Глава 1«Уважаемая мисс Ивашкина,
С прискорбием вынуждена сообщить, что Ваше письмо с предложением Вашей кандидатуры на возможную вакансию преподавателя Защиты от Темных Искусств не может быть рассмотрено профессором Альбусом Дамблдором ввиду его отстранения от должности. Также должна сообщить, что предполагаемой вакансии не ожидается, школа Чародейства и Волшебства Хогвартс не испытывает кадрового голода.
Одновременно с учетом Вашего опыта и рекомендаций могу предложить Вам временную позицию Ведущего Дуэльного Клуба на условиях, которые могут быть оговорены лично. Предполагаемый компенсационный пакет составляет 1 500 галлеонов в год. Вакансия открывается в текущем семестре.
С уважением,
Исполняющий обязанности директора
Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс
Заместитель Министра магии
Д. Амбридж»
Маруся тупо пялилась на письмо. Отстранение старины Дамби? Он казался вечным, как Мельхиседек. И к тому же не далее, как неделю назад, все было на своих местах.
Допустим, старикан скопытился, земля ему будет пухом…нет, как же он скопытился, если пишут: «отстранен». Отстранен?! У них там военный переворот что ли? И когда успели? Уж в аврорате-то об этом узнали бы на следующий день. Значит, это для внутреннего пользования у британцев…но вряд ли такие подробности, как низвержение Дамблдора, можно скрывать более суток. Или все-таки Неназываемый в кратчайшие сроки захватил власть. Блиц-криг…
Тогда… но куда же тогда бежать? Маруся судорожно пригладила и так идеально лежащие по голове волосы. Или к Локи всю эту затею и будь что будет? Делать вид, что ничего не понимаешь, и дальше ходить на работу, делая то, что считаешь нужным, до тех пор, пока однажды вдруг «случайно» не погибнешь на очередной операции?
«Дорогая Тонкс (Видишь, я помню, что ты не любишь, когда тебя называют по имени. Или у тебя уже прошло?),
Я тут занималась известным тебе вопросом, и дело оказалось куда как дряннее, чем я предполагала. Так что для моего здоровья становится вредно продолжать пребывание на одной шестой нашей небольшой планеты, в связи с чем мне вздумалось реализовать на твоей благодатной родине известную тебе страсть к преподаванию. И что я узнаю? Отправив письмо глубоко уважаемому мною А. Дамблдору, Гэндальфу-белому практически, я получаю письмо от некоего Д. Амбридж, который любезно сообщает мне, что ваш долгожитель отстранен от должности. И что оный Д. Амбридж выполняет его обязанности и является так, к слову, заместителем вашего беспозвоночного министра. Впрочем, указанный Д. Амбридж любезно предлагает мне какую-никакую должностенку, причем не со следующего года, а прямо сейчас. Что решает целый ряд моих проблем известного рода.
Так не расскажешь ли ты мне, дражайшая Нимфадора (не злись, ты же знаешь: мне нравится тебя дразнить, я так и вижу, как твои волосы вспыхивают оранжевым), что за кекс такой Д. Амбридж и не случилось ли там у вас часом военного переворота. А то в силу известных событий и полного отсутствия информации от вашего министерства я теряюсь в догадках и беспокоюсь лично за тебя, учитывая твой статус крови.
Твоя Маруся, она же – ненавистный инструктор по безопасности.
P.S. Голубя напои, есть не давай. Он и так уже разжирел - дальше некуда, а вы, британцы, вечно кормите почтовых птиц всякой дрянью».
Маруся привязала письмо к птичьей лапке и выкинула голубя в окно, стараясь не выходить на свет. Снова нервно пригладила волосы. Да нет же, это невозможно. Надо принять предложение таинственного Амбриджа. Авада, разбившая дверной косяк в ее избе, – куда уж прямее намек: уезжай, Маруська, ты с родины куда подальше. 1 500 в год не ахти какой доход, но с голоду не помрешь, а там разберемся.
«Дорогая Маруся,
Ооооо! О! Я помню твою страсть к преподаванию. В очередной раз передаю тебе в этой связи почтительный поклон от Аластора и круциатус от себя за худший месяц в моей жизни, проведенный у тебя в рабстве! Бедные, бедные дети. Мало им Д. Амбридж. Кстати, это не он, а она, но от этого только злобнее. И что же она предлагает тебе вдалбливать в неокрепшие умы?
Переворота у нас нет, хотя, видит Мерлин, уж лучше бы он был. Амбридж – выросший на гнилой почве нашего министерства ядовитый гриб, протеже старого упиванца и по совместительству моего нелюбимого дядюшки Люциуса (и не надо кривить рот, я не хуже тебя знаю про презумпцию невиновности, но куда как лучше – своего дядюшку), а это означает, что исполняет она напрямую распоряжения СЗК. Впрочем, не знаю, в курсе ли она. Принципы отсутствуют полностью, уязвимые места – тоже.
Дамблдор отстранен по ложному обвинению в подготовке мятежа и вынужден скрываться. Приезжай, дорогая Маруся, забери меня отсюда.
Если писать серьезно, то Амбридж – редкостная стерва, но скорее пакостная, чем вредоносная. И явно ненадолго. Щупальце Фаджа. У нас сгущается тьма под властью СЗК, но, знаю, тебя это скорее будоражит, чем пугает. Проще противостоять явному злу, чем системе, да? Я помню. И наблюдаю это у нас пышным цветом.
Так что решай сама, как тебе поступить. Если что, сможешь перекантоваться у меня. Найдем мы тебе, где срубить галлеончиков, – в конце концов, будешь давать частные уроки молодому поколению упиванцев.
Твоя Тонкс.
P.S. Ты это читаешь, следовательно, нашла ключ к криптограмме. Молодец. Прости, но с некоторых пор у нас вскрывают почту».
Маруся взвесила в руке сумку. Неподъемная. Эх, попрощаться бы с родиной…в смысле не с Подольском, конечно, где располагается штаб русского аврората, а с родным Саратовом. Но тут не до ностальгии, когда уже авады вокруг носятся туда-сюда, как болезные. Куда едет? Зачем едет? Здесь родной аврорат смерти желает, там Неназываемый лютует, и, опять же, местное министерство пакостит окружающим. Нет, все-таки жизнь прекрасна!
Глава 2- Небось, тижелая, сумка-та?
Чего? А…протягивает руку к сумке. Спасибо тебе, большой косноязычный человек, большое человеческое. Маруся перегрузила сумку в руки здоровенного мужчины, который встретил ее у границы зоны аппарации.
А у них тут холодно, хоть и Европа. Маруся топала по снегу вслед за мужчиной, пытаясь прыгать в его следы, чтобы не набрать полные сапоги снега. Какие-то бородачи страшные, дороги нехоженые…вот тебе и Британия.
- Свежий снег выпал днями, - будто угадав ее мысли, пояснил мужчина. - Не успел убрать. Не взыщите, миссис...эээ
- Мисс, - не без стеснения поправила его Маруся – в ее возрасте быть «мисс» уже неприлично, - Ивашкина, и, оценив мужчину как годного ей в дедушки, добавила, - Можно Маруся. Можно Мэри.
- Не, Мэри – только если придете ко мне в хижину, - заявил человек, никак не стесняясь своего преклонного возраста, - Вы, стало-ть новый преподаватель? От министерства?
- Да какой я преподаватель. Так… тренер.
- А я лесничий. Хагрид. Можно Рубеус. Если придете в хижину – Руби.
- Какая у вас располагающая к сближению хижина, - заметила Маруся.
- Ото-ж! У меня и печь теплая. Чего вам в замке холодном сидеть? Его ж не протопишь! Может, сначала ко мне, а потом в замок? – взялся Хагрид ковать железо, пока горячо, - Вы животных любите? У меня там табун фестралов, хотя вам, может… - здоровяк как-то запоздало подумал, что молодой женщине фестралы могут быть не вполне знакомы. Маруся не стала его ни разубеждать, ни уверять в обратном.
- Люблю. Кроме кошек.
Они вошли в огромный холл, и вопрос посещения хижины снялся сам собой. Маруся завертела головой. Она была тут уже лет десять назад в порядке хогвартце-дурмштранговского обмена. С тех пор как-то ноги не доходили. Но теперь купол поразил ее с новой силой. И весь замок… он теперь куда как больше подходил под ее настроение, хотя сама она стала куда как менее готичной за прошедшее время.
- И… куда мне здесь?
- Миссис Ам… директор сказала к ней идти.
- А там комнату показать, переодеться, нет?
Хагрид только развел руками.
- Строго у вас. Сумку поможете донести?
- К Амбридж?! Да не, я пойду, пожалуй. Вот и оркоглистов пора кормить…
И здоровяк скрылся с такой скоростью, будто в Хогвартсе вдруг разрешили аппарацию.
Котята. Они были повсюду. На тарелках, на салфетках, на фотографиях… и даже мяукали, сволочи такие.
- Садитесь, - пропела женщина из-за стола.
Певучий высокий голос, на лице - полкило косметики и профессионально-понимающее выражение. Видала Маруся таких. Типичный флюгер. Смерть для любого учебного заведения, да и вообще любого заведения, предполагающего, что там кто-то шевелит мозгами. Крендец Хогу. Маруся сделала такое же понимающее выражение лица и села на краешек стула, заслужив одобрительный взгляд.
Чертовы котята.
Чего ради заместитель министра возжелала пригласить русского ведущего в Клуб, стало очевидно на второй фразе. Они боятся. Коллективный разум, называемый Министерством магии, чертовски боится потери власти, Дамблдора и всего, что с ним связано. И правильно делает. И теперь новоиспеченная директриса хочет, во-первых, иметь больше своих людей на отведенной территории, а во-вторых, обеспечить силовое прикрытие. Взамен…ох ты ж, детишки организовали нелегальную тайную группу? Круто ж ты их достала, Д. Амбридж. Ладно, наше дело - вести клуб и получать свои 1500 в год, пока страсти вокруг помощи Неназываемому марусиным высочайшим начальством не улягутся. А они вряд ли улягутся, пока его не запустят в Россию. Пусти козла в огород… бедные магглы…
Маруся произнесла все то, что от нее хотели услышать. Мол, человек она новый, корней в стране не имеющий, да и вылететь может обратно на родину в два счета, так что держаться ей надо стороны разума. Да-да, конечно, Д. Амбридж, вы совершенно правы.
Стерва.
Кто именно? Ну, конечно, Маруся тоже. А как же иначе?
