба на пятом курсе. Талантливейшие волшебники.
Дамблдор встал и отошел к окну. Видно было, что ему тяжело. Плохо. Как же, его любимица Марта – одна из кандидаток в открывательницы Тайной комнаты.
- Хорошо, - тихо сказал он. – Дональд, я с вами согласен. Это может быть Марта. Она просила у меня сегодня бросить школу после СОВ. Но ей я верю больше, чем Тому. Понимаете, после такой тяжелой жизни, как была у нее до Хогвартса... Ладно, сдаюсь. Реддлу жилось не легче. Я постараюсь узнать о ней. Однако и Томом необходимо заняться. На мой взгляд, Диппет слишком доверяет ему.
Хоуард поднялся, Марта рванулась из-под двери и произнесла обратное заклятие. К тому времени, как учитель вышел, она была почти самого нормального размера.
А теперь самое время было найти Фло.
Да ее и искать не надо. Подруга, называется. Вот она стоит с Бертой и о чем-то болтает. Ничего, сейчас получит.
- Марта! – воскликнула Джоркинс. – Ты от Дамблдора? Что говорил?
- Опять про поведение, - усмехнулась она.
- Март, - произнесла Флоренс. – Пошли поговорим?
- Пошли походим, - передразнила Марта Тома. Но отошла.
- Тебе Берта сказала? – тихо проговорила Фло. – Я подозревала, что она шпионит.
- А почему ей было что говорить? Да ладно, Флоренс, если он тебе так нужен, я тебе его подарю, не жалко. Просто у тебя вид такой, знаешь… - что-то не то она говорит. Повторяется постоянно, хотя раньше такого не случалось. Какие-то глупые слова, когда все и так ясно.
- Подаришь? Ты бы поостереглась дарить чужое, - скривилась Фло. – Что хочу, то и делаю. И как хочу, так и хожу.
- Я тоже что хочу, то и делаю! – крикнула Марта. – Если ты не понимаешь... Думаешь, приятно, когда твоя подруга выглядит так, как будто она лучше во сто раз, а все только потому, что парень, которого я люблю, с тобой поцеловался. И обо всем этом доносит Джоркинс, мантикора ее забери. Приятно?
- Замолчи, - тихо сказала Флоренс. – Да я к нему больше на километр не подойду. Ты этого добиваешься? Раз не твой, так никому не достанется? Так, Сурмейн?
Флоренс круто развернулась на высоких каблуках и пошла в сторону библиотеки. “Вот так всегда, - подумала Марта. – Кто-то что-то делает пакостное, а я оказываюсь плохой. По крайней мере, чувствую себя так”. Она опять отвернулась к окну. Вокруг бегали какие-то второклассники, кажется, рэйвенкловцы. Скоро поход в Хогсмид. Ходить, не ходить? Джоркинс потеребила ее за рукав.
- Ты что не отзываешься? – удивленно проговорила она. – Тома только что вызвали к Диппету. Ты знаешь, что он хочет остаться в школе на каникулы? Мне Фло сказала.
- Фло, всегда и везде Фло, - крикнула Марта. – Отстань, дай подумать.
Джоркинс отстала, еще более удивленно глядя на Марту. Что ей делать? Они же узнают, что это Том. Либо решат, что это она. Все, вылетит, даже СОВ сдать не успеет. И рассказать некому.
И тут ей такое пришло в голову... Надо просто найти козла отпущения. Какого-нибудь чудака, который слишком любит животных. Она или Том могут пойти к Диппету и сказать на него. Того выгонят, и она сможет спокойно закончить год. А Том школу.
Вот только кого?.. А к тому же, придется сказать об этом Тому. Может, ему проще будет найти того, кого можно обвинить.
- Значит, придется, - тихо сказала Марта. Она прямо подняла голову и пошла искать Тома. Да его и искать не надо. Что это с ней? Все путает, все забывает. Берта же сказала, что он пошел к Диппету. И она опять понеслась по коридору. Пока он не ушел в гостиную либо в Тайную комнату.
