Как важно не путать ингредиенты, или Кошмар наяву

Пролог, или С чего все началось

Название: Как важно не путать ингредиенты, или Кошмар наяву…
Автор: An@id
Бета: Serebristaya
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гермиона ГрейнджерЛюциус Малфой и Джинни УизлиСеверус Снейп.
Жанр: романюмор (возможно немного стеба, но доброго).
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Дж.Роулинг, кроме тех, что ей не принадлежат.
Размещение: с моего разрешения
Саммари: Работаешь, работаешь, а потом – бац! – и вторая смена. Нет, что-то не то... Живешь, живешь, а потом – бац! – жена и ребенок.
Вот так-то… ХУЖЕ!
Размер: макси.
Предупреждение: Полностью игнорируется 7 книга.
События происходят после победы над Вольдемортом. Никто из главных героев не умер.
Ярым приверженцам канона, которые и мысли не допускают об отступлениях от книги и всего, что написала Дж. Роулинг, читать не рекомендуется. Поберегите свою и мою нервные системы.
ООС персонажей (в угоду жанру).
Благодарность: огромное спасибо моей бете!
Обращение к читателям: Цель фика – рассмешить, поднять настроение, поэтому отнеситесь к нему со всей… несерьезностью.
_______________________________________________


Пролог.

«Возрадуйтесь! Гарри Поттер победил ненавистного Лорда Вольдеморта…» гласили заголовки всех волшебных газет и газетенок. И все радовались. Ну а почему нет? Чем плохо? Наоборот, все просто замечательно, великолепно, классно, супер, вау..! Правда, радость была разная, у каждого своя, так сказать. Кто-то кутил, отмечая разгром Риддла, другие же втихую напивались с горя, оплакивая кончину своего… Но не будем о грустном.
Итак, в волшебном мире царило всеобщее ликование. И именно оно вынудило профессора Снейпа запереться у себя в подземельях, чтобы не выйти из себя окончательно. Этот мальчик-который-выжил-как-таракан-после-ядерной-войны бесил Мастера зелий с каждым днем все сильнее. Однако правды ради стоит заметить, что это было своеобразным достижением: немногие удостаивались у слизеринского декана хоть какой-нибудь реакции на свою персону, кроме пренебрежения. Но как бы то ни было, зельевар пытался отвлечься от преследующих его образов Поттера-младшего. Последний раз образ Гарри настиг профессора в Большом зале в виде огромного плаката-колдографии с изображением гриффиндорца, висевшего отчего-то напротив стола, за которым обедали учителя. Созерцать подобное у Снейпа не было сил, и он злой и голодный ринулся к себе в лабораторию готовить зелье. Вопроса «какое именно?» не было. Неважно. Главное – отвлечься, а иначе… Снейп явственно представил развешанные по всему Хогвартсу плакаты (нарисованные любящими учениками), гласившие: Северус, добро пожаловать в Азкабан!
Заметив, что вода в котле закипела, слизеринский декан с остервенением начал кидать туда ингредиенты зелья. Корень растения с противно красно-желтыми цветками, щепотку коры дерева или куста, все едино, немного толченого рога и… ждать. Терпеливо ждать, взяв себя в руки. Но, увы, успокоиться Снейпу так и не удалось: в комнату тихо, словно кот, вошел еще один человек, у которого имя спасителя волшебного мира тоже не вызывало особых положительных эмоций. Статный мужчина весьма грациозно опустился бы в кресло, если бы не алкоголь, вовсю хозяйничающий в крови мага. Поэтому грациозно сесть удалось лишь со второй попытки. Огорченный своей неудачей маг тяжело вздохнул, выдав свое присутствие.
– Черт бы тебя побрал, Люциус, – процедил Снейп, убирая свою волшебную палочку. – Сколько раз я тебе говорил, просил, предупреждал: не смей подкрадываться ко мне. Убью же.
– Северус, не ори – и так тошно, – последовал ответ. – И голова раскалывается.
– Ах, голова. Не надо было напиваться, как маггл, друг мой, – съязвил зельевар.
– У меня выбора не было, – как всегда нашелся Малфой. – В министерстве празднуют, не мог же я отказаться. Чтобы они там все подумали?
– Что у тебя траур, – огрызнулся Мастер зелий.
На сей раз Люциус предпочел промолчать и оставить последнее замечание без комментариев. Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев и бульканьем воды.
– Кстати, Люциус, – поинтересовался Снейп, – а как тебе удалось выкрутиться на этот раз? Как удалось убедить министерство и авроров, что Лорд вынудил тебя служить ему?
– Я сказал, что невиновен, – последовал лаконичный ответ, – что меня заставили.
Слизеинский декан оторвался от созерцания кипящего зелья и, повернувшись, уставился на Малфоя.
– И они поверили… этому???
– Как видишь. Я же сижу перед тобой, а не в камере вместе с Беллой.
– В Азкабане одиночные камеры, – машинально поправил собеседника Северус. – И почему именно с Беллой?
– А с кем? Я не знаю, какие сплетни ты обо мне слышал, но заявляю официально: у меня традиционная ориентация, и мужчины меня не интересуют! – возмутился Люциус.
– При чем тут это? – не понял Снейп, попутно вспоминая, что еще он должен добавить в зелье.
– Я с мужиком в одной камере сидеть не намерен!
– Ты вообще сидеть не намерен, – фыркнул зельевар.
– О тебе могу сказать то же самое, – не остался в долгу Малфой.
Мастер зелий обречено махнул рукой. Спорить с Люциусом – себе дороже.
– Северус, а что ты готовишь?
– Готовят еду, а я варю зелье.
– А разве еду тоже не варят или там… жарят? – поинтересовался не совсем трезвый (как мы помним) блондин.
– Люциус, – зашипел Снейп, – не нарывайся.
– Хорошо-хорошо. Так что ты готовишь?
– Успокаивающее зелье! – рявкнул слизеринский декан, хватая со стола какой-то порошок и кидая горсть в котел.
– О, это замечательно! Я тоже, пожалуй, не откажусь. А то в последнее время плохо сплю.
– Тогда сиди молча и жди.
Секунд пятнадцать было тихо, а потом:
– А когда будет готово?
– Малфой!
– Что?
– Помолчи.
– А ждать долго?
– Нет, – прорычал Северус, сжимая в руке черпак для снятия проб с зелий и прикрывая глаза.
Старшему Малфою стало скучно. Он поднялся и, нетвердой походкой подойдя к другу, заглянул через его плечо в котел.
– Северус, а почему у зелья такой странный цвет?
– Нормальный цвет, обыкновенный, – все больше заводился Мастер зелий. – Зеленый.
– Ну, возможно, я чего-то не понимаю в тонах и насыщенности, – задумчиво протянул Малфой, – но все таки на зеленный это не похоже. Может, откроешь глаза и посмотришь?
Северус нехотя подчинился, поклявшись себе, что если Малфоя просто не устраивает оттенок зелья, то…
– Вот черт! – выругался спустя секунду слизеринский декан, смотря на фиолетовую жидкость в котле.
– Вот видишь, я был прав, а ты ошибся, – торжествовал Люциус. – Что ты на это скажешь?
– Ложись!!! – заорал Снейп, падая на пол и увлекая за собой озадаченного Малфоя.

Взрыв, прогремевший в школе, заставил учеников броситься к окнам в предвкушении салюта, но небо было чистым и безоблачным. И только из подземелий валил густой черный дым…

Снейп и Малфой очнулись одновременно, вот только реакция у каждого была разной. Люциус осторожно пошевелил руками, а затем дотронулся кончиками пальцев до головы, проверяя в каком состоянии волосы. Северус же, удостоверившись, что руки на месте, попытался дотянуться до лежащего на соседней койке блондина и придушить. За что? Да просто от избытка эмоций.
– Снейп, ты рехнулся? – возмутился Малфой. – Я-то в чем виноват? Сам намудрил со своим зельем, а я крайний.
– Я никогда, слышишь, никогда не портил зелья с самого первого курса Хогвартся! – прошипел зельевар. – Это все из-за тебя.
– Ну конечно. Давай, вали с больной головы на здоровую! Конечно, так проще.
– Проще?
– Проще, чем признать, что старый стал – память уже не та, – любезно пояснил Малфой.
От подобной наглости слизеринский декан потерял дар речи.
– Я вообще-то младше тебя, – наконец нашелся Мастер зелий.
– Да? А выглядишь хуже, – скептически разглядывая друга, хмыкнул Люциус.
Снейп демонстративно проигнорировал слова соседа по Больничному крылу, пытаясь при этом испепелить того взглядом. Возможно, ему бы это даже удалось, если бы в палате не появились новые действующие лица: профессор МакГонагалл, Ремус Люпин со своей изрядно беременной женой (фиолетовый цвет волос которой по понятной причине заставил обоих слизеринцев вздрогнуть) и две мелкие гриффиндорки – Грейнджер и Уизли. Интересно, а этим что здесь понадобилось?
– Слава Мерлину, с вами все в порядке, – заулыбалась Минерва. – Вот видите, девочки, я же говорила: не надо так переживать.
Северус и Люциус почувствовали, что быть беде, а иначе зачем этой старой кошелке МакГонагалл обращаться к Грейнджер и Уизли. К тому, что «девочками, которым не надо было так волноваться» были именно они, Снейп и Малфой пришли методом исключения: сама директриса на девочку уже давно не тянула в силу своего возраста, Люпин отпал из-за несоответствия полов, а Тонкс… была Тонкс, и этим все сказано.
– Вы правы, профессор, – отозвалась Гермиона, бросив на Малфоя такой взгляд, от которого мужчина нервно заерзал на койке. – Но поймите и нас с Джинни – мы услышали взрыв и…
– Обрадовались? – с надеждой в голосе спросил Снейп.
– Северус, – укоризненно покачала головой рыжеволосая, – перестань так шутить. Мы с Гермионой места себе не находили от неведенья. Все думали: выживете ли вы или мы в одночасье станем…
– Кем? – закатив глаза, прохрипел терзаемый самыми дурными предчувствиями Люциус.
– Вдовами, – произнесла роковые слова Гермиона.
Снейп и Малфой забыли, что для поддержания своих жизней им надо дышать.
– Хорошо еще, – продолжила тем временем Джинни, – что моя мама согласилась посидеть с нашим сыном, Северус, а Драко присмотрел за своей маленькой сестренкой.
– Угу, – красноречиво отозвался Малфой.
– Ладно, пойдемте, Северусу и Люциусу надо отдохнуть, набраться сил, – вмешалась Минерва, и к огромному облегчению слизеринцев дружная компания покинула Больничное крыло.
– Снейп, – простонал Малфой, – я правильно понял: ты женат на рыжей Уизли и у вас сын, а я на Гр..Грейн…
– Грейнджер.
– Вот именно! И у нас дочка.
– Ты все правильно понял, друг мой.
– Но как? Когда? – взвыл Люциус. – За что???
– Лучше бы мне при взрыве оторвало голову, – мрачно заключил Северус.


Главное – не потерять голову, или Пособие по схождению с ума

Olik, Emma, Misery, Online, Slly, Viksa, Black Alice, Icejuice, Элиса, Ризза, Светланочка, большое спасибо за похвалу и столь лестные отзывы уже на первую главу. Постараюсь вас не разочаровать.

Отдельное спасибо всем подписавшимся.
_________________________________________________________


В Больничном крыле было тихо, очень тихо. Можно даже сказать – царила мертвая тишина. А как же иначе? Кто в здравом уме и твердой памяти решится шуметь, когда в палате лежит ни кто иной, как сам Северус Снейп, да еще вкупе с Люциусом Малфоем? Правильно, никто. Разве что законченный идиот с серьезной черепно-мозговой травмой, но таких в данный момент на попечительстве мадам Помфри не было. И не предвиделось. Странная штука, но за последних два дня (с момента госпитализации слизеринского декана и Малфоя) ни один школьник не заболел и не получил увечий. Наоборот, студенты, словно по мановению волшебной палочки, шли на поправку один за другим. И вот теперь палату с взрослыми волшебниками делило всего двое второкурсников из Рэйвенкло. Но так как отличительной чертой учеников этого факультета был ум, то они предусмотрительно спали все двадцать четыре часа в сутки. Ну, или делали вид, что спали. Разницы никакой, главное, что Северус и Люциус могли в тишине и покое обдумать сложившуюся ситуацию и придти к выводу, что настал тот самый момент, когда можно… нет, нужно паниковать. Первым самозабвенно предался этому занятию Малфой-старший. И он имел на это полное право. Почему, спросите вы? Ответ очень прост: Люциус совсем недавно развелся с Нарциссой, будучи вынужден при этом заплатить своей экс-супруге солидную денежную компенсацию, то есть львиную долю всего того, что было заработано непосильным трудом, добыто потом и кровью (чьими – уточнять не будем). Мало этого, Люциус – ранимая душа узнал о себе много нового и отчего-то совершенно не лестного. Например, что он холоден в постели и что там, в постели, бывал крайне редко, а если и заглядывал, то буквально на пару минут, и посему результат был соответствующим. К тому же Нарцисса во всеуслышанье заявила, что у ее мужа последняя стадия нарциссизма… как будто там вообще есть какие-то стадии. В любом случае большего Люциус выдержать не мог и решил заплатить все, что требует эта змеюка подколодная и стать, наконец, свободным. Это случилось чуть больше года назад, и вот теперь, когда мужчина спокойно наслаждался жизнью, вдруг оказалось, что он… женат. Снова! На Грейнджер, на этой заумной занозе в… мягком месте! Досада на самого себя не давала Малфою покоя. Как он, умеющий находить выход из любой ситуации, вляпался за столь рекордный срок в очередной брак?
– Северус, – загробным голосом спросил аристократ, – как ее зовут?
– Твою дочь?
– Да, ее.
– Айрис.*
– Мерлин, мне что, Нарциссы не хватило? – простонал Люциус. – Я что, цветоводством решил заняться?
– А я откуда знаю, чем ты решил заняться на досуге? – огрызнулся Снейп. – Цветоводством… Икебаной… Или сбором гербария…
На столь нелестное замечание в свой адрес Малфой-старший не нашелся, что ответить и предпочел промолчать, обиженно поджав губы.
А тем временем профессора Снейпа терзали не менее тяжелые сомнения. Мастер зелий тоже никак не мог вспомнить, какого лешего ему приспичило жениться. Ведь жил себе спокойно, ан нет – женился. И на ком! На этой рыжей, мелкой, бестолковой гриффиндорке, которая и зелья варить толком не умеет. Хотя бестолковой младшую Уизли назвать было бы глупо. На самом деле она хитра и изворотлива, раз сумела заполучить такого тертого калача, как он, в свои сети. Или же он был мертвецки пьян? Одно из двух. И если честно, то Северус не знал, какой версии отдать предпочтение. К тому же не это сейчас беспокоило зельевара. Его волновало подтверждение факта отцовства. Если Люциус, увидев свою дочь, на этот счет мог не беспокоиться (у девочки хоть и были карие глаза матери, зато серебристые волосы явно наследовались от Малфоя, старшего или младшего – другой вопрос), то у его (его ли?) сына были голубые глаза Уизли и черные волосы. Так в чем проблема? А в том, что черные волосы были еще и у Поттера-младшего! Так может..? Это недоразумение в очках вполне могло подкинуть слизеринскому декану подобную свинью. Согласитесь – перспектива не из приятных.
– Люциус, – позвал Снейп. – Могу я задать тебе один вопрос?
– Не можешь.
– Перестань строить из себя кисейную барышню. Я серьезно.
– Чего тебе?
– Как, по-твоему, Сириус похож на меня?
– Блэк? – сделал вид, что не понял, Малфой, издеваясь над другом, мстя за гербарий.
– Ты что, специально? – начал заводиться Мастер зелий. – Я про своего сына!
– Да не нервничай ты так. Ну, назвала твоя жена ребенка Сириусом. Что с того? Он же ее какой-то дальний родственник, троюродный дядька, что ли. К тому же, Блэк давно мертв, а мальчишке три месяца от роду. И вообще, дети в этом возрасте только на людей становятся похожими, а ты какое-то сходство пытаешься найти, – продолжил рассуждать Люциус. – Помню, я увидел Драко сразу после рождения, так вид у него был еще тот. На Сам-Знаешь-Кого в не лучшие его времена был похож.
– Блэк-то может и мертв, – вздохнул слизеринский декан, прерывая изрядно затянувшуюся тираду друга. – Зато кое-кто другой нет.
– А что такое? Есть повод сомневаться в супружеской верности? – ожил Малфой.
– Нет! Я просто так спросил.
– Просто так ты, друг мой, никогда ничего не делаешь, – хмыкнул Люциус.
– Ну, видишь ли, – сдался Северус, – я ведь не помню, девственницей была моя жена или нет. Вот и не хочу, чтобы из меня делали идиота.
– А знаешь, ты прав. Я ведь тоже ничего не помню, – задумчиво произнес Малфой.
После последнего замечания оба слизеринца вновь погрузились в невеселые размышления.

Гермиона и Джинни встретились в коридоре, ведущем в Больничное крыло. Обе девушки были не на шутку взволнованы и озадачены необычным поведением мужей. Гриффиндоркам начало казаться, что Северус и Люциус что-то скрывают. Но вот что? Масса самых различных предположений, одно хуже другого, возникали у миссис Снейп и миссис Малфой. А что, если у Северуса и Люциуса есть любовницы, ради которых мужчины готовы бросить законных жен и своих маленьких детей? Малфой-старший известный ловелас и уже один раз развелся. Что ему стоит сделать это снова? А эти поездки Снейпа якобы на семинары по зельям…
– Гермиона, миленькая, ну, ты же у нас умница, – произнесла рыжеволосая гриффиндорка, – ну, придумай что-нибудь!
– Джинни, что я, по-твоему, могу придумать? – развела руками девушка. – Что?
– Не знаю. Но… Может… Привораживающее зелье?
– Ты что, с ума сошла? – ахнула Гермиона. – Ты хоть понимаешь, что это противозаконно?!?
– Противозаконно? – задохнулась от возмущения Джиневра. – А им можно?
– Кому им? – не сразу поняла ее подруга.
– Тем двум, к которым они… Северус и Люциус. С которыми они… Любовницам их!
– Джинни, мы же не знаем наверняка, что они, любовницы, на самом деле существуют. Может, ничего такого и нет. И мы с тобой просто зря паникуем.
– А если есть? – не отставала миссис Снейп. – Что тогда?
– Ну тогда…тогда нам с тобой надо понять, чем мы хуже.
– Хуже?
– Да. Например, может те женщины, они…
– Что они? Моложе?
– Ну, это вряд ли, – резонно заметила миссис Малфой. – Куда уж моложе?!
– Тогда что? – всхлипнула Джинни.
– Остается одно – проблемы в постели.
– У нас с Северусом нет проблем в постели! – ощетинилась рыжеволосая. – Никаких!
– Угу, нет, – фыркнула Гермиона. – Потому что вы спите в разных кроватях.
– Откуда ты знаешь? – покраснела Джиневра.
– Люциус говорил, а ему – твой муж.
– Это потому, что я была беременна, – нашлась рыжеволосая гриффиндорка. – И мне места не хватало. Вот.
– Ну, конечно. Джинни, ты уже три месяца как не беременна. До сих пор места мало?
– А сама-то, – перешла в наступление миссис Снейп. – Думаешь, я не знаю, что и у вас не все гладко?
– О чем это ты? – занервничала Гермиона.
– Я о том, что твой муж жаловался Северусу, что ты в библиотеке проводишь больше времени, чем с ним. А еще, – неслась дальше Джинни, – у тебя постоянные головные боли, от которых не помогают даже зелья Северуса, которые Малфой тайком подливает тебе в чай!
На несколько минут в коридоре стало тихо. Незадачливые жены обдумывали сложившуюся ситуацию, а потом…
– Вот гады! – в сердцах воскликнула Джиневра. – Мы на них лучшие годы своей жизни тратим, детей им родили…
– Неблагодарные! – поддержала подругу миссис Малфой. – Вместо того, чтобы сказать нам спасибо, они друг другу жалуются на недостаток внимания и ласки с нашей стороны!
– Каково, а? Ладно, Северус, я не хотела тебя переутомлять, ведь ты уже не мальчик, но раз так… Я тебе покажу «завтра у меня с утра уроки, Джинни». Ты свои супружеские обязанности три раза в день выполнять будешь! А по выходным – четыре!
– Правильно! – пожала Гермиона руку Джиневре. – Держись, Люциус, тебе достанется не меньше, чем твоему другу. Ты еще молиться будешь, чтобы у меня голова заболела!

А тем временем…
Люциус и Северус, не догадываясь, сколь нешуточные страсти кипят вокруг их персон, продолжали сетовать на свою жестокую судьбу. Вернее, жалобы на сегодня закончились (и действительно, сколько можно жаловаться?), а началось выяснение отношений. Ну, хоть какое-то разнообразие. Скучно же лежать третьи сутки в Больничном крыле, надо как-то развлечься.
– Знаешь, Люциус, – шипел Снейп, – ты просто поражаешь меня своим интеллектом.
– Не понял.
– Куда уж тебе, – презрительно скривившись, произнес Мастер зелий. – Ты чем вообще думал, когда женился на Грейнджер? И какого черта сейчас достаешь меня, спрашивая, как тебя угораздило жениться на грязнокровке! Я откуда знаю?
– Я тебя как друга спросил, может, ты помнишь, а ты… меня оскорбляешь… жену мою оскорбляешь!
– Это я ее оскорбляю? – едва не задохнулся от подобной наглости слизеринский декан. – Ты сам назвал ее грязнокро…
– Нет, не называл.
– Называл!
– Я сказал «волшебница не магического происхождения». Есть разница.
– Ну, еще бы, – фыркнул Снейп. – Какое благородство – не называть вещи своими именами.
– Вот кому-кому, а тебе помолчать бы о благородстве.
– Что-о-о?
– Твоей жене сколько лет? – гаденько улыбаясь, спросил Малфой.
– А это тут при чем? – забеспокоился Северус, чувствуя, что сейчас ему достанется.
– Ей шестнадцать лет, – любезно напомнил Люциус, хотя его об этом никто не просил. – Теперь давай посчитаем: у вас трехмесячный ребенок, а беременность у женщин длится девять месяцев…
– Ну и что? – продолжал слабо отбиваться Снейп, прекрасно понимая, к чему клонит его собеседник.
– И тебе не стыдно? Соблазнил пятнадцатилетнюю девочку, а теперь лежишь и рассуждаешь о морали.
– А ты…
– Грейнджер уже было шестнадцать, – усмехнулся Люциус. – Совершеннолетняя, так сказать. И я ее учителем не был.
– Ну а это-то тут при чем? – совсем сник Мастер зелий.
– Правду говорят: дыма без огня не бывает. Не зря о тебе слухи ходили, что ты девочек на отработках портишь.
– Неправда! Я себе подобного поведения никогда не позволял!
– А мелкую Уизли ты где..? Где вы с ней в едином экстазе сливались? – расхохотался Малфой.
– Не помню, – честно признался слизеринский декан. – Может, и на отработках.
– Да ладно, не расстраивайся. Я тоже не помню, как и где мы с Грейнджер предавались плотским утехам. Я даже не помню, понравилось ли мне.
– Ну, один раз точно понравилось, – хмыкнул Северус. – Дочка же у вас родилась.
– Это точно, – расплывшись в улыбке, ответил Люциус и вдруг... – Северус, если они наши жены, то нам ведь придется с ними…
Северус, который до этого момента абсолютно не думал о выполнении супружеского долга, нервно сглотнул.
– А может, они сами не захотят, – с надеждой в голосе предположил Малфой.
Ах, мечты, мечты…

*Айрис (Iris, англ.) – ирис (прим. автора).


Мечтать не вредно, а мстить…приятно

Если бы кто-нибудь осмелился спросить Северуса и Люциуса, почему их так взволновала необходимость выполнять свои супружеские обязанности, то ответы вряд ли были бы вразумительными. И действительно, оба мужчины должны были если не радоваться такой перспективе, то, по крайней мере, не страшиться ее. А Снейп и Малфой именно… опасались. Правда, страхи у каждого были свои. Люциусу казалось, что если, не дай Мерлин, молодая жена оправдает все его ожидания, то это может заставить его пересмотреть свои приоритеты и признать, что для того, чтобы быть лучшим, не обязательно быть… чистокровным. А дальше еще хуже... Лежа на неудобной койке и ворочаясь с боку на бок, Люциус явственно представил себе, как постепенно влюбляется в Гермиону, и она становится для него той, которая завладела всеми помыслами и желаниями. Такого случиться не должно ни в коем случае! Самым главным, самым дорогим был, есть и обязан остаться он сам, а не какая-то там гриффиндорка. Пусть и с очень аппетитной… попкой. Тем более что у него самого эта часть тела весьма недурна.
Мастера зелий, в отличие от своего собрата по несчастью, не волновала чистокровность так внезапно приобретенной супруги, потому как Джиневра была из самой чистокровной семьи, чего нельзя было сказать о нем самом. А вот что беспокоило слизеринского декана – разница в возрасте между ним и его молоденькой женой. Изрядно постаравшись, Снейп мог представить отношения любовник-любовница между собой и младшей Уизли. Пусть такое положение вещей и было… аморально, но зато более или менее понятно. Она спит с ним из-за оценок, а он из-за временного помутнения рассудка. Но чтобы так – жена. Даже для представительницы Гриффиндора связывать свою жизнь из-за каких-то там оценок по зельям… Нет, слишком невероятно. К тому же, у нее было “хорошо” по его предмету. Большую оценку за последнее десятилетие получила лишь Грейнджер. И получила, надо заметить, без того, чтобы… Тогда почему Джиневра вышла за него замуж? Месть Поттеру? "Вот тебе, любимец волшебного мира, получай. Стану супругой самого ненавистного тебе преподавателя и рожу ему ребенка." А может… Может, все еще хуже? "Выйду за него замуж и рожу твоего ребенка, а фамилию мальчик будет носить…" Снейп готов был (ну, практически готов) воспитывать не своего сына, только если мальчик не был сыном Поттера или… Лонгботтома. Отпрыскам этих двух Северус, по разным причинам, давать свою фамилию был не намерен.

Итак, пока мужчины размышляли, двое гриффиндорок уже спешили в Больничное крыло, переполняемые жаждой мести.

Дверь палаты с грохотом распахнулась, и на пороге возникли Гермиона и Джинни. В глазах девушек горел какой-то странный огонек, немного смахивающий на одержимость бесами. И это ох как не понравилось двум слизеринцам. Мужчины сразу же почувствовали, что сейчас случится что-то из ряда вон выходящее: их либо убьют, либо… Именно второе “либо” и произошло.
Джиневра (в силу своего характера девушка моментально загоралась как спич-ка и бросалась осуществлять какую-нибудь идею, но так же быстро остывала и шла на попятную) глубоко вздохнула и, не проронив ни слова, ринулась к постели мужа. Первые несколько секунд Северус тешил себя надеждой, что эта маленькая рыжая фурия решила, что быть вдовой профессора Снейпа – намного привлекательнее, чем его женой, но всего через мгновение Мастер зелий понял, что у его прекрасной половины совсем другие планы. Девушка обняла Снейпа за шею (хотя слово обняла в данной ситуации не совсем подходит, скорее она вцепилась мертвой хваткой) и впилась в губы вконец ошалевшего мужчины. Первоначально возникшей отговоркой – милая, прости, но у меня болит спина – Северус воспользоваться не мог. В данный момент слизеринский декан вообще не мог проронить ни звука без того, чтобы не укусить шаловливый язычок гриффиндорки. А согласитесь – это было бы крайне… неблагодарно. К тому же расстраивать ученицу совсем не хотелось, ведь, судя по всему, ей нравилось то, что она делала со своим профессором. Ну, а он… потерпит эту пытку: поцелуй молоденькой, привлекательной девушки, от которой так чертовски хорошо пахнет полевыми цветами. Да, он выдержит эти мучения, не будь он Северусом Снейпом!
А тем временем Грейнджер, не желая прослыть трусихой (а Джинни обязательно уличит ее в этом, не выполни Гермиона свою часть уговора), не менее рьяно набросилась на Люциуса. Аристократ, который не привык к столь бесцеремонному отношению к своей персоне, поначалу не сопротивлялся, а лишь бормотал что-то о том, что у него болит голова. Но потом понял, что если он хочет отстоять свою честь, то надо предпринимать более решительные попытки… отбиться. И если бы кто-нибудь посторонний заглянул в палату, то увидел бы весьма странную картину: мистер и миссис Малфой с завидным упорством, молча, словно на допросе у врага, перетягивали на себя одеяло, которым был укрыт Люциус. Вся эта сцена была такой… забавной, что Снейп невольно скосил глаза в попытке получше рассмотреть происходящее и узнать, чем же закончится противостояние Слизерин – Гриффиндор. А закончилось все довольно быстро: одеяло не выдержало такого издевательства над собой и с треском разорвалось на две половины. Люциус благополучно остался лежать на койке, а вот Гермионе повезло намного меньше. Девушка, не ожидавшая такого вероломства от дрянного куска ткани, повинуясь инерции, упала на пол, больно ударившись пятой точкой.
– Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? – участливо поинтересовался Малфой, но при этом с его лица не сходила самодовольная улыбка победителя.
– Почему ты зовешь меня по девичьей фамилии? – удивилась девушка, позабыв об ушибленной части тела.
– Ну… Я… – спохватился Люциус. – Я оговорился… милая.
При слове “милая” Снейп не выдержал и фыркнул.
“Подкаблучник! – подумал Мастер зелий. – Слабак!”
– Северус, – удивленно спросила Джиневра, – что это значит?
– Что Это? – сделал вид, что не понимает, слизеринский декан и заодно пообещал себе, что он так просто не сдастся.
– Вот это. Твое выражение лица.
– У меня обыкновенное выражение, – хмыкнул Снейп. – За такое выражение ты выходила замуж.
Девушка всхлипнула и, сделав несколько шагов назад, растерянно посмотрела по сторонам, теребя краешек школьной юбки. В этот момент она была похожа на беззащитного перепуганного ребенка: глаза, полные слез, чуть вздрагивающие губы…
– Я, пожалуй, пойду, посмотрю, как там Сириус, – вздохнула миссис Снейп, не поднимая глаз. – Он все время плачет, скучает по своему папе. Я скажу ему, что с тобой все в порядке и что ты передаешь, что любишь его.
Услышав это, Северус почувствовал себя последним негодяем, и ему захотелось одного: попросить у жены прощения. Что он и попытался сделать. Правда, весьма своеобразно.
– Джинни, прости меня, – как можно ласковее произнес слизеринский декан. – Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Хочешь, я освобожу тебя от домашней работы по зельям? – Снейпу с трудом верилось, что это сказал он, но, судя по ухмылке Малфоя, все именно так и было.
– Спасибо, конечно, но не надо, – после небольшой паузы ответила девушка, вернувшись к постели мужа и присев на краешек кровати. – Я ведь люблю тебя, ты же знаешь. Только… Северус, милый, ответь мне всего на один вопрос.
– Спрашивай, – обрадовано (все обошлось) произнес Мастер зелий.
– У тебя есть любовница? – выдохнула Джиневра.
– Что за глупости? У меня нет никакой любовницы. Я же не Люциус!
– Что-о-о-о?!?
Это миссис Малфой, с волнением наблюдавшей за подругой, совершенно не понравилось последнее замечание Снейпа о ее муже.
– Вот именно, что? – возмущенно переспросил Люциус. – Что это за грязные намеки, Снейп?
– Я всего лишь хотел сказать, – пытаясь выкрутиться, ответил Северус, – что это у Люциуса может быть (если он, конечно, захочет) любовница. А я не такой.
– То есть вы хотите сказать, что у моего мужа любовница? Что он захотел? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, причем для обоих слизеринцев, спросила Гермиона.
– Он лжет! – взвизгнул аристократ, вскакивая с койки и зачем-то обматываясь куском одеяла. Теперь мужчина был похож на римского патриция. – Он на меня наговаривает!
– Это я лгу? Да ты ни одной смазливой мордашки не пропустишь! – заревел Снейп и тоже вскочил, приготовившись к словесной баталии.
Но… Люциус был слишком хитер, чтобы в открытую вступать в конфликт со своим другом, который наверняка был в курсе большинства его похождений. Поэтому Малфой применил другую тактику, обезоружив тем самым не ожидающего ничего подобного Снейпа.
– Ты был бы прав, – спокойным тоном произнес аристократ, не сводя нежного взгляда с Гермионы, – если бы сказал: ни одной смазливой мордашки не пропускал. Каюсь, было дело, но лишь до тех пор, пока я не встретил Гермиону. С ее появлением в моей жизни все изменилось: ни одна другая женщина меня не интересует. И не важно, насколько она красива, потому что красивее моей жены женщины нет. Для меня, по крайней мере.
Наверное, впервые в жизни Снейп не знал, что сказать, как ответить на подобное заявление. Да и что тут скажешь? Люциус только что (впрочем, как обычно) подставил его ради собственной выгоды. Теперь Малфой – хороший и верный муж, а он, Снейп, – бездушная скотина, ни разу не назвавшая жену любимой или хотя бы милой. Мало этого, прося прощение, он предложил девушке не делать домашнее задание – весьма романтично. Надо было срочно исправлять допущенные ошибки, а потом, когда девушки уйдут, набить Малфою рожу. Чтобы не забывал, с кем имеет дело.
– Джинни, – низким бархатистым голосом произнес Северус, беря жену за руку и привлекая ее к себе. При этом от Мастера зелий не ускользнуло, как вытаращил от удивления глаза Малфой, – девочка моя, неужели я хоть раз заставил тебя сомневаться в моей верности?
Затаив дыхание, рыжеволосая гриффиндорка едва заметно покачала головой. Она была не в силах оторвать взгляда от черных глаз профессора, которые в одночасье превратились из двух холодных кусков агата в два горячих, словно расплавленная смола, озера.
– Я бы мог сказать, как ты мне дорога, какие сильные чувства я к тебе испытываю, но… Не буду, – зашептал слизеринский декан на ушко жене, касаясь его губами. – Потерпи немного, и я докажу тебе это...

Спустя некоторое время в Больничном крыле.
– Ну что, Малфой, доигрался? – лилейным голоском осведомился Снейп. – Теперь, как только мы выйдем отсюда, нам придется изображать влюбленных идиотов!
– Да ладно, дружище, расслабься. Девушки-то и правда ничего.
– Тебе легко говорить. У тебя всего лишь тесть с тещей имеются, причем в мире магглов, – фыркнул Северус. – А мне каково придется, ты подумал?
– А что такое?
– А ничего такого, если не учитывать любезнейшее и весьма многочисленное семейство Уизли.
– Ну ты и влип, – отчего-то радостно заметил Люциус.
Снейп зло сверкнул глазами, но ничего не ответил, втайне надеясь, что встреча с родственничками состоится еще нескоро, а если повезет и их всех свалит какая-нибудь неизлечимая болезнь, то никогда. К несчастью для Мастера зелий, все Уизли отличались отменным здоровьем и болеть не собирались.


