Как отделаться от Мери Сью за 10 дней

Пролог

Прежде всего, я, конечно же, представлю свою героиню – Мери Сью Джонс. Хотя я абсолютно уверена, что вы наверняка знаете эту во всех отношениях волшебную девочку. (По крайней мере, сама героиня искренне убеждена в своей необыкновенности, а автор готова подыгрывать ей в течение ближайших десяти глав.)

Разумеется, Мери Сью – стройная блондинка с голубыми глазами, ангельской мордашкой и таким же характером. Она невероятно умна и талантлива. За какую бы науку ни взялась юная Мери Сью, все дается ей с полпинка. Мери танцует так, что Волочкова нервно курит в туалете концертного зала «Россия»; рисует так, что Ван Гог от зависти отрезал бы себе второе ухо; поет так, что Монсеррат Кабалье свалил бы приступ эпилепсии, случись ей это услышать; одной левой обыгрывает в теннис Сампраса; вышивает крестиком экслюзивом для лучших домов моды; прыгает с парашютом, ездит верхом и т.д. и т.п. Она бы и на права давно сдала, да только возраст не позволяет: крошке всего 11 лет.

Разумеется, все окружающие боготворят Мери Сью. Знакомые мальчики караулят под ее окнами и ночью, когда никто из родителей девочки не видит, залезают на дерево перед ее домом и дурным голосом поют серенады, признаваясь прекрасной голубоглазке в своей вечной любви. Но Мери Сью – девочка во всех отношениях положительная – не дает никому необоснованных надежд. Ее сердце еще не познало великой любви. Но Мери верит (в чудеса, Мери едет в небесааа… Упс, простите, вырвалось!..) в то, что однажды прекрасный принц по имени Гарри разбудит ее дремлющее сердце, и вместе со своим суженым она уничтожит коварного темного мага Волдеморта. Аминь.

Дело остается за малым: получить письмо из Хогвартса, мол, ждем с распростертыми объятьями и все такое. Но на то наша героиня и Мери Сью, чтоб у нее все получалось, а все ее желания исполнялись еще до их возникновения. Именно поэтому в один прекрасный день в открытое окно столовой, где Мери мирно завтракала со своими папой и мамой, с письмом в клюве влетела…


День первый

… ворона. Сделав круг над обеденным столом Джонсов, ворона выпустила свою ношу (причем письмо попало аккурат в супницу) и, издав победоносное «Каррррр!», скрылась в окне.

— Эй, это должна была быть сова! – воскликнула Мери Сью, но вовремя вспомнила о том, что она девочка скромная, и продолжила слащавым голоском, делая вид, что совсем не догадывается, что это за письмо: - Ой, кому же это отправили письмо с этой чудесной вороной?

Письмо старательно высушили и наконец вскрыли. Когда выяснилось, что оно адресовано ей, Мери Сью, и что в нем содержится сообщение о зачислении девочки на первый курс школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, малютка не очень убедительно изобразила удивление. Ха! Да она прекрасно знала, что это за письмо. Он могла его наизусть повторить!

Мистер Джонс прочел его вслух:

«Дорогая мисс Джонс!
Мы рады сообщить Вам, что Вы приняты в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Пожалуйста, прочтите прилагаемый список необходимых учебников и оборудования…»

— «Семестр начинается 1 сентября…» - перебила его Мери Сью, чувствуя себя дико умной.
— Ничего подобного, - сказал мистер Джонс. – Здесь написано, что семестр начинается завтра.

Мери Сью чуть со стула не упала, но вовремя удержалась, схватившись наманикюренными ручками за столешницу. Пятисантиметровые безупречно подпиленные и накрашенные ногти неприятно царапнули по пластику.

— Что значит «завтра»? А когда же покупать все необходимое в Косой Аллее???
— Видимо, сегодня, милая… Так… «Ждем от вас вороны не позднее сегодняшнего вечера. Искренне…»
— «…Ваша, Минерва МакГонагалл, Заместитель директора», - закончила за него раздраженная Мери Сью. Она очень не любила, когда что-то происходило не так, как ей того хотелось.
— Филиус Флитвик, - поправил ее отец.
— Что? – тупо переспросила девочка.
— Филиус Флитвик, Заместитель директора. Тут так написано.

Нет, это было совсем неправильно! Карлик Флитвик – заместитель Дамблдора? Нет, нет и еще шестьсот шестьдесят четыре раза нет! Хмурая Мери Сью вырвала из рук отца письмо, чтобы удостовериться, что он ничего не перепутал. Хм-м-м… все верно: «Филиус Флитвик, Заместитель директора» Ну да мало ли, приболела стерва Миневра…

— Ну хорошо, папочка, - смиренно сказала Мери Сью. – А теперь мы отправимся в Косую Аллею.
— Хм-м-м… - папа был озадачен. – Милая, э-э-э… а собственно как туда попадают - в эту Косую Аллею?

Мери Сью бросила снисходительный взгляд на своих несмышленых родителей и объяснила им тоном, каким детям объясняют, почему много шоколада вредно:

— Проход в Косую Аллею есть в «Дырявом котле»!
— Просто превосходно, Мери, - подхватила миссис Джонс. – Только вот где находится этот «Дырявый котел», ты знаешь?

Этого Мери Сью, разумеется, не знала (все-таки не без подлючести эта Роулинг!). Когда вся семья озадачилась проблемой поиска Косой Аллеи, в окно влетела давешняя ворона и, хлопнув себя крылом по лбу (мол, простите дуру – запамятовала!), швырнула на стол еще одно письмо, которое мистер Джонс на этот раз поймал в пяти сантиметрах от своей тарелки. Письмо гласило:

«Для того чтобы попасть в Косую Аллею воспользуйтесь холодильной сетью. Для этого залезьте в ваш холодильник и, бросив в воздух горсть порошка из конверта, отчетливо произнесите “Косая Аллея”. На месте вам все доходчиво объяснят».

С минуту все трое всматривались в текст письма. Наконец мистер Джонс произнес:

— Холодильной сетью?
— Вообще-то сеть должна быть каминной… - попробовала объяснить Мери Сью.

Но объяснять все равно было бесполезно. Сказано – холодильная, значит, напутала Джоан чего-то. Мери со вздохом вытряхнула на ладонь горсть порошка из конверта, и семейство Джонсов отправилось на кухню – знакомиться с холодильной сетью.

Знакомство было не из приятных. Во-первых, для того чтоб поместиться там втроем, пришлось выкинуть из холодильника все продукты и полки. Хорошо еще, что Мери Сью была вся из себя такая стройненькая, как принцессы с картинок детских книжек, а мама ее как раз сидела на диете. Во-вторых, холодильник был качественный, японский, а потому морозило в нем от души. А в-третьих, удержать равновесие втроем в тесном холодильнике Джонсы не смогли и поэтому по достижению пункта назначения дружно вывалились на пол, да еще и кубарем раскатились по углам.

Поднявшись и потерев ушибленные места, Мери Сью на всякий случай украдкой оглянулась: вдруг фишка с холодильником – это все-таки шутка, и вылетели они из самого настоящего камина. Но ее ждало разочарование: позади Джонсов стоял допотопный, громко урчащий холодильник (по-видимому, белорусского производства) с раззяванной обшарпанной дверцей. Мери Сью глубоко вздохнула и обвела взглядом негостеприимный закуток, где собственно и располагался холодильник.

Оказалось, что в закутке Джонсов караулил подозрительный лысый тип. Он окинул семейство плотоядным взглядом и спросил:

— Маглы?
— Они самые, - отчеканила Мери Сью и выпятила нижнюю губу. Ей почему-то казалось, что это признак крутизны.
— Первый раз, что ли?
— И не последний.
— Банк направо.
— Мы осведомлены, спасибо, - надменно сказала Мери Сью и, вздернув нос, направилась было прочь, но лысый тип ее окликнул:
— Эй, осведомленная, ты хоть знаешь, как до школы добираться?

Вот такой вот вопрос Мери Сью восприняла просто как оскорбление. Вылупя свои неприлично голубые (уж папа с мамой растратились на цветные линзы) глаза на лысого, девочка возмущенно сказала:

— Вы мне тут еще про Хогвартс Экспресс и про платформу 9 ¾ расскажите!
— Причал, - лаконично сообщил лысый. Мери Сью вопросительно воззрилась на него.
— Причал 9 ¾, - пояснил лысый. – Или ты, такая умная, не знаешь, что Хогвартс Экспресс отплывает завтра из Лондонского порта в 11.05?
— В 11 ровно… - со знанием дела рявкнула было Мери Сью, но осеклась. – Как из порта? Это же поезд!
— Много же ты знаешь о Хогвартсе! – хмыкнул лысый и добавил: – Пирс Гринвич, 11.05, осведомленная.
— Эй, я знаю ВСЕ о Хогвартсе! – начала протестовать Мери Сью, а про себя подумала: что за чушь? Хогвартс Экспресс отплывает из Лондонского порта? Это же не корабль, в конце концов, чтобы плавать…
— Э-э-э… подождите, - на всякий случай уточнила Мери. – Вы серьезно? Насчет Хогвартс Экспресса, а? Или у вас шуточки такие?
— Делать мне больше нечего, как шутки тут со всякими шутить… - буркнул лысый и отвернулся.

Джонсы еще немного потоптались в закутке, но поскольку лысый тип явно высказал все, что было на душе, им ничего не оставалось, как выйти на улицу. Совершив это нехитрое действие, семейство оказалось в Косой Аллее. Мери Сью не без удовольствия вдохнула магического воздуха и, выкинув из головы все мысли о плавающем поезде, в предвкушении чудес рванула в сторону огромного здания банка Гринготтс.

— Сначала – менять деньги! – торжественно объявила она. Родители не спорили.

Едва зайдя в банк, Мери Сью поняла, что и здесь что-то не так. Маленькие человечки в красных жилетках с крошечными лампами в руках меньше всего напоминали обещанных гоблинов – ревностных хранителей сбережений всего волшебного мира. Мери Сью покрепче ухватила под руки родителей, которые книжек не читали и наивно полагали, что все так и должно быть, и засеменила к главному… хм-м-м… гоблину?

— Здравствуйте, мы вот денег поменять пришли на галлеоны. Папа, деньги! – шикнула она краем рта.
— Да пожалуйста, сколько угодно, - радостно хохотнул человечек с лампой и в обмен на протянутые мистером Джонсом банкноты выложил горстку золотых монет.

Монеты неестественно блеснули в искусственном освещении, и Мери Сью поразила убийственная в своей простоте мысль:

— Постойте, вы ведь не гоблины! Вы… - она сглотнула. - … леприконы???

Мистер и миссис Джонс переглянулись и пожали плечами.

— Какие гоблины, Мерлин с тобой! – охнул человечек. - Их же к золоту ближе, чем на милю, подпускать нельзя! Леприконы мы, леприконы.
— Но… ведь ваше золото ненастоящее! Через час оно превратится в уголь!
— Превратится, превратится, - леприкон обнажил неровные зубки, и Мери Сью поежилась. – Так что твоя, девочка, задача – успеть обежать все магазины, пока тебя не поймали. А время, между прочим, уже пошло!

Оставшуюся часть набега на Косую Аллею Мери Сью помнила плохо. Они с родителями носились как угорелые, даже не успевая толком рассмотреть то, что покупали. Мама схватила в охапку ворох мантий у мадам Малкин, папа тащил кипу учебников из «Флориш и Блоттс», а сама Мери Сью рванула в магазин Олливандера за палочкой. Как назло, старый хрыч двигался аки черепаха и палочки вытаскивал все какие-то неподходящие: едва оказавшись в руке девчушки, они начинали взрывать все вокруг. Мери уже успела перепугаться, что не найдет нужной палочки до истечения положенного часа (если вообще в живых останется: ущерб от палочек был дай Мерлин!). Но пронесло. Мери Сью швырнула горсть галлеонов, сгребла палочку и вместе с подоспевшими родителями рванула прочь из магического Лондона, пока никто не заметил. Правда, лысый тип из закутка никуда не делся и на всякий случай повторил:

— 11.05, пирс Гринвич.
— Да поняли уже… - еле слышно огрызнулась Мери Сью и исчезла в холодильнике.

Дома семейство Джонсов совместными усилиями отловило ворону, несмотря на отчаянное сопротивление птицы, привязали к ее лапке письмо со словами «М. С. Джонс прибудет завтра в Хогвартс, как и положено» (писал папа) и, хором проорав: «ОТНЕСИ ЭТО ПИСЬМО ФИЛИУСУ ФЛИТВИКУ, ГЛУПАЯ ПТИЦА!», отпустили на волю.

К вечеру мама Мери Сью уложила дочкины вещички в чемодан, а в девять ровно малютку умыли и уложили баиньки.


День второй

Следующий день вроде бы не предвещал ничего из ряда вон выходящего, если бы не смутное неприятное ощущение, что что-то не так. Мери Сью даже хотела поехать сначала на вокзал Кингс-Кросс и проверить, не наврал ли им лысый тип из Косой Аллеи. Но потом выяснилось, что семейство Джонсов в полном составе проспало, и выбора не осталось: отправились в Лондонский порт.

Оказавшись на пирсе Гринвич среди рвущихся на экскурсию по Темзе маглов, Мери Сью приуныла. Причалы 9 и 10 они нашли без труда, вот только что дальше делать? На вокзале надо было проходить сквозь барьер, а здесь куда, если между причалами вода-водица, и при том прегрязная?

— И чего теперь? – капризно спросила Мери Сью. – Как попасть на причал 9 ¾?
— Милая, - начал оправдываться мистер Джонс. – Ну мы-то с мамой откуда знаем? Это ты тут в курсе всего.
— Я тут не в курсе ничего, - мрачно сообщила Мери Сью и уселась на свой гигантский чемодан. Для этого ей пришлось по нему вскарабкаться, папа ее подсадил.

Сидеть так можно было хоть до третьего пришествия Волдеморта, а время неумолимо близилось к 11. На помощь Джонсам пришел уже знакомый им лысый тип из Косой Аллеи. Он аппарировал прямо перед ними, оценил насмешливым взглядом размеры чемодана и радостно спросил:

— Что, нужный причал найти не можете? Мерлин, страна непуганых маглов…* Ну идите сюда, горемычные, покажу, что делать нужно.

Мери Сью нехотя спрыгнула с чемодана и, поманив за собой родителей, последовала за лысым, который направился прямо к зазору между причалами.

— В общем, закрываете глаза и прыгаете. Барьер прямо на поверхности воды. С той стороны воды нет, так что даже не намокнете. Все ясно?

Мери с недоверием посмотрела на лысого, потом на воду (не только грязную, но еще и не очень теплую) и нерешительно сказала:

— Ясно.

А выбор у нее был? Помолившись Мерлину и Годрику Гриффиндору, Мери Сью крепко зажмурилась и ухнула в воду. Как ни странно, лысый не наврал: намокнуть она не намокла, только больно стукнулась, приземлившись на жесткую деревянную скамейку.

Прежде чем Мери Сью даже успела глаза открыть, справа от нее грохнулась миссис Джонс, а потом слева - мистер Джонс, которого спустя секунду накрыло чемоданом, - его, видимо, швырнул вслед забывчивым маглам сердобольный лысый тип. Сам он к превеликой радости Мери за ними не последовал.

Отделив чемодан от мистера Джонса, семейство наконец-то огляделось. На ближайшем столбе они увидели табличку, на которой красовалась надпись с виньетками «Причал 9 ¾». Это несказанно грело душу. На причале ошивалась уйма народа: ученики, родители, провожающие. А возле причала ожидал обещанный корабль о красно-желтых парусах с эмблемой школы, на зеленом борту которого всеми цветами радуги гордо переливалось название судна «Хогвартс Экспресс». Даже Мери Сью, просто обожавшая всяческие аляповатые фенечки, поморщилась.

Впрочем, все размышления на тему дизайна Хогвартс Экспресса тут же испарились из головы юной Мери Сью, как только она услышала протяжный гудок. Часы показывали 11 ровно. Мери Сью распрощалась с папой, после чего он побежал сдавать в грузовое отделение дочуркин чемодан, чмокнула маму, пообещала быть хорошей девочкой и взошла на трап.

На корабле Мери Сью попыталась заговорить с кем-то из студентов с эмблемой Гриффиндора на мантии. Как же, надо же знакомиться с будущими собратьями по факультету! Сами понимаете, что другие факультеты для Девочки-Которая-Поможет-Мальчику-Который-Выжил-Спасти-Мир не существовали. Но гриффиндорец оказался какой-то левый: пренебрежительно посмотрел на Мери Сью и сказал, что до погружения можно потусить на корме.

— До какого погружения? – ужаснулась Мери Сью, но студента уже и след простыл.

Не зная, что и думать, Мери Сью побрела на корму, а там увидела… да, да, да - Гарри Поттера! Он стоял, небрежно облокотившись на поручень, и мило болтал с какой-то парочкой, в которой Мери без труда признала Рона и Гермиону. У девочки от восторга перехватило дыхание. Плевать на ворону и леприконов, пусть Хогвартс хоть под землей находится – вот он, предел мечтаний любой здравомыслящей Мери Сью! И сейчас произойдет Великая Встреча…

Раздумывать о том, насколько это прилично, Мери Сью не стала. Вот уж глупости! Она просто взяла и пошла навстречу своему кумиру, нацепив на лицо улыбку до ушей. Вот уже Рон и Гермиона заметили ее, вот уже Гарри повернулся, вот уже Мери увидела его знаменитый шрам и… и… хм-м-м… а… а где его очки? Мери Сью остановилась как вкопанная в паре футов от суженого и открыла рот. Очков-то не было. Не было, и, судя по тому, что мальчик даже и не думал щуриться, они ему и не нужны были. Это было, мягко говоря, неожиданно. Но еще неожиданней было то, что непослушные вихры ее Гарри были зализаны гелем! Если бы не шрам, Мери Сью точно подумала бы, что ошиблась…

— Чего тебе? – спросил Гарри.
— Я Мери Сью Джонс, - проблеяла Мери.

Брови Гарри Поттера поползли вверх, по лицу скользнула насмешливая улыбка.