Ей будет трудно все объяснить. Том такой высокомерный, избалованный всеобщим вниманием. Кроме того, он же не подозревает, что она знает о василиске. А она ничего не могла с этим поделать – видение… Одно-единственное за всю жизнь видение. Конечно, такое случается. Но за что это Марте Сурмейн? Причем именно тот момент…
- Можешь идти, Том… - услышала она сиплый голос Диппета. Том вышел из кабинета, самоуверенный, как всегда. Ничего, сейчас с него спесь слетит.
- Том, - позвала она.
Он обернулся и удивленно вскинул брови.
- Что тебе от меня нужно? – хмуро поинтересовался слизеринец. – Говори быстрее, Сурмейн.
- Я знаю, кто открыл Тайную комнату, - быстро сказала Марта. – И зови меня по имени.
- Если я буду запоминать имя каждой гриффиндорки, которая за мной бегает, то у меня голова лопнет, - сквозь зубы процедил Том. – Так что ты знаешь?
- Пошли в сторону, а то тебе будет неприятно, если все услышат, - так же процедила Марта. Как же она ненавидит его. И любит… Иначе бы не пришла.
- Давай говори, некогда мне с грязнокровками лясы точить. – Слова Реддла резанули ее прямо по сердцу. Он сам полукровка. А у нее… мачеха ведьма. Но мачеха не родная. Отец и мать у нее маглы. Так как он смеет?
Марта глянула на Тома. Какой же он все-таки красивый. Высокий, крепкий, просто идеальный. Густые вьющиеся черные волосы, темные глубокие-глубокие глаза… Конечно, она ему не подходит. В пятнадцать лет Марта была еще откровенной дурнушкой и сильно переживала по этому поводу. Когда она смотрела на Тома, она все время сравнивала себя и его очередную пассию. На данный момент это была Флоренс. Как всегда, сравнение было не в ее пользу. Ей трудно с ним разговаривать. Марта считала себя не такой, как все, считала, что ей предначертана необычная судьба. Но даже она чувствовала себя скованно рядом с Томом. Только Фло вела себя с ним совершенно свободно. “Не думай о Фло!” - приказала Марта себе.
- Я знаю, кто открыл Тайную комнату, - повторила Марта. Лицо Реддла не изменилось, он никак не выказал волнения.
- И кто же? – скривил он рот в усмешке. – А впрочем, можешь не говорить, какая мне разница? Иди к Диппету.
- Нет, - тихо сказала Марта. Мимо них проходили ученики и профессора, но никто не обращал внимания на двух старост. – Ты знаешь, что я этого не сделаю. И знаешь почему.
- Допустим, - так же спокойно произнес Том. – Почему ты говоришь это мне? Ты дружишь с Дамблдором, скажи ему.
- Я ненавижу Дамблдора, - ответила девушка. – Это ты, Том. Ты выпустил чудовище. Ты открыл Тайную комнату.
Тут самообладание изменило Реддлу. Он чуть побледенел, в его глазах промелькнуло изумление. Он больно сжал руку Марты, наклонился к ней и прошипел (тут ей вспомнилось, как он разговаривал со змеей):
- Если ты, грязнокровка, еще хоть кому-нибудь скажешь эту наглую ложь, тебе не поздоровится.
- Это не ложь, - отчеканила Марта. – Запомни, я никому не скажу. Если тебе интересно, то они и меня подозревают.
Том отпустил ее локоть. Он был все еще взбешен, но при последних словах Марты несколько успокоился. Если подозревают ее, то не все потеряно. Можно подставить эту… и еще одной грязнокровкой станет меньше. Он круто развернулся, намереваясь уйти в гостиную, а затем исполнить свой план. Но Марта остановила его словами:
- Я знаю, как можно отвести подозрение от нас обоих.
Она уже знала, кого можно отдать на растерзание правосудию. Рубеуса Хагрида, толстого однокурсника Миртл. Он слишком любит всяких жутких животных. Может, исключение из школы как-то на него подействует. И это будет выглядеть правдоподобно — все знают, что Хагрид этим одержим.
- Как же? – спросил Том. – Откроешь комнату еще разок и напустишь чудовище на Диппета и остальных, кто подозревает тебя?