Пришла беда – отворяй ворота, или Теща с тестем приехали (часть 1)

Пару дней, отведенных профессору Снейпу и Люциусу Малфою для поправки своего здоровья, пролетели незаметно, по крайней мере, для них самих. И вот, наконец, настал тот час, когда мадам Помфри с чистым сердцем и плохо скрываемым злорадством объявила, что оба слизеринца здоровы, как кентавры, и пора бы им убраться из Больничного крыла и освободить места для больных школьников, которые ни под каким предлогом не соглашаются делить палату с взрослыми волшебниками. На робкое заявление Малфоя-старшего, что у него все еще бывают приступы головокружения, колдомедик презрительно фыркнула и посоветовала симулировать в другом месте. Итак, диагноз был поставлен: вон! Потоптавшись несколько минут около палаты, Северусу и Люциусу пришлось признать, что обратно им не попасть. Разве что повторно перепутать ингредиенты для зелья. Но, увы, ни один из них не мог с точностью вспомнить, что именно надо смешать, чтобы очередной взрыв в лаборатории был бы таким же эффектным и, в то же время, не привел к тяжелым увечьям, вроде оторванных конечностей или испорченной прически.
– Ну что, Малфой, – хмыкнул Мастер зелий, – по домам?
– Да, – как-то неуверенно ответил аристократ. – Наверное, пора.
– Пора, – с вздохом согласился слизеринский декан. – К жене и детям.
– К ребенку, – поправил друга Люциус. – Одна жена, один ребенок.
– У тебя их двое. Забыл?
– Жен? – искренне удивился Малфой.
– Детей, идиот! – скривился зельевар. – Сын и дочь. Или завел молоденькую жену, и Драко уже не в счет?
– А он живет с нами?
– А я откуда знаю? – начал закипать Снейп. – Он может жить либо с Нарциссой, либо один, либо с тобой. Но рискну предположить, что твоя бывшая, решившая наслаждаться жизнью на те деньги, которые отсудила у тебя, не станет обременять себя заботой о сыне. А зная твою… неохоту расставаться все с теми же деньгами, не думаю, что ты согласился снять моему крестнику отдельное жилье. Из всего вышеперечисленного делается вывод, что Драко живет с тобой.
– Вот черт, – выругался Люциус. – Пора его женить. И пусть живет с родителями жены.
– Браво! Может, ты и дочь замуж выдашь, чтобы на шее не сидела? – полюбопытствовал Снейп с изрядной долей ехидства.
– Выдам… за твоего сына, – парировал Малфой. – Чуть подрастет, и выдам.
На такое заявление Северус лишь молча скрестил пальцы за спиной, так, на всякий случай, чтобы Мерлин миловал от такого родственничка, как Люциус. Заметил Малфой этот жест или нет – так и осталось загадкой, аристократ как ни в чем не бывало продолжил беседу, переведя ее совсем на другую тему. Впрочем, не менее болезненную для Мастера зелий. Чисто случайно, конечно.
– Северус, друг мой, не будешь ли ты столь любезен и не подскажешь ли, как мне следует вести себя с обожаемыми тестем и тещей?
Слизеринский декан, до этой минуты рассматривающий трещинки на полу коридора, обескуражено уставился на Люциуса.
– Ну что ты смотришь на меня, как Флитвик на Хагрида в тот момент, когда им сказали, что они родные братья, – усмехнулся Малфой. – У тебя же больше опыта в этом деле.
– С чего ты решил, что у меня больше опыта? – фыркнул Снейп, пропуская сравнение выражения своего лица с… ну, неважно. – Я, конечно, был учителем мисс Грейнджер – всем это известно, но я ни разу не удостаивался чести лицезреть ее родителей. Так что не думаю, что смогу быть тебе полезен.
– Вот… – с языка Малфоя-старшего едва не сорвалось все, что он думает о собеседнике, но мужчина вовремя сдержался. – При чем тут родители моей жены? Я имел в виду, что учитывая популяцию родственников твоей второй половины, у тебя было предостаточно возможностей потренироваться в… понять, как найти подход к… В общем, учитывая, что Уизли тебя не прибили, что было бы совсем неудивительно, я решил, что ты знаешь, как стоит вести себя с родственниками жены.
– Да пошел ты! – обиделся Северус.
– Ну не злись, – приобнял друга Люциус. – Я же к тебе, как к умному, за советом…
– Во-первых, отцепись от меня, – зашипел Снейп, пытаясь вывернуться из дружеских объятий аристократа. – А во-вторых, я, как умный, напоминаю тебе, красивому, что ни черта не помню. Так что даже если каким-то непостижимым способом и смог сыскать расположение Уизли, то как именно – не имею понятия.
– И что же нам делать? – заволновался Малфой. – А что, если мистер и миссис Грейнджер меня терпеть не могут? Мне-то, конечно, наплевать на их мнение, но… А вдруг они скажут мне какую-нибудь гадость, я не сдержусь и… Здравствуй, Азкабан.
– Значит, придется терпеть и мило улыбаться, – резонно предположил Мастер зелий. – Кому-кому, а тебе, Люциус, к этому не привыкать.
– На что это ты намекаешь?
– На то, что ты всегда был жополи… – охотно начал пояснять слизеринский декан, но закончить фразу так и не смог. Отчасти из-за того, что Малфой попытался придушить его, и воздуха стало не хватать, а отчасти оттого, что из-за угла появились Гермиона и Джинни.
Девушки замерли в нерешительности, увидев весьма странную картину: двое слизеринцев, похоже, … обнимались.
– Что здесь происходит? – строго спросила Гермиона. – Как это понимать, Люциус?
– О чем ты, дорогая? – придав своему лицу невинное выражение, переспросил Малфой.
– Люциус Малфой, ты прекрасно меня понял! Почему ты обнимаешься с профессором Снейпом?
– Я не обнимался, – голосом оскорбленной невинности ответил мужчина и со всей силы оттолкнул Снейпа. – Мы всего лишь прощались.
– Ах, вот как? – все больше заводилась Гермиона. – Значит в Слизерине так принято прощаться? Тайком обжиматься в темных закоулках коридора?! Да?
– Почему в темных, и почему тайком? – даже немного обиделся Люциус. – Мы ни от кого не прятались.
– Еще хуже! Совсем стыд потеряли!
– Мисс Грей… Миссис Малфой, – счел нужным вмешаться в разговор Северус, как-никак его он тоже касался, – я всегда считал вас умной девушкой, но ваше поведение в данный момент свидетельствует об обратном. Я могу еще понять, когда такие тупоголовые гриффиндорцы, как Поттер, верят всем этим небылицам о том, что мне или Люциусу нравятся мужчины, но вы?!? – все больше расходился Снейп и даже начал жестикулировать. Хотя все его жесты можно было охарактеризовать, как попытки вынуть свою волшебную палочку и... – Ради Мерлина, я не гей и никогда им не был. Уверен, ваш муж тоже. В любом случае, попрошу вас впредь подобных догадок в присутствии моей жены не высказывать! Иначе я за себя не ручаюсь. Вам все понятно?
Гермионе, не ожидавшей такого монолога от Снейпа и учитывавшей порывы Мастера зелий достать палочку, не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть в знак согласия. Испытывать судьбу и злить слизеринского декана ей совсем не хотелось.
– Вот и прекрасно. Я в вас не ошибся, – снисходительным тоном произнес Северус и вновь скрестил руки на груди.
– Спасибо, профессор, – смущенно улыбнулась девушка.
– Не за что.
– Простите, мы вам не мешаем? – фыркнул Малфой, которому комплимент зельевара в адрес Гермионы совсем не понравился.
– Не говори ерунды, Люциус, – отмахнулся Мастер зелий.
– Как скажешь, – многообещающе улыбнулся аристократ и проворковал, обращаясь к миссис Снейп. – Джиневра, мы с тобой, к сожалению, не одарены столь блестящим умом, как наши супруги. Но хочу заметить, что я не обделен чувством прекрасного и, как истинный эстет, не могу не выказать восхищение твоей красотой, с которой может сравниться разве что восход солнца, когда его первые робкие лучи касаются земли, так соскучившейся по теплу и ласке.
– О, мистер Малфой, – настал черед Джинни смущаться, – вы такой…
– Кобель, – услужливо подсказал Снейп, чувствуя, как ревность буквально переполняет его.
– Такой галантный кавалер, – не обращая никакого внимания на последнее замечание Северуса, закончила предложение Джиневра. – Вы знаете, как сделать девушке приятно.
Снейпа перекосило.
– Сделать приятно девушке – долг настоящего мужчины, – обворожительно улыбнулся Люциус.
– А может, это мы вам мешаем? – процедила Гермиона, ревнующая не меньше профессора. – Может, оставить вас наедине?
– Да нет, – незаметно усмехнулся аристократ, – что за глупости, дорогая?
– Ты хочешь сказать, что я глупая? – обиделась Гермиона. – И непривлекательная? Ты это имел в виду? – неслась дальше миссис Малфой. – А Джинни… она красивая и… солнце.
Люциус обескуражено посмотрел на свою жену, пытаясь понять, с помощью каких логических заключений она пришла к таким выводам, и что они означают. Особенно “солнце”. А заодно опасливо покосился в сторону Снейпа, которому, судя по всему, так же не понравилось сравнение Джинни с солнцем. Что поделать – оба умные.
– А ты чего молчишь? – неожиданно решила присоединиться к подруге Джиневра. – Ты муж или кто?
– Не понял, – искренне ответил Северус, – я еще и виноват?
– Что ты обо мне думаешь? – продолжала наступать миссис Снейп. – Вы, мужчины, вечно недовольны своими женами. Вон, мистеру Малфою Гермиона недостаточно хороша. А она у нас красавица! А тебе что во мне не нравится? Отвечай!
– Мне все в тебе нравится, – решил не связываться Мастер зелий. – Меня все устраивает.
– Ах, его устраивает! – поспешила на помощь Гермиона. – Да вы на себя посмотрите, профессор. Вы каждый день Мерлина должны благодарить за то, что Джинни на вас обратила внимание.
– Вы забываетесь, – как можно более строгим голосом произнес слизеринский декан, хотя на самом деле вид двух разгневанных девушек заставил его благоразумно сделать шаг назад.
– Правильно мне мама говорила: «Доченька, все мужчины одинаковые. Им только одно от девушек нужно, их только одно интересует…» – произнесла Джиневра. Гермиона одобрительно закивала головой.
– Нам это не нужно!
– Нас это совсем не интересует!
– О чем это вы? – неожиданно раздался взволнованный женский голос, не принадлежащий ни Гермионе, ни Джинни.
Снейп и Люциус обернулись и увидели, что… тести с тещами приехали!


Пришла беда – отворяй ворота, или Теща с тестем приехали (часть 2)

Говорят, что стихийные бедствия обрушиваются на ничего не подозревающих людей внезапно, без предупреждения. Вот так же и визиты тестя с тещей. Они были бы приятной неожиданностью, если бы не вы были женаты на их дочери. А раз вас все-таки угораздило на ней жениться, то приезд ее родителей – сплошная нервотрепка. Это если вам повезло, и тесть с тещей вас любят или, по крайней мере, боятся. А если ни того, ни другого чувства вы не вызываете, то пеняйте сами на себя и готовьтесь выслушать, как испортили девочке всю жизнь, каких бы успехов она достигла, если бы не вы…
Люциус не рассчитывал ни на то, что Джейн и Нилл Грейнджер его полюбили как своего сына (хотя бы потому, что в сыновья Малфой не годился в силу своего не совсем юного возраста), ни на то, что они его боятся. Как какие-то магглы могут осознать всю силу, все величие магии, которой он владел? Их представление о магии наверняка ограничивается прочтением глупых сказочек, зачастую не имеющих с действительностью ничего общего. Конечно, можно было бы разъяснить им кое-что на примере какого-нибудь непростительного заклинания, но... Злить жену – себе дороже.
Что касается Снейпа, то он с самого начала махнул рукой на всякие попытки сыскать расположение кого-нибудь из Уизли, решив, что просто потерпит общество Молли и Артура, благо с выдержкой у него все в порядке. Однако Мастер зелий стал сомневаться в своих силах примерно через пару часов после приезда родственничков: рука нет-нет да тянулась за волшебной палочкой. И останавливало слизеринского декана только одно: Джинни все время крутилась поблизости. А убить родителей девушки на ее глазах – слишком жестоко. Вот если бы без свидетелей…
– Северус, милый, – прощебетала Джинни, преданно смотря мужу в глаза, – мама с папой хотят погостить у нас пару дней. Ты не против?
– Пару дней – это сколько? – осторожно уточнил Мастер зелий, отрываясь от проверки домашних работ.
– Ну, не знаю. День-два…
– То есть все выходные, – вздохнул зельевар.
– Так ты против? – погрустнела девушка.
– Да нет… в принципе, – покривил душой Снейп. – Но где они жить будут?
– У нас.
– У нас? – Северус почувствовал, как липкий холодок пробежал по спине. – Ты имеешь в виду у… Джинни, но у нас нет комнаты для гостей.
– Не беспокойся, – решила подбодрить мужа Джиневра. – Они лягут в нашей спальне, я посплю в комнате сына, а ты в гостиной.
– Что-о-о-о?!? – взревел слизеринский декан, самообладание которого полетело ко всем чертям. – Ну, это уже слишком!
– Но я же не могу заставить маму или папу спать на диване. Им будет неудобно, – предприняла попытку переубедить мужа миссис Снейп. – А кроватка Сириуса маленькая, я сама там с трудом помещаюсь.
– Так значит, я могу спать в гостиной, – не на шутку разошелся Мастер зелий, – и тебе наплевать, будет мне удобно или нет? Может, мне вообще пожить у Люциуса, пока твои родители здесь, чтобы не путаться под ногами, не мешать?!?
– Что ты!? С чего ты решил, что будешь мешать? – поспешно ответила Джинни. – А у мистера Малфоя на эти выходные остановятся мистер и миссис Грейнджер.
– Замечательно! – в сердцах воскликнул слизеринец. – Значит вполне вероятно, что Люциус сам сбежит из собственного дома подальше от… Но это его дело. Тем более что комнат в Малфоевском поместье намного больше, чем у нас. И подземелье есть. Будет куда тестя с тещей запереть. Я же никому не позволю спать в моей постели! Это супружеское ложе, в конце концов, и я не намерен пускать туда кого попало!
– Мои родители – не кто попало! – обиделась Джиневра. – Не смей так о них говорить! У тебя нет на это никакого права!
– Зато у меня есть законное право спать в своей постели со своей женой! – зашипел Мастер зелий. – О чем ты, между прочим, судя по всему, предпочитаешь забыть!
– Так вот, оказывается, кто виноват?! – фыркнула от возмущения девушка. – Это я, видите ли, свой супружеский долг не исполняю. Да это ты ко мне не притрагиваешься! Теперь тебе мои родители помешали, и ты вспомнил, наконец, для чего тебе кровать!
Северус, слушавший глубокомысленный монолог жены, сжав зубы, подскочил к Джинни и, схватив за руку, увлек за собой.
– Куда ты меня тащишь? – пискнула та, едва поспевая за мужем.
– Возвращать кровати ее предназначение, – многообещающе ответил тот.

В это время в поместье Малфоев кипели такие же нешуточные страсти. Домовые эльфы метались по огромной комнате, подбирая кусочки разбитой посуды и восстанавливая ее. Но спустя пару мгновений фарфор вновь неумолимо встречался с полом и разлетался на множество осколков. Что ж, Малфой был богат – и бить было что.
– Вот оно, твое истинное лицо! – кричала Гермиона, осматривая комнату и прикидывая, что бы еще разбить, чтобы досадить мужу посильнее. – Лицемер!
– Я? Это я лицемер?! – задохнулся от такого заявления аристократ. – А доказательства?
– Ах, тебе нужны доказательства? Изволь. Ты клялся, что твое отношение к магглам изменилось после того, как ты полюбил меня. А я, дура, поверила. И вот результат – твое отношение к моим родителям.
– Да я не обязан любить всех магглов! И потом, даже если я и клялся в любви, то к тебе, а не к твоим родственникам! Так почему я должен прыгать от радости, узнав, что твои мать с отцом поживут у нас пару деньков?
– Потому что они мои родители!
– Правильно мне говорили: женись на сироте! – невольно сорвалось с языка Люциуса, и он тут же об этом пожалел, так как в него полетела баснословно дорогая тяжеленная напольная ваза.
– Только посмей хоть пальцем моих маму с папой тронуть! – зашипела, как рассерженная фурия, девушка. – Я тебе до конца жизни передачи в Азкабан носить буду!
Малфой, вначале решивший надолго обидеться, несколько мгновений удивленно смотрел на жену, а потом расплылся в самодовольной улыбке сытого котяры.
– Так значит, навещать все-таки будешь? – промурлыкал он, приближаясь к Гермионе грациозной походкой хищника. – Не бросишь на произвол судьбы?
– Люциус, прекрати, – попятилась миссис Малфой. – Что ты задумал? Я буду кричать!
– О, дорогая, очень на это надеюсь, – растягивая слова, ответил аристократ. – Кричи. Люблю, когда женщина кричит.
В голове Гермионы промелькнула догадка, что муж имеет в виду крики не от непростительных заклинаний. Нет, судя по его лицу, он имел в виду совсем другое. Что-то жутко неприличное, от чего щеки девушки покрылись румянцем. Но Люциус не собирался ждать, пока Гермиона придет в себя: схватив жену за талию, Малфой прижал ее к себе, и девушка тут же почувствовала… утвердилась в своих догадках.

Снейп ногой открыл дверь спальни (на руках он держал слабо сопротивляющуюся для приличия Джинни), собираясь бросить жену на супружеское ложе, как вдруг… Увидел другую рыжеволосую женщину, правда, намного старше, чем та, которая находилась в его объятиях, вольготно лежащую на кровати с книгой рецептов. А рядом, разбросав вокруг себя какой-то хлам, сидел взъерошенный мужчина, бубня что-то себе под нос. Услышав, как хлопнула дверь, миссис Уизли оторвалась от чтения и посмотрела на застывшего посреди комнаты Мастера зелий.
– Северус, а что ты здесь делаешь?
– Живу я здесь! – рявкнул Снейп, но Молли не обратила на тон зятя никакого внимания.
– Это я знаю. Я спрашиваю, милый, что ты делаешь здесь сейчас, да еще с Джинни на руках?
Слизеринец как никогда был близок к Азкабану.
– Ей плохо? – уточнила женщина, встревоженная молчанием Снейпа.
– Со мной все в порядке, – поспешила успокоить мать Джиневра.
– А ей могло бы быть и хорошо, – фыркнул Северус, размышляя: поставить жену на пол или продолжать держать на руках. – Понимаете, на что я намекаю?!
– Ой, так мы вам помешали, – смутился мистер Уизли, оторвавшись, наконец, от созерцания какой-то штуковины. – Мы можем уйти.
– Да нет, – вздохнул слизеринский декан. – Уже не стоит.
В комнате стало подозрительно тихо. Обе женщины и Артур уставились на непонимающего, чем вызвано внезапное молчание, Снейпа. А когда он понял… Азкабан стал ближе еще на один шаг.
– Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что уходить уже не надо… ну, раз вы пришли и… Пойду посмотрю, как там сын.
С этими словами Мастер зелий опустил Джиневру на пол и поспешно покинул собственную спальню, чувствуя, что дал повод троим Уизли посплетничать о нем, перемыть все его косточки. И что самое ужасное – начать сомневаться в его мужских возможностях.

Малфой без особого труда преодолел сопротивление жены (та даже помогла сбросить со стола на пол пару мешавших книжек и другую мелочь) и пребывал в предвкушении порции ласок молоденькой девушки… Но, увы, сегодня был не его день. Внезапно Гермиона тихонечко взвизгнула, оттолкнув Люциуса от себя, одернула юбку и начала застегивать пуговички на блузке.
– Ну, чего ты? – обиделся аристократ, пытаясь помешать жене лишить его такой соблазнительной картины, как девичья грудь. – Давай, не стесняйся, мне уже не терпится…
Но что именно ему “не терпится”, Малфой пояснить не успел (хотя это было понятно и без слов): Гермиона отчаянно затрясла головой, взглядом умоляя мужчину не вдаваться в подробности. И в это мгновение Люциус почувствовал, что в комнате кроме них еще кто-то есть. Медленно обернувшись, Малфой увидел застывших в дверях миссис и мистера Грейнджер.
– Простите, – выдавила из себя женщина. – Мы искали Гермионочку, чтобы пожелать ей спокойной ночи.
– Как мило с вашей стороны, – сдерживаясь из последних сил, ответил Малфой. – Вот вы ее и нашли. Желайте спокойной ночи и…
– Люциус, – укоризненно произнесла Гермиона, которая к этому времени уже привела одежду в порядок и обрела уверенность в себе. – Мама, папа, пойдемте, я вас провожу до вашей комнаты, а то дом такой большой – можно заблудиться с непривычки.
Оставшись один, Малфой с тоской подумал, что хуже уже вряд ли будет. Но он ошибался. Худшее было впереди.


Пришла беда – отворяй ворота, или Теща с тестем приехали (часть 3, заключительная)

Северус сидел у кроватки сына и внимательно всматривался в лицо спящего мальчика, пытаясь найти сходство.
“Вот, вроде бы, волосы черные, но – шелковистые – не его пакля вечно спутанных, словно не знавших, что такое расческа. Так, а что с глазами? Разрез как будто его, но эти длинные ресницы и цвет… Ладно, предположим, в мать. Губы? Тонкие. Его. Подбородок? Похож. Кожа? Белоснежная, но без веснушек. Не в него и не в Джинни. Плохо. А нос? Прямой, идеально прямой. Совершенно не его нос. Хотя…Немаленький. Но прямой же! Черт! Чей же Сириус все-таки сын? Его или Поттера? И что делать? Подойти к жене и напрямик заявить о своих подозрениях? Нет уж, увольте! Представить, что случится потом – проще простого: она пожалуется своей мамаше, а уж та… в лучшем случае ограничится выцарапанными глазами. И ее шестеро братьев…”
Северус тяжело вздохнул, представив оскорбленную семейку Уизли, прилетевшую в Хогвартс в полном составе и требующую посадить его на кол. На тупой кол.
“А еще это плохо видящее гриффиндорское недоразумение, словно очнувшись от многолетней спячки, поняло, наконец, что потеряло, и начало буквально заваливать Джинни письмами, содержание которых для него до сих пор оставалось секретом. И ее братец, этот поттеровский прилипала, спит и видит сестру женой своего дружка. Удавил бы их обоих. Ладно, сидеть здесь дальше бесполезно. Надо идти спать. На диван...”

Люциус в это вечер (как, впрочем, и в другие) не задавался вопросом: Айрис его дочь или нет. Конечно, его. Какая женщина в здравом уме и твердом рассудке захочет ребенка от кого-нибудь другого, когда рядом есть он – красавец аристократ? А о том, что Драко мог подложить собственному отцу подобную свинью, не могло быть и речи. Мальчишка был слишком глуп, чтобы понравиться Гермионе. Весь в мать. А вот что занимало красавца аристократа – почему девушка не спешит в его объятия? Ну, до свадьбы – понятно. Надо же себе цену набить. Но сейчас? Непонятно и… обидно. И вдвойне обидно, если Снейпу все-таки удалось уломать рыжую Уизли и они придаются плотским утехам, в то время как он коротает часы с книжкой в руках, а завтра будет вынужден обедать с ее родителями. Такое ощущение, что тесть и теща имеются, а вот жены нет.

Проснувшись рано утром, Снейп обнаружил, что вокруг уже вовсю кипит жизнь. Вернее, жизнь бурлила, а кипело что-то в кастрюльках. Миссис Уизли со сковородкой в руках выглянула из комнаты, некогда служившей лабораторией, и, мило улыбнувшись, спросила:
– Как спалось?
– Спасибо… плохо, – фыркнул Мастер зелий, продолжая возлегать на проклятом диване.
Подняться Северус так и не решился. Спина жутко болела, ног он вообще почти не чувствовал, так что резво вскочить было невозможно. А лишний раз радовать тещу, давая ей повод поинтересоваться состоянием своего здоровья, мужчине совершенно не хотелось.
– Как я тебя понимаю, – вздохнула Молли. – Я тоже часто не могу заснуть по ночам. А утром выгляжу как самая настоящая развалина. Что делать, – сокрушалась женщина. – Возраст.
“Ну вот, все же эта старая кошелка не преминула напомнить о моих годах”.
– В отличие от тебя, – не сдержался слизеринский декан, – я обычно не высыпаюсь только в одном случае.
– В каком, милый? – уже из кухни спросила миссис Уизли, громыхая невесть откуда взявшейся посудой.
Чтобы не ответить на поставленный вопрос то, что так и вертелось у него на языке, Снейп закрыл глаза, пытаясь успокоиться, глубоко вздохнул, досчитал до десяти и лишь потом произнес:
– У меня молодая и привлекательная жена. Понимаешь, на что я намекаю?
– На что, милый?
Снейп сжал зубы.
“Если она еще раз назовет меня милым, я не знаю, что с ней сделаю!”
– На выполнение супружеского долга, – гаркнул слизеринец, вставая.
– Аааа… Кстати, Джинни сказала…
– Что она сказала? – застыв в слегка скрюченной позе, вздрогнул Мастер зелий.
“Замечательно, уже нажаловалась своей матери на отсутствие внимания с моей стороны”.
– Она сказала, – тем временем продолжила Молли, – что ты не будешь против, если я немного похозяйничаю здесь.
Снейп с трудом сдержал вздох облегчения.
– Да нет, конечно, я не буду против, дорогая теща, – фыркнул он, вновь почувствовав себя неуязвимым.
– Спасибо, милый.
“Она что, специально?”
– А я тут готовлю тебе покушать.
– Не стоило себя так утруждать. В вашем-то возрасте, – съязвил Северус, но Молли, судя по всему, не обратила на это никакого внимания. – Я бы мог поесть в Большом зале. Как обычно.
– Что ты, мне совсем не трудно. Наоборот, так приятно побаловать кого-нибудь домашней едой. Ты ведь, наверное, отродясь такого не кушал.
Снейп схватил какую-то книгу, до конца не понимая, что собрался с ней делать.
– Скажем так: ваша дочь этим себя не утруждает.
– Плохо. Очень плохо, – охотно поддержала зятя миссис Уизли. – Я ей все время говорю: доченька, о муже надо заботиться, а то уйдет к другой. Мужчины, они ведь не любят, когда их жены не уделяют им достаточно внимания. Правда, милый?
На это раз Снейп пропустил слово “милый” мимо ушей. У него созрел план.
– У нас ребенок, Молли. Я не брошу своего сына.
– Вот именно, ребенок. Хотя этот факт не всегда останавливает мужчин. К сожалению.
– Для меня это много значит, – пытался перевести разговор в нужное ему русло зельевар. – Он – самое дорогое, что у меня есть в жизни.
На несколько секунд в кухне стало тихо.
– Не ожидала услышать такое от тебя, Северус, – наконец призналась Молли.
– А чего ты ожидала? По-твоему, я не способен любить?
– Нет, что ты. Просто… Для тебя же не секрет, что мы с Артуром, да и мальчики были не совсем рады, узнав, что вы решили пожениться.
– Спасибо за честность.
– Я не хотела тебя обидеть.
“Ну конечно, не хотела. Как бы то ни было, тебе это удалось”.
– Я ведь не идиот, Молли. Вы хотели, чтобы Джинни вышла замуж за Поттера. Правильно?
– Ну… Мы думали, что именно так и будет, – призналась женщина. – Казалось, что Джинни влюблена в Гарри так давно. И вдруг…
Снейп затаил дыхание, поняв, что женщина продолжит и без ответа с его стороны. Молли вновь вошла в гостиную и, присев в одно из кресел, принялась рассуждать.
– Когда Джинни сообщила нам, что вы помолвлены, мы, естественно, предположили самое худшее…
– ???
– Она совсем еще юная девушка и, как все молодые, не застрахована от ошибок. Вот мы и подумали, что она… беременна.
Северус опустился в кресло напротив.
– Наверное, мне надо попросить у тебя прощения за все то, что мы тебе наговорили в тот вечер, когда ты к нам приехал.
– Ну…
– Наше поведение было… неприемлемым. Но ты должен меня понять: я ведь мать, a она… моя единственная дочь. И…
– Не такого мужа вы ей желали. Это я уже понял.
– Да. Но мы с Артуром изменили свое к тебе отношение. Джинни тебя любит, а это самое главное. Вот только мальчики… до сих пор… Но ничего, они тоже поймут, со временем.
– Понятно.
– А потом родился Сириус, – улыбнулась миссис Уизли. – Он такой красивый, весь в… – неожиданно женщина замолчала и, словно спохватившись, вскочила с места, поспешив на кухню.
“Он не мой сын. Он – сын Поттера. И похож на него, поэтому и красивый. А я – полный идиот”.
– На чем я остановилась? – спросила Молли, возвращаясь к зятю. – Прости, у меня оладьи подгорали. Ах да, Сириус такой красивый мальчик, вылитый ты.
Снейп уставился на тещу, понимая, что выглядит совсем не респектабельно с открытым ртом.
– Ты считаешь меня красивым? – наконец выдавил он из себя.
– Нет. Тебя – нет, но своего внука – да.
– Но сказала же, что он – вылитый я, – попытался рассуждать логически Мастер зелий. – И если ты считаешь его красивым, следовательно…
– Северус, – ласково, словно говоря с несмышленым малышом, ответила Молли, – во-первых, мои внуки всегда будут для меня самыми красивыми, а во-вторых, в нем же течет и кровь Джинни. А она красивая девушка.
– Ах, вот что ты имела в виду, – совершенно не обиделся Снейп. – А вот я не замечаю особого сходства между собой и сыном.
– Ты слишком подозрителен. И потом, я уверена, когда малыш подрастет, все твои подозрения развеются.
– Хотелось бы и мне быть в этом уверенным, – сорвалось с языка слизеринского декана.
Молли внимательно посмотрела на зятя.
– Моя дочь – порядочная девушка, – с нажимом произнесла она. – И твои намеки…
– Я ни на что не намекаю.
– Джинни, – продолжила Молли сверля Снейпа взглядом, – воспитана по-другому. И я не позволю…
– Да я…
– Слышишь? Не позволю!
– Что ты не позволишь, мама? И кому? – раздался голос Джиневры, вошедшей в этот самый момент в комнату. – Что случилось?
– Твой муж дал мне понять, что подозревает тебя невесть в чем, – фыркнула миссис Уизли и направилась на кухню, бросив еще один взгляд а-ля василиск на зятя. – Он считает, что Сириус – не его сын.
Джинни обескуражено посмотрела на Снейпа.
– Это правда?
– Дело в том, что я… – собрался признаться, что ничего не помнит о своей семейной жизни, Снейп, но слушать его, видимо, не входило в привычку женщин Уизли.
– Значит, вот кто я, по-твоему? – возмутилась девушка. – Распутная девка?
– Джинни, я… – предпринял очередную попытку все объяснить Северус, но и на это раз безрезультатно.
– Хорошо, профессор, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, продолжила Джинни. – Я вам напомню, как все было на самом деле.
Снейп побледнел.
– И нечего делать вид, что ничего не помнишь!
“Но я на самом деле ничего не помню!!!”
– Так это я, оказывается, веду себя неприлично? Тогда как вы, профессор, объясните то, что делали со мной при запертых дверях в своем кабинете?
Снейп поморщился. Если жена переходит на “вы”, то ничего хорошего ждать не приходится. А упоминание запертых дверей…
“Люциус был прав: я – извращенец”.
– Или, быть может, в обязанности учителей Хогвартса входит таким образом проводить отработки? – все больше расходилась миссис Снейп.
– Но и ты была не против, – сработала у Снейпа старая привычка: не защищаться, а нападать.
– Не против?!? Да я тогда начала встречаться с Гарри! Я, конечно же, была против!
– Ну, знаешь ли, – возмутился до глубины души слизеринский декан, – из твоих слов можно сделать вывод, что я тебя принудил. Это уж слишком! Этого я терпеть, не намерен!
– А придется! – Джиневру уже было не остановить. – Мне было пятнадцать, что я тогда вообще понимала в мужчинах и в том, что у них на уме?
– Действительно, – съязвил Снейп. – Чтобы догадаться, нужно обладать незаурядными мыслительными способностями. Особенно если я, как ты говоришь, делал с тобой это не единожды.
– Мерзавец!
– За которого ты вышла замуж!
– Что-о-о? Я, между прочим, тоже не намерена терпеть оскорбления! – закричала Джинни и, повернувшись к кухне, продолжила уже чуть более спокойным тоном. – Мама, позови отца – мы уезжаем!
Снейп усмехнулся и поудобнее уселся в кресло, всем своим видом демонстрируя, что останавливать жену не собирается.
Миссис Уизли, судя по всему, уронила на каменный пол бывшей лаборатории кастрюлю, так как звон раздался оглушительный.
– Правильно, моя девочка, никто не смеет так себя с тобой вести! – произнесла Молли и, скинув фартук, проследовала в спальню собирать вещи, бросив на зятя презрительный взгляд.
Северус, скрестив руки на груди, продолжал хранить молчание.
– Свои вещи я заберу позже, – объявила Джиневра. – Не хочу в спешке взять что-нибудь из того, что ты мне купил.
– Можешь брать. Я это все равно носить не буду, – хмыкнул Мастер зелий.
– И все вещи Сириуса я тоже не буду пока брать. Возьму только пару пижамок, курточку там, свитер, штанишки, – уведомила мужа миссис Снейп. – Нам от тебя ничего не надо.
– Стоп! – рявкнул Снейп, видя, как девушка поворачивается, чтобы уйти. – Сириус останется со мной! Я его отец!
– Откуда ты знаешь? – прошипела Джинни, стараясь побольнее “ударить” мужа.
– Значит, я все же был прав? Он не мой ребенок?!?
– Думай что хочешь, – ответила Джиневра и пошла в комнату сына.
Вернулась она оттуда уже через пару секунд, прижимая плачущего малыша к себе. В это же время в гостиной появилась и миссис Уизли с чемоданами, а на пороге возник и глава семейства.
– Молли, милая, что происходит? – удивленно спросил Артур, который отлучился всего на четверть часа, но, судя по лицам присутствующих, многое пропустил.
– Мы уезжаем, – произнесла Молли. – Все, вчетвером.
Артур глянул на Снейпа, ожидая от того более вразумительного объяснения, но Северус при всем своем желании не смог бы произнести ни слова. Ему было не до этого. Он, словно завороженный, смотрел на родимое пятно на спине Сириуса. Это Джинни, переодевая сына в свитер, сняла с него пижамную кофточку. Северус готов был поклясться, что точно такая родинка была и у него. На том же самом месте, той же формы: в виде орлиного клюва…
“Мой!”
Послышался звук захлопнувшейся со всей силы двери.
“Ушла. Скорее всего – навсегда”.
Мастер зелий выскочил в коридор, чтобы любым способом вернуть жену, однако он был пуст. Именно в этот момент Снейп понял, что наделал.