— Ах вот как… Значит, слухи не врут: Мери Сью Джонс едет в Хогвартс.

Мери Сью чуть было не растаяла, услышав его голос, но потом вдруг вспомнила, что где-то уже эти слова слышала. В фильме, что ли, каком? А Гарри продолжил:

— Это Уизли и Грейнджер. И мое имя Поттер, Гарри Поттер.
— Да я знаю… - попыталась вставить Мери Сью, но вот только фиг ей кто позволил встревать:
— Ты ведь полукровка? Отлично. Ты скоро обнаружишь, что некоторые волшебники значительно лучше, чем другие, Джонс. Ты не должна общаться с людьми третьего сорта. Я могу помочь тебе в этом.

Вот эту фразу Мери Сью сразу вспомнила, поскольку книгу о философском камне помнила наизусть (и не в одном переводе). Но… это не Гарри должен был говорить эти слова про людей третьего сорта! Скорости работы мерисьюшного мозга едва хватило, чтобы начать удивляться, когда над палубой раздался голос, усиленный Сонорусом:

— Внимание, говорит капитан. Через 10 минут Хогвартс Экспресс приступает к погружению. Просим всех спуститься в трюм.

Удивляться двум вещам сразу Мери Сью еще не научилась, поэтому сразу позабыла о странном поведении Гарри Поттера и переключилась на новость о погружении. Неужто она накаркала, когда подумала, что Хогвартс под землей находится??? Толпа оголтелых студентов быстро уволокла Мери Сью в трюм, и она благополучно потеряла из поля зрения гриффиндорскую троицу.

Куда они погрузились и откуда выгрузились, Мери Сью так и не поняла, потому что ее с пугающей внезапностью скосила морская болезнь. Мери смутно помнила, что ее мутило и кто-то лупил ее по щекам, чтобы привести в чувство, а когда и этот варварский способ не помог, чей-то вкрадчивый голос спросил:

— Так, может, ее домой к родителям отправить?

Эти слова подействовали на Мери Сью лучше нашатырного спирта.

— Нет!!! – взвизгнула она, открывая глаза и вскакивая, и тут же прикрыла рот ладошкой: не положено воспитанной девочке так противно визжать.
— Кого-то режут? – живо поинтересовались из другого конца трюма. - Приплыли, высаживаемся.

Оказалось, что корабль бороздит уже не Темзу, а Хогвартское озеро. Вид замка Хогвартс, представшего перед прекрасными очами Мери Сью, на некоторое время вернул ей душевное равновесие. Она облегченно вздохнула и начала морально готовится к Распределению.

Высадка с корабля и прогулка до замка проходила в такой суете, что к тому моменту, когда первачки наконец сгрудились перед входом в Большой зал, полностью стемнело. Животы учеников мелодично урчали.

Внезапно в первых рядах началось непонятное шевеление. Оказалось, перед детишками появился заместитель директора, да только, кроме тех, кто стоял спереди, малыша никто не увидел. Голос Флитвика откуда-то снизу произнес традиционную речь о четырех факультетах, которую Мери Сью слушала вполуха, потому что ничего нового для себя не услышала. Но потом карлик сказал кое-что интересненькое:
— Надеюсь, все вы уже знаете, что в этом году к нам приехала учиться Мери Сью Джонс.

Мери Сью встала на цыпочки, чтобы ее было лучше видно, а Флитвик продолжил.

— Поскольку Мери Сью - девочка необыкновенная и весьма одаренная, то ряд предметов она будет проходить по продвинутой программе со старшекурсниками.

Мери Сью даже могла сказать какие предметы! Зелья, ЗОТИ и Трансфигурация – не ходи к Трелони. А на каких еще предметах нужно блистать, вызывая всеобщее восхищение, чтобы быть в состоянии победить Волдеморта?

Наконец-то детишек пустили в Большой зал и подвели к табуретке, на которой покоилась Сортировочная Шляпа. Маленький Флитвик наколдовал себе другую табуретку, залез на нее и приготовился зачитывать имена из списка. Мери Сью протиснулась в первый ряд: ведь ее должны были назвать в самом начале. И вовсе не потому, что буква «Джей» находится в первой половине английского алфавита (алфавит Мери помнила плохо и не всегда), а потому что, пока распределяют оставшихся первачков (куда – уже не суть важно, раз Мери Сью уже отсортировали!) можно побеседовать с новыми друзьями и успеть поразить их своей неординарностью.

— Джонс, Мери Сью, - объявил Флитвик.

Когда Мери Сью садилась на табурет, она с удовлетворением отметила, что все взгляды прикованы к ней. «Разумеется, – подумала она. – Не каждый же день к ним приезжает такая замечательная девочка». Мери надела Сортировочную шляпу и погрузилась в сладкие мечты о мальчике со шрамом, пусть и без очков.

— Хм-м-м… - прервал ее мечты голос шляпы. – Ты действительно уникальна. Я вижу острый ум, сильный характер, смелость и целеустремленность. Тебе самое место в Хаффлпафе.
— ЧТО-О-О-О-О??? – заорала Мери Сью. – Какой Хаффлпаф? Вы что? Вы же сами сказали, что я уникальная, так почему хотите отправить в Хаффлпаф???

Голос Мери Сью дрожал. Нет, этого просто не может быть! Она же так мечтала о том, как попадет на Гриффиндор к Гарри. Она… она точно знала, что при всех ее бесспорных талантах отвага пересилит все остальное и у Шляпы просто не будет иного выбора! И тут… такое. Мери Сью приготовилась расплакаться.

— Конечно, ты уникальная! – поспешила успокоить ее шляпа. – Я тебя только поэтому и хотела отправить в Хаффлпаф. Ведь именно там учились все великие волшебники.
— Все великие волшебники? – недоверчиво повторила Мери Сью.
— Зуб даю, - поклялась шляпа. – Разве ты сама не знала? Ну, не хочешь в Хаффлпаф – заставлять не буду. СЛИЗЕРИН!

Сидящие за крайним правым столом слизеринцы дружно зааплодировали, когда пораженная Мери Сью на негнущихся ногах направилась в их сторону. Ее совершенно не удивило, что с других столов слышался презрительный свист. Мери и сама была готова освистать себя, Слизерин и весь Хогвартс. Она должна была быть на Гриффиндоре – на самом лучшем факультете школы! Так мало того, что ее отправили к ужасным слизеринцам, еще и выясняется, что самый крутой факультет – это Хаффлпаф! Хаффлпаф, куда обычно попадают те, кем остальные побрезговали…

Мрачная Мери Сью подошла к слизеринскому столу, уже готовясь к пикировкам с мерзкими отпрысками чистокровных семей. Но к большому ее удивлению «мерзкие отпрыски» были сама доброжелательность, мило улыбались ей, а один – белокурый кудрявый мальчик – даже вскочил, чтобы поприветствовать ее.

— Здравствуй, Мери Сью! – радостно сказал ей мальчик. – Как здорово, что ты попала к нам на факультет. Меня зовут Драко Малфой.

Если бы Мери Сью не успела присесть, она бы точно рухнула на пол. Это любезное кудрявое чудо – Драко Малфой??? Слизеринский принц, враг грязнокровок, вонючий слизняк и т.д. и т.п.???.. Драко, похоже, заметил ее недоумение:

— Ой, извини, я, наверное, что-то не так сказал?
— Да все в порядке, Драко, - улыбаясь, сказала девочка-дюймовочка со светлыми волосами и веснушками. – Мери Сью, наверное, расстроилась из-за того, что не попала на Хаффлпаф. Я ее вполне понимаю – такая честь учиться на Хаффлпафе! Не каждый ее достоин. Кстати, я Панси. Панси Паркинсон.

Мери Сью переводила взгляд с кудрявого мальчика на девочку-дюймовочку и усиленно работала немногочисленными мозгами, пытаясь понять, в чем прикол и почему в этом треклятом Хогвартсе все совсем не так, как писала мама Ро!!!

Тем временем, распределение по факультетам закончилось, и Дамблдор поднялся, чтобы произнести приветственную речь. Только сейчас Мери Сью обратила свое внимание на преподавательский стол, присмотрелась к директору, и до нее дошло, что Дамблдор почему-то одет во все черное и что на нем нет его знаменитых очков в форме полумесяца.

— Ну здравствуйте, здравствуйте, - без особого энтузиазма произнес он. – Те, кто в первый раз приехал, - здравствуйте и готовьтесь к худшему. А те, кого мы еще не выгнали, - чтоб мои глаза вас не видели!

Происходящее нравилось Мери Сью все меньше и меньше. Этот тип в черном – не Дамблдор. Дамблдор никогда не стал бы так разговаривать со студентами!

— Это кто такой? – на всякий случай шепотом уточнила она у слизеринцев.
— Это Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, - подтвердил ее худшие опасения худощавый мальчик интеллигентного вида в очках. На секунду Мери Сью задержала на нем взгляд: она и не подозревала, что на Слизерине могут учиться такие типичные ботаники.

А Дамблдор перешел к пункту выступления, к которому был вынужден возвращаться каждый год:

— А теперь, колдуны доморощенные, поговорим о новом учителе по ЗОТИ, - сурово начал он. – Мы тут с коллегами подумали… Хотя чего это я говорю «мы с коллегами»? Я один сам за всех подумал. На кой черт мне коллеги? – тут он хитро осклабился. – В общем, подумал я и решил, что не нужен нам никакой учитель по ЗОТИ. А то приезжают тут всякие, а потом философские камни пропадают. И вообще предмет нам такой не нужен. Чего удумали, а? Защищаться от темных искусств. Ха! Не смешите моего феникса, у него и так истерика каждый раз, когда он видит Минерву!

К великому удивлению Мери Сью весь гриффиндорский стол заржал, как по команде, и зааплодировал директорской «шутке».

— Что… что происходит? – спросила она, обращаясь одновременно к кудрявому Драко, дюймовочке Панси и мальчику-ботанику. Те как-то обреченно вздохнули, это Мери Сью очень и очень не понравилось.

В завершение Дамблдор сообщил всем, что походы в Хогсмид строго запрещены, а на экскурсии в Запретный лес записывает профессор Стебль.

— Впрочем, чего вам напрягать старушку? Гуляйте сами по себе. Парочками, по одиночке. Ну что вы дети, что ли?

Ошалевшая Мери Сью не сразу поняла, что перед ней на столе появилась еда. Правда, угощение было… мягко говоря, не праздничное. Подгоревшая яичница, черствый хлеб и почему-то гамбургеры.

— Нда, совсем плохи дела, - печально констатировал Драко, ковыряясь в яичнице. Панси согласно кивнула, тоже не особо радостно.

Мери была так переполнена впечатлениями, что даже не спросила, о чем они говорят и почему домашние эльфы так плохо выполняют свои обязанности. Она молча похомячила свой гамбургер, а после окончания банкета послушно последовала за слизеринцами. Но не вниз – в подземелья, где должно было по логике вещей располагаться общежитие факультета Слизерин, а почему-то наверх.

— А куда… куда мы идем? – осторожно спросила Мери Сью у мальчика-ботаника.
— Как куда? – удивился мальчик. – В Слизеринскую башню.
— В Слизе… Стоп! Вы же в подземельях живете! – запротестовала Мери Сью.
— В подземельях? – переспросил мальчик.- Нет, в подземельях живут гриффиндорцы.

В этот момент до Мери Сью наконец-то дошло, что все происходящее – это какой-то бред, который она наверняка видит во сне. Сейчас самое главное – не поддаваться панике, спокойненько досмотреть этот ужасный сон, проснуться и больше никогда не смотреть на ночь «Кошмар на улице Вязов» (угу, «Кошмар на Привет Драйв»!). Поэтому, не произнеся больше ни слова, Мери Сью Джонс послушно поднялась в Слизеринскую башню и, едва оказавшись в своей спальне, отрубилась.

* Перефразировала чудесное выражение из к/ф «Гений»: «Страна непуганых идиотов». По-моему, забавно!

День третий

На утро выяснилось, что произошедшее накануне было не сном, а кошмарной реальностью.

Проснулась Мери Сью оттого, что кто-то начал немилосердно тыкать ее пальцем в бок. То есть тыкали-то осторожно и вполне милосердно, но Мери была неженкой, каких мало, и любой тычок с утра пораньше был для нее все равно, что горошина для сказочной принцессы. Выворачиваясь в полусне из рук Панси, Мери Сью уползла на край своей кровати и грохнулась на пол, только тогда окончательно проснувшись. Крошечная Панси полчаса извинялась, а потом девочки отправились на завтрак.

Завтрак был ненамного питательней, чем ужин накануне. Крошечные тосты, обгоревшие по краям, каким-то образом должны были насытить юные организмы перед предстоящим учебным днем. Единственное, что могло развеять тоску оголодавших студентов, – почта. В Зал влетело около сотни ворон, которые, вместо того чтобы скинуть письма и улететь, долго кружили над столами и истошно каркали.

На долю Мери Сью пришлось целых два письма: одно обычное от родителей с пятистраничным трактатом о том, как они ее любят и как скучают, одно – музыкальное. Надушенный конвертик вырвался из руки девочки и, пританцовывая на столе и опрокидывая посуду, запел дурным голосом:

Мери Сью, Мери Сью
Как же я тебя люблю!
Ты красивей всех на свете,
Это знают даже дети!
Ради глаз твоих прекрасных,
Натворю я дел ужасных.

Песенка была настолько отвратительна, что Мери Сью аж красными пятнами пошла, хотя в обычной жизни она снисходительно принимала знаки внимания со стороны мальчишек. В голове Мери мелькнула шальная мысль, что певучее письмо пришло от ее любимого – от Гарри. Ему она простила бы даже это.

Но потом она случайно взглянула на Драко. Он был облит с ног до головы тыквенным соком из перевернутого письмом кувшина, однако продолжал подобострастно на нее смотреть. Даже до Мери Сью дошло, что отправитель жуткой песенки - он.

— Почему «ужасных»? – тихо спросила она его, потому что образ кудрявого зайчика Драко ну никак не вязался в ее голове с «ужасными делами».

Драко смущенно пожал плечами и виновато улыбнулся:

— Я не смог другой рифмы придумать, промучался всю ночь…

Письмо тем временем неизвестно как перескочило на стол Рейвенкло, где тут же было нещадно прикончено полной черноволосой девочкой. Остаток завтрака был проведен в тишине и покое.

Похрумкивая горелыми тостами, Мери Сью размышляла о том, как бы отнестись к неожиданному вниманию со стороны Драко. Нет, конечно, оно не было совсем неожиданным: Мери Сью всегда знала, что обязательно покорит сердце заносчивого слизеринца и перевоспитает его (у нее даже была заготовлена речь для Гарри, мол, я люблю тебя, между мной и Малфоем ничего нет, мы просто друзья, и совсем не надо бить Драко морду, хотя если ты поставишь ему фингал, это будет круто). Но вот только… как его перевоспитывать, если Драко и так паинька и чудо-мальчик?..

Перед уходом Мери Сью внимательно изучила свое расписание. Ее прогнозы почти полностью оправдались: она должна была заниматься по продвинутой системе Трансфигурацией и Зельями. Но вот только вместо отмененной директором ЗОТИ в ее расписании также значились Прорицания. И зачем только такой необыкновенной девочке, как Мери Сью, уроки стрекозы Трелони? Она и так что хотите может предсказать – только волю дайте. В конце концов, она Мери Сью или куда?

Первым уроком в этот день значилась Трансфигурация. У входа в класс Мери Сью увидела мальчика-ботаника, с которым разговаривала накануне. Он беседовал с другим мальчиком, очень на него похожим: тоже худощавый, тоже в очках и тоже, кстати, судя по эмблеме на мантии, со Слизерина. «Ух ты, на Слизерине целых два ботана,» - подумала Мери Сью и подошла поздороваться.

— Привет, - сказал один из мальчиков. – Кстати, мы вчера не представились: я Винсент, а это Грегори.
— Крэбб и Гойл??? – икнула Мери Сью.

Мальчики поморщились и обменялись недовольными взглядами.

— Хм-м-м… Мери Сью, можно тебя попросить нас так не называть? У нас все-таки имена есть. Почему-то дурацкая привычка гриффиндорцев называть всех по фамилии приелась даже на нашем факультете, а ведь это невежливо.
— Простите… - тихо сказала Мери Сью, выпучив глаза. Тупицы Кребб и Гойл могут вменяемо разговаривать??? То есть… простите, Винсент и Грегори… Храни меня Мерлин… И выглядят они как-то несолидно для мордоворотов… Мда…

А на уроке профессора МакГонагалл глаза Мери Сью выпучились еще больше. Профессор задала классу самый наиневиннейший вопрос, который только можно себе представить.

— Сегодня мы поговорим об основах анимагии, - сказала МакГонагалл. - Кто может рассказать нам, кто такие анимаги?

Мери Сью около двух месяцев тренировала реакцию: ей во что бы то ни стало надо было научиться поднимать руку быстрее, чем Гермиона Грейнджер. И сейчас она сидела, пристально всматриваясь в поведение соперницы и приготовившись к рывку, – рука свободно висит у бедра, пальцы не напряжены, внимание сконцентрировано. И вот – старт: вопрос задан. Только вот… Гермиона почему-то не торопилась тянуть руку. Она развалилась на парте и едва ли не зевала!

Мери так обалдела, что даже забыла сама поднять руку. А трансфигураторша обвела взглядом класс, остановив его на взметнувшихся руках Крэбба и Гойла, и сокрушенно покачала головой:

— Винсент, Грегори, я прекрасно знаю, что вы можете ответить на этот и любой другой мой вопрос. Но мне хотелось бы услышать ответы и других студентов. Мисс Грейнджер, может быть, вы?

Гермиона даже не шелохнулась.

— Мисс Грейнджер!

Сидящий рядом с Гермионой мальчик саданул ее локтем по ребрам, и она наконец-то обратила внимание на МакГонагалл.

— Вы что-то спросили, профессор? – скучающим голосом спросила она.
— Да, мисс Грейнджер, я попросила вас рассказать, кто такие анимаги.

Гермиона посмотрела на преподавательницу с выражением полнейшего недоумения на лице.

