Тайны Косого переулка

Сказка будет впереди

Автор: И-Тиу
Название: Сказка будет впереди
Место: кафе-мороженое Флориана Фортескью
Рейтинг: G
Жанр: общий
Персонажи: Гарри Поттер, Рон Уизли, НМП
Отказ: отказываюсь
Размещение: с разрешения автора
Саммари: Уличное кафе есть уличное кафе. Не слишком много столиков, летом полно посетителей – и как всегда трудно следить за всеми сразу.

В пасмурные ночи небо странно светлеет. Возможно, все дело в свете фонарей, который, по словам Гермионы, отражается от облачного покрова.
Гермиона, конечно, не при чем. Сырые небеса – тоже.
Это присказка, не сказка. Сказка будет впереди.

Для Рона вполне естественно после полудня налететь на какую-нибудь естественную преграду, которая – естественно! – растет (стоит, лежит, висит) вовсе не там, где надо. Не там, где надо Рону:
- Мать твою, это что еще такое?!
Гарри оборачивается и только потом слышит неимоверный грохот: сбитый с ножек стул задел столик, столик прихватил с собой кадку с большим экзотическим цветком. Над скульптурной композицией из предметов интерьера возвышается Рон, продолжающий славную аврорскую (тонксовскую) традицию ненароком крушить что попало.
- Ну, вроде как уличное кафе, нет? – отвечает Гарри на вопрос, волнующий как минимум десяток неодобрительно, встревоженно, презрительно глядящих посетителей.

Если точнее – десяток минус два. Ибо странная парочка, занятая исключительно друг другом, сразу возвращается к любованию своим мороженым: в обеих вазочках оно нетронуто и подтаяло.
- Мелочи, - говорит один из двоих. Он очень красив. Ему не больше семнадцати; Гарри и Рон должны помнить его со школы, хотя, без сомнения, малознакомого человека, повернувшегося к тебе спиной, довольно трудно узнать.
- Разумеется, есть же более глобальные вещи, - прячет усмешку второй. Инцидент прервал его пламенную и убедительную речь; он потерял нить рассуждения и раздосадован, но в глазах его ослепительного белокурого собеседника еще теплится искра понимания.
Пожелаем им в этот раз удачи.

Рон оглядывается:
- Тут был раньше такой старичок, да?
Гарри поднимает опрокинутый стул. Репаро - спинка прирастает на приличествующее ей место.
- Летом после второго курса ты нам с за... с Гермионой тут покупал мороженое, вот, - вспоминает Рон. – Точно?
К ним, наконец, подбегает служащий. Непонятно, кто он – администратор, менеджер, ресторанный критик, хозяин ли. Парень молод и суетлив. Еще всклокочен и помят. Еще высок – с Рона. А вот очки будто с Гарри снял.
Гермиона говорит, что так теперь модно.

- Сейчас будет разборка, - восхищенно и немного придушенно – от волнения – говорит маленькая блондиночка, сидящая за столиком в тени второго заморского цветка в компании одноклассниц. Девчонкам лет по четырнадцать: самый возраст влюбляться в светлый образ народного героя, бесстрашно воюющего с надоедливыми фотокорреспондентами. Героя в клетчатой рубахе и без улыбки они не узнают.
- Думаешь? – чуть озабоченно переспрашивает тоненькая девочка с широкими бровями и облизывает ложечку. – А может, пойдем прогуляемся? Мама нас, наверное, ждет...
- Сиди. – Самая высокая из подруг властно кладет ладонь ей на плечо. – Может, сам Гарри Поттер придет нас спасти из потасовки. Лучше достань палочку на всякий случай.
Этим девочкам не хватает приключений; пожелаем же им интересную жизнь, полную любви и взаимопонимания.

- А вывеска-то другая, - говорит Гарри.
- Фамилия та же, - возражает Рон, качая головой.
- Вы внук Фортескью? – спрашивает Гарри подоспевшего парня. Тот качает головой:
- Угощайтесь за наш счет. – Все-таки он хозяин. – Черт с ней, с мебелью. Сейчас поправлю. Присаживайтесь, мистер Уизли, мистер Поттер. В такую жару непременно нужно охладиться. Ну-ка...
Очкарик щелкает пальцами, и к друзьям плывут две порции шоколадного с карамелью мороженого в вафельных рожках. Поваленный столик бодро вскакивает на ноги, к нему спешат еще два стула. Цветочная бадья элегантным движением подхватывает с пола рассыпанный грунт и корневище опечаленного растения – и закрывает столик спасительной тенью.

Еще кое-кто делает вид, что происходящее его не касается. Дети наивно и восторженно орут, пачкая носы и ладошки шоколадом.
- А ну тихо! – прикрикивает он. – Не пристало потомкам древних семейств так вести себя на людях.
Что же это я, - проносится в его голове через минуту, - сам повышаю голос.
Но дети затихают, и беспокойство уходит.
Он выпрямляет спину и помешивает свой холодный кофе, исподлобья поглядывая на усаживающихся за стол двух шумных посетителей и мороженщика.
Мальчик дергает темноглазую девочку за косу, и воздух опять заполняет гвалт.
Пожелаем им троим терпения.

- Говорят, славный был старик, - хозяин-очкарик подпирает кулаком небрежно побритый подбородок. – Хорошо, говорят, разбирался в истории Средних веков.
Гарри недоверчиво смотрит на рожок мороженого. Рожок целится ему прямо в закрытый рот и не дает ухватить себя руками. Гарри боится расцеплять зубы.
Рон совладал со своим мороженым, и теперь ест его страстно, будто целует Лаванду Браун. Что поделаешь – Гарри никогда не забудет ему многих эпизодов беспокойного детства.
Мороженщик вещает о том, как приобрел кафе, как много потратил сил, чтобы вернуть ему первозданный вид, а Гарри смотрит по сторонам.

Уличное кафе есть уличное кафе. Не слишком много столиков, летом полно посетителей – и как всегда трудно следить за всеми сразу.
К вечеру Косой переулок пустеет, а в кафе по-прежнему хватает работы. Розовые и белые светлячки в колбах фонарей мечутся внутри своих стеклянных теплиц. На столики ложатся длинные прозрачные тени. У одной из них веселый профиль и длинный нос.
Эту тень отбрасывает мальчишка. В полутьме он что-то строчит на желтоватом пергаменте, сосредоточенно прикусив кончик пера.
Пожелаем ему отличных оценок.

- А вы хорошо знаете историю, мистер? – спрашивает Гарри мороженщика перед уходом.
Тот теряется:
- Вроде бы.
- Это хорошо, - улыбается Гарри. – Доброй ночи.
Рон расшаркивается. На его щеке липкая полоска растаявшего крем-брюле. Он больше смотреть не может на мороженое. Он хочет домой, потому что затянутое дымкой небо вот-вот станет сумрачно-светлым. У него своя сказка.

Хозяин собирается закрывать лавку. Мальчишка спроважен домой к маме, светлячки устали, тени плотнее прижались к земле и спят.
За спиной слышны шаркающие шаги.
Все в порядке?
О, да, мистер Фортескью. Вы тоже, пожалуйста, спите спокойно. Здесь всегда все будет в порядке.

Хранилище №…

Название - "Хранилище №...",
автор - Mileanna
место - банк Гринготс
жанр - драма
рейтинг - G
персонажи - Рудольфус Лестрейндж, гоблины)
дисклаймер - все права у Ро)
саммари - Что хранит Гринготс? Думаете, только деньги и ценные вещи волшебников? Нет, иногда в его тёмных хранилищах хранится целая жизнь...
бету(гамму) - нет

Он был сед и одет как оборванец. С виду – типичнейший бездомный из тех, что ещё частенько встречаются на улицах Лондона.
Он был сед и одет как оборванец. И если кто-то оборачивался ему вслед, то только с презрительным, а реже – с жалостливым выражением лица.
Он был сед и одет как оборванец. Но те, кто умел смотреть дальше этого, замечал его гордую осанку, прямую спину и практически царственную походку.

В Гринготсе привыкли и не к таким посетителям. Назгук служил здесь всего пару месяцев, но повидал за это время немало – чего только стоила разъярённая кентавриха с агитплакатами о том, что раз уж она наполовину человек, ей положена хотя бы половина одного из сберегательных хранилищ банка. А однажды пришла ведьма в жуткой шляпе и начала доказывать, что…

- Сколько можно ждать? – воспоминания Назгука прервал резкий старческий голос. – Я окликнул Вас раза три.
Назгук поморщился, оглядев посетителя. Но в Гринготсе гоблинам платили самым лучшим золотом, поэтому он заставил себя изобразить некое подобие улыбки.
- Простите, мистер…
- Форейн, - старик едва склонил голову.
- Чем могу быть полезен, мистер Форейн?
- Вы – ничем, - резко ответил незнакомец. – Мне нужен Гришнук.
- Простите, мистер Форейн, но это никак не представляется возможным…
- Послушай, - перебил его старик, и Назгук вздрогнул, почувствовав в его голосе едва уловимую угрозу. – Мне. Нужен. Гришнук. Я буду разговаривать только с ним.
- Но мистер Форейн, - Назгук сохранял спокойствие, разве что снял очки, повертел их в маленьких ручках и снова водрузил на свой длинный нос. – Раз Вы были знакомы с Гришнуком, то должны знать, что он умер десять лет назад.
Назгук мог поклясться, что после этих слов старик побледнел и чуть пошатнулся. А потом хриплым голосом спросил:
- Как…умер?
- Очень просто! А вы как думали – гоблины тоже смертны! – Назгук разозлился. Если сейчас выйдет начальник Богрод и заметит, что его подчинённые разговаривают ни о чём вместо того, чтобы работать, то ему, Назгуку, в жизни не пройти испытательный срок!
Старик в оборванной одежде минуту стоял молча. А потом развернулся и медленными шагами направился к выходу.

Назгук едва успел взять в руку какую-то бумагу со счетами, как в приёмной не замедлил появиться Богрод.
- Как работается? – начальственным тоном спросил он.
- Нормально, - Назгук сделал вид, что ужасно занят. – Только вот сумасшедшие маги не дают работать.
Зря он это сказал. Богрод тут же заинтересовался:
- Какие сумасшедшие маги?
- Да вон! – Назгук кивнул на удаляющегося старика. – Представляешь, он спрашивал Гришнука и орал, что будет разговаривать только с ним. Я-то конечно, объяснил ему, что он опоздал лет на десять, а он…
Назгук не договорил – Богрод коротко бросил ему: «Идиот» и со скоростью, не свойственной гоблинам, поспешил к старику.
- Мистер, мистер, подождите, - окликнул он незнакомца.
Старик обернулся.
- Вы мистер Форейн? – запыхавшись, спросил Богрод.
- Да, - прищурил тёмные глаза незнакомец. – Что с того?
- Гришнук…он оставил завещание. Вы сможете попасть туда, куда хотите…
Старик перевёл взгляд с Богрода на Назгука и торжествующе улыбнулся.

***
Он не умер. Он понял это лишь на следующий день после битвы, когда очнулся где-то в Запретном лесу.
Он не умер. Одежда была обожжена, а кое-где и кожа, но он дышал и видел. И даже мог идти – хоть и падая на землю после каждого десятого-пятнадцатого шага.
Он не умер. Но видел, как убивали её. И знал, что и до него доберутся. Поэтому времени катастрофически не хватало.
А надо было успеть.
Последние силы Рудольфус Лестрейндж потратил на аппарирование в поместье Малфоев. Магическая защита Мэнора была снята, но авроры ещё не добрались сюда. Им нужно было по крайней мере пару дней – похоронить убитых, помочь выжившим, а потом приниматься за поиск уцелевших Пожирателей.
Рудольфус курил, сидя на широком подоконнике Малфой-Мэнора и смотрел на чемодан, стоявший перед ним. В чемодане были все его вещи и вещи Беллы, которые им удалось сохранить даже после пребывания в Азкабане и перевезти в поместье Люциуса. Вещи были уменьшены заклинанием, но даже так чемодан с трудом закрылся – потому что Рудольфус собрал там всё, что смог найти – начиная от любимого вечернего платья Беллатрикс и заканчивая россыпью шпилек, с помощью которых она укладывала свои волосы…
Волосы…Рудольфус сжал зубы. Последний раз он видел её волосы, когда она, убитая, падала на холодный каменный пол Хогвартса.

Усилием воли он прогнал видение, а потом аппарировал к тому, чью жизнь спас когда-то.
- Рудольфус, ты понимаешь, что это противозаконно? – с ужасом прошептал Гришнук. – Мальчишка победил, Тёмный Лорд мёртв, и все хранилища Пожирателей будут обчищены победителями.
- Я спас тебе жизнь, - упрямо повторял старший Лестрейндж обожжёнными губами.
- Это была случайность – ты не сделал бы этого, если б в тот день со мной не было твоего младшего…
- Плевать! Ты жив благодаря мне, и если ты этого не сделаешь…
- Ну хорошо, - сдался Гришнук. – Я попробую.