А примерно в это же самое время Люциус Малфой “мирно” беседовал со своими родственниками. Хотя мирно – это мягко сказано. А все началось с невинного, казалось бы, замечания миссис Грейнджер, которой показалось, что Гермиона недостаточно хорошо питается.
– Милая, ты так исхудала, – вздохнула женщина, смотря на дочь.
– Мам, со мной все в порядке, – улыбнулась девушка.
– Ну, я же вижу, что не все в порядке, – уперлась Джейн и вот тут-то совершила роковую ошибку, решив укорить Люциуса. – Вы могли бы получше следить за ней, – произнесла миссис Грейнджер, осуждающе смотря на зятя.
– Уж поверьте, я слежу за ней очень пристально, – произнес Малфой, понимая, что придает слову “следить” немного другое значение, чем его теща.
– Что-то не видно, – фыркнула та. – Она – одна кожа да кости.
– А я, между прочим, не люблю толстых! – ощетинился Люциус, обидевшись на замечание и недоверие к своей персоне.
Джейн, обладающая весьма пышными формами, обиженно поджала губы.
– Вы намекаете на меня?
– А причем тут вы?
– Ты сказал, что не любишь полных женщин.
– Вообще-то, я сказал “толстых”, а не полных, – зачем-то решил быть принципиальным Малфой, чем вызвал еще большее возмущение Джейн Грейнджер. – И потом, какое вы имеете ко мне отношение? Вы не моя жена. Но если вам так интересно, то да. На вас я бы никогда не женился!
– Я не позволю таким тоном разговаривать со своей женой! – вмешался мистер Грейнджер, который как раз предпочитал женщин в теле.
– А я вас и спрашивать не буду, – последовал ответ. – Чтобы я, потомок древнейшего аристократического волшебного рода, слушал каких-то там магглов? Нико-гда.
– Люциус! – не выдержала Гермиона. – Прекрати!
– И не подумаю. И вообще, твоя мать первая начала.
– Она лишь сказала, что я похудела.
– И что в этом виноват я!
– Она этого не говорила, – встала на защиту матери Гермиона.
– Зато подумала.
– Не смейте читать мои мысли! – взвизгнула миссис Грейнджер, которая считала, что это под силу каждому магу.
– А вы не смейте указывать мне, что мне делать или не делать в собственном доме! – не менее громко ответил аристократ. – Не нравится – я вас не держу!
Джейн и Нилл, как по команде, подскочили со своих мест.
– Если нам здесь не рады, то нам лучше уйти.
– До свидания. Был рад вас видеть, – хмыкнул Малфой, радуясь, что визит тестя с тещей подошел к концу.
Но радостное выражение лица Люциуса сменилось недовольным, когда он услышал:
– Я это так просто не оставлю! – холодно произнесла Гермиона, испепеляя мужа взглядом. – С сегодняшнего дня ты будешь спать в комнате для гостей! – закончила девушка и, развернувшись, бросилась догонять родителей.
Малфой уныло уставился на захлопнувшуюся дверь.
– А я и так там сплю, – пробурчал он, попрощавшись с мыслью провести сегодняшнюю ночь в жарких объятиях молодой жены.

Этот вечер, впрочем, как и многие последующие, Люциус был вынужден коротать в компании Снейпа, который после нескольких безуспешных попыток поговорить с женой с остервенением принялся составлять план по устранению восьмерых из девяти Уизли.


Частный урок Люциуса Малфоя, или Как экспериментируют над друзьями

С того дня, как Мастера зелий бросила жена, его дела шли из рук вон плохо. Ученики, словно сговорившись, то и дело обнимались в коридорах школы, абсолютно не обращая внимания на взбешенного подобным поведением слизеринского декана. Какого черта они лапают друг друга, в то время как он должен проводить вечера в гордом одиночестве, мучаясь вопросом: одна Джинни или уже нашла того, кто ее утешает? Предположим, он отчасти виноват в уходе Джиневры, но не дай Мерлин ему станет известно, что у него рога… Нет, его Джинни на такое не способна. Она же его любит. Ведь любит же? Конечно, раз вышла замуж! В свете того, что Сириус – все-таки его сын, единственная причина, по которой Джинни стала миссис Снейп, – любовь. Ладно, хорошо, немного извращенная любовь, учитывая его возраст и… внешность, но это дело вкуса.
– Нет, ну как такое возможно? Ну поругались, с кем не бывает? Она обиделась и ушла к своим драгоценным родителям. Это можно понять. Но не отвечать на письма... Ей что, абсолютно наплевать на собственного ребенка?!? Она что, не понимает, что маленькому Сириусу плохо без папы? Взбалмошная и безответственная гриффиндорка! – расхаживая взад-вперед по гостиной Малфоевского поместья, рассуждал Мастер зелий. – Люциус, разве я не прав?
– Вообще-то не особо, – нехотя ответил хозяин, опасаясь, что несогласие с Северусом сейчас, когда нервы того на пределе, чревато для него самого какими-нибудь потрясениями, вполне возможно – чисто физическими.
– Почему? – опешил слизеринский декан. – Хотя можешь не отвечать, – презрительно продолжил зельевар. – И так все ясно.
– И что тебе ясно? – поморщился аристократ, который не любил, когда его словам вот так ставили диагноз.
– Боишься жены, – фыркнул Снейп. – Небось и слова ей поперек не скажешь.
– Если надо будет – скажу. Вот только, друг мой, я, в отличие от тебя, думаю, что и когда говорить, а когда стоит промолчать и не делиться с тещей своими подозрениями по поводу того, что ее дочка нагуляла ребенка от кого-то другого.
– Может, хватит? – неожиданно спокойно и даже можно сказать грустно произнес Снейп. – Ты же мужчина, мог бы проявить солидарность.
– Я проявляю солидарность с тобой вот уже вторую неделю, – непонятно, просто пояснил или пожаловался на судьбу Малфой. – Северус, ну чего ты от меня-то хочешь? У меня самого проблем с женой… достаточно. А тут еще ты лезешь.
– Твоя жена, между прочим, из дома не ушла и вашего ребенка с собой не забрала.
– Да, – согласился Люциус. – И что с того? Она меня игнорирует, я чувствую себя домовым эльфом.
– Но не ушла же, – продолжал настаивать Мастер зелий. – И ты знаешь, что с ней и с твоей дочерью все в порядке, они живы и здоровы. А я… Вдруг Сириус заболел?
– Да здоров твой Сириус, здоров! Уверен, если бы с ним что-нибудь случилось, тебе бы сообщили.
– Люциус, ты не знаешь Уизли. Они… они меня ненавидят.
– И что с того?
– Да они счастливы, что мы с Джинни поссорились. Небось спят и видят, как мы разведемся и она… Убью его!
– Кого? Можно поконкретнее? – искренне не понял аристократ. – Кого-нибудь из ее шестерых братьев или Артура?
– Поттера!
– Ясно. Поттера. Это ты по старой привычке или…
– Это все из-за него! – расходился все больше и больше слизеринский декан. – Эти Уизли всегда мечтали видеть его своим зятем. Они этого и не скрывали. И вот теперь…
– Ох, Северус. На этот раз ты перегнул палку. Зачем им вначале выдавать свою дочь за тебя, а потом… Какой смыл? Денег с тебя, как… ты их-то ненамного богаче.
– Не знаю, – признался Снейп.
– Вот видишь. Ты сам себя изводишь, – попытался успокоить друга Люциус. Возможно, утихомирившись, Снейп уберется, наконец, из его дома. – Ты еще скажи, что Поттер сейчас твою жену обхаживает… – продолжил Малфой, но, быстро осознав свою ошибку, прикусил язык.
Однако недостаточно быстро. Снейп вскочил со своего места и…
– Значит, ты тоже так считаешь? – прошипел он, подскочив к занервничавшему Люциусу. – Ты думаешь, что я ей настолько безразличен, что она быстро найдет мне замену?! И, возможно, сделает это с радостью!?
– Я этого не говорил. Уверен, что твоя жена не такая. Она… она…
Почему-то ничего ободряющего на ум не приходило.
– Не лги! – рявкнул Снейп. – Я же по глазам вижу, что ты именно так и думаешь. Мол, она молода и красива, а я – старый урод. И что так мне и надо!
– Да не думал я об этом! – вышел из себя Малфой. – Если хочешь знать, то я вообще не думал ни о тебе, ни о твоей драгоценной Джинни. У меня своя жена не дает… То есть я хотел сказать, что у меня самого несчастная любовь! А тут еще ты лезешь. Ах, я бедный, несчастный старый идиот. Ах, она меня не любит. Да вот как раз в том, что Джинни тебя любит… ну, любила, по крайней мере, сомневаться не приходится! Ты нищий профессор зелий. За тебя можно выйти замуж только по любви, хотя я бы на месте твоей жены во время выполнения с тобой супружеских обязанностей свет бы гасил. Рожа у тебя и правда… не очень, – решил высказать все, что думает по этому поводу, красавиц аристократ, и на последствия ему уже было наплевать. – Но, судя по всему, ее твое готическое личико заводит. И заметь, я ее не осуждаю, и не такое в жизни повидал. Так что заткнись и подумай лучше, как это использовать.
– Что это? – ошарашено смотря на друга, спросил Северус, не ожидавший подобных высказываний от осторожного и немного трусоватого (по его мнению) Малфоя.
– О, мой бог! – взвыл Люциус. – Северус, а это часом не она тебя девственности лишила? Ты мужик или… профессор? Езжай к Уизли, ворвись к ней в комнату и покажи, что она теряет, уйдя от тебя!
Северус несколько секунд задумчиво смотрел на бокал вина в своей руке, обдумывая только что поступившее переложение. С одной стороны, оно казалось слизеринскому декану полнейшей чушью, но… Люциус ведь известный бабник и сердцеед, знающий, как очаровать женщину, как добиться ее расположения, так может..?
– Нет, Люциус, спасибо, конечно, за совет, но не думаю, что мне это подходит, – наконец признался Снейп.
– Почему?
– Я так не умею, не привык.
– Да что ты? – едва сдерживая приступ смеха при виде растерянного грозы Хогвартса, сказал аристократ. – А как ты привык, друг мой?
– Ты же знаешь, женщины – не самая сильная моя сторона. И потом, не уверен, что Джинни нравится такой… секс.
– Какой такой? – продолжал наслаждаться Малфой.
– Грубый. Джинни… насколько я ее помню, девушка романтичная, и мне кажется, что с ней нужно вести себя по-другому. Как в этих чертовых книжках про любовь.
– Ого! Снейп, ты меня пугаешь. Ты что, такие книги начал читать?
– Нет! – поспешно ответил Мастер зелий, забыв оскорбиться из-за подобного предположения. – Но понять, что пишут в этих книжках, несложно. Стихи, свечи, вздохи при луне…
– Ну, при луне это очень захватывающе, – хмыкнул Люциус, вспоминая одно из своих многочисленных приключений. – Но она же не Люпин, что бы так луну любить. Думаю, твоя жена и звездами обойдется.
– Люциус, почему у меня ощущение, что я – подопытный кролик? – внимательно смотря на друга, спросил зельевар. – Ты так складно советуешь, почему бы тебе самому не попробовать
– С твоей женой?!
– Со своей!
– За меня не волнуйся, – отмахнулся аристократ. – Я-то найду способ помириться с Гермионой. А вот ты... Северус, в твоем-то возрасте настолько не разбираться в женщинах – это неприлично.
– Я же молчу, что ты в зельях ничего не смыслишь, – огрызнулся Снейп.
– А зачем мне зелья? Мне зелья не нужны. Разве что… Кстати, если ты у нас такой, что “грубо не можешь”, так свари Приворотное зелье.
– Насильно мил не будешь, – последовал лаконичный ответ.
– Вот теперь мне все понятно.
– Что тебе понятно?
– А то, что ты, мой друг, судя по всему, влюблен в свою собственную жену.
– Во-первых, не вижу в этом ничего плохого, а во-вторых, я же женился на ней. Так какой смысл отпираться и утверждать, что она мне не нравится.
– Она тебе больше чем нравится. Поэтому послушай меня: Veni. Vedi. Vici*.
– Прямо в доме ее родителей? – с сомнением в голосе спросил Мастер зелий.
– Именно. Поверь, женщины, и наверняка твоя Джинни в том числе, просто обожают, когда мужчина проявляет инициативу, когда он настойчив и властен. Женщине хочется чувствовать себя беззащитной, слабой, но в то же время и желанной. А, сделав так, как я говорю, ты тем самым осуществишь ее самые тайные желания, и она прибежит обратно за… добавкой. Это точно, у меня уж в таких делах опыта побольше.
– Не знаю, не знаю, но, с другой стороны, вряд ли станет хуже, если я попробую.
– Совершенно верно. Так что, Северус, вперед на баррикады с гордо поднятой головой!

Оставшись один, Люциус довольно усмехнулся. Все шло, как он и задумывал: Снейп, конечно, тот еще случай, но аристократ был уверен, что ему, в конце концов, удастся убедить Северуса, а уж потом останется только набраться терпения и ждать. Ждать, как прореагирует миссис Снейп на поползновения своего мужа. И если Снейп не окажется в Азкабане за свое поведение, то можно будет попробовать то же самое на Гермионе. Ведь и Джинни, и Гермиона – гриффиндорки. И если первая прореагирует положительно, то и второй… понравится.


*Veni. Vedi. Vici. – Пришел. Увидел. Победил. Девиз Гая Юлия Цезаря (прим. автора).


Воспоминания возвращаются, или Не лезьте к Мерлину со всякими глупостями

Северус в нерешительности стоял неподалеку от жилища семейства Уизли, пытаясь набраться храбрости и приступить к выполнению плана под кодовым названием “Заставь жену вернуться за добавкой”. Нет, мы ни в коем случае не хотим усомниться в храбрости профессора Снейпа. Он не раз и не на словах доказывал, что отважен и решителен. Но одно дело – сражаться с недругами, убивать врагов, и совсем другое – пытаться соблазнить свою собственную жену, да еще в доме ее родителей. Ладно бы только родителей, так еще и ее чокнутых братьев, которые по непонятной причине даже после женитьбы не покидали родительское гнездо. Если бы не нервное напряжение, Снейп наверняка нашел бы весьма забавным тот факт, что в Норе умудрялось сосуществовать такое количество народу, и при этом дом не развалился ко всем чертям. Это надо уметь. Нет, конечно, Мастер зелий и сам не привык к роскоши, но чтобы так… Семеро детей, двое родителей – это уже девять волшебников. Добавьте к ним Флер – жену Билла Уизли, Одри – Перси, Анджелину – Фреда, Луну – невесту Рона и подругу Джорджа (каждый месяц новую)… А если учитывать привычку Уизли не ограничиваться одним ребенком, то представить себе, что будет в недалеком будущем, не составит особого труда: мини Хогвартс. Наверное, самым любимым ребенком у Молли и Артура сейчас был Чарли, который ни с кем, кроме своих драконов, не “встречался”. Но дракониху в дом не приведешь, так что свидания проходили на нейтральной территории.
И как прикажете незамеченным пробраться к Джиневре, когда на каждый квадратный сантиметр Норы приходится минимум один человек? К тому же, Северус абсолютно не помнил, где именно находиться комната жены. Да, ситуация становилась хуже некуда. Но, с другой стороны, стоять как истукан тоже не имело смысла. Надо было на что-то решаться. Или туда, или домой. Тем более что начинал моросить дождь. Вряд ли вид промокшего до нитки возбудит Джинни. Стоп. А почему он должен именно возбуждать? Возможно, Джиневра нашла в нем что-то другое. Ум, например? А может… Ну… мало ли что она могла найти. Или все же?
“Да что за мысли у нынешней молодежи в голове? – выругался Снейп. – Что этой Уизли вообще от меня понадобилось? Я что, мало настрадался во время войны? Я что, не заслужил покой? Но нет, Северус, так просто ты не отделаешься. Вначале 7 лет терпи Поттера, а потом… А может, я тут и не причем? Может, я на ней женился по приговору суда? Быть может, это мое пожизненное наказание? Мерлин, – чуть ли не взмолился слизеринец, – верни мне память!”

Как говориться: не проси о чем-либо, а то сбудется. Ну, раз уж попросили…Нате вам.
Словно вняв мольбам Мастера зелий, Мерлин – известный шутник – услужливо подкинул тому всего два воспоминания, но зато каких!

Первое воспоминание Северуса Снейпа:

Северус сидел за своим рабочим столом и отчаянно черкал пером в работе какого-то очередного горе-студента, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разорвать пергамент на мелкие кусочки. Это надо же до такой степени наплевательски относиться к учебе! Ну ладно, посмотрим, кто будет смеяться последним. Завтра он устроит нерадивому студенту незабываемый урок зелий. Он… Но что именно он сделает с бедолагой, а может и со всем его курсом, Снейп не успел придумать, так как в дверь постучали.
– Войдите! – рявкнул слизеринский декан, заранее ненавидя того, кто нарушил его уединение и помешал наслаждаться, представляя, что будет завтра на уроке.
В кабинет, робея перед грозой Хогвартса, вошла рыжеволосая девочка.
“Рыжая. Значит Уизли, – пришел к выводу зельевар, еще не видя лица ученицы. – Эти Уизли когда-нибудь кончатся?”
– Чего тебе?
– У меня отработка, – выдохнула та.
– Да что ты говоришь, – фыркнул Северус. – Отработка... Ну что ж, давай приступим. Что желает делать юная леди?
Джиневра перепугалась намного больше, чем если бы мужчина приставил к ее горлу волшебную палочку. Снейп спрашивает, чего хочет студент..! Девочка поняла, что ничем хорошим сегодняшняя отработка не закончится.
– Я…Я сделаю то, что вы скажете.
– Все, что я скажу? – усмехнулся Мастер зелий, вставая из-за стола и приближаясь к ученице. – Все-все?
Что-то в поведении профессора было… нездоровым: и то, как он смотрел на девушку, и то, что начал расстегивать профессорскую мантию.
– Да, – облизав пересохшие губы, ответила Уизли.
Внешне она выглядела так, словно еще до конца не понимала, что именно собирается сделать с ней Мастер зелий, но всем сердцем желала, чтобы это что-то было жутко неприличным. Как в одном из журналов для мальчиков, который она нечаянно нашла в комнате близнецов и рассматривала, переворачивая страницы дрожащими руками.
Ну что можно сказать? Повторимся: не проси о чем-либо, а то…
Дальше память весьма подробно и красочно воспроизвела “все-все”, что Северус делал с Джинни, и от чего покраснел бы тот самый журнал.
– Будешь приходить ко мне каждых два дня, – произнес слизеринский декан, застегивая мантию.
– Как скажете, профессор, – не стала спорить гриффиндорка (она ведь была послушной девочкой) и с позволения своего учителя покинула подземелья.

После подобного воспоминания Северусу неожиданно стало жарко, несмотря на довольно прохладную погоду. Еще бы! Вытворять такое со своей собственной ученицей! Хотя кое-что положительное мужчина все же вынес из увиденного: Джинни была девственницей. Это весьма радовало. Но с другой стороны… С ученицей! Как-то непедагогично. Но… приятно. Нет, нет и еще раз нет. Плохо, Северус. Плохо! И словно решив не мучить и так вдоволь настрадавшегося зельевара, память услужливо подкинула ему следующее воспоминание.
Если после первого Снейпа бросило в жар, то теперь… В обморок он не упал, и не мечтайте. Наоборот, воспрял духом.

Второе воспоминание Северуса Снейпа:

Урок зелий. Северус из последних сил пытался не заснуть прямо на глазах у студентов. Если бы он только знал, чем обернется его опрометчивое решение позволить Джиневре приходить к нему по вечерам. Невинная девушка... Так мило краснела и сопротивлялась поначалу. Говорила что-то о том, что она "не такая". Хитрая рыжая чертовка! Наверняка все заранее продумала. Сначала она действительно послушно приходила каждые два дня. Забегала, так сказать, за полчаса до отбоя. Но потом… Каким-то непостижимым образом умудрилась одолжить у Поттера плащ-невидимку (что же она сказала этому недоразумению?) и стала приходить каждый вечер. Чтобы хоть как-то разнообразить встречи, Северус пытался поговорить. Но "поговорить" девушку не интересовало. И если Джиневра в этом похожа на свою мать – бедный Артур. Он вообще герой, если смог ограничится семью детьми. Так вот, Джинни приходила каждый вечер, но и этого ей показалось мало. Мисс Уизли убедила профессора МакГонагалл, что ей нужны дополнительные занятия по зельям, чтобы поступить на колдомедика, и теперь… Теперь Северусу самому приходилось проходить ежедневные отработки у Джиневры, которые не отменяли ее вечерних посещений.

– Значит так, Северус, – принялся рассуждать логически зельевар. – Сопоставим факты. Ты по невыясненной причине накинулся на свою ученицу прямо в классе во время отработок. Как Джинни и говорила. Но она не сопротивлялась. Наоборот, стала наглым образом (как и свойственно гриффиндорцам) домогаться тебя. И ты, естественно, не мог… ну ладно... не хотел что-либо изменить. В этом нет ничего странного, ты же нормальный мужчина, а не какой-то монах, как все о тебе думают. С тобой все понятно, но вот Джинни... Почему она не сопротивлялась?
В голову приходило только одно: Джинни решила отомстить слизеринцу за все издевательства над гриффиндорцами весьма своеобразным способом: замучив того в постели. Или он все же сумел разбудить в девушке неконтролируемую страсть? Хотя какая разница? Соплохвост фестрала не краше. Если это всего лишь месть, то он стал объектом издевательств, и девушке наплевать на него самого и на их ребенка. Вряд ли она вообще планировала заводить с ним детей. А если так, то он не позволит безнаказанно насмехаться над собой. Младшая Уизли ему за все заплатит! Если же Джинни была тайно влюблена в него и поэтому безропотно отдалась, то…
Все бы ничего, но он совершенно не помнил, что именно чувствовал к гриффиндорке. Почему женился на ней? Хотя, если внимательно посчитать, выходит, что Джиневра уже была беременна во время их свадьбы. Значит, он женился на ней как честный и порядочный человек. Или же нет? И он все-таки ее любит? Сложно, конечно, представить, что он, профессор зелий, слизеринский декан, сам Северус Снейп, влюбился в какую-то… гриффиндорку, в Уизли. Но причина ”женился, потому что честный и порядочный” выглядела еще менее вероятной. Какой, к Вольдеморту, порядочный? Нет, он, конечно, порядочный, но не до такой же степени! Это уже не честность и не порядочность, а идиотизм! А он – не идиот.
– Все, хватит, – фыркнул Снейп, окончательно запутавшись. – Пора определиться. А сделать это можно только путем опыта. Надо сейчас же найти жену и сделать так, как говорил Люциус. Совет, конечно, дурацкий, и понятно, что таким образом он решил поэкспериментировать на мне. Но, учитывая мои недавние воспоминания, его совет придется как нельзя кстати. Если я люблю Джинни, то с удовольствием исполню обязанности мужа, если же я к ней ничего не чувствую, то… смогу в любой момент вспомнить рецепт одного из сложных зелий.
Приняв решение, Мастер зелий бесшумно, как и свойственно… нет, не призраку… Снейпу, направился к Норе.

А тем временем в поместье Малфоев.
Люциус нервно мерил шагами кабинет. Когда-то Малфой искренне гордился размером комнат в своем имении, но сейчас, порядком подустав, аристократ предпочел бы апартаменты поменьше.
“Интересно, как там дела у Снейпа? – тяжело вздохнув, подумал красавец блондин. – Чего он там соплохвоста за хвост тянет? Сделал бы все по-быстрому и вернулся в свои пенаты, чтобы я смог с ним связаться и все выяснить. А то торчу здесь один, а Гермиона, наверное, уже в постели… И не со мной, а с книжкой.”
Воспоминание о книжке заставило Малфоя вздохнуть еще раз.
– И как она только может? – не сдержавшись, воскликнул Люциус. – Предпочесть книжку мне! А еще говорят, что мы – слизеринцы – чертовы извращенцы. Да это гриффиндорцы самые настоящие извращенцы. Какая женщина, кроме гриффиндорки, конечно, осталась бы равнодушной и холодной, когда рядом я? Да разве бы ее интересовала какая-то там книжка? А эта лежит себе и обо мне даже не вспоминает. Жестокая, черствая… Совести у нее вообще нет! – все больше расходился Малфой. – Мерлин, и как я мог жениться на такой?

Ну и зачем спрашивал? Головной боли не хватало? Не хватало – будет.

Люциус устало опустился в кресло у камина и, наполнив хрустальный бокал красным вином, прикрыл глаза, чтобы хоть немного успокоиться, отвлечься от гнетущих мыслей. И тут…

Первое воспоминание Люциуса Малфоя:

Люциус неспешно разглядывал витрину магазина, размышляя, сколько новых камзолов ему, вновь холостому мужчине, приобрести, как вдруг его взгляд наткнулся на отражение спешащей куда-то девушки. И ничего особенного в ней не было: девушка как девушка, но вот коробочка, которую она держала возле уха и что-то в нее говорила, была… странной. Остальные волшебники тоже оборачивались и непонимающе качали головами. Но виновнице переполоха, судя по всему, не было до этого никакого дела. Она остановилась перед входом в книжный магазин и, тряхнув коробочку пару раз, тяжело вздохнула.
– Мама, здесь очень плохая связь, – заорала она. – Я тебе потом перезвоню.
И, сунув странную штуковину в карман мантии, исчезла в магазине. Люциус узнал девушку. Это была ни кто иная, как Гермиона Грейнджер. И теперь маг мог с уверенностью сказать, что коробочка – не волшебный артефакт, а какая-нибудь маггловская вещь. Поняв это, аристократ утратил всякий интерес к вещице, она даже начала вызывать у мужчины брезгливость, как все маггловское, но вот сама гриффиндорка… Странно, но Люциус никогда не замечал, что у него такая реакция на Грейнджер. Именно “реакция” и повела Малфоя прямиком в магазин. Оказавшись внутри, бывший слизеринец кинул парнишке-продавцу пару монет и вежливо приказал убраться. А когда тот замешкался, легонечко пнул тростью, придавая ускорение. Оставшись в магазине без свидетелей, Люциус легко нашел Гермиону. Гриффиндорка была удивлена, не просто увидев самого Малфоя, а еще и услышав от него вопрос: какая именно книга ее интересует. Решив не нарываться на неприятности, Грейнджер показала мужчине учебник по чарам, который тут же полетел на пол.
– Нет, – промурлыкал Люциус, – эта книжка ничему не научит. А вот эта… – в руках мага появилась книга из секции для взрослых волшебников. – Эта – другое дело. Я даже готов лично объяснить тебе введение.
– Введение во что? – пискнула Гермиона, зная, что ничего хорошего от Малфоя ждать не приходится. К тому же девушка заметила, что в магазине они одни.
– Сейчас увидишь, – многообещающе ответил аристократ, прижимая девушку к стене.
И она увидела. И не просто увидела, а попробовала воплотить в жизнь под чутким руководством Люциуса не только введение, но и первую главу. Гермиона, как девушка любознательная и искренне любящая учиться, была не против продвинуться в изучении и дальше, но в дверь магазина нагло барабанили какие-то невоспитанные волшебники…

Люциус резко выпрямился в кресле, едва не расплескав вино.
– Мерлин, до чего же я докатился! – взвыл мужчина. – Грейнджер, гриффиндорку, подругу Поттера, что б у него шрам каждый день чесался..! Прямо в магазине! И еще столько денег продавцу дал. Да за эти деньги я мог…
Малфой залпом (раньше с ним такого не случалась) осушил бокал.
– Хотя вынужден признать, что она быстро учится. Способная девочка. И гибкая. Но это не объясняет, почему я на ней женился, – продолжил размышлять красавец блондин. – Ну, завел интрижку с врагом. Как будто со мной раньше такого не случалось. Но я же на всех не женился. Так какого..?

Спрашивали, так какого… вам приспичило? Ну, раз спрашивали, то невежливо будет не ответить.

Второе воспоминание Люциуса Малфоя:

Гермиона лежала на шикарной кровати, застланной зелеными шелковыми простынями, и увлеченно рассматривала ту самую подаренную ей Люциусом книгу. А сам хозяин поместья с обиженным видом возлегал рядом. И ему было на что обижаться. Несколько часов назад он торжествовал, предвкушая целые выходные в объятиях молоденькой гриффиндорки, его ученицы, готовой воплотить в жизнь любую фантазию своего учителя. Но… Малфоя ожидало огромное разочарование – девушка, на сей раз, была заинтересована только книгой. И почему именно сегодня в ней опять проснулась заучка Грейнджер?
– Детка, – вкрадчиво произнес аристократ, – давай я тебе помогу, если что-то непонятно.
– Спасибо. Мне все понятно.
Люциус был готов рвать на голове волосы. Все ей понятно!
– Гермиона, – позвал Малфой, предпринимая очередную попытку добиться внимания и ласки.
Девушка не ответила.
– Это уже не в одну Арку Смерти не лезет! – возмутился аристократ и, выхватив у гриффиндорки треклятую книжку, со всей силы запустил ее в стену.
Фолиант с громким стуком свалился на пол, издавая душераздирающие стоны. Видимо, мужчины и женщины на картинках ушиблись при падении и сейчас выказывали свое недовольство. Но Люциусу было наплевать на них.
– Мистер Малфой, – укоризненно произнесла Гермиона, поднимая книжку с пола и осматривая ее – не порвалась ли. – А я-то думала, вы знаете, что к книгам надо относиться бережно.
– Я-то знаю, – фыркнул тот. – Но и ко мне надо относиться бережно, предельно бережно, а то…
– А то что? – с вызовом спросила Грейнджер.
"А то уйду к другой!" – вот такой должен был быть ответ. Таким он всегда был. Но на этот раз Люциус почувствовал, что с гриффиндоркой этот номер не пройдет. Гермиона не из тех женщин, которых можно испугать подобным заявлением. А жаль… Значит надо действовать осторожнее.
– Ты говорила, что любишь меня, – попытался сыграть на жалости Малфой.
– Ты тоже мне это говорил, – парировала девушка, одеваясь.
– Ты куда? – искренне не понял мужчина. – Ты что, уходишь?
– Да. Я обещала Джинни навестить ее. Давно уже обещала, – почему-то последнее предложение Гермиона произнесла с нажимом.
– А я?
– А ты подумай, милый.
– О чем?
– Люциус, ты же не глупый, догадайся, – последовал ответ, и, поцеловав любовника в щеку, Гермиона покинула поместье.


– Интересно, о чем я должен был подумать? – задал себе вопрос Малфой.
Так как он на самом деле не был глупым, ответ нашелся довольно быстро.
– Она что, намекала, что я должен на ней жениться? Стоп. Так значит, она меня шантажировала?! Хочешь меня – женись. Бестия! А с виду сама невинность. Учеба ее только интересует. Как же! Интриганка!
В этот момент Люциус понял, что его жена – достойный соперник, хитрый и коварный. Возможно, именно это и привлекло его в девушке. Но с другой стороны, мужчина почувствовал себя не совсем уютно. Как будто им вероломно попользовались, словно продажной девкой. Или все же это была любовь? Необъяснимое, не поддающееся никакой логике чувство. Что..? Можно, конечно, подождать, надеясь, что память постепенно вернется (она ведь уже начала возвращаться), но сколько времени это займет? Неизвестно. А возможен и другой вариант: пойти и прямо сейчас все выяснить раз и навсегда. Именно это и выбрал Люциус: рискнуть и узнать все самому.
– Вольдеморт тебя побери, Снейп, – выругался аристократ, поднимаясь в спальню жены, которая до недавнего времени была его. – Пока дождешься, что ты предпримешь что-нибудь со своей несравненной Джиневрой, мои правнуки Хогвартс окончат.
Продолжая поносить зельевара, Малфой приблизился к двери спальни. Придирчиво осмотрев себя в огромное зеркало, висящее на одной из стен, и найдя, что выглядит он совсем недурно, мужчина решительно постучал в дверь.


Люциус Малфой приходит на выручку, или Истинный слизеринец всегда выходит сухим из воды

Прошу прощения за то, что так долго не было продолжения. Муза ушла к другому автору. Надеюсь, продолжение вас не разочаровало.