— Кто такие кто? Немаги? Маглы, что ли?
— Анимаги, мисс Грейнджер! Вы безнадежны.

Поджав губы, МакГонагалл отвернулась от нее. Гермиона пожала плечами и еле слышно пробубнила:

— Объяснила бы толком, чего ей от меня надо… А то немаги какие-то…
— Позорище гриффиндорское! – шепнула где-то рядом с Мери Сью Панси Паркинсон. – Никогда даже не пыталась учиться. И что самое обидное: с нас бы за такой ответ очков десять бы содрали.
— А с нее почему не снимают? – шепотом спросила Мери Сью.
— Кто ж осмелится с Гриффиндора баллы снимать? Все Дамблдора боятся…
— А чего его бояться-то? – едва не рассмеялась вслух Мери.

Панси ответила ей удивленным взглядом, но промолчала.

Мери Сью наморщила лобик. Что-то как-то в ее мозгу не складывалось: Дамблдора боятся (вчера она и сама немножечко испугалась – только немножечко, много пугаться МС не положено), Гермиона даже не пытается учиться… Кажется, у Роулинг все было несколько по-другому. Нет, давайте в открытую: у Роулинг все было СОВСЕМ НАОБОРОТ! И Крэбб с Гойлом у нее точно не были ботаниками. Или были? У Мери Сью уже появились сомнения в надежности собственной памяти… Она даже забыла, что собиралась весь урок строить глазки Гарри Поттеру! Строительные работы пришлось отложить на неопределенный срок…

В конце урока, когда на все вопросы МакГонагалл были даны исчерпывающие ответы (Винсентом и Грегори, разумеется), профессор преподнесла студентам (а прежде всего, как выяснилось позднее, Мери Сью) сюрприз:

— Думаю, некоторые из вас знают, что я – анимаг.

Винсент, Грегори и Мери Сью энергично закивали. У Мери Сью от сердца отлегло: ну хоть что-то в порядке.

— Поэтому сейчас я продемонстрирую вам на собственном примере, что такое анимагия.

МакГонагалл как-то чересчур медленно подошла к кафедре у доски и остановилась. «МакГонагалл превращается… превращается МакГонагалл…» - вертелось в голове у Мери Сью. Но МакГонагалл все не превращалась, поэтому Мери Сью не удержалась и, повернувшись к Панси, зашептала:

— Сейчас она превратится в кошку!
— Правда?

Из-за кафедры раздался лай, Мери Сью повернулась и к превеликому своему удивлению увидела, как из-за нее высунулся очаровательный коричневый спаниель. Все в классе восторженно зааплодировали. Не хлопала одна Мери Сью. Она в ужасе смотрела на собачку-МакГонагалл и строила смелые догадки, почему та задрала лапу над углом кафедры. Псинка ее не разочаровала.

Мери Сью покосилась на одноклассников – все они внезапно окрасились в цвет глаз Волдеморта, некоторые закрыли руками лицо. Наконец свекольная Панси выдавила:

— Пошли отсюда.

И, не дожидаясь, пока профессор перевоплотится обратно в человека и отпустит с урока, дети нестройными рядами рванули прочь из класса, инстинктивно зажимая носы и прижимаясь к первой парте, когда проходили мимо пострадавшей кафедры.

Мери Сью даже не попрощалась с Панси, прежде чем пойти на второй урок – Колдовство, на этот раз с одногодками. То, что произошло, на Трансфигурации – просто ужасно! Нет, это было не просто ужасно, это было чудовищно! Не может такого быть, чтобы МакГонагалл превращалась в собаку, не говоря уже о том, чтобы она пускала лужи перед студентами!..

Но оказалось, что неприятные сюрпризы первого учебного дня на этом не закончились. У кабинета, где проходили занятия по Колдовству, Мери Сью ожидали взволнованно шушукающиеся первачки.

— В чем дело? – спросила она первого попавшегося мальчонку с эмблемой Рейвенкло на груди. – Чего у вас лица такие кислые?
— Страшно, - доверительно ответил ей мальчик.
— Профессора Флитвика боитесь? – спросила Мери Сью и рассмеялась над собственной шуткой.

Вот только детки почему-то шутку не оценили. Они внезапно замолчали и уставились на нее, да так, что ей стало не по себе.

— А ты что, не боишься? Нам сказали, что это самый строгий учитель в Хогвартсе.
— Дети, кто-то над вами скверно пошутил, - снисходительно заметила Мери Сью, хотя мальчик, с которым она разговаривала, был выше ее на голову. – Флитвик – просто душка.
— Нам другое говорили, - упрямо ответил мальчик.
— Спорим? – азартно спросила Мери Сью.
— На щелбан! – не менее азартно отозвался паренек.

Мери Сью опешила. На щелбан? Детский сад какой-то… Нет, правильно она выбрала себе будущего мужа среди старшекурсников. С молодняком зелье мира не сваришь. Кстати, о зельях…

— Чтобы вы знали, - сказала Мери, гордо задрав голову. – Самый строгий учитель в Хогвартсе – профессор Зельеварения!

С одним ребятенком чуть было истерика не случилась от такой новости.

— Их что – двое самых строгих??..

Ребятенка, конечно, откачали. Да только вот вскоре нужно было откачивать уже весь класс.

Флитвик, конечно же, был душкой. Он мило улыбался со своего возвышения, заботливо оглядывая класс, хихикал, невинно шутил. Вот только все его улыбки и шутки сопровождались фразой: «Пять баллов с Рейвенкло, хи-хи-хи!» или еще хуже: «Это так забавно, мисс Джонс, вам стоит опробовать это заклинание на профессоре Трелони! Десять баллов со Слизерина!»

К концу урока рейвенкловцы недосчитались пятидесяти пяти баллов, а слизеринцы – вообще сотни. Уползали от Флитвика, как побитые спаниели: поджав хвосты и поскуливая. А быстрее всех улепетывала Мери Сью. Получать проспоренный щелбан как-то совершенно не хотелось.

Весь день Мери пряталась от того рейвенкловца, с которым спорила, и даже толком не пообедала, потому что каждую секунду срывалась под стол. Драко и Панси поинтересовались в чем дело, но Мери Сью было стыдно признаваться, поэтому она вдохновенно врала что-то про отваливающиеся пуговицы. «Они у тебя по принципу домино отваливаются?» - невинно спросил сидящий рядом Винсент.

Однако к вечеру злопамятный рейвенкловец все-таки отыскал Мери Сью, зажал в углу коридора и с неописуемым удовольствием на лице выдал ей щелбан. У Мери Сью аж в голове загудело. Ей было вдвойне обидно: мало того, что милашка Флитвик оказался живодером, стригущим баллы с факультетов, как газонокосилка, так еще и шишка теперь на лбу будет. (И вообще, что это за мода такая - раздавать щелбаны девочкам, тем более таким замечательным?)

Потирая лоб и размышляя о том, чем могут быть вызваны странности в поведении Флитвика и МакГонагалл (и как отомстить противному рейвенкловцу), Мери Сью поднялась в Слизеринскую гостиную. Там ее ожидало еще одно шоу: Винсент Крэбб и Блейз Забини левитировали под потолком и разъяренно сдирали со стен огромные плакаты с надписью «Я люблю Мери Сью». Внизу, утопая в море орхидей, лежал связанный по рукам и ногам Драко, а рядом с ним с двумя палочками в руках стоял Грегори Гойл и командовал высотными работами.

— Слева, Блейз, слева его дергай! Сейчас снимете эту дрянь, а потом – убирать цветы. Фу, вонь какая! Драко, я уважаю твои чувства, но это уже слишком.

Запашок от такого количества орхидей, действительно, исходил неслабый. Сотрясенная щелбаном голова Мери Сью тут же заболела в полную силу. Не дожидаясь, пока мальчики ее приметят, Мери Сью прошмыгнула в спальню. Там ее поджидала Панси.

— Видела, что Драко для тебя сделал? За мной бы кто так ухаживал…

Мери Сью невнятно промычала ей что-то в ответ и начала стягивать с себя мантию. Объяснять Панси, что она предпочла бы букеты цветов от гриффиндорца Гарри Поттера, ей не хотелось и не моглось. Мери Сью нырнула в постель, с больной головой укрылась одеялом и почти сразу же уснула.


День четвертый

А на следующее утро Мери Сью впервые применила свое самое действенное оружие. Когда за завтраком оказалось, что подгоревших тостов на всех не хватает, она расплакалась.

Надо было видеть лицо Драко, когда из ясных глаз его возлюбленной начали капать слезы. Он не только мгновенно протянул ей свой тост, но еще и едва удержался, чтобы не отобрать тост у Грегори. Однокурсники надавали Драко по рукам, но, пока Гойл проводил с ним воспитательную беседу, Мери Сью – не будь дурой – свое слямзила. Панси неодобрительно взглянула на нее, но промолчала, а голос собственной совести Мери без сожаления заткнула, вполне логично аргументировав это тем, что Грегори – слизеринец, а еще ботаник и зануда.

Первым уроком в пятницу стоял УЗМС. О том, почему первокурсники изучают УЗМС, Мери задумываться не стала. Во-первых, невозможно задумываться обо всем происходящем слишком часто, если ты блондинка, а во-вторых, лишняя возможность продемонстрировать свои таланты – не повод для задумчивости, а руководство к действию.

Урок был с хаффлпафцами. Слизеринские первачки чуть ли не в землю зарылись, пригнувшись перед великими и могучими представителями самого крутого факультета Хогвартса. Хаффлпафцы, понятное дело, на заискивания отреагировали только фырканьем и заняли места в партере перед домиком Хагрида, в то время как опущенные слизеринцы сиротливо пристроились сзади.

На первый взгляд, Хагрид полностью соответствовал описанию Роулинг. По крайней мере, повышенная лохматость имела место быть. Хагрид душевно улыбнулся ученикам, хлопнул себя огромными ладонями по не менее огромной груди и гундосо прогромыхал:

— Поздравляю всех с началом учебного года! Рад всех видеть. Э-э-э? А где слизеринцы? Что? Вот вы где! Ну не жмитесь позади, проходите вперед.

Слизеринцы с Мери Сью во главе откопали себя из земли и робко протиснулись вперед. Надо сказать, что хаффлпафцы не особо им в этом содействовали.

— Подошли поближе? Ну и хорошо, - ласково сказал Хагрид, подмигивая напуганным слизеринцам. – Итак, ребятишки, мы с вами будем проходить редких магических животных. И первыми в этом году с вами познакомятся рябокуры!

Хагрид махнул рукой, и первачки поплелись за ним к небольшому загончику, за которым мирно расположилась тусовка… обычных наседок. Мери Сью была разочарована, а вот остальные ученики заохали и завосхищались, как будто бы действительно увидели каких-то невероятно редких животных. Хагрид подхватил одну из питомиц (в его руках эта в общем-то не мелкая особь казалась каким-то недоношенным цыпленком) и с гордостью сказал:

— Это Клювокрылушка, моя любимица. Ну что, как вам она? Красавица, правда?

Все согласно закивали, а Мери Сью сказала:

— Это же просто курица!
— Кудах-тах-тах, - возмутилась рябокура.
— Что значит «курица»? – нахмурился Хагрид.
— Это такая магловская птица, - услужливо подсказал кто-то из хаффлпафцев. – Она тоже несет яйца, только обычные.
— А эта ваша рябокура золотые что ли несет? – с сарказмом спросила Мери Сью.

Все внезапно замолчали, а спустя секунду расхохотались. Громче всех хохотал Хагрид, ему даже пришлось утирать выступившие на глазах слезы.

— Хорошая шутка! – причитал он сквозь смех. – Ну уж, конечно, не философскими камнями инкрустированные!
— Кудах-тах-тах! – еще более резко сказала Клювокрылушка, сотрясающаяся в такт хохоту лесничего.
— Вы что, серьезно? – Мери Сью обвела взглядом рыдающих от восторга первачков. – Эти куры золотые яйца несут???
— Ну конечно, а ты что не знала?

Тут Мери Сью почувствовала себя полной идиоткой (что особого восторга у нее, разумеется, не вызвало) и решила сменить тему, пока ее вконец не засмеяли. Чтоб этой Роулинг пусто было! Мери Сью несколько раз прочитала ее книжку, посвященную волшебной фауне, и тут такое унижение!

— Ну хорошо, хорошо, - примирительно сказала Мери Сью. – Пусть эти рябокуры хоть хрустальные яйца несут, мне все равно. Только скажите мне, почему мы не проходим тут всяких опасных животных? Ну там мантикрабов, гиппогрифов…
— Ты сдурела? Это школа, а не драконий заповедник! – хохотнул кто-то из хаффлпафцев, а Хагрид чуть не выронил рябокуру и, заикаясь, произнес:
— Ни… ника…ких опасных жииивотных здесь! – он перехватил поудобнее Клювокрылушку и взял себя в руки. - И вообще, давайте уже знакомиться с рябокурами. Рябокуры – птицы гордые, требуют особого обхождения. Кто хочет поздороваться с Клювичкой?

В этом представлении Мери Сью предпочла не участвовать. Она прекрасно наладила бы контакт с гиппогрифами, будь здесь хоть один, но что-то не было похоже, чтобы Хагрид, так изменившийся в лице при одном их упоминании, прикармливал хотя бы парочку. А вот с курицами она знала только два способа общения: в вареном виде и в жареном. Второй предпочтительнее (с картофельными дольками, пожалуйста, и сырным соусом от Кальве).

Несколько хаффлпафцев оттерли товарищей по слизеринскому несчастью и вошли в тесный физический контакт с благосклонной Клювичкой, почесав ей перышки. На этом УЗМС закончился.

Мери Сью отправилась в Северную башню на свой первый урок по Прорицаниям. И там ее снова начали терзать смутные сомнения. Все вроде бы было, как полагается: дурманящий аромат благовоний, подушки, чайные сервизы… была сама Сибилла Трелони, закутанная в пеструю шаль. Вот только и у нее очков не было! «Когда в Хогвартсе успел побывать окулист???» - подумала Мери Сью, с тоской поглядывая в маленькие глазенки профессора Прорицаний и усаживаясь рядом с Панси. «И почему к нему не отправили Винсента и Грегори?»

Урок не задался. Мало того, что слизеринцы сидели вместе с неинтересными рейвенкловцами, так еще и скука была смертная. Весь урок Трелони монотонно рассказывала какие-то байки про гадание на кофейной гуще. Мери Сью чуть было не уснула, уткнувшись носом в плечо Панси – не помогал даже кофе, выпитый в академических целях. Но крошка Паркинсон вовремя растолкала ее.

— Мери Сью, ты чего? Как ты можешь спать на уроке профессора Трелони? Это же так интересно!
— Очень интересно, - недовольно зевнула Мери Сью. – Особенно интересно слушать, как все присутствующие умрут в скором времени мучительной смертью.

Панси недоуменно моргнула, а потом покачала головой, нахмурившись.

— О чем ты? Если бы профессор Трелони всем здесь предсказала смерть, знаешь, какой бы шум поднялся? Ведь она никогда не ошибается.

Едва не заснувшая снова Мери Сью мгновенно встряхнулась:

— Никогда не ошибается??? – спросила она, едва не расхохотавшись в голос. – Да она за всю свою жизнь сделала только два настоящих предсказания!
— Тише! – шикнула Панси и показала, что Трелони стоит недалеко от них напротив Блейза Забини и с интересом разглядывает его чашку.
— Хм-м-м, - в полной тишине произнесла профессор.

Весь класс завороженно следил за ней. Ккак показалось Мери Сью, студенты даже дышать боялись в ожидании приговора несчастному Блейзу.

— Ну что ж, несчастный случай на уроке – это, конечно, неприятно… - промурлыкала провидица. Блейз - и так не особо смуглый - стал белее полотна. – Парочка ожогов, нервный шок - ерунда.
— Бедняга Блейз! – сокрушенно шепнула Панси.

А Блейз-то как был сокрушен! Он нервно сглотнул, а, когда урок закончился, и ученики спускались вниз через люк в полу, чуть не сверзился рыбкой с лестницы.

— Это у нее таким образом предсказания сбываются? – скептически заметила Мери Сью, глядя на Блейза, который в последний момент все-таки удержал равновесие.

Панси неодобрительно покачала головой.

— Даже не шути так, Мери Сью, - твердо сказала она. – Предсказание обязательно сбудется.
— Да, кстати, - прошелестел сзади них голос Трелони, и все, кто еще не успел спуститься, обернулись. – Один из вас в скором времени нас покинет. Навсегда.

Ученики хором выдохнули и гуськом убрались из класса Прорицаний, пока Трелони еще чего-нибудь не напророчила.

Если могло что-нибудь быть еще хуже, чем завтрак, то это определенно был обед. Суп был не супом, а подсоленной водой, хлеб явно пекли еще во времена Мародеров, а мясо вообще можно было оценить только по одному критерию – наличию, вернее, отсутствию.

— Я не буду это есть! – капризно сказала Мери Сью, с грохотом отпихивая от себя тарелку с якобы тушеными овощами. Что с ними сделали на самом деле, даже страшно представить.
— Но Мери Сью, другой еды нет, - печально сказала Панси.
— Тролль бы подрал этих эльфов, - тихо проворчал Грегори, зыркая по сторонам.
— Да! – громко сказала Мери Сью. – Меня тоже беспокоит этот вопрос: что творят домашние эльфы?

Панси, Драко, Винсент и Грегори, взявшие за привычку молча переглядываться друг с другом, стоило Мери Сью что-то ляпнуть, в очередной раз повторили эту нехитрую операцию, и вопрос девочки остался без ответа.

Единственное, что грело Мери во всей этой беспросветной тоске, - это ее хитроумный план мести противному рейвенкловцу, наградившему ее щелбаном. А план этот был до смешного прост: ведь у нее в Хогвартсе был свой персональный Дон Кихот, по единому мановению ее изящной ручки готовый дюжине горных троллей пасть порвать и все такое*. В общем, вы уже, наверное, догадались, что Мери Сью банально настучала Драко. Не нужно богатого воображения, чтобы представить себе, как платинокудрый мальчик-зайчик исполнился праведного гнева и отправился на разборку с обидчиком, словно на последнюю битву в своей жизни.