Маруся леветировала сумку, которая с каждым разом становилась все тяжелее, в свою комнату. Немного поборолась с тошнотой от знакомства со своей работодательницей. Развесила вещи. Гардероб был тщательно подобран так, чтобы быть и привычным, и не выделяться среди того, что Маруся видела на английских ведьмах, когда они приезжали в Россию. Да еще уточнила у Тонкс, не сменилась ли, часом, мода, которая не менялась среди ведьм веками. Теперь же, увидев Амбридж в розовом маггловском костюме, она была полностью дезориентирована. До тех пор, пока к ней в комнату не вошла профессор МакГонаголл.
Глава 3Первое, что Маруся отметила с облегчением, это то, что ровная темная мантия, украшенная лишь застежкой у горла, не потеряла своей актуальности. Второе – это то, что профессор за истекшие десять лет не изменилась. Вообще. Только если в памяти Маруси она осталась скорее с акцентом на ум и высокую образованность, то теперь на первое место вышел скорее эмоциональный аспект – профессор МакГонаголл была очень строгой женщиной. Очень. Строгой. Женщиной.
- Я – заместитель директора по учебной части, мисс, - заявила она. Причем слово «мисс» она произнесла таким тоном, будто оно означало, что речь идет, по меньшей мере, о падшей женщине.
Так, Маруська, кончай комплексовать. И привыкай. Не будет больше «сударыни».
- Хоть что-то не меняется, - улыбнулась Маруся в ответ. Возможно, слишком заискивающе. Профессор МакГонаголл была ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СТРОГОЙ ЖЕНЩИНОЙ.
Но та не обратила ни малейшего внимания на улыбку.
- И в этой связи я бы хотела уточнить, кого исполняющий обязанности директора, - Амбридж, небось, позеленела в этот момент, - приняла на работу.
Ну, к этому Маруся была готова. Из сумки было извлечено на свет резюме, заодно – рекомендательное письмо от Аластора. Гм…Грюма. Или все-таки, Аластора. Посмотрим при встрече, как пойдет. Станет плохо себя вести – будет вообще Шизоглазом.
- Кто был руководитель в НИИЧАВО? – голос МакГонаголл потеплел на пару градусов. Если учесть, что изначально он тянул на минус семьдесят по Цельсию.
- Хунта, - ровно произнесла Маруся, стараясь не выдать гордости столь известным руководителем.
МакГонаголл хмыкнула. Похоже, ее не впечатляла популярность бывшего Великого Инквизитора.
- Дурмштранг окончен с отличием, магистерская у Хунты, шесть лет в аврорате. И как вы дошли до жизни такой?
- Какой?
- Быть маленькой цепной болонкой при нашем министерстве.
Нет, можно быть строгой женщиной, но надо же знать границы.
- Это имеет отношение к академическим проблемам?
- Это имеет отношение к тому, сколько дней пройдет, прежде чем вы вылетите отсюда обратно на историческую родину.
- Все мы родом из Гипербореи, - хмыкнула Маруся.
- На другую родину. Можете даже не трудиться распаковывать вещи, мисс, - Ну вот опять… черт! – Студенты не будут посещать ваши занятия.
- Почему?
- По рекомендации своих деканов.
Как же она устала… а тут еще вздорные старухи…
- Хорошо, профессор МакГонаголл. Можно я теперь отдохну? Обещаю, что не буду разбирать особо много вещей.
Вот так. Смиренная русская девушка с потупленным взором. И кто против этого устоит? Да никто. Профессор смерила ее очередным Очень-Строгим-Взглядом и удалилась.
Спокойно, Марусь. Сколько ты видела в жизни злобных стерв? Не так уж и много, но вполне достаточно, чтобы не расклеиваться. Зато тут можно передвигаться не перебежками, ожидая аваду в затылок.
Наутро за завтраком ее представили ученикам. Никакого энтузиазма. Только зеленый стол начал было подобострастно аплодировать, но стих под озверелым взглядом своего декана. Ну, уж нет. Вы, мелкие пакостники, еще будете просить, чтобы вас пообучали еще немного. В конце концов, уж за что, а за свою жизнь она сражаться умеет. А остаться в Англии для нее – дело жизни и смерти. Нет, конечно, можно сбежать куда-нибудь в Австралию, но это как-то совсем грустно. И потом, в Англии был Неназываемый, и если она хочет решить свою проблему, то надо находиться в гуще событий.
Первое мероприятие в Дуэльном клубе в ближайшее воскресенье, то есть через день. И явка обязательна. Сами напросились, профессор МакГонаголл. Потому что нельзя быть стервой такой.
Зал взорвался словом «квиддич». У всех четырех команд были запланированы тренировки в разное время, и теперь они мучительно высчитывали, кто успеет, кто нет. Квиддич – это серьезно. Квиддич – это мегасерьезно. Гмм…квиддич. Спокойно, Маруська, тебе двадцать шесть, какой квиддич?! Что, командам по квиддичу тоже явиться?! Ну, ты и озверела, Д. Амбридж…
Первыми на поклон пришла команда Гриффиндора. И заявила высокомерно, что ставит в известность, что, мол, у них тренировка, поэтому они мероприятие не почтят.
- А если выразить ту же мысль как-нибудь иначе, мисс…Джонсон? Джонсон.
- Не понимаю, о чем вы.
- Попытайтесь не провоцировать во мне желание ответить «нет». Возможно, что-нибудь и получится.
Вот ведь ты зануда, Маруська… но что же делать, если подобные интонации будят во мне желание применить Непростительные, причем все три и одновременно?
- Ну, хорошо. Можно студенты, участвующие в команде не будут посещать Клуб?
- Уже лучше. Только у вас все равно будут проблемы. Но можно уйти, как только станет скучно.
- А если…
- Как только, так сразу.
- Сразу?
- Сразу.
- И форму…
- Можно надеть заранее.
Понятно. «Спасибо» - слово не гриффиндорское. Ладно, Годрик с вами… ха! Квиддич!
Хаффлпафцы были пространны и занудны. И намеков не понимали.
- Придете для вида. Уйдете, когда захотите, хоть сразу. Об этом плане никому не рассказываете, чтобы не было проблем с вашим и.о. Понятно?
Да, в таком изложении им понятно.
Слизеринцы отрядили ловца. Видать, самого хитрого выбирали. А, нет. Авторитетного. Вон значок инквизитора. Мало было одного Великого Инквизитора на мою головушку. А… Драко Малфой, не без оснований думающий, что эта школа теперь принадлежит ему по праву наследства. Малфой уверен в себе и тоже ставит перед фактом. Ну, уж нет, Д. Амбридж, меня твои лояльности ничуть не беспокоят. Я – девушка тупенькая. Мне указания надо прямо давать – этих держать, тех не пущать. А так я чего… я ничего… я, может, и не в курсе вовсе…
- Попробуйте сказать это так, чтобы мне не захотелось вам отказать.
- Пятнадцать галлеонов?
- А вы совсем недорого стоите, мистер Малфой.
Тихо, Марусь, ему ж пятнадцать, и он не виноват в том, что его папенька скупил их министерство. К тому же не забывай, что он его таки скупил, а тебе нежелательно быть вышвырнутой из страны.
- Вы не доработаете до воскресенья, - шипит вьюноша.
Неопределенное хмыканье.
Ой… ребенок, ты чего? Вотан-всезнающий, вот горе-то какое – смерть авторитету на факультете…из-за этой ерунды? Прямо лагерные нравы у вас там. А если отключить легилименцию? Не отключается, гадина, уже года три подряд. Так и живет Маруся в плавающем эмпатийном режиме. Профессиональное заболевание, знаете ли.
Хлопает дверью. Бедный.
Рэйвенкло. Ну, здесь все просто. Можно ли уйти с середины? Можно. Будет ли зачет? Нет. Посещение последующих занятий обязательно? Скорее всего, нет. Вежливая улыбка. Родные люди…
А тут у нас кто? Профессор Снейп. Грозный профессор Снейп. Ухх, как мы смотрим! И черной магией от нас просто за версту тянет. Ажно скулы сводит. Ну вот, полегчало. И вам, видать, тоже, профессор?
- Возможно, вы обратили внимание на окутывающее вас молчание, мисс?
- Разумеется, профессор. Вы хотели бы это как-то прокомментировать?
- Обратить ваше внимание. На нежелательность вашего здесь пребывания для преподавательского состава и учеников.
- Это не ускользнуло от моего внимания. И что же?
- А то, что вряд ли и так едва ли продолжительное ваше пребывание здесь стоит омрачать изменением привычного расписания жизни школы.
- У меня почему-то создается впечатление, что речь идет преимущественно о расписании тренировок по квиддичу команды Слизерина.
- В том числе. Постарайтесь не мешать своим существованием мне. И я не буду мешать вам.
- Чего же вы от меня хотите? Чтобы я отменила предписание исполняющего обязанности директора, данное утром?
- Это ваши проблемы.
- Неужели? Почему тогда вы у меня в комнате, а не наоборот?
Вотан…как же болит голова. А ведь еще суток не прошло.
- Потому. Что. Вас. Я. Не. Пущу. К. Себе. На. Порог.
- Уйдите, пожалуйста, - попросила Маруся.
Белобрысого мальчишку было жалко, но, похоже, придется ему испить горькую чашу позора.
Глава 4Маруся дождалась начала уроков второй половины дня, и только тогда вылезла из отведенного ей помещения. Надо что ли осмотреть зал для Клуба. Она спустилась на второй этаж, запуталась в лестницах, вышла на пятом и на переходе к лестнице, ведущей на четвертый, завидела вдалеке кошку.
Бррр. Она развернулась, чтобы вернуться на лестницу, но та уже уплыла в бесконечное путешествие между этажами. Животное двинулось к ней. Маруся пошла навстречу, стараясь не смотреть в глаза.
Темные вертикальные зрачки…радужная оболочка…зеленые глаза…завораживающие, притягательные. Кошка принялась чесаться о ее ноги
«Посмотри же на меня. Какая я изящная, быстрая, легкая…ты ведь хочешь попробовать, правда? Только попробуй».
Кошка – страшный хищник. Жуткий паразит на способностях анималиста…
«Войди в меня, давай же. Тебе понравится, вот увидишь…»
Матерая-то какая… видно, не в первый раз это у нее… но как же она прекрасна. Насколько она совершенней человеческого тела… ее члены будто специально предназначены для магии.
«Без меня – ты всего лишь человек. Никчемная ведьмочка. Ты недостойна меня, но я снизойду. Впущу тебя. Вместе мы будем сильнее, чем кто бы то ни было. Тебе будет лучше со мной, чем с любым другим, в ком ты была…»
- А ну брысь!
Кошка зашипела. Маруся очнулась – человек ногой отпихивал от нее животное, которое от злости, что упустило добычу, растеряло почти все свое обаяние. А ведь девушка почти попалась. Марусю трясло.