Постучать-то Люциус постучал, но вот вопроса "кто там?" или предложения войти не последовало. И как прикажете реагировать на такое возмутительное поведение новой миссис Малфой? Вряд ли кто-нибудь из вас обрадовался бы. Вот и у красавца блондина подобная ситуация не вызывала восторга. Хватит. Пора прекращать это издевательство над собственной персоной. В конце концов, он Люциус Малфой или кто? Итак, аристократ решил сбросить маску покорного мужа и со всей силы саданул дверь ногой. Ни в чем не повинная, надо заметить, дверь с громким стуком распахнулась, и взору Малфоя-старшего предстала странная картина: Гермиона сидела на полу, из одного из ее прелестных ушек тянулся проводок. Второй такой же провод был вставлен в ухо… Джиневры Снейп, которая расположилась рядышком с Гермионой.! Девушки, не заметив вторжения, вели себя крайне странно: они глупо хихикали (как будто хихикать можно с умным видом) и раскачивались, словно в каком-то трансе. Люциусу с большим трудом удалось сохранить презентабельный вид и не открыть рот от удивления. Неизвестно, сколько еще чистокровный волшебник простоял бы потрясенно, созерцая происходящее, если бы с губ его жены не сорвалось:
– When I was young
I never needed anyone
And making love was just for fun
Those days are gone*
Люциус был на грани нервного шока. Первое, что пришло ему в голову: Гермиона сошла с ума. Но что стоит предпринять: вызывать колдомедиков из больницы Святого Мунга или же попытаться справиться своими силами – он решить не успел. Так как в этот момент миссис Снейп, прижав руки к груди… то есть к сердцу, выдала:
– All by myself.
"Массовое помешательство" – вторая мысль аристократа. А третья – "Не нужно колдомедиков. Не хватало мне скандала. Представить заголовки газет не составляет особого труда. Наверняка напишут всякую чушь, типа «оргия в поместье Малфоев». Нет, надо действовать самому".
Выхватив волшебную палочку, Люциус, недолго думая, послал заклинание в черную коробку (явно не являющуюся частью его имущества), к которой были присоединены проводки. Раздался оглушительный грохот, и множество осколков разлетелось по комнате. А Гермиона и Джинни с визгом вскочили на ноги, вертя головами, пытаясь понять, что произошло и где ворвавшиеся Упивающиеся. Но таковых не было. В спальне стоял лишь Люциус Малфой. Он, конечно же, тоже был… Но не будем об этом.
– Люциус, ты с ума сошел? – вынув провод из уха, возмущенно закричала миссис Малфой.
– Я? – откровенно опешил блондин. – Со мной все в порядке, а вот ты… Что за штука была у тебя в голове?
– Не в голове, а в ухе, – фыркнула миссис Снейп. – Это провод от наушников, – принялась разъяснять девушка. – А то, что вы разнесли на мелкие кусочки, – это магнитофон. Маггловское изобретение. Мы слушали музыку до вашего эффектного появления.
– Маггловское, – скривился Люциус, собираясь сказать что-нибудь не особо приятное про магглов и их изобретения, но неожиданно его внимание переключилось совсем на другое, вернее на другую – на Джиневру.
– Ты… что ты здесь делаешь? – позабыв про правило хорошего тона: не показывать на кого-либо пальцем, спросил Малфой.
– Я пригласила, – с вызовом произнесла Гермиона. – Она моя подруга, и я имею право приглашать ее, когда захочу. В свой дом.
Но Малфой не обратил на последнее замечание никакого внимания. Его занимало другое.
– То есть тебя, – пристальный взгляд на молодую миссис Снейп, – дома нет? В смысле, дома у твоих родителей.
– Нет, – с готовностью подтвердила рыжеволосая волшебница.
– Ясно. Простите, мне нужно ненадолго отлучиться, – галантно поклонился аристократ. – Продолжайте развлекаться, милые дамы.
С этими словами Малфой покинул спальню жены, посреди которой продолжали стоять две мало что понимающие девушки, и, схватив трость, поспешно покинул поместье и бесшумно аппарировался.
Оказавшись на небольшой полянке перед Норой (а именно туда спешил Малфой), Люциус огляделся. Снейпа поблизости не было видно. И пусть на улице царил полумрак, но Снейп же не Флитвик, чтобы его не разглядеть на открытой местности, пусть и заросшей травой.
– Превосходно, Ромео уже внутри, – хмыкнул блондин и тихо, словно тень, направился к дому.
Открыть дверь для Люциуса не составило труда. Уизли, судя по всему, не утруждали себя сложными охранными заклинаниями. Хотя с другой стороны, для чего они им? Красть из их дома можно было разве что детей, так как ничего другого более или менее ценного (хотя ценность эта весьма спорная) мистер и миссис Уизли не нажили. А кто станет воровать одного из рыжих представителей этого рода? Вряд ли такой идиот отыщется на всем белом свете. И потом, примитивное охранное заклинание облегчало самому Малфою задачу попасть внутрь. Но приоткрыв дверь, Люциус замер на пороге.
"А может, не стоит рисковать и выручать Снейпа? – пронеслась мысль. – Раз его жены там нет, то насладиться близостью с ней Северусу не удастся. Зря, что ли, он приходил? Пусть если не он, так его… – едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, подумал аристократ. – Интересно было бы на это посмотреть. Шестеро братьев… Артур вряд ли примет в этом участие. Ему Молли не позволит, – продолжал глумиться блондин. – Нет, Люциус. Ты этого допустить не можешь. Честь Слизерина под угрозой".
Приняв окончательное решение, Малфой, никем не замеченный, проскользнул в холл. А вот дальше фортуна повернулась к слизеринцу отнюдь не лицом. Не успев сделать и пары шагов, Люциус налетел на какой-то предмет, который при более внимательном ощупывании оказался мягким и… живым.
– Артур, ну перестань, – смущенно хихикнул предмет.
Малфою бы промолчать, но имя Артура Уизли (а речь явно была о нем) не вызывало в аристократе никаких положительных эмоций. И уж тем более Люциус не хотел, чтобы его принимали за этого предателя крови. Слова сорвались с его языка несмотря на то, что разум вопил «молчи!».
– Я не Артур.
И вот тогда предмет заверещал. Да так пронзительно, словно Малфой применил к нему Круцио. В эту же секунду в холе вспыхнул свет, а на верхней площадке лестницы возник сам мистер Уизли в пижаме ненавистной гриффиндорской расцветки.
– Малфой? – выдохнул рыжеволосый волшебник одновременно с предметом, которым оказалась Молли Уизли.
– Что здесь происходит? – пытаясь придать своему голосу спокойную твердость, спросила миссис Уизли, хотя ее горящие щеки указывали на то, что спокойной женщина отнюдь не была.
Люциус не знал, что сказать. Что ответить, когда ты стоишь посреди чужого дома ночью, да еще держа руки не на своей жене. Правда, руки Малфой быстро отдернул. Но вразумительного объяснения своему нахождению в Норе придумать никак не мог. А зрителей становилось все больше. Изо всех щелей, то есть комнат, начали появляться рыжие головы парней Уизли и их жен или подруг.
– Мам, пап, какого черта? – спросил Перси, потирая глаза. – Что у нас в доме делают Малфой и профессор Снейп?
И только тут Молли, Артур и Люциус заметили слизеринского декана, который старательно пытался слиться со стеной. Но так как расцветочка обоев была весьма пестрой, а Мастер зелий (как обычно) был облачен в черную мантию, то его попытка не удалась.
– Мы тут… – наконец-то нашелся Малфой, – с Северусом зашли к вам за... за теми штуками, которые вставляют в… вот в эту штуку, – принялся жестикулировать аристократ. – А из нее музыка. Вот.
– Ты про магнитофон? – догадался Артур.
– Именно, – кивнул блондин. – Дело в том, что ваша дочь в гостях у меня. У моей жены, – быстро исправился Люциус, увидев, какой взгляд бросил на него Снейп. – И они там музыку слушают. А меня попросили принести им еще… Ну, ты меня понимаешь, Артур
– Кассеты?
– Совершенно верно. Все время забываю, как их называют, – вздохнул аристократ.
– Ясно, – встрял в разговор младший из сыновей. – А он-то что тут делает? – кивок в сторону Снейпа.
Люциус тоже глянул на Мастера зелий, но тот молчал.
"Ну, скажи хоть что-нибудь, – подумал про себя Люциус. – Не стой как истукан. Не могу же я один выкручиваться".
Но слизеринский декан продолжал упорно молчать.
– Северус… он согласился мне помочь, – наконец неопределенно ответил Люциус, пытаясь выиграть время и найти более или менее вразумительное оправдание присутствию в Норе Снейпа.
– Нести кассеты? – подозрительно осведомился Билл.
– Нет. Выбрать ту музыку, которая понравится его жене, – произнес Малфой.
– Бывшей жене, – злорадно поправил Рон.
Предчувствуя реакцию Снейпа на это замечание, Малфой прикрыл глаза.
– Она все еще моя жена! – гаркнул зельевар, позабыв, что его нахождение в Норе все еще подозрительно. – И ею останется!
– Не смейте орать на моего сына! – очнулась Молли.
– Да я… – сделав шаг вперед, зашипел Мастер зелий, но Люциус проворно подскочил к нему и со всей силы двинул локтем в бок.
Невысказанные слова так и не слетели с губ Снейпа, так как он был вынужден ловить ртом воздух.
– Северус хотел сказать, – мило улыбаясь, произнес Малфой, – что он очень надеется, что все образуется. Но час уже поздний, и нам не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством. Мы лучше пойдем.
С этими словами аристократ схватил слизеринского декана за руку и поволок к выходу.
"Если мы отсюда выберемся живыми, – пульсировала единственная мысль в его голове, – я сам удавлю Снейпа".
– А как же кассеты? – донесся голос Артура Уизли, но входная дверь уже захлопнулась за двумя незадачливыми взломщиками.
– Все слизеринцы сумасшедшие, – подвел итог Перси. – Всё, пошли спать, завтра утром на работу.

А на улице Люциус упорно волок сопротивляющегося Снейпа туда, откуда можно будет аппарировать в поместье. И только оказавшись возле стен своего дома, Малфой дал волю эмоциям.
– Вообще-то мог бы мне и помочь. Но вместо этого ты изображал из себя преданного Упивающегося на допросе Авроров. Зато когда стоило промолчать, ты, друг мой, предпочел начать собачиться с милейшим семейством Уизли. Не принимая во внимание, что не только твоя костлявая задница нарывалась на неприятности!
– Так это я во всем виноват? – возмутился Северус. – Это я ворвался в Нору и стал тискать Молли Уизли, тем самым вызвав переполох?
– Во-первых, я не ворвался, – оскорбился блондин. – Во-вторых, я никого не тискал. И не вздумай ляпнуть что-нибудь подобное при моей жене! И в-третьих, ты мой должник, – в последней фразе слышалось нескрываемое торжество и злорадство.
– Не понял, – на сей раз Мастер зелий был искренне удивлен.
– А я не гордый – объясню, – съязвил аристократ. – Пока ты крался по стеночке, я, рискуя собственной шкурой, спешил предупредить тебя, что твоей женушки нет у ее родителей. Она сидит и горланит песни вместе с моей женой. Вернее, горланит твоя, моя поет чувственным голосом.
– Неправда, – возмутился Северус. – У Джинни очень, очень приятный и мелодичный голос.
– Откуда ты знаешь? – приподняв бровь, осведомился Люциус. – Вспомнил, как она стонала во время оргазма?
Снейп ничего не ответил и лишь пытался испепелить друга взглядом.
– Ладно, – смилостивился аристократ. – Как бы то ни было, твоя Джиневра сейчас находится в моем доме. И я предлагаю тебе пойти и доказать ей, что ты настоящий… – на секунду Люциус замолчал, придирчиво разглядывая слизеринского декана. – Нет, настоящего сексуального маньяка из тебя не получится. Ограничимся меньшим. Просто пойди и покажи ей, что ты мужчина в самом главном смысле этого слова.
– Но…
– Никаких "но". Я не для того рисковал своей задницей, чтобы ты спасовал.
Северус удивленно посмотрел на друга, не понимая, при чем тут его задница.
– Да не молчи ты, – начал выходить из себя Малфой. – Как твой искренний и бескорыстный друг, – продолжил он уже более спокойным тоном, не обращая внимания на скептическое выражение лица Снейпа при слове "бескорыстный", – я даже готов дать тебе ключ от одной комнаты, где я храню (не для себя, а так, как коллекцию) всякие приспособления для разнообразия супружеских отношений. Хлысты, пару наручников, цепей и тому подобное. Надеюсь, ты меня понимаешь?
– Догадываюсь, – хмыкнул Снейп. – Но мне они для чего?
"Чтобы удавиться", – хотел сказать аристократ, но из скромности промолчал.
Вместо этого он наклонился к самому уху зельевара и весьма красочно объяснил, для чего ему все это.
– Люциус, ты извращенец, – почему-то не совсем уверенно произнес Снейп.
Блондин презрительно фыркнул.
– Друг мой, прежде чем мы войдем, ответь мне всего на один вопрос: ты с женой делал это а-ля Сириус Блэк?
– Как?
Малфой обреченно покачал головой.
– Блэк превращался в собаку, остальное додумай сам. Ты ведь профессор как-никак, – прокомментировал Малфой и зашагал к парадной двери.
Ему вслед донеслось еще одно "извращенец", однако в тоне Северуса было еще меньше уверенности, чем в первый раз.




* текст песни All by myself, Селин Дион:
«Когда я был молод,
Я никогда ни в ком не нуждался
И любил просто ради удовольствия.
Эти дни ушли» (очень вольный перевод автора).


И на слизеринцев бывает проруха, или Кто сказал, что гриффиндорки благородны?

Дорогие подписчики и читатели, должна вас предупредить: происходящее в этой главе – не для слабонервных. И еще, этого не могло бы случиться с оригинальными героями Дж. Роулинг. Не забывайте: в фике присутствует ООС всех персонажей.
********************************************************



Стучаться в спальню жены на этот раз Люциусу не пришлось. Гермиона и Джинни пили чай в холле, вольготно расположившись в мягких креслах, и о чем-то оживленно болтали.
– Милая, я вернулся, – проворковал Малфой. – И догадайся, кого я встретил по дороге. Не знаешь? Моего друга Северуса.
Всю эту тираду аристократ выпалил на одном дыхании, не давая двум волшебницам не то что ответить на вопрос, но даже просто вставить хоть слово. Снейп молчал.
– Иду я, значит, и вижу – Северус, – косясь на Мастера зелий, продолжил Люциус. – Наш дорогой Северус собственной персоной. Ну, мы разговорились, и я его пригласил в гости. Надеюсь, мы вам не помешаем?
– Ты закончил? – холодно осведомилась миссис Малфой.
– В общем-то, да, – сник аристократ.
Его пламенная (или не очень) речь не дала должного результата. Гермиона, судя по всему, не собиралась просить домовиков принести еще два прибора, а Джиневра не горела желанием броситься к своему мужу на шею с криком "любимый!".
– Добрый вечер, профессор Снейп, как ваше здоровье? – не забыв ехидно осведомиться, наконец произнесла молодая миссис Малфой.
– О, ему плохо, очень плохо. Он так страдает, – с готовностью ответил за слизеринского декана Люциус.
– С каких это пор ты стал профессором Снейпом? – поинтересовалась Гермиона. – Он уже большой, может сам ответить.
– Не может.
Джинни и Гермиона переглянулись. Последнее замечание Малфоя было весьма странным.
– Он поклялся не произносить ни слова, пока к нему не вернется жена, – прикинув, что уж лучше пусть Северус помолчит, пояснил блондин, не обращая внимания на выражение лица последнего.
– А как же он будет преподавать? – усмехнулась миссис Снейп.
– Молча. То есть он… Он будет… Будет писать. Зарока не писать он не давал.
– Нам в наше время так не везло, – продолжала насмехаться Джиневра. – Молчащий профессор Снейп… Мы бы многое за это отдали.
"Вот за… – подумал Люциус. – Не повезло тебе с женой, дружище".
– Он это делает, потому что страдает, – напомнил Люциус.
– Страдает он, как же, – фыркнула Джинни.
– Страдает, – непонятно отчего уперся аристократ. – Северус…
Что именно "Северус", Малфой-старший договорить не успел. Зельевар, который по странной прихоти друга должен был изображать немого, не дождавшись приглашения, налил себе чашку чая и, прихватив пару пирожных, уселся в одно из свободных кресел.
"Замечательно, просто замечательно. На страдающего ты и впрямь не похож. Сидишь и жрешь мои любимые пирожные".
– Вот видите, он не в себе от горя. Сам не знает, что творит.
"Положи это пирожное с вишней обратно. Я его хочу".
– Ничего подобного, – произнесла миссис Снейп. – Он всегда был сладкоежкой. Иногда мне казалось, что я вызову у него интерес, только если обмажусь с головы до ног взбитыми сливками.
Услышав подобное, не имеющее под собой никакого основания, замечание, Снейп подавился чаем и с негодованием уставился на Люциуса. Еще бы, тебя при всех обвиняют невесть в чем, а ты даже не можешь ничего сказать в свое оправдание.
"Ну, погоди, Люциус. Я тебе это еще припомню", – сам себе пообещал Мастер зелий.
Зато Малфой, представив подобную картину, многозначительно хмыкнул.
– И что это значит? – почувствовав укол ревности, спросила Гермиона.
– Ничего. Я просто подумал… то есть кое-что вспомнил, – предпринял аристократ попытку выкрутиться.
– Что вспомнил? – не сдавалась его жена.
– То, что я забыл сделать. Для чего выходил, – тянул время, судорожно ища правдоподобное объяснение, Люциус.
– ???
– Я же пошел купить газету, – сказал первое, что пришло ему в голову, Малфой. – А встретил Северуса и забыл.
– Газету? – подозрительно смотря на мужа, уточнила Гермиона.
– Да. Именно газету, – продолжал придерживаться своей версии аристократ, хотя ему самому она ох как не нравилась.
– Ты совсем заврался, – возмутилась миссис Малфой. – Газеты приносят совы.
– "Пророк" – да, но маггловские газеты не приносят же, – пытаясь придать своему голосу невозмутимость, ответил Люциус.
– Маггловские? – Гермиона открыла рот от удивления.– С каких это пор ты читаешь маггловские газеты? Ты и в "Пророке"-то просматривал только раздел сплетен.
– Неправда, – даже обиделся Малфой.
– Я всегда заставала тебя разглядывающим последнюю страницу газеты. А там сплетни.
– Ты просто приходила, когда я уже заканчивал читать.
– А как же ты тогда объяснишь тот факт, что чтение всей газеты у тебя занимает от силы пять минут? – наседала Гермиона. – Именно столько времени обычно проходило с того момента, как ты открывал газету, до того, как я, как ты выразился, приходила к тебе в кабинет.
– Я просто быстро читаю, – нашелся Люциус.
Джиневра удивленно посмотрела на подругу и на ее мужа. У Северуса на чтение "Пророка" обычно уходило полчаса, а то и больше. А тут пять минут.
"Повезло Гермионе, – с завистью подумала девушка. – Уж Люциус-то наверняка не говорил ей "Извини, дорогая, не сейчас. Я должен дочитать".
Но сама Гермиона хоть и не могла уличить мужа во лжи (кто знает, может, он действительно так быстро читает. У Малфоев все не как у нормальных людей), но и не готова была вот так поверить во весь этот бред с маггловской газетой.
"Я выведу тебя на чистую воду, Люциус Малфой".
– И что же пишут в маггловских газетах? – спросила Гермиона, пристально смотря на мужа.
– Не знаю. Я же не успел ее купить.
– А в последней, которую ты прочел? О чем там писали? И как, кстати, она называлась?
И пусть внешне красавец аристократ остался невозмутим, но внутри у него все похолодело. Откуда он мог знать, что пишут в этих треклятых маггловских газетенках. Он и "Пророк"-то никогда полностью не читал. Так, последнюю страницу. Можно было, конечно, выдумать что-нибудь, но кто знает, вдруг Гермиона сама их читает. А название…
– Это одна из Лондонских газет.
– Какая именно? – продолжала вести допрос девушка.– Их несколько.*
"Тебе бы не наукой заниматься, а аврором стать", – невольно промелькнула мысль у аристократа.
Но Мерлин решил смилостивиться над ним, и Гермиона отвлеклась на пару секунд, наливая себе еще чаю. Малфой посмотрел на Северуса, который едва заметно кивал на настенные часы.
"При чем тут часы? – не сразу понял Люциус. – Ты что, хочешь сказать, что есть маггловская газета под названием "Лондонские Часы"?"
Прочел слизеринский декан мысли друга или просто, будучи невысокого мнения об умственных способностях оного, понял, что именно пришло тому в голову – не известно. Но как бы то ни было, зельевар покачал головой, давая понять, что газеты "Лондонские Часы" не существует.
– Люциус, я жду, – сделав глоток, напомнила Гермиона.
"Дьявол! – начал паниковать Малфой. – Если не часы, то что? И какого черта Снейп кивал на них? Думай, Люциус, думай. Так, часы… часы… Биг Бен? Нет, вряд ли. Часы показывают время. Стоп. Может, "Лондонское Время"? Это более вероятно. Ладно, была ни была".
– Я читаю Лондонский Таймс**, – выпалил Малфой, ожидая ответа, что такой газеты нет, но вместо этого увидел, как потеплел взгляд его жены.
"Значит, угадал. Слава Мерлину".
"Может, он и правда ходил за газетой, а не к своей любовнице?" – едва сдерживая радостный возглас, подумала миссис Малфой.
Ей бы остановиться на этом, но природное упрямство не позволило.
– Хорошая газета. И какую статью ты там читал в последний раз?
Еще мгновение назад торжествующий Люциус снова почувствовал, как холодный липкий пот побежал по его спине.
– Там были новости политики, – резонно предположил аристократ. – Но я не запоминаю всех имен и подробностей. Мне и наших бюрократов хватает. И статья о светской жизни.
– Как интересно, – так не вовремя решила побольше узнать о маггловской светской жизни миссис Снейп. – Расскажите, мистер Малфой.
В тот момент Люциус был готов сделать Снейпа вдовцом.
– Там было написано про… стриптиз, – осознавая, что ничего хорошего из его слов не выйдет, выдохнул аристократ.
Почему он не сказал "прием" или "бал"? Наверное, из-за "закона подлости", который существует и в волшебном мире. А может, стриптиз пришел ему на ум, потому что однажды, в министерстве, Люциус подслушал весьма странный, но интригующий разговор между Шизоглазом Хмури и Артуром Уизли.
– А что такое стриптиз? – осторожно поинтересовалась Джиневра.
– Стриптиз, – смотря на мужа, принялась объяснять Гермиона, – это когда мужчина или женщина раздеваются перед публикой под музыку.
– Ой, как интересно, – воскликнула миссис Снейп.
– Да, забавно, – усмехнулась Гермиона, и эта усмешка ох как не понравилась Малфою. – А хочешь посмотреть, Джинни?
– Очень.
– Люциус, может, покажешь нам?
– Что показать? – сглотнул аристократ.
– Стриптиз.
– Я не умею!
– Но мне бы так хотелось увидеть, – промурлыкала Гермиона. – Ну, ради меня. Ты же клялся, что ради меня ты свернешь горы. А я всего лишь прошу снять одежду.
– При всех? – едва слышно спросил блондин.
Миссис Малфой с готовностью кивнула.
– А может, не надо? – умоляющим тоном попросил мужчина. – Может, я только тебе покажу?
– Люциус Малфой, ты мужчина или тряпка? – неожиданно обрел дар речи Снейп, предвкушая позор друга и тем самым отмщение за все его издевательства.
– А причем тут это? – не понял Люциус. – И вообще, тебе молчать положено!
– А я не могу молчать, когда слизеринец выставляет себя трусом.
– Это я трус?
– Ты.
– А ты у нас, значит, смелый?
– Смелее тебя, это уж точно, – опрометчиво сказал Снейп.
– Вот и докажи! – не упустил момент Малфой. – Раз ты у нас такой смелый – покажи стриптиз сам.
Северус вот уже второй раз за вечер поперхнулся чаем. К тому же, чай остыл и был противным на вкус.
– Я понятия не имею, что такое стриптиз, – предпринял попытку вывернуться Снейп. – Так как же я могу его показать?
– А если бы знали, профессор, то показали бы? – переглянувшись с Джинни, учтиво поинтересовалась Гермиона.
Снейп издал нечленораздельный звук, который можно было истолковать и как "да", и как "нет".
– Тогда, учитывая ваши умственные способности, – принялась рассуждать миссис Малфой, – думаю, вы быстро поймете, что к чему. Если вам покажут, как это делается.
– Возможно… – осторожно ответил Мастер зелий, который решил, что показывать будет Гермиона, а быть может и Джинни.
И кто знает, может, после женского выступления мужское уже не понадобится. Как же он ошибался!
– Что ж, – удобнее устроившись в кресле, вынесла вердикт девушка, – если мой муж стесняется выступить один, а вы не знаете азов стриптиза, то вдвоем вы составите прекрасный тандем. Люциус поборет свою застенчивость, а вы, профессор, сможете научиться чему-то новому. Кто знает, что в жизни может пригодиться.
На лице Малфоя застыла улыбка, больше похожая на гримасу ужаса, а уголки губ Снейпа нервно подрагивали.
– Молчание – знак согласия, – довольным голосом произнесла Джинни. – Вы пока подготовьтесь, выберите музыку, а мы с Гермионой пойдем наверх и наденем что-нибудь более торжественное. Не каждый же день на стриптиз ходим.
С этими словами, тихо хихикая, девушки поспешили в спальню миссис Малфой приводить себя в порядок, оставив двух мужчин готовиться к премьере в новом для них амплуа.
– Северус, а ты точно никогда стриптиз не показывал? Ну, Лорду или Дамблдору там? Может, ты один справишься? – жалобно спросил Люциус.
– Точно. Не показывал. Ни тому, ни другому. Я вообще никому не показывал, – отозвался слизеринский декан. – Но по твоей милости на старости лет придется.
– А может, сбежим?
– Ну, уж нет. Никто и никогда не назовет меня трусом. И тебе сбежать я не дам. Один отдуваться я не намерен.
– И что будем делать?
Снейп пожал плечами.
– Напьемся, и нам уже будет все равно, – спустя пару мгновений предложил он.
Эта фраза послужила своеобразным сигналом к действию: вскочив, Северус и Люциус бросились к буфету.



*Я не знаю, сколько именно газет выходит в Лондоне, поэтому прошу прощения, если вдруг окажется, что всего одна (примечание автора).
**Не уверена, что существует газета названием "Лондон Таймс" (примечание авто-ра).


Минздрав предупреждает не только о никотине, или Не стоит принимать решения после

Эта глава проверена бетой Singeline.
_________________________________________________________


Когда Гермиона и Джинни наконец-то соизволили спуститься, двоим мужчинам уже все было по плечу: и с голыми руками на Поттера пойти, и сказать могиле Волдеморта все, что они думают об усопшем… Конечно же, показать стриптиз для них было уже плевым делом. Ну, или, по крайней мере, Северусу и Люциусу так казалось.
Особую уверенность вызывала идея с могилой. Но для начала ее надо было найти. А для этого необходимо сходить к Поттеру и узнать, где он закопал Лорда. Попутно этого самого Поттера придушить голыми руками (как и планировалось в первом пункте), закопать вместе с Волдемортом (чтоб им скучно не было), а уж потом стриптиз на могилке станцевать – сам Дамблдор велел. Конечно, некоторым такая фантазия могла показаться слегка сумасшедшей, но так как она почти одновременно возникла у обоих волшебников, то... С ума вместе не сходят. С ума каждый сходит в гордом одиночестве.
Так или примерно так рассуждали Снейп и Малфой-старший. И, как мы говорили, появление нарядных жен совершенно не испугало двух доблестных слизеринцев. Наоборот, они рвались в бой. Они еще докажут, и докажут прямо сейчас, этим гриффиндоркам, что зря те их недооценивали. А о том, что их недооценили, волшебники давно знали. Ну, или подозревали. Что сути дела не меняло.
– Итак, – присаживаясь в кресло, поинтересовалась Гермиона, – вы готовы?
– Да! – даже немного обиделся Люциус.
Когда это он не был готов?!
– Ну, тогда можете начинать, – усмехнулась молодая миссис Малфой.
Легко сказать. Для этого для начала надо было подняться с пола. А в данный момент эта задача была посложнее стриптиза.
– Северус, хватит рассиживаться. Вставай, – толкнул друга Люциус.
– Сам вставай, – огрызнулся тот. – Это ты у нас знаток экзотических танцев, а я лишь буду смотреть и повторять.
– Трус, – произнес Малфой, с грустью смотря на пустую бутылку, которую держал в своей руке.
Если бы не легкое опьянение, Северус наверняка не оставил бы оскорбительное высказывание в свой адрес без ответа. Однако выпитое для храбрости вино, как ни странно, сделало Мастера зелий более дружелюбным; к тому же, из-за него очертания Люциуса стали расплывчатыми. Тут и промахнуться можно. А такая репутация Снейпу была ни к чему.
– На себя посмотри, – фыркнул Снейп.
– Зачем? – всполошился аристократ. – У меня что-то не так с внешним видом?
– Точно, – подтвердила его жена. – И я даже могу сказать, что именно.
– ???
– На тебе слишком много одежды.
Малфой ничего не ответил, зато Северус промолчать не смог.
– Вы извращены.
– Забавное заявление, профессор.
– Ничего забавного в нем нет. Лицезреть своего мужа обнаженным – вполне нормально, но заставлять его раздеваться при посторонних – это извращение.
– Вы повторяетесь, профессор.
– Это я для того, чтобы вы поняли.
– Спасибо за заботу, – едва сдерживая смех, сказала Гермиона, – но Джинни мне не посторонняя. Она мне как сестра.
– Ну и что? – философски заметил Северус. – Делиться мужем с сестрой – тоже ненормально. Он же не платье.
– Согласна, – подражая тону Мастера зелий, ответила миссис Малфой. – Но повода для ревности у меня нет. Я с Джинни своим мужем поделюсь, а она со мной – своим. Никаких частнособственнических инстинктов.
Слизеринский декан нашел эту тему довольно интересной и собрался было уже развивать ее дальше, как вдруг до него дошел весь смысл последнего заявления Гермионы.
– Что это значит: она с вами поделится?
– Они нами поменяются, – вмешался в разговор Люциус. – Как платьями. Твоя жена наденет меня, а моя – тебя.
– Ты сам-то понял, что только что сказал? – уставившись на друга, спросил слизеринский декан.
– Понял. Я не настолько пьян, – в очередной раз обиделся Малфой. – Согласен, прозвучало не очень поэтично, но смысл я уловил верно.
– Это точно. Смысл ты уловил верно, – скривился Мастер зелий. – Но должен заметить, я не стану… надеваться на чужую жену. И не позволю своей жене надевать на себя другого мужчину.
– Интересно, а мне бы пошел платиновый блондин? – задумчиво произнесла молчавшая все это время Джиневра.
– Обойдешься брюнетом! – рявкнул Снейп.
Однако должного эффекта его крик не произвел. Обе девушки оживленно принялись обсуждать преимущества и недостатки блондинов и брюнетов. Причем чем дольше Люциус и Северус вникали в суть беседы, тем больше понимали, что над ними откровенно издеваются. А как еще можно расценить такое высказывание, как "Блондины более эффектны, но они полнят. А вот брюнеты, хотя и невзрачнее, стройнят".
– По-вашему, это смешно?! – позабыв о своем состоянии и вскочив на ноги, закричал Люциус. – Я не позволю говорить обо мне такие вещи! Никому. А особенно тебе, Гермиона. Я твой муж. Не забывай об этом. Я главный в доме! Я хозяин! И никто не будет говорить мне, что, как и когда делать!
Гермиона спокойно выслушала весь это рев, лишь изредка обмениваясь с подругой многозначительными взглядами. Наконец Малфой выдохся и снова опустился на пол рядом со Снейпом, который во время гневной тирады друга одобрительно кивал, показывая, что придерживается того же мнения.
– Так значит, стриптиз вы показывать не будете?
– Нет! – одновременно ответили оба слизеринца.
– Ладно, тогда мы спать, – подвела итог Гермиона и вместе с Джиневрой во второй раз за вечер поспешила наверх.
– А мы? – позабыв, что он главный, жалостно спросил Люциус.
– А вы вольны делать что угодно, где угодно, как угодно и… с кем угодно, – ехидно произнесла миссис Малфой.
Снова оставшись одни, мужчины решили, что раз уж их игнорируют, то ничего другого, кроме как продолжить истощать запасы крепких алкогольных напитков, не остается. Учитывая запасы оных, проблемы не возникло, и спустя час разговоры зашли в тупик и сводились к банальному "Ты меня уважаешь?". Да и ответ был соответствующим: "На брудершафт!".
После очередного "на брудершафт" Люциус предложил пойти и нанести тяжелые телесные повреждения Поттеру. Ведь именно общение с этим очкастым интеллигентом так пагубно сказалось на Гермионе и Джиневре. Кто еще, если не этот чертов революционер, который решил, что чистокровные и нечистокровные волшебники равны, что министерством может управлять домохозяйка (ведь именно жена Артура Уизли все решала за мужа) и что надо отобрать все у богатых Пожирателей и отдать бедным членам Ордена Феникса, мог внушить девушкам, что они имеют право оспаривать решения мужей и не подчиняться им? Он, и только он. И хотя Северус не имел ничего против того, чтобы добавить Поттеру еще пару шрамов на физиономии, он был вынужден отговорить друга от такого заманчивого плана. Объяснялось все очень просто: не дойдем. И правда, Малфой и Снейп с трудом держались на ногах. А о том, чтобы проникнуть незамеченными в дом № 12 на площади Гриммо, не могло быть и речи. Там одних только ступенек более ста. К тому же, Поттер так и не провел электричество (хотя ему-то, конечно, разницы нет: он и при свете дня слеп, как крот), и в доме наверняка такая темень, что в лучшем случае можно сломать ноги. А в худшем… И потом, сегодня полнолуние, а где Люпин – никто не знает. Поэтому будет намного разумнее успокоиться и пойти спать. А уж что сотворить с этим поганцем, придумать можно завтра, на трезвую голову. Поначалу Люциус отказывался прислушаться к доводам Мастера зелий, но, наткнувшись в четвертый раз на комод в попытке его обойти, нехотя согласился. Итак, было решено идти спать.
Но, проснувшись на следующее утро…
На следующее утро Малфой-старший проснулся в обнимку с чужой ногой. Внимательно осмотрев оную, аристократ пришёл к выводу, что она очень даже ничего, только слегка небритая. Однако когда до него дошло, что нога явно мужская, Люциус буквально в один прыжок оказался в самом дальнем углу комнаты. А тем временем проснулся и Северус. Кстати, проснулся он в совсем не подходящий момент, а именно тогда, когда Малфой совершал рекорд по скорости и дальности полёта. При этом красавец-блондин не замедлил высказать, что он думает по поводу нахождения Снейпа в его спальне и, уж тем более, в его постели. Но слизеринский декан оказался не лыком шит и тоже не остался в долгу, прокомментировав своё отношение к произошедшему. Именно в таких взаимных высказываниях и прошло минут десять, пока мужчины не решили передохнуть и хоть с опозданием, но всё же закусить. А с набитым ртом оскорбить оппонента – задача трудновыполнимая. Так что пришлось замолкнуть и только уничтожающе сверлить противника взглядом… который у обоих был еще тот.
Расправившись с десертом и налив себе по фужеру вина (которое, как ни странно, еще осталось) Северус и Люциус начали долго и дотошно выяснять друг у друга, что же именно произошло прошлой ночью после того, как они благополучно добрались до спальни Малфоя. Но, сойдясь во мнении, что они всё-таки были не настолько пьяны, чтобы… в общем, чтобы натворить глупостей, мужчины немного успокоились. Правда, успокоение это длилось только до тех пор, пока они не вспомнили, как поступили с ними их строптивые жены-революционерки.
– Нет, Северус, это уже ни в одну Арку Смерти не лезет! – возмущенно воскликнул Люциус. – Их поведение – вопиющее безобразие. И я его дольше терпеть не намерен!
– Полностью с тобой согласен, – кивнул Мастер зелий. – Пора положить этому конец. Не знаю, что нашло на Джинни, но я уверен, что женился на скромной девушке, признающей мое главенство в доме, подчиняющейся мне и в принятии решений, и в посте… Короче, во всем.
– И я. В том смысле, что Гермиона должна обожать меня, а не обижать.
Снейп хмыкнул.
– И что мы будем теперь делать? – не обратив на это внимания, спросил Малфой.
– Варить зелье.
– ???
– Если они не хотят по-хорошему, то будет по-нашему.
– То есть?
– Люциус, друг мой, применять Империус к жене – преступление. Так и в Азкабан угодить недолго. А мы ведь этого не хотим? Но с другой стороны…
– Что? – затаив дыхание и подвинувшись поближе к зельевару, произнес аристократ.
– Но если мы нечаянно перепутаем составляющие отвара из трав – это просто халатность. И максимум, чем нам это грозит, так это лекцией о том, как важно не путать ингредиенты.
– Волдеморт меня побери, Северус, ты… гений!
– Я знаю.
– Но ведь ты сам недавно говорил, что не станешь варить Приворотное зелье для жены. Что это неблагородно.
– К дьяволу благородство, – фыркнул Северус. – Оно еще никого до добра не доводило. Посмотри, что стало с Лордом.
– Не совсем тебя понял, – признался Малфой.
– Ему хотелось сам-знаешь-что-сделать с Поттером лично. Один на один, так сказать. Это тоже можно расценивать как благородство. И чем все это закончилось?
– Это точно.
– Об этом я и говорю.
– Значит, варим?
– Именно. И чем скорее, тем лучше.
– Тогда чего же мы ждем?
– Я вино не допил.
– А. Ну ладно, тогда допивай, и отправимся в Хогвартс, – сгорая от нетерпения вновь стать хозяином, произнес Люциус.
Снейп сделал несколько глотков, поставил пустой фужер на стол, поднялся и направился к двери; Малфой поспешил за ним. Оба были полны решимости, как никогда. Они спешили осуществить свой план. Вот только стоило ли это делать, так до конца и не протрезвев?.. Поживем – увидим.