Мери Сью сидела в слизеринской гостиной, довольная, как Миссис Норрис, нализавшаяся студенческой крови, и делала вид, что читает учебник по Трансфигурации, когда в дверь ввалился Грегори Гойл и торжественно сообщил:

— Я вас всех поздравляю: Слизерин лишился еще сотни очков.
— Что? Где? Как? Что случилось? – все присутствующие повскакивали с мест и подбежали к Грегори. Мери Сью вскочила вместе со всеми и начала прокладывать себе дорогу к источнику новости при помощи учебника.
— Что случилось? – зло переспросил Гойл. – Драко Малфой только что подрался с каким-то рейвенкловцем!

Его слова сопровождались взрывом возмущенных восклицаний и криков. Наконец кто-то рявкнул, чтобы все заткнулись и дали Грегори договорить.

— Флитвик появился в разгар драки и, естественно, обвинил Драко в том, что он зачинщик, - продолжил Грегори, поправляя очки. – И, знаете, что самое отвратительное: во-первых, Флитвик был прав, а во-вторых, Малфою еще и наваляли по первое число.

Возмущенные крики сменились озабоченными причитаниями девочек. Самые «сердобольные» начали уточнять, не сильно ли рейвенкловец помял Драко его ангельскую мордашку. Грегори пропустил эти вопросы мимо ушей и продолжил свои размышления вслух:

— Чего я не могу понять, так это за каким огненным кубком Драко на него набросился, - он почесал в затылке. – Просто подошел, вякнул что-то вроде «Вы, сударь, подлец, я вызываю вас» и заехал ему в ухо. Драться не умеет, а туда же… Кто-нибудь в курсе, с чего бы это?

Гвалт сразу прекратился, и все почему-то посмотрели на Мери Сью, которая вдруг почувствовала себя маленькой и гаденькой. Не дожидаясь прямых обвинений, малышка прижала к себе учебник и начала пробираться обратно – прочь от Грегори с его возмутительными намеками.

— А вот и наш герой! – ядовито объявил Грегори, указывая на дверь, из-за которой появился поддерживаемый Винсентом Драко. Герой искал глазами свою Даму Сердца. – Драко, ты тайком перешел на Гриффиндор?

Не дожидаясь, пока Драко ее заметит, Мери Сью спряталась за диваном и для верности прикрылась учебником. Ее небольшой, но изворотливый ум подсказывал, что разговор с Драко подождет до следующего утра, а покамест лучше затаиться. Не хватало еще, чтобы он начал требовать от нее компенсации за полученные травмы. Пара поцелуев в щеку у Мери для него бы нашлась, а вдруг он больше захочет?

Однако желудок Мери Сью был в корне не согласен с таким решением, и девочке пришлось-таки появиться на публике за ужином. Правда, разговаривать с Драко о его подвиге ей не пришлось, потому что всеобщее внимание было поглощено вопросом о еде.

Еды не было. Столы были пусты, кубки не наполнены, и вообще в Большом зале царил дух запустения и диеты. Студенты нервно переглядывались.

— Допрыгались, - констатировал Грегори и стукнул ложкой по столу.
— Подожди, - сказала Панси. – Может быть, еще не все так плохо?

Грегори ответил ей взглядом, полным скепсиса, но промолчал. А потом все повернулись к преподавательскому столу, потому что там появился Дамблдор, готовый толкнуть речь.

— Пугать никого не хочу, - объявил директор, хотя, судя по недобрым огонькам в его голубых глазах, именно напугать всех до полусмерти и было его целью. – Скажу одно: кормить нас сегодня не будут.

По залу прокатилась волна сдавленных стонов. Кто-то из гриффиндорцев возмутился:

— Но кушать же хочется!
— А вы не беспокойтесь, вам кушать найдется, - Дамблдор подмигнул сразу повеселевшим гриффиндорцам. – Ну еще, может, Хаффлпафу что-нибудь перепадет. А остальные – как-нибудь так, как-нибудь сами.**

Слизеринцы мрачно переглянулись, Мери Сью это уже начинало потихоньку бесить.

— Может, еще и обойдется все, - бросил Дамблдор учителям. – Чем Мерлин не шутит?
— В чем дело? – резко спросила Мери Сью у отмалчивающихся однокашников.
— Пойдемте спать, - печально сказала Панси. – Утра вечера мудренее.

И они пошли спать. Мери Сью при этом думала про себя, что утро вечера мудренее только на сытый желудок. И что следующий день был субботой, а в субботу ничего плохого произойти не может. Удивительно, до чего же наивны некоторые Мери Сью!


* Нагло позаимствовано из гуляющего по сети прикола. Думаю, почти все знают из какого. )
** И снова заимствование, на сей раз из «Масяни».

День пятый

Ранним субботним утром Мери Сью проснулась от урчания собственного желудка. Пробуждение, надо сказать, было не самым приятным, и настроение у Мери Сью было прескверное.

Все выходило из-под контроля, все было совсем не так как положено, согласно библ… то бишь книгам Джоан Роулинг. На УЗМС изучали каких-то курей, и мадам Трелони все почему-то искренне считали величайшей провидицей всех времен и народов.

А самое неправильное – это то, что некоторые личности (не будем называть имен, но все знают, что это был Грегори Гойл) обвинили ее, Мери Сью, в том, что Флитвик срубил со Слизерина сто очков. Несправедливость какая! Неужто Мери Сью виновата в том, что Драко вызвал рейвенкловца на честный бой, а не насандалял ему сзади из-за угла, как вообще-то и должен был на его месте поступить любой приличный слизеринец?

А еще нестерпимо хотелось есть. Вставала Мери с большой неохотой, зато с большой надеждой, что на завтрак хоть чего-нибудь дадут. Сейчас она даже горелые тосты вспоминала с нежностью и вожделением. Однако надежда вскоре смылась в неизвестном направлении.

— Ну что, - сказал Грегори, когда Мери Сью и Панси спустились в слизеринскую гостиную. – Держим пальцы. И молимся Мерлину – тоже иногда помогает.
— Нас сегодня кормить будут? – сердито спросила Мери Сью.

Драко и Панси уже в сотый раз за последние дни молча переглянулись, а Винсент ответил:

— Вот сейчас и узнаем. Пошли.

А по дороге в Большой зал на одной из перемещающихся лестниц Мери Сью, Панси, Драко и близнецы-ботаники стали свидетелями поистине невероятной сцены: группа домашних эльфов, разодетых в цветастые наволочки, танцевала диско. В их предводителе (а его можно было сразу вычислить по паре серых носков, натянутых на болтающиеся уши; на носках были изображены очаровательные, распертые от удовольствия жабы) Мери Сью без труда признала большого друга своего нареченного – эльфа Добби. А вот эльф Добби в процессии слизеринцев признал…

— Не, ну вы видели эту кодлу лохеров, а? – Добби даже прервал свой танец, уставившись на притихших ребят. – Шляются туда-сюда, прям как у себя дома. Эксплуататоры мирового пролетариата! А ну, пацаны, давайте нашу – покажем буржуям, где мантикрабы зимуют!

Эльфы как-то стушевались и начали жаться к перилам, но тут их лестница начала двигаться в противоположном направлении от «эксплуататоров», и пролетариат слегка осмелел. Добби еще и прикрикнул на сотоварищей, и они сначала робко, а потом с азартом принялись выстукивать ногами и выхлопывать ладошками знакомый всему магловскому миру ритм. Добби при этом во всю глотку распевал:

Парень, ты колдун, колдовать,
Правда, толком не умеешь,
И зелье сварить слабо.
Твое Акцио – дрянь,
А мантия – рвань.
От маленьких рассерженных эльфов отвянь!
Мы вам, мы вам врежем! (Пацаны, активнее!)
Мы вам, мы вам врежем!*

Мери Сью глазам своим не верила, а ушам и подавно. Что это за клуб самодеятельности? Ансамбль песни и пляски имени Годрика Гриффиндора, чтоб им всем мандрагоры колыбельную пели! Буйные мысли девочки были прерваны репликой от Грегори Гойла:

— Кто-нибудь еще думает, что все не так уж и плохо?
Все промолчали и продолжили поход в Большой зал. Как и ожидалось, завтрака не было. Правда, хаффлпафцев и особенно гриффиндорцев этот факт не сильно расстроил, а вот рейвенкловцы озадаченно скребли стол вилками. Слово взял Дамблдор:

— Ну что ж, сегодня поступило официальное заявление: домашние эльфы объявляют забастовку.

Зал дружно охнул.

— Пришел ко мне сегодня их главный – этот отморозок с жабьими носками на ушах – и начал требовать повышения зарплаты для своей банды повстанцев! – Дамблдор расхохотался, гриффиндорцы тут же присоединились. – Ну ничего, с Добби этим я разберусь. Только вот еды пока не будет.

Последние слова явно были обращены к рейвенкловцам и слизеринцам, которые обменялись сочувственными взглядами. Уходили из Большого зала понурые. Добравшись до слизеринской гостиной, Винсент и Грегори посовещались и решили отправиться на разведку к рейвенкловцам, может, те чего-нибудь заныкали. С собой они забрали Блейза.

Мери Сью осталась с Панси и Драко. Драко был погружен в собственные мысли, поэтому Мери Сью обратилась к Панси:

— Я не понимаю, почему гриффиндорцев кормят, а нас нет, - заявила она. – Дамблдор должен заботиться обо всех учениках, так?
— Так, вот только… - начала Панси и запнулась. – Дамблдор, он же…
— Мда… - задумчиво перебил ее Драко. – Даже если предположить, что у рейвенкловцев что-то осталось, вряд ли они поделятся: у них тоже народ прожорливый…
— Ну и что теперь делать? – капризно спросила Мери Сью, которой с каждой минутой все больше и больше хотелось есть.
— Что делать?.. – сокрушенно сказал Драко. – Нам остается только одно.
— Нет, Драко! – воскликнула Панси. – Не делай этого! Тебя снова поймают, и теперь-то Дамблдор точно тебя выгонит из школы!..
— Вы… о чем? – как бы между делом поинтересовалась Мери Сью.
— Мери, не пускай его! Он хочет тайком сходить в Хогсмид, чтобы принести нам еды!
— Ну и чего в этом такого? – спросила Мери Сью.
— Как чего? Ты что не слышала, что говорил директор в первый день? Походы в Хогсмид запрещены! Драко уже попался один раз, когда эльфы бастовали в прошлом году…
— Так они что, не первый год это устраивают???

Вопрос Мери Сью остался без ответа, потому что Панси была слишком занята тем, чтобы не дать Драко выйти, а Драко – тем, чтобы вырваться из ее маленьких цепких ручек. Наконец Драко все-таки отбился и решительно сказал:

— Ну хватит, Панси, это не серьезно. Мы умрем с голода, если я не схожу в Хогсмид.

Панси заплакала.

— Ну… ну может, мы договоримся с гриффиндорцами, а?
— Даже не думай об этом! Я не буду унижаться перед Поттером и его шайкой.
— Мери Сью! – воскликнула дюймовочка Паркинсон. – Уговори хоть ты его! У гриффиндорцев есть еда, мы обязательно с ними договоримся, только… пожалуйста, Драко, не ходи туда…

Внезапно до Мери Сью начал доходить весь ужас сложившейся ситуации, и ей стало жутко. Дома она никогда не голодала, дома мама с папой снабжали чадо любой вкуснятиной по малейшему ее требованию. А тут, получается, ей, Мери Сью Джонс, придется на диету садиться???..

— Панси! – с жаром сказал Драко. – Я не могу позволить, чтобы слизеринцы… чтобы Мери Сью голодала!

И с этим Мери Сью спорить не собиралась! Вот еще, голодать она будет! Дудки.

— Хем… - задумчиво сказала она, усиленно размышляя, как бы переубедить Панси. – А может, Панси, мы с тобой проводим Драко и постоим на шухере, пока он в Хогсмид сбегает?

У Панси челюсть отпала. Она посмотрела на Мери Сью, потом на Драко, а потом махнула рукой и сказала:

— Ну что ж, раз вы так хотите, то ладно.

С большими предосторожностями они выбрались из Гриффиндорской общаги. При этом Драко обо что-то споткнулся, и они едва не разбудили мирно посапывающую Полную Даму. Слава Мерлину – пронесло.

Всю дорогу по пустым школьным коридорам Мери Сью пыталась привести в чувство нервную Панси, которой за каждым углом мерещился Дамблдор.

— Единственный, кого имеет смысл бояться, - авторитетно сказала ей Мери Сью. - Это Филч. А Филча здесь, к счастью, не видно.

Естественно, как полагается в плохих комедиях, из-за ближайшего угла тут же появился Аргус Филч. Детки даже испугаться толком не успели, а он уже стоял перед ними, одной рукой прижимая к себе нежно мурлыкающую Миссис Норрис, а другой - волоча за собой огромный кожаный мешок.

— В Хогсмид собрались, - утвердительно проскрипел завхоз и ухмыльнулся.
— Да, собрались, - с вызовом бросил Драко. «Идиот!» – подумала Мери Сью. – «Скажи, что идешь в библиотеку!» Но Драко и не думал отмазываться.
— В обход правил, - довольно кивнул Филч.
— Да, в обход! – почти выкрикнул Драко. – Потому что слизеринцам тоже нужно иногда есть. И я пойду в Хогсмид, пусть у меня на пути хоть сам Дамблдор встанет.
— Ну, если у тебя на пути Дамблдор встанет, то далеко ты не уйдешь, - выразительно посмотрел на него Филч. – Никуда вы не пойдете. Неужели вы решили, что старик Аргус забыл про своих друзей слизеринцев? А ну-ка, Панси, подержи-ка Миссис Норрис.

Филч кивнул светловолосой малютке Паркинсон, и она мгновенно приняла из его рук желтоглазую котяру. Миссис Норрис радостно потерлась мордочкой о плечо девочки, а Панси прижалась к ней щекой. Мери Сью настолько была шокирована этой трогательной сценой, что даже не сразу поняла, о чем говорил Филч. А мерзкий завхоз, между прочим, вовсе не спешил тащить нарушителей на разборки к директору. Он протягивал Драко кожаный мешок и что-то довольно говорил:

— Вот, держи, Драко. Я и сливочного пива вам взял, надо, думаю, порадовать ребятишек. И из Сладкого Королевства кое-чего достал.
— Филч… – растрогано пролепетал Драко, принимая из рук завхоза мешок. – Спасибо тебе…
— Ой, да ладно… я же… сами знаете… - Филч прямо прослезился. Не выпуская из рук Миссис Норрис, Панси поспешила утешить старика и даже протянула ему кружевной платочек со слизеринским гербом и инициалами П.П.

Сказать, что Мери Сью была в шоке, значило ничего не сказать. Это же просто уму непостижимо, что здесь творится! Филч заботится о голодных студентах, таскает им сливочное пиво и лакомства? Миссис Норрис – ласковая киска, обожающая, когда ее чешут за ушком??? Мери Сью совершенно логично решила, что наверняка упала в голодный обморок и теперь в первом ряду с попкорном лицезреет галлюцинации. И самый верный способ выбраться из этого кошмара был ей известен: Мери со всей силы ущипнула себя. Панси чуть было не уронила Миссис Норрис от огласившего коридор вопля. Драко и Филч вздрогнули, и последний предупредительно сказал:

— Шли бы вы обратно в общежитие, ребятишки. А то как бы вас здесь не заметили: профессор Флитвик со вчерашнего вечера коридоры патрулирует.

Ребятишки еще раз рассыпались в благодарностях, погладили на прощание завхозовскую кису и удалились в предвкушении банкета. Правда, Мери Сью по-прежнему была погружена в свои невеселые размышления: бастующие эльфы, заботливый Филч – это пугало. Фокус с щипком с треском провалился: Мери Сью не спала, не глючила. Все происходило на самом деле.

Праздник, устроенный слизеринцами по случаю раздобытой еды, продолжался полдня. Напрасно Драко и Грегори пытались вразумить малышню, что с едой надо бы поэкономнее, потому что совершенно непонятно, когда она появится в следующий раз. Остановила их Панси:

— Мы не пропадем, Филч всегда нам поможет. Вы бы лучше подумали о рейвенкловцах: им еду никто не принесет, и в Хогсмид никто из них не сунется. Это только у нас Драко геройствует.

Драко покраснел. После оживленной дискуссии было принято решение отправить рейвенкловцам остатки еды. Поучаствовать в дипломатической миссии вызвались Панси и Блейз, который заявил, что раз до следующего урока он точно доживет, то пока можно ничего не бояться. Мери Сью попыталась сказать, что полагаться на прорицания Трелони – дело гиблое, но Блейз уже убежал, увешанный гуманитарной помощью.

А вернулись миссионеры с новостями.

— Только что узнали у рейвенкловцев!.. – задыхаясь выпалила Панси, вбегая в слизеринскую гостиную. Все поспешили обступить ее и ввалившегося вслед за ней Блейза.
— Днем Дамблдор отправился разбираться с эльфами, - продолжил Блейз. – Короче, он заавадил их главного и усмирил остальных.
— Заавадил Добби??? – взвизгнула Мери Сью. – Но ведь… но ведь Авада Кедавра – Непростительное заклятье! Его запрещено использовать…

На Мери Сью посмотрели, как на рябокуру: кто-то с удивлением, кто-то с насмешкой, а кто-то и с жалостью.

— Мери Сью, - терпеливо объяснила Панси. – Дамблдор – темный маг, он еще и не такие заклятья использует.
— Дамблдор – темный маг?.. – пропищала Мери.
— Ну конечно, - раздраженно бросил Грегори. – И я тебя уверяю, больше половины хогвартских эльфов испытали на себе сегодня его фирменное Круцио.
— Жалко их, конечно, - заметил Блейз. – Но они сами нарвались. Знали ведь, против кого выступают…

Все повздыхали, а затем Винсент философски заметил:

— Зато теперь будет еда.