- Ну все, все уже хорошо, - человек притянул ее к себе, и она ткнулась лбом в незнакомое плечо, чтобы не видеть кошку, - как же ты дожила-то до такого возраста, - причитал мужчина.
- Спасибо, - прошептала она и направила на кошку волшебную палочку, - Авада…
- НЕТ!!! – в крике было столько муки, что Маруся запнулась от неожиданности, а потом ее посетила страшная догадка.
- Она…ваша?
Человек кивнул. Прирожденный маг-анималист, растерявший под властью животного магические способности. Раб паразитического организма. Против марусиной воли по лицу ее скользнула гримаса жалости.
- Не смейте меня жалеть, - выкрикнул человек и подхватил кошку на руки, впрочем, старательно отворачивая от Маруси ее морду.
- Я не…мне правда очень… во имя богов, как же она ходит здесь по школе?! Ладно я, не в первый раз, а если ребенок?
- Врожденный анимализм – редкая способность, - пожал плечами мужчина, - чтобы в одном месте трое собрались – редкое событие.
- Кто третий?
- МакГонаголл. И за все время, пока здесь работаю, никого не видел, вот кроме нее.
- Но как же вы работаете, если она с вами?
- Как… Завхозом, - раздраженно бросил мужчина, - особо колдовать не приходится. А вот Минерва – мощная женщина. Она сама в кого хочешь влезет.
- В кошку?
- В кошку.
Маруся прониклась.
- Послушайте, ээ..
- Аргус.
- Да. А вы не пытались…ну…избавиться?
- От Миссис Норрис?!
- Ну да.
-Вы смеетесь надо мной что ли?
- Нет… просто меня это всегда пугало… как и любого из нас, наверное. Неужели выхода совсем нет…
- Она только что говорила с вами. Неужели вы бы могли добровольно отказаться от этого?
Маруся мотнула головой. Она положила руку животному на череп и слегка сжала. Очень легко убить. Хоть авадой, хоть голыми руками. И освободить человека – который от рождения мог связать любое животное и заставить служить своей воле, быть своими глазами, ушами и ногами, а оказался порабощен маленьким пушистым комком обаяния. И наверняка вынужден жить под позорным именем «сквиб».
Взметнулась когтистая лапа, сдирая кожу на ее руке. Маруся сдержала рвущееся наружу проклятье – боль, причиняемая животному, отдается во втором участнике симбиоза и наоборот. Аргус смотрел на свою Миссис Норрис со смесью ненависти и нежности.
Маруся опустила голову.
- Вы…покажете мне, где у вас проводят Дуэльный Клуб? – оставаться рядом с кошкой не хотелось, но надо было исправлять неловкость.
- Решили осмотреть место работы? Давненько у нас не проводилось таких мероприятий. Пойдемте.
Маруся осторожно двинулась за ним.
- Но как же… все равно ведь где-то надо отрабатывать практикум по ЗОТИ.
- Вот они в коридорах и отрабатывают друг на друге. Наказаний не хватает на всех, - пожаловался Аргус, - да вы не жмитесь, я ее контролирую, больше она к вам не будет приставать.
Замок, в котором сотня подростков со рвущимися гормонами и жаждой испробовать заклинания на практике. Дуэльный клуб необходим этой школе, как воздух.
Глава 5Судя по всему, в этом зале действительно давно ничего не происходило. И что же, предполагается, кто здесь будет прибираться? Маруся? Это уж слишком. Девушка воровато оглянулась, извлекла из кармана ларец и открыла его.
- Где добрый молодец?! – гаркнул краснощекий парень, сам вполне тянувший на молодца.
- Кому службу сослужить?! – гаркнул ему в тон второй.
- Нету пока молодца, - виновато проговорила Маруся.
- Ну-у…хозяйка, так дело не пойдет! Мы без добра молодца не работаем!
- Ребят, вы бы прибрались здесь, а…
Парни переглянулись.
(вырезано цензурой)
Не прошло и получаса, как раскрасневшиеся парни снова выпорхнули наружу и, уже не вступая в пререкания, принялись за уборку.
Тем временем, Маруся поправила потрескавшиеся округлые щиты из драконьей кожи, окружавшие две дуэльные базы. Маловато, конечно, но молодых ауроров, как правило, уже на третьем занятии выгоняли на улицу из оборудованных помещений, оставляя те только для особо опасных упражнений, которые вряд ли уместны с несовершеннолетними. Маруся надеялась, что и хогвартсевских отроков сможет загнать на снег и, по возможности, под сильные осадки.
Она обошла щиты с обратной стороны, с которой они представляли собой снаряды для упражнения проклятий. Засадила в один авадой, потом диффиндо. Щит загудел, но выдержал. Тогда девушка применила сектусемпру, ради тренировки медленно отложила волшебную палочку и заставила невидимый клинок прорезать кожу так, чтобы получились контуры дракона, опоясывающего щит по окружности. Через десять минут кожа снова была ровной. Маруся осталась удовлетворена. Со вторым пришлось повозиться. Регенерировать он никак не хотел, а от авады издал странный хруст и даже покосился набок. Пропитка выдохлась. Дело поправимое. Но чтобы зелье успело высохнуть к воскресенью, его необходимо нанести не позднее завтрашнего утра.
Маруся отправилась к своему новому знакомцу.
- Мы такого и не держим, - развел руками Аргус, - еще никто не спрашивал.
- Но оно необходимо мне с точки зрения правил безопасности.
- Правила безопасности здесь еще никого не волновали.
- Странно, Амбридж настаивала.
- Вот у нее и спрашивайте. А по мне так детям только на пользу пойдет парой проклятий в лоб получить.
Прекрасно. Ну что ж, Амбридж, так Амбридж. Хотя уж лучше холодное презрение МакГонаголл, чем склизкие манеры заместителя министра…
- Северус, помогите мисс Ивашкиной с, - горло Амбридж несколько раз дернулось, но произнести название зелья она не смогла, - с тем, в чем она нуждается.
Директриса хитрила. Чего она хочет? Кажется, о чем-то потом расспросить Маруську. О чем? Ладно, будут вопросы – будут ответы.
- Да, госпожа исполняющая обязанности директора, - этот голос можно было бы добавлять в виски вместо льда…
Маруся учтиво поблагодарила директрису и с радостью покинула кабинет вслед за профессором.
- И в чем же вы нуждаетесь? – он подчеркнул последнее слово, видимо, в надежде, что так будет обиднее. Прозвучало действительно обиднее, Локи знает почему.
- Камфорно-дефенторное зел…
- О! И вы, я полагаю, сейчас скажете, что я могу не утруждать себя, а просто предоставить вам необходимые ингредиенты?
Внутри у Маруси все перевернулось. Дыра в блоке? Где?!
- Мне безразлично, кто его сварит, мистер Снейп.
- И даже, я полагаю, вы готовы сами найти все необходимое в моей кладовой? Так вот не трудитесь. Экстракта игл мантикоры вы там все равно не найдете.
Маруся моргнула. Это звучало, как совершеннейший бред. Похоже, не дыра, а либо у Снейпа жар, либо это недоразумение.
- Да я и не рассчитывала как-то…у меня с собой экстракт. Вы мне только дайте драконьей крови, можно в концентрате, зверобоя и что вы для гелеобразной основы используете…
- Вам меня не спровоцировать!
Маруся зависла. Снейп тоже. Так они пялились друг на друга до тех пор, пока Снейп не спросил:
- У вас с собой экстракт игл мантикоры?
- Я предполагала, что у вас может не оказаться…
- Мисс Ивашкина, его нельзя хранить без разрешения.
- С каких пор?!
- Уже три месяца.
- Но как же директриса хотела, чтобы вы мне помогли с зельем?
- Это у вас надо спросить, вы ведь ее протеже.
- Думаете, это способ подставить вас?
- Ну не вас же.
А черт его знает…если высокое начальство сильно перепугалось, то могло нагрянуть вслед за мятежной ауроршей и в Англию… И тогда стены Хогвартса вокруг Маруси создают определенные неудобства. Да нет, ерунда. Амбридж может ее просто уволить.
- Вам, наверное, все равно, но я не знала.
- Это может свидетельствовать только о том, что вы еще более убоги, чем я о вас думал.
- Вы хотели оскорбить меня? Вам это удалось.
Действует безотказно. Лицо Снейпа выразило мистический ужас, испытываемый мужчиной, когда его прямо уличают в обиде столь неполноценного жалкого существа, как женщина.
- Я всего лишь имел в виду, - раздраженно начал профессор, - что позволять использовать себя вслепую глупо.
А вот тут он попал в точку. Интрига одноходовая.
- Избавьте меня от менторского тона!
- Я вас могу избавить от должности, - проворковал Снейп с ласковостью гремучей змеи, - достаточно ведь проверить вещи, не так ли?
Так.
- Акцио экстракт!
- Экспеллиармус!
- Протего! Эван…
- Левикорпус!
- еско! Риктусемпра!
Маруся подставила руки и сделала кувырок через голову при падении, увернулась от пары неаккуратных проклятий, не блокируя, чтобы против воли хихикающему профессору было обидней.
- Северус, – представился Снейп, когда действие риктусемпры мало помалу сошло на нет.
- Маруся, - представилась Маруся.
- Вы уничтожили весь экстракт, - обвиняющее заметил Северус, - а там, между прочим, и мои запасы были.
- Я в вас верю, придумайте что-нибудь.
- Чем верить, лучше бы вы думали, что делаете, - проворчал профессор, - ладно, приходите через три часа.
- Но что вы используете вместо экстракта?
- Профессор не обязан все знать, он доложен знать, где взять информацию. У меня сейчас сдвоенная пара по зельям у пятого курса. Либо всезнайка Грейнджер, либо Малфой что-нибудь придумают.
Глава 6Их было действительно много. Они обсуждали представителей противоположного пола, особо выделяющиеся части марусиного тела, вчерашний поход в Хогсмид, домашнее задание и то, какая дрянь Амбридж. Короче говоря, им было чем заняться, кроме как пуляться друг в друга не самыми вредоносными проклятьями в безопасных условиях. Раньше Марусе приходилось иметь дело только со стажерами или молодыми аурорами, которым так или иначе было все это интересно, раз уж они оказались в сфере марусиного ведения.
И к тому же их не было СТОЛЬКО. Как она управится с сотней человек?
А легко. Представим себе, что это гражданское население в опасной зоне.
- Сонорус. Меня слышно? Участвовал ли кто-нибудь из вас в магической дуэли?
Молчание. Так, зашибись. Они хотя бы замолчали… Ну ладно, подразним.