***
- Назгук! – Богрод помог старику вернуться к приёмному столу. – Проводи нашего гостя в хранилище номер, - и он наклонился к подчиненному, что-то прошептав тому на ухо.
Назгук побледнел.
- Но…это хранилище вот уже четверть века как опечатано и…
- И ты проводишь туда нашего гостя. А после вернёшься сюда и будешь молчать как немой, если не хочешь, чтобы к тебе применили «Обливиэйт».
Назгук медленно кивнул и ушёл. Старик отправился за ним.

Хранилище №… располагалось в самом отдалённом уголке Гринготса. Сюда не заглядывали вот уже много лет, и грохот кабинки, в которой ехали гоблин и странный незнакомец, был особенно громок в пустующих пещерах.
Дверь хранилища была опутана паутиной. Назгук брезгливо снял её, взломал печати, открыл дверь ключом, который ему передал Богрод и, прежде чем пустить в хранилище гостя, заглянул туда сам.
Заглянул – и удивлённо пожал плечами.
Хранилище было пусто – лишь в углу стоял старый кожаный чемодан.
- Проходите, - Назгук пропустил старика.
Тот зашёл, осмотрелся, заметил чемодан и резко обернулся к Назгуку:
- Ключ, - попросил он хриплым голосом.
- Но…
- Ключ, - повторил незнакомец.
Назгук с опаской опустил ключ в морщинистую ладонь гостя и поспешил удалиться. Пусть делает там, что хочет…он, Назгук, свою работу выполнил, сейчас вернётся наверх, в приёмную, глотнёт чаю и забудет об этом посетителе, как о страшном сне – разве не так советовал..или, вернее, приказывал ему Богрод? Да, а приказы начальства не обсуждаются.

Рудольфус подошёл к чемодану. Он прикоснулся к нему, поглаживая коричневую кожу и прошептал:
- Вот и всё, Белла. Всё, что осталось от прошлой жизни. Всё, что я смог сохранить – кроме воспоминаний о тебе.

Долго он не решался открыть чемодан, а когда замочки всё же щёлкнули, достал из-под подкладки россыпь шпилек с чёрными жемчужинами.
Он крепко сжал их в старческой ладони и пошёл к двери. Закрыл её ключом. А потом вытащил из кармана волшебную палочку.
- Инсендио! – пробормотал Рудольфус.
Прямо на полу появился весёлый огонёк, освещавший тёмное хранилище. Рудольфус секунду помедлил, а затем бросил ключ и волшебную палочку в огонь. Тот сразу разгорелся ещё больше, потрескивая и периодически выбрасывая диковинного цвета икры. В огне горела магия.
Рудольфус не смотрел на огонь. Он вернулся к старому чемодану и присел возле него, сжимая в руке россыпь чёрных шпилек.

Огонёк весело горел, плавя ключ, а снаружи, на двери хранилища, деловито сновали пауки, восстанавливая разорванную Назгуком паутину…

***
Гринготс – самое надёжное место в магическом мире. И оно хранит не только золото.

Фердинанд, которого никто не купит

Название: Фердинанд, которого никто не купит
Автор: Wiage
Жанр: общий
Рейтинг: G
Отказ от прав: не моё, увы
Саммари: О птицах и людях, которые находят друг друга
Комментарий: для проекта «Мультификрайтерство-2», магазин «Империя сов Илопса»


«…совы рыжие, ухающие, амбарные, коричневые и полярные…»

Посмотрите на себя, Фердинанд. Кто ж вас купит? Хотя бы поднимите клюв повыше, да перья распушите. Вы же птица благородная и умная, не какой-нибудь там вульгарный голубь или глупая шумная канарейка.

Ваше призвание быть не только домашним любимцем, но и выполнять важные почтовые функции. Вы, без преувеличения, самая полезная птица. Вы профессионал, Фердинанд.

А посетитель кого увидит? Неразумного птенца, который даже не научился вести себя подобающим образом. В вас нет ни мудрости, ни ума, ни благородства. Только претенциозное имя, ничего более. Кто поверит, что вы принесёте почту в срок и к нужному адресату? Что не уроните пергаментный свиток по дороге и не собьётесь с пути? Что сможете потребовать монетку за доставку?

И вами не похвалишься перед знакомыми.

Только не говорите мне, что вы всё умеете, что всему обучены, а внешний вид – дело второстепенное, которому не надо придавать большого значения. Я много лет прожил в этом магазине, Фердинанд. Я видел не меньше, чем сам Илопс-хозяин. Поэтому послушайте старого филина, он знает больше вас и ничего плохого не посоветует.

Вы позорите наш совиный род своим неумным видом и недостойным поведением. Единственный ребёнок, заинтересовавшийся вами, ушёл из магазина, потребовав купить ему – кого бы вы думали? – кошку. Он променял вас на существо презрительное и надменное, пользы от которого никакой нет, только вред один – царапины да укусы.

Неважно, кем вы на самом деле являетесь, Фердинанд, главное, кем вас увидит покупатель. Он приходит сюда за совой или филином, а не за летающим недоразумением, поймите же вы, глупое создание.

И поднимите клюв повыше, наконец-то.


***


Мелодичный перезвон колокольчиков извещает о новых посетителях. Молодой светловолосый волшебник («Мистер Малфой», – называет его Илопс) с сыном, почти точной копией отца.

В магазине темно, и Малфой-старший зажигает на кончике волшебной палочки свет.

– Выбирай.

Мальчик идёт впереди отца мимо клеток, внимательно осматривая птиц. Совы возмущённо ухают от светящего в них Люмуса, старый филин в тёмном углу – отчего-то громче всех.

Рыжие, коричневые, белоснежные, большие амбарные и совсем совята. Как выбрать именно ту, самую правильную? Твою.

Мальчик смотрит сквозь прутья на птиц, в их умные немигающие глаза.

– Не сутулься, Скорпиус, и подними подбородок повыше, – слышит он недовольный голос отца. – Ты всё-таки аристократ, а не какой-нибудь безродный волшебник.

Мальчик хмурится. Отец говорит это слишком часто.

– И не морщи лоб, сколько можно тебе повторять.

Скорпиус, не отвечая, идёт дальше мимо ухающих птиц и резко останавливается перед клеткой с растрёпанным совёнком.

– Вот этот.

«Фердинанд» – гласит надпись на табличке.

Пернатое недоразумение за двадцать галлеонов.

– Слишком неказистый, – качает головой Малфой-старший. – Здесь есть совы и получше.

– Этот, – упрямо говорит мальчик, и его вид даёт понять – уйдут они из магазина только с Фердинандом.

И умный старый филин, наблюдающий за ними из тёмного угла, прекращает ухать и думает, что даже он, поведавший на свете больше, чем все совы этого магазина, может ошибаться.

Черная благодарность

Название - Черная благодарность
автор - я, akchisko_san, она же akchisko_san1
жанр - Общий, юмор
рейтинг - PG-13
персонажи - Ли Джорадна, Мундугус Флетчер
саммари - Ли Джордан выполняет редакционное задание - пишет репортаж о днях победы. И натыкается на героя
место - "Дырявый котел"