Все поспешили согласиться и занялись собственными делами. Одна Мери Сью не могла придти в себя. Что за шутки? Дамблдор практикует темную магию и авадит взбунтовавшихся эльфов… Пробурчав что-то невнятное, Мери пробралась в свою спальню и весь вечер пролежала на своей кровати, глядя в потолок. Когда настало время ложиться баиньки, появилась довольная Панси.

— Ничего, - подбодрила она Мери Сью. – Завтра воскресенье, завтра будем играть в квиддич!

Это, действительно, была приятная новость. С этой счастливой мыслью Мери Сью и заснула, совершенно не подозревая, какие испытания ей готовит следующий день.


* Все кому не лень переделывают We will rock you. А чем я лучше тех, кому не лень?


День шестой

Вчерашнее обжорство дало о себе знать. Ночью Мери Сью снились кошмары. Во сне она видела, что находится в Большом Зале, где по обеденным столам разгуливает целый выводок квохчущих рябокур, а между столами снуют домашние эльфы с подносами и, сладко улыбаясь, повторяют:

— 50 баллов со Слизерина, мисс Джонс! И не забудьте дать официанту на сливочное пиво!

При этом из-за преподавательского стола в эльфов горстями летит жареный арахис, метко посылаемый сально ухмыляющимся Дамблдором, а фоном ко всему этому бардаку звучат завывания Трелони:

— Все вы скоро мучительно умрете от несварения желудка!!!

Мери Сью слабо слышала, как Панси будила ее на завтрак, и была уже готова послать девочку-дюймовочку куда-нибудь в район Астрономической башни, но что-то ее остановило.

Этим чем-то был голос Грегори Гойла:

— Может, она уже умерла?

Даже во сне Мери Сью прекрасно помнила, что мальчикам вход в девчачью спальню заказан, а значит голос Гойла – это всего лишь продолжение кошмара. Поэтому Мери Сью немного поерзала под одеялом (видимо, несказанно этим расстроив свои глюки, потому что голос Гойла сразу пробурчал что-то вроде «Хрен дождешься…») и, удобнее свернувшись, стала дрыхнуть дальше.

Проснулась Мери Сью ближе к обеду. О том, что скоро обед, ей подсказала не интуиция, а ненасытный желудок. Девочка быстро оделась и сбежала вниз по лестнице в гостиную, где она застала Панси с учебником по Колдовству.

— Добрый день, Мери Сью, - улыбнулась Панси. – Как ты спала?
— Спасибо, плохо, - ответила Мери Сью, поглаживая проголодавшийся животик. – Мне приснилось, что я умерла и Грегори танцует лезгинку на моей могиле.
— Это, наверное, из-за того, что он сказал, когда мы приходили тебя будить, - нахмурилась Панси, а Мери Сью от удивления обо что-то споткнулась и растянулась на ковре и уже оттуда с ужасом спросила:
— Гойл был в нашей спальне???
— Ну да, - растерянно ответила Панси. – А что?
— Как что?! Мальчикам нельзя туда заходить! – возмутилась Мери Сью, отскребая себя от ковра. – Это школьными правилами запрещено! Да они и не могут этого делать: Грегори должен был скатиться по лестнице вниз.
— Что я должен был сделать? – в гостиной появился сам Грегори. – Скатиться по лестнице? Нет, спасибо, что-то, знаете ли, настроения нет – кататься по лестницам на потеху публике.
— Грегори, - укоризненно сказала Панси, помогая разозленной Мери Сью подняться на ноги.

Грегори пропустил ее упрек мимо ушей и как ни в чем не бывало продолжил:

— Никогда не слышал про такие правила, которые запрещали бы заходить в спальню к девочкам. Да гриффиндорцы всех переавадили бы к троллям, если бы им запретили шастать по чужим спальням! Кстати, не пора ли нам обедать?

Мери Сью, как рыба, только открывала и закрывала рот, не находя что сказать на такое скандальное заявление Гойла. Это что ж такое творится? Получается, любой мальчишка может пролезть к ней, Мери Сью, в спальню и что-нибудь себе позволить? А что, если Драко, например, так и сделает? А что если он уже это сделал, чтобы натырить чего-нибудь из ее барахла (скажем, для изготовления какого-нибудь забубённого приворотного зелья)?

Пока Мери строила всякие гипотезы на этот счет, ее уже благополучно довели до входа в Большой зал, где перед взорами слизеринцев предстала профессор МакГонагалл. Трансфигураторша и Панси одновременно покраснели, как вареные мантикрабы, а Грегори цинично хмыкнул, после чего МакГонагалл позорно ретировалась.

— Какой ты все-таки бесчувственный! – тихо сказала Панси.
— Я не бесчувственный, - признался Грегори. – Я просто слишком умный. Меня это даже пугает.

«Знал бы ты, как это пугает меня!» – подумала Мери Сью, входя вслед за умником в Большой Зал.

С кормежкой на этот раз, и правда, было все в порядке (видно, эльфов должным образом впечатлило директорское Круцио): столы ломились от деликатесов. Явно отожравшиеся накануне гриффиндорцы и хаффлпафцы флегматично их поглощали. Сам Дамблдор умиротворенно наблюдал за своими любимцами и, казалось, всем своим видом излучал теплоту и заботу. Так бы оно и было, если бы закутанный в готическую черную мантию «безочковый» маг не бросал каждую минуту ненавидящих взглядов в сторону слизеринцев. Мери Сью, а с ней и все слизеринцы, невольно притихали под его взором и даже не чавкали.

Ближе к концу обеда Драко торжественно объявил:

— Мы сейчас пойдем играть в квиддич с гриффиндорцами. Кто с нами?

Над столом взвилось несколько рук.

— Я бы пошла, - грустно сказала Панси, - но я и метла – это несовместимые вещи.
— Боишься летать? – с деланным сочувствием спросила Мери Сью.

В душе она ликовала: ну сейчас-то она точно всех местных девушек заткнет! Конечно же, Мери Сью никогда в жизни не летала на метле, но ведь всем совершенно ясно, что, стоит ей оседлать какой-нибудь Нимбус, как она начнет порхать покруче самого Гарри Поттера. Его-то Мери, разумеется, и собралась впечатлять.

— Летать? – переспросила Панси, но ее перебил Драко:
— Мери Сью, ты ведь будешь играть за нас? Я уверен, что ты просто рождена для игры в квиддич!

Разубеждать его Мери Сью, конечно же, не собиралась. Она радостно присоседилась к процессии квиддичистов, покидающих замок, и начала вертеть головой в попытке отыскать глазами квиддичное поле.. Шея уже разболелась, а поля все не было видно, да и квиддичисты непонятно почему направлялись к озеру. Мери Сью на всякий случай еще раз осмотрелась, а потом все-таки дернула одного из слизеринцев за рукав:

— А где трибуны? – вкрадчиво поинтересовалась она. – Или у вас здесь зрители с земли игрой любуются?

С минуту поразмышляв над ее вопросом, слизеринец задумчиво ответил:

— Ну вообще-то с земли. Некоторые, правда, с лодок смотрят, или еще того круче – с плотов, но только это уже рискованно.
— На лодках? Рискованно? – переспросила Мери Сью. Логика рассуждений юноши была ей недоступна.
— Конечно, рискованно! – сердито повторил собеседник. – Или ты думаешь, что ЭТОГО, - он кивнул в сторону озера, - натаскали только на ребят в квиддичной форме? Он всех без разбора лопает.

Из этой реплики Мери Сью вообще ничего не поняла. При чем тут лодки и плоты, если они собираются летать? Что это за ЭТОТ какой-то?

Но и тут девочку ожидало жестокое разочарование в жизни и в Джоан Роулинг. Когда Драко схватил и оседлал свою метлу, он вовсе не взмыл вверх, как ожидала Мери, а пустился в свободное плавание по Хогвартскому озеру. При этом его метла рычала, как подержанный моторный катер, а сам Драко выделывал различные кульбиты, аки заправский серфингист.

А самое пугающее было даже не это, а то, что рядом с пятачком, на котором крутился Драко, предупредительно булькал кто-то длинный и чешуйчатый, кстати, совершенно непохожий на обещанного Кальмара. Мери Сью уже совсем расхотелось играть в квиддич, да только вот ее уже никто не спрашивал. Какой-то долговязый парень всучил ей метлу и едва ли не пинком столкнул в воду.

Порядком подмокшая Мери забралась-таки на метлу и призадумалась, чего делать дальше. Немного осмелев, девочка поднапрягла память, повспоминала, что там в этих чертовых книгах написано про метлы, и рявкнула:

— Вверх!

Хвост послушно поднялся из воды, метла лихо накренилась, и Мери Сью сползла вниз головой в пучину. Крик «Помогите!» превратился в «Буль-буль-буль!» Наконец после пары минут общения с рыбами Мери Сью все же смогла восстановить равновесие. Еще более промокшая и злая она начала осторожно грести ладонями к центру озера. А игра, похоже, уже началась.

Мимо Мери пронесся Драко и, обдав ее волной, крикнул:

— Мери Сью, включай ускорение, а то ЭТОТ тебя схватит!
— Кто ЭТОТ? – раздраженно спросила Мери, отплевываясь и продолжая месить воду ладошками, и тут она его увидела: в опасной близости от незадавшейся звезды квиддича нарезала винты некая чешуйчатая рептилия неисчисляемого количества метров в длину. – Э-э-эй! А как включать ускорение?
— Произнеси «Ядрить Торпедус», - донесся удаляющийся голос Драко.

Заплетающимся языком Мери произнесла замысловатое заклинание, и послушная метла поскорее удалилась от подводной змеюки.

— Я собиралась в квиддич играть, а не экстремальной греблей заниматься! – заверещала Мери Сью, чувствуя, что скорость метлы чересчур зашкаливает.
— А это и есть квиддич, дурында! – сказал женский голос где-то совсем рядом.

Как ни было Мери Сью жутко, она все-таки покосилась вбок, чтобы разглядеть говорившую. Девица в гриффиндорской мантии неслась на своей метле вровень с Мери Сью и явно наслаждалась развитым ускорением. У нее были растрепанные рыжие патлы и широкая ухмылка до ушей.

— Квиддич – это когда летают! – жалобно запротестовала Мери Сью, с ужасом представляя, на сколько кусочков разлетится ее тщедушное тельце после столкновения с воооооон той сосной на другом берегу озера.
— Нет, пупсик, - радостно сказала рыжая. – Квиддич – это когда гоняют квоффл по луже. Кто больше сопернику по балде наваляет, тот и крут. И главное, - не выпуская из рук метлы, рыжая наклонилась к одеревеневшей Мери Сью, - вовремя увернуться от Большого Змея!
— От кого? – прохрипела Мери.
— До встречи на большой земле, пупсик, - закончила разговор рыжая и лукаво подмигнула. – И не забудь отменить действие Торпедуса, а то морду свою смазливую расквасишь.

Затем рыжая резко затормозила и, развернувшись, погнала в другой конец озера.

Легко сказать – отменить. Земля была близко, а спасительное словосочетание все никак не вспоминалось. Наконец у самого берега Мери Сью все же выдавила еле слышное «фините инкантатем». Разумная метла еле удержалась, чтобы не переспросить «Ась?» и все-таки остановилась, но, чтоб жизнь совсем уж медом не казалась, тут же начала уходить под воду.

Мокрая до нитки, напуганная до истерики, ну и рассерженная до икоты Мери Сью выбралась на берег. Наблюдать за игрой (а гриффиндорцы, кстати, бессовестно подрезали и вообще фолили, насколько только фантазии хватало) абсолютно не хотелось. Хотелось переодеться в сухое и залезть в теплую кроватку. Можно даже без ужина…

Направляясь к замку, Мери Сью увидела, что навстречу ей спешит взволнованный лесничий.

— Опять эти проклятые гриффиндорцы бедокурят! – недовольно сказал Хагрид, принимая из рук девочки отсыревшую метлу. – Малышка, тебя-то они как в это втянули? Ты же едва на метле держишься!

Вот как раз свои навыки управления метлой на воде Мери Сью обсуждать не собиралась, поэтому без обиняков спросила о главном:

— Что за тварь плавает в вашем озере?!?!?!

Хагрид смутился, а потом недовольно нахмурился и отвел взгляд.

— Ты о Большом Змее? Мерзкая тварь, хитрая и прожорливая. Будь моя воля – убил бы, вот только директор в нем души не чает. Да и боязно, - Хагрид поежился.

Мери Сью с недоверием оглядела его внушительную фигуру и, вытащив из волос пару водорослей, со всем накопившемся в ней ядом произнесла:

— Только не говорите, что вы его боитесь! Вы, уж извините меня, в нежном возрасте гигантского паука приручили и ничего, до сих пор дружбу водите и подкармливаете.
— Гигантского паука??? – Хагрид аж затрясся. – Ох, до чего же я пауков боюсь, если бы ты, девочка, только знала. А эти подлые гриффиндорцы только и знают, что смеются надо мной… Есть там у них один такой – Рон Уизли его зовут. Просто обожает подкидывать мне в домик живых пауков. Ужасный мальчишка.

«Кто-нибудь, убейте меня», - мысленно взмолилась Мери Сью. Ужасный Рон Уизли подкидывает Хагриду пауков? В квиддич играют на воде? Сумашествие подступало незаметно. Сейчас еще окажется, что ее рыжая собеседница – это какая-нибудь Джинни Уизли. Забавно, но Мери почти угадала!

Мери Сью тяжело поднималась под лестнице, мечтая, как о чуде, о том моменте, когда она наконец снимет с себя отяжелевшую мокрую мантию. Внезапно кто-то преградил ей дорогу. Это была та самая рыжая «Джинни Уизли».

— Послушай, пупсик, до нас с сестренкой тут дошли слухи, что ты и есть та самая Мери Сью Джонс. Это правда?
— Та самая или не та – не знаю, - честно призналась Мери Сью. – Но зовут меня Мери Сью Джонс.
— Клево! – осклабилась рыжая. – Слыш, Фред, это она.

И тут Мери Сью решила, что уже точно свихнулась, потому что рядом с рыжей материализовалась еще одна девица – ее точная копия. Вторая рыжая тоже жутковато улыбнулась и многозначительно произнесла:

— Ништяк. Это мы удачно зашли.
— Вы близнецы? – тупо спросила Мери Сью, ничего не понимая.
— Нет, - добродушно ответила Фред. – Просто родились в один день у одних и тех же родителей.
— А-а-а… - протянула Мери. – А разве рыжие близнецы не мальчики?

Рыжие близнецы переглянулись:

— Нет, ну вообще у нас тут есть мальчики-близняшки – Парват и Падмон Патилы.
— Корейцы, - с отвращением пояснила Фред.

У Мери Сью закружилась голова, и земля начала уходить из-под ног (на самом деле это просто начала двигаться лестница, на которой они стояли).

— Почему все так плохо? – слезливо спросила она. – Все совсем, совсем неправильно…
— А будет еще хуже! – пообещала первая рыжая и уже раскрыла рот, чтобы сообщить еще что-нибудь обескураживающее, но тут подоспела помощь: по лестнице, быстро перебирая ножками, спускалась Панси.
— Девчонки, - серьезно произнесла она. – Давайте Мери Сью уже пойдет. Не видите, что ей нехорошо?
— Отчего же – видим, правда, Джордж? – довольно сказала Фред.
— Я прошу вас, - умоляюще посмотрела на них Панси. – Давайте вы с ней потом поговорите…

Судя по всему близняшек это не устраивало, но Панси была настроена решительно. Фред недовольно посмотрела на нее и сказала:

— Ну ладно, ладно.

А Джордж добавила:

— Бывай, пупсик. Следи за здоровьем.

После чего близнецы удалились, а Панси поскорее потащила замерзшую и обалдевшую Мери Сью в Гриффиндорскую башню.

— Ты в порядке, Мери Сью? – взволнованно спросила Панси, переодев Мери в махровый халат и приведя ее в общую гостиную, чтобы та погрелась у камина. Мальчики уже ждали их там.
— Не уверена… Кто это был? – в недоумении спросила несчастная Мери Сью.
— Это? Фред и Джордж Уизли, - ответила Панси.
— Но… они же… девочки??? – в ужасе воскликнула Мери Сью.
— Конечно, девочки, - удивленно подтвердила Панси. – Фредерика и Джорджиана Уизли.
— Это невозможно! – слабо запротестовала Мери Сью. – Они всегда были мальчиками. Они должны быть мальчиками с мужскими именами – Фред и Джордж Уизли!..

Однокурсники обеспокоено переглянулись, а затем уставились на девочку.

— Мальчиками? – переспросил Драко, нахмурившись. – Ох Мери, с нас и девчонок вполне хватает.
— Да уж, - подхватил Крэбб. – Пожалуй, это самая ядреная шутка их папочки-министра.

Этого хватило, чтобы у Мери Сью подкосились ноги и она бессильно опустилась на диван, стоящий посреди гостиной.

— Министр? – жалобно повторила она. – Артур Уизли – министр магии?
— Да. А ты не знала?

Мери Сью притянула к груди свои тощие коленки и затравленно взглянула на друзей:

— А как же Корнелиус Фадж?

Ответом ей было молчание.

— А кто это – Корнелиус Фадж? – недоуменно спросил спустя минуту Гойл, поправляя на носу очки.
— А-а-а, я, кажется, знаю! – щелкнула пальцами Панси. – Это тот смешной старичок-кондуктор с автобуса Рыцарь. Только он-то тут причем?

Это было уже слишком. Фред и Джордж Уизли – девочки, их папа – министр магии, а Корнелиус Фадж – кондуктор Рыцаря…

— Пойду-ка я спать, - бесцветным голосом объявила Мери Сью и поплелась в спальню, надеясь, что, может, на следующее утро…

Но на следующее утро все было еще хуже, чем накануне.


День седьмой

Потому что на следующее утро Мери Сью ожидал ее первый урок Зельеварения. За всеми треволнениями Мери успела напрочь позабыть о том, что в Хогвартсе имеется такой субъект, как профессор Снейп. (Прим. автора: я лично представить себе такого не могу, но не стоит забывать, что мисс Джонс всего 11 лет, а увлечение Севом приходит лет с 14, я полагаю…)

В общем, за завтраком, когда Мери Сью соблаговолила снова заглянуть в расписание, поглощаемый ею тост застрял в ее горле. Конечно же, первой реакцией при виде строчки «Понедельник, 1 урок, Зельеварение, проф. С. Снейп» был ужас. Но потом Мери Сью пораскинула мозгами, вспомнила, с чем ей уже довелось столкнуться в этом неправильном Хогвартсе, и справедливо решила, что злобный профессор Снейп – это скорее хорошо, чем плохо, и что его едкие замечания, возможно, вернут ей душевное спокойствие.