- Ну же? Неужели никто не хочет рассказать об эпизоде, за который уже получил свою отработку, и теперь может смело гордиться содеянным?
Интересно, почему так напряглась Амбридж? Женщина в розовом костюме сражалась на дуэли?
- Я, - с вызовом заявил отрок, в котором Маруся без труда узнала Поттера – не далее, как полгода назад ей пришлось на пару с представителем аврората из Новой Англии измучить ребенка вопросами относительно подробностей возрождения Неназываемого.
- Расскажите нам, мистер Поттер, как это получилось. Вы вызывали на дуэль или были вызваны?
- Не думаю, что, - пискнула Амбридж, но поскольку стояла она далеко, постольку никто ее и не услышал, тем более, что Поттер весьма шумно исполнил марусину просьбу.
- Был вызван.
- И чем закончился поединок?
- Я сбежал с помощью портшлюса.
Дети притихли.
Ох, Локи… он что, об этом что ли?
- Снова ЛОЖЬ?!
Мальчишка ощетинился, как дикобраз, разве что волосы дыбом на голове не встали.
- ЭТО НЕ
- Дуэль. Это была не дуэль, мистер Поттер. Дуэль – это когда каждый из участников может отказаться. Дуэльное приветствие под действием проклятья «гравитус» еще не делает убийство дуэлью. И вряд ли стоит еще раз говорить об этом, нагнетая страх вокруг и так непростой обстановки.
Амбридж последовательно становилась похожа на ягоду-малину, потом на фрукт - апельсин, а под конец - на овощ-баклажан.
- Госпожа директор, вам плохо?!
Магии к ней точно не применяли - Маруся бы почувствовала. Неужели апоплексический удар? Она в упор не помнила, как оказывать первую помощь при приступах заболеваний, не имеющих волшебного происхождения. Девушка в панике оглянулась по сторонам. Прислонившийся к дверному косяку любопытствующий Снейп плакал. По его лицу струились слезы и стекали за вертикальный воротник, а горло напряглось так, что казалось, что он сейчас лопнет. Маруся решила дать оценку этому феномену несколько позже.
- Тут есть врач?!
Амбридж открывала и закрывала рот, словно рыба, после чего выдавила:
- Поттер! Наказание! Сейчас! Все! Свободны! А вы, мисс, сразу после занятия ко мне в кабинет!
После чего, перестав умирать, подкатилась к бедному мальчишке, уцепила того за локоть и буквально вытащила из помещения.
Снейп издал странный хрюкающий звук и утер слезы. Хохот, грянувший вслед за этим даже со стороны слизеринцев, заставил Марусю подозревать, что слезы его не были обусловлены глубоким сопереживанием страданиям Гарри.
Драко Малфой не смеялся. Липкий, тоскливый страх накатывал на него волнами, так же, как стоявшего чуть позади него подростка пронизывало злорадством. В голове у Драко вспыхнул сначала мучительный крик, а потом мечущийся по паркету черный кулек. Малфой скользнул между спинами товарищей, просочился между деканом и дверным косяком, и только топот удаляющихся ног остался в воспоминание о Малфое-младшем.
Дети решили, что мероприятие окончено, и взялись расходиться. Снейп, ухмыляясь, подошел к Марусе.
- Похоже, ваша пребывание здесь будет еще короче, чем я думал.
- Ну что еще? – устало отозвалась девушка, - Меня снова использовали?
- О нет. Вы умудрились одной фразой поломать весь старательно возведенный вокруг нашего выскочки забор недоверия. Еще бы – иностранная аурорша, не моргнув взглядом, подтверждает все поттеровские басни. Лучшее, что вы могли сделать, чтобы быть уволенной.
Маруся окинула взглядом быстро пустеющий зал.
- Наверное, это и к лучшему…
- Это точно. Вы – полная бездарность.
И Маруся повелась.
- Авада Кедавра, - сказала она, не повышая голоса.
И разговоры смолкли, а хаотично перемещающиеся школьники предпочли замереть и, по возможности, пригнуться.
- Прежде чем нас грубо прервали, мы, кажется, беседовали о том, чем отличается магическая дуэль от любого другого сражения. Есть тут кто-нибудь, кто в состоянии отличить благородный поединок от грязной драки?
Ну, слизеринцы на такое не ведутся. Хаффлпаффцы слишком долго шевелят мозгами.
- Согласие обоих дуэлянтов, ограниченные временные рамки, единственный случай, когда допускается применение любых проклятий. Кроме смертельного - к сдавшемуся противнику.
Спасение пришло со стороны Гриффиндора. А высокомерия при кратком изложении кодекса, однако, хватит на половину Слизерина.
- Отлично. Ну, раз мы знаем правила, то я вызываю вас, юноша.
Маруся спрыгнула со своего возвышения прямо в центр площадки для боя, огороженной щитом.
По челу у отрока явно пробежало воспоминание о недавней аваде, пущенной в воздух.
- Я должен предупредить вас, мисс Ивашкина, что мистер Лонгботтом патологически никчемен. Я бы не рискнул вступать с ним в поединок в целях сохранения нашей имеющей историческую ценность школы в целости и сохранности.
Лонгботтом очутился в круге раньше, чем Снейп перестал говорить. И выкрикнул: «Экспеллиармус!» еще до того, как Маруся закончила дуэльное приветствие.
- Итак, - заметила Маруся, - весьма существенный навык – сохранение своего оружия. Кто может сказать, почему моя палочка до сих пор при мне?
- Я плохо наложил заклинание, - буркнул сдувшийся Лонгботтом.
- Отличное заклинание, - утешила его Маруся, - еще версии?
- Невербальные щитовые чары? – на этот раз заявление последовало со стороны Рэйвенкло.
- Умеет тут кто-нибудь применять щитовые чары? Хотя бы вербальные.
- Если против Лонгботтома, то хоть сейчас, - лениво проговорил юноша, который с таким злорадством встретил отчаянье Малфоя.
- Иди сюда, Нотт.
- Невилл, нет!
Маруся осторожно выскользнула из круга. Если что, щит смягчит совсем уж опасную магию. Пусть петухи подерутся.
- Протего!
- Экспеллиармус!
И волшебная палочка Лонгботтома приземлилась в руку Нотта.
- Ну что ж, похоже, это были не щитовые чары. Еще варианты?
- Заклинание липкой руки.
- Прошу вас, мисс.
Маруся указала девушке в круг. Лишившийся палочки Невилл растерянно глянул на Марусю.
- Кажется, мистер Лонгботтом временно выбыл из строя. Мисс…
- Хаббот.
- Хаббот – Нотт. Вперед.
Слизеринец смутился: видно, нападать на девушку ему не хотелось, но та уже отвесила ему поклон.
- Экспеларимус.
- Мано Дильтео!
Хаббот дернуло вбок вслед за палочкой, попытавшейся улететь куда-то в сторону.
- Агуаменти, - затушила Маруся огонь на рукаве слизеринца, разгоревшийся от неправильного заклинания, - Мистер Нотт нас покидает и может вернуться при условии демонстрации правильного применения заклинания. Кто против Хаббот?
- Я могу. Только это была не «липкая рука». Вы пили зелье «зачарованный странник». Маркус Флинт.
- Не может быть, - последовало ревнивое возражение со стороны Гриффиндора.
- Почему?
- Потому что от него затормаживается реакция, и твои собственные заклинания тоже начинают действовать слабее.
- Она и не накладывала никаких заклинаний, Грейнджер, глаза разуй.
- Отличное наблюдение, мистер Флинт.
- Заткнись, Флинт!
- Так заткни меня, Уизли!
- Флинт – мистер…да, вот вы, - Маруся ткнула обратной стороной волшебной палочки в мальчишку, бросившегося на защиту Грейнджер (действительно, всезнайка). И это не «зачарованный странник», хотя уже гораздо ближе. При внимательном взгляде действие этого зелья всегда заметно. По каким признакам?
Рыжий вышел в круг, Флинт за ним.
- Угловатость движений.
- Хорошо, мисс Грейнджер. Еще.
Молчание. Снейп начал проявлять признаки беспокойства. Опаньки. Похоже девушка тут отнюдь не единственная «всезнайка».
- Джордан, - наконец, изрек Снейп.
- Что? – нервно буркнул чернокожий старшекурсник.
- Либо вы знаете ответ на вопрос, либо списали эссе, сделанное в прошлом месяце.
- Я забыл.
- Наказание, мистер Джордан.
- Мерлиновы яйца… ну хорошо! Расширенные зрачки, отрывистость речи, заторможенность восприятия.
- По-моему, последний пункт подходит, - фыркнул Флинт, - судя по тому, как долго вы злили Амбридж.
- Флинт, - угрожающе заметил Снейп, - плюс пять баллов Гриффиндору за ответ, минус пятнадцать за форму выражения.
- Я дам вам шанс проверить, мистер Флинт, как только вы закончите с мистером Уизли.
- Экспеллиармус, - сказал Уизли.
- Ингибитус! – сказал Флинт.
И произошло столкновение. Поскольку палочку сделавшийся невидимым слизеринец, конечно, потерял и бросившиеся за ней отроки столкнулись самым, что ни на есть, маггловским образом.
Рыжий зарычал, очертания Маркуса заморгали в воздухе. Стихло все после того, как слизеринец оказался повержен лицом вниз и хихикал от равномерных ударов по пружинящему полу.
- Заставьте его сдаться, мистер Уизли.
- Так ведь аваду можно применять только пока он не сдался, - деловито удивился гриффиндорец.
Флинт выкинул правую руку с такой скоростью, что еще немного, и она бы оторвалась.
- Думаю, на этом закончим. Мистер Нотт, поделитесь палочками с Лонгботтомом. Желающие могут прийти через неделю при условии демонстрации владения заклинанием «экспеллиармус» и предложения трех вариантов сохранения своего оружия в случае применения заклинания превосходящим в силе и скорости противником.
- И что же это было? – мрачный Маркус, похоже, испытывал сильнейшее желание организовать Марусе все симптомы действия «зачарованного странника» вместе взятые.
- Я думаю, вы придумаете четыре варианта, мистер Флинт, - улыбнулся ему Маруся.
По дороге к Амбридж ее встретил Северус.
- Хочу дать вам один маленький совет, Маруся.
Ее имя он произнес почти правильно.
- Давайте. С ними сложнее, чем с аурорами.
- Не о том. Амбридж опаснее, чем кажется. Не убирайте эту штуку, - он кивнул на муляж волшебной палочки, которым Маруся продолжала поигрывать, - настоящая вам может еще пригодиться.
Глава 7Маруся пару раз непринужденно стукнула в дверь и вошла в кабинет. Последнее предупреждение Снейпа ее несколько насторожило, но что она им, девочка, чтобы мяться под дверью?