Ученье – свет, а не ученье - …взрыв.

Serebristaya вернулась.

Прошу приветствовать ее бурными аплодисментами.)))
___________________________________________________________




Благополучно добравшись до Хогвартса и не менее удачно спустившись в подземелья, Северус и Люциус приступили к приготовлению нужного зелья. Что именно за зелье – Малфой не имел понятия, но от него этого и не требовалось. Снейп отдавал распоряжения (а в этом он был непревзойденным мастером), и аристократу лишь оставалось в точности следовать им. В любом другом случае Люциус вряд ли согласился бы так безропотно подчиняться Снейпу, но сейчас… ситуация требовала жертв: учитывая некоторую противозаконность совершаемого действия, Люциус предпочитал не знать всего. Вернее, он, как человек искренне и трепетно заботящейся о своем благополучии, практически сразу пришел к выводу, что в случае провала намного лучше для его будет предстать простым исполнителем чужого плана, чем стать полноправным соучастником. В первом случае можно будет, не кривя душой (ну разве что совсем чуть-чуть), сказать судьям, что он понятия не имел, что готовил профессор Снейп. И даже можно будет заявить, что он думал, что помогает другу варить какое-нибудь безобидное зелье для Больничного крыла. А вот во втором случае все серьезнее, и отвертеться будет намного труднее.
"Так что незнание – не всегда плохо", – отметил про себя Малфой.
А еще он отметил, что стоит сказать об этом Гермионе. Но это потом.
Северус же старался не думать о том, что может случиться, если его вместе с Малфоем поймают. Конечно, в Азкабан вряд ли посадят, но вот лишиться работы – это да. И не только работы в школе… скорее всего, у него отберут лицензию зельевара, что означает потерю заработка. Чем еще он сможет зарабатывать на жизнь – Северус не знал. Нет, он был образованным человеком, но вот особого практического применения его знания не имели. Шпионы же в мирное время никому не требовались. Сама перспектива стать безработным и, как следствие, бедным не пугала Мастера зелий. Он не привык (в отличие от Малфоя) к роскоши. Что его пугало, так это потеря уважения и признания, которые он снискал на поприще зельеварения.
– Северус, – наконец подал голос Малфой, – ты можешь положить сам эту гадость в котел?
– Эта гадость, как ты выразился – одна из важнейших составляющих зелья, – скривившись, ответил Снейп.
– Но они отвратительны, – брезгливо рассматривая банку, не сдержался Люциус.
– Это черви, и им положено так выглядеть, – фыркнул Мастер зелий.
– Я не спорю, но…
– Они безобидны.
– Да не в этом дело.
– А в чем?
– Они мне не нравятся.
– Возможно, что и ты им не нравишься, – съязвил Снейп. – Особенно учитывая то, что мы собираемся с ними сделать.
– Теперь, когда я узнал, что наша неприязнь взаимна, мне стало легче, – не остался в долгу Люциус. – Но как бы то ни было, я их кидать в котел не стану.
– Хорошо. Я их туда брошу. А ты их порежь.
– Что-о-о?
– Их надо нарезать небольшими кусочками, – упиваясь видом растерянного Малфоя, пояснил Северус.
– Ты издеваешься?
– Отнюдь. Я же не могу всё делать сам: и за зельем следить, и червей нарезать.
– Я могу последить, – с готовностью предложил аристократ.
– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь, – хмыкнул Снейп, помешивая зелье ложкой.
– По-твоему, я не способен выполнить такое простое поручение, как наблюдение за водой в котле? – возмутился Люциус.
– Вот видишь, ты собираешься следить за водой, в то время как в котле…
– Ты ужасный зануда. Ты это знаешь? – не в силах больше терпеть нравоучения друга, произнес Малфой.
– А ты – самовлюбленный… Неважно. Самовлюбленный, и точка.
Люциус бросил на Снейпа испепеляющий взгляд, но он не произвел должного эффекта, и Мастер зелий продолжил, как ни в чем не бывало:
– Но твои недостатки не мешают мне готовить с тобой зелье, нужное тебе не меньше, чем мне, хочу заметить.
– Я не стану дотрагиваться до червей, – категорически произнес Малфой. – Так что выбирай сам: или я слежу за зельем, или… В конце-концов, я просто могу посидеть в сторонке и рассказать тебе что-нибудь интересное, чтобы ты не скучал.
– Рассказать мне что-нибудь интересное? – закатив глаза, переспросил Снейп. – Мерлин упаси.
– Значит, буду сидеть молча, – огрызнулся обиженный таким пренебрежением к своей персоне Люциус.
Северус тяжело вздохнул. Нет, угроза Малфоя сидеть молча абсолютно не волновала его. Уж пусть лучше молчит, чем слушать его болтовню. Но заниматься всем одному Северусу не хотелось еще больше.
"Ну нет, друг мой, – подумал слизеринский декан. – В сторонке решил отсидеться, остаться чистеньким в случае чего? Не выйдет. Если мы попадемся (не дай Мерлин, конечно) отвечать будешь наравне со мной".
– Ладно, Люциус, твоя взяла. Иди, следи.
– Давно бы так, – усмехнулся красавец-аристократ, поднимаясь и подходя к кипящему котлу. – Тебе, Северус, не помешало бы научиться общаться с людьми.
– А тебе не помешает помешивать время от времени зелье, – сострил слизеринский декан.
Но Малфой пропустил остроту мимо ушей. Ведь она, по мнению Люциуса, не отличалась особым изяществом. Впрочем, как и все шутки Мастера зелий. Хотя какой утонченности можно было ожидать от неотесанного Снейпа? То ли дело он. Да, совершенством быть трудно…
Что касается профессора Снейпа, то он, не подозревая о нехватке изящества, принялся нарезать червей для зелья, не забывая при этом посматривать на Малфоя. Вера в способность Люциуса сделать хоть что-нибудь правильно (кроме выбора гардероба "По-моде") была у Мастера зелий настолько мала, что ему не оставалось ничего другого, кроме как… следить, находясь постоянно начеку. Хотя если учитывать оценку Малфоя-старшего по зельям, то он был просто обязан неплохо в них разбираться. Однако Северус не мог игнорировать тот факт, что точно такая же оценка была и у Поттера-младшего. А вот знания явно ей не соответствовали.
"Вот дьявол, – вздохнул слизеринский декан, – и как это я опустился до того, чтобы поставить ему "хорошо" по своему предмету? Не помню".
– Северус, что-то не так? – обеспокоенный тяжелым вздохом сообщника, спросил Малфой.
– Все в порядке, – отмахнулся Снейп.
– Ну, если ты настаиваешь… – почему-то решил не продолжать расспросы Люциус. – Зелье закипело.
– Замечательно, – произнес зельевар, все еще погруженный в свои мысли. – Брось в него клубень Цикламена.
Привычка. Ох уж эта привычка Мастера зелий.
Малфой кивнул и выполнил указание.
– И что теперь?
– Надо подождать пару минут, – последовал ответ. – Я как раз успею дорезать червей.
– Долго же ты с ними возишься, – поддел Снейпа Люциус.
– А они, знаешь ли, не горят желанием быть порезанными на мелкие кусочки и расползаются, – огрызнулся Северус. – Может, ты очаруешь их своей красотой, и они покорно примут свою смерть?
– Я так и знал, – проигнорировав предложение, усмехнулся Малфой.
– Что это ты знал? – скептически поинтересовался Мастер зелий.
– Что ты всегда завидовал моим внешним данным. Но смею тебя успокоить: не ты один.
Снейп едва не выронил из рук ложку.
– Я завидовал тебе?
– Ты мне.
– Подобную чушь я слышал лишь от Поттера.
– Северус, друг мой, ты считаешь Поттера красивым? – удивлено спросил Люциус.
– Конечно же, нет. И при чем тут это?
– Ты же сам сказал, что слышал от Поттера, что завидуешь его внешности.
– Я сказал, – скрестив руки на груди и приняв свою фирменную позу, принялся разъяснять Снейп, – что слышал от Поттера чушь подобную той, что я завидую твоей… хм… ну пусть будет красоте.
– А я о чем?
– Ради Мерлина, Люциус! – сдерживаясь из последних сил и не понимая, серьезен Малфой или издевается, воскликнул слизеринский декан. – То, что я завидую твоей внешности – чушь. И то, что сказал мне Поттер – тоже чушь. Теперь тебе понятно?
– А что тебе сказал любимец всех Пожирателей? – не обращая внимания на нелестное сравнение своего высказывания, поинтересовался Малфой.
Уж он-то точно знал: что бы Снейп не говорил (а кому приятно признаваться, что не так красив, элегантен и желанен, как твой собственный друг?), зависть есть, и никуда от нее не деться.
– Он много чего говорил, – многозначительно хмыкнул Северус.
– Ну, например.
– Однажды на уроке шестикурсники должны были сварить зелье. Поттер же никогда не был в этом силен, должен заметить. И я, поверь мне, Люциус, едва ли не впервые в жизни не смог сдержаться. Уж очень забавным было выражение лица нашего героя. Ну, так вот, я и шепнул Поттеру: клубень Цикламена. И этот недотепа решил, что я ему подсказываю. Ты это можешь себе представить? – закончил Мастер зелий и рассмеялся.
– Ну… Прости меня, конечно, – ничего не понимая, произнес Люциус, – и не обижайся, но что-то я не понял шутки.
– Для начала, каким же… нужно быть, чтобы решить, что я ему подскажу, – скептически смотря на друга, ответил Снейп.
– Это я понял. Но при чем тут клубни? Или шутка была в том, что Поттер по непонятной причине (может, его во время квиддича по голове бладжером ударило) поверил в твой альтруизм? – пытался докопаться до истины Малфой.
– Люциус, клубни Цикламена ядовиты, – по слогам произнес Мастер зелий. – Это общеизвестно. Если учить, конечно. К тому же при определенном сочетании зелье становится опасным не только при внутреннем применении, но и само по себе.
– При каком это сочетании и насколько опасно?
– Друг мой, я не в настроении сейчас читать тебе лекцию по зельям, – отмахнулся Северус. – Что касается опасности, то скажу кратко: взрыв. Тогда на уроке я проверял Поттера, и он эту проверку не прошел. Хорошо еще, что я успел остановить это ходячее недоразумение до того, как оно положило клубень в котел.
– Взрыв – это плохо, – как-то невесело вздохнул Малфой, совершенно не заинтересовавшись удачным стечением обстоятельств на уроке зельев. – А взрыв быстро… Ну, как долго его ждать?
– Недолго. Как только зелье закипит, появится эдакая радужная пленка, – несмотря на свое недавнее заявление, с нескрываемым удовольствием начал пояснять свой любимый предмет Снейп. – А потом…
– Зелье начнет вылезать из котла, – перебил Люциус.
– Можно и так сказать, – решил не придираться на сей раз к формулировке Северус. – И кстати, Люциус, я должен извиниться перед тобой. Если честно, то я не верил, что ты хоть что-то смыслишь в зельях.
– Ну, раз уж мы говорим откровенно, то и я должен извиниться перед тобой, – виновато улыбаясь, сказал Люциус.
– За что?
– Я действительно не особо силен в зельях. И... Я положил в котел клубень.
– Клубень?
– Цикламена.
– Но…
– Ты же сам сказал.
– Вот… – выругался Мастер зелий, подскакивая к котлу.
Зелье, как выразился Малфой, вылезало из котла и, тихо шипя, капало на каменный пол, оставляя на нем небольшие углубления.
Увидев это, Северус понял: бежать поздно. И Люциус, хоть и не разбирался в зельях, понял, безошибочно прочитав выражение лица Снейпа.

Взрыв, прогремевший в школе, заставил учеников броситься к окнам в предвкушении салюта, но небо было чистым и безоблачным. И только из подземелий валил густой черный дым…


Конец... первой части.



Неприятное пробуждение, или Пойди пойми этих гриффиндорцев

Открыв глаза, Снейп с изрядной долей иронии подумал, а не переселиться ли ему в Больничное крыло? Поппи шума тоже не переносит, ведет себя соответственно, кое-что смыслит в зельях… Да и потом, он сам вот уже второй раз в течение столь короткого срока попадает сюда. Больше времени он проводит лишь в своей лаборатории, а при желании ее без особого труда можно будет перенести из подземелий. К тому же, он не молодеет, а сырость и сквозняки (от которых никак не удается до конца избавиться) не идут ему на пользу.
Переберусь, и все тут.
Хотя некоторые "но" все же были. Первое – поползут сплетни. Студентов хлебом не корми – дай посплетничать о нем. Наверняка начнут шептаться по углам, что между ним и несчастной женщиной что-то есть. Почему Северус считал мадам Помфри несчастной? Все просто. Ежедневно лечить этих невыносимых детишек, когда она возможно с огромным удовольствием… Нет, Поппи добрая и сердобольная женщина. У нее даже мысли не возникало о том, чтобы вместо зелья для сращивания костей дать что-нибудь менее безобидное и болезненное. Ах, Поппи, Поппи. На некоторую долю секунды Снейпу даже по-настоящему стало ее жаль. Но слишком много времени, для того чтобы предаваться порывам альтруизма, у слизеринского декана не было. Ведь все начинается именно с малого. Вот ты без отвращения думаешь о несносных гриффиндорцах минуту, потом пять минут… четверть часа, полчаса, час… И в итоге находишь их милыми. А что будет потом – представить нетрудно: превращаешься в эдакого Дамблдора и, с отцовской заботой глядя на очередного поттера, предлагаешь ему лимонных долек. Нет уж, увольте. К тому же, оставалось второе "но" – он был женат. И о том, чтобы Джинни согласилась переехать жить сюда, не могло быть и речи. Да и он уже несколько раз обещал Джиневре, что купит собственный дом. Не то чтобы Снейпа не устраивала жизнь в Хогвартсе, просто родственники жены при каждой встрече интересовались, не помочь ли молодым деньгами. А это, как вы понимаете, не могло не злить.
"Интересно, а почему Джинни до сих пор не пришла меня навестить?" – подумал Снейп, решив отвлечься от неприятных мыслей о тесте с тещей.
Мастер зелий, конечно же, не забыл, что они в данный момент не живут вместе, но чтобы девушка не пришла – это немыслимо. Даже после первого взрыва Северус помнил, что Джинни всегда была очень заботлива. По крайней мере, до свадьбы. Вот вам и доказательство, что как только девушка выходит замуж, надевает обручальное кольцо, она тут же перестает быть милой. А это кольцо, красующееся у нее на пальчике, сжимает вам горло не хуже удушающего заклинания.
– Люциус, – повернув голову и смотря на лежащего на соседней койке Малфоя, позвал Снейп. – Ты живой, или мне несказанно повезло, и ты умер?
– Тебе не повезло, – с нескрываемым удовольствием ответил аристократ.
– Н-да, мне всегда приходилось рассчитывать лишь на себя, – философски заметил Северус.
И хотя фраза слизеринского декана звучала, как простая констатация фактов, Малфою-старшему она ох как не понравилась. Люциус уловил в ней намек на то, что для избавления от него Снейп не станет полагаться на удачу, а сделает все сам, своими руками. Значит, надо быть начеку. После двух-то взрывов кто может с уверенностью утверждать, что с головой у Снейпа все в порядке?!
"И угораздило же меня оба раза быть рядом с ним во время взрыва, – с горечью подумал Люциус. – Это уже входит в привычку, которая не может радовать. И за что мне все это?"
– Северус, друг мой, а как ты себя чувствуешь?
– Не дождешься!
"Нет, вы только на него посмотрите, – возмутился про себя Малфой. – И как его жена терпит? Хотя, а где моя? Почему Гермиона сейчас не ухаживает за мной, как и положено жене, а… А на самом деле, где она?"
– Снейп, а ты мою жену случайно не видел?
– Я и свою-то не видел, – не выказывая агрессии, и даже немного печально произнес Мастер зелий.
– Странно. Им бы уже давно пора быть здесь. Аппартация в Хогвартс – дело считанных минут.
– Это если хочешь…
– На что ты намекаешь? – встревожился Малфой.
– Ни на что. Просто с момента взрыва прошло намного больше времени, чем пара минут. А ни Джинни, ни Гермионы, как ты видишь, здесь нет.
– Может, им детей не с кем оставить? – не в состоянии поверить, что Гермиона не примчалась в школу, как только услышала, что с ним случилось, предположил Люциус. – И потом, откуда ты знаешь, сколько времени прошло?
– Для начала отвечу на твой второй вопрос, – таким же тоном, как на уроке, принялся объяснять Северус. – Когда мы прибыли в Хогвартс, было утро. А теперь посмотри в окно. На улице сумерки. Значит, прошло не менее пяти-шести часов. Что же касается твоего замечания про детей, то думаю, за такой срок они могли бы найти кого-то, кто согласился бы присмотреть за детьми. Ты так не думаешь?
Да, судя по всему, Снейп был прав. Но соглашаться с ним Малфою совершенно не хотелось. Ссора ссорой, но чтобы не приехать к раненому, возможно умирающему мужу… Неужели все намного хуже, чем он себе представлял? Да, Гермиона всегда была излишне независимой, но всему же есть предел.
Каков же именно был этот "предел", и какой должна быть его ответная реакция, Люциус так и не успел определиться. Спешка в принятии подобного рода решений не была свойственна принципам Малфоя: подумай – сделай – извлеки наибольшую для себя выгоду. И последнее составляющее было самым главным. Так что приходилось проходить поэтапно каждый пункт, как бы ни хотелось начать сразу со второго. Но в данном случае красавец-аристократ не успел придти к однозначному решению совсем по другой причине.
Дверь в больничное крыло распахнулась, и в палате появились новые действующие лица: профессор МакГонагалл, Ремус Люпин со своей все еще изрядно беременной женой и… Наконец-то! Гермиона и Джинни.
– Слава Мерлину, с вами все в порядке, – заулыбалась Минерва. – Вот видите, я же говорила: не надо так переживать.
– Ну, вам-то троим можно было и не переживать, – многозначительно смотря на директрису, преподавателя ЗОТИ и его жену, хмыкнул Снейп. – Вам-то что? А вот этим молодым дамам стоило бы задуматься, что они будут делать дальше, если со мной и Люциусом что-нибудь случится.
Гриффиндорцы, которых в комнате был явный перебор, удивленно переглянулись.
– Простите, профессор, – обратилась к Мастеру зелий Гермиона, – но мы с Джинни совершенно не виноваты в том, что произошло с вами и мистером Малфоем. Это вам скажет любой. Поэтому ни я, ни кто-либо другой из присутствующих искренне не понимает, отчего вы угрожаете нам Азкабаном.
– Дело в том, – встрял в разговор Люциус, – что Северус имел в виду не Азкабан. Правда ведь, Снейп?
Снейп кивнул.
– Он хотел сказать, и я его в этом целиком и полностью поддерживаю, что случись с нами несчастье подобное тому, что произошло совсем недавно в подземельях, и тебе, и твоей подруге придется нелегко в дальнейшей жизни.
– Совершенно верно. Так что твое поведение, Джинни, неуместно, – процедил слизеринский декан, пристально смотря на жену, которая на протяжении всего разговора поглядывала на настенные часы, явно куда-то торопясь. – Вместо того чтобы вести себя, как девушка из приличной семьи… которой я считал семейство Уизли, несмотря на все его недостатки… ты выглядишь так, словно тебе не терпится побежать к Поттеру и отпраздновать.
– Мы не собирались ничего праздновать, – начала отчего-то оправдываться девушка. – У нас просто… что-то типа свидания.
– Что-о-о?!? – взвыл Северус. – Типа свидания?
– Но без всяких там глупостей, – поспешно добавила Джиневра.
– О, Мерлин, – застонал Снейп. – Ты хотя бы убедилась бы, что мое тело остыло…
– Так вы простудились, профессор? – смотря на слизеринца жалостно, словно на калеку, вздохнула Джинни. – Моя мама знает рецепт одного зелья от простуды. Хотите, я вам принесу?
– Зелья от простуды? – все еще не понимая поведения девушек, но не в состоянии сдержаться и не рассмеяться, видя выражение лица друга, переспросил Малфой.
– Да. Рон был довольно болезненным мальчиком, – с готовностью принялась рассказывать Джинни. – И вообще, он самый обыкновенный. Но я его все равно люблю. Он же мой брат. А вот Гермиона…
– Что Гермиона? – затаив дыхание, спросил Люциус, которому моментально стало не до смеха.
– Прости, Гермиона, ты же моя лучшая подруга, но я никак не могу понять, почему ты с моим братом.
– Она что? С кем?!? – завопил Малфой.
– С Роном, – скептически смотря на аристократа, отозвалась рыжеволосая волшебница. – Это мой брат.
– Я знаю, кто это такой. Но как ты, Гермиона, могла?.. С ним?! – продолжал кипятиться (и было от чего) Люциус.
В палате снова стало тихо.
– Я его убью, – наконец нарушил молчание Малфой-старший. – Прямо сейчас пойду и убью.
– А я убью Поттера, – не остался в стороне Снейп.
– Северус, Люциус, что с вами? – не на шутку встревожилась МакГонагалл. – Рон и Гарри хорошие мальчики. Они…
– Да уж, хороши, нечего сказать, – презрительно протянул Малфой.
– Но…
– Убивать таких надо. В младенчестве, – хмыкнул Снейп. – Но ничего, это поправимо.
– Да успокойтесь вы, наконец, – впервые с момента прихода заговорил Люпин. – Твоя антипатия к Гарри всем известна, Северус. Но чем тебе, Люциус, не угодил Рон? Неужели ты до сих пор помешан на чистоте крови и…
– Я ни на чем не помешан. Я абсолютно психически здоров. А Уизли я все равно придушу. Голыми руками. Он не с тем связался! Рогоносцем я становиться не намерен!
– Рого… – вздрогнула Гермиона. – Этого не может быть. Рон совершенно нормальный. Он не гей. Между вами ничего не было. Не могло быть. Вы лжете! Я вам не верю.
– Между нами?
– Хватит! – не сдержался Снейп. – Вам бы актрисой стать, – пристально смотря на Гермиону, скривился Мастер зелий. – Сами ведете себя, как… А потом делаете такой несчастный вид и во всеуслышание обвиняете ни в чем не виновного человека.
Хотя конечно, такие понятия, как "невинный" и Люциус, мало подходили друг другу, но сейчас это не заботило Снейпа. Важнее была мужская солидарность двух обманутых мужей.
– Как вы можете говорить такое? – так не вовремя вступилась за подругу Джиневра. – Вы…
– А ты вообще молчи! – рявкнул Снейп. – С тобой я дома поговорю. Наедине.
– Но…
– Молчать, я сказал! Совсем стыд потеряла. Если на меня тебе наплевать, то подумала хотя бы о сыне.
– О чьем сыне? – пятясь (так, на всякий случай) поближе к двери, спросила Джиневра.
– Так, – зашипел Северус. – Так-так…
– Да объясните вы, в чем дело! – воскликнула Тонкс. – И перестань такать, Снейп.
– Будто вы не понимаете, – огрызнулся Люциус. – Или то, что Гермиона и Джинни ведут себя крайне неприлично, встречаясь со своими… гриффиндорскими бой-френдами, в то время как мы, их законные мужья, при смерти – одна из многовековых традиций Гриффиндора?
– Во-первых, вы не при смерти, – не смогла промолчать, слыша искажение правды, Гермиона. – Вы просто потеряли сознание. А во-вторых…
Но что "во-вторых", девушка так и не сказала. Впрочем, никто ничего не добавил к "во-первых". И не потому, что первого довода с лихвой хватило бы, а из-за того, что… Ну, вы же и сами понимаете.
– Знаете, думаю, нам стоит уйти и дать Северусу и Люциусу отдохнуть, – растеряно произнесла Минерва, и дружная, но слегка опешившая компания весьма поспешно покинула Больничное крыло.
– Снейп, – спросил Малфой, как только слизеринцы остались в гордом одиночестве, – что это с ними? Или… Или это с нами?
– Не знаю, друг мой, – честно признался Северус.
– И что же нам теперь делать?
– Не имею понятия. Но Поттера я все равно рано или поздно придушу. Он мне никогда не нравился, – мрачно заключил Северус.


Слизерниц слизеринцу – друг, соперник… кто?

Выйдя из Больничного крыла (снова), Северус и Люциус на некоторое время решили отложить расправу над двумя гриффиндорцами, ведь у них были дела поважнее. Для начала нужно было узнать, какой недуг поразил их жен, из-за которого они не просто не узнают своих мужей, а упорно продолжают отвергать саму возможность брака.
– Знаешь, Северус, – задумчиво смотря из окна отремонтированного класса, произнес Малфой, – мне порядком надоело все это. А тебе?
– Я бы с радостью ответил, но не понимаю, что именно тебе надоело.
– Много чего…
– Кто бы сомневался, – фыркнул Снейп.
– Во-первых, – не обращая никакого внимания на друга, продолжил Люциус, – мне надоело взрываться. А во-вторых: то я женат, то холост. Предположим, только предположим, что тебя угораздит испортить очередное зелье, и оно… Мерлин любит троицу, как говорится. И что тогда? Что ожидает меня при пробуждении?
– Хм. Ну, не знаю.
– А ведь может произойти что-нибудь еще более ужасное. Ты об этом не думал?
– Я думал, что в третий раз тебе может и не повезти.
– И я о том же.
– Вообще-то я имел в виду, что ты можешь и не пробудиться.
– То есть?
– Тебе может и голову оторвать.
– А почему сразу мне?
– А кому же еще? – усмехнулся Мастер зелий.
– Да пошел ты.
– Мне-то как раз идти никуда не надо – я у себя, а вот тебе… – съязвил слизеринский декан.
– Как остроумно. Ты этим мисс Уизли поразил?
– И этим тоже.
– Тоже?!? Неужели было еще чем? – придирчиво смотря на Снейпа, поинтересовался Малфой.
– Да, было, – огрызнулся тот. – Я, между прочим, многим девушкам нравлюсь.
– Это кто тебе такое сказал? – хохотнул Люциус.
– А мне и говорить не надо, я сам вижу.
– Ну конечно, – манерно протянул Малфой. – Ты, оказывается, у нас тайный объект девичьих желаний. Они прямо спят и видят тебя, эдакого демонического соблазнителя с пробиркой.
– А причем тут пробирка? – не понял Снейп.
– Это так, к слову.
– Понятно. Что же касается твоих едких замечаний о моей внешности, то смейся-смейся, но не исключено, что я мог бы понравиться и мисс Грейнджер.
Люциус поперхнулся.
– На что это ты, гад, намекаешь? – ощетинился он, готовый вцепиться собеседнику в горло.
– На то, что мы с Гермионой, чисто гипотетически, могли бы быть вместе.
– Вот ты как, – прошипел Люциус. – Ну, хорошо, тогда я, чисто гипотетически, мог бы заняться мисс Уизли.
– Что значит "заняться"? – забеспокоился слизеринский декан.
– А то и значит, - усмехнулся Люциус. – Вот возьму и женюсь на Джинни, и она нарожает мне кучу миленьких, прелестненьких, красивеньких малфойчиков. Учитывая ее наследственность и все такое. А вы же с Гермионой в лучшем случае произведете на свет… учебник по зельям.
– Что-о-о? – возмутился до глубины души Снейп. – Это почему?
Люциус открыл было рот, чтобы ответить как-нибудь особенно язвительно и уничижающе, но передумал, увидев из окна рыжеволосую девушку, одетую в гриффиндорскую форму.
– Джи… Мисс Уизли, подождите! – закричал Малфой и, не попрощавшись со слизеринским деканом, почти бегом покинул кабинет.
А Северус, оставшись один, подумал, что зря он завел разговор про Гермиону. Ведь после него Малфой буквально готов был наброситься на Джиневру, чем, судя по всему, и решил заняться прямо сейчас под окнами его кабинета, наплевав на все нормы приличия.

– Мисс Уизли, – вкрадчиво произнес Люциус, оттесняя девушку за угол школы, туда, где им никто не мог бы помешать, – я давно хотел вас спросить…
– О чем, мистер Малфой? – отступая все дальше и дальше, выдавила Джинни.
– О чем? Хороший вопрос, – ухмыльнулся слизеринец. – Да много о чем. Например, вы хотите замуж?
Уизли остановилась как вкопанная и сглотнула. Уж чего-чего, а такого вопроса от Малфоя она никак не ожидала.
– Хочу, – неуверенно ответила она и добавила. – Наверное.
– Так. А хотите большой…
– Ой, – пискнула Джиневра и покраснела.
– Мисс, – назидательно произнес Люциус, – я не знаю, о чем вы подумали… хотя нет, догадываюсь… но я имел в виду большую и чистую любовь.
– А… – облегченно выдохнула девочка. – Хочу. Кто ж ее не хочет.
– Ну и от оравы детишек ты тоже не откажешься? Не так ли?
– Мистер Малфой, – жалобно всхлипнула гриффиндорка, – вы меня пугаете.
– Разве я такой страшный? – даже немного обиделся Люциус.
– Нет, что вы. Вы очень привлекательный мужчина, – начала оправдываться Джинни. – Но ваши вопросы… Я не понимаю.
– Я объясню. Ты хочешь замуж, хочешь большой любви и… – на секунду Люциус замолчал, внимательно смотря на девушку. – И чего-то там еще большего хочешь. А я могу тебе все это предложить.
У него и в мыслях не было соблазнять Джинни. И уж тем более он не собирался жениться на ней, а вот свести ее со Снейпом – было бы неплохо. И когда Гермиона узнает (уж об этом он позаботится) о его благородном поступке, то...
– Вы предлагаете мне руку и сердце? – разинула рот Джинни.
– Я? Мерлин упаси, – вздрогнул Малфой. – То есть в смысле, – быстро исправился он, увидев гневный взгляд собеседницы, – у меня есть более достойная кандидатура.
– Да знаю я вашу кандидатуру, – фыркнула Джинни. – Профессор Снейп.
– А чем он плох?
– Честно?
– Будь так добра.
– Раньше он мне очень даже нравился и не мне одной: многие девочки по нему тайно сохли, – призналась Джинни, не обратив внимания на отвисшую (от такого открытия) челюсть Малфоя. – Но тогда, когда он был недоступным, когда его надо было завоевывать. А сейчас… Вот, например, ваш сын… Вы только не обижайтесь – Драко красавец, но затащить его в постель – пустяк. Поэтому его из постели в постель и тягают, а как жениться… тьфу ты, выйти за него замуж – желающих нет.
– То есть ты хочешь сказать, что мой сын – переходящий кубок? – оторопел Люциус.
– Точно, он – кубок. Его разве что Гарри еще не… – с готовностью согласилась Джинни, но, увидев, как исказилось лицо Люциуса, вовремя (хотя и не совсем) прикусила язычок. – Я про Гарри упомянула так, к слову. Ну, из-за того, что вы назвали Драко кубком. Знаете, вспомнила Турнир Трех Волшебников и Кубок. Ну, вы понимаете?
– Примерно, – процедил Люциус.
– Ну, так вот, а с недавнего времени профессор Снейп изменился.
– Он что, проходу тебе не дает? Пристает?
– Вот еще, – настала очередь Джиневры обидеться, точнее оскорбиться. – Если бы он позволил себе что-нибудь подобное, я бы… братьям пожаловалась.
– Тогда что? – окончательно запутался в доводах гриффиндорки Малфой.
– Он подойдет на уроке, станет сзади и вздыхает, – пожаловалась девушка. – Ну, прямо как взаправдашнее привидение.
– А тебе бы хотелось?..
– Ничего бы мне не хотелось. Я девушка приличная и… И вообще, мне пора на урок, – отчего-то густо покраснев, заторопилась Джинни и, позабыв проститься с Малфоем, побежала к зданию школы.