Ли Джордан справедливо полагал, что имеет все основания рассчитывать на успешную карьеру журналиста. Во-первых, опыт спортивного комментатора развил в нем за годы учебы должную оперативность и умение оценивать события, хотя и не все оставались им довольны. К счастью, рекомендацию ему писала МакГонагол, а не члены слизеринской квиддичной команды.
Во-вторых, вклад его работы на колдовской радиоволне во время войны удостоился благодарности в Министерстве. Благодаря этому Ли без труда попал на прием главного редактора «Ежедневного Пророка». Да, был он парнем мобильным, сообразительным, и аккурат после победы занялся воплощением карьерных планов.
Распоряжение редактора было кратким и бросало вызов его способностям. «Ты должен написать что-то новое. Ни к чему цитировать репортажи прошлых дней».
Справедливо рассудив, что для начала надо ознакомиться с репортажами прошлых дней, Ли приобрел пару последних номеров «Пророка», самопишущее перо, и отправился в «Дырявый котел».
Это было то место, где лучше всего улавливались общие настроения. Здороваясь с хозяином, молодой колдун старался прислушиваться к тому, что говорят посетители. Как уверяла статья Вриттер, им не хотелось ничего иного, кроме как «услышать новости, которые теперь крались со всех сторон».
– Долги в твоем возрасте – это недопустимо! – сурово вещал крупный пожилой колдун за ближайшим столиком. Обернувшись, Ли не без удовлетворения отметил, что это ни кто иной, как папаша Монтегю отчитывает своего дубоватого сыночка. – Угощать друзей можно и в домашних условиях, и вообще эта победа – не повод для выпивки в таком количестве. Как будто тебя в школе не учили закусывать!
В общем, Ли и не ожидал услышать ничего патриотического от этой парочки. Скосив глаза на газету, он получил возможность прочитать, что «Пожиратели Смерти убежали или были захвачены». Но Ли, в общем, не хотелось думать о том, что их еще ловить и ловить, а потом доказывать и доказывать. Он взял сливочного пива, заметил пустой столик поблизости и направился туда.
Теперь в «Дырявом котле» снова было полно народу, и в этом было что-то такое, ну, совсем нормальное. За время войны Ли порядочно соскучился по этому ощущению. Раздумывая, не заказать ли еще яичницу, он пригубил эля и углубился в газету.
За барной стойкой довольно громко переговаривались два весельчака.
– Ты не поверишь, – говорил один другому, – авроры загребли моего соседа, потому что у него дома хранился маггловский противогаз, от бабки остался. Так он теперь не может доказать, что это не маска Упивающегося смертью, хотя бюрократы и сами понимают, что идиотизмом страдают! Так что он до сих пор морским воздухом дышит в Азкабане! Поправляет, так сказать, здоровье за казенный счет.
Собеседник рассказчика хохотнул, а Ли недоверчиво нахмурился. Последний номер «Пророка» уверял, что «невиновные из Азкабана были освобождены».
За соседний столик между тем присели, нагруженные покупками, три ведьмы средних лет.
– Ужас! Столько людей погибло, – мрачно произнесла моложавая ведьма в палантине. Ли навострил уши, похоже, ему, наконец, представился шанс послушать мнение обычных людей, которое вовсе не совпадало с тем массовым ликованием, что описала Рита Вриттер.
– И не говори! Вот нагреют руки ритуальные бюро, – кивнула ведьма с шишкой на затылке.
– Точно, знаете же, моя свекровь и напоследок умудрилась мне подгадить, – вздохнула их соседка, дама с мрачным лицом. – Именно теперь, когда такой спрос на гробы, померла, мантикора ее задери! И ладно бы ее прикончили, а то – от старости. Собственным ядом подавилась, вот что я скажу, – печальная ведьма закатила глаза. – Похороны – такое разорение! Агенты еще издеваются, дескать, платочки бесплатно.
– Ага, отличная идея. Я это, знаете, родителям подсказала. Они магглы, – моложавая ведьма откусила приличный кусок тоста с повидлом и принялась размеренно жевать.
– И что? – не выдержала одна из ее собеседниц.
– У них телефон, это такая дрянная штука, которая звонит, в общем, номер на одну цифру отличается от номера одной неприличной женщины. И к ним, бывает, попадают не туда. Вот что ты ответишь, если тебе среди ночи позвонят и мужской голос спросит: «Работаете?».
Ведьмы обескуражено переглянулись. Ли больше не читал газету, хотя сосредоточенно пялился в нее, стараясь не подать виду, что прислушивается; перед глазами плясали бессмысленные слова «новости», «по всей стране» и «радость добропорядочных граждан».
– Я, между прочим, тогда честно ответила: «В отпуске». Мне потом объяснили, как я беднягу, который звонил, озадачила. А моя мама на этот вопрос отвечает: «На пенсии», и от нее сразу отстают. А я отца подучила, так что теперь, когда ночью звонят любители неприличных женщин и спрашивают: «Работаете?», он бодро чеканит: «Мы оказываем услуги экстра – класса. Выезд, качественно, недорого! Наш персонал готов к любым запросам. Похоронное бюро «Мидори Ким и сыновья» работает круглосуточно. Кого хоронить прикажете: протестанта, католика, мусульманина, индуиста, атеиста? Оркестр к вашим услугам! Платочки бесплатно»!
Дам и Ли это рассмешило, но ненадолго. Скоро ведьмы расплатились и встали, причем грустная ведьма продолжала канючить о безбожно взвинченной цене на белые тапочки. Ли это нервировало и угнетало; решив передать семье Уизли на похороны Фреда втрое больше, чем он вначале планировал, парень вернулся к газете. За два столика от него молодая мамаша, сияя, хвасталась старику Тому красиво вышитыми слюнявчиками на своей маленькой дочке и, скорее всего, совершенно не помнила о том, что «по всей стране те, кто были под Империусом, возвращались в себя».
От нечего делать Ли наблюдал за ними. Вскоре к ведьме с малюткой подсела, ворчливо попросив Тома обслужить ее, старая внушительная дама. Ли сразу узнал ее – это была бабка Невилла Лонгботтома.
– Как я вам сочувствую, милочка, – шумно вздохнула она, пощекотав ребенка под подбородком. – С этими крохами такая морока! Конечно, пока они вырастут…
– И не говорите, – подхватила молодая мамаша. – А тут еще муж! Он у меня аврор, и в связи со всеми этими событиями…
Ли замер в напряженной позе, словно гончая, которая делает стойку на дичь.
– …шатался где-то по работе и ноги промочил, – выдала расстроенная женщина. – Стыдно сказать, они всей бригадой угодили в Мунго с бронхитом!
Никогда в жизни, пожалуй, начинающий журналист не испытывал такого разочарования. В тот момент он всерьез подумывал бросить идею со статьей и вместо этого составить словарь по ненормативной лексике, благо подходящие слова в изобилии клубились в его затуманенном пустяками мозгу. Писать о том, как авроры лают кашлем, Ли и в голову не пришло.
– О, – оживилась старая дама. – Как лечить простуду, сейчас совсем разучились. Целителю проще голову на место поставить, время такое.
Августа Лонгботтом отвлеклась ненадолго, поскольку принесли ее кофе, после чего принялась давать советы, а жена аврора – записывать. Ли было невыносимо видеть, сколько уже всего исписала молодая ведьма, он косился на пустую блокнотную страницу перед собой и изнывал от зависти. Попутно он ужасался, как далеко заходит старческая фантазия в садистских изысканиях: бабка Невилла советовала при бронхите обкладываться раскаленными камнями; пить горящий пунш, молоко с жиром; если есть возможность («Верное старинное средство!»), садиться на морского ската. А быстрее всего, по ее мнению, больных ставил на ноги массаж китайской плеткой с подогретыми металлическими шариками.
«А еще быстрее – перцем задницу натереть. Сразу забегает», – мысленно посоветовал Ли, пока ведьмы, расплатившись, удалялись, и миссис Логботтом вдруг решила поинтересоваться, как, собственно, больной себя чувствует.
– Ничего, он только жалуется на качество больничной еды, – долетело до него продолжение разговора.
Бывший спортивный комментатор диву давался, как Невилл Лонгботтом при такой компетентной опекунше дожил до своего возраста, и предположил, что Лорд Волдеморт ему был, в целом, не так страшен после бабушкиной закалки. Между тем освободившийся столик заняли три джентльмена, которых, похоже, не интересовало ничто, кроме пива, метел и квиддичной команды «Летающие черти».
Ли придвинул к себе блокнот, погрыз перо, и начертал следующее: «Колдовская общественность нашей страны выражает благодарность целителям клиники святого Мунго за самоотверженную работу. Им удавалось поставить людей на ноги, невзирая на традиционно несъедобную больничную еду».
«Это называется – Ли Джордан пишет репортаж о днях победы», – фыркнул парень и все зачеркнул.
Однако он свято помнил, что настоящий журналист способен написать о чем угодно, вытянуть тему, что называется, из ничего. Ли не был почитателем байки о выеденном яйце, популярной в редакции «Пророка». Но сейчас, казалось, настало подходящее время о ней вспомнить. «Итак, на какие мысли наводит выеденное яйцо? Во-первых, уничтожена жизнь, которая дала бы, в свою очередь, жизнь тысячам пернатых, а они, в свою очередь…м-да, заедание будущего. Как мрачно! Во-вторых, яйцо съедено; значит, народ в стране хорошо питается, это радует. Надо все ж заказать яичницу. В-третьих, выеденное яйцо – это же мусор, как у нас с этим обстоят дела? Неаполь, говорят, в мусоре тонет. В-четвертых, скорлупой, кажется, землю удобряют. В-пятых, выеденное яйцо наводит на мысль о бренности всего живого. Тьфу, демагогия! Ненавижу!!!».
Ли был здесь, чтобы собирать материал, беседовать с людьми. А эти люди-заразы из чистой вредности ну никак не желали давать материал и упорно несли всякую чушь! «А может, не надо мне быть журналистом? Так можно человеконенавистником стать», – подумал молодой колдун.
– Эй, у тебя все в порядке? – заботливо поинтересовался женский голос.
Даже не поднимая головы, он понял, что к нему обращается Кэти Белл, бывшая охотница гриффиндорской команды. Ли кивнул и поприветствовал сначала ее, а затем – смутно знакомого коренастого брюнета лет тридцати, которого она представила как своего жениха.
– Не знал, что ты выходишь замуж, – выразил приличествующее случаю удивление Ли, поздравив ее.
– Столько народу женится, ты не представляешь! – жизнерадостно прощебетала Кэти.
«Своеобразная реакция на победу», – подумал Ли, прикидывая, стоит ли об этом писать.
– Ну, теперь жизнь пойдет нормальная. Власть обязана об этом позаботиться, – сказал ее спутник.
Ли снова заглянул в газету. «В тот самый момент, когда Кингсли Шеклбот был назначен временным Министром Магии, магическая общественность вздохнула с облегчением».
– Власть позаботится? А кто у нас нынче министр-то? – спросила Кэти.
– А черт его знает, – ответил ее спутник. Они распрощались и ушли. Ли какое-то время просидел неподвижно, уставившись в одну точку, а когда очнулся с мыслью о желанной яичнице, обнаружил, что за столиком он больше не один.
Компанию ему изволил составить коренастый, небритый человек в драном пальто. Даже по случаю победы Мундугус Флетчер не соизволил привести в приличный вид свои длинные рыжие космы, и со спины его видавшее виды пальто были испачканы чем-то белым; Ли разглядел это, поскольку Мундугус все время вертелся. Ли не особо стремился с ним водиться, но не поздороваться со старым соратником в деле борьбы с Темным лордом было как-то невежливо.
– Чего киснешь? – дружелюбно подмигнул Мундугус, и скорбное собачье выражение его физиономии на миг озарилось лукавством. – Так плохи дела, что собираешься закусывать вот этой дрянью? – и он указал на перо. – Лучше ленточку перекуси, все веселее!
– Не собираюсь, – запальчиво начал Ли, – я этой штукой планировал не закусывать, а зарабатывать на закуску. Вот, сижу, думаю…
– А! Творческий кризис, – понимающе закивал Мундугус; Ли уже не знал, как от него отделаться, хотя с самого начала подозревал, что это невозможно, если того не желает сам Мундугус. – В писаки прешь!
– Слушай, не лезь, а? – попросил Ли, поморщившись. – Как-то не хочется, знаешь ли, слушать про ворованные котлы в такое героической время.
– Угостишь пивом – расскажу тебе про такой героический поступок, про который еще никто не знает, – Мундугус подмигнул ему и захихикал.
Парень не то чтобы задумался над этим предложением, просто решил почесать нос. Но, стоило отпустить ручку кружки, как часть ее содержимого прощально булькнула в глотке Мундугуса. Ли, глазам своим не веря, вытаращился на него, а ловкий жулик вытер губы рукавом, после чего заговорил проникновенно и задушевно, насколько это было возможно при его гнусавом голоске:
– Знаешь, был я здесь как-то, еще весной, хорошо время проводил. В общем, я выпил, как следует, а потом, блин, оказалось, что я на мели, вот так-то!
– Да, ситуация! – сочувственно кивнул Ли, подумав: «Ничего себе, подвиг!».
– Вот, значит, сидел я тут, как человек, пил себе, смотрю, сидит в углу дамочка, и совсем одна. Одета так себе, и рожа вроде знакомая, еще и размалеванная без меры. Ну, думаю, за такой можно приударить. А она как послала! Я чуть к стенке напротив не отлетел. Ну и разозлился здорово. По роже видно, что ни то ни се телка, а строит из себя. Я собирался линять, платить-то нечем, так плащ-невидимку Хестии одел, и наблюдаю, что эта краля делать будет. Она скоро ушла, а я – за ней, бес меня попутал. И все никак не вспомню, кто она, хотя, понимаешь, нутром чую: баба – дрянь.
Все это время Ли подспудно казалось, что творится нечто странное. Теперь он вдруг заметил, что именно: купленное им перо бодро летало, исчеркав полстраницы в блокноте приключениями оскорбленного в чувствах жулика Мундугуса Флетчера. «Что-то неуловимое в этой женщине привлекло его внимание, и, настроившись не терять ее из вида, престарелый рыцарь отправился в ночь».
«Чем эти перья заряжают, соплями, что ли, что они пишут такую ахинею?» – подумал Ли, а Мундугус между тем задушевно продолжал:
– Невидимый я пошел, значит, следом, а она тащится по Косому переулку, и как бы покачивается. Придуривается пьяной, народ, ясно дело, от нее шарахается. А я-то видел, ни черта она не пила!
«Поведение незнакомки и за пределами бара показалось нашему герою подозрительным», – незамедлительно выдало перо.
– Тащились мы так с полчаса, гляжу – моя красотка в Лютный переулок сворачивает. Я – за ней, места знакомые, не пропаду, – вещал Мундугус, к имени которого на бумаге добавился эпитет «отважный».
– Дошла она, между прочим, до лавки этой паршивой, где Борджин хозяин, – сказал Мундугус, и тут Ли поймал себя на том, что прислушивается. Флетчер, заметив, наверное, проблеск интереса в глазах собеседника, поднял указательный палец вверх и со значительностью произнес: – Так-то, приятель! Зашла она в лавку, я едва успел за ней прошмыгнуть, палочку к себе прижимаю, вдруг аппарировать придется.
– И что? – спросил Ли.
– Борджин ждал ее, и страшным шепотом спросил: «Принесла, Беллатрикс?». Понял, сынок, за кем я волочился? Так морду разукрасила, что ее никто не узнал, во какая ведьмова конспирация! А она и отвечает, мол, «гад ты, Борджин, служить Лорду – это честь», смысл такой, что раз Борджин деньги берет, то он такой и сякой, в общем. Ну, он ей вежливо велел заткнуться и пошел в соседнюю комнату, принести, за чем она там явилась. А красотка Беллатрикс вынула кошелек и на стол положила. И тут, знаешь, у меня прям в мозгах прояснилось, весь хмель почти что выветрился.
«В этот момент он уже знал, как действовать», – прокомментировало перо.
– Что же ты сделал? – напряженно спросил Ли.
– У меня с собой пробка от пива была. Швырнул ее об стену, Беллатрикс туда метнулась, а я – к столу, кошелек схватил – и деру! Парень!.. Сроду не думал, что так повезет. Спер кошелек, с Томом расплатился, все чин чином, теперь вот могу сюда приходить, когда захочу.
«Он свистнул кошелек у Беллатрикс Лестранж», – подумал Ли, а перо между тем вольно строчило: «Рискуя жизнью, он не задумывался об этом. Главным для старика было во что бы то ни стало лишить врага жизненно важных ресурсов».
– И еще деньги остались, – пробулькал Мундугус, набрав полный рот пива.
– Зачеркнуть эту строку, – приказал Ли перу. – А за чем она приходила?
– Знать не знаю, – буркнул Мундугус.
Ли почувствовал, как в нем закипает возмущение. Невзирая на то, что перед ним лежала почти готовая статья, в душе парня поднималось сильное желание Мундугуса прибить. Нетрудно было, зная трусость Борджина, догадаться, что он и без денег не рискнул бы отказать Темному лорду, и еще получил бы от заказчика по шее за то, что в его лавке небезопасно вести дела. Можно было даже не сомневаться, Беллатрикс Лестранж на это пожаловалась своему повелителю. А паршивец Мундугус, имея возможность выяснить, что ей было надо, и предупредить своих, вместо этого стащил деньги и позорно смылся.
Флетчер, как все жулики, шестым чувством мгновенно просек смену настроения угощателя. Не успел Ли подняться со стула, как рассказчик испарился.
– Интересно, в Министерстве будет бал? – провякала возле дверей какая-то мелкая девица в толпе таких же восторженных дур. – Я туда красное надену!
«Крышку от унитаза надень!» – мысленно посоветовал ей разозленный Джордан и заказал, наконец, яичницу, которой, в силу скверного настроения, несколько раз обжегся.
Постепенно он остыл, и даже решил, что к мести тоже надо подходить с холодной головой. Мундугус, конечно, рассказал стоящую историю. И все же старого жулика следовало проучить – хотя бы в память о погибших друзьях, которые, возможно, пострадали именно из-за его эгоизма и небрежности.
…Статья под названием «Листая страницы войны: неизвестный подвиг» вышла в самые короткие сроки. На следующий день в «Дырявом котле» у Мундугуса отбоя не было от желающих его угостить, а он развивал свою историю, придумывая все новые подробности. Ли не подходил близко, расположился в углу и тянул свое пиво; и он нисколько не удивился, когда перед закрытием пара-тройка колдунов из толпы хватились своих кошельков.
…Сам Мундугус слинял чуть раньше, как-то незаметно, должно быть, врожденная скромность не позволила ему наслаждаться лаврами долго. Сразу после этого старый Том показал новоявленному журналисту большой палец – верный знак того, что отдельные потешные угощения из магазина Уизли нашли применение в пиве новоявленной звезды.