Марусю захлестнуло чужими эмоциями: страх, злость, страх, еще страх…
Амбридж была не одна. Амбридж была фрустрирована. У Амбридж тряслись губы и руки. Марусе нравилось смотреть на Амбридж в таком состоянии. Так что на ее собеседника, который, вне всякого сомнения, был главным акционером Министерства магии – Люциусом Малфоем, Маруся посмотрела с благожелательностью, неуместной для аурора при взгляде на Упивающегося смертью. А на развороте «Ведьмополитен» он выглядел значительно более впечатляюще, прямо скажем. В смысле, внутреннем развороте…ну вы понимаете…нет, Маруся не покупает такую прессу, просто как-то попалось…но во имя Фрейи, как же он хорош… Маруся даже высокомерно оттянула веки, чтобы было не видно, как она пялится на упиванца.
Малфой разговаривал с Амбридж через презрительно вздернутую губу. Внутри у него плескался почти животный ужас. Высокомерный, неприлично красивый Люциус дрожал во много раз сильнее, чем директриса, и только усилием воли старался не смотреть в угол, где сидел ссутулившийся Поттер и писал свои строчки. Ну и наказания у них… Больше всего на свете Малфою хотелось трясти Поттера за плечи и требовать, просить, умолять не трепать имя Темного Лорда до тех пор, пока мальчишка не даст нерушимый обет заткнуться.
Но по сравнению с Гарри эмоциональные волны Малфоя, достигавшие Марусиного восприятия, были не более, чем рябью на воде. И дело не в том, что злость Поттера была гораздо сильнее страха Малфоя. Просто у Поттера не было блока. Вообще. Когда мальчик был в толпе, Маруся решила, что ей показалось. Теперь же это было очевидно. Блока не просто не было: его лохмотья носились по сознанию, будто регулярно и постоянно кто-то вламывался в эту голову и с мясом выдирал оттуда все самое сокровенное. Это могла быть либо изощренная, жестокая пытка, которую жертва даже не замечает, либо… обычный курс окклюменции.
- Мисс Ивашкина! – резкий писк Амбридж вернул Марусю в восприятие объективной реальности, - Вы что, заснули?
- Просто мне кажется, что вам всем следует несколько успокоиться, - изрекла Маруся прежде, чем успела подумать, что и зачем говорит.
Амбридж задохнулась, но ненадолго.
- Впрочем, это неважно, - сообщила директриса, - вы уволены.
- На каком основании? – полюбопытствовала Маруся.
Ну вот, а говорили: «опасна» - «опасна»… скучно-то как. Ладно, главное исчезнуть, не успев получить предписание удалиться из страны.
- На том основании, что я могу принимать на работу и увольнять преподавателей Хогвартса по своему усмотрению.
- Я заметила, - бросила Маруся и села на столешницу, - просто любопытно, что это вас так завело.
- Вы! Посмели распускать СЛУХИ. Вон отсюда.
- Это про Волдеморта что ли?
В детстве за произнесение этого имени вслух она получила первую и единственную порку. Но это всего лишь условный рефлекс и при желании подразнить окружающих вполне можно и проигнорировать неприятный привкус имени.
Амбридж и Малфой заметно вздрогнули. В Поттере проснулся интерес.
- Замолчите, - прошипел Малфой.
- А что такое? Боитесь, услышит? – ласково уточнила Маруся.
- Да, - вырвалось у мужчины.
Похоже, он действительно страшный… Даже любопытно.
- Ну ладно, не буду, - смилостивилась Маруська, оглядывая упиванца высокомерно с ног до головы, старательно огибая взглядом лицо, чтобы не растерять все высокомерие, - так что ж, думаете скрыть это от народонаселения такими драконовскими мерами? Вот и видно, что гражданские…
Амбридж открыла рот. Люциус поднял руку, и директриса рот закрыла.
- Продолжайте.
- А я уже все сказала, - протянула Маруся, - что непонятно? Чем больше вопить про сумасшествие и ложь Поттера, тем больше к этому привлекается внимания. Хоть в прессе, хоть в коридоре школы. Давайте, увольте меня… я так понимаю, что на самом деле нанимаете и увольняете преподавателей вы, мистер Малфой? Ну так вот, вы меня уволите и трепа будет еще на две недели вперед и это в лучше для вас случае, если я ничего не стану предпринимать. А я стану.
- И отправитесь в Россию, - небрежно бросил Люциус, - если доберетесь живой, то там вас встретит ваш прямой руководитель.
Руки у Маруси уже дрожали крупной дрожью, которую было не скрыть, просто расслабив конечности, так что пришлось подложить их себе под зад и, опершись, спрыгнуть со стола. От резкого напряжения дрожь прошла. Правда, превратилась в отвратительное сосущее ощущение под ложечкой.
- Думаете, Темный Лорд это оценит?
- Какое вам дело, - взметнулся Малфой, даже забыв, что он законопослушный гражданин, а не какой-нибудь упиванец.
А вот не у одной меня чтоб было такое мерзкое ощущение в животе.
- Никакого совершенно. Ну, так я уволена, да? А уж как строить отношения с русским авроратом, Темный Лорд сам решит.
Высокомерие Люциуса было прямо пропорционально его растерянности, а он был очень высокомерен. Вотан, как дешевка… Вся логика и совершенно не без оснований требовала считать Марусю никчемной веткой, не вовремя хрустнувшей под ногами, а все поведение ее свидетельствовало о прямо противоположном. И неправильное решение – любое – вызывает приступ страха. Как же быть бедному упиванцу?
- Не надо запугивать нас авроратом! – рявкнула дезориентированная Амбридж.
Малфой радостно бросился по приоткрывшемуся благодаря вмешательству заместителя министра пути к отступлению:
- С чего вы взяли, что мне вообще есть дело до вашего трудоустройства.
- Ну…мне так показалось, - помогла ему Маруся состряпать хорошую мину.
- Вам показалось. Долорес, когда вы закончите свои кадровые вопросы, дайте мне знать.
И мистер Малфой гордо сбежал через камин. Блеф раскроет минут за пятнадцать.
Маруся посмотрела на Амбридж, Амбридж – на нее. Девушка развела руками.
- Идите, - буркнула Амбридж.
И Маруся ушла – в Хогсмид. Шоппинг – лучшее лекарство. Тем более, что уже давно была наслышана о магазине Зонко, а теперь можно было, прогуливаясь мимо, якобы случайно туда зайти. К тому же деревня – деревней, но где находятся самые модные бутики магической моды? Правильно, в ненаносимых местах. Это считается особо престижным. Ну, сравните: 6-ю Сыромятническую, Косой переулок и Валль дю Друа с одной стороны, и Хогсмид – с другой. Эххх… только вот деньги надо бы экономить.
До темноты оставалось не так много, и Маруся прошлялась по магазинам все это время. Потом немного потосковала по родине и утешилась, скушав мороженое. Наткнулась на Хагрида. Позволила проводить себя обратно, смотрела не фестралов, принимая ухаживания. От вида фестралов в душе щемило ту скрытую струну, которую даже в самом веселом человеке задевает забытый в детстве запах. Вспоминала то, что люди обычно вспоминают, глядя на фестралов. Наконец, продинамила полувеликана и сбежала в замок.
Вошла в комнату, ощутила чужое присутствие, следом увидела фигуру, сидящую с ногами в окне. Мельком глянула в Проявитель врагов – тот был смутен и тих.
- Люмос, - в свете дрожащего, еле заметного огонька на конце волшебной палочки мужчины Маруся разглядела смертепожирательскую маску – из тех, что давно не видела, с самого детства.
Упивающийся просто сидел и смотрел на девушку. А Марусю уносило туда, где она только что побывала благодаря фестралам.
- Здравствуй, дядя Антон, - наконец, проговорила Маруся.
- Безошибочная идентификация, - с сухим кашлем усмехнулся Упивающийяс, - так что, значит, аврорат?
- Аврорат. Ты слишком надолго ушел.
- У меня, знаешь ли, не было выбора.
- Знаю…
- Было кому повлиять? Сколько их еще было? Три? Четыре?
Их было семеро, и последний сделал Марусю женщиной. Безо всякого насилия, разумеется. У матери всегда был хороший вкус, но часто сменяющиеся пристрастия.
- Достаточно.
- Она…что с ней?
- С ней все в порядке. Но не вздумай вламываться в ее жизнь и мучить ее снова.
Это было жестоко, и это было ложью. Маруся знала, что мама была бы рада… да что там, она была бы счастлива видеть дядю Антона, текущий ухажер был бы вышвырнут из дома и забыт через секунду после появления Долохова. Но детская обида на то, что ее бросили, всколыхнулась в Марусе вдруг с новой силой.
Антон заметно вздрогнул.
- Я же не виноват, что меня поймали. Что я мог сделать?
- Ты мог бы не быть Упивающимся.
Маруся хотела уколоть его побольнее, и в следующую секунду уже пожалела о том, что у нее получилось.
- Ты не можешь так говорить. Ты лжешь себе, когда это говоришь, - он сорвал маску и шагнул к девушке, - скажи, глядя мне в глаза, что чистота крови ничего для тебя не значит.
- Что за…
Антон не дал ей закончить возмущенный отказ продолжать беседу в том же тоне.
- Просто скажи. Давай, – он дернул Марусю за руку, откидывая ее рукав, она против воли посмотрела туда – в голубоватом свете люмоса взгляд выхваил четко прорисованные под белой кожей голубые вены, - здесь течет чистая кровь. Твоей матери и отца. До Локи знает какой дикой лесной ведьмы пра-пра-прабабки. И все они, десятки, если не сотни твоих предков, были больше, чем людьми. Были избранными. Старая колдунья с колтуном вместо волос на голове давала магглу магический отвар в глиняной миске, и тот уходил, пятясь задом, бормоча и кланяясь. Одетые в шкуры люди замолкали при появлении шамана. По слову чернокнижника, не гнувшего спины перед маггловским государем даже для вида, начались и заканчивались войны. Скажи, что твой род ничего для тебя не значит.
Каждое его слово било точно в цель. О да, Долохов знал мысли приемной дочери. Ведь он сам заботливо вскармливал этого грызущего ее червя: мысли о призвании стать больше, чем просто человеком; о том, что магические способности даны не просто так, а чтобы исполнить предназначение; о власти и преодолении человеческой ограниченности, о неприемлемости обыденной морали. Они возносили ее в захватывающую дыхание высь, открывая вид на возможное могущество, и кидали с этой высоты вниз, в пыль, показывая, как упускает она свое предназначение, подчиняясь судьбе.