— Крэбб… то есть Винсент, - обратилась к ботанику Мери Сью, по привычке назвав его по фамилии, но быстро исправившись. – Я тут подумала, что нашего декана чего-то не видно.
— Слинявуса? – Винсент поморщился.
— Кого-кого??? – переспросила Мери Сью, на этот раз уверенная на все сто, что ей мерещится.
— Слинявуса. Это кличка профессора Снейпа.
— Я знаю, что это его кличка! – огрызнулась Мери Сью. Ее обида вполне понятна: уж она-то знает о профессоре Снейпе ТАКОЕ, что Винсенту и не снилось! - Вот только с каких это пор его так называют ученики его собственного факультета?

Винсент, похоже, совершенно не понял, о чем говорила Мери. Он с шумом глотнул тыквенного сока и растерянно сказал:

— Ну вообще-то сколько себя помню, его всегда так звали, - Винсент вздохнул. – Грустно сознавать, что над твоим деканом смеется весь Хогвартс.
— Смеется весь Хогвартс??? – из горла Мери Сью раздался уже просто писк.

Шесть дней непробудного кошмара ничему не научили нашу героиню. Она в очередной раз сказала себе, что чего-то недопоняла, да и вообще этот Крэбб все путает. Профессора Снейпа называть Слинявусом? Да только представишь себе такое, и дурно от страха делается. Смеются они над ним всем Хогвартсом! Угу, посмеются, а потом поплачут. Мери Сью даже коварно потерла ручки, потому что прекрасно знала, что другие-то будут плакать, а она уж точно поразит строгого профессора своим недюжинным интеллектом.

— Это все потому, что вы не можете выполнять его требования, - назидательно сказала Мери Сью. – Слабаки всегда обзываются.
— Требования?? – Винсент даже рассмеялся, едва не поперхнувшись сэндвичем. – Да у него нет никаких требований, Мери. Он же полный ноль в зельях! – Винсент пропихнул-таки сэндвич в рот и печально добавил: - Да и вообще, если есть в Хогвартсе человек, больше напоминающий половую тряпку, чем Слинявус, то я готов до конца года подсказывать Грейнджер на уроках. Его же неспроста именно нам дали деканом…

Нет, этого бреда Мери Сью слушать не собиралась. Он сочувственно улыбнулась Винсенту, схватила даже не доевшую Панси под руку и потащила ее вниз - в подземелья.

— Подожди! – воскликнула Панси, останавливая подругу. – Надо подождать мальчиков, одни мы до кабинета зельеварения не дойдем…

И этого Мери Сью тоже вполне могла бы не понять, если бы не обладала некоторыми задатками сообразительности: она увидела нескольких жутковатого вида гриффиндорцев, проходящих мимо, которые при виде Мери и Панси притормозили и начали неприятно шушукаться. На удачу девочек великолепный Драко и Ко стояли за них горой. Стоило им, подобно супергероям из американских кинофильмов, появиться в конце коридора, как гриффиндорцы сами собой рассосались, презрительно хмыкнув на прощание.

— Куда вы так быстро убежали? – с упреком сказал Блейз. – Сами понимаете: тут опасно ходить в одиночку, гриффиндорцы церемониться не станут. Сейчас и так на уроке бедлам будет…
— Мери Сью, я ужасно беспокоился за тебя! – с волнением воскликнул Драко.
— Охотно верю… - едва слышно пробубнила Мери, продолжая вместе со слизеринцами путь в кабинет зельеварения.

Кабинет полностью соответствовал ожиданиям нашей героини: это был, как и полагается, темный мрачный класс, заполненный баночками с разной мерзостью. Мери аж передернуло от вида некоторых из них. Однако в то же время пришла и уверенность в том, что Слинявусом ее запугивают совершенно зря. Злюка профессор не подкачает, сказала она себе. Как же она ошибалась!

Рассевшись по местам и обменявшись злобными взглядами, слизеринцы и гриффиндорцы обратили внимание на доску, около которой копошился какой-то непонятный человек. Человек был одет во все белое, что совершенно не вязалось с антуражем кабинета. Мери без особого интереса окинула таинственного мужчину взглядом и, вперив взор в Гарри Поттера, который расположился за последней партой вместе с Роном и Гермионой, спросила у Панси:

— А кто этот тип? И когда придет профессор Снейп?
— Да вот же он, - кисло ответила Панси, не отрывая взгляда от своей парты.

К своему изумлению Мери Сью увидела, что подруга ни много, ни мало разгадывает колдокроссворд. Она уже не знала, чем больше удивляться: тому, что Панси гадает кроссворды на уроке Снейпа, или тому, что Панси назвала Снейпом это чучело у доски. Хотя… нельзя сказать, чтобы тип в белом был таким уж чучелом… даже наоборот. Конечно же, этот белокурый (белокурый?) голубоглазый (голубоглазый???) симпатичный (симпатичный!) мужчина просто не мог быть Снейпом (ну что Мери Сью не знает, что ли, как профессор Снейп выглядит?), но улыбался он вполне себе обаятельно. Выглядел он, правда, растерянным, будто бы не очень хорошо понимал, куда попал.

— Э-э-э… мне сказали, что я должен переписать на доску рецепт зелья освежения памяти, - осторожно начал он. – Это вот сюда надо переписать, да?

Близнецы-ботаники и Блейз хором закатили глаза. Драко этого сделать не смог, потому что именно в этот момент кто-то (угадайте кто) швырнул в него дохлым пауком. Панси было подняла голову, но потом снова уткнулась в кроссворд. А вот Мери Сью чуть шею себе не свернула, пытаясь поймать взгляд Золотого мальчика. Не дождавшись ответа, псевдо-Снейп нерешительно взял какой-то замызганный листочек и начал старательно переносить его содержание на доску. Получалось коряво.

— Профессор Снейп, - раздалось с задней парты. Голос принадлежал Гарри Поттеру. Гермиона и Рон негромко хмыкали в кулаки. Тип в белом продолжал самозабвенно выводить свои каракули.
— Профессор Сне-ейп! – повторил Гарри.
— А? Что? – встрепенулся тип в белом. – Профессор Снейп? Да, меня так зовут…

Мери, которая так извернулась на своем месте, глядючи на умасленного гелем Гарри, что держала равновесие на одном честном слове, грохнулась на пол. Но этого никто не заметил, потому что Гарри Поттер злорадно сказал:

— Профессор, у вас вся спина белая!

Профессор Снейп удивленно посмотрел через свое плечо и сказал:

— Ой, и правда! Вот спасибо.
— Профессор Снейп! – сердито сказал Грегори. – Вы одеты в белое…
— … и обтягивающее! – загоготал Рон.
— … поэтому у вас белая спина. Это Гарри так шутит.
— Раздался голос из помойки, - прокомментировал кто-то из гриффиндорцев.

Посыпавшегося за этим града взаимных оскорблений Снейп как будто бы не заметил. Он душевно улыбнулся:

— Смешная шутка! Какой веселый молодой человек.

К этому моменту Мери Сью уже успела приподняться, но принять горизонтальное положение пока не удавалось: от творящегося вокруг просто колени подгибались. Гриффиндорцы начали хихикать, поэтому перестали обзываться на слизеринцев, и ссора сама собой иссякла.

— Ну я продолжу писать, если вы не против? – спросил профессор, и когда Блейз с Драко яростно закивали в ответ, вернулся к своему неблагодарному преподавательскому труду.

Урок напоминал клоунаду. Пока Снейп старательно выводил на доске рецепт, гриффиндорцы успели разбить одну из склянок с дрянью, поколотить Винсента и незаметно пришпандорить профессору на спину фосфоресцирующую табличку со словами «Заавадь меня!» На Мери Сью было страшно смотреть, все это было настолько невероятно, что хотелось закричать. Профессор Снейп – голубоглазый блондин, над которым издеваются ученики??..

А когда перешли к практической части, все вообще приняло форму фарса. Закусив нижнюю губу, Мери Сью с отчаянием наблюдала, как Рон и Гермиона, громко ржа, заливают в котел Поттера огневиски. Слизеринцы с ненавистью косились на них, скрупулезно взвешивая ингредиенты зелья. Профессор Снейп сидел за столом и мечтательно смотрел потолок.

В рецепте что-то не сходилось. Блейз минут пять пристально всматривался в каракули Снейпа на доске, после чего заглянул в котел Драко, а затем в кроссворд Панси. А потом все-таки поднял руку и спросил:

— Профессор Снейп!

Снейп, разумеется, не отреагировал.

— Профессор Снейп! – позвал Блейз чуть погромче.
— Да, да, я профессор Снейп, - проснулся зельевар.
— Профессор, Снейп, мне тут кое-что непонятно в рецепте: тут написано 5-7 паучьих лапок или 57?

Снейп подошел к Блейзу и заглянул в котел с зельем.

— Пять-семь паучьих лапок или пятьдесят семь? – задумчиво повторил Снейп и, немного поразмыслив, махнул рукой: - А, насыпем по вкусу!

И схватив горсть лапок, профессор зельеварения театральным движением высыпал их в котел Блейза. Зелье тут же запузырилось, и от него повалил оранжевый пар.

— Э-э-э… профессор? – позвал Снейпа Грегори. – Мне кажется, что зелье должно выглядеть несколько иначе, да и пар тут явно не к месту…
— Вы так думаете? – растерянно спросил Снейп.
— Я в этом уверен, профессор, - твердо сказал Грегори и показал на свой котел. – Зелье должно выглядеть вот так. Взгляните.

Секунду поколебавшись, Снейп направился к Гойлу, и в тот же момент за спиной преподавателя раздался оглушительный взрыв. За взрывом последовал истошный вопль Блейза, которого облило отвратительной жижей из разорвавшегося котла. Студентки дружно взвизгнули, а Винсент Крэбб поманил рукой Драко, и они потащили несчастного обожженного Блейза в больничное крыло. Гриффиндорцы не разгибались от хохота, а некоторые уже даже под столом валялись. Панси метнула в их сторону испепеляющий взгляд и замогильным голосом сказала:

— Предсказания профессора Трелони всегда сбываются.

Гриффиндорцы сразу попритихли, а Мери Сью вдруг с ужасом поняла, что все, что Трелони наобещала бедняге Блейзу, сбылось, и начала вспоминать, какие еще кошмары им обещала стрекоза. Вроде ничего особо жуткого, но осадок остался.

Профессор Снейп тоже заметно расстроился.

— Как нехорошо получилось… - сказал он. – Как вы думаете, с мальчиком все будет в порядке?
— Даже не сомневайтесь! – с сарказмом ответил Грегори, демонстративно собирая вещи, хотя про конец урок никто вроде не заикался. – Ночь на обезболивающем зелье, неделя в больничном крыле – и Блейз будет как новенький.
— Да? – с облегчением спросил Снейп. – Ну и славненько. Ой, тут еще разлилось что-то… Наверное, надо убрать?
— Ничтожество, - прошипел Грегори, быстро выходя из класса.

Вслед за ним семенили Панси и пришибленная Мери Сью. Едва они покинули класс, за их спиной раздался оглушительный грохот падающих котлов и звон разбитых колбочек и скляночек: видимо, слизеринский декан попытался убраться самостоятельно.

Во время обеда друзья договорились, что после уроков пойдут в больничное крыло – проведать Блейза. Мери Сью хотела откосить, уклончиво заметив, что вид крови и страданий ее нервирует. Это в общем-то было правдой, хотя, на самом деле, Мери Сью гораздо больше нервировало то, каким оказался профессор Снейп. Это уже был не живодер Флитвик и не МакГонагалл-спаниель, это было куда хуже.

Возражений никто не принял.

— Мери Сью, мы просто обязаны поддержать Блейза в этот трудный момент, - сурово сказала Панси. В устах девочки-дюймовочки такой тон был настолько непривычен, что Мери решила не спорить. – Как мы выживем в школе, если не будем поддерживать друг друга в таких ситуациях? Мы нужны Блейзу.

Вид замотанного бинтами, подобно мумии, Блейза действительно повергал в шок. Слизеринцы немного помялись возле постели страждущего однокашника, вручили ему шоколадную лягушку и собрались уходить.

— Знаете, что меня во всем этом радует? – тихо спросил их Блейз. – То, что я не попаду на следующие Прорицания, и Трелони мне еще целую неделю ничего не предскажет.

Ребятам сразу стало не по себе, они торопливо распрощались и поспешили сбежать оттуда, прежде чем появилась мадам Помфри и выставила их сама. Драко пролепетал что-то про срочные дела и убежал вперед.

Почти всю дорогу в Слизеринскую башню Мери Сью молчала, хоть ее и подмывало наконец-то поговорить с ребятами по душам и понять, что случилось с профессором Снейпом и почему он не такой, каким быть должен, а такой, каким оказался на самом деле. Но подсознательно даже не шибко умная Мери понимала, что ответ ее не обрадует. Панси и ботаники вполголоса обсуждали незадавшуюся судьбу все слизеринцев вообще и Блейза, в частности. Незаметно разговор перешел на гриффиндорцев.

— Из всей этой шайки, – доказывал Грегори, - из Поттера, Уизли и даже из тупицы Грейнджер – вырастут самые обычные Отсасыватели Жизни. Такие же, как и их родители.
— Пожиратели смерти, - машинально поправила Мери Сью.
— Пожиратели… смерти? – переспросил Грегори. – Мерлин, чего только люди не выдумывают!.. Так вот: как и их родители, они будут служить…
— Их родители – Пожиратели смерти??? – тут уж Мери Сью конкретно поплохело.
— Мери, какие Пожиратели смерти? О чем ты говоришь? – раздраженно спросил Грегори.
— Их ро-родители… - Мери Сью даже начала заикаться. – Но к-как? Родители Гермионы – маглы, родители Р-рона всегда служили добру, а родители Гарри вообще ме-мертвы!

Ботаники и Панси резко остановились и уставились на несчастную Мери Сью. Панси сразу же бросилась ее успокаивать, а Винсент и Грегори переглянулись и пожали плечами:

— Ну и история, - сказал Грегори. – Ей бы книги писать. Ты только послушай: родители Грейнджер – маглы. Сказка!

Стараниями чуткой Панси Мери Сью была частично приведена в чувство и полностью доведена до слизеринского общежития. А от тяжелых размышлений ее избавил очередной сюрприз от Драко.

Вся общая гостиная была забита огромными плюшевыми медведями, которые под дирижирование волшебной палочки Малфоя исполняли незамысловатый танец. Панси, ботаники и Мери Сью так и встали как вкопанные. Похоже, Драко в полной мере осознал отсутствие у себя каких-либо креативных способностей и решил воспользоваться чужими идеями. Попросту говоря, Драко сплагиатил домашних эльфов, и теперь плюшевые медведи, сверкая коричневыми глазенками-пуговицами, танцевали диско и распевали песню “We will rock you”, только слова, разумеется, были снова изменены. Писклявые мишкины голоса заливались трелью:

Мери, Мери
Сью Джонс!
Мери, Мери
Сью Джонс!

— Драко! Что. Это. Такое??? - требовательно спросил Грегори. – Эти твои штучки начинают мне надоедать. Мало того, что превращаешь нашу жизнь в хаос, так еще с нас и баллы ласточками летят.
— Да все в порядке! – заверил его Драко, поглядывая на Мери Сью. Вот чье мнение его на самом деле интересовало! – Ничего страшного не произойдет. Они просто споют и потанцуют немного.
— Очень надеюсь, что этим и ограничится! – буркнул Грегори и направился в сторону своей спальни, но тут же вернулся, когда Драко ляпнул:
— Ну еще они могут искры пускать…
— Никаких искр!! – взревел Гойл, но было поздно: Драко успел произнести какое-то малопонятное заклинание, и медведи, правда, начали пускать искры.

Через минуту гостиная полыхала синим пламенем. Ученики под предводительством Гойла всеми возможными и невозможными способами пытались его потушить, но получалось плохо: видимо, Драко в своем желании впечатлить возлюбленную раздобыл какое-то термоядерное заклинание. Кто-то закричал, что надо позвать кого-нибудь из преподавателей, но Грегори сказал, что по всем здесь плачет клиника Св. Мунго, потому что им только не хватало лишится еще пары-тройки сотен баллов.

— Ну Драко, ну погоди у меня, - повторял он сквозь зубы, пытаясь погасить особо задиристый очаг огня.

Пожар тушили до поздней ночи. После усталый, но все еще злой Грегори пытался отыскать Драко, чтобы серьезно с ним поговорить, но тот предусмотрительно спрятался. Мери Сью решила, что вполне переживет, если узнает исход их мужского разговора во вторник, поэтому, недолго думая, она отправилась спать.


День восьмой

Просыпаться во вторник было не то чтобы тяжело. Просыпаться было просто невыносимо. После пожарных работ, в которых принял участие весь факультет, тело нещадно ломило, а глаза напрочь отказывались открываться.

К концу завтрака слизеринцы нестройными рядами все же дотащились до Большого зала и были подвергнуты жестокому осмеянию со стороны гриффиндорцев и презрительному хмыканью со стороны хаффлпафцев.

— А почему они так на нас смотрят? – наивно спросила Мери Сью. – Они разве знают, что вчера произошло?
— Кто-то вчера подслушал нас с Драко, - мрачно сказал Грегори, делая ржущим гриффиндорцам страшные глаза. – Шпионы.

Драко был какой-то опухший, Панси чересчур печальна, а Блейз по-прежнему оставался в больничном крыле. На первом же уроке (Трансфигурации), пока МакГонагалл, нервничая и то и дело роняя палочку, рассказывала про превращение жидкостей в газы, Винсент пустил по слизеринскому ряду открытку с пожеланием выздоровления для Блейза. Мери со вздохом разлепила глаза и что-то в ней нацарапала.