Спасибо

Название: Спасибо
Автор: Хвосторожка
Место: аптека
Жанр: общий
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Персонажи: ДМ, ГП, РУ, ДУ, ГГ
Саммари: Драко Малфой – обычный аптекарь. Обычный?
Бета: Имитатор


Солнце заглядывало в витрину с рекламой зелья от облысения и рисовало на полу причудливые картины сквозь прорези надписи «Apothecary», наклеенной на стекло, и напоминало о том, что на улице все еще теплый августовский день, и Скорпиус пока еще дома.
Пока что.
Иногда Драко ненавидел альма-матер и за это тоже.
Звякнул колокольчик над дверью, и пришлось приклеить привычную дежурную улыбку, которая тут же испарилась, когда он понял, кто почтил его заведение своим присутствием.
- Опять ты! – Драко поднял белую руку с идеальным маникюром и пригладил челку, которая и без того выглядела слишком зализанной.
- Отваживаешь клиентов? – хмыкнул Поттер и подошел к полке с противопростудными зельями. – Перечное есть?
- Есть, - он сложил руки на груди и окинул своего бывшего одноклассника презрительным взглядом, - как раз для таких, как ты. Тебе какое?
- То есть, какое? – удивился Поттер.
- Нормальные, - в этом слове угадывалось и «чистокровные», и «умные», и «сдавшие ТРИТОН», - волшебники варят перечное зелье сами. А для подобных тебе мы выпускаем перечное зелье пяти видов: концентрат, от которого из ушей не только дым идет, а и огонь, зато одной порции достаточно для полного выздоровления; обычное мятное; с клубничным, апельсиновым и медовым вкусом. Ах, нет, шесть. Есть еще детское. Что, один их твоих отпрысков приболел?
- Хм, - Поттер, который давно уже научился сохранять непроницаемое выражение лица в любой ситуации, нахмурился, и Драко почувствовал себя намного лучше, чем раньше – достал-таки. – Вообще я на всякий случай хотел купить, если вдруг кто-нибудь заболеет.
Он развернулся, подошел к стойке и оперся, расставив пальцы. То, что глянцевый герой не возмутился откровенному хамству, говорило или о том, что у Поттера большие проблемы, или о том, что ему что-то очень нужно.
Драко прикрыл глаза от предвкушения.
- Я по делу.
- Какое же дело может быть у нашего героя ко мне, презренному фармацевту?
Поттер сжал зубы и немного покраснел, и Драко бы поставил последний кнат, что это не было выражением смущения.
- Поговорить нужно.
- О чем? Хочешь вспомнить старые добрые времена? Ах, прости, забыл – для тебя они не были добрыми… - на последнем слове сильные руки схватили его за отвороты халата и с силой встряхнули.
Голова дернулась, а в шее что-то мерзко хрустнуло.
- Заткнись! Давно не нарывался?
- Это ты ко мне пришел!
- Не приходил бы, если б мог! – Поттер его отпустил и потер ладонь о ладонь, будто испачкался.
Это бесило – какой-то полукровка имеет наглость выражать отвращение к потомку Малфоев.
- Выметайся! – он уже орал и злился на самого себя за это, но был не в состоянии контролировать эмоции. Впрочем, рядом с Поттером так было всегда. – Вон из моей аптеки!
Рука взметнулась и указала на двери, однако, посетитель остался стоять, перекатываясь с носков на пятки, и снова выглядел до отвращения собранным.
- Где он?
- Кто?
Драко похолодел, догадываясь, что именно услышит.
- Снейп.
- Сдурел? Снейп умер.
- Не умер, - Поттер смотрел на него из-под лохматой челки, не мигая.
Драко стало не по себе.
- Умер. Его могила…
-… я знаю, где его могила! Я сам бросил первый ком земли!
- Да уж!
- Заткнись! – Поттер отвернулся и уперся взглядом в стену, будто на ней был постер с изображением его любимых «Пушек Педдл». – Гермиона его видела.
- Пусть сходит к колдомедикам и проверит зрение! Или мозги, если они у нее есть, в чем я сомневаюсь после того, как она вышла замуж за Уи…
Его заткнули ударом в челюсть, довольно болезненным.
- Спасибо, - сказал Драко, потирая ушибленное место, - удобно быть аврором, правда?
Поттер посмотрел на свой сжатый кулак, потом на собеседника, разжал пальцы и вышел, громко хлопнув дверью.
Драко сел на подъехавший к нему стул и с облегчением выдохнул.

***

- Мне нужно зелье.
- Всем нужны зелья, - скривился Драко и окинул Уизли презрительным взглядом. – Тебе какое?
- Мне… Э-э…
- Дай, угадаю. Для улучшения работы мозга?
Уизли издал звук, похожий на рычание.
Некоторые вещи никогда не меняются.
- Могу предложить Амортенцию. В последнее время она пользуется большой популярностью.
- Я женат.
- Я знаю, - Драко вышел из-за стойки и принялся расставлять флаконы на ближайшей полке, которые и так стояли ровными рядами. – Не для тебя, а для Грейнджер. Хотя ты ее и так зельями поишь, иначе бы она никогда…
- …Закнись! – буркнул Уизли. – Я по делу.
- Дежа вю, - он обернулся к посетителю и засунул руку в карман. Ощущение палочки под пальцами успокаивало.
- Мне нужен Снейп.
- Вам нужно в Мунго. И тебе, и Поттеру. Снейп мертв!
- Гермиона его видела. Здесь, в Косом переулке.
- Ей показалось.
- А я думаю, что нет, - Уизли сделал шаг и оказался на расстоянии вытянутой руки. Собственно рука зачесалась вцепиться ему в волосы и проредить рыжую шевелюру. – Я думаю, что он был здесь, в аптеке.
- Ты не в состоянии думать, - процедил Драко сквозь зубы. – И перестаньте сюда приходить – вы мне всех клиентов разгоните!
- Поскольку дела в моем «УУУ» идут куда лучше, чем у тебя, - улыбнулся тот недоброй улыбкой, - позволю дать тебе совет: чем больше знаменитостей в твоей аптеке – тем выше продажи.
- Спасибо за рекламу. А теперь выметайся!
- Я его вычислю, - сказал рыжий, - и тебе небо с овчинку покажется.
- Удачи, - кивнул Драко, - дверь в том направлении.
Голос даже не дрогнул.

***

Джиневра Поттер до зубной боли напоминала Нарциссу Малфой. Не внешностью, разумеется – внешне они были разными, как огонь и вода, но походкой, осанкой и выражением лица.
Драко начало тошнить.
Это его жена должна с такой легкостью носить изумруды, у его жены должна быть такая одежда и такие туфли. Мир крайне несправедлив, если Джиневра Поттер выглядит в сто раз лучше и породистее, чем Астория Малфой. Хотя даже бриллианты не смогли бы оживить его супругу, которая рядом с Драко казалась его сестрой – такая же бледная, светлокожая и белокурая.
Если бы не отец, который настоял на их браке, то у Драко не было бы этой аптеки и средств к существованию, потому он должен был чувствовать благодарность, но вместо нее его в данный момент его раздирала банальная зависть.
- Здравствуй, - сказала Джиневра.
- Крем? Помаду? Зелье от морщин? – он попытался сохранить скучающе выражение лица.
- Нет, спасибо… Скажи, пожалуйста, где Снейп?
- О, Мерлин! – Драко возвел глаза к потолку и выдохнул: - Он мертв. Как и Мерлин, которого я только что упомянул.
- Послушай, - миссис Поттер посмотрела на него из-под идеально накрашенных ресниц, - он на самом деле нам очень нужен.
- Ничем не могу помочь.
- Драко, пожалуйста!
- Что «пожалуйста»? Да не знаю я, где Снейп!
- Знаешь. Гарри вымотан, почти не спит, домой приходит под утро… Помоги мне, пожалуйста.
- Могу предложить Отворотное зелье. Наверняка Потти завел любовницу.
Она всхлипнула и закрыла лицо ладонями.
Малфои не выносят женских слез, - вспомнил Драко слова отца. В груди что-то сжалось. Не жалость, нет – девчонку не нужно было жалеть, у нее было все, чего не было у него. Отвращение?
- Только не реви, я не думаю, что он тебе изменяет!
- Я не из-за этого, - Джиневра достала из сумочки кружевной платок и вытерла слезы, - я знаю, что у Гарри нет любовницы. Но он действительно очень переживает! Ему очень важно решить один вопрос, и он… Гарри похудел и постоянно пьет успокоительное!
- Сочувствую, - сказал Драко и соврал.
Сочувствия не было, зато злорадства – сколько угодно.
- Помоги нам!
- Я бы не помог Поттеру даже за… - он задумался, чего бы потребовать. – Миллион галеонов.
- А за сколько?
- Ни за сколько. Я не знаю, где Снейп.
- Но ты уже не отрицаешь, что он жив?
- Отрицаю. А вы все помешались, и твой Поттер – в первую очередь.
- Знаешь, я уже готова согласиться, - Джиневра снова всхлипнула. – Он сказал, что хочет переехать в дом на Гриммо. У нас семья распадается!
Драко вспомнил, что если бы не Сириус Чертов Блэк, то особняк стал бы его. Остатки желания помочь испарились одномоментно.
- Я не знаю, где Снейп, даже если он жив, - сказал он. – Прости. И было бы неплохо, если бы вы перестали сюда приходить.

***

Грейнджер была такой же лохматой, как в школе, и в одежде, которая смотрелась так, будто ее выбирали наощупь и в темноте.
Драко вытянул шею и увидел за дверью Поттера с Уизли. Они о чем-то спорили, отчаянно артикулируя.
Это был, определенно, не его день.
- Мне нужен тест на беременность, - сказала она.
- Что, прости?
- Тест. На. Беременность.
- У тебя двое детей! – почему-то возмутился Драко. – И ты до сих пор не знаешь, что никаких тестов не существует? Мы, волшебники, используем заклинания.
- Ну, - она даже немного смутилась, - не у свекрови же мне об этом спрашивать?
- Ага, - он взмахнул палочкой и фыркнул: - Ты не беременна. Но могу помочь, если нужно.
- Малфой!- возмутилась Грейнджер.
- Идиотка! Я о зелье, которое помогает зачать! Что, даже Джиневра не снизошла до объяснений о том, как это бывает у волшебников?
- Она… В общем, они с Гарри развелись. И Джинни… Какого черта я это тебе рассказываю?
- Не знаю, - самодовольно улыбнулся Драко. – Так тебе зелье упаковать?
- Нет, - махнула она рукой, - я по делу.
- Дай, угадаю. Где Снейп, да?
- Да, - кивнула она. – Ты ведь знаешь, где он.
- Нет, не знаю.
- Гарри плохо.
- Это радует.
- Даже не сомневалась, - она обвела взглядом аптеку и удовлетворенно улыбнулась. – Он может тебе помочь. Со всем.
- С чем именно?
- Со всем. С деньгами, с вашими конфискованными счетами, с поместьем – со всем.
Драко вспомнил Малфой мэнор, и по сердцу будто бритвой провели.
- Он это все отобрал.
- Министерство, - напомнила Грейнджер. – Гарри ни при чем. Он даже свидетельствовал в твою пользу на суде. Если бы не он, ты бы в Азкабане гнил!
- Чувство благодарности мне незнакомо, - сказал Драко. – А вот подкупить меня возможно. Верни мне все, - он подчеркнул «все» таким тоном, что она сразу должна была понять – все до последнего сикля, - и я подумаю, чем помочь Поттеру. Хотя до сих пор не понимаю, на кой ему сдался Снейп.
- Он вбил себе в голову, что его любит.
- Любит?
- Да.
- Любит, как… отца? Как спасителя? Или… любит?
Он, наверное, спит. Или бредит. Потому что такого быть не может.
- Любит! – выплюнула она. – Надеюсь, что если они встретятся, то у него это пройдет.
- С ума сойти, - Драко думал, что уже забыл, как можно смеяться, но сейчас его разбирал здоровый и искренний хохот. – Поттер! Любит! Снейпа!
И надо было такому случиться, что именно в этот момент объект их беседы в сопровождении лучшего друга открыл двери и ввалился в аптеку со свойственной ему крокодильей грацией.
- Эй! – крикнул Поттер. – Рот закрой!
- Гарри! – нахмурилась Грейнджер. – Он уже почти согласился помочь! Лучше бы вам выйти.
- Я? – Драко картинно закатил глаза и ухмыльнулся. – Я не соглашался. И не соглашусь.
Поттер с Уизли подошли к стойке и стали с двух сторон около подружки, привычно ограждая ее от опасностей окружающего мира.
Драко вспомнил Винсента и нахмурился.
- Напиши список, - сказала Грейнджер, - и мы все вернем.
- И напишу.
- Напиши, - кивнула она, - но не дай тебе Мерлин меня обмануть – сгною.
- Да, - поддакнул Уизли.
- До свидания, - сказал Драко.