- Отпусти. Мне больно, - выдавила Маруся.
- Но ты ведь аурорша, ты можешь заставить меня отпустить тебя. Почему не заставляешь? Ты знаешь, что тебе должно быть больно. Тому, кто отказывается от себя, всегда больно.
- А с чего ты взял, что я отказываюсь? Между чистотой крови и убийствами не таких, как ты, пропасть.
- Но пропасть между чистотой крови и признанием маггловской жизни достойной защиты. Я привел тебя к Геллерту Гриндевальду, когда тебе было шесть. Он сказал, что квинтессенция твоей жизни – принятие. И ты знаешь, что должно быть здесь, - он в последний раз сжал ее запястье и отпустил, наконец, руку, - когда ты себя примешь.
- Это рабское клеймо что ли - знак избранности?
- Рабское? Пусть так. Раб служит, своему господину или его делу. А чего стоит твоя свобода, если ты потеряла даже то дело, которое считала своим?
- Если ты пришел, чтобы читать мне лекцию о чистоте крови, то уходи.
- Это к слову. Чтобы ты не бросалась обвинениями. А пришел я по милостивому разрешению Темного Лорда не убивать тебя сразу. Малыш Люци в ярости, что ты обвела его вокруг пальца.
Глава 8- Вотан… что же вы пристали-то все ко мне…
Маруся скользнула сознанием за окно, нащупала какую-то птицу и завладела ею. Теперь птица бросила охоту и целенаправленно высматривала людей на улице.
- Ты мне дурочку-то не корчи! Я ж не посмотрю, что своих уже должно быть пятеро, – выдеру так, что за ушами трещать будет. Любопытный нос и слишком длинный язык.
Антон был не один. Двое висело по сторонам от окна. То ли помогали ему, то ли следили, чтобы не натворил лишнего.
- Не понимаю, о чем ты.
- Хочешь, чтобы я сказал? Хорошо. Здесь ты портишь Малфою информационную политику, а он ее нежно любит и считает делом своей сомнительной части. А снаружи портишь Лорду отношения с Подольском.
Люди за окном были спокойны и почти не шевелились, должно быть, им было холодно там висеть, и надолго их терпения не хватит.
- Гмм… портить жизнь Малфою безопасней, чем Неназываемому, и точно безопасней, чем моему шефу.
Долохов хмыкнул.
- Поттер до сих пор жив. Ты жива. Те из чиновников Министерства, кто задавал слишком много вопросов, мертвы. Так что твое утверждение весьма сомнительно.
- Ну и что мы будем делать?
Долохов вздохнул.
- Вообще-то обычно такую мелочь мы убиваем сразу, но за мои особые заслуги тебе предлагается шанс оправдаться лично.
Люди на метлах встрепенулись – видимо, беседа подошла к своей цели, и они надеялись, наконец, согреться.
Какое почетное приглашение… с преступниками такого уровня Марусе пока иметь дело не приходилось. Интересно, если она арестует Неназываемого, это будет законно? Скорее всего, нет. Так что за попытку посмертную награду ей не дадут.
- К Неназываемому?! Даже не говори об этом.
- В таком случае ты умрешь через…сколько сейчас? Десять? Часов через одиннадцать, - яростно ответил Антон, - И никто не узнает, где могилка твоя.
Маруся потерла виски. Потом выглянула за окно.
- Заходите уже, что жметесь, как неродные…
Заиндевевшие упивающиеся вломились внутрь, роняя метлы и сосульки из-под масок.
- Скотина ты, Долохов! Пять минут – пять минут… - человека так трясло, что он даже не смог прошипеть это, как собирался, а скорее проныл, торопливо разжигая камин и уже трясясь над огнем.
- Это ты всей семьей в Азкабане прохлаждался десять лет. А я впервые дочку встретил с долгой разлуки! – парировал Антон, - Ты, Мась, палочкой-то особо не маши. Раба – он нервный, у него условные рефлексы. Еще пришибешь ненароком. Или он тебя. Куда потом труп девать?
Слушая непринужденный обмен мнениями, Маруся больше всего удивлялась тому, что всю эту историю с побегом из Азкабана воспринимает без каких-либо переживаний по поводу нарушения магического правопорядка. А и правильно. Проблемы англичан. Единственное, что нужно ей, – чтобы Неназываемый не лез к ней домой. То ли это от усталости, то ли разговоры о чистоте крови так подействовали.
Второй упивающийся небрежно подошел к камину, ненароком облокотился о каминную полку, греясь. Даже без зрительного контакта явственно чувствовалось, что ему томительно скучно.
- Вы можете продолжать беседу, если у леди найдется что-нибудь, позволяющее предотвратить прискорбные последствия переохлаждения.
Маруся моргнула, потом махнула рукой на каминную полку. Там имелся некоторый запас спиртных напитков разной крепости, периодически, как она уже установила, восполняемый.
- Не выпендривайся, Эйв, - бросил Долохов, - все равно там до полуночи конфиденциальная часть. А это значит, что в этот период лорд занимается делом, а не пытками пленных, убийствами магглов и издевательствами над русскими ауроршами, - счел он необходимым пояснить специально для Маруси.
- О, - заметила девушка, - так у меня есть время подумать над заманчивым предложением предстать пред светлые очи? Или какие они у него там…
- Красные, - мрачно заметил Антон.
- Это становится любопытным? - язвительно начала Маруся, - Последствия некачеств…
- Молчать, - огрызнулся заранее обидевшийся за любимого господина «Раба».
- Что за звуки там от камина? По Азкабану соскучились?
- Круцио.
- Протего.
Вскрик от вернувшегося проклятья.
Адреналин хлынул в кровь, и Марусю пробило приятной дрожью с макушки до пяток. С последнего непростительного в ее адрес прошла неделя, и ей отчаянно не хватало хорошей драки.
- В следующий раз наложу то же самое, - искренне пообещала Маруся.
- Мась, нас трое. Не оскорбляй Темного Лорда, - заметил Антон, ничуть не возмутившийся попыткой запытать приемную дочь страшным проклятьем.
- И ты, Антон! – воскликнула Маруся, - да я вообще не собираюсь о нем говорить. И идти оправдываться в том, что причинила неудобства тем более. У меня работа такая: таким, как он и вы, неудобства создавать.
От Долохова хлынуло страхом. Как днем от старшего Малфоя и раза в два сильнее, чем от младшего.
- Темный Лорд будет очень обижен, если вы откажетесь, - заметил сдержанный Эйв, - он не любит попусту тратить время.
Маруся перевела взгляд на бледного Долохова. Оба упивающихся кивнули.
Ну что ж, хотела адреналина? Любопытствовала? Получи. Интересно, что с ней сделают, когда она попытается пресечь творимые упивающимися гнусности?
- Ты просто не представляешь себе Антон, как я тебя ненавижу.
Конфиденциальная часть, как было установлено позже, проходила где-то в Йоркшире. Перемещенной портшлюсом Марусе пришлось дожидаться на улице. От унижения она пыталась возмущаться, особенно когда Антон сделался как-то очень уж тих – исключительно чтобы напакостить отчиму.
Когда она вошла, а, может ее ввели, в прокуренное помещение, только Малфой обратил на нее внимание. Впрочем смысл взгляда Маруся не поняла. На этот раз разум Люциуса был неприступно закрыт в отличие от предшествующего размягченного состояния. Девушка осмотрелась – человек пятнадцать мужчин неотрывно взирали на говорившего. Они даже не обернулись на вошедших, и головы повернулись только тогда, когда человек в центре, на которого Маруся из вежливости старалась не пялиться, не дал пришедшим упивающимся знак подняться на ноги. На нее он даже не взглянул, но Марусю захлестнуло исходящей от человека властностью. А от того, как тот невзначай накручивает на палец платиновую прядь Малфоя, бросило в жар. Облик Волдеморта можно было бы назвать уродливым, увидев на колдографии. Вживую он не был отвратителен, он был воплощенной темной магией, каким-то неизвестным доселе видом живого существа, слившимся с ней так, что уже невозможно разобрать, где заканчивается колдун и начинается его темное волшебство.
Волдеморт что-то спросил на неизвестном Марусе языке, угадывались фрагменты английских слов, но общего смысла она не уловила.
- Если возможно проявить немного терпения, милорд, - ответил Долохов по-английски.
Малфой вопреки предложению нетерпеливо дернул подбородком. Маруся вскинула бровь и ради интереса чуть подковырнула его блок. Через секунду она стонала, согнувшись и схватившись за голову, пытаясь вытолкнуть из себя чужой разум.
Волдеморт снова что-то сказал, чего Маруся никак не могла разобрать сквозь вспыхивающие в голове образы. Она знала, что Темный Лорд любит поразвлечься таким образом с человеком, но не думала, что все начнется вот так сразу. Способа борьбы с этим не существовало. Только удерживать хотя бы край сознания и помнить, что все остальное лишь кажется.
Через ее промятый блок попытался проникнуть еще кто-то и наткнулся на сопротивление. Маруся нашла глазами того, кто был вынужден покачнуться от ответного удара. Значит, совсем не смущаемся... хоть бы маску нацепил для приличия... Но тот не отступал – мягко, но настойчиво пытаясь проникнуть внутрь. Маруся приоткрыла ту часть сознания, которая еще принадлежала ей.
«Он сказал вам не делать этого, не знаю, что он имел в виду. Теперь говорит, что то, что вы чувствуете, – это акт милосердия с его стороны – он показывает возможные последствия вмешательства в его магию, вместо того, чтобы наказать мелкую помеху, посмевшую отбирать его время».
Волдеморт сам прикрывал сознание Малфоя? Интересно, это ради нее?
- Я в общем-то не напрашивалась к вам сюда идти, - буркнула Маруся. Приближающийся в ночи незнакомый голубь, извещающий о пожизненном приговоре Антона – ее самый омерзительный кошмар, сосредоточие и символ укорененной застарелой детской обиды, замерцал в сознании и впустил туда некоторую часть прокуренной комнаты.
«Глупо, мисс. Умнее было бы: «пожалуйста, не надо, я все поняла».
Снова неразборчивый ответ Волдеморта, впрочем, слово «авада» Маруся вычленила безошибочно.
«Вы напрашивались на аваду, как он говорит, кстати, я согласен. Говорит, что согласился уделить вам внимание только по той причине, что Долохов утверждал, будто вы можете быть полезны. И потому что не хотел лишить шанса на пощаду дочь своего верного слуги. Как вы изумительно вляпались, Маруся. У вас талант».
Ее в последний раз макнули в разумом в кошмар, и, наконец, сознание очистилось.
- Антон ввел вас в заблуждение. Даже если бы я и могла, я бы не стала вам полезна.