- Нет, - жестко сказала Марта. Что она делает? Это жестоко! – Надо подставить Рубеуса Хагрида. Он учился с Миртл, которую ты убил.
Том смотрел на нее. Марта на редкость некрасива. Худая, длинная, нескладная. А на голове эти короткие каштановые кудряшки. Единственное, что могло в ней привлечь, - это глаза. Но “когда хвалят глаза, значит, все остальное никуда не годится”. Тем не менее, что-то в ней было. Эта грязнокровка будто прочла его мысли. Он ведь собирался тоже кого-то подставить – ее саму. Определенно, они похожи. Но, разумеется, Том Реддл (или лорд Вольдеморт, как он себя называл) никогда не опустится до такой уродины. Взять ее в сообщницы – это другое дело. Ее ум и хладнокровие (Том, конечно, не знал, чего ей стоил этот разговор) могут пригодиться. Но если Марта рассчитывает на его личное время, то он откажется. Сам справится.
- Я согласен, - сказал он. Разговор был окончен. Никто не знал, что он перевернул судьбы многих людей. И прежде всего самих Тома и Марты.
Слизеринец ушел. Гриффиндорка еще стояла на том месте. Потом Марта решилась и побежала за ним.
- Том, - задыхаясь, проговорила она. – Том, ты скажешь директору?
- Да, - не оборачиваясь, ответил будущий Темный Лорд. После этого Том резко обернулся:
- Не думай, что это что-то изменит в наших отношениях.
- Конечно, - ядовито сказала Марта. – Конечно, я не могу рассчитывать на личное время Лорда.
Она знала, что это будет ударом для Тома. Она знает и про Вольдеморта – про его новое имя. Раз не удалось получить его, то хоть сделать ему больно.
Том Реддл развернулся и ушел. Насовсем.
* * *
Тем и закончилось все в Хогвартсе. Рубеус Хагрид был исключен из школы. Имя Тома Реддла появилось в зале Почета. Марта сдала СОВ на “отлично” и ушла из школы. У нее все-таки это получилось. Правда, Тома так и не забыла. Долгое время она не знала о нем ничего. Потом он появился уже под именем Лорда Вольдеморта.


Глава 2

1981 год.
В тихом городке Годрикс Холлоу Марта поселилась не так уж давно, после развода с мужем. Дочь Люси уже давно выросла, но расположением матери не пользовалась. Марта Кэтрин Сурмейн в канун 55-летия осталась практически совсем одна. После ухода из Хогвартса она все же вернулась в родительский дом. Вскоре после этого погибла Дженнифер. Точнее, ее убили. В этом жутком деянии обвинили падчерицу, и Марта вновь предстала перед судом. Это был один из наиболее громких процессов за всю историю Оксфордшира, где она жила. Но именно благодаря ему Марта познакомилась с эвакуированными француженками Алисой Роуэль и Марианной Роаметти. Точных обстоятельств встречи она и сама уже не могла припомнить. Вскоре ее оправдали - Ричард Коукворт, старый друг, где-то раздобыл доказательства вины старого Сурмейна. Того посадили в тюрьму, где он и скончался. Марта вздохнула свободнее, освободившись от пьяницы-отца. А 16-летняя Алиса и 15-летняя Марианна неожиданно стали ее подругами. Через пять лет вторая вышла замуж за Ричарда. Тома Реддла Марта постаралась стереть из своей памяти довольно ранним браком. Он оказался неудачным и распался. Второй, подаривший ей дочь, продлился дольше, но в итоге опять завершился разводом.
Три года назад утонул Ричард. Вслед за ним отошла в мир иной Марианна. Алиса же погибла еще раньше, ей тогда едва исполнилось 24...
Обо всем этом Марта старалась не вспоминать. Она работала журналисткой в магловской газете (неожиданно обнаружила у себя способности к писательству) и лишь изредка доставала диплом об окончании Школы чародейства и волшебства “Хогвартс” (все-таки ей его выдали, выдали, несмотря на то, что Марта не сдала ЖАБА!). Когда она это делала, из глаз сухощавой, совсем не поседевшей женщины катились слезы. Зачем? Зачем все это было? Ради того, чтобы сейчас писать глупые статейки? Ради того, чтобы родить идиотку Люси? С дочерью она конфликтовала с тех пор, как та достигла сознательного возраста. Девочка родилась волшебницей, но училась в Хогвартсе довольно средне. Один из ее однокурсников - правда, Люси училась в Хаффлпаффе, а этот парень, Джеймс Поттер, в Гриффиндоре, - жил напротив с женой и сыном. Марта даже здоровалась с ними изредка.