***

Драко менял в витрине рекламу зелья от облысения на рекламу шампуня для роста волос и размышлял о том, чем они вообще отличаются и зачем он это делает, а в лицо ему светило малиновое закатное солнце.
Список был почти закончен, и если все сложится так, как он спланировал, то он вернет себе и фамильные ценности, и уважение волшебного мира. А для этого любые средства хороши.
Он зажмурился, подставляя лицо теплым лучам, и посмотрел на противоположную сторону улицы.
У магазина «Котлы» обжималась какая-то парочка.
Драко близоруко прищурился и приоткрыл рот – Гарри Поттер и Снейп, его профессор и его декан, целовались и имели в виду, что на них пялятся изо всех окон. Рука Снейпа взметнулась и зарылась в густую шевелюру Поттера, тот отстранился, повернул голову в сторону аптеки и улыбнулся.
- Спасибо, - прочитал Драко по его губам.
И почему-то улыбнулся.

Фанат

Название: Фанат
Автор: Estella
Бета: Джайа
Место: Лавка "Все для квиддича"
Рейтинг: PG
Жанр: общий
Дисклеймер: никаких прав нет.
Саммари: Квиддич… Для некоторых – это игра, для некоторых – жизнь.
От автора: Год повествования – 1993. Есть небольшое отступление от канона в лице Гермионы, покупающей подарок для Гарри в магазине, вместо положенного заказа по почте.

* * *
За пять минут до открытия -¬¬ вот как называется это время.

Утро стучит в закрытые ставни окон - золотистый свет сквозь щели. Аромат свежесваренного кофе сквозь запах полировки для метел. Солнечные пылинки сквозь затаившийся в помещении полумрак. Все так привычно для Хьюго Маллета.

Веселая мелодия вчерашней посиделки наигрывает в его мыслях ненавязчивую симфонию приятных воспоминаний. Это хорошо – собираться с друзьями и обсуждать прошедшие матчи, слушая дурацкие песни по радио. А потом весь следующий день вспоминать – нет, не своих друзей и их пустую болтовню – эти самые песни, наполненные теперь чем-то большим, чем словами исполнителя…

Последний хит модной группы «Пикси» – это теперь «Вигтаунские Воители» против «Пушек Педдл». 310:40, красно-оранжевый беспредел, «плоскогубцы Паркина» и очередное поражение «Пушек»... Ничего удивительного.

Минутная стрелка часов вот-вот достигнет двенадцати, и с улицы уже доносятся звонкие голоса мальчишек, с нетерпением ожидающих открытия магазина. Но Хьюго не торопится выполнить их желание…

Почти допитая чашка кофе в его руках. Почти улыбка на его губах. Ему почти двадцать два, и он занимается почти что любимым делом.

Он смотрит на портрет сестры, так похожей на него внешне и добившейся всего, чего хотел бы добиться Хьюго. Ее жизнь – это его мечты. Гордость и зависть – вот, что он чувствует, глядя на ее улыбающееся лицо. Зависти больше, поэтому он легким взмахом палочки переворачивает картину лицом к стене. Ненадолго. Хотя бы на эти пять минут.

Теперь хорошо.

Он делает финальный глоток кофе – горьковатая гуща на дне чашки. Можно погадать, но Хьюго, как правильный выпускник Рэйвенкло, не верит во всю эту чепуху, которую преподают на Прорицаниях, поэтому отставляет чашку на коробку радиоприемника, хранящего молчание ровно до десяти. А в десять – открытие магазина и спортивное обозрение. И у Хьюго есть еще немного времени, чтобы предсказать исход вчерашнего матча среди немецких команд.

* * *

Он сидит прямо на столе, касса - в качестве подлокотника, открытая нараспашку дверь – в качестве приглашения, духота – в качестве привычного состояния этого помещения летом.

С полудня и до закрытия магазин полон людьми: покупателями и просто любителями поглазеть на товар. Это время, когда можно только мечтать о тишине и покое. Но Хьюго нравится это шумное многоголосие, этот смех сквозь вопли розеток, скандирующих девизы команд. Закрыть глаза – и можно представить, что находишься на матче…

Мечущиеся в специальном кубе бладжеры с громким стуком врезаются в укрепленные магией прозрачные стенки, а мальчишки с трепетом подносят к кубу ладошки и восторженно вопят, стоит только одному из бладжеров ударить в их сторону.

- Я даже почувствовал! Если бы не было преграды, он убил бы меня! – прокричал один из этих мальчишек – каштановые волосы, веснушки и беззубая улыбка.

- А меня даже отбросило, вот как сильно бладжер ударил, - этот чуть старше, курносый и невозможно загорелый.

- А у меня еще круче…

Они здесь, в магазине, с самого открытия. Убегали поесть мороженного и вновь возвращались. Их Хьюго видит почти каждый день. Маленькие фанаты квиддича. Он тоже был таким.

А вот в магазин входят «большие» фанаты. Мантии с белым изображением сокола на темно-серой нашивке. Болельщики «Фэлмосских Соколов», агрессивные и не терпящие тех, кто предпочитает любую другую команду.

Таким, как они, Хьюго никогда не был и не будет. Потому что не отдает предпочтения какой-то одной команде. Потому что находит каждую команду интересной. Потому что ценит саму игру, а не тех, кто в нее играет.

А от этих лучше держаться подальше. Таких лучше вообще не пускать в магазин. Иначе неприятностей не оберешься…

- Будьте добры, - вежливый голос девочки с пышной копной волос, протягивающей для оплаты набор по уходу за метлой. Удивленный взгляд карих глаз – она определенно нечасто встречает сидящих на столе продавцов. А он только рад отвлечься от неприятных посетителей.

- Отличный выбор, - подмигивает Хьюго, заставляя девочку краснеть от смущения. – Большинство забывают, что за метлой нужен уход. С вас три галеона, восемь сиклей и девять кнатов.

Пока девочка лезет за кошельком в большую сумку через плечо, Хьюго снимает с набора антиворовские чары и открывает кассу, слегка отклонившись назад.

Четыре золотых монеты обмениваются на восемь серебряных, двадцать медных монет и на черный кожаный чехол набора.

- Спасибо за покупку, - произносит дежурную фразу Хьюго и смотрит, как девочка направляется к выходу, шарахаясь от куба с бешенными бладжерами. Он готов поставить всю кассу, что она покупала набор не для себя, а еще наверняка считает квиддич дурацкой игрой. Дурочка.

Дурацкая игра не собирала бы столько фанатов на стадионах. О ней бы не писали песни, не слагали легенды. Лица лучших игроков страны не висели бы на доске почета в министерстве магии, да и само это министерство не вкладывало бы в нее столько галеонов.

- Эй, Хью, как твой отец? Уже идет на поправку?

- Ага… - небрежно бросает Хьюго, не особо интересуясь ни вопросом, ни тем, кто его задал, ведь рядом два волшебника обсуждают предстоящий матч.

- Думаешь, стоит поставить на это, Мальк? Он ведь был хорош в той игре две недели назад. Ни одного пропущенного мяча. Давненько у «Гордости» не было такого великолепного вратаря.

- Новичкам везет, - скептически произносит этот Мальк – короткая рыжая бородка и хищный излом бровей. – Не думаю, что стоит рисковать. Это наверняка единичный случай. Просто у «Катапульт» отвратные охотники.

- Держу пари, он продержится еще два матча, - влезает в разговор Хьюго. Он улыбается, все так же сидя на столе.

- Почему именно два? – с любопытством спрашивает тот волшебник, который не Мальк.

- Отбить мячи охотников «Пушек Педдл» и «Татшильских Торнадо» не составит особого труда. У них в последние годы слабый состав. Но потом «Холихедские Гарпии» и… несравненная Гвиног Джонс.

Оба волшебника переглянулись и расхохотались. Еще один аккомпанемент к общему звучанию магазина.

- Несравненная Гвиног Джонс?!

Она стоит в дверях, со спины освещаемая солнцем, черные волосы и затененное лицо, четкий силуэт и руки, скрещенные на груди в наигранном недовольстве. Хьюго совсем не рад ее видеть. Он не любит, когда она приходит к нему в магазин.

- Знаешь, что самое забавное, я бы ревновала меньше, если бы эта Джонс не была связана с квиддичем.

Эстер, его невеста, она подходит и целует в щеку. Хьюго сидит в том же положении, что и до ее появления. Он с разочарованием смотрит на тактично отошедших в сторонку волшебников, теперь разглядывающих новенькую «Молнию». Хьюго в своих мыслях оплакивает интересный разговор, который мог бы состояться.

- Я только от твоего отца. Он спрашивал, как ты без него управляешься в магазине. Я заверила, что все отлично и что ему не о чем беспокоиться.

Она почти весела. Она делает вид, что не замечает молчаливого равнодушия своего жениха.

- Как вчера посидели? Арнольд сказал, что вечер в очередной раз прошел в обсуждении квиддича. Я поражаюсь тому, как ты любой разговор можешь свести к обсуждению матча или еще какой-нибудь ерунде, - она выдерживает паузу, наверняка ожидая, что Хьюго хоть что-нибудь скажет. Но он молчит, глядя на нее без особого интереса. – Мои родители позвали нас сегодня на ужин. Думаю, это отличный повод сказать им, что мы решили пожениться, как думаешь?

- Наверное, - пожимает плечами Хьюго. В бесконечном шуме магазина он улавливает радио-отбивку спортивного обозрения. Значит, уже четыре часа. Значит, сейчас будут даны результаты матча в Испании. Волшебная палочка на радиоприемник – нужно сделать чуть громче.

- Наверное? – она немного злится на него за этот ответ. Нижняя губа досадливо прикушена, лоб нахмурен. – Знаешь, иногда мне кажется, что все это нужно мне одной. Ты действительно хочешь на мне жениться?

- Ага, - небрежно бросает Хьюго, вслушиваясь в голос радиокомментатора. На его лице появляется довольная улыбка - все как он и думал. Чертов квиддичный гений! – Поговорим обо всем вечером, ладно? Мне нужно работать.

Эстер обреченно вздыхает и оглядывает толпу волшебников всех возрастов, увлеченных одним и тем же – квиддичем, который она уже ненавидит.

- Ужин в восемь. Аппарируешь сразу после закрытия, ладно? Знаешь, мои родители не любят, когда кто-то опаздывает.

- Ага… Вам помочь, мистер? – громко спрашивает Хьюго, спрыгивая со стола и поспешно направляясь к волшебнику, который в растерянности оглядывает магазин.

- Да, мне нужна метла для моего племянника. Не слишком дорогая…

- О, нам как раз на днях завезли новые метлы. Вы знаете, что вышла новая скоростная модель «Чистометов»? Вы были на последнем матче? Ну, тогда наверняка помните, какую скорость развивал Адамс, это было просто невероятно. Конечно, до «Молнии» ей далеко, но за такую цену это просто невероятная метла!..

* * *

За пять минут до закрытия – вот как называется это время.

За окном темнее, чем в магазине, и поэтому двери закрыты, чтобы не залетела мошкара. А еще здесь теперь тише, чем на улице.

Неизменным остались лишь методичные удары бладжеров о прозрачные стенки и все такие же веселые голоса мальчишек. Хьюго никогда не удивляется их постоянному присутствию. Он был таким же. И даже если бы это не был магазин его отца, он бы все равно мальчишкой проводил здесь все свое время.

Хьюго опять сидит на столе. В его руках почти еще полная чашка кофе. На его губах почти усталая улыбка. Большая стрелка на часах почти достигла двенадцати.

Но сегодня хочется закрыть магазин чуть раньше. Поэтому чашка отставлена в сторону, и мальчишки обиженно вздыхают, выбегая гурьбой на улицу. Только один остается, протягивая розетку «Палдмер Юнайтед». Русые волосы и ссадина на подбородке.

- С тебя 6 сиклей. Твоя любимая команда?

- Нет, но сегодня у них тренировка. Я пойду. А вы, мистер?

Хьюго думает всего секунду и кивает, улыбаясь мальчишке.

Песочное печенье

Автор: Lilly
Название: Песочное печенье
Бета: Lady Nym. Спасибо тебе огромное за помощь.))
Место: редакция «Ежедневного Пророка»
Рейтинг: G
Жанр: общий
Персонажи: Рита Скитер, Лили Поттер, Гарри Поттер
Дисклаймер: не мое.
Саммари: автор был очень голоден :)

Для Fуфайки,
с любовью и нежностью.


В редакции «Ежедневного Пророка» всегда сладко пахнет песочным печеньем. И еще чем-то цветочным, кажется, магнолией. И совсем чуть-чуть – пудрой.

Люди думают, что это очень, очень странно. Всем кажется, что здесь должно пахнуть типографской краской, чернилами и, в крайнем случае, душистыми сушеными яблоками, которые так любит мистер А., главный редактор «Ежедневного Пророка».

Но почему-то везде – песочное печенье. Мерлин знает, что такое!