А тем временем Снейп, ринувшийся было поначалу испортить идиллию уединения Джинни и Люциуса, вел не менее интересный и в то же время странный разговор с Гермионой Грейнджер, на которую он буквально налетел во время пробежки по коридору школы.
– Мисс Грейнджер, я вас не зашиб?
– Что вы, профессор.
– Рад это слышать, а то мне бы не хотелось явиться причиной появления самой талантливой ученицы Хогвартса в Больничном крыле.
– Не волнуйтесь, со мной все в порядке. И помощь мадам Помфри мне не нужна. Я вообще обращалась к ней один раз, на втором курсе, когда по школе ползал Василиск.
– И только ты, умница, об этом догадалась, – не скупился на комплименты Северус.
– Да, – как-то насторожено ответила девушка.
На несколько секунд повисла тишина. Судя по всему, инцидент был исчерпан, и говорить больше было не о чем. Однако чутье Северуса подсказывало ему, что уходить еще рано.
– Как продвигаются твои успехи на поприще науки? – издалека начал он.
– Спасибо, хорошо.
– Прочла в последнее время что-нибудь интересное?
– А откуда вы знаете? – удивилась Гермиона.
– Что я знаю?
– Ну, что я прочла что-то интересное.
– Я не знаю, просто спросил.
– А... Да, я недавно наткнулась на одну весьма прелюбопытную статью, но, увы, всего материала по этой теме в нашей библиотеке найти не сумела, – пожаловалась девушка.
– Может я смогу тебе помочь. У меня есть личная, не особо большая, но весьма редкая коллекция книг. Как называлась статья?
– "ЧМО".
– Прости, – не понял Северус – это ты мне?
– Нет-нет, что вы, – смутилась Гермиона. – Это статья так называется "ЧМО: Чудодейственная Магия Оберегов".
– Ах, вот оно что, – облегченно вздохнул Мастер зелий.
Ему ох как не понравилась сама мысль, что кто-то нагродит его подобным…сравнением.
– Увы, ничего похожего в моих книгах нет, – с сожалением констатировал слизеринец.
Он, конечно, не собирался соблазнять (даже для вида) Гермиону, но почему бы ему ни посодействовать ее сближению с Малфоем? А там кто знает, может Джинни оценит его благородство и...
– А знаешь что, у моего друга Люциуса есть шикарное собрание книг о всяких там амулетах, оберегах и других магических артефактах. Хочешь, я попрошу его, и он позволит тебе поискать в своей библиотеке?
– Не уверена, что он допустит такую как я в свою библиотеку, – с сожалением констатировала Гермиона (ведь ей уже очень давно хотелось туда попасть).
– Ну что ты, Люциус – всего лишь человек со своими слабостями, и его можно уговорить. Только надо знать как.
– И вы знаете?
– Конечно, – самодовольно хмыкнул Снейп.
– И..?
– Как я и говорил, у моего друга есть слабости, их немного, но все же… Так вот, одна из них – красивые женщины.
– А я тут при чем?
– Ну, в самом деле, – не выдержал Северус. – Ты же женщина…
– Нет.
– Не понял? – буквально опешил от такого ответа Мастер зелий.
– Для женщины я еще не подхожу по возрасту, во-первых, – принялась объяснять Гермиона. – Мне восемнадцать, и это значит, что я все еще подросток. Что же касается обывательского понятия слова женщина, и тут мы подходим к "во-вторых", то среди мужчин принято считать, что женщина – это та, которая…
– Спасибо, думаю, что как мужчина я понял, о чем речь, – выдавив из себя подобие улыбки, произнес Снейп. – Но смею предположить, что Люциусу не обязательно рассказывать про "во-вторых". Конечно, если ты этого сама не хочешь?
– Профессор, – негодующе воскликнула девушка, – как вам только в голову пришло, что я могу хотеть мистера Малфоя?
– Я этого не говорил.
– Но…
– Это ты сказала, – настаивал на своем Северус. – Только что.
– Я не… И вообще, мне пора на урок, – покраснев, выпалила Гермиона и, не простившись со Снейпом, побежала к зданию школы.


О вреде поспешных решений, или Доигрались

Выкладываю сразу две главы: 15 и 16.
Прошу прощения за то, что так долго не было продолжения.
Жду ваших отзывов.
С уважением, автор.
___________________________________________________________


Странные разговоры с гриффиндорками окончательно убедил Малфоя и Снейпа даже и не думать о соблазнении "почти что жены друга" ради того, чтобы доказать свою неотразимость. Кто знает, что могут вбить себе в голову эти две странные особы? Нет, Северус не горел желанием становиться мужем Гермионы, справедливо решив, что двое умных в семье – явный перебор. Впрочем, и Люциус пришел к выводу, что излишне темпераментная Джиневра сведет его в могилу за рекордно короткий срок. Но и в своем плане "благородный поступок" слизеринцы были совершенно не уверены. Что ж, значит нужно вернуться к первоначальной задумке: очаруй ту, которую хочешь очаровать. Но, несмотря на то, что и Малфой, и Снейп довольно быстро пришли к этим выводам, сделать первым шаг к примирению между собой никто из них не торопился. Не позволяло оскорбленное самолюбие. Однако, прождав несколько дней и не узрев на пороге вероломного друга, полного раскаянья, и Люциус, и Северус решили быть выше человеческой мелочности и шагнуть первыми. Но так как сделали они это одновременно, то естественно разминулись в пути. И все бы ничего, если бы две вышеупомянутые гриффиндорки не решили в это же самое время "а почему бы и нет?".
Снейп сидел в Малфоевском поместье, испепеляя несчастного домового взглядом, а все потому, что тот не имел ни малейшего понятия, где его… нет, «господин» теперь было не принято говорить, так что… где его работодатель. Несчастный эльф робко попытался объяснить, что, несмотря на изменение формулировки, Малфой по-прежнему не отчитывается, куда уходит. Но Мастер зелий остался глух к доводам домовика, а также проигнорировал его мольбу придти позже, так как в этом доме не особо рады незваным гостям. Вольготно расположившись в любимом кресле Люциуса, слизеринский декан собирался сделать очередной глоток вина (которое предусмотрительно налил себе, не обратив внимания на стоны эльфа), как вдруг…
– Нет, не пущу! – заверещал тот откуда-то из недр холла.
Послышался шум борьбы и новые крики.
– Ну, куда же вы все лезете? Я же говорю, мистера Малфоя нет дома!
– Я подожду, – раздался в ответ девичий голос, заставивший Снейпа едва не поперхнуться.
"Грейнджер? Какого дьявола она тут делает? – промелькнула у него резонная мысль. – Хотя я же ей сам посоветовал. Вот черт, ее здесь только не хватало. Надеюсь, домовик отправит эту гриффиндорскую заучку восвояси".
Но чаяньям Снейпа не суждено было сбыться. Всего через несколько секунд в гостиную ворвалась возмущенная Гермиона, а вслед за ней домовик, у которого, судя по всему вот-вот случится истерический припадок.
– Хозяин не любит, когда к нему вот так врываются, – позабыв, что сейчас так говорить не принято, схватился за уши домовик. – Тем более, когда его нет, и тем паче кто попало.
– Я не «кто попало», – оскорбилась Гермиона. – Я...
И тут она заметила своего учителя зелий, с нескрываемым интересом наблюдавшего противостояние домовик-гриффиндорка.
– О… Добрый вечер, профессор, – смутившись, поздоровалась девушка.
– И вам, мисс Грейнджер. Чем мы с эльфом обязаны вашему визиту?
– Вообще-то я искала мистера Малфоя, – ответила Гермиона. – Но его, судя по всему, нет дома?
– Как видите. Если, конечно, он не прячется в шкафу, – усмехнулся Северус и обратился к многострадальному домовику. – Не так ли?
– Мистер Малфой из древнего чистокровного рода, и не в его привычке прятаться в шкафу.
– Тогда может быть он под кроватью? – неизвестно отчего еще больше развеселился Снейп.
Эльф был потрясен до глубины души предположением, что его хозяин способен на столь неаристократический поступок.
– Вот видите, мисс Грейнджер, – тем временем произнес Мастер зелий, – как мы только что выяснили, Люциуса дома нет.
– А вы?
– Я его жду.
– Тогда я подожду вместе с вами, вы не против?
– Да нет. Присаживайтесь, – обреченно разрешил слизеринский декан, жестом указывая на одно из свободных кресел. – Вино будете?
– Профессор, – укоризненно смотря на Снейпа, произнесла Гермиона.
– Ах да, – спохватился Северус. – Но с другой стороны, хорошее вино, а оно, смею заметить, хорошее, другого Люциус не держит, никому еще не повредило. В умеренном количестве конечно.
– Профессор, я девушка приличная… – начала было Гермиона, но осеклась, потому что Снейп многозначительно хмыкнул.
– Что это значит? – приподняв бровь, осведомилась она.
– Просто ваше утверждение, мисс, весьма спорно.
– Что? – едва не задохнулась от возмущения гриффиндорка.
– Приличная девушка вряд ли пришла бы одна к неженатому мужчине, который не является ее родственником, в столь позднее время суток.
– Вы же сами мне сказали, что если я хочу воспользоваться библиотекой в Малфой-Менор, то…
– Мало ли что я сказал. Например, я семь лет твержу Поттеру, чтобы он удавился и что с того? Ваш Мальчик-Который-Достал-Меня-До-Печенок до сих пор не последовал моему совету и, боюсь, не последует, – грустно вздохнул Снейп.
– Но…
– Никаких "но", мисс Грейнджер, – подняв вверх указательный палец, перебил Северус. – Поверьте мне, если вы на самом деле приличная девушка, то бегите подальше от Люциуса Малфоя. Он – зло во плоти, дьявол-искуситель. Он… хочет мою Джинни, а я хочу еще вина. Эй, домовик, еще вина мне!
Последняя фраза была буквально выкрикнута профессором, но эльф явно ее игнорировал.
– Ну и не надо, – фыркнул Мастер зелий. – Я сам себе налью.
С этими словами Снейп поднялся и направился к буфету (там, как он уже узнал, стояла весьма неплохая бутылка французского вина).
– Профессор, может, вам не стоит больше пить? – обеспокоенная таким странным поведением слизеринского декана, спросила Гермиона.
– Мне надо утопить свое горе в вине, иначе я утоплюсь в Малфоевской ванной, – последовал ответ.
– Почему в ванной? – не поняла Гермиона.
– Чтобы доставить неудобства этому бесчестному соблазнителю, – скривился Снейп, безуспешно пытаясь откупорить бутылку.
– Ну вы и нализались, профессор, – покачала головой Гермиона и, отобрав злосчастную бутылку вина, добавила. – Вам надо принять холодный душ. Немедленно.
– Я никуда с вами не пойду, – уперся Северус. – Я знаю, что у вас на уме.
– Вот и хорошо. Потому что тогда вам известно, что если вы сейчас же не сделаете то, что я вам велю, то я не знаю, что с вами сделаю. Ясно?
– Не совсем, – признался Снейп.
– Все, хватит разговоров, идите со мной.
– Куда?
– Искать ванну.
– Хорошо, – вздохнул слизеринец. – Я подчиняюсь, но только потому, что вы грозились применить силу.
– Вот и молодец, – закатив глаза, произнесла Гермиона и, схватив Северуса за рукав френча, потянула за собой.

А тем временем Люциус, ничего не подозревая о происходящем у него дома, нервно барабанил кончиками пальцев по рабочему столу Снейпа. Малфой вот уже более часа ждал возвращения Мастера зелий, сидя у него в кабинете, и это ему начинало надоедать. Вдруг в дверь тихо постучали и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошла Джиневра Уизли, но Люциус (словно резвая лань) успел спрятаться в тени огромного шкафа.
– Профессор Снейп, – позвала девушка.
– Нет его, – выскакивая, словно черт из табакерки, фыркнул Малфой.
Такое эффектное появление явно поразило Джинни, и она с визгом взлетела на стол.
– Какого… ты залезла на стол?
– Мистер Малфой, – с трудом выдавила из себя гриффиндорка, – вы меня напугали.
– Я что, по-твоему, мышь? – осведомился мужчина, пристально смотря на слезающую со стола Джиневру.
– Почему мышь?
– Ну, вы же, девушки, обычно так вопите и заскакиваете на что-нибудь повыше при виде мышей, – ответил Люциус.
– Только не я. Я люблю мышек. Они такие милые и пушистые. А у моего брата Рона даже когда-то жила крыса, я и ее любила. Правда, она оказалась не совсем крысой…
– Спасибо за исчерпывающую информацию, – перебил этот монолог Люциус. – А позволь узнать, что ты тут делаешь?
Джинни смущенно уставилась на носки своих туфель.
– Я жду, – тоном родителя напомнил о себе Малфой.
"Вы еще руки в боки – и будете вылитая мама", – невольно подумала Джинни.
– Дело в том, что я пришла попросить профессора Снейпа немного позаниматься со мной.
– Чем?
– Что чем?
– Чем позаниматься?
– Тем, в чем он лучше всех в Хогвартсе, – недоуменно ответила гриффиндорка.
– А не рановато ли тебе этим заниматься? – усмехнулся Люциус.
– Да нет, в самый раз. Скоро экзамены, а я…
Неожиданно Джинни запнулась, поняв, на что именно намекал Малфой.
– Ой, мистер Малфой, я не это имела в виду.
– Ах, так ты про зелья? – немного разочарованно протянул Люциус.
– Да. Профессор Снейп ведь лучший зельевар в школе.
– Нет, он единственный зельевар, – поправил девушку слизеринец. – А лучший, хотя это и не мудрено, учитывая остальных мужских представителей, совсем в другом.
Щеки Джинни стали пунцовыми.
– Мне про "другое" еще рано думать.
– Рано в этом вопросе не бывает, – с видом знатока сказал Люциус. – Бывает слишком поздно.
– В любом случае, мистер Малфой, меня воспитали так, что до свадьбы между парнем и девушкой ничего, ну разве что кроме поцелуев, быть не может.
– Как интересно, но тогда у меня к тебе два вопроса. Первый: поцелуи до свадьбы куда разрешены; второй – а между девушкой и мужчиной, – сделав ударение на слове "мужчина", полюбопытствовал Люциус, – что-нибудь может быть?
Джинни ничего не ответила, а лишь возмущенно засопела.
– Ну, вот оно – твое хваленое воспитание, – продолжил насмехаться Малфой, которому вид смущенной гриффиндорки доставлял удовольствие. – Разве тебя не учили, что не отвечать на вопросы взрослых неучтиво?
– Учили, – буркнула Джиневра.
– Вот и отвечай.
– Не буду.
– Отчего же?
– Потому что не знаю.
– А что в этом трудного? Куда бы ты разрешила поцеловать себя своему… жениху?
– Не знаю.
– Мерлин, дай мне силы, – взмолился Люциус. – Ну, попытайся поднапрячься и подумать.
– А кто жених?
– А я откуда знаю.
– Но это же вы спрашиваете, – совершенно справедливо заметила Джинни. – Вот и скажите, кто жених.
– Ладно, предположим… Снейп.
– Не буду я его целовать.
– Пусть, – согласился слизеринец. – Тогда он тебя поцелует.
– Куда? – то ли испуганно, то ли заинтересованно спросила девушка.
– А куда ты хочешь, туда и поцелует, – уверенно, так, словно разговор касался его, ответил Малфой.
Джинни снова замолчала, но по тому, как она закусила губу, Люциус понял: думает.
– И… – нетерпеливо потребовал он ответа, прождав вот уже несколько томительных минут.
По его мнению, этого времени Джинни с лихвой хватило бы на то, чтобы решить вопрос о выборе места для поцелуя.
– А поцелуй всего один или можно несколько? – наконец-то заговорила девушка.
– Волдеморт тебя подери, а раньше ты спросить не могла?
– Стеснялась, – невинно смотря на мужчину, призналась гриффиндорка.
– Да сколько угодно, – с трудом сдерживаясь, процедил Люциус. – Мне не жалко, хоть сто раз пусть целует.
Джиневра захихикала.
И вполне возможно, что ее смех мог иметь для нее весьма трагические последствия, если бы в этот момент в кабинете не появились Гермиона и профессор Снейп собственной персоной.
– Люциус? – удивленно уставившись на Малфоя, произнес Северус.
– Я уже тридцать лет Люциус.
– А что ты здесь делаешь? – все еще не веря своим глазам и возможно поэтому пропустив малюсенькую погрешность в названном возрасте, спросил Мастер зелий.
– Тебя ждал, хотел поговорить, – холодно ответил Малфой. – Но ты не особо торопился возвращаться в родные пенаты.
– А я был у тебя. Представляешь, ты ждал меня здесь, а я…
– А мисс Грейнджер ты тоже у меня встретил? – свирепо осведомился терзаемый ревностью Малфой.
– Да, – честно признался слизеринский декан. – Можешь у нее спросить.
– Больно надо, – фыркнул Люциус. – А почему у тебя волосы мокрые? – не захотев, чтобы кто-нибудь заподозрил неладное, перевел он разговор на другую, как ему казалось, тему.
– Я принял у тебя душ. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Душ, – прошипел Малфой. – Зачем тебе душ понадобился?
– Ну… – тянул с ответом Снейп, которому не хотелось признаваться, что он выпил натощак немного больше, чем следовало.
– Дело в том, – вмешалась Гермиона, – что это я предложила. После того, как…
– Ах, "после того, как", – неизвестно отчего разозлилась Джинни. – Мне все ясно, а вам, мистер Малфой?
– И мне.
– Да что вам ясно? – не поняла Гермиона.
– Мужчина и девушка возвращаются вместе поздно вечером, приняв до этого душ, – с оскорбленным видом сказал Люциус. – Нужно только сложить два и два, и все становится ясно.
Северус первым понял логику Малфоя. Но вместо того, чтобы обосновано опровергнуть ее, перешел в нападение.
– Уж кто бы говорил. Ты-то сам чем занимался с мисс Уизли в мое отсутствие в моем кабинете?
– А это уже не твое дело, – огрызнулся Люциус, который, как мы знаем, не любил ни перед кем оправдываться, – чем я занимался со своей невестой.
– С кем? – одновременно выдохнули Северус и Гермиона.
– С невестой. Джиневра, ты же согласилась стать моей женой?
– С огромным удовольствием, – последовал незамедлительный ответ новоиспеченной невесты.
– В таком случае, – решил не отставать от бывшего друга Снейп, – мисс Грейнджер, вы выйдите за меня замуж?
– Да.

Вот так внезапно Малфой и Снейп оказались помолвлены, только оба предпочли бы перспективу пострадать от внеочередного взрыва, чем идти под венец со своей только что нареченной.


Не все потерянно, или Луч света в конце туннеля

Ну и что тут поделаешь, когда собственноручно (хотя правильнее было бы сказать собственноязычно, но, увы, такого определения пока нет, так что придется довольствоваться общепринятым) загнал себя под венец? Да ничего. Будь мужчиной и терпи, делая вид, что счастливее тебя нет во всем магическом мире. По крайней мере, на людях. И лишь наедине с самим собой можешь впадать в панику и вопрошать Мерлина, почему он позволил родиться тебе не немым, или отчего ты не откусил свой язык во время одного из завтраков, обедов или ужинов.
Фактически именно этим и занимались Люциус и Северус. Что касается двух гриффиндорок, то они (о, женщины, о, вероломные создания!), казалось, и часа прожить не могли без того, чтобы не напомнить во всеуслышание, что скоро выйдут замуж, добавляя при этом, за кого именно. Мало этого, они выглядели счастливыми. А это уже верх неприличия. Так что довольно скоро и Снейп, и Малфой пришли к единственно правильному, по их мнению, выводу: девушкам по большому счету все равно, за кого выйти замуж, главное – сделать это по возможности раньше своих подруг и уж точно не позже всех. А если учитывать тот факт, что этим двум пигалицам несказанно повезло, и они получили шанс стать женами слизеринцев (ведь, как известно, каждая гриффиндорка спит и видит себя женой слизеринца, только признаться в этом не хочет), то становится совершенно ясно и понятно, что ждать от Гермионы и Джинни отступления – бесполезная трата времени. Так что же делать?
Конечно, первой мыслью Люциуса и Северуса было пойти и объяснить, что все произошло ненароком, вырвалось помимо воли, но это не по-мужски. Поэтому они уже практически смирились со своей судьбой-злодейкой и нехотя приступили к свадебным приготовлениям.

Люциус заинтересовано смотрел на огромный выбор галстуков в дорогом салоне для новобрачных, размышляя, какой из них выбрать. Но делал это Малфой отнюдь не из желания неотразимо выглядеть на церемонии бракосочетания, а потому, что не мог решить, на каком повеситься. Ведь повеситься на неподходящем тебе галстуке – безвкусица, а такого Люциус себе позволить не мог.
– Дорогой, – донесся до Малфоя голос Джинни, которая примеряла черт знает какое по счету платье в соседней комнате, – мне перчатки подойдут?
– Куда пойдут? – не вслушавшись в вопрос, не понял Люциус.
– Спасибо, я так и знала, – Джинни тоже, судя по всему, к ответу жениха не прислушивалась.
– Всегда рад, – галантно отозвался мужчина, вновь погружаясь в невеселые раздумья о своей участи.
"А что, если яд? Попросить у Северуса и… Нет, он мне теперь яд даст только при условии, что собственноручно его в питье подмешает и проследит, чтобы я выпил, – с тоской подумал Люциус. – А купить его – опасно, могут выяснить. Тогда что?"
– Милый, а фату покупать?
– Все, что двоя душа желает, – сквозь зубы процедил Малфой.
"Итак, на чем я остановился? – продолжил обдумывать возможные шаги аристократ. – Ах да, Снейп мне не даст. А ведь он во всем и виноват. Чем он там с Гермионой занимался, что явился весь в мыле? Ясное дело чем. Ни стыда у него, ни совести. Старый…"
– Люциус, а волосы распустить или собрать?
– Чьи волосы?
– Мои.
– Собрать.
– А почему?
– Потому что мои будут распущены.
– О… Ну ладно.
"…кобель. Но и я хорош. Кто меня за язык тянул? Ну, соблазнил бы эту рыжую в отместку, и были бы квиты. Ан нет, жениться мне приспичило. Мерлин, о чем я только думал?"
– Ненаглядный, а…
– Я на улицу, воздухом подышать! – не дослушав очередной вопрос невесты, выкрикнул Малфой и выскочил вон.

А в это же время в магазине поблизости…
– Профессор, посмотрите, какое занятное издание "Магических животных со всего света", – произнесла Гермиона, едва ли не тыча увесистым фолиантом в лицо Снейпа.
– Да, – как-то невесело и совсем не заинтересовано ответил Северус.
– А можно мне его купить в качестве свадебного подарка?
– Как хочешь.
– Спасибо. Правда книга дорогая, – осторожно заметила девушка.
– Насколько дорогая?
Гермиона показала прикрепленный к фолианту ценник.
– Что-о-о? – выхватывая энциклопедию из рук невесты, оторопел Снейп. – Это шутка?
– Нет, – обиделся продавец. – Книга редкая, от руки написана.
– Я ее перепишу за полцены, – огрызнулся Мастер зелий.
– Ну, если для вас дорого, то у нас есть подержанные книги, – не остался в долгу продавец.
– Да ты…– выхватывая свою волшебную палочку, прорычал Северус, намериваясь если не уменьшить население городка на одного человека, то, по крайней мере, увеличить количество пациентов Святого Мунга.
И неизвестно, какая из двух перспектив имела бы место быть, если бы не вмешалась Гермиона.
– Вы абсолютно правы, профессор, цена излишне высока. Я найду что-нибудь более приемлемое.
– Как хотите, – пожал плечами продавец. – Значит, эту книгу я могу вернуть на место?
– Да.
– Нет!
– Так да или нет?
– Нет, я сказал, – испепеляя продавца взглядом, прошипел Снейп. – Мы ее берем.
– Я сразу понял, что вы разбираетесь в книгах, – расплылся в заискивающей улыбке продавец. – И раз так, – его глаза хитро заблестели, – могу ли я предложить еще несколько весьма редких изданий вашей юной спутнице?
– Это моя невеста, – с вздохом пояснил зельевар.
– Примите мои искренние поздравления. Так что насчет книг?
"Мерлин, ей что, книг в Хогвартской библиотеке не хватает?" – с горечью подумал Северус.
Но Гермиона так умоляюще на него смотрела.
– Хорошо. Иди, выбирай.
– Спасибо, – собираясь кинуться жениху на шею, обрадовалась девушка, но Северус успел увернуться.
– Я на улицу. Воздухом подышать, – выдохнул он и с такой скоростью скрылся за дверью, что висящий на входе колокольчик оглушительно затрезвонил, грозясь упасть.

Именно на улице, дыша воздухом, Люциус заметил занимающегося тем же самым Северуса. Хотя вполне возможно, что это Северус заметил Люциуса. Не важно. Главное – они увидели друг друга. Холодный презрительный взгляд, плотно сжатые губы и рука в кармане, сжавшая волшебную палочку…
– Добрый день, мистер Малфой, – выплюнул Снейп, едва не попав в аристократа.
– И вам, профессор. Как поживает ваша молодая невеста?
– Хорошо. А ваша?
– Прекрасно.
– Рад это слышать.
– А уж я как рад, – уголки губ Люциуса дернулись.
– Я вижу.
– Что ты видишь-то? Совсем, небось, в своей лаборатории ослеп. Сидишь дни напролет, скрючившись над зельями.
– По крайней мере, я не растолстел, – не полез за словом в карман слизеринский декан.
– А вот на личности переходить не надо, – обиделся до глубины души Люциус. – Я же тебя не оскорблял.
Снейп ответил не сразу. Почувствовав себя так, словно только что отобрал лимонную дольку у малыша, Мастер зелий отвел взгляд и буркнул
– Ну, извини.
– Предположим, извиняю. Но того, что ты соблазнил Гермиону – не прощу никогда!
– Да не соблазнял я ее!
– Ну конечно, – презрительно протянул Малфой, но в его душе зародилась призрачная надежда. – Ты душ принимал?
– Принимал.
– Ха! И еще имеешь наглость утверждать, что ничего не было.
– Не было! О, Мерлин! Ну, выпил я лишнего. А все из-за того, что ты проявил истинное бесстыдство и… Вот что ты делал с Джинни за углом школы? А в моем кабинете вы чем занимались?
– Для начала объясни, как то, что ты напился, связано с душем? – потребовал Люциус.
– Напрямую. Мисс Грейнджер, которая пришла к тебе, – сделал ударение на последнем слове Снейп, – по моему совету, силой заставила меня принять холодный душ, чтобы привести себя в норму. И уверен, единственное, что доставило ей удовольствие в тот момент – осознание, как я корчусь под ледяными струями воды.
– Твоему совету? – не проявив сострадания к Северусу, спросил Малфой.
– Да, моему. Я подумал, что было бы неплохо помочь другу, и сказал, что в библиотеке Малфой-Менор она может найти массу интересных и редких книг. И тогда, я полагал, ты уж сам разберешься, что надо делать, чтобы она позабыла не только про книги, но и про все остальное, – объяснил слизеринский декан.
– То есть ничего такого не было, и душ вы не вместе принимали?
– Именно. Я сто раз говорил: ничего между нами не было. Ни такого, ни эдакого. И в душе я околевал в гордом одиночестве.
– Вот… – едва не выругался Люциус. – А я хвалил тебя перед этой рыжей, расписывал твои достоинства… И уверен, что она пришла к тебе совсем не для того, чтобы позаниматься зельями, – произнес Малфой и замолчал, осознав, что не просто упустил шанс быть с Гермионой, а связал себя с девушкой, которая вызывала у него единственное желание: сжечь ее на костре.
Снейп тяжело вздохнул. Ведь после того, как все выяснилось, мысль о помолвке с Грейнджер уже не могла дать даже ощущения, что он отомщен.
– И что теперь? – обреченно спросил Малфой.
– Свадьба, – философски ответил Мастер зелий. – Хотя можно конечно разорвать помолвку, но это выставит нас как мужчин в невыгодном свете.
– Значит, остается одно, – положив руку на плечо вновь обретенному другу, заметил Люциус, – заставить девушек сделать это.
– И у тебя есть идея, как именно?
– Еще бы, – самодовольно улыбнулся Люциус. – Еще бы, друг мой. Но об этом мы поговорим не здесь и не сейчас, – добавил он, увидев выходящую из салона Джиневру. – Встретимся в таверне после отбоя, – закончил он и поспешил навстречу пока еще своей невесте с выражением безграничного счастья на лице.
– Я там буду, – с готовностью подтвердил Снейп и, развернувшись на каблуках, направился к книжной лавке, так как в этот момент дверь магазина открылась и в нее бочком протиснулась Гермиона, таща несколько тяжеленных (и дорогущих, как безошибочно определил Северус) фолиантов.
– Простите, профессор, – виновато произнесла девушка, – я не смогла удержаться и купила еще пару книжек.
– Ничего страшного, – даже сумев изобразить на лице подобие улыбки, ответил Мастер зелий. – Тебе помочь?
– Нет, спасибо.
– Ты точно больше ничего не хочешь? – слизеринский декан был сама любезность.
"Если Люциус не лжет, – мысленно подбадривал себя Снейп, – то мне осталось потерпеть эту Мисс-Так-Бы-И-Удавил-На-Месте совсем немного. Главное – чтобы он не хвастал".
– Ну, может быть только… – начала было Гермиона, но остановилась, решив, что пора и честь знать. – Нет, больше ничего.
– Тогда пойдем?
– Пойдемте. Только вам надо заплатить за книги.
– Сколько? – призвав на помощь все свое самообладание, обреченно поинтересовался Северус. – Хотя нет, не говори, – жестом призывая гриффиндорку не открывать рта, добавил он. – Я сам узнаю. А ты не жди меня, возвращайся в Хогвартс. Уверен, тебе не терпится остаться наедине с книгами.
– Хорошо, – не стала спорить с истиной Гермиона. – И еще раз спасибо.
– Не за что, ми… мил… милая, – далеко не с первой попытки сумел выдавить из себя Северус. – Иди и наслаждайся.
Девушка не заставила просить себя дважды и, прижав книги к груди, исчезла с едва различимым хлопком.
"Ведьма", – подумал Северус.


Риск – благородное дело, или Авантюристы на старости лет

Остаток дня Снейп провел как на иголках. Никогда еще время не тянулось так… Да нет, оно не просто тянулось, оно ползло, словно сонный соплохвост. Мастер зелий нервно вышагивал из угла в угол, то и дело посматривая на часы, а до отбоя оставалось еще так долго. Стараясь хоть как-нибудь отвлечется, слизеринский декан схватил со стола книгу и, рухнув в кресло, открыл ее наугад. Но даже весьма интересная и познавательная глава про использование зелий в древних ритуалах скандинавских магов не смогла помочь ему успокоиться и, пусть ненадолго, но забыть о помолвке с Грейнджер. Наоборот, прочитав про то, как маги одного ордена сочетали весьма безобидное на первый взгляд зелье с определенными ингредиентами и получали таким образом сильнодействующий яд, которым в свою очередь успешно отравили немало народу, Северус невольно задумался, а не последовать ли их примеру. Правда, эту мысль Снейп практически сразу отбросил, так как понимал, что главным и, скорее всего, единственным подозреваемым станет он сам. Хотя конечно можно было сделать все так, чтобы виноватым оказался Люциус. Ведь при желании найти мотив Малфоя не составляло особого труда. Отвергнутый ухажер, не привыкший слышать "нет" из женских уст – убедительно. Да и министерство с радостью ухватится за шанс посадить Люциуса в Азкабан. Но кто знает, как поступит Джинни? Вдруг она решит изображать из себя верную возлюбленную и ждать жениха? Нет, это абсолютно не устраивало Снейпа. И потом, Малфой наверняка догадается, чьих это рук дело и будет мстить… и за заключение, и (возможно) за смерть Гермионы. А связи у него весьма обширные, так что даже из тюрьмы он вполне способен доставить массу неприятностей. Да и, чего греха таить, Люциус вполне может нанять наемных убийц, а умирать в ближайшее время в планы Северуса не входило. Его интересы простирались совсем в другом направлении, не совсем привычном для него, но все же. Подумав об этом, Мастер зелий усмехнулся. Вот во что бы он никогда не поверил, так это в то, что практически все его мысли будут заняты желанием добиться какой-то малолетней гриффиндорки. И не просто добиться, а… В последнее время Снейпу приходилось призвать на помощь все свое хладнокровие, чтобы не назначить девушке позднюю отработку. Мерлин, даже во время уроков он представлял, как наконец-то покажет Джинни, что скрывается у него под мантией. В том смысле, что он не просто бесчувственный профессор, а страстный мужчина. К тому же, благодаря именно такой тактике поведения ему удалось не просто сыскать расположение девушки, а стать ее мужем, отцом ее ребенка. Вот только все это подействовало не в этой, реальной, жизни. А кто знает, как поведет себя эта Джинни Уизли, устрой он ей такую отработку? Риск, конечно, благородное дело, но спешить не стоит. Для начала можно выслушать план Малфоя-старшего, а уж потом, если его идея окажется бесполезной и не возымеет действия, то единственное, что останется – рискнуть. А там уж или муж, или Азкабан.
"Мерлин, ну когда же отбой…"

Между тем Люциус тоже нервничал в предвкушении предстоящей встречи. Прокручивая в голове придуманный план, он каждый раз замечал в нем небольшие недоработки и старательно искал выход. Малфой мог бы придти на встречу со Снейпом, имея общий план действий, оставив другу детальную доработку, но Люциусу не хотелось, чтобы в этот раз Северус имел хоть какое-то отношение к успеху предприятия… довольно авантюрного, надо признать. Хотя с другой стороны, если затея провалится, то было бы предпочтительней не оставаться единственным виноватым. Дилемма. Не зная, как поступить с наибольшей выгодой для себя, Малфой налил фужер красного вина и, взяв перо, принялся излагать план на бумаге, то и дело перечеркивая и исправляя. Возможно, сегодня в Хогсмите он поторопился, уверив Снейпа в том, что знает выход из создавшейся ситуации. То, что казалось ему блестящей идеей днем, сейчас вызывало массу "но". И одним из главных было поведение Гермионы и Джинни: захотят ли они расторгнуть помолвки? Ведь судя по их счастливым лицам, девушки были весьма и весьма довольны своими женихами и ничего менять не собирались. А что, если Гермиона и правда влюблена в Снейпа? Может же быть (абсурд, конечно, но она же женщина, а что у них на уме – никому не известно), что Гермиона восхищается интеллектом своего профессора зелий и нафантазировала невесть что, а Джинни, выросшая в бедной семье, не избалованная дорогой одеждой и прочими прелестями жизни, и впрямь влюбилась в яркую, разнообразную жизнь, которую ведет он? И потом, он – красавец с хорошими манерами, а Снейп… Ну что может привлечь Джиневру в угрюмом Мастере зелий? Что может склонить чашу весов в его пользу, когда она – невеста самого Люциуса Малфоя? Хорошо, пусть Уизли не обладает блестящим умом Гермионы, но не полная же она дура, чтобы променять его на Снейпа! Именно рыжеволосая гриффиндорка больше всего волновала Люциуса, который чувствовал, что с ней проблем не оберешься. Значит, Северус должен быть как никогда неотразим, соблазнителен…
– Дьявол! – выругался Малфой, в сердцах отбрасывая перо. – Если успех задуманного зависит от Снейпа и его очарования, то нас ждет неминуемый провал!
"Времени на то, чтобы научить его хотя бы азам обращения с женщинами, нет, – продолжил размышлять Люциус. – Придется надеяться на чудо".
А такие надежды расчетливому, привыкшему полагаться на самого себя, а не на какой-то там случай, Люциусу не могли нравиться. И не нравились. Так что же делать? Если Джинни не согласиться расторгнуть помолвку, о Гермионе придется забыть навсегда. Даже если она и откажется от идиотской идеи стать миссис Снейп, то увести жениха у подруги ей явно не позволит хваленое (будь оно неладно!) гриффиндорское благородство.
– Замечательно, просто замечательно, – сквозь зубы процедил Люциус. – В одном магглы все же были правы: рыжие – ведьмы, и их место на костре!
Но это признание не облегчило терзания Малфоя, наоборот, мысль, что он согласился с какими-то магглами, вынудила задуматься о физическом устранении Джиневры. А так как подобная мысль посещала его уже не впервые, Люциус волей-неволей стал вспоминать труды по черной магии, которые, вполне возможно, могли ему пригодиться в ближайшем будущем. Хотя… случись что-нибудь с этой ведьмой, и оправдаться перед Снейпом будет весьма непросто. Судей, если дело дойдет до этого, можно будет подкупить или запугать, а вот Снейпа… Этот помешанный на рыжих представительницах дома Гриффиндор не успокоится, пока не выяснит причину смерти одной из многочисленного семейства Уизли. А, зная его упорство (в данной ситуации достойное ослов, по мнению Люциуса), представить, что, в конце концов (пусть и через несколько лет), он докопается до правды… Малфой невольно содрогнулся от подобной перспективы. Нет, становиться мучеником, ведь такую страшную медленную смерть, которой заставит его умирать Северус, принимают только святые, он не собирался. Вот тебе и тупиковая ситуация. Что ж, значит, как ни крути, остается уповать на свою счастливую планиду и на то, что за оставшееся время ему удастся придумать беспроигрышный план.
"Мерлин, скоро отбой…"

А чем же занимались Гермиона и Джинни? Да в общем-то тем же, чем и обычно в последние несколько дней: сидели в разных концах гриффиндорской гостиной и испепеляли друг друга взглядом.
"Зазнайка!" – кипя от злости, думала Джинни, с трудом сдерживаясь, чтобы не стукнуть бывшую подругу одним из тех самых увесистых фолиантов, которые, как все уже знали, были свадебным подарком Снейпа.
"Бесстыжая соблазнительница! – сжав зубы, думала Гермиона, которая еще несколько минут назад была свидетельницей демонстрации очередных подарков Люциуса своей невесте. – А я ведь знаю заклинание, которое превратит вот это дивное жемчужное ожерелье в прекрасное, но смертельное оружие".
"Зубрилка!".
"Предательница!".
"Выскочка!".
"Бессовестная!".
"Воображала!".
"Коварная!".
…
Что ж, если бы все это говорилось вслух, недавние подруги узнали бы о себе много нового. Но, к счастью, в гостиной было слишком много посторонних, чтобы девушки решились дать полную волю своим эмоциям и от слов перешли к делу. Знали ли другие гриффиндорцы, что являются своеобразным ингибитором, или даже не подозревали об этом – неважно. Факт оставался фактом: наброситься на соперницу ни Гермиона, ни Джинни так и не решились. И как только пришло время отбоя, обе девушки, гордо поднявшись со своих мест, прошествовали в спальни, где, засыпая, с наслаждением фантазировали на тему "Как бы я отомстила этой…".