Урок прошел как обычно. Слизеринцы старательно конспектировали все, что мямлила МакГонагалл, а гриффиндорцы передавали друг другу под партами колдопорнуху (видимо, «Чарующую плоть»*). А когда Трансфигураторша задавала какой-нибудь вопрос вроде: «Мисс Грейнджер, может быть, вы все-таки сможете превратить ведьмин студень** в мандариновое облачко?» – тупо переглядывались и подолгу хихикали. Страшно себе такое представить, но МакГонагалл, похоже, тоже с таким положением дел смирилась. Жуть…

После занятий Мери Сью решила во что бы то ни стало наконец-то отделиться от слизеринского коллектива и послоняться где-нибудь в районе подземелий в надежде, что общение с гриффиндорцами хоть немного разъяснит тот бред, что творится в Хогвартсе. Предупреждения о том, что гриффиндорцы не любят чужаков на своей территории, благополучно вылетели из неотягощенной избытком мозгов головы девочки.

Однако далеко уйти ей не удалось. В первом же коридоре с двух сторон к ней подлетели рыжии бестии Фред и Джордж и утащили в пустой класс, прежде чем она успела понять, что происходит.

Близняшки усадили Мери на стул, а сами уселись на парту. Фред закинула ногу на ногу и достала… пачку сигарет. Мери Сью вжалась в стул, а Фред протянула ей сигарету и спросила:

— Будешь?

Мери быстро покачала головой, с отвращением уклоняясь от предложенной отравы.

— Хиленькая, - мрачно констатировала Джордж, забирая у Фред сигарету. Близняшки закурили.
— А разве в школе не запрещено курить? – хлопая ресницами, спросила Мери Сью.

Близняшки переглянулись:

— Джорджи, в школе запрещено курить?
— Круто! Мы не знали. Теперь будет курить с еще большим удовольствием. Дай пять, - Джордж призывно протянула сестре ладонь, и Фред охотно по ней шлепнула:
— Даю шесть.

Из горла Мери Сью предательски вылетел какой-то неопределенный звук. Близняшки повернулись к ней:

— Скажи-ка, пупсик, вот ты у нас такая вся из себя крутая Мери Сью Джонс. Не куришь, наверняка не пьешь, водишь дружбу со слизеринцами. Как ты, такая зеленая и неопытная, собираешься сражаться со Светлой Леди?
— С кем, с кем??
— Пупсик, ты не в теме, - серьезно сказала Джордж, затягиваясь: - Нам тут лет эдак десять назад всяких страстей напредсказывали, что, мол, появится у нас супер-пупер-полукровка Мери Сью Джонс, вместе с нашим Гарриком отмутузит Светлую Леди, и все после этого будут жить долго и счастливо.
— Кроме чистокровных, - заметила Фред.
— Кроме чистокровных, - подтвердила Джордж.
— Дай пять.
— Даю шесть!

Мери Сью что-то слабо прокрякала и закашлялась от сигаретного дыма.

— Не бэ, пупсик! – дружелюбно хлопнула ее по плечу Фред. – С нашим Гарриком не пропадешь. Гаррик – пацан хоть куда.
— Гаррик – пацан хо-хо, - кокетливо подтвердила Джордж.
— Дай пять!
— Даю шесть!

Мери Сью показалось, что от ужаса она уже приклеилась к стулу. Еще удивительно, почему он не разламывается под ней от того, с какой силой она в него вжалась. Близняшки тем временем затушили сигареты об парты, дружно спрыгнули на пол и начали прощаться:

— Ну все, пупсик, нам пора.
— Еще надо забежать в общагу…
— …к рейвенкловцам…
— …стрясти один должок…
— … и припугнуть! Так что до скорого.
— И наладь контакт с Гарриком.

И ласково потрепав девочку по щекам, близняшки покинули класс. Когда боль в щеках утихла, Мери Сью нашла в себе силы, чтобы призадуматься о том, что рассказали ей сестры Уизли. Каким бы бредом ни казалось то, что они только что наплели… нет, ну не то чтобы совсем бредом, правильно? Насчет того, что великая Мери Сью Джонс вместе с Гарри Поттером спасет мир, это ничего, это даже правильно… но вот то, что они мололи про какую-то Светлую Леди и классного пацана Гаррика, показалось малышке сплошной ерундой. Не могли же они, в конце концов, говорить о Волде… Да нет, глупости. Или?..

Мери Сью вышла из класса и побрела куда глаза глядят. Все было так неправильно, что ее мысли путались и завязывались в узелки. Немного подумав (этого едва хватило на продуктивное решение), Мери Сью решила, что единственный действенный способ привести себя в чувство - сунуть голову под кран.

Она шла по второму этажу и весьма вовремя заприметила дверь со стилизованным женским силуэтом. Мери Сью уже схватилась за ручку двери, когда голос Панси остановил ее:

— Мери Сью, подожди, не делай этого!

Мери Сью обернулась. К ней спешили Панси, Драко и Винсент с Грегори. «И тут достали…» – скорбно подумала девочка.

— В чем дело? – спросила Мери.
— Не заходи туда! – предостерег девчушку Винсент. – Дело в том, что в этом туалете живет привидение!

Ах, ну да, это же тот самый пресловутый туалет на втором этаже!..

— Послушайте, мальчики, девочки, - терпеливо сказала Мери Сью, которой уже все было по барабану. – Плаксой Миртл меня не испугать.
— Кем, прости, тебя не испугать? – удивленно спросил Грегори.
— Плаксой Миртл! – терпения Мери Сью надолго не хватило.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Мери Сью. В этот туалете живет привидение Злобного Тома.

Мери Сью чуть было не сползла по двери на пол.

— Злобного Тома??? – выдохнула она.
— Да, - подтвердила Панси и потащила Мери Сью прочь от туалета. – Пойдемте отсюда, а то как бы он нас не услышал. Он такое может устроить, если его кто-то побеспокоит! Его все привидения в замке боятся.

Ничего не понимающая Мери Сью позволила Драко и Винсенту подхватить себя под белы руки и потащить в сторону Слизеринской башни.

— Но что это за Злобный Том такой? – слабо спросила Мери Сью своих провожатых.
— Около пятидесяти лет назад в этом туалете умер мальчик по имени Том, - со вздохом сказал Драко. – Том Риддл. С тех пор его привидение поселилось здесь навечно.
— В женском туалете, - еле слышно буркнул Грегори и почти шепотом добавил: - Извращенец.
— Но… - Мери Сью была готова заплакать. – Ведь это Том Риддл выпустил василиска из тайной комнаты, разве нет? А потом Гарри Поттер убил василиска…
— Василиска??? – все четверо одновременно остановились, и Мери Сью чуть было по инерции не выскользнула из рук Драко и Крэбба и не полетела носом вперед. Драко поежился: - Мерлин с тобой! Нет, Гарри Поттер убил Гигантского Жар-Птица…

И тут все они хором тяжело вздохнули, и Панси трагическим голосом произнесла:

— А ведь он был последней надеждой чистокровных…
— Я ничего не понимаю, – честно призналась Мери Сью. В гудящей голове всплыли обрывки разных разговоров – с Гарри на корабле и с близнецами в пустом классе, однако четкая картина отказывалась вырисовываться. – Гигантский Жар-Птиц? Последняя надежда чистокровных???..
— Ах да! – стукнул себя по лбу Драко. – Ты ведь выросла среди маглов и не знаешь нашей истории…
— До недавнего времени мне казалось, что знаю, - всхлипнула Мери Сью. – Но только в этой истории не было привидения Злобного Тома. Быстро рассказывайте мне, в чем дело, или я обижусь!
— Мы расскажем, расскажем! – взволнованно заверил ее Драко.
— Только это очень грустная история, - предупредила Панси. В ответ Мери Сью лишь головой подрыгала, мол, мне и так уже грустно, не испугаешь, валяй свою историю.

Слизеринцы забились в какой-то темный угол, и Панси, едва не завывая, начала рассказывать грустную историю о тяжелой судьбе чистокровных волшебников:

— Когда-то очень давно маги и маглы жили отдельно и терпеть друг друга не могли. А потом маги стали постепенно вымирать, и хочешь-не хочешь пришлось им вступать с маглами в смешанные браки. Поначалу было ничего: нас и полукровок было поровну, мы жили в мире и согласии. А потом их стало гораздо больше, и полукровки решили, что они-то и есть настоящие маги, а чистокровные – это так, тупиковая ветвь развития магии…

Панси всхлипнула, Винсент подбадривающе похлопал ее по плечу. Мери Сью слушала это все, как страшную сказку: жуть, конечно, но ведь в конце мамочка обязательно скажет, что это все неправда, так?

— Для чистокровных начались тяжелые времена. Мы не могли себе найти приличную работу, жили в нищете…
— Нас загоняли в резервации… - подхватил Грегори. Драко сделал ему страшные глаза, мол, не рассказывай такие страсти.
— Да ладно уж, что там… - всплеснула руками Панси. - Чистокровных детей стали в Хогвартс принимать только полвека назад.
— Да, и одной из первых чистокровок в школе была великая светлая волшебница Волдеморда! – торжественно произнес Драко срывающимся голосом.

У Мери Сью мурашки по спине побежали от плохого предчувствия.

— Волшебница? – пискляво переспросила она. Все лихорадочно закивали в ответ.

«Значит, всем в Хогвартсе не только зрение исправили, но и пол сменить успели», - как-то чересчур спокойно подумала Мери Сью. «Так вот ты какая – Светлая Леди».

— Волдеморда выпустила из Тайной комнаты Гигантского Жар-Птица, который должен был защищать чистокровных, и Жар-Птиц убил злого Тома Риддла. Тогда Волдеморду… - Панси едва не рыдала. – Волдеморду исключили из школы…
— Но она не сдалась, не покинула нас! – заверил Винсент. – Тайную комнату вновь открыли, и у нас опять появился шанс, но… Гарри Поттер убил Гигантского Жар-птица. И мы снова остались без надежды…

У Мери Сью с грохотом и без какой-либо надежды на восстановление сносило крышу. Светлая Леди Волдеморда – благородная спасительница чистокровных, выпустившая Гигантского Жар-птица из Тайной комнаты? Картинка получалась о-го-го…

После «страшной сказки» было решено вернуться в Слизеринскую башню. Мери Сью шла чуть позади и тупо размышляла о том, какие ей надо сделать на завтра уроки. Потому что когда она начинала раздумывать обо всем остальном, в голове у нее происходило короткое замыкание, что-то шумно клинило и вообще… В общем, лучше думать о другом.

Пока Мери думала об Истории магии и 3-ем восстании орков, к ней незаметно подошла Панси.

— Мери Сью, можно с тобой поговорить?
— Что? – встрепенулась Мери Сью.- А… можно, можно.
— Мери, - смущенно начала Панси. – Ты наверное заметила, что Драко…
— Что Драко?
— Ну… Драко…
— Что опять Драко? – Мери начала заводиться.
— Ну в общем, что Драко питает к тебе глубокие чувства, - выдохнула Панси, вытаращив глаза.
— Да что ты говоришь? – съехидничала Мери Сью, но потом добавила: - Ну да, заметила…
— Послушай, Мери, - сказала Панси и взяла подругу за руку. – Я очень люблю Драко. В смысле, как друга люблю, ты ничего такого не подумай! И я не хочу, чтобы он страдал. Если… если ты не чувствуешь ничего в ответ… поговори с ним, пожалуйста. Скажи, чтобы он ни на что не надеялся…

О нет, только об этой проблеме ей думать не хватало…. Мир вокруг рушится, а она должна приводить в чувство Драко Малфоя? Нет, с этим определенно надо было что-то делать. И вовсе не потому, что Мери Сью ничего к нему не чувствовала, а потому что его опасная для жизни и здоровья окружающих любовь ее уже порядком подзадрала. Но почему, почему ставить его перед фактом должна именно она?? Она не хочет.

Недалеко от последней лестницы, ведущей к общаге, Мери Сью незаметно ото всех свернула. Весь вечер она провела в воронятне, глубокомысленно всматриваюсь в темное небо. Немного повыпендривавшись перед воронами, она все же решилась на следующий день серьезно поговорить с Драко по поводу его поведения и отправилась спать в слабой надежде, что, может, хоть завтра все прояснится. Хотя нет, надежды у нее почти не осталось.


* Респект Габриэль Делякур. )
** По причине нерабочего состояния собственной фантазии воспользовалась трудами братьев Стругацких. «Ведьмин студень» – одна из инородных субстанций, фигурировавших в повести «Пикник на обочине».


День девятый

Как и намечалось, во время первых Прорицаний в среду Мери Сью подкинула Драко записку, в которой каллиграфическим почерком вывела: «Прехади вавремя ланча в апщижитие нада пагаварить твая Меря Сю.»*

Слава Мерлину, Трелони обошлась без новых предсказаний. И единственное, что волновало Мери после урока – это чересчур довольный вид Драко. Не понимая, чему это он так радуется в преддверии серьезного разговора, она отправилась на второй урок, после которого и была назначена судьбоносная встреча.

Драко прилетел в общежитие на крыльях любви еще до конца урока. (Мери Сью, кстати, была на Истории Магии, в которой ни фигушеньки не поняла, потому что невероятные успехи в Трансфигурации и Зельях ей, как и любой МС, были ниспосланы, а вот о других предметах она как-то позабыла). Мери Сью поднималась в башню с большой неохотой, потому что она просто не знала, как и что нужно говорить. Ну не привыкла она вести разговоры на серьезные темы! И давать от ворот поворот она тоже за свои 11 с хвостиком не научилась. Вот глазки там построить, подарок поканючить…

Драко Прекрасный в нетерпении прохаживался по Общей комнате, ожидая возлюбленную.

— Мери Сью! – воскликнул он. – Как я счастлив! Когда я получил твою записку, я думал, что начну скакать от радости. Мое сердце запело, а душа воспарила в небеса. Мне слышались голоса ангелов, воспевавших нашу чистую, вечную любовь…

Это могло продолжаться вечно.

— Прежде всего, сядь, - твердо сказала Мери Сью и нетвердой походкой направилась к дивану, на который тут же и плюхнулась. Драко не замедлил плюхнуться рядом.

— Мери Сью…
— Драко, подожди.
— …я только сейчас понял…
— Драко, подожди!
— …что люблю тебя больше всего на свете…
— Ну хватит уже! – Мери не на шутку перепугалась. Эдак он сейчас ей напризнаётся в разных чувствах, а ей потом объяснять, что она его вовсе не на свидание звала.
— …Выходи за меня замуж.

Тут уже Мери Сью не нашлась, что возразить, у нее просто челюсть отпала.

— Э-э-э… Драко, - на помощь пришли недюжинные познания из сериалов. – Тебе не кажется, что мы недостаточно хорошо знаем друг друга? Кроме того, мы молоды, у нас еще вся жизнь впереди…

«И вообще я люблю Гарри Поттера,» - подумала она про себя, но вслух благоразумно не сказала. Правда, на Драко ее слова должного впечатления не произвели. Он взял Мери Сью за руки, заглянул ей в глаза и сказал:

— Нет, нет, нет! Я абсолютно уверен в своих чувствах, я все обдумал. Мы поженимся и будем жить у меня дома. У нас, конечно, небольшой дом, но для дружной семьи это не помеха!

Мысли Мери Сью метались в разные стороны. Небольшой дом? Это он о поместье Малфой так скромно выразился? Да его отец – один из самых богатейших лю… Стоп. Люциус Малфой, ну конечно же! Вот на чем она сыграет!

— Драко, пойми, я тебе не пара, - девочка изобразила на лице смирение и самопожертвование. – Твой отец никогда не примет в свою семью грязнокровку.
— Да ты чего, Мери, - на лице юноши отразилось удивление. – Папа будет просто счастлив! Он обожает маглов и умрет от восторга, когда я ему скажу, что его будущая невестка маглорожденная. Подожди, он тебя еще замучает распросами про туалетного утенка!

Мери Сью медленно вытащила ладони из цепких рук Драко, поднялась, а потом рванула прочь из Слизеринской башни. Вслед ей раздалось недоуменное: «Мери Сью??? Так когда назначаем дату?» Нет, прочь отсюда! Если она не сошла с ума, то сошел с ума весь мир. Люциус Малфой обожает маглов! Да кому такое рассказать – засмеют…

Нет, нет, это какой-то неправильный Хогвартс! И в нем наверняка учат неправильной магии. Единственной надеждой Мери Сью оставался Гарри Поттер, с которым ей после той встречи на Хогвартс Экспрессе так и не удалось поговорить. В конце концов, верить этим слизеринцам тоже опасно. Они могли специально наврать с три короба, чтобы опорочить Гарри в ее глазах. Ей обязательно нужно самой с ним поговорить.

Этим Мери Сью и озаботилась вечером после занятий. В Гриффиндорском подземелье Мери едва не побили, но потом все же нехотя сказали, что Мальчик-Который-Победил-Гигантского-Жар-Птица сидит с друзьями в библиотеке. Мери умилилась и, совершенно не подозревая, что означает невинная фраза «сидит с друзьями в библиотеке», отправилась на встречу с любимым.

То, что Мери Сью увидела в библиотеке, повергло ее в отчаяние. На диване среди книжных полок, вальяжно развалившись, сидел гладко зализанный гелем Гарри, а вокруг него роилась стайка девиц, которые томно хихикали и жались к Золотому мальчику. Мери Сью взглянула на это непотребство, и на ее глазенки навернулись слезы. Нет, только не это… Гарри Поттер – бабник? Нет, она, наверное, все неверно поняла. Дура Мери Сью! Конечно же, все эти девочки пришли к нему тайно заниматься ЗОТИ. И вовсе ей мерещится, что они совсем не защитными заклинаниями занимаются. Повинуясь минутному порыву, Мери Сью двинулась в сторону своего кумира.

Однако далеко пройти она не успела, потому что буквально сразу же перед ней вырос крупный мальчик с нагловатым выражением лица. Он бесстыдно оглядывал ее с головы до пят, особенно пристальное внимание уделяя груди (еще, кстати, не оформившейся!) и бедрам (тощим).