В тот день, 31 июля, Марта не почти не выходила из дома. Когда она ходила в магазин, то встретила там Лили Поттер. Та дала ей почитать несколько номеров “Пророка”. Сама женщина уже не выписывала газет. К чему? Все равно жизнь прошла.
Но те статьи, которые отметила Лили, перевернули все. Темный Лорд. Лорд Вольдеморт. Тот-Кого-Нельзя-Называть. Этим именем пестрели газеты. Том пришел. Он нарастил могущество и все же решил завладеть миром. Убийства маглов и волшебников, создание организации авроров, паника в Министерстве. Да, Том такой. Он умеет добиваться своего.
Марта уже около двух часов сидела за столом, думала и курила. К сигаретам она пристрастилась довольно поздно, в них было что-то успокаивающее. Да, она слышала обо всех несчастьях. Но не вслушивалась в новости. Письма Люси отправлялись в камин. Да, Марта Сурмейн твердо держала слово, данное себе несколько лет назад: она отрешается от волшебства и не использует свою силу.
Смеркалось. В окне напротив горел свет. Счастливая все-таки Лили Поттер, она замужем за любимым. Сын радует ее. Марта почувствовала полное равнодушие к дочери почти сразу после ее рождения. Затем оно сменилось ненавистью.
Неожиданно прогремел взрыв. Марта кинулась к окну. В доме Поттеров мелькнула яркая зеленая вспышка и раздались крики. Люди на улице не обратили внимания. Маглы. Что с них взять?
Черт возьми, когда палочка нужна, ее не найти. Конечно, она обещала себе завязать с волшебством. Но ситуация внештатна...
Наконец ее совершенно замечательный экземпляр был найден. Вся палочка была в каких-то пятнах, хотя ей не пользовались уже много лет. Марта резко поднялась и выбежала из дома. У Поттеров творилось что-то неописуемое. Подойдя, она услышала крик Джеймса: “Лили, беги! Хватай Гарри и беги!” Следом раздался хохот - ледяной смех Тома Реддла.
Еще этого не хватало, — пробормотала Марта. Она ожидала, что это будет он, но где-то в глубине души оставалась надежда... На что? Она подошла к знакомому дому. Дверь была открыта, и Марта заглянула внутрь. Высокий человек в капюшоне стоял перед Лили, которая держала на руках Гарри.
Прошу вас, не убивайте его! Возьмите лучше меня! — крикнула Лили. Видимо, она очень сильно любила Гарри. Конечно, он же маленький, не успел сделать ей того зла, что сделала Марте Люси.
- Не трогай их. – Тихо и как-то печально у нее вышло, совсем несоответственно происходящему. Совсем рядом с ней лежал мертвый Джеймс, в комнате царил полный беспорядок, в уголок жалась Лили, прижимая к себе Гарри. Взгляд ее поразил Марту – самоотверженный, храбрый до безумия и безрассудства, а в то же время затравленный и ужасающе злой, но преисполненный сильнейшей любви. Завидно, что ли? Что у нее такой любви никогда не было?
Или была – к Тому Риддлу?
А какая сейчас разница?
Или есть сейчас, и любовь эту не поколеблет даже лицо Риддла?
Потому что Том таки обернулся к ней, и Марта увидела, кем (или чем?) он стал. Ничего не осталось от мальчишки Тома, от красивого самоуверенного мальчишки – ни черных глаз, ни копны смоляных волос, ни-че-го. На Марту глядели два узких красных глаза, в которых не было ровным счетом никаких эмоций. Только холод и равнодушие. Даже злобы и жестокости, о которых вещал «Пророк» нельзя было различить во взгляде Тома, то есть теперь уже Темного Лорда Вольдеморта.