Ответ она почти поняла.
«Почему?»
Черт, на каком же языке он говорит…
«На родном. Просто ему сегодня выбили зуб, и он шепелявит. Так и знал, что ваш английский не выдержит такого испытания».
А вообще отличный вопрос. Потому что убивать слабых плохо? Потому что ей не доставляет удовольствия это? Потому что она не хочет жуткой резни в своем городе, чтобы младенцы плакали, а стены блевали? Потому что необходимость скрываться от магглов менее унизительна, чем насильственное превосходство над ними? Потому что из-за своего господина Антон оставил ее с неплохо относящейся к дочери, но предпочитающей мужское общество матерью? Какой из этих причин недостаточно?
- Я аурор.
Отвечая, Волдеморт не повышал голоса, не шипел и, кажется, даже улыбнулся. Видимо, он был любезен.
«Уже нет. Как сообщил ему начальник русского аврората, предупреждая о вашем появлении вместе с настойчивой просьбой обеспечить ваше молчание, в день своего отъезда вы были уволены и в отношении вас было возбуждено преследование за измену. У меня завтра нет занятий с недорослями, поедете со мной в Лондон?»
- А? Что? – вслух удивилась Маруся такой смене темы.
Волдеморт удовлетворенно хмыкнул, видимо, полагая, что Маруся впечатлена свалившейся на нее информацией. Заговорил дальше.
«В Лондон поедете, говорю? Если, конечно, хотите. Я не навязываюсь».
«Он меня сейчас прикончит. И с упивающимся я никуда не поеду».
«Если из-за скоропостижной смерти вы манкируете, я сочту это уважительной причиной. А если из-за того что я упивающийся, то, кажется, и вас сюда не под империо загнали».
- А еще бывает от тупости, - бросил Малфой в ответ на так и не понятые Марусей слова Темного Лорда, - о чем мы вообще говорим.
Ответ Волдеморта заставил Люциуса замолчать, впрочем, не до такой степени, чтобы тот попытался скрыть свое недовольство.
«Впрочем, мы отвлеклись. Его Темнейшество говорил о том, что в аврорат идут по большей части от любви к приключениям или ради власти. От власти вы отказались. Приключения он вам обещает. Не врет. Правда, приключения могут быть весьма болезненными. Он, знаете ли, любит попытать своих нерадивых слуг».
- Круцио! – рявкнул Волдеморт, будто подтверждая последние слова. Чужое сознание в марусиной голове взорвалось сначала страхом, потом страданием, потом исчезло, и один из мужчин рухнул на пол в агонии.
Ну, вот и все. Пусть он упивающийся смертью, пусть неизвестно чему научит своих и так не слишком пушистых слизеринцев, но позволять, чтобы кого-то пытали у нее на глазах, тем более за то, что этот кто-то брякнул лишнее в разговоре с Марусей, это несовместимо с представлениями о чести. Аурорской. Да и чистокровной, если уж так угодно фиксироваться на этом аспекте.
Маруся вышла на кратчайшую прямую линию между Волдемортом и Снейпом. Крик позади затих. Скажете, непрофессионально? Так ее же уволили позавчера. К тому же встреча с Долоховым сорвала с Маруси весь старательно взлелеянный покров условностей и правильности, а вместе с ним и вернуло ее настоящую, не политкорректную, иерархию ценностей. Ту, с которой она жила до двенадцати, когда возненавидела Долохова и заодно Волдеморта за то, что тот посмел исчезнуть и бросить своих.
Но Темный Лорд зверствовать дальше не стал. Подошел к девушке, взял ее за щеку. Сила, казалось, так и сочилась из него, будто он не мог ее сдерживать. Марусе показалось, будто щека ее плавится в его руке, и она отстранилась, отгоняя наваждение. На этот раз вторжение было мягким, почти незаметным. Мысленный блок словно рассыпался в песок. Теперь это было почти приятно. Почти – потому что чтобы это стало приятным, надо было просто подчиниться. Ощущение нельзя было бы назвать полностью сексуальным, но эротическая составляющая в нем, несомненно, присутствовала.
Потом Волдеморт убрал руку. Жить стало проще: кошмарная смесь раболепия и вожделения исчезла, оставив после себя сладкий унизительный привкус.
Он заговорил.
- Я не понимаю, - ответила Маруся, без вызова, почти жалобно.
- Он говорит, что даст тебе время, - пояснил Антон, - потому что у тебя все равно нет выбора. Ты даже не можешь выбрать смерть, потому что считаешь, что должна раскрыть заговор в верхушке своего аврората.
- Зачем ему все это? – спросила Маруся по-русски.
- Я не знаю. Но предложение щедрое.
Глава 9Аппарировала Маруся к ближайшей ко входу точке, где еще была возможна аппарация – прямо за хижиной Хагрида. Почти задев ее, приземлился Снейп.
Они отвернулись друг от друга, будто застукав за чем-то неприличным.
- Ну и как вам удается передавать речь при легилименции? – удостоила его Маруся вопросом, когда они молча шли в замок. Ну не спрашивать же про то, какого черта он делает в окружении Темного Лорда.
Снейп только мрачно усмехнулся в ответ.
- Не дай Мерлин вам понять, - заметил он через минуту.
- Почему? – покорно спросила Маруся, уже готовясь выслушать занудливый рассказ про трагическую судьбу.
Но Снейп, к счастью, раскрывать душу передумал или и вовсе не собирался, а Маруся зря испугалась.
- Неважно. Как всегда: самоконтроль.
Девушка глубокомысленно покивала.
- Кстати, учитывая распространение черной магии, у вас детишек обучают окклюменции?
- Нет, - ровно ответил Снейп.
Значит плачевное состояние разума Поттера все же связано с тем, что кто-то его имеет в мозг. Можно даже заподозрить кто. Впрочем, отнюдь не факт, что Снейп в школе – единственный Упивающийся.
- Предложение думаете принимать? – небрежно поинтересовался Северус, когда они достигли ворот замка.
- Метку покажите… - интимная просьба в ответ на интимный вопрос.
Снейп осмотрелся. Закатал рукав.
Да. Вот она… Маруся еще помнила, как Антон дергался и исчезал. В любой момент, когда она срабатывала. Абсолютно. Даже если при этом бросал приемную дочь одну посреди маггловской улицы.
Маруся провела по ней пальцами, и у нее в горле возникло странное теплое, горячее ощущение, незамедлительно спустившееся вниз. Снейп быстро отвел взгляд.
- Издевается, - пояснил он.
- Больно это?
- Ставить?
- И ставить, и потом.
- Главное, что вас беспокоит при принятии решения?
Это приятно. Как… гмм… вот как сейчас. Так что насчет Лондона?
- Вы что имеете в виду?! – вспыхнула Маруся.
Весьма однозначное физиологическое ощущение вынуждало во всем искать второй смысл.
Снейпа, по всей видимости, тоже, поскольку тот стиснул предплечье пальцами и был вынужден опереться спиной о внутренний косяк главных дверей.
- Просто в Лондон. Могу что-нибудь показать, если хотите. В смысле в Лондоне. К утру ЭТО пройдет. Я надеюсь.
Через минуту они пожелали друг другу спокойного остатка ночи.
Через две – целовались: жарко, неприлично, со стонами, изнывая от желания – не друг друга, а просто желания.
- Он этого и добивается. Ммм… что вы…ты… делаешь?! – прошептала Маруся ему в губы.
- Он дразнит тебя… - ее заколка уже валялась на полу, - Где же это расстегивается! Ну и меня заодно, раз я попался тебе под пальцы. У него получается.
- А он тот еще ублюдок…
- Сейчас я готов принести ему клятву верности второй раз.
Она скользнула вниз, но Северус поймал ее подмышки. Маруся чувствовала через остатки мантии, как он дрожит от возбуждения.
- Что?!
- Я не позволю. Если хочет взять тебя, пусть делает это сам, а не пользуется для этого моим телом.
И все закончилось. В темноте не было видно, как Маруся закусывает губу от осознания, как она только что выглядела, краснеет, хотя в двадцать шесть уже пора бы перестать краснеть, и впивается ногтями в собственные ладони.
- Спокойной ночи, - высокомерно, насмешливо, с усмешкой, призванной выразить подозрение в импотенции.
- Постой. Слушай меня, поскольку я не собираюсь повторять. Ты не можешь ему сопротивляться. И он хотел показать это наиболее унизительным способом. Потому что он – мерзкий ублюдок. Ты здесь не причем. Я сумел противостоять только потому, что уже сталкивался с этим. Почему ему удалось достать нас через мою Метку, несмотря на всю налепленную вокруг Хогвартса защиту, я не знаю.
- У Поттера рваный блок, - внезапно для себя сказала Маруся, - в лохмотья. Я думала, это ты.
- Это я. Обучаю неблагодарного мальчишку окклюменции.
- Ты – Упивающийся. Хотя и называешь любимого господина ублюдком.
- Это не отменяет моих преподавательских обязанностей, - фыркнул Снейп, - я вижу, ты утешилась. Спокойной ночи.
- Это предполагает характер занятий. Я донесу. Сразу предупреждаю.
- Кому? – усмехнулся Северус, - в аврорат? Может, расскажешь, где была и зачем?
- Об это я уже думала. Это вряд ли. Я донесу МакГонаголл. Она должна охранять своих учеников.
- И что ты ей скажешь? Что я – Упивающийся? Хотелось бы поприсутствовать. Давно так не смеялся.
- Что у мальчика искусственно уничтожен блок. И что Темный Лорд сумел проникнуть в Хогвартс с помощью легилименции. С выводами, думаю, она справится сама.
Северус неожиданно улыбнулся – вполне открыто, почти без сарказма.
- Я так понимаю, что ответ «нет»?
- На что?
- На его предложение.
- Вряд ли тебе я отвечу что-то конкретное. Тем более что жить надо сегодняшним днем.
- Какие философские глубины… Девочка, тебе не понравится.
- Мне что, семнадцать?! Я вижу черную магию в гнуснейших проявлениях с двадцати лет, не говоря уже о том, что шесть прожила с Антоном Долоховым под одной крышей! Так что я прекрасно знаю, что мне нравится, а что – нет.
- Тебе нравятся изуродованные трупы?
- Нет. Мне нравится то, что Антон жив и на свободе. И я хочу, чтобы это так и осталось. И еще я хочу, чтобы то, что твой любимый господин будет делать с моей страной, не было совсем уж отвратительно. Если спросят, можешь так и передать.