— Куда направляешься, цыпа? – поинтересовался мальчик.
— Я с Гарри хотела поговорить… - робко ответила Мери Сью.
— Все вы с ним хотите поговорить, - ухмыльнулся мальчик. – Только вот Гарри абы с кем не разговаривает. Все его девчонки сначала через меня проходят.
— В каком смысле? – наивно спросила Мери Сью.
— В прямом! – хмыкнул мальчик. – Разговариваю я с ними, перед тем как к Гарри пускать.

В полупустую головенку Мери Сью начали закрадываться нехорошие мысли, и почти сразу же в том же самом безвоздушном пространстве возникло одно подозрение. Она внимательно вгляделась в лицо мальчика, окинула взором его плотно сбитую фигуру и в ужасе выдохнула:

— Невилл???..
— Он самый, детка. Уже наслышана о Невилле Лонгботтоме? Ну пойдем, познакомимся поближе.

Мери чуть дышать не забыла от неожиданности. Образ вечного неудачника Невилла, над которым потешаются все кому не лень, никак не вязался с этим трамвайным хамом, который, кажется, тащит ее в какой-то укромный уголок.

— Э-э-э… Невилл! – тяжело дыша, Мери Сью выставила впереди себя руки, чтобы потные ладони мальчика перестали ее ощупывать. – А может, можно сразу к Гарри? Я уверена, он захочет со мной поговорить и без тебя.

Невилл неуверенно почесался, кинул взгляд на Гарри, облепленного красотками, потом на глядящую на него с надеждой Мери Сью, махнул пухлой рукой и сказал:

— Гарри, тут одна телка слизеринская стынет. Жаждет аудиенции – прям дышать не может. Осчастливишь, или сначала я?

Гарри оторвался от какой-то наиболее смазливой школьницы, критически осмотрел Мери Сью и щелкнул пальцами. Девицы мгновенно испарились, а Поттер похлопал ладонью по дивану рядом с собой, показывая, что Мери Сью должна присесть рядом с ним. Сердце незадачливой слизеринки наполнилось восторгом и всяческими другими положительными эмоциями, когда она шлепнулась на диван. Наконец-то! Наконец-то она останется наедине со своим возлюбленным. Они поговорят, он признается ей, что уже давно (целую неделю) безумно влюблен в Мери Сью и не представляет своей жизни без нее…

— Ну и чего? – надменный голос выволок Мери Сью из мира грез. – Чем обрадуешь, крошка?

Мери Сью набрала в рот побольше воздуха и начала молоть какую-то чепуху про вечную любовь, судьбу, предназначение и тридцать пенделей Волдеморту (кхм, кхм, Волдеморде, разумеется!). «Слизеринцы, конечно, говорили мне, что он хороший. Она, то есть… Но я им не верила, и вообще я к ним на факультет попала по ошибке», - тараторила Мери Сью. Словесный поток, извергаемый ее слишком рано познавшими помаду губками, мог бы кончиться еще очень нескоро, если бы внезапно Мери не почувствовала, что Гарри положил свою руку… положил свою руку… оооох, мамочки… вот именно туда… туда!.. он ее и положил. Мери Сью подавилась собственными словами о начинке свадебного торта и попыталась отодвинуться, но Гарри всего лишь усмехнулся, ухватил ее за то самое место покрепче и наклонился к ней. И тут капризный носик Мери Сью заложило от запаха перегара такой насыщенности, что было удивительно, почему еще воздух от него не загустел!

Мери задрожала и почувствовала, как у нее немеют руки. Все это было совершенно неправильно! Гарри Поттер был абсолютно не таким, каким ему полагалось быть по книге! Перепуганная и потрясенная Мери Сью из последних сил отпихнула похотливого Золотого мальчика, поднялась на ноги и выползла из библиотеки.

Шатаясь, она шла по залитому лунным светом коридору и своим маленьким мозгом пыталась осознать то, что обрушилось на нее с момента появления в Хогвартсе. Нет, с появления в ее доме вороны с письмом, потому что именно тогда все и пошло шиворот-навыворот.

Отчаянно сдерживая икоту и совсем не сдерживая всхлипывания, Мери Сью перебирала события последних дней. Гарри Поттер оказался мерзким развратным слизняком, убившим гигантского Жар-птица, Гермиона – набитой дурой, Крэбб и Гойл – ботаниками, а близнецы Уизли – девочками. Невилл Лонгботтом был развязным хамом, а Люциус Малфой обожал маглов. Леприконы хозяйничали в банке Гринготтс, домашние эльфы устраивали забастовки, а Хагрид панически боялся пауков, которых ему подкидывал подлый Рон Уизли. Дамблдор был темным магом, а светлая волшебница Волдеморда боролась за жизни чистокровных магов, которых решили переубивать коварные полукровки. Хаффлпаф был самым крутым факультетом школы, Том Риддл – привидением в женском туалете на втором этаже, а профессор Снейп… нет, у Мери Сью сердце на части разрывалось, когда она вспоминала, каким ничтожеством оказался профессор Зельеварения… Да, и Корнелиус Фадж – кондуктор автобуса Рыцарь. Ужас, летящий на крыльях ночи. Впору удавиться…

Раздумывая над тем, как жестоко посмеялась над ней Джоан Роулинг, Мери Сью не сразу заметила возникшего перед ней из-за угла человека, а когда заметила, инстинктивно отскочила. Впрочем, подумалось ей, хуже уже не будет. Она снова ошибалась.

— Привет, - вяленько произнесла Мери Сью.
— Привет, - с готовностью ответил мужчина, кутаясь в мантию.
— Я Мери Сью Джонс, - представилась девочка.
— А я Ремус Люпин, - довольно ответил мужчина.
— Оооой… - девочка невольно отодвинулась. – А… надеюсь, сегодня не полнолуние. Вы ведь не превратитесь в волка?

Казалось, Люпин опешил, но быстро собрался с мыслями.

— Нет, мне полнолуние не нужно. Я же не оборотень. Я вампир.

И в подтверждение своих слов Люпин обнажил длинные клыки, заляпанные чем-то неприятно красным, и начал приближаться к ней, сверкая глазами.

И тут Мери Сью заорала во весь голос. Она вопила, – истошно, совсем не как подобает юной леди, – пока от собственно крика не рухнула в обморок.


* Орфография и пунктуация М.С. Джонс сохранена.


День десятый

Очнулась Мери Сью только на следующий день – в больничном
крыле. Еще не до конца придя в себя и не открывая глаз, она услышала где-то совсем рядом голос Дамблдора: «Мда… перестарался Рем.» А, открыв глаза, Мери ооочень об этом пожалела.

Если внешний облик Дамблдора, облаченного в черное, уже не удивлял ее, то вид мадам Помфри мог даже Роулинговского Волдеморта до кондрашки довести. Мери Сью ошалело посмотрела на улыбающееся лицо медсестры, обрамленное привычным чепчиком, а затем медленно перевела взгляд на ошейник с шипами. Потом уже по инерции девочка опустила глаза на черный кожаный нарядец, обтягивающий фигурку бабули, на хлыст, нежно, но властно сжимаемый ее старческой ладонью, на черные колготки в сеточку и черные же сапоги выше колен. Мери Сью нервно сглотнула.

— Пришла в себя, милая? – участливо поинтересовалась мадам Помфри. – Ну тогда сейчас мы тебя и переместим.
— Куда?.. Куда вы меня переместите? – еле слышно прохрипела Мери Сью, ибо голос после вчерашнего вопля к ней так и не вернулся.
— В больницу Св. Мунго, разумеется, - ответил Дамблдор, недобро сверкнув глазами.

На мгновение в голове Мери Сью пронеслись достаточно яркие картины, услужливо нарисованные ее воображением, о том, какие кошмары могут ожидать ее в магической больнице. Она не выдержала и беззвучно заплакала.

— Пожалуйста, - просипела она сквозь слезы. – Только не надо в больницу Св. Мунго…
— Девочка бредит! – уверенно заявила мадам Помфри, как показалось рыдающей Мери, не без злорадства. – Думаю, пора отвезти ее к специалистам, Альбус.
— Не-е-е-ет… не надо, я прошу вас!.. – уже захлебывалась собственными соплями Мери Сью. – Отпустите меня к папе и маме…

Дамблдор и мадам Помфри многозначительно переглянулись, при этом мадам Помфри ненавязчиво огрела директора плеткой по филейной части. Затем директор внимательно посмотрел в глаза несчастной Мери Сью:

— Ты уверена, что хочешь к папе и к маме? Учти: спрашиваю только один раз. Поменять решение не сможешь.

На какую-то долю секунды Мери Сью задумалась, а потом шмыгнула носом и отчаянно закивала головой. Предсказание профессора Трелони в очередной раз сбылось.


Эпилог

В Большом зале стоял невообразимый шум. Вся школа собралась на банкет, посвященный отъезду Мери Сью Джонс. Столы ломились от еды, а перевозбужденные студенты радостно обсуждали события последних десяти дней.

Все примолкли, когда слово взял Дамблдор. Непривычно было видеть на нем вновь его фиолетовую мантию и очки в форме полумесяца, о существовании которых некоторые уже успели забыть. Дамблдор поднял кубок и произнес:

— Ну что ж, дорогие мои ученики, уважаемые коллеги, разрешите поздравить вас с счастливым завершением операции. Нам, конечно, пришлось нелегко в последние дни, но, согласитесь, друзья мои, оно того стоило.

Его слова сопровождались энергичными кивками и одобрительными возгласами. Дамблдор продолжил:

— Мой респект, как выражаются маглы, - Дамблдор лукаво подмигнул, - господам Фреду и Джорджу Уизли за гениальную идею и всем присутствующим здесь - за ее успешное воплощение в жизнь. Предлагаю выпить за избавление!
— За избавление! – охотно повторил нестройный хор голосов.

Все послушно подняли бокалы, дружно чокнулись и приступили к поглощению напитка: на радостях Дамблдор разрешил попотчевать студентов сливочным пивом, и теперь некоторые из них были готовы этим бессовестно воспользоваться. Особенно усердствовали близнецы, вновь ставшие мальчиками.

— Гы! – сказал Фред, опустошив свой кубок. – Кто как, а уж мы-то повеселились в девчачьих нарядах!

Новую волну восторженных разговоров прервал голос Драко Малфоя. Прежние интонации к нему вернулись, а вот внешне он все еще напоминал овечку.

— А теперь, Поттер, - сурово сказал слизеринец, - верни мне мой гель для волос.

Гриффиндорцы покатились со смеху. К ним тут же присоединились рейвенкловцы. Хаффлпафцы подозрительно промолчали. Они недовольно зыркали в сторону гриффиндорского стола и явно дулись.

Гарри, так же, как и Дамблдор, вновь надевший свои очки, повернулся лицом к Драко и сказал:

— А зачем он тебе? Ты так чудесно выглядишь с кудряшками, мы-то и не догадывались, что твои волосы вьются!
— Не зли меня, Поттер! – поспешил заглушить гомерический хохот однокашников Малфой. – Мы и так пошли на большие жертвы ради идиотского плана этих рыжих раздолбаев!
— Идиотского??? – переспросил нахмурившийся Джордж. Видимо, слова про «рыжих раздолбаев» его совсем не задели. – Этот идиотский план сработал, между прочим! Сам бы смог чего путное придумать, кретин? Вот и молчи! Вы и так бессовестно пользовались Гриффиндорским общежитием больше недели.
— Вот только передергивать не надо, а? – едко заметила Панси Паркинсон – полная брюнетка, каковой ей и полагалось быть по мнению Джоан Роулинг. – Нам ваша общага на лютов корень не нужна. Тем более что мне, например, пришлось жить у рейвенкловцев. Вы же сами подсунули вместо меня свою перекрашенную сестренку! Знал бы мой папа, что за Панси Паркинсон целую неделю выдавали девчонку из семьи Уизли!

Джинни, чьи волосы медленно, но верно, возвращали свой естественный рыжий цвет, втянула голову в плечи. О днях, проведенных бок о бок со слизеринцами, она вспоминала с содроганием. Близнецы уже успели получить по шее от Гермионы за свою безумную идею, но то, на что они заставили пойти ее саму, доставляло ей куда больше страданий:

— Паркинсон, заткнись! – мрачно рявкнула она. – У рейвенкловцев ей жить пришлось… Я все это время наступала самой себе на горло! Знаешь ли ты, корова, что такое молчать, когда преподаватель просит перечислить признаки оборотня, в то время как Крэбб тянет руку, а???
— Тебе это хотя бы пошло на пользу, Грейнджер, - ядовито сказал Драко, которому роль лояльного чистокровки порядком обрыдла. Заступаясь за своих телохранителей, он добавил: – Между прочим, сидеть больше недели на многосущном зелье, запивая средством для ускоренной работы мозга, - это тебе тоже не фунт леденцов от Берти Боттс!

Шкафоподобный Крэбб немедля заржал по-бивисовски, а не менее шкафоподобный Гойл – по-батхедовски, наглядно демонстрируя, что оба зелья уже сутки как были исключены из их рациона.

— А договариваться с домашними эльфами, знаешь, сколько трудов стоило? – не унималась Гермиона. – Помогла только угроза, что я буду их отлавливать по одному и насильно напяливать на них шляпы! Попробовал бы ты их уломать!
— Сиропчик твои уроды неделю попили! – вторил ей Рон. («Ну ни фига себе сиропчик!» – промычал Гойл; видимо, средство для ускоренной работы мозга все еще действовало, раз он смог связать осмысленную фразу.) – К вопросу о передергиваниях: Невилл тоже принимал настойку смелости! И, кстати, кто убедил гоблинов пустить в Гринготтс леприконов, а? Мой брат Билл! А кто договорился, чтобы замораживающий аппарат Джонсов и это урчащее чудовище подключили к каминной сети??? Мой отец! Фадж с таким скрипом дал ему разрешение! Мне интересно, что сделал твой папочка?
— Мой папочка, - взревел Драко, – заплатил оч-чень немалые деньги за то, чтоб из Дурмштранга в Лондон перегнали корабль! Их директор одолжил его Хогвартсу ТОЛЬКО под слово отца. Так что не думай, что все наши проблемы решились исключительно благодаря вашему семейному таланту чесать языком!

Только предусмотрительность Гарри, успевшего ухватить друга за плечи, помешала Рону рвануться к слизеринскому столу и от души накостылять Драко.

— Что, Поттер, еще раз расскажешь трогательную историю о том, как твой крестный обрился наголо? – съязвил Малфой.

Гарри едва сам не вскочил, чтобы завершить благородную миссию Рона. Все прекрасно знали, что Сириус щеголял лысиной вовсе не из-за спектакля, разыгранного для Мери Сью, а для маскировки (ну что поделать, Министерство Магии все еще его разыскивает), но эффект вышел тот еще.

— И это я еще молчу о том, что Блейз целые сутки провалялся в больничном крыле с ожогами, - приперчил свою обвинительную речь Драко.
— А вот в том, что Трелони ляпнула насчет несчастного случая на уроке, мы точно не виноваты! – решительно ответил Гарри, совершенно не замечая, что Фред поднял глаза к потолку и начал невинно что-то насвистывать. Зато Блейз и Драко это заметили!

Назревающую драку попробовал предотвратить Дамблдор:

— Ну, ну, Рон, Гарри, Драко, Блейз, перестаньте! Вспомните, что кое-кому было еще тяжелей, чем вам.

С этими словами директор деликатно кивнул в сторону несчастной мадам Помфри, лицо которой с самого момента переоблачения в костюмчик, так поразивший Мери Сью, имело чересчур насыщенный пунцовый оттенок.

Однако должного воздействия слова Дамблдора не возымели. Ругань продолжилась. Оказалось, что практически каждому было чем попрекнуть остальных. Хаффлпафцы гундели, что оскорблены в лучших чувствах тем, что им пришлось изображать «самый классный факультет». «Вы хотите сказать, что на самом деле мы самый отстойный факультет???» - орали они близнецам.

Хагрид заявил, что организация культурного обмена между Хогвартским и Лох-Несским озером отняла у него столько сил и времени, что у него чуть было все мантикрабы не передохли. В ответ на это МакГонагалл ворчала, что научиться незаметно превращать табуретку в собаку, позорно прячась под кафедрой, не в пример сложнее. А тот стыд, который она испытала, когда спаниель пометил кафедру, она вообще никогда не забудет! И лица студентов, еле сдерживающих истерический хохот, кстати, тоже!

Спор приобрел такой размах, что к нему присоединились даже привидения:

— Это, между прочим, я стоял на стреме на 2-ом этаже, - громогласно вещал Кровавый Барон. - Если бы эта кукла все-таки вздумала зайти в туалет, мне пришлось бы выгнать оттуда Миртл и прикинуться Злобным Томом!!!

Но даже тот невероятный гам, который стоял в Большом зале, удалось перекрыть и в следующее мгновение полностью прекратить одному-единственному голосу. Голос раздался от входа в Большой зал и принадлежал профессору Снейпу – настоящему профессору Снейпу.

— Я не знаю, - медленно произнес он, проходя к преподавательскому столу и с ненавистью оглядывая учеников своими бездонными черными глазищами, - кому пришла в голову потрясающая идея в мое отсутствие подменить меня Гилдероем Локхартом. Зато я знаю, что Гриффиндор сегодня лишится пятидесяти баллов!
— За что? – тихо взмолился кто-то из близнецов. Вопрос изначально адресовался небу, но в полной тишине, которая установилась в зале, едва Снейп заговорил, все, включая профессора зельеварения, прекрасно его расслышали.
— За тот бардак, что этот умалишенный устроил в моем кабинете! – прошипел Снейп, поворачиваясь к нарушителю тишины. – И кстати, близнецы Уизли приглашаются завтра ко мне на взыскание – отмывать последствия неудачных опытов господина Локхарта!

После расписанных Снейпом радужных перспектив продолжать спор желания ни у кого почему-то не возникло. Студенты (да и преподаватели тоже) молча уткнулись в свои тарелки и принялись лопать приготовленные заботливыми хогвартскими эльфами яства.

Жизнь возвращалась в привычное русло.

КОНЕЦ.