- Здравствуй, - сказала Сурмейн предательски дрогнувшим голосом; даже в школе в те редкие случаи, когда она говорила с Томом, голос так не дрожал. Возраст-таки сказывается или же долгая разлука – неважно. Важно его остановить. – Здравствуй, Том.
- Я помню тебя, - произнес он шипяще, змеисто, почти не разжимая узких губ. – Марта… Сурмейн. Жаль, что тогда тебя не убил.
Да, страшна в нем была не злоба, нет, конечно. Она же это понимала изначально, еще с давних-давних времен. Самое страшное – равнодушие и безразличие. Когда все равно. Марте-то никогда раньше не было все все равно, как и сейчас. Наплевать было на стул, валяющийся у ее ноги, на разхлябанный шкаф, который перекосило каким-то заклинанием. Но ведь не было наплевать на Лили, Гарри, на Тома, черт его дери!
Как он может так спокойно и отстраненно рассуждать о том, что надо было ее убить?! Ее – так сильно его любившую… любящую, да.
- Мне не жаль, - ответила Марта и пнула стул. – Том, зачем ты это с собой сотворил? Что случилось, Том?
- Как можно с ним говорить! – вдруг выкрикнула Лили. Темный Лорд, не оборачиваясь, метнул в нее каким-то заклинанием (к радости Марты, не Авадой Кедаврой) и пристально вгляделся в нее саму, в Марту.
- Я достиг всемогущества, - ответил он. – Человечья личина совсем небольшая плата за ту силу, которую я имею теперь. Я больше не Том Риддл. Темный Лорд Вольдеморт, всесильный, слышишь меня?
Том вскинул палочку, приготовляясь выстрелить в нее чем-то… Авадой Кедаврой? Только Марта еще раньше приняла решение. Как только он заговорил.
- Нееет, - чуть громче, чем обычно сказала она. – нет, не сделаешь. Я, Марта Сурмейн, рожденная в году 1927 волшебница, от магии своей отрекаюсь. Во имя Хелены Ильеску, формулу создавшей, - отрекаюсь. Пусть у меня более волшебства не будет ни в теле моем, ни в душе, ни в разуме. И…
«Теперь – молча», - подумала она. Да, ты же всегда специалистом была по невербальным заклятьям.
Кто сказал, что для создания хоркрукса необходимо убить? Слагхорн это был, точно… Ну так и она убила – себя убила, отказавшись навсегда, а теперь часть себя сохранит в другом.
«Хоркрукс манделло лейшнер-хей’эл!» - мысленно крикнула она, мысленно вложила в палочку приказ. В сочетании с отказом создание хоркрукса представлялось возможным и без убийства. А Том смотрел на нее, не понимая ничего, просто в огромном холодном удивлении, что можно отказаться от силы, от магии, от жизни. Он уже не порывался убить ее – а к чему тратить силы, если она сама уже сделала это?
Темно-зеленое кольцо оторвалось от Марты и поплыло по направлению к Гарри Поттеру; вот так она станет бессмертной – не кровно, не магией, но просто частью души она будет в нем. Конечно, это вряд ли усилит волшебные способности Гарри, но все же…
- Вот видишь, Том, - слабо сказала Марта, пока еще могла говорить, - видишь. Я просто тебя любила тогда, видишь. И сейчас тоже. Только ты ведь не понимаешь, да? А я люблю и все тут. И ухожу.
Гарри смотрел на тающую женщину и сосредоточенно кусал свой палец. Он не понимал, что происходит ни с этой странной соседкой, ни с этим чудовищным человеком в капюшоне. Он просто вдруг почувствовал в себе что-то новое, не сознавая этого.
А там, где Марта Сурмейн была, осталась только тень. Ее больше не было, она ушла, как рискнули сделать только три волшебницы до нее. Развоплотилась и исчезла, не оставив даже воспоминания о себе.
Ведь забыли тебя, да, Марта? Может, ничего ты особого и не сделала, но тебя никогда не понимавший и тобой ненавидимый…
«- А откуда у меня этот шрам?
- Твоя мать отдала за тебя жизнь»
Все стер о тебе, Марта.
А что там, за чертой?