В конце длинного коридора находится кабинет Риты Скитер, самой скандальной журналистки столетия. Здесь все завалено бесчисленными кипами бумаг, желтыми тюльпанами, ирисами и букетами ромашек, самопишущими перьями и крупными разноцветными бусинами. Под потолком весело порхают служебные записки, похожие на птичек, а окна высокие-высокие, и за ними медленно проплывают облака, легкие и невесомые, как воздух и молочно-белые, как свежие сливки.

Ах, да, на столе стоит небольшая хрустальная вазочка. С кленовым сиропом. И еще одна. С песочным печеньем.

~ * ~ * ~

Рите никогда не нравился мистер А. Это был низенький, пухлый человечек, с жидкими блеклыми волосенками и водянистыми глазенками. У него был грустный-грустный взгляд и несколько виноватое выражение лица. Рита считала, что это ужасно угнетает. Она предпочитала сталкиваться с начальством как можно, как моооожно реже.

- Мисс Скитер, что же вы так, - мистер А. смотрел на нее обреченно и печально, - такая нехорошая, такая ругательная статья.

- Она не ругательная, она разгромная и очень даже сенсационная, – обиженно ответила совершенно оскорбленная таким несправедливым замечанием Рита.

Мистер А. молчал и смотрел на нее большими грустными глазами.

Рита рассматривала пылинки на носках своих ярко-красных лакированных туфель.

Тикали часы.

В коридоре слышалось заунывное пение какого-то чудака, смутно напоминающего о существовании Ксенофилиуса Лавгуда.

… и так могло бы продолжаться, кажется, вечность.

Если бы Мистер А. не вздохнул обреченно, поправив засаленный галстук, удавкой сбившийся на шее, и не произнес устало:

- Мисс Скитер, я хотел бы попросить вас о маленькой… кхм… просьбе. Если вас это не затруднит, конечно, - вкрадчиво добавил он.

Рита заметно оживилась.

- Да, я согласна, конечно-конечно, можете не сомневаться. Про что статья?

- Понимаете… кхм… это не совсем статья, мисс Скитер.

Рита подозрительно посмотрела на несколько виноватое выражение лица мистера А. Оно напоминало перезрелый помидор. При этой мысли Рита тихонько фыркнула и прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

- Здрасьте.

У двери в кабинет стояла маленькая девочка. Она была очень рыжая и очень-очень веснушчатая. Рита подумала, что, пожалуй, слишком рыжая и слишком, слишком веснушчатая. У девочки были ссадины на коленках, криво заклеенные пластырями, и шикарная фарфоровая кукла, стоящая, кажется, целое состояние золотых галлеонов.

- Вот, - улыбка мистера А. стала немного теплее, - я хотел попросить вас посидеть с этой очаровательной девчушкой. Всего пару часов Рита, не больше. А я обещаю вам дополнительный выходной.

Рита мрачно кивнула: ее совершенно не прельщала перспектива стать нянькой для маленьких, назойливых и наглых (несомненно!) детей. Но устоять перед немного грустным и жалобным взглядом мистера А. было просто не-воз-мож-но.

…
Ладошка у девочки была теплой и влажной, как нос у щенка. И когда они шли по широкому коридору, малышка смешно-смешно семенила - Рита даже забылась на мгновение и едва заметно улыбнулась девочке.

~ * ~ * ~

Как оказалось, девочку звали Лили.

И еще она просто обожала песочное печенье.

Вот и сейчас Лили сидела на стуле смешного канареечного цвета и уплетала одну печенюшку за другой, беззастенчиво во все глаза разглядывая Самую Скандальную Журналистку «Ежедневного Пророка».

…А глаза были большие-большие, цвета первых весенних крокусов.

«Очень поэтично», - снова подумала Рита невпопад, удивляясь собственным легкомысленным сравнениям.

- Каквасзовут? – Лили на миг оторвалась от тарелки.

- Милочка, тебе родители не говорили, что не нужно разговаривать с набитым ртом?

Щеки Лили порозовели, и она уткнулась носом в тарелку, хрюкая от смеха. Рита подумала, что, наверное, теперь она сможет спокойно дописать статью к завтрашнему выпуску «Ежедневного Пророка». Статья была ужасно скучной: сплетни про нового заместителя Министра, фактами, разумеется, не подкрепленные, зато заботливо сдобренные собственными измышлениями Прытко Пишущего Пера.

- Вы похожи на мою маму, - нагло заявила девочка, облизывая пальцы, липкие от кленового сиропа.

- Если бы я была твоей мамой, - с расстановкой произнесла Рита каждое слово, - я бы научила тебя хорошим манерам.

Мисс Скитер критически посмотрела на рассыпанные по столу крошки, пролитый чай и газетные вырезки, раскрашенные всеми цветами радуги. Да, и не будем забывать про кленовый сироп.

- У меня очень красивая мама. Самая красивая в магическом мире, - заявила Лили.

- Я думала, самая рыжая, - язвительно ответила Рита. - А вообще я знаю только одно многодетное рыжее семейство в магическом мире… - пробормотала она. - Уизли! Точно! – Рита хлопнула себя по лбу от такой догадки. − Ты − Рози Уизли, верно?

- Неа, - девочка отрицательно помотала головой. – Рози – моя кузина. А меня зовут Поттер. Лили Поттер, - авторитетно заявил ребенок, гордо вздергивая подбородок.

«Оуааауу, сегодня мой день», - Рита ликовала.

- Милая, ты ведь хочешь дать интервью в газету, да? Твои родители бы обрадовались, я уверена.

Лили приложила пальчик ко лбу. Кажется, это была очень сложная задача. Пожалуй, даже слишком сложная.

- Давайте, - девочка серьезно кивнула, слезла со стула и совершенно нахально уселась в массивное кожаное кресло, предназначенное для самых высокопоставленных чиновников волшебного мира. – Я готова, - она сделала вид, будто поправляет очки на носу.

- Начнем, - ядовито улыбнулась Рита, доставая блокнот и Прытко Пишущее Перо. - Расскажи поподробнее о твоих родителях…

~ * ~ * ~

- Мистер Поттер, - радостно воскликнула Рита. – Я так рада вас видеть!

- Увы, не могу сказать то же самое, - тихо пробурчал Гарри Поттер.

- Папочка! – Лили подбежала к отцу и крепко-крепко обняла его. Ее рыжие волосы в беспорядке разметались по лицу, а голубое атласное платье было немного мятым, но в целом все было хорошо. Гарри облегченно вздохнул: он очень боялся оставлять дочь без присмотра. А с Ритой Скитер это было намного, намного опаснее. Он приравнивал это к встрече с разъяренной Венгерской Хвосторогой.

- Мистер Поттер, ваша дочь – прирожденная журналистка. Мы написали блестящую статью про ваше очаровательное семейство, - ядовито произнесла Рита, наслаждаясь перекошенным от ужаса лицом героя магического мира. – Завтра она будет в печати. Обязательно прочитайте. Я просто уверена, что вам понравится. - И еще кое-что, - сказала Рита, загадочно улыбаясь, когда Лили уже выбежала из кабинета, - передайте это вашей маленькой принцессе.

Гарри с удивлением посмотрел на коробку, перевязанную желтой атласной лентой, полную сладкого-сладкого песочного печенья.

~ The end ~

Лето 1981-го

Автор: Джайа
Название: Лето 1981-го
Рейтинг: PG
Персонажи: мистер Таттинг, АД
Жанр: зарисовка
Тип: джен
Место: магазин одежды “Твилфит и Таттинг”

Лето 1981-го

Посв. Айриэн


Кто думает об одежде в такое-то время! Тем более - о модной, о дорогой одежде, которую не просто надеваешь и забываешь о ней? Кто теперь думает об одежде из прекрасных тканей и прекрасно сшитой? Об одежде, которая отражает душу того, кто придумывал и шил ее, и подчеркивает неповторимую индивидуальность того, кто станет ее носить? Никто не думает о нарядах сейчас! Но мистер Таттинг не может винить всех своих бывших клиентов и (тем более) клиенток, что они больше не заглядывают к нему в магазин.

Такие мысли каждый день, каждый час, пока идет война, преследуют мистера Таттинга, владельца и младшего компаньона магазина “Твилфит и Таттинг”. Старший компаньон, мистер Твилфит умер два года назад.

“Пропал без вести, - справедливости ради напоминает себе мистер Таттинг, взмахами палочки убирая пыль со стеллажей и тяжелых атласных драпировок, которыми украшен магазин. - Пропал без вести, потому что заявил этим, что не собирается иметь с ними дела”. А может, то было просто совпадение. Мистер Таттинг не знает наверняка. И в глубине души продолжает надеяться, что его старший компаньон когда-нибудь вернется.

Он продолжает обычную ежеутреннюю уборку в магазине, хотя едва ли сегодня здесь покажется хоть один клиент, ради которого стоило это уборку вообще затевать. Но мистер Таттинг не может отказаться от привычки, которой следует вот уже почти сто лет. И несмотря ни на что мысль о столь почтенном сроке радует мистера Таттинг, и он довольно жмурится, поправляя манекены с ужасными, слишком пестрыми женскими мантиями, на которые сквозь немного пыльное стекло витрины падают лучи. Впрочем, витрину он сейчас тоже приведет в порядок. И она будет сиять под солнцем так, словно сделана не из стекла, а из алмазов.

“Было бы для кого!” - мрачно думает мистер Таттинг. Но все равно он указывает палочкой на витрину. Легкий взмах – и действительно, бледно-золотые блики мгновенно рассыпаются по прозрачной поверхности стекла, разноцветные огоньки загораются в украшающих мантии в витрине блестках и фальшивых драгоценностях. Война распугала всех клиентов, но даже теперь не стоит отказываться от привычек, которым – мистер Таттинг жмурится от яркого солнца – уже почти сотня лет.

“Почти всех клиентов”, - справедливости ради напоминает себе мистер Таттинг, отворачиваясь от витрины, хотя нерадостно ему от этого напоминания: мало чести магазину “Твилфит и Таттинг” делает нынешняя клиентура. Только они решаются без боязни ходить по Диагон-аллее сейчас, только они - могут. И именно по просьбам некоторых – нынешних - клиенток он выставляет в витрину эти ужасные мантии, с густо-золотыми вышивками, с яркими фальшивыми драгоценностями, с пестрыми искусственными цветами, заколдованными под настоящие. Кажется, некоторые пытаются одеваться как можно ярче, чтоб показать, что им тьма, упавшая на мир, закрывшая всю Британию, безразлична. Мистер Таттинг вспоминает невысокую и довольно полную клиентку с неприятным, каким-то – иначе не сказать – звериным взглядом. Она частенько заглядывает в магазин, редко что-то покупает, но осматривает и примеряет все подряд. И ругает все подряд. А если покупает – то самые пестрые и безвкусные мантии, вроде тех, что стоят сейчас в витрине. Иногда она появляется со спутником – то ли братом, то ли мужем. Но он никогда ничего не примеряет и не покупает, только смотрит на свою спутницу и дает советы невпопад. И взгляд у него тоже – звериный, жестокий. Правда, в обновках в магазине она никогда не появляется, носит только грязно-серую, бесформенную мантию с большим капюшоном.

“Конечно! - с внезапной злостью думает мистер Таттинг. - Нет, наверное, времени красиво одеваться! Только и делает, наверное, что мучает... что...”

Но закончить эту мысль он не решается и только нервно всхлипывает и слишком сильно одергивает великолепную - лиловую, в золотых звездах шелковую мантию. С легкий шелестом та соскальзывает с вешалки и мягкими волнами опускается на пол.

“Но только благодаря им... таким как она, - справедливости ради добавляет мистер Таттинг, возвращая мантию на вешалку, хотя ему и не нравится эта мысль, - только благодаря им я до сих пор держусь...”

Лучшие мантии теперь убраны и висят по самым темным углам. Им они не нравятся. Они считают их недостаточно пестрыми и жизнерадостными. Только одна клиентка, жена одного из них, хорошо одевается. Мистер Таттинг со странной теплотой думает о светловолосой и очень красивой молодой женщине, которая иногда заглядывает в “Твилфит и Таттинг”. Она долго осматривает самые дорогие и элегантные мантии и часто останавливает свой выбор на серебристо-серых или аквамариновых. Ей действительно идут эти цвета. Раз или два она явилась со своим мужем. С одним из тех. Они красивая пара. И он также выбирает хорошую одежду. Немногие мужчины на это способны. Но он – один из них. И потому мистер Таттинг не гордится этим клиентом. И даже сожалеет, что этот все еще верен магазину “Твилфит и Таттинг”.

“Но другие – еще хуже!” - палочка дрожит в руки мистера Таттинга и заклинание выходит не совсем верно: атласная, огненно-алая с парчовыми отворотами мантия внезапно рассыпается воздушной горкой ниток. А ведь собирался лишь разгладить пару складок на ней...