Снейп, которому было не до сна, словно черный вихрь промчался по коридорам школы, спеша на встречу с Малфоем.
"Не дай Мерлин тебе опоздать", – думал Северус.

Люциус опаздывал…


Все гениальное просто, или План Люциуса Малфоя

Когда Люциус грациозно, несмотря на то, что опаздывал и спешил, появился в дверях таверны, Снейп уже практически составил план его умерщвления.
– Где ты был? – прошипел Мастер зелий, испепеляя подсевшего за столик Малфоя.
– Официант, вина, – степенно попросил аристократ появившегося из ниоткуда официанта, игнорируя нависшую над ним в буквальном смысле опасность. И лишь дождавшись заказа и сделав несколько глотков, соизволил ответить.
– Где я был – не важно. Главное – что я здесь, как и обещал.
– Люциус, я что, по-твоему, мальчик? – зло осведомился Снейп.
– Ну, уж явно не девочка, – скептически осматривая друга, хмыкнул Малфой.
– А вот ты, судя по всему, дама, – огрызнулся слизеринский декан.
– Твое оскорбление жалко.
– А я и не оскорблял. Я всего лишь констатировал факт.
– Какой факт?
– Только дамы опаздывают на встречу, мужчина приходит точно в назначенный час, – презрительно бросил Снейп.
– Ты что-то путаешь, друг мой, – не растерялся Люциус. – Дамы опаздывают на свидание. У нас же, насколько мне известно, деловая встреча. Поэтому, даже если следовать твоей весьма извращенной логике, мое опоздание не делает меня дамой, если конечно я что-то не упустил, и ты не пригласил меня на романтический ужин. В таком случае вынужден тебя огорчить, но мужчины в общем, и ты в частности не в моем вкусе.
– Очень остроумно, – выплюнул Северус, на всякий случай отсаживаясь подальше от Малфоя.
Люциус обреченно покачал головой и мудро решил, что спорить – себе дороже. Нервные клетки у волшебников, равно как и у магглов, не восстанавливаются.
– Ладно, Северус, мы можем продолжить пустую болтовню, а можем перейти прямо к делу. Что ты выбираешь?
– Дело.
– Я так и знал, – довольно, ведь последнее слово осталось за ним, произнес Малфой. – Итак, я хорошенько все обдумал и готов изложить тебе свой план действий.
– А я готов, причем давно, его выслушать, – съязвил Снейп.
– Тогда не перебивай и слушай, – делая еще один глоток вина (чтобы промочить горло перед долгим рассказом) произнес Люциус. – Что мы имеем на данный момент? Две гриффиндорки, которые по непонятной причине настолько сильно засели у нас в головах, что мы готовы на них жениться. Но проблема в том, что женимся мы не на тех, на ком хотим.
– Это я знаю, – фыркнул Северус.
– Я же сказал: не перебивай, – властно заявил Малфой. – Ты помолвлен с Гермионой, а я с Джинни. А должно быть наоборот. Правильно? Теперь можешь отвечать.
– Да, – сквозь зубы процедил слизеринский декан.
– Но это еще полбеды. Хуже всего – они, опять-таки по неизвестной причине, довольны. И это корень проблемы. Верно?
Снейп ничего не ответил.
– Ну, чего ты молчишь? – сокрушенно поинтересовался Люциус.
– Жду твоего позволения, – снова съязвил Северус.
– Разрешаю, – снисходительно смотря на Снейпа, позволил аристократ.
– Спасибо. А теперь слушай меня, – подавшись вперед, прорычал Мастер зелий. – Если это все, на что способен твой мозг, то я не знаю, что сейчас с тобой сделаю. Но поверь, больно будет обязательно. Я что, не знал всего этого? Поэтому настойчиво советую тебе немедленно рассказать мне, каков твой гениальный план, и надеяться, что он на самом деле гениален. Иначе…
– Вот поэтому тебя девушки и не любят, – перебив Снейпа, вздохнул аристократ.
– При чем тут девушки?
– При том, что ты груб и нетерпелив. А женщины любят хорошо воспитанных чутких мужчин.
– Это ты у нас чуткий? – едва не поперхнулся Снейп.
– Да, я.
– Что-то твоя чуткость не помогла тебе с мисс Грейнджер, – с наслаждением напомнил Северус.
– Зато помогла с мисс Уизли, – не остался в долгу Малфой.
– Ну, знаешь ли…
– Знаю. А еще я знаю, что без моей помощи ты ничего не сможешь, – самодовольно произнес Люциус. – Поэтому перестань мне угрожать.
Северус сжал зубы. Его злила зависимость от Малфоя в этом весьма деликатном деле, но приходилось признать, что он был прав: в одиночку справиться не представлялось возможным.
– Хорошо, допустим, ты прав, – нехотя признался Снейп. – А я погорячился. Поэтому давай начнем все с начала. Я внимательно слушаю.
– Давно бы так. Не таю обиды и готов тебя простить.
– Я так счастлив…
– Северус, ты снова принялся за старое, – приподнимая бровь, покачал головой Малфой. – Мы же только что об этом говорили.
– Это у меня такая реакция на тебя, – фыркнул Снейп.
– Мне льстит, что моя персона не оставляет тебя равнодушным, но, увы, ответить взаимностью не могу. Так что придется тебе забыть обо мне и искать утешение в объятиях мисс Уизли.
Снейп поперхнулся.
– Причину внезапно вспыхнувших чувств Гермионы и Джинни мы не знаем, – продолжил Люциус, довольный тем, что так ловко поставил Снейпа на место, – и это плохо, но не смертельно. Любую женщину, это я тебе как сведущий в этом вопросе говорю, можно переубедить. Это нелегко, не спорю, но возможно.
– Переубедить?
– Именно. Нам-то всего и надо заставить девушек понять, что они совершают ошибку.
– Ошибку?
– Мерлин, ну какой же ты бестолковый, а еще профессор! – в сердцах воскликнул Малфой. – Что же тут непонятного? Когда Джинни и Гермиона поймут, что ошиблись в выборе жениха, все встанет на свои места.
– А ты уверен, что они поймут? Насколько я могу судить, они вполне… довольны.
– Это пока, – многообещающе улыбаясь, ответил Люциус.
– Это и есть твой план? – с нескрываемым разочарованием спросил Снейп. – Тот максимум, на который способен твой мозг?
– Зря ты меня недооцениваешь, – обиделся Малфой. – Не спорю, план прост, но все гениальное просто.
– В твоем случае даже слишком.
– Друг мой, нельзя же быть таким пессимистом.
– Пессимистом я был до того, как выслушал тебя, – тяжело вздохнул Северус. – Теперь мне намного хуже.
– Если ты недоволен, то я готов выслушать твои предложения, – откинувшись на спинке стула, произнес Люциус. – Я весь внимание.
– В том-то и проблема, что плана у меня нет, – признался Снейп.
– А раз так, то не придирайся, а дослушай до конца. Для начала мы пригласим своих невест в какое-нибудь тихое, романтическое место для того, чтобы поужинать. Свечи, медленная музыка и все такое прочие. Когда же дело дойдет до…
– До чего дело должно дойти? – забеспокоился Северус.
– До интимной части вечера, то мы покажем себя с далеко не лучшей стороны. Мне, конечно же, будет трудно, но я очень постараюсь. У тебя же это не должно вызвать никаких проблем.
– На что это ты намекаешь? – ощетинился слизеринский декан.
– Ни на что, – придав своему лицу невинное выражение, ответил Малфой. – Хочешь узнать, что дальше?
– Сгораю от нетерпения, – процедил Северус, прекрасно понимающий, что имел в виду аристократ.
– А дальше будет вот что. Девушки, естественно, будут разочарованы, и вот тогда мы поменяемся ролями. Я останусь наедине с Гермионой, а ты под каким-нибудь предлогом уединишься с мисс Уизли и утешишь ее много раз. Главное – не подведи.
– Не подведу, – обдумывая только что услышанное, машинально ответил Снейп.
– Должен ли я расценивать твой ответ как то, что мой план принят? – усмехнувшись, поинтересовался Малфой.
– Не знаю, Люциус, мне твоя идея все еще кажется… неудачной, но времени практически не осталось, а запасного варианта у нас нет. Так что придется рисковать.
– Риск – благородное дело.
– Поживем – увидим. И будем надеяться, что Джинни и мисс Грейнджер поведут себя именно так, как ты говоришь, так, как вели себя твои многочисленные пассии.
– Не сомневайся. Все женщины одинаковы.
– Джинни не такая, как все! – запальчиво воскликнул Мастер зелий.
– Хорошо, хорошо, – примирительно произнес Малфой. – Твоя Джинни особенная. Успокойся.
– Я спокоен. Только запомни: не дай Мерлин, ты позволишь себе лишнего с Джинни, – угрожающе смотря на друга, предупредил Снейп.
– Приму к сведению. Но тогда и ты не забудь: решишь поиграть в секс-символ Хогвартса – сбудется мечта Поттера, – не менее "дружелюбно" пообещал Люциус.
Просидев еще несколько долгих и томительных минут, испепеляя друг друга взглядом, Снейп и Малфой поспешили каждый к себе, чтобы в тишине и покое обдумать детали предстоявшего неудачного романтического свидания и, самое важное, последующего многообещающего утешения.


Свидание первое, или Лед тронулся

Выкладываю сразу 2 главы: 19-20.
___________________________________________________________


Приняв вчера вечером план Люциуса, уже утром Снейп не был уверен, что поступил правильно. Нет, ну на самом деле, что это за план такой? Соплохвостам на смех. Только такой самоуверенный тип, как Малфой, мог утверждать, что женщина готова будет отказаться от замужества после какой-то неудачи в интимной части отношений. Да и потом, с каждым раз в жизни может произойти конфуз. Не то чтобы с Северусом он уже случался, и дело было не в уязвленном мужском самолюбии, которое естественно пострадает, а совсем в другом. Если Джинни даст отставку Люциусу, то значит, она дала бы от ворот поворот и ему, в случае, если бы он был переутомлен или ему не здоровилось бы.
– Что за молодежь? Что за нравы? – пытаясь выбрать между черной мантией и черной мантией для предстоящего ужина, сетовал Мастер зелий. – Неужели девушек теперь интересует только одно? А как же родство душ, взаимная симпатия, наконец? Нет, если верить Люциусу, то молодых девиц нынче не прельщает ничего романтического. Им подавай плотские утехи, а разговоры по душам – для немощных стариков, которые ничем другим уже заняться не в состоянии. Как же безнадежно я отстал от времени.

А в это же самое время в своем поместье Люциус не менее тщательно готовился к свиданию. И пусть ему предстояло показать себя не с самой лучшей стороны, как любовнику, но ударить в грязь лицом перед Джинни в выборе костюма – это было бы слишком. Такого тонкая натура аристократа не перенесла бы. Наконец, перебрав второй десяток костюмов, Малфой остановил свой выбор на светло-жемчужной атласной тройке. Теперь оставалось привести в порядок волосы, и он во всеоружии.

Для кого-то минуты до часа X тянулись бесконечно долго, для кого-то пролетели незаметно. Как бы то ни было, часы пробили девять, оповестив, что пора приступить к осуществлению плана.

Гермиона ерзала на стуле, ожидая прихода своего жениха, который опаздывал уже на пятнадцать минут, учитывая, что она сама задержалась (как и положено девушке) на полчаса. Не стоит и говорить, что ожидание Снейпа в переполненном ресторане (а именно туда пригласил ее профессор), когда на тебя, одиноко сидящую за столом, устремлены взгляды всех присутствующих, пагубно сказалось на настроении девушки.
"Замечательно, – теребя от нетерпения краешек скатерти, с негодованием думала Гермиона. – Сижу тут, как… А все ведь наверняка думают: бедняжка, он ее бросил, а она об этом еще не знает. Ну, профессор, не дай вам Мерлин не придти. Я не знаю, что с вами сделаю".
Но он пришел.
Застыв в дверях, Северус сделал глубокий вдох и шагнул практически навстречу своей судьбе.
– Прости меня за опоздание, – протягивая Гермионе букет, произнес Северус.
– Что это? – принимая подарок, выдавила девушка.
– Это? Цветы.
– Странные они какие-то, – с подозрением рассматривая букет, призналась Гермиона.
– Ну, я хотел избежать клише, поэтому от роз пришлось отказаться, – пожимая плечами, признался Снейп. – А так как я не знал, какие еще цветы принято дарить, то решил, что стоит сделать упор на композицию.
– Поэтому вы мне подарили нечто, смахивающее на похоронный венок? – ужаснулась девушка.
– Ты так думаешь? – изображая искреннее недоумение, спросил Северус. – Я же думал, что такая форма букета хороша тем, что ее можно повесить на дверь комнаты, например, чтобы все видели.
– У нас же не рождество, чтобы зелень на дверь вешать, – фыркнула Гермиона, не забывая отметить, что выбор цветов Снейпу в дальнейшем доверять не стоит.
– Извини, если не нравится, можешь выкинуть.
– Да нет, что вы, спасибо за подарок, – попыталась выдавить из себя улыбку девушка.
"Ладно, он старался. Это похвально".
– Ты уже заказала что-нибудь? – участливо поинтересовался Мастер зелий.
– Нет, я ждала вас.
– Как мило с твоей стороны. Официант, можно вас на минуту.
Официант тут же материализовался рядом со столиком и, заискивающе улыбаясь, протянул меню.
– Что желаете?
– Для начала, – внимательно разглядывая меню, произнес слизеринский декан, – мы закажем что-нибудь выпить. Мы, знаете ли, отмечаем. Так-так. Девушке принесите сок...
– Сок? – возмутилась тем, что профессор принимает ее за ребенка, Гермиона.
– А что ты хотела бы? Надеюсь, не вина? – подскакивая на месте, словно ужаленный, воскликнул Северус, заставляя всех в ресторане обернуться. – Алкоголь пагубно сказывается на клетках головного мозга, – закончил он назидательным тоном.
Гермиона сникла.
– Значит, как я и говорил: девушке сок, а мне – вина.
– Но вы же только что говорили об отрицательном влиянии алкоголя на мозг, – справедливо указала на несовпадение в утверждениях своего жениха Гермиона.
– Я имел в виду, – не растерялся Снейп, – неокрепший мозг. Так что мне вино уже ничем не грозит. Я полностью сформировавшаяся личность, чего о тебе еще сказать нельзя.
– Ах, так… – щеки девушки стали ярко пунцовыми.
– Именно так, – ледяным тоном ответил профессор. – Не могли бы вы оставить нас на минуту? – обратился он к официанту, а когда тот величаво отошел на почтительное расстояние, продолжил. – Думаю, нам с самого начала нужно определить рамки поведения. Расставить все точки над "i".
Против этого Гермиона возражать не стала. Она не любила неопределенности. Так что предложение Снейпа было как нельзя кстати. Правда, девушка чувствовала, что услышанное ей вряд ли понравится. Но лучше узнать раньше, что тебя ожидает, к чему готовиться.
– Итак, ты, как моя жена, не будешь знать отказа в твоем стремлении к знаниям, что я, между прочим, считаю весьма похвальным. А также я обещаю никогда и не при каких обстоятельствах не избегать выполнения супружеских обязанностей.
– В смысле? – сглотнув, пискнула Гермиона.
– Ну, ты девушка молодая, и я еще совсем не старый, – многообещающе смотря на невесту, подмигнул Северус. – Знаю-знаю, обо мне много чего говорят, но поверь, внешность бывает обманчива. Так что скучно нам с тобой никогда не будет. Разнообразие обещаю.
– В чем разнообразие? – силой воли заставляя себя не вскочить и не броситься вон из ресторана, выдохнула Гермиона.
Снейп обвел взглядом притихший ресторан.
– Мне кажется, что сейчас не совсем подходящее время и место для столь личных деталей. Идем дальше. Зарабатываю я немного, роскошной жизни обещать не могу, но постараюсь, чтобы ни ты, ни наши дети ни в чем не нуждались.
– Де… Дети.
– Не сразу, конечно, скажем, через год-другой, – "успокоил" девушку Снейп. – Теперь что касается твоих обязанностей. Их всего три. Первая: никогда и ни при каких обстоятельствах не подвергать мой авторитет сомнению. Вторая: свое мнение иметь можешь, но высказывать его лишь, когда я спрашиваю. И, наконец, третья: любая твоя отлучка из дома только с моего одобрения. Кстати, добавим четвертый пункт, так, на всякий случай. Я тебе доверяю, однако как говорит житейская мудрость: доверяй, но… Посему я хочу знать всех твоих друзей и…
– Коллег? – ахнула Гермиона.
– Каких еще коллег? – удивился Северус. – Нет, я старомоден. Жена сидит дома, при муже. Я имел в виду "и подруг".
– Но вы же сказали, что поддерживаете мое стремление к знаниям, – ни на что особо не надеясь, напомнила девушка.
– Я от своих слов не отказываюсь. Хочешь учиться – учись. Но работать можешь только со мной. Зелья тебе давались легко, вот и будешь мне помогать.
– Простите, профессор, – вдохнув воздух полной грудью, произнесла Гермиона, – я бы согласилась на многое, но только не на то, что вы предлагаете.
– Вообще-то, – рассматривая бокал принесенного официантом вина, пояснил Мастер зелий,– я не предлагаю, а требую, в конце концов, это я мужчина, глава дома.
– Это еще более возмутительно! – негодующе воскликнула девушка, вскакивая со своего места. – Согласна, рожать детей – женская обязанность, и я от нее не отказываюсь. Но эти ваши шовинистские, нет, скорее даже сексизмские высказывания – неприемлемо! – все больше расходилась она. – Неслыханно! Если вы говорите такое до свадьбы, то что же будет после?! Заставите меня писать письменные отчеты? Сыворотка правды?
– Я поверю тебе на слово, – пообещал Снейп, делая глоток.
– Ну, уж нет. Я рада, да нет, я просто счастлива, что мы завели этот разговор. Потому что теперь я отчетливо вижу, что ошиблась в вас и в своем выборе.
– И это значит? – затаив дыхание, переспросил Северус.
– Свадьбы не будет! – топнув ногой, твердо заявила Гермиона, чем вызвала бурные аплодисменты всех присутствующих.
– Могу ли я понимать это как то, что вы уже не моя невеста? – на всякий случай решил уточнить слизеринский декан.
– Абсолютно. До свидания, профессор, – произнесла девушка и с венком цветов и гордо поднятой головой покинула ресторан.
– Счет, пожалуйста.

"Нет, я все-таки молодец, – ликовал Северус, возвращаясь в Хогвартс. – Из меня бы вышел неплохой драматический актер. Амплуа – негодяй, но очаровательный негодяй".

А что же происходило с другой нашей парой?

Люциус, в отличие от своего друга, выбрал более интимную обстановку для встречи: свое поместье. Тихая музыка, свечи, приглушенный свет и ерзающая на софе Джиневра.
– Тебе нравится? – подсаживаясь поближе, промурлыкал Малфой.
– Очень, – как-то без энтузиазма ответила девушка и отодвинулась.
– А мне кажется, что ты излишне напряжена, – кладя свою руку на талию Джинни, поделился своей догадкой красавец-аристократ. – Выпей вина, оно поможет тебе расслабиться.
С этими словами он щедро плеснул алую жидкость в хрустальный фужер и протянул невесте.
– Спасибо, но думаю, мне не стоит.
– Отчего же?
– Я никогда прежде не пила и не знаю, как на меня подействует алкоголь.
Глаза Люциуса заблестели.
– Но ты же со мной, – обольстительно улыбнувшись, произнес он. – Тебе не о чем волноваться.
– А вот я в этом как раз не уверена, – едва слышно прошептала девушка.
– Что ты сказала, милая?
– Ничего, – придав своему лицу невинное выражение, соврала Джинни.
– Как скажешь, – не стал настаивать Малфой. – Чем бы ты хотела заняться?
Джинни неопределенно пожала плечами, и Люциус воспринял это как знак, что право выбора отдано ему. И если до этого момента он твердо придерживался плана, то сейчас, когда девушка была от него так близко… Ну какой нормальный мужчина устоит против такого соблазна? Хм, наверное, только Снейп. Но назвать его "нормальным мужчиной" – покривить душой. И вообще, его здесь не было. Да и кто может утверждать, что профессор ведет себя благородно, как обещал?
– Джинни, тебе холодно? – зашептал Малфой на ушко гриффиндорке.
– Нет, – подскочила та, – с чего вы взяли?
– Ты вся дрожишь, – хватая невесту за руку и усаживая обратно на софу, ответил Люциус. – И если ты дрожишь не от холода, то… О, дорогая, не надо себя сдерживать.
– Я вас не понимаю, мистер Малфой, – сглотнула Джинни, борясь с отчаянным желанием бежать отсюда, куда глаза глядят.
– Девичья скромность. Как очаровательно, – делая театральный жест рукой, воскликнул мужчина. – Но я же твой почти что муж, и тебе нечего стесняться. Пойдем в спальню.
– Зачем нам туда идти? – пискнула Джинни, – Мне и здесь очень нравится.
– Ах ты, рыженькая плутовка, – пытаясь усадить гриффиндорку себе на колени, засмеялся Люциус. – Такая молоденькая и такая страстная. В маму свою, наверное?
– Мистер Малфой, что вы себе позволяете? – отбиваясь от аристократа, с негодованием спросила девушка. – Моя мама, раз вы ее упомянули, всегда говорила, что до свадьбы между женихом и невестой ничего не должно быть.
Люциус отпустил девушку и обиженно прикусил губу.
– При чем тут твоя мать? – возразил он. – У нее семеро детей. Она их после свадьбы успела..?
Строгий взгляд Джиневры заставил Малфоя замолчать на полуслове.
– Прости, у меня и в мыслях не было оскорбить Молли и, уж конечно, тебя, – виновато смотря на невесту, заверил Люциус. – Ты – самая большая драгоценность, которая когда-либо была у меня. Чистое золото, наивысшей… Кстати, – моментально стал серьезен он, – золото, как ты сама знаешь, всегда должно быть с пробой. И на своем золоте я предпочитаю ставить ее собственнолично. Так что пойдем в спальню.
– Мистер Малфой! – щеки Джинни стали пунцовыми, как только она поняла, о чем речь.
– Да что ты заладила: мистер Малфой, мистер Малфой?! – возмутился Люциус. – Или тебе есть что скрывать?
Джинни возмущенно засопела.
– Так, молчишь, – прищурив глаза, процедил мужчина. – Должен ли я понимать это как то, что сказать тебе в свое оправдание ничего?
– Ну, знаете ли, – испепеляя жениха взглядом, оскорбилась Джинни. – Вы, конечно, очень красивый мужчина, спору нет, но я девушка приличная и… И до свадьбы вам придется переби… потерпеть. Вот.
– Чтобы в первую брачную ночь сюрприз был? – презрительно фыркнул Люциус. – Нет уж, увольте. Знаем мы, кто там у вас в Хогвартсе шляется.
– Кто это у нас шляется? – уперев руки в бока, потребовала объяснений Джинни.
– Кто попало!
– А…
– Поттер – это раз, Снейп – два, и черт знает кто еще. Поименно всех не знаю, больно много чести.
– Зато там нет вас.
– Не понял.
– Говорили, что любите меня, а думаете исключительно о моем невинном теле! – всхлипнула Джинни. – Но к счастью, не все такие, как вы. Некоторых интересует совсем другое: душа, например.
– Это ты сейчас про Дамблдора покойного? – съязвил Малфой.
– Я образно выразилась.
– То бишь фигурально? – не мог удержаться Люциус.
– Не важно, – парировала девушка. – Но после всего услышанного я поняла, что едва не совершила самую большую ошибку в моей жизни. Может и не самую, учитывая историю с дневником, – была вынуждена признать она, – который, между прочим, мне подбросили вы. Поэтому, мистер Малфой, я должна отказать вам.
– Уточни, в чем? – приподнял бровь Люциус.
– В предложении стать вашей женой.
– А...
– А в этом, тем более.
– Так ты разрываешь помолвку?
– Именно.
– Окончательно и бесповоротно?
– Да.
– Что ж, если таково твое решение, то я, как истинный джентльмен, смиряюсь с этим и желаю тебе рано или поздно найти свое счастье. Пусть не со мной, так с другим, – тяжело вздохнул аристократ.
И этим чуть все не испортил. В глазах Джинни тут же появилась жалость к только что отвергнутому жениху. Что, конечно же, не ускользнуло от пристального взгляда мужчины.
"Мерлин, только не это!".
Надо было срочно исправлять ситуацию. К счастью, Люциус знал, как.
– И не важно, что второго такого достойного, как я, тебе никогда не удастся отыскать, – самодовольно продолжил Малфой. – Главное – ты приняла решение, как взрослая.
Жалости как не бывало.
– До свидания, мистер Малфой, – произнесла Джинни и, взяв со стола большую коробку так и не попробованных конфет, решительно покинула поместье.

"Я же говорил, что мой план сработает, – салютуя самому себе фужером вина, думал Малфой. – Как я играл. Я был великолепен! Впрочем, как всегда".