За завтраком… за завтраком хотелось спать. Но Маруся его мужественно в себя впихнула, а потом еще и была обезоружена неизвестно откуда взявшимся Флинтом. По дороге в свою комнату, где она вознамерилась проспать до обеда, она еще трижды подвергалась нападению студентов, из которых одно закончилось успешно, а два – унизительным возлежанием детей вниз носом на каменном полу, от чего те злились на радость Марусе. Она не предполагала, что демонстрация владения заклинанием будет осуществляться таким образом, но так даже забавнее. К обеду она уже была счастлива принять приглашение Снейпа и сбежать из замка, в котором ввиду студенческого рвения во время перерывов между занятиями становилось небезопасно.
Снейп проявил себя с лучшей стороны: лишнего не болтал, магазины показывал букинистические, причем там познаниями не выпендривался. О ночи не вспоминал. В общем, жить не мешал, что для мужчины редкость. В конце концов, часам к шести вечера он сказал, что у него назначена встреча, вежливо попросил у Маруси разрешения ее покинуть, которое тотчас было не менее вежливо ему даровано.
Оставшись одна на Диагон-Аллее, Маруся укоренилась в кафе, заказала огневиски из чистого любопытства и извлекла блокнот. Напиток оказался не острым, а скорее терпким на вкус, и почти сразу развеселил ее. А то пришедшее на смену постоянному общению одиночество вывело было на первый план неожиданно сильную ностальгию. Она пролистала блокнот, в котором где-то посередине был записан лондонский адрес Грюма, нашла, уставилась на него, попивая огневиски.
Маруся хотела обсудить, наконец, прямым текстом, что творится вокруг нее, без полунамеков и опасения цензуры. И еще – рассказать, что произошло ночью. Но… он,
конечно, был не в курсе ее давних отношений с Долоховым. И как знать, как он среагирует. Решившись, она залпом допила свой напиток и аппарировала.
Миновав пару ловушек и заодно из азарта обезвредив пару оповещающих заклинаний до того, как они успели сработать, Маруся постучала в дверь и сразу отошла в сторонку, зная, чего ожидать.
Ожидания ее оправдались, когда на том месте, где она только что стояла, показалось еле заметное марево – как на пропеченном солнцем воздухе. Показалось и тут же исчезло. Проклятье белого марева. Не такое страшное, как на слух: всего лишь временно лишает зрения, слуха и осязания.
- Привет, Аластор, - поспешно произнесла Маруся, пока маг не успел сообразить, что жертва вовсе не попалась, и не перешел к активным наступательным действиям.
Тот осторожно высунул ухо и часть глаза из-за двери.
- Ивашкина, - провозгласил он обвиняюще, - а предупредить?
- Проверяю твою готовность, - ухмыльнулась Маруся.
Дверь распахнулась уже целиком, и оттуда выхромал Грюм.
- Ну, здравствуй, отщепенка, - сурово произнес Аластор, - хвост за собой не привела?
- Не знаю, - честно призналась Маруся.
- Что? – растерялся старый аурор.
- Есть основания полагать, что хвост мог существовать. И профессиональный.
Грюм молча посторонился, приглашая ее войти.
- Рассказывай.
Маруся оглянулась и по русской привычке проследовала на кухню, где и угнездилась за барной стойкой, заменявшей, по-видимому, Грюму, обеденный стол.
- Все началось с того, что я засекла присутствие в стране волшебной палочки человека числившегося пожизненно заключенным в Азкабан – Рудольфуса Лестранга...
На середине рассказа (в том месте, где к ней явился призрак прошлого – Антонин Долохов) Марусе пришлось прерваться, чтобы вручить Аластору привезенную специального для него бутылку самогона. Чтобы как-то погасить его возмущение. Грюм смягчился, потом вызвал патронуса, обретшего вид ящерицы, и через двадцать минут на шее у Маруси уже висела ввиду переполняющих ее эмоций переливающаяся от рыжего к фиолетовому Нимфадора.
Аластор в нескольких крепких выражениях и еще в нескольких содержательных изложил той суть пропущенной части Марусиного рассказа.
- А куда настоящий отец делся? – бесцеремонно уточнила Тонкс, когда дело дошло до порочащих семейных связей мисс Ивашкиной.
Маруся только пожала плечами. И продолжила.
Грюм крякнул и допил третью рюмку. Тонкс потянулась к бутылке и получила свою порцию. Маруся помахала с ними рюмкой. Что будет на утро от сочетания маггловской водки с волшебным огневиски, думать не хотелось.
- Осталась пара не проясненных моментов, - прервал Грюм молчание, в течение которого оба англичанина переварили информацию.
- Ну, я думаю, что не стоит уточнять, кем является то небезызвестное Мэри лицо, - протянула Тонкс.
- Так назови это лицо, - Марусе было лень играть в аурорские кошки-мышки с коллегами, тем более что это была даже не игра, а так, вялое перекидывание мячика.
- Я так понимаю, это был Северус Снейп, - не стал ходить вокруг да около Грюм.
- В аврорате про него знают?
- В аврорате…гм… нет. Я знаю.
- И ему позволяют находиться среди детей? В частности, давать частные уроки Гарри Поттеру? Послушайте, я, конечно, понимаю, что политика- это все замечательно, но ведь он несовершеннолетний, к тому же, думаю, не у одной меня имеется подозрение, что интерес к нему Неназываемого не лишен оснований. Снейп влезает в его разум. И грубо, судя по плачевному состоянию последнего.
- Еще поучи меня работать, - прикрикнул на нее Аластор, - Снейп – скользкий червяк. Дамблдор считает, что он работает на Альбуса. А Сама-Знаешь-Кто – что он работает на Сама-Знаешь-Кого.
- А как ты считаешь?
- А я считаю, что ублюдок работает только на самого себя, и вопрос в том, что ему в данный момент выгоднее. А выгоднее ему, особенно сейчас, работать на Дамблдора. Потому что Темный Лорд постепенно сливается с Министерством, а у Министерства на Снейпа здоровенный зуб, который пообточить за прошедшее время сумел только Альбус. Как это ни абсурдно, ему выгоднее быть против Министерства, когда Министерство уже достаточно сильно той силой, которую черпает у Сама-Знаешь-Кого, но еще не полностью подчиняется ему. Его сторонников еще могут посадить, а сторонников Дамблдора – нет.
- И ты считаешь, что это достаточные основания, чтобы позволить ему лазить мальчишке в голову?
- Альбус так считает – это его школа. Каждый должен заниматься своим делом.
- То есть это не мое дело? Извини, конечно, у меня нет никаких оснований слепо доверять Альбусу Дамблдору.
- Мэри… - проговорила Тонкс, - у тебя нет выбора. Либо Волдеморт, либо Дамблдор.
- Дамблдор – беглец, - отрезала Маруся.
- Мне кажется, вы обе не совсем верно ставите вопрос, - протянул Грюм, - дело не в том, хочешь ли ты доверять Дамблдору. А в том, насколько он вообще заинтересуется в тебе.
- Я, кажется, не просила его высочайшего внимания, - огрызнулась Маруся, - или здесь у тебя филиал благотворительного фонда имени профессора Дамблдора?
- Об этом мы поговорим позже, - отрезал Грюм, - сейчас я хочу услышать, кто из вас что думает о ситуации.
Девушки переглянулись и рассмеялись.
- Понимаю, - признал Аластор, - ну а что-нибудь помимо того, что это увлекательно и захватывающе?
- Для вида я согласиться не смогу, - быстро проговорила Маруся, чтобы убить такую надежду в зародыше. Я с окклюменцией не в ладах. Единственная защита у меня – нападение. Как и Неназываемый, кстати, только у него нападение сильнее.
- Откуда такие подробности?
- Да нарвалась случайно. Он своего пожирателя прикрывал, а я, как идиотка, со своей легилименцией. Ну и получила по полной программе.
- И ты говоришь, что его контроль над твоим разумом не прервался в Хогвартсе?
- Восстановился – как только я метку потрогала.
- Снейп позволил лапать свое предплечье? Старый ловелас! – ухмыльнулась Тонкс.
Тонкс, конечно, ничего такого не имела в виду, поскольку о подробностях Маруся умолчала, но предательская краска все равно выступила не ее ушах, так отчетливо видных и не прикрытых волосами. И Грюм, разумеется, заметил, старый лис.
- А… какого рода это был контроль? – мягко уточнил он.
- Сам знаешь, раз спрашиваешь, - огрызнулась девушка.
Тот кивнул.
- Это отвратительно. Своих упиванцев он, в том числе на этом держит. Как Метку эту ставят, я бы рассказал, только в смешанном обществе неприлично.
Маруся поймала заинтересованный взгляд Нимфадоры.
- Мала еще, - сурово проговорил Аластор.
Тонкс хмыкнула.
- Предлагаю считать тему перверсий закрытой, - попросила бесконечно страдающая Маруся.
Грюм провел рукой по редким волосам, и от Маруси не ускользнул такой нехарактерный для Аластора защитный жест.
- В чем дело? – резко спросила она.
- Я бы закрыл тему. Но мне слабо верится, что Сама-Знаешь-Кто стал тратить на тебя свое время ввиду обидок Малфоя и семейных привязанностей Долохова.
- В каком смысле?! – вкрадчиво уточнила Маруся.
- Вы обе подумаете, что я – старый параноик, не все катится к тому, что он хотел прощупать тебя ради тебя самой. И не факт, что твои неприятности в России случайны.
- Но Малфой вчера действительно был в бешенстве, что я подпортила ему политтехнологии. И Амбридж…
- Они такие же игрушки, как и ты.
- Я не игрушка.
- Правда? А почему я тогда поставить отдать второй глаз на то, что сегодняшний доклад Снейпа Дамблдору будет посвящен, прежде всего, тебе?
- Потому что ты параноик.
Англичане переглянулись.
- Мы не можем, - быстро проговорила Тонкс, - то есть у нас не получится.
- Что? – недоуменно воскликнула Маруся.
- Она может войти вслед за одним из нас. Часам к десяти я тебя приглашаю на одно мероприятие. Если, конечно, ты не против маленького белого марева в свой адрес. Орден Феникса – знакомое словосочетание?
- Что? Опять? – простонала Маруся, - Тайные сборища?
- Ну, ордена, ну феникса, - небрежно произнесла Тонкс и пихнула ее локтем, - Слушай, ей, наверное, надо выспаться и все такое, - намекнула она Грюму.
- Аурорам не нужен сон.
- Да ладно тебе, - она потащила Марусю за собой вон с кухни, - так что там со спецификой Метки? – жадно уточнила Нимфадора, когда они остались одни.
- Э-э…- сказала Маруся.
- Так что, Снейп, он какой?
- Да никакой! – наконец возмутилась девушка, - Ну ладно. Он хорошо целуется.