“Репаро!” - восклицает мистер Таттинг, и в голосе его звучат нотки паники. Он очень дорожит этой мантией: она была одной из последних, которые спроектировал и сшил его старший компаньон мистер Твилфит. Но беспокоиться не о чем: парчовые и атласные нитки послушно принимают форму мантии. Мистер Таттинг с облегчением вздыхает. Та, лиловая с золотыми звездами, и эта – самые лучшие мужские мантии в магазине. Но все равно им не нравится такая одежда. Пусть даже яркая и довольно эксцентричная, но со вкусом спроектированная и прекрасно сшитая. Она подчеркнет индивидуальность того, кто ее носит. Им такие мантии кажутся – мистер Таттинг невольно хмурится от этих оскорбительных воспоминаний - “простоватыми” и несолидными.

“Несолидными!”

Он снова всхлипывает и направляет палочку на дверь.

 Алохомора!

Дверь с щелчком распахивается. Магазин открыт и ждет покупателей.

“Пусть даже они того не...” - но мысль эту мистер Таттинг закончить не успевает. На удивление быстро в магазине появляется первый клиент.

* * *

Дверной колокольчик мелодично зазвенел. Владелец магазина “Твилфит и Таттинг” мистер Таттинг, до того погруженный в невеселые размышления, встрепенулся. Он не ждал посетителей так рано.

 Доброе утро!

 О, - выдавил из себя мистер Таттинг, глядя снизу вверх на высокого посетителя в темно-зеленой мантии, на взгляд мистера Таттинга, просто превосходной. - Доброе утро, сэр. Не ожидал...

 Разумеется, - он печально покачал головой, - сейчас вообще сложно чего-то ожидать. Но, надеюсь, сюрприз получился приятный.

 Вы же...

Но колокольчик вновь зазвенел, и мистер Таттинг, слегка подпрыгнув, развернулся к распахнувшейся двери.

 Уже открылись! - невысокая полная ведьма, одна из них, самодовольно оглядываясь, вошла в магазин. - Я пришла вернуть мантию. Брат сказал, что она мне не идет.

Мистер Таттинг бросил на нее ошалелый взгляд: мантию эту она купила почти месяц назад, и от тех денег ничего не осталось, а сегодня в кассе не наберется нужной суммы:

 Но мне казалось, мэм, что вы...

 Вот, - она швырнула на низкий столик, где расположена касса, толстый сверток, кое-как перевязанный потертой веревкой. Мистер Таттинг слабо вскрикивает: неужели мантия испорчена? Но она была очень дорогой... “Уродливой и безвкусной, - справедливости ради отмечает мистер Таттинг, - потому невелика потеря!” А ведьма со звериным взглядом прибавила: - И верните мне деньги немедленно.

 Но, мэм, - мистер Таттинг почувствовал, что бледнеет: воспоминания о судьбе старшего компаньона были более чем свежи в голове нынешнего единственного владельца магазина, - сегодня я не смогу вернуть вам всю сумму.

 Как это не сможете? - взвизгнула клиентка. - Я требую! Иначе...

 Мистер Таттинг, - вмешался внезапно посетитель, о котором перепуганный владелец магазина совершенно забыл, - не поможете ли вы...

Клиентка бросила на высокого седобородого посетителя – мистер Таттинг не поверил своим глазам – перепуганный взгляд. Конечно, профессор Дамблдор – а это был именно он – внушал многим уважение, но кто может напугать их?

 Я приду позже, - прошипела она. И вылетела из магазина, позабыв сверток с мантией.

Мистер Таттинг быстро закрыл дверь и запер ее.

 Я хотел купить себе мантию, - совершенно игнорируя, что владелец магазина перепуган насмерть, заявил Альбус Дамблдор. - И я не собираюсь возвращать вам ее через месяц, поверьте, мистер Таттинг.

 М-мантию? А, мантию! Да... сейчас!

 Дело в том, что сегодня мой день рождения. Согласитесь, сто лет – это дата, которую стоит отметить покупкой достойного наряда.

Мистер Таттинг слабо вскрикнул, чувствуя себя отчего-то совершенно измученным, и пошел подбирать мантии, которые могли бы подойти владельцу столь прекрасного темно-зеленого одеяния. Справедливости ради стоило признать, что день - впервые за многие месяцы - начался неплохо.

Волшебные палочки

Автор: КОТ
Название: Волшебные палочки
Место: Магазин волшебных палочек семьи Олливандер
Рейтинг: G
Жанр: общий, драббл.
Персонажи: Олливандер, Джеймс Поттер и его мать.
Отказ: Всё не моё. И не ваше, коль вы не Роулинг.
Размещение: размещайте, только мне скажите.
Саммари: Зарисовка о том, как палочка выбирает своего волшебника.

*~*~*

Магазин волшебных палочек семьи Олливандер находился в маленьком обшарпанном здании в самом конце Косого переулка. Золотая надпись над входом гласила: «Семейство Олливандер – производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». За пыльным стеклом витрины на выцветшей красновато подушке лежала одна единственная волшебная палочка. В самом же магазине теснились стеллажи, до самого потолка наполненные узенькими коробочками с палочками из различных пород дерева.

Легенда гласила, что старый мистер Олливандер помнил каждую палочку, которую когда-либо продал в своей жизни. И это была истинная правда.

*~*~*

– Тринадцать дюймов, кедр, шерсть единорога, – Олливандер осторожно передал мальчику волшебную палочку. – Идеальна для любых заклинаний.

Черноволосый мальчик лет одиннадцати со смышленым взглядом карих глаз с радостью взял палочку и взмахнул рукой. Ничего не произошло.

Олливандер хмыкнул, бережно укладывая палочку обратно в коробочку, положил ее на место и потянулся за другой.

– Ладно, попробуем эту, мистер Поттер. Каштан, одиннадцать с половиной дюймов, на порядок мощнее, – он подмигнул, протягивая ему палочку.

Мальчик уверенно улыбнулся в ответ, взмахнул палочкой – с потолка посыпалась штукатурка.

– Не та, – покачал головой Олливандер, окидывая юного Поттера задумчивым взглядом. Он знал его отца – пихта, двенадцать дюймов, грубовата для точных чар, но в умелых руках способна творить самые смелые чудеса. И мать Джеймса Олливандер тоже хорошо помнил – клен, десять с половиной дюймов, гибкая, просто создана для магических поединков.

Хозяин лавки перевел взгляд на женщину, сидевшую в кресле у окна. Миссис Поттер, окруженная пакетами с покупками, терпеливо ждала, пока волшебная палочка выберет ее сына. Олливандер сильно сомневался, что эта милая женщина часто участвовала в поединках. Какая жалость, палочка ведь у нее боевая.

Миссис Поттер улыбнулась, заметив его взгляд. Сын унаследовал ее улыбку, открытую и ясную. Олливандер повернулся к стеллажу, выискивая на полках нужную коробочку.

Магия вибрировала в каждой из этих многочисленных деревянных коробок. Самая разнообразная, не до конца обузданная магическая сила. Безликая еще, не привязанная пока к конкретному магу, и посему гибкая, текучая. Олливандер кончиками пальцев чувствовал, какая палочка могла бы привязаться к стоявшему посреди помещения мальчику. Некоторые палочки так и рвались к нему. Невооруженным взглядом это не было видно. Постороннему волшебнику невозможно было почувствовать это движение в самом воздухе, но Олливандер десятилетиями жил среди волшебных палочек, он ощущал их настроение и стремления. Вот эта могла подойти… Старик приподнялся на носках, чтобы снять с полки коробочку. Магия рвалась наружу.

Сняв крышку, Олливандер вынул палочку из красного дерева и вручил ее Джеймсу Поттеру.

– Одиннадцать дюймов, пластичная, мощная. Великолепно подходит для превращений.

Мальчик взмахнул палочкой. В воздухе затрещали слабые разряды магии. Волшебная палочка пела. Олливандер почувствовал радостное волнение палочки в руке Поттера. Она сделала свой выбор.

Олливандер довольно закивал. Джеймс выглядел ошеломленным. Еще бы. Найти свою палочку – это один из важнейших моментов в жизни мага, это чувство целостности запоминается навсегда. Вот только что был ты и всё было в порядке, а теперь ты держишь в руке свою палочку и понимаешь, что все эти долгие годы тебе чего-то отчаянно не хватало, некой части тебя. Ты просто не знал этого, думал, что у тебя есть всё, ибо до настоящего момента и не догадывался о том, какого бы цельным.

– Как? – для приличия поинтересовался Олливандер, хоть ответ итак читался по лицу мальчика.

– Потрясающе! – выдохнул Джеймс и повернулся к матери: – Возьмем эту, ладно, мам?

Миссис Поттер поднялась с кресла и кивнула. Она сияла материнской гордостью и любовью. Да уж, такая женщина не станет заниматься боевой магией. Иногда выбор палочек безмерно удивлял.

– Семь золотых галеонов, – он выбил чек на старомодном кассовом аппарате. – Вам завернуть?

– Нет, мы так возьмем.

Никто никогда не просил завернуть палочку.

*~*~*

Олливандер не верил в черную магию. Также он не верил в белую магию. Он верил в магию как таковую. Положительный и отрицательный полюса надумали люди. Магия же, она как сама природа, не белая и не черная, не злая и не добрая.

*~*~*

В магазин волшебных палочек зашли новые покупатели, дверь закрылась за ними. Косой переулок гудел. Торговля шла бойко. Время перед началом учебного года, конец августа, было самым пиковым. Переулок наводняли родители со школьниками. Магазины и лавки выставляли в витрины школьные принадлежности.

– Джеймс, убери ее пока, тебе ведь итак нельзя колдовать вне школы.

Миссис Поттер потрепала сына по голове. Вечно он ходит такой лохматый. Причесывай его, сколько угодно, всё равно волосы стояли торчком на затылке. Она нежно взъерошила сыну волосы, окончательно испортив причёску.

Мальчик недовольно скривился.

– Мам, не на людях.

Миссис Поттер беззаботно рассмеялась:

– Вот уедешь в Хогвартс, будешь по мне скучать!

Джеймс спрятал палочку в карман, взял у матери пакет с учебниками и лукаво заметил:

– Это ты по мне скучать будешь.

– Конечно, буду, – согласилась миссис Поттер, глядя на него. С лица сына на нее весело глядели карие глаза его отца. Сколько же в Джеймсе было от него. Естественно, она будет скучать. По его задорному смеху, по болтовне за столом, даже по его постоянным выходкам и вечно нечищеным ботинкам, в которых он топал по всему дому, оставляя комки грязи на чистых коврах.

– А может, купим мне сову? – невинно предложил Джеймс. Но в его отцовских глазах плясали чертята. Как же он волновался, когда пришло письмо из Хогвартсе. Как он был рад. Что же чувствовать матери, когда ребенок покидает ее?

– Я буду тебе писать, – продолжал Джеймс. – Со своей совой это удобно.

Миссис Поттер так не хотелось отпускать его. Джеймс был поздним и единственным ребенком. Они так любили его.

– Всё с ним будет отлично, – уверял ее муж. – Ну, что ты плачешь? Он же вернется на каникулах.

Она знала. И всё равно плакала. Вот и сейчас при взгляде в эти счастливые карие глаза, миссис Поттер чувствовала, что вот-вот расплачется.

– Купим тебе сову, – смаргивая непрошенные слезы, кивнула она, приведя сына этим заявлением в полный восторг.

Джеймс весело вскрикнул и потащил мать в сторону «Совариума Илопса».

*~*~*

В народе говорят, что волшебные палочки Олливандера сделаны с любовью. Пожалуй, это так. Не с любовью к людям, конечно. Какая нелепая мысль. Олливандер вообще не обитал в мире людей. Он существовал в своем мире магии и волшебных палочек, мире деревянных пород, магических ингредиентов и кропотливой работы. Порой изготовление одной волшебной палочки занимала годы. Они делались без лишней суеты, с любовью к магии. И любовь эта мало отличается от любви матери к своему ребенку.

Олливандер день за днем отпускал своих детей на волю, во взрослую жизнь. Он не испытывал сожаления и не скучал по ним. Но помнил каждую палочку, когда-либо прошедшую через его руки.

*~*~*

День дураков

Автор: Эрвен
Название: День дураков
Персонажи Фред Уизли, Джордж Уизли
Тип: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Место: магазин "Волшебных вредилок Уизли"

Написано для мультификрайтерского проекта «Тайны Косого переулка»

Только Фред или только Джордж — ну, где такое видано? Нет, единственное число — не для Уизли. Сколько угодно множественное — да, но не единственное. Бывают же такие существительные, для которых нет этого одинокого числа?