Беседа в дружеских тонах, или Пишем письма

В дверь постучали. Причем пришедшему было настолько важно войти сию же секунду, что он, судя по всему, барабанил в дверь… тростью?
– Малфой, – открыв дверь и утвердившись в своей догадке, прошипел Снейп, – а как же правила хорошего тона? Ломиться в такую рань…
– Ах, оставь, друг мой, – отмахнулся Люциус и, не дожидаясь приглашения, вошел. – Я так счастлив, что даже ты своими едкими замечаниями не способен испортить моего хорошего настроения.
– А жаль, – пробурчал себе под нос Северус. – Чего тебе надо?
Брови Люциуса поползли вверх.
– Прежде чем я отвечу, скажи-ка мне, как прошла вчерашняя встреча с Гермионой?
– Никак. Она не отменила помолвку.
Аристократ рухнул в кресло, пораженно смотря на друга.
– Но как же так? – единственное, что смог сказать он.
– Уж слишком сильно она меня любит, – разведя руками, тяжело вздохнул Мастер зелий.
– Не может быть! – вскакивая, выкрикнул Люциус.
– Это ее слова, не мои, – усмехнулся Снейп, пользуясь тем, что в данный момент распахивал шторы и Малфой не мог видеть его лица.
– Предположим, она девушка молодая и могла увлечься, – взяв себя в руки, уже более спокойным тоном произнес аристократ. – Но ты же выполнил наш уговор и придерживался плана?
– Ну, как бы это сказать. У меня не получилось. Не было ни малейшего шанса.
И если бы Северус не обернулся в этот момент, то получил бы сокрушительный удар тростью по голове.
– Люциус, успокойся, – благоразумно ретировавшись за стол, внес предложение слизеринский декан. – Грубая сила – это совсем не твой стиль. Пытаться убить товарища тростью – как-то… по-маггловски.
Малфой застыл на пару секунд, обдумывая сказанное, а потом отбросил трость и вынул свою волшебную палочку.
– Правильно, – сквозь зубы процедил он. – Размозжив тебе голову тростью, я могу запачкать костюм кровью. Палочка оставит меньше следов, да и так вернее. Такие типы, как ты, живучие, их убить непросто.
– А вот это уже оскорбление, – обиженно фыркнул Северус. – Не надо сравнивать меня с Поттером.
Но на Люциуса это замечание никак не повлияло. Не отрывая взгляда от Снейпа, ругающего себя за то, что оставил свою волшебную палочку в ящике прикроватной тумбочки, он грациозно огибал стол, тесня противника к стене. Мастер зелий понял: положение, судя по безумному блеску голубых глаз, серьезное.
– Да пошутил я. Мисс Грейнджер уже не моя невеста. Остынь и… убери палочку.
– Ну нет, даже если Гермиона тебе отказала, то я убью тебя, защищая ее честь! – размахивая палочкой наподобие шпаги, не унимался Люциус.
– Скорее ты мне глаз выколешь, – с опаской следя за траекторией магического жезла, съязвил Снейп. – И какую честь ты собрался защищать?
– Поруганную тобой!
– Что? – ошарашено переспросил слизеринский декан.
– Сначала ты соблазняешь Гермиону, а теперь… Сам говорил, что не придерживался плана, так что приготовься к расплате.
– Во-первых, я сказал не это, не перевирай, – уточил Северус. – А во-вторых, да, я отклонился от плана, но это не значит, что я не сдержал свое слово. У меня действительно не было шанса показать себя, как мужчину, с не лучшей стороны, но все потому, что интимом даже и не пахло. Мисс Грейнджер разорвала помолвку намного раньше. Если хочешь знать, то даже раньше десерта.
– Поклянись! – потребовал Малфой.
– Клянусь, – кладя одну руку на сердце и поднимая вторую, произнес Снейп.
– Ну, хорошо, – пряча свою волшебную палочку обратно в карман камзола, сменил гнев на милость Люциус. – Но если окажется, что ты солгал, то… я прокляну тебя каким-нибудь страшным семейным проклятием, – пообещал он.
"Замечательно, – подумал Снейп, – теперь мне что, блюсти невинность этой зазнайки? Виноватым-то в случае чего окажусь я. Волдеморт побери тебя, Люциус, с чувством юмора у тебя явная проблема".
– Так зачем ты удостоил меня чести созерцать тебя в столь ранний час? – перевел разговор на другую тему Мастер зелий.
– Я пришел сказать тебе, – самодовольно констатировал аристократ, – что мисс Уизли тоже расторгла помолвку.
– Это хорошо, – как-то не особо весело ответил Северус.
– Так, ты что, передумал на ней жениться? – с подозрением смотря на сообщника, спросил Малфой.
– Да нет, – протянул Снейп и поделился своими вчерашними опасениями.
– Можешь не беспокоиться, – успокоил его Люциус. – Мисс Уизли отвергла меня не из-за неудачи в постели. Я, вынужден признать, тоже немного подкорректировал свое поведение с ней.
Мастер зелий с завидной быстротой метнулся в соседнюю комнату и уже через мгновение возник на пороге с волшебной палочкой.
– А это для чего? – сглотнув, поинтересовался аристократ.
– Подкорректировал, говоришь, – не хуже Нагайны зашипел Снейп. – Я тебе сейчас тоже что-нибудь подкорректи…
– Что-нибудь – это что? – оценивая расстояние до входной двери, тянул время Малфой, прекрасно осознавая, о чем ведет речь Снейп.
– Увидишь, – пообещал Северус.
– Я против насилия.
– А я двумя руками "за".
– За что?
– За насилие.
– Нет, я спрашиваю, за что ты решил меня… изувечить, изверг?
– Выражусь твоими словами: за поруганную честь, – последовал ответ.
– Так ты неправильно меня понял, – дружелюбно улыбаясь, принялся объяснять Люциус. – С кем не бывает. Все мы люди и не застрахованы от ошибок. Я же дал тебе шанс прояснить ситуацию, послушай и ты меня.
– У тебя минута, – не опуская волшебной палочки, уведомил Мастер зелий. – Постарайся уложиться в отведенное время.
Никогда еще Люциус не был столь краток и лаконичен.
– Я не мог испортить свою репутацию. А что, если бы Гермиона узнала? Поэтому я сделал так, чтобы Джиневра решила, что меня интересует только плотская сторона отношений.
– Что-о-о?
Глаза Мастера зелий сузились.
– Но только на словах, – вытянув вперед руки, словно пытаясь удержать Снейпа на расстоянии, быстро пояснил Люциус. – Ты же знаешь, как я тебя уважаю. Я бы никогда не позволил себе ничего неуважительного к даме твоего сердца.
– Дальше, – потребовал слизеринский декан.
– А дальше ничего. Она поняла, что я не тот, кто ей нужен, и ушла.
– И все?
– Все. Клянусь чем угодно.
– Очень на это надеюсь, – убирая свою палочку, но не переставая испепелять Малфоя взглядом, хмыкнул Северус. – Иначе от твоей так горячо любимой репутации останутся лишь воспоминания.
Люциус кивнул.
– А теперь, раз я уж здесь и мы все выяснили, давай обсудим наши дальнейшие действия, – предложил он. – Я бы не отказался от фужера хорошего вина.
– Действительно, почему бы не обсудить, – не стал возражать Снейп. – Но разве пить вино с самого утра по-аристократически?
– Именно, вино с утра пьют либо аристократы, либо… профессора, – озвучил Малфой неизвестную Северусу и слегка измененную (по понятным причинам) маггловскую мудрость.
Пробурчав что-то непонятное себе под нос, Мастер зелий все же достал бутылку красного вина и два фужера.
– Итак, каков план?
– Нам надо очень аккуратно дать понять девушкам, что мы в курсе произошедшего. Выразить свое не то чтобы соболезнование, скорее беспокойство их душевным состоянием и предложить встретиться.
– Думаешь, что они сейчас согласятся на свидание?
– На свидание, может быть, и не согласятся, – задумчиво произнес аристократ, – но вся хитрость в том, что они не будут подозревать, что это свидание.
– А что же они будут думать? – совсем запутался Северус.
– Все, что угодно, только не это. Дружеская встреча, желание подставить плечо, выслушать, да мало ли что еще.
– Предположим. И как это облачить в устную форму?
– ???
– Сказать как?
– Тогда уж в письменную, – предложил Малфой, взвесив все "за" и "против". – Так вернее. И у нас останется время хорошенько подготовиться.
– Ты предлагаешь написать письма?
– Совершенно верно. Или ты возражаешь? Уж кому-кому, а тебе это должно придтись по душе, – усмехнулся Люциус. – Лекции ты читать умеешь, но вот разговор с девушкой – не сильная твоя сторона.
Северус бросил уничижительный взгляд на друга, но промолчал. Он был прав.
– Иди, бери перо и бумагу, так и быть, помогу тебе, – пообещал Малфой. – Я же говорил, у меня сегодня хорошее настроение.
Закатив глаза, зельевар направился к рабочему столу. Полчаса, а может и дольше, в кабинете стояла тишина, лишь скрип перьев по бумаге нарушал ее. Наконец послания были написаны.
– Кто первым прочтет? – вольготно расположившись на софе, спросил Люциус.
– Уступаю мастеру, – съязвил слизеринский декан.
– И правильно делаешь, – не остался в долгу Малфой. – Слушай и учись.
"Дорогая Гермиона, прости меня за неслыханную дерзость: за то, что пишу тебе и обращаюсь по имени.
Если бы я встретил тебя в какое-нибудь романтическое время восемнадцатого или девятнадцатого века, я бы непременно опустился перед тобой на колени и поцеловал руку. Но в нашем грубом, лишенном изящества и хороших манер мире такое поведение посчитают признаком надменности. Несмотря на это, я считаю своим долгом выразить восхищение твоей красотой, о которой, должно быть, мечтает каждая девушка, и умом, которому позавидует любой мужчина. Природа наградила тебя этими качествами и, смею утверждать, не ошиблась в своем выборе.
Пусть тебя не смущает мой напор. И искренне надеюсь, что он не оскорбляет твоих чувств. Если бы я был художником, я бы писал твои портреты, а если бы был поэтом, я посвятил бы тебе поэму или стихи. Но, увы, я не тот и не другой. Я всего лишь мужчина, который благодаря тебе постоянно находится в состоянии, дарующем мне смысл жизни. Но довольно обо мне.
Неужели то, что ты расторгла помолвку с профессором Снейпом – правда, а не злые сплетни завистников? Ведь ты одна из немногих, выделяющаяся из общей серой массы современных глупых, но весьма амбициозных девиц, рассудительная, нежная и понимающая, и мне искренне непонятно, что должно было случиться, что привело вас к разрыву. Однако я никогда не поверю, что ты пошла на такой серьезный шаг без веской причины, из чего делаю вывод, что всему виной профессор Снейп. Трудно выразить словами, как я в нем разочарован, если это так. Но он все же мой друг, поэтому я считаю своим долгом попытаться исправить ситуацию и по возможности примирить вас. Для этого я и прошу встречи с тобой, так как твое счастье и счастье моего друга – как глоток живительного зелья моим израненным сердцу и душе.
Искренне твой, Люциус Малфой".
– Так это я во всем виноват? – пристально смотря на Малфоя, фыркнул Северус, дослушав до конца.
– Уж не обессудь, таковы требования жанра, – развел руками Люциус. – Ну, как, понравилось?
– Недурно, – был вынужден признать Мастер зелий.
– Благодарю, – театрально поклонился аристократ. – А теперь прочти, что ты написал.
– Зачем?
– Потому что я тебя прекрасно знаю и не доверяю в таком щекотливом деле, – последовал честный ответ. – Так что давай, читай. Не скромничай.
– Хорошо, ты же все равно не отстанешь, – тяжело вздохнул Снейп.
"Мисс Уизли, мне стало известно, что вы отменили свадьбу с Люциусом Малфоем. Не могу сказать, что это меня расстроило, но вы, должно быть, не разделяете моих чувств. В любом случае, я бы хотел встретиться с вами, чтобы узнать подробности и, быть может, как-то уладить это дело.
С уважением, профессор С. Снейп".
– О, Мерлин, – закрыл лицо руками аристократ. – Северус, надеюсь, это была шутка.
– А чем плохо?
– Всем! – рявкнул Малфой. – Если, получив подобное письмо, Джиневра выразит свое согласие встретиться, то я надену значок с надписью "Поттер – мой кумир" и буду его носить не снимая.
– Хотел бы на это посмотреть, – оживился слизеринский декан.
– Ну, уж нет, – выхватывая пергамент из рук Снейпа и разрывая его на мелкие кусочки, процедил Люциус. – Как-нибудь в другой раз. Мое счастье в данной ситуации зависит от того, как сложатся твои отношения с мисс Уизли, и рисковать я не намерен. Такую чушь ты ей не пошлешь!
– Лучше у меня не получится, – откинувшись на спинку кресла, развел руками Северус.
– Зато у меня получится, – самодовольно заявил Малфой, беря перо и новый пергамент.
Не прошло и четверти часа, как Люциус торжественно объявил, что послание к Джинни готово.
"Дорогая Джиневра, позволь мне обратиться к тебе именно так.
Не то, чтобы я был заклятым врагом сентиментальности: в правильных дозировках она придает жизни свой необыкновенный вкус, но писать это письмо, такое личное, полное переживаний и искренних чувств, мне очень нелегко. Да что там писать, просто решиться на это было для меня непомерно тяжело. Но я не мог поступить иначе. Мне стало известно, что ты расторгла помолвку с моим другом, Люциусом Малфоем. Это правда? Джинни, я знаю, что особенно глубоко человек раскрывается в любви, и я уверен, что ты именно так и поступила. Так неужели он не оценил столь ценный подарок, дарованный ему судьбой… тобой? Ты представить себе не можешь, как мне тяжело знать, что ты глубоко несчастна, и не иметь возможности помочь. Прошу тебя лишь об одном: о встрече. Я должен знать всю правду. Не спрашивай меня, почему мне это так важно, просто выполни мою просьбу.
Северус".
– Северус? – презрительно хмыкнул Мастер зелий.
– Ну, уж не профессор Снейп, – передразнил Малфой. – В твоем письме намного меньше романтики, чем в моем, поэтому подпись должна быть менее… официальной. Хотя, если тебе не нравится, могу исправить на "Всегда твой, Северус Снейп".
– Нет, пусть останется, как есть, – решил не спорить, чтобы, зная Люциуса, не стало хуже, слизеринский декан.
– Правильное решение. А теперь идем, проводи меня. Заодно и отправишь письмо совой, я же сделаю это из поместья, чтобы не вызвать подозрений, – подвел итог встрече Малфой.
Так и поступили.
А этим же вечером Снейп и Малфой получили коротенькие записки "Согласна. Завтра после отбоя у вас".
Что ни говорите, а писать письма молодым девицам Люциус умел.


Свидание второе и последнее

Дорогие читатели, это предпоследняя глава, следующая – эпилог. Так что если у вас есть пожелания относительно концовки фика – высказывайтесь, не тяните, а то поздно будет.)))
___________________________________________________________



Каждый готовился к свиданию на свой манер: Люциус критическим взглядом оценивал антураж – свечи, цветы, убранство стола, не забывая, конечно же, и о своем внешнем виде; Северус, с самого начала махнувший на все эти непонятные ему "премудрости соблазна", исписывал вот уже десятый лист, продумывая, что он скажет. Попасть впросак на этот раз он не имел права. И почему в библиотеке нет ни одного учебного пособия для такой ситуации?

Люциус вот уже несколько раз поменял позу, в которой собирался встречать Гермиону: сел в кресло, заложил нога за ногу… встал у камина, облокотившись на полку… схватил какую-то книгу… стал у окна, словно вглядываясь вдаль… Ну что же выбрать?

– Хозяин, – пропищал домовой эльф, заглядывая в комнату, – ваша гостья прибыла.
– Пригласи, – метнувшись к камину, приказал Малфой.
Девушка замерла на пороге, любуясь утонченностью и красотой аристократа, его статью и еще раз красотой.
– Добрый вечер, мистер Малфой, – поздоровалась она, не решаясь подойти.
– О, мисс Грейнджер, – грациозно приблизившись, поклонился Люциус, не забыв поцеловать девичью ручку. – Я рад, что вы согласились на встречу.
– Можно просто Гермиона, – краснея, пробормотала гриффиндорка. – Прочитав ваше письмо, я была просто не в состоянии отказать.
– Ах да, мое письмо, – придав своему лицу печальное выражение, произнес Малфой. – Я бы хотел… Но что же это я? Где мои манеры? Прости, я так расстроен, что не знаю, что делаю. Проходи, присаживайся.
Гермиона смущенно улыбнулась и опустилась в одно из оббитых бархатом кресел.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – сев напротив, поинтересовался Люциус.
– Нет, что вы, я не пью, – памятуя о сказанном профессором Снейпом, не захотела произвести плохое впечатление Грейнджер.
– Я тоже, – с готовностью поддержал ее Малфой. – Но разговор нам предстоит не из легких, и я подумал, что совсем немного вина нам не повредит.
– Ну, только если вы действительно так считаете.
Услышав это, Люциус налил по фужеру вина.
– Очень вкусно, – сделав глоток, улыбнулась Гермиона.
– Не обратил внимания, – вздохнул Малфой. – Когда рядом такая красивая девушка, как ты, любое вино покажется слаще сахара.
– Мистер Малфой…
– Люциус, зови меня Люциус, – не отрывая от девушки взгляда, попросил аристократ.
– Люциус, вы…
– Ты.
– Ты, наверное, говоришь это всем девушкам.
Малфой отставил фужер и покачал головой.
– Я знаю, какие разговоры обо мне ходят в обществе, – произнес он, – но поверь, это далеко не так. Да, в молодости я, возможно, был несколько ветренее, но после женитьбы у меня была всего одна женщина – Нарцисса.
– Прости, – закусила губу Гермиона. – Я не хотела тебя обидеть.
– Все в порядке, – обреченно усмехнулся Люциус. – Народная молва может ввести в заблуждение.
– Да, но это не оправдание.
– Не надо, не кори себя. Я просто хотел, чтобы ты знала.
– Почему? – затаив дыхание, спросила девушка.
Люциус встал и, сделав несколько шагов по комнате, произнес:
– Не важно, мы ведь встретились не для этого. Я не нахожу себе места, зная, что ты расторгла помолвку. Прошу тебя, расскажи, что случилось? Северус повел себя неподобающе? – с трудом сдерживая улыбку, представив Северуса, домогающегося женщину, спросил он.
– Нет, что ты, – была вынуждена признаться Гермиона. – Профессор Снейп никогда не позволял себе подобного поведения. – Дело в том, что он рассказал мне о своем представлении роли женщины в браке.
– И?
– Он настоящий тиран, приверженец домостроя, а подобное неприемлемо для меня, – гордо вскинув подбородок, заявила Гермиона.
– Конечно, нет. Как ему вообще в голову могло придти такое? Это же возмутительно! – вскакивая и едва не заламывая руки, воскликнул Люциус.
– И это еще не все, – почувствовав благодарного слушателя, продолжила девушка. – Он потребовал, чтобы после свадьбы я безвылазно сидела в подземельях! – немного приврала она.
– Ты? В подземельях? Мерлин, он что, с ума сошел? Как можно держать такую красоту в этих темных, мерзких, сырых подвалах?!?
Люциус все же заломил руки. На какие жертвы не пойдешь ради любви.
– Люциус, – все больше краснея, грозясь уподобиться цвету спелого помидора, смутилась Гермиона, – я не заслужила такого комплимента.
– Какого комплимента? – так "искренне" не понял Малфой.
– Никакая я не красивая, – покачала головой девушка.
– Конечно же, красивая. И не спорь, – остановил собирающуюся возразить Гермиону Люциус. – Я мужчина, и, согласись, лучше разбираюсь в женской красоте. Ты настоящая красавица. Скорее всего, из-за боязни потерять тебя мой друг Северус потребовал то, что потребовал.
– Нет, ты ошибаешься. Он ни разу не сказал мне ни одного приятного слова, не обнял, не признался в любви.
– Значит, он полный, нет, круглый идиот! На его месте я бы…
– Да? – подавшись вперед, выдохнула девушка.
– Нет-нет-нет. Не проси меня продолжать, – закрыв лицо руками, застонал Малфой. – Я не должен… Это неправильно. Северус – мой друг… Его счастье для меня важнее, чем свое.
– О, Люциус, какой же ты благородный, – прижав руки к сердцу, восхитилась гриффиндорка.
– Я слабый, безвольный… Я предаю дружбу, – все больше входил в раж аристократ. – Я предатель. О, Гермиона, я… – раскачиваясь из стороны в сторону, причитал Малфой.
И вдруг в одном стремительном прыжке оказался рядом с девушкой…
– Мерлин свидетель, я сделал все, что мог, – уткнувшись в колени потерявшей дар речи Гермионы, зашептал он. – Когда я узнал о твоей помолвке с Северусом, я едва не сошел с ума. Однако запретил себе даже думать о том, чтобы помешать вам. Мне казалось, ты счастлива. Но если это не так…
– Не так, – быстренько прояснила ситуацию гриффиндорка. – Я несчастлива, очень-очень несчастлива, – на всякий случай, если благородная душа красавца-аристократа все еще пребывает в сомнениях, уточнила она.
– Гермиона, – с придыханием произнес Люциус и, вскочив на ноги, бросился в другую комнату.
– Куда же ты? – в отчаянье закричала Грейнджер.
Ответа не последовало. Правда, Малфой вернулся весьма быстро, не дав девушке времени понять, что же произошло.
– Гермиона, прости, не помню твоего второго имени, – извиняющимся тоном начал Люциус, вновь опускаясь перед девушкой, но на сей раз на одно колено, – я люблю тебя, всегда любил. Окажешь ли ты мне честь – станешь моей женой?
– О… Это так... неожиданно, – растерялась та.
– Тебе надо подумать? – преданно смотря в глаза Гермионы и затаив дыхание, спросил Малфой. – Я все понимаю, – сник он.
– Нет! – подскочила на месте Грейнджер. – Не надо мне думать, я согласна!
– Я самый счастливый мужчина на свете, – улыбнулся Малфой, надевая кольцо на пальчик своей невесты.
– Люциус, – приблизила свое лицо к лицу жениха Гермиона, – я люблю тебя.
– Гермиона… – не отводя влюбленного взгляда, отозвался тот.
– Люциус, – еще ближе наклонилась Грейнджер, – я так сильно тебя люблю.
– О, Гермиона… – все так же неотрывно смотря на невесту, произнес Малфой.
– Люциус, я хочу…
– Чего, девочка моя?
Ах, эти голубые глаза, такие невинные, чистые, как и помыслы их хозяина…
– Покажи, как сильно ты меня любишь, – кусая губы и тяжело дыша, выдохнула Гермиона. – Покажи прямо сейчас.
– Как скажешь, любимая, – беспрекословно согласился Малфой и… едва ощутимо коснулся губами тонких пальчиков, на одном из которых красовалось бриллиантовое кольцо.
Да, народная молва явно ошибалась. Надо было брать инициативу в свои хрупкие девичьи ручки.

Домовой эльф заглянул в комнату, услышав звон разбившийся посуды, а вслед за этим грохот двух падающих тел. За многие годы служения Люциусу Малфою домовик привык, что тому может угрожать опасность отовсюду, и первым желанием эльфа было кинуться на защиту хозяина. Но, подумав хорошенько, он решил, что довольно слабые протесты Малфоя "ну что ты, я так не могу", а также вялые попытки отвоевать последнюю пуговицу на рубашке не являются призывом о помощи. А посему тихонько затворил дверь и поспешил по своим делам.

А в это самое время Снейп с каменным лицом, словно на допросе у авроров, наблюдал, как Джинни давится мороженным под его пристальным взглядом. Нет, на самом деле взгляд должен был быть вожделеющим, но не получилось.
– Вы, то есть ты доела? – наконец не выдержал Мастер зелий.
– Да, п-простите, – поперхнулась девушка и отодвинула пиалу с мороженым.
– Дело в том, – приступил к заученной наизусть речи слизеринский декан, – что из моего письма ты, должно быть, поняла, о чем я хочу поговорить.
Уизли усиленно закивала.
– Я хотел спросить, почему ты расторгла помолвку с Люциусом, – ни на йоту не отступая от написанного, продолжил Северус.
– Понимаете, профессор…
– Северус, – рявкнул Снейп, заставив тем самым Джинни подскочить на стуле. – Я же просил.
– Х-хорошо, Северус, – еще пару таких окриков, и младшая Уизли может остаться заикой до конца жизни. – После нашей последней встречи я поняла, что мистер Малфой – не тот, кто мне нужен.
– Он сделал что-то, что заставило тебя понять, что он тебе не подходит?
Гриффиндорка опасливо покосилась на своего учителя.
– Да, – нерешительно подтвердила она.
– И?
– Мистер Малфой повел себя неподобающе и распустил руки. Вот, – пусть и слегка, но все же приукрасила случившееся девушка.
Северус, памятуя о клятве Люциуса, что дальше слов дело не зашло, заскрежетал зубами, чем окончательно напугал Джинни, перед которой начали хаотично мелькать картинки ее жизни.
– Как он посмел? – вскочил Мастер зелий. – Как мог позволить себе подобное поведение с тобой? Ты же чистая и невинная девушка.
– О-о-о… – восхищенно протянула Джинни, моментально забыв все свои страхи.
– А дальше?
– Что дальше? – спустившись с небес на землю, не поняла девушка. – Надеюсь, вы не просите рассказать подробности.
– За кого ты меня принимаешь? – оскорбился Мастер зелий. – Я спрашиваю, как ты себя повела, – поддавшись вперед, процедил слизеринский декан.
Джинни обиженно засопела. Уж лучше бы Снейп поинтересовался мельчайшими деталями приставания к ней Малфоя, чем подставил под сомнение ее благопристойность.
– Знаете, профессор, – сделав упор на последнем слове, произнесла Уизли, – это не ваше дело. В конце концов, Люциус – мой жених.
– Бывший жених. Ты расторгла помолвку, – напомнил Северус, которому ее ответ пришелся совершенно не по вкусу.
– Я расторгла ее после, – парировала Джинни.
– Вот оно что, – зашипел Снейп. – Так значит, тебе нравится, когда мужчина распускает руки, и они ползут, куда не положено.
– Руки не ползают.
– Не спорь со мной!
– А они все равно не ползают, – уперлась Джинни.
– Я старше и больше знаю, – так же не уступал Мастер зелий.
– Не ползают, – нараспев произнесла девушка.
– Мне лучше знать про мужские руки. Я сам мужчина.
– Не ползают, не ползают, не ползают!
– Ах, так…
С этими словам Северус вскочил со своего места и стремительно подошел… даже скорее подбежал к своенравной гриффиндорке.
– Ну, я тебе сейчас покажу, – пообещал он.
– Не ползают, – показала язык Джинни и ловко отскочила в сторону.
Презрительно фыркнув, слизеринский декан решил не поддаваться на провокацию и не продолжать бесполезный спор с глупой девчонкой. Раз она не готова согласиться с опытным, взрослым человеком, то зачем зря тратить слова и силы? И потом, у него было много других идей, куда можно приложить свою энергию, которой с каждой секундой становилось все больше. Но с другой стороны, он же не такой. Вот ведь дилемма.
– Профессор, – тихонечко позвала Джинни, расстроенная тем, что Снейп, судя по всему, не собирается продолжать одну из ее любимых игр – пятнашки.
– Итак, на чем мы остановились? – садясь обратно в кресло, степенно спросил Снейп.
– На том, что руки не ползают.
– Ну и Поттер с ними, – отмахнулся слизеринский декан.
Девушка закусила нижнюю губу. А ведь могло быть так весело…
– Джинни, я ведь послал тебе письмо, потому что хочу помочь.
– Помочь как?
– Не знаю. Например, помирить вас с Люциусом.
– Но… – Уизли удивленно захлопала глазами.
Всего мгновение назад ей стало казаться, что Снейп заигрывает с ней, а теперь... Вот гад.
– Вам что, делать больше нечего?
– Не дерзи.
– От вас самого невеста ушла, мирились бы с ней.
– Не дерзи, говорю.
– И почему это вас Гермиона бросила? – не прислушалась к предостережению Джинни. – Что, тоже руки?
Северус, с трудом контролирующий свои верхние конечности, которые если пока и не ползли к девушке, то так и тянулись к ней, выпил залпом фужер вина, встал, одернул френч и… снова сел в кресло.
Джинни уже открыла рот, чтобы узнать, что это было, но, увидев несчастное выражение лица своего профессора, моментально передумала. Единственное, что ей хотелось сделать в данный момент – прижать Снейпа к груди и убаюкать.
– Знаете, – осторожно приближаясь к слизеринскому декану, призналась девушка, – я совершенно не понимаю Гермиону. Как она могла вас бросить? Вы же такой… замечательный… умный, смелый, благородный.
– Нет, ты ошибаешься, – покачал головой Северус. – Я, конечно, умный, но совсем не благородный и… тряпка.
– Не говори так о себе, – топнула ножкой девушка.
– Но это правда, Джинни, – опустив голову, признался мужчина. – И ты это сейчас поймешь.
Джинни обрадовалась, но рано.
– Я предложил руку и сердце твоей подруге, не любя ее. Это благородно?
– Не очень, – была вынуждена согласиться Джинни. – Но ты же сделал это не специально?
– В том-то и дело, что намеренно, – продолжил разглядывать девичьи ножки и разыгрывать мученика Снейп.
– Но зачем?
– Потому что Люциус сказал, что вы… А я… Я люблю тебя! Но боюсь в этом признаться.
Этот крик души не мог быть не услышан и не оценен Уизли. Всхлипнув, она бросилась на шею Мастеру зелий.
– О, Северус, я тоже тебя люблю, – выдохнула она, почувствовав, как мужские руки поползли, куда не положено.
– Джинни, – прошептал Снейп и потянул девушку куда-то вниз.
– Северус, – несильно запротестовала она, – ну что ты, я так не могу.
– Ну, хорошо, – вздохнул слизеринец. – Ты выйдешь за меня замуж?
– Да.
– Значит, теперь можно, – все настойчивее увлекая Джинни на пол, констатировал Снейп.
– Но…
– Кольцо подарю завтра.
– Ну, хорошо, если ты обещаешь, – сдалась девушка. – Только до свадьбы понарошку.
Снейп клятвенно пообещал.


Эпилог, или Сколько-то там лет спустя

Хочу поблагодарить всех, кто читал мой фик, отдельное спасибо тем, кто оставлял комментарии, помогая тем самым творческому процессу.
Ну и конечно, слова благодарности моей неизменной, мудрой, терпеливой… в общем, самой лучшей бете, какую только может пожелать себе альфа.

Всегда ваша, An@id
___________________________________________________________



Наступил первый день осени, и на перроне собралось множество волшебников, провожающих своих чад в школу. Среди них были две счастливые, каждая по-своему, семьи: Малфоев и Снейпов. В отличие от других ни Северус, ни Люциус не толкали перед собой нагруженные всякой всячиной тележки своих сыновей. Вещи этих двоих по понятной причине уже давно были в Хогвартсе.
– Запомни, Скорпиус, – внимательно смотря на наследника, произнес Люцуис, – если ты попадешь не на Слизерин, лишу тебя наследства. Так что выбор за тобой.
Светловолосый мальчик усиленно закивал, но при этом в его карих глазах промелькнула тревога.
– Не волнуйся, милый, папа шутит, – строго смотря на мужа, успокоила сына Гермиона. – Неважно, на каком факультете ты будешь учиться, главное – ты должен быть лучшим. Читай побольше книг, подходи серьезно к выполнению домашних заданий, слушайся учителей. И если что, пиши мне – я помогу.
– Как это неважно, на каком факультете? – возмутился Малфой, теперь уже совсем старший. – Я учился на Слизерине, отец мой, дед мой… Драко, и тот там учился. А ты говоришь, неважно.
– Думаю, – задумчиво произнес стоящий рядом Северус, – что твоя жена в чем-то права.
– Что?
– Я хотел сказать… – попытался объяснить свою точку зрения Снейп, но Люциус слушать не собирался.
– Интересно, что ты скажешь, если твой сын не станет учеником Слизерина, – хмыкнул Малфой.
– Он станет, – уверенно ответил Северус. – Но если чисто гипотетически, то…
– Ты так говоришь, – снова перебив Снейпа, фыркнул Люциус, – потому, что у тебя есть как минимум три попытки. А у меня всего одна.
"Так надо было больше попыток делать", – подумал Снейп, но вслух решил не произносить.
– В любом случае, даже если Скорпиус попадет на Гриффиндор, то я к нему все равно буду хорошо относиться, – пообещал он.
И едва слышно добавил, обращаясь уже только к другу:
– Не волнуйся, я договорился со шляпой насчет наших сыновей. Быть им слизеринцами.
Успокоенный заверением Снейпа, Люциус сменил гнев на милость и потрепал Скорпиуса по голове.
– И еще, сын, не забывай, что ты Малфой – не давай никому обижать себя, следи за внешним видом и не общайся с кем попало.
– Люциус!
– Извини, дорогая.
Снейп тяжело вздохнул. В кого превратился его друг, правая рука Не-Будем-Вспоминать-Кого? Вот что с людьми делает любовь.
Но более подробно вспомнить прошлое Северус не успел. Кто-то дергал его за подол мантии. Опустив взгляд, Мастер зелий увидел своего среднего сына, явно чем-то расстроенного.
– Что случилось, Альбус Северус? – спросил слизеринский декан.
– Пап, я тоже хочу в Хогвартс.
– Потерпи, осталось два года, и ты поедешь.
– Но я хочу сейчас, – всхлипнул мальчик, вытирая голубые глаза кулачком.
Снейп улыбнулся и провел рукой по иссиня-черным волосам сына.
– Знаешь, не рассказывай маме, но я как-нибудь возьму тебя с собой, – словно заговорщик, подмигнув Алу, прошептал Северус.
– Скорпиус, пошли, я занял нам купе, – бесшумно появившись из ниоткуда, словно призрак, начал торопить друга старший сын Северуса и Джинни.
– Тобиас Сириус Снейп, – шикнула на него мать, – где твои манеры?
Тобиас скорчил недовольную гримасу, но как только взгляд его черных глаз встретился с взглядом отца, моментально придал своему лицу ангельское выражение.
– Простите. Здравствуйте, дядя Люциус, тетя Гермиона, – произнес мальчик. – Как дела, мелюзга? – небрежно бросил он Альбусу.
– Издевайся, пока можешь, – тихо прошептал тот и уже намного громче добавил, – вот поступлю на Гриффиндор, будешь знать.
Тобиас не обратил на угрозу младшего брата никакого внимания, а вот Северуса качнуло. Его сын на Гриффиндоре...
Заметив это, Джинни решила побыстрее перевести разговор на другую тему.
– Смотрите, кто там стоит, – указывая на три фигурки, стоящие более чем в сорока метрах от двух семейств, произнесла миссис Снейп.
Это были Гарри Поттер с женой и сыном. Гарри заметил смотрящих на него и приветливо помахал рукой.
– Очкастое недоразумение с отпрыском, – фыркнул Малфой.
– Люциус!
– Что?
– Гарри хороший парень, и надеюсь, сын на него похож, – сказала миссис Малфой.
– А я надеюсь, что нет, – с подозрением смотря на младшего Поттера, признался Снейп. – Мне его отца пришлось семь лет терпеть. И потом, Фредерика скоро в школу пойдет.
Несколько секунд остальные волшебники обдумывали услышанное, а потом рассмеялись.
– Ну, Северус, ты даешь, – смеясь до слез, выдавил из себя Люциус. – Твоя малышка поступит в Хогвартс еще только через четыре года.
– Но Поттер-то школу еще не окончит, – не видя ничего смешного, справедливо заметил Мастер зелий.
Чем и вызвал новую волну смеха. Обиделся и, взяв маленькую дочку на руки, единственную из трех детей, унаследовавшую рыжие волосы Джинни, пошел показывать ей Хогвартс-экспресс.
– Твой муж до сих пор ревнует тебя к Гарри, – шепнула на ухо подруге Гермиона.
Миссис Снейп лишь закатила глаза. Северус вел себя как ребенок. Вот вам и гроза Хогвартса. Но при этом он был таким милым. Его так и хотелось приласкать.
"Надо будет отправить Ала и Фред сегодня вечером к маме", – подумала Джинни.
– Гермиона, мистер Малфой, ну не при детях же!
Люциус с трудом оторвался от Гермионы которая покраснела, как спелый помидор.
– А что такого-то? – обиженно поджал губы аристократ. – Я весь на нервах, волнуюсь. Мне нужно успокоиться. Не каждый день сын покидает родное гнездо. И потом, я же со своей женой.
– Здесь кругом дети, – тоном, подозрительно напоминающим кого-то, назидательно повторила Джиневра.
Но если быть честным, то она просто немного завидовала. И Люциус это понял.
– Северус! – заорал Малфой и бросился на поиски друга.
Профессор Снейп нашелся быстро. Стоило Люциусу только определить место, откуда студенты Хогвартса бежали, как от Авады.
– Друг мой, – мило улыбаясь, процедил аристократ, – урезонь свою супругу. Она смущает мою, а мне очень нужна женская ласка.
– О чем ты? – не понял Мастер зелий, не присутствовавший, как мы знаем, при разговоре.
– Сейчас объясню, – фыркнул Малфой и, взяв маленькую мисс Снейп, впихнул ее в руки случайно проходившему мимо профессору Травологии Невиллу Лонгботтому. – Отнеси девочку ее матери, – приказал Люциус, не обращая внимания на застывшего в изумлении от столь бесцеремонного поведения Северуса.
Невилл испугано кивнул и бросился выполнять поручение.
– Люциус, – наконец пришел в себя слизеринский декан, – что ты себе позволяешь?
– Не волнуйся, Лонгботтом хоть и идиот, но дочь твою не потеряет. Ему его жизнь дорога, – успокоил Снейпа Малфой. – А у нас сейчас будет взрослый разговор. Твои отношения с собственной женой меня не касаются, но лекции о целомудрии твоя рыжая ведьма пусть читает кому угодно, кроме моей Гермионы.
– Моя жена, – решив грудью встать на защиту Джинни, зашипел Снейп, но тут его профессиональный взгляд выделил из толпы одного гриффиндорца-пятикурсника, который показывал своим друзьям какой-то пузырек с фиолетовой субстанцией.
А так как профессор Снейп был спецом в своем деле, то моментально определил жидкость как… опасную и не подлежащую вынесу за приделы его класса.
– Мистер, Волдеморт вас побери, забыл, как вас там зовут! – рявкнул слизеринский декан и рысью бросился к студенту, которому шестое чувство подсказало, что обращаются именно к нему, и посоветовало резво метнуться прочь.
Люциус, решивший, что так просто Снейп от него не отделается, ни на шаг не отставал.
Не знаем, какие мысли были в голове у пятикурсника, на что он рассчитывал, удирая от Снейпа, но вскоре мальчик понял, что оторваться от преследователей ему не удастся, сколько не петляй. И парнишка принял единственное правильное, по его мнению, решение – избавиться от улик. Пузырек, не разбившись, со звоном упал на землю и покатился, а горе-воришка затерялся среди толпы зрителей, привлеченных странной погоней.
– Я тебя в школе поймаю, – пообещал Мастер зелий, тяжело дыша. – От Северуса Снейпа еще никто не уходил!
– Замечательно, – отдышавшись, съязвил Люциус, – напиши это на своем гербе. Будет у тебя девиз.
Слизеринский декан бросил на Малфоя презрительный взгляд, но ответом не удостоил.
– Теперь, когда мы, наконец, остановились, – продолжил как ни в чем не бывало Люциус, – я хотел бы…
– Где эта чертова пробирка? – не обращая внимания на друга, пробормотал Северус, – Я же видел, она была где-то здесь.
Малфой издал протяжный стон и огляделся.
"Далась ему эта колба".
Наверное, надо было попросить помощи у зевак, но это не входило в привычку Мастера зелий. К счастью, а может и нет, лучи ярко светящего солнца попали на стеклянную поверхность пузырька, и та заблестела. Первым это заметил Люциус и, желая побыстрее завершить разговор со Снейпом, проворно поднял бутылочку.
– Танцуй, Северус, – торжествующе произнес аристократ.
Снейп зашипел и попытался выхватить зелье. Но Малфой ловко увернулся.
– Отдай, – тоном капризного ребенка потребовал слизеринский декан, которого начинало злить происходящее.
Люциус усмехнулся и, отступив на шаг, поднял пузырек в вытянутой руке.
Северус подобно хищнику подался вперед, но… Профессор не заметил одиноко лежащий камешек и, спотыкнувшись, потерял равновесие. Дальнейшие события развивались молниеносно: Северус упал на не успевшего ничего предпринять Малфоя, а колба, в свою очередь, выпала из рук Люциуса. И на этот раз она разбилась.

Прогремевший взрыв был ошибочно принят волшебниками за гром и заставил учеников и их родителей задрать головы в ожидании ливня, но небо было чистым и безоблачным...


Конец.