— М-м-м, — промычал Фред, — что бы вам предложить? Для чего, говорите? Чтобы отвадить брата от вашей метлы? Дайте подумать... ничего нет проще! Пойдемте к витринам с метлами. У нас модели на все случаи жизни и смерти. Брат крепкий? Тогда модель «Дикая лошадка» ему подойдет. Сбросит любого. Хотите, опробуем на вас? Не хотите, ну, выбирайте сами и зовите меня. — И он помчался в другой конец магазина, где перед витриной со значками-плевалками столпилась малышня и галдела, мешая другим клиентам. Фред щелчками и прикрикиваниями разогнал малышню, потом, зная, что иначе Джордж его не одобрит, вручил им слоновьи дуделки и выдворил из магазина. Малышня умчалась, радостно дудя на всю Диагон-элли, как настоящее стадо слонов.
Закрыв за мелочью дверь и по пути смахув с полок пыль, Фред, сияя улыбкой, вернулся к остальным клиентам. А те замечательно чувствовали и без хозяев. Группа парней, на вид семикурсников, увлеченно обсуждала «Сто способов очаровать гоблина». Ни Фред, ни Джордж до конца не были уверены, что все способы, описанные в инструкции, обратимы. Хоть Джордж и предлагал попробовать на каком-нибудь гоблине, но Фред проявил поразительное для него благоразумие и отказался. Возле полок с летаргическим сном на сутки (для тех, кто не хочет женится, например. По крайней мере, за ним приходили только напуганные парни и зарёванные девчонки) вели неторопливую беседу два весьма почтенных на вид старца. Вокруг стола с волшебной косметикой о чём-то шептались три пятикурсницы. Надо им сказать, что косметика действует только на Хэллоуин и, — Фред хихикнул, — никто не может предсказать эффект от неё. То есть вряд ли девчонки порадуются, когда обнаружат в зеркале, что глаза у них красные, а зубы длинные. А вот те четверо, видимо, понимают толк, — Фред даже приостановился, любуясь полками, которые рассматривали и четверо мальчишек, — в приключениях. За стеклянными дверцами шкафа лежали пергаменты. Карты. Путеводители по подземельям всей Британии. Личная разработка Фреда, которой он открыто гордился. Пока только Британия, но скоро там будет вся Европа, а потом Азия, Африка, Америка, Океания... Фред счастливо вздохнул и пошёл дальше.
Под потолком вилась стайка открыток, опять-таки на все случаи жизни и смерти. Весной — февраль уже прошел — валентинок Джордж не делал.Но вот недавно — Фред даже прикрыл глаза от смеха — на четырнадцатое февраля их было так много — ну, Джордж малость перестарался, увлекся, — что они заполнили буквально весь магазин. Летающие летали под потолком, прыгающие взгромоздились на полки и оттуда пикировали на головы посетителям, о бегающих спотыкался Фред. Были те, которые пели, страшно фальшивя, но они, откровенно говоря, нравились Фреду больше тех, которые декламировали стихи. Особым спросом у клиентов пользовались валентинки, сочинявшие на ходу лимерики обо всех вокруг, включая адерсата, в которых описывали степень привлекательности и душевные качества адресата. Своеобразное у них, надо сказать, было чувство прекрасного.

А на самом деле (Фред замер возле компании щебечущих девчонок-второкурсниц — скоро должно было пробить девять) сегодня был особенный день в лавочке «Волшебных вредилок». Первое апреля. Конечно, День дураков, профессиональный праздник и все такое. Но так ведь и День рождения. А еще (добавлял про себя Фред) день, когда в Британию пришла весна. То есть ясно, что весна пришла еще в марте, но кто и когда в таком случае сверяется с календарем?! Вот и Фред не сверялся. Для него весна наступила, когда сегодня утром он почувствовал беспричинное желание смеяться. Беспричинную и одновременно вполне закономерную радость. Ведь — Мерлиновы штаны! — как чудесно жить! Как хорошо освободиться наконец от школы, как потрясающе замечательно праздновать первое апреля в магазинчике, наполняя его для Джорджа сюрпризами и клиентами! И вот сегодня утром он решил во что бы то ни стало очутиться в лавочке раньше Джорджа. Так и случилось: когда Фред аппарировал прямо за прилавок, в alma mater было еще тихо и пусто. И вот теперь, открывшись на час раньше, но все же мгновенно наполнившись клиентами, магазинчик «Волшебных вредилок Уизли» ждал Джорджа всеми своими взрывалками-плевалками-подножками-ругалками-смеялками-гляделками-романтичными-предлогами-(и порогами)-и-клиентами. И Джордж, сонно потягивась, в свою очередь появился за прилавком ровно в девять утра. Потом довольно зевнул, открыл глаза и очень-очень-очень — к восторгу Фреда — удивился.
— Сын, — удивление сменилось радостным пониманием. Джордж, улыбаясь, смотрел на пробирающегося к нему через толпу высокого темнокожего мальчика, у которого над головой развернулся светящийся плакат: «С Днем дураков, папа!»

Зависит от руки

Автор: Эрвен
Название: Зависит от руки
Тип: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Персонажи: мистер Олливандер, АД

Написано для мультификрайтерского проекта «Тайны Косого переулка»

Сила — не пульс. Сила света. Сила луча. «Остролист, 15 дюймов, жила сердца дракона. Не могу советовать, возьмите... — голос становится тише, отдаляется. Зачем слушать голос человека, когда можно послушать голос дерева и того, что в него заключено? Достаточно встать между стеллажами, положить руки на них — осторожно, не касаясь длинных пыльных футляров... и — слушать. Всем телом и всем существом». Голос формы — вы слышите?

Звенит дверной колокольчик — мальчик осторожно, почти наощупь входит и замирает у высокого прилавка. Неуверенность детей трогательна и очень верна в сущности своей. Хозяин лавочки рад новому клиенту, маленькому волшебнику. Хозяин лавочки выходит из-за прилавка, присматривается — и растворяется среди стеллажей.

Да, а вы можете сказать имя владельца лавочки? Его зовут Олливандер. Всегда это имя. Много подряд столетий — это имя. Наследие, семейное дело. Появится новый Олливандер после старого. Его вы не отличите. Вы будете говорить — Олливандер, вы будете идти к нему, видеть владельца лавочки Олливандера — и не важно, зовут ли его иначе. Олливандер — это сама лавочка. Так десятки и тысячи Адамов, Авраамов, Исааков слились в одного Адама, Авраама, Исаака. Потому что миф имеет Имя, у него нет имён.
Олливандер — это лавочка волшебных палочек. Ни больше, ни меньше. Представьте ветку. О, нет. Не так просто бездумно, без умысла и намерения сломанную небрежной рукой. А в определённое время и в нужном месте. Скажем, в полнолунную ветреную полночь ноября в роще платанов. Или в морозное межевое время лихорадочных четырёх ночи среди всеобщего тяжкого сна конца декабря сломать ветку тиса. Или в жаркий полдень июля выйти на земляничную поляну, где растут берёзы и сосны. Или в середине апреля ранним прозрачным утром на берегах Рейна подойти к самому молодому вязу. Только из бузины не делают палочек. Только в мае не ломают ветвей, не выбирают деревья, все помнят запрет. В мае надо быть крайне осторожным.
Но дерево — только один компонент формы. На других столах в мастерской под лавкой аккуратно разложены на желтовато-белых листах папируса жилы, перья, отщипы кости, лепестки, крылья, волосы, шерсть — всё, из чего творится форма, плоть волшебства. Никто, кроме Олливандера, не знает, что с чем сочетается. И даже Олливандер не может с точностью предсказать, каким содержанием наполнит уже выточенную, любовно согретую пальцами мастера, уже закрытую плоть рука предназначенного этой совершенной форме волшебника. Да, конечно, волшебник предназначен палочке, но и наоборот. Они как пара, как супруги, как разъединённое до поры двуликое от природы существо. Двуликое — упрощение. Форма многолика, как и содержание. Нужно только или знать об этой многоликости всё, или не знать ничего.

Тёмная на первый взгляд зашедшего с улицы, лавка Олливандера в самом деле полна света. Его источники — стеллажи с коробками, свечи в высоком медном шандале да и глаза самого хозяина лавки — большие и круглые, лунного цвета внимательные глаза.

Выбирайте, пробуйте, ищите себя. Берите в руку, сжимайте пальцами форму, дарите ей себя, как можно более щедро дарите — не пожалеете, она одарит вас в ответ. Может статься, вы многое сделаете вместе. Человек — не такое уж слабое создание. Конечно же, я думаю о нас, волшебниках. Достаточно сил? Тогда берите, пробуйте — и идите. А я прослежу ваш путь. Я помню каждого, чья рука открывала эту дверь.

Вам? Олливандер появляется возле своего прилавка вновь — с коробочкой в руках. Вам подойдёт вот эта, мой мальчик, я помню вашего отца Персиваля. Нет! Это вереск, дерево колдуний, в нём порошок из ногтей баньши — шабаши не для вас, мистер Дамблдор, я предложу вам ольху и волос русалки. Ольха — дерево знахарей, попробуйте. Мне кажется, вам на пользу станет доброе наставление в пути. Смелее берите.

Через несколько минут снова звенит дверной колокольчик — и гость выходит из лавочки, осторожно и плотно прикрывая за собой дверь, прижимая к груди продолговатый свёрток доброго напутствия мастера Олливандера.

Не так дорого за проклятие

Автор: Эрвен
Название: Не так дорого за проклятие
Жанр: зарисовка
Персонажи: Том Марволо Риддл
Тип: джен
Рейтинг: PG

Написано для мультификрайтерского проекта «Тайны Косого переулка»

Связь с тёмной стороной вещей. Пульсация тьмы. Чёрно-магический антиквариат. Сомнений нет — всё оценено здесь по достоинству. Вы только посмотрите на полки. Пойдёмте со мной — смотрите внимательно.
Когда он открывает шкафы, когда распахивает пыльные створки и наугад, но никогда не ошибаясь, берёт нужное, то чувствует волну радости, обострённой опасностью.
Рука Славы — светит только тому, кто её несёт; опаловое ожерелье — проклятое, убивает, скорее всего сжигает, результат несомненен; шкаф, который ведёт в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс; шкатулка, её музыка усыпляет; голова Медузы Горгоны — убивает взглядом; человеческие кости — 5 галлеонов за фунт; человеческие ногти — 10 сиклей за фунт; горшок с базиликом из-под мёртвой головы — приворот до гроба; Глас вопиющего в пустыне — отпугивает магглов, Книга судеб — в ней записывается имя человека, а под именем его судьба, чаще злая; паутина чёрной вдовы — для тех, кто устал от общества мужа.
Когда он идёт по скрипучим деревянным половицам, то чувствует как покалывает ступни, как покалывание поднимается всё выше, вот уже оно переходит в пальцы рук, и те начинают гореть, кровь в них пульсировать. И тысячи иголок пронзают сердце. В магазине полумрак, никакие свечи на способны его прогнать, и глаза вынуждены приспосабливаться к тьме, накапливаемой здесь десятилетиями или даже тысячелетиями — ведь здесь властвует время вещей, но не время стен, а многим вещам тысячи, тысячи лет. Они лежали на каминных полках, висели на стенах фамильных замков, были замкнуты в фамильных склепах, их сжимали руки знатных мертвецов. Вот обрывок тумана, что окутывает остров Авалон. Взгляните, как он клубится в алмазном фиале. Он молочно-белый, потомки феи Морганы сохранили его и передали нам. В нити тумана вплетены сны Артура и самой феи, что грезят на яблоневом острове друг о друге и о мироздании. Откройте фиал — и тот, кого вы ненавидите и любите одновременно, заснёт навеки и будет видеть сны. Он станет сновидцем и в этом вечном сне полюбит вас в ответ.
О нём говорили, что он создан работать в «Боргине и Берке». Хозяева были довольны, клиенты после его рассказа не могли отказаться от покупки и потом не могли не вернуться за чем-нибудь ещё, сами вещи его слушались, открывались ему, как никому больше.
Вот свадебная вуаль Лукреции Борджиа, в ней она стояла перед алтарём Храма святого Петра рука в руку с Чезаре, своим братом, а венчал их отец — Папа Римский. Есть ли для вас недозволенное, если вы владеете этим алым кружевом? Отвечу вам — нет. Нет недозволенного и нет невозможного. Стоит лишь немного прислушаться к собственным стремлениям, желаниям, вожделениям.
Но слава такого масштаба могла только раздражать Тома Марволо Риддла. Всё здесь было мелко и пыльно. Всё, кроме вещей. Их надлежало применить по назначению. Да, вещи открывались ему, отдавали все свои тайны, нимало не вредя и совершенно бескорыстно. Он чувствовал их, он мог их понять, ему они подчинялись потому что он оживлял их, смахивая пыль и плесень лавочки одним своим присутствием. Да, вещи благоволили ему с высоты своей цельности и подчинялись как хозяину.
Вы слышите скрип в собственных костях, когда проходите мимо этого посоха? Всё верно! Именно им ударил своего брата Каин. Хотите знать, какое наслаждение испытал убийца, когда кровь брызнула на этот посох? Выйти за пределы ограниченной человеческой природы — не вам объяснять, что это значит.
Разбитое зеркало — в нём отразится ваше будущее. Хотите узнать? Заплатите тысячу галлеонов, стягивайте чёрную ткань — и смотрите.
Эта коробочка? У вас есть чутьё и вкус. Там льдинки Снежной Королевы. Кай так и не сложил из них слова «Вечность», но, быть может, вы сложите — и тогда Королева придёт к вам и... Кто знает, что она вам